Решение по делу № 22-2014/2024 от 21.02.2024

Судья: Ковешников А.И                                                                                Дело <данные изъяты>

А П ЕЛ Л Я Ц И О Н Н О Е О П Р Е Д Е Л Е Н И Е

<данные изъяты>                                               19 марта 2024 года

Судебная коллегия по уголовным делам Московского областного суда в составе: председательствующего судьи Бондаренко Т.В.,

судей: Комаровой О.В., Ляхович М.Б.,

при помощнике судьи Балуеве Д.В.,

с участием прокуроров апелляционного отдела уголовно-судебного управления прокуратуры <данные изъяты> Фоменко Ю.В.,

осужденной Шелест Т.А. в режиме видеоконференц-связи,

адвокатов Тюрина А.В. и Кримера Л.С., действующих в интересах осужденной Шелест Т.А.,

потерпевшей Прокопишиной Н.М.,

представителя потерпевшего Р. – адвоката Кугушевой С.В.,

рассмотрев в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам потерпевшего Р., адвокатов Тюрина А.В. и Кримера Л.С., а также, дополнительной апелляционной жалобе адвоката Кримера Л.С. в интересах осужденной Шелест Т.А. на приговор Железнодорожного городского суда <данные изъяты> от <данные изъяты>, которым

Шелест Т. А., <данные изъяты> года рождения, уроженка <данные изъяты>, гражданка РФ, ранее не судимая,

осуждена по п. «в» ч. 2 ст. 238 УК РФ к 3 годам лишения свободы, с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима, с лишением права на основании ч. 3 ст. 47 УК РФ заниматься медицинской деятельностью сроком на два года.

Мера пресечения Шелест Т.А. в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении – изменена на заключение под стражу. Шелест Т.А. взята под стражу в зале суда.

Срок отбытия наказания постановлено исчислять со дня вступления приговора в законную силу, зачесть в срок отбывания наказания время её содержания под стражей с <данные изъяты> до дня вступления приговора в законную силу из расчёта один день содержания под стражей за полтора дня отбывания наказания в колонии общего режима, в соответствие с п. «б» ч. 3.1 ст. 72 УК РФ.

Исковое заявление Прокопишиной Н. М. к Шелест Т. А. удовлетворено частично.

Взыскано с Шелест Т. А. в пользу Прокопишиной Н. М. в счёт компенсации морального вреда – 1000000 (один миллион) рублей.

Приговором суда разрешена судьба вещественных доказательств.

Заслушав доклад судьи Комаровой О.В., выступления осужденной Шелест Т.А. и её адвокатов Тюрина А.В. и Кримера Л.С., поддержавших доводы жалоб, возражавших против удовлетворения жалобы потерпевшего Р., мнение потерпевшей Прокопишиной Н.М., представителя потерпевшего Р. – адвоката Кугушевой С.В., поддержавших доводы жалобы потерпевшего Р., возражавших против удовлетворения жалоб стороны защиты, мнение прокурора Фоменко Ю.В. об отклонении доводов жалоб, судебная коллегия

У С Т А Н О В И Л А

приговором суда Шелест Т.А. признана виновной и осуждена за оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности жизни и здоровья потребителей, повлекших по неосторожности смерть человека, при обстоятельствах, изложенных в приговоре суда.

В судебном заседании подсудимая Шелест Т.А. свою вину по предъявленному ей обвинению по п. «в» ч.2 ст.238 УК РФ не признала.

В апелляционной жалобе потерпевший Р., не оспаривая квалификацию содеянного Шелест Т.А., считает приговор суда несправедливым в связи с мягкостью назначенного осужденной наказания.

Указывает на то, что при назначении Шелест Т.А. наказания суд первой инстанции отнес к обстоятельствам, смягчающим ее наказание оказание осужденной медицинской помощи Р. непосредственно после совершения преступления, которое выразилось в том, что после потери сознания Р,, осужденная стала делать ей непрямой массаж сердца, пыталась восстановить сердечную деятельность.

Однако эти обстоятельства не подтверждаются доказательствами, собранными по делу. Согласно исследованных данных с камер видеонаблюдения ГБУЗ МО «Балашихинский РД» установлено, что после введения Р, препарата «лидокаин 10 %» и ухудшения состояния потерпевшей, Шелест Т.А. на протяжении длительного времени ходила по кабинетам в поисках нашатырного спирта и какой-либо помощи потерпевшей не оказывала, вплоть до прибытия врачей-реаниматологов, которые и оказали Р, необходимую помощь, в том числе и непрямой массаж сердца, пытаясь восстановить сердечную деятельность. Данные обстоятельства также нашли свое подтверждение полученными показаниями свидетелей, допрошенных судом по уголовному делу.

