Решение по делу № 22-912/2023 от 03.10.2023

Судья: И.В. Яблонцева                                                                                                          дело № 22-912/2023

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

26 октября 2023 года                                                                                       город Кострома.

Костромской областной суд в составе:

председательствующего по делу судьи Н.Н. Нехайковой,

судей А.Н. Андриянова и Л.А. Михайловой,

при секретаре судебного заседания Д.Р.Перфиловой,

с участием прокурора отдела прокуратуры Костромской области С.Н. Карамышева,

защитника – адвоката В.В. Шашуро,

рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционной жалобе защитника осужденной Т.Н. Смирновой - адвоката В.В. Шашуро и апелляционному представлению государственного обвинителя – помощника Буйского межрайонного прокурора Костромской области А.С. Сидоровой на приговор Буйского районного суда Костромской области от 16 августа 2023 года, которым обвиняемая по п. «а» ч.4 ст.264 УК РФ

Смирнова Татьяна Николаевна, родившаяся ДД.ММ.ГГГГ в <адрес>, зарегистрированная и проживающая по адресу: <адрес>, с двумя детьми, судимая:

- 06.07.2020 приговором приморского районного суда г. Санкт-Петербурга по п.п. «а, б» ч. 2 ст. 172 УК РФ к 1 году 6 месяцам лишения свободы, на основании ст. 73 УК РФ условно, с испытательным сроком 2 года,

осуждена по ч. 3 ст. 264 УК РФ к лишению свободы сроком на 4 года 6 месяцев с лишением права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами сроком на 3 года, с отбыванием наказания в колонии-поселении.

Реальное отбывание (исполнение) наказания в виде лишения свободы, в соответствии с ч.1 ст.82 УК РФ, Т.Н. Смирновой отсрочено до достижения её сыном М. 05.03.2012г.р. четырнадцатилетнего возраста.

На основании ч. 2 ст. 71 УК РФ дополнительное наказание в виде лишения права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами постановлено исполнять самостоятельно, с исчислением срока данного наказания в соответствии ч.4 ст.47 УПК РФ с момента вступления приговора в законную силу.

Приговор Приморского районного суда г. Санкт-Петербурга от 06.07.2020г. постановлено исполнять самостоятельно.

Мера пресечения Т.Н. Смирновой в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении до вступления приговора в законную силу, оставлена без изменения.

Приговором частично удовлетворены исковые требования потерпевшего Д.А.П. о возмещении морального и материального вреда, причинённого преступлением, – с Т.Н. Смирновой в его пользу взысканы 900 000 рублей в счёт возмещения морального вреда и 53 355 рублей в счёт возмещения материального вреда.

По делу решена судьба вещественных доказательств.

Заслушав доклад судьи А.Н. Андриянова, выступления защитника, поддержавшего жалобу; прокурора, возражавшего против её удовлетворения и поддержавшего апелляционное представление, суд апелляционной инстанции

у с т а н о в и л :

органами предварительного следствия Т.Н. Смирнова обвинялась в нарушении лицом управляющим автомобилем Правил дорожного движения, повлекшее по неосторожности смерть человека, совершённое в состоянии опьянения.

Квалифицирующий признак преступления, предусмотренный п. «а» ч.4 ст. 264 УК РФ судом первой инстанции исключён, как не нашедший своего подтверждения в виду отсутствия акта медицинского освидетельствования.

