Решение по делу № 33-6763/2021 от 08.04.2021

Дело № 33-6763 /2021 2-44/2021 66RS0044-01-2020-005328-82

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

27 апреля 2021 года г. Екатеринбург

Судебная коллегия по гражданским делам Свердловского областного суда в составе:

председательствующего Колесниковой О.Г.,

судей Зоновой А.Е.,

Редозубовой Т.Л.,

с участием прокурора Беловой К. С.

при ведении протокола судебного заседания помощником судьи Бурмасовой Н.А.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Бараевой Е.Н. к акционерном обществу «Тандер» об установлении факта травмы, полученной на производстве, взыскании компенсации морального вреда в связи с причинением вреда здоровью

по апелляционной жалобе истца на решение Первоуральского городского суда Свердловской области от 01 февраля 2021 года.

Заслушав доклад судьи Редозубовой Т.Л., объяснения истца, его представителей Мосояна О.Г., Бердышевой М.М. (допущенных к участию в деле по устному ходатайству истца), поддержавших доводы апелляционной жалобы, представителя ответчика Квашнина Н.А. (доверенность от 20 мая 2020 года), возражавшего относительно доводов апелляционной жалобы истца, заключение прокурора, полагавшего об отмене решения суда, судебная коллегия

установила:

Бараева Е.Н. обратилась с иском к акционерному обществу «Тандер» об установлении факта травмы, полученной на производстве, взыскании компенсации морального вреда в связи с причинением вреда здоровью в сумме 5 000 000 руб.

В обоснование иска указала, что в период с 28 августа 2018 года по 06 июля 2020 года состояла в трудоправовых отношениях с ответчиком, работала в распределительном центре «Магнит». По условиям трудового договора от 28 августа 2018 года № ЕК-2-140/Зп была принята на должность кладовщика-отборщика со сменным графиком работы (2 рабочих дня – 2 дня выходных), продолжительностью рабочей смены 11 часов (начало смены 18:00, окончание - 06:00 следующего дня).

18 ноября 2018 года, при выполнении трудовых обязанностей она расформировывала машины с тарой из-под продуктов, укладывая основания тележек друг на друга в стопки. Около 23:00 последнее 10-ое основание тележки из стопки внезапно стало падать на нее, успев закрыть голову левой рукой, получила удар в область левого локтевого сустава. От болевого шока на некоторое время потеряла сознание, находившиеся рядом с ней на смене грузчики подошли к ней, подняли, оказали помощь. Немного посидев, пришла в себя и доработала до конца смены. Какие-либо документы по факту травмы в тот день не оформлялись, руководителем смены являлся Битюцких А.А. На следующий день (19 ноября 2018 года) она обратилась в травмпункт, где врач, не делая снимок, определил у нее сильный ушиб, выписал обезболивающие препараты. О получении травмы быту, как указано врачом в медицинских документах, она не говорила. Листок нетрудоспособности не был выдан, в связи с чем она продолжала работать. Поскольку боли усиливались, что вызывало невозможность выполнения физических работ, в декабре 2018 года, январе 2019 года она вновь обращалась в травмпункт, где диагностировали сильный ушиб. 04 апреля 2019 года ей был открыт первый лист нетрудоспособности, выявлены признаки .... До августа 2019 года она находилась на амбулаторном лечении, 06 августа 2019 года обратилась на прием к врачу нейрохирургу в ГБУЗ СО «Свердловская областная клиническая больница № 1», где дано заключение и поставлен диагноз «...» 26 августа 2019 года проведена врачебная комиссия, ее выписали с листка нетрудоспособности, выдали справку об освобождении на месяц от физической нагрузки.

Незаконными действиями работодателя ей причинен моральный вред, поскольку по настоящее время нетрудоспособна, постоянно находится на листке нетрудоспособности, после операции в институте им. Елизарова в г. Кургане продолжает испытывать физическую боль. Истец утратил функции нормальной работы, на его иждивении находится 2 несовершеннолетних детей.

В судебном заседании истец, его представители исковые требования поддержали

Представитель ответчика исковые требования не признал, в их удовлетворении просил отказать. Ссылался на недоказанность события несчастного случая на производстве 18 ноября 2018 года в 23:00, противоречивость объяснений истца по факту причинения травмы при подаче иска и в ходе судебного разбирательства. Указывал на то, что основным документом, подтверждающим факт повреждения здоровья и временной утраты профессиональной трудоспособности, является листок нетрудоспособности (код при травме 02), истцом представлен листок нетрудоспособности с кодом 01. О несчастном случае истец работодателя в известность не ставил, за неотложной медицинской помощью непосредственно после случившегося не обращался. В период с 24 октября 2019 года по 08 ноября 2019 года Государственным инспектором труда Свердловской области проведена внеплановая документальная проверка ответчика (работодателя), по результатам которой, 08 ноября 2018 года факт получен травмы, не подтвержден.

