Решение от 24.10.2024 по делу № 2-87/2024 от 04.04.2024

	Дело № 2 – 87/2024 УИД 12RS0013-01-2024-000139-82
РЕШЕНИЕ именем Российской Федерации
п. Сернур	24 октября 2024 года

Сернурский районный суд Республики Марий Эл в составе председательствующего судьи Поповой Д.Г., при секретаре Макаровой Е.И., с участием помощника прокурора Сернурского района Веснина Д.А., представителей истца Новоселова И.А., Пойловой А.В., представителя ответчика ГБУ Республики Марий Эл «Сернурская центральная районная больница» Кладова И.С., третьего лица Куклина С.В., рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Мамаевой Любови Петровны к Государственному бюджетному учреждению Республики Марий Эл «Сернурская центральная районная больница» о взыскании компенсации морального вреда,

УСТАНОВИЛ:

Мамаева Л.П. обратилась в суд с иском к ГБУ Республики Марий Эл «Сернурская центральная районная больница» (далее – ГБУ Республики Марий Эл «Сернурская ЦРБ») о взыскании компенсации морального вреда, указывая, что ДД.ММ.ГГГГ ее дочь ФИО18 ДД.ММ.ГГГГ года рождения, обратилась за медицинской помощью в ГБУ Республики Марий Эл «Сернурская ЦРБ», согласно справке об обращении в приемное отделение находилась у ответчика в период с 18:15 по 21:50 с диагнозом <данные изъяты>, данную справку выдал дежурный врач ФИО21 В справке указана медицинская помощь: <данные изъяты>. В 18:36 была сделана <данные изъяты> ФИО18 не госпитализировали и в 21:50 она ушла из приемного отделения больницы. ДД.ММ.ГГГГ года <данные изъяты> умерла. Причинами смерти в медицинском свидетельстве о смерти указаны: <данные изъяты> Считает, что постановка неправильного диагноза, введенные лекарственные препараты, отсутствие госпитализации при объективно плохом состоянии больной привели к летальному исходу ФИО18 Указанное свидетельствует о ненадлежащем исполнении врачами ГБУ Республики Марий Эл «Сернурская ЦРБ» своих профессиональных обязанностей по оказанию медицинской помощи. Полагает, что имеется причинно-следственная связь между оказанием ненадлежащей медицинской помощи и смертью ФИО18 В результате смерти дочери ей причинен моральный вред в виде физических и нравственных страданий. Из-за психоэмоционального состояния не может спать, у нее <данные изъяты>. Обращаемость в врачам на фоне ухудшающегося состояния сильно возросла и закончилась госпитализацией. Смерть ребенка для матери – сильнейший психотравмирующий фактор. На сегодняшний день ее жизнь потеряла смысл, это глубочайшие морально-нравственные страдания. Обращалась за медицинской помощью к врачу<данные изъяты>. Моральный вред, причиненный смертью дочери ФИО18 при оказании ей ненадлежащей медицинской помощи, оценивает в 7000000 рублей. Просит взыскать с ГБУ Республики Марий Эл «Сернурская ЦРБ» денежную компенсацию причиненного морального вреда в размере 7000000 рублей, расходы по оплате государственной пошлины в размере 300 рублей.

Из возражения представителя ответчика ГБУ Республики Марий Эл «Сернурская ЦРБ» на исковое заявление следует, что истцом не доказана причинно-следственная связь между причиненным вредом ФИО18 и действиями ответчика. Заключение эксперта № № не содержит четких выводов о наличии данной связи. Смерть пациента в рассматриваемом случае обусловлена наличием основного заболевания и формой его течения, так и скоротечной динамикой этого заболевания. Факт причинения какого-либо вреда здоровью истца по вине ответчика в связи с событиями, произошедшими ДД.ММ.ГГГГ года в ГБУ Республики Марий Эл «Сернурская ЦРБ», следует считать неустановленным, вину ответчика – недоказанной. Просят отказать в удовлетворении исковых требований Мамаевой Л.П. в полном объеме.

Истец Мамаева Л.П. в судебное заседание не явилась, о времени и месте судебного заседания извещена надлежащим образом.

Представитель истца Новоселов И.А. в судебном заседании исковые требования Мамаевой Л.П. поддержал по изложенным в иске доводам, просил их удовлетворить. Пояснил, что моральный вред причинен истцу, являющейся матерью ФИО18 в связи с оказанием дочери ненадлежащей медицинской помощи. Полагает, что введенные лекарственные препараты повлияли на состояние здоровья ФИО18 между дефектами оказания медицинской помощи и наступившими последствиями имеется прямая причинно-следственная связь.

