Решение по делу № 33-2734/2024 от 26.09.2024

33-2734/2024 судья Левашова Е.В.

2-796/2024

УИД 62RS0003-01-2023-003907-70

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

23 октября 2024 года г. Рязань

Судебная коллегия по гражданским делам Рязанского областного суда в составе:

председательствующего Кондаковой О.В.,

судей Масловой О.В., Сафрошкиной А.А.,

при секретаре судебного заседания Парневой Ю.Ю.,

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску ФИО1 к ФИО2 об установлении факта нахождения на иждивении наследодателя и признании наследником по закону после смерти наследодателя с апелляционной жалобой с дополнениями к ней истца ФИО1 на решение Октябрьского районного суда г. Рязани от 5 июля 2024 года.

Изучив материалы дела, заслушав доклад судьи Масловой О.В., объяснения истца ФИО1, представителя истца ФИО8, представителя ответчика ФИО9,

УСТАНОВИЛА:

ФИО1 обратился в суд с иском к ФИО2 об установлении факта нахождения на иждивении наследодателя и признании наследником по закону после смерти наследодателя.

Требования мотивированы тем, что 15.06.2023г. умерла ФИО10, ДД.ММ.ГГГГ г.р., зарегистрированная по адресу: <адрес>, приходившаяся ФИО1 сожительницей.

Истец в зарегистрированном браке с умершей не состоял, но фактически на протяжении более семи лет проживал с ФИО10 совместно по адресу: <адрес>, и находился на ее иждивении, получал от нее материальную помощь, ФИО10 с ФИО1 вели общее хозяйство и находились в фактических брачных отношениях. На время совместного проживания, истец был получателем страховой пенсии по старости, доход истца составлял в пределах от 14 000 руб. до 17 000 руб., при этом доход ФИО10 составлял от 25 000 руб. до 27 000 руб. Таким образом, по мнению истца, доходы, получаемые им в виде средств пенсионного обеспечения, составляли незначительную часть совместного семейного бюджета.

После смерти ФИО19 (супруга ФИО10), истец видя, что ФИО10 себя плохо чувствует не оставил ее одну, возил ее по медицинским учреждениям. Истец два раза возил ее на госпитализацию, навещал ее, поддерживал ее во всем. Когда ФИО10 стала плохо ходить, истец ходил в магазин, покупал продукты питания, готовил еду, покупал лекарства, стирал белье, помогал ФИО10 с личной гигиеной, возил ее на дачный участок, сажал огород, следил за дачным участком, поддерживал быт, оплачивал коммунальные платежи, возил ее на кладбище на могилы ее супруга и сына, а так же следил за состоянием ее здоровья.

В период с начала совместного проживания истца с ФИО10 до момента ее смерти она за счёт своего личного дохода, многократно превышающего доходы истца обеспечивала его медицинским обслуживанием, питанием, лечением. Таким образом, по утверждению истца, основным и постоянным источником средств к его существованию в указанный период являлся доход умершей ФИО10, что свидетельствует о его нахождении на иждивении умершей.

В ночь на 15.06.2023 ФИО10 скончалась на своей даче, данную информацию сообщили внучке и сестрам ФИО10, однако никто из них не приехал. ФИО1 находился в этот день с ФИО10, ждал приезда полиции и автомобиля, транспортирующего тело в морг.

17.06.2023 в присутствии сотрудников полиции он передал внучке ФИО10 – ФИО2 ключи от квартиры и дачи, принадлежащей умершей.

Все имеющееся у нее имущество ФИО10 при жизни хотела оставить ФИО1, однако сделать этого не успела.

После смерти ФИО10 открылось наследство, единственным наследником умершей была ее внучка – ФИО2

Просил суд установить факт его нахождения на иждивении наследодателя ФИО10, признать его наследником по закону после смерти ФИО10, умершей 15.06.2023г.

Решением Октябрьского районного суда г. Рязани от 5 июля 2024 года в удовлетворении исковых требований ФИО1 к ФИО2 об установлении факта нахождения на иждивении наследодателя и признании наследником по закону после смерти наследодателя отказано.

Истец ФИО1 подал апелляционную жалобу с дополнениями (далее по тексту – апелляционная жалоба), в которых просит решение суда первой инстанции отменить, принять новое решение, которым удовлетворить его требования. В обоснование доводов апелляционной жалобы, фактически повторяя доводы искового заявления, дополнительного указывает, что он, истец, полностью занимался здоровьем умершей, при этом сам он являлся и в настоящее время является инвалидом второй группы с 24 января 2008 года бессрочно, о чем не было указано в установочной части решения. Суд первой инстанции не учел, что доход истца был значительно меньше дохода умершей, так как затраты на необходимые ему лекарственные препараты составляли от 12000 руб. до 13 000 руб. ФИО10 доверяла истцу, в связи с чем ею при жизни была оформлена нотариальная доверенность на него с правом полностью представлять ее во всех инстанциях. Суд не обратил внимания на то, что лишь неожиданная смерть не дала им возможности оформить отношения в ЗАГСе, заключив брак. Кроме того, какого-либо договора, на основании которого истец бы помогал и ухаживал за ФИО10 за ежемесячную плату, между ними не заключалось. Умершая планировала после заключения брака оформить на истца всю недвижимость путем дарения. Все свидетели не отрицали данных отношений и наличие после смерти мужа умершей единственного мужчины – истца, который с ней находился постоянно более 7 лет. Оформлен по уходу за умершей был внук истца, который также помогал и ухаживал за ФИО10 Данные обстоятельства подтверждают, что ни внучка, ни сестры не занимались здоровьем, бытом умершей. Истец жил с ФИО10 в качестве члена ее семьи, а не находился у нее на работе. Пенсии истца и умершей на месячные расходы складывались в единую сумму. Умершая не только получала пенсию, но и подрабатывала консультированием – эти заработки также шли в общий бюджет. Наличие данных отношений не оспаривалось ни одним из свидетелей. ФИО11 указанная в исковом заявлении как третье лицо, являлась близкой подругой ФИО10, в судебные заседания являться не могла в связи с заболеванием, однако суду предоставила пояснения, в последствии 09.07.2024 она умерла. Однако данные пояснения не были учтены и приняты судом во внимание при вынесении решения. ЕганковаЛ.А. желала лично сообщить суду, что знает о готовящейся росписи в ЗАГСе с истцом, но не смогла по состоянию здоровья. В судебное заседание вызывались в качестве свидетелей истца, близкие друзья и знакомые ФИО10, а именно: ФИО12, ФИО13, ФИО14, ФИО15, ФИО16, ФИО17, которые поясняли суду, что истец проживал с ФИО10, вел с ней совместное хозяйство, находился на иждивении умершей. Ответчиком данные обстоятельства не оспаривались. Суд сделал акцент на имуществе, зарегистрированном за истцом, однако не принял во внимание тот факт, что все имущество было зарегистрировано до смерти ФИО10, единственным имуществом, которое принадлежало при жизни ФИО10 и в дальнейшем перешло истцу, являлся гараж, который она подарила ему безвозмездно. Также суд не принял во внимание пояснения истца о том, что в зимний период времени он с ФИО10 проживали в квартире по адресу: <адрес>, а в летний период времени по адресу: <адрес>, Окское сельское поселение, <адрес>, все личные вещи истец постоянно перевозил с собой на место проживания, в связи с чем после смерти ФИО10 его личных вещей не было в квартире, когда в нее зашли внучка и сестры умершей. Ссылается на то, что просил ФИО10 незнакомым, малознакомым людям, соседям представлять его в качестве друга, знакомого, волонтера, водителя. По мнению истца, наличие у него в собственности различного имущества не свидетельствует о том, что он не находился на иждивении у умершей ФИО10 19 июня 2023 года сотрудниками полиции, которых вызвала ответчик, зафиксирован факт того, что личные вещи истца находились на даче умершей. Кроме того, суд необоснованно не допустил к участию в деле свидетеля ФИО15 в качестве представителя истца.

От ответчика ФИО2 поступили возражения на апелляционную жалобу, в которых она просит решение суда первой инстанции оставить без изменения, апелляционную жалобу – без удовлетворения.

Ответчик ФИО2, третьи лицо нотариус ФИО18 в суд апелляционной инстанции не явились, о времени и месте рассмотрения дела извещены своевременно и надлежащим образом. От ФИО18 поступило заявление о рассмотрении дела в ее отсутствие.

Судебная коллегия, руководствуясь положениями ст. 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее по тексту – ГПК РФ), полагает возможным рассмотреть настоящее дело в отсутствие неявившихся участников судебного разбирательства.

В силу ч. 1 ст. 327.1 ГПК РФ суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционных жалобе, представлении и возражениях относительно жалобы, представления.

В соответствии со ст. 330 ГПК РФ основаниями для отмены или изменения решения суда в апелляционном порядке являются: неправильное определение обстоятельств, имеющих значение для дела; недоказанность установленных судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела; несоответствие выводов суда первой инстанции, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела; нарушение или неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

В силу правовых позиций, изложенных в Постановлении Пленума Верховного суда РФ от 19 декабря 2003 г. № 23 «О судебном решении», решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права (часть 1 статьи 1, часть 3 статьи 11 ГПК РФ). Решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании (статьи 55, 59 - 61, 67 ГПК РФ), а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.

Проверив материалы дела в объеме доводов, изложенных в апелляционной жалобе, изучив возражения на апелляционную жалобу, заслушав объяснения истца ФИО1, его представителя ФИО8, поддержавших доводы апелляционной жалобы, представителя ответчика ФИО9, возражавшего против доводов апелляционной жалобы, судебная коллегия приходит к следующему.

Судом первой инстанции установлено и из материалов дела следует, что ФИО10, ДД.ММ.ГГГГ г.р., умерла 15.06.2023г., на момент смерти она являлась инвалидом первой группы.

После смерти ФИО10 открылось наследство, в состав которого вошли:
2-х комнатная квартира, с кадастровым номером №, назначение – жилое, общей площадью 48,7 кв. м, расположенная по адресу: <адрес>; жилой 2-х этажный дом, с кадастровым номером №, общей площадью 42,4 кв. м, расположенный по адресу: <адрес>; земельный участок с кадастровым номером №, площадью 1445+/-2 кв. м, расположенный по адресу: <адрес>, а также счета по вкладам, открытые в кредитных организациях ПАО «Сбербанк России» и ПАО «Прио-Внешторгбанк» на имя наследодателя.

Из наследственного дела № к имуществу умершей ФИО10, представленного в адрес суда нотариусом Рязанской областной нотариальной палаты ФИО18 следует, что в установленный законом срок 21.06.2023г. с заявлением для принятия наследства, открывшегося после смерти бабушки к нотариусу ФИО18 обратилась внучка умершей ФИО10 – ФИО2, также 12.12.2023 с заявлением о принятии наследства обратился ФИО1 (не являющийся родственником умершей ФИО10).

Супругом умершей ФИО10 являлся ФИО19, умерший 28.02.2016г.

ФИО10, была зарегистрирована и постоянно проживала по адресу: <адрес>, истец ФИО1 зарегистрирован по адресу: <адрес>, по месту регистрации и постоянного места проживания ФИО10 истец ФИО1 никогда зарегистрирован не был, временной регистрации также не имел.

После смерти ФИО10 17.06.2023 ФИО1 в присутствии сотрудников полиции были переданы ФИО2 (внучке умершей ФИО10) ключи от квартиры, расположенной по адресу: <адрес>, принадлежащей по праву собственности ФИО10

Согласно сведениям Отделения фонда пенсионного и социального страхования Российской Федерации по Рязанской области № от 05.02.2024 ФИО10 являлась получателем страховой пенсии по старости в соответствии со ст. 8 Федерального закона от 28.12.2013 № 400-ФЗ «О страховых пенсиях» в размере 29 821 руб. 58 коп., ежемесячной денежной выплаты по категории «Инвалид <скрыто> группы» в размере 4957 руб. 95 кок., также к размеру страховой пенсии по старости ФИО10 установлена компенсационная выплата по уходу за нетрудоспособным лицом в размере 1 200 руб.

Согласно сведениям Отделения фонда пенсионного и социального страхования Российской Федерации по Рязанской области № от 22.02.2024 ФИО1 является получателем страховой пенсии по старости в соответствии со ст. 8 Федерального закона от 28.12.2013 № 400-ФЗ «О страховых пенсиях» в размере 18 827 руб. 18 коп., а также ежемесячной денежной выплаты по категории «Инвалид <скрыто> группы» с 28.12.2005 в соответствии с п. 1 ст. 28.1 Федерального закона от 24.11.1995 № 181-ФЗ «О социальной защите инвалидов в Российской Федерации».

Согласно сведениям ОСФР по Рязанской области от 15.02.2024 в период времени с 15.06.2022 по 15.06.2023 (день смерти наследодателя) ФИО1 являлся получателем страховой пенсии по старости в размере от 16 711 руб. 61 коп. – 17 513 руб. 86 коп., а также получателем ежемесячных выплат ЕДВ в размере от 3 018 руб. 92 коп. – 3 378 руб. 17 коп., что в судебном заседании сторонами по делу не оспаривалось.

Из выписки ЕГРН № от 02.02.2024 следует, что в собственности ФИО1 в период времени с 15.06.2022 по 15.06.2023 находились следующие объекты недвижимого и движимого имущества, а именно: земельный участок, с кадастровым номером №, площадью 2000 кв. м, расположенный по адресу: <адрес>; жилое помещение (квартира) с кадастровым номером №, площадью 73,1 кв. м; здание – нежилое, с кадастровым номером №, площадью 59,9 кв. м, расположенное по адресу: <адрес>; здание – нежилое (гараж) с кадастровым номером №, площадью 21,5 кв. м, расположенное по адресу: <адрес>; а также транспортные средства автомобиль <скрыто>, автомобиль <скрыто>.

После смерти наследодателя 24.07.2023, 18.09.2023г. и 18.10.2023г. ФИО1 в собственность были также приобретены следующие объекты недвижимости: земельный участок с кадастровым номером №, площадью 25+/-2 кв. м, расположенный по адресу: <адрес>; земельный участок с кадастровым номером №, площадью 25+/-2 кв. м, расположенный по адресу: <адрес> (отчужден собственником 09.11.2023); здание (гараж) с кадастровым номером №, площадью 21,9 кв. м, расположенное по адресу: <адрес> (отчуждено собственником 09.11.2023).

Данные обстоятельства сторонами не оспариваются и подтверждаются свидетельством о смерти, материалами наследственного дела, справка МСЭ, распиской в получении ключей от квартиры, выписками ЕГРН, паспортом ответчика, сведениями Отделения фонда пенсионного и социального страхования Российской Федерации по Рязанской области, сведениями ГИБДД, сведениями УФНС России по Рязанской области, справками, сообщениями ПФР, ФНС России, ГИБДД УМВД России по Рязанской области, ИПРА инвалида.

Разрешая заявленные ФИО1 требования, суд первой инстанции, руководствуясь ст. 264 ГПК РФ, ст. ст. 218, 1111, 1112, 1141, 1142, 1148 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее по тексту – ГК РФ), п. 31 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.05.2012 N 9 «О судебной практике по делам о наследовании», пришел к выводу о том, что в материалах дела отсутствуют достаточные и достоверные доказательства, отвечающие требованиям относимости и допустимости, подтверждающие доводы истца о том, что наследодатель в течение года до смерти оказывал ему полное содержание или систематическую помощь, которая была основным источником существования истца, а также подтверждающие факт совместного проживания истца с наследодателем, в связи с чем полагал заявленные истцом требования об установлении факта нахождения истца на иждивении у наследодателя ФИО10, а также признании его наследником по закону необоснованным и не подлежащими удовлетворению.

С данными выводами суда первой инстанции судебная коллегия соглашается, поскольку они основаны на правильном применении норм материального права, выводы суда мотивированы в решении, соответствуют содержанию доказательств, собранных и исследованных в соответствии со статьями 12, 56, 67 ГПК РФ, и не вызывают у судебной коллегии сомнений в их законности и обоснованности.

Согласно ч. 1, п. 2 ч. 2 ст. 264, ст. 265 и 267 ГПК РФ суд устанавливает факты, от которых зависит возникновение, изменение, прекращение личных или имущественных прав граждан, организаций; суд рассматривает дела об установлении факта нахождения на иждивении; суд устанавливает факты, имеющие юридическое значение, только при невозможности получения заявителем в ином порядке надлежащих документов, удостоверяющих эти факты, или при невозможности восстановления утраченных документов; в заявлении об установлении факта, имеющего юридическое значение, должно быть указано, для какой цели заявителю необходимо установить данный факт, а также должны быть приведены доказательства, подтверждающие невозможность получения заявителем надлежащих документов или невозможность восстановления утраченных документов.

Из содержания приведенных положений процессуального закона следует, что одним из обязательных условий для установления факта, имеющего юридическое значение, является указание заявителем цели, для которой необходимо установить этот факт в судебном порядке, а именно зависят ли от установления данного факта возникновение, изменение, прекращение личных или имущественных прав заявителя, заявителем также должны быть приведены доказательства, подтверждающие невозможность получения надлежащих документов, удостоверяющих этот факт, или невозможность восстановления утраченных документов.

На основании п. 2 ст. 218 ГК РФ право собственности на имущество, которое имеет собственника, может быть приобретено другим лицом на основании договора купли-продажи, мены, дарения или иной сделки об отчуждении этого имущества.

В случае смерти гражданина право собственности на принадлежавшее ему имущество переходит по наследству к другим лицам в соответствии с завещанием или законом.

В соответствии со ст. 1111 ГК РФ наследование осуществляется по завещанию и по закону. Наследование по закону имеет место, когда и поскольку оно не изменено завещанием, а также в иных случаях, установленных названным кодексом.

В состав наследства входят принадлежавшие наследодателю на день открытия наследства вещи, иное имущество, в том числе имущественные права и обязанности
(ст. 1112 ГК РФ).

Согласно ст. 1141 ГК РФ наследники по закону призываются к наследованию в порядке очередности, предусмотренной статьями 1142 - 1145 и 1148 данного Кодекса.

Наследники каждой последующей очереди наследуют, если нет наследников предшествующих очередей, то есть если наследники предшествующих очередей отсутствуют, либо никто из них не имеет права наследовать, либо все они отстранены от наследования (статья 1117), либо лишены наследства (пункт 1 статьи 1119), либо никто из них не принял наследства, либо все они отказались от наследства.

На основании пп. 1, 2 ст. 1142 ГК РФ наследниками первой очереди по закону являются дети, супруг и родители наследодателя. Внуки наследодателя и их потомки наследуют по праву представления.

Согласно пп. 2 и 3 ст. 1148 ГК РФ к наследникам по закону относятся граждане, которые не входят в круг наследников, указанных в ст. 1142 - 1145 данного кодекса, но ко дню открытия наследства являлись нетрудоспособными и не менее года до смерти наследодателя находились на его иждивении и проживали совместно с ним. При наличии других наследников по закону они наследуют вместе и наравне с наследниками той очереди, которая призывается к наследованию. При отсутствии других наследников по закону указанные в п. 2 этой статьи нетрудоспособные иждивенцы наследодателя наследуют самостоятельно в качестве наследников восьмой очереди.

Как разъяснил Пленум Верховного Суда Российской Федерации в пп. «в» п. 31 постановления от 29 мая 2012г. N9 «О судебной практике по делам о наследовании», находившимся на иждивении наследодателя может быть признано лицо, получавшее от умершего в период не менее года до его смерти – вне зависимости от родственных отношений – полное содержание или такую систематическую помощь, которая была для него постоянным и основным источником средств к существованию, независимо от получения им собственного заработка, пенсии, стипендии и других выплат. При оценке доказательств, представленных в подтверждение нахождения на иждивении, следует оценивать соотношение оказываемой наследодателем помощи и других доходов нетрудоспособного.

Понятие «иждивение» предполагает как полное содержание лица умершим, так и получение от него содержания, являвшегося для этого лица основным, но не единственным источником средств к существованию, то есть не исключает наличие у лица какого-либо собственного дохода (получение пенсии). Факт нахождения на иждивении либо получения существенной помощи от умершего может быть установлен в том числе в судебном порядке путем определения соотношения между объемом помощи, оказываемой умершим, и его собственными доходами, и такая помощь также может быть признана постоянным и основным источником средств к существованию.

В обоснование заявленных требований об установлении факта нахождения на иждивении наследодателя ФИО10, истец ФИО1 указал, что он на протяжении семи лет до смерти ФИО10 проживал вместе с ней одной семьей, с которой он вел совместное хозяйство, то есть фактически находился в период проживания с ней на ее иждивении, поскольку его доход был значительно ниже ее доходов.

Согласно ч. 2 ст. 56 ГПК РФ суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались.

Таким образом, по данному делу исходя из целей подачи заявления об установлении юридического факта нахождения на иждивении и с учетом подлежащих применению норм материального права, юридически значимыми и подлежащими доказыванию обстоятельствами являлись выяснение вопросов о том, проживал и в последний год жизни ФИО10 истец вместе с ней, являлся ли истец нетрудоспособным ко дню открытия наследства и была ли материальная помощь, получаемая ФИО1 от ЖемчуговойК.Б. в период их совместного проживания постоянным и основным источником средств к существованию ФИО1

Действительно, как указывает истец, он является инвалидом второй группы и пенсионером, то есть нетрудоспособным гражданином, что является одним из необходимых критериев для установления факта нахождения на иждивении. Однако судебная коллегия отмечает, что, помимо данного критерия, для установления факта нахождения на иждивении наследодателя необходимо наличие совокупности одновременно всех трех указанных выше условий: факта нетрудоспособности лица, его проживания совместно с наследодателем и нахождения на полном содержании наследодателя.

Вместе с тем совокупности одновременно всех трех данных условий судами обеих инстанций по настоящему делу не установлено, истцом соответствующих доказательств, отвечающих требованиям относимости и допустимости, в материалы дела не представлено.

В судах обеих инстанций истец ФИО1 пояснял, что он постоянно проживал с наследодателем ФИО10 с 2016г. с момента смерти ее супруга и находился на ее содержании.

Из материалов дела следует, что в период времени с 15.06.2022 по 15.06.2023 (день смерти наследодателя) ФИО1 являлся получателем страховой пенсии по старости в размере от 16 711 руб. 61 коп. – 17 513 руб. 86 коп., а также получателем ежемесячных выплат ЕДВ в размере от 3 018 руб. 92 коп. – 3 378 руб. 17 коп., т.е. доход истца составлял от 19730 руб. 53 коп. до 20892 руб. 03 коп., ему на момент открытия наследства принадлежало на праве собственности недвижимое имущество: квартира площадью 73,1 кв.м. по адресу: <адрес>, нежилое здание площадью 59,9 кв. м. по адресу: <адрес>, нежилое помещение (гараж) площадью 21,5 кв.м. по адресу: <адрес>, земельный участок площадью 2000 кв.м. по адресу: <адрес>, а также два транспортных средства. По адресу регистрации умершей ФИО10 истец как временно, так и постоянно зарегистрирован не был.

ФИО10 являлась получателем страховой пенсии по старости в соответствии со ст. 8 Федерального закона от 28.12.2013 № 400-ФЗ «О страховых пенсиях» в размере 29 821 руб. 58 коп., ежемесячной денежной выплаты по категории «Инвалид <скрыто> группы» в размере 4957 руб. 95 кок., также к размеру страховой пенсии по старости ФИО10 установлена компенсационная выплата по уходу за нетрудоспособным лицом в размере 1 200 руб., т.е. её доход составлял 34779,53 руб., кроме этого, выплачивалась компенсационная выплата по уходу за нетрудоспособным лицом в размере 1 200 руб. За ФИО10 на момент смерти было зарегистрировано следующее имущество: квартира площадью 48,7 кв. м. по адресу: <адрес>; жилой дом площадью 42,4 кв. м. по адресу: <адрес>; земельный участок площадью 1445+/-2 кв.м. по адресу: <адрес>, а также счета по вкладам, открытые в кредитных организациях ПАО «Сбербанк России» и ПАО «Прио-Внешторгбанк» на имя наследодателя.

В подтверждение доводов истца о том, что ФИО10 имела дополнительный доход от услуг по консультированию, доказательств не представлено.

Таким образом, анализ доходов и имущества истца и ФИО10 за год до смерти ФИО10 не могут бесспорно свидетельствовать о том, что доход наследователя мог быть постоянным и основным источником средств к существованию истца.

Судебная коллегия соглашается с выводом суда первой инстанции о том, что то обстоятельство, что доход ФИО10 превышал доход истца ФИО1, само по себе не подтверждает то, что истец находился на иждивении ФИО20, с учетом того, что разница в доходах не свидетельствует о наличии у ФИО10 (с учетом ее собственных нужд, в том числе наличия заболеваний) возможности оказывать помощь, которая являлась бы постоянной и выступала в качестве основного источника средств существования для истца.

В подтверждение того, что истец постоянно проживал с ФИО10 с 2016 г. и находился на ее содержании, по ходатайству истца судом были допрошены свидетели ФИО12, ФИО13, ФИО14, ФИО15, ФИО16, ФИО17, которые показали, что ФИО1 вместе с умершей ФИО10 проживали одной семьей, в последующем планировали зарегистрировать свой брак, однако сделать этого не успели, ФИО1 в период их совместного проживания с ФИО10 находился на ее иждивении, при этом он постоянно помогал ей, приобретал для нее медицинские препараты, продукты питания, занимался бытом (готовил еду, стирал, убирал).

В опровержение данных доводов, по ходатайству ответчика судом были допрошены ФИО21, ФИО22, ФИО23, ФИО24, ФИО25, ФИО26, ФИО27, ФИО28, ФИО29, которые показали, что ФИО10 ФИО35 всегда представляла им как волотнера, наемного работника, помощника, водителя, оказывавшего ей возмездные услуги по перевозке, приобретению для нее лекарств, продуктов питания, помощи в быту, за которые она всегда платила ему вознаграждение. ФИО10 никогда совместно с ФИО1 одной семьей не проживала, ни в дачном домике в летний период времени, ни в квартире, расположенной в г.Рязани, поскольку всегда сохранила свою любовь и теплые отношения к своему супругу ФИО32.

Свидетели допрошены судом первой инстанции в порядке статей 69, 177 ГПК РФ, предупреждены об уголовной ответственности по статьям 307, 308 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Оценивая свидетельские показания, суд первой инстанции верно указал, что факт нахождения ФИО1 в квартире и на дачном участке умершего наследодателя ФИО10, а также ее сопровождение при жизни (в медицинские и иные организации) были связаны с возникновением у последней жизненных обстоятельств и необходимостью ухода за ней, контроля состояния ее здоровья, однако не является безусловным основанием для признания за истцом права на наследование.

Аналогичным образом не является безусловным основанием для признания за истцом права на наследование и факт возможного нахождения на даче или в квартире наследодателя личных вещей истца, поскольку данное обстоятельство бесспорно не свидетельствует о факте постоянного совместного проживания истца ФИО1 и ФИО20

Каких-либо доказательств, подтверждающих, что ФИО1 именно проживал вместе с наследодателем, а не периодически находился в квартире и на дачном участке ФИО10, стороной истца в материалы дела не представлено, тогда как такая обязанность была возложена именно на истца.

Вопреки доводам апеллятора, сам по себе факт возможного превышения доходов наследодателя ФИО10 над доходами истца не является достаточным для установления факта нахождения истца на иждивении ФИО10, поскольку помощь должна была осуществляться на постоянной основе и выступать в качестве основного источника средств существования для истца, о чем обоснованно было указано судом первой инстанции.

Доводы апелляционной жалобы истца о том, что из его доходов следовало исключить 12000 – 13000 руб., затрачиваемых им на лекарства ежемесячно, подлежат отклонению, поскольку каких-либо соответствующих подтверждающих доказательств истцом не представлено, более того, данные доводы противоречат доводам самого истца о том, что он и ЖемчуговаК.Б. объединяли свои доходы в общий бюджет, после чего производили расходование общих денежных средств.

Не согласуются объяснения истца и с другими представленными в материалы дела доказательствами.

Так, СНТ «Импульс» (не являющимся стороной по делу) в лице председателя ФИО30 в материалы дела было представлено письмо от 04.05.2024, подписанное председателем с приложением к нему 27 подписей лиц, проживающих на территории СНТ, и при жизни знающих и хорошо общающихся с ФИО10, которая ранее являлась председателем вышеуказанного СНТ, которые также отрицали факт совместного проживания ФИО10 с ФИО1, при этом указав, что ФИО10 называла его водителем и помощником, который действительно оказывал ей на возмездной основе услуги: привозил ее на дачный участок, покупал для нее продукты питания.

Кроме того, как верно указал суд первой инстанции, из постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела от 02.07.2016 года, 03.09.2020, жалобы ФИО10 в Рязанскую районную прокуратуру Рязанской области от 10.07.2020, жалобы ФИО1 в прокуратуру Октябрьского района г. Рязани от 03.06.2020, объяснений ФИО1 в прокуратуру Октябрьского района г. Рязани от 03.06.2016, представленных истцом в качестве доказательств, подтверждающих их совместное проживание с ФИО10, достоверно не следует, что ФИО1 и ФИО10 проживали совместно, в вышеуказанных документах указано на то, что ФИО1 является другом, знакомым, волонтером, при этом ни из одного документа не следует, что он являлся ФИО10 супругом либо ее сожителем.

Утверждения истца о том, что ФИО10 называла его другом, знакомым, волонтером, водителем и т.п. по его просьбе, ничем иным, кроме его слов, не подтверждены, следовательно, не могут опровергать данный вывод суда.

Что же касается доводов истца озвученных им в судах первой инстанции и апелляционной инстанций о наличии между ним и ФИО10 фактических брачных отношений, то они не могут быть приняты во внимание судебной коллегией, поскольку не имеют правового значения для рассматриваемого спора и не являются основанием для применения нормы ст. 1148 ГК РФ.

По мнению судебной коллегии, само по себе наличие или отсутствие фактических брачных отношений не может бесспорно свидетельствовать о факте совместного проживания истца и наследодателя и нахождения истца на ее иждивении.

Статьей 12 ГПК РФ определено, что правосудие по гражданским делам осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон.

Конституционный принцип состязательности предполагает такое построение судопроизводства, в том числе по гражданским делам, при котором правосудие (разрешение дела), осуществляемое только судом, отделено от функций спорящих перед судом сторон, при этом суд обязан обеспечивать справедливое и беспристрастное разрешение спора, предоставляя сторонам равные возможности для отстаивания своих позиций, и потому не может принимать на себя выполнение их процессуальных (целевых) функций.

Положения ст. ст. 67 и 71 ГПК РФ, наделяющие суд полномочиями оценивать доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств, относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности, устанавливающие обязанность суда отражать в решении результаты оценки доказательств, приводить мотивы, по которым одни доказательства приняты в качестве средств обоснования выводов суда, другие доказательства отвергнуты судом, а также основания, по которым одним доказательствам отдано предпочтение перед другими, а также конкретизирующие понятие письменных доказательств, во взаимосвязи с другими предписаниями этого же Кодекса, в том числе закрепленными в части первой статьи 195, обязывающими суд принять законное и обоснованное решение, и в абзаце втором части первой статьи 327.1, обязывающими суд апелляционной инстанции исследовать имеющиеся в деле, а также дополнительно представленные доказательства, являются процессуальными гарантиями реализации права на судебную защиту.

Предоставление суду соответствующих полномочий по оценке доказательств вытекает из принципа самостоятельности судебной власти и является одним из проявлений дискреционных полномочий суда, необходимых для осуществления правосудия. При этом доказательства по делу оцениваются судом не произвольно, а исходя из конституционного принципа подчинения судей только Конституции Российской Федерации и федеральному закону (статья 120, часть 1, Конституции Российской Федерации), получившего свое развитие в п. 1 ст. 3 Закона Российской Федерации от 26 июня 1992 г. N 3132-I «О статусе судей в Российской Федерации» и ч. 1 ст. 11 ГПК РФ, по смыслу которых судья обязан соблюдать Конституцию Российской Федерации, международные договоры Российской Федерации, федеральные конституционные законы, федеральные законы и иные нормативные правовые акты и только на их основе разрешать гражданские дела.

Вопреки доводам апелляционной жалобы о том, что суд первой инстанции не установил, что истец является инвалидом <скрыто> группы, данное обстоятельство районным судом было установлено, также установлен факт получения истцом ежемесячной денежной выплаты по категории «Инвалид 2 группы».

Доводы апелляционной жалобы о том, что внук истца был оформлен по уходу за умершей, который также помогал и ухаживал за ФИО10, не влияют на обоснованность выводов суда первой инстанции, а лишь подтверждают целевое использование ФИО10, получаемой ей компенсационной выплаты по уходу за нетрудоспособным лицом в размере 1 200 руб.

Вопреки доводам апелляционной жалобы, тщательно и основательно проанализировав все представленные в дело сторонами письменные доказательства, объяснения сторон и свидетельские показания, суд первой инстанции пришел к верному выводу о том, что факт совместного проживания ФИО1 и ФИО10 в последний год ее жизни и факт нахождения истца на ее содержании не нашли своего подтверждения в ходе судебного разбирательства.

Оснований для переоценки указанных доказательств судебная коллегия не усматривает. Правила оценки доказательств судом первой инстанции не нарушены.

Само же по себе отсутствие допроса в качестве свидетеля третьего лица ФИО11, не свидетельствует о нарушении прав истца и незаконности оспариваемого судебного постановления, поскольку в силу ч. 3 ст. 67 ГПК РФ достаточность доказательств для разрешения конкретного спора определяется судом. Указанные положения направлены на реализацию принципов самостоятельности и независимости суда (ст. ст. 8, 12 ГПК РФ) и осуществление его дискреционных полномочий.

Более того, возможность допроса в качестве свидетеля третьего лица, поддерживающего одну из сторон, гражданским процессуальным законодательством в принципе не предусмотрено, но такое лицо вправе дать объяснения в порядке ч. 1 ст. 68 ГПК РФ, чем третье лицо ФИО11 и воспользовалась.

Данные объяснения по своей сути практически идентичны объяснениям истца ФИО1, следовательно, не могут быть приняты во внимание по тем же вышеуказанным причинам, что и объяснения самого истца.

Ссылка апеллятора на то, что суд первой инстанции необоснованно не допустил к участию в деле в качестве представителя истца ФИО15 о незаконности обжалуемого судебного акта не свидетельствует и его отмену не влечет, поскольку из материалов дела усматривается, что указанное ходатайство было разрешено судом первой инстанции в полном соответствии с требованиями ст.166 ГПК РФ, с учетом мнения лиц, участвующих в деле, и фактических обстоятельств дела.

По правилам ст. 166 ГПК РФ удовлетворение ходатайства стороны является правом, а не обязанностью суда, в связи с чем несогласие с результатами рассмотрения судом первой инстанции заявленного ходатайства само по себе, применительно к обстоятельствам данного дела не свидетельствует о нарушении норм ГПК РФ и не является основанием для отмены принятого по делу судебного акта.

Более того, истец лично участвовал в судебных заседаниях суда первой инстанции, его интересы также представлял представитель, при этом, заявляя о необоснованном отказе в удовлетворении ходатайства о допуске свидетеля ФИО15 в качестве его второго представителя, истец ФИО1 каких-либо конкретных и мотивированных доводов относительно того, какие негативные последствия для него повлек отказ в удовлетворении данного ходатайства, повлиял ли он на существо и правильность выводов, содержащихся в обжалуемом решении, в апелляционной жалобе не приводит.

При таких обстоятельствах оснований для отмены постановленного решения, по мнению судебной коллегии, в данном случае не имеется.

Таким образом, решение суда постановлено в полном соответствии с нормами материального права и при точном соблюдении норм процессуального права. Судом первой инстанции подробно исследованы обстоятельства дела, проанализированы доводы истца и возражения ответчика, дан анализ представленным сторонами доказательствам по правилам статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации. Выводы суда основаны на нормах материального закона, регулирующего спорные правоотношения и подтверждены материалами дела, ввиду чего решение суда является законным и обоснованным и отмене или изменению по доводам апелляционной жалобы не подлежит.

В целом доводы апелляционной жалобы не свидетельствуют о наличии правовых оснований к отмене вынесенного судом решения, поскольку по существу сводятся к выражению несогласия с произведенной судом оценкой обстоятельств дела, а также повторяют изложенную истцом позицию, которая была предметом исследования и оценки суда первой инстанции, не содержат фактов, которые не учтены судом первой инстанции при рассмотрении дела и имели бы юридическое значение для вынесения судебного акта по существу, влияли на обоснованность и законность судебного акта, либо опровергали выводы суда первой инстанции.

Доводы истца, изложенные в апелляционной жалобе, основаны на неверном толковании действующего гражданского законодательства с учетом обстоятельств, имеющих значение для настоящего дела, в связи с чем, признаются судебной коллегией несостоятельными и не могут служить основанием для отмены/изменения обжалуемого решения суда.

Иных доводов, имеющих правовое значение и способных повлиять на законность и обоснованность решения суда, апелляционная жалоба не содержит. Нарушений норм материального и/или процессуального права при рассмотрении дела судом не допущено.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 328, 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Октябрьского районного суда г. Рязани от 5 июля 2024 г. оставить без изменения, а апелляционную жалобу истца ФИО1 – без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи:

Мотивированное апелляционное определение изготовлено 05 ноября 2024 года.