Т.Н. Смирнова признана виновной в нарушении водителем автомобиля правил дорожного движения, повлекшем по неосторожности смерть человека при обстоятельствах, более подробно изложенных в приговоре, согласно которым она ночью 03 октября 2021 года не позднее 02 часов 56 минут, управляя зарегистрированным на свою сестру личным автомобилем марки KiA YD CERATO FORTE государственный регистрационный знак № регион, двигаясь с пассажиром К.П.П. на 94 километре автодороги «Кострома-Сусанино-Буй» в направлении г. Костромы, нарушила п.1.3, п. 10.1 Правил дорожного движения, не учла особенности и состояние своего транспортного средства, дорожные и метеорологические условия, видимость в направлении движения, не обеспечила возможность постоянного контроля за движением автомобиля для выполнения требований Правил, в результате чего его утратила, не соблюла предписания дорожных знаков 1.34.2 «Направление поворота» и 3.20 «Обгон запрещен», установленных на указанном участке дороги, в нарушение п. 9.1(1) Правил, согласно которому на любых дорогах с двусторонним движением запрещается движение по полосе, предназначенной для встречного движения, если она отделена разметкой 1.1, не справилась в итоге с управлением, что привело к заносу автомобиля и съезду с дороги с последующим опрокидыванием, вследствие чего пассажир К.П.П. получила тупую травму туловища со множественными переломами рёбер, разрывом вещества лёгких, переломом правой ключицы, двусторонним гемотораксом и травматическим шоком, отчего скончалась на месте происшествия.

Вину в совершении преступления Т.Н. Смирнова не признала, утверждая, что обстоятельств ДТП не помнит, что её автомобилем управляло постороннее лицо, а она была пассажиром на заднем сидении.

В апелляционной жалобе защитник В. В. Шашуро считает приговор незаконным в виду несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам уголовного дела.

Анализируя показания осуждённой и свидетелей из её окружения – Т.Н.С., Н.А.Б., с которыми она проводила тот вечер; водителя А.А.К. остановившегося для помощи на месте ДТП, что осуждённая заявляла ему о своём нахождении в автомашине сзади, защитник делает вывод, что Т.Н. Смирнова в момент ДТП находилась в машине на заднем пассажирском сиденье, и будучи в шоковом состоянии просто так не могла бы выдвинуть эту версию.

На основе анализа показаний сожителя погибшей К.П.П. – А.Н.К., которому с места происшествия по ошибке были выданы чужие автомобильные ключи, и показаний дочери Смирновой о том, что той ночью мать заходила домой с посторонними мужчинами, защитник делает вывод, что на месте ДТП был некий Р., который потерял там ключи от своей автомашины. Факт нахождения в автомашине в момент ДТП как минимум одного мужчины подтверждается, по его мнению, оставленными кем-то следами ног на выбитом лобовом стекле, и аккуратным положением лежащего тела Пономаревой на месте происшествия, дающим основание полагать, что кто-то вытащил её из опрокинувшейся автомашины, и это была не Смирнова.

Отмечает, что в судебном заседании не установлена причина ДТП, так как из заключения автотехнической экспертизы не следует, что действия водителя автомашины не соответствовали Правилам дорожного движения, и также не опровергнута возможность действий водителя автомашины в состоянии крайней необходимости и т.п..

Защитник полагает, что суд безосновательно сослался на заключение комплексной ситуационной судебно-медицинской и автотехнической экспертизы и показания эксперта Н.В.К. о том, что у Т.Н. Смирновой имелись травмы, характерные для водителя. Считает, что эти доказательства не могут быть признаны достоверными, так как экспертами использовались данные, не исследованные в судебном заседании; что экспертами не исследовался и не разрешался вопрос, о наличии у Смирновой травм характерных для пассажира заднего сиденья, о чем, по мнению адвоката, указывает исследовательская часть экспертного заключения, где на фотосхемах центробежных сил при опрокидывании автомобиля указаны только водитель и пассажир переднего сиденья. Кроме этого, вывод о том, что Т.Н. Смирнова находилась на месте водителя, носит вероятностный характер, а не категоричный, и что даже в этом случае не исключается возможность её нахождения в момент ДТП на заднем сиденье автомашины.

На основании изложенного защитник находит её вину не доказанной и просит её оправдать за отсутствием состава преступления.

В апелляционном представлении и дополнении к нему государственный обвинитель А.С. Сидорова, отмечает, что во вводной части приговора в отношении Т.Н. Смирновой ошибочно указано, что она обвинялась в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 264 УК РФ, тогда как ей было предъявлено обвинение по п. «а» ч.4 ст. 264 УК РФ.

Анализируя исследованные судом доказательства, автор представления находит вывод суда переквалификации действий подсудимой и исключении из обвинения квалифицирующего признака управления автомобилем в «состоянии алкогольного опьянения», незаконным, необоснованным, не соответствующим доказательствам и фактическим обстоятельствам уголовного дела.

Отмечает, что при оценке доказательств суд пришёл к выводу об отсутствии оснований для недоверия показаниям свидетелей о её опьянении, что суд признал их достоверными, и что оснований для оговора Т.Н. Смирновой у них не имеется, при этом в показаниях самой осуждённой, показаний свидетеля Т.Н.С., день рождения которой отмечался в тот вечер, показаний сотрудника ГИБДД Е.Н.Р., одним из первых прибывшего на место происшествия, и дежурного хирурга больницы Е.В.Т., давшего указание об изъятии у неё образцов крови на анализ, факт употребления осужденной алкоголя перед ДТП находит своё подтверждение.

Указывает, что при всём этом суд признал достоверным, что образцы крови на химико-токсикологическое исследование обобранные у Смирновой по инициативе хирурга Е.В.Т., направили на исследование и что его результаты о наличии в ней этилового спирта проводилось надлежащим образом, оснований оспаривать тот факт, что кровь, предоставленная на исследование, принадлежит именно Т.Н. Смирновой, не имеется.

Полагает установленным и доказанным, что она управляла автомобилем в состоянии алкогольного опьянения, нарушила правила дорожного движения, в результате чего погибла К.П.П..

Также полагает, что назначенное наказание с предоставлением отсрочки его отбывания является чрезмерно мягким, полагала бы необходимым увеличить срок наказания до 9 лет лишения свободы в исправительной колонии общего режима без отсрочки его отбывания.

Отмечает, что при постановлении приговора судом неправильно применены положения статей 60, 264 УК РФ, существенно нарушены нормы статей 304, 308 УПК РФ, в связи с чем, просит приговор Буйского районного суда Костромской области от 16.08.2023 в отношении Т.Н. Смирновой отменить, дело направить на новое рассмотрение в тот же суд в ином составе..

Проверив материалы уголовного дела, и оценив доводы сторон, суд апелляционной инстанции приходит к выводу об отмене приговора и о его направлении на новое рассмотрение в суд первой инстанции в ином составе по следующим основаниям.

Согласно ч. 4 ст. 7, ст. 297 УПК РФ приговор, определение, постановление суда должны быть законными, обоснованными и мотивированными. Таким признается судебный акт, отвечающий требованиям уголовного и уголовно-процессуального закона, содержащий основанные на материалах дела выводы суда по обстоятельствам, относящимся к предмету разрешаемых вопросов.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, сформулированной в его постановлениях от 17 июля 2002 года № 13-П и от 11 мая 2005 года № 5-П, судебное решение подлежит пересмотру, если выявленные существенные нарушения, допущенные в ходе предыдущего разбирательства, свидетельствуют о наличии судебной ошибки, поскольку такое решение не отвечает требованиям справедливости.

В соответствии с ч. 1 ст. 389.16 УПК РФ приговор признается несоответствующим фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции, если выводы суда не подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании.

В соответствии со ст. 87 УПК РФ каждое из доказательств, представленное сторонами, должно быть проверено судом путем сопоставления его с другими доказательствами, имеющимися в уголовном деле, а также установления их источников, получения иных доказательств, подтверждающих или опровергающих проверяемое.

По смыслу закона в описательно-мотивировочной части приговора, исходя из положений пунктов 3, 4 части 1 статьи 305, пункта 2 статьи 307 УПК РФ, надлежит дать оценку всем исследованным в судебном заседании доказательствам, как уличающим, так и оправдывающим подсудимого. При этом излагаются доказательства, на которых основаны выводы суда по вопросам, разрешаемым при постановлении приговора, и приводятся мотивы, по которым те или иные доказательства отвергнуты судом.

Если какие-либо из исследованных доказательств суд признает не имеющими отношения к делу, то указание об этом должно содержаться в приговоре.

В силу требований статьи 75 УПК РФ о недопустимости использования доказательств, полученных с нарушением закона, суд, установив такое нарушение, должен мотивировать свое решение о признании доказательства недопустимым и о его исключении из числа доказательств, указав, в чем именно выразилось нарушение закона.

По настоящему уголовному делу указанные требования уголовно-процессуального закона в полной мере районным судом не соблюдены.

Рассмотрев уголовное дело, проанализировав и оценив представленные доказательства, основываясь на фактических обстоятельствах дорожно-транспортного происшествия, показаниях осуждённой, допрошенных свидетелей, заключениях судебных экспертиз, и результатов других следственных действий, положенных в основу приговора, суд справедливо пришёл к выводу, что именно Т.Н. Смирнова управляла своим автомобилем, что она нарушила правила дорожного движения, и что именно её небрежное поведение за рулём привело к опрокидыванию автомобиля и смерти потерпевшей К.П.П..

В частности суд пришёл к выводу, что виновность Т.Н. Смирновой подтверждается показаниями свидетелей М.Т.С. - владельца бара «Старый двор», где они наблюдались той ночью, записями с камер видеонаблюдения этого питейного заведения; показаниями З.А.З., который видел Смирнову и К.П.П. в ночь со 2 на 3 октября 2021 года около 2 часов в баре «Старый двор»; А.Н.К. – гражданского мужа К.П.П. применительно к обстоятельствам её гибели, показаниями свидетеля Н.А.Б., участвовавшей в праздновании дня рождения в кафе «Берлога» совместно со Смирнова и К.П.П.; Т.Н.С., чей день рождения тогда отмечался, и из-за звонка которой они оказались на дороге; показаниями А.Н.М. - фельдшера скорой медицинской помощи, Д.А.К. и Е.Н.Р. - сотрудников ГИБДД выезжавших на место ДТП; А.А.К. первым описавшего обстановку и поведение Смирновой на месте происшествия; показаниями М.П.Г. - медицинской сестры приемного покоя Буйской ЦРБ об обстоятельствах доставления Смирновой, показаниями Е.В.Т. – хирурга Буйской ЦРБ производившего осмотр Смирновой той ночью; Т.Д.У. – лечащего хирурга; С.А.С. - главного врача в Буйской ЦРБ; эксперта Е.В.К. согласно которым, при производстве экспертиз сделан достаточно категоричный и мотивированный вывод, что в момент ДТП Т.Н. Смирнова находилась на водительском месте, погибшая была на правом переднем пассажирском сидении и её выбросило из автомашины при опрокидывании через боковое окно, что привело к смертельным травмам;

протоколами: осмотра места происшествия от 03.10.2021г.; осмотра транспортного средства от 03.10.2021г. - автомобиля KiA YDCERATO FORTE государственный регистрационный знак № регион; от 23.11.2022гавтомобиля KiA YDCERATO FORTE и медицинской карты стационарного больного на имя Т.Н. Смирновой; ключей от автомашины; заключениями судебных экспертиз: автотехнической №3/434 от 29.12.2021г., согласно которому, рассматриваемой дорожно–транспортной ситуации водитель автомобиля KiA должен был руководствоваться пп.10.1 абз.1,10.3 ПДД (т.1 л.д.121-123); автотехнической №3/276 от 29.10.2022г. по состоянию автомобиля; №2/1141 от 07.12.2021г. по волокнам изъятым с сидений автомобиля; №7/2022 от 24.01.2022г. по принадлежности волос, изъятых из автомобиля; №2/41 от 03.03.2022г. по микрочастицам с водительского и переднего пассажирского сидений автомобиля; медицинской №63 от 23.11.2021г. по трупу К.П.П.; медицинской №151 от 25.11.2021г. по повреждениям, имевшимся у Т.Н. Смирновой; автотехнической №36/ОСЭ №3//77 ЭКЦ от 26.04.2022г. по механизму дорожно-транспортного происшествия; комплексной медицинской и автотехнической №37/ОСЭ №3/78 от 26.04.2022г. по механизму дорожно-транспортного происшествия, согласно которому повреждения, имевшиеся у Т.Н. Смирновой характерны для водителя автомобиля.

