Решение от 07.06.2022 по делу № 22-4009/2022 от 05.05.2022

Председательствующий ФИО69 №22-4009/2022

А П Е Л Л Я Ц И О Н Н О Е О П Р Е Д Е Л Е Н И Е

г.Красноярск 7 июня 2022 г.

Судебная коллегия по уголовным делам

Красноярского краевого суда в составе:

председательствующего Граненкина В.П.,

судей Курлович Т.Н., Складан М.В.,

при помощнике судьи Колесниковой Т.С.,

с участием:

прокурора Кружкова В.А.,

потерпевшей Потерпевший №1,

осужденного Егорова В.Н., по системе видео-конференц-связи,

его защитника - адвоката Тесленко А.Н.,

рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам с дополнениями осужденного Егорова В.Н. и адвоката ФИО54 на приговор Дивногорского городского суда Красноярского края от 18.06.2021 г., которым

Е г о р о в В.Н., <дата> года рождения, уроженец <адрес>, <данные изъяты>, зарегистрированный по адресу: <адрес>, проживавший по адресу: <адрес>, несудимый,

осужден по ч.4 ст.111 УК РФ к лишению свободы сроком на 9 лет с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима с исчислением срока наказания с момента вступления приговора в законную силу.

На основании п.«а» ч.3.1 ст.72 УК РФ время содержания под стражей с <дата> по <дата> и с <дата> до вступления приговора в законную силу зачтено в срок лишения свободы из расчёта один содержания под стражей за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима.

Гражданский иск потерпевшей Потерпевший №1 о компенсации морального вреда удовлетворён частично - с Егорова В.Н. в пользу Потерпевший №1 взыскана компенсация морального вреда 500000 рублей.

Также приговором разрешён вопрос по мере пресечения и судьбе вещественных доказательств.

Заслушав доклад судьи Красноярского краевого суда Граненкина В.П. по обстоятельствам уголовного дела и доводам апелляционных жалоб, поддержанных осужденным Егоровым В.Н., по видео-конференц-связи, и его защитником - адвокатом Тесленко А.Н., выслушав мнение прокурора Кружкова В.А. и потерпевшей Потерпевший №1, полагавших приговор оставить без изменения,

судебная коллегия

у с т а н о в и л а :

Егоров В.Н. осужден за совершение умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшей. Преступление совершено <дата> в <адрес> при подробно изложенных в приговоре обстоятельствах.

В суде первой инстанции Егоров В.Н. вину в предъявленном обвинении не признал.

В апелляционной жалобе и дополнениях к ней осужденный Егоров В.Н. выражает несогласие с приговором, считая его незаконным и необоснованным. Полагает, что уголовное дело в отношении него сфабриковано, а экспертизы сфальсифицированы. Считает, что судом и экспертами проигнорированы события, имевшие место <дата> по <адрес>, диагноз врачей скорой помощи, выезжавших на вызов <дата> по данному адресу. Указывает, что <дата> к нему и ФИО1 в гости пришёл общий знакомый ФИО13, дома находились он, ФИО1 и ФИО38 - хозяин квартиры, где он и ФИО1 снимали комнату, распивали спиртное, ссор и драк не было. На следующий день <дата> он, ФИО38, ФИО13 заметили, что у ФИО1 правый глаз смотрел в сторону, он (Егоров) стал спрашивать что случилось, как она себя чувствует. На это ФИО1 пояснила, что уходя из кухни накануне, запнулась и упала, ударившись головой об стену либо диван. Он (Егоров) этого не видел, но ФИО38 подтвердил её слова. Отмечает, что у ФИО1 кружилась и болела голова, её тошнило, походка была шаткой, неуверенной, он помогал ей передвигаться по квартире. Позже было принято решение вызвать «скорую помощь». Когда приехала «скорая помощь», он с ФИО13 встретили её, проводили в квартиру, где помимо них находились ещё ФИО14, ФИО15 Врачи осмотрели и опросили ФИО1, она им рассказала, что запнувшись, упала и ударилась головой. Врачами было принято решение доставить ФИО1 в приёмное отделение городской больницы для осмотра. Он вместе с бригадой врачей поехал в больницу, помогал ФИО1 идти. В больницу также пришёл ФИО13, они вместе ждали в приёмном покое больницы. ФИО1 сделали рентген, сказали прийти на приём к травматологу, после чего они втроем, помогая идти ФИО1, ушли домой. Указывает, что данные обстоятельства подтверждает и сам ФИО13 в показаниях от <дата> (т.2, л.д.202-204). Указывает, что врачи скорой помощи поставили диагноз - закрытая черепно-мозговая травма, что подтверждает протокол допроса врача линейной бригады скорой помощи ФИО16 (т.2, л.д.36-40), протокол допроса фельдшера скорой бригады ФИО17 от <дата> (т.2, л.д.24-28), протокол допроса врача-хирурга ФИО18 от <дата> (т.2, л.д.154-157), копия карты вызова скорой медицинской помощи № от <дата> (т.3, л.д.142). Обращает внимание, что о неестественном взгляде ФИО1 поясняли свидетели ФИО14 ФИО19, ФИО20 Указывает, что в ходе судебного разбирательства им были заявлены ходатайства о вызове и допросе по существу врачей бригады «скорой помощи», выезжавших на вызов <дата>, суд ходатайство удовлетворил, но в процессе пояснил, что сделан запрос на выемку документов из больницы. Он (Егоров) устно повторял своё ходатайство о вызове бригады «скорой помощи», на что судья заявил о направлении запроса на выемку документов. Указывает, что также заявлял о вызове и допросе свидетеля ФИО13, на что суд ответил, что если сам придет, то его выслушают. Считает, что уголовное дело рассмотрено судом необъективно с обвинительным уклоном. Полагает, что судом были нарушены принципы состязательности и равноправия сторон, Конвенция о защите прав человека и основных свобод, его право на защиту.

Ссылается на то, что в ходе предварительного следствия в отдел полиции № <адрес> было направлено поручение о производстве отдельных следственных действий от <дата> с целью установления личности и места нахождения девушек, которые, по показаниям фельдшера бригады скорой помощи ФИО17, <дата> находились в квартире ФИО38 (т.4, л.д.132-133). В ответе на поручение установлено, что <дата> в квартире ФИО38 находилась ФИО21 Вместе с тем, согласно сведениям специального приёмника МУ МВД России «Красноярское» от <дата> ФИО21 отбывала срок административного ареста в специальном приёмнике МУ МВД России «Красноярское» в период с <дата> до <дата> На основании этого просит привлечь к уголовной ответственности за служебный подлог ВРИО начальника ОП № <адрес> ФИО22

Считает, что экспертиза № от <дата> и комиссионная судебно-медицинская экспертиза № от <дата> проведены с существенными нарушениями пунктов 28,29 раздела 3 и п.47.7 раздела 4 Приказа Министерства здравоохранения и социального развития РФ от <дата> №-н «Об утверждении порядка организации и производства судебно-медицинских экспертиз в Государственных судебно-экспертных учреждениях РФ». Отмечает, что в заключениях экспертов отсутствуют реквизиты и структура экспертных методик, что делает результаты, полученные с их помощью, недостоверными. Обращает внимание, что заключение эксперта № было изготовлено на основании карты стационарного больного от <дата> Указывает, что ему непонятно, как экспертиза № оказалась в деле, так как постановления о её передаче в следственный отдел следственного комитета нет.

Полагает, что если бы врачи оказали квалифицированную медицинскую помощь, обратили должное внимание на показания анализов и не сделали операцию, то ФИО1 была бы жива.

Считает, что заключение и вывод эксперта ФИО23 в экспертизе № от <дата> об алкоголизации ФИО1 является голословным, так как ни чем не подкреплён, не проводилось никаких экспертиз по выявлению уровня алкоголя в крови. Выводы не обоснованы какой-либо медицинской литературой, подтверждающей методикой либо экспериментом. Полагает, что увеличение временных рамок до 2-3 недель подогнано в угоду следствия, так как в добавленную неделю он ещё находился в <адрес>.

Указывает, что в ходе судебного разбирательства по ходатайству защитника была вызвана и допрошена эксперт ФИО23, которая не дала вразумительного ответа, подтверждающего её заключение и сделанные выводы. То же самое касается эксперта ФИО24, который проводил экспертизу № от <дата> и на 5 вопрос: возможно ли получение ФИО1 ЗЧМТ в результате самостоятельного падения из положения «стоя» с последующим соударением о плоскость или предметы, находящиеся на ней, ответил, что получение ЗЧМТ, сопровождающейся излитием крови под твёрдую мозговую оболочку в проекции левой теменной и височной долей (субдуральная гематома) в результате самостоятельного падения из положения «стоя», с последующим соударением о плоскость или предметы, находящиеся на ней, исключено. Кровоподтёки левого плеча и левого бедра могли возникнуть при падении из положения «стоя». Считает, что данный вывод также не подтверждается методиками и медицинской литературой.

