Решение по делу № 22-5981/2023 от 27.10.2023

Судья 1-й инстанции: Ларичева К.Б.          №

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ПОСТАНОВЛЕНИЕ

г. Владивосток 20 ноября 2023 года

Приморский краевой суд в составе:

председательствующего судьи Зиновьевой Н.В.,

при ведении протокола помощником судьи Ермохиной Ю.В.

с участием прокурора Явтушенко А.А.

обвиняемого ФИО6 и его адвоката Начинова А.В.

обвиняемого ФИО1 и его адвоката Шпалова А.В.

рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционному представлению прокурора района Занчева А.В., апелляционной жалобе адвоката Шпалова А.В. на постановление Первомайского районного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ, которым уголовное дело в отношении

ФИО6, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженца <адрес> края, не судимого;

ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженца <адрес>, не судимого;

обвиняемых каждого в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 330 УК РФ,

- возвращено прокурору <адрес> для устранения препятствий его рассмотрения судом.

Этим же постановлением оставлено без удовлетворения ходатайство адвокатов Начинова А.В. и Шпалова А.В. о возвращении уголовного дела прокурору по иным основаниям, нежели указанным судом, а также оставлена без изменения избранная в отношении обвиняемых мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении.

Заслушав доклад председательствующего, выступление прокурора Явтушенко А.А., настаивающей на отмене постановления суда по доводам апелляционного представления, обвиняемого ФИО1 и адвоката Шпалова А.В., обвиняемого ФИО6 и адвоката Начинова А.В., всех вместе поддерживавших доводы апелляционной жалобы и также просивших об отмене постановления суда, суд апелляционной инстанции,

установил:

ДД.ММ.ГГГГ в Первомайский районный суд <адрес> для рассмотрения по существу поступило уголовное дело в отношении ФИО1 и ФИО6, обвиняемых каждого в совершении преступления, предусмотренного по ч. 2 ст. 330 УК РФ, а именно в совершении самоуправства, с применением насилия и с угрозой его применения.

ДД.ММ.ГГГГ судьей в ходе предварительного слушания вынесено постановление о возвращении уголовного дела прокурору в порядке п. 6 ч. 1 ст. 237 УПК РФ, т.е. в связи с тем, что фактические обстоятельства, изложенные в обвинительном заключении, свидетельствуют о наличии оснований для квалификации действий обвиняемых как более тяжкого преступления.

