Решение по делу № 22-1424/2022 от 03.03.2022

судья Климов Е.Л.                                 дело № 22-1424/2022

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

23 марта 2022 г.                                 г. Ставрополь

Судебная коллегия по уголовным делам Ставропольского краевого суда в составе:

председательствующего судьи Саркисяна В.Г.,

судей Захарова В.А. и Мамукова Е.Б.,

при секретаре Рудь Н.Н., помощнике судьи Ставропольского краевого суда Михайляне К.А.,

с участием прокурора Анисимовой О.А., осужденного В.С.В. в режиме видеоконференц-связи и его защитников адвокатов Актёмовой А.А. и Терещука Ф.А., осужденного Т.И.А. в режиме видеоконференц-связи и его защитника адвоката Кириленко Т.В., осужденного А.А.М. в режиме видеоконференц-связи и его защитника адвоката Шевченко А.И.

рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционное представление государственного обвинителя Поминова С.В., апелляционные жалобы адвокатов Терещука Ф.А. и Актёмовой А.А. в интересах осужденного В.С.В. и дополнение осужденного В.С.В. к апелляционной жалобе адвоката Терещука Ф.А., апелляционную жалобу адвоката Сагатова С.М. в интересах осужденного А.А.М. на приговор Шпаковского районного суда Ставропольского края от 22 сентября 2021 г., которым

В.С.В., несудимый, осужден к лишению свободы:

- по п.п. «а», «в» ч. 3 ст. 158 УК РФ (по эпизоду в отношении М.Т.В.) на срок 2 года;

- по п. «а» ч. 3 ст. 158 УК РФ (по эпизоду в отношении Б.Н.П.) на срок 2 года;

- по п.п. «а», «в» ч. 3 ст. 158 УК РФ (по эпизоду в отношении О.Я.А.) на срок 2 года;

- по п. «б» ч. 4 ст. 158 УК РФ (по эпизоду в отношении А.И.Ю.) на срок 3 года;

на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний окончательно назначено лишение свободы на срок 5 лет с отбыванием в исправительной колонии общего режима;

срок отбывания наказания исчислен со дня вступления приговора в законную силу;

в соответствии с п. «б» ч. 3.1 ст. 72 УК РФ время содержания В.С.В. под стражей с 13 мая 2020 г. до дня вступления приговора в законную силу зачтено в срок лишения свободы из расчета один день за полтора дня отбывания наказания в исправительной колонии общего режима;

мера пресечения в отношении В.С.В. до вступления приговора в законную силу оставлена без изменения – в виде заключения под стражу;

Т.И.А., судимый 18 марта 2013 г. приговором ********** районного суда г. ************ (с учетом изменений, внесенных на основании ст. 10 УК РФ постановлениями ************* городского суда ***************** края от 15 сентября 2017 г. и *************** районного суда ************** края от 25 декабря 2017 г.) по п. «а» ч. 3 ст. 158 УК РФ (по 12 эпизодам) и п.п. «а», «в» ч. 3 ст. 158 УК РФ, на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ окончательно к лишению свободы на срок 6 лет 6 месяцев в исправительной колонии строгого режима, освобожденный 26 января 2018 г. по отбытии наказания,

осужден по п.п. «а», «в» ч. 3 ст. 158 УК РФ (по эпизоду в отношении М.Т.В.) к лишению свободы на срок 2 года с отбыванием в исправительной колонии строгого режима;

срок отбывания наказания исчислен со дня вступления приговора в законную силу;

в соответствии с п. «а» ч. 3.1 ст. 72 УК РФ время содержания Т.И.А. под стражей с 14 мая 2020 г. до дня вступления приговора в законную силу зачтено в срок лишения свободы из расчета один день за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима;

мера пресечения в отношении Т.И.А. до вступления приговора в законную силу оставлена без изменения – в виде заключения под стражу;

А.А.М., несудимый, осужден к лишению свободы:

- по п. «б» ч. 4 ст. 158 УК РФ (по эпизоду в отношении А.И.Ю.) на срок 3 года;

- по п.п. «а», «в» ч. 3 ст. 158 УК РФ (по эпизоду в отношении Б.Е.Ю.) на срок 2 года;

- по п. «а» ч. 3 ст. 158 УК РФ (по эпизоду в отношении М.Т.М.) на срок 2 года;

на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний окончательно назначено лишение свободы на срок 5 лет с отбыванием в исправительной колонии общего режима;

мера пресечения в отношении А.А.М. до вступления приговора в законную силу изменена – с домашнего ареста на заключение под стражу, а осужденный взят под стражу в зале суда;

срок отбывания наказания исчислен со дня вступления приговора в законную силу;

в соответствии с п. «б» ч. 3.1 ст. 72 УК РФ время содержания А.А.М. под стражей с 14 февраля 2020 г. по 10 июля 2020 г. и с 22 сентября 2021 г. до дня вступления приговора в законную силу зачтено в срок лишения свободы из расчета один день за полтора дня отбывания наказания в исправительной колонии общего режима;

в соответствии с ч. 3.4 ст. 72 УК РФ время нахождения А.А.М. под домашним арестом с 11 июля 2020 г. по 21 сентября 2021 г. зачтено в срок лишения свободы из расчета два дня нахождения под домашним арестом за один день лишения свободы;

гражданский иск А.И.Ю. удовлетворен, постановлено взыскать солидарно с осужденных В.С.В. и А.А.М. в пользу А.И.Ю. * *** *** рублей в счет возмещения материального ущерба, причиненного преступлением;

разрешены вопросы о вещественных доказательствах.

Заслушав доклад судьи Саркисяна В.Г., изложившего кратко содержание приговора, существо апелляционных представления и жалоб, выступления сторон по доводам представления и жалоб, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

при обстоятельствах, изложенных в приговоре, признаны виновными:

В.С.В. и Т.И.А. в совершении ** ******** **** г. в г. ********** *************** края тайного хищения имущества (включая денежные средства) М.Т.В. на общую сумму *** *** рублей, группой лиц по предварительному сговору, с незаконным проникновением в жилище, в крупном размере;

В. в совершении ** ******* **** г. в г. ********* ************ края тайного хищения имущества (включая денежные средства) Б.Н.П. на общую сумму *** *** рублей, с причинением значительного ущерба гражданину, с незаконным проникновением в жилище;

В. в совершении в период с ** ******* по ** **************** **** г. в г. ********** по ул. *********, **, тайного хищения имущества О.Я.А. на общую сумму *** *** рублей, с незаконным проникновением в жилище, в крупном размере;

А.А.М. и В. в совершении ** ********* **** г. в г. ********** ************** края тайного хищения имущества (включая денежные средства) А.И.Ю. на общую сумму * *** *** рублей, группой лиц по предварительному сговору, с незаконным проникновением в жилище, в особо крупном размере;

А. в совершении в период с ** по ** ******** **** г. в с. ******** ************ района ************ края тайного хищения имущества (включая денежные средства) Б.Е.Ю. на общую сумму *** *** рублей, с незаконным проникновением в жилище, в крупном размере;

А. в совершении ** ******** *** г. в х. ********** ******** района ************ края тайного хищения имущества М.Т.М. на общую сумму *** *** рубля ** копеек, с причинением значительного ущерба гражданину, с незаконным проникновением в жилище.

В апелляционном преставлении государственный обвинитель Поминов С.В. считает приговор незаконным и необоснованным, мотивируя следующим. Суд пришел к обоснованному убеждению о виновности осужденных в совершении преступлений при обстоятельствах, изложенных в приговоре суда. Вместе с тем при постановлении приговора судом допущены нарушения уголовного и уголовно-процессуального законов. Так, в нарушение ч. 4 ст. 307 УПК РФ и п. п. 27, 32 постановления Пленума Верховного суда РФ от 29 ноября 2016 г. № 55 суд, назначая наказание Т., не привел в описательно-мотивировочной части мотивы того, почему не назначает дополнительное наказание. Судом не были признаны обстоятельствами, смягчающими наказание А., обстоятельства, предусмотренные п.п. «и», «к» ч. 1 ст. 61 УК РФ. Таким образом, наказание А. должно быть назначено без учета положений ч. 1 ст. 62 УК РФ. Просит приговор в отношении А. и Т. изменить: указать в описательно-мотивировочной части на неприменение дополнительных видов наказания в отношении Т.; исключить из описательно-мотивировочной части указание на применение положений ч. 1 ст. 62 УК РФ при назначении наказания А. и назначить А. более строгое наказание.

В апелляционной жалобе и дополнении к ней адвокат Сагатов С.М. в защиту А. считает приговор суда незаконным и необоснованным, приводя следующие доводы. Вина А. в совершении всех 3 инкриминируемых преступных деяний не нашла своего подтверждения в суде. Обстоятельства, отраженные в обвинительном заключении по инкриминируемым А. деяниям, и обвинительный приговор основаны исключительно на явках с повинной и показаниях В., допрошенного в разных статусах участника по уголовному делу, в том числе и на очной ставке. Т.е., когда на В. оказывалось психологическое давление, и тот оговорил А., заявив о совместном совершении преступления. Судом не дана надлежащая оценка тому, что в ходе судебного следствия В. отказался от ранее данных показаний в части совершения преступления совместно с А., сообщив о непричастности А. и пояснив, что совершал преступления самостоятельно. В. подтвердил свои пояснения обращениями в разные инстанции, заявляя, что на него было оказано давление на стадии предварительного следствия. Об оговоре А. свидетельствуют и показания свидетеля К.Е.И. - заведующей отделением неотложной наркологической помощи г. *************, которая подтвердила, что В. поступил ** ****** **** г. в диспансер с диагнозом «психические расстройства и расстройства поведения, связанные с употреблением ******, ********* *******». Судом необоснованно отказано стороне защиты в удовлетворении ходатайств о назначении судебно-товароведческой экспертизы ювелирных изделий, похищенных у А., Б. и М., поскольку в материалах дела в качестве доказательств, подтверждающих стоимость похищенного имущества, представлены лишь справки ИП «Т.Г.Г.». Однако эти справки получены с нарушением УПК РФ и не могут являться допустимыми доказательствами причиненного ущерба ввиду отсутствия у индивидуального предпринимателя соответствующей лицензии на оценку, Кроме того, Т. не давал подписку о том, что предупрежден об уголовной ответственности за представленные им сведения в виде сумм ущерба. Просит приговор в отношении А. отменить, уголовное дело передать на новое судебное разбирательство в суд первой инстанции в ином составе суда.

В апелляционной жалобе адвокат Терещук Ф.Ф. в защиту В. считает приговор незаконным и необоснованным, указывая на следующее:

судом не дана надлежащая оценка показаниям В. о частичном признании вины по преступлениям в отношении М. и А. В. показал, что преступления совершил один, Т. и А. с ним не было, а он оговорил тех. По эпизодам в отношении Б. и О. В. вину признал полностью, раскаялся;

суду надлежало отнестись критически к следующим доказательствам стороны обвинения:

- протоколу опознания от ** ******** **** г. поскольку свидетель Б. не допрашивался и тому подсказали, кого именно необходимо опознать, только фотография Т. имеет изображение ростовой линейки, используемой при фотографировании лица, задержанного сотрудниками полиции, что недопустимо и явно выделяет фотографию опознаваемого лица;

- протоколу опознания от ** ********* **** г. поскольку на 3 фотографиях только у О. были усы;

- справкам о стоимости, составленным ИП «Т.Г.Г», так как в суде потерпевшие М., А., Б. и О. не смогли подтвердить наличие у них списка похищенных вещей, представленных следователю в качестве доказательств. В исследовательской части справки нет сведений о том, откуда взяты сведения о массе изделий, стоимостные характеристики вещей, какие источники информации использовались, проводилось ли сравнительное исследование цен различных магазинов и каких именно. Поэтому решение суда по гражданскому иску А. является необоснованным;

- справке о стоимости, составленной ИП В.С.Е. по шубам, так как экспертиза стоимости шуб не проводилась, в силу чего невозможно точно определить размер ущерба в результате преступления;

судом не дана надлежащая оценка доказательствам, на которые ссылался он (адвокат) и В.:

- протоколу очной ставки от ** ******** **** г. между Т. и В., в ходе которой В. утверждал следующее. Ранее данные показания не помнит ввиду того, что находился в состоянии алкогольного опьянения, а потому их не поддерживает и на самом деле он совершил хищение имущества М. без Т., а последнему после кражи передал часть похищенного имущества М.;

- протоколу очной ставки от ** ******* **** г. между Т. и свидетелем О., в ходе которой О. показал следующее. Ранее данные показания о том, что ** ********* **** г. он находился в г. ************, где подвозил Т. и его знакомого, не соответствуют действительности;

показания свидетелей и представленные стороной обвинения доказательства не подтверждают квалифицирующие признаки: «группой лиц по предварительному сговору» по эпизоду в отношении М.; «группой лиц по предварительному сговору» и «в крупном размере» по эпизоду в отношении А.; «с причинением значительного ущерба гражданину» по эпизодам в отношении Б. и О.;

просит учесть в качестве смягчающих обстоятельств в соответствии с п. «г», «и» ч. 1 ст. 61 УК РФ наличие у виновного малолетних детей, активное способствование раскрытию и расследованию преступления, частичное признание вины по кражам у М. и А., полное признание вины по кражам у Б. и О., отсутствие отягчающих обстоятельств;

просит приговор изменить, квалифицировать действия В. следующим образом. По кражам у М. и А. по п. «а» ч. 3 ст. 158 УК РФ как кража, т.е. тайное хищение чужого имущества, с причинением значительного ущерба гражданину, с незаконным проникновением в жилище. По кражам у Б. и О. по п. «а» ч. 3 ст. 158 УК РФ как кража, т.е. тайное хищение чужого имущества, с незаконным проникновением в жилище. Назначить В. наказание с применением 73 УК РФ условно, гражданский иск А. оставить без рассмотрения.

В дополнении к жалобе адвоката Терещука осужденный В. приводит доводы, аналогичные доводам жалобы адвоката, а также указывает на следующее. Не согласен с приговором в части уничтожения вещественных доказательств, а именно: мобильных телефонов марок «**», «***», «****», «******* **», «** *****», поскольку отсутствуют доказательства того, что данные телефоны использовались в целях совершения преступлений. Он не согласен с выводом суда об исчислении срока отбывания наказания со дня вступления приговора в законную силу. Просит приговор отменить и передать дело на новое судебное разбирательство в суд первой инстанции.

В апелляционной жалобе в защиту В. адвокат Актёмова А.А. считает приговор суда незаконным и необоснованным, приводя доводы, аналогичные указанным в жалобе адвоката Терещука.

В ходе апелляционного рассмотрения дела:

прокурор выступила за изменение приговора по доводам представления, против удовлетворения жалоб;

осужденный В. и его защитники, осужденный А. и его защитник, поддержав доводы жалоб, высказались против удовлетворения представления. При этом В. и его защитники уточнили жалобы, подданные в интересах В., выступив с согласованной позицией об отмене приговора и передаче дела на новое судебное разбирательство в суд первой инстанции. Осужденный А. и его защитник высказались в поддержку уточненных жалоб в интересах В.;

осужденный Т. и его защитник оставили решение по апелляционному представлению на усмотрение суда, выступ в поддержку жалоб в интересах В. и А., в том числе с учетом уточнений стороны защиты осужденного В.

Кроме того, адвокат Актемова дополнительно отметила следующее:

в досудебном производстве были нарушены права В., который был лишен конституционного права не свидетельствовать против себя самого. В. ** ***** **** г. была написана явка с повинной, после чего тот дал объяснения в качестве лица, причастного к совершению преступлений, а спустя 2 часа был допрошен в качестве свидетеля с предупреждением об уголовной ответственности. При таких обстоятельствах в последующем В. был допрошен в качестве подозреваемого;

нарушена процедура опознания В. по фотографии. Это выразилось в том, что на фотографии В. был изображен с измерительной шкалой, что отсутствовало на двух других фотографиях;

нарушены требования уголовно-процессуального закона при назначении экспертиз по уголовному делу. В. и его защитник были ознакомлены с постановлениями о назначении экспертиз и заключениями произведенных экспертиз в один и тот же день. При таких обстоятельствах данные заключения являются недопустимыми доказательствами;

при наличии к тому оснований в отношении В. не была проведена судебная психолого-психиатрическая экспертиза, хотя тому был поставлен диагноз «**************** ************ и ************** *************, ********** * ************ ***. ************ *********** ** *******, ********* *****. ************* ******** * *******». Суд не дал надлежащую оценку показаниям В. о совершении преступлений только им самим, об оговоре А. и Т., так как на него оказывалось давление, а он не мог в полной мере осознавать происходящее в силу нахождения в состоянии алкогольного опьянения. Такие показания не могли быть положены в приговор;

не была проведена проверка по заявлению В. в суде о давлении на него со стороны сотрудников правоохранительных органов. О таком давлении сообщал и свидетель О.К.М., но суд оставил это без внимания;

не получили оценку суда и противоречивые показания свидетелей К.Д.С. и П.И.Д., участвовавших в качестве понятых на следственных действиях с участием В., относительно обстоятельств их проведения и места подписания протоколов следственных действий;

в обоснование приговора суд положил неисследованные доказательства, а именно два протокола проверок показаний на месте от ** ***** **** г., справку ИП Т.Г.Г. о стоимости похищенных у Б. золотых изделий;

суд в качестве доказательств сослался также на протокол предъявления Ч.Н.В. для опознания фотографии В. и протокол осмотра помещения ломбарда *** «**** **», в которых не указан год составления протокола. Данное обстоятельство свидетельствует о нарушении при составлении протокола требований ч. 3 ст. 166 УПК РФ об указании в протоколе следственного действия места и даты производства следственного действия, время его начала и окончания с точностью до минуты;

с нарушениями закона были получены протокол осмотра предметов от ** ******** **** г. и вещественное доказательство CD-диск **/* - ******* от ** ****** **** г. При передаче результатов ОРМ в следственный орган не были соблюдены требования закона о такой передаче;

в обоснование доказанности характера и размера вреда, причиненного преступлением, суд необоснованно положил справки о стоимости похищенных ювелирных изделий, выданных ИП Т. В деле нет документов, подтверждающих наличие у Т., проводившего оценку, соответствующего образования и специальных познаний в сфере ювелирных изделий. В справе нет сведений о том, чем руководствовался Т., оценивая ювелирные изделия. При этом Т. не был предупрежден об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения. В справках, составленных Т., значится оттиск печати ИП «Т.Г.Г.» с номером ************ ******************, прекративший предпринимательскую деятельность ** *********** **** г. Суд необоснованно отказал в назначении судебно-товароведческой экспертизы по похищенным ювелирным изделиям;

по таким же основаниям необоснованно принята судом в качестве доказательств по делу справка ИП «В.С.Е.» по оценке стоимости похищенных норковых шуб;

в деле отсутствует аудиозапись оглашения приговора, а результаты служебной проверки не опровергают довод стороны защиты об оглашении приговора в неполном объеме, что является нарушением требований закона.

суд необоснованно принял решение об уничтожении вещественных доказательств - мобильных телефонов, поскольку они не были использованы при совершении преступлений, не являлись предметом посягательства и в целом никакого фактического отношения к уголовному делу не имеют. В силу ст. 82 УПК РФ они подлежат возвращению подсудимым.

В своем выступлении адвокат Шевченко повторил доводы адвоката Актемовой о неправомерном обосновании судом приговора справкой ИП «Т.» об оценке похищенного имущества.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных представления и жалоб, судебная коллегия считает следующее.

Вопреки жалобам выводы суда первой инстанции о виновности В., Т. и А. в совершении преступлений соответствуют фактическим обстоятельствам дела, основаны на исследованных в судебном заседании доказательствах, изложенных и оцененных судом в приговоре.

В обоснование доказанности вины В. в совершении краж имущества Б. и О., вины В. и Т. в совершении кражи имущества М., вины В. и А. в совершении кражи имущества А. суд правомерно положил оглашенные показания В., данные в ходе предварительного расследования, об обстоятельствах совершения указанных преступлений.

Причем из исследованных судом первой инстанции протоколов проверок показаний на месте усматривается, что в ходе этих следственных действиях В. подтвердил свои показания, данные ранее на предварительном следствии, относительно совершения краж имущества О. и А.

Положив в основу приговора указанные показания В., данные в ходе предварительного расследования при производстве следственных действий, суд обоснованно отверг показания подсудимого, данные в судебном заседании относительно оговора Т. и А., признав достоверными показания В. при допросе и проверке показаний на месте на предварительном следствии в присутствии защитников.

Судом дана надлежащая оценка доводам стороны защиты относительно признательных показаний В., изложены мотивы по их отклонению.

Вопреки доводам стороны защиты протоколы допросов свидетеля В. не положены в приговор, а производство допросов подозреваемого и обвиняемого В. и проверка его показаний на месте с участием адвоката исключало воздействие на него со стороны сотрудников правоохранительного органа, а присутствие адвокатов являлось гарантией добровольности показаний.

В этой связи, отклоняя доводы о том, что В. не мог в полной мере осознавать происходящее, поскольку в длительный период времени находился в состоянии алкогольного опьянения, судебная коллегия отмечает следующее.

Наличие у В. диагноза «********* *********** * ************* ************, ********** * ************ **; *********** ********** * *************, ******* ********; *********** ********* * *********» не может быть безусловным основанием для сомнений в его психическом состоянии.

В ходе апелляционного рассмотрения дела В. вел себя адекватно, активно высказывал свои доводы, а из протокола и аудиозаписи судебного заседания суда первой инстанции не усматриваются, что у суда первой инстанции могли возникнуть сомнения во вменяемости подсудимого.

В силу этого нет таких сомнений и у суда апелляционной инстанции, а потому у суда первой инстанции отсутствовали основания для обязательного производства судебно-психиатрической экспертизы.

При таких обстоятельствах у суда не было оснований сомневаться в признательных показаниях В., поскольку они были даны с соблюдением требований уголовно-процессуального закона, в том числе положений п. 2 ч. 4 ст. 46 и п. 3 ч. 4 ст. 47 УПК РФ, и согласуются с другими доказательствами, изложенными в приговоре.

Так, по эпизодам краж имущества М., Б., О. и А. суд сослался на показания потерпевших и свидетелей, заключения судебных экспертиз, протоколы следственных действий, в том числе тех, которые содержат сведения об изъятии, осмотре и опознании отдельных предметов хищения.

Тем самым судом в полной мере соблюдены положения ч. 2 ст. 77 УПК РФ о подтверждении признательных показаний В., данных на предварительном следствии, совокупностью доказательств.

Приведенные доказательства в совокупности-достаточности с другими доказательствами, изложенными в приговоре, опровергают доводы стороны защиты о недоказанности вины Т. и А. по эпизодам преступлений, установленных в приговоре как преступлений, совершенных группой лиц по предварительному сговору с В.

В подтверждение доказанности вины А. в совершении краж имущества Б. и М. суд обоснованно привел в приговоре:

по эпизоду кражи имущества Б.:

- показания свидетеля К.К.С., ранее данные в ходе предварительного расследования, о том, что она как товаровед ломбарда ООО «******** *** **» в г. *********** приняла у А. под залог часть изделия из золотой цепи с выдачей на имя А. залогового билета;

- показания свидетеля И.Ю.М., ранее данные в ходе предварительного расследования, о том, что А. рассказал ему, что совершил кражу золотых изделий у знакомой своего друга А. (Е.А.Ж.) в с. ********* ************* района ************* края);

- показания свидетеля Е.А.Ж., ранее данные в ходе предварительного расследования, о том, что после встречи с А. для обсуждения вопросов о предстоящих строительных работах у Б. и общения при А. по телефону с Б. на следующий день Б. сообщила ему (свидетелю) о краже из ее (Б.) дома;

- показания свидетеля И.М.С., ранее данные в ходе предварительного расследования, о том, что он занимается скупкой электроники бытовой техники, а А. сдавал ему (свидетелю) в залог телефон. В последующем А. захотел забрать телефон, предложив ему (свидетелю) золотые изделия, а он (свидетель) ответил отказом;

- протокол обыска, в ходе которого из ломбарда были изъяты залоговый билет на имя А. и фрагмент золотой цепи изделия из золотой цепи;

- протокол выемки, отражающий изъятие у Балановской товарного чека на похищенные ювелирные изделия и накладной на похищенные часы;

- справка о стоимости похищенных часов;

по эпизоду кражи имущества М.:

- показания свидетеля Г.А.А. о сдаче им в ломбард в г. *********** *************** края по просьбе А. золотых изделий, переданных ему А.;

- показания свидетеля Н.В.В., ранее данные в ходе предварительного расследования, о том, что она как заведующая ломбардом ООО «******** ******** ***********» в г. ************** приняла от Г.А.А. под залог ювелирные изделия с выдачей залоговых билетов;

- показания свидетеля И.Ю.М., ранее данные в ходе предварительного расследования, о том, что А. рассказал ему, что совершил у своей знакомой в х. ************ кражу золотых изделий, которые передал своему другу А. (Г.А.А.) для сдачи в ломбард в г. ************, а Г. рассказал об этом сотрудникам полиции;

- протокол обыска, в ходе которого из ломбарда были изъяты залоговые билеты на имя Г.

Указанные доказательства в совокупности-достаточности с другими доказательствами, включающими показания потерпевших и отраженными в приговоре, опровергают доводы стороны защиты о недоказанности вины А. по эпизодам краж имущества Б. и М.

В обоснование доказанности сумм похищенного имущества по каждому эпизоду преступления суд правомерно сослался соответственно на показания потерпевших М., Б., А., Б. и М., данных в суде, и оглашенные показания О., ранее данные в ходе предварительного расследования.

При этом суд принял во внимание справки о стоимости ювелирных изделий, составленные ИП. «Т.Г.Г.», (по эпизодам краж имущества М., О., А., Б. и М.) и справку о стоимости норковых шуб, составленную ИП «В.С.В.» (по эпизоду кражи имущества О.).

Отклоняя в этой связи доводы о том, что выводы суда первой инстанции о стоимости похищенного имущества и размерах ущерба, причиненного потерпевшим в результате преступлений, не основаны на допустимых доказательствах, а суд отказал в назначении судебно-товароведческой экспертизы по предметам хищений, судебная коллегия исходит из следующего.

В соответствии с ч. 3 ст. 283 УПК РФ судебная экспертиза производится судом в порядке главы 27 УПК РФ.

Положения ст. 196 УПК РФ предусматривают случаи обязательного назначения и производства судебной экспертизы, к числу которых не относится необходимость назначения судебно-товароведческой экспертизы.

Справки, составленные ИП «Т.Г.Г.» и ИП «В.С.В.», носят информационный характер, а принимая решение о стоимости похищенного имущества, суд исходил из показаний самих потерпевший.

Из этих показаний усматривается, что потерпевшие, будучи ознакомленными органом следствия с такой информацией, подтвердили перечень похищенного имущества, стоимость предметов кражи и размер материального ущерба, причиненного им в результате преступлений.

Вопреки доводам стороны защиты данный перечень похищенного имущества был составлен органом следствия при производстве предварительного расследования на основе показаний потерпевших.

При этом сами индивидуальные предприниматели не привлекались органном следствия к участию в деле в качестве специалистов или экспертов, в силу чего составлению справок не могло предшествовать разъяснение им как специалистам или экспертам прав и обязанностей, предусмотренных УПК РФ.

Одновременно судебная коллегия отмечает, что наличие в справках, составленных ИП «Т.Г.Г.», оттиска печати ИП «Т.Г.Г. с номером ********* *********************, прекратившего предпринимательскую деятельность ** ********* **** г., не опровергает обоснованность ссылок потерпевших М., О., А., Б. и М. на справки, предъявленные им органом следствия.

Такой подход суда апелляционной инстанции основан на том, что на момент составления справок Т.Г.Г. был зарегистрирован в качестве индивидуального предпринимателя под номером ************** ***************, а наличие в выписке из ЕГРИП сведений об ИНН Т. указывает на то, что ранее Т. имел в качестве индивидуального предпринимателя номер ОГРНИП **************.

При таких обстоятельствах, когда потерпевшие с учетом предъявленной следователем информации определенно и однозначно сообщили о перечне похищенного имущества и сумме причиненного им ущерба, у суда первой инстанции не было оснований сомневаться в таких показаниях потерпевших.

Кроме того, судебная коллегия исходит из того, что отсутствие значительной части имущества в силу его утраты в результате хищения является препятствием для назначения судебно-товароведческой экспертизы.

В этой связи показания потерпевших относительно размера похищенного имущества суд первой инстанции обоснованно положил в приговор.

Совокупность-достаточность исследованных в судебном заседании доказательств позволила суду признать виновными В. в совершении в 4 преступлений, Т. – 1 преступления, А. – 3 преступлений и правильно квалифицировать их действия по ним.

При этом вопреки доводам жалоб изложенные в приговоре доказательства, обстоятельства прибытия осужденных к месту совершения преступления подтверждают доказанность предварительного сговору между В. и Т. по эпизоду кражи имущества М., между В. и А. по эпизоду кражи имущества А.

Квалифицирующие признаки «с причинением значительного ущерба гражданину» по эпизодам краж имущества Б. и М. вытекают из размеров причиненного материального ущерба.

Основываясь на исследованные доказательства, суд первой инстанции правомерно установил крупные и особо крупный размеры похищенного имущества по другим преступлениям.

В силу этого не оснований для переквалификации деяний В.

В приговоре дана оценка доводам в защиту подсудимых и доказательствам, представленными сторонами, и с соблюдением п. 2 ст. 307 УПК РФ приведены мотивы, по которым суд отклонил эти доводы, признал достоверными одни доказательства и отверг другие.

Отклоняя в этой связи доводы жалоб о том, что суд не учел отдельные доказательства и не дал им надлежащую оценку, суд апелляционной инстанции исходит из того, что приведенные в жалобах доказательства не опровергают установленные судом в приговоре доказательства.

Находя приговор основанным на относимых, допустимых и достоверных доказательствах, судебная коллегия считает, что судом первой инстанции допущены нарушения уголовно-процессуального закона при обосновании доказанности вины подсудимых отдельными доказательствами.

Суд положил в подтверждение виновности В. и А. протокол очной ставки между А. и В., а виновности А. протокол очной ставки между А. и Г.

Однако суд оставил без внимания, что показания подозреваемого, обвиняемого и свидетеля на очной ставке в ходе предварительного расследования относятся к показаниям, оглашение которых возможно только при соблюдении требований соответственно ст. ст. 276 и 281 УПК РФ.

Из протокола судебного заседания не усматривается, что исследование протоколов очных ставок имело место по основаниям ст. ст. 276 и 281 УПК РФ.

Данный подход основан на правовой позиции Конституционного Суда РФ, содержащейся в Определении от 25 ноября № 1539-О-О, и п. 8 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19 декабря 2017 г. № 51 «О практике применения законодательства при рассмотрении уголовных дел в суде первой инстанции (общий порядок судопроизводства)».

В нарушение ст. 240 УПК РФ суд первой инстанции сослался в приговоре на доказательства, которые не были исследованы в судебном заседании.

Из протокола судебного заседания усматривается, что такими доказательствами являются:

по эпизоду кражи имущества М.: протокол проверки показаний В.С.В. на месте от ** ****** **** г. (т. 5, л.д. 101-107); детализацию телефонных соединений абонента по номеру сотовой связи +*************; CD-диск с ОРМ «Негласная аудиозапись» и «Негласная видеозапись» опроса В.С.В. (т. 6, л.д. 191);

по эпизоду кражи имущества Б.: протокол проверки показаний В.С.В. на месте от ** ******** **** г. (т. 8, л.д. 21-27); справка ИП «Т.Г.Г.» о стоимости изделий, похищенных у Б.;

по эпизоду кражи имущества М.: протокол осмотра предметов от ** *********** **** г., ошибочно указанный как размещенный в т. 1, л.д. 107-109, на которых значится протокол обыска.

Кроме того, сославшись: по эпизоду кражи имущества М. на CD-диск с ОРМ «Негласная аудиовидеозапись опроса В.С.В. (т. 6, л.д. 191) и протокол осмотра предметов от ** ********* **** г., отражающий осмотр диска с ОРМ; по эпизоду кражи имущества А. на протокол осмотра предметов от ** ******* **** г., отражающий осмотр CD-диск с ОРМ «Негласная аудиозапись» и «Негласная видеозапись» в отношении В.С.В. (т. 6, л.д. 180-187), суд первой инстанции не учел следующее.

Объяснение лица, подавшего явку с повинной и подозреваемого в совершении преступления, которое получено до возбуждения уголовного дела и (или) его допроса в качестве подозреваемого с соблюдением требований УПК РФ, не может быть с точки зрения ст. 74 УПК РФ доказательством по делу.

Нет исключения и для опроса, полученного в ходе ОРМ. В. подлежал допросу в качестве подозреваемого, что и имело место. А потому не являются допустимыми доказательствами и производные от опроса в ходе ОРМ – аудиовидеозапись опроса, протокол осмотра аудиовидеозаписи и носителя аудиовидеозаписи, а также носитель аудиовидеозаписи.

Суд положил в приговор в доказательства вины В.: по эпизоду кражи имущества Б. протокол явки В. с повинной от ** ******** **** г. (т. 8, л.д. 2); по эпизоду кражи имущества О. протокол явки В. с повинной от ** ******** **** г. (т. 6, л.д. 32-33).

В обоснование того, что в досудебном производстве при получении указанных явок с повинной были соблюдены требования уголовно-процессуального закона, суд сослался на объяснения В. соответственно на л.д. 4-5 т. 8 и л.д. 35-36 т. 6. При этом суд указал на то, что в них В. были разъяснены положения ст. 51 Конституции РФ и права, предусмотренные ст. 144 УПК РФ. Суд отметил также то, что в них В. дал пояснения об обстоятельствах совершенных преступлений.

Между тем суд не придал значение тому, что данные явки с повинной были получены с нарушением требований ч. 1.1 ст. 144 УПК РФ, что в силу п. 10 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 ноября 2016 г. № 55 «О судебном приговоре» влечет недопустимость явок.

В частности, в них нет сведений о разъяснении В. права на адвоката, а ссылка суда на объяснения В. не может быть признана состоятельной, поскольку такое объяснение было получено после оформления протоколов явки с повинной.

Кроме того, сами объяснения В., как следует из протокола судебного заседания, не были исследованы в судебном заседании, а содержащиеся в объяснении пояснения В., как указано выше, не могут быть с точки зрения ст. 74 УПК РФ признаны доказательством по уголовному делу. Не говоря уже о том, что эти пояснения были даны В. в отсутствие адвоката и не были подтверждены в суде первой инстанции.

Названные существенные нарушения уголовно-процессуального закона являются в соответствии с п. 2 ст. 389.15 и ч. 1 ст. 389.17 УПК РФ основаниями исключения из обоснования виновности осужденных указанных доказательств.

Такое исключение не опровергает доказанность вины осужденных, подтверждаемой совокупностью других доказательств.

Касаясь исключения из доказательств виновности В. по эпизоду кражи имущества Б. справки ИП «Т.Г.Г.» о стоимости изделий, судебная коллегия не считает, что такое исключение опровергает доказанность размера ущерба, причиненного по данному эпизоду преступления.

При этом суд апелляционной инстанции исходит из вышеизложенного в настоящем апелляционном определении подхода относительно того, что потерпевшие по делу определяли размер похищенного имущества на основе известного им перечня с учетом информации, представленной им следователем.

Судебная коллегия, исключая протоколы явок с повинной из доказательств виновности, в силу ч. 1 ст. 389.24 УПК РФ не входит в оценку признания явки с повинной обстоятельством, смягчающим наказание В. по эпизодам краж имущества Б. и О.

Доводы стороны защиты о нарушениях, допущенных при проведении опознания по фотографии от ** ******* **** г., не могут быть признаны состоятельными. Из материалов дела усматривается, что опознающий был допрошен до производства опознания, а предъявленные ему фотографии не указывают на значительные отличия в них. Причем наличие или отсутствие усов у лица на одной из фотографий и запечатление лица у измерительной шкалы не свидетельствуют о представлении опознающему наводящих обстоятельств, так как шкала может быть на других фотографиях, сделанных в правоохранительном органе в отношении других лиц.

Вопреки доводам стороны защиты отсутствие в отдельных протоколах процессуальных и следственных действий полных данных о дате и времени их проведения не опровергает их достоверность и не влечет их недопустимость, поскольку позволяет идентифицировать их проведение в конкретный день.

Доводы о сомнениях относительно обстоятельств производства и места подписания протоколов следственных действий с участием В. подлежат отклонению. Из самих протоколов усматривается, что они подписаны участниками следственного действия, а их подписание в разных местах при подтверждении подписями самих участников указывает на достоверность протоколов, в том числе в части отраженных в них обстоятельств.

Отклоняя доводы о недопустимости заключений судебных экспертиз по причине того, что нарушены права В. на ознакомление с постановлением о назначении экспертизы до назначения и проведения экспертиз, суд апелляционной инстанции отмечает следующее.

По смыслу ст. ст. 195, 198 УПК РФ, рассматриваемых в системной связи, процессуальное действие в виде ознакомления подозреваемого, обвиняемого и его защитника с постановлением о назначении судебной экспертизы должно быть осуществлено до начала производства экспертизы; иное лишало бы названных участников процесса возможности реализовать связанные с ее назначением и вытекающие из конституционного принципа состязательности и равноправия сторон права, закрепленные ст. 198 УПК РФ.

Данный подход основан на правовой позиции Конституционного Суда РФ, содержащейся в определениях от 28 мая 2009 г. № 862-О-О и от 13 октября 2009 г. № 1161-О-О.

Из материалов дела усматривается, что заключения экспертиз № *** от ** ******* **** г., № *** от ** ******** **** г. и № *** от ** ********** **** г. составлены по уголовному делу до установления органом предварительного расследования подозреваемых по настоящему уголовному делу.

Поэтому ознакомления с постановлениями о назначении экспертиз в дни ознакомлений с заключениями данных экспертиз не могут быть нарушением уголовно-процессуального закона. Причем такие ознакомления с постановлениями о назначении экспертиз позволяли обвиняемым и их защитникам реализовать свое право на ознакомление с заключениями экспертиз и на заявление ходатайств.

Кроме того, в ходе предварительного расследования обвиняемые и их защитники не заявляли ходатайств о проведении повторных или дополнительных экспертиз для реализации своих прав, предусмотренных ч. 1 ст. 198 УПК РФ, при назначении экспертизы.

Другие заключения экспертиз, о которых заявлено стороной защиты, не были положены судом в обоснование доказанности вины подсудимых.

Вопреки доводам стороны защиты отсутствие в деле аудиозаписи оглашения приговора не является безусловным основанием для вывода о том, что судом приговор не был оглашен в полном объеме.

Результаты служебной проверки, проведенной в суде первой инстанции, выявили причины отсутствия данной аудиозаписи.

До первого поступления уголовного дела на апелляционное рассмотрение стороны не подавали замечания о неполном оглашении приговора. В ходе обсуждения вопроса о снятии дела с апелляционного рассмотрения и направления его в суд первой инстанции для проведения служебной проверки по поводу отсутствия аудиозаписи отдельные участники апелляционного рассмотрения возражали против такого снятия, мотивируя тем, что ими не оспаривается полнота оглашенного приговора.

При таких обстоятельствах судебная коллегия не усматривает оснований для отмены обжалуемого приговора.

Правильно квалифицировав действия осужденных, суд с учетом обстоятельств, влияющих на назначение наказания, с соблюдением ст. ст. 6, 43, 60, 61 УК РФ справедливо назначил им наказания за виновные деяния.

При этом суд правомерно признал обстоятельства, смягчающие наказания осужденных, не установив отягчающих наказания В. и А. обстоятельств, установив у Т. в качестве отягчающего обстоятельства рецидив преступлений, который является опасным рецидивом.

Суд обоснованно назначил наказания В. с соблюдением ч. 1 ст. 62 УК РФ, а Т. с учетом ст. 63 и ч. ч. 1, 2 ст. 68 УК РФ.

Оценивая обстоятельства рождения у А. после постановления обжалуемого приговора третьего ребенка, судебная коллегия не считает, что данное обстоятельство влечет смягчение назначенных А. наказаний, поскольку при назначении А. наказаний суд первой инстанции учел наличие малолетних детей у виновного в качестве смягчающего обстоятельства, предусмотренного п. «и» ч. 1 ст. 61 УК РФ.

Наказания, назначенные осужденным за преступления, совершенные в соучастии, отвечают требованиям ст. 67 УК РФ.

При этом приговор содержит мотивы суда о назначении осужденным наказаний в виде лишения свободы за совершение преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 158 УК РФ.

Однако, назначая А. наказания за виновные деяния в отсутствие смягчающих обстоятельств, предусмотренных п.п. «и» и «к» ч. 1 ст. 61 УК РФ, суд неправомерно применил положения ч. 1 ст. 62 УК РФ.

Названное нарушение требований Общей части УК РФ влечет в силу п. 3 ст. 389.15 и п. 1 ч. 1 ст. 389.18 УПК РФ исключение из описательно-мотивировочной части ссылки суда при назначении наказаний А. на учет положений ч. 1 ст. 62 УК РФ.

При этом ввиду справедливости назначенных А. наказаний судебная коллегия не видит необходимости в усилении наказаний.

Тем самым довод апелляционного представления в указанной части подлежат частичному удовлетворению.

В то же время подлежат отклонению доводы представления о том, что, назначая наказание Т., суд не привел в описательно-мотивировочной части мотивы того, почему не назначает дополнительное наказание.

По смыслу положений п. п. 27, 32 постановления Пленума Верховного суда РФ от 29 ноября 2016 г. № 55 «О судебном приговоре» обязательная мотивировка требуется при неприменении обязательного дополнительного наказания и применении необязательного дополнительного наказания.

Отсутствие в описательно-мотивировочной части приговора мотивов неприменения необязательного дополнительного наказания не является нарушением уголовно-процессуального закона, а разъяснения п. 32 названного постановления Пленума Верховного Суда РФ ориентируют суды на недопущение в резолютивной части приговора нетребуемых ссылок.

Окончательные наказания В. и А. назначены в соответствии с ч. 3 ст. 69 УК РФ.

Суд правомерно не нашел оснований для применения к осужденным ст. ст. 64, 73 УК РФ, а в отношении Т. также положений ч. 3 ст. 68 УК РФ.

Не усматривает таких оснований и судебная коллегия ввиду целенаправленных действий осужденных.

Исходя из фактических обстоятельств преступлений и степени их общественной опасности, суд обоснованно не счел возможным изменение категории преступлений на менее тяжкую в соответствии с ч. 6 ст. 15 УК РФ, препятствием чему для Т. является также отягчающее обстоятельство.

Это же обстоятельство не дает оснований для замены Т. лишения свободы принудительными работами в порядке ст. 53.1 УК РФ.

Ввиду совершения В. и А. преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ, нет правовых оснований для замены им лишения свободы принудительными работы в соответствии со ст. 53.1 УК РФ.

Отбывание наказания В. и А. в исправительной колонии общего режима назначено в соответствии с п. «б» ч. 1 ст. 58 УК РФ, а Т. в исправительной колонии строгого режима в соответствии с п. «в» ч. 1 ст. 58 УК РФ.

Зачеты времени содержания В. и А. под стражей в срок лишения свободы на основании п. «б» ч. 3.1 ст. 72 УК РФ, времени нахождения А. под домашним арестом в срок лишения свободы на основании ч. 3.4 ст. 72 УК РФ, и времени содержания Т. под стражей в срок лишения свободы на основании п. «а» ч. 3.1 ст. 72 УК РФ произведены правильно.

Решение по гражданскому иску А. является правильным, мотивировано судом со ссылкой на норму гражданского права.

Одновременно суд считает заслуживающими внимания доводы стороны защиты относительно уничтожения вещественных доказательств - мобильных телефонов «**», «***», «*****», «******* **» и «** ********».

В описательно-мотивировочной части приговора суд указал на то, что вопрос о вещественных доказательствах подлежит разрешению в порядке ст. ст. 81, 82 УПК РФ. При этом, постановив в резолютивной части приговора уничтожить мобильные телефоны «**», «***», «******», «****** **» и «** *********», суд в нарушение п. 5 ст. 307 и п. 12 ч. 1 ст. 299 УПК РФ не привел в описательно-мотивировочной части мотивы того, почему принимает решение об уничтожении указанных телефонов.

Причем, если разрешение вопроса о других вещественных доказательствах вытекает из доказательств, положенных в приговор, то отсутствие мотивов по уничтожению телефонов не может законным.

Названное существенное нарушение уголовно-процессуального закона влечет в силу п. 2 ст. 389.15 и ч. 1 ст. 389.17 УПК РФ отмену приговора в части уничтожения указанных мобильных телефонов.

При этом уголовное дело в этой части подлежит передаче на новое судебное рассмотрение в порядке ст. ст. 397, 399 УПК РФ в тот же суд в ином составе, так как допущенное судом первой инстанции нарушение не может быть устранено в ходе апелляционного рассмотрения.

Препятствием является то, что суд не исследовал обстоятельства, касающиеся принадлежности данных телефонов, а потому в силу правового смысла ч.ч. 6, 6.1 ст. 389.13 УПК РФ суд апелляционной инстанции не вправе подменять правомочия суда первой инстанции.

На основании изложенного и руководствуясь ст. 389.13, п.п. 2, 3 ст. 389.15, ст. ст. 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

приговор Шпаковского районного суда Ставропольского края от 22 сентября 2021 г. в отношении В.С.В., Т.И.А. и А.А.М. изменить:

исключить из описательно-мотивировочной части:

- из числа доказательств виновности осужденных: протоколы очных ставок между А.А.М. и В.С.В., А.А.М. и Г.А.А.; детализацию телефонных соединений абонента по номеру сотовой связи +************; CD-диск с ОРМ «Негласная аудиовидеозапись опроса В.С.В. и протокол его осмотра; протоколы проверки показаний В.С.В. на месте от ** **** **** г. (т. 5, л.д. 101-107; т. 8, л.д. 21-27); справку ИП «Т.Г.Г.» о стоимости изделий, похищенных у Б.Н.П.; протоколы явки с повинной и объяснения В.С.В.; протокол осмотра предметов от ** ********* **** г. (т. 1, л.д. 107-109);

- ссылку суда при назначении наказаний А.А.М. на учет положений ч. 1 ст. 62 УК РФ.

Этот же приговор в части разрешения вещественных доказательств - уничтожения мобильных телефонов «**», «***», «******», «****** **» и «** *****» отменить и передать уголовное дело в этой части на новое судебное рассмотрение в порядке ст. ст. 397, 399 УПК РФ в тот же суд в ином составе.

В остальном приговор оставить без изменения, а апелляционные представление и жалобы – без удовлетворения.

Апелляционное определение может быть обжаловано в Пятый кассационный суд общей юрисдикции в порядке сплошной кассации, предусмотренной ст. ст. 401.7 и 401.8 УПК РФ, в течение 6 месяцев со дня его вынесения через суд первой инстанции, а осужденным, содержащимся под стражей, в тот же срок со дня вручения им копии апелляционного определения.

Пропущенный по уважительной причине срок кассационного обжалования может быть восстановлен судьей суда первой инстанции по ходатайству лица, подавшего кассационные жалобу, представление. Отказ в его восстановлении может быть обжалован в апелляционном порядке в соответствии с требованиями главы 45.1 УПК РФ.

В случае пропуска шестимесячного срока на обжалование судебных решений в порядке сплошной кассации, предусмотренной ст. ст. 401.7 и 401.8 УПК РФ, или отказа в его восстановлении кассационные жалоба, представление на приговор или иное итоговое судебное решение подаются непосредственно в Пятый кассационный суд общей юрисдикции и рассматриваются в порядке выборочной кассации, предусмотренной ст. ст. 401.10 - 401.12 УПК РФ.

При этом осужденные вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

Мотивированное решение с учетом ч. 2 ст. 128 УПК РФ вынесено 28марта 2022 г.

Председательствующий

Судьи