Решением Первоуральского городского суда Свердловской области от 01 февраля 2021 года в удовлетворении исковых требований Бараевой Е.Н. отказано.

В апелляционной жалобе истец просит решение суда отменить, принять по делу новое решение об удовлетворении иска. Ссылается на несоответствие выводов, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела. Продолжает настаивать на том, что 18 ноября 2018 года имел место несчастный случай на производстве, в результате которого ей причинен вред здоровью.

В возражениях на апелляционную жалобу прокурор, ответчик указали о законности и обоснованности решения суда

Изучив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, проверив законность и обоснованность решения суда в ее пределах (ч. 1 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), судебная коллегия приходит к следующему.

Оценивая исследованные в ходе судебного разбирательства доказательства, суд пришел к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения иска. При этом исходил из того, что доказательств, позволяющих отнести имевший место несчастный случай к несчастному случаю на производстве, в ходе рассмотрения дела не установлено. Объяснения истца по факту причинения травмы противоречивы; показания свидетелей, допрошенных со стороны истца (работники ответчика) не могут быть положены в основу решения, поскольку они также противоречивы, согласно информации ответчика о проходе работников через контрольно-пропускные пункты организации, сведения в отношении их за 18 ноября 2018 года отсутствуют; к показаниям свидетеля Курдюкова Т. В. суд отнесся критически в связи с тем, что они не согласуются с показаниями истца по обстоятельствам причинения травмы, представленными самим истцом; Государственной инспекцией труда по Свердловской области факт причинения вреда здоровью истца на производстве не установлен. Медицинскими документами подтверждается только сам факт травмы, но не ее связь с производством.

С указанными выводами суда судебная коллегия согласиться не может, поскольку обстоятельствам дела они не соответствуют, основаны на неправильном применении норм материального и процессуального права, поэтому решение суда подлежит отмене с вынесением нового решения об удовлетворении иска (п.п. 3, 4 ч. 1 ст. 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Как установлено судом и следует из материалов дела, 28 августа 2018 года между сторонами заключен трудовой договор № ЕК20140/Зп, по условиям которого истец был принят на работу на должность кладовщика-отборщика в подразделение склад со сменным графиком работы 2 рабочих дня – 2 дня выходных, продолжительность рабочей смены 11 часов с перерывом для отдыха и питания 1 час, начало смены 18:00, окончание смены 06:00 следующего дня (т.1, л.д. 13-17).

Согласно графику (выписке) сменности на ноябрь 2018 года должность истца указана как диспетчер по обработке транспортной тары (запись № 20), в соответствии с представленной истцом трудовой книжкой, с 01 декабря 2018 года Бараева Е. Н. была переведена в сектор оборотной тары на должность диспетчера по обработке транспортной тары (запись № 20).

Таким образом, как обоснованно указывал истец, еще до издания соответствующего приказа о переводе, он работал диспетчером по обработке транспортной тары (запись № 20).

Как следует из объяснений истца Бараевой Е.Н. в исковом заявлении, в ходе судебного разбирательства, 18 ноября 2018 года около 23:00 при расформировании машины с тарой из-под продуктов, укладывая основания тележек друг на друга в стопки, она получила удар от основания тележки при ее падении.

Судебная коллегия считает возможным положить указанное доказательство в основу принимаемого решения.

Действительно, первоначально, ссылаясь на обстоятельства травмы, истец указывал, на то, что основание тележки из стопки внезапно стало падать на него, успев закрыть голову левой рукой, он получил удар в область левого локтевого сустава. В последующем, при предоставлении в материалы дела фотографий 10 оснований, высота которых не превышает 170 см (фактически рост истца), что, как указал суд, исключает механизм падения, описываемый истцом выше, Бараева Е.Н. указывала о получении травмы в момент, когда она присела (наклонилась) за новым основанием.

Вместе с тем, по мнению судебной коллегии, данное обстоятельство не исключает факт причинения вреда здоровью истца при выполнении трудовых обязанностей, что в целом следует из объяснений истца и иных представленных в материалы дела доказательств.