В апелляционном представлении прокурор района Занчев А.В. просит постановление суда – отменить, уголовное дело направить в суд первой инстанции для рассмотрения по существу. Считает, что действия ФИО1 и ФИО6 верно квалифицированы органами следствия по ч. 2 ст. 330 УК РФ, обвинительное заключение составлено в соответствии требованиями ст. 220 УПК РФ, в нем указано существо обвинения, место и время совершения преступления, его способы, мотивы, цели, последствия и другие обстоятельства, имеющие значение для данного уголовного дела, описание преступного деяния соответствует его квалификации. Ссылается на п.п. 2, 3 Пленума Верховного Суда РФ № 58 «О судебной практике по делам о похищении человека, незаконном лишении свободы и торговле людьми» и на показания потерпевшей Потерпевший №1, указывает, что потерпевшая добровольно села в автомашину, которую обвиняемые впоследствии переместили в другое место с целью встречи с ФИО9 и иными неустановленными в ходе следствия лицами, где Потерпевший №1 по указанию ФИО9 пересела в другой автомобиль, который обвиняемые снова переместили в другое место, а именно в лесной массив для сокрытия своих самоуправных действий, после окончания которых обвиняемые вернули Потерпевший №1 к тому месту, откуда ее увезли. При этом родственникам Потерпевший №1 было достоверно известно о том, с кем она находилась, поскольку свидетель ФИО16 являлся очевидцем встречи потерпевшей с ФИО1 и ФИО6. Указывает, что необходимость перемещения потерпевшей с одного места на другое была обусловлена сначала встречей ФИО1 и ФИО6 с иными участниками группы лиц по предварительному сговору, а затем необходимостью отсутствия иных лиц, способных стать свидетелями самоуправных действий, в связи с чем, умысел на незаконный захват, перемещение и последующее удержание потерпевшей в месте ее нахождения, у обвиняемых отсутствовал, а потому их действия не могут быть квалифицированы по ст.ст. 126, 127 УК РФ. Полагает, что фактически перемещение потерпевшей являлось необходимостью реализации участниками группы преступного умысла, направленного на самоуправство, в целях создания максимально комфортных условий для совершения преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 330 УК РФ, в отсутствие посторонних лиц. Указанные действия были совершены с целью оказания на Потерпевший №1 морального воздействия, чтобы сломить ее волю и заставить выполнить требования о возврате долга ФИО1 и ФИО6, и таким образом, считает, что перемещение потерпевшей являлось способом совершения самоуправства. Кроме того, указывает, что ФИО1, ФИО6 и иные участники группы не преследовали цель удержания потерпевшей в другом месте, а действия лица, захватившего потерпевшего без намерения его удержания в другом месте, следует квалифицировать не по ст. 126 УК РФ, а по ст. 127 УК РФ. Полагает, что перемещение потерпевшей на автомобиле от одного места к другому происходило наряду с осуществлением объективной стороны преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 330 УК РФ и как только преступный умысел, направленный на самоуправство, был реализован, Потерпевший №1 незамедлительно добровольно была возвращена обвиняемыми в первоначальное место встречи. Также обращает внимание на то, что в примечании к ст. 126 УК РФ предусмотрено императивное освобождение лиц от уголовной ответственности при добровольном освобождении захваченных лиц, т.е. таком освобождении, при котором виновное осознает, что имеет возможность удерживать похищенное лицо, однако освобождает его, передает родственникам. Также считает, что перемещение Потерпевший №1 на автомобиле являлось одной из форм насилия, примененного участниками группы в ходе самоуправных действий в целях скорейшего выполнения потерпевшей требований о возврате долга ФИО1 и ФИО6. Кроме того, перемещение Потерпевший №1 на автомобилях участников группы при совершении самоуправства оценено следователем как один из показателей существенности вреда, являющегося обязательным признаком преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 330 УК РФ, выразившегося в причинении ей телесных повреждений, физической боли, морального вреда и нарушении ее конституционных прав и свобод, неприкосновенности личности, свободы передвижения. Также считает, что вопреки выводам суда, при описании преступного деяния в части наступивших для Потерпевший №1 последствий, следователем не допущено противоречий, так как следователь указал о том, какие диагнозы и телесные повреждения были установлены у Потерпевший №1, а отсутствие указания на то, к какой степени тяжести вреда здоровью они относятся, обусловлено заключением судебно-медицинской экспертизы от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которому указанные телесные повреждения признаны не причинившими вреда здоровью человека. Также считает, что рассмотрение вопроса о возвращении уголовного дела прокурору на стадии предварительного слушания является преждевременным, поскольку оценка действиям ФИО1 и ФИО6 без исследования доказательств обвинения и защиты, судом не может быть дана, а принятое на стадии предварительного слушания решение о возвращении дела прокурору будет способствовать нарушению разумных сроков судопроизводства. Таким образом полагает, что приведенные судом обстоятельства не препятствуют рассмотрению уголовного дела по существу, обвинительное заключение соответствует требованиям ст. 220 УПК РФ, а квалификация действия ФИО1 и ФИО6, данная органами следствия, является верной.

В апелляционной жалобе адвокат Шпалов А.В. также считает постановление суда необоснованным и подлежащим отмене. Не согласен с выводом суда о том, что действия ФИО1 и ФИО6 свидетельствуют о наличии в них признака преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 127 УК РФ, поскольку в обвинительном заключении не содержится сведений о том, что усаживание потерпевшей в автомобили, ее нахождение и перемещение в них, имели объективные признаки того, что были осуществлены против ее воли. Согласно фабуле обвинения умысел обвиняемых был направлен на то, чтобы заставить потерпевшую вернуть долг, при этом сама потерпевшая не высказала никаких возражений ни словами, ни действиями при ее усаживании в автомобили, нахождении и перемещении в них, показывала, что добровольно села в автомобиль к ФИО1 и ФИО6 и осознавала, что рано или поздно ее вернут домой, так как это происходило в дневное время и ее родственники достоверно знали, с кем она уехала. Ссылаясь на судебную практику Верховного суда РФ, кассационных и областных судов различных субъектов РФ, считает, что суд пришел к неверному выводу о наличии противоречий в описании последствий, наступивших для потерпевшей. В обвинительном заключении указано, что потерпевшей были установлены медицинские диагнозы, что соответствует материалам дела, а