На этом основании судебная коллегия отмечает, что доводы защиты, изложенные в апелляционной жалобе и в суде апелляционной инстанции, о том, что Смирнова не управляла автомобилем, сводятся в этой части к иной оценке доказательств и выводов суда, оснований для которой, не усматривается. Все эти доводы были предметом рассмотрения суда первой инстанции, они получили подробную надлежащую оценку и обоснованно отвергнуты как несостоятельные.

При таких обстоятельствах судебная коллегия не усматривает оснований для оправдания осуждённой по доводам апелляционной жалобы и предложенной защитой версии событий, что автомобилем во время ДТП управлял кто-то иной.

В то же время следует признать обоснованными доводы апелляционного представления государственного обвинителя, что приговор в отношении Т.Н. Смирновой не в полной мере соответствует требованиям закона, поскольку выводы суда о недоказанности и об исключении из предъявленного обвинения квалифицирующего признака управления автомобилем в состоянии опьянения и переквалификации преступления с    п. «а» ч.4 ст. 264 УК РФ на ч. 3 ст. 264 УК РФ сделаны преждевременно без принятия всех мер к устранению возникших у суда сомнений в обоснованности обвинения в этой части и оценки всей совокупности доказательств, представленных стороной обвинения.

Отвергая приданную органами следствия квалификацию совершённого Т.Н. Смирновой преступления лицом, управляющим автомобилем в состоянии опьянения, суд основывался только на отсутствии в уголовном деле акта её медицинского освидетельствования на состояние опьянения, поставив также под сомнения результаты химико-токсикологического исследования её крови о наличии этилового спирта в концентрации 1,29 г/л, мотивируя это тем, что со временем кровь могла утратить свои свойства, т.к. направлялась в лабораторию Костромского областного наркодиспансера с существенным нарушением сроков, рекомендованных приказом Минздравсоцразвития РФ от 27.01.2006 № 40 «О проведении химико-токсикологических исследований».

Суд апелляционной инстанции с такими выводами согласиться не может по следующим основаниям.

В соответствии с основополагающим принципом, заложенными законодателем в ст. 17 УПК РФ, регламентирующим свободу оценки доказательств в уголовном судопроизводстве, никакие доказательства не имеют заранее установленной силы и судья, присяжные заседатели, а также прокурор, следователь, дознаватель оценивают их по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью.

Как отмечал Конституционный суд РФ в определении от 25.01.2005 N 45-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Б.М.С. на нарушение его конституционных прав частью первой статьи 17 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации"), статья 17 УПК Российской Федерации, предписывая осуществлять оценку доказательств по внутреннему убеждению, не содержит каких-либо положений, допускающих возможность их произвольной оценки. Напротив, в данной статье в качестве принципа оценки доказательств закрепляется адресованное судье, присяжным заседателям, прокурору, следователю и дознавателю требование не только исходить из своего внутреннего убеждения и совести, но и основываться на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств и руководствоваться законом, что должно исключать принятие произвольных, необоснованных решений. Устранение нарушений, связанных с несоблюдением этих требований, обеспечивается закрепленным в законе порядком обжалования и проверки, в том числе судебной, законности и обоснованности действий (бездействия) и решений дознавателя, следователя, прокурора и суда.

Не предоставляя, таким образом, органам предварительного расследования и суду право произвольного решения вопросов об относимости, допустимости, достоверности и достаточности доказательств, указанное нормативное предписание вместе с тем направлено на исключение какого бы то ни было внешнего воздействия на суд, следователя и других лиц, осуществляющих производство по уголовному делу, с целью понуждения их к принятию того или иного решения. Тем самым обеспечивается действие провозглашенного в статье 120 Конституции Российской Федерации принципа независимости судей при осуществлении правосудия.

В соответствии с примечанием 2 к ст. 264 УК РФ для целей настоящей статьи лицом, находящимся в состоянии опьянения, признается лицо, управляющее транспортным средством, в случае установления факта употребления этим лицом вызывающих алкогольное опьянение веществ, который определяется наличием абсолютного этилового спирта в концентрации, превышающей возможную суммарную погрешность измерений, установленную законодательством Российской Федерации об административных правонарушениях.

В силу примечания к ст. 12.8 КоАП РФ состояние алкогольного опьянения определяется наличием абсолютного этилового спирта в концентрации, превышающей возможную суммарную погрешность измерений, а именно 0,16 миллиграмма на один литр выдыхаемого воздуха, или наличием абсолютного этилового спирта в концентрации 0,3 и более грамма на один литр крови.

Кровь у Смирновой изымалась в соответствии с действовавшим на 03.10.2021 пунктом 20 Постановления Правительства РФ от 26.06.2008 N 475 (ред. от 10.09.2016) "Об утверждении Правил освидетельствования лица, которое управляет транспортным средством, на состояние алкогольного опьянения и оформления его результатов, направления указанного лица на медицинское освидетельствование на состояние опьянения, медицинского освидетельствования этого лица на состояние опьянения и оформления его результатов и правил определения наличия наркотических средств или психотропных веществ в организме человека при проведении медицинского освидетельствования на состояние опьянения лица, которое управляет транспортным средством", согласно которому, в случае если водитель транспортного средства находится в беспомощном состоянии (тяжелая травма, бессознательное состояние и другое) и для вынесения заключения о наличии или отсутствии состояния опьянения требуется проведение специальных лабораторных исследований биологических жидкостей, акт медицинского освидетельствования на состояние опьянения при наличии протокола о направлении на медицинское освидетельствование на состояние опьянения, составленного должностным лицом, которому предоставлено право государственного надзора и контроля за безопасностью движения и эксплуатации транспортного средства соответствующего вида, или должностным лицом военной автомобильной инспекции, заполняется по получении результатов указанных исследований, которые отражаются в акте.

По настоящему уголовному делу проведение медицинского освидетельствования Смирновой было назначено, но акт о его результатах не был составлен по невыясненным причинам, однако органы предварительного следствия последовательно представляли иные доказательства и настаивали на том, что к гибели потерпевшей К.П.П. привело употребление Смирновой перед ДТП алкоголя, в том числе крепкого, из-за которого при управлении автомобилем она была изрядно пьяна и не справилась с управлением. Этот вывод прямо следует из показаний осуждённой, что в тот вечер она, была за рулём, но позволила себе выпивать на дне рождения сестры водку, показаний свидетелей, присутствовавших на праздновании, а также иных лиц наблюдавших признаки опьянения осуждённой до и после ДТП.

При поступлении той ночью в хирургическое отделение местной больницы в остром состоянии опасном для жизни и здоровья, с полученными травмами тела ей был поставлен сопутствующий медицинский диагноз «Алкогольное опьянение», который был подтверждён при выписке после двухнедельного излечения. При этом инспектором ДПС Е.Н.Р. при её доставлении в больницу не без оснований было назначено её медицинское освидетельствование на состояние опьянения (копия протокола есть в медкарте), поскольку при характерных признаках опьянения от освидетельствования на месте она тогда отказалась. И поскольку её состояние из-за полученных травм требовало неотложной медицинской помощи, дежурным хирургом Е.В.Т., было предварительно обеспечено изъятие у неё образов крови для химико-токсикологического исследования на наличие алкоголя, который дал искомый результат и оформлен в виде справки ХТИ, составленной в соответствии с формой и инструкцией по заполнении которой, утверждена Минздравсоцразвития РФ.

Этим обстоятельствам суд первой инстанции должной оценки в приговоре не дал.

Дополнительно подвергая сомнениям результаты химико-токсикологического исследования крови осуждённой на наличие в ней этилового спирта в концентрации, четырёхкратно превышающей допустимые значения, суд не дал оценки тому обстоятельству, что по утверждениям медиков кровь до направления на анализ хранилась в холодильнике при надлежащих отрицательных температурных условиях, исключающих её порчу и недостоверность химико-токсикологического исследования.

Из материалов дела следует, что кровь поступила на это исследование спустя месяц после забора – сверх рекомендованного органами здравоохранения двухсуточного срока          (п. 2 Приказа Минздравсоцразвития РФ от 27.01.2006 N 40"Об организации проведения химико-токсикологических исследований при аналитической диагностике наличия в организме человека алкоголя, наркотических средств, психотропных и других токсических веществ".

Тем не менее, согласно справке ХТИ за №626 от 03.11.2021, специалисты областной наркологи признали её пригодной для исследования и обнаружили в ней этиловый алкоголь в объёме 1,26 г/л (т.2 л.д. 141). Сомнительно, что при отсутствии внешнего воздействия, кровь могла бы так забродить.

Отвергая эти результаты на сомнительных показаниях медицинских работников больницы, суд не принял во внимание и не дал оценки тому обстоятельству, что несоблюдение рекомендованных сроков доставки этого биологического материала для проведения химико-токсикологического исследования само по себе не ставит под сомнение эти результаты, поскольку наркологическая лаборатория не отказала в проведении этого анализа по указанным причинам, а наоборот дала положительное заключение.

Исходя из пункта 6.2 Положения об организации работы химико-токсикологической лаборатории наркологического диспансера (наркологической больницы) - приложения N 1 к вышеуказанному приказу Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации от 27 января 2006 года N 40, хранение биологического объекта (крови) для химико-токсикологических исследований допускается, – при надлежащих условиях отбора, хранения и транспортировки, – до двух месяцев.

По смыслу уголовного закона, изложенному в пункте 2 примечания к ст. 264 УК РФ, и в толковании Пленума Верховного Суда Российской Федерации, выраженном в п. 10.1 Постановления N 25 от 9 декабря 2008 года "О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с нарушением правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, а также с их неправомерным завладением без цели хищения" (в ред. от 24.05.2016), и в абз 2 п. 31 Постановления N 58 от 22 декабря 2015 года "О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания" (в ред. от 18.12.2018), на которые сослался суд в приговоре, состояние опьянения при совершении преступления, предусмотренного ст. 264 УК РФ, устанавливается путем определения наличия абсолютного этилового спирта в концентрации, превышающей возможную суммарную погрешность измерений, установленную примечанием к ст. 12.8 КоАП РФ, а именно 0,16 миллиграмма на один литр выдыхаемого воздуха, или наличием абсолютного этилового спирта в концентрации 0,3 и более грамма на один литр крови.

Однако, данный факт может быть установлен не только по результатам освидетельствования на состояние алкогольного опьянения и (или) медицинского освидетельствования на состояние опьянения, проведенных в соответствии с правилами, утвержденными Правительством Российской Федерации, и в порядке, установленном Министерством здравоохранения Российской Федерации, но и иным способом, например по результатам судебной экспертизы, проведенной в порядке, предусмотренном УПК РФ.

Давая по этому поводу разъяснения и объясняя свою правовую позицию в защиту специального субъекта преступления, предусмотренного ст. 264 УК РФ, от необоснованного обвинения в управлении транспортным средством в состоянии опьянения, выраженной в этом контексте в постановлении N 17-П от 25 апреля 2018 года, Конституционный Суд РФ указывал на то, что не должна расцениваться как допускающая выявление данного признака, иными способами, невозможность установить факт употребления лицом, управлявшим транспортным средством, вызывающих алкогольное опьянение веществ, исходя из принципа презумпции невиновности.