Указывает, что в ходе проведения экспертизы эксперт ФИО24 не выставил чёткую временную рамку кровоподтеку и ссадине на лбу, которые включил в прямую связь к субдуральной гематоме, которой было определено время не менее 7-14 дней. Отмечает, что ФИО24 по ходатайству адвоката вызван в суд, где пояснял, что кровоподтёк и ссадина заживают 10-12 дней, этот кровоподтёк и ссадина имеет прямую связь с субдуральной гематомой, которой не менее 7-14 дней.

На вопрос о том, в каком месте возникает травма - субдуральная гематома, ответил, что травма возникает в месте удара. На вопрос о том, была ли у ФИО1 субдуральная гематома прогрессирующей, ответил, что гематома была острой и прогрессирующей. А на вопрос о том, как может быть одна и та же гематома острой и подострой, ответил, что человеку свойственно спать на спине - перетекло из височной доли в теменную. На вопрос о том, почему он исключает падение ФИО1 с высоты собственного роста, заявил, что отказывается отвечать на его вопросы. Полагает, что экспертом ФИО24 при проведении экспертизы трупа ФИО1 не произведена подробная фотосъёмка всех имеющихся повреждений, как того требовала в своём постановлении следователь. Считает, что ФИО24 неоднократно противоречил сам себе, в подтверждение чему ссылается на его объяснения от <дата> (т.1, л.д.79) о том, что травма возникла в результате не менее одного воздействия твёрдого тупого предмета на лобную область слева. Позже говорит, что травма наступила в результате единичных и множественных боковых, переднебоковых ударов снизу вверх, то же касалось и временных рамок.

Ссылается на факт фальсификации протокола осмотра трупа ФИО1 от <дата> (т.1, л.д.66-69), в связи с чем адвокатом дважды подавалось ходатайство о назначении повторной экспертизы для вынесения точного профессионального заключения, в чём необоснованно отказано. На основании изложенного, просит привлечь к уголовной ответственности эксперта ФИО24 за фальсификацию проведенной им экспертизы № от <дата>, признать её незаконной, а также признать несостоятельным заключение эксперта ФИО23 № от <дата>.

В дополнениях к апелляционной жалобе осужденный Егоров В.Н. также указывает, что уезжал на вахту в <адрес>, что подтверждается детализация телефонных соединений, ФИО1 неоднократно жаловалась на головные боли, он говорил пойти в больницу, не затягивать. При этом просил проконтролировать, а лучше сходить с ней ФИО38, звонил также ФИО14 с той же самой просьбой. У ФИО14 находилась ФИО21, которую также просил сходить с ФИО1, просил также ФИО35 В один из дней <дата> или <дата> ФИО21 вместе с ФИО1 ходили в больницу, но им сказали, что аппарат сломан, приходить в другой день. ФИО1 продолжала жаловаться на головные боли, <дата> ФИО38 выгнал её из комнаты, хотя им (Егоровым) было проплачено за несколько месяцев вперед. ФИО38 пояснил ему по телефону, что не хочет нянчиться с ФИО1, отправил её к матери, куда та и ушла.<дата> он (Егоров) позвонил ФИО1, но трубку взяла её дочь Алёна, которой он сказал сходить вместе с матерью в больницу, что они и сделали. Позже, когда он перезвонил ФИО1, та ответила, что её кладут в стационар. Обращает внимание суда на то, что ФИО1 пришла к врачу своими ногами, при опросе сказала, что упала с велосипеда в результате собственных неосторожных действий. На следующий день он не мог дозвониться до ФИО1, когда она подняла трубку, сказала, что спит, ставит капельницу и уколы, от которых хочется спать. В тот же день с ФИО1 созванивалась его мать, которая вечером того же дня сказала, что ФИО1 сделали операцию, она в реанимации.

Просит обратить внимание на протокол допроса свидетеля - заведующего хирургическим отделением КГБУЗ «Дивногорская МБ» ФИО25 от <дата> (т.2, л.д.91-95), что рекомендованное ФИО1 МРТ не сделали, так как в <адрес> его нет. ФИО25 участие в операции не принимал, присутствовало нарушение функций всех органов <дата> Также обращает внимание на протокол допроса заведующего терапевтическим отделением врача-невролога КГБУЗ «Дивногорская МБ» ФИО26 от <дата> (т.2, л.д. 96-99), приводит содержание показаний данного свидетеля и показания врача хирурга КГБУЗ «Дивногорская МБ» ФИО32 от <дата> (т.2, л.д.88-90). Обращает внимание, что ассистировал врачу ФИО25, который почему-то отрицает своё участие в проведении операции. Ссылается на протокол операции № от <дата>, дневник врача хирургического отделения ФИО25 от <дата>, протокол рентгенографии лёгких от <дата>; протокол ЭКГ от <дата>, дневник дежурного реаниматолога ФИО28 от <дата>, протокол ЭКГ от <дата>, дневник врача хирургического отделения ФИО25 от <дата> и приводит показания врача реаниматолога-анестизиолога ФИО29 от <дата> (т.1, л.д.71). Указывает, что в зал судебного заседания вызывались врачи ФИО32, ФИО25, ФИО26, ФИО75, который в зал суда так и не явился, сославшись на профессиональную занятость, он (Егоров) настаивал на его явке, но суд ограничился оглашением показаний. Обращает внимание, что ФИО25 отрицает своё ассистирование нейрохирургу ФИО75, хотя из вышенаписанного видно, что он принимал участие в операции.

Приводит доводы, указанные его защитником - адвокатом ФИО54 в апелляционной жалобе. Ссылается на то, что суд взял во внимание показания ФИО21, которая ведёт аморальный образ жизни, распространяла синтетические наркотики, отбывает наказание в местах лишения свободы. Суд не обратил на данные обстоятельства внимания. Указывает, что заявлял в суде о запросе всех административных правонарушениях и возбужденных делах в отношении ФИО21, ходатайства остались без внимания. Указывает на противоречия в показаниях ФИО21 при допросах и на очных ставках, приводит содержание её показаний. Указывает, что заявлял ходатайство в суде о запросе билинга телефонных соединений с привязкой к базовым станциям для установления точной даты приезда ФИО35 в <адрес>, но его ходатайства не были удовлетворены, чем нарушено право на защиту.

Указывает, что в ходе следствия неоднократно заявлял, что <дата> в течение дня до вечера был в соседнем крыле дома у ФИО61, его гражданской жены ФИО30 их соседом ФИО62, также его видела жена ФИО35, однако, следователь проигнорировал данный факт. В ходе судебного заседания им неоднократно были заявлены ходатайства о вызове и допросе по существу ФИО61, его жены ФИО30 соседа ФИО62, в котором было отказано. Считает, что судом и государственным обвинителем был нарушен принцип равноправия сторон, право на защиту. Просит обратить внимание на данные обстоятельства и показания ФИО21.

Приводит показания врача невролога - заведующего терапевтическим отделением КГБУЗ Дивногорской МБ ФИО26, заведующего хирургическим отделением КГБУЗ Дивногорская МБ ФИО25, врача хирурга КГБУЗ Дивногорской МБ ФИО32 и указывает, что из этих показаний следует, что если бы врачи оказали квалифицированную помощь и обратили внимание на показание анализов, сделали бы операцию, то человек был бы жив.

В дополнениях к апелляционной жалобе от осужденного Егорова В.Н., поданных адвокатом Тесленко А.Н., также считает, что приговор не основан на законе и подлежит отмене в соответствии с п.1 ст.389.15 УПК РФ, а именно по причине несоответствия выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции. Указывает, что в уголовном деле имеются две судебно-медицинские экспертизы: №, выполненная в период с <дата> по <дата>, которую проводил эксперт Дивногорского районного судебно-медицинского отделения ФИО24; комиссионная судебно-медицинская экспертиза №, выполненная в период с <дата> по <дата> в помещении ККБСМЭ.

При этом обращает внимание суда на титульный лист заключения эксперта ФИО24, выполненного на бланке Министерства здравоохранения и социального развития РФ, хотя такое Министерство упразднено <дата>, в связи с чем полагает возможным ставить вопрос о допустимости в качестве доказательства такого заключения.

Отмечает, что из заключения судебно-медицинской экспертизы, проведённой экспертом ФИО24, следует, что смерть ФИО1 наступила в результате отёка вещества головного мозга, который развился в результате сдавления кровью вещества головного мозга субдуральной гематомой слева. Учитывая макроскопические свойства гематомы, гистологические признаки, посчитал возможным высказаться о том, что субдуральная гематома левой теменной и височной долей возникла не менее чем за 7-14 дней к моменту наступления смерти. Смерть ФИО1 наступила <дата>, то есть ФИО1 могла получить травму <дата> Сотрудников следствия данная экспертиза явно не устраивала, так как ему предъявляли обвинение в том, что он якобы ударил сиденьем от стула ФИО1 <дата> в квартире Свидетель №1 по адресу: <адрес>. Также не устраивала сотрудников следствия и дата причинения травмы ФИО1 якобы <дата>, так как <дата> вечером он уехал в аэропорт <данные изъяты>» и <дата> рано утром улетел на вахту в <адрес>. В целях «подгонки» сроков причинения травмы ФИО1 под то время, когда он (Егоров) находился в <адрес>, следствием было назначено проведение комплексной судебно-медицинской экспертизы.

Результатом комплексной СМЭ (заключение №) явилось увеличение срока возникновения субдуральной гематомы у ФИО1 вследствие «алкоголизации ФИО1 до 2-3 недель к моменту наступления смерти, то есть травма ФИО1 могла быть причинена не позднее <дата>. ФИО1 на учёте у врача нарколога не состояла (т.1,л.д.133), при вскрытии трупа ФИО1 наличие алкоголя в крови и моче не определялось в связи с длительным пребыванием пациента в стационаре (т.3, л.д.161). Таким образом, на основании каких методик сделано заключение об алкоголизации ФИО1, неизвестно. Считает, что эти данные взяты в целях увеличить время получения травмы до наступления смерти ФИО1 Обращает внимание суда на то, что в заключениях СМЭ экспертами не указываются методики, научная литература, на основании которых эксперты делают те или иные выводы.

В связи с тем, что заключение эксперта № и комиссионная экспертиза № противоречат друг другу в части времени, прошедшего с момента травматизации ФИО1 и её смертью, на предварительном следствии и в судебном заседании им и адвокатом заявлялись ходатайства о проведении дополнительной СМЭ трупа ФИО1 в целях устранения этого противоречия, так как это существенным образом влияет на исход уголовного дела. В проведении дополнительной экспертизы было отказано, так как следствие и суд все устраивало, тем самым грубо нарушено его право на защиту. Суд избирательно подошёл к оценке экспертиз и выбрал ту, которая устраивала сторону обвинения (заключение №).

В связи с отказом от проведения дополнительной экспертизы им было принято решение о получении независимой оценки проведенных судебно- медицинских экспертиз. Адвокат Тесленко А.Н., по его поручению, обратился к специалисту экспертно-правового центра ФГБОУВО «Красноярский государственный медицинский университет имени профессора ФИО31» - доктору медицинских наук, профессору по кафедре судебной медицины, аттестованному эксперту по судебно-медицинской экспертизе Федерального агентства по надзору в сфере здравоохранения ФИО50, имеющему сертификат специалиста по специальности «судебно-медицинская экспертиза» со сроком действия до <дата> для дачи заключения специалиста в целях ответа на вопросы: 1) дать объективную судебно-медицинскую оценку случая травматизации и смерти ФИО1, <дата> года рождения; 2) каков механизм причинения ФИО1, <дата> года рождения, черепно-мозговой травмы, повлекшей её смерть от отёка и набухания головного мозга; 3) какова давность причинения ФИО1, <дата> года рождения, черепно-мозговой травмы, повлекшей её смерть от отека и набухания головного мозга. Приводит результаты заключения, вопросы и ответы эксперта, которые опровергают выводы заключений судебно-медицинских экспертиз в уголовном деле им выводы суда певрой инстанции.

Указывает, что не причинял ФИО1 телесных повреждений, так как любил её и уважал, виноват только в том, что оставил её одну, так как пришлось срочно по вызову работодателя выехать на работу, а ФИО1 некоторое время жила в комнате у ФИО38, злоупотребляла алкоголем. У него никогда не было желания причинить ей какие-либо телесные повреждения, а тем более желать ей смерти, не знает, при каких обстоятельствах она могла получить эти травмы. Допускает, что она могла поехать на велосипеде и упасть, так как велосипед в комнате ФИО38 действительно был, что видно на фотографии - приложения к протоколу осмотра его квартиры (л.д.42, т.1) и в самом протоколе имеется описание данного велосипеда (л.д.32, т.1). Указывает, что из показаний свидетелей следует, что её никто не видел катающейся на велосипеде, но это могло быть как в коридоре общежития, так и в самой комнате ФИО38, она могла сесть на велосипед в комнате и тут же упасть с него. Указывает, что при проведении СМЭ № осмотрена медицинская карта амбулаторного больного № на имя ФИО1 (л.д.204, т.3) где указано, что имеется запись хирурга от <дата> о том, что ФИО1 пояснила, что <дата> упала с велосипеда, теряла сознание. Считает, что ей не нужно было говорить неправду врачам. Показания свидетелей о том, что она якобы боялась его (Егорова), считает ложью. Отмечает, что факт того, что ФИО1 неоднократно падала, подтверждается наличием кровоподтеков левого бедра и левого плеча, которые согласно экспертизе № (л.д.164, т.3) возникли в разный промежуток времени с субдуральной гематомой. В этой связи вполне приемлема версия, указанная в заключении специалиста ФИО50 о том, что ФИО1 дважды травмировалась. Причем вторая травматизация наступила незадолго до обращения её в больницу. Полагает, что все перечисленные факты говорят о непричастности его к смерти ФИО1

В апелляционной жалобе и дополнениях к ней адвокат ФИО54 полагает, что Егоров осужден незаконно, его вина не доказана, в приговоре не приведены достоверные данные причастности Егорова к преступному событию, если таковое имело место быть. Считает, что версия следствия базируется на противоречивых показаниях ФИО21 и противоречивых заключениях экспертов. Отмечает, что ФИО21 неоднократно передопрашивалась, но только её показания о причастности Егорова В.Н. к нанесению ФИО1 ударов по голове <дата> положены в основу приговора, хотя другие свидетели данные показания не подтверждают. Указывает, что показания ФИО38, отрицавшего объективность объяснений ФИО21, завуалированы в приговоре как предположительные. При этом расширительно представлен судом в приговоре временной период «имевшего место события» тогда, как объективно он не соответствует тем обстоятельствам, которые отражены в нём (большую часть времени, указанного в приговоре, ФИО21 вообще не могла и не находилась в комнате ФИО38)

Так в 15-00 часов <дата> она объективно была в <адрес>, лишь спустя минимум час приехала в <адрес> и то, что описано в приговоре, не соответствует действительности.

Ссылается на то, что изначально обвинение Егорову В.Н. было предъявлено с указанием другого периода времени и места совершения преступления: с <дата> по <дата> в квартире по адресу: <адрес>. В последующем органы предварительного расследования указали уже день совершения преступления <дата>, сообразуя дату под нужные им обстоятельства, поскольку <дата> Егоров В.Н. уехал на вахту. Отмечает, что смерть ФИО1 наступила <дата> Из заключения судебно-медицинского эксперта ФИО24 № от <дата> следует, что субдуральная гематома левой теменной и височной долей возникла не менее 7-14 дней к моменту смерти, поэтому, как оказалось ни в одно ни в другое время причинение телесных повреждений ФИО1 было объективно невозможно.

Считает, что последующее увеличение экспертами временного периода до 21 дня с момента причинения телесных повреждений и до наступления смерти связано с подгонкой под нужный органам предварительного расследования период времени. Исходя из этого, неоднократно передопрашивалась ФИО21, «конкретизируя» нужные следствию обстоятельства. Данные противоречия в экспертизах судом не устранены, а защите было необоснованно отказано в удовлетворении ходатайства о проведении дополнительной судебно-медицинской экспертизы.

Указывает, что согласно выводам комиссии экспертов, так называемый «светлый промежуток» ФИО1 после причинения ей телесных повреждений мог составлять от 3-х до нескольких суток, что не подтверждает причастность Егорова В.Н. к вменяемому ему преступлению, как и вообще, причинению ей телесных повреждений именно <дата> Отмечает, что неизвестно, теряла ли ФИО1 сознание, что свойственно при описанном диагнозе, если да, то, когда и в каком месте, и где она находилась, уйдя из квартиры ФИО38, когда Егоров В.Н. уехал на вахту.

Кроме того, отмечает, что при экспертизе трупа ФИО1 наряду с закрытой черепно-мозговой у неё были обнаружены ссадины и кровоподтеки лобной области слева, три кровоподтёка левого плеча, левого бедра. Ссадина и кровоподтеки лобной области слева являются составной частью закрытой черепно-мозговой травмы. Обнаруженные телесные повреждения опровергают в частности показания родственников потерпевшей - её матери и дочери, которые якобы встречались с ФИО1 <дата>, <дата>, <дата>, ссадин и кровоподтеков в лобной области у неё не видели.

Закрытая черепно-мозговая травма, сопровождавшаяся излитием крови под твёрдую мозговую оболочку в проекции левой теменной и височной доли головного мозга могла возникнуть после единичных переднебоковых ударов, травматических воздействии, направленных снизу вверх и множественных, в том числе боковых ударов. Указывает, что данный механизм причинения телесных повреждений не соответствует тому, что отражен в приговоре, не соответствует также версии обвинения, и показаниям ФИО21

Кровоподтеки левого плеча и левого бедра могли возникнуть от воздействия тупого твёрдогопредмета (предметов), давностью свыше 5 суток к моменту наступления смерти, для ихпричинения необходимо не менее трех ударов. Таким образом, ФИО1 дополнительно была «жертвой» избиения в некий до наступления смерти период времени.

Отмечает, что эксперты допустили давность причинения черепно-мозговой травмы в промежутке от 3-х дней до 2-3 недель к моменту наступления смерти.

При таком заключении экспертов не исключается причинение ФИО1 телесных повреждений в виде ЧМТ в период с <дата> по <дата>

Считает, что по делу достоверно не доказано, что <дата> Егоров В.Н. наносил ФИО1 удары, от которых наступили описанные последствия. Ссылается на то, что ФИО1 никогда не жаловалась на то, что именно <дата> её избил Егоров В.Н.

Полагает, что органы следствия ограничились лишь версией причастности Егорова В.Н. к данному преступлению, не стали устанавливать круг общения, другие возможные версии, связанные с причинением ФИО1 телесных повреждений. По делу неизвестно время провождения ФИО1 в период с <дата> до <дата> - времени отъезда Егорова В.Н. и момент обращения её за медицинской помощью в больницу.

Приводит содержание показаний Потерпевший №1, отраженных в приговоре, которые доказательственного значения по делу не имеют, являются субъективными. Обращает внимание на то, что данный же свидетель поясняла о том, что изначально ФИО1 доктору сообщила о получении ею телесных повреждений при падении с велосипеда. Впоследствии эти же обстоятельства в суде подтвердил хирург Дивногорской МБ ФИО32, пояснив, что при обращении ФИО1 в больницу <дата> у неё на лбу была ссадина с кровоподтеком.

Считает, что судом необоснованно в основу доказательств вины Егорова В.Н. положены и оглашенные в судебном заседании показания несовершеннолетнего свидетеля дочери ФИО1 - ФИО33, которые, как и показания потерпевшей, не свидетельствуют о причастности осужденного к преступлению, а их цель - опорочить Егорова В.Н.

Ссылается на показания ФИО33, которая показала, что при общении с матерью во время болезненного состояния <дата> г., ФИО1 объяснила ей, что травму, вызвавшую данное состояние, она получила при падении с велосипеда, а не в результате избиения Егоровым В.Н.

Полагает, что суд необоснованно сослался и на показания бывшего супруга умершей ФИО1 - ФИО34, который не являлся свидетелем взаимоотношений Егорова В.Н. с сожительницей, а лишь пересказывал всё услышанное ранее от несовершеннолетней дочери и бывшей тёщи Потерпевший №1

Считает, что судом в основу приговора положены неконкретные факты, а показания заинтересованных, преисполненных неприязни к Егорову В.Н. свидетелей, версия обвинения по своему содержанию полностью переписана в приговор, фактически базируется лишь на противоречивых и недобросовестных показаниях ФИО21 и, не менее противоречивых заключениях экспертов, которые корректировались и толковались в ходе следственных действий в нужном стороне обвинения направлении, в связи с чем ФИО21 была неоднократно допрошена. В судебном заседании показания ФИО21 также были непоследовательны. Она пояснила, что в ходе распития спиртного Егоров В.Н. и ФИО1 поругались из-за того, что последняя плакала и просила Егорова В.Н. не уезжать на вахту. Егоров В.Н. стал отправлять её спать, она сначала yшла, потом вернулась, потянулась за стопкой, чтобы ещё выпить. Егоров В.Н. убрал руку ФИО1 и получился конфликт. Егоров В.Н. дважды ударил ФИО1 в висок рукой, теперь уже «быстро, резко, в одно место». ФИО1 пошатнулась, заплакала и ушла в комнату. ФИО21 также объяснила, что ФИО38, ФИО35 должны были видеть эти действия Егорова В.Н., но в силу опьянения, могли не обратить внимания. Полагает, что свидетели должны были видеть нанесение ударов Егоровым В.Н. ФИО1, как и слышать конфликт между ними, если бы обстоятельства имели место.

Ссылается на то, что следствие и суд устанавливали при допросе ФИО21 одни факты, а в обвинительном заключении и в приговоре, указали другие.

Когда ФИО21 однозначно называла нанесение Егоровым В.Н. 2 ударов по голове ФИО1, в процессуальных документах указано, что Егоров В.Н. нанес стоявшей рядом ФИО1 не менее двух ударов кулаком правой руки по голове слева. Когда ФИО21 указывала время нанесения Егоровым В.Н. ФИО1 ударов по голове около 17 часов <дата>, то следствие в обвинительном заключении и суд в приговоре, отметили период с 15-00 часов до 21-00 часа. Фактические обстоятельства свидетельствуют о том, что, как минимум, до 16-ти часов <дата> свидетель объективно не могла вообще находиться на месте «происшествия» вообще.

ФИО21 после смерти ФИО1 о произошедшем в квартире ФИО38 рассказала ФИО14, ФИО82, Свидетель №2, ФИО42, многим другим лицам, утверждая, что именно Егоров В.Н. виновен в гибели ФИО1 Полагает, что такая активность в распространении изложенных обстоятельств, как и убеждённость в причастности к смерти ФИО1 именно Егорова В.Н., является результатом многократного общения ФИО21 с сотрудниками правоохранительных органов. Перечисленные свидетели демонстрировали впоследствии данную информацию среди своих знакомых, активно пересказывали его в суде, не имея представления о фактических обстоятельствах дела.

Вместе с тем, свидетель ФИО38, как при допросе в данном статусе, так и на очной ставке с ФИО21, показывал, что вечером <дата> ссоры между ФИО1 и Егоровым В.Н. не было, последний сожительницу не бил. Знает, что ночью <дата> Егоров В.Н. уехал на вахту, ФИО1 ещё несколько дней проживала у него, затем ушла.

Отмечает, что категоричные показания ФИО38 в приговоре соответствующим образом завуалированы - «он мог не видеть наносимых Егоровым В.Н. ударов ФИО1 или не обратил внимания». Аналогичным образом обошёлся суд в приговоре и с показаниями свидетеля ФИО35, который также не подтверждал, что Егоров В.Н. вечером <дата> наносил удары по голове ФИО1, что имел место какой-либо конфликт между ними. Судом также сделан акцент на то, что ФИО35 «мог не видеть этого или не обратил внимания».

Указывает, что в ходе следствия и судебного заседания ФИО21 оговорила Егорова В.Н., а суд был предвзятым, положив в основу приговора далеко необъективные факты.

Считает, что следствием и судом не установлено достоверное место и время причинения (получения) ФИО1 телесных повреждений, от которых наступила её смерть. Указывает, что приговор подлежит отмене в связи с несоответствием выводов, изложенных в нём,фактическим обстоятельствам дела и существенным (фундаментальным) нарушением судом первой инстанции уголовно-процессуального закона. Указывает, что при проведении <дата> предварительного слушания по вопросу о разрешении ходатайства Егорова В.Н. о рассмотрении уголовного дела судом присяжных, судебное заседание было осуществлено незаконным составом суда. Ссылается на то, что согласно протоколу, закрытое судебное заседание проводилось при помощнике ФИО36, осуществлявшей полномочия секретаря судебного заседания. Вместе с тем, помощник судьи и секретарь судебного заседания - самостоятельные процессуальные фигуры с определёнными законодателем процессуальными правами, а привлечение помощника в качестве секретаря судебного заседания возможно лишь при конкретных обстоятельствах, соответствующим распоряжением председателя суда, что впоследствии должно объявляться участникам процесса и фиксироваться в протоколе судебного заседания, о чём в деле данных нет. Полагает, что последующее решение о рассмотрении уголовного дела в общем порядке, с назначением первоначальной даты слушания по делу на <дата> принято на предварительных слушаниях, осуществленных незаконным составом суда, что предшествовало неправомерности всего судебного процесса. Указывает, что слушание по делу <дата> также началось с участием помощника ФИО36, осуществлявшей обязанности секретаря судебного заседания, при незаконном составе суда было оглашено обвинительное заключение и началось судебное следствие.

Считает данные нарушения процессуального законодательства фундаментальными, которые влекут безусловную отмену приговора.

На основании изложенного просит приговор Дивногорского городского суда Красноярского края от 18.06.2021 г. отменить и вынести в отношении Егорова В.Н. оправдательный приговор за непричастностью его к совершенному преступлению.

В возражениях на апелляционную жалобу адвоката ФИО54 потерпевшая Потерпевший №1 считает, что Егоров В.Н. осужден приговором по ч.4 ст.111 УК РФ правильно. Указывает, что <дата> её дочь лично говорила, что была избита Егоровым В.Н. <дата>, а на её вопрос о том, почему она не пришла домой жить после отъезда Егорова В.Н., ответила, что боится его, так как ей было сказано, чтобы жила в квартире ФИО38, домой не приходила, либо будет избита вновь. Через несколько дней после прихода домой, она увезла дочь в больницу со страшными головными болями, где дочь госпитализировали, <дата> прооперировали, а <дата> дочь скончалась. При поступлении в больницу дочь сказала, что травму получила при падении с велосипеда, так как она боялась Егорова В.Н., велосипеда, как и катания на нём, у дочери не было. Выражает несогласие с доводами защитника и указывает, что с самого начала совместного проживания с дочерью Егоров В.Н. держал в страхе всю её семью, угрожал жизни, как Федорович С.П., так и Федорович А.Ю. Считает, что вина Егорова В.Н. доказана, адвокат некорректно высказался про специалистов-экспертов, которые являются профессионалами и не пойдут у следствия на поводу. Считает срок наказания, назначенный Егорову В.Н. за смерть дочери, несправедливым.

В возражениях на апелляционную жалобу адвоката ФИО54 помощник прокурора <адрес> ФИО37 полагает, что вина Егорова В.Н. в совершении преступления подтверждается совокупностью исследованных в суде доказательств, в том числе показаниями свидетеля ФИО21, которые последовательны, подтверждены ею в ходе очных ставок и при проверке показаний на месте, а также согласуются с показаниями свидетелей ФИО35, ФИО38 Кроме того, вина Егорова В.Н. подтверждается показаниями других свидетелей, которые наряду с иными доказательствами исключают версию подсудимого и защитника о том, что ФИО1 могла причинить себе повреждения самостоятельно при падении, в том числе с велосипеда. Давность причинения черепно-мозговой травмы ФИО1 установлена по результатам двух судебно-медицинских экспертиз, выводы которых взаимно дополняют друг друга и опровергают версию Егорова В.Н. о ненадлежащем оказании ФИО1 медицинской помощи в КГБУЗ «Дивногорская МБ». Отмечает, что в ходе предварительного и судебного следствия Егоров В.Н. неоднократно менял показания, его позиция и позиция защиты о непричастности к совершению преступления основана исключительно на предположениях, не подтвержденных какими-либо доказательствами. В приговоре правильно отражены обстоятельства произошедшего, дана верная квалификация действиям Егорова В.Н., а при назначении наказания в полной мере учтена личность виновного, смягчающие обстоятельства и отсутствие отягчающих наказание обстоятельств, наказание назначено справедливое и соразмерно содеянному. По мнению прокурора, все доказательства по делу отвечают требованиям допустимости, относимости и достаточности, оснований для исключения доказательств, равно как и для направления уголовного дела прокурору в порядке ст.237 УПК РФ не имеется, в связи с чем просит приговор оставить без изменения, апелляционную жалобу адвоката ФИО54 - без удовлетворения.

Выслушав участников процесса, проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы апелляционных жалоб стороны защиты, возражений прокурора и потерпевшей стороны, исследовав дополнительно представленные доказательства, судебная коллегия оснований для отмены обвинительного приговора суда первой инстанции в отношении Егорова В.Н. и вынесения в отношении него оправдательного приговора не усматривает в силу следующего.

Органом предварительного следствия в ходе расследования уголовного дела и судом при его рассмотрении нарушений требований уголовно-процессуального закона, влекущих отмену приговора не допущено; с момента возбуждения уголовного дела Егоров В.Н. обеспечен защитником, его право защищаться всеми способами, предусмотренными уголовно-процессуальным законом, соблюдено на всех стадиях расследования уголовного дела и судебного следствия.

Вина Егорова В.Н. в совершении преступления, за которое он был осужден, материалами уголовного дела установлена и доказана полностью.

Совокупность приведённых в приговоре в обоснование выводов о виновности Егорова В.Н. доказательств, которые дополняют друг друга, вопреки доводам апелляционных жалоб, проверена в ходе судебного следствия, в приговоре суд дал им надлежащую оценку и привёл мотивы, по которым признал их относимыми, допустимыми, достоверными и достаточными для разрешения настоящего уголовного дела, указал, по каким основаниям он принял одни из исследованных доказательства и отверг другие.

Допустимость положенных в основу приговора доказательств сомнений в своей достоверности и достаточности не вызывает, поскольку они получены с соблюдением требований ст.ст.74,86 УПК РФ.

Доказательствами, подтверждающими виновность Егорова В.Н., суд первой инстанции обоснованно признал:

- показания свидетеля ФИО21 о том, что <дата> в комнате № общежития по <адрес> в <адрес> вместе с Егоровым, ФИО38, ФИО1, ФИО35 распивали спиртное. В ходе распития спиртного Егоров с ФИО1 поругались из-за того, что ФИО1 плакала, просила Егорова не уезжать на вахту. Егоров стал отправлять её спать, ФИО1 ушла, но потом вернулась, захотела выпить и потянулась за стопкой к столу, Егоров убрал её руку от стопки и получился конфликт. Егоров и ФИО1 были в состоянии алкогольного опьянения. Егоров ударил ФИО1 в висок рукой, ударил наружной частью кулака в висок слева два раза быстро и резко, в одно и то же место по голове. Она (ФИО21) никак не отреагировала, так как могла сама получить, ФИО38 и ФИО35 также не отреагировали. От ударов ФИО1 пошатнулась, но не упала, заплакала, пошла в комнату. После случившегося она видела ФИО1, когда Егоров уже уехал на вахту. ФИО1 сказала, что у неё болит голова, речь её была несвязная, замедленная, лицо опухшее, показывала на левую часть головы. Также сказала, что ударил Егоров. Ранее в таком состоянии ФИО1 не была. Никто, кроме Егорова, не мог ей нанести удары.

О произошедшем она (ФИО21) рассказала ФИО14, ФИО82, Свидетель №2, ФИО42.

Эти же показания свидетель ФИО21 подтвердила в ходе проверок показаний на месте <дата> и <дата>, где по адресу: <адрес> продемонстрировала способ, механизм, место и количество нанесённых Егоровым В.Н. на кухне ударов ФИО1 в голову слева (т.2, л.д.74-82);

- показания потерпевшей Потерпевший №1 (матери ФИО1) о том, что <дата> к ней домой пришла дочь ФИО1), у которой левая сторона головы была опухшая, глаз запал, речь была затяжной, и сказала, что болит голова, просила дать таблетки, рассказала, что 3 числа при распитии спиртного в квартире ФИО38 в ходе ссоры Егоров дважды ударил её кулаком в височную часть головы. Когда она (Потерпевший №1)_предложила дочери обратиться за медицинской помощью в больницу, вернуться домой, то дочь сказала, что Егоров строго-настрого запретил это;

- показания свидетеля ФИО34 (бывшего супруга ФИО1), который со слов своей матери Потерпевший №1 знает о том, что Егоров В.Н. в ходе распития спиртного <дата> в квартире ФИО38 сильно избил ФИО1 кулаком по голове, что именно после нанесённых Егоровым В.Н. ударов, ФИО1 стала жаловаться на ужасные головные боли, которые не прекращались до её госпитализации в больницу, у неё была замедлена речь, с каждым днём ей становилось хуже;

- показания несовершеннолетней ФИО33 (дочери ФИО1) о том, что мама проживала с Егоровым В.Н., которого характеризует как злого, часто видела пьяным; не стесняясь, распивал спиртное даже при ней, в состоянии опьянения становился очень злым. Когда Егоров В.Н. приходил к ней и бабушке пьяным, злым, чувствовал своё превосходство и считал, что ему никто не сможет помешать сделать то, что он хочет. Егоров В.Н. очень вспыльчив, постоянно оскорблял её маму, выражался словами грубой нецензурной брани. Егоров В.Н. избивал маму постоянно, на протяжении всего времени, что она знает Егорова В.Н. В <дата> г. видела маму часто и знает, что <дата> г. Егоров В.Н. уехал на работу. Мама жаловалась, что очень сильно болит голова, сказала, что упала. <дата> она сопровождала маму в больницу, так как она не могла идти сама. Уверена, что мама не могла сама упасть, так как была внимательная, а сказала ей что упала, так как скрывала от неё то, что её избил Егоров В.Н. (т.1, л.д.166-175);

- показания свидетеля ФИО14, согласно которым, со слов ФИО21 она знает, что примерно <дата> в ходе распития спиртного в компании ФИО21 с ФИО35, ФИО38, ФИО1 и Егоровым, последний из-за того, что ФИО1 хотела выпить, ударил её по голове. Общаясь с ФИО1 через неделю после описанных событий, обратила внимание, что её речь была заторможенной, глаза неестественные («в кучу»). ФИО1 сказала, что сильно болит голова. Кроме Егорова В.Н. никто не мог нанести ей телесные повреждения. Велосипеда у ФИО1 не видела. По факту нанесения побоев ФИО1 в полицию не обращалась, старалась, чтобы у Егорова В.Н. не возникло проблем (т.2, л.д.131-143, т.5, л.д.78-81);

- аналогичные в целом показаниям ФИО21 показания свидетелей ФИО40, ФИО41, ФИО42, Свидетель №2, Свидетель №3 ФИО43, ФИО44, данными в суде, показаниями ФИО36 на предварительном следствии (т.2, л.д.144-148), оглашенными с согласия сторона на основании ч.1 ст. 281 УПК РФ, показаниями ФИО19 (т.2, л.д.177-179, 181-184);

- показания свидетелей ФИО46 (т.2, л.д.173-176), ФИО47 (т.2, л.д.198-201), которые были свидетелями неоднократного применения физического насилия в отношении ФИО1 со стороны Егорова В.Н.;

- показания свидетеля ФИО48 о том, что со слов ФИО1 ей известно, что Егоров В.Н. сильно её избивал, особенно, когда был в состоянии опьянения. <дата> г. ФИО1 сказала, что скоро умрёт, так как Егоров В.Н. её убьет. <дата> г. от жителей общежитий по <адрес> узнала, что Егоров В.Н. причинил ФИО1 телесные повреждения, от которых последняя скончалась (т.2, л.д.120-130),

- показания свидетеля ФИО35, который пояснял, что <дата> около 15 часов приехал в <адрес> из <адрес>, пошёл в гости к Егорову В.Н., по адресу: <адрес>, где с Егоровым, ФИО1, ФИО38 и находящейся в квартире ФИО21 стали распивать водку. Когда пришёл к Егорову В.Н., то уже находился в состоянии алкогольного опьянения. Помнит, что во время распития спиртного Егоров В.Н. и ФИО1 ссорились между собой. Не исключает, что Егоров В.Н. мог нанести удары ФИО1 по голове именно <дата>, когда он находился в гостях у ФИО1 и Егорова В.Н., поскольку Егоров В.Н. ранее избивал ФИО1 Известно, что ФИО1 была госпитализирована в больницу с травмой головы, а в последующем скончалась. Не видел, чтобы ФИО1 каталась на велосипеде, в том числе в коридоре (т.2, л.д.95-98). Свои показания свидетель подтвердил при проведении очной ставки с ФИО21 (т.2, л.д.116-119);

- показания свидетеля ФИО38 от <дата>, который при проведении очной ставки с ФИО21 также пояснил, что действительно <дата> г. распивал спиртное с ФИО21, ФИО35, В.Н., ФИО1 в его квартире по адресу: <адрес>, он не исключает, что мог не видеть момент нанесения Егоровым В.Н. ударов ФИО1 либо не обратить на это внимание, поскольку находился в состоянии алкогольного опьянения (т.2, л.д.89-91);

- заключение судебно-медицинской экспертизы № от <дата> с выводами о том, что непосредственной причиной смерти ФИО1 явился отёк вещества головного мозга, который развился в результате сдавления кровью вещества головного мозга субдуральной гематомой слева. Субдуральная гематома левой теменной и височной долей возникла не менее чем за 7-14 дней к моменту наступления смерти. При экспертизе трупа обнаружены телесные повреждения в виде закрытой черепно-мозговой травмы, сопровождавшейся излитием крови под твёрдую мозговую оболочку в проекции левой теменной и височной долей (субдуральная гематома), ссадины и кровоподтека лобной области слева, кровоподтеков (3) левого плеча, левого бедра. Ссадина и кровоподтек лобной области слева являются составной частью закрытой черепно-мозговой травмы. Все телесные повреждения, обнаруженные при экспертизе трупа ФИО1, являются прижизненными, что подтверждается свойствами повреждений. Закрытая черепно-мозговая травма, сопровождавшаяся излитием крови под твёрдую мозговую оболочку в проекции левой теменной и височной долей головного мозга могла возникнуть после единичных переднебоковых ударов, травматических воздействий, направленных снизу вверх, и множественных в том числе боковых ударов. Кровоподтёки (3) левого плеча, левого бедра могли возникнуть от воздействия тупого твердого предмета (предметов), давностью свыше 5 суток к моменту наступления смерти и в прямой причинной связи с наступившей смертью не состоят. Для причинения кровоподтеков левого плеча, левого бедра необходимо не менее 3-х ударов (воздействий). Получение ЗЧМТ, сопровождавшейся излитием крови под твёрдую оболочку в проекции левой теменной и височной долей (субдуральная гематома) в результате самостоятельного падения из положения стоя, с последующим соударением о плоскость или предметы, находящихся на ней исключено. Кровоподтёки левого плеча, левого бедра могли возникнуть при падении из положения стоя. Закрытая черепно-мозговая травма, сопровождавшаяся излитием крови под твёрдую мозговую оболочку в проекции левой теменной и височной долях (субдуральная гематома), согласно Приказу МЗиСР РФ 194н от 24.04.2008 пункта 6.1.3 отнесено к критериям, характеризующим квалифицирующий признак - вреда опасного для жизни человека. По указанному признаку, согласно правилам «Определения тяжести вреда, причинённого здоровью человека» (Постановление Правительства РФ №522 от 17.08.2007 г.) закрытая черепно-мозговая травма, сопровождавшаяся излитием крови под твёрдую мозговую оболочку в проекции левой теменной и височной долях квалифицируется как причинившая тяжкий вред здоровью и состоят в прямой причинной связи с наступившей смертью. Кровоподтёк и ссадина лобной области слева являются частью составной закрытой черепно-мозговой травмы. Кровоподтеки (3) левого плеча, левого бедра согласно пункту 9 раздела №2 приказа МЗиСР РФ 194н от 24.04.2008 г. не вызвали расстройства здоровья и утрату общей трудоспособности, расцениваются как повреждения, не причинившие вред здоровью человека и в прямой причинной связи с наступившей смертью не состоят. Данных в медицинских документах об алкогольном опьянении ФИО1 на момент поступления в Дивногорскую межрайонную больницу <дата> не имеется. Закрытая черепно-мозговая травма, сопровождавшаяся излитием крови под твёрдую мозговую оболочку в проекции левой теменной и височной долей, кровоподтеки левого плеча, левого бедра возникли в разный промежуток времени (т.3, л.д.157-164);

- заключение комиссионной судебно-медицинской экспертизы № от <дата>, подтвердившей выводы экспертизы № о выявленных повреждениях и причине смерти ФИО1 Установлено, что давность причинения закрытой черепно-мозговой травмы может соответствовать промежутку от 3-х дней до 2-3 недель к моменту наступления смерти <дата>. Учитывая возможную давность причинения имевшейся у ФИО1 черепно-мозговой травмы, возможность её получения <дата> при различных обстоятельствах, исключается. Закрытая черепно-мозговая травма могла возникнуть в результате травматических воздействий, направленных снизу вверх, единичных и множественных…боковых ударов. В имеющейся у ФИО1 закрытой черепно-мозговой травме признаков повторной травматизации не установлено. Учитывая отсутствие в имевшейся у ФИО1 черепно-мозговой травме признаков инерционной травмы (удара-противоудара), получение её в результате самостоятельного падения из положения стоя (сидя), в том числе и при падении с велосипеда, исключено. Черепно-мозговая травма возникла в результате воздействия тупого твёрдого предмета (предметов). Медицинская помощь ФИО1 в КГБУЗ «Дивногорская МБ» оказана правильно, своевременно и в полном объёме. Оперативное лечение проведено правильно и своевременно. Нарушений ведомственных приказов, инструкций, нормативных документов и актов, должностных инструкций и методик в лечении врачами анестезиологами-реаниматологами и оказанию анестезиологического пособия в КГБУЗ «Дивногорская МБ» ФИО1 в период с <дата> по <дата> не обнаружено. Недостатков (дефектов) оказания медицинской помощи ФИО1 в КГБУЗ «Дивногорская МБ» экспертной комиссией не установлено. Причинно - следственной связи между действиями медицинских работников КГБУЗ «Дивногорская МБ» и наступлением смерти ФИО1 экспертной комиссией не установлено (т.3, л.д.180-210).

Перечисленные и другие доказательства, положенные судом в обоснование доказанности вины Егорова В.Н. в совершении инкриминируемого ему деяния, полно и объективно исследованы в ходе судебного разбирательства при соблюдении общих условий судебного разбирательства.

Совокупность исследованных доказательств не позволила суду усомниться в том, что телесные повреждения, приведшие к смерти, получены ФИО1 <дата> именно от действий Егорова В.Н., который умышленно нанёс ФИО1 не менее двух ударов по голове в левую височно-теменную область, причинив своими действиями повреждения в виде закрытой черепно-мозговой травмы, которая сопровождалась излитием крови под твёрдую мозговую оболочку в проекции левой теменной и височной долях.

Оснований подвергать сомнению заключения первоначальной и комиссионной судебно-медицинской экспертизы не имеется, поскольку их назначение и проведение отвечает требованиям уголовно-процессуального закона.

Эксперты при проведении экспертных исследований в установленном законом порядке были предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, им разъяснены процессуальные права; в заключении подробно описаны исследования, которые проведены, приведены результаты лабораторных исследований; указаны примененные методики; выводы экспертов надлежащим образом оформлены и изложены ответы на поставленные вопросы, которые обоснованы и ясны. Экспертами установлена причина смерти потерпевшей, выводы об этом мотивированы и понятны, объективность выводов о причине смерти подтверждена проведёнными судебно-гистологическими исследованиями, неясностей заключения экспертов не содержат. Оснований сомневаться в достоверности выводов экспертов, в том числе, по установлению причины смерти ФИО1, наличию телесных повреждений, их количеству, локализации, механизму образования, тяжести и их давности также не имеется.

Вопреки апелляционным доводам осужденного Егорова В.Н. экспертиза № от <дата> и комиссионная судебно-медицинская экспертиза № от <дата> проведены с соблюдением требований уголовно-процессуального закона, пунктов 28,29 раздела 3 и п.47.7 раздела 4 Приказа Министерства здравоохранения и социального развития РФ от <дата> №-н «Об утверждении порядка организации и производства судебно-медицинских экспертиз в Государственных судебно-экспертных учреждениях РФ».

Так, согласно п.28 данного приказа, в исследовательской части заключения эксперта обязательно указывают: содержание и результаты всех этапов экспертных исследований (в том числе экспертных экспериментов) с указанием применённых медицинских технологий и экспертных методик, технических средств и расходных материалов; перечень и количественные характеристики объектов, изъятых для дальнейших экспертных исследований в ГСЭУ или переданных органу или лицу, назначившему проведение экспертизы с указанием даты и адресата их направления; условия, методику и результаты получения образцов для сравнительного исследования; судебно-медицинский диагноз, диагноз из медицинского свидетельства о смерти и его реквизиты; техническую характеристику использованных устройств и оборудования, расходных материалов, режимов фото- и видеосъемки, фотопечати; для средств цифровой фотографии и видеозаписи - вид, модель, производителя; вид, наименование, версию программного обеспечения для обработки растровых и видеоизображений, режим получения и печати изображений.

В соответствии с п.29 приказа, заключение эксперта в обязательном порядке содержит выводы по поставленным вопросам и их обоснование. Выводы должны содержать оптимально краткие, четкие, недвусмысленно трактуемые и обоснованные ответы на все поставленные перед экспертом вопросы и установленные в порядке его личной инициативы значимые для дела результаты экспертизы. При формулировке выводов допускается объединение близких по смыслу вопросов и изменение их последовательности без изменения первоначальной формулировки вопроса. В выводах, при ответах на вопросы, выходящие за пределы своих специальных познаний, эксперт отвечает мотивированным отказом. В необходимых случаях указывают причины невозможности решения отдельных вопросов, в том числе в полном объеме.

Согласно п.47.7, исследование наружных повреждений производят вначале невооруженным глазом, а при необходимости с помощью лупы, стереомикроскопа, операционного микроскопа, с полнотой, обеспечивающей получение необходимых фактических данных для последующей реконструкции обстоятельств происшествия (установление механизма образования повреждения; выявление видовых, групповых или индивидуальных признаков орудия травмы и т.д.): для каждого повреждения в отдельности указывают его вид (кровоподтек, ссадина, рана), точную анатомическую локализацию, форму, размеры, направление по оси тела, цвет, характер краев и концов, особенности рельефа ссадин, наличие канала, признаки воспаления или заживления, наличие участков наложения и загрязнения, состояние окружающих тканей; при наличии однотипных повреждений допускается их группировка при описании по отдельным анатомическим областям, с соблюдением указанных выше требований; при определении локализации повреждения указывают соответствующую анатомическую область и расстояние от повреждения до ближайших анатомических точек-ориентиров, используя систему прямоугольных координат, а также при необходимости (транспортная травма, огнестрельные, колото-резаные повреждения и др.) измеряют расстояние от нижнего уровня каждого повреждения до подошвенной поверхности стоп; форму повреждения описывают применительно к форме геометрических фигур (треугольная, круглая, овальная и т.д.); для обозначения цвета повреждений используют основные цвета и их оттенки (по шкале цветов); размеры повреждений указывают только по метрической системе мер, используя для измерения линейки из твердого материала (металла, пластмассы); при исследовании участков наложений или загрязнений в области повреждений дополнительно отмечают предполагаемый характер вещества (кровь, копоть, смазочные масла, краска, песок и т.д.) и локализацию; при исследовании состояния тканей, прилежащих к повреждению, отмечают наличие или отсутствие отека (припухлости); цвет, форму, интенсивность, четкость границ, размеры кровоизлияния; для выявления изменений целесообразно производить крестообразные разрезы (Приказ Минздравсоцразвития РФ от 12.05.2010 N 346н «Об утверждении Порядка организации и производства судебно-медицинских экспертиз в государственных судебно-экспертных учреждениях Российской Федерации»).

Анализ экспертных заключений № и №, на которые суд сослался в обжалуемом приговоре, не свидетельствует о несоблюдении экспертами ведомственного приказа, регламентирующего их деятельность при производстве экспертиз, в связи с чем судебная коллегия отклоняет доводы стороны защиты о допущенных нарушениях при производстве экспертиз, как несостоятельные.

Указание в жалобе на то, что заключение экспертизы № следует признать недопустимым доказательством ввиду того, что титульный лист заключения эксперта ФИО24 выполнен на бланке Министерства здравоохранения и социального развития РФ, которое упразднено <дата>, не влечёт признания данного заключения недопустимым доказательством, так как титульный лист, касается лишь документального оформления, на правильность и обоснованность выводов экспертов не влияет.

Также не влияет на достоверность и относимость экспертизы № отсутствие в уголовном деле сопроводительного письма экспертного учреждения о направлении его следователю, назначившему производство экспертизы, поскольку, как видно из материалов уголовного дела данное заключение выполнено в соответствии с постановлением следователя от <дата>, с которым участники уголовного судопроизводства были ознакомлены, равно как и с самим заключением судебно-медицинского эксперта после приобщения его к материалам уголовного дела.

В судебном заседании эксперт ФИО24, давший заключение №, а также эксперты, принимавшие участие при даче заключения №, были допрошены, их показания не противоречат выводам, изложенным в экспертных заключениях, в связи с чем суд первой инстанции обоснованно отверг доводы Егорова В.Н. и его защиты о недопустимости данных доказательств, а также <дата> отказал в удовлетворении ходатайства о назначении по уголовному делу дополнительной комиссионной судебно-медицинской экспертизы (т.7, л.д.138-140). Судебная коллегия также не находит оснований к тому, чтобы не согласиться с выводами суда первой инстанции, так как они основаны на мотивированных суждениях.

Несмотря на утверждения, содержащиеся в апелляционных жалобах о противоречивости экспертных исследований № и № по отношению их друг к другу, данные заключения дополняют ранее сделанные выводы, направлены на установление объективной причины смерти, давности причинения ФИО1 телесных повреждений, от которых её смерть наступила.

Вопреки доводам жалобы, обстоятельства того, что телесные повреждения причинены ФИО1 в тот момент, когда она находилась в состоянии алкогольного опьянения, подтверждены показаниями свидетелей, которые <дата> принимали участие в совместном распитии спиртного с ФИО1, а также показаниями самого Егорова В.Н., который данного факта не отрицал.

При этом коллегия не может признать достоверным и допустимым доказательством по делу представленное в суд апелляционной инстанции заключение специалиста ФИО50 о характере телесных повреждений у ФИО1, механизме их образования, давности причинения, причинах смерти, которое было выполнено им в период с <дата> по <дата> по обращению адвоката Тесленко А.Н. (т.9, л.д.115-134) и опровергает выводы, содержащиеся в экспертных заключениях № и №, поскольку данное заключение получено во внепроцессуальном порядке, в соответствии с требования уголовно-процессуального закона специалист ФИО50 к участию в уголовном деле не привлекался и об уголовной ответственности не предупреждался, материалы уголовного дела, труп ФИО1, гистологический материал в его распоряжение не предоставлялись.

Вопреки доводам апелляционных жалоб, оснований считать, что материалы уголовного дела в отношении Егорова В.Н., заключения судебно-медицинских экспертиз в отношении ФИО1 сфальсифицированы, исследованные доказательства, материалы уголовного дела свидетельств об этом не содержат.

Апелляционные заявления Егорова В.Н. о необходимости привлечения к уголовной ответственности эксперта ФИО24 за фальсификацию экспертного заключения № и начальника ОП № <адрес> ФИО22 за служебный подлог не могут быть удовлетворены судебной коллегией, поскольку суд не является органом уголовного преследования, с учётом пределов судебного разбирательства, регламентированных ст.252 УПК РФ, рассматривает уголовное дело в отношении конкретного лица и лишь по предъявленному ему обвинению.

Суд первой инстанции, несмотря на утверждения в жалобах, обоснованно признал показания свидетелей стороны обвинения достоверными, так как они согласуются, как между собой, так и с показаниями самого Егорова В.Н., который будучи допрошенным на предварительном следствии не отрицал факт совместного распития спиртного с ФИО1, ФИО21, ФИО38, ФИО35 <дата> накануне его (Егорова) отъезда на вахту <дата>.

Вопреки доводам стороны защиты о непоследовательных показаниях свидетеля ФИО21, показания данного лица, которые она дала, как в ходе предварительного следствия, так и в суде, в целом последовательны, они согласуются с иными доказательствами по уголовному делу, свидетель подтвердила их при проверке на месте совершения преступления, показав, как и где Егоров В.Н. нанёс удары в голову ФИО1 При этом, свидетель ФИО21 также поясняла, что со стороны Егорова В.Н. в отношении неё высказывались угрозы из-за того, что она даёт показания, изобличающие Егорова В.Н. в причинении тяжкого вреда здоровью ФИО1

Оснований для оговора свидетелем ФИО21 в отношении Егорова В.Н. не установлено, не указывает на такие веские поводы к оговору и сам Егоров В.Н. в своей апелляционной жалобе. Ссылка же осужденного на то, что ФИО21 привлекалась к административной ответственности, сама занималась противоправной деятельностью, не могут свидетельствовать о лживости её показаний, поскольку каждый раз она предупреждалась об уголовной ответственности, последовательно поясняя, что <дата> в её присутствии Егоров В.Н. нанёс два удара рукой в голову ФИО1

Вопреки доводам Егорова В.Н. о том, что ФИО21 не могла находиться по месту совершения преступления <дата>, нахождение ФИО21 <дата> в комнате общежития по <адрес> в <адрес> <адрес> подтвердили свидетели ФИО38, ФИО35.

Непризнание вины Егоровым В.Н., его попытка создать себе алиби при уличающих его вину доказательствах, а также версии Егорова В.Н. о том, что ФИО1 получила телесные повреждения при падении либо при иных обстоятельствах, суд правильно расценил, как избранный им способ защиты с тем, чтобы избежать уголовной ответственности за содеянное.

При этом, сторона защиты не была лишена возможности представлять свои доказательства в обоснование доводов о невиновности Егорова В.Н. в совершении преступления, однако, явку свидетелей, которые бы могли дать показания, исключающие виновность Егорова В.Н. в совершении преступления, как в суд первой, так и в суд апелляционной инстанции не обеспечили.

Несмотря на это, в приговоре суд привёл свои обоснованные суждения, опровергающие алиби Егорова В.Н., а также его версии о том, что ФИО1 повредилась при падении с велосипеда либо при соударении с тупыми твёрдыми предметами (спинкой дивана), предположения Егорова В.Н. относительно того, что смерть ФИО1 стала следствием оказания ей ненадлежащей медицинской помощи. С данными суждениями судебная коллегия полностью соглашается, так как они основаны на правильной оценке всей совокупности представленных доказательств, а доводы Егорова В.Н. объективно ничем не подтверждены, его показания в ходе предварительного и судебного следствия не последовательны и противоречивы, опровергаются исследованными судом доказательствами.

При выявлении противоречий в соответствии со ст.281 УПК РФ суд оглашал показания свидетелей, устраняя данные противоречия, о чем указал в приговоре, давая оценку доказательствам. Также с соблюдением требований ст.276 УПК РФ суд исследовал показания Егорова В.Н., которые он давал на предварительном следствии, изложив в приговоре все обозначенные им позиции относительно событий, имевших место <дата>

Объективно и полно установив обстоятельства, указанные в ст.73 УПК РФ, суд первой инстанции пришёл к правильному выводу о том, что умышленные действия Егорова В.Н. в причинении тяжкого вреда здоровью ФИО1, опасного для жизни человека, состоят в причинно-следственной связи с наступлением смерти последней и верно квалифицировал содеянное им по ч.4 ст.111 УК РФ, как умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего.

Доводы Егорова В.Н., изложенные им в жалобе о том, что у него не было оснований причинять вред здоровью ФИО1, опровергаются показаниями многочисленных свидетелей, которые изложены в приговоре о том, что Егоров В.Н. в период совместного проживания с ФИО1 систематически применял физическое насилие в отношении ФИО1, которая боялась Егорова В.Н.

Вопреки доводам осужденного и доводам стороны защиты, общие условия судебного разбирательства при рассмотрении уголовного дела в отношении Егорова В.Н. полностью соблюдены, принципы равноправия и состязательности сторон, право на защиту осужденного Егорова В.Н. не нарушены, все ходатайства по уголовному делу разрешены в строгом соответствии со ст.271 УПК РФ.

Отказ в удовлетворении части ходатайств, заявленных Егоровым В.Н. и его адвокатом в ходе судебного следствия, не свидетельствует о нарушении его права на защиту, поскольку удовлетворению подлежат не каждое из заявленных ходатайств, а лишь обоснованные ходатайства, способствующие установлению обстоятельств, указанных в ст.73 УПК РФ.

Доводы жалоб о том, что уголовное дело рассмотрено незаконным составом суда, поскольку <дата> протокол судебного заседания при проведении предварительного слушания по делу, а затем и в судебном заседании вела помощник судьи ФИО36, без соответствующего распоряжения об этом председателя суда, основаны на неверном толковании уголовно-процессуального закона, в силу ч.2 ст.244.1 УПК РФ которого, помощник судьи по поручению председательствующего ведёт протокол судебного заседания, обеспечивает контроль за фиксированием хода судебного заседания техническими средствами, ░░░░░░░░░ ░░░░ ░ ░░░ ░░░, ░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░ ░ ░░░░░░░, ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░.

░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░.259 ░░░ ░░.

░░░░░ ░░░░░░░, ░░░░░░-░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ (░░░░░░░░░░░░) ░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░, ░░░ ░░░ ░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░ ░░.

░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░.░. ░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░, ░ ░░░░░ ░░░░░░ ░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░-░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ №/░ ░░ <░░░░> ░ ░░░░░░░░░ ░░░░ (░.3,░.░.103-107), ░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░ ░.░. ░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░.

░░░░░░░░░ ░ ░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░ ░.░. ░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░ ░░.░░.6,43,60 ░░ ░░, ░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░ ░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░, ░░░░░░ ░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░, ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░ ░░ ░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░, ░░ ░░░░░░ ░░░░ ░ ░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░, ░░ ░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░.

░░░, ░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░.░. ░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░: ░░ ░░░░░░░░░ ░.«░» ░.1 ░░.61 ░░ ░░ - ░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░; ░░ ░░░░░░░░░ ░.2 ░░.61 ░░ ░░ - ░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░, ░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░.

░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░, ░ ░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░░, ░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░.

░░░░░░ ░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░ ░.░. ░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░.6 ░░.15, 64, 73 ░░ ░░ ░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░, ░░ ░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░ ░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░.

░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░ ░░░, ░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░.░. ░░░░░░░░ ░░░░ ░ ░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░.

░░░░░ ░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░.░. ░░░░░░░░░, ░░░ ░░ ░░░░░░ ░░░░, ░░░ ░ ░░ ░░░░░░░, ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░, ░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░░.

░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░.░. ░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░ ░.«░» ░.1 ░░.58 ░░ ░░ ░ ░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░, ░░░ ░░░ ░░ ░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░.

░░░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ №1 ░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░ ░░.░░.151, 1101 ░░ ░░, ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░ 500000 ░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ - ░░░░░░, ░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░ ░.░. ░ ░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░░.

░░░░░-░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░-░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░, ░ ░░░ ░░░░░ ░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░, ░░░ ░░░░░ ░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░ ░░ ░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░ ░░░░ ░ ░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░, ░░ ░░░░░░░░░░░.

░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░░.░░.389.19, 389.20, 389.28, 389.33 ░░░ ░░, ░░░░░░░░ ░░░░░░░░

░ ░ ░ ░ ░ ░ ░ ░ ░ ░ :

░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░ ░░ 18 ░░░░ 2021 ░. ░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░.░. ░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░.░., ░░░░░░░░ ░░░54 - ░░░ ░░░░░░░░░░░░░░.

░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░ ░░░░░ 47.1 ░░░░░░░░-░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░ ░ ░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░ ░░ ░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░, ░ ░░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░, - ░ ░░░ ░░ ░░░░ ░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░ ░░░░.

░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░.░. ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░ ░░░░.

░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░ : ░░░░░░░░░ ░.░.

░░░░░ : ░░░░░░░░ ░.░.

░░░░░░░ ░.░.