Решение по делу № 2-109/2018 от 12.03.2018

                                    Дело № 2-109/18

    Решение

    Именем     Российской     Федерации

            28 сентября 2018 г.                            г. Протвино Московской области

Протвинский городской суд Московской области в составе:

председательствующего           Нестеровой Т.А.

при секретаре                       Силаевой С.М.,

с участием: представителя истца Пименова А.Д. - адвоката Шахбазян А.А., ответчицы Герасенко Г.Д., ее представителя – адвоката Крашенининой Н.П., третьего лица Соловьевой Т.Б.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Пименова Александра Дмитриевича к Герасенко Галине Дмитриевне о признании договора дарения ничтожным

    у с т а н о в и л:

    Пименов А.Д. обратился в суд с иском к Герасенко Г.Д. и просил признать договор дарения <адрес>, расположенной по адресу: <адрес> от 19.12.2013г., заключенный между Пименовой Маргаритой Ивановной и Герасенко Галиной Дмитриевной, удостоверенный нотариусом нотариального округа г. Протвино Московской области Богомоловой Е.А., ничтожным.

    Требования мотивированы тем, стороны являются детьми ФИО1, которая умерла ДД.ММ.ГГГГ При обращении истца к нотариусу нотариального округа <адрес> МО с заявлением о принятии наследства после смерти матери, тот ему сообщил, что спорная квартира, которая должна была войти в наследственную массу, находится в собственности ФИО1 на основании Договора дарения от 19.12.2013г. Из указанного договора следует, что ввиду болезни ФИО1 по ее личной просьбе в ее присутствии и в присутствии нотариуса после прочтения текста договора вслух расписалась ФИО19, однако в период подписания договора и на протяжении всей жизни ФИО1 не имела заболевания, которое могло препятствовать лично подписывать документы, и более того, не имела желания подарить квартиру ответчице, к нотариусу не ходила, поэтому есть основания полагать, что сделка совершена заведомо тайно от нее. Кроме этого, реального исполнения договора не было. Изложенное свидетельствует о ничтожности договора дарения, чем и вызвано обращение в суд.

    В судебное заседание истец не явился, извещен, просил рассмотреть дело в свое отсутствие с участием представителя по доверенности – адвоката Шахбазян А.А. Ранее в судебном заседании на исковых требованиях настаивал по основаниям, изложенным в иске.

    Представитель истца Пименова А.Д. – адвокат Шахбазян А.А. просила удовлетворить исковые требования в полном объеме, поддержав доводы, изложенные в иске. Кроме этого пояснила, что срок исковой давности истцом не пропущен, поскольку в рассматриваемом случае он составляет для него 10 лет.

Ответчик Герасенко Г.Д. исковые требования не признала и пояснила, что при жизни мать приняла решение о передаче спорной квартиры ей, так как ранее они с отцом уже обеспечили жильем истца. Для этого мать дважды составляла завещание в пользу ответчицы, а также ее дочери. Впоследствии, чтобы избежать возможных притязаний на эту квартиру со стороны родственников, ФИО1 решила подарить квартиру ответчице. При этом, примерно с 2007 г. у ФИО1 начались проблемы со зрением. На протяжении длительного период времени она наблюдалась у врача – офтальмолога, а в последние годы фактически ослепла, поэтому они были вынуждены прибегнуть к помощи рукоприкладчика.

    Представитель ответчика Герасенко Г.Д. - адвокат Крашенинина Н.П. просила в удовлетворении иска отказать, поддержав доводы, изложенные Герасенко Г.Д. Кроме этого полагала, что истцом пропущен срок исковой давности, поскольку о дарении спорной квартиры истец фактически узнал в 2014 г. Надлежащих доказательств в подтверждение заявленных требований стороной истца не представлено. Напротив, заключение судебной экспертизы подтверждает доводы ответчицы о том, что в силу состояния здоровья мать сторон не могла самостоятельно сделать все необходимые записи в договоре дарения. Стороны Договора могли оформить сделку через регистрационную палату в упрощенном порядке, однако для избежания каких-либо вопросов решили оформить сделку у нотариуса с привлечением рукоприкладчика.

    Третье лицо Соловьева Т.В. в судебном заседании против иска возражала и пояснила, что в 2013 г. лично общалась с ФИО1 раз в месяц. ФИО1 ей говорила, что плохо видит, что видит только силуэты. Узнавала ее по голосу. По квартире передвигалась свободно, так как хорошо знала обстановку. Еду ей готовила ответчица, а она брала ее из холодильника. Поскольку ФИО1 практически ничего не видела, то при оформлении договора дарении спорной квартиры ее попросили стать рукоприкладчиком ФИО1, на что она согласилась и подписала Договор от ее имени в соответствии с волеизъявлением ФИО1 подарить квартиру ответчице, о чем она говорила.

    Третье лицо Управление Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии Московской области не явилось, извещено.

    Третье лицо, нотариус г. Протвино Богомолова Е.А., не явилась, извещена, просила рассмотреть дело в свое отсутствие.

    При таких обстоятельствах суд в соответствии со ст. 167 ГПК РФ признал возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

    Ранее в судебном заседании нотариус Богомолова Е.А. против иска возражала и поясняла, что ответчица и ее мать обращались к ней за консультацией о заключении договора дарения спорной квартиры. При этом ФИО1 сообщила, что из-за проблем со зрением (болезнь глаз), она не сможет написать в договоре свою фамилию, имя и отчество, и расписаться, в связи с чем ей было разъяснено право воспользоваться помощью рукоприкладчика. В таком порядке спорный договор и был ею удостоверен. Сомнений в дееспособности ФИО1 не было никаких. При этом, при заключении Договора дарения оформляется три экземпляра и в каждом надо расписаться и четко написать свои фамилию, имя, отчество, что очевидно было невозможно для ФИО1 из-за плохого зрения.

    Свидетель ФИО5 пояснил, что знал ФИО1 около 13 лет, так как они являлись прихожанами одного храма. Она была слепой. В храм и внутри него ее водили другие люди, показывали куда поставить свечку, подводили к иконам, говорили, что это за икона, чтобы она могла помолиться. Дома она хорошо ориентировалась: шла по стеночке, брала телефон, на ощупь ходила по квартире.

    Свидетель ФИО6 пояснила, что знала ФИО1 5-6 лет. Они часто созванивались. Ей специально купили такой телефон, чтобы она знала где какие кнопки, она их нащупывала и сама могла позвонить. Она говорила, что видит только чуть-чуть, только силуэты. В квартире ориентировалась хорошо, так как знала что и как расположено. Писать не могла. Они вместе на такси ездили в храм. Там она говорила ФИО1, где какая икона, она молилась.

    Свидетель ФИО7 пояснил, что знал ФИО1 с 2000-х годов. Был у нее дома в спорной квартире, где по просьбе ее родственников помогал переставлять мебель. Также помогал перевозить ее в г. Кременки к ответчице и расставлять мебель также, как она стояла в г. Протвино, чтобы ей было легче ориентироваться, так как она ничего не видела и все вокруг находила на ощупь.

    Свидетель ФИО8, дочь ответчицы, пояснила, что в 2013 г. ФИО1 уже совсем плохо видела, состояла на учете у окулиста. Телефоном она пользовалась хорошо, на ощупь, у нее был большой телефон с выпуклыми кнопками. По квартире она передвигалась на ощупь, узнавала приходящих по голосу. Каждая вещь лежала строго на определенном месте, еда была разложена по контейнерам и она без труда всем пользовалась.

    Свидетель ФИО9, сын истца, пояснил, что ФИО1 видела плохо, но по квартире ходила сама, могла налить себе чай. В 2010 – 2011 г. сама подписывала открытки. До последних дней звонила по телефону. В 2012 г. он отвозил ее в Федоровскую клинику, так как на одном глазу у нее была катаракта, а что было со вторым глазом он сейчас не помнит.

    Свидетель ФИО10, гражданская жена истца, пояснила, что знала ФИО1 много лет, та ей часто звонила. Она жаловалась на зрение, но подписывала им открытки, узнавала их.

    Свидетель ФИО11, бывшая жена истца, пояснила, что знала ФИО1 много лет, они очень часто общались по телефону, она обслуживала себя сама, могла сделать чай, сварить яйцо, разогреть суп. На зрение не жаловалась. Что-то со зрением у нее было, но она видела.

    Выслушав участников судебного разбирательства, исследовав письменные материалы дела, суд находит исковые требования не подлежащими удовлетворению по следующим основаниям.

    В соответствии с п. 1 ст. 209 ГК РФ, собственнику принадлежат права владения, пользования и распоряжения своим имуществом.

    Согласно ст. 572 ГК РФ, по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.

    В соответствии с ч. 1 ст. 166 ГК РФ, сделка недействительна по основаниям, установленным указанным Кодексом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная).

    Судебным разбирательством установлено, что 19.12.2013г. Герасенко Г.Д. и ФИО1 заключили Договор дарения <адрес>, расположенной по адресу: <адрес>, удостоверенный нотариусом нотариального округа г. Протвино Московской области Богомоловой Е.А., что подтверждается копией указанного Договора (том 1, л.д.66).

    Из указанного Договора следует, что ввиду болезни ФИО1 по ее личной просьбе в ее присутствии и в присутствии нотариуса после прочтения текста договора вслух расписалась ФИО19

ДД.ММ.ГГГГ ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ, умерла (том 1 л.д.15).

    Свои требования сторона истца основывает на том обстоятельстве, что в период подписания договора и на протяжении всей жизни ФИО1 не имела заболевания, которое могло препятствовать лично подписывать документы, в связи с чем в подписании договора с помощью рукоприкладчика не было необходимости, что ставит под сомнение действительность этого Договора, однако никаких надлежащих доказательств в подтверждение указанных доводов стороной истца в соответствии со ст. 56 ГПК РФ не представлено.

    По ходатайству истца по делу была назначена судебная медицинская экспертиза, производство которой поручено экспертам ГБУЗ МО «Бюро судебно-медицинской экспертизы», из заключению которых № следует, что учитывая имеющуюся у ФИО1 патологию органа по состоянию на 19.12.2013г., она не могла осуществлять зрительный контроль самостоятельного разборчивого написания своей фамилии, имени, и отчества в строке договора в предусмотренном для этого месте. Комиссия не исключает возможность ФИО1 при определенных условиях поставить свою подпись, в связи с тем, что подпись – это привычное движение руки, в меньшей степени требующее контроля зрительных функций. Для постановки лишь подписи слабовидящему человеку требуется помощь постороннего лица: правше необходимо положить в правую руку ручку, а указательный палец левой руки поставить в то место, откуда надо начать подпись и указать направление движения руки. Однако так как отсутствует зрительный контроль письма, то разборчиво написать свою фамилию имя и отчество ФИО1 не могла (том 1, л.д. 210-227).

    Данные выводы фактически подтверждаются и пояснениями ответчицы, третьего лица Соловьевой Т.Б., свидетелей ФИО5, ФИО6, ФИО7, ФИО8 и третьего лица - нотариуса г. Протвино Богомоловой Е.А. относительно состояния зрения ФИО1 в заявленный период.

    В силу ст. 67 ГПК РФ никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы. Суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности.

    Проанализировав содержание вышеуказанного заключения судебной экспертизы и сопоставив его со всеми материалами дела, суд полагает возможным принять выводы, сделанные экспертами. Исходит при этом из того, что все выводы подробно мотивированы; исследование проводилось с использованием медицинских документов ФИО1, квалификация экспертов сомнений не вызывает и они предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения. Оснований не доверять данному заключению у суда нет. Изложенное в совокупности позволяет согласиться с доводами стороны ответчицы об объективности и состоятельности заключения судебной экспертизы, которое, в свою очередь, опровергает доводы стороны истца о наличии у ФИО1 на момент заключения оспариваемого Договора по состоянию здоровья – зрению - возможности самостоятельно подписать этот Договор в установленном порядке. При этом суд учитывает, что стороной истца это заключение в установленном законом порядке не оспорено и не опровергнуто, и ходатайств о проведении каких-либо иных судебных экспертиз не заявлено.

    С учетом изложенного, ссылки на показания свидетелей со стороны истца – ФИО9, ФИО10, ФИО11, как на доказательства в подтверждение заявленных доводов, отклоняются судом, как несостоятельные. Более того, указанные показания не позволяют сделать однозначный вывод, что на момент заключения оспариваемого договора ФИО1 видела настолько хорошо, что могла в трех экземплярах Договора самостоятельно написать свою фамилию, имя, отчество, а также поставить свою подпись в предусмотренном для этого месте в договоре, поскольку все указанные свидетели фактически подтвердили наличие у ФИО1 проблем со зрением, однако размер указанных проблем оценили субъективно, в то время, как объективные данные, сделанные в том числе на основании медицинских документов ФИО1, установленные в заключении судебной экспертизы, свидетельствуют об обратном. При этом суд учитывает, что все указанные свидетели являются родственниками или бывшими родственниками истца, в связи с чем могут быть заинтересованы в исходе рассмотрения дела в пользу истца, поэтому к их показаниям следует отнестись критически.

    Кроме этого, в подтверждение своих требований сторона истца ссылается на отсутствие у матери сторон желания подарить квартиру ответчице, что дарение носило мнимый характер, реального исполнения договора не было.

    Данные доводы суд также отклоняет, как несостоятельные, поскольку никаких доказательств в их подтверждение в соответствии со ст. 56 ГПК РФ не представлено.

    Напротив, из копии завещания от ДД.ММ.ГГГГ следует, что ФИО1 завещает спорную квартиру ответчице Герасенко Г.Д. и внучке ФИО8 (том 1 л.д.56), что фактически опровергает доводы истца об отсутствии у ФИО1 намерения передать спорную квартиру в собственность ответчице.

    Согласно копии свидетельства о государственной регистрации права от ДД.ММ.ГГГГ был зарегистрирован переход права собственности на спорную квартиру к ответчице Герасенко Г.Д. на основании оспариваемого договора (том 1 л.д.19), что подтверждает фактическое исполнение договора в соответствии с волеизъявлением его сторон.

    Кроме этого, из пояснений ответчицы и показаний свидетелей с ее стороны следует, что после заключения оспариваемого Договора ФИО1 переехала жить к ответчице, а в спорной квартире стала проживать дочь ответчицы с семьей, что также подтверждает фактический переход права собственности на спорную квартиру от ФИО1 к ответчице и последующее распоряжение ею по своему усмотрению. При этом проживание ФИО1 в спорной квартире еще какое-то время, после заключения Договора дарения само по себе не может свидетельствовать о недействительности Договора и должно оцениваться в совокупности со всеми установленными в ходе судебного разбирательства обстоятельствами, которые в данном случае свидетельствуют об обратном.

    Изложенное свидетельствует об отсутствии оснований полагать, что Договор дарения носил мнимый или притворный характер, в связи с чем оснований для удовлетворения исковых требований нет.

    Вместе с тем, доводы стороны ответчицы о пропуске истцом срока исковой давности суд не может признать обоснованными, поскольку в силу ст. 181 ГК РФ срок исковой давности по требованиям о применении последствий недействительности ничтожной сделки и о признании такой сделки недействительной (пункт 3 статьи 166) составляет три года. Течение срока исковой давности по указанным требованиям начинается со дня, когда началось исполнение ничтожной сделки, а в случае предъявления иска лицом, не являющимся стороной сделки, со дня, когда это лицо узнало или должно было узнать о начале ее исполнения. При этом срок исковой давности для лица, не являющегося стороной сделки, во всяком случае не может превышать десять лет со дня начала исполнения сделки, однако никаких бесспорных и однозначных доказательств в подтверждение своих доводов, что о заключении Договора дарения спорной квартиры истец узнал в 2014 г. стороной ответчицы в соответствии со ст. 56 ГПК РФ не представлено, а истец это отрицает, поясняя, что узнал о дарении спорной квартиры только после смерти матери, когда квартира не вошла в наследственную массу.

    Лицам, участвующим в деле, неоднократно разъяснялись положения ст. 56 ГПК РФ, согласно которой каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, однако они не желали представлять дополнительные доказательств и полагали возможным закончить рассмотрение дела, в связи с чем суд на основании ч. 2 ст. 195 ГПК РФ и в соответствии с закрепленным в ч. 3 ст. 123 Конституции РФ принципом состязательности и равноправия сторон, основывает решение только на тех доказательствах, которые были исследованы в судебном заседании.

      Руководствуясь ст. ст. 194-198 ГПК РФ,

    решил:

    В удовлетворении исковых требований Пименова Александра Дмитриевича к Герасенко Галине Дмитриевне о признании ничтожным договора дарения <адрес>у <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ, заключенного между Пименовой Маргаритой Ивановной и Герасенко Галиной Дмитриевной, отказать.

            Решение может быть обжаловано в апелляционном порядке в Московский областной суд через Протвинский городской суд в течение месяца со дня принятия решения суда в окончательной форме.

    Судья

    Мотивированное решение изготовлено 03 октября 2018 г.

    Судья