cards

Детальная проверка физлица

  • Задолженности
  • Нахождение в розыске
  • Уголовные и гражданские дела
  • Арбитражи
Узнать подробнее
coupon
Суды общей юрисдикции / Республика Карелия / Уголовные / 22-189/2023

Решение по делу № 22-189/2023 от 17.01.2023

(...) 22-189/2023

Верховный Суд Республики Карелия

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

(.....) 06 марта 2023 года

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда

Республики Карелия

в составе председательствующего Катанандова Д.С.,

судей Нуждиной А.Ф., Хомяковой Е.В.,

при ведении протокола судебного заседания секретарём Чуровой А.Ю., помощником судьи Гавронской Е.А.,

с участием прокурора Дубейковской Т.В.,

потерпевшей Т. и представителя потерпевшей - адвоката Максимова Е.П.,

осуждённого Паншина Ю.В.,

защитника-адвоката Кибизова К.В.,

рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционное представление прокурора (.....), апелляционные жалобы представителя потерпевшей Т. – адвоката Максимова Е.П., защитника осуждённого Паншина Ю.В. - адвоката Кибизова К.В.

на приговор (.....) суда (.....) от ХХ.ХХ.ХХ, которым

Паншин Ю. В.,родившийся ХХ.ХХ.ХХ в (.....),

осуждён по ч. 1 ст. 108 УК РФ к ограничению свободы сроком на 1 год, с установлением ограничений на основании ч. 1 ст. 53 УК РФ: не изменять место жительства или пребывания, а также не выезжать за пределы территории муниципального образования «(.....) городской округ» без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осуждёнными наказания в виде ограничения свободы; являться в указанный специализированный государственный орган один раз в месяц для регистрации.

На основании п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ Паншин Ю.В. освобождён от отбывания назначенного наказания в связи с истечением срока давности уголовного преследования.

Мера пресечения Паншину Ю.В. до вступления приговора в законную силу оставлена в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении.

За гражданскими истцами М., Т., действующей в своих интересах и в интересах несовершеннолетних Н., Д., признано право на удовлетворение гражданского искао возмещении морального вреда, вопрос о размере возмещения передан для рассмотрения в порядке гражданского судопроизводства.

Арест, наложенный на имущество, принадлежащее Паншину Ю.В.: земельный участок общей площадью № кв.м в (.....) сохранён до принятия решения по гражданским искам.

Приговором разрешена судьба вещественных доказательств по делу.

Заслушав доклад судьи Нуждиной А.Ф. о содержании приговора, существе апелляционного представления и апелляционных жалоб, возражений прокурора на апелляционную жалобу адвоката Кибизова К.М., выступления участвующих в заседании лиц, судебная коллегия

у с т а н о в и л а:

приговором суда, постановленным на основании вердикта коллегии присяжных заседателей, Паншин Ю.В. признан виновным в убийстве А. при превышении пределов необходимой обороны.

Судом, с учётом вердикта присяжных заседателей, установлено, что ХХ.ХХ.ХХ в период времени с 02 часов 50 минут до 06 часов 50 минут в (.....) в (.....) Паншин Ю.В., находясь в состоянии алкогольного опьянения, в ответ на действия А., напавшего на него, повалившего на пол, производившего ему болевые заломы руки и ноги, давившего ему на болевые точки в области спины, душившего Паншина Ю.В., защищаясь, нанёс А. не менее 49 ударов молотком и не менее 30 ударов неустановленным твёрдым тупым предметом в область головы, туловища, верхних и нижних конечностей.

В результате от открытой черепно-мозговой травмы, осложнившейся развитием травматического отёка головного мозга и дислокационного синдрома, наступила смерть А. на месте происшествия.

В апелляционном представлении прокурором (.....) Ушановым В.А. ставится вопрос об отмене приговора в связи с существенным нарушением уголовно-процессуального закона и неправильным применением уголовного закона.

Указывается на неправомерное применение судом при назначении Паншину Ю.В. наказания положений ч. 2 ст. 22 УК РФ, поскольку Паншин Ю.В. не был признан лицом, страдающим психическим расстройством, не исключающим вменяемости.

В нарушение ч. 5 ст. 339 УПК РФ при постановке перед присяжными заседателями вопроса № 4 (по версии стороны защиты) указано, что «Паншин Ю.В. в целях защиты сумел нанести А. удары попавшимся по руку молотком», то есть перед присяжными заседателями был поставлен вопрос не о фактических действиях, а о юридической оценке действий, связанных с самообороной от нападения. Замечания стороны обвинению по проекту вопросного листа в данной части судом были неправомерно отвергнуты.

В представлении указывается, что согласно ч. 7 ст. 335 УПК РФ в ходе судебного следствия в присутствии присяжных заседателей подлежат исследованию только те фактические обстоятельства дела, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями в соответствии с их полномочиями. Фактические обстоятельства дела изложены в обвинении и касаются событий, происходивших в квартире осуждённого ХХ.ХХ.ХХ, иные предшествующие события, включая те, что происходили в баре «(...)», исследованию не подлежали, поскольку эти обстоятельства не входят в предмет доказывания по делу.

Вместе с тем, сторона защиты неоднократно доводила до коллегии присяжных заседателей сведения, которые не относились к установлению фактических обстоятельств дела. Так, во вступительном слове защитник-адвокат сообщил, что вопреки предыдущему оправдательному вердикту Паншин Ю.В. отбывал наказание; что стороне защиты не предоставлен полный список доказательств; что обвинительное заключение, утверждённое заместителем прокурора (.....), содержит большой список свидетелей, но государственный обвинитель не хочет, чтобы участники слышали все показания. Данные высказывания председательствующим были оставлены без замечаний.

В дальнейшем в ходе рассмотрения дела сторона защиты неоднократно допускала высказывания о том, что государственные обвинители скрывают часть доказательств, подсудимый заявлял присяжным заседателям, что ему много запрещено говорить, он же в своём вступительном слове говорил о ходе расследования дела, об обстоятельствах его допросов, допроса потерпевшей, об изменении потерпевшей показаний, данных на предварительном следствии, хотя они не исследовались судом.

В ходе допроса потерпевшей Т. суд допустил вопросы об обстоятельствах, не связанных с обвинением, касающихся событий в баре «(...)», происходивших за несколько часов до событий, о которых были поставлены вопросы присяжным заседателям.

При допросе подсудимого последний доводил до присяжных заседателей сведения о взаимоотношениях с погибшим А., о не относящихся к делу событиях, происходивших накануне, о том, что он находился под арестом в СИЗО, о неудовлетворительной работе адвокатов, об изменении показаний потерпевшей Т.

В судебных прениях адвокат Кибизов К.В. акцентировал внимание присяжных заседателей на том, что прокурору, якобы, поставлена задача обвинить Паншина Ю.В. в совершении убийства, обращал внимание на процессуальные моменты, связанные с утверждением обвинительного заключения.

Полагает, что указанные обстоятельства, неправомерно доведённые до сведения коллегии присяжных заседателей, привели к необъективной оценке ими представленных стороной обвинения доказательств.

В апелляционной жалобе (основной и дополнительной) представитель потерпевшей Т. – адвокат Максимов Е.П. ставит вопрос об отмене приговора и направлении его на новое судебное разбирательство в связи с тем, что вердикт коллегии присяжных заседателей является неясным и противоречивым вследствие того, что вопросы председательствующим были поставлены таким образом, что не отражали позицию стороны обвинения, в частности потерпевшей, а также требовали от присяжных юридической оценки содеянного. При этом судья не указал присяжным заседателям на неясность и противоречивость вердикта, не предложил им вернуться в совещательную комнату для внесения уточнений в вопросный лист.

В напутственном слове председательствующий не сделал разъяснений относительно юридических оборотов и терминов.

На неясность и противоречивость вердикта указывает также то, что сторона защиты считает, что по делу вынесен оправдательный вердикт.

Со ссылкой на ч. 8 ст. 339 УПК РФ автор жалобы указывает, что вопросы ставятся в понятных присяжным заседателям формулировках. Вместе с тем, в вопросе № 3 присяжным заседателям предлагалось ответить на вопрос о том, что действия, описанные в вопросе № 1, Паншиным совершены на почве личных неприязненных отношений с А., возникших в ходе ссоры с ним. Формулировку относительно личных неприязненных отношений считает сугубо юридической, требующей юридических познаний в области уголовного права. Кроме того, указывает, что нет ясности, о какой ссоре идёт речь в данном вопросе, так как вопрос о ссоре не обсуждался, поэтому присяжные заседатели не могли ответить на него положительно.

Напротив, в вопросе № 4 председательствующий объединил обстоятельства, которые не могли вызвать сомнения у присяжных заседателей – это действия А., который «производил Паншину Ю.В. болевые заломы руки… давил на … точки в области спины… (они отражены в исследованной видеозаписи), с обстоятельствами, которые стороной обвинения ставились под сомнение, поскольку ничем, кроме слов подсудимого не подтверждены: потерпевший «напал на Паншина Ю.В…», «болевые заломы … ноги», «душил Паншина Ю.В.», «в целях защиты», «попавшимся под руку молотком».

Постановка вопроса в такой редакции не позволяла присяжным заседателям определить доказанность одних действий и недоказанность других.

Судом были отвергнуты предложенные стороной обвинения поправки к вопросам, которые позволили бы в доступной форме довести до присяжных заседателей позиции сторон и получить ясные и непротиворечивые ответы.

Указанное повлекло существенное нарушение уголовно-процессуального закона, ограничившее право прокурора, потерпевшего и его представителя, и повлияли на содержание поставленных вопросов и ответов на них.

Ссылаясь на протокол судебного заседания, представитель потерпевшей указывает, что подсудимым и его защитником в ходе судебного следствия до присяжных заседателей систематически доводились сведения, не относящиеся к предмету судебного разбирательства, а также не входящие в компетенцию присяжных заседателей, касающиеся полноты, объективности и законности расследования уголовного дела, допустимости доказательств стороны обвинения.

Уже во вступительном слове защитник подсудимого заявил, что одной из причин, по которой было заявлено ходатайство о рассмотрении дела с участием присяжных заседателей, является то, что они не верят в объективность правосудия в (.....), упомянув, что дело с участием присяжных заседателей рассматривается в отношении Паншина Ю.В. уже во второй раз, что вопреки вынесенному оправдательному вердикту, судом был постановлен обвинительный приговор.

Таким образом, по мнению представителя потерпевшей, уже во вступительном слове защитник дискредитировал перед присяжными как суд, так и сторону обвинения.

Неоднократно подсудимым допускались адресованные присяжным заседателям высказывания о том, что он был ограничен судом в праве представления доказательств, доведения до них полной информации по делу, допускал негативные высказывания в адрес лиц, проводивших расследование, сообщал о недостатках следствия, заявлял о заинтересованности стороны обвинения в исходе дела, указывал, что суд ограничил их в представлении доказательств.

Адвокатом Кибизовым К.В. с целью оказания незаконного воздействия на присяжных заседателей, формирования у них предвзятого отношения к следствию, суду, прокурору, потерпевшей доводилась до них информация о том, что почти 4,5 года Паншин Ю.В. отстаивает свою невиновность, в то время как правоохранительные органы пытаются его сделать крайним, о том, что не бывает оправдательных приговоров, которые не отменяются вышестоящим судом, о том, что государственный обвинитель отстаивает честь мундира, а потерпевшей осуждение Паншина Ю.В. сулит огромные финансовые выплаты, предлагал присяжным заседателям поставить себя (или своих близких) на место Паншина Ю.В., которого пытали, мучили, истязали, убивали.

Многократность недопустимых высказываний стороны защиты в судебном заседании, по мнению представителя потерпевшей, оказало психологическое воздействие на присяжных заседателей, что привело их к ложному восприятию и оценке доказательств. Несмотря на предупреждения и замечания со стороны председательствующего, подсудимый и его защитник настойчиво формировали у коллегии присяжных заседателей негативное отношение к судебной и правоохранительной системам (.....) и России, выставляя себя их жертвой.

Будучи введёнными в заблуждение, присяжные заседатели приняли версию Паншина Ю.В., который изменил (фальсифицировал) обстановку на месте преступления с целью избежать справедливого наказания за убийство А., которому было нанесено 49 ударов молотком, из них 26 – по голове; а также на теле потерпевшего обнаружено еще не менее 30 телесных повреждений, причинённых тупым твёрдым предметом.

Характер допущенных стороной защиты нарушений, целью которых было оказание незаконного воздействия на присяжных заседателей, в конечном итоге повлиял на их объективность и беспристрастность, что привело к вынесению необоснованного вердикта и приговора.

Защитник осуждённого Паншина Ю.В. – адвокат Кибизов К.В. в апелляционной жалобе (основной и дополнительной), выражая несогласие с приговором, указывая на несоответствие выводов суда фактическим обстоятельствам дела, нарушение уголовно-процессуального закона и неправильное применение уголовного закона, ставит вопрос об изменении приговора: отмене приговора, вынесенного по ч. 1 ст. 108 УК РФ, вынесении оправдательного приговора.

В обоснование указывает, что, несмотря на оправдательный вердикт присяжных заседателей, суд вынес по делу обвинительный приговор по ст. 108 УК РФ.

Вердиктом присяжных заседателей установлено, что Паншин Ю.В. причинил смерть А. попавшимся под руку молотком, защищаясь от нападения А., который, повалив его на пол, производил болевые заломы руки и ноги, давил ему на болевые точки в области спины. Вердиктом установлено, что А. душил Паншина Ю.В., что с высокой долей вероятности могло привести к смертельному исходу либо иным тяжким последствиям. Однако суд, признавая факт, что Паншин Ю.В. защищался от нападения, счёл, что данная ситуация не угрожала его жизни и здоровью, квалифицировав действия Паншина Ю.В. как совершённые с превышением пределов необходимой обороны.

Утверждает, что Паншин Ю.В. защищал себя соразмерно посягательству, при этом количество нанесённых им ударов потерпевшему А. значения не имеет, к тому же суд обошёл вопрос о количестве травматических воздействий и удушений в отношении самого Паншина Ю.В., и о том, как долго длилось посягательство на него со стороны А.

Ссылаясь на ч. 2.1 ст. 37 УК РФ, согласно которой не являются превышением пределов необходимой обороны действия обороняющегося лица, если это лицо вследствие неожиданности посягательства не могло объективно оценить степень и характер опасности нападения, считает, что Паншин Ю.В., впустивший в ночное время в свою квартиру А., которого считал другом, не ожидал нападения, а, учитывая состояние болевого шока, а также эмоциональное состояние, Паншин Ю.В., находившийся по действием пыток и удушений со стороны неожиданно напавшего на него А., не мог объективно оценить количество ударов, нанесённых им нападавшему.

Анализируя Постановление Пленума ВС РФ от 27.09.2012 № 19 (в ред. от 31.05.2022) «О применении судами законодательства о необходимой обороне и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление», адвокат ссылается на п. 2 названного постановления, в котором указывается, что о наличии посягательства, которое в момент его совершения создавало реальную опасность для жизни обороняющегося, могут свидетельствовать в частности и применение способа посягательства, создающего реальную угрозу для жизни обороняющего, - применение оружия или предметов, используемых в качестве оружия, удушение, поджог и т.п., указывает, что удушение рассматривается как реальная угроза для жизни обороняющегося.

Далее автор апелляционной жалобы цитирует пункты 4, 5, 10 и 13 вышеуказанного Постановления Пленума о том, какие факторы следует принимать во внимание при выяснении вопроса, являлись ли для обороняющегося лица неожиданными действия посягавшего, вследствие чего оборонявшийся не мог объективно оценить степень и характер опасности нападения; о том, что состояние необходимой обороны может быть вызвано и общественно опасным посягательством, носящим длящийся характер (например, незаконное лишение свободы, захват заложников, истязание и т.п.); о том, что при защите от общественно опасного посягательства, сопряжённого с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия (ч. 1 ст. 37 УК РФ), а также в случаях, предусмотренных ч. 2.1 ст. 37 УК РФ, обороняющееся лицо вправе причинить любой по характеру и объёму вред посягающему лицу; о том, какие обстоятельства необходимо учитывать, разрешая вопрос о наличии или отсутствии признаков превышения пределов необходимой обороны, - указывает, что все эти факторы и обстоятельства установлены при рассмотрении настоящего уголовного дела, однако вопреки разъяснениям вышеуказанного Пленума Верховного Суда РФ суд вынес обвинительный приговор в отношении Паншина Ю.В., хотя должен был его оправдать.

В приговоре суд не указал, почему не имеется оснований для применения положения частей 4 и 5 ст. 348 УПК РФ, поскольку, даже если считать, что присяжные заседатели признали Паншина Ю.В. виновным по ст. 108 УК РФ, установленные обстоятельства не препятствовали постановлению оправдательного приговора в соответствии с ч. 4 ст. 348 УПК РФ.

В возражениях на апелляционную жалобу защитника-адвоката Кибизова К.В. прокурор Ушанов В.А. указывает, что жалоба не подлежит удовлетворению, приговор основан на обвинительном вердикте присяжных заседателей, поскольку на вопрос о виновности Паншина Ю.В. присяжные заседатели единодушно дали утвердительный ответ.

В заседании суда апелляционной инстанции прокурор Дубейковская Т.В., потерпевшая Т. и её представитель - адвокат Максимов Е.П. поддержали доводы апелляционного представления и апелляционной жалобы представителя потерпевшей - адвоката Максимова Е.П., возражали против удовлетворения апелляционной жалобы защитника осуждённого Паншина Ю.В. - адвоката Кибизова К.В.

Осуждённый Паншин Ю.В. и защитник – адвокат Кибизов К.М. поддержали доводы апелляционной жалобы адвоката Кибизова К.М., возражали против доводов апелляционного представления и апелляционной жалобы представителя потерпевшей – адвоката Максимова Е.П.

Заслушав участников процесса, проверив материалы дела и обсудив доводы, содержащиеся в апелляционном представления, апелляционных жалобах и в дополнениях к ним, выслушав стороны, судебная коллегия полагает необходимым приговор отменить, а дело направить на новое судебное разбирательство по следующим основаниям.

В соответствии со ст. 389.27 УПК РФ основаниями отмены или изменения судебных решений, вынесенных с участием коллегии присяжных заседателей, являются основания, предусмотренные пунктами 2 - 4 ст. 389.15 настоящего Кодекса, а именно: существенное нарушение уголовно-процессуального закона; неправильное применение уголовного закона; несправедливость приговора.

Особенности судебного следствия в суде с участием присяжных заседателей определены ст. 335 УПК РФ, в соответствии с требованиями которой в присутствии присяжных заседателей подлежат исследованию только те фактические обстоятельства уголовного дела, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями в соответствии с их полномочиями, предусмотренными ст. 334 УПК РФ.

В соответствии с указанными положениями, сторонам в ходе судебного следствия с участием присяжных заседателей запрещается исследовать данные, способные вызвать предубеждение присяжных заседателей, обсуждать вопросы, связанные с применением права, либо вопросы процессуального характера, в том числе, о недопустимости доказательств, нарушении УПК РФ при получении доказательств, задавать наводящие вопросы, в какой-либо форме оценивать доказательства во время судебного следствия, ссылаться в обоснование своей позиции на неисследованные в присутствии присяжных заседателей или недопустимые доказательства и др.

С учётом данных положений закона, а также требований ст.ст. 73, 243 и 252 УПК РФ председательствующий должен обеспечить проведение судебного разбирательства только в пределах предъявленного подсудимому обвинения, принимать необходимые меры, исключающие возможностьисследования вопросов, не входящих в компетенцию присяжных заседателей, своевременно реагировать на нарушения порядка в судебном заседании участниками процесса.

Между тем, названные требования закона при рассмотрении данного уголовного дела не были соблюдены.

Как следует из протокола судебного заседания, в ходе судебного разбирательства, прений сторон, подсудимым Паншиным Ю.В. и его защитником – адвокатом Кибизовым К.В. неоднократно допускались нарушения требований ст. ст. 252, 334, 335, 336 УПК РФ, на что председательствующий не всегда реагировал замечаниями, не принимал действенных и эффективных мер для ограждения присяжных заседателей от незаконного воздействия.

Так, уже во вступительном заявлении адвокат Кибизов К.В. сообщил присяжным заседателям, что уголовное дело рассматривается с участием присяжных заседателей, поскольку они с подсудимым не верят в объективность правосудия в (.....).

Сделав адвокату замечание, председательствующий попросил его воздержаться от подобных некорректных взысканий, однако замечание председательствующего было фактически проигнорировано адвокатом, сославшегося на то, что он выражает своё субъективное мнение.

Излагая позицию по отношению к обвинению, предъявленного подсудимому Паншину Ю.В., которая заключалась в том, что его действия были совершены в состоянии необходимой обороны, адвокат заявил, что Паншин сам является жертвой, что он защищался от А., который пытал его, хотел убить, с садистским упоением наслаждался его страданиями, снимая это на свой мобильный телефон. После этого адвокат Кибизов К.В. довёл до присяжных заседателей информацию о том, что Паншин Ю.В. уже успел побывать в местах лишения свободы, отбывая наказание по данному делу, которое с участием присяжных заседателей рассматривается во второй раз, поскольку вопреки оправдательному вердикту присяжных, судом был вынесен обвинительный приговор. Далее адвокат Кибизов К.В. обратил внимание присяжных заседателей на то, что стороной обвинения не представлен полный перечень доказательств, содержащихся в обвинительном заключении, где помимо письменных материалов имеется большой список свидетелей, в связи с чем не ясно, будут ли они исследованы, или обвинение не хочет, чтобы были услышаны показания указанных лиц.

Только после этого председательствующим было сделано замечание адвокату, которое было сведено только к недопустимости упоминания об оправдательном вердикте, которое он просил присяжных заседателей не принимать во внимание, остальные высказывания адвоката остались без должной реакции.

Подсудимый Паншин Ю.В. во вступительном слове упомянул о недостатках в работе органа предварительного следствия, своевременно не обнаружившего видеозапись в телефоне погибшего А., а также сообщил, что в связи с этим делом стал инвалидом, находился в коме. Просил присяжных заседателей, чтобы они задавали ему вопросы, сославшись на то, что на предыдущих заседаниях не были доведены все сведения до присяжных, почему и было отменено судебное решение.

Остановив подсудимого, председательствующий, оставив без внимания его ссылки на недостатки в работе следственного органа, просил присяжных заседателей не принимать во внимание сведения о состоянии здоровья подсудимого, а также сведения о ранее принятых решениях по делу и причинах отмены.

Кроме того, адвокат Кибизов К.В., предваряя действия стороны обвинения по представлению доказательств, сообщил присяжным заседателям, что обвинение будет неоднократно, под разными предлогами возвращаясь к своим доказательствам, показывать им разного рода кровавые подробности того, что происходило в квартире подсудимого, для того, чтобы у присяжных заседателей сложилось мнение о нём, как о жестоком, спланировавшем своё преступление убийце. Просил их при этом верить фактам, которые дадут представить стороне защиты, что, по его мнению, будет сопряжено с огромном сопротивлением со стороны обвинения.

Таким образом, уже на стадии вступительных заявлений сторон присяжные заседатели не были ограждены председательствующим от незаконного воздействия на них со стороны защиты, дискредитирующей своими высказываниями органы предварительного следствия, обвинение и суд, тем самым позволив присяжным заседателям с сомнением отнестись к доказательствам, которые будут представляться стороной обвинения.

С учётом особенностей судебного следствия с участием присяжных заседателей, в стадии представления доказательств стороны не вправе в какой-либо форме оценивать доказательства.

В нарушение ст. 335 УПК РФ председательствующим было разрешено сторонам обращать внимание присяжных заседателей на отдельные обстоятельства и детали после каждого исследованного письменного доказательства, включая видео и фото файлы. Данная возможность активно использовалась сторонами, при этом фиксировалось внимание присяжных заседателей на конкретных деталях исследуемого доказательства, акцентировались важные для сторон моменты, допускались комментарии, что приводило к необходимости повторного представления им ранее исследованных доказательств. Так, видеозаписи с телефона А. трижды демонстрировались присяжным заседателям (т. №, л.д. № (оборот); как выборочно, так и в целом, повторно демонстрировались фото с места происшествия (т. № л.д. №) а также другие доказательства.

Последующие действия председательствующего, его обращения к сторонам не комментировать доказательства, не могло изменить ситуацию, поскольку присяжные заседатели преждевременно, ещё до стадии судебных прений уже были вовлечены в процесс оценки представляемых сторонами доказательств.

Кроме того, в присутствии присяжных заседателей в полном объёме были исследованы протоколы осмотра предметов (т. № л.д. №), содержащие личную субъективную оценку следователя. Так, передавая содержание исследуемых видеозаписей с камер наружного наблюдения, установленных в подъезде над квартирой подсудимого, следователь при описании момента встречи на лестнице Паншина и А. использовал такие обороты, как: «… спускается бодро», «… стремительно пытается подняться…», «виновно опускает голову», «обвинительно смотрит» и др. При передаче содержания видеозаписей, извлечённых из телефона, принадлежащего А., (т. № л.д.№) помимо изложения фактических данных, следователем приводятся суждения, связанные с его личным восприятием «… рука… обессиленно падает на пол..», «…заметно его общее бессилие», «… умоляюще произносит», «… истерично кричит от боли», «…для увеличения силы загиба руки приседает» и др.

Вышеприведённые обстоятельства, по мнению судебной коллегии, оказало воздействие на присяжных заседателей, поскольку они были существенно ограничены в собственном, независимом от мнения сторон, восприятии исследованных доказательств.

В нарушение требований УПК РФ, запрещающих в присутствии присяжных заседателей касаться вопросов процедуры сбора доказательств, допустимости доказательств, других процессуальных вопросов, подсудимый и его защитник неоднократно допускали нарушения закона.

При даче показаний подсудимый Паншин Ю.В. сообщил присяжным заседателям, что уголовное дело длится 4 с половиной года, из которых он 2 года провёл в тюрьме, неоднократно доводил до сведения присяжных заседателей, что был осуждён по данному делу сначала по статье 108, а потом по статье 105 УК РФ, неоднократно указывал на недостатки предварительного следствия, заявлял, что сторона обвинения придумывает много версий произошедшего, ставил под сомнение доказательства обвинения, заявлял, что ему многое запрещено говорить при присяжных заседателях, пояснял, что у него были другие адвокаты, которые ничего не делали, заявил, что был освобождён из под стражи после обнаружения видеозаписей на телефоне А., что это стало «бомбой» для обвинения, приводил сведения о себе, в том числе о службе в спецвойсках, а также данные, положительно его характеризующие, упоминал о состоянии своего здоровья.

Однако, как следует из протокола судебного заседания, председательствующий не всегда реагировал замечаниями на подобные высказывания, а когда реагировал, то не делал необходимых разъяснений присяжным заседателям (т. № л.д. №).

Имели место нарушения требований законодательства и в ходе выступления защитника-адвоката Кибизова К.В. и самого Паншина Ю.В. в судебных прениях, хотя положения закона, регламентирующие особенности судебного разбирательства с участием присяжных заседателей, должны соблюдаться сторонами на всем его протяжении.

В соответствии со ст. ст. 292 и 336 УПК РФ прения сторон в суде с участием присяжных заседателей проводятся в пределах вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями. Стороны не вправе касаться обстоятельств, которые рассматриваются после вынесения вердикта без участия присяжных заседателей.

Обеспечение соблюдения процедуры прений сторон возложено на председательствующего судью.

Ввиду этого в случае, если сторона в обоснование своей позиции ссылается на обстоятельства, которые подлежат разрешению после провозглашения вердикта, либо на доказательства, признанные недопустимыми или не исследованные в судебном заседании, судья, в соответствии с ч. 5 ст. 292 УПК РФ, должен остановить такого участника процесса и разъяснить присяжным заседателям, что они не должны принимать во внимание данные обстоятельства при вынесении вердикта.

Вместе с тем, как защитник подсудимого – адвокат Кибизов К.В., так и сам Паншин Ю.В. в своих выступлениях в прениях и в последнем слове неоднократно допускали неправомерные высказывания в присутствии присяжных заседателей, заявляли о недостатках предварительного следствия, качестве работы следователя, пытались дискредитировать сторону обвинения и представленные ими доказательства, подсудимый неоднократно заявлял о том, что им многое запретили говорить, а также заявил, что суд ограничил их в представлении доказательств, отказав в вызове очень многих свидетелей.

Председательствующим в большинстве случаев не были сделаны замечания, не были даны необходимые разъяснения присяжным заседателям.

Так, подсудимый Паншин Ю.В. заявил в прениях о том (т. №, л.д. №), что сторона обвинения высказала много нелепых версий, предложил им послушать правду, то есть его версию произошедших событий. Ссылаясь на видео, сделанное А. на месте происшествия, предлагал присяжным самим попробовать, докуда можно завести руку за спину, пояснял, что если бы не было «анестезии», то у него был возможен болевой шок, который мог привести к смерти. Оспаривая экспертное трасологическое исследование по его обуви, указал на проведение экспертизы в негосударственном учреждении, а после замечаний председательствующего, игнорируя их, заявил, что присяжные заседатели сами видели, где была проведена экспертиза, сослался на нарушении методики при её производстве. Паншин Ю.В. ссылался также на то, что при исследовании документов прокурор зачитывал только нужные ему факты, а не весь документ в целом. Подсудимый сообщил присяжным заседателям, что, находясь в тюрьме, через свою жену выплачивал потерпевшей сначала по 30 тыс. рублей, затем по 50 тыс. рублей, и 100 тыс. рублей выплатил на похороны А. Не будучи остановленным председательствующим, хотя эти обстоятельства не имели отношения к установлению фактических обстоятельств дела, подсудимый пояснил присяжным заседателям, что потерпевшая заинтересована в получении от него денег, что ему неоднократно, в том числе через адвокатов, предлагали их заплатить. Заинтересованность прокурора и представителя потерпевшей в исходе дела со ссылкой на абсурдность их суждений и нелепость доказательств, подсудимый усмотрел в желании избежать последствий за допущенную в отношении него ошибку, однако и это заявление, адресованное присяжным заседателям (л.д. №), осталось без реакции со стороны председательствующего.

Адвокат Кибизов К.В. в прениях систематически допускал нарушения требований ст. 336 УПК РФ. Начав свою речь с того, что почти 4,5 года Паншин Ю.В. доказывает свою невиновность, а финальная точка в деле не поставлена по ряду причин, о которых он не может говорить, чтобы не оказать недопустимого законом влияния на присяжных заседателей, адвокат далее дискредитировал сторону обвинения, указав на фантазии и богатое воображение представителя потерпевшей, и отсутствие даже отдалённого сходства в речи государственного обвинителя с реальным положением вещей. Далее, напомнив присяжным заседателям об отдельных этапах судебного разбирательства, сослался на неподобающее, с его точки зрения, поведение представителей стороны обвинения, сделав вывод, что это связано с поставленной перед обвинением задачей во что бы то ни стало обвинить Паншина. Не будучи остановленным председательствующим, продолжая высказывания, которые не касались вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями, а были направлены на то, чтобы опорочить сторону обвинения, адвокат Кибизов К.В., подвергая критической оценке действия процессуальных оппонентов по представлению доказательств, заявил, что главные козыри обвинения – это не доказательства, а предположения и нахрап, а также кровавые подробности произошедших событий. Подводя присяжных заседателей к мысли об отсутствии доказательств у стороны обвинения, адвокат Кибизов К.В. задавался риторическими вопросами о том, можно ли допустить такое, что прокурор – опытнейший специалист в области уголовного права не использовал бы все законные средства, не обеспечил бы проведение всех возможных экспертиз для изобличения Паншина, если бы была такая возможность, на что сам дал ответ, что такое невозможно. Подвергая критике анализ доказательств, проведённый представителем потерпевшей Максимовым Е.П., адвокат Кибизов К.В. привёл сравнение его стиля со стилем героев классиков мировой литературы Шерлока Холмса, мисс Марпл и Эркюля Пуаро. Далее, объясняя выбор Паншина Ю.В. о рассмотрении дела судом с участием присяжных заседателей, адвокат вновь задавался риторическими вопросами о том, сохраняются ли оправдательные приговоры, действует ли закон о самозащите, после чего разъяснил присяжным заседателям, как разграничить умышленное убийство от убийства при самозащите, указав при этом, что А., как видно, испытывал извращённое удовольствие от насилия, удушения, пыток и истязания Паншина, что совершил циничное и подлое нападение, сопряжённое с насилием, которое могло привести к смерти Паншина.

Не будучи ни разу за время своего выступления остановлен председательствующим, адвокат Кибизов К.В. довёл до присяжных заседателей своё мнение о наличии заинтересованности стороны обвинения в исходе дела, которое заключается в отстаивании чести мундира государственным обвинителем, материальной заинтересованности потерпевшей, которой осуждение Паншина Ю.В. сулит огромные финансовые выплаты в качестве возмещения морального вреда.

В опровержение доказательств обвинения адвокатом Кибизовым К.В. поставлена под сомнение допустимость трасологической экспертизы по обуви Паншина Ю.В. со ссылками на её проведение не государственным учреждением, а фирмой, занимающейся зарабатыванием денег, подверг сомнению сделанные экспертом выводы, исходя из обстоятельств и методики проведения экспертизы, что не входит в компетенцию присяжных заседателей.

Далее адвокат Кибизов К.В., вновь задаваясь риторическим вопросом, как можно оценить показания Паншина Ю.В. на предмет их соответствия с расположением следов крови на месте происшествия без проведения специальной экспертизы, делает разъяснения присяжным заседателям, что такая экспертиза не была проведена, потому, что её результаты не устроили бы государственное обвинение и подтвердили бы правдивость слов Паншина.

В дальнейшем, подвергая критическому анализу доводы стороны обвинения, адвокат заявлял присяжным заседателям, что сторона обвинения, пытаясь ввести их в заблуждение, намеренно доводит до них искажённые факты, выдаёт желаемое за действительное, строит свои выводы на предположениях.

Замечания, которые были сделаны председательствующим защитнику-адвокату Кибизову В.К. после завершения выступления в прениях, сводились к тому, чтобы они не принимали во внимание данные относительно статистики по оправдательным приговорам, что осуждение Паншина Ю.В. сулит огромные выплаты потерпевшей А., а также факт проведения экспертизы в коммерческой организации (т. 16 л.д. 110 (оборот).

В репликах защитник-адвокат Кибизов К.В. и подсудимый Паншин Ю.В. вновь ссылались на необходимость проведения трасологической экспертизы по следам крови на месте происшествия, на недостатки следствия, в последнем слове подсудимый в очередной раз сообщил о том, что, судя по судебной системе, многое в суде им невозможно сказать, заявил, что за исключением одного, им не дали вызвать свидетелей.

На замечание председательствующего подсудимый возразил, что стороне обвинения предоставили возможность вызвать всех свидетелей, после чего заявил, что столь долго длящаяся ситуация не дала ему возможности быть со своей семьёй, детьми и внучкой, сослался на ухудшение состояния здоровья, что он стал инвалидом, сообщил, что добровольно помогал потерпевшей деньгами. Вновь сослался на нелепые версии и предположения стороны обвинения, которые пытаются не потерять должности, премии, в то время как он должен сидеть в тюрьме. Сравнил приход потерпевшего к нему в 4 утра, напавшего на него с пытками, с нападением фашистов.

После замечания председательствующего о некорректности приведённого сравнения, подсудимый, обращаясь к присяжным заседателям, завершил свою речь просьбой поставить себя на его место и подумать, как бы они сами поступили в такой ситуации, когда на них кто-то нападает, пытает, и пытается убить.

Приведённые обстоятельства свидетельствуют о том, что, хотя председательствующий в ряде случаев останавливал защитника – адвоката Кибизова К.В. и подсудимого Паншина Ю.В. и разъяснял присяжным заседателям их обязанность не принимать во внимание высказывания стороны защиты, в том числе сделал такие разъяснения в напутственном слове, однако из-за большого количества и систематичности допущенных стороной защиты нарушений в судебном заседании, при отсутствии надлежащих и своевременных мер реагирования со стороны председательствующего, принятых им уже после того, как участники процесса со стороны защиты в полной мере реализовали свои намерения, и информационное незаконное воздействие на присяжных заседателей состоялось, - не могли не повлиять на формирование мнения присяжных заседателей относительно представленных доказательств, на сохранение ими объективности и беспристрастности к моменту ответов на поставленные перед ними вопросы при вынесении вердикта.

Допущенные нарушения судебная коллегия признаёт существенными, что в соответствии со ст. 389.17 УПК РФ является основанием к отмене приговора, постановленного в отношении Паншина Ю.В. с направлением уголовного дела на новое судебное разбирательство в тот же суд в ином составе судей со стадии судебного разбирательства.

В связи с отменой приговора по указанным основаниям иным доводам, изложенным в апелляционном представлении прокурора и апелляционной жалобе (основной и дополнительной) представителя потерпевшей – адвоката Максимова Е.П. судебной коллегией оценки не даётся, они должны быть учтены при новом судебном разбирательстве уголовного дела.

В связи с отменой приговора ввиду существенных нарушений уголовно-процессуального закона судебная коллегия не усматривает оснований для удовлетворения апелляционной жалобы (основной и дополнительной) защитника – адвоката Кибизова К.В.

При новом рассмотрении суду необходимо принять меры к недопущению нарушений требований уголовно-процессуального закона, регулирующего особенности рассмотрения дела в суде с участием присяжных заседателей, в том числе по вопросу реализации сторонами их прав и обязанностей в данной форме судопроизводства, создать необходимые условия для вынесения судом с участием присяжных заседателей беспристрастного и справедливого решения.

В связи с отменой приговора, с учётом обстоятельств дела и данных о личности Паншина Ю.В., судебная коллегия полагает необходимым избрать в отношении него в силу положений ст.ст. 98 и 102 УПК РФ меру пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 389.17, 389.20, 389.28 и ст.389.33 УПК РФ, судебная коллегия

о п р е д е л и л а:

Приговор (.....) суда (.....) от ХХ.ХХ.ХХ в отношении Паншина Ю. В. отменить,

удовлетворив апелляционное представление прокурора и апелляционную жалобу представителя потерпевшей А. – адвоката Максимова Е.П.,

в удовлетворении апелляционной жалобы адвоката Кибизова отказать,

уголовное дело передать на новое судебное разбирательство в тот же суд в ином составе суда со стадии подготовки к судебному заседанию (судебного разбирательства)

Избрать в отношении Паншина Ю. В. меру пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении.

Апелляционное определение может быть обжаловано в кассационный суд общей юрисдикции в кассационном порядке в соответствии с требованиями главы 47.1 УПК РФ в течение 6 месяцев со дня вступления определения в законную силу.

Осужденный вправе ходатайствовать об участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

Председательствующий Д.С. Катанандов

Судьи Е.В. Хомякова

А.Ф. Нуждина

(...) 22-189/2023

Верховный Суд Республики Карелия

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

(.....) 06 марта 2023 года

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда

Республики Карелия

в составе председательствующего Катанандова Д.С.,

судей Нуждиной А.Ф., Хомяковой Е.В.,

при ведении протокола судебного заседания секретарём Чуровой А.Ю., помощником судьи Гавронской Е.А.,

с участием прокурора Дубейковской Т.В.,

потерпевшей Т. и представителя потерпевшей - адвоката Максимова Е.П.,

осуждённого Паншина Ю.В.,

защитника-адвоката Кибизова К.В.,

рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционное представление прокурора (.....), апелляционные жалобы представителя потерпевшей Т. – адвоката Максимова Е.П., защитника осуждённого Паншина Ю.В. - адвоката Кибизова К.В.

на приговор (.....) суда (.....) от ХХ.ХХ.ХХ, которым

Паншин Ю. В.,родившийся ХХ.ХХ.ХХ в (.....),

осуждён по ч. 1 ст. 108 УК РФ к ограничению свободы сроком на 1 год, с установлением ограничений на основании ч. 1 ст. 53 УК РФ: не изменять место жительства или пребывания, а также не выезжать за пределы территории муниципального образования «(.....) городской округ» без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осуждёнными наказания в виде ограничения свободы; являться в указанный специализированный государственный орган один раз в месяц для регистрации.

На основании п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ Паншин Ю.В. освобождён от отбывания назначенного наказания в связи с истечением срока давности уголовного преследования.

Мера пресечения Паншину Ю.В. до вступления приговора в законную силу оставлена в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении.

За гражданскими истцами М., Т., действующей в своих интересах и в интересах несовершеннолетних Н., Д., признано право на удовлетворение гражданского искао возмещении морального вреда, вопрос о размере возмещения передан для рассмотрения в порядке гражданского судопроизводства.

Арест, наложенный на имущество, принадлежащее Паншину Ю.В.: земельный участок общей площадью № кв.м в (.....) сохранён до принятия решения по гражданским искам.

Приговором разрешена судьба вещественных доказательств по делу.

Заслушав доклад судьи Нуждиной А.Ф. о содержании приговора, существе апелляционного представления и апелляционных жалоб, возражений прокурора на апелляционную жалобу адвоката Кибизова К.М., выступления участвующих в заседании лиц, судебная коллегия

у с т а н о в и л а:

приговором суда, постановленным на основании вердикта коллегии присяжных заседателей, Паншин Ю.В. признан виновным в убийстве А. при превышении пределов необходимой обороны.

Судом, с учётом вердикта присяжных заседателей, установлено, что ХХ.ХХ.ХХ в период времени с 02 часов 50 минут до 06 часов 50 минут в (.....) в (.....) Паншин Ю.В., находясь в состоянии алкогольного опьянения, в ответ на действия А., напавшего на него, повалившего на пол, производившего ему болевые заломы руки и ноги, давившего ему на болевые точки в области спины, душившего Паншина Ю.В., защищаясь, нанёс А. не менее 49 ударов молотком и не менее 30 ударов неустановленным твёрдым тупым предметом в область головы, туловища, верхних и нижних конечностей.

В результате от открытой черепно-мозговой травмы, осложнившейся развитием травматического отёка головного мозга и дислокационного синдрома, наступила смерть А. на месте происшествия.

В апелляционном представлении прокурором (.....) Ушановым В.А. ставится вопрос об отмене приговора в связи с существенным нарушением уголовно-процессуального закона и неправильным применением уголовного закона.

Указывается на неправомерное применение судом при назначении Паншину Ю.В. наказания положений ч. 2 ст. 22 УК РФ, поскольку Паншин Ю.В. не был признан лицом, страдающим психическим расстройством, не исключающим вменяемости.

В нарушение ч. 5 ст. 339 УПК РФ при постановке перед присяжными заседателями вопроса № 4 (по версии стороны защиты) указано, что «Паншин Ю.В. в целях защиты сумел нанести А. удары попавшимся по руку молотком», то есть перед присяжными заседателями был поставлен вопрос не о фактических действиях, а о юридической оценке действий, связанных с самообороной от нападения. Замечания стороны обвинению по проекту вопросного листа в данной части судом были неправомерно отвергнуты.

В представлении указывается, что согласно ч. 7 ст. 335 УПК РФ в ходе судебного следствия в присутствии присяжных заседателей подлежат исследованию только те фактические обстоятельства дела, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями в соответствии с их полномочиями. Фактические обстоятельства дела изложены в обвинении и касаются событий, происходивших в квартире осуждённого ХХ.ХХ.ХХ, иные предшествующие события, включая те, что происходили в баре «(...)», исследованию не подлежали, поскольку эти обстоятельства не входят в предмет доказывания по делу.

Вместе с тем, сторона защиты неоднократно доводила до коллегии присяжных заседателей сведения, которые не относились к установлению фактических обстоятельств дела. Так, во вступительном слове защитник-адвокат сообщил, что вопреки предыдущему оправдательному вердикту Паншин Ю.В. отбывал наказание; что стороне защиты не предоставлен полный список доказательств; что обвинительное заключение, утверждённое заместителем прокурора (.....), содержит большой список свидетелей, но государственный обвинитель не хочет, чтобы участники слышали все показания. Данные высказывания председательствующим были оставлены без замечаний.

В дальнейшем в ходе рассмотрения дела сторона защиты неоднократно допускала высказывания о том, что государственные обвинители скрывают часть доказательств, подсудимый заявлял присяжным заседателям, что ему много запрещено говорить, он же в своём вступительном слове говорил о ходе расследования дела, об обстоятельствах его допросов, допроса потерпевшей, об изменении потерпевшей показаний, данных на предварительном следствии, хотя они не исследовались судом.

В ходе допроса потерпевшей Т. суд допустил вопросы об обстоятельствах, не связанных с обвинением, касающихся событий в баре «(...)», происходивших за несколько часов до событий, о которых были поставлены вопросы присяжным заседателям.

При допросе подсудимого последний доводил до присяжных заседателей сведения о взаимоотношениях с погибшим А., о не относящихся к делу событиях, происходивших накануне, о том, что он находился под арестом в СИЗО, о неудовлетворительной работе адвокатов, об изменении показаний потерпевшей Т.

В судебных прениях адвокат Кибизов К.В. акцентировал внимание присяжных заседателей на том, что прокурору, якобы, поставлена задача обвинить Паншина Ю.В. в совершении убийства, обращал внимание на процессуальные моменты, связанные с утверждением обвинительного заключения.

Полагает, что указанные обстоятельства, неправомерно доведённые до сведения коллегии присяжных заседателей, привели к необъективной оценке ими представленных стороной обвинения доказательств.

В апелляционной жалобе (основной и дополнительной) представитель потерпевшей Т. – адвокат Максимов Е.П. ставит вопрос об отмене приговора и направлении его на новое судебное разбирательство в связи с тем, что вердикт коллегии присяжных заседателей является неясным и противоречивым вследствие того, что вопросы председательствующим были поставлены таким образом, что не отражали позицию стороны обвинения, в частности потерпевшей, а также требовали от присяжных юридической оценки содеянного. При этом судья не указал присяжным заседателям на неясность и противоречивость вердикта, не предложил им вернуться в совещательную комнату для внесения уточнений в вопросный лист.

В напутственном слове председательствующий не сделал разъяснений относительно юридических оборотов и терминов.

На неясность и противоречивость вердикта указывает также то, что сторона защиты считает, что по делу вынесен оправдательный вердикт.

Со ссылкой на ч. 8 ст. 339 УПК РФ автор жалобы указывает, что вопросы ставятся в понятных присяжным заседателям формулировках. Вместе с тем, в вопросе № 3 присяжным заседателям предлагалось ответить на вопрос о том, что действия, описанные в вопросе № 1, Паншиным совершены на почве личных неприязненных отношений с А., возникших в ходе ссоры с ним. Формулировку относительно личных неприязненных отношений считает сугубо юридической, требующей юридических познаний в области уголовного права. Кроме того, указывает, что нет ясности, о какой ссоре идёт речь в данном вопросе, так как вопрос о ссоре не обсуждался, поэтому присяжные заседатели не могли ответить на него положительно.

Напротив, в вопросе № 4 председательствующий объединил обстоятельства, которые не могли вызвать сомнения у присяжных заседателей – это действия А., который «производил Паншину Ю.В. болевые заломы руки… давил на … точки в области спины… (они отражены в исследованной видеозаписи), с обстоятельствами, которые стороной обвинения ставились под сомнение, поскольку ничем, кроме слов подсудимого не подтверждены: потерпевший «напал на Паншина Ю.В…», «болевые заломы … ноги», «душил Паншина Ю.В.», «в целях защиты», «попавшимся под руку молотком».

Постановка вопроса в такой редакции не позволяла присяжным заседателям определить доказанность одних действий и недоказанность других.

Судом были отвергнуты предложенные стороной обвинения поправки к вопросам, которые позволили бы в доступной форме довести до присяжных заседателей позиции сторон и получить ясные и непротиворечивые ответы.

Указанное повлекло существенное нарушение уголовно-процессуального закона, ограничившее право прокурора, потерпевшего и его представителя, и повлияли на содержание поставленных вопросов и ответов на них.

Ссылаясь на протокол судебного заседания, представитель потерпевшей указывает, что подсудимым и его защитником в ходе судебного следствия до присяжных заседателей систематически доводились сведения, не относящиеся к предмету судебного разбирательства, а также не входящие в компетенцию присяжных заседателей, касающиеся полноты, объективности и законности расследования уголовного дела, допустимости доказательств стороны обвинения.

Уже во вступительном слове защитник подсудимого заявил, что одной из причин, по которой было заявлено ходатайство о рассмотрении дела с участием присяжных заседателей, является то, что они не верят в объективность правосудия в (.....), упомянув, что дело с участием присяжных заседателей рассматривается в отношении Паншина Ю.В. уже во второй раз, что вопреки вынесенному оправдательному вердикту, судом был постановлен обвинительный приговор.

Таким образом, по мнению представителя потерпевшей, уже во вступительном слове защитник дискредитировал перед присяжными как суд, так и сторону обвинения.

Неоднократно подсудимым допускались адресованные присяжным заседателям высказывания о том, что он был ограничен судом в праве представления доказательств, доведения до них полной информации по делу, допускал негативные высказывания в адрес лиц, проводивших расследование, сообщал о недостатках следствия, заявлял о заинтересованности стороны обвинения в исходе дела, указывал, что суд ограничил их в представлении доказательств.

Адвокатом Кибизовым К.В. с целью оказания незаконного воздействия на присяжных заседателей, формирования у них предвзятого отношения к следствию, суду, прокурору, потерпевшей доводилась до них информация о том, что почти 4,5 года Паншин Ю.В. отстаивает свою невиновность, в то время как правоохранительные органы пытаются его сделать крайним, о том, что не бывает оправдательных приговоров, которые не отменяются вышестоящим судом, о том, что государственный обвинитель отстаивает честь мундира, а потерпевшей осуждение Паншина Ю.В. сулит огромные финансовые выплаты, предлагал присяжным заседателям поставить себя (или своих близких) на место Паншина Ю.В., которого пытали, мучили, истязали, убивали.

Многократность недопустимых высказываний стороны защиты в судебном заседании, по мнению представителя потерпевшей, оказало психологическое воздействие на присяжных заседателей, что привело их к ложному восприятию и оценке доказательств. Несмотря на предупреждения и замечания со стороны председательствующего, подсудимый и его защитник настойчиво формировали у коллегии присяжных заседателей негативное отношение к судебной и правоохранительной системам (.....) и России, выставляя себя их жертвой.

Будучи введёнными в заблуждение, присяжные заседатели приняли версию Паншина Ю.В., который изменил (фальсифицировал) обстановку на месте преступления с целью избежать справедливого наказания за убийство А., которому было нанесено 49 ударов молотком, из них 26 – по голове; а также на теле потерпевшего обнаружено еще не менее 30 телесных повреждений, причинённых тупым твёрдым предметом.

Характер допущенных стороной защиты нарушений, целью которых было оказание незаконного воздействия на присяжных заседателей, в конечном итоге повлиял на их объективность и беспристрастность, что привело к вынесению необоснованного вердикта и приговора.

Защитник осуждённого Паншина Ю.В. – адвокат Кибизов К.В. в апелляционной жалобе (основной и дополнительной), выражая несогласие с приговором, указывая на несоответствие выводов суда фактическим обстоятельствам дела, нарушение уголовно-процессуального закона и неправильное применение уголовного закона, ставит вопрос об изменении приговора: отмене приговора, вынесенного по ч. 1 ст. 108 УК РФ, вынесении оправдательного приговора.

В обоснование указывает, что, несмотря на оправдательный вердикт присяжных заседателей, суд вынес по делу обвинительный приговор по ст. 108 УК РФ.

Вердиктом присяжных заседателей установлено, что Паншин Ю.В. причинил смерть А. попавшимся под руку молотком, защищаясь от нападения А., который, повалив его на пол, производил болевые заломы руки и ноги, давил ему на болевые точки в области спины. Вердиктом установлено, что А. душил Паншина Ю.В., что с высокой долей вероятности могло привести к смертельному исходу либо иным тяжким последствиям. Однако суд, признавая факт, что Паншин Ю.В. защищался от нападения, счёл, что данная ситуация не угрожала его жизни и здоровью, квалифицировав действия Паншина Ю.В. как совершённые с превышением пределов необходимой обороны.

Утверждает, что Паншин Ю.В. защищал себя соразмерно посягательству, при этом количество нанесённых им ударов потерпевшему А. значения не имеет, к тому же суд обошёл вопрос о количестве травматических воздействий и удушений в отношении самого Паншина Ю.В., и о том, как долго длилось посягательство на него со стороны А.

Ссылаясь на ч. 2.1 ст. 37 УК РФ, согласно которой не являются превышением пределов необходимой обороны действия обороняющегося лица, если это лицо вследствие неожиданности посягательства не могло объективно оценить степень и характер опасности нападения, считает, что Паншин Ю.В., впустивший в ночное время в свою квартиру А., которого считал другом, не ожидал нападения, а, учитывая состояние болевого шока, а также эмоциональное состояние, Паншин Ю.В., находившийся по действием пыток и удушений со стороны неожиданно напавшего на него А., не мог объективно оценить количество ударов, нанесённых им нападавшему.

Анализируя Постановление Пленума ВС РФ от 27.09.2012 № 19 (в ред. от 31.05.2022) «О применении судами законодательства о необходимой обороне и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление», адвокат ссылается на п. 2 названного постановления, в котором указывается, что о наличии посягательства, которое в момент его совершения создавало реальную опасность для жизни обороняющегося, могут свидетельствовать в частности и применение способа посягательства, создающего реальную угрозу для жизни обороняющего, - применение оружия или предметов, используемых в качестве оружия, удушение, поджог и т.п., указывает, что удушение рассматривается как реальная угроза для жизни обороняющегося.

Далее автор апелляционной жалобы цитирует пункты 4, 5, 10 и 13 вышеуказанного Постановления Пленума о том, какие факторы следует принимать во внимание при выяснении вопроса, являлись ли для обороняющегося лица неожиданными действия посягавшего, вследствие чего оборонявшийся не мог объективно оценить степень и характер опасности нападения; о том, что состояние необходимой обороны может быть вызвано и общественно опасным посягательством, носящим длящийся характер (например, незаконное лишение свободы, захват заложников, истязание и т.п.); о том, что при защите от общественно опасного посягательства, сопряжённого с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия (ч. 1 ст. 37 УК РФ), а также в случаях, предусмотренных ч. 2.1 ст. 37 УК РФ, обороняющееся лицо вправе причинить любой по характеру и объёму вред посягающему лицу; о том, какие обстоятельства необходимо учитывать, разрешая вопрос о наличии или отсутствии признаков превышения пределов необходимой обороны, - указывает, что все эти факторы и обстоятельства установлены при рассмотрении настоящего уголовного дела, однако вопреки разъяснениям вышеуказанного Пленума Верховного Суда РФ суд вынес обвинительный приговор в отношении Паншина Ю.В., хотя должен был его оправдать.

В приговоре суд не указал, почему не имеется оснований для применения положения частей 4 и 5 ст. 348 УПК РФ, поскольку, даже если считать, что присяжные заседатели признали Паншина Ю.В. виновным по ст. 108 УК РФ, установленные обстоятельства не препятствовали постановлению оправдательного приговора в соответствии с ч. 4 ст. 348 УПК РФ.

В возражениях на апелляционную жалобу защитника-адвоката Кибизова К.В. прокурор Ушанов В.А. указывает, что жалоба не подлежит удовлетворению, приговор основан на обвинительном вердикте присяжных заседателей, поскольку на вопрос о виновности Паншина Ю.В. присяжные заседатели единодушно дали утвердительный ответ.

В заседании суда апелляционной инстанции прокурор Дубейковская Т.В., потерпевшая Т. и её представитель - адвокат Максимов Е.П. поддержали доводы апелляционного представления и апелляционной жалобы представителя потерпевшей - адвоката Максимова Е.П., возражали против удовлетворения апелляционной жалобы защитника осуждённого Паншина Ю.В. - адвоката Кибизова К.В.

Осуждённый Паншин Ю.В. и защитник – адвокат Кибизов К.М. поддержали доводы апелляционной жалобы адвоката Кибизова К.М., возражали против доводов апелляционного представления и апелляционной жалобы представителя потерпевшей – адвоката Максимова Е.П.

Заслушав участников процесса, проверив материалы дела и обсудив доводы, содержащиеся в апелляционном представления, апелляционных жалобах и в дополнениях к ним, выслушав стороны, судебная коллегия полагает необходимым приговор отменить, а дело направить на новое судебное разбирательство по следующим основаниям.

В соответствии со ст. 389.27 УПК РФ основаниями отмены или изменения судебных решений, вынесенных с участием коллегии присяжных заседателей, являются основания, предусмотренные пунктами 2 - 4 ст. 389.15 настоящего Кодекса, а именно: существенное нарушение уголовно-процессуального закона; неправильное применение уголовного закона; несправедливость приговора.

Особенности судебного следствия в суде с участием присяжных заседателей определены ст. 335 УПК РФ, в соответствии с требованиями которой в присутствии присяжных заседателей подлежат исследованию только те фактические обстоятельства уголовного дела, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями в соответствии с их полномочиями, предусмотренными ст. 334 УПК РФ.

В соответствии с указанными положениями, сторонам в ходе судебного следствия с участием присяжных заседателей запрещается исследовать данные, способные вызвать предубеждение присяжных заседателей, обсуждать вопросы, связанные с применением права, либо вопросы процессуального характера, в том числе, о недопустимости доказательств, нарушении УПК РФ при получении доказательств, задавать наводящие вопросы, в какой-либо форме оценивать доказательства во время судебного следствия, ссылаться в обоснование своей позиции на неисследованные в присутствии присяжных заседателей или недопустимые доказательства и др.

С учётом данных положений закона, а также требований ст.ст. 73, 243 и 252 УПК РФ председательствующий должен обеспечить проведение судебного разбирательства только в пределах предъявленного подсудимому обвинения, принимать необходимые меры, исключающие возможностьисследования вопросов, не входящих в компетенцию присяжных заседателей, своевременно реагировать на нарушения порядка в судебном заседании участниками процесса.

Между тем, названные требования закона при рассмотрении данного уголовного дела не были соблюдены.

Как следует из протокола судебного заседания, в ходе судебного разбирательства, прений сторон, подсудимым Паншиным Ю.В. и его защитником – адвокатом Кибизовым К.В. неоднократно допускались нарушения требований ст. ст. 252, 334, 335, 336 УПК РФ, на что председательствующий не всегда реагировал замечаниями, не принимал действенных и эффективных мер для ограждения присяжных заседателей от незаконного воздействия.

Так, уже во вступительном заявлении адвокат Кибизов К.В. сообщил присяжным заседателям, что уголовное дело рассматривается с участием присяжных заседателей, поскольку они с подсудимым не верят в объективность правосудия в (.....).

Сделав адвокату замечание, председательствующий попросил его воздержаться от подобных некорректных взысканий, однако замечание председательствующего было фактически проигнорировано адвокатом, сославшегося на то, что он выражает своё субъективное мнение.

Излагая позицию по отношению к обвинению, предъявленного подсудимому Паншину Ю.В., которая заключалась в том, что его действия были совершены в состоянии необходимой обороны, адвокат заявил, что Паншин сам является жертвой, что он защищался от А., который пытал его, хотел убить, с садистским упоением наслаждался его страданиями, снимая это на свой мобильный телефон. После этого адвокат Кибизов К.В. довёл до присяжных заседателей информацию о том, что Паншин Ю.В. уже успел побывать в местах лишения свободы, отбывая наказание по данному делу, которое с участием присяжных заседателей рассматривается во второй раз, поскольку вопреки оправдательному вердикту присяжных, судом был вынесен обвинительный приговор. Далее адвокат Кибизов К.В. обратил внимание присяжных заседателей на то, что стороной обвинения не представлен полный перечень доказательств, содержащихся в обвинительном заключении, где помимо письменных материалов имеется большой список свидетелей, в связи с чем не ясно, будут ли они исследованы, или обвинение не хочет, чтобы были услышаны показания указанных лиц.

Только после этого председательствующим было сделано замечание адвокату, которое было сведено только к недопустимости упоминания об оправдательном вердикте, которое он просил присяжных заседателей не принимать во внимание, остальные высказывания адвоката остались без должной реакции.

Подсудимый Паншин Ю.В. во вступительном слове упомянул о недостатках в работе органа предварительного следствия, своевременно не обнаружившего видеозапись в телефоне погибшего А., а также сообщил, что в связи с этим делом стал инвалидом, находился в коме. Просил присяжных заседателей, чтобы они задавали ему вопросы, сославшись на то, что на предыдущих заседаниях не были доведены все сведения до присяжных, почему и было отменено судебное решение.

Остановив подсудимого, председательствующий, оставив без внимания его ссылки на недостатки в работе следственного органа, просил присяжных заседателей не принимать во внимание сведения о состоянии здоровья подсудимого, а также сведения о ранее принятых решениях по делу и причинах отмены.

Кроме того, адвокат Кибизов К.В., предваряя действия стороны обвинения по представлению доказательств, сообщил присяжным заседателям, что обвинение будет неоднократно, под разными предлогами возвращаясь к своим доказательствам, показывать им разного рода кровавые подробности того, что происходило в квартире подсудимого, для того, чтобы у присяжных заседателей сложилось мнение о нём, как о жестоком, спланировавшем своё преступление убийце. Просил их при этом верить фактам, которые дадут представить стороне защиты, что, по его мнению, будет сопряжено с огромном сопротивлением со стороны обвинения.

Таким образом, уже на стадии вступительных заявлений сторон присяжные заседатели не были ограждены председательствующим от незаконного воздействия на них со стороны защиты, дискредитирующей своими высказываниями органы предварительного следствия, обвинение и суд, тем самым позволив присяжным заседателям с сомнением отнестись к доказательствам, которые будут представляться стороной обвинения.

С учётом особенностей судебного следствия с участием присяжных заседателей, в стадии представления доказательств стороны не вправе в какой-либо форме оценивать доказательства.

В нарушение ст. 335 УПК РФ председательствующим было разрешено сторонам обращать внимание присяжных заседателей на отдельные обстоятельства и детали после каждого исследованного письменного доказательства, включая видео и фото файлы. Данная возможность активно использовалась сторонами, при этом фиксировалось внимание присяжных заседателей на конкретных деталях исследуемого доказательства, акцентировались важные для сторон моменты, допускались комментарии, что приводило к необходимости повторного представления им ранее исследованных доказательств. Так, видеозаписи с телефона А. трижды демонстрировались присяжным заседателям (т. №, л.д. № (оборот); как выборочно, так и в целом, повторно демонстрировались фото с места происшествия (т. № л.д. №) а также другие доказательства.

Последующие действия председательствующего, его обращения к сторонам не комментировать доказательства, не могло изменить ситуацию, поскольку присяжные заседатели преждевременно, ещё до стадии судебных прений уже были вовлечены в процесс оценки представляемых сторонами доказательств.

Кроме того, в присутствии присяжных заседателей в полном объёме были исследованы протоколы осмотра предметов (т. № л.д. №), содержащие личную субъективную оценку следователя. Так, передавая содержание исследуемых видеозаписей с камер наружного наблюдения, установленных в подъезде над квартирой подсудимого, следователь при описании момента встречи на лестнице Паншина и А. использовал такие обороты, как: «… спускается бодро», «… стремительно пытается подняться…», «виновно опускает голову», «обвинительно смотрит» и др. При передаче содержания видеозаписей, извлечённых из телефона, принадлежащего А., (т. № л.д.№) помимо изложения фактических данных, следователем приводятся суждения, связанные с его личным восприятием «… рука… обессиленно падает на пол..», «…заметно его общее бессилие», «… умоляюще произносит», «… истерично кричит от боли», «…для увеличения силы загиба руки приседает» и др.

Вышеприведённые обстоятельства, по мнению судебной коллегии, оказало воздействие на присяжных заседателей, поскольку они были существенно ограничены в собственном, независимом от мнения сторон, восприятии исследованных доказательств.

В нарушение требований УПК РФ, запрещающих в присутствии присяжных заседателей касаться вопросов процедуры сбора доказательств, допустимости доказательств, других процессуальных вопросов, подсудимый и его защитник неоднократно допускали нарушения закона.

При даче показаний подсудимый Паншин Ю.В. сообщил присяжным заседателям, что уголовное дело длится 4 с половиной года, из которых он 2 года провёл в тюрьме, неоднократно доводил до сведения присяжных заседателей, что был осуждён по данному делу сначала по статье 108, а потом по статье 105 УК РФ, неоднократно указывал на недостатки предварительного следствия, заявлял, что сторона обвинения придумывает много версий произошедшего, ставил под сомнение доказательства обвинения, заявлял, что ему многое запрещено говорить при присяжных заседателях, пояснял, что у него были другие адвокаты, которые ничего не делали, заявил, что был освобождён из под стражи после обнаружения видеозаписей на телефоне А., что это стало «бомбой» для обвинения, приводил сведения о себе, в том числе о службе в спецвойсках, а также данные, положительно его характеризующие, упоминал о состоянии своего здоровья.

Однако, как следует из протокола судебного заседания, председательствующий не всегда реагировал замечаниями на подобные высказывания, а когда реагировал, то не делал необходимых разъяснений присяжным заседателям (т. № л.д. №).

Имели место нарушения требований законодательства и в ходе выступления защитника-адвоката Кибизова К.В. и самого Паншина Ю.В. в судебных прениях, хотя положения закона, регламентирующие особенности судебного разбирательства с участием присяжных заседателей, должны соблюдаться сторонами на всем его протяжении.

В соответствии со ст. ст. 292 и 336 УПК РФ прения сторон в суде с участием присяжных заседателей проводятся в пределах вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями. Стороны не вправе касаться обстоятельств, которые рассматриваются после вынесения вердикта без участия присяжных заседателей.

Обеспечение соблюдения процедуры прений сторон возложено на председательствующего судью.

Ввиду этого в случае, если сторона в обоснование своей позиции ссылается на обстоятельства, которые подлежат разрешению после провозглашения вердикта, либо на доказательства, признанные недопустимыми или не исследованные в судебном заседании, судья, в соответствии с ч. 5 ст. 292 УПК РФ, должен остановить такого участника процесса и разъяснить присяжным заседателям, что они не должны принимать во внимание данные обстоятельства при вынесении вердикта.

Вместе с тем, как защитник подсудимого – адвокат Кибизов К.В., так и сам Паншин Ю.В. в своих выступлениях в прениях и в последнем слове неоднократно допускали неправомерные высказывания в присутствии присяжных заседателей, заявляли о недостатках предварительного следствия, качестве работы следователя, пытались дискредитировать сторону обвинения и представленные ими доказательства, подсудимый неоднократно заявлял о том, что им многое запретили говорить, а также заявил, что суд ограничил их в представлении доказательств, отказав в вызове очень многих свидетелей.

Председательствующим в большинстве случаев не были сделаны замечания, не были даны необходимые разъяснения присяжным заседателям.

Так, подсудимый Паншин Ю.В. заявил в прениях о том (т. №, л.д. №), что сторона обвинения высказала много нелепых версий, предложил им послушать правду, то есть его версию произошедших событий. Ссылаясь на видео, сделанное А. на месте происшествия, предлагал присяжным самим попробовать, докуда можно завести руку за спину, пояснял, что если бы не было «анестезии», то у него был возможен болевой шок, который мог привести к смерти. Оспаривая экспертное трасологическое исследование по его обуви, указал на проведение экспертизы в негосударственном учреждении, а после замечаний председательствующего, игнорируя их, заявил, что присяжные заседатели сами видели, где была проведена экспертиза, сослался на нарушении методики при её производстве. Паншин Ю.В. ссылался также на то, что при исследовании документов прокурор зачитывал только нужные ему факты, а не весь документ в целом. Подсудимый сообщил присяжным заседателям, что, находясь в тюрьме, через свою жену выплачивал потерпевшей сначала по 30 тыс. рублей, затем по 50 тыс. рублей, и 100 тыс. рублей выплатил на похороны А. Не будучи остановленным председательствующим, хотя эти обстоятельства не имели отношения к установлению фактических обстоятельств дела, подсудимый пояснил присяжным заседателям, что потерпевшая заинтересована в получении от него денег, что ему неоднократно, в том числе через адвокатов, предлагали их заплатить. Заинтересованность прокурора и представителя потерпевшей в исходе дела со ссылкой на абсурдность их суждений и нелепость доказательств, подсудимый усмотрел в желании избежать последствий за допущенную в отношении него ошибку, однако и это заявление, адресованное присяжным заседателям (л.д. №), осталось без реакции со стороны председательствующего.

Адвокат Кибизов К.В. в прениях систематически допускал нарушения требований ст. 336 УПК РФ. Начав свою речь с того, что почти 4,5 года Паншин Ю.В. доказывает свою невиновность, а финальная точка в деле не поставлена по ряду причин, о которых он не может говорить, чтобы не оказать недопустимого законом влияния на присяжных заседателей, адвокат далее дискредитировал сторону обвинения, указав на фантазии и богатое воображение представителя потерпевшей, и отсутствие даже отдалённого сходства в речи государственного обвинителя с реальным положением вещей. Далее, напомнив присяжным заседателям об отдельных этапах судебного разбирательства, сослался на неподобающее, с его точки зрения, поведение представителей стороны обвинения, сделав вывод, что это связано с поставленной перед обвинением задачей во что бы то ни стало обвинить Паншина. Не будучи остановленным председательствующим, продолжая высказывания, которые не касались вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями, а были направлены на то, чтобы опорочить сторону обвинения, адвокат Кибизов К.В., подвергая критической оценке действия процессуальных оппонентов по представлению доказательств, заявил, что главные козыри обвинения – это не доказательства, а предположения и нахрап, а также кровавые подробности произошедших событий. Подводя присяжных заседателей к мысли об отсутствии доказательств у стороны обвинения, адвокат Кибизов К.В. задавался риторическими вопросами о том, можно ли допустить такое, что прокурор – опытнейший специалист в области уголовного права не использовал бы все законные средства, не обеспечил бы проведение всех возможных экспертиз для изобличения Паншина, если бы была такая возможность, на что сам дал ответ, что такое невозможно. Подвергая критике анализ доказательств, проведённый представителем потерпевшей Максимовым Е.П., адвокат Кибизов К.В. привёл сравнение его стиля со стилем героев классиков мировой литературы Шерлока Холмса, мисс Марпл и Эркюля Пуаро. Далее, объясняя выбор Паншина Ю.В. о рассмотрении дела судом с участием присяжных заседателей, адвокат вновь задавался риторическими вопросами о том, сохраняются ли оправдательные приговоры, действует ли закон о самозащите, после чего разъяснил присяжным заседателям, как разграничить умышленное убийство от убийства при самозащите, указав при этом, что А., как видно, испытывал извращённое удовольствие от насилия, удушения, пыток и истязания Паншина, что совершил циничное и подлое нападение, сопряжённое с насилием, которое могло привести к смерти Паншина.

Не будучи ни разу за время своего выступления остановлен председательствующим, адвокат Кибизов К.В. довёл до присяжных заседателей своё мнение о наличии заинтересованности стороны обвинения в исходе дела, которое заключается в отстаивании чести мундира государственным обвинителем, материальной заинтересованности потерпевшей, которой осуждение Паншина Ю.В. сулит огромные финансовые выплаты в качестве возмещения морального вреда.

В опровержение доказательств обвинения адвокатом Кибизовым К.В. поставлена под сомнение допустимость трасологической экспертизы по обуви Паншина Ю.В. со ссылками на её проведение не государственным учреждением, а фирмой, занимающейся зарабатыванием денег, подверг сомнению сделанные экспертом выводы, исходя из обстоятельств и методики проведения экспертизы, что не входит в компетенцию присяжных заседателей.

Далее адвокат Кибизов К.В., вновь задаваясь риторическим вопросом, как можно оценить показания Паншина Ю.В. на предмет их соответствия с расположением следов крови на месте происшествия без проведения специальной экспертизы, делает разъяснения присяжным заседателям, что такая экспертиза не была проведена, потому, что её результаты не устроили бы государственное обвинение и подтвердили бы правдивость слов Паншина.

В дальнейшем, подвергая критическому анализу доводы стороны обвинения, адвокат заявлял присяжным заседателям, что сторона обвинения, пытаясь ввести их в заблуждение, намеренно доводит до них искажённые факты, выдаёт желаемое за действительное, строит свои выводы на предположениях.

Замечания, которые были сделаны председательствующим защитнику-адвокату Кибизову В.К. после завершения выступления в прениях, сводились к тому, чтобы они не принимали во внимание данные относительно статистики по оправдательным приговорам, что осуждение Паншина Ю.В. сулит огромные выплаты потерпевшей А., а также факт проведения экспертизы в коммерческой организации (т. 16 л.д. 110 (оборот).

В репликах защитник-адвокат Кибизов К.В. и подсудимый Паншин Ю.В. вновь ссылались на необходимость проведения трасологической экспертизы по следам крови на месте происшествия, на недостатки следствия, в последнем слове подсудимый в очередной раз сообщил о том, что, судя по судебной системе, многое в суде им невозможно сказать, заявил, что за исключением одного, им не дали вызвать свидетелей.

На замечание председательствующего подсудимый возразил, что стороне обвинения предоставили возможность вызвать всех свидетелей, после чего заявил, что столь долго длящаяся ситуация не дала ему возможности быть со своей семьёй, детьми и внучкой, сослался на ухудшение состояния здоровья, что он стал инвалидом, сообщил, что добровольно помогал потерпевшей деньгами. Вновь сослался на нелепые версии и предположения стороны обвинения, которые пытаются не потерять должности, премии, в то время как он должен сидеть в тюрьме. Сравнил приход потерпевшего к нему в 4 утра, напавшего на него с пытками, с нападением фашистов.

После замечания председательствующего о некорректности приведённого сравнения, подсудимый, обращаясь к присяжным заседателям, завершил свою речь просьбой поставить себя на его место и подумать, как бы они сами поступили в такой ситуации, когда на них кто-то нападает, пытает, и пытается убить.

Приведённые обстоятельства свидетельствуют о том, что, хотя председательствующий в ряде случаев останавливал защитника – адвоката Кибизова К.В. и подсудимого Паншина Ю.В. и разъяснял присяжным заседателям их обязанность не принимать во внимание высказывания стороны защиты, в том числе сделал такие разъяснения в напутственном слове, однако из-за большого количества и систематичности допущенных стороной защиты нарушений в судебном заседании, при отсутствии надлежащих и своевременных мер реагирования со стороны председательствующего, принятых им уже после того, как участники процесса со стороны защиты в полной мере реализовали свои намерения, и информационное незаконное воздействие на присяжных заседателей состоялось, - не могли не повлиять на формирование мнения присяжных заседателей относительно представленных доказательств, на сохранение ими объективности и беспристрастности к моменту ответов на поставленные перед ними вопросы при вынесении вердикта.

Допущенные нарушения судебная коллегия признаёт существенными, что в соответствии со ст. 389.17 УПК РФ является основанием к отмене приговора, постановленного в отношении Паншина Ю.В. с направлением уголовного дела на новое судебное разбирательство в тот же суд в ином составе судей со стадии судебного разбирательства.

В связи с отменой приговора по указанным основаниям иным доводам, изложенным в апелляционном представлении прокурора и апелляционной жалобе (основной и дополнительной) представителя потерпевшей – адвоката Максимова Е.П. судебной коллегией оценки не даётся, они должны быть учтены при новом судебном разбирательстве уголовного дела.

В связи с отменой приговора ввиду существенных нарушений уголовно-процессуального закона судебная коллегия не усматривает оснований для удовлетворения апелляционной жалобы (основной и дополнительной) защитника – адвоката Кибизова К.В.

При новом рассмотрении суду необходимо принять меры к недопущению нарушений требований уголовно-процессуального закона, регулирующего особенности рассмотрения дела в суде с участием присяжных заседателей, в том числе по вопросу реализации сторонами их прав и обязанностей в данной форме судопроизводства, создать необходимые условия для вынесения судом с участием присяжных заседателей беспристрастного и справедливого решения.

В связи с отменой приговора, с учётом обстоятельств дела и данных о личности Паншина Ю.В., судебная коллегия полагает необходимым избрать в отношении него в силу положений ст.ст. 98 и 102 УПК РФ меру пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 389.17, 389.20, 389.28 и ст.389.33 УПК РФ, судебная коллегия

о п р е д е л и л а:

Приговор (.....) суда (.....) от ХХ.ХХ.ХХ в отношении Паншина Ю. В. отменить,

удовлетворив апелляционное представление прокурора и апелляционную жалобу представителя потерпевшей А. – адвоката Максимова Е.П.,

в удовлетворении апелляционной жалобы адвоката Кибизова отказать,

уголовное дело передать на новое судебное разбирательство в тот же суд в ином составе суда со стадии подготовки к судебному заседанию (судебного разбирательства)

Избрать в отношении Паншина Ю. В. меру пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении.

Апелляционное определение может быть обжаловано в кассационный суд общей юрисдикции в кассационном порядке в соответствии с требованиями главы 47.1 УПК РФ в течение 6 месяцев со дня вступления определения в законную силу.

Осужденный вправе ходатайствовать об участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

Председательствующий Д.С. Катанандов

Судьи Е.В. Хомякова

А.Ф. Нуждина

22-189/2023

Категория:
Уголовные
Истцы
Дубейковская Т.В.
Семенов Николай Дмитриевич, Ушанов Владимир Алексеевич, Петров Антон Игоревич
Другие
Кибизов Константин Викторович
паншин Юрий Викторович
Кибизов К.В.
Максимов Евгений Петрович
Масалеев Роман Павлович
Суд
Верховный Суд Республики Карелия
Дело на сайте суда
vs.kar.sudrf.ru
06.03.2023
Решение

Детальная проверка физлица

  • Уголовные и гражданские дела
  • Задолженности
  • Нахождение в розыске
  • Арбитражи
  • Банкротство
Подробнее