В соответствии с этим принципом (ст. 49 Конституции РФ, ст. 14 УПК РФ), виновность обвиняемого в преступлении должна быть доказана в предусмотренном законом порядке. Это бремя возложено на сторону обвинения и обвинительный приговор не может быть основан на предположениях, а все не устранимые сомнения в виновности обвиняемого, толкуются в его пользу.

Но в то же время, при наличии доказательств, указывающих на обстоятельства, подлежащие доказыванию в соответствии со ст. 73 УПК РФ, суд не вправе их игнорировать, иначе такой приговор не может соответствовать принципам справедливости и ответственности за содеянное.

Между тем в деле представлялись веские доказательства, что Смирнова употребляла алкоголь и управляла автомобилем в состоянии опьянения, что концентрация этилового спирта в её крови, влияющая на установление у водителя состояния алкогольного опьянения, четырёхкратно превышала допустимые суммарные погрешности измерения, отмеченные в примечании к ст. 12.8 КоАП РФ.

При этом суд, сомневаясь в обоснованности обвинения, мог, поскольку акт её медицинского освидетельствования на состояние опьянения в деле отсутствует по независящим от органов следствия причинам, назначить по данному вопросу дополнительную судебно-медицинскую экспертизу по материалам уголовного дела, однако на обсуждение сторон этот вопрос не поднял и его не разрешил.

Всё это имеет существенное значение для правильного разрешения уголовного дела в соответствии с законом. Поэтому судебная коллегия считает, что веских оснований не признавать совокупность иных доказательств по уголовному делу в этой части обвинения, у суда не было, и все они, подлежали оценке именно с точки зрения достаточности для установления фактических обстоятельств уголовного дела.

Таким образом, судебная коллегия считает, что в приговоре содержатся существенные недостатки, касающиеся оценки представленных стороной обвинения доказательств, на что правильно ссылается государственный обвинитель в апелляционном представлении.

При таких обстоятельствах, учитывая, что судом при постановлении приговора были допущены существенные недостатки, влияющие на его законность и не были учтены все обстоятельства, которые могли существенно повлиять на оценку обоснованности предъявленного Т.Н. Смирновой обвинения в управлении автомобилем в состоянии алкогольного опьянения, судебная коллегия приходит к выводу о необходимости отмены состоявшегося судебного решения, в соответствии с положениями ч.2 ст. 389.24 УПК РФ, поскольку, допущенные судом первой инстанции нарушения уголовно-процессуального закона, приведенные в настоящем определении, могли повлиять на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора.

Учитывая, что выявленные нарушения не могут быть устранены в суде апелляционной инстанции, дело, в этой связи, подлежит направлению на новое судебное разбирательство в суд первой инстанции, в ходе которого необходимо будет устранить допущенные нарушения, проверить и оценить все собранные по делу доказательства в совокупности в соответствии со ст. ст. 87-88 УПК РФ, а также дать оценку иным доводам, представленным сторонами как о виновности, так и о невиновности подсудимой, и принять по делу законное, обоснованное и справедливое решение.

На основании изложенного руководствуясь ст.389.13, 389.20, 389.28 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

о п р е д е л и л :

приговор Буйского районного суда Костромской области от 16 августа 2023 года в отношении Смирновой Татьяны Николаевны отменить.

Уголовное дело направить на новое рассмотрение в Буйский районный суд Костромской области в ином составе.

Апелляционное определение вступает в законную силу с момента его провозглашения и может быть обжаловано по правилам выборочной кассации в порядке, установленном главой 47.1 УПК РФ, в судебную коллегию по уголовным делам Второго кассационного суда общей юрисдикции.

Председательствующий:

Судьи: