Решение по делу № 33-2023/2021 от 01.03.2021

22RS0066-01-2019-006163-17

Судья Косилова Д.В.                             № 33-2023/2021

(№ 2-889/2020)

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

24 марта 2021 года                                г. Барнаул

Судебная коллегия по гражданским делам Алтайского краевого суда в составе:

председательствующего Науменко Л.А.,

судей Диденко О.В., Ромашовой Т.А.

при секретаре Колесниченко Е.И.

с участием прокурора Рыковой Ю.В.

рассмотрела в открытом судебном заседании дело по иску Л.М.Г. к Государственной инспекции труда в Алтайском крае, ООО «Зерновое», ООО «Агроцентр-Плюс» о признании акта расследования несчастного случая и заключения незаконными, взыскании компенсации морального вреда

по апелляционной жалобе истца Л.М.Г. на решение Железнодорожного районного суда <адрес> Алтайского края от ДД.ММ.ГГ.

Заслушав доклад судьи Науменко Л.А., показания эксперта К.О.С., заключение прокурора, судебная коллегия

у с т а н о в и л а:

Л.С.М., ДД.ММ.ГГ года рождения, работал в ООО «Агроцентр-Плюс» в должности тракториста с ДД.ММ.ГГ. Между ООО «Агроцентр-Плюс» и ООО «Зерновое» был заключен договор о предоставлении работников от ДД.ММ.ГГ, в ходе исполнения которого Л.С.М. периодически направлялся работодателем в командировки в ООО «Зерновое», расположенное в <адрес> Алтайского края, для участия в сезонных работах. Во время одной из таких командировок ДД.ММ.ГГ Л.С.М., работая на зерноуробочном самоходном комбайне КЗС-1218-29 «Полесье-2018», р/з ***, принадлежащем ООО «Зерновое» на поле ***, расположенном на расстоянии 5 км от <адрес> Алтайского края, на территории, принадлежащей ООО «Зерновое», умер в кабине комбайна вследствие резкого ухудшения здоровья.

Л.М.Г., супруга Л.С.М., обратилась с иском к Государственной инспекции труда в Алтайском крае, ООО «Зерновое», ООО «Агроцентр-Плюс», просила признать акт расследования несчастного случая, заключение Государственной инспекции труда в Алтайском крае незаконными; признать несчастный случай со смертельным исходом, произошедший с Л.С.М. ДД.ММ.ГГ, несчастным случаем на производстве; обязать ответчиков ООО «Агроцентр-Плюс» и ООО «Зерновое» выплатить компенсацию морального вреда истцу Л.М.Г. в размере 1 000 000 руб. в солидарном порядке.

В обоснование указала, что в связи со смертью супруга по факту несчастного случая было проведено расследование, по результатам которого оформлен акт формы *** о расследовании несчастного случая со смертельным исходом, из которого следует, что причинной несчастного случая послужила <данные изъяты>, комиссия по расследованию несчастного случая пришла к выводу о том, что ответственных лиц за данный несчастный случай со стороны ООО «Агроцентр-Плюс» не усматривается, что мероприятий для устранения причин несчастного случая проводить не требуется. Истица полагает, что данный акт о несчастном случае является незаконным и необоснованным, что выводы комиссии противоречат фактическим обстоятельствам дела и обстоятельствам, которые установила комиссия; существенным образом нарушена процедура расследования несчастного случая, расследование проведено неуполномоченным лицом. ДД.ММ.ГГ истцом было подано заявление о проведении дополнительного расследования в Государственную инспекцию труда в Алтайском крае. ДД.ММ.ГГ истица получила заключение о проведении проверки, по результатом которой в требованиях о признании несчастного случая связанным с производством было отказано.

На основании статьи 212 Трудового кодекса Российской Федерации, постановления Министерства труда и социального развития Российской Федерации и Министерства образования Российской Федерации от ДД.ММ.ГГ *** «Об утверждении порядка обучения по охране труда и проверки знаний требований охраны труда работников организаций» обязанностью работодателя является проведение всех видов обучения, а именно проведение первичного инструктажа, стажировки, и недопущения работника к исполнению должностных обязанностей без обучения. При этом из акта о расследовании несчастного случая следует, что первичный инструктаж и стажировка на рабочем месте не проводились, также не была своевременно проведена периодическая проверка знаний по охране труда, которая должна была проводиться не позднее ДД.ММ.ГГ. Обучение работников рабочих профессий по вопросам оказания первой помощи пострадавшим на производстве вообще не проводилось. Кроме того работодателем была нарушена обязанность проводить обязательные периодические медосмотры, не был проведен обязательный предрейсовый медицинский осмотр перед началом рабочей смены водителей, не выписывался путевой лист.

В связи с изложенным истица полагает, что расследование несчастного случая проведено с существенным нарушением установленного порядка, не принято во внимание наличие со стороны работодателя вышеуказанных нарушений, которые должны были повлечь признание несчастного случая связанным с производством.

Ссылаясь на ст.ст. 1064, 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, истица указывает, что ей причинены существенные нравственные страдания: истец потеряла близкого человека – мужа, что безусловно является большим горем, переживания продолжаются до настоящего времени. Размер компенсации морального вреда в сумме 1 000 000 рублей определен истицей с учетом характера и степени нравственных страданий, вины ответчика, безразличного отношения к безопасности своих работников, его последующего поведения.

Решением Железнодорожного районного суда г. Барнаула Алтайского края от ДД.ММ.ГГ исковые требования оставлены без удовлетворения.

В апелляционной жалобе истица просит решение суда отменить и принять новое решение об удовлетворении иска.

Истица полагает, что основания её требований о признании незаконными акта расследования несчастного случая и заключения Государственной инспекции труда подтвердились при рассмотрении дела, судом было признано, что при составлении указанных документов были допущены нарушения, что должно было повлечь удовлетворение иска, при этом доказательства, полученные при проведении дополнительной проверки не могли приниматься во внимание, как недопустимые, поскольку получены с нарушением закона. Акт расследования несчастного случая в соответствии со ст. 229 Трудового кодекса Российской Федерации должен был составляться комиссией, образованной ООО «Зерновое», поскольку именно во время работы у данного работодателя наступила смерть супруга истицы, а фактически составлялся ООО «Агроцентр-Плюс», то есть состав комиссии был незаконным, что судом безосновательно было проигнорировано.

Суд в решении указывает, что основным обстоятельством, имеющим юридическое значение, является возможность при проведении медицинских осмотров выявить признаки заболевания, при этом признает, что в ходе расследования несчастного случая должна быть проведена медицинская экспертиза. Поскольку такая экспертиза работодателем не проводилась, данное обстоятельство дополнительно указывает на незаконность и неполноту расследования несчастного случая и соответственно на незаконность акта расследования несчастного случая и заключения Государственной инспекции труда.

Отказывая в иске, суд исходил из экспертного заключения, которое является незаконным, необоснованным, противоречащим фактическим обстоятельствам, что было подробно обосновано в ходатайстве о назначении повторной экспертизы, однако суд не принял доводы истца во внимание. В апелляционной жалобе истец дает оценку выводам экспертов, полагая, что они не основаны на проведенных экспертами исследованиях, эксперты не обладают достаточным уровнем квалификации, так как среди них отсутствует врач-кардиолог, выводы противоречат медицинским документам. Исходя из материалов дела, по мнению истца, любой разумный человек может сделать однозначный вывод о том, что причиной смерти послужили совокупность заболеваний: <данные изъяты>. Ответы экспертов на вопросы, по мнению истца, ненаучны, эксперты оставили без внимания некоторые из представленных им данных, присваивая себе судебные функции оценки доказательств. Вывод экспертов о невозможности выявления признаков заболевания работодателем безоснователен. Проанализировав доступную литературу, истец самостоятельно определяет причину смерти на основании установленных симптомов заболевания и результатов обследований, а также проводимого лечения. С учетом имевшихся у Л.С.М. симптомов ответчик обязан был организовать предрейсовый осмотр, бездействие работодателя привело к тому, что Л.С.М. был лишен возможности довести до медицинского работника свои жалобы по состоянию здоровья, он не должен был допускаться к работе с учетом нарушения режима труда и отдыха. Именно бездействие работодателя, который не организовал предрейсовый осмотр, привело к тому, что муж истицы вынужден был работать с заболеванием в условиях, при которых незамедлительная медицинская помощь была невозможна, в результате чего и наступил несчастный случай в виде смерти Л.С.М.

Прокурором, участвовавшим в деле, представлены возражения на апелляционную жалобу с просьбой оставить ее без удовлетворения.

Истицей представлен отзыв на возражения прокурора. Она не соглашается с выводом прокурора о том, что допущенные работодателем нарушения при составлении акта о несчастном случае являются несущественными, полагая, напротив, что незаконный состав комиссии, составившей акт, влечет недопустимость самого акта как доказательства и нелигитимность принятого решения. В Административном регламенте осуществления государственного надзора за соблюдением установленного порядка расследования и учета несчастных случаев на производстве, утв. приказом Федеральной службы по труду и занятости от ДД.ММ.ГГ ***, указано, что неправильный состав комиссии влечет необходимость дополнительного расследования. Прокурором не проверена объективность, достоверность и всесторонность экспертного заключения, при его оценке применен формальный подход.

Кроме того истицей представлены дополнительно письменные пояснения к апелляционной жалобе, где она более подробно обосновывает вывод о том, что несчастный случай должен быть квалифицирован как связанный с производством, так как по вине ответчика (в результате его бездействия) супруг истицы при наличии у него заболеваний, которые могли быть диагностированы в ходе медицинских осмотров (что повлекло бы дополнительное обследование и своевременное лечение), а также при наличии симптомов, выраженных в «горении внутри», после бессонной ночи и при имеющихся сопутствующих заболеваниях был лишен возможности получить медицинскую помощь, незаконно допущен к работе и вынужден был работать в условиях, при которых оказание срочной медицинской помощи было невозможно, что привело к его смерти.

Истица также указывает, что учитывая привлечение КГБУЗ «Алтайское краевое бюро судебно-медицинской экспертизы», а также Министерства здравоохранения Алтайского края к участию в деле в качестве третьих лиц эксперты, составившие заключение являются заинтересованными лицами, имеются сомнения в их объективности и беспристрастности, следовательно, они не могли проводить экспертизу, заключение экспертов является недопустимым доказательством.

В судебном заседании был допрошен один из экспертов, принимавших участие в проведении по делу судебной медицинской экспертизы, подтвердивший выводы, указанные в заключении.

Другие лица, участвующие в деле, в судебное заседание суда апелляционной инстанции не явились, о времени и месте рассмотрения гражданского дела извещены надлежаще, об уважительности причин неявки судебную коллегию не уведомили, что в силу ч. 3 ст. 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации является основанием рассмотрения гражданского дела в их отсутствие.

Проверив материалы дела в пределах доводов апелляционной жалобы согласно ч. 1 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее – ГПК), судебная коллегия не находит оснований для удовлетворения апелляционной жалобы.

Как следует из материалов дела, Л.С.М., ДД.ММ.ГГ года рождения, был принят на постоянную работу трактористом в ООО «Агроцентр-Плюс» ДД.ММ.ГГ.

В соответствии с договором о предоставлении работников от ДД.ММ.ГГ, заключенному на срок до ДД.ММ.ГГ, исполнитель ООО «АгроцентрПлюс» обязалось предоставлять заказчику ООО «Зерновое» работников в период посевных и уборочных работ с оплатой в размере 1 500 руб. за каждый день работы каждого направленного работника. При этом на заказчика, использующего труд работников в своих интересах, в числе прочего, возложена обязанность обеспечивать соблюдение требований охраны труда в отношении направленных к нему работников, а исполнитель вправе в любое время контролировать безопасность выполнения работ работниками, направленными к заказчику, и обязан обеспечивать соблюдение трудовых прав направляемых заказчику работников (пункты 2.1 - 2.4 договора – т. 1 л.д. 175).

Приказом директора ООО «Агроцентр-Плюс» *** от ДД.ММ.ГГ Л.С.М. был направлен в командировку в ООО «Зерновое», <адрес> Алтайского края сроком на 8 календарных дней со ДД.ММ.ГГ с целью производства уборочных работ (т. 1 л.д. 173). По прибытии на место командировки Л.С.М. получил комбайн «Полесье», бортовой ***, который был закреплен за ним приказом заместителя генерального директора ООО «Зерновое» от ДД.ММ.ГГ (т. 1 л.д. 176) и производил на нём уборку пшеницы.

Как следует из объяснений Л.М.Г. от ДД.ММ.ГГ, которые она давала в ходе расследования несчастного случая Гострудинспекцией, утром, ДД.ММ.ГГ у Л.С.М. жалобы на состояние здоровья отсутствовали, внешних признаков заболевания не было. Ранее Л.С.М. также на состояние здоровья не жаловался, к врачам не ходил, вместо отпуска получал компенсацию, так как были нужны деньги (т. 1 л.д. 41-42).

В ходе проверки были допрошены другие работники, являвшиеся очевидцами несчастного случая. Так, М.С.В. ДД.ММ.ГГ пояснил, что Л.С.М., прибыв ДД.ММ.ГГ в <адрес>, в 9.30 час. приступил к своим обязанностям. В 10-00 час., после подготовки комбайнов к уборке, Л.С.М. выехал в поле на комбайне и до 12.30 час. занимался уборкой пшеницы, затем все работники обедали. Во время обеда Л.С.М. находился в нормальном состоянии, на здоровье не жаловался, внешних признаков недомогания не было, также не жаловался на состояние здоровья и утром. После обеда в 13.00 час. все продолжили работу, через какое-то время М.С.В. увидел, что комбайн Л.С.М. стоит в околке, а сам он находится снаружи без признаков жизни. Аналогичные объяснения дали еще два работника ООО «Зерновое», опрошенные в ходе проведенного ООО «Агроцентр-плюс» расследования несчастного случая (т. 1 л.д. 129-130).

На место происшествия были вызваны сотрудники полиции, которыми ДД.ММ.ГГ был опрошен механизатор ООО «Зерновое» Б.А.А., пояснивший, что Л.С.М. во время обеда сообщил, что у него «что-то весь день горит в груди» (т. 2 л.д. 99).

В соответствии с ч. 3 ст. 227, ст. 228 Трудового кодекса Российской Федерации расследованию в установленном порядке как несчастные случаи подлежат события, в результате которых пострадавшими были получены повреждения здоровья, обусловленные воздействием внешних факторов, повлекшие за собой смерть пострадавших. При несчастных случаях работодатель (его представитель) обязан принять необходимые меры по организации и обеспечению надлежащего и своевременного расследования несчастного случая и оформлению материалов расследования в соответствии с главой 36 Трудового кодекса Российской Федерации.

В соответствии с ч.ч. 1-3, 5 ст. 229 Трудового кодекса Российской Федерации (далее также – ТК) для расследования несчастного случая работодатель (его представитель) незамедлительно образует комиссию в составе не менее трех человек. В состав комиссии включаются специалист по охране труда или лицо, назначенное ответственным за организацию работы по охране труда приказом (распоряжением) работодателя, представители работодателя, представители выборного органа первичной профсоюзной организации или иного представительного органа работников, уполномоченный по охране труда. Комиссию возглавляет работодатель (его представитель), а в случаях, предусмотренных названным Кодексом, - должностное лицо соответствующего федерального органа исполнительной власти, осуществляющего государственный контроль (надзор) в установленной сфере деятельности. При расследовании несчастного случая со смертельным исходом в состав комиссии также включаются государственный инспектор труда, представители органа исполнительной власти субъекта Российской Федерации или органа местного самоуправления (по согласованию), представитель территориального объединения организаций профсоюзов, а при расследовании указанных несчастных случаев с застрахованными - представители исполнительного органа страховщика (по месту регистрации работодателя в качестве страхователя). Комиссию возглавляет, как правило, должностное лицо федерального органа исполнительной власти, уполномоченного на проведение федерального государственного надзора за соблюдением трудового законодательства и иных нормативных правовых актов, содержащих нормы трудового права. Состав комиссии утверждается приказом (распоряжением) работодателя.

Несчастный случай, происшедший с лицом, направленным для выполнения работы к другому работодателю и участвовавшим в его производственной деятельности, расследуется комиссией, образованной работодателем, у которого произошел несчастный случай. В состав комиссии входит представитель работодателя, направившего это лицо. Неприбытие или несвоевременное прибытие указанного представителя не является основанием для изменения сроков расследования.

Таким образом в данном случае комиссия должна была создаваться руководителем ООО «Зерновое»;

председателем комиссии должен являться должностное лицо федерального органа исполнительной власти, уполномоченного на проведение федерального государственного надзора за соблюдением трудового законодательства;

в составе комиссии должны быть:

специалист по охране труда или лицо, назначенное ответственным за организацию работы по охране труда приказом (распоряжением) работодателя;

представитель работодателя, направившего работника к другому работодателю;

представитель органа исполнительной власти субъекта Российской Федерации или органа местного самоуправления (по согласованию);

представитель территориального объединения организаций профсоюзов;

представитель исполнительного органа страховщика (по месту регистрации работодателя в качестве страхователя).

Непосредственно в день смерти Л.С.М. генеральным директором ООО «Агроцентр-Плюс» был издан приказ *** от ДД.ММ.ГГ, в соответствии с которым была создана комиссия по расследованию обстоятельств и причин наступления смерти Л.С.М. в составе Главного государственного инспектора труда Государственной инспекции труда в Алтайском крае (председатель), Главного специалиста <адрес>, Главного специалиста Филиала *** ГУ ФСС России, инспектора по кадрам ООО «Агроцентр-Плюс», Главного технического инспектора труда <адрес>вого союза организаций профсоюзов.

Таким образом действительно комиссия была создана ненадлежащим лицом. Состав комиссии в основном соответствовал закону, однако в нем отсутствовал представитель ООО «Зерновое», специалист по охране труда.

Согласно ч. 1 ст. 229.1, ч. 1 ст. 229.2 ТК расследование несчастного случая (в том числе группового), в результате которого один или несколько пострадавших получили тяжелые повреждения здоровья, либо несчастного случая (в том числе группового) со смертельным исходом проводится комиссией в течение 15 дней. При расследовании каждого несчастного случая комиссия (в предусмотренных названным Кодексом случаях государственный инспектор труда, самостоятельно проводящий расследование несчастного случая) выявляет и опрашивает очевидцев происшествия, лиц, допустивших нарушения требований охраны труда, получает необходимую информацию от работодателя (его представителя) и по возможности объяснения от пострадавшего.

Перечень материалов расследования несчастного случая содержится в ч. 3 ст. 229.2 ТК, однако согласно части 4 этой статьи конкретный перечень материалов расследования определяется председателем комиссии в зависимости от характера и обстоятельств несчастного случая.

В связи с этим доводы апелляционной жалобы о том, что при расследовании несчастного случая в обязательном порядке должна была проводиться медицинская экспертиза, не основаны на законе.

В соответствии с ч. 5 ст. 229.2 ТК на основании собранных материалов расследования комиссия (в предусмотренных названным Кодексом случаях государственный инспектор труда, самостоятельно проводящий расследование несчастного случая) устанавливает обстоятельства и причины несчастного случая, а также лиц, допустивших нарушения требований охраны труда, вырабатывает предложения по устранению выявленных нарушений, причин несчастного случая и предупреждению аналогичных несчастных случаев, определяет, были ли действия (бездействие) пострадавшего в момент несчастного случая обусловлены трудовыми отношениями с работодателем либо участием в его производственной деятельности, в необходимых случаях решает вопрос о том, каким работодателем осуществляется учет несчастного случая, квалифицирует несчастный случай как несчастный случай на производстве или как несчастный случай, не связанный с производством.

В частности, согласно абз. 2 ч. 6 ст. 229.2 ТК расследуется в установленном порядке и по решению комиссии (в предусмотренных данным Кодексом случаях государственного инспектора труда, самостоятельно проводившего расследование несчастного случая) в зависимости от конкретных обстоятельств может квалифицироваться как несчастный случай, не связанный с производством, смерть вследствие общего заболевания, подтвержденная в установленном порядке соответственно медицинской организацией, органами следствия или судом.

При расследовании несчастного случая, являющегося предметом рассмотрения по настоящему делу, были опрошены очевидцы, получено медицинское свидетельство о смерти серии 01 *** от ДД.ММ.ГГ (т. 1 л.д. 125), выданное заведующим Завьяловским межрайонным отделением КГБУЗ «<адрес>вое бюро судебно-медицинской экспертизы» врачом К.П.И., где в качестве причины смерти указаны: левожелудочковая недостаточность (код I50.1); другие формы острой ишемической болезни сердца (код I24.8), истребованы документы об охране труда.

Тем же специалистом было составлено заключение эксперта *** от ДД.ММ.ГГ (т. 1 л.д. 193-199), где указан судебно-медицинский диагноз «внезапная коронарная смерть», который однако обозначен кодом I24.8 (т. 1 л.д. 198), предусматривающим иной диагноз: «<данные изъяты>

В оспариваемом истицей акте о расследовании несчастного случая со смертельным исходом от ДД.ММ.ГГ комиссией сделан вывод о том, что несчастный случай с Л.С.М. не связан с производством и поэтому не подлежит регистрации и учету в ООО «Агроцентр-Плюс».

Согласно статьи 229.3 ТК государственный инспектор труда при поступлении жалобы, заявления, иного обращения пострадавшего (его законного представителя или иного доверенного лица), либо лица, состоявшего с ним в близком родстве или свойстве о несогласии их с выводами комиссии по расследованию несчастного случая, а также при получении сведений, объективно свидетельствующих о нарушении порядка расследования, проводит дополнительное расследование несчастного случая в соответствии с требованиями главы 36 ТК независимо от срока давности несчастного случая. Дополнительное расследование проводится, как правило, с привлечением профсоюзного инспектора труда, а при необходимости - представителей соответствующего федерального органа исполнительной власти, осуществляющего государственный контроль (надзор) в установленной сфере деятельности, и исполнительного органа страховщика (по месту регистрации работодателя в качестве страхователя). По результатам дополнительного расследования государственный инспектор труда составляет заключение о несчастном случае на производстве и выдает предписание, обязательное для выполнения работодателем (его представителем).

Государственный инспектор труда имеет право обязать работодателя (его представителя) составить новый акт о несчастном случае на производстве, если имеющийся акт оформлен с нарушениями или не соответствует материалам расследования несчастного случая. В этом случае прежний акт о несчастном случае на производстве признается утратившим силу на основании решения работодателя (его представителя) или государственного инспектора труда.Таким образом в случае допущенных работодателем при расследовании несчастного случая недостатков они могут быть устранены государственным инспектором труда, уполномоченным провести дополнительное расследование по тем же правилам, которые предусмотрены для расследования несчастного случая работодателем.

Государственный инспектор труда уполномочен не только проверить правильность и процедуру составления акта о расследовании несчастного случая, но и провести собственное дополнительное расследование.

Более того, как указано выше, в абз. 2 ч. 6 ст. 229.2 ТК прямо предусмотрена возможность подтверждения того, что несчастный случай произошел вследствие общего заболевания медицинской организацией, органами следствия, судом, то есть предполагается, что необходимые доказательства могут быть получены не в ходе расследования несчастного случая, для которого установлены сокращенные сроки, а в ином порядке.

В связи с этим не соответствуют закону доводы апеллянта о том, что полученные при дополнительной проверке доказательства являются недопустимыми. Ссылка в апелляционной жалобе на Административный регламент осуществления Федеральной службой по труду и занятости федерального государственного надзора за соблюдением установленного порядка расследования и учета несчастных случаев на производстве, утв. приказом Роструда от ДД.ММ.ГГ ***, не свидетельствует о возможности удовлетворения иска и неправильности выводов суда. Поскольку из указанного Административного регламента, напротив, следует, что путем проведения дополнительного расследования возможно устранение недостатков порядка оформления несчастных случаев на производстве, допущенных работодателем.

В данном случае как при расследовании несчастного случая работодателем и государственным инспектором труда, так и при рассмотрении настоящего дела судом было достоверно установлено, что причиной смерти Л.С.М. явилось общее заболевание, возникновение которого не связано с производственными факторами и внешним воздействием на пострадавшего, то есть несчастный случай не связан с производством.

Судом обоснованно указано в решении о том, что допущенные работодателем нарушения, выраженные в ненадлежащем обучении и проверке знаний работников по охране труда, с учетом характера и причин смерти Л.С.М., не могут свидетельствовать о том, что несчастный случай был связан с производством.

При рассмотрении дела судом была назначена и проведена судебно-медицинская экспертиза.

Согласно заключению комиссионной судебно-медицинской экспертизы *** от ДД.ММ.ГГ, выполненной экспертами КГБУЗ «<адрес>вое бюро судебно-медицинской экспертизы» с привлечением иных специалистов. В выводах экспертами указано, что по данным «Заключения эксперта ***» от ДД.ММ.ГГ., смерть Л.С.М. наступила от <данные изъяты>, что подтверждается данными судебно-медицинского исследования трупа: <данные изъяты> («Акт судебно-гистологического исследования ***» от 03.09.2019г.), <данные изъяты>. Данная патология не является профессиональным заболеванием, так как не входит в перечень профессиональных заболеваний, утвержденных Министерством здравоохранения и социального развития Российской Федерации.

    Эксперт К.О.С. в судебном заседании суда апелляционной инстанции пояснила, что диагноз, указанный в заключении судебно-медицинской экспертизы, в качестве причины смерти Л.С.М. является собственным выводом комиссии, который совпал с выводом эксперта Завьяловского межрайонного отделения КГБУЗ «<адрес>вое бюро судебно-медицинской экспертизы» К.П.И., в связи с этим в ответе на вопрос *** содержится ссылка на его заключение. Участие в составе комиссии врача-кардиолога не являлось необходимым, поскольку в проведении экспертизы принимал участие врач-терапевт высшей категории профессор Ф.Д.В., обладающий специальными познаниями в том числе и в кардиологии; кроме того предметом исследования экспертов являлись медицинские документы, вопросы были связаны с причиной смерти, а не с определением правильности лечения; входившие в состав комиссии эксперты являются опытными и квалифицированными специалистами, их знаний было достаточно для ответа на вопросы. Комиссией экспертов причине смерти Л.С.М. не присваивался какой-либо код по Международной квалификации болезней. Эксперт полагает, что между указанным в ответе на первый вопрос диагнозом причины смерти «<данные изъяты>» и указанной в медицинском свидетельстве о смерти серии *** *** от ДД.ММ.ГГ причиной смерти «***» противоречий нет, поскольку внезапная коронарная (сердечная) смерть является частным случаем ишемической болезни сердца.

В соответствии с п. 1 ст. 11 Гражданского кодекса Российской Федерации, ч. 1 ст. 3 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в судебном порядке подлежит защите нарушенное или оспариваемое право, законный интерес истца.

В данном случае обращение в суд связано с защитой предполагаемого права истца на получение возмещения в связи со смертью работника в результате несчастного случая на производстве.

Такое возмещение осуществляется в рамках отношений, возникающих в случае причинения вреда работнику при выполнении последним трудовых обязанностей.

В соответствии с п.п. 2, 2.1 ст. 7 Федерального закона от ДД.ММ.ГГ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» супруг умершего имеет право на получение единовременной страховой выплаты, а также при определенных условиях на получение ежемесячных страховых выплат в случае смерти застрахованного в результате наступления страхового случая.

Согласно п. 1 ст. 7 Федерального закона от ДД.ММ.ГГ № 125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» право застрахованных на обеспечение по страхованию возникает со дня наступления страхового случая.

В соответствии с абз. 9-11 ст. 3 указанного Федерального закона страховой случай – подтвержденный в установленном порядке факт повреждения здоровья или смерти застрахованного вследствие несчастного случая на производстве или профессионального заболевания, который влечет возникновение обязательства страховщика осуществлять обеспечение по страхованию; несчастный случай на производстве – событие, в результате которого застрахованный получил увечье или иное повреждение здоровья при исполнении им обязанностей по трудовому договору и в иных установленных названным Федеральным законом случаях как на территории страхователя, так и за ее пределами либо во время следования к месту работы или возвращения с места работы на транспорте, предоставленном страхователем, и которое повлекло необходимость перевода застрахованного на другую работу, временную или стойкую утрату им профессиональной трудоспособности либо его смерть; профессиональное заболевание - хроническое или острое заболевание застрахованного, являющееся результатом воздействия на него вредного (вредных) производственного (производственных) фактора (факторов) и повлекшее временную или стойкую утрату им профессиональной трудоспособности и (или) его смерть.

По смыслу разъяснений, содержащихся в п. 10 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГ *** «О применении судами законодательства об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний», в судебном порядке рассматриваются иски о признании несчастного случая связанным с производством.

Таким образом, предметом спора по настоящему делу является правильность отнесения смерти супруга истицы к событию, не связанному с производством. Удовлетворение требований о признании незаконными акта расследования несчастного случая и заключения Государственной инспекции труда в Алтайском крае само по себе, при отсутствии возможности признать несчастный случай связанным с производством, не повлечет защиту прав и законных интересов истца.

Поскольку в данном случае достоверно установлено, что причиной смерти Л.С.М. явилось общее заболевание, не связанное с воздействием вредных производственных факторов, а также вообще с внешним воздействием, что исключает возможность признания его смерти несчастным случаем, связанным с производством, суд правильно исходил из отсутствия оснований для удовлетворения требований о признании акта о расследовании несчастного случая и заключения Государственной инспекции труда, как не направленных на защиту прав и законных интересов истца.

Кроме того заключение государственного инспектора труда *** (форма 5) от ДД.ММ.ГГ по несчастному случаю со смертельным исходом, произошедшему ДД.ММ.ГГ с Л.С.М., согласно которому данный несчастный случай подлежит квалификации как не связанный с производством, оформлению актом о несчастном случае на производстве Формы Н-1 не подлежит, учету и регистрации в ООО «Агроцентр-Плюс» не подлежит, ответственные лица за смерть Л.С.М. вследствие общего заболевания, со стороны ООО «Агроцентр-Плюс» не установлены, соответствует закону, поскольку выводы инспектора труда подтверждаются собранными доказательствами, порядок проверки был соблюден.

Истица, оспаривая это заключение, не соглашается с ним по существу. Однако в ходе рассмотрения дела каких-либо доказательств, подтверждающих возможность отнесения смерти Л.С.М. к несчастным случаям, связанным с производством, представлено не было. Имеющиеся доказательства обратного не опровергнуты.

Не представлены такие доказательства и в суд апелляционной инстанции.

Собственное мнение и умозаключения истицы о состоянии здоровья Л.С.М. и причине его смерти не могут быть приняты во внимание, поскольку указанные обстоятельства не могут быть подтверждены пояснениями истца, прямо заинтересованного в исходе дела и не являющегося специалистом в медицине. Доводы истицы о том, что её супруг находился в состоянии усталости на момент начала рабочего дня и по этой причине не должен был быть допущен к исполнению трудовых обязанностей, бездоказательны. Тот факт, что Л.С.М. добирался до места командировки самостоятельно, в связи с этим проснулся до 04.00 утра, не свидетельствует о его усталости на момент начала рабочего дня, поскольку он имел возможность выспаться до отъезда из дома, зная, что предстоит рано вставать. Кроме того все свидетели, опрошенные при расследовании несчастного случая, подтверждали, что утром Л.С.М. выглядел здоровым, на недомогание не жаловался.

В связи с изложенным судебная коллегия приходит к выводу о том, что решение суда об отказе в удовлетворении исковых требований об оспаривании акта расследования несчастного случая и заключения Государственной инспекции труда в Алтайском крае незаконными, признании несчастного случая связанным с производством, является законным, обоснованным и отмене по доводам апелляционной жалобы не подлежит.

В соответствии со ст. 22 Трудового кодекса Российской Федерации работодатель обязан возмещать вред, причиненный работникам в связи с исполнением ими трудовых обязанностей, а также компенсировать моральный вред в порядке и на условиях, которые установлены настоящим Кодексом, другими федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации.

При этом в силу статьи 233 Трудового кодекса Российской Федерации материальная ответственность стороны трудового договора наступает за ущерб, причиненный ею другой стороне этого договора в результате ее виновного противоправного поведения (действий или бездействия), если иное не предусмотрено названным Кодексом или иными федеральными законами.

Согласно ст. 212 Трудового кодекса Российской Федерации обязанность обеспечения безопасных условий и охраны труда работника возлагается на работодателя.

В силу ст. 237 Трудового кодекса Российской Федерации моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора. В случае возникновения спора факт причинения работнику морального вреда и размеры его возмещения определяются судом независимо от подлежащего возмещению имущественного ущерба.

Согласно разъяснениям, изложенным в п. 63 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17.03.2004 № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации» разъяснено, что суд в силу ст. 21 (абз. 14 ч. 1) и ст. 237 Кодекса вправе удовлетворить требование работника о компенсации морального вреда, причиненного ему любыми неправомерными действиями или бездействием работодателя. При этом размер компенсации морального вреда определяется судом исходя из конкретных обстоятельств каждого дела с учетом объема и характера причиненных работнику нравственных или физических страданий, степени вины работодателя, иных заслуживающих внимания обстоятельств, а также требований разумности и справедливости.

В соответствии со статьей 213 Трудового кодекса Российской Федерации работники, занятые на работах с вредными и (или) опасными условиями труда (в том числе на подземных работах), а также на работах, связанных с движением транспорта, проходят обязательные предварительные (при поступлении на работу) и периодические (для лиц в возрасте до 21 года - ежегодные) медицинские осмотры для определения пригодности этих работников для выполнения поручаемой работы и предупреждения профессиональных заболеваний. В соответствии с медицинскими рекомендациями указанные работники проходят внеочередные медицинские осмотры.

Заявленные по настоящему делу требования о возмещении морального вреда основаны, в числе прочего, на том обстоятельстве, что Л.С.М. не проводился в день смерти предрейсовый медицинский осмотр, а также ранее не проводились регулярные медицинские осмотры (1 раз в 2 года). Периодичность и характер регулярных медицинских осмотров установлены приказом Минздравсоцразвития России от ДД.ММ.ГГ ***; порядок проведения предрейсовых медицинских осмотров утвержден приказом Министерства здравоохранения Российской Федерации от ДД.ММ.ГГ ***н.

Таким образом непроведение регулярных медицинских осмотров и предрейсвого медицинского осмотра в день смерти Л.С.М. действительно является нарушением со стороны работодателя.

Как следует из правовой позиции, изложенной в п. 7 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГ *** «О применении судами законодательства об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний», надлежащим ответчиком по требованиям о компенсации морального вреда в связи с профессиональным заболеванием является работодатель (страхователь) или лицо, ответственное за причинение вреда.

В соответствии со статьями 1099 - 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации. При определении размера компенсации морального вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

При этом одним из условий возмещения причиненного вреда является наличие причинной связи между неправомерными действиями работодателя и причиненным вредом.

В данном случае истцом является не работник, которому не проводились медицинские осмотры. Нарушенное в связи с этим неимущественное право работника на охрану здоровья носит личный характер, не входит в состав наследства. Поэтому требования, связанные с нарушением самого по себе права на проведение медосмотров, не могут быть предъявлены Л.М.Г., как правопреемником умершего супруга.

Нарушенное право Л.М.Г. выражено в утрате близкого человека – супруга. Следовательно, возмещение морального вреда может быть ей произведено при условии установления причинной связи между вышеуказанными допущенными работодателем нарушениями и смертью Л.С.М.

При этом согласно заключению комиссионной судебно-медицинской экспертизы *** от ДД.ММ.ГГ явившаяся причиной смерти Л.С.М. внезапная сердечная смерть имеет нетравматическую природу, характеризуется скоротечностью (наступает внезапно и неожиданно в течение нескольких минут – десятков минут от появления острых клинических симптомов), при этом патологические изменения в сердце могут быть не диагностированы при жизни и не сопровождаться какой-либо ярко выраженной клинической симптоматикой. Учитывая скоротечность развития заболевания и наступления смерти, экспертная комиссия считает, что даже при проведении регулярных медицинских осмотров, выявить признаки заболевания и избежать летального исхода у Л.С.М. не представлялось возможным.

Из приведенных выше доказательств следует, что Л.С.М. до момента смерти не жаловался на какие-либо заболевания, лечение не проходил. Доказательств наличия у него недомогания до начала рабочего дня ДД.ММ.ГГ не представлено, он предъявил жалобы на жжение в груди лишь во время обеденного перерыва.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции эксперт К.О.С. пояснила, что принимая во внимание скоротечность заболевания, маловероятно наличие у Л.С.М. симптомов заболевания, которые могли бы быть обнаружены у него при проведении предрейсового медосмотра утром ДД.ММ.ГГ, до начала рабочего дня, учитывая, что жалобы у него появились лишь после 12.00 час., а смерть наступила еще позже. В том случае, если бы до начала рабочего дня у Л.С.М. началось развитие симптомов внезапной сердечной смерти, он не смог бы выполнять трудовые обязанности. Указанные симптомы не связаны с изменением нормального артериального давления, поэтому при измерении давления в ходе осмотра не могли быть обнаружены. Также эксперт подтвердила выводы заключения о том, что ишемическая болезнь сердца часто не проявляется и не обнаруживается при осмотрах.

При таких обстоятельствах судебная коллегия не нашла оснований для отмены решения суда по доводам апелляционной жалобы.

Судебная коллегия отклоняет довод истца о недопустимости заключения судебно-медицинской экспертизы.

Согласно ч. 1 ст. 18 ГПК основания для отвода судьи, указанные в статье 16 названного Кодекса, распространяются также на прокурора, помощника судьи, секретаря судебного заседания, эксперта, специалиста, переводчика.

В соответствии с п. 3 ч. 1 ст. 16 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации мировой судья, а также судья не может рассматривать дело и подлежит отводу, если он лично, прямо или косвенно заинтересован в исходе дела либо имеются иные обстоятельства, вызывающие сомнение в его объективности и беспристрастности.

В силу части 2 статьи 18 Федерального закона от 31 мая 2001 года №73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» эксперт подлежит отводу от участия в производстве судебной экспертизы, а если она ему поручена, обязан немедленно прекратить ее производство при наличии оснований, предусмотренных процессуальным законодательством Российской Федерации. Статьями 4, 7, 18 Федерального закона от 31 мая 2001 года №73-ФЗ установлено, что лицо, заинтересованное в исходе дела, а также в случае, если оно является зависимым от участников процесса, не может выступать в качестве эксперта.

Указанных обстоятельств, исключающих участие экспертов, составивших заключение *** от ДД.ММ.ГГ, не установлено, в связи с чем суд первой инстанции правомерно принял заключение судебной экспертизы в качестве допустимого доказательства.

В соответствии с ч. 1 ст. 43 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации третьи лица, не заявляющие самостоятельных требований относительно предмета спора, могут вступить в дело на стороне истца или ответчика до принятия судом первой инстанции судебного постановления по делу, если оно может повлиять на их права или обязанности по отношению к одной из сторон. Они могут быть привлечены к участию в деле также по ходатайству лиц, участвующих в деле, или по инициативе суда.

В данном случае возможность наступления для Министерства здравоохранения Алтайского края и КГБУЗ «Алтайское краевое бюро судебно-медицинской экспертизы» каких-либо последствий в результате вынесения решения по настоящему делу, возникновения у них прав и обязанностей по отношению к одной из сторон не усматривается, поскольку при жизни Л.С.М. указанными лицами ему медицинские услуги не оказывались, в связи с этим исключена причинная связь между их деятельностью и смертью супруга истицы.

Несмотря на формальное привлечение к участию в деле указанных организаций в качестве третьих лиц, они не обладают вышеуказанными предусмотренными в законе признаками третьего лица, заинтересованностью в исходе спора. В составе комиссии экспертов были не только работники КГБУЗ «Алтайское краевое бюро судебно-медицинской экспертизы», но и привлеченные специалисты из других организаций, включение которых в комиссию экспертов было санкционировано судом, о чем прямо указано в определении о назначении экспертизы.

К участию в деле судом привлекалось Завьяловское межрайонное отделение КГБУЗ «Алтайское краевое бюро судебно-медицинской экспертизы» (т. 1 л.д. 208), поскольку эксперт указанного отделения составлял заключения по факту смерти Л.С.М. Судебная коллегия полагает, что факт участия судебно-медицинского эксперта К.П.И. в рамках исполнения им должностных обязанностей в составлении медицинских документов по факту смерти супруга истицы неправомерно было расценено судом как основание для привлечения КГБУЗ «Алтайское краевое бюро судебно-медицинской экспертизы» и Минздрава Алтайского края к участию в деле в качестве третьих лиц, поскольку составление указанных документов не влечет возникновения у указанных организаций каких-либо прав и обязанностей в рамках отношений по возмещению вреда и предоставлению социальных гарантий.

Таким образом основания полагать, что имелась личная заинтересованность экспертов в исходе дела, отсутствуют.

С учетом изложенного в пределах доводов апелляционной жалобы оснований для отмены, либо изменения оспариваемого решения суда не установлено.

Руководствуясь ст.ст. 328-330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

о п р е д е л и л а:

Решение Железнодорожного районного суда <адрес> Алтайского края от ДД.ММ.ГГ оставить без изменения, апелляционную жалобу истца Л.М.Г. – без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи: