Решение по делу № 22-134/2024 от 15.01.2024

Судья: Миничихин Д.И.

Докладчик: судья Богданова А.Г.                              Дело № 22-134/2024

А П Е Л Л Я Ц И О Н Н О Е О П Р Е Д Е Л Е Н И Е

г. Новосибирск                          16 апреля 2024 года

Судебная коллегия по уголовным делам Новосибирского областного суда

в составе:

Председательствующего судьи Богдановой А.Г.,

судей Паршуковой Е.В., Калиниченко М.А.,

при помощнике судьи Павлюкове И.В.,

с участием:

прокурора прокуратуры Новосибирской области Верес О.С.,

осужденных П.Д.А., Ш.А.В., О.А.В., З.А.А.,

адвокатов:

Тимофеева Т.С. в защиту П.Д.А.,

Боцан О.П. в защиту Ш.А.В.,

Музафарова С.Е. в защиту О.А.В.,

Худолеева В.М. в защиту З.А.А.,

рассмотрев в открытом судебном заседании материалы уголовного дела по апелляционным жалобам осужденного П.Д.А. и адвоката Тимофеева Т.С. в его защиту, осужденного Ш.А.В. и адвоката Боцан О.П. в его защиту, осужденного О.А.В. и адвоката Музафарова С.Е. в его защиту, осужденного З.А.А. и адвоката Худолеева В.М. в его защиту, на приговор <адрес> районного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ, которым

П.Д.А., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженец <адрес>, <данные изъяты>,

осужден:

по п.п. «а», «б» ч.3 ст.228.1 УК РФ (преступления №№ 1, 2, 3, 7, 8, 9) к лишению свободы на срок 9 лет за каждое из преступлений;

по ч.3 ст.30, п. «г» ч.4 ст.228.1 УК РФ (преступление № 4) к лишению свободы на срок 9 лет;

по ч.3 ст.30, п.«г» ч.4 ст.228.1 УК РФ (преступление № 6) к лишению свободы на срок 9 лет 3 месяца;

по ч.3 ст.30, ч.5 ст.228.1 УК РФ (преступление № 5) к лишению свободы на срок 9 лет 6 месяцев.

В соответствии с ч.3 ст.69 УК РФ, по совокупности преступлений, путем частичного сложения назначенных наказаний, назначено окончательное наказание в виде лишения свободы на срок 12 лет, с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима;

Ш.А.В., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженец <адрес>, <данные изъяты>,

осужден:

по п.п. «а», «б» ч.3 ст.228.1 УК РФ (преступления №№ 1, 2, 3, 7, 8, 9) к лишению свободы на срок 9 лет за каждое из преступлений;

по ч.3 ст.30, п. «г» ч.4 ст.228.1 УК РФ (преступления №№ 4, 6) к лишению свободы на срок 9 лет 3 месяца за каждое из преступлений;

по ч.3 ст.30, ч.5 ст.228.1 УК РФ (преступление № 5) к лишению свободы на срок 9 лет 6 месяцев.

В соответствии с ч.3 ст.69 УК РФ, по совокупности преступлений, путем частичного сложения назначенных наказаний, назначено окончательное наказание в виде лишения свободы на срок 12 лет 2 месяца, с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима;

О.А.В., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженец <адрес>, <данные изъяты>,

осужден:

по ч.3 ст.30, ч.5 ст.228.1 УК РФ (преступление № 5) к лишению свободы на срок 14 лет;

по ч.3 ст.30, п. «г» ч.4 ст.228.1 УК РФ (преступление № 6) к лишению свободы на срок 12 лет;

по п.п. «а», «б» ч.3 ст.228.1 УК РФ (преступления №№ 7, 8, 9) к лишению свободы на срок 10 лет за каждое из преступлений.

В соответствии с ч.3 ст.69 УК РФ, по совокупности преступлений, путем частичного сложения назначенных наказаний, назначено окончательное наказание в виде лишения свободы на срок 15 лет, с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима;

З.А.А., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженец <адрес>, <данные изъяты>,

осужден:

по ч.1 ст.228 УК РФ (преступление № 10) к лишению свободы на срок 5 месяцев, на основании п.3 ч.1 ст.24 УПК РФ, ч.8 ст.302 УПК РФ освобожден от наказания за данное преступление в связи с истечением сроков давности привлечения к уголовной ответственности;

по ч.3 ст.30, п. «г» ч.4 ст.228.1 УК РФ (преступление № 4) к лишению свободы на срок 9 лет, с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Срок отбывания наказания всем осужденным исчислен с даты вступления приговора в законную силу. Зачтено в срок отбывания наказания время содержания под стражей из расчета один день содержания под стражей за один день лишения свободы до дня вступления приговора в законную силу: П.Д.А. и Ш.А.В. – с ДД.ММ.ГГГГ, О.А.В. – с ДД.ММ.ГГГГ, З.А.А. – с ДД.ММ.ГГГГ.

По делу разрешен вопрос о вещественных доказательствах.

Заслушав доклад судьи Новосибирского областного суда Богдановой А.Г., изложившей обстоятельства дела, доводы апелляционных жалоб, выслушав в судебном заседании осужденных П.Д.А., Ш.А.В., О.А.В., З.А.А., их защитников, поддержавших доводы апелляционных жалоб, мнение прокурора Верес О.С., полагавшей апелляционные жалобы не подлежащими удовлетворению, судебная коллегия

у с т а н о в и л а:

приговором <адрес> районного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ признаны виновными и осуждены:

- П.Д.А. и Ш.А.В. - за незаконный сбыт наркотических средств, совершенный с использованием информационно-телекоммуникационных сетей (включая сеть «Интернет»), группой лиц по предварительному сговору, в значительном размере (преступления №№ 1, 2, 3);

- П.Д.А., Ш.А.В. и З.А.А. - за покушение на незаконный сбыт наркотических средств и психотропных веществ, совершенный с использованием информационно-телекоммуникационных сетей (включая сеть «Интернет»), группой лиц по предварительному сговору, в крупном размере (преступление №4);

- П.Д.А., Ш.А.В. и О.А.В. - за покушение на незаконный сбыт наркотических средств и психотропных веществ, совершенный с использованием информационно-телекоммуникационных сетей (включая сеть «Интернет»), группой лиц по предварительному сговору, в особо крупном размере (преступление №5);

- П.Д.А., Ш.А.В. и О.А.В. - за покушение на незаконный сбыт наркотических средств и психотропных веществ, совершенный с использованием информационно-телекоммуникационных сетей (включая сеть «Интернет»), группой лиц по предварительному сговору, в крупном размере (преступление №6);

- П.Д.А., Ш.А.В. и О.А.В. - за незаконный сбыт наркотических средств, совершенный с использованием информационно-телекоммуникационных сетей (включая сеть «Интернет»), группой лиц по предварительному сговору, в значительном размере (преступления №№ 7, 8, 9);

- З.А.А. – за незаконное хранение без цели сбыта наркотического средства в значительном размере (преступление № 10).

Преступления совершены на территории <адрес> и <адрес>, в период времени и при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

В судебном заседании П.Д.А. и З.А.А. вину признали частично, Ш.А.В. и О.А.В. вину не признали.

В апелляционной жалобе адвокат Тимофеев Т.С. в защиту осужденного П.Д.А. находит приговор подлежащим отмене с направлением уголовного дела на новое рассмотрение в тот же суд в ином составе в связи с несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам дела, а также несправедливостью и чрезмерной суровостью назначенного наказания.

Согласно доводам жалобы, П.Д.А. признает факт оборудования совместно с Ш.А.В. одной «закладки» с наркотическим средством, после чего они были задержаны, и только за это он может нести уголовную ответственность.

Выводы суда о том, что О.А.В. и З.А.А. посредством сети «Интернет» вступили с П.Д.А. в предварительный сговор на совершение преступлений, не нашли своего подтверждения исследованными доказательствами. Указанные лица вели переписку с неустановленным лицом с ник-неймом, данные которого неизвестны, П.Д.А. факт общения с О.А.В. и З.А.А. никогда не признавал.

Кроме этого, П.Д.А. ДД.ММ.ГГГГ был задержан и заключен под стражу, следовательно, физически не мог участвовать в незаконном обороте наркотических средств после указанной даты. Все последующие действия оперативных сотрудников УНК являются провокацией преступлений. ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ сотрудники УНК, действующие вопреки целям и задачам, установленным Федеральным законом «Об оперативно-розыскной деятельности», самостоятельно изготавливали муляжи наркотических средств и помещали их в «закладки», а затем, незаконно, без судебного решения используя доступ к учетной записи на виртуальной торговой площадке «<данные изъяты>», выдавали себя за П.Д.А. и Ш.А.В., и от имени последних вели переписку с З.А.А. и с лицом, использующим ник-нейм «<данные изъяты>», сообщали им местонахождение сооруженных ими «закладок» с муляжами наркотических средств, высылали их фотографии и координаты. П.Д.А. и Ш.А.В. не знали об указанных «закладках», их не организовывали, следовательно, не могли никому сообщить сведения о количестве, виде и массе наркотического средства, объективную сторону преступлений не выполняли и не могут нести за них ответственность.

Стороной обвинения презюмируется приобретение П.Д.А. и Ш.А.В. наркотических средств, сведения о местонахождении которых были получены оперативными сотрудниками после задержания последних. Однако, приобретение подразумевает возможность распоряжения приобретенным, а факт оплаты за приобретаемое является самостоятельным действием. Полагает, что так как у П.Д.А. и Ш.А.В. отсутствовала возможность получить наркотическое средство, то оно не было ими и приобретено.

Отмечает, что использование сотрудниками полиции сведений и данных, полученных в ходе переписки с использованием учетной записи без судебного решения, является грубым нарушением закона и влечет ничтожность полученных таким образом доказательств.

Осужденный П.Д.А. в апелляционной жалобе поддерживает доводы своего защитника, а также ссылается на несправедливость и чрезмерную суровость назначенного ему наказания.

В апелляционной жалобе адвокат Боцан О.П. в защиту осужденного Ш.А.В. полагает, что приговор подлежит отмене, поскольку постановлен с существенными нарушениями уголовно-процессуального закона, так как в его основу судом положены недопустимые доказательства.

В качестве таких доказательств адвокат расценивает:

- протоколы обследования ДД.ММ.ГГГГ участков местности у <адрес> и у <адрес> со стороны <адрес>, и ДД.ММ.ГГГГ – участков местности в СНТ в <адрес>, поскольку в нарушение п.6 Приказа МВД России от 1 апреля 2014 года № 199 «Об утверждении инструкции о порядке проведения сотрудниками органов внутренних дел РФ гласного оперативно-розыскного мероприятия обследование помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств …» в деле отсутствуют документы, подтверждающие заблаговременное информирование начальника территориального органа МВД России, на территории обслуживания которого проводилось обследование, о производстве данных оперативно-розыскных мероприятий;

- протокол осмотра места происшествия – квартиры, в которой проживал Ш.А.В., так как осмотр производился неуполномоченным лицом – оперативным сотрудником С.Р.Б., который проводил по данному уголовному делу оперативно-розыскные мероприятия. Кроме того, в нарушение требований закона произошла подмена оперативно-розыскного мероприятия уголовно-процессуальной формой, что является недопустимым;

- протокол личного досмотра Ш.А.В. и видеозапись к нему от ДД.ММ.ГГГГ, так как имеются и не устранены противоречия в части использованного при досмотре технического оборудования. Также не указано в протоколе и о приобщении к нему оптического диска с какой-либо видеозаписью. В дальнейшем следователем не изымались видеозаписи с мобильных телефонов, используемых при личном досмотре Ш.А.В. Органами предварительного следствия не установлено, кем из оперативных сотрудников и каким образом видеозапись была скопирована на оптический диск, по какой причине она имеет название интернет-мессенджера, что свидетельствует о том, что видеозапись пересылалась от одного пользователя к другому. Кроме этого, имеются несоответствия между длительностью видеозаписи и продолжительностью личного досмотра, между временем производства видеозаписи и проведения личного досмотра, согласно протоколу;

- протокол осмотра интернет-ресурса «<данные изъяты>», учетной записи «<данные изъяты>» от ДД.ММ.ГГГГ, так осмотр проводился вне возбужденного уголовного дела, без поручения следователя, что противоречит ст.152 УПК РФ, а также не в рамках оперативно-розыскных мероприятий.

Кроме этого, по мнению адвоката, преступления, инкриминированные Ш.А.В. после его задержания, были искусственно созданы сотрудниками полиции.

В связи с тем, что недопустимые, по мнению адвоката, доказательства, подлежат исключению из приговора, то отсутствует достаточная совокупность доказательств, подтверждающих виновность осужденного, и по результатам апелляционного рассмотрения Ш.А.В. необходимо оправдать.

Осужденный Ш.А.В. в апелляционной жалобе также просит отменить приговор как незаконный, необоснованный и несправедливый.

По мнению осужденного, судом неправильно применен уголовный закон, существенно нарушены нормы УПК РФ, его право на защиту. Выводы суда основаны на предположениях, в нарушение ст.252 УПК РФ учтена его роль в групповом преступлении, что ему в вину не вменялось.

Автор апелляционной жалобы полагает, что какие-либо доказательства осуществления им незаконного сбыта наркотических средств отсутствуют. Обращает внимание, что между преступлениями №№ 1, 2, 3 и №№ 4, 5, 6, 7, 8, 9 был недельный интервал, и если бы велся незаконный сбыт наркотических средств, то вещества из «закладок» были бы реализованы. Товар не дошел до потребителей, денежные средства не были ими выручены, а наркотические средства изъяты сотрудниками полиции, следовательно, преступления №№ 1,2,3 не могут быть оконченными, должны быть квалифицированы по ст.228 УК РФ, а назначенное наказание должно быть снижено. Аналогичные нарушения допущены по преступлениям №№ 7, 8, 9.

В апелляционной жалобе адвокат Музафаров С.Е. в защиту осужденного О.А.В. находит приговор подлежащим отмене с направлением уголовного дела на новое судебное рассмотрение в связи с несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам дела, существенным нарушением уголовно-процессуального закона.

Автор апелляционной жалобы указывает, что судом при постановлении приговора была нарушена тайна совещательной комнаты, поскольку до провозглашения ДД.ММ.ГГГГ в 11 часов 30 минут приговора под председательством судьи Миничихина Д.И. было рассмотрено 10 административных дел, что подтверждается информацией с официального сайта суда.

Также, по мнению адвоката, причастность О.А.В. к инкриминированным ему преступлениям не подтверждается доказательствами, соответствующие доводы стороны защиты не опровергнуты, а значительное число доказательств, положенных судом в основу приговора, получены с нарушением требований уголовно-процессуального закона.

Так, судом необоснованно принят в качестве допустимого доказательства протокол осмотра мобильного телефона «<данные изъяты>», якобы изъятого в ходе личного досмотра О.А.В. Между тем, у О.А.В. был изъят иной мобильный телефон – марки «<данные изъяты>», который даже визуально отличается от телефона, хранящегося при уголовном деле, а осмотр телефона «<данные изъяты>», вопреки сведениям, указанным в протоколе, проводился без участия О.А.В., который в это время присутствовал при осмотре его жилища. В удовлетворении ходатайства стороны защиты о разблокировании хранящегося при уголовном деле телефона с помощью отпечатка пальца О.А.В. (с целью опровергнуть принадлежность телефона осужденному) судом было необоснованно отказано. Также необоснованно и немотивированно отказано в ходатайстве стороны защиты о проведении дактилоскопической экспертизы телефона «<данные изъяты>», хотя данное исследование могло бы объективно опровергнуть выводы о принадлежности телефона О.А.В., ввиду отсутствия на нем отпечатков пальцев последнего. При этом информация, содержащаяся в указанном мобильном телефоне, является единственным основанием привлечения О.А.В. к уголовной ответственности.

Показания свидетелей – оперативных сотрудников С.К.У. и С.Р.Б. адвокат находит недостоверными, поскольку данные лица ссылались на признательные показания О.А.В., который якобы сообщил о своей преступной деятельности по незаконному сбыту наркотических средств. Между тем, объяснения О.А.В. и протоколы его допросов признательных показаний не содержат, О.А.В. их никогда не давал. Кроме этого, в основу приговора не могут быть положены показания свидетелей в той части, где они воспроизводят показания иных лиц.

Также адвокат выражает несогласие с выводами суда об отсутствии в действиях оперативных сотрудников УНК ГУ МВД России по <адрес> нарушений законодательства об оперативно-розыскной деятельности. По мнению автора апелляционной жалобы, материалами дела подтверждается факт провокации преступления со стороны сотрудников полиции, что исключает возможность привлечения к уголовной ответственности, но проигнорировано судом. Именно оперативные сотрудники УНК своими сообщениями склонили владельца аккаунта «<данные изъяты>» к совершению преступления, предусмотренного ч.3 ст.30, ч.5 ст.228.1 УК РФ, что подтверждается заключением эксперта-психолога. Между тем, стороне защиты необоснованно отказано в назначении и проведении судебной психолого-лингвистической экспертизы, в истребовании дела оперативной разработки и плана оперативно-розыскного мероприятия «Оперативный эксперимент», благодаря чему можно было бы объективно оценить причастность О.А.В. к сбыту наркотических средств и провокационный характер действий оперативных сотрудников, а также в проведении судебной психофизиологической экспертизы свидетелям С.К.У. и С.Р.Б. для установления достоверности их показаний.

Также не дана должная оценка факту отсутствия О.А.В. в момент размещения «закладок» около домов 39, 41, 43 по <адрес>, что достоверно подтверждается сведениями о местонахождении мобильного телефона осужденного с привязкой к базовым станциям. Судом проигнорировано имеющееся в деле заключение судебной дактилоскопической экспертизы, которое подтверждает отсутствие следов пальцев рук О.А.В. на свертках с наркотическими средствами, изъятых из «закладок». Также необоснованно отказано в удовлетворении ходатайства стороны защиты о проведении сравнительной химической судебной экспертизы с целью установления того, составляют ли единую массу наркотические средства, извлеченные из «закладок» и изъятые в квартире О.А.В.

Кроме этого, преступления, предусмотренные п.п. «а», «б» ч.3 ст.228.1 УК РФ должны были быть квалифицированы как единое деяние, принимая во внимание близость мест расположения «закладок», идентичную фасовку и вес свертков, что подтверждает умысел разместившего их лица на совершение одного преступления.

Судом необоснованно не применен подлежащий применению закон, а именно примечание 1 к ст.228 УК РФ, поскольку О.А.В. уведомил сотрудников полиции о местонахождении его жилого помещения, в котором хранились наркотические средства. Ранее адрес указанной квартиры оперативным сотрудникам известен не был, оперативно-розыскные мероприятия вблизи данного дома не проводились. Кроме этого, О.А.В. является лицом, употребляющим наркотические средства, обнаруженные в его квартире вещества не были представлены в интернет-магазине, по своему количеству могли быть употреблены одним лицом.

Протокол осмотра места происшествия – жилища О.А.В., адвокат находит недопустимым доказательством, который не мог быть положен в основу приговора по следующим основаниям:

- протокол составлен в соответствии со ст.167 УПК РФ, регламентирующей проведение следственного действия, в то время как осмотр проводился не следователем, а оперуполномоченным УНК ГУ МВД России по <адрес>, в отсутствие поручения согласно ст.38 УПК РФ;

- осмотр произведен в ночное время суток, в отсутствие письменного согласия О.А.В., без участия адвоката;

- во время проведения осмотра О.А.В. находился в состоянии наркотического опьянения, что подтверждается актом освидетельствования от ДД.ММ.ГГГГ. Такое состояние не позволяло О.А.В. в полной мере осознавать сущность следственного действия и исключало добровольность согласия на проведение осмотра;

- как следует из показаний свидетеля К.Н.А., сотрудники УНК, находясь в квартире, самостоятельно открывали дверь в санузел, в помещении которого были обнаружены скотч и пакеты, а также дверцы кухонных шкафов, в одном из которых нашли наркотическое средство. Таким образом, фактически оперативными сотрудниками был произведен обыск в жилом помещении в отсутствие прямо предусмотренных ст.182 УПК РФ постановлений следователя и суда. Показания свидетеля К.Н.А. судом в приговоре искажены, не приведены фактически озвученные им в судебном заседании и юридически значимые сведения, указывающие на проведение сотрудниками полиции обыска, а не осмотра. В удовлетворении ходатайства о вызове и допросе в качестве свидетеля второго понятого - Р.Е.К., судом было необоснованно отказано;

- рапорт об обнаружении признаков преступления, явившийся поводом для проведения данного следственного действия, был зарегистрирован ДД.ММ.ГГГГ в 05 часов 10 минут, что с учетом времени начала осмотра (05 часов 35 минут) свидетельствует об отсутствии как факта возбуждения уголовного дела, так и поручения о проведении доследственной проверки, то есть об отсутствии правовых оснований для осмотра жилища О.А.В. на момент его проведения.

В связи с недопустимостью как доказательства протокола осмотра в жилище О.А.В., недопустимыми являются и все производные от данного протокола доказательства, что не учтено судом первой инстанции.

Отдельные выводы суда, изложенные в приговоре, о действиях О.А.В., совершенных совместно с иными фигурантами дела, технически скопированы из текста обвинительного заключения и не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, имеющимся в его материалах и установленным в судебном заседании.

Показания ряда свидетелей отражены в приговоре неполно, не изложены содержащиеся в данных показаниях юридически значимые сведения, а именно показания свидетеля М.П.Е. о том, что О.А.В. обращал внимание на помещение сотрудниками полиции наркотических средств в карман его одежды, возмущался данному факту; показания свидетеля К.Д.В., который лично не видел момента извлечения свертка с веществом сотрудниками полиции, об их осведомленности о местонахождении данного свертка, а также о том, что свидетель не ставил подпись в протоколе осмотра места происшествия, а она была выполнена иным лицом. В удовлетворении ходатайства стороны защиты о проведении судебной почерковедческой экспертизы данного процессуального документа судом было необоснованно отказано.

Суд не принял достаточных мер к установлению вменяемости О.А.В., ссылаясь в приговоре на заключение ФГБУ «НМИЦ психиатрии и наркологии им. В.П. Сербского» Минздрава России от ДД.ММ.ГГГГ №, не учел многочисленные нарушения, допущенные при проведении экспертизы, не учел представленное стороной защиты заключение специалиста, необоснованно отказал в проведении О.А.В. повторной стационарной судебно-психиатрической экспертизы.

В отсутствие объективных причин в качестве смягчающего наказание О.А.В. обстоятельства судом не учтено частичное признание им вины, а именно признание факта пособничества в покушении на приобретение наркотического средства, размещенного в 500 метрах от <адрес> по ул.<адрес>, а также признание факта незаконного приобретения и хранения наркотических средств, изъятых в его автомобиле и квартире.

Также судом в полной мере не учтена степень общественной опасности вменяемых О.А.В. преступлений, назначенное наказание является чрезмерно суровым с учетом вменяемой ему роли исполнителя, а не организатора преступлений.

В апелляционной жалобе и дополнениях к ней осужденный О.А.В. также находит приговор незаконным, необоснованным и несправедливым, постановленным на недопустимых доказательствах, без учета многочисленных нарушений УПК РФ, допущенных в ходе предварительного расследования, и подлежащим отмене, с направлением уголовного дела на новое судебное рассмотрение в тот же суд в ином составе. В обоснование жалобы осужденный приводит доводы, аналогичные изложенным в апелляционной жалобе адвоката Музафарова С.Е., а также отмечает, что ему неизвестно происхождение мобильного телефона «<данные изъяты>», единолично осмотренного оперативным сотрудником. Данный мобильный телефон ему не принадлежит, при личном досмотре у него изымался другой телефон.

Обращает внимание на то, что техническими возможностями интернет-площадки «<данные изъяты>» предусмотрено самостоятельное размещение администратором интернет-магазина фотографий «закладок» от имени своих работников-«закладчиков», то есть любое лицо, имеющее доступ к аккаунту администратора магазина «<данные изъяты>», могло разместить фотографии с адресами «закладок» от имени пользователя «<данные изъяты>». Доступ к аккаунту П.Д.А. и Ш.А.В. имелся у оперативных сотрудников УНК ГУ МВД России по <адрес> в связи с задержанием П.Д.А. и Ш.А.В. ДД.ММ.ГГГГ. Кроме этого, свидетель С.К.У. пояснил в судебном заседании ДД.ММ.ГГГГ, что были и иные лица, пользующиеся аккаунтом «<данные изъяты>», которые не были установлены. В деле отсутствуют доказательства того, что между администраторами интернет-магазина «<данные изъяты>» и пользователем «<данные изъяты>» имелась договоренность о том, что «закладку» из тайника должен забрать именно этот пользователь, а не сами администраторы магазина, как это было ранее. Пользователь «<данные изъяты>» также не мог знать о том, что адрес «закладки» направят именно ему, а также не мог знать вид и массу наркотического средства, его стоимость и дату получения. Оперативные сотрудники УНК по собственному усмотрению зашли в учетную запись администратора магазина «<данные изъяты>», от имени П.Д.А. и Ш.А.В. приобрели наркотические средства, изъяли наркотики из «закладки», а затем решили, кому именно из «закладчиков» направить адрес тайника с изготовленным ими муляжом. Получателем оказался пользователь «<данные изъяты>», с которым оперативные сотрудники вступили в диалог, а не просто направили ему адрес тайника, что представляет собой отдельное оперативно-розыскное мероприятие по внедрению сотрудника, однако материалы дела не содержат данных о проведении такого оперативно-розыскного мероприятия. Ссылаясь на представленное стороной защиты заключение специалиста с анализом содержания сообщений оперативных сотрудников, осужденный полагает, что данные сообщения носили провокационный характер и стимулировали пользователя «<данные изъяты>» на совершение определенных действий. Между тем, неоднократные заявления стороны защиты о провокации со стороны сотрудников полиции судом были оставлены без внимания; не предпринято попыток установить конкретного сотрудника УНК, который вел переписку в сети «Интернет» от имени администратора магазина и провоцировал пользователя «<данные изъяты>» на совершение преступления. Кроме этого, между задержанием П.Д.А. и Ш.А.В. и направлением сотрудниками УНК сообщений пользователю «<данные изъяты>» от их имени прошел значительный срок, и за это время, не получив ответов на свои сообщения от администраторов магазина, данное лицо прекратило бы свою преступную деятельность. Однако, сотрудники полиции вновь вступили в переписку с пользователем «<данные изъяты>», и своими сообщениями склонили его к совершению действий, которые он не смог бы выполнить без данных сообщений, поскольку не располагал никакой информацией о наркотических средствах.

Полагает, что имела место фальсификация доказательств с целью сокрытия нарушений закона, допущенных сотрудниками УНК ГУ МВД России по <адрес> при проведении оперативно-розыскных мероприятий, так как есть разница в количестве сообщений между оперативными сотрудниками и пользователем «<данные изъяты>», зафиксированных на фотографиях экрана мобильного телефона в момент задержания и впоследствии, при предоставлении материалов оперативно-розыскной деятельности, то есть ряд сообщений, свидетельствующих о провокационной деятельности сотрудников полиции, ими удалены либо укрыты от органов предварительного следствия и суда. При этом суд поверхностно исследовал материалы дела и не выявил указанных фактов, что привело к незаконности вынесенного решения.

Отмечает, что согласно материалам дела, муляж наркотических средств, изготовленный сотрудниками УНК ГУ МВД России по <адрес>, был закопан в землю. Однако, в соответствии с показаниями свидетелей С.Р.Б. и С.К.У., он ничего не искал и не копал на месте тайника, что-то поднял с земли и сразу пошел в обратном направлении. Перчаток у него не было, а в связи с большим объемом свертка с муляжом, на нем не могли не остаться отпечатки его пальцев, если бы он держал сверток в руках. Судом необоснованно отказано в удовлетворении мотивированного ходатайства стороны защиты о проведении почвоведческой экспертизы для установления присутствия слоев почвы на упаковке муляжа, и их соотносимости с почвой на местности тайника. Показания свидетеля М.П.Е. о многочисленных нарушениях закона оперативными сотрудниками при его личном досмотре, невнесении в протокол его пояснений судом проигнорированы, не отражены в приговоре.

По мнению осужденного, в ходе судебного разбирательства судом также допущены многочисленные нарушения уголовно-процессуального закона, в частности принципов равноправия и состязательности сторон, дело рассмотрено с обвинительным уклоном. Более двадцати ходатайств, заявленных стороной защиты, судом необоснованно и немотивированно отклонены, в том числе по не предусмотренному законом основанию затягивания рассмотрения дела, а все ходатайства государственного обвинителя, наоборот, удовлетворены. Кроме этого, разрешая ряд ходатайств, суд до постановления приговора предрешил свои выводы о виновности подсудимых, указав, что имеющихся в деле материалов достаточно для вынесения итогового решения. Рассмотрение части ходатайств судом в нарушение ст.121 УПК РФ отложено до принятия итогового решения в совещательной комнате, в то время как суд должен незамедлительно разрешать заявленные сторонами ходатайства. По некоторым ходатайствам судом принято не предусмотренное законом решение об их оставлении без рассмотрения, а ходатайства о направлении уголовного дела по подсудности в <адрес> районный суд <адрес> и о признании недопустимым доказательством протокола осмотра предметов с участием понятого К.Д.В. не разрешены ни в момент их заявления, ни в итоговом судебном акте. Отказывая в удовлетворении ходатайства о назначении повторной стационарной судебно-психиатрической экспертизы, суд, не обладая специальными познаниями в области медицины, указал, что имеющееся в деле заключение экспертов не содержит противоречий и неясностей. Кроме того, такие выводы опровергаются представленным стороной защиты заключением специалиста, которое суд необоснованно отказался приобщить к материалам дела.

Кроме этого, судом нарушено его право на защиту, поскольку в нарушение требований закона и правовых позиций Конституционного Суда РФ отказано в допуске к участию в деле в качестве его защитника наряду с адвокатом О.Д.Е., в то время как препятствия для такого допуска отсутствовали. О.Д.Е. имеет высшее юридическое образование и опыт работы по юридической специальности, она знакома со всеми материалами уголовного дела, трудоустроена со свободным графиком, в связи с чем имела возможность принимать участие в судебном разбирательстве.

На протяжении судебного следствия он неоднократно обращался с ходатайствами об ознакомлении с частями протокола судебного заседания по мере их изготовления, а также с аудиозаписями судебных заседаний. Суд отказывал ему в ознакомлении, аргументируя свое решение тем, что изготовление протокола по частям не является его обязанностью. Однако, из материалов дела следует, что большая часть протокола судебного заседания изготовлена именно по частям, то есть суд сообщал ему недостоверные и не соответствующие действительности сведения. Между тем, учитывая длительность судебного разбирательства, ему необходимо было знакомиться с частями протокола по мере их изготовления для выстраивания своей линии защиты, чему суд воспрепятствовал.

Его замечания на протокол судебного заседания после ознакомления отклонены произвольно и формально, в связи с чем они подлежат рассмотрению судом апелляционной инстанции.

Установленные судом обстоятельства совершения преступлений технически скопированы из обвинительного заключения без каких-либо правок, между тем, они не подтверждаются доказательствами и опровергаются материалами дела. В приговоре содержатся противоречивые выводы, основанные на догадках и предположениях, не указано, по каким причинам судом приняты одни доказательства и отвергнуты другие, не дано никакой оценки его показаниям как в ходе предварительного следствия, так и в судебном заседании. Выводы суда о том, что он дал явку с повинной, а во время осмотра его квартиры находился в ИВС либо в СИЗО, не соответствуют действительности.

В апелляционной жалобе адвокат Худолеев В.М. в защиту осужденного З.А.А. также ставит вопрос об отмене приговоре и оправдании З.А.А. по ч.3 ст.30, п. «г» ч.4 ст.228.1 УК РФ.

По мнению адвоката, судом неправильно применен уголовный закон, существенно нарушены нормы УПК РФ, а выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам дела.

З.А.А. не выполнил объективную сторону незаконного сбыта, так как не приобрел наркотическое средство в связи с нахождением в тайнике муляжа. По этой причине отсутствуют объективные доказательства наличия и размера вещества, запрещенного к обороту, что исключает привлечение к уголовной ответственности.

Полагает, что попытка З.А.А. приобрести муляж наркотического средства стала результатом прямой провокации со стороны сотрудников полиции, которая выразилась в настойчивом и неоднократном направлении сообщений о необходимости забрать муляж из тайника. Так как указанные действия являются незаконными, все результаты оперативно-розыскных мероприятий должны быть признаны недопустимыми доказательствами. Судом было необоснованно отклонено ходатайство стороны защиты о признании недопустимым доказательством протокола личного досмотра З.А.А. также и в связи с тем, что в нарушение ст.166 УПК РФ невозможно уяснить содержание указанного протокола в силу его нечитаемости. Данное обстоятельство подтвердил и свидетель Ч.М.В., который участвовал при личном досмотре в качестве понятого. Отказ суда в допросе в этой связи второго понятого – Я.В.Я., адвокат находит незаконным. Обращает внимание на несоответствие в части описания муляжа наркотического средства в протоколе личного досмотра З.А.А. и в акте оперативного эксперимента от ДД.ММ.ГГГГ.

Кроме этого, судом не дана оценка тому обстоятельству, что личный досмотр З.А.А. проведен сотрудником уголовного розыска без поручения следователя, в то время как указанное действие отсутствует в перечне оперативно-розыскных мероприятий, перечисленных в ст.6 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности».

В апелляционной жалобе осужденный З.А.А. просит изменить приговор и смягчить ему назначенное наказание, которое находит чрезмерно суровым.

По мнению осужденного, судом не в достаточной степени учтены смягчающие обстоятельства, такие как признание вины, раскаяние в содеянном, явка с повинной, его положительные характеристики, молодой возраст и хронические заболевания, а также отсутствие отягчающих обстоятельств.

Полагает, что данные обстоятельства, в совокупности с пределами, предусмотренными ч.3 ст.66, ч.1 ст.62 УК РФ позволяют назначить ему наказание в меньшем размере.

Также З.А.А. отмечает, что он ранее не привлекался к уголовной ответственности, имеет прочные социальные связи, которые позволят ему легче адаптироваться после освобождения из мест лишения свободы. В то же время длительное отбывание наказания существенно затруднит данный процесс.

Выслушав мнения участников судебного разбирательства, изучив материалы уголовного дела, обжалуемое судебное решение, доводы апелляционных жалоб, судебная коллегия приходит к следующему.

Вопреки доводам апелляционных жалоб, существенных нарушений закона, влекущих отмену приговора суда, в ходе производства по уголовному делу в отношении П.Д.А., Ш.А.В., З.А.А. и О.А.В. не допущено. Убеждение осужденных и адвокатов в обратном противоречит материалам дела.

Предварительное расследование по уголовному делу проведено с соблюдением требований глав 21 – 30 УПК РФ. Обвинение всем осужденным предъявлено с соблюдением ст.171 УПК РФ, а обвинительное заключение, составленное по делу, соответствует ст.220 УПК РФ и препятствий для постановления итогового судебного решения на основании данного обвинительного заключения у суда не имелось.

Нарушений правил территориальной подсудности при рассмотрении настоящего уголовного дела судом первой инстанции не допущено. Уголовное дело правомерно рассмотрено <адрес> районным судом <адрес> – по месту совершения большинства из инкриминированных осужденным преступлений, что соответствует ч.3 ст. 32 УПК РФ.

Судебное разбирательство по делу проведено в соответствии с положениями глав 35 - 39 УПК РФ. Нарушений уголовно-процессуального закона, в том числе принципов состязательности и равноправия сторон в уголовном процессе по материалам дела не установлено. Каких-либо данных, свидетельствующих об одностороннем или неполном судебном следствии, вопреки доводам апелляционных жалоб, не имеется. Все ходатайства, заявленные сторонами, рассмотрены судом в установленном УПК РФ порядке, по ним приняты обоснованные решения. Незаконных ограничений в использовании своих прав стороной защиты и необоснованных отказов в удовлетворении ходатайств, в том числе указанных в жалобах, материалами дела не установлено. Мнение осужденного О.А.В. о том, что, отказывая в удовлетворении ряда заявленных стороной защиты ходатайств, председательствующий судья до удаления в совещательную комнату высказался по существу вопросов, подлежащих разрешению при вынесении приговора, не соответствует действительности. Кроме этого, вопреки убеждению стороны защиты, разрешение судом ряда ходатайств, в том числе о недопустимости доказательств, не на месте, а в итоговом судебном акте, не противоречит положениям уголовно-процессуального закона, который соответствующего запрета не содержит. Ссылки на ст.121 УПК РФ при этом необоснованны, так как указанная норма касается стадии предварительного расследования. Оставление судом некоторых ходатайств без рассмотрения обусловлено их неоднократным заявлением по одним и тем же основаниям, в связи с чем является правильным. Доводы осужденного О.А.В. о не рассмотрении судом ходатайства его защитника о направлении уголовного дела по подсудности в <адрес> районный суд <адрес> опровергаются материалами дела, в соответствии с которыми по данному ходатайству судом в совещательной комнате было вынесено отдельное постановление (том 22, л.д. 1), копии которого вручены стороне защиты.

Отказ в удовлетворении ходатайств о назначении судебных экспертиз не свидетельствует об ограничении прав стороны защиты. Необходимости в назначении указанных стороной защиты экспертиз суд обоснованно не усмотрел. Представленные стороной защиты в судебное заседание документы, поименованные как заключения специалистов, не являются таковыми по смыслу УПК РФ, получены непроцессуальным путем, являются не суждениями по вопросам, требующим специальных познаний, а направлены на критику имеющихся в деле доказательств, оценка которых является прерогативой суда, в связи с чем указанные заключения обоснованно не приняты судом первой инстанции.

Оснований не согласиться с решениями суда первой инстанции по заявленным в ходе судебного разбирательства ходатайствам, у судебной коллегии не имеется.

Отказ суда в допуске к участию в судебном заседании в качестве защитника О.А.В. наряду с адвокатом – О.Д.Е., вопреки изложенным в жалобе осужденного доводам, также не свидетельствует о нарушении его права на защиту.

Принимая такое решение, суд обоснованно исходил из того, что согласно ч. 2 ст. 49 УПК РФ в качестве защитников допускаются адвокаты. По определению или постановлению суда в качестве защитника могут быть допущены наряду с адвокатом один из близких родственников обвиняемого или иное лицо, о допуске которого ходатайствует обвиняемый.

Закрепленное в ч. 2 ст. 48 Конституции РФ и предусмотренное ч. 1 ст. 50 УПК РФ право каждого обвиняемого в совершении преступления пользоваться помощью адвоката (защитника) не означает право обвиняемого выбирать в качестве защитника любое лицо по своему усмотрению и не предполагает возможность участия в уголовном процессе любого лица в качестве защитника. Гарантируя каждому, в том числе подозреваемому и обвиняемому, право на получение именно квалифицированной юридической помощи, государство вправе устанавливать с этой целью определенные профессиональные и иные квалификационные требования и критерии к лицам, уполномоченным на оказание такой помощи. Участие в качестве защитника любого лица по выбору подозреваемого или обвиняемого может привести к тому, что защитником окажется лицо, не обладающее необходимыми профессиональными навыками, что несовместимо с задачами правосудия и обязанностью государства гарантировать каждому квалифицированную юридическую помощь.

Как усматривается из протокола судебного заседания, в процессе разрешения ходатайства о допуске О.Д.Е. в качестве защитника О.А.В. наряду с адвокатом судом с участием сторон установлено, что О.Д.Е., несмотря на наличие высшего юридического образования с уголовно-правовой специализацией, которое ею получено в ДД.ММ.ГГГГ, является генеральным директором ООО «<данные изъяты>» и не имеет опыта участия в качестве защитника в уголовном судопроизводстве, в том числе по уголовным делам рассматриваемой категории. С учетом характера и особенностей обвинения, предъявленного О.А.В., участие О.Д.Е. в качестве защитника в данном случае не может быть признано оказанием в установленном порядке квалифицированной юридической помощи, которую, по смыслу уголовно-процессуального закона, подсудимому должен оказывать защитник. При этом О.А.В. был обеспечен квалифицированной юридической помощью, которую на профессиональной основе ему оказывал избранный адвокат, с которым заключено соответствующее соглашение.

Доводы адвоката Музафарова С.Е. о нарушении судьей тайны совещательной комнаты являются несостоятельными. Никакими объективными данными это обстоятельство не подтверждается. Информация с сайта суда о назначенных судьей Миничихиным Д.И. к рассмотрению на ДД.ММ.ГГГГ до 11 часов 30 минут административных делах об этом не свидетельствует. Как следует из сведений, дополнительно поступивших в суд апелляционной инстанции (том 23, л.д. 92-102), рассмотрение указанных на сайте дел состоялось после того, как в 11 часов 30 минут ДД.ММ.ГГГГ судья вышел из совещательной комнаты и провозгласил вводную и резолютивную части приговора по настоящему уголовному делу, то есть с 12 часов 05 минут до 13-00 часов.

Протокол судебного заседания по настоящему уголовному делу соответствует требованиям ст. 259 УПК РФ. В нем правильно зафиксирован ход судебного разбирательства, указаны заявления, ходатайства, вопросы участвующих в уголовном деле лиц, достаточно подробно изложены их показания, содержание выступлений, отражены принятые судом процессуальные решения и иные значимые для дела обстоятельства. При этом, судебная коллегия отмечает, что сведения, отображенные в протоколе, не противоречат аудиозаписи, а протокол судебного заседания не является стенограммой, в связи с чем не должен дословно воспроизводить происходящее в судебном заседании.

Поданные О.А.В. замечания на протокол судебного заседания разрешены в установленном законом порядке и отклонены председательствующим судьей, с чем не находит оснований не согласиться судебная коллегия.

Ознакомление участников процесса с частями протокола судебного заседания до завершения судебного разбирательства является правом, а не обязанностью суда. Стороны, в том числе осужденные и их защитники, непосредственно участвовали в исследовании доказательств в ходе судебного разбирательства, в допросе свидетелей, задавали им вопросы, то есть знали содержание доказательств, имели возможность их анализировать, что и сделали в судебных прениях. Право на ознакомление с протоколом и аудиозаписью судебного заседания было реализовано участниками процесса со стороны защиты в полном объеме, в том числе путем подачи замечаний на протокол судебного заседания, а в последующем путем приведения в апелляционных жалобах мотивированных доводов на результаты рассмотрения данных замечаний.

Вина П.Д.А., Ш.А.В., З.А.А. и О.А.В. в совершении тех преступных деяний, за которые они осуждены, подтверждается достаточной совокупностью приведенных в приговоре доказательств, допустимость и достоверность которых проверены в установленном законом порядке.

Доводы апелляционных жалоб об отсутствии доказательств виновности осужденных, недопустимости ряда доказательств, повторяют позицию осужденных и их защитников, выраженную ими в суде первой инстанции, по существу сводятся к изложению обстоятельств, являвшихся предметом исследования и оценки суда, им дана надлежащая правовая оценка, подробно изложенная в приговоре.

Также судом приведены мотивы, по которым им отвернуты показания осужденных о невиновности и непричастности к преступлениям, отсутствии предварительного сговора и незаконных действиях сотрудников полиции, как не нашедшие своего подтверждения. Нарушений требований ст.ст. 14, 17, 88 УПК РФ при оценке показаний осужденных судом не допущено.

Несогласие осужденных и адвокатов с той оценкой, которую суд дал всем исследованным доказательствам, субъективно и основанием для отмены приговора не является. Основания для переоценки исследованных судом и приведенных в приговоре доказательств отсутствуют.

При разрешении уголовного дела обстоятельства, подлежащие доказыванию в соответствии со ст.73 УПК РФ судом установлены правильно. Постановленный в отношении П.Д.А., Ш.А.В., З.А.А. и О.А.В. обвинительный приговор соответствует требованиям ст.ст. 297, 304, 307-309 УПК РФ, является законным, обоснованным и справедливым.

Доводы стороны защиты о том, что приговор скопирован с обвинительного заключения, нельзя признать убедительными, поскольку некоторые одинаковые формулировки, содержащиеся в данных процессуальных документах свидетельствуют лишь о том, что обстоятельства, установленные органом предварительного расследования, нашли свое подтверждение в ходе судебного разбирательства.

По результатам судебного следствия суд пришел к верному выводу о доказанности вины осужденных и в подтверждение данного вывода обоснованно сослался на исследованные доказательства, содержание которых приведено в приговоре в объеме, достаточном для разрешения юридически значимых вопросов.

Так, свидетели С.К.У., С.Р.Б., К.Д.Р., М.Е.В., Н.И.С. пояснили об обстоятельствах и результатах производства оперативно-розыскных мероприятий в соответствии с поступившей оперативной информацией, в отношении преступной группы, осуществляющей незаконный сбыт наркотических средств и психотропных веществ, участниками которой, как было установлено, являлись П.Д.А., Ш.А.В., З.А.А. и О.А.В., которые были задержаны на месте совершения преступлений.

Показания данных лиц в свою очередь согласуются с показаниями свидетелей В.В.П., М.С.М., Ш.Е.А., К.Н.А., М.П.Е., Ч.М.В., Б.В.В., К.Д.В., которые принимали участие в качестве понятых при личных досмотрах задержанных П.Д.А., Ш.А.В., З.А.А. и О.А.В., а также при осмотрах участков местности, жилищ Ш.А.В. и О.А.В., автомобиля последнего, в ходе чего были обнаружены и изъяты наркотические средства и психотропные вещества, упаковочные материалы, электронные весы, технические устройства (смартфоны, ноутбуки), содержащие информацию о противоправной деятельности осужденных, и с протоколами следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий, заключениями экспертов, другими доказательствами, тщательно исследованными судом и приведенными в приговоре.

Каких-либо противоречий в приведенных доказательствах, которые могли бы повлиять на правильность выводов суда, не имеется. Данные доказательства нашли свое подтверждение и обоснованно положены в основу выводов суда о виновности П.Д.А., Ш.А.В., О.А.В. и З.А.А. в незаконном распространении наркотических средств, психотропных веществ.

Суд правильно установил, что характер совершенных деяний (по преступлениям №№ 1-9) и конкретные действия осужденных, свидетельствуют о том, что преступления были совершены ими с прямым умыслом, направленным именно на незаконный сбыт наркотических средств и психотропных веществ в значительном, крупном и особо крупном размерах. При этом деятельность осужденных заведомо для них происходила в составе группы лиц по предварительному сговору. Оснований не согласиться с таким выводом суда не имеется, поскольку действия виновных носили совместный и согласованный характер, роли были распределены, действия П.Д.А., Ш.А.В., О.А.В. и З.А.А. были направлены на достижение единой цели - незаконного сбыта наркотических средств и психотропных веществ. Тот факт, что не все осужденные были знакомы между собой, не опровергает выводов суда о совершении ими преступлений в составе группы лиц по предварительному сговору, поскольку была создана такая система взаимоотношений, когда не все осужденные напрямую контактировали между собой, однако при этом имели свои обязанности в общей схеме незаконного сбыта и осознавали, что совершение преступлений осуществляется благодаря совместным согласованным действиям.

Кроме этого, с учетом установленных по делу обстоятельств, суд правильно заключил о наличии в действиях осужденных по преступлениям №№ 1-9 признака совершения преступных действий с использованием электронных и информационно-телекоммуникационных сетей, включая сеть «Интернет». Так, осужденные П.Д.А. и Ш.А.В. на виртуальной торговой площадке «<данные изъяты>» в сети «Интернет» создали интернет-магазин «<данные изъяты>» по продаже наркотических средств и психотропных веществ, к деятельности которого в качестве курьеров-«закладчиков» впоследствии присоединились З.А.А. и О.А.В. Общение между осужденными по вопросам незаконного сбыта осуществлялось с использованием сети «Интернет» для быстрой передачи информации, а также в целях безопасности. Как приобретение запрещенных веществ в целях сбыта, так и все последующие связанные с этим действия – хранение, фасовка, размещение по тайникам-«закладкам» также производились и координировались через сеть «Интернет», информация о конкретных оборудованных тайниках, виде, массе и стоимости веществ доводилась до потребителей путем размещения информации «закладчиком» через сеть «Интернет», на «витрине» интернет-магазина «<данные изъяты>». При совершении преступлений на виртуальной торговой площадке «<данные изъяты>» в сети «Интернет» П.Д.А. и Ш.А.В. совместно пользовались аккаунтом «<данные изъяты>», а З.А.А. и О.А.В. – аккаунтами «<данные изъяты>» и «<данные изъяты>», соответственно. Вопреки доводам стороны защиты, иных пользователей данных аккаунтов в ходе производства по делу не установлено, более того, на сообщения оперативных сотрудников, направленные в рамках проведения оперативного эксперимента пользователям «<данные изъяты>» и «<данные изъяты>», откликнулись и прибыли за наркотическими средствами именно З.А.А. и О.А.В., а не иные лица.

Помимо наличия оперативной информации, о которой сообщили свидетели –сотрудники УНК ГУ МВД России по <адрес>, и которая отражена в документах, составленных в связи с проведением оперативно-розыскных мероприятий, указанные выше и установленные судом первой инстанции обстоятельства преступной деятельности осужденных объективно подтверждаются также пояснениями П.Д.А. и Ш.А.В. при задержании на месте преступления и проведении личных досмотров, в том числе зафиксированными на видеозаписях, сведениями, сообщенными З.А.А. в протоколе явки с повинной и его показаниями в ходе предварительного следствия, протоколами осмотра переписки пользователей аккаунтов «<данные изъяты>», «<данные изъяты>» и «<данные изъяты>».

При этом П.Д.А. и Ш.А.В. по преступлениям №№ 1-4 также непосредственно оборудовали тайники-«закладки» с наркотическими средствами на территории <адрес>, информацию о местонахождении тайников, конкретном виде и массе наркотических средств, их стоимости по преступлениям №№ 1-3 довели до потребителей путем размещения соответствующей информации на «витрине» интернет-магазина «<данные изъяты>» (том 6, л.д. 127-130), то есть в их действиях в данном случае имеет место оконченный состав преступлений.

По преступлению № 4 П.Д.А. и Ш.А.В. оборудовали два тайника с наркотическим средством у <адрес>, и после этого были задержаны сотрудниками полиции, которые непосредственно наблюдали за данными действиями в ходе проведения оперативно-розыскного мероприятия. Одна из указанных «закладок» при этом являлась мелкооптовой, предназначалась для курьера-«закладчика» интернет-магазина «<данные изъяты>» З.А.А., который в свою очередь должен был разложить пакетики с наркотическим средством по отдельным тайникам, о чем между П.Д.А., Ш.А.В. и З.А.А. состоялась предварительная договоренность. Во исполнение данной договоренности З.А.А. прибыл за наркотическим средством, извлек из тайника муляж, помещенный туда оперативными сотрудниками в рамках оперативного эксперимента в целях изобличения всех участников преступной группы, то есть приступил к выполнению объективной стороны незаконного сбыта, после чего был задержан. Оставшаяся часть наркотических средств и психотропных веществ, также предназначавшихся для совместного незаконного сбыта осужденными, была изъята сотрудниками полиции по месту проживания Ш.А.В. вместе с электронными весами и упаковочными материалами: полимерными пакетиками с застежкой рельсового типа, изоляционной лентой, магнитами.

Аналогичным образом, из исследованных доказательств, в том числе показаний свидетелей – сотрудников полиции, материалов оперативно-розыскной деятельности следует, что в соответствии с имеющейся оперативной информацией, П.Д.А. и Ш.А.В., занимающиеся незаконным сбытом наркотических средств и психотропных веществ в интернет-магазине «<данные изъяты>» на виртуальной торговой площадке «<данные изъяты>», действовали совместно и согласованно с иными лицами, которые выполняли функции курьеров-«закладчиков». Первоначально данные этих лиц не были известны, в связи с чем проводились оперативно-розыскные мероприятия, направленные на установление и изобличение всех членов преступной группы. Одним из таких курьеров-«закладчиков» интернет-магазина «<данные изъяты>» являлось лицо с аккаунтом «<данные изъяты>», которое впоследствии было установлено как О.А.В. Судом первой инстанции были исследованы и положены в основу приговора протоколы осмотров обширной переписки П.Д.А. и Ш.А.В. с О.А.В. по вопросам незаконного сбыта, из которой усматривается как момент вступления в предварительный сговор на совершение преступлений и распределение ролей, как и то, что О.А.В. получал от П.Д.А. и Ш.А.В. наркотические средства и психотропные вещества, которые раскладывал по тайникам-«закладкам» для розничных покупателей, самостоятельно размещал информацию для потребителей о местонахождении, виде и стоимости находящихся в «закладках» веществ на «витрине» интернет-магазина, сообщал об этом осужденным, получал оплату за свою деятельность.

По преступлению № 5 из имеющейся в материалах дела переписки П.Д.А. и Ш.А.В. с аккаунта «<данные изъяты>» видно, что они приобрели и оплатили в интернет-магазине «<данные изъяты>» крупную партию наркотических средств и психотропных веществ и ожидали от продавца информацию о местонахождении данной «закладки» (том 5, л.д. 201-204). Помимо показаний свидетелей-оперативных сотрудников, также и из анализа имеющейся переписки с О.А.В. следует, что последнему было известно о его «повышении» в рамках работы интернет-магазина «<данные изъяты>» и о том, что он будет заниматься «складом». П.Д.А. сообщал О.А.В. о приобретении крупной партии наркотических средств и психотропных веществ, при этом с О.А.В. обсуждалось, какой разновидности вещества лучше купить, в частности, О.А.В. советовал, 200 таблеток какого именно вещества следует приобрести, и ждал сведений об их поступлении для последующего сбыта.

В связи с наличием у сотрудников полиции информации о том, что крупная партия с наркотическим средством и психотропным веществом, которую приобрели П.Д.А. и Ш.А.В. и которая предназначается для курьера «<данные изъяты>», помещена в тайник-«закладку» по известному адресу, поступившему осужденным посредством сети «Интернет», для изобличения и пресечения деятельности всех членов преступной группы, сотрудниками полиции вновь был проведен оперативный эксперимент, в рамках которого в тайник, где ранее находились запрещенные вещества, был помещен муляж, а пользователю с аккаунтом «<данные изъяты>» было сообщено о его местонахождении. Впоследствии О.А.В., прибывший за наркотическим средством и психотропным веществом, был задержан, в кармане его одежды обнаружен и изъят муляж, а также изъяты два мобильных телефона с информацией как о местонахождении данной «закладки», так и в целом о незаконной деятельности О.А.В., связанной с незаконным оборотом наркотических средств и психотропных веществ.

При задержании и установлении анкетных данных О.А.В., сотрудникам полиции стал известен адрес его фактического проживания, по которому был проведен осмотр, в рамках которого изъяты наркотические средства и психотропные вещества, которые были приобретены и хранились по данному адресу П.Д.А. и Ш.А.В., совместно и согласованно с О.А.В., для последующего незаконного сбыта, что, помимо имеющейся соответствующей оперативной информации, подтверждается перепиской между осужденными, а также массой и разнообразием находящихся в квартире О.А.В. веществ, ассортимент которых был представлен к продаже в интернет-магазине «<данные изъяты>», одновременное изъятие вместе с данными веществами электронных весов, упаковочных материалов (полимерных пакетиков, магнитов, рулонов скотча и изоленты). Тот факт, что О.А.В. является лицом, допускавшим употребление наркотических средств, выводов суда о том, что изъятые в его жилище запрещенные вещества были предназначены для незаконного сбыта, не опровергает.

Доводы стороны защиты о наличии в действиях О.А.В. по преступлению № 6 добровольной выдачи наркотических средств и психотропных веществ и применении к нему примечания к ст. 228 УК РФ, являлись предметом проверки и оценки суда и были отвергнуты как несостоятельные. Оснований не согласиться с таким выводом суда первой инстанции не имеется, поскольку в соответствии с разъяснениями, содержащимися в п. 19 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2006 года N 14 "О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми, веществами", добровольная сдача наркотических средств означает выдачу лицом таких средств представителям власти при наличии у этого лица реальной возможности распорядиться ими иным способом. При задержании лица, а также при проведении следственных действий по обнаружению и изъятию наркотических средств выдача таких средств по предложению должностного лица, осуществляющего указанные действия, не может являться основанием для применения примечания 1 к ст. 228 УК РФ. Из материалов дела следует, что О.А.В. сообщил сотрудникам полиции адрес своего фактического проживания после его задержания по подозрению в совершении покушения на сбыт наркотических средств и психотропных веществ. В связи с проведением оперативно-розыскных мероприятий по установлению и изобличению всех членов преступной группы, у сотрудников полиции имелись основания полагать о наличии наркотических средств в жилищах осужденных, в связи с чем данные адреса в любом случае подлежали установлению и проверке, а запрещенные вещества - изъятию. Само по себе сообщение О.А.В. места его фактического жительства, не может расцениваться как добровольная выдача наркотических средств и психотропных веществ, хранящихся в данном жилище в целях последующего сбыта.

По преступлениям №№ 7-9, О.А.В., действующий совместно и согласованно с П.Д.А. и Ш.А.В., по предварительной договоренности и в рамках работы интернет-магазина «<данные изъяты>», непосредственно оборудовал тайники-«закладки» с наркотическим средством, ранее полученным от П.Д.А. и Ш.А.В., по различным адресам на <адрес>, а информацию о местонахождении данных тайников, конкретном виде и массе наркотического средства, его стоимости, согласно своей роли довел до потребителей путем размещения соответствующей информации на «витрине» интернет-магазина «<данные изъяты>», то есть в действиях осужденных в данном случае также имеет место оконченный состав преступлений.

Сведения о местонахождении мобильного телефона О.А.В. с привязкой к базовым станциям, на которые ссылается сторона защиты, не свидетельствуют о том, что О.А.В. не оборудовал «закладки» с наркотическим средством на <адрес>, поскольку достоверно не указывают на местонахождение самого осужденного, принимая во внимание, что тот пользовался несколькими мобильными телефонами. Заключения дактилоскопических экспертиз содержат только лишь выводы о непригодности имеющихся на упаковках с наркотическими средствами следов рук для идентификации личности, а потому выводов суда о виновности О.А.В. также не опровергают. При отсутствии данных о том, что наркотические средства, размещенные О.А.В. в «закладках» на <адрес>, были приобретены осужденными одной партией с наркотическими средствами, изъятыми по месту проживания О.А.В., оснований для назначения сравнительной химической экспертизы по данным веществам у суда не имелось.

Тот факт, что ДД.ММ.ГГГГ П.Д.А. и Ш.А.В. были задержаны сотрудниками полиции, не свидетельствует об их невиновности и непричастности к совершению преступлений №№ 5-9, поскольку по преступлениям №№ 5, 6 осужденные приступили к выполнению их объективной стороны, а по преступлениям №№ 7-9 полностью ее выполнили с учетом состоявшегося предварительного сговора.

Субъективная сторона преступления, предусмотренного ст. 228.1 УК РФ характеризуется умышленной формой вины. При этом действия виновных лиц направлены против здоровья населения и общественной нравственности. Таким образом, по смыслу закона, вовлечение виновными лицами в незаконный оборот наркотических средств и психотропных веществ в результате своих действий отдельных лиц в каждом случае образует самостоятельный состав преступления, поскольку в каждом случае их действия посягают на здоровье отдельного человека. Оборудование значительного количества тайников-«закладок» с наркотическими средствами и психотропными веществами, как один из способов распространения, определяет масштабность преступного вовлечения разных потребителей. Данных о том, что наркотические средства и психотропные вещества, разложенные в разные «закладки», а также хранившиеся осужденными для последующего сбыта, предназначались для одного потребителя, или существовала договоренность с конкретным потребителем о реализации ему всего объема наркотических средств и психотропных веществ, в материалах уголовного дела не имеется. Напротив, из установленных судом фактических обстоятельств вытекает, что умысел осужденных был направлен на множественный сбыт наркотических средств и психотропных веществ разным потенциальным потребителям, которые имели возможность приобрести запрещенные вещества в разное время и в различных местах. Следовательно, размещение наркотического средства в определенном месте с целью его последующего сбыта бесконтактным способом каждый раз образует отдельный состав преступления, о чем верно указал суд первой инстанции, решая вопрос о квалификации действий осужденных и дав надлежащую оценку исследованным доказательствам. Время, в течение которого наркотические средства размещались в тайники-«закладки», территориальная удаленность данных тайников друг от друга, правового значения не имеет и не свидетельствует о необходимости квалификации действий осужденных как продолжаемого преступления.

По преступлению № 10 З.А.А. незаконно хранил при себе без цели сбыта, для личного употребления, наркотическое средство – <данные изъяты> в значительном размере, которое было обнаружено и изъято у него сотрудниками полиции при задержании и личном досмотре ДД.ММ.ГГГГ, что не оспаривается осужденным, подтверждается исследованными судом и приведенными в приговоре доказательствами, в том числе протоколом личного досмотра З.А.А., справкой об исследовании и заключением эксперта о виде и массе и наркотического средства, рапортом оперативного сотрудника о проведении оперативно-розыскного мероприятия «Наблюдение», показаниями свидетеля Ч.М.В., протоколом явки с повинной и показаниями самого З.А.А.

Следственные и процессуальные действия по уголовному делу выполнены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, уполномоченными должностными лицами, в необходимых случаях - с участием понятых и адвокатов, с применением технических средств фиксации, их ход и результаты отражены в протоколах, которые составлены с соблюдением требований ст.ст. 164, 166 УПК РФ.

Положенные в основу приговора заключения экспертов содержат подробные ответы на поставленные вопросы, соответствуют требованиям ст. 204 УПК РФ. Нарушения УПК РФ, а также положений Федерального закона от 31 мая 2001 года N 73-ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации" при их назначении и производстве, отсутствуют.

Суд обоснованно пришел к выводу о достоверности показаний свидетелей обвинения, учитывая, что они давали логичные, последовательные показания, которые не имеют таких существенных противоречий, которые влияли бы на правильность установления судом обстоятельств совершения осужденными преступлений, и доказанность вины П.Д.А., Ш.А.В., О.А.В. и З.А.А., согласуются между собой и подтверждаются материалами дела.

В ходе судебного разбирательства не было установлено оснований у свидетелей обвинения для оговора осужденных, либо заинтересованности в исходе дела. Судебная коллегия таких оснований также не усматривает. Все незначительные противоречия в показаниях свидетелей, обусловленные длительным периодом времени, прошедшим с момента описываемых ими событий, судом были устранены путем оглашения их показаний в ходе предварительного следствия, которые свидетели подтвердили. Осуществление рядом свидетелей оперативно-розыскных мероприятий по настоящему делу, не препятствовало их допросу в соответствии с ч. 3 ст. 56 УПК РФ.

Вместе с тем, судебная коллегия считает необходимым исключить из описательно-мотивировочной части приговора ссылку суда на показания свидетелей С.К.У. и С.Р.Б. в части указания ими на пояснения П.Д.А., Ш.А.В., О.А.В. и З.А.А. после задержания относительно их преступных действий, поскольку ч. 3 ст. 56 УПК РФ, определяющая круг лиц, которые не могут быть допрошены в качестве свидетелей, подлежащая применению в системной связи с другими нормами уголовно-процессуального законодательства, не дает оснований рассматривать их как позволяющие допрашивать сотрудников полиции о содержании показаний, данных в ходе досудебного производства подозреваемым, обвиняемым, и как допускающие возможность восстановления содержания этих показаний.

Частичное исключение из приговора показаний данных свидетелей не влияет на обоснованность выводов суда о доказанности вины осужденных, поскольку материалы дела содержат иные неопровержимые доказательства, исследованные и проверенные судом в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона.

Показания осужденных, данные ими в период предварительного следствия и оглашенные на основании п. 1 ч. 1 ст. 276 УПК РФ, оценены судом в совокупности со всеми исследованными по делу доказательствами, обоснованно признаны достоверными и положены в основу приговора в той части, в которой они не противоречат иным исследованным доказательствам. Допросы П.Д.А., Ш.А.В., О.А.В. и З.А.А. в ходе предварительного расследования в качестве подозреваемых и обвиняемых проведены в соответствии с требованиями УПК РФ, в присутствии защитников.

При оценке допустимости результатов оперативно-розыскной деятельности судом в полной мере учтены требования ст.ст. 75, 89 УПК РФ. Оснований сомневаться в достоверности содержащихся в результатах проведенных оперативно-розыскных мероприятий сведений у суда не имелось, не находит их и судебная коллегия.

Судом обоснованно учтено, что при проведении по настоящему делу оперативно-розыскных мероприятий нарушений закона, влекущих признание доказательств недопустимыми, а также провокации либо фальсификации доказательств допущено не было. Мероприятия проведены с составлением соответствующих документов, в необходимых случаях - с участием понятых, проведением фото и видеофиксации. Предусмотренный законом порядок предоставления результатов оперативно-розыскной деятельности следователю и в суд соблюден.

Исследованными доказательствами установлено, что умысел П.Д.А., Ш.А.В., О.А.В. и З.А.А. на совершение преступлений сформировался без какого-либо влияния со стороны сотрудников правоохранительных органов, так как осужденные самостоятельно приняли решение заниматься преступной деятельностью. Действовали П.Д.А., Ш.А.В., О.А.В. и З.А.А. добровольно, до последнего момента сохраняя возможность выбора своего поведения.

В соответствии с позицией Конституционного Суда РФ, изложенной в Определении от 27 февраля 2020 года N 319-О, разрешение задач, предусмотренных Федеральным законом "Об оперативно-розыскной деятельности" по выявлению, предупреждению, пресечению, раскрытию преступлений, выявлению, установлению лиц, их подготавливающих, совершающих или совершивших, предполагает активную форму поведения субъектов оперативно-розыскной деятельности. Использование в ходе оперативного эксперимента муляжей наркотического средства и психотропного вещества и направление З.А.А., О.А.В. сообщений с информацией об их местонахождении, не свидетельствует о провокации преступлений. З.А.А. и О.А.В., несмотря на направленные им оперативными сотрудниками сообщения, в любое время могли отказаться от преступной деятельности, однако этого не сделали, в соответствии с отведенными им ролями в рамках предварительного сговора с П.Д.А. и Ш.А.В. выехали за наркотическими средствами (психотропными веществами), приобретенными П.Д.А. и Ш.А.В., однако были задержаны сотрудниками полиции.

Умысел З.А.А. и О.А.В. был направлен на извлечение из «закладок» наркотических средств (О.А.В. – также и психотропного вещества) для их дальнейшего распространения, и именно за ними осужденные прибыли к тайникам. Тот факт, что в «закладках» находились муляжи, имитирующие наркотические средства и психотропное вещество, которые туда поместили сотрудники полиции в рамках оперативного эксперимента, не означает отсутствие в действиях осужденных состава инкриминированных им преступлений.

Личные досмотры П.Д.А., Ш.А.В., З.А.А., О.А.В., осмотры в их квартирах, а также автомобиля О.А.В., переписки в изъятых у последних мобильных телефонах, учетных записей задержанных на интернет-платформе «<данные изъяты>», участков местности, на которых осужденными были оборудованы тайники с наркотическими средствам и психотропными веществами, произведены в рамках проведения оперативно-розыскных мероприятий, направленных на установление всех членов преступной группы и пресечение их деятельности, в связи с чем ссылки стороны защиты на время регистрации рапортов и возбуждения уголовных дел, отсутствие поручений следователя в соответствии со ст. 38 УПК РФ являются несостоятельными.

Законность проведения данных мероприятий подтверждена показаниями свидетелей, их проводивших и принимавших в них участие в качестве понятых; данными видео и фотофиксации их хода и результатов. Все свидетели, участвовавшие в качестве понятых при проведении оперативно-розыскных мероприятий, подтвердили, что ознакомились с содержанием и подписали протоколы, составленные по факту совершения процессуальных действий, без замечаний и возражений относительно достоверности изложенных в них сведений; соответствующие протоколы отвечают требованиям ст.ст. 166, 176, 177 УПК РФ.

Каких-либо сомнений в происхождении видеозаписей, на которых зафиксированы пояснения, данные П.Д.А. и Ш.А.В. при их личном досмотре, либо нарушений при производстве либо осмотре данных видеозаписей не имеется. Несовпадение продолжительности указанных видеозаписей относительно всего времени проведения личных досмотров обусловлено тем, что оперативные сотрудники осуществляли видеозапись не следственных действий в целом, а исключительно пояснений задержанных в ходе их проведения. Кроме этого, П.Д.А. и Ш.А.В. не оспаривали, что в ходе их личных досмотров осуществлялась видеозапись, а на осмотренных файлах запечатлены именно они.

Получение судебного решения для осмотра учетных записей задержанных в сети «Интернет», с помощью которых осуществлялся незаконный сбыт наркотических средств и психотропных веществ и в целом координировалась деятельность интернет-магазина, а также для проведения оперативно-розыскных мероприятий с использованием обнаруженной информации, действующим законодательством не предусмотрено.

Доводы жалоб о допущенных нарушениях при осмотре жилищ, в которых проживали Ш.А.В. и О.А.В., исключении их из числа доказательств были предметом обсуждения суда первой инстанции, и обоснованно с приведением убедительных аргументов, были отвергнуты. Сомнений в своей объективности и правильности данные выводы у судебной коллегии не вызывают. Доводы жалоб о том, что указанными осмотрами фактически подменены обыски, необоснованны. Осмотры проведены в рамках оперативно-розыскных мероприятий, в соответствии с требованиями ст.ст. 6, 15 Федерального закона "Об оперативно-розыскной деятельности", с согласия Ш.А.В., П.А.В., в их присутствии, с участием понятых. Каких-либо замечаний, дополнений в ходе проведения данных мероприятий от участвующих в них лиц не поступало, соответствующие протоколы также не содержат таковых. Обязательное присутствие адвокатов при осмотрах, проведенных в рамках оперативно-розыскного мероприятия, законом не предусмотрено, задержанные о необходимости их участия не заявляли.

Сведений о том, что О.А.В. при проведении осмотра в его жилище находился в таком состоянии, которое препятствовало бы ему участвовать в данном мероприятии и понимать происходящее, протокол осмотра не содержит; ни сам О.А.В., ни понятые таких показаний не давали. Также не содержит протокол осмотра места происшествия в жилище О.А.В. и сведений о том, что оперативные сотрудники при его проведении отыскивали запрещенные вещества и упаковочные материалы: все впоследствии изъятые объекты находились на видных местах в квартире, что следует как из протокола следственного действия, так и из показаний допрошенных свидетелей.

Судебной коллегией проверялись доводы апелляционных жалоб о совпадении времени проведения осмотра в жилище О.А.В. (том 2, л.д. 207-209), с временем проведения осмотра мобильного телефона «<данные изъяты>» (том 7, л.д. 40-43). Как указали осужденный О.А.В. и адвокат Музафаров С.Е., данный мобильный телефон в ходе личного досмотра у О.А.В. не изымался, ему не принадлежит, при осмотре мобильного телефона он не присутствовал, его не разблокировал и не давал пояснений, изложенных в протоколе, в это время участвовал в осмотре своей квартиры по <адрес> в качестве свидетеля в судебном заседании суда апелляционной инстанции Ч.С.С. подтвердил, что он, как оперуполномоченный 3 отдела УНК ГУ МВД России по <адрес>, действительно проводил осмотр мобильного телефона «<данные изъяты>», который, как ему известно, был изъят у О.А.В. в ходе личного досмотра. Мобильный телефон поступил ему в упакованном и опечатанном виде, он вскрыл упаковку и проводил осмотр в присутствии О.А.В. Свидетель подтвердил правильность всех сведений, изложенных в протоколе осмотра, за исключением времени проведения осмотра, указал, что в данной части им была допущена техническая ошибка. Оснований не доверять показаниям данного свидетеля, предупрежденного об уголовной ответственности по ст.ст.307-308 УК РФ, судебная коллегия не усматривает; какой-либо заинтересованности в исходе данного дела со стороны Ч.С.С. не установлено. Кроме этого, из материалов дела усматривается, что ДД.ММ.ГГГГ оперуполномоченный Ч.С.С. проводил по настоящему делу и иные мероприятия, в частности, осматривал мобильный телефон «<данные изъяты>», изъятый в автомобиле О.А.В., в котором также имелась информация, касающаяся противоправной деятельности осужденного, при этом не указывал в протоколе осмотра об участии О.А.В. и не вносил в протокол его пояснения. О том, что О.А.В. участвовал в осмотре мобильного телефона «<данные изъяты>», свидетельствуют и выполненные им в протоколе собственноручные записи об ознакомлении с ним.

Каких-либо сомнений в том, что у О.А.В. в ходе личного досмотра был изъят именно тот мобильный телефон, который впоследствии был осмотрен оперуполномоченным Ч.С.С., у судебной коллегии нет. В материалах уголовного дела последовательно прослеживаются все действия, произведенные с данным мобильным телефоном с момента его изъятия: он был упакован и опечатан, поступил на осмотр без нарушения целостности упаковки, что видно из протокола, затем был предоставлен следователю и в суд с материалами оперативно-розыскной деятельности. В данном мобильном телефоне имеются как данные об аккаунте О.А.В. на виртуальной торговой площадке «<данные изъяты>» («<данные изъяты>»), так и сведения о паролях для входа в данный аккаунт, переписка О.А.В. на платформе интернет-магазина «<данные изъяты>» по вопросам незаконного сбыта наркотических средств и психотропных веществ, аналогичная той, которая была зафиксирована при осмотре учетных записей «<данные изъяты>» и «<данные изъяты>», а также данные, касающиеся работы О.А.В., который занимался производством мебели (том 7, л.д. 41 – приложение «Записки»). Указание в протоколе личного досмотра О.А.В. (том 2, л.д. 183-185) об изъятии у него из кармана брюк мобильного телефона марки «<данные изъяты>», а не «<данные изъяты>», является, по мнению судебной коллегии, явной технической ошибкой, допущенной при его составлении. Данный вывод подтверждается и тем обстоятельством, что при предоставлении в следственный орган результатов оперативно-розыскной деятельности (том 2, л.д. 158-159), указано о направлении пакета с изъятым у О.А.В. мобильным телефоном марки «<данные изъяты>». В связи с отсутствием сомнений в принадлежности изъятого мобильного телефона О.А.В., у суда первой инстанции не имелось оснований как для предоставления телефона осужденному в судебном заседании для разблокирования с помощью отпечатка пальца, так и для назначения судебной дактилоскопической экспертизы для определения принадлежности осужденному следов рук на корпусе данного мобильного телефона.

Каких-либо иных противоречий при описании в протоколах при проведении оперативно-розыскных мероприятий изъятых предметов и веществ, их упаковок, не имеется.

Отсутствие в материалах дела уведомлений со стороны руководителя оперативного подразделения в адрес начальника районного отдела полиции, о проведении оперативно-розыскных мероприятий на подведомственной ему территории в соответствии с внутренними инструкциями МВД, не является существенным нарушением и основанием для признания недопустимыми доказательств, полученных на основе результатов оперативно-розыскной деятельности.

Доводы жалоб о необоснованности отказа в истребовании и проверке в полном объеме материалов оперативно-розыскной деятельности, в том числе дела оперативной разработки и плана проведения оперативно-розыскных мероприятий, являются несостоятельными, поскольку судом первой инстанции были исследованы основания и соблюдение порядка проведения оперативно-розыскных мероприятий в отношении осужденных, в связи с чем в судебном заседании были допрошены сотрудники правоохранительных органов, исследованы письменные материалы дела, в которых содержится достаточно данных, позволяющих оценить законность получения доказательств, представленных стороной обвинения. При этом данных, свидетельствующих о нарушении требований Федерального закона "Об оперативно-розыскной деятельности", при проведении оперативно-розыскных мероприятий судом не установлено.

Таким образом, судебная коллегия находит приведенные судом первой инстанции в приговоре мотивы оценки доказательств убедительными. Какие-либо не устраненные судом существенные противоречия в доказательствах, требующие их истолкования в пользу осужденных, по делу отсутствуют. Оснований не согласиться с выводами суда первой инстанции судебная коллегия не находит, в связи с чем признает доводы жалоб о том, что обвинительный приговор постановлен при отсутствии достоверных и объективных доказательств виновности осужденных, несостоятельными.

Исходя из фактических обстоятельств, установленных при рассмотрении уголовного дела, суд первой инстанции правильно квалифицировал действия осужденных:

- П.Д.А. и Ш.А.В. по каждому из преступлений №№ 1, 2, 3 - по п.п. «а», «б» ч. 3 ст. 228.1 УК РФ, как незаконный сбыт наркотических средств, совершенный с использованием информационно–телекоммуникационных сетей (включая сеть «Интернет»), группой лиц по предварительному сговору, в значительном размере;

- П.Д.А., Ш.А.В. и З.А.А. по преступлению № 4 - по ч. 3 ст. 30, п. «г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ, как покушение на незаконный сбыт наркотических средств и психотропных веществ, совершенное с использованием информационно–телекоммуникационных сетей (включая сеть «Интернет»), группой лиц по предварительному сговору, в крупном размере, не доведенное до конца по независящим от этих лиц обстоятельствам;

- П.Д.А., Ш.А.В. и О.А.В. по преступлению № 5 - по ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1 УК РФ, как покушение на незаконный сбыт наркотических средств и психотропных веществ, совершенное с использованием информационно–телекоммуникационных сетей (включая сеть «Интернет»), группой лиц по предварительному сговору, в особо крупном размере, не доведенное до конца по независящим от этих лиц обстоятельствам;

- П.Д.А., Ш.А.В. и О.А.В. по преступлению № 6 - по ч. 3 ст. 30, п. «г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ, как покушение на незаконный сбыт наркотических средств и психотропных веществ, совершенное с использованием информационно–телекоммуникационных сетей (включая сеть «Интернет»), группой лиц по предварительному сговору, в крупном размере, не доведенное до конца по независящим от этих лиц обстоятельствам;

- П.Д.А., Ш.А.В. и О.А.В. по каждому из преступлений №№ 7, 8, 9 - по п.п. «а», «б» ч. 3 ст. 228.1 УК РФ, как незаконный сбыт наркотических средств, совершенный с использованием информационно–телекоммуникационных сетей (включая сеть «Интернет»), группой лиц по предварительному сговору, в значительном размере;

- З.А.А. по преступлению № 10 - по ч. 1 ст. 228 УК РФ, как незаконное хранение без цели сбыта наркотического средства в значительном размере.

Оснований для иной юридической квалификации содеянного или для оправдания осужденных, как об этом ставится вопрос в апелляционных жалобах, не имеется.

Психическое состояние осужденных судом тщательно проверено: с учетом заключений судебно-психиатрических экспертиз, поведения П.Д.А., Ш.А.В., З.А.А. и О.А.В. как при совершении преступлений, так и в ходе предварительного и судебного следствия, суд пришел к обоснованному выводу о том, что преступления они совершили, будучи вменяемыми, и подлежат ответственности и наказанию за содеянное, в применении принудительных мер медицинского характера не нуждаются.

Оснований не доверять заключениям экспертиз, в том числе заключению комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы от ДД.ММ.ГГГГ № в отношении О.А.В., у суда не имелось. Заключения соответствуют требованиям закона, являются полными, ясными, их выводы мотивированы. Компетентность экспертов сомнений не вызывает. При даче заключений экспертами были учтены все необходимые сведения о личностях осужденных, состоянии их здоровья, а в отношении О.А.В. также и данные, полученные в результате длительного наблюдения за ним условиях стационара.

При назначении осужденным наказания, суд первой инстанции, исходя из положений ст. ст. 60, 61 УК РФ, учел характер и степень общественной опасности совершенных преступлений, роль и степень участия каждого из осужденных, а также данные о личностях осужденных, характеризующие их личности сведения, смягчающие наказание обстоятельства, все конкретные обстоятельства дела.

Как видно из протокола судебного заседания, суд исследовал все данные о личностях осужденных. Все значимые обстоятельства, влияющие на вид и размер наказания, судом учтены, обоснованно признаны в качестве смягчающих наказание обстоятельств в том числе и те, на которые обращено внимание в апелляционных жалобах:

для П.Д.А. и Ш.А.В. - явка с повинной, положительные характеристики, состояние здоровья осужденных, в том числе наличие у них хронических заболеваний, их молодой возраст, тот факт, что они обучались в образовательных учреждениях, занимались спортом и имели спортивные достижения, а П.Д.А. – также частично признал вину;

для З.А.А. - частичное признание вины, раскаяние в содеянном, явка с повинной, положительные характеристики, состояние здоровье осужденного, в том числе наличие у него хронических заболеваний, его молодой возраст;

для О.А.В. – состояние здоровья осужденного, в том числе наличие хронических заболеваний, занятие общественно-полезным трудом, наличие у осужденного положительных характеристик и благодарностей, малолетних детей на иждивении, а также пожилой возраст и состояние здоровья его матери.

Иных обстоятельств, подлежащих обязательному учету в качестве смягчающих, или могущих быть признанными таковыми, влекущих необходимость смягчения назначенного осужденным наказания, судебная коллегия не усматривает.

П.Д.А., Ш.А.В., З.А.А. и О.А.В. были изобличены и их преступная деятельность пресечена сотрудниками полиции в ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий. Осужденные не представили оперативным сотрудникам какой-либо ранее не известной им значимой для дела информации и не совершили активных действий, направленных на способствование раскрытию и расследованию преступлений, в связи с чем оснований для признания соответствующего смягчающего обстоятельства не имеется.

Отягчающих наказание осужденных обстоятельств не установлено.

Пределы, предусмотренные ч.1 ст.62, ч. 3 ст.66 (по преступлениям №№ 4, 5, 6) УК РФ судом соблюдены, их последовательное применение нашло свое отражение в сроке назначенного осужденным наказания.

Выводы суда о возможности достижения целей наказания только в условиях изоляции осужденных от общества, мотивированы в приговоре, равно как и отсутствие оснований для применения положений ч. 6 ст. 15, ст. 73 УК РФ, и судебная коллегия соглашается с данными выводами.

Справедливо суд первой инстанции пришел и к выводу об отсутствии оснований для применения в отношении всех осужденных положений ст. 64 УК РФ, о чем прямо указал в приговоре. Совокупность имеющихся по делу смягчающих наказание обстоятельств, конкретные обстоятельства дела не свидетельствуют об их исключительности, существенно не уменьшают степень общественной опасности совершенных П.Д.А., Ш.А.В., З.А.А. и О.А.В. преступлений, направленных против здоровья населения и общественной нравственности.

Учитывая характер совершенных деяний, данные о личностях осужденных, суд обоснованно не усмотрел оснований для применения к П.Д.А. и Ш.А.В. положений ст. 96 УК РФ и назначения им наказания по правилам, установленным для несовершеннолетних. Возраст осужденных на момент совершения преступлений не является безусловным основанием для применения указанной нормы закона, что, в свою очередь, является правом, а не обязанностью суда.

Таким образом, назначенное осужденным наказание как за совершенные преступления, так и по их совокупности судебная коллегия находит справедливым, соразмерным содеянному, отвечающим целям исправления осужденных и предупреждению совершения ими новых преступлений. Оснований для смягчения назначенного наказания не имеется.

Вид исправительного учреждения, в котором каждому из осужденных надлежит отбывать наказание, определен судом верно, в соответствии с требованиями ст.58 УК РФ.

Доводы осужденных Ш.А.В. и О.А.В. о необходимости зачета им в срок лишения свободы времени содержания под стражей из расчета один день содержания под стражей за полтора дня отбывания наказания в исправительном учреждении в связи с длительным пребыванием в следственном изоляторе несостоятельны, поскольку в соответствии с ч.3.2 ст. 72 УК РФ (в редакции Федерального закона от 3 июля 2018 года № 186-ФЗ) в отношении осужденных за преступления, предусмотренные ст. 228.1 УК РФ, время их содержания под стражей засчитывается в срок лишения свободы из расчета один день за один день.

В связи с истечением указанного в ст. 78 УК РФ срока давности привлечения к уголовной ответственности по ч.1 ст.228 УК РФ, З.А.А. обоснованно освобожден судом от наказания за данное преступление.

Нарушений норм уголовного, уголовно-процессуального законов, влекущих отмену приговора либо внесение в него иных изменений, помимо изложенных выше, по делу не допущено.

Руководствуясь ст.ст. 389.20, 389.28 УПК РФ, судебная коллегия

о п р е д е л и л а:

Приговор <адрес> районного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ в отношении П.Д.А., Ш.А.В., О.А.В., З.А.А. изменить.

Исключить из описательно-мотивировочной части приговора ссылку суда на показания свидетелей С.К.У. и С.Р.Б. в части воспроизведения данными свидетелями пояснений П.Д.А., Ш.А.В., О.А.В. и З.А.А. после задержания относительно их действий по незаконному сбыту наркотических средств, психотропных веществ.

В остальной части этот же приговор оставить без изменения.

Апелляционные жалобы осужденных П.Д.А., Ш.А.В., О.А.В., З.А.А., адвокатов Тимофеева Т.С., Боцан О.П., Худолеева В.М. оставить без удовлетворения. Апелляционную жалобу адвоката Музафарова С.Е. удовлетворить частично.

Апелляционное определение может быть обжаловано в кассационном порядке, установленном главой 47.1 УПК РФ в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции, в течение шести месяцев со дня вступления в законную силу приговора, а лицами, содержащимися под стражей – в тот же срок со дня вручения им копий приговора, вступившего в законную силу, через суд первой инстанции, и рассматривается в порядке, предусмотренном статьями 401.7, 401.8 УПК РФ.

Осужденные вправе ходатайствовать о своем участии при рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

Председательствующий: подпись

Судьи: подписи

Копия верна

Судья                                    А.Г. Богданова

Новосибирского областного суда