Согласно показаниям свидетеля Захаровой С.В., в период с 2015 по декабрь 2019 года она работала кладовщиком -отборщиком АО «Тандер»в распределительном центре. 18 ноября 2018 года в обеденное время Бараева Е.Н. жаловалась на боль в руке, указывая на то, что на нее что-то упало.

Свидетель Коваленко И.А. показала суду, что на основании трудового договора она работала кладовщиком - отборщиком на декоре. В конце ноября 2018 года видела истца в обеденное время в раздевалке, Бараева Е.Н. жаловалась на боль, ссылаясь на то, что на нее «упало железо». Она рекомендовала истцу сообщить о случившемся руководству. О факте травмы в коллективе знали.

Свидетель Анкудинова Ю.В. показала суду, что в 2018 году работала в АО «Тандер», истец развозил «железо». В день травмы она встретила истца в раздевалке во время обеда. Бараева Е.Н. прижимала к себе руку, сказала, что на нее «упало «железо», когда она поднимала основания. О травме в коллективе знали. Руководителем в смене в тот день был Битюцкий А.А. Истец после случившегося выходил на работу.

Свидетель Курдюков Т.В. показал суду, что в трудовых отношениях с ответчиком не состоял, но в период 2018-2019 годов работал на одной площадке вместе с Бараевой Е.Н. на складе «Магнит», поскольку организация, где он работал («СТХ-Грой»), оказывала услуги АО «Тандер». В одну из смен в ноябре 2018 года в вечернее время (около 24:00) Бараева Е.Н. складировала основания тележек, в то время, когда она начала складировать следующую партию видел, как на истца Бараеву Е.Н «стопка полетела», она левой рукой закрылась. После чего к ней подбежали комплектовщики, он сказал, чтоб истца не трогали. Позднее видел истца на работе.

Свидетель Антонов В.В. показал суду, что Бараева Е.Н.- его мама. Со слов последней ему известно, что на работе на ее руку упала железная тележка, в тот момент, когда она собирала тележки с колесиками. Когда она закончила собирать стопку, повернулась и в этот момент заметила, что сверху падает одна из тележек. Она была «в присиди», не успела встать, конструкция падала на голову, закрылась рукой, удар пришелся в область локтя. При обращении в больницу, больничный ей не дали, она была вынуждена продолжить работу.

Свидетель Закиров В.В. показал, что в конце ноября 2018 года проживал с истцом без регистрации брака. Ему известно о получении истцом травмы работе, при выполнении трудовых обязанностей Баранова Е.Н. складировала железные конструкции, одна из конструкций «летела в голову», закрыв рукой голову, истец получил травму руки. В тот день истец Бараева Е.Н. позвонила ему с работы около 23 часов, он ее встретил. Дома помог раздеться, видел, что истец мучилась от боли. В области локтя имелось покраснение, был заметен отек. После случившегося истец обращался за медицинской помощью, больничный лист не выдавался.

Оснований не доверять показаниям свидетелей у суда не имеется, поскольку они получены в соответствии с требованиями закона, ясны и однозначны, согласуются между собой и с другими материалами дела, в том числе и сведениями травмпункта городской больницы от 19 ноября 2018 года, где травма руки была оценена врачом травматологом как «ушиб локтевого сустава».

Оценивая представленные доказательства по правилам ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия полагает возможным положить вышеуказанные доказательства в основу принимаемого решения, поскольку они однозначны и не противоречивы, согласуются между собой и с другими материалами дела. Данные доказательства достоверно подтверждают, что истец при выполнении трудовых обязанностей 18 ноября 2018 года получил травму в виде ушиба локтевого сустава

Действительно, в последнее судебное заседание по запросу суда представлена информация о проходе работников через контрольно-пропускные пункты, согласно которой в базе данных СКУД (система контроля и управления доступом) за 18 ноября 2018 года отсутствуют данные не только на Бараеву Е.Н., но и свидетелей (т. 2, л.д. 107-140).

По мнению судебной коллегии, данное доказательство безусловно не может свидетельствовать о невыполнении истцом и свидетелями, допрошенными в судебном заседании (Анкудинова Ю.В., Курдюков Т.В., Захарова С.В., Коваленко И.А.) трудовых обязанностей 18 ноября 2018 года (т. 3, л.д. 3, 9, 10,11, 125-140).

Как следует из материалов дела, сведения пропускной системы (т.1, л.д. 112), выписки из графика сменности (т. 1, л.д. 20) противоречат табелю учета рабочего времени за период с 01 ноября 2018 года по 30 ноября 2018 года, где отсутствует информация о ненахождении истца 18 ноября 2018 года на рабочем месте. При этом именно табель учета рабочего времени является документом по учету фактически отработанного и (или) не отработанного каждым работником времени.

Допустимых и достаточных доказательств, исключающих факт работы вышеуказанных лиц 18 ноября 2018 года, ответчиком не представлено, ненадлежащий учет рабочего времени свидетельствует о невыполнении ответчиком обязанности, предусмотренной требованиями ст. 91 Трудового кодекса Российской Федерации.

Договор возмездного оказания услуг от 16 января 2019 года № 61526 между свидетелем Курдюковым Т.В. и ООО «Диалог» (т. 1, л.д. 222-223) не исключает факт нахождения истца на территории ответчика 18 ноября 2018 года в целях выполнения работ в интересах контрагента АО «Тандер».

Заявление истца на имя руководителя организации от 19 ноября 2018 года предоставлении отпуска без сохранения заработной платы с 19 ноября 2018 года на 2 дня не подтверждает факт невыполнения истцом должностных обязанностей 18 ноября 2018 года, когда и был причинен вред здоровью истца (т. 3, л.д. 124). Кроме того, непосредственный руководитель истца Битюцкий А.А. в объяснениях от 27 декабря 2019 года, полученных в ходе проведения ответчиком служебного расследования по факту травмы, указывал, что 18 ноября 2018 года истец полностью отработала смену.

Показания данного свидетеля, а также показания свидетеля Пархоменко К.Э., материалы служебного расследования (т.1, л.д.59-67), Акт проверки Государственной инспекции труда в Свердловской области (т. 1, л.д. 7) о неподтверждении факта несчастного случая на производстве, противоречат доказательствам, положенным судебной коллегией в основу принимаемого решения. При этом факт несчастного случая устанавливается в судебном порядке.

Сведения травмпункта городской больницы от 19 ноября 2018 года, указывающие на причинение травмы руки в быту, оцениваются судом апелляционной инстанции в совокупности с иными доказательствами по делу, в том числе с Выписным эпикризом ГБУ «Национальный медицинский исследовательский центр травматологии и ортопедии имени академика Г.А. Илизарова», где указано о том, что в анамнезе в ноябре 2018 года отмечается падение железных конструкций на левую верхнюю конечность в области локтевого сустава (т. 1, л.д. 23).

Учитывая изложенное, подлежат удовлетворению исковые требования о признании несчастного случая, который произошел 18 ноября 2018 года на территории АО «Тандер», связанным с выполнением работ у работодателя.

Понятие несчастного случая на производстве содержится в ст. 3 Федерального закона от 24 июля 1998 года № 125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний», п. 9 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 марта 2011 года № 2 «О применении судами законодательства об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» под которым понимается событие, в результате которого застрахованный получил увечье или иное повреждение здоровья при исполнении обязанностей по трудовому договору или выполнении какой-либо работы по поручению работодателя (его представителя), а также при осуществлении иных правомерных действий, обусловленных трудовыми отношениями с работодателем или совершаемых в его интересах как на территории страхователя, так и за ее пределами либо во время следования к месту работы или возвращения с места работы на транспорте, предоставленном страхователем (или на личном транспортном средстве в случае его использования в производственных (служебных) целях по распоряжению работодателя (его представителя) либо по соглашению сторон трудового договора), и которое повлекло необходимость перевода застрахованного на другую работу, временную или стойкую утрату им профессиональной трудоспособности либо его смерть.

Перечень обстоятельств, при наличии которых несчастные случаи могут квалифицироваться как не связанные с производством, содержится в ч. 6 ст. 229.2 Трудового кодекса Российской Федерации (смерть вследствие общего заболевания или самоубийства; смерть или повреждение здоровья, единственной причиной которых явилось по заключению медицинской организации алкогольное, наркотическое или иное токсическое опьянение (отравление) пострадавшего, не связанное с нарушениями технологического процесса, в котором используются технические спирты, ароматические, наркотические и иные токсические вещества; несчастный случай, происшедший при совершении пострадавшим действий (бездействия), квалифицированных правоохранительными органами как уголовно наказуемое деяние).

Из материалов дела следует, что 18 августа 2018 года в 23:00 на территории АО «Тандер» при производстве работ при складировании оснований тележек произошло причинение вреда здоровью истца.

Таким образом, совокупность условий, необходимых для квалификации указанных обстоятельств как несчастного случая на производстве, соблюдена. Доказательств, которые бы исключали данный несчастный случай, как случай, связанный с производством, в материалы дела не представлено.