Представитель истца Пойлова А.В. в судебном заседании исковые требования Мамаевой Л.П. поддержала по изложенным в иске доводам, просила их удовлетворить. Пояснила, что после смерти дочери ФИО18 Мамаева Л.П. вынуждена проживать с ней, истец находится <данные изъяты> Ранее, ДД.ММ.ГГГГ, Мамаевой Л.П. была сделана операция в связи с сердечно-сосудистым заболеванием, на момент смерти ФИО18 находилась в больнице. Истец проживала в п. Сернур, недалеко от дочери ФИО18 между ними была тесная связь.

Представитель ответчика ГБУ Республики Марий Эл «Сернурская ЦРБ» Кладов И.С. в судебном заседании исковые требования не признал, поддержал изложенные в возражении на исковое заявление доводы, просил в удовлетворении иска отказать. Пояснил, что врач на момент обращения ФИО18 за медицинской помощью не мог установить наличие диагноза <данные изъяты>. Из заключения эксперта следует, что основным в наступлении смерти ФИО18 явилось наличие самого заболевания. В случае удовлетворения исковых требований просит учесть имеющееся основное заболевание ФИО18 имеющиеся заболевания истца, не проживание их совместно, финансовое положение ответчика, являющегося бюджетным учреждением, определить размер компенсации, не допустив неосновательного обогащения истца.

Третье лицо Куклин С.В. в судебном заседании с исковыми требованиями Мамаевой Л.П. не согласился, поддержал ранее данные пояснения, также пояснил, что работает врачом<данные изъяты> в приемном отделении Сернурской ЦРБ. На момент обращения ФИО18 в приемное отделение признаков <данные изъяты> не имелось, причинно-следственная связь между его действиями и последствиями отсутствует. Изменения в состоянии Савельевой М.В. могли произойти после посещения больницы. Изменений в <данные изъяты> пациента не имелось, диагноз <данные изъяты> невозможно было установить. Показаний для госпитализации ФИО18 в стационар не было, после введенных препаратов пациенту стало лучше.

Представитель третьего лица Министерства здравоохранения Республики Марий Эл в судебное заседание не явился, о времени и месте судебного заседания извещен надлежащим образом, просят рассмотреть дело в их отсутствие.

Суд в соответствии со ст. 167 ГПК РФ счел возможным рассмотреть дело в отсутствие не явившихся лиц.

Выслушав участников процесса, заключение прокурора Веснина Д.А., полагавшего, что имеются основания для удовлетворения исковых требований Мамаевой Л.П. и оставившего определение размера компенсации морального вреда на усмотрение суда, изучив материалы дела, медицинские карты, суд приходит к следующему.

Основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения (ч. 2 ст. 17 Конституции РФ).

Каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений (ч. 1 ст. 41 Конституции РФ).

Таким образом, здоровье как неотъемлемое и неотчуждаемое благо, принадлежащее человеку от рождения и охраняемое государством, Конституция РФ относит к числу конституционно значимых ценностей, гарантируя каждому право на охрану здоровья, медицинскую и социальную помощь.

Отношения, возникающие в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, регулируются Федеральным законом от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации».

В соответствии с п. 1 ст. 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» здоровье – это состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма.

В п. 2 ст. 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» закреплено, что охрана здоровья граждан – это система мер политического, экономического, правового, социального, научного, медицинского, в том числе санитарно-противоэпидемического (профилактического), характера, осуществляемых органами государственной власти Российской Федерации, органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, организациями, их должностными лицами и иными лицами, гражданами в целях профилактики заболеваний, сохранения и укрепления физического и психического здоровья каждого человека, поддержания его долголетней активной жизни, предоставления ему медицинской помощи.

Ст. 4 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» предусмотрено, что к основным принципам охраны здоровья относятся, в частности: соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской помощи.

Медицинская помощь – это комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг; пациент – физическое лицо, которому оказывается медицинская помощь или которое обратилось за оказанием медицинской помощи независимо от наличия у него заболевания и от его состояния (п. 3, 9 ст. 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Каждый имеет право на медицинскую помощь в гарантированном объеме, оказываемую без взимания платы в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи, а также на получение платных медицинских услуг и иных услуг, в том числе в соответствии с договором добровольного медицинского страхования (ст. 19 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

В п. 21 ст. 2 указанного Федерального закона определено, что качество медицинской помощи – совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

На основании ч. 1 ст. 37 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» медицинская помощь, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации, организуется и оказывается: в соответствии с положением об организации оказания медицинской помощи по видам медицинской помощи, которое утверждается уполномоченным федеральным органом исполнительной власти; в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, утверждаемыми уполномоченным федеральным органом исполнительной власти и обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями; на основе клинических рекомендаций; с учетом стандартов медицинской помощи, утверждаемых уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

Медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (ч. 2, 3 ст. 98 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Согласно ст. 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.

Семейная жизнь в понимании ст. 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и прецедентной практики Европейского Суда по правам человека охватывает существование семейных связей как между супругами, так и между родителями и детьми, в том числе совершеннолетними, между другими родственниками.

По смыслу ст. 38 Конституции РФ и корреспондирующими ей нормами ст. 1 Семейного кодекса РФ предусмотрено, что семья, материнство, отцовство и детство в Российской Федерации находятся под защитой государства.

В соответствии с п. 1 ст. 150 Гражданского кодекса РФ жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

В п. 1 ст. 1099 Гражданского кодекса РФ предусмотрено, что основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными ст. 1064 - 1101 и ст. 151 Гражданского кодекса РФ.

В силу ст. 1064 Гражданского кодекса РФ вред, причиненный личности или имуществу гражданина, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда.

В соответствии с п. 1 ст. 1068 Гражданского кодекса РФ юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

На основании ст. 151 Гражданского кодекса РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

Согласно ст. 1101 Гражданского кодекса РФ компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме. Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

В силу разъяснений, содержащихся в п. 1 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15 ноября 2022 года № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» (далее – Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 15 ноября 2022 года № 33), под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные права (например, жизнь, здоровье, достоинство личности, свободу, личную неприкосновенность, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, честь и доброе имя, тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений, неприкосновенность жилища, свободу передвижения, свободу выбора места пребывания и жительства, право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию, право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, право на уважение родственных и семейных связей, право на охрану здоровья и медицинскую помощь, право на использование своего имени, право на защиту от оскорбления, высказанного при формулировании оценочного мнения, право авторства, право автора на имя, другие личные неимущественные права автора результата интеллектуальной деятельности и др.) либо нарушающими имущественные права гражданина.

Определяя размер компенсации морального вреда, суду необходимо, в частности, установить, какие конкретно действия или бездействие причинителя вреда привели к нарушению личных неимущественных прав заявителя или явились посягательством на принадлежащие ему нематериальные блага и имеется ли причинная связь между действиями (бездействием) причинителя вреда и наступившими негативными последствиями, форму и степень вины причинителя вреда и полноту мер, принятых им для снижения (исключения) вреда (п. 26 Пленума Верховного Суда РФ от 15 ноября 2022 года № 33).

В п. 11 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26 января 2010 года № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина» (далее – Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 26 января 2010 года № 1) разъяснено, что по общему правилу, установленному ст. 1064 Гражданского кодекса РФ, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. Установленная ст. 1064 Гражданского кодекса РФ презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

При рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических или нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. При определении размера компенсации морального вреда суду с учетом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела (абзацы третий и четвертый п. 32 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26 января 2010 года № 1).

Согласно разъяснениям, содержащимся в п. 27 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15 ноября 2022 года № 33, тяжесть причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом заслуживающих внимания фактических обстоятельств дела, к которым могут быть отнесены любые обстоятельства, влияющие на степень и характер таких страданий. При определении размера компенсации морального вреда судам следует принимать во внимание, в частности: существо и значимость тех прав и нематериальных благ потерпевшего, которым причинен вред (например, характер родственных связей между потерпевшим и истцом); характер и степень умаления таких прав и благ (интенсивность, масштаб и длительность неблагоприятного воздействия), которые подлежат оценке с учетом способа причинения вреда (например, причинение вреда здоровью способом, носящим характер истязания, унижение чести и достоинства родителей в присутствии их детей), а также поведение самого потерпевшего при причинении вреда (например, причинение вреда вследствие провокации потерпевшего в отношении причинителя вреда); последствия причинения потерпевшему страданий, определяемые, помимо прочего, видом и степенью тяжести повреждения здоровья, длительностью (продолжительностью) расстройства здоровья, степенью стойкости утраты трудоспособности, необходимостью амбулаторного или стационарного лечения потерпевшего, сохранением либо утратой возможности ведения прежнего образа жизни.

Из норм Конвенции о защите прав человека и основных свобод и норм Конституции РФ, Семейного кодекса РФ, положений ст. 150, 151 Гражданского кодекса РФ, разъяснений Пленума Верховного Суда РФ следует, что моральный вред – это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. К числу таких нематериальных благ относится жизнь и здоровье, охрана которых гарантируется государством, в том числе путем оказания медицинской помощи. В случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками и другими членами семьи такого гражданина, поскольку, исходя из сложившихся семейных связей, характеризующихся близкими отношениями, духовным и эмоциональным родством между членами семьи, возможно причинение лично им (то есть членам семьи) нравственных и физических страданий (морального вреда) ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому лицу.

В силу разъяснений, содержащихся в п. 48, 49 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15 ноября 2022 года № 33, медицинские организации, медицинские и фармацевтические работники государственной, муниципальной и частной систем здравоохранения несут ответственность за нарушение прав граждан в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи и обязаны компенсировать моральный вред, причиненный при некачественном оказании медицинской помощи (ст. 19 и ч. 2, 3 ст.98 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Разрешая требования о компенсации морального вреда, причиненного вследствие некачественного оказания медицинской помощи, суду надлежит, в частности, установить, были ли приняты при оказании медицинской помощи пациенту все необходимые и возможные меры для его своевременного и квалифицированного обследования в целях установления правильного диагноза, соответствовала ли организация обследования и лечебного процесса установленным порядкам оказания медицинской помощи, стандартам оказания медицинской помощи, клиническим рекомендациям (протоколам лечения), повлияли ли выявленные дефекты оказания медицинской помощи на правильность проведения диагностики и назначения соответствующего лечения, повлияли ли выявленные нарушения на течение заболевания пациента (способствовали ухудшению состояния здоровья, повлекли неблагоприятный исход) и, как следствие, привели к нарушению его прав в сфере охраны здоровья.

При этом на ответчика возлагается обязанность доказать наличие оснований для освобождения от ответственности за ненадлежащее оказание медицинской помощи, в частности отсутствие вины в оказании медицинской помощи, не отвечающей установленным требованиям, отсутствие вины в дефектах такой помощи, способствовавших наступлению неблагоприятного исхода, а также отсутствие возможности при надлежащей квалификации врачей, правильной организации лечебного процесса оказать пациенту необходимую и своевременную помощь, избежать неблагоприятного исхода.

На медицинскую организацию возлагается не только бремя доказывания отсутствия своей вины, но и бремя доказывания правомерности тех или иных действий (бездействия), которые повлекли возникновение морального вреда.

Требования о компенсации морального вреда в случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи могут быть заявлены членами семьи такого гражданина, если ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому гражданину лично им (то есть членам семьи) причинены нравственные или физические страдания вследствие нарушения принадлежащих лично им неимущественных прав и нематериальных благ. Моральный вред в указанных случаях может выражаться, в частности, в заболевании, перенесенном в результате нравственных страданий в связи с утратой родственника вследствие некачественного оказания медицинской помощи, переживаниях по поводу недооценки со стороны медицинских работников тяжести его состояния, неправильного установления диагноза заболевания, непринятия всех возможных мер для оказания пациенту необходимой и своевременной помощи, которая могла бы позволить избежать неблагоприятного исхода, переживаниях, обусловленных наблюдением за его страданиями или осознанием того обстоятельства, что близкого человека можно было бы спасти оказанием надлежащей медицинской помощи.

Необходимыми условиями для наступления гражданско-правовой ответственности медицинской организации за причиненный при оказании медицинской помощи вред являются: причинение вреда пациенту; противоправность поведения причинителя вреда (нарушение требований законодательства (порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов) действиями (бездействием) медицинской организации (его работников); наличие причинной связи между наступлением вреда и противоправностью поведения причинителя вреда; вина причинителя вреда – медицинского учреждения или его работников.

Гражданское законодательство предусматривает презумпцию вины причинителя вреда: лицо, причинившее вред, освобождается от обязанности его возмещения, если не докажет, что вред причинен не по его вине. Исключения из этого правила установлены законом, в частности ст. 1100 Гражданского кодекса РФ. Наличие причинной связи между противоправным поведением причинителя вреда и причиненным вредом, в том числе моральным, означает, что противоправное поведение причинителя вреда влечет наступление негативных последствий в виде причиненного потерпевшему вреда. При этом закон не содержит указания на характер причинной связи (прямая или косвенная (опосредованная) причинная связь) между противоправным поведением причинителя вреда и наступившим вредом и не предусматривает в качестве юридически значимой для возложения на причинителя вреда обязанности возместить вред только прямую причинную связь. Характер причинной связи может влиять на размер подлежащего возмещению вреда.

В данном случае юридическое значение может иметь и косвенная (опосредованная) причинная связь, если дефекты (недостатки) оказания медицинским персоналом лечебного учреждения медицинской помощи пациенту могли способствовать ухудшению состояния здоровья и ограничить его право на получение своевременного и отвечающего установленным стандартам лечения.

При этом ухудшение состояния здоровья человека вследствие ненадлежащего (несвоевременного) оказания ему медицинской помощи, в том числе по причине дефектов ее оказания (постановка неправильного диагноза и, как следствие, неправильное лечение пациента, непроведение пациенту всех необходимых диагностических и лечебных мероприятий, ненадлежащий уход за пациентом и т.п.), причиняет страдания, то есть причиняет вред, как самому пациенту, так и его родственникам, потерявшим родного человека, что является достаточным основанием для компенсации морального вреда.

Согласно свидетельству о рождении №, копии записи акта о рождении № № от ДД.ММ.ГГГГ года истец Мамаева Л.П. является матерью ФИО18 ДД.ММ.ГГГГ года рождения.

В соответствии с копией записи акта о заключении брака № <данные изъяты>, свидетельством о заключении брака ДД.ММ.ГГГГ года между ФИО36 и ФИО18 заключен брак. После заключения брака ФИО18 присвоена фамилия ФИО18

Как установлено судом и следует из материалов дела, ДД.ММ.ГГГГ года ФИО18 обратилась за медицинской помощью в ГБУ Республики Марий Эл «Сернурская ЦРБ», о чем составлена запись в журнале учета приема пациентов и отказов в оказании медицинской помощи в стационарных условиях, в условиях дневного стационара (т. 1 л.д. 46-47).

Согласно справке об обращении в приемное отделение ФИО18 находилась в приемном отделении ГБУ Республики Марий Эл «Сернурская ЦРБ» с 18 час. 15 мин. по 21 час. 50 мин. ДД.ММ.ГГГГ года, ей был установлен диагноз <данные изъяты> ФИО18. оказана медицинская помощь: <данные изъяты>, показаний для госпитализации на момент осмотра нет, сделана отметка о нетрудоспособности с ДД.ММ.ГГГГ года (т. 1 л.д. 66-67).

В соответствии с протоколом исследования № № от ДД.ММ.ГГГГ года в отношении ФИО18. <данные изъяты> установлено <данные изъяты>

Согласно справке о смерти от ДД.ММ.ГГГГ года и копии записи акта о смерти № № от № года ФИО18. умерла ДД.ММ.ГГГГ года.

На основании направления для судебно-медицинского исследования трупа УУП ОУУП и ПДН МО МВД России «Сернурский» судебно-медицинским экспертом Новоторъяльского РСМО ГБУ Республики Марий Эл «Бюро судебно-медицинской экспертизы» произведено судебно-медицинское исследование трупа ФИО18, составлен акт судебно-медицинского исследования № № от ДД.ММ.ГГГГ года, согласно которому смерть ФИО18 наступила от <данные изъяты> (т. 1 л.д. 53-55).

Из медицинских карт следует, что у ФИО18 имелось заболевание – <данные изъяты>

В ходе рассмотрения дела по ходатайству стороны истца судом назначена комиссионная судебно-медицинская экспертиза, проведение которой было поручено экспертам ФГБУЗ «Медико-санитарная часть № 70-Уральский Центр профессиональной патологии имени Ю.А. Брусницына Федерального медико-биологического агентства».

По результатам комиссионной судебно-медицинской экспертизы экспертами ФГБУЗ «Медико-санитарная часть № 70-Уральский Центр профессиональной патологии имени Ю.А. Брусницына Федерального медико-биологического агентства» составлено заключение № № от ДД.ММ.ГГГГ 2024 года, из описательной части которого (анализ и оценка) следует, что по результатам повторного <данные изъяты> исследования было установлено, что <данные изъяты> В данном случае с учетом имеющихся данных, сопоставленных с данными специальной медицинской литературы, давность <данные изъяты> При исследовании надлежащего оказания медицинской помощи экспертизой выявляются дефекты оказания медицинской помощи. Это могут быть дефекты действия или бездействия (невыполнение какой-то диагностической или лечебной манипуляции). Причинная связь с медицинской точки зрения устанавливается только между недостатками оказания медицинской помощи из категории действия. Дефекты оказания медицинской помощи из категории бездействия врачей с медицинской точки зрения являются не причиной, а лишь возможным условием неблагоприятного исхода. В данном случае, выявленные дефекты оказания медицинской помощи ФИО18 являлись дефектами бездействия. Основным в наступлении смерти ФИО18 явилось наличие самого заболевания.

Выводы: По результатам анализа имеющихся данных, с учетом <данные изъяты> исследования причиной смерти ФИО18 явился <данные изъяты>

Учитывая данные судебно-медицинского исследования, результаты повторного гистологического исследования, можно сделать вывод о том, что на момент обращения в приемное отделение ГБУ Республики Марий Эл «Сернурская ЦРБ» ДД.ММ.ГГГГ 2023 года не был распознан <данные изъяты> Диагноз, установленный врачом по результатам осмотра в приемном отделении - <данные изъяты>, не подтвержден данными прижизненного осмотра и последующего посмертного исследования. Противопоказаний для применения лекарственных препаратов: <данные изъяты> у ФИО18 не имелось. Учитывая фармакологические особенности лекарственных препаратов, какого-либо негативного влияния на организм ФИО18 не установлено.

Исходя из проведенного анализа, на момент обращения в приемное отделение диагноз ФИО18 был установлен неверно, медицинская помощь по поводу имеющегося <данные изъяты> заболевания не оказывалась. Таким образом, на основании проведенного анализа, при оказании медицинской помощи ФИО18 в приемном отделении ГБУ Республики Марий Эл «Сенурская ЦРБ» ДД.ММ.ГГГГ года были допущены следующие дефекты оформления медицинской документации:

- неполно собранный анамнез,

- не установленный анамнез жизни,

- отсутствие детализации жалоб,

- отсутствие данных объективного статуса,

- отсутствие данных о состоянии после оказанной медицинской помощи.

Неправильно установленный диагноз, отсутствие правильного и полного лечения имеющейся <данные изъяты> патологии усугубляли проявления имеющегося заболевания, но не являлись причинами ее развития.

<данные изъяты>

По результатам повторного гистологического исследования установлены морфологические признаки <данные изъяты>

Достоверных признаков, как клинической симптоматики, так и результатов гистологического исследования, свидетельствующих о наличии <данные изъяты>, у ФИО18 не установлено.

<данные изъяты> Такие препараты, как <данные изъяты> примененные в лечении ФИО18 ДД.ММ.ГГГГ года не оказали какого-либо негативного воздействия. Учитывая известные данные о причинах формирования <данные изъяты> и группы лекарственных препаратов, примененных в лечении ФИО18. ДД.ММ.ГГГГ года, не привели к развитию <данные изъяты>. У ФИО18 имелась <данные изъяты> Кроме того, при гистологии был выявлен <данные изъяты>

Неправильно установленный диагноз, отсутствие правильного и полного лечения имеющейся <данные изъяты> патологии в рассматриваемом случае явились условием для прогрессирования заболевания и наступления смерти, что указывает о наличии косвенной причинно-следственной связи между характером (качеством) медицинской помощи, оказанной врачами ГБУ Республики Марий Эл «Сернурская ЦРБ», и наступлением смерти ФИО18

Исходя из имеющихся данных, результатов гистологического исследования у ФИО18 имелись <данные изъяты>, что является свидетельством ранее <данные изъяты>, давность которого составляет более № дней до наступления смерти, установить на основании имеющихся данных точную дату или период времени, в который произошел <данные изъяты>, не представляется возможным. Каких-либо <данные изъяты> данных о <данные изъяты> не имеется. Ответ на вопрос о возможном исходе носит вероятностный характер и выходит за рамки компетенции судебно-медицинской экспертизы, так как не отвечает критериям достоверности (т. 1 л.д. 136-291).

Суд считает экспертное заключение отвечающим требованиям относимости, допустимости и достоверности, оно выполнено в соответствии с требованиями закона, регулирующего проведение соответствующей экспертизы, содержит выводы и обоснованные ответы на поставленные вопросы, сделанные на основании исследования представленных в распоряжение экспертов материалови медицинских документов.

Заключение судебной экспертизы в достаточной степени мотивировано, подготовлено по результатам соответствующих исследований, проведенных профессиональными экспертами, которым были разъяснены их права и обязанности, предусмотренные ст. 85 ГПК РФ, и которые были в установленном порядке предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения по ст. 307 УК РФ; оно соответствует требованиям ст. 55, 86 ГПК РФ, Федерального закона от 31 мая 2001 года № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации». Выводы экспертов последовательны, аргументированы, вопреки доводам представителя ответчика противоречий не имеют, соответствуют материалам дела и сомнений в правильности не вызывают, квалификация экспертов подтверждена соответствующими документами.

Доказательств, указывающих на недостоверность проведенной экспертизы, либо ставящих под сомнение ее выводы, материалы дела не содержат.

При этом суд не принимает во внимание представленный стороной истца комплексный акт специалистов от ДД.ММ.ГГГГ 2024 года, составленный врачом, специалистом, судебно-медицинским экспертом Козылбаевым В.В. и врачом, <данные изъяты> Колосюк Н.О. относительно заключения судебной экспертизы, в котором сделан вывод о прямой связи между всеми выявленными дефектами диагностики оказания медицинской помощи и наступившими последствиями для <данные изъяты> (смерти), поскольку данный акт является частным мнением отдельных специалистов, выводы которых не основаны на исследовании всех материалов дела. Данный документ не является документом, устанавливающим существенные для разрешения настоящего спора обстоятельства, составлен по инициативе стороны истца вне рамок судебного процесса и по существу не является экспертным исследованием. Комплексный акт специалистов, содержащий оценку экспертного заключения, не является допустимым доказательством, опровергающим выводы данного заключения и подтверждающим его недостоверность, неполноту и противоречивость. Кроме того, оценка доказательства – экспертного заключения в силу ст. ст. 55, 67, 187 ГПК РФ относится к компетенции суда и не входит в объем задач специалиста (ст. 188 ГПК РФ).

Экспертное заключение № № сторонами по существу не оспорено, ходатайств о проведении повторной судебной экспертизы не заявлено.

Оценивая представленные суду доказательства, заключение комиссионной судебно-медицинской экспертизы, суд приходит к выводу о наличии дефектов в оказании медицинской помощи ДД.ММ.ГГГГ при ее обращении ДД.ММ.ГГГГ года в ГБУ Республики Марий Эл «Сернурская ЦРБ».

При оценке качества оказания медицинской помощи ФИО18 врачами ГБУ Республики Марий Эл «Сернурская ЦРБ» суд принимает во внимание выводы комиссионной судебно-медицинской экспертизы, выявившей нарушения в диагностике и лечении ФИО18 приведшие к прогрессированию заболевания и наступлению неблагоприятного исхода – смерти ФИО18

Постановка неправильного диагноза, отсутствие правильного и полного необходимого лечения вопреки доводам стороны истца состоят в косвенной (непрямой) причинно-следственной связи с наступлением смерти ФИО18

Суд принимает во внимание, что установленные экспертами недостатки оказания медицинской помощи усугубили проявление имеющегося у ФИО18 заболевания и ограничили ее право на получение своевременного и отвечающего установленным стандартам лечения.

Доказательств выполнения ответчиком ГБУ Республики Марий Эл «Сернурская ЦРБ» всех необходимых мероприятий по диагностике заболевания, выбора верной тактики лечения и проведения всех лечебных мероприятий, оказания качественной медицинской помощи суду не представлено.

При этом ухудшение состояния здоровья человека вследствие ненадлежащего оказания медицинской помощи, в том числе по причине таких дефектов ее оказания как постановка неправильного диагноза и непроведение пациенту всех необходимых лечебных мероприятий, направленных на устранение патологического состояния здоровья, причиняет страдания, то есть причиняет вред как самому пациенту, так и его родственникам.

Поскольку истец Мамаева Л.П. является матерью умершей ФИО18., она имеет право на компенсацию морального вреда.

При оценке морального вреда суд принимает во внимание факты недооценки со стороны медицинских работников ГБУ Республики Марий Эл «Сернурская ЦРБ» тяжести состояния здоровья дочери Мамаевой Л.П., непринятии всех возможных мер для оказания пациенту ФИО18 необходимой и своевременной медицинской помощи.

В связи с ненадлежащим оказанием медицинской помощи ФИО18 истцу были причинены нравственные страдания, выразившиеся в переживаниях по поводу состояния здоровья дочери и ее последующей смерти, что является необратимым обстоятельством, нарушающим психическое благополучие, а также права на родственные и семейные связи, учитывая подтвержденные в судебном заседании особые близкие отношения между истцом и умершей, является тяжелейшим событием в жизни, влекущим состояние стресса и эмоционального расстройства, препятствующим социальному функционированию и адаптации лица к новым жизненным обстоятельствам.Моральный вред, причиненный истцу, связан не только с переживаниями по поводу смерти близкого родственника, но и с изменением привычного уклада ее собственной жизни, нахождением в длительном эмоциональном напряжении, психологическом дискомфорте.

Так, согласно сведениям <данные изъяты> ДД.ММ.ГГГГ года Мамаева Л.П. была осмотрена врачом<данные изъяты> в связи с наличием жалоб на <данные изъяты> (т. 1 л.д. 73).

Мамаева Л.П. ДД.ММ.ГГГГ года была консультирована на дому врачом<данные изъяты> Медицинского <данные изъяты> центра <данные изъяты> по поводу жалоб на <данные изъяты> (т. 1 л.д. 69, 71).

В соответствии с протоколом врачебной комиссии № № от ДД.ММ.ГГГГ года <данные изъяты> Мамаевой Л.П. установлен диагноз: <данные изъяты> (т. 1 л.д. 70).

При определении размера компенсации морального вреда суд с учетом перечисленных в законе (ст. 150, 151, 1101 Гражданского кодекса РФ) обстоятельств, оценивая в совокупности представленные доказательства, учитывает требования разумности и справедливости, фактические обстоятельства, при которых истцу был причинен моральный вред вследствие оказания ФИО68 ненадлежащей медицинской помощи, степень вины ответчика, характер допущенных ответчиком нарушений, наличие косвенной причинно-следственной связи между допущенными работниками ГБУ Республики Марий Эл «Сернурская ЦРБ» дефектами оказания медицинской помощи и неблагоприятным исходом – наступлением смерти ФИО18 принимает во внимание степень родства истца с умершей (мать и дочь), возраст умершей (<данные изъяты> на момент смерти), характер и степень нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями истца с учетом ее возраста и состояния здоровья, а также тот факт, что ответчик является государственным бюджетным учреждением, и приходит к выводу о частичном удовлетворении исковых требований Мамаевой Л.П. и взыскании с ГБУ Республики Марий Эл «Сернурская ЦРБ» в пользу истца денежной компенсации морального вреда в размере 400000 рублей, полагая, что указанная сумма является разумной и справедливой, обеспечивающей баланс прав и законных интересов сторон, а заявленный истцом размер компенсации морального вреда является завышенным. Данная денежная компенсация будет способствовать восстановлению баланса между последствиями нарушения прав истца и степенью ответственности, применяемой к ответчику.

В нарушение требований ст. 56 ГПК РФ каких-либо доказательств, подтверждающих причинение морального вреда, который истец оценил в 7000000 рублей, суду не представлено; заключением проведенной судебной экспертизы прямой причинно-следственной связи между допущенными ответчиком недостатками медицинской помощи, оказанной дочери истца, и наступившими последствиями в виде смерти ФИО18 не установлено.

Суд также учитывает выводы судебной экспертизы о том, что на момент обращения ДД.ММ.ГГГГ года в приемное отделение ГБУ Республики Марий Эл «Сернурская ЦРБ» <данные изъяты> у ФИО18 не был распознан вследствие стертой, нетипичной клинической симптоматики.

Суд отклоняет доводы представителя ответчика о том, что при определении размера компенсации морального вреда следует учитывать наличие у умершей иных заболеваний. Указанное обстоятельство не имеет правового значения, поскольку не освобождает ответчика от ответственности за допущенные недостатки (дефекты) диагностики и лечения ФИО18 не устраняет косвенную связь между этими недостатками и наступившими неблагоприятными последствиями.

Суд также принимает во внимание, что размер морального вреда является оценочной категорией и не поддается точному денежному подсчету, возмещение морального вреда производится с целью смягчения эмоционально-психологического состояния истца.

В соответствии с ч. 1 ст.98 ГПК РФстороне, в пользу которой состоялось решение суда, суд присуждает возместить с другой стороны все понесенные по делу судебные расходы.

При подаче иска истцом оплачена государственная пошлина в размере 300 рублей, что подтверждается чеком по операции от 02 апреля 2024 года, расходы по оплате которой подлежат взысканию с ответчика в пользу истца.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 194 – 199 Гражданского процессуального кодекса РФ, суд

РЕШИЛ:

░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░.

░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░ «░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░» (░░░ 1212000685) ░ ░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░ (<░░░░░░ ░░░░░░>) ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░ ░░░░░░░ 400000 (░░░░░░░░░ ░░░░░) ░░░░░░, ░░░░░░░ ░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░ ░░░░░░░ 300 (░░░░░░) ░░░░░░.

░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░.

░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░ ░░░░░░░ ░░░░░░ ░░ ░░░ ░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░.

░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░: ░.░. ░░░░░░

░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ 25 ░░░░░░░ 2024 ░░░░.