Решение по делу № 8Г-5283/2021 [88-6359/2021] от 22.03.2021

            Дело №88-6359/2021

        О П Р Е Д Е Л Е Н И Е

    г. Челябинск                                                         13 мая 2021 года

        Судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

    председательствующего    Давыдовой Т.И.,

    судей    Зеленовой Е.Ф., Козиной Н.М.,

    с участием прокурора    Кустикова А.Г.,

рассмотрела в открытом судебном заседании в зале суда гражданское дело №2-146/2020 по иску Бороздиной Юлии Максимовны, Бороздина Максима Андреевича, Бороздиной Дарьи Андреевны, Выголовского Дмитрия Андреевича к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Свердловской области «Центральная городская больница г. Кушва» о взыскании компенсации морального вреда,

по кассационному представлению прокурора Свердловской области на решение Кушвинского городского суда Свердловской области от 17 сентября 2020 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 27 января 2021 года.

    Заслушав доклад судьи Седьмого кассационного суда общей юрисдикции Зеленовой Е.Ф. об обстоятельствах дела, принятых по делу судебных актах, доводы кассационного представления, пояснения прокурора Кустикова А.Г., поддержавшего доводы кассационного представления, судебная коллегия,

    установила:

Бороздина Ю.М. (мать), Бороздин М.А. (сын), Бороздина Д.А. (дочь), Выгаловский Д.А. (сын) обратились в суд с иском к ГБУЗ СО «Центральная городская больница г.Кушвы» (ГБУЗ СО «ЦГБ г. Кушва») о взыскании компенсации морального вреда в размере по 250 000 рублей в пользу каждого.

В обоснование исковых требований указали, что <данные изъяты> является сыном Бороздиной Ю.М., отцом Бороздина М.А., Бороздиной Д.А. и Выгаловского Д.А. В 1995 году у <данные изъяты> впервые был диагностирован «хронический панкреатит». 15 октября 2018 года <данные изъяты> обратился в ГБУЗ СО «ЦГБ г. Кушва» на прием к хирургу. В период нахождения на стационарном лечении у него был диагностирован «<данные изъяты>». После лечения был выписан 02 ноября 2018 года в удовлетворительном состоянии, рекомендована явка к хирургу 06 ноября 2018 года. <данные изъяты> была вызвана бригада скорой медицинской помощи ГБУЗ СО «ЦГБ г. Кушва», которая при осмотре последнего недооценила тяжесть состояния больного, в связи с чем неверно была определена тактика лечения. <данные изъяты> с диагнозом «<данные изъяты>» не был своевременно госпитализирован в стационар, госпитализация не была предложена, отказ от госпитализации в карте вызова скорой медицинской помощи не зафиксирован. При поступлении <данные изъяты> в хирургическое отделение ГБУЗ СО «ЦГБ г. Кушва» в состоянии средней тяжести ему был поставлен диагноз «<данные изъяты>». Было назначено консервативное лечение. С 19 ноября 2018 года администрацией ГБУЗ СО «ЦГБ г. Кушва» предпринимались попытки перевести <данные изъяты> в отделение гнойной хирургии ГБУЗ СО «СОКБ № 1» в связи с ухудшением его состояния, однако в связи с отсутствием мест перевод был осуществлен только 26 ноября 2018 года, после проведенного лечения <данные изъяты> скончался. По результатам проведения экспертизы качества оказания медицинских услуг, проведенного в ООО СМК «УГМК-Медицина», были выявлены дефекты качества медицинской помощи, оказанной <данные изъяты> Допущенные ГБУЗ СО «ЦГБ г. Кушва» дефекты оказания медицинской помощи, несвоевременная госпитализация, отсутствие предложений по госпитализации, отсутствие фиксации отказа от госпитализации привело к серьезным для <данные изъяты> последствиям (ухудшение состояния здоровья, в том числе из стадии «<данные изъяты>» в стадию «<данные изъяты>») и, как следствие, к смерти. В этой связи полагают, что медицинское учреждение должно им возместить компенсацию морального вреда.

Решением Кушвинского городского суда Свердловской области от 17 сентября 2020 года в удовлетворении требований отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 27 января 2021 года решение Кушвинского городского суда Свердловской области от 17 сентября 2020 года оставлено без изменения, апелляционная жалоба Бороздиной Ю.М., Бороздина М.А., Бороздиной Д.А., Выгаловского Д.А. - без удовлетворения.

В кассационном представлении прокурор Свердловской области просит отменить решение суда первой инстанции и апелляционное определение, ссылаясь на неправильное применение судами норм материального права. Указывает на то, что из содержания искового заявления усматривается, что основанием обращения в суд с требованием о компенсации причиненного морального вреда являлось ненадлежащее оказание медицинской помощи сыну и отцу истцов <данные изъяты>, приведшее, по мнению истцов, к его смерти. В соответствии с действующим правовым регулированием на ответчике лежит обязанность доказать отсутствие вины в причинении морального вреда истцам в связи со смертью их близкого родственника, медицинская помощь которому была оказана ненадлежащим образом. При разрешении спора была проведена экспертиза, по результатам которой установлены дефекты оказания медицинской помощи. Само по себе наличие недостатков оказания медицинской помощи близкому родственнику, могло причинить истцам нравственные страдания, что не учтено судами при разрешении спора.

Лица, участвующие в деле, в судебное заседание суда кассационной инстанции не явились, о времени и месте судебного заседания извещены, ходатайств об отложении рассмотрения дела не заявляли. Судебная коллегия в соответствии с частью 3 статьи 167, частью 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации признала возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

В соответствии с частью 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции рассматривает дело в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении.

Основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права (часть 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Обсудив доводы кассационной жалобы, изучив материалы гражданского дела, судебная коллегия не находит оснований для отмены или изменения судебных постановлений.

Судами первой и апелляционной инстанций установлено и подтверждается материалами дела, что <данные изъяты> приходится сыном Бороздиной Ю.М., отцом Бороздину М.А., Бороздиной Д.А. и Выгаловскому Д.А.

15 октября 2018 <данные изъяты> обратился на прием к врачу ГБУЗ СО «ЦГБ г. Кушва» с жалобами на нарастающую на протяжении трех дней слабость<данные изъяты> при обращении пояснил, что накануне алкоголизировался, нарушал диету (употреблял жирную, жареную пищу); симптомов раздражения брюшины нет. <данные изъяты> был поставлен диагноз: «<данные изъяты>.» Назначено обследование, медикоментозное лечение и диета. От стационара категорически отказался. Явка на прием была установлена 18 октября 2018 года. <данные изъяты> на прием не явился, обследование не прошел.

19 октября 2018 года от Бороздиной Ю.М. в 05:47 поступил вызов бригады скорой медицинской помощи <данные изъяты> По сведениям, указанным в карте вызова скорой медицинской помощи № 9422 (36), <данные изъяты> жаловался на отрыжку воздухом, вздутие живота, тяжесть в эпигастрии, снижение аппетита. Анамнез: в течение двух недель отмечал указанные жалобы, обращался к врачу ОВП, назначен панкреатит 2 т. х 3 р. Врач ОВП предлагал госпитализацию в стационар 18 октября 2018 года, больной отказался. На 19 октября 2018 года, улучшений нет. В течение недели самостоятельно принимал кетанов 1,0 в/м при болях в животе. Алкоголизировался более десяти дней (пил спиртосодержащие напитки). До приезда СМП принимал парацетамол 1 таб. В области эпигастрия есть симптомы раздражения брюшины. Печень увеличена примерно на 2 см живот обычной формы, болезненный при глубокой <данные изъяты>. Хронические заболевания: «<данные изъяты>». <данные изъяты> была сделана инъекция «платифиллина». Больной отмечает улучшение состояния. От госпитализации отказался. Рекомендовано обратиться к врачу на ОВП, так как до приезда скорой медицинской помощи родственниками был сделан вызов врача на 19 октября 2018 года.

19 октября 2018 года вызов врача на дом. По сведениям медицинской карты жалобы на нарастающую слабость, постоянные и не проходящие в течение дня боли в области эпигастрия<данные изъяты>», направлен в х/о г. Кушва.

19 октября 2018 года от Бороздиной Ю.М. в 11:15 поступил повторный вызов бригады скорой медицинской помощи <данные изъяты> с жалобой на боли в животе. На вызов выезжал фельдшер <данные изъяты> Согласно карте вызова скорой медицинской помощи № 9435/13 <данные изъяты> жаловался на боли в животе приступообразного характера опоясасывающие, общую слабость, повышение температуры до 38° - 38,5°. Анамнез: данные жалобы беспокоят с 10 октября 2018 года, появились после длительной алкогольной нагрузки (пил с 01 октября 2018 года), самостоятельно принимал «кеторол» в таблетках и внутримышечно, «панкреатин», внутривенно «прокемал» и «реамбирин 1,5 %». Боли уменьшились, но до конца не прошли. С 15 октября 2018 года поднялась температура тела до 38° - 38,5°. 19 октября 2018 года вызвали СМП, сделан «платифиллин», от госпитализации отказался, боль уменьшилась, затем усилилась, появилась резкая слабость, повторно вызвана СМП. <данные изъяты> примерно 10 лет, лекарственные препараты не принимает регулярно. Врач ОВП была 19 октября 2018 года. <данные изъяты> Пациент взят на носилки для транспортировки в стационар. Доставлен в п.п. ЦГБ г. Кушва.

19 октября 2018 года <данные изъяты> поступил в отделение хирургии с диагнозом: «острый панкреатит». Заключительный клинический диагноз: «<данные изъяты> (медицинская карта стационарного больного № 7605/2413/1100).

21 октября 2018 года проведена операция «<данные изъяты>

31 октября 2018 года - <данные изъяты>

02 ноября 2018 года выписан после стационарного лечения с улучшениями. Согласно выписке рекомендовано наблюдение у врача ОВП, эндокринолога, хирурга. На прием к врачу 06 ноября 2018 года (обработка шва от лапароцентоза 1 раз в день раствором хлоргексидина, шов снять 08 ноября 2018 года. Диета: исключить острые, жареные, жирные блюда, алкоголь. КТ органов брюшной полости и забрюшинного пространства. На месяц назначены «креон» и «гепатопротекторы».

06 ноября 2018 года осмотрен хирургом. Рекомендации выполняет, рекомендовано снять швы 08 ноября 2018 года.

Протоколом решения врачебной комиссии № 47 от 06 ноября 2018 года <данные изъяты> показана МСКТ. В карте имеется запись о том, что направление на МСКТ № 47 от 06 ноября 2018 года выдано на руки.

08 ноября 2018 года на прием к хирургу для снятия швов <данные изъяты> не явился.

12 ноября 2018 года от Бороздиной Ю.М. в 22:31 поступил вызов бригады скорой медицинской помощи <данные изъяты> с жалобой на высокую температуру, обострение хронического заболевания. На вызов выезжала фельдшер Зверева Т.А. По данным карты вызова скорой медицинской помощи № 10157 (24) 9435/13 <данные изъяты> жаловался на повышенную температуру, с 02 ноября 2018 года до 39,4°. Наблюдается у врача ОВП. диагноз: «<данные изъяты>», последнее посещение - ноябрь 2018 года. Анамнез: 12 ноября 2018 года примерно в 22:00 почувствовал жар в теле, самостоятельно принимал «парацетамол» 1 таблетку, после приема улучшения не наступили. Находился на стационарном лечении в хирургическом отделении г. Кушва (октябрь 2018 года), диагноз: «<данные изъяты>». Хронические заболевания: «<данные изъяты>» с 2004 года. Постоянно принимает «урсосан» и «верошпирон». КТ брюшной полости на 13 ноября 2018 года в г. Нижний Тагил (направление врача ОВП). При осмотре живот мягкий болезненный увеличен в размерах за счет асцита. Печень увеличена на 7 см (умеренно болезненная). Диагноз: <данные изъяты>». Рекомендовано обратиться к врачу ОВП самостоятельно (актив врача ) ВП не назначен, больной уедет на КТ брюшной полости 13 ноября 2018).

13 ноября 2018 года проведено МСКТ исследование брюшной полости, по результатам которого выявлены признаки <данные изъяты>. Рекомендована незамедлительная консультация хирурга в условиях стационара.

14 ноября 2018 года в 10:20 <данные изъяты> поступил в отделение хирургии с диагнозом: «<данные изъяты> Проведены операции: 15 ноября 2018 года «<данные изъяты>», 15 ноября 2018 года и 22 ноября 2018 года     - «<данные изъяты>». Выписан 25 ноября 2018 года с улучшениями в отделение гнойной хирургии ОКБ № 1 г. Екатеринбург.

19 ноября 2018 года проведена телефонная консультация с заведующим гнойным отделением ОКБ № 1. <данные изъяты> рекомендовано продолжать лечение. Повторный звонок на 20 ноября 2018 года для решения вопроса о переводе в ОКБ. 21 ноября 2018 года запланирована госпитализация в отделение гнойной хирургии ОКБ № 1 на 22 ноября 2018 года. 22 ноября 2018 года в 12:40 перегоспитализация в гнойное отделение ОКБ № 1 на 26 ноября 2018 в связи с отсутствием мест (совет с Галимзяновым Ф.В.); 25 ноября 2018 года выписан домой.

Из выписного эпикриза установлено, что <данные изъяты> находился на лечении в хирургическом отделении с 14 ноября 2018 года по 25 ноября 2018 года, направляется на госпитализацию в гнойное отделение ОКБ № 1 г. Екатеринбург (по договоренности с зав.отд. Галимзяновым Ф.В.) на 26 ноября 2018 года.

26 ноября 2018 года в 10:31 <данные изъяты> поступил в отделение гнойной хирургии. Основное заболевание: <данные изъяты>. Показано этапное оперативное лечение в плановом порядке. Последовательно проведены операции 28 ноября 2018 года, 04 декабря 2019 года, 07 декабря 2018 года, 13 декабря 2018 года, 08 января 2019 года (по данным медицинской карты стационарного больного №39692 ГБУЗ СО «СОКБ № 1»).

08 января 2019 года констатирована биологическая смерть.

С целью определения качества оказанной <данные изъяты> медицинской помощи, а также причинно-следственной связи между проводимым лечением и наступившей его смертью определением Кушвинского городского суда Свердловской области от 20 февраля 2020 года по ходатайству сторон была назначена судебно-медицинская экспертиза, проведение которой было поручено ГБУЗ СО «Бюро судебно-медицинской экспертизы».

Согласно комиссионному экспертному заключению №64-СО от 07 августа 2020 года, выполненному ГБУЗ СО «Бюро судебно-медицинской экспертизы», причиной смерти <данные изъяты> явилось заболевание - <данные изъяты>. 12 ноября 2018 года при осмотре бригадой скорой медицинской помощи <данные изъяты> был установлен диагноз «<данные изъяты>». На момент осмотра бригадой скорой помощи абсолютных показаний к госпитализации не было, высокая температура тела у взрослого пациента, <данные изъяты> показаниями к госпитализации не являются. Действия сотрудников скорой медицинской помощи при оказании медицинской помощи <данные изъяты> соответствовали Порядку оказания скорой, в том числе скорой специализированной медицинской помощи. 13 ноября 2018 года <данные изъяты> была проведена компьютерная томография органов брюшной радости, при которой выявлены признаки <данные изъяты> Данный диагноз был достоверно подтвержден результатами инструментального исследования к моменту поступления в стационар 14 ноября 2018 года. 14 ноября 2018 года <данные изъяты> проведено обследование: контрастное рентгенологическое исследование органов <данные изъяты> в динамике, электрокардиографическое исследование, анализы крови, анализы мочи. Вышеуказанное обследование проведено правильно и своевременно. С 14 ноября по 25 ноября 2018 года <данные изъяты> находился на стационарном лечении ГБУЗ СО «ЦГБ Кушва» с диагнозом «<данные изъяты>». Вышеуказанный диагноз являлся правильным, был подтвержден клиническими данными, результатами обследования. Проведенное в ГБУЗ СО «ЦГБ г. Кушва» в период с 14 ноября по 25 ноября 2018 года <данные изъяты> лечение имело консервативный характер, включало в себя очистительную клизму, промывание желудка, дротаверин, р. Рингера, раствор натрия хлорида, хлорид калия, фуросемид, магния сульфат, омепразол, аминокапроновую кислоту, цефтриаксон. Показаний к неотложному хирургическому лечению не имелось. Вышеуказанное лечение соответствовало установленному диагнозу, было выполнено в соответствии с Клиническими рекомендациями по оказанию медицинской помощи населения Свердловской области по неотложной хирургии, но несколько в неполном объёме - не назначались панкреатические ферменты. Антибактериальная терапия проводилась в режиме профилактики инфицирования некроза, антибактериальный препарат был показан, но выбор препарата (цефтриаксон) не являлся оптимальным, так как в период пребывания в станционере с 16 октября 2018 года по 02 ноября 2019 года лечение <данные изъяты> этим антибиотиком уже проводилось. Назначение того или иного вида антибактериального препарата может определяться лекарственным обеспечением конкретного учреждения здравоохранения. Дефектов оказания медицинской помощи (то есть недостатков оказания медицинской помощи, которые явились причиной наступившего неблагоприятного исхода или состояли с ним в прямой причинно-следственной связи) на данном этапе лечения не имелось. 19 ноября 2018 года, 21 ноября 2018 года были проведены консультации с заведующим отделением гнойной хирургии ГБУЗ СО «СОКБ №1» консервативное лечение было согласовано, изначально перевод <данные изъяты> в специализированное хирургическое отделение ГБУЗ СО «СОКБ №1» планировался 21 ноября 2018 года, но в связи с «отсутствием мест» в ГБУЗ СО «СОКБ №1» был осуществлен 26 ноября 2018 года. В период с 15 октября по 19 октября 2018 года <данные изъяты> наблюдался в поликлинике по поводу обострения <данные изъяты>. При первичном осмотре 15 октября 2018 <данные изъяты> было назначено обследование и лечение, предложено стационарное лечение, от которого пациент «категорически отказался». 18 октября 2018 <данные изъяты> «на приём не явился». 19 октября 2018 года при осмотре выявлено ухудшение состояния пациента, в связи с чем последний направлен в хирургическое отделение. Все вышеуказанные медицинские мероприятия были проведены правильно, в достаточном объёме. Несвоевременность в госпитализации <данные изъяты> обусловлена его отказом от предложенной госпитализации при первичном осмотре 15 октября 2018 года. 06 ноября 2018 года <данные изъяты> был осмотрен хирургом поликлиники, направлен на компьютерную томографию <данные изъяты>, назначена явка 08 ноября 2018 года (планировалось снятие швов), 08 ноября 2018 года <данные изъяты> на прием не явился. Медицинские мероприятия в отношении <данные изъяты> 06 ноября 2018 года врачом-хирург были выполнены правильно, в достаточном объёме. Каких- либо дефектов оказания медицинской помощи (то есть недостатков оказания медицинской помощи, которые явились причиной наступившего неблагоприятного исхода или состояли с ним в прямой причинно-следственной связи) на амбулаторном этапе лечения <данные изъяты> не имелось. В период с 19 октября по 02 ноября 2018 года <данные изъяты> находился на стационарном лечении с диагнозом «<данные изъяты> Была произведена операция 21 октября 2018 года - «<данные изъяты>». 31 октября 2018 года был выполнен «<данные изъяты>». Данная манипуляция выполнена по показаниям (асцит), технически правильно, в соответствии с существующей методикой данного вида манипуляции. Дефектов оказания медицинской помощи на данном этапе стационарного лечения не имелось. Не выполнение при поступлении в стационар 19 октября 2018 года <данные изъяты> анализа мочи на альфа-амилазу какого-либо влияния на наступление неблагоприятного исхода не оказало. По окончанию стационарного лечения 02 ноября 2018 года пациент в удовлетворительном состоянии был выписан на амбулаторное лечение. Неоптимальный выбор антибактериального препарата (цефтриаксон) и отсутствие в назначенном лечении ферментов <данные изъяты> в период стационарного лечения с 14 ноября по 25 ноября 2018 года не повлекли за собой каких-либо неблагоприятных последствий. При условии назначения другого антибактериального препарата, ферментов поджелудочной железы, развитие осложнений панкреонекроза не исключалось. Какой-либо причинно-следственной связи (прямой, непрямой) между наступлением смерти <данные изъяты> от <данные изъяты> и качеством оказания ему медицинской помощи ГБУЗ СО «ЦГБ г. Кушва», в заявленный истцами период с октября по ноябрь 2018 года не выявлено. Употребление алкоголя <данные изъяты> после 02 ноября 2018 года могло ухудшить течение имевшегося некротизирующего панкреатита, способствовать развитию осложнений, в дальнейшем повлекших за собой наступление смерти.Более ранее начало лечения заболевания (в том числе и в условиях станционара) способствует благоприятному исходу заболевания, но не гарантирует его наступление во всех 100% случаев.Ухудшение состояние <данные изъяты> было обусловлено тяжелым течением некротизирующего <данные изъяты>, не состоявших в причинно-следственной связи с качеством оказания медицинской помощи в ГБУЗ СО «ЦГБ г. Кушва».

Разрешая спор и отказывая в удовлетворении заявленных истцами исковых требований, суд первой инстанции, руководствуясь положениями статьи 41 Конституции Российской Федерации, статей 150, 151, 1064, 1068, 1101, 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации, статей 2, 19, 37, 98 Федерального закона от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», оценив представленные в материалы дела доказательства, в том числе экспертное заключение № 64-СО от 07 августа 2020 года, выполненное ГБУЗ СО «Бюро судебно-медицинской экспертизы», исходил из того, что оказанная <данные изъяты> медицинская помощь в период его амбулаторного и стационарного лечения (с 19 октября 2018 года по 02 ноября 2018 года и с 14 ноября 2018 года по 25 ноября 2018 года) была оказана своевременно и качественно, соответствовала Клиническим рекомендациям по оказанию медицинской помощи по неотложной хирургии населению Свердловской области от 23 октября 2013 года № 1352п, Порядку оказания медицинской помощи взрослому населению по профилю «Хирургия», утвержденному Приказом Министерств здравоохранения Российской Федерации от 15 ноября 2012 года № 922н, и пришел к выводу об отсутствии причинно-следственной связи между действиями ответчика и наступившей смертью <данные изъяты> Как указал суд, что невыполнение при поступлении <данные изъяты> в стационар анализа мочи на альфа – амилазу, неоптимальный выбор антибактериального препарата и не назначение панкреатических ферментов не являются дефектами оказания медицинской помощи, данные нарушения не повлияли на исход лечения <данные изъяты> и в причинно-следственной связи с наступлением его смерти не состоят.

    Проверяя законность и обоснованность решения, суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции и их правовым обоснованием.

Выводы суда первой и апелляционной инстанции соответствуют фактическим обстоятельствам дела, основаны на правильном применении норм материального права, подтверждаются доказательствами, представленными в материалы дела, которым дана надлежащая правовая оценка в соответствии со статьей 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Не соглашаясь с выводами суда и настаивая на отмене решения суда первой инстанции и апелляционного определения, прокурор ссылается на то, что при оказании медицинской помощи <данные изъяты> были допущены нарушения – невыполнение при поступлении в стационар анализа мочи на альфа-амилазу, неоптимальный выбор антибактериального препарата, отсутствие в назначении лечении ферментов поджелудочной железы в период стационарного лечения, несвоевременная госпитализация.

Вместе с тем вышеуказанные доводы кассационного представления не могут служить основанием для отмены принятых судебных постановлений по следующим основаниям.

В силу пункта 1 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

Юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей (пункт 1 статьи 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В пункте 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 года № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни и здоровью гражданина» разъяснено, что по общему правилу, установленному статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. Установленная статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт повреждения здоровья, размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

По общему правилу необходимыми условиями для наступления гражданско-правовой ответственности за причиненный вред, являются: причинение вреда, противоправность поведения причинителя вреда, наличие причинной связи между наступлением вреда и противоправностью поведения причинителя вреда, вина причинителя вреда. При этом гражданское законодательство предусматривает презумпцию вины причинителя вреда: лицо, причинившее вред, освобождается от обязанности его возмещения, если докажет, что вред причинен не по его вине. Исключения из этого правила установлены законом, в частности статьей 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Применительно к спорным отношениям в соответствии с действующим правовым регулированием ответчик - медицинская организация должна доказать отсутствие своей вины в причинении физических и нравственных страданий истцам вследствие ненадлежащего оказания медицинской помощи <данные изъяты>

Как усматривается из обжалуемого судебного акта, вывод суда о предоставлении <данные изъяты> медицинской услуги надлежащего качества, а также об отсутствии причинно-следственной связи между оказанием медицинских услуг <данные изъяты> и его смертью основан на заключении судебно-медицинской экспертизы №64-СО от 07 августа 2020 года. Указанным заключением дефекты оказания медицинской помощи <данные изъяты>, находящиеся в причинно – следственной связи с его смертью, не установлены.

Вместе с тем, заключение экспертов в силу статьи 55 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации является доказательством по делу, получило правовую оценку в совокупности с другими письменными доказательствами, в соответствии с положениями статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, о чем указано в оспариваемом судебном постановлении. Нарушений порядка оценки доказательств судом кассационной инстанции не установлено.

Экспертиза проведена в государственном учреждении здравоохранения, экспертной комиссией в составе: четырех врачей, в том числе двух врачей судебно-медицинских экспертов, имеющих высшее медицинское образование, высшую квалификационную категорию и стаж работы по специальности 18,45,30 и 34 года, соответственно.

Эксперты были предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения; исследование проведено на основании медицинской документации (медицинские карты вызовов скорой помощи, медицинских карт стационарного больного, медицинская карта пациента, получающего медицинскую помощь в амбулаторных условиях)

Данное заключение экспертов иными допустимыми и достоверными доказательствами не опровергнуто.

Несогласие сторон с выводами экспертов, само по себе, не является основанием для исключения судебной экспертизы из числа допустимых доказательств.

Давая правовую оценку качеству оказанной <данные изъяты> медицинской помощи в ГБУЗ СО «ЦГБ г. Кушва», суды на основании представленных в материалы дела доказательств пришли к выводу, что оказанная <данные изъяты> медицинская помощь являлась своевременной, правильной, достаточной, постановленный диагноз – верным, установлено проведение всех необходимых обследований и диагностических мероприятий, принятие сотрудниками медицинской организацией необходимых и возможных мер.

Доказательств того, что не проведение анализа мочи, не назначение панкреатических ферментов, неоптимальный выбор антибиотика в значительной степени повлияли на риск наступления неблагоприятного исхода в материалы дела не представлено.

При таких обстоятельствах вывод судебных инстанций об отсутствии причинно-следственной связи между недостатками медицинской помощи, оказанной <данные изъяты>, и наступившими последствиями в виде его смерти соответствует приведенным положениям Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», статей 151, 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации и разъяснениям по их применению, изложенным в постановлениях Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» и от 26 января 2010 года № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина».

В соответствии с действующим правовым регулированием ответчики доказали отсутствие своей вины в причинении морального вреда истцам в связи со смертью их близкого родственника, медицинская помощь которому была оказана надлежащим образом, в соответствии со стандартами оказания медицинской помощи.

Полномочиями по оценке фактических обстоятельств спора и представленных доказательств наделены суды первой и апелляционной инстанций. Компетенция суда кассационной инстанции ограничена статьями 379.7, 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, в силу которых суд кассационной инстанции проверяет правильность применения судами первой и апелляционной инстанции норм материального и процессуального права.

Суд кассационной инстанции не вправе устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанции, предрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, преимуществе одних доказательств перед другими (часть 3 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

В кассационном представлении не приведено доводов и доказательств, опровергающих установленные судами обстоятельства и их выводы, как и не приведено оснований, которые в соответствии со статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации могли бы явиться безусловным основанием для отмены судебных постановлений. Все изложенные в кассационном представлении доводы уже являлись предметом исследования и оценки судебных инстанций и сводятся к выражению несогласия с произведенной судами оценкой обстоятельств дела и представленных доказательств.

С учетом изложенного, судебная коллегия приходит к выводу, что при рассмотрении настоящего гражданского дела судами первой и апелляционной инстанций не допущено нарушений или неправильного применение норм материального и процессуального права, которые привели или могли привести к принятию неправильных судебных постановлений.

Руководствуясь статьями 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

решение Кушвинского городского суда Свердловской области от 17 сентября 2020 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 27 января 2021 года оставить без изменения, кассационное представление прокурора Свердловской области - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи