Решение по делу № 55-314/2024 от 24.07.2024

Дело № 55-314/2024

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Санкт-Петербург                                                                  18 сентября 2024 года

Судебная коллегия по уголовным делам Второго апелляционного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Головко А.Б.,

судей Алексеевой Г.А. и Кулябиной А.С.

при ведении протокола помощником судьи Цыбиной Ю.И.,

с участием

прокурора Михайлова А.В.,

осужденного Кешкова М.Е., его защитников Хохловой Е.Л. и Штерна С.Б.,

осужденной Симоновой Е.С. и ее защитника Ситниковой Е.П.,

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционному представлению государственного обвинителя           Торутевой В.П., апелляционным жалобам осужденной Симоновой Е.С., защитников Хохловой Е.Л., Штерна С.Б. и Адкиной О.В. на приговор Ленинградского областного суда от 4 июня 2024 года, которым

Кешков Михаил Евгеньевич, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженец <адрес>, гражданин Российской Федерации, несудимый,

осужден по части 5 статьи 228.1 УК РФ к 15 годам лишения свободы, по части 2 статьи 228.3 УК РФ к 1 году исправительных работ с удержанием 10% заработной платы в доход государства ежемесячно; на основании части 3 статьи 69 УК РФ - к 15 годам 3 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Симонова Евгения Сергеевна, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженка <адрес>, гражданка Российской Федерации, несудимая,

осуждена по части 5 статьи 228.1 УК РФ к 15 годам лишения свободы, по части 2 статьи 228.3 УК РФ к 1 году исправительных работ с удержанием 10% заработной платы в доход государства ежемесячно; на основании части 3 статьи 69 УК РФ - к 15 годам 3 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Срок наказания каждого из осужденных исчислен со дня вступления приговора в законную силу, период содержания под стражей с 28 декабря 2022 года до этой даты зачтен в срок наказания по правилам, установленным пунктом частью 3.2 статьи 72 УК РФ.

Приговором разрешены судьба вещественных доказательств и вопрос о мере пресечения осужденных до вступления приговора в законную силу.

Заслушав доклад судьи Головко А.Б. о существе приговора, содержании апелляционного представления и апелляционных жалоб с дополнениями и возражений на них, выступления осужденных и защитников, поддержавших доводы жалоб, позицию прокурора, просившего об изменении приговора по доводам представления, судебная коллегия

установила:

оспариваемым приговором Кешков М.Е. и Симонова Е.С. признаны виновными в совместном незаконном производстве по предварительному сговору в период с 1 июня по 28 декабря 2022 года на территории Ленинградской области наркотического средства в особо крупном размере, а также в незаконном хранении при тех же условиях совместно произведенного прекурсора наркотического средства в особо крупном размере при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

Государственный обвинитель Торутева В.П. в апелляционном представлении просит в отношении каждого из осужденных о признании отягчающим наказанием обстоятельством совершение преступления, предусмотренного частью 2 статьи 228.3 УК РФ, в составе группы лиц по предварительному сговору, что соответствует установленным судом фактическим обстоятельствам дела, и усилении Кешкову М.Е. и      Симоновой Е.С. наказания, назначаемого как за данное преступление, так и по совокупности таковых.

В апелляционных жалобах защитники Штерн С.Б. и Хохлова Е.Л. просят об отмене приговора и оправдании подзащитного.

В основу приговора положены недопустимые доказательства, решение по которым, как и по ходатайствам об истребовании доказательств защиты, не было принято по ходу процесса сразу после заявления ходатайств защиты. Не позволяя полноценно допросить свидетелей, снимая вопросы, председательствующий высказывал свою позицию относительно юридической оценки и достоверности исследуемых доказательств. Суд не проверил законность выделения в отдельное производство материалов дела в отношении соучастника осужденных, в том числе причины не привлечения его к уголовной ответственности при наличии идентифицирующих данных, что может свидетельствовать об участии последнего в провокации. На таковую указывает и проведение обыска в жилище Кешкова М.Е. в условиях отсутствия подтвержденных доказательствами оснований к этому, а также длительность невмешательства полиции в поведение подзащитного, измеряемая годами. К проведению оперативно-розыскных мероприятий без должного оформления был привлечен агент полиции ФИО6, который не только вмешивался в действия подзащитного, собирая приготовленные к уничтожению вещества, но и хранил их на протяжении длительного времени.

Прослушивание телефонных переговоров было осуществлено на основании решения суда, принятого с нарушением принципа территориальности в отношении номера, а не в отношении известного полиции и суду абонента, без надлежащих оснований считать, что этот номер использовался Кешковым М.Е. Осмотр изъятого с места происшествия мобильного телефона, а также его экспертное исследование проводилось без судебного решения. Запросы в банк о предоставлении выписок с банковского счета подзащитного подписаны руководителем отдела следственного органа, не входившим в состав следственной группы.

Сторона защиты не была своевременно ознакомлена с постановлениями о назначении экспертиз, заключения по итогам которых, таким образом, не могут быть использованы при доказывании. Экспертиза, проведенная ФИО7 вне указания следователя о личности другого эксперта, превышает объем и характер исследований, предписанных при ее назначении, а также имела место с нарушением методик и содержит противоречия. Эксперт ФИО8, также проводивший исследование по делу, не имеет надлежащего образования, он и эксперт ФИО9 не имели поручения руководителя экспертного учреждения, при этом также вышли за пределы назначенного исследования. Описание подвергавшихся исследованию вещественных доказательств в заключениях противоречит материалам дела. При определении запрещенности исследуемых веществ эксперты ФИО8 и ФИО10 руководствовались содержанием информационной базы, а не текстом нормативных актов, в силу чего в обвинение незаконно попал прекурсор, ставший запрещенным только 15 октября 2022 года, в то время, как временем совершения преступления обозначен период с 1 июня по 28 декабря 2022 года. Выводы экспертов противоречивы, основаны на предположениях и не подтверждаются представленными для экспертизы материалами дела и предметами. Для генетической экспертизы вещественное доказательство – защитная маска, была представлена не в том виде, в каком она была изъята с места происшествия. Экспертам, проводившим почерковедческую экспертизу, а также техническую экспертизу ноутбука и телефона, не были разъяснены их права и обязанности.

Показания свидетелей в приговоре изложены без учета сведений, сообщенных ими при допросе в судебном заседании. Приговор содержит выводы о причинах отсутствия следов преступления, основанные на домыслах. И наоборот, доказательство защиты – заключение дактилоскопической экспертизы, не обнаружившей следов подзащитного, в приговоре оценки не получило.

Суд не дал должной оценки и обстоятельствам задержания           Кешкова М.Е., ставшего жертвой пыток, проведения обыска с его участием и последующего допроса, в рамках которых подзащитный был лишен квалифицированной юридической помощи, а сведения о следственных действий, отраженные в протоколе, противоречат результатам их технической фиксации.

Место совершения преступления в обвинении имеет неправильные географические координаты, а исправление судом в приговоре лишает его конкретизации.

Масса произведенного наркотика судом исчислена вопреки выдвинутому обвинению и неверно, его сложение в разных физических состояниях является необоснованным. Суд не учел и то, что жидкости, забранные ФИО6, были приготовлены к уничтожению и поэтому как наркотик не производились. В порошкообразном состоянии, то есть в товарном виде, какие-либо вещества при обыске не изымались, их нахождение в вещественных доказательствах, описываемых при производстве экспертиз, не может рассматриваться как достоверное доказательство серийного производства наркотического средства. Исключение из существа преступления наркотического средства, обнаруженного в жидкости, выданной ФИО6, влечет за собой необходимость прекращения уголовного дела полностью, поскольку именно данные события послужили основой обвинения и доказательственной базы по делу. Согласно обвинению и приговору прекурсор хранился       Кешковым М.Е. в объеме, изъятом при производстве обыска, то есть не расходовался для производства наркотика. Объем перечисленных     Кешкову М.Е. от Симоновой Е.С. денежных средств явно не соответствовал рыночной плате участия в производстве наркотика.

Приговор содержит ссылку на доказательства, имеющие иное размещение в материалах дела. Председательствующим была нарушена тайна совещательной комнаты, в период нахождения в которой принимались процессуальные решения по другому делу. Сторона защиты была лишена возможности ознакомиться с протоколом судебного заседания до вынесения приговора.

Кешков М.Е. страдает психическим заболеванием, несмотря на то, что выводы экспертов по этому поводу не достаточно конкретны, в производстве повторной экспертизы стороне защиты было необоснованно отказано.

Из апелляционных жалоб осужденной Симоновой Е.С. и защитника Адкиной О.В. следует, что приговор подлежит изменению в связи с неправильным применением уголовного закона и несправедливостью наказания.

Фактические обстоятельства указывают на то, что изготовление наркотических средств не было окончено, поскольку ни одна из частей изготовленного не была готова к употреблению и каждая требовала в соответствии с изъятым с места происшествия рецептом продолжения технологических процессов, не завершившихся в силу задержания. В ходе проведения экспертизы не была получена информация, какая стадия изготовления наркотика была пройдена, могло ли быть изъятое употреблено, то есть использовано в немедицинских целях, было ли оно очищено от ядовитых составляющих. А ходатайства о назначении дополнительной экспертизы по данному поводу были необоснованно отклонены. О неоконченном характере преступления указано и следователем в обвинении.

Поскольку все действия Симоновой Е.С. охватывались единым умыслом, ее поведение, касающееся всех стадий изготовления наркотика, начиная от прекурсоров, представляет собой одно преступление, а не их совокупность. При этом умысел осужденной на серийное производство наркотических средств установлен не был.

Положенные в основу обвинения показания Кешкова М.Е. в ходе предварительного следствия были опровергнуты им в судебном заседании. Выводы суда о том, что финансовые взаимоотношения между        Симоновой Е.С. и Кешковым М.Е. были обусловлены оплатой производства наркотиков, не соответствуют исследованным доказательствам, из которых усматривается, что все они касались ранее состоявшихся долговых отношений. Доказательств того, что Симонова Е.С. приискивала помещение для организации лаборатории, оборудование и компоненты для производства наркотика, получено не было. Наоборот, фактические обстоятельства говорят о том, что на месте происшествия осужденная оказалась случайно по личным причинам, не связанным с совершением преступления, а ее действия в последующем, только с 12 декабря 2022 года, сводились лишь к передаче информации.

Назначенное наказание является чрезмерно суровым, поскольку не учитывает в полном объеме молодой возраст осужденной, устойчивое желание стать матерью, полную социальную и профессиональную адаптацию Симоновой Е.С., высокий образовательный уровень, уход за престарелой мамой, признание вины и раскаяние в содеянном. Не было учтено и проверено желание осужденной сотрудничать со следствием, включая содействие в поимке соучастника, личность которого известна, но розыск которого реально не ведется.

Изучив материалы уголовного дела, доводы апелляционного представления и апелляционных жалоб, выслушав стороны, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

Фактические обстоятельства преступлений, причастность         Кешкова М.Е. и Симоновой Е.С. к их совершению, а также виновность поведения осужденных были установлены судом на основании совокупности доказательств, собранных в период уголовного судопроизводства по делу, представленных сторонами в ходе судебного следствия, оцененных судом на предмет относимости, допустимости и достоверности. Результаты такой оценки, имевшей место как по ходу процесса, так и в итоговом судебном решении, сомнений в своей правильности не вызывают.

Так, из результатов обыска и экспертного исследования изъятых вещественных доказательств, следует, что 28 декабря 2022 года в жилом и хозяйственном помещениях, принадлежащих семье Кешкова М.Е. и расположенных на земельном участке в поселке <адрес> Ленинградской области, обнаружены технические средства и приспособления в составе единого комплекса, используемые для осуществления полного цикла производства наркотического средства мефедрон, хранящееся в различных емкостях и агрегатных состояниях наркотическое средство мефедрон в особо крупном размере, а также используемый для его изготовления прекурсор в особо крупном размере.

Кроме того, обнаруженные в ходе данного обыска, а также обысков по месту жительства Кешкова М.Е. и Симоновой Е.С. документы, следы и предметы, результаты прослушивания телефонных переговоров и осмотра средств мобильной связи, экспертные исследования изъятого, банковские сведения расходовании денежных средств, показания свидетелей     ФИО6, ФИО11, подсудимой Симоновой Е.С., а также Кешкова М.Е. на стадии предварительного следствия в своей совокупности указывают на то, что именно осужденные в период с лета 2022 года в рамках обнаруженной лаборатории осуществляли систематическое производство наркотика.

Материалы дела свидетельствуют и о том, что в ходе сбора доказательств конституционные права участников процесса были ограничены в установленном законом порядке: телефонные переговоры прослушивались на основании судебного решения, вынесенного компетентным судом, сведения из банковского учреждения получены на основании запроса руководителя следственного органа, вхождение которого в состав следственной группы не является обязательным условием реализации должностных полномочий по данному вопросу, доступ к информации на средствах коммуникации, не предполагающий использование стационарного оборудования операторов связи, осуществлялся в рамках следственных действий без дополнительного санкционирования таковых.

У суда не имелось оснований полагать, что осужденные стали жертвой провокации со стороны правоохранительных органов или иных лиц. Объем сведений, полученных в ходе контроля общения и поведения    Кешкова М.Е. и Симоновой Е.С., имевшего место до задержания осужденных и осуществляемого ими самостоятельно, без вмешательства сотрудников полиции, указывает на то, что само преступление и участие в его совершении стало следствием осознанных и целенаправленных действий Кешкова М.Е. и Симоновой Е.С., а поэтому с правоохранительной деятельностью по делу никак не связано. Продолжительность такого контроля о какой-либо провокации также не свидетельствует. То обстоятельство, что к моменту рассмотрения дела соучастник осужденных не подвергнут уголовному преследованию в надлежащем порядке, не является препятствием для рассмотрения по существу предъявленного осужденным обвинения и не влияет на юридическую оценку установленных действий.

Доводы защиты о том, что Кешков М.Е. стал жертвой самооговора в силу применения в отношении него незаконных методов расследования, должным образом были проверены судом и своего подтверждения не нашли. А изменение им показаний, равно и как противоречия между показаниями иных допрошенных лиц, получили надлежащую оценку в приговоре.

Применение по делу специальных познаний состоялось в рамках предусмотренных законом процедур и в объеме, достаточном для разрешения дела по существу. У суда не имелось причин считать проведенные по делу экспертизы некомпетентными исследованиями, состоявшимися в отношении вещественных доказательств, сохранность которых с момента изъятия вызывает обоснованные сомнения. В качестве экспертов были допущены лица, имеющие необходимые образовательный уровень и квалификацию, представляющие в своей деятельности профильные экспертные учреждения, ознакомленные с содержанием прав, обязанностей, а также ответственности в рамках проводимых исследований. Составленные по итогам экспертиз заключения имеют обоснование, достаточное для оценки сторонами и судом сделанных экспертами выводов. Предмет исследования, проистекающий из характера заданных следователем вопросов и материалов, представленных в распоряжение экспертов, ни в одном случае нарушен не был. Оснований полагать, что к числу таких материалов относились предметы, не изъятые ранее с необходимым документальным сопровождением в процессе проведенных следственных действий, либо содержащие измененные в процессе хранения следы, не имеется. Применение экспертами нормативного регулирования оборота веществ, представленных им на исследование, носит локальный и вторичный характер, поскольку не охватывается содержанием специальных, не юридических познаний; доказательственная ценность подобных исследований заключается в том, что выводы в заключениях о химических и физических процессах, а также результатах таковых, позволяют сторонам и суду оценить правовую составляющую причастности к ним осужденных.

Имевшее место весь период судебного разбирательства требование защиты экспертным путем установить возможность использования произведенных осужденными веществ для приведения в состояние наркотического опьянения лиц, являющихся наркозависимыми, как конечной цели возмездного сбыта основано на непонимании сути законодательного запрета на немедицинский оборот наркотиков. С точки зрения закона прикосновение к таковым в силу особой их опасности запрещено в любой форме вне зависимости от того, использовался ли их негативный эффект в рамках зависимости, для приведения в неконтролируемое состояние, для отравления, убийства или даже в рамках псевдонаучного исследования, развития химических и физических навыков производителя процессов. Наркотик становится таковым с момента достижения способного к контролю физического состояния в рамках признанной химической формулы. При этом являясь объектом, выведенным из обычного гражданского оборота, он не имеет потребительских свойств, достижение которых нуждается в экспертной оценке. Установленное законодателем исключение касается случая составных частей такого оборота в рамках медицинского использования, отсутствие целей которого и предопределяет преступность деяния.

Представленные защитниками как в процессе следствия, так и в рамках судебного разбирательства суждения специалистов в области химии и психиатрии не могли рассматриваться как надлежащие источники доказательств, поскольку представляют собой не альтернативное обвинению применение специальных познаний в рамках исследования фактических обстоятельств дела, а являются по сути рецензиями на источники доказательств обвинения с высказанными мнениями об их недостоверности. При этом правом на юридически значимую критику собранных по делу доказательств, в том числе на предмет их достоверности, в рамках уголовного процесса обладают лишь стороны такового, а в последующем и суд в итоговом судебном решении.

Постановленный по делу приговор содержит краткое изложение и оценку всех значимых доказательств, представленных сторонами, выводы суда относительно установления обстоятельств, входящих в предмет доказывания должным образом аргументированы и обоснованы. Оснований полагать, что какая-либо часть существа преступления изложена судом не соответствующем доказательствам объеме или с отсутствием надлежащей конкретизации, не имеется. Это касается и упомянутых в жалобах места совершения преступления, объемов наркотического средства и прекурсора, участвовавших в незаконном обороте осужденных. Судом изложены сведения об адресе помещений, в которых находилась лаборатория, достаточные для идентификации их как по географическому положению, так и по принадлежности объектов собственности. Выводы суда относительно особо крупного размера мефедрона, произведенного Кешковым М.Е. и Симоновой Е.С., а также хранимого ими прекурсора, основаны на исследованных доказательствах и достаточны для юридической оценки содеянного.

Деяния осужденных правильно квалифицированы как совокупность преступлений, предусмотренных статьями 228.1 УК РФ и 228.3 УК РФ, поскольку располагаясь в одной главе Особенной части уголовного закона и имея один объект посягательства, данные составы преступления предусматривают ответственность за разные формы прикосновенности к отдельным видам запрещенных веществ, незаконный оборот которых осуществляется хоть и с одной целью, но в рамках самостоятельных и отдельно наказуемых действий. Оценка преступлений Кешкова М.Е. и         Симоновой Е.С. как совершенных в составе группы лиц по предварительному сговору учитывает поведение каждого из осужденных, имеющего признаки соисполнительства в сложно осуществляемой объективной стороне деяний, направленных на достижение общего преступного результата в виде систематически производимого наркотического средства, а также хранимого для этого прекурсора. Учитывая установленное судом время совершения преступления, предусмотренного частью 2 статьи 228.3 УК РФ, пресеченного в силу изъятия незаконно хранимого прекурсора 28 декабря 2022 года, приведенные в жалобе доводы о законодательном регулировании его оборота являются необоснованными. Изменение судом квалификации деяний в окончательном виде не нарушает пределы судебного разбирательства и основано на результатах исследования доказательств в ходе судебного следствия.

У судебной коллегии нет оснований полагать, что какие-либо действия или решения председательствующего по ходу процесса, включая процедуру вынесения судебного решения, свидетельствовали бы о его предвзятости и необъективности при разрешении обвинения по существу. Руководство проведением судебного разбирательства предполагает обязанность судьи не допускать к исследованию фактических обстоятельств, выходящих за пределы выдвинутого обвинения, исключать повторное исследование одних и тех же событий в рамках одного источника доказательств, в том числе путем ограничения права сторон на объем и характер задаваемых допрашиваемым лицам вопросов. Сведений о том, что при постановлении приговора имело место нарушение предписанных законом правил совещательной комнаты материалы дела и доводы сторон не содержат, принятие судом к производству в указанный период апелляционной жалобы по другому делу не свидетельствует о том, что это действие совершено судьей, председательствующим в настоящем процессе, прервавшим нахождение в совещательной комнате перед приговором ради оценки приемлемости не относящегося к настоящему делу документа.

Сделав вывод о вменяемости осужденных, суд руководствовался содержанием материалов дела, включая экспертные исследования по данному поводу, а также результатами очно проводимого судебного разбирательства; оснований полагать, что какие-либо значимые обстоятельства по данному вопросу не были исследованы или истрактованы в приговоре неверно, не имеется.

При назначении наказания Кешкову М.Е. и Симоновой Е.С. суд, проявляя индивидуальный подход, в должной мере учел данные о личности каждого из осужденных, а также обстоятельства, смягчающие наказание. Выводы суда о виде и размере назначенного наказания надлежащим образом мотивированы.

Доводы апелляционного представления о том, что установленные судом фактические обстоятельства дела свидетельствуют о наличии в поведении Кешкова М.Е. и Симоновой Е.С. при совершении преступления, предусмотренного частью 2 статьи 228.3 УК РФ, отягчающего наказание обстоятельства, предусмотренного пунктов «в» части 1 статьи 63 УК РФ, являются обоснованными и вызывают необходимость внесения изменений в приговор в данной части. Однако и с учетом вносимых изменений назначенное судом осужденным наказание, как по части 2 статьи 228.3 УК РФ, так и по совокупности преступлений, по своему виду и размеру является справедливым, поэтому усилению не подлежит.

В остальной части оснований для отмены или изменения приговора по доводам апелляционного представления и апелляционных жалоб не имеется.

На основании изложенного и руководствуясь статьями 389.20, 389.28 и 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

определила:

приговор Ленинградского областного суда от 4 июня 2024 года изменить.

Признать обстоятельством, отягчающим наказание Кешкова Михаила Евгеньевича и Симоновой Евгении Сергеевны по части 2 статьи 228.3 УК РФ, совершение преступления в составе группы лиц по предварительному сговору.

В остальной части приговор суда оставить без изменения, а апелляционное представление и апелляционные жалобы – без удовлетворения.

Апелляционное определение может быть обжаловано в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в порядке, предусмотренном главой 47.1 УПК РФ, в течение шести месяцев со дня его вынесения, а каждым из осужденных - в тот же срок со дня вручения ему копии приговора, вступившего в законную силу. При этом каждый из осужденных имеет право ходатайствовать об участии в судебном заседании суда кассационной инстанции.

Председательствующий

Судьи