В соответствии со ст. 237 Трудового кодекса Российской Федерации моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора. В случае возникновения спора факт причинения работнику морального вреда и размеры его возмещения определяются судом независимо от подлежащего возмещению имущественного ущерба.

Согласно п. 3 ст. 8 Федерального закона «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» от 24 июля 1998 года № 125-ФЗ возмещение застрахованному морального вреда, причиненного в связи с несчастным случаем на производстве или профессиональным заболеванием, осуществляется причинителем вреда.

В силу ч. 1 ст. 212 Трудового кодекса Российской Федерации обязанности по обеспечению безопасных условий и охраны труда возлагаются на работодателя.

Согласно ст. 151 Трудового кодекса Российской Федерации при определении компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред.

Статьей 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме. Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

Как разъяснил Пленум Верховного Суда Российской Федерации в п. 32 постановлении от 26 января 2010 года № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина», учитывая, что причинение вреда жизни или здоровью гражданина умаляет его личные нематериальные блага, влечет физические или нравственные страдания, потерпевший, наряду с возмещением причиненного ему имущественного вреда, имеет право на компенсацию морального вреда при условии наличия вины причинителя вреда. Независимо от вины причинителя вреда осуществляется компенсация морального вреда, если вред жизни или здоровью гражданина причинен источником повышенной опасности (ст. 1100 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Поскольку потерпевший в связи с причинением вреда его здоровью во всех случаях испытывает физические или нравственные страдания, факт причинения ему морального вреда предполагается. Установлению в данном случае подлежит лишь размер компенсации морального вреда.

При определении объема и размера компенсации морального вреда, судебная коллегия учитывает, что Первоуральским городским судом рассмотрены исковые требования Бараевой Е.Н. к Государственному автономному учреждению здравоохранения Свердловской области «Городская больница город Первоуральск» о компенсации морального вреда, причиненного некачественным оказанием медицинской услуги при обращении к ответчику 19 ноября 2018 года ( гражданское дело № 2-704/2020).

В ходе рассмотрения данного дела была назначена судебно-медицинская экспертиза, производство которой было поручено ГБУЗ Свердловской области «Бюро судебно-медицинской экспертизы». На основании совокупного анализа представленных медицинских документов комиссия экспертов указала, что лечение Бараевой Е.Н. в период с апреля 2019 по март 2020 было обусловлено заболеванием - ....

Травма левого локтевого сустава, полученная со слов Бараевой Е.Н. 18 ноября 2018 года, и оцененная врачом травматологом на приеме 19 ноября 2018 года после проведенного осмотра как «ушиб локтевого сустава» (при наличии локальных болей и отсутствии каких либо повреждений в виде кровоподтека, отека, ссадин, ран и отсутствии нарушения функции сустава и при отсутствии каких либо костно-травматических и воспалительных изменений на рентгенограммах от 22 января 2019 года) отчасти могла быть одним из провоцирующих факторов клинического проявления ....

Оценивая указанное заключение, при отсутствии иных доказательств, подтверждающих характер причиненного истцу вреда 18 ноября 2018 года, судебная коллегия приходит к выводу о причинении истцу вреда в виде ушиба локтевого сустава.

Принимая во внимание указанные выше обстоятельства, учитывая характер спора, возраст истца, ее семейное положение, наличие на иждивении несовершеннолетних детей, степень тяжести вреда здоровья, ценность и объем защищаемого права, длительность лечения и нарушения прав работника, степень вины работодателя, который не обеспечил безопасность условий труда работников, не предпринял каких-либо мер к заглаживанию вреда, при том, что в отсутствие акта о несчастном случае на производстве работник не может реализовать свое право на социальное обеспечение, в отсутствие доказательств полного восстановления здоровья работника, судебная коллегия определяет размер компенсации морального вреда в сумме 100000 руб.

Руководствуясь ст. ст. 327.1, 328, 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

решение Первоуральского городского суда Свердловской области от 01 февраля 2021 года отменить.

Принять по делу новое решение, которым исковые требования Бараевой Е.Н. удовлетворить частично.

Признать травму в виде ушиба локтевого сустава, полученную Бараевой Е.Н. 18 ноября 2018 года, связанной с производством.

Взыскать с АО «Тандер» в пользу Бараевой Е.Н. компенсацию морального вреда в размере 100 000 руб., отказав во взыскании компенсации морального вреда в остальной части.

Взыскать с АО «Тандер» в доход местного бюджета государственную пошлину в сумме 750 руб.

Председательствующий	Колесникова О.Г.
Судьи	Зонова А.Е.
	Редозубова Т.Л.