Решение по делу № 8Г-22216/2021 [88-9884/2022] от 10.08.2021

ЧЕТВЕРТЫЙ КАССАЦИОННЫЙ СУД

ОБЩЕЙ ЮРИСДИКЦИИ

                                                                                                         Дело № 88-9884/2022

                                                                        № дела суда 1-й инстанции 2-100/2021

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г. Краснодар                                                                              21 апреля 2022 года

Судебная коллегия по гражданским делам Четвертого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Ивановой О.Н.,

судей Жогина О.В., Яковлева А.М.,

рассмотрев в открытом судебном заседании кассационную жалобу представителя ФИО11 и ФИО10 - ФИО12 на решение Славянского городского суда Краснодарского края от 12 января 2021 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Краснодарского краевого суда от 3 июня 2021 года по гражданскому делу по иску ФИО9 к ФИО11, ФИО10 о признании договора дарения недействительным,

заслушав доклад судьи ФИО8, выслушав пояснения ФИО11, ФИО10, представителя по доверенности ФИО12, настаивавших на удовлетворении кассационной жалобы, представителя ФИО9 по доверенности ФИО4, возражавшей против удовлетворения кассационной жалобы, судебная коллегия

установила:

ФИО9 обратился в суд с иском к ФИО11, ФИО10 о признании договора дарения недвижимого имущества от 18 сентября 2020 года недействительным.

В обоснование заявленных требований истец указал, что ему на праве общей долевой собственности в размере 1/2 доли принадлежат:

земельный участок с кадастровым номером <данные изъяты>, расположенный по адресу: <адрес> расположенный на данном земельном участке склад-ангар с кадастровым номером 23:48:0303011:1175,

земельный участок с кадастровым номером <данные изъяты>, расположенный по адресу: <адрес> расположенный на данном земельном участке склад-ангар с кадастровым номером 23:48:0303011:1122.

1/2 доля указанных объектов недвижимости принадлежит на праве собственности ФИО11

Данные объекты недвижимого имущества, на основании заключенных с ним и ФИО11 договоров аренды нежилых помещений от 1 декабря 2017 года № 10\А и № 12\17 переданы во временное пользование ООО «Радикал». Он является директором и участником ООО «Радикал», доля в уставном капитале общества 51.0 %.

В октябре 2020 года ему стало известно, что между ФИО11 (даритель) и ФИО10 (одаряемый) был заключен договор дарения недвижимого имущества от 18 сентября 2020 года, согласно которому даритель безвозмездно передал в собственность одаряемого 1\6 доли на указанные объекты недвижимости.

Истец считает, что заключенный между ответчиками договор дарения является притворной сделкой, фактически прикрывающей оплату услуг ФИО10 по осуществлению представительства в интересах ФИО11 Кроме того, по мнению заявителя, ответчики оформили договор дарения с целью избежать необходимого согласия ФИО9 как сособственника имущества.

Решением Славянского городского суда Краснодарского края от 12 января 2021 года, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Краснодарского краевого суда от 3 июня 2021 года, исковые требования ФИО9 удовлетворены, признан недействительным договор дарения от 18 сентября 2020 года, применены последствия недействительности сделки, стороны возвращены в первоначальное положение. Указанное решение признано основанием для внесения изменений в данные единого государственного реестра прав на недвижимое имущество о правах на спорное имущество.

В кассационной жалобе и дополнениях к ней представитель ФИО11 и ФИО10 по доверенности ФИО12 просит названные судебные акты отменить ввиду существенных нарушений норм материального и процессуального права, а также несоответствия выводов, изложенных в обжалуемых судебных актах, обстоятельствам дела, с направлением дела на новое рассмотрение.

    В обоснование заявитель указывает на то, что вывод суда о том, что ФИО11 не намеревалась фактически передать часть своего имущества в дар ФИО10, так как договор не содержит сведений о том, что имущество, передаваемое в дар ФИО10, передано по договору аренды ООО «Радикал» противоречит тому обстоятельству, что на момент заключения оспариваемого договора дарения 18 сентября 2020 года договор аренды от 1 декабря 2017 года № 10\А, не действовал.

    Выводы суда о то, что до заключения договора дарения 18 сентября 2020 года, между ФИО9 и ФИО11 возник конфликт по вопросу владения долевым имуществом, и ФИО11, действуя через своего представителя по доверенности ФИО10 предложила ФИО9 выкупить долю ФИО7 в ООО «Радикал», простить ФИО7 долг по договору займа в размере 1 400 000 рублей, по мнению заявителя кассационной жалобы, не соответствуют действительности и ничем не подтверждены.

    Оспариваемые решения мотивированы тем, что оспариваемый договор дарения является возмездной сделкой, так как ФИО5 подарила ФИО10 часть своей доли, расплатившись таким образом с ним за его действия по воспрепятствованию деятельности ООО «Радикал», вынуждая, таким образом, ФИО9 принять ее условия урегулирования конфликта. Между тем заявителем указано, что суд не дал оценки тому факту, что ФИО11 ФИО10 и ФИО12 за представление ее интересов в государственных органах были переданы деньги по 150 000 рублей каждому, полученные ею с расчетного счета. Таким образом, услуги представителей ФИО10 и ФИО12 были полностью оплачены, что подтверждается предоставленными ответчиком в материалах дела письменными доказательствами.

    Оспариваемое решение среди прочего мотивировано тем, что ФИО11. заключила договор дарения доли принадлежащего ей имущества, не с намерением облагодетельствовать ФИО10 безвозмездно, а исключительно из их экономических взаимоотношений. Однако данные выводы своего объективного подтверждения не имеют, волеизъявление ФИО11, и ФИО10, изложенное в договоре дарения от 18 сентября 2021 года, удостоверено нотариально с соблюдением всех норм действующего законодательства Российской Федерации. При этом суд не указал в своем решении ни одного доказательства, нарушения запрета, установленного пунктом 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, а также совершение договора дарения в обход закона с противоправной целью.

    Кроме того, по мнению ответчика, при заключении договора дарения был соблюден баланс интересов участников долевой собственности, при которой доля ФИО9 в праве собственности на спорные объекты недвижимого имущества, не пострадала, не уменьшилась в размерах, сделка не причинила никакого вреда ФИО9, он не имеет никакого охраняемого законом интереса в признании данной сделки недействительной, из чего следует, что он не является субъектом, имеющим право оспаривать договор дарения в соответствии с абзацем 1 пункта 3 статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации, применяемым судом.

    Кассационная жалоба также мотивирована тем, что суд апелляционной инстанции в обжалуемом судебном акте указал, что лица, участвующие в деле в судебное заседание суда апелляционной инстанции не явились, о времени и месте разбирательства извещены надлежащим образом посредством направления судебных извещений, однако все лица, участвовавшие в деле, участвовали в судебном заседании апелляционной инстанции, приводили доводы, аргументы, которые остались без внимания суда апелляционной инстанции.

    Таким образом, податель кассационной жалобы считает, что в материалах дела отсутствуют доказательства, обосновывающие позицию истца, а выводы судов не соответствуют обстоятельствам дела.

    Лица, участвующие в деле, надлежащим образом извещены о месте и времени рассмотрения кассационной жалобы.

В силу части 1 статьи 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации лица, участвующие в деле, обязаны известить суд о причинах неявки и представить доказательства уважительности этих причин.

Информация о месте и времени рассмотрения кассационной жалобы заблаговременно размещена на официальном сайте Четвертого кассационного суда общей юрисдикции.

При таких обстоятельствах, судебная коллегия считает возможным рассмотреть дело в отсутствие не явившихся лиц.

В соответствии с частью 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции рассматривает дело в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении.

Согласно части 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Изучив материалы дела, оценив доводы жалобы и дополнений к ней, выслушав пояснения ФИО11, ФИО10, представителя по доверенности Третьякова С.Ю., настаивавших на доводах и требованиях кассационной жалобы, представителя ФИО9 по доверенности ФИО4, полагавшей судебные акты законными и обоснованными, кассационный суд общей юрисдикции пришел к выводу о наличии оснований для отмены обжалуемых судебных актов с направлением дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Как следует из материалов дела, ФИО9 является собственником:

1/2 доли в праве общей долевой собственности на земельный участок с кадастровым номером <данные изъяты> расположенный по адресу: <адрес>, склад-ангар с кадастровым номером <данные изъяты> расположенный по адресу: <адрес>;

1\2 доли в праве общей долевой собственности на земельный участок с кадастровым номером <данные изъяты>, расположенный по адресу: <адрес>, склад-ангар с кадастровым номером <данные изъяты>, расположенный по адресу: <адрес>, что подтверждается выписками из ЕГРН.

1/2 доля указанных объектов недвижимости принадлежала на праве общей долевой собственности ФИО11

Между ФИО11 и ФИО10 18 сентября 2020 года заключен договор дарения 1\6 доли в праве общей долевой собственности на указанные объекты недвижимости.

Таким образом, судом установлено, что ФИО10 является собственником 1/6 доли в праве общей долевой собственности, ФИО11 - 1\3 доли в праве общей долевой собственности.

Данные объекты недвижимого имущества, на основании заключенных с ИП Капустнявым А.В. и ИП Косовой Н.А. договоров аренды нежилых помещений от 1 декабря 2017 года № 10\А и № 12\17 переданы во временное пользование ООО «Радикал».

Указанные договоры аренды являются идентичными по содержанию, заключены на 11 месяцев, то есть до 31 октября 2018 года, за месяц до окончания срока аренды, ни одна из сторон не заявила о расторжении договоров, в связи с чем, они были продлены на тот же срок, количество продлений, по условиям договоров, не ограничено.

Согласно выписке из ЕГРЮЛ, по состоянию на 29 октября 2020 года, учредителями ООО «Радикал» являются ФИО9 и ФИО7, которая является дочерью ФИО11

Судом первой инстанции установлено, что до заключения договора дарения 18 сентября 2020 года, между ФИО9 и ФИО11 возник конфликт по вопросу владения долевым имуществом. ФИО11, действуя через своего представителя по доверенности ФИО10, предложила ФИО9 выкупить долю ФИО7 в ООО «Радикал» за 5 000 000 рублей, простить ФИО7 долг по договору займа в размере 1 400 000 рублей.

Удовлетворяя исковые требования, суд первой инстанции и согласившийся с ним суд апелляционной инстанции, применив к спорным правоотношениям положения статей 1, 10, 166-168, 170, 572 Гражданского кодекса Российской Федерации, разъяснения постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 года № 25, Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 1 (2015), утвержденный Президиумом Верховного Суда Российской Федерации от 4 марта 2015 года, сочли доказанным, что оспариваемый договор дарения является возмездной сделкой, так как ФИО11 подарила ФИО10 часть своей доли, расплатившись таким образом с ним за его действия по воспрепятствованию деятельности ООО «Радикал», вынуждая таким образом ФИО9 принять ее условия урегулирования конфликта. Кроме того, из содержания договора дарения следует, что ФИО11 не намеревалась фактически передать часть своего имущества в дар ФИО10, так как договор не содержит сведений о том, что имущество, передаваемое в дар ФИО10, передано по договору аренды ООО «Радикал». ФИО10, зарегистрировав свое право 21 сентября 2020 года, никаких действий, как собственник, не предпринял, к договору аренды не присоединился.

Судебная коллегия по гражданским делам ФИО1 кассационного суда общей юрисдикции находит, что с выводами судов нижестоящих инстанций согласиться нельзя по следующим основаниям.

В силу части 1 статьи 195 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации решение суда должно быть законным и обоснованным.

Таким образом, апелляционное определение должно соответствовать общим требованиям, предъявляемым к решению суда статьей 195 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, то есть должно быть законным и обоснованным.

Согласно пунктам 2 и 3 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 года № 23 «О судебном решении» решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права (часть 1 статьи 1, часть 3 статьи 11 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Под точным соблюдением норм процессуального права понимается обязанность суда и сторон строго следовать императивным положениям гражданского процессуального законодательства.

Решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании (статьи 55, 59 - 61 и 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.

Принимая обжалуемые постановления, суды первой и второй инстанций не учли следующее.

В соответствии с частью 3 статьи 17 Конституции Российской Федерации осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц.

В пункте 1 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации указано, что гражданское законодательство основывается на признании равенства участников регулируемых им отношений, неприкосновенности собственности, свободы договора, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в частные дела, необходимости беспрепятственного осуществления гражданских прав, обеспечения восстановления нарушенных прав, их судебной защиты.

Из пункта 2 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что граждане (физические лица) и юридические лица приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе. Они свободны в установлении своих прав и обязанностей на основе договора и в определении любых не противоречащих законодательству условий договора. Гражданские права могут быть ограничены на основании федерального закона и только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.

Пунктом 3 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации устанавливает, что при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно.

Согласно пункту 4 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения. Поведение одной из сторон может быть признано недобросовестным не только при наличии обоснованного заявления другой стороны, но и по инициативе суда, если усматривается очевидное отклонение действий участника гражданского оборота от добросовестного поведения.

В соответствии с подпунктом 1 пункта 1 статьи 8 Гражданского кодекса Российской Федерации гражданские права и обязанности возникают из оснований, предусмотренных законом и иными правовыми актами, а также из действий граждан и юридических лиц, которые хотя и не предусмотрены законом или такими актами, но в силу общих начал и смысла гражданского законодательства порождают гражданские права и обязанности, в том числе из договоров.

Пунктом 2 статьи 218 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что право собственности на имущество, которое имеет собственника, может быть приобретено другим лицом на основании договора купли-продажи, мены, дарения или иной сделки об отчуждении этого имущества.

Пунктом 1 статьи 420 Гражданского кодекса Российской Федерации устанавливает, что договором признается соглашение двух или нескольких лиц об установлении, изменении или прекращении гражданских прав и обязанностей.

Согласно пункту 1 статьи 421 Гражданского кодекса Российской Федерации граждане и юридические лица свободны в заключении договора.

В соответствии с пунктом 4 статьи 421 Гражданского кодекса Российской Федерации условия договора определяются по усмотрению сторон, кроме случаев, когда содержание соответствующего условия предписано законом или иными правовыми актами.

Согласно пункту 1 статьи 572 Гражданского кодекса Российской Федерации по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.

Сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей (ст. 153 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В соответствии с частью 1 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения.

В соответствии с пунктом 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа и содержания сделки применяются относящиеся к ней правила.

Согласно разъяснениям Верховного Суда РФ, содержащимся в пунктах 87, 88 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 года № 25 «О применении судами некоторых положений раздела части I первой Гражданского кодекса Российской Федерации» согласно пункту 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе, сделку на иных условиях, с иным субъектным составом, ничтожна. В связи с притворностью недействительной может быть признана лишь та сделка, которая направлена на достижение других правовых последствий и прикрывает иную волю всех участников сделки. Намерения одного участника совершить притворную сделку для применения указанной нормы недостаточно. К сделке, которую стороны действительно имели в виду (прикрываемая сделка), с учетом ее существа и содержания применяются относящиеся к ней правила (пункт 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Таким образом, по смыслу пункта 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с притворностью может быть признана недействительной лишь та сделка, которая направлена на достижение других правовых последствий и прикрывает иную волю участников сделки. Намерения одного участника совершить притворную сделку для применения указанной нормы недостаточно. При этом притворная сделка должна быть совершена между теми же лицами, что и прикрываемая и обе стороны должны преследовать общую цель и достичь соглашения по всем существенным условиям той сделки, которую прикрывает юридически оформленная сделка.

Исходя из содержания пункта 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что сделки признаются притворными при наличии ряда условий: и в прикрываемой, и в притворной сделке присутствуют одни и те же стороны; волеизъявление сторон не совпадает с их внутренней волей при совершении сделки; внутренней волей стороны преследуют общую цель - достижение в прикрываемой сделке иных гражданско-правовых отношений по сравнению с указанными в притворной сделке, между ними достигнуто соглашение по всем существенным условиям; намерения и цели одного участника сделки недостаточно; стороны совершают указанные сделки умышленно и полностью осознают последствия их совершения (умышленная форма вины).

Именно в связи с наличием указанных признаков в их совокупности законодатель определяет притворные сделки ничтожными.

Позиция ФИО9, настаивающего на притворности договора дарения, заключается в том, что данный договор фактически прикрывает оплату услуг ФИО10 по осуществлению представительства в интересах ФИО11

Между тем, принимая во внимание вышеприведенные нормы материального права, заявленные истцом основания для признания договора дарения притворной сделкой, суд кассационной инстанции приходит к выводу о том, что судами не были установлены все юридически значимые основания для удовлетворения требований о признании вышеуказанного договора недействительным.

В материалы дела не представлены объективные, достоверные, относимые и допустимые доказательства, свидетельствующие о наличии указанных выше юридически значимых обстоятельств притворности договора дарения, не установлена сделка, которая прикрывается, и к которой следует применить правовые последствия, а также на каких именно условиях была фактически совершена эта сделка, обусловленная общим умыслом обеих сторон, преследующих общую цель.

Суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств (часть 1 статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы (часть 2 статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности (часть 3 статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Результаты оценки доказательств суд обязан отразить в решении, в котором приводятся мотивы, по которым одни доказательства приняты в качестве средств обоснования выводов суда, другие доказательства отвергнуты судом, а также основания, по которым одним доказательствам отдано предпочтение перед другими (часть 4 статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

В абзацах 4, 5 пункта 7 Обзора по отдельным вопросам судебной практики, связанным с принятием судами мер противодействия незаконным финансовым операциям, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 8 июля 2020 года разъяснено, что мнимость или притворность сделки заключается в том, что у ее сторон нет цели достижения заявленных результатов. Волеизъявление сторон мнимой сделки не совпадает с их главным действительным намерением. При этом сокрытие действительного смысла сделки находится в интересах обеих ее сторон. Совершая сделку лишь для вида, стороны правильно оформляют все документы, но при этом стремятся создать не реальные правовые последствия, а их видимость. Поэтому факт такого расхождения волеизъявления с действительной волей сторон устанавливается судом путем анализа фактических обстоятельств, подтверждающих реальность их намерений.

При наличии сомнений в реальности существования обязательства по сделке в ситуации, когда стороны спора заинтересованы в сокрытии действительной цели сделки, суд не лишен права исследовать вопрос о несовпадении воли с волеизъявлением относительно обычно порождаемых такой сделкой гражданско-правовых последствий, в том числе, оценивая согласованность представленных доказательств, их соответствие сложившейся практике хозяйственных взаимоотношений, наличие или отсутствие убедительных пояснений разумности действий и решений сторон сделки и т.п.

Следовательно, по основанию притворности недействительной может быть признана сделка, которая направлена на достижение других правовых последствий и прикрывает иную волю всех участников сделки.

Стороной ответчика последовательно указывалось на то, что волеизъявление ФИО11 передать в собственность ФИО10 1\6 доли на вышеуказанные объекты недвижимости связано с желанием защититься от противоправных действий ФИО9 и не связано с экономическими взаимоотношениями сторон. Кроме того стороной неоднократно указывалось, что ФИО11 ФИО10 за представление ее интересов в государственных органах были переданы деньги в счет оплаты услуг, что подтверждается предоставленными ответчиком в материалах дела письменными доказательствами.

В нарушение указанных положений судами не дана оценка вышеприведенным доводам стороны ответчика и представленным в материалах дела распискам по оплате услуг представительства (т. 1 л.д. 279-280).

Указание в судебных актах на то, что до заключения договора дарения 18 сентября 2020 года между Капустяновым А.В. и Косовой Н.А. возник конфликт по вопросу владения долевым имуществом, а также то, что из содержания договора дарения следует, что Косова Н.А. не намеревалась фактически передать часть своего имущества в дар Третьякову М.Ю., так как договор не содержит сведений о том, что имущество, передаваемое в дар ФИО10, передано по договору аренды ООО «Радикал», о притворности сделки не свидетельствует, равно как и то обстоятельство, что ФИО10, зарегистрировав свое право 21 сентября 2020 года, однако никаких действий, как собственник, не предпринял, к договору аренды не присоединился.

Судами не дана оценка доводам стороны ответчика о том, что в соответствии с пунктом 2.2.4 Договора аренды от 1 декабря 2017 года № 10/А Косовой Н.А. 26 августа 2020 года в адрес ООО «Радикал» направлено уведомление о расторжении данного договора, которое было получено ответчиком 28 августа 2020 года, следовательно, договор аренды расторгнут через две недели - 13 сентября 2020 года и на момент заключения оспариваемого договора дарения 18 сентября 2020 года не действовал.

В данной ситуации судам надлежало дать оценку доводам истца о притворности договора дарения от 18 сентября 2020 года, принимая во внимание и тот факт, что в связи с притворностью недействительной может быть признана лишь та сделка, которая направлена на достижение других правовых последствий и прикрывает иную волю всех участников сделки, и оценить согласованность представленных доказательств с учетом требований статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Поскольку в соответствии с положениями части 3 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации правом устанавливать новые обстоятельства по делу и давать самостоятельную оценку собранным по делу доказательствам, суд кассационной инстанции не наделен, а допущенные при разрешении спора нарушения являются значимыми и не могут быть преодолены на стадии кассационного разбирательства, вынесенные по делу судебные акты надлежит отменить и направить дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

При новом рассмотрении дела суду следует учесть изложенное, установить все юридически значимые обстоятельства, входящие в предмет доказывания, а также все фактические обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения спора, дать надлежащую оценку указанным выше обстоятельствам, и с учетом установленных обстоятельств разрешить спор по существу, правильно применив нормы материального и процессуального права.

Руководствуясь статьями 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

решение Славянского городского суда Краснодарского края от 12 января 2021 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Краснодарского краевого суда от 3 июня 2021 года отменить.

Гражданское дело направить на новое рассмотрение в Славянский городской суд Краснодарского края.

Председательствующий

Судьи