Считает, что вывод суда о наличии смягчающих вину обстоятельств в действиях Шелест Т.А. не соответствует фактическим обстоятельствам и не находит своего подтверждения собранными по делу доказательствами.

Кроме того, указал, что в судебном заседании установлено, что Шелест Т.А., воспользовавшись своим служебным положением, являясь действующим врачом ГБУЗ МО «Балашихинский РД», совершила инкриминируемое ей преступление, используя доверие потерпевшей Р,, в связи с чем, в ее действиях усматривается отягчающее наказание обстоятельство, предусмотренное п. «м» ч. 1 ст. 63 УК РФ - совершение преступления с использованием доверия, оказанного виновному в силу его служебного положения или договора.

Просит приговор суда изменить, исключить из него смягчающее обстоятельство по признаку оказание медицинской помощи потерпевшей и признать в ее действиях отягчающее наказание обстоятельство, предусмотренное п. «м» ч. 1 ст. 63 УК РФ, а именно: совершение преступления с использованием доверия, оказанного виновному в силу его служебного положения или договора, и назначить Шелест Т.А. более строгое наказание.

В апелляционной жалобе адвокаты Тюрин А.В. и Кример Л.С. в защиту интересов осужденной Шелест Т.А. с приговором суда не согласны, в связи с его несправедливостью, несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела и неправильным применением уголовного закона. Считают, что приговор суда построен на противоречивых доказательствах. Судом в основу приговора положены показания врача Ж., медсестер К. и К,, при этом, стороной защиты указывалось на то, что показания свидетелей К. и К, являются ссылкой на несуществующие показания Шелест Т.А. и основаны на предположении, которое экспертным путем не было проверено. Как свидетели пояснили, они предполагают, что был введен 10 % раствор лидокаина и им это известно со слов Шелест Т.А. Считают, что данные показания свидетелей являются недопустимыми доказательствами в силу п. 2 ч. 2 ст. 75 УПК РФ, поскольку они основаны на догадке.

Суд сослался на заключения проведенных по делу экспертиз, изложив их выводы, однако оценка данных документов судом не проводилась и не ясно, на каком основании из них суд сделал выводы о виновности Шелест Т.А.

Судом полностью проигнорирован тот факт, что экспертизами не установлена прямая причинно-следственная связь между действиями врача Шелест Т.А. и смертью Р,

В заключении эксперта <данные изъяты> от <данные изъяты> указано, что причиной смерти Р, явилось постанаксическое поражение головного мозга с развитием вегетативного состояния, дистрофических изменений, присоединением вторичной инфекции и развитием сепсиса. Однако, в ходе проведения данной экспертизы не установлена причинно-следственная связь между действиями врача Шелест Т.А. и смертью Р,

Кроме того, сослались на то, что из заключения эксперта <данные изъяты> следует, что указанная экспертиза проведена на основании постановления следователя от <данные изъяты>, но ничего не указано про постановление от <данные изъяты>.

Считают, что данная экспертиза проведена не надлежащим составом экспертов, не предупрежденных об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ. Как следует из заключения эксперта <данные изъяты>, ее проводили эксперты: К., которая является зав. Бюро СМЭ клиники ФГБОУ ВО ОрГМУ, В., которая является врачом судебно-медицинским экспертом Бюро СМЭ клиники ФГБОУ ВО ОрГМУ, а также, иными специалистами - Ч,, являющимся врачом анастезиологом-реаниматологом, С., являющейся врачом клинической фармакологии и Щ., являющейся врачом акушером-гинекологом. Данные специалисты никакого отношения к Бюро СМЭ клиники ФГБОУ ВО ОрГМУ, по мнению стороны защиты, не имеют, кто и каким образом предупреждал их об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ, не известно. Кроме того, отметили, что подписи о предупреждении об уголовной ответственности экспертов находятся на втором листе заключения, где указано, что экспертиза окончена <данные изъяты>, в связи с чем, сторона защиты приходит к выводу что подписи экспертов были поставлены после проведения экспертизы. Полагают, что врачи Ч,, С. и Щ. вышли за пределы своей врачебной компетенции, разрешая вопрос о тяжести причиненного вреда, не имея на это специальных познаний и квалификации, тем самым грубо нарушили Приказ Министерства здравоохранения и социального развития РФ от <данные изъяты> <данные изъяты> н «Об утверждении Порядка организации и производства судебно-медицинских экспертиз в государственных судебно-экспертных учреждениях РФ», ФЗ от <данные изъяты> № 71-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ» и Постановление Правительства РФ от <данные изъяты> <данные изъяты> «Об утверждении правил определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека».

Также указали, что для проведения экспертизы были представлены копии медицинских документов Р,, что недопустимо. Считают данное заключение экспертов недопустимым доказательством по делу.

Судом полностью проигнорирован довод Шелест Т.А. о том, что ею не вводился Р, лидокаин в пропорции 10%, данное обстоятельство не доказано материалами дела. Также судом не установлено, какая медицинская услуга оказывалась Р, со стороны Шелест Т.В., при том, что подсудимая указала, что намеревалась ей ввести гиалуроновую кислоту, а не мезонити, и необходимость в ведении лидокаина отсутствовала.

Просят приговор суда отменить, направить материалы уголовного дела на новое рассмотрение в ином составе суда. Меру пресечения Шелест Т.А. изменить на не связанную с лишением свободы.

В дополнительной апелляционной жалобе адвокат Кример Л.С.частично повторяет доводы апелляционной жалобы, просит приговор суда отменить, вынести оправдательный приговор. В случае несогласия с доводами защиты, просит снизить либо заменить назначенное Шелест Т.А. наказание на не связанное с лишением свободы.

Дополнил тем, что при вынесении приговора судом не дана оценка показаниям свидетелей Б., К., К., не дано обоснования, по какой причине суд отдал предпочтение одним доказательствам перед другими.

В приговоре указаны в качестве доказательств 3 пустые ампулы из-под лидокаина с надписями на каждой <данные изъяты> три пустые инсулиновые шприца с иглами и прозрачными колпачками с надписями на каждом «FOR SINGL USE», которые подтверждают невиновность Шелест Т.А.

Суд принял показания свидетелей только в той части, которые ему удобны и согласуются с предъявленным обвинением, а в остальной части отверг по надуманным основаниям, делая лишь предположение обвинения, при том, что в показаниях свидетелей имелись существенные противоречия, о чем суд указал в приговоре.

Считает заключение экспертов <данные изъяты> недопустимым доказательством по делу.

Также сослался на то, что суд в приговоре сослался на показания эксперта К., которая не была допрошена в судебном заседании и показания ее не оглашались.

Кроме того, суд при вынесении приговора установил новые виновные обстоятельства, а именно, новый умысел Шелест Т.А. и вышел за пределы предъявленного обвинения. Суд указал, что факт умысла Шелест Т.А. на сокрытие произошедших событий подтверждается также и тем, что она оформляла все необходимые для проведения операции медицинские документы на пациентку Р, по указанию ее руководства уже после начала проведения процедуры, то есть после наступления клинической смерти Р, и последующего нахождения в коме. Также суд установил новый умысел Шелест Т.А. на сокрытие следов преступления, а именно, указал на то, чтобы скрыть следы преступления, она (Шелест Т.А.) взяла ампулы именно с 2% лидокаином, которые и оказались приобщенными к материалам уголовного дела.

Суд ухудшил положение Шелест Т.А., добавив новый преступный умысел в приговор, нарушил право на защиту, в связи с тем, что ни обвиняемая, ни сторона защиты не защищались от указанных обстоятельств.

Как следует из материалов дела, Шелест Т.А. имеет на иждивении малолетнего ребенка, 2013 года рождения, оказала медицинскую помощь Р, после потери сознания – делала ей непрямой массаж сердца и искусственное дыхание, ранее не судима, на учете у врачей нарколога и психиатра не состоит, по месту жительства характеризуется удовлетворительно, по месту работы характеризуется положительно.

Кроме того, Шелест Т.А. имеет ипотечные обязательства содержит одна малолетнего ребенка, алименты на которого отец не платит. У Шелест Т.А. на иждивении находится мать пенсионного возраста, страдающая заболеваниями.

Обстоятельств, отягчающих наказание Шелест Т.А., по делу не установлено.

При наличии совокупности смягчающих и отсутствии отягчающих наказание Шелест Т.А. обстоятельств, считает возможным применение положений ст.ст. 64 и 73 УК РФ, в том случае, если судебная коллегия не согласится с доводами стороны защиты об отсутствии события преступления и необходимости оправдания Шелест.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы апелляционных жалоб, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

Из материалов уголовного дела и протокола судебного заседания следует, что суд принял все предусмотренные законом меры для всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела. Судебное следствие по делу проведено объективно и всесторонне, в соответствии с положениями ст.ст. 273-291 УПК РФ, с соблюдением требований УПК РФ о состязательности и равноправии сторон и выяснением всех юридически значимых для правильного разрешения уголовного дела обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, в том числе места, времени, способа совершения, формы вины, мотивов, целей и последствий преступлений.

Сторонам были созданы необходимые условия для исполнения процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав, которыми они реально воспользовались. Право сторон на представление доказательств, заявление ходатайств, высказывание своего мнения по всем рассматриваемым в суде вопросам не ограничивалось и реализовано в установленном законом порядке. Судебная коллегия не может признать убедительными доводы жалобы о том, что судебное разбирательства носило обвинительный характер, поскольку нарушений при исследовании доказательств судом с участием сторон допущено не было.

В судебном заседании всесторонне, полно и объективно исследовались показания подсудимой, свидетелей, заключения экспертов и специалистов, в том числе по ходатайствам сторон при наличии на то оснований оглашались показания названных лиц, данные ими в ходе предварительного расследования, выяснялись неточности и причины противоречий в этих показаниях и путем объективного и всестороннего исследования всех доказательств по делу в их совокупности, эти противоречия и неточности устранялись.

Обвинительный приговор соответствует требованиям ст.ст.304, 307-308 УПК РФ. В нем указаны обстоятельства, установленные судом, проанализированы и оценены доказательства, обосновывающие вывод суда о виновности осужденной в содеянном, мотивированы выводы относительно квалификации преступления, вида и размера наказания.

Суд правильно установил фактические обстоятельства дела, связанные с оказанием услуг, не отвечающих требованиям безопасности жизни и здоровья потребителей, повлекших по неосторожности смерть человека, обоснованно постановил обвинительный приговор, положив в основу приговора такие доказательства как: показания самой Шелест Т.А., потерпевших Р. и Прокопишиной Н.М., свидетелей К., К,, Б., К., К., Ж., К,, А,, Ш., Ч., Б., Б., Ф., А., Ж., А., У., П., Д., К., а также, заключение эксперта №МСК-9037-2021 от <данные изъяты>, согласно выводов которого следует, что на трех представленных медицинских шприцах обнаружены следы крови, произошедшие от Р, (том 14 л.д. 52-64); заключение эксперта <данные изъяты> от <данные изъяты> (том 14 л.д. 80-83); заключение эксперта <данные изъяты> от <данные изъяты>, согласно выводов которого следует, что причиной смерти Р, явилось постанаксическое поражение головного мозга с развитием вегетативного состояния, дистрофический изменений, присоединением вторичной инфекции и развитием сепсиса (том 15 л.д. 5-27); заключение эксперта <данные изъяты> от <данные изъяты>, согласно выводов которого следует, что системное токсическое действие с постаноксическим поражением головного мозга квалифицируется как тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни (согласно Постановления Правительства Российской Федерации от <данные изъяты> <данные изъяты> «Об утверждении правил определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека», приложение к приказу <данные изъяты>Н от <данные изъяты> Минздравсоцразвития России «Об утверждении Медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека» п. 6.2.9). Постаноксическое поражение головного мозга с развитием вегетативного состояния у Р, возникло в результате системного токсического действия местных анестетиков (лидокаин) в ходе проведения процедуры эстетической гинекологии <данные изъяты> в ГБУЗ МО «Балашихинский родильный дом». Вред здоровью Р, действиями либо бездействием врача анестезиолога-реаниматолога ГБУЗ МО «Балашихинский родильный дом» Ж. не причинен. Аноксическое поражение головного мозга у Р, развилось вследствие введения раствора лидокаина 10%. Р, был введен 10% раствор -6 мл (100 мг/мл), соответственно 600 мг, что превышает максимально рекомендованную дозу для взрослых. В официальной инструкции по медицинскому применению лекарственного препарата «лидокаина» указано, что максимальная доза для взрослых – не более 4,5 мг/кг, рекомендуется не превышать дозу 300 мг. Учитывая, что масса тела у пациентки 98 кг, максимальная доза для неё составляла 441 мг. (том 15 л.д. 39-193); протокол осмотра места происшествия от <данные изъяты> (том 1 л.д. 53-60); протокол осмотра предметов от <данные изъяты> (том 3 л.д. 8-34); протокол осмотра предметов от <данные изъяты> (том 3 л.д. 46-48); протокол осмотра предметов от <данные изъяты> (том 8 л.д. 274-277); протокол осмотра предметов от <данные изъяты> (том 9 л.д. 214-216); протокол осмотра предметов от <данные изъяты> (том 3 л.д. 138-139); протокол осмотра предметов от <данные изъяты> (том 3 л.д. 63-65); протокол осмотра предметов от <данные изъяты> (том 3 л.д. 76-81); протокол осмотра предметов от <данные изъяты> (том 3 л.д. 91-95); протокол осмотра предметов от <данные изъяты> (том 3 л.д. 104-110); протокол осмотра предметов от <данные изъяты> (том 3 л.д. 120-126); протокол осмотра предметов от <данные изъяты> (том 14 л.д. 30-35; протокол осмотра предметов от <данные изъяты> (том 3 л.д. 202-208); протокол осмотра предметов от <данные изъяты> (том 3 л.д. 238-241); протокол осмотра предметов от <данные изъяты> (том 4 л.д. 1-12); протокол осмотра предметов от <данные изъяты> (том 4 л.д. 25-28); вещественные доказательства, а также иные доказательства, подробно изложенные в приговоре суда.

Вопреки мнению осужденной и ее защитников все представленные сторонами доказательства судом были исследованы и им дана надлежащая оценка. Доказательства, положенные в основу обвинительного приговора, собраны с соблюдением требований ст.ст.74, 86 УПК РФ, и сомнений в их достоверности не имеется. Судебная коллегия находит, что указанные в приговоре и исследованные в судебном заседании доказательства обвинения последовательны, конкретны, логичны и дополняют друг друга, а в совокупности являются достаточными для разрешения уголовного дела по существу. Какие-либо неустраненные судом существенные противоречия в доказательствах, требующие их истолкования в пользу осужденной, по делу отсутствуют. Оснований для иной оценки доказательств, судебная коллегия не усматривает.

Доказательств, которые бы безусловно опровергали доказательства, положенные в основу приговора, или обусловливали необходимость истолкования сомнений в доказанности обвинения в пользу осужденной, в материалах дела не содержится.

Показания потерпевших и свидетелей обоснованно положены в основу приговора. Доводы об их противоречивости и недопустимости подлежат отклонению как несостоятельные. Судом верно приняты данные показания, оценены как достоверные и положены в основу приговора.

Вопреки доводам, содержащимся в апелляционных жалобах защитников, оснований для признания недопустимыми доказательствами заключений проведенных по делу судебных экспертиз у суда не имелось. Экспертные исследования по уголовному делу проведены компетентными экспертами, имеющими стаж работы и подготовку в соответствии с требованиями Федерального закона от <данные изъяты> №73-ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации". Выводы экспертов являются научно обоснованными и аргументированными. В заключениях подробно описаны исследования, которые проведены, и отражены их результаты; указаны примененные методики; получены ответы на поставленные вопросы, которые обоснованы и ясны; указана используемая в ходе проведения исследований литература. Заключения экспертов соответствует требованиям ст. 204 УПК РФ, согласуются с другими исследованными в судебном заседании доказательствами, оснований не доверять изложенным в них выводам, как и для назначения дополнительных экспертиз, у суда не имелось. Эксперты надлежащим образом были предупреждены об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ. Порядок предоставления необходимых материалов для экспертного исследования органом предварительного следствия не нарушен. Медицинские карта <данные изъяты> из ГБУЗ МО «Балашихинский родильный дом», медицинская карта <данные изъяты>-г из ГБУЗ МО «Балашихинский родильный дом» и медицинская карта <данные изъяты>-с из <данные изъяты> на имя Р, были представлены экспертам в подлинниках. Эксперты не были лишены возможности запросить подлинники медицинских карт на имя Р, из НИИ Реабилитологии ФГБНУ «ФНКЦ реаниматологии и реабилитологии», однако этого не сделали, в связи с чем, судебная коллегия приходит к выводу о том, что представленных в копиях медицинских документов, экспертам было достаточно для проведения экспертизы. Основные документы, касающиеся вменяемых в вину Шелест Т.А. событий, представлены в подлинниках.

Выводы стороны защиты о том, что эксперты, проводившие экспертизу <данные изъяты>, не были предупреждены об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ до начала проведения данной экспертизы, являются необоснованными. Согласно подписке экспертов, они были предупреждены об ответственности за дачу заведомо ложного заключения по ст. 307 УК РФ, что подтверждается имеющимися в ней подписями экспертов. В заключении указано, что права и обязанности экспертам были разъяснены <данные изъяты>, также этого числа они были предупреждены об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ за дачу заведомо ложного заключения, что подтверждено подписями экспертов.

Оснований не доверять указанным в заключении данным, у судебной коллегии не имеется. Судом первой инстанции также дана надлежащая оценка этому обстоятельству.

Давая оценку экспертным заключениям, суд первой инстанций обоснованно признал, что они проведены с соблюдением всех требований уголовно-процессуального закона, при этом правильность выводов экспертных заключений и компетенция экспертов сомнений не вызывают, в связи с чем оснований для назначения дополнительной судебно-медицинской экспертизы, не имелось, с чем соглашается и судебная коллегия.

Вопреки доводам жалобы, показания свидетелей Ж., К. и К,, обоснованно положены в основу приговора, не соглашаться с оценкой, данной городским судом их показаниям, оснований не имеется.

Содержание исследованных судом доказательств изложено в приговоре в той части, которая имеет значение для подтверждения либо опровержения значимых для дела обстоятельств; фактов, свидетельствующих о приведении в приговоре показаний допрошенных лиц либо содержания экспертных выводов или иных документов таким образом, чтобы это искажало существо исследованных доказательств и позволяло им дать иную оценку, чем та, которая содержится в приговоре, судебной коллегией не установлено.

Иная позиция осужденной и её защитников на этот счет, основана на собственной интерпретации исследованных доказательств и признания их важности для дела без учета установленных уголовно-процессуальным законом правил оценки доказательств, которыми в данном случае руководствовался суд. Несогласие стороны защиты с оценкой доказательств, данной судом первой инстанции, не является основанием для отмены или изменения приговора.

Вопреки доводам стороны защиты об односторонности рассмотрения уголовного дела судом, о его обвинительном уклоне судебная коллегия полагает необходимым признать, что дело было рассмотрено судом всесторонне, объективно и беспристрастно, с соблюдением принципа состязательности и равноправия сторон, что подтверждается протоколом судебного заседания.

Из протокола судебного заседания видно, что суд создал сторонам все необходимые условия для исполнения ими процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных прав. Сторона обвинения и сторона защиты активно пользовались правами, предоставленными им законом, в том числе исследуя представляемые доказательства, участвуя в разрешении процессуальных вопросов. Основанные на законе мнения и возражения сторон судом принимались во внимание.

Все заявленные сторонами ходатайства были разрешены судом в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона и в зависимости от их значения для правильного разрешения дела, с принятием по ним должных решений и их убедительной мотивацией. Отклонение некоторых из заявленных ходатайств при соблюдении процедуры их рассмотрения судом не препятствовало рассмотрению дела по существу и не повлияло на полноту и достаточность представленных доказательств для установления вины осужденной, а также не может свидетельствовать о нарушении права на защиту.

Судебное следствие по делу было завершено судом только после того, как все имевшиеся у сторон доказательства были исследованы. Исследованная доказательственная база признана судом достаточной, чтобы прийти к выводам, изложенным в приговоре.

Все версии осужденной, выдвигаемые ею в свою защиту, в том числе и указанные в апелляционных жалобах об отсутствии в действиях Шелест Т.А. состава преступления, предусмотренного п. "в" ч. 2 ст. 238 УК РФ, проверены в ходе судебного разбирательства и признаны не соответствующими материалам дела.

Вопреки доводам жалобы, судом установлен умысел Шелест Т.А. на совершение данного преступления, как оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности жизни и здоровья потребителей, если они повлекли по неосторожности причинение смерти человека. Данное преступление совершено по неосторожности. Как видно из описания преступного деяния, признанного судом доказанным, Шелест Т.А. при оказании медицинской услуги, не отвечающей требованиям безопасности жизни и здоровья потерпевшей Р,, не предвидя возможности наступления общественно опасных последствий своих действий в виде причинения тяжкого вреда здоровью и в последствии смерти Р,, хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должна была и могла предвидеть эти последствия, ввела с помощью шприца и пустотелой иглы в организм Р, для местной анастезии половых органов, 600 мг препарата «лидокаин 10%», купленный Р, до проведения процедуры и принесенный с собой, что является смертельной дозой.

В результате оказания услуг Шелест Т.А., не отвечающих требованиям безопасности, у Р, развилось постанаксическое поражение головного мозга с развитием вегетативного стояния в результате системного токсического действия местных анестетиков, в результате которого <данные изъяты> Р, скончалась.

Несмотря на непризнание вины Шелест Т.А. в совершенном преступлении, ее вина полностью доказана представленными материалами дела, оснований не доверять которым у судебной коллегии не имеется.

Заключением комиссии экспертов <данные изъяты> достоверно установлено, что постаноксическое поражение головного мозга с развитием вегетативного состояния у Р, возникло в результате системного токсического действия местных анестетиков (лидокаин, прилокаин) в ходе проведения процедуры эстетической гинекологии <данные изъяты> в ГБУЗ МО «Балашихинский родильный дом», на момент прибытия реанимационной бригады она находилась в состоянии клинической смерти.

С учетом сведений и допросов, а также клинической картины последствий инъекций лидокаина, спокойным аллергологическим анамнезом, анаксическое поражение головного мозга у Р, развилось вследствие введения раствора лидокаина 10 %.

В данном случае пациентке был введен 10 % раствор – 6 мл (100 мг/мл), соответственно 600 мг., что превышает максимально рекомендуемую дозу для взрослых. Учитывая массу тела пациентки (98 кг), максимальная доза для нее составляла 441 мг.

Анализируя клиническую ситуацию, эксперты пришли к выводу, что в данном случае развившееся у Р, состояние после введения 10% раствора лидокаина является результатом токсического действия препарата. Клиническая картина соответствует системному токсическому действию препарата лидокаин.

Доводы стороны защиты о том, что Шелест Т.А. ввела Р, лидокаин 2%, опровергаются медицинскими документами, из которых следует, что аллергической реакции на лидокаин у потерпевшей не было, что подтверждается, кроме всего прочего, тем, что две предыдущие процедуры эстетической гинекологии проведены с использованием лидокаина 2%, прошли без осложнений.

Из показаний потерпевших следует, что Шелест Т.А. попросила приобрести Р, препараты, необходимые для проведения операции по введению мезонитей, в том числе лидокаин, что она с мужем и сделала. Представлен кассовый чек от <данные изъяты> из аптеки Горздрав, согласно которому Р, был куплен препарат «лидокаин» 10%, крем «Акриол про» и таблетки «транексам», то есть те препараты, которые попросила ее купить Шелест Т.А. Данный факт усматривается из переписки между Шелест Т.А. и Р,, изъятой из телефона Р, Согласно камер видеонаблюдения из ГБУЗ МО «Балашихинский родильный дом», Р, принесла с собой лекарственные препараты, в том числе, коробочку белого цвета с красными полосками.

Согласно показаний свидетелей К,, К. следует, что Шелест Т.А. вечером после случившегося пояснила им, что, что ввела пациентке Р, три ампулы из коробки на которой было написано 100 мг., на что они ей в один голос закричали: - «Это 10% лидокаин». Шелест Т.А. стала говорить, что её теперь посадят и что теперь ей делать? После чего, она попросила показать ей 2% лидокаин. К, принесла данную коробку из эпидуральной комнаты и показала врачу Шелест Т.А. В данной коробке оставалось примерно 6 ампул лидокаина 2 %. Шелест Т.А. попросила коробку с 2% лидокаином отдать ей, чтобы она могла сравнить свою коробку с этой и она отдала её. Что Шелест Т.А. делала с данными ампулами, им не известно, но обратно Шелест их не принесла. Позже они рассказали все заведующему реанимационным отделением Ш., а потом врачу-реаниматологу Иоланте.

Свидетели Ш. и Ж. подтвердили показания медсестер и пояснили, что со слов К, и К. им известно, что Шелест Т.А. ввела Р, 10 % лидокаин, а не 2%, как положено.

Тот факт, что должна была проводиться операция по установлению мезонитей, подтверждается показаниями потерпевших, перепиской из телефона Р, с Шелест Т.А., а также, показаниями свидетеля Б., которая являлась медицинской сестрой Шелест Т.А., и пояснила, что из отрывков разговора Шелест Т.А. и Р, она поняла, что будет проводиться операция с нитями.

Оснований не доверять показаниям данных свидетелей у судебной коллегии не имеется, кроме того, комиссия экспертов подтвердила их своим заключением с учетом установленной клинической ситуации.

Шелест Т.А. при оказании медицинской услуги Р, не убедилась в том, что вводит ей лидокаин 2 %, ввела препарат лидокаин 10 %, чем превысила максимально допустимую дозу, что привело к причинению тяжкого вреда здоровью потерпевшей, а в последующем к ее смерти.

Доводы стороны защиты о том, что не установлена причинно-следственная связь между действиями Шелест Т.А. и наступившими последствиями, являются необоснованными и опровергаются заключением комиссии экспертов <данные изъяты>.

Таким образом, судом на основании исследованных доказательств, правильно установлены фактические обстоятельства и дана обоснованная правовая оценка действиям Шелест Т.А. Оснований для иной правовой оценки содеянного осужденной, её оправдания, судебная коллегия не усматривает.

Действия Шелест Т.А. правильно квалифицированы по п. «в» ч. 2 ст. 238 УК РФ.

Доводы жалоб по существу сводятся к переоценке доказательств и правильно установленных фактических обстоятельств дела.

Доводы стороны защиты о том, что суд увеличил предъявленное Шелест Т.А. обвинение, являются необоснованными, поскольку, при установлении фактических обстоятельств дела и описании преступного деяния Шелест Т.А., суд указал только те обстоятельства, которые были вменены в вину Шелест Т.А. органами предварительного расследования, а поведение Шелест Т.А. после совершения преступления суд учел при определении вида и размера наказания.

Оснований для оправдания Шелест Т.А. не имеется.

Наказание Шелест Т.А. назначено в соответствии с требованиями ст.ст. 6, 43, 60 УК РФ с учетом характера и степени общественной опасности совершенного преступления, данных о личности осужденной, наличия смягчающих наказание обстоятельств и отсутствия отягчающих наказание обстоятельств, а также влияния назначенного наказания на исправление осужденной и на условия жизни её семьи.

Судом учтены все известные на момент постановления приговора обстоятельства, влияющие на вид и размер наказания, которое соразмерно содеянному, и не является явно несправедливым либо чрезмерно мягким или суровым. С учетом всех обстоятельств, суд обоснованно пришел к выводу о невозможности исправления осужденной без реального отбывания наказания в виде лишения свободы.

Отсутствие оснований для применения положений ч. 6 ст. 15 УК РФ, ст.ст.64, 73 УК РФ в приговоре мотивировано.

Суд первой инстанции обоснованно пришел к выводу о назначении Шелест Т.А. дополнительного наказания в порядке ч. 3 ст. 47 УК РФ, в виде лишения права заниматься медицинской деятельностью, с чем соглашается судебная коллегия.

Вопреки доводам жалобы потерпевшего Р., суд обоснованно признал в качестве смягчающих наказание Шелест Т.А. обстоятельств наличие на её иждивении малолетнего ребёнка и оказание ею медицинской помощи Р, непосредственно после совершения преступления, которое выразилось в том, что после потери сознания Р, Шелест Т.А. стала делать ей непрямой массаж сердца, пытаясь восстановить сердечную деятельность.

Данные обстоятельства подтверждены материалами уголовного дела и показаниями свидетелей, в том числе Ж., которая показала, что когда она пришла в малую операционную, Шелест Т.А. сидела на коленях рядом с Р, и делала ей непрямой массаж сердца.

Оснований для признания отягчающим наказание обстоятельством совершение преступления с использованием доверия, оказанного виновному в силу его служебного положения или договора, судебная коллегия не усматривает, поскольку в ходе рассмотрения уголовного дела данное отягчающее наказание обстоятельство не установлено.

Гражданский иск, заявленный потерпевшей Прокопишиной Н.М., в порядке ст. 1101 ГК РФ удовлетворен, оснований для отмены или изменения приговора суда в этой части судебная коллегия не находит.

Оснований для применения правил ч.1 ст. 82 УК РФ, судебная коллегия не усматривает, поскольку по смыслу закона, основанием предоставления лицу отсрочки отбывания наказания, является убеждение суда в возможности его исправления без изоляции от общества в условиях занятости воспитанием своего ребенка. Однако таких оснований в данном уголовном деле в отношении Шелест Т.А. не имеется.

Все заслуживающие внимание обстоятельства были учтены судом при решении вопроса о виде и сроке назначаемого Шелест Т.А. наказания, которое соразмерно содеянному, соответствует личности осужденной и является справедливым, оснований считать его чрезмерно суровым не имеется.

Учитывая изложенное, суд приходит к выводу о том, что оснований для отмены приговора по доводам апелляционных жалоб не имеется. Нарушений норм уголовного и уголовно-процессуального закона, влекущих безусловную отмену приговора, суд апелляционной инстанции не находит.

Вместе с тем, считает необходимым исключить из описательно-мотивировочной части приговора ссылку суда на показания эксперта К., которая не была допрошена судом первой инстанции и ее показания не были предметом исследования в судебном заседании. Исключение ссылки на показания эксперта К. не ставит под сомнение выводы суда о виновности Шелест Т.А. в совершенном ею преступлении, поскольку совокупность иных исследованных судом доказательств является достаточной и подтверждает выводы суда.

            При таких обстоятельствах, суд апелляционной инстанции приходит к выводу, что приговор суда подлежит в этой части изменению, а поданные апелляционные жалобы - оставлению без удовлетворения.

Руководствуясь ст. ст.389.13, 389.15, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Приговор Железнодорожного городского суда <данные изъяты> от <данные изъяты> в отношении Шелест Т. А. изменить:

исключить из описательно-мотивировочной части приговора ссылку на показания эксперта К.

В остальной части этот приговор оставить без изменения,

Апелляционные жалобы потерпевшего Р., адвокатов Тюрина А.В. и Кримера Л.С. в защиту осужденной Шелест Т.А., а также дополнительную апелляционную жалобу адвоката Кримера Л.С. оставить без удовлетворения.

    Апелляционное определение может быть обжаловано в кассационном порядке, предусмотренном статьями 401.7 и 401.8 УПК РФ, в Первый кассационный суд общей юрисдикции через суд первой инстанции в течение 6 месяцев со дня вступления приговора в законную силу, а осужденной, содержащейся под стражей, - в тот же срок со дня вручения ей копии апелляционного определения.

    Осужденная вправе ходатайствовать об участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

    Председательствующий                                                     Т.В. Бондаренко

Судьи                                                                                      М.Б. Ляхович

О.В. Комарова