Решение по делу № 2-146/2020 от 24.01.2020

Дело № 2-146/2020

УИД: 66RS0036-01-2020-000050-44

Мотивированное решение изготовлено 24 сентября 2020 года.

РЕШЕНИЕ

Именем Российской Федерации

17 сентября 2020 года                     город Кушва

Кушвинский городской суд Свердловской области в составе

председательствующего судьи Туркиной Н.Ф.,

при секретаре судебного заседания Яшечкиной А.И.,

с участием помощника прокурора г. Кушва Певцовой Т.Х.,

истца Бороздиной Д.А.,

представителя истцов Бороздиной Ю.М. и Бороздина М.А. – /-/,

представителя ответчика Харевской А.В.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Бороздиной Юлии Максимовны, Бороздина Максима Андреевича, Бороздиной Дарьи Андреевны, Выгаловского Дмитрия Андреевича к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Свердловской области «Центральная городская больница города Кушвы» о компенсации морального вреда,

УСТАНОВИЛ:

Бороздина Ю.М., Бороздин М.А., Бороздина Д.А., Выгаловский Д.А. обратились в Кушвинский городской суд с иском к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Свердловской области «Центральная городская больница города Кушвы» (далее – ГБУЗ СО «ЦГБ г. Кушва») о компенсации морального вреда.

В обоснование заявленных исковых требований указано, что /-/ является сыном истца Бороздиной Ю.М., отцом истцов Бороздина М.А., Бороздиной Д.А. и Выгаловского Д.А.

ДД.ММ.ГГГГ /-/ обратился в ГБУЗ СО «ЦГБ г. Кушва» на прием к хирургу. В период нахождения на стационарном лечении у него был диагностирован острый некротизирующий панкреатит (хронический панкреатит был впервые диагностирован в 1995 году), диффузный ферментативный перитонит. После лечения выписан ДД.ММ.ГГГГ в удовлетворительном состоянии, рекомендована явка к хирургу ДД.ММ.ГГГГ.

ДД.ММ.ГГГГ /-/ была вызвана бригада скорой медицинской помощи ГБУЗ СО «ЦГБ г. Кушва», которая при осмотре последнего недооценила тяжесть состояния больного, в связи с чем неверно была определена тактика лечения. /-/ с диагнозом «острый панкреатит» не был своевременно госпитализирован в стационар, госпитализация не была предложена, отказ от госпитализации в карте вызова скорой медицинской помощи не зафиксирован.

При поступлении /-/ в хирургическое отделение ГБУЗ СО «ЦГБ г. Кушва» ДД.ММ.ГГГГ в состоянии средней тяжести ему был поставлен диагноз «острый некротизирующий панкреатит, тонкокишечная непроходимость, асцит». Было назначено консервативное лечение.

С ДД.ММ.ГГГГ администрацией ГБУЗ СО «ЦГБ г. Кушва» предпринимались попытки перевести /-/ в отделение гнойной хирургии ГБУЗ СО «СОКБ №» в связи с ухудшением его состояния, однако в связи с отсутствием мест перевод был осуществлен только ДД.ММ.ГГГГ.

ДД.ММ.ГГГГ после проведенного лечения /-/ скончался.

По результатам проведения экспертизы качества оказания медицинских услуг, проведенного в ООО СМК «УГМК-Медицина», были выявлены дефекты качества медицинской помощи, оказанной /-/

Допущенные ГБУЗ СО «ЦГБ г. Кушва» дефекты оказания медицинской помощи, несвоевременная госпитализация, отсутствие предложений по госпитализации, отсутствие фиксации отказа от госпитализации привело к серьезным для /-/ последствиям (ухудшение состояния здоровья, в том числе из стадии «острый панкреатит» в стадию «некротизирующий панкреатит») и, как следствие, к смерти.

Истцы просят взыскать с ответчика компенсацию морального вреда, причиненного смертью близкого человека, в размере 250 000 рублей в пользу каждого.

Определением суда от 29.01.2020 к участию в деле привлечены прокурор г. Кушва, в качестве третьих лиц на стороне ответчика, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора: общество с ограниченной ответственностью Страховая медицинская компания «УГМК-Медицина» (далее – ООО СМК «УГМК-Медицина»), Министерство здравоохранения Свердловской области, врачи ГБУЗ СО «ЦГБ г. Кушва» Корягина Ю.В., Щибрик В.В., Буторина Т.Ю., Бекбулатов В.Н., Зверева Т.А., Юрина А.А.; эксперты – сотрудники ООО СМК «УГМК-Медицина» Орлов А.В., Мерсаидов К.И., Дьяченко М.И. (том № 1 л. д. 47 – 52).

Информация о рассмотрении дела заблаговременно размещена на интернет-сайте Кушвинского городского суда Свердловской области www.kushvinsky.svd.sudrf.ru в соответствии со ст. ст. 14 и 16 Федерального закона от 22.12.2008 № 262-ФЗ «Об обеспечении доступа к информации о деятельности судов в Российской Федерации», ч. 7 ст. 113 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (том № 2 л. д. 67). Также о дате и времени судебного заседания стороны извещены путем направления почтовой корреспонденции и СМС-сообщений, вручения судебных повесток (том № 2 л. д. 69 – 72, 75, 77 – 81, 87 – 88).

Истцы Бороздин М.А., Бороздина Ю.М., Выгаловский Д.А., представители ООО СМК «УГМК-Медицина» и Министерства здравоохранения Свердловской области, врачи ГБУЗ СО «ЦГБ г. Кушва» Корягина Ю.В., Щибрик В.В., Буторина Т.Ю., Бекбулатов В.Н., Зверева Т.А., Юрина А.А.; эксперты – сотрудники ООО СМК «УГМК-Медицина» Орлов А.В., Мерсаидов К.И., Дьяченко М.И. в судебное заседание не явились.

Представитель Министерства здравоохранения Свердловской области /-/, действующая на основании доверенности № от ДД.ММ.ГГГГ (том № л. д. 238), просила рассмотреть дело в ее отсутствие (том № л. д. 237).

Истцы Бороздин М.А., Бороздина Ю.М., Выгаловский Д.А., представитель ООО СМК «УГМК-Медицина», врачи ГБУЗ СО «ЦГБ <адрес>» Корягина Ю.В., Щибрик В.В., Буторина Т.Ю., Бекбулатов В.Н., Зверева Т.А., Юрина А.А.; эксперты – сотрудники ООО СМК «УГМК-Медицина» Орлов А.В., Мерсаидов К.И., Дьяченко М.И. о причинах неявки суд не уведомили, о рассмотрении дела в их отсутствие не просили.

В соответствии с ч. 1 ст. 35 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации стороны должны добросовестно пользоваться принадлежащими им процессуальными правами. При неисполнении процессуальных обязанностей наступают последствия, предусмотренные законодательством о гражданском судопроизводстве.

По смыслу ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах лицо само определяет объем своих прав и обязанностей в гражданском процессе. Лицо, определив свои права, реализует их по своему усмотрению.

В Определении Конституционного Суда Российской Федерации от 16.12.2010 № 1642-О-О указано, что в силу присущего гражданскому судопроизводству принципа диспозитивности эффективность правосудия по гражданским делам обусловливается в первую очередь поведением сторон как субъектов доказательственной деятельности; наделенные равными процессуальными средствами защиты субъективных материальных прав в условиях состязательности процесса (статья 123, часть 3 Конституции Российской Федерации), стороны должны доказать те обстоятельства, на которые они ссылаются в обоснование своих требований и возражений (часть первая статьи 56 ГПК Российской Федерации), и принять на себя все последствия совершения или несовершения процессуальных действий; при этом суд, являющийся субъектом гражданского судопроизводства, активность которого в собирании доказательств ограничена, обязан создавать сторонам такие условия, которые обеспечили бы возможность реализации ими процессуальных прав и обязанностей, а при необходимости, в установленных законом случаях, использовать свои полномочия по применению соответствующих мер.

Исходя из принципа состязательности сторон, закрепленного в ст. 12 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, и мнения сторон, в соответствии со ст. ст. 2, 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд считает возможным рассмотреть заявление в отсутствие неявившихся лиц.

Из пояснений истца Бороздиной Ю.М., данных в предварительном судебном заседании, следует, что ее сын /-/ плохо себя чувствовал, в связи с чем была вызвана бригада скорой медицинской помощи. Фельдшером Буториной сыну истицы было поставлено три капельницы, но лучше ему не стало. Врачи, приезжая по вызову, настаивали на госпитализации /-/, но он отказывался. На последнем выезде врач все-таки настоял на госпитализации последнего в стационар. В больнице г. Кушва сын пролежал 10 дней, после чего был выписан домой, но улучшений у него не было. Дома ему делали перевязку шва и обработку (в больнице ему сделали какие-то проколы), ДД.ММ.ГГГГ сняли швы. Пока сын был дома, несколько раз ему вызывали скорую помощь. Затем ему было выдано направление на КТ в г. Нижний Тагил. После прохождения КТ сына снова госпитализировали в стационар. В больнице г. Кушва он пролежал 3 – 4 дня, после чего направили на лечение в г. Екатеринбург, но увезли его не сразу, так как в больнице г. Екатеринбург не было мест. Когда привезли сына в больницу г. Екатеринбург, его положили в гнойную хирургию. Истица периодически к нему ездила. Также к нему ездила его бывшая супруга Галина Борисовна. Через несколько дней нахождения сына в стационаре врачи сказали, что кризис миновал. Ему каждый день делали перевязки. ДД.ММ.ГГГГ в 09:30 сыну поставили капельницу, от которой он плохо себя почувствовал, позднее его перевели в реанимацию. На следующий день Бороздиной Ю.М. сказали, что ее сын умер.

По поводу качества оказания медицинских услуг в больнице г. Кушва Бороздина Ю.М. пояснила, что пока сын находился в стационаре, ему каждый день ставили капельницы. Не может сказать, что его лечили некачественно. Претензий к бригаде скорой медицинской помощи у нее также нет, поскольку они постоянно приезжали и предлагали сыну госпитализацию, но он отказывался, так как не знал, как будет там (в больнице) находиться. Только тогда, когда ему стало совсем плохо, его смогли увезти в больницу под капельницей. Когда ему предложили второй раз госпитализироваться, сын спрашивал, зачем ему снова ехать в больницу, ведь он только что выписался. От госпитализации отказывался устно. Второй раз в больнице лежал пять дней, какие процедуры ему делали, какое лечение проводили, Бороздина Ю.М. не знает. В больнице г. Кушва сын находился два раза: с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ и с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ.

В судебном заседании представитель Бороздиной Ю.М. – Бороздина Г.Б., действующая на основании доверенности серии №2 от ДД.ММ.ГГГГ (том № л. д. 85), представляя также интересы истца Бороздина М.А., действуя по доверенности серии №2 от ДД.ММ.ГГГГ (том № л. д. 86), заявленные исковые требования поддержала. Суду пояснила, что /-/ не имел хронических заболеваний, на учете не состоял. В период заболевания алкоголь не употреблял. В ГБУЗ СО «ЦГБ г. Кушва» медицинская помощь /-/ была оказана некачественно, что привело к смерти пациента. При правильно поставленном диагнозе в больнице к лечению заболевания даже не приступили, поскольку техническое оснащение больницы не позволяло это сделать. Заболевание «острый панкреонекроз» требует немедленного вмешательства. Однако /-/ проводилась только поддерживающая терапия, при отсутствии которой в домашних условиях состояние здоровье последнего ухудшилось. Удаление некротических масс ему ни разу не проводилось. Абдоминизация поджелудочной железы также не была проведена. Компьютерная томография, показанная при выявленном у /-/ заболевании, последнему в больнице г. Кушва не была проведена. Его мать (истец) настояла на том, чтобы было выдано направление на КТ. Также Бороздина Ю.М. настояла на переводе сына из больницы г. Кушва в больницу г. Екатеринбург. Однако время уже было потеряно.

Тяжесть заболевания /-/ не была дооценена сотрудниками больницы. В ООО «УГМК-Медицина» проводилась экспертиза, в ходе которой были выявлены дефекты оказания медицинской помощи /-/ Диагноз: «цирроз печени» был поставлен неверно, не соответствовал объективным данным, а это в свою очередь привело к тактическим ошибкам при выборе лечения. В картах вызова скорой медицинской помощи нет сведений об отказе пациента от госпитализации, отсутствуют результаты ЭКГ.

Смертью /-/ его детям и матери был причинен моральный вред. Дети (Бороздин М.А., Бороздина Д.А., Выголовский Д.А.) с отцом общались. Для матери (Бороздиной Ю.М.) он был финансовой и физической опорой. Размер компенсации морального вреда по 250 000 рублей в пользу каждого из истцов является разумным.

Заявленные исковые требования просит удовлетворить в полном объеме.

Истец Бороздина Д.А., действующая также в интересах истца Выголовского Д.А. на основании доверенности серии № (том № л. д. 42), в судебном заседании исковые требования и доводы представителя истцов Бороздиной Г.Б. поддержала. Суду пояснила, что навещала своего отца /-/ после ДД.ММ.ГГГГ, но до второй госпитализации в г. Кушва. Он был слаб, почти все время лежал, у него была повышенная температура (37,50 и выше). Живот у него был большой, вероятно, скопление жидкости. Ему привезли лекарства, приходящая медицинская сестра из больницы <адрес> ставила ему капельницы для поддержания самочувствия. Бабушка (Бороздина Ю.М.) позвонила и попросила привезти это лекарство. Как долго ставили капельницы, не помнит. Кто эти капельницы назначил и что это было за лекарство, не знает. У отца об этом не спрашивала. Не знает, поясняла ли Бороздина Ю.М. им с мамой (Бороздиной Г.Б.), кто назначил эти капельницы.

По времени назначения капельниц суду достоверно пояснить также не могла: сначала пояснила, что капельницы назначили до того, как /-/ был госпитализирован в больницу г. Кушва повторно, то есть после ДД.ММ.ГГГГ, затем пояснила, что капельницы были назначены ему еще до первой госпитализации, то есть до ДД.ММ.ГГГГ.

Представитель ответчика ГБУЗ СО «ЦГБ г. Кушва» Харевская А.В., действующая на основании доверенности от ДД.ММ.ГГГГ (том № л. д. 159), исковые требований не признала. Поддержала доводы, приведенные ею в предварительном судебном заседании. Дополнительно суду пояснила, что ЦГБ г. Кушва имеет оснащение как больница I уровня. Если пациенту необходимо лечение, которое ЦГБ г. Кушва как больница I уровня не может обеспечить, пациент направляется на лечение в больницу следующего уровня (г. Нижний Тагил, г. Екатеринбург).

Указала, что доводы истцов являются необоснованными. Заключение экспертов полное и объективное, замечания по поводу оказания медицинских услуг в нем не выявлены. В предварительном судебном заседании истец Бороздина Ю.М. неоднократно подтвердила, что ее сыну предлагалась госпитализация, но он отказывался. В заключении экспертов указано, что ухудшение состояния здоровья /-/ в таком случае не наступило. В период нахождения /-/ на стационарном лечении с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ замечаний в адрес больницы по качеству оказания медицинских услуг не выявлено. Пациент после выписки мог находиться без поддерживающей терапии. Во время второй госпитализации /-/ больницей неоднократно предпринимались попытки перевести его в больницу г. Екатеринбург, но это (более ранний перевод) не было сделано по не зависящим от больницы обстоятельствам.

Настаивает на том, что медицинская помощь /-/ была оказана своевременно. Никакой связи между качеством оказанных услуг и смертью /-/ не имеется. Истцы ссылаются на дефекты оказания медицинских услуг, однако ни в заключении экспертов, ни в заключениях ООО «УГМК-медицина» эти дефекты не отражены. Представитель истца ссылается на экспертное заключение ООО «УГМК-Медицина» № от ДД.ММ.ГГГГ, однако этот акт со стороны больницы не подписан. Другие доказательства, свидетельствующие о наличии дефектов оказания медицинских услуг /-/ истцами не представлено.

Также суду пояснила, что существует приказ о маршрутизации, в соответствии с которым /-/ нельзя было перевести в больницу г. Нижний Тагил и в другую больницу г. Екатеринбург. Его можно был перевести только в Областную клиническую больницу № 1.

По поводу госпитализации пациента в больницу пояснила, что ДД.ММ.ГГГГ показания к госпитализации, наверняка, имелись. Как поясняла истец Бороздина Ю.М. в предварительном судебном заседании, госпитализация предлагалась, но он отказался, так как ДД.ММ.ГГГГ ему нужно было ехать на КТ. После выписки /-/ из стационара ДД.ММ.ГГГГ он находился в удовлетворительном состоянии. Капельницы ему не были рекомендованы. Назначено лечение в виде таблеток, а также рекомендовано обратиться к врачу ОВП, эндокринологу, назначена диета.

В предварительном судебном заседании представитель ответчика Харевская А.В. суду пояснила, что ДД.ММ.ГГГГ /-/ был выписан из больницы г. Кушва, а скончался ДД.ММ.ГГГГ в период нахождения в другом медицинском учреждении. Истица подтвердила, что пациент (/-/) отказывался от госпитализации самостоятельно. При поступлении в стационар больницы ДД.ММ.ГГГГ пациенту был поставлен диагноз «острая кишечная непроходимость, хронический панкреатит», а не тот, который указан в исковом заявлении («острый панкреатит»).

В исковом заявлении указано, что при поступлении пациента в стационар не исследована альфа-амилаза мочи, однако в акте экспертизы такого вывода эксперта не имеется. При этом в медицинской документации имеются все необходимые анализы, в том числе альфа-амилаза мочи.

Отсутствуют доказательства довода, изложенного в исковом заявлении, о том, что диагноз из стадии острый панкреатит перешел в стадию некротизирующего панкреатита и, как следствие, смерть. Более того, в период первого нахождения на стационарном лечении с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ у пациента уже изначально был установлен диагноз «некротизирующий панкреатит».

Указывала, что к исковому заявлению приложены акты экспертизы, не подписанные со стороны ГБУЗ СО «ЦГБ г. Кушва». Так, по поводу нахождения пациента на стационарном лечении в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ к исковому заявлению приложены два акта за тем же номером, за той же датой (№ от ДД.ММ.ГГГГ) и форма экспертного заключения к акту за тем же номером и той же датой. Один экземпляр акта и экспертного заключения со стороны ЦГБ подписан, замечаний не установлено. За тем же номером и от той же даты в материалах дела имеется экспертное заключение и акт без подписи ЦГБ. Этот акт больницей не был получен.

В акте к экспертизе № от ДД.ММ.ГГГГ по поводу оказания скорой медицинской помощи ДД.ММ.ГГГГ указано, что в карте вызова «Скорой медицинской помощи» не отснята электрокардиограмма, однако в карте вызова «Скорой медицинской помощи» данная электрокардиограмма имеется.

Имеется также два акта экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ по поводу оказания скорой медицинской помощи в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ. Акты подписаны разными экспертами и в них разные замечания. В одном акте имеется подпись ЦГБ. В другом акте, на котором истцы основывают свои требования, указано, что отсутствует альфа-амилаза мочи, нет дневниковых записей, не проведена смена антибактериальной терапии, подпись отсутствует. Данный акт экспертизы ответчик не получал.

В связи с этим представитель ответчика полагала, что представленные истцами доказательства в виде копий актов экспертизы медицинской помощи являются ненадлежащими доказательствами.

Настаивала на том, что в деятельности врачей больницы никаких нарушений не было, медицинская помощь была оказана в соответствии с действующими нормативами, стандартами о медицинской помощи. /-/ не был госпитализирован, потому что он сам отказался. В дальнейшем при нахождении его в стационаре с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ согласно имеющимся актам замечаний не было.

По поводу вызова скорой помощи ДД.ММ.ГГГГ пояснила, что при первом выезде бригады скорой помощи в тот день электрокардиограмма пациенту не была сделана. В этом случае необходимо руководствоваться Стандартом оказания скорой медицинской помощи № 635 от 2006 года, согласно которому снятие электрокардиограммы проводится не во всех случаях. Электрокардиограмма в каждом конкретном случае снимается на усмотрение медицинского работника, исходя из объективных данных.

В удовлетворении заявленных исковых требований просила отказать.

В предварительном судебном заседании третье лицо, не заявляющее самостоятельных требований относительно предмета спора, на стороне ответчика Корягина Ю.В. суду пояснила, что она работает в должности фельдшера скорой помощи ГБУЗ СО «ЦГБ г. Кушва». ДД.ММ.ГГГГ она приехала в составе бригады по вызову к /-/ Вызов сделала мама /-/ На момент осмотра у больного были жалобы: отрыжка воздуха, вздутие живота, тяжесть в эпигастрии и снижение аппетита. Эти жалобы пациент отмечал у себя на протяжении двух недель. Пояснил, что обращался к врачу ОВП, где ему было назначено медикоментозное лечение. Со слов пациента известно, что в течение двух недель он принимал спиртосодержащие напитки, отмечал боли в животе, рвоту. Самостоятельно обезболивался, принимал внутримышечно «Кетонов», улучшений не было, поэтому и обратились в скорую помощь. Из хронических заболеваний отметил гипертоническую болезнь, хронический панкреатит, хронический алкоголизм (больше 20 лет находился в запоях). При осмотре зафиксировано, что живот обычной формы, болезненный при глубокой пальпации. Больному была предложена госпитализация в стационар, но он отказался. Ему был введен внутримышечно препарат «Платифиллин». Маме пациента и ему самому неоднократно объяснялось, что отказ от госпитализации может плохо закончиться, возможен и летальный исход, но больной все равно отказался от госпитализации, о чем с него был взят отказ. Больному был поставлен диагноз «хронический панкреатит».

В предварительном судебном заседании третье лицо, не заявляющее самостоятельных требований относительно предмета спора, на стороне ответчика Щирбик В.В. суду пояснила, что она работает в должности фельдшера скорой помощи ГБУЗ СО «ЦГБ г. Кушва». ДД.ММ.ГГГГ в 11:44 диспетчеру был передан вызов к /-/, жалобы на боли в животе. По приезду скорой помощи больной жаловался на боли в животе приступообразного характера, опоясывающие, общую слабость, повышение температуры до 380 – 38,50. Этот вызов бригады скорой помощи был повторный. Пациент пояснил, что указанные жалобы его не беспокоили с ДД.ММ.ГГГГ, а появились после длительной алкоголизации. Он пояснил, что самостоятельно принимал таблетки и внутримышечно «Кетонов», «Панкреатин». С ДД.ММ.ГГГГ поднялась температура до 380 – 38,50. ДД.ММ.ГГГГ вызывал врача ОВП, от госпитализации отказался. Внутривенно ему был введен «Риампирин». Боли уменьшились, но до конца не прошли. ДД.ММ.ГГГГ примерно в 05:00 вызывал скорую помощь, от госпитализации отказался, после введения внутривенно препарата «Платифиллин» боль уменьшилась незначительно, однако потом снова усилились. В связи с этим и был сделан повторный вызов скорой помощи. Во время вызова была сделана кардиограмма. /-/ был поставлен диагноз «острый панкреатит», «панкреонекроз» под вопросом. В стационар больной категорически отказался поехать. Серьезность заболевания и его последствия больному и его маме были разъяснены. Про смертельный исход он был предупрежден. Потом он все-таки согласился ехать в больницу. Его вынесли на носилках в автомобиль, поставили капельницу с физраствором и госпитализировали в приемный покой ГБУЗ СО «ЦГБ г. Кушва».

В предварительном судебном заседании третье лицо, не заявляющее самостоятельных требований относительно предмета спора, на стороне ответчика, Зверева Т.А. суду пояснила, что она работает в должности фельдшера скорой помощи ГБУЗ СО «ЦГБ г. Кушва. ДД.ММ.ГГГГ поступил вызов к /-/. Бригаду скорой помощи вызвала мама пациента в связи с высокой температурой у последнего. По приезду у пациента была отмечена высокая температура с ДД.ММ.ГГГГ до 39,40, общая слабость. Ранее больной наблюдался у врача ОВП. Ему было дано направление на компьютерную томографию, с диагнозом «цирроз печени» под вопросом. ДД.ММ.ГГГГ примерно в 22:00 он почувствовал жар в теле. Самостоятельно принимал парацетамол при температуре 39,40. Температура снижалась незначительно. Вызов бригады скорой помощи был произведен с целью введения внутримышечной инъекции для снижения температуры. На момент приезда скорой помощи принимает препарат «Урсосан» 1 капсула по 3 раза в день, «Верошперон» 25 мг утром, «Фуросемид» 40 мг 1 таблетка. При осмотре зафиксирована температура 39,20. /-/ внутримышечно был введен «Диклофенак», после чего температура снизилась до 390. Ему была предложена госпитализация, от которой больной словесно отказался. Письменный отказ с него не взяли. От актива врача на ДД.ММ.ГГГГ он отказался, так как был записан на компьютерную томографию. Направление было выдано врачом ОВП Буториной Т.Ю., диагноз в направлении «цирроз печени, асцит».

В предварительном судебном заседании третье лицо, не заявляющее самостоятельных требований относительно предмета спора, на стороне ответчика Бекбулатов В.Н. суду пояснил, что /-/ поступил в отделение хирургии из отделения скорой помощи ДД.ММ.ГГГГ в 12:55 с диагнозом «панкреатит». При поступлении осмотрен заведующим отделением, температура пациента была 380. Ему было назначено обследование, инфузионная терапия, анальгетики, спазмалитики, антибактериальная терапия и динамическое наблюдение. Пациент ДД.ММ.ГГГГ наблюдался заведующим отделения, ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ наблюдался дежурным хирургом. В ходе лечения положительной динамики не отмечалось. С учетом проведенных обследований, наблюдений было принято решение об оперативном лечении, показанном в данной ситуации (лапароскопия), которое осуществляется с целью уточнения диагноза. Была проведена санация, дренирование брюшной полости. После операции пациент был переведен в реанимационное отделение, где была продолжена инфузионная терапия, антибактериальная терапия, анальгетики, прием препаратов, снижающих отек поджелудочной железы. При переводе из реанимационного отделения ДД.ММ.ГГГГ температура была 37,50. Пациент задренирован, получает антибиотик «Цетриаксон», принимает препараты, снижающие активность поджелудочной железы, «Фраксипорин» для профилактики тромбоэмболии, анальгетики, инфузионную терапию со спазмалитиками. Также назначен Н2О-блокатор кровотечения из желудочно-кишечного тракта. В ходе лечения проводился контрольный обзор метатрохии брюшной полости, диагноз без патологий. ДД.ММ.ГГГГ /-/ осмотрен эндокринологом в связи с повышением сахара в крови до 09 мл/л, ему рекомендована диета. Также проведено обследование грудной клетки. По данным контрольного УЗИ брюшной полости в брюшной полости выявлена жидкость, застойность содержимого в желчном пузыре, а также изменения в поджелудочной железе в виде отека. На УЗИ можно не увидеть болезнь «панкреонекроз». ДД.ММ.ГГГГ пациенту проводится лапароцентез с целью санации брюшной полости, выкачено 800 мл жидкости. Жидкость была направлена на определение стерильности, на флору и чувствительность к антибиотикам и на содержание амелазы. ДД.ММ.ГГГГ амелаза брюшной полости составляет 19,11 на литр, что является нормой. На момент выписки показатели биохимического анализа крови без каких-либо замечаний, за исключением немного повышенной сои до 38 мм/ч. Пациент был выписан под наблюдение врача ОВП, эндокринолога, хирурга с рекомендацией явки на прием ДД.ММ.ГГГГ, с соблюдением диеты, с исключением спиртных напитков, КТ органов брюшной полости и забрюшенного пространства, назначен прием ферментов, гепатопротектора.

Вторая госпитализация /-/ ДД.ММ.ГГГГ с диагнозом при поступлении «острая кишечная непроходимость, хронический панкреатит» (после перенесенного панкреонекроза). При поступлении он был осмотрен заведующим хирургическим отделением. Имеется запись о том, что, несмотря на перенесенный панкреонекроз, он продолжает курить и периодически употреблять алкоголь. При поступлении пациент повторно обследуется. На момент поступления со стороны крови выявлено проявление воспалительной реакции (токсическая зернистость нитрофилов, соя 62). По данным обзорной рентгенографии органов брюшной полости, сделанной при поступлении, отмечается раздутие органов кишки с уровнем жидкости, что свидетельствует о динамичной кишечной непроходимости, не требующей экстренного оперативного лечения. Больному назначается консервативная терапия с применением инфузионных растворов с применением спазмолитиков, мочегонных препаратов, Н2О-блокаторов, антибактериальной терапией. Пациент наблюдается дежурными хирургами, лечащим врачом Юриной А.А. При второй госпитализации ДД.ММ.ГГГГ выполнялась плевральная пункция и лапароцентез.

ДД.ММ.ГГГГ, учитывая отсутствие положительной динамики, заведующим отделения предпринимаются попытки решить вопрос о переводе пациента в соответствии с маршрутизацией в Областную клиническую больницу. В переводе было отказано в виду отсутствия мест для лечения и даны рекомендации по лечению. Согласно дневниковой записи от ДД.ММ.ГГГГ в день выписки состояние /-/ удовлетворительно, жалобы на субфебрильную температуру тела. Анализы без отклонений, за исключением незначительного повышения сои до 46 мм/ч, амилаза равна 22 единицы на литр (при норме 100 единиц на литр), лейкоцитоза нет, сдвига в лейкоцитарной формуле тоже нет.

Относительно течения болезни /-/ пояснил, что при назначении препаратов у больного прогрессировало скопление статической жидкости в брюшной полости, что говорит о возможном осложнении панкреонекроза. Панкреонекроз сам по себе имеет стадийное течение. Он подразделяется на панкреатит, легкую степень, которая требует госпитализации максимально на 5-7 суток, и пациент выписывается. Имеется средняя степень тяжести данного заболевания, о которой идет речь в настоящее время, в ней имеется панкреонекроз. В данном случае у пациента был панкреонекроз, что подтверждено самой операцией. Также имеется третья степень тяжести заболевания, это тяжелый панкреонекроз, означающий осложнения панкреонекроза, который проявляется в гнойно-септическом поражении забрюшинного пространства брюшной полости, то есть когда присоединяется к заболеванию инфекция, и начинает гнить все, что находится вне брюшной полости. Стадии: простой панкреонекроз, течет 5-7 дней; заболевание средней степени тяжести может протекать от 2-3 недель; заболевание тяжелой степени протекает до нескольких месяцев.

Что касается /-/, то у него пошли гнойно-септические осложнения во время второй госпитализации. Это лечится уже в областной больнице. При этом отмечает, что пациент был переведен не в реанимационное отделение областной больницы, а в отделение гнойной хирургии, где ему после проведения дополнительных обследований проводились санирующие операции. Причиной внезапной смерти может быть тромбоэмболия, инфаркт и так далее.

Ознакомившись с протоколом вскрытия /-/, Бекбулатов В.Н. пояснил, что основное заболевание - субтотальный панкреонекроз, флегмона парапанкреатической и забрюшинной жировой клетчатки, то есть прогрессировало заболевание с инфицированием забрюшинной подкожной жировой клетчатки. Указаны сопутствующие заболевания: артериальная гипертензия, атеросклероз, простая киста почки справа. Перечислены операции: ДД.ММ.ГГГГ выполнена оментобурсостомия, удалены участки железы, которые некротизируются; ДД.ММ.ГГГГ произведена повторная некрсеквестрэктомия; ДД.ММ.ГГГГ снова произведена некрсеквестрэктомия, ДД.ММ.ГГГГ еще раз удаляют участки, ДД.ММ.ГГГГ делается фибробронхоскопия (санация), возможно, потому что он уже самостоятельно дышать не мог, находился в тяжелом состоянии. В целом причина смерти – осложнение панкреонекроза, это самая тяжелая стадия заболевания.

В судебном заседании в заключении помощник прокурора г. Кушва Певцова Т.Х. указала, что /-/ с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ и с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ проходил стационарное лечение в Государственном бюджетном учреждении здравоохранения Свердловской области «ЦГБ г. Кушва».

На предварительном судебном заседании были исследованы акты экспертизы ООО «УГМК-Медицина». Поскольку между сторонами возникли противоречия, в целях их устранения судом была назначена комиссионная судебно-медицинская экспертиза, сомневаться в достоверности заключения которой оснований нет.

Согласно заключению от ДД.ММ.ГГГГ, составленному по результатам проведенной комиссионной судебно-медицинской экспертизы, причиной смерти /-/ явилось заболевание. Каких-либо иных заключений экспертов с противоположными выводами в суд не представлено.

Истцы заявляют о компенсации морального вреда. Это деликтное обязательство. В соответствии с действующим законодательством для наступления данной гражданско-правовой ответственности необходимо совокупность четырех условий: наличие причиненного вреда, противоправность действий причинителя вреда, причинная связь между противоправными действиями и наступившими противоправными последствиями, а также вина причинителя вреда. Однако в конкретном случае доказательств наличия причинной связи между приведенными истцами дефектами, допущенными при оказании медицинской помощи /-/, смертью последнего и причинением истцам морального вреда вследствие смерти /-/ не представлено и в судебном заседании не установлено.

Как следует из заключения проведенной по делу комиссионной экспертизы от ДД.ММ.ГГГГ, в ходе оказания медицинской помощи на стационарном этапе сотрудниками больницы были допущены ошибки. Так, при установлении диагноза, который экспертами подтвержден как правильный, было назначено лечение, которое соответствовало установленному диагнозу, выполнено в соответствии с клиническими рекомендациями по оказанию медицинской помощи населению Свердловской области по неотложной хирургии, но несколько в неполном объеме: не назначались панкреатические ферменты, выбор антибактериального препарата не являлся оптимальным, не была исследована моча на альфа-амилазу. Аналогичное нарушение указано и в акте УГМК-Медицина. Однако дефектов оказания медицинской помощи /-/ не имелось.

Как установили эксперты, даже с учетом имевшихся недостатков медицинскую помощь следует считать своевременной, правильной, достаточной, а определенный диагноз верным. Оказанная помощь соответствовала определенному диагнозу.

Невыполнение при поступлении в стационар ДД.ММ.ГГГГ /-/ анализа мочи на альфа-амилазу какого-либо влияния на наступление неблагоприятного исхода не оказало. Неоптимальный выбор антибактериального препарата «Триаксон» и отсутствие в назначенном лечении ферментов поджелудочной железы в период стационарного лечения с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ не повлекли за собой каких-либо неблагоприятных последствий.

Недостатков оказания медицинской помощи, которые явились причиной наступившего неблагоприятного исхода или состояли с ним в причинно-следственной связи /-/ в ЦГБ г. Кушва не выявлено. Консервативное лечение, назначенное /-/, было согласовано с заведующим отделения гнойной хирургии Свердловской областной клинической больницы № 1, что также подтверждено показаниями Бекбулатова.

При установленных в судебном заседании обстоятельствах, учитывая отсутствие дефектов оказания медицинской помощи, причинно-следственной связи между действиями, бездействиями ответчика и смертью /-/, не имеется оснований для признания ответчика ответственным за вред, причиненный истцам в связи со смертью близкого родственника. Непосредственной причиной перенесенных нравственных страданий истцов, являющихся родственниками умершего, являлось не отсутствие надлежащего качества оказываемой ему медицинской помощи, а его смерть, причиной которой, как установлено в судебном заседании и подтверждено комиссионной судебно-медицинской экспертизой, явилось именно заболевание, а не неправомерные действия либо бездействия сотрудников больницы.

В связи с этим помощник прокурора считает, что оснований для взыскания с ответчика компенсации морального вреда не имеется, иск Бороздиных и Выголовского к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Свердловской области «ЦГБ г. Кушва» просит оставить без удовлетворения.

Заслушав доводы истца, представителя истцов, представителя ответчика, заключение прокурора, исследовав материалы дела, оценив представленные доказательства в совокупности с соблюдением положений ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд приходит к следующим выводам.

В соответствии со статьей 194 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации решением является постановление суда первой инстанции, которым дело разрешается по существу.

Решение должно быть законным и обоснованным (часть 1 статьи 195 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Как указано в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19.12.2003 № 23 (ред. от 23.06.2015) «О судебном решении», решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права (часть 1 статьи 1, часть 3 статьи 11 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании (статьи 55, 59 - 61, 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.

К нематериальным благам закон относит жизнь, здоровье, достоинство личности, личную неприкосновенность, честь и достоинство, деловую репутацию, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища. Личную и семенную тайну, свободу передвижения, свободу выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона (пункт 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В соответствии со ст. ст. 12, 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации правосудие по гражданским делам осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон; каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений. В силу присущего гражданскому судопроизводству принципа диспозитивности эффективность правосудия по гражданским делам обусловливается в первую очередь поведением сторон, как субъектов доказательственной деятельности; наделенные равными процессуальными средствами защиты субъективных материальных прав в условиях состязательности стороны должны доказать те обстоятельства, на которые они ссылаются в обоснование своих требований и возражений, и принять на себя все последствия совершения или не совершения процессуальных действий.

Согласно ст. 3 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации заинтересованное лицо вправе в порядке, установленном законодательством о гражданском судопроизводстве, обратиться в суд за защитой нарушенных либо оспариваемых прав, свобод или законных интересов.

Одной из основных гарантий защиты субъективных прав граждан выступает установленное статьей 46 Конституции Российской Федерации право на судебную защиту. Это право по своей природе универсально и не подлежит никаким ограничениям. Наличие иных процедур (иных форм защиты) восстановления нарушенных прав не лишает граждан права на судебную защиту.

В соответствии со ст. 2 Конституции Российской Федерации человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина – обязанность государства.

Согласно ст. 17 Конституции Российской Федерации в Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации (ч. 1). Основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения (ч. 2).

К числу основных прав человека Конституцией Российской Федерации отнесено право на охрану здоровья (ст. 41 Конституции Российской Федерации).

Каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений (ч. 1 ст. 41 Конституции Российской Федерации).

Отношения, возникающие в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, регулируются Федеральным законом от 21.11.2011 № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации».

Согласно п. п. 1, 21 ст. 2 этого Закона под здоровьем понимается состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания либо расстройства функций органов и систем организма; под качеством медицинской помощи понимается совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

В силу ст. 4 указанного Федерального закона к основным принципам охраны здоровья относятся, в частности: соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской помощи.

Медицинская помощь – это комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг; пациент – это физическое лицо, которому оказывается медицинская помощь или которое обратилось за оказанием медицинской помощи независимо от наличия у него заболевания и от его состояния (п. п. 3, 9 ст. 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Как указано в статье 19 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», каждый имеет право на медицинскую помощь в гарантированном объеме, оказываемую без взимания платы в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи, а также на получение платных медицинских услуг и иных услуг, в том числе в соответствии с договором добровольного медицинского страхования. Пациент имеет право на возмещение вреда, причиненного здоровью при оказании ему медицинской помощи (п. 9 ч. 5 ст. 19).

В п. 21 ст. 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» определено, что качество медицинской помощи – это совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Медицинская помощь, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации, организуется и оказывается: 1) в соответствии с положением об организации оказания медицинской помощи по видам медицинской помощи, которое утверждается уполномоченным федеральным органом исполнительной власти; 2) в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, утверждаемыми уполномоченным федеральным органом исполнительной власти и обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями; 3) на основе клинических рекомендаций; 4) с учетом стандартов медицинской помощи, утверждаемых уполномоченным федеральным органом исполнительной власти (ч. 1 ст. 37 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Критерии оценки качества медицинской помощи согласно ч. 2 ст. 64 указанного Федерального закона формируются по группам заболеваний или состояний на основе соответствующих порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов лечения) по вопросам оказания медицинской помощи, разрабатываемых и утверждаемых в соответствии с ч. 2 ст. 76 этого федерального закона, и утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

Медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (ч. ч. 2 и 3 ст. 98 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Исходя из приведенных нормативных положений, регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан, право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих в том числе как определение принципов охраны здоровья, качества медицинской помощи, порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи, так и установление ответственности медицинских организаций и медицинских работников за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Из содержания искового заявления следует, что основанием для обращения истцов в суд с требованием о компенсации причиненного морального вреда явилось ненадлежащее оказание медицинской помощи /-/, который являлся сыном истицы Бороздиной Ю.М., что подтверждается свидетельством о рождении (том № 1 л. д. 36), а также отцом истцов Бороздина М.А., Бороздиной Д.А. и Выголовского Д.А., что подтверждается свидетельствами о рождении (том № 1 л. д. 37, 38, 41), постановлением об изменении фамилии (том № 1 л. д. 40).

Семейная жизнь в понимании ст. 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и прецедентной практики Европейского Суда по правам человека охватывает существование семейных связей как между супругами, так и между родителями и детьми, в том числе совершеннолетними, между другими родственниками.

Ст. 38 Конституции Российской Федерации и корреспондирующими ей нормами ст. 1 Семейного кодекса Российской Федерации предусмотрено, что семья, материнство, отцовство и детство в Российской Федерации находятся под защитой государства.

Семейное законодательство исходит из необходимости укрепления семьи, построения семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьей всех ее членов, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав (п. 1 ст. 1 Семейного кодекса Российской Федерации).

В силу положений статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации жизнь и здоровье личности неотчуждаемы и непередаваемы иным способом. Нематериальные блага защищаются в соответствии с настоящим Кодексом и другими законами в случаях и в порядке, ими предусмотренных, а также в тех случаях и пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав (ст. 12 Гражданского кодекса Российской Федерации) вытекает из существа нарушенного нематериального блага или личного неимущественного права и характера последствий этого нарушения.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20.12.1994 № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» разъяснено, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.) или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина. Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий, и др.

Из норм Конвенции о защите прав человека и основных свобод и их толкования в соответствующих решениях Европейского Суда по правам человека в их взаимосвязи с нормами Конституции Российской Федерации, Семейного кодекса Российской Федерации, положениями ст. ст. 150, 151 Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что моральный вред – это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. К числу таких нематериальных благ относится жизнь и здоровье, охрана которых гарантируется государством в том числе путем оказания медицинской помощи. В случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками и другими членами семьи такого гражданина, поскольку, исходя из сложившихся семейных связей, характеризующихся близкими отношениями, духовным и эмоциональным родством между членами семьи, возможно причинение лично им (то есть членам семьи) нравственных и физических страданий (морального вреда) ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому лицу.

В силу п. 1 ст. 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 «Обязательства вследствие причинения вреда» и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Согласно п. п. 1, 2 ст. 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, определяющей общие основания гражданско-правовой ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

В соответствии с п. 1 ст. 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

Ст. 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривает, что размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда.

Как разъяснено в п. 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда», суду следует устанавливать, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора. Одним из обязательных условий наступления ответственности за причинение морального вреда является вина причинителя. Исключение составляют случаи, прямо предусмотренные законом.

В п. 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26.01.2010 № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни и здоровью гражданина» разъяснено, что по общему правилу, установленному ст. 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. Установленная ст. 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

При рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических или нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. При определении размера компенсации морального вреда суду с учетом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела (абз. 3 и абз. 4 п. 32 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни и здоровью гражданина»).

Таким образом, по общему правилу необходимыми условиями для наступления гражданско-правовой ответственности за причиненный вред, в том числе моральный, являются: причинение вреда, противоправность поведения причинителя вреда, наличие причинной связи между наступлением вреда и противоправностью поведения причинителя вреда, вина причинителя вреда. При этом гражданское законодательство предусматривает презумпцию вины причинителя вреда: лицо, причинившее вред, освобождается от обязанности его возмещения, если докажет, что вред причинен не по его вине. Исключения из этого правила установлены законом, в частности ст. 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Поскольку компенсация морального вреда, о взыскании которой в связи с некачественным оказанием медицинской помощи сотрудниками ГБУЗ СО «ЦГБ г. Кушва» заявлено истцами, является одним из видов гражданско-правовой ответственности, нормы Гражданского кодекса Российской Федерации (ст. 1064), устанавливающие основания ответственности в случае причинения вреда, применимы как к возмещению имущественного, так и морального вреда.

Следовательно, для привлечения к ответственности в виде компенсации морального вреда юридически значимыми и подлежащими доказыванию являются обстоятельства, связанные с тем, что потерпевший перенес физические или нравственные страдания в связи с посягательством причинителя вреда на принадлежащие ему нематериальные блага, при этом на причинителе вреда лежит бремя доказывания правомерности его поведения, а также отсутствия его вины, то есть установленная законом презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт наличия вреда (физических и нравственных страданий - если это вред моральный), а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Судом установлено и подтверждается материалами дела следующее.

Согласно записям в медицинской карте лица, получающего медицинскую помощь в амбулаторных условиях, ДД.ММ.ГГГГ /-/ обратился в ОВП на прием. Жаловался на нарастающую на протяжении трех дней слабость, тошноту, частую отрыжку воздухом. Пояснил, что накануне алкоголизировался, нарушал диету (употреблял жирную, жареную пищу). Симптомов раздражения брюшины нет. /-/ был поставлен диагноз: хронический панкреатит, обострение, болевая форма. Назначено обследование, медикоментозное лечение и диета. От стационара категорически отказался. Явка на прием была установлена ДД.ММ.ГГГГ, однако /-/ на прием не явился, обследование не прошел.

ДД.ММ.ГГГГ от матери /-/ Бороздиной Ю.М. (истца) в 05:47 поступил вызов бригады скорой медицинской помощи сыну с жалобой «плохо с ним». На вызов выезжал фельдшер /-/

Согласно карте вызова скорой медицинской помощи № (36) /-/ жаловался на отрыжку воздухом, вздутие живота, тяжесть в эпигастрии, снижение аппетита. Анамнез: в течение двух недель отмечал указанные жалобы, обращался во врачу ОВП, назначен к панкреатит 2 т. х 3 <адрес> ОВП предлагал госпитализацию в стационар ДД.ММ.ГГГГ, больной отказался. На сегодня, ДД.ММ.ГГГГ, улучшений нет. В течение недели самостоятельно делали кетанов 1,0 в/м при болях в животе. Алкоголизировался более десяти дней (пил спиртосодержащие напитки). До приезда СМП принимал парацетамол 1 таб. В области эпигастрия есть симптомы раздражению брюшины. Печень увеличена примерно на 2 см живот обычной формы, болезненный при глубокой пальпации в эпигастрии. Хронические заболевания: гипертоническая болезнь II степени, хронический панкреатит, хронический алкоголизм, остеохондроз поясничного отдела позвоночника. Поставлен диагноз: хронический панкреатит, обострение. /-/ была сделана инъекция платифиллина. Больной отмечает улучшение состояния. О госпитализации отказался. Рекомендовано обратиться ко врачу на ОВП, так как до приезда скорой медицинской помощи родственниками был сделан вызов врача на ДД.ММ.ГГГГ.

Согласно медицинской карте лица, получающего медицинскую помощь в амбулаторных условиях, ДД.ММ.ГГГГ вызов врача на дом. Жалобы на нарастающую слабость, постоянные и непроходящие в течение дня боли в области эпигастрия, тошноту и рвоту Живот в верхних отделах в левом подреберье напряжен, резко болезненный при пальпации. Диагноз: острый панкреатит, направлен в х/о г. Кушва.

ДД.ММ.ГГГГ от матери /-/ Бороздиной Ю.М. (истца) в 11:15 поступил повторный вызов бригады скорой медицинской помощи сыну с жалобой на боли в животе. На вызов выезжал фельдшер /-/

Согласно карте вызова скорой медицинской помощи № /-/ жаловался на боли в животе приступообразного характера опоясасывающие, общую слабость, повышение температуры до 380 – 38,50. Анамнез: данные жалобы беспокоят с ДД.ММ.ГГГГ. появились после длительной алкогольной нагрузки (пил с ДД.ММ.ГГГГ). самостоятельно принимал кеторол в таблетках и внутримышечно, панкреатин, внутривенно прокемал и реамбирин 1,5 %. Боли уменьшились, но до конца не прошли. С ДД.ММ.ГГГГ поднялась температура тела до 380 – 38,50. 19.10 вызвали СМП, сделан платифилин, от госпитализации отказался, боль уменьшилась, затем усилилась, появилась резкая слабость, повторно вызвана СМП. Гипертоническая болезнь примерно 10 лет, лекарственные препараты не принимает регулярно. Врач ОВП была ДД.ММ.ГГГГ. Живот в области эпигастрия напряжен. Печень у края реберной дуги. Поставлен диагноз: острый панкреатит, панкреонекроз ?. сделано ЭКГ, внутривенно поставлен натрий хлористый. Пациент взят на носилки для транспортировки в стационар. Доставлен в п.п. ЦГБ г. Кушва.

Согласно медицинской карте стационарного больного № ДД.ММ.ГГГГ /-/ поступил в отделение хирургии с диагнозом: «острый панкреатит». Заключительный клинический диагноз: «острый некротизирующий панкреатит, диффузный ферментированный перитонит». ДД.ММ.ГГГГ проведена операция «видеолапароскопия, дренирование брюшной полости», ДД.ММ.ГГГГ – «лапарацентоз». Выписан ДД.ММ.ГГГГ с улучшениями.

Согласно выписке рекомендовано наблюдение у врача ОВП, эндокринолога, хирурга. На прием ко врачу ДД.ММ.ГГГГ (обработка шва от лапароцентоза 1 раз в день раствором хлоргексидина, шов снять ДД.ММ.ГГГГ. Диета: исключить острые, жареные, жирные блюда, алкоголь. КТ органов брюшной полости и забрюшинного пространства. На месяц назначены креон и гепатопротекторы.

Согласно записям в медицинской карте лица, получающего медицинскую помощь в амбулаторных условиях, ДД.ММ.ГГГГ осмотрен хирургом. Рекомендации выполняет, снять швы ДД.ММ.ГГГГ.

Согласно протоколу решения врачебной комиссии № от ДД.ММ.ГГГГ /-/ показана МСКТ. В карте имеется запись о том, что направление на МСКТ № от ДД.ММ.ГГГГ выдано на руки.

Следующая запись в медицинской карте от ДД.ММ.ГГГГ о том, что на прием к хирургу для снятия швов /-/ не явился.

ДД.ММ.ГГГГ от матери /-/ Бороздиной Ю.М. (истца) в 22:31 поступил вызов бригады скорой медицинской помощи сыну с жалобой на высокую температуру, обострение хронического заболевания. На вызов выезжала фельдшер Зверева Т.А.

Согласно карте вызова скорой медицинской помощи № /-/ жаловался на повышенную температуру, с ДД.ММ.ГГГГ до 39,40. Наблюдается у врача ОВП. Диагноз: цирроз печени, последнее посещение – ноябрь 2018 года. Анамнез: ДД.ММ.ГГГГ примерно в 22:00 почувствовал жар в теле, самостоятельно принимал парацетамол 1 таблетку, после приема улучшения не наступили. Находился на стационарном лечении в хирургическом отделении г. Кушва (октябрь 2018 года), диагноз: острый некротизирующий панкреатит, диффузный ферментативный перитонит. Хронические заболевания: гипертоническая болезнь с 2004 года. Постоянно принимает урсосан и верошпирон. КТ брюшной полости на ДД.ММ.ГГГГ Нижний Тагил (направление врача ОВП). При осмотре живот мягкий болезненный увеличен в размерах за счет асцита. Печень увеличена на 7 см (умеренно болезненная). Диагноз: цирроз печени, асцит. Рекомендовано обратиться ко врачу ОВП самостоятельно (актив врача ОВП не назначен, больной уедет на КТ брюшной полости ДД.ММ.ГГГГ).

Согласно проведенному МСКТ-исследованию брюшной полости от ДД.ММ.ГГГГ на КТ признаки некротизирующего панкреатита. Рекомендована незамедлительная консультация хирурга в условиях стационара.

Согласно медицинской карте стационарного больного № /-/ ДД.ММ.ГГГГ в 10:20 поступил в отделение хирургии с диагнозом: «острая кишечная непроходимость, хронический панкреатит, асцит». Заключительный клинический диагноз: «острый некротизирующий панкреатит, динамическая кишечная непроходимость, адгезивный плеврит левосторонний, асцит». Проведены операции: ДД.ММ.ГГГГ лапарацентоз, ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ – пункции брюшной полости. Выписан ДД.ММ.ГГГГ с улучшениями в отделение гнойной хирургии ОКБ № 1 г. Екатеринбург.

ДД.ММ.ГГГГ проведена телефонная консультация с заведующим гнойным отделением ОКБ №. /-/ рекомендовано продолжать лечение. Повторный звонок на ДД.ММ.ГГГГ для решения вопроса о переводе в ОКБ. ДД.ММ.ГГГГ запланирована госпитализация в отделение гнойной хирургии ОКБ № на ДД.ММ.ГГГГ. ДД.ММ.ГГГГ в 12:40 перегоспитализация в гнойное отделение ОКБ № на ДД.ММ.ГГГГ в связи с отсутствием мест (совет с /-/).. ДД.ММ.ГГГГ выписан домой.

Выписной эпикриз: /-/ находился на лечении в хирургическом отделении с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ, направляется на госпитализацию в гнойное отделение ОКБ № 1 г. Екатеринбург (по договоренности с зав.отд. /-/) на ДД.ММ.ГГГГ.

Согласно ксерокопии медицинской карты стационарного больного №, представленной ГБУЗ СО «СОКБ № 1» (том № 1 л. д. 78 – 125), ДД.ММ.ГГГГ в 10:31 /-/ поступил в отделение гнойной хирургии. Основное заболевание: распространенный некротизирующий панкреатит, панкреатогенная флегмона парапанкреатической и забрюшинной клетчатки справа, с осложнениями и сопутствующими заболеваниями. Показано этапное оперативное лечение в плановом порядке. Последовательно проведены операции ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ. ДД.ММ.ГГГГ констатирована биологическая смерть.

Обосновывая заявленные исковые требования, истцы ссылаются на некачественное оказание медицинской помощи /-/ врачами ГБУЗ СО «ЦГБ г. Кушва».

Специализированная медицинская помощь организуется в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, утвержденными нормативными правовыми актами уполномоченного федерального органа исполнительной власти.

Согласно ч. 3 ст. 64 Федерального закона от 21.11.2011 № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» экспертиза качества медицинской помощи, оказываемой в рамках программ обязательного медицинского страхования, проводится в соответствии с законодательством Российской Федерации об обязательном медицинском страховании.

Согласно п. 7 ст. 40 Федерального закона от 29.11.2010 № 326-ФЗ «Об обязательном медицинском страховании в Российской Федерации» экспертиза качества медицинской помощи проводится экспертом качества медицинской помощи, включенным в территориальный реестр экспертов качества медицинской помощи.

Истцами в материалы дела представлены копии экспертных заключений и актов экспертизы качестве медицинской помощи (том № л. д. 6 – 32), в которых имелись расхождения как относительно диагноза, поставленного /-/, наличия (отсутствия) дефектов оказания ответчиком /-/ медицинской помощи.

Так, в материалы дела представлены копии экспертных заключений (протоколов оценки качества медицинской помощи) к акту № от ДД.ММ.ГГГГ и акту № от ДД.ММ.ГГГГ (том № л. д. 16 – 20, 23 – 27) в количестве двух штук каждый. Один из экземпляров экспертных заключений и актов не содержит замечаний по качеству и объему оказанных /-/ в ГБУЗ СО «УГБ г. Кушва» медицинских услуг (том № 1 л. д. 16 – 20). В других экземплярах указаны замечания, при этом подписи главного брава ГБУЗ СО «ЦГБ г. Кушва» не содержится (том № 1 л. д. 24 – 27).

В соответствии с частью 1 статьи 79 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при возникновении в процессе рассмотрения дела вопросов, требующих специальных знаний в различных областях науки, техники, искусства, ремесла, суд назначает экспертизу.

Частью 2 статьи 87 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации предусмотрено, что в связи с возникшими сомнениями в правильности или обоснованности ранее данного заключения, наличием противоречий в заключениях нескольких экспертов суд может назначить по тем же вопросам повторную экспертизу.

Согласно части 3 статьи 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации заключение эксперта для суда необязательно и оценивается судом по правилам, установленным в статье 67 данного Кодекса. Несогласие суда с заключением должно быть мотивировано в решении или определении суда.

Пунктом 7 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19.12.2003 № 23 «О судебном решении» разъяснено, что заключение эксперта, равно как и другие доказательства по делу, не являются исключительными средствами доказывания и должны оцениваться в совокупности со всеми имеющимися в деле доказательствами (статья 67, часть 3 статьи 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации). Оценка судом заключения должна быть полно отражена в решении. При этом суду следует указывать, на чем основаны выводы эксперта, приняты ли им во внимание все материалы, представленные на экспертизу, и сделан ли им соответствующий анализ.

Поскольку истцы настаивали на некачественном оказании /-/ медицинской помощи в ГБУЗ СО «ЦГБ г. Кушва», а представитель ответчика утверждал обратное, ссылаясь при этом, в том числе, на то, что неподписанные со стороны руководителя организации акты в адрес больницы не направлялись, определением суда от 20.02.2020 по делу назначена комиссионная судебная медицинская экспертиза для определения своевременности (несвоевременности) оказания медицинских услуг ответчиком, наличия (отсутствия) дефектов оказания медицинской помощи.

Проведение судебной медицинской экспертизы было поручено экспертам ГБУЗ СО «Бюро судебно-медицинской экспертизы» отдела особо сложных (комиссионных) экспертиз, которое имеет соответствующую лицензию.

Из заключения судебной экспертизы следует, что в состав экспертной комиссии входили, в том числе, врач скорой помощи /-/, имеющий высшую квалификационную категорию, стаж работы по специальности 48 лет, а также врач-эксперт, врач-хирург /-/, имеющий высшую квалификационную категорию, стаж работы по специальности 30 лет.

Возражений относительно экспертного учреждения, поставленных на разрешение экспертов вопросов от сторон не поступило. Ходатайство о проведении повторной или дополнительной экспертизы в суде первой инстанции сторонами не заявлялось.

Согласно экспертному заключению (экспертиза по материалам дела) №-СО от ДД.ММ.ГГГГ (том № л. д. 36 – 66) на поставленные судом вопросы получены следующие ответы.

ДД.ММ.ГГГГ поставленный при осмотре /-/ бригадой скорой помощи диагноз соответствовал имевшимся на момент осмотра пациента признакам. На тот момент абсолютных показаний к госпитализации /-/ не было. Невыполнение госпитализации в стационар ДД.ММ.ГГГГ при отсутствии абсолютных показаний к ней, необходимости пройти компьютерную томографию органов брюшной полости ДД.ММ.ГГГГ в медицинском учреждении другого города являлось обоснованным. Действия сотрудников скорой медицинской помощи при оказании медицинской помощи /-/ ДД.ММ.ГГГГ соответствовали Порядку оказания скорой, в том числе скорой специализированной медицинской помощи, утвержденному Приказом Минздрава России от 20.06.2013 № 338, Территориальным протоколам оказания скорой медицинской помощи населению свердловской области, утвержденным Приказом Минздрава Свердловской области от 02.10.2018 № 1727п.

Проведенное при поступлении /-/ в стационар ДД.ММ.ГГГГ лечение назначено правильно и своевременно, диагноз установлен верно, подтвержден клиническими данными и результатами обследования. Показаний к неотложному хирургическому лечению /-/ в указанный период пребывания в ГБУЗ СО «ЦГБ г. Кушва» не имелось. Проведенное последнему лечение соответствовало установленному диагнозу, было пациенту показано, выполнено в соответствии с Клиническими рекомендациями по оказанию медицинской помощи населению Свердловской области по неотложной хирургии, утвержденными Приказом Минздрава свердловской области от ДД.ММ.ГГГГ №п. Недостатки в виде неназначения панкреатических ферментов и оптимального антибактериального препарата не являются дефектами оказания медицинской помощи, которые явились причиной наступившего неблагоприятного исхода или состояли в ним в прямой причинно-следственной связи, не повлекли за собой каких-либо неблагоприятных последствий. При условии назначения /-/ другого антибактериального препарата, ферментов поджелудочной железы развитие осложнений панкреонекроза не исключалось.

На вопрос о необходимости проведения консилиума врачей, приглашения врача – консультанта с целью правильной диагностики (лечения) больного эксперты ответили, что диагноз заболевания был установлен правильно, с заведующим отделения гнойной хирургии ГБУЗ СО «ЦГБ г. Кушва» ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ были проведены консультации (по телефону), консервативное лечение было согласовано.

В период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ /-/ были проведения обследования, назначено лечение. Данные мероприятия проведены правильно, в достаточном объеме. /-/ была предложена госпитализация, однако от нее он категорически отказался, ДД.ММ.ГГГГ на прием не явился, а ДД.ММ.ГГГГ при осмотре было выявлено ухудшение состояния здоровья пациента.

Таким образом, несвоевременность госпитализации /-/ была обусловлена его отказом от предложенной госпитализации при первичном осмотре ДД.ММ.ГГГГ.

Дальнейшее ухудшение состояния /-/ было обусловлено тяжелым течением некротизирующего панкреатита, что не состоит в причинно-следственной связи с качество оказания медицинских услуг в ГБУЗ СО «ЦГБ г. Кушва».

Как указано в заключении эксперта и стороной истцов с предоставлением доказательств в порядке ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не оспорено, основным в наступлении смертельного исхода у /-/ явились характер и тяжесть имевшегося заболевания и его развившихся осложнений. Како1-либо причинно-следственной связи (прямой, непрямой) между наступлением смерти /-/ от субтотального панкреонекроза и качеством оказания ему медицинской помощи в ГБУЗ СО «ЦГБ г. Кушва» не выявлено.

Выводы экспертов последовательны, не противоречивы, основаны на материалах дела и медицинских документах, обоснованы соответствующими нормативными актами в области здравоохранения, согласуются с пояснениями истца Бороздиной Ю.М. и третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, на стороне ответчика, данными в предварительном судебном заседании, которые непосредственно наблюдали /-/ с момента ухудшения его состояния здоровья (ДД.ММ.ГГГГ) до госпитализации в ГБУЗ ЦГБ г. Кушва», в связи с чем у суда не имеется оснований не доверять экспертному заключению. Ходатайств о назначении повторной или дополнительной судебной экспертизы сторонами суду заявлено не было.

Представитель истцов /-/, высказывая несогласие с отдельными формулировками, содержащимися в экспертном заключении (относительно хронических заболеваний или поставленного диагноза, не находящегося в причинно-следственной связи со смертью пациента), суду не заявила с представлением обоснованных возражений о недопустимости данного доказательства.

Оценив в совокупности собранные и исследованные судом доказательства, суд с достоверностью приходит к выводу о том, что оказанные в ГБУЗ СО «ЦГБ г. Кушва» /-/ медицинские услуги как в периоды его госпитализации (с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ и с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ), так и до его первой госпитализации 9при обращении на прием ко врачу ДД.ММ.ГГГГ) были оказаны своевременно, в полном объеме, соответствовали Клиническим рекомендациям по оказанию медицинской помощи по неотложной хирургии населению Свердловской области, утвержденным Приказом Министерства здравоохранения Свердловской области от 23.10.2013 № 1352п, а также Порядку оказания медицинской помощи взрослому населению по профилю «Хирургия», утвержденному Приказом Министерства здравоохранения Российской Федерации от 15.11.2012 № 922н (далее – Порядок № 922н).

Каких-либо дефектов оказания медицинской помощи /-/ в период стационарного лечения в ГБУЗ СО «ЦГБ г. Кушва» комиссия экспертов не усмотрела. Экспертами указано, что все проведенные за периоды стационарного лечения /-/ в указанном медицинском учреждении выполнены правильно, своевременно и в полном объеме, дефектов оказания медицинской помощи /-/, нарушений Порядка № 922н со стороны больницы не имелось.

В соответствии с абз. 2 п. 1 ст. 401 Гражданского кодекса Российской Федерации лицо признается невиновным, если при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота, оно приняло все меры для надлежащего исполнения обязательства.

В соответствии с п. 24 Приказа Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации от 24.04.2008 № 194н «Об утверждении Медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека» ухудшение состояния здоровья человека, вызванное характером и тяжестью травмы, отравления, заболевания (что и имело место у /-/), его возрастом, сопутствующей патологией и другими причинами, не рассматривается как причинение вреда здоровью.

Достоверных данных, подтверждающих оказание ответчиком /-/ медицинских услуг ненадлежащего качества, истцами суду не представлено, а ссылка на акты экспертизы качества медицинской помощи, в которых зафиксированы недостатки при оказании медицинской помощи /-/ в ГБУЗ «ЦГБ г. Кушва», не может быть принята во внимание судом, поскольку изложенные в данных актах сведения опровергаются совокупностью исследованных судом доказательств, свидетельствующих об обратном.

При таких обстоятельствах суд считает установленным отсутствие причинно-следственной связи между действиями ответчика (оказание медицинских услуг) и наступившими неблагоприятными последствиями (смерть /-/). Общая тактика ведения лечения пациента ответчиком была избрана правильно, что подтверждается материалами дела и истцами не оспорено.

В связи с изложенным заявленные исковые требования удовлетворению не подлежат.

На основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 194 – 199 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд

РЕШИЛ:

Исковые Бороздиной Юлии Максимовны, Бороздина Максима Андреевича, Бороздиной Дарьи Андреевны, Выгаловского Дмитрия Андреевича к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Свердловской области «Центральная городская больница города Кушвы» о компенсации морального вреда оставить без удовлетворения.

Решение может быть обжаловано в течение одного месяца со дня принятия решения суда в окончательной форме в судебную коллегию по гражданским делам Свердловского областного суда с подачей жалобы через Кушвинский городской суд.

Судья Туркина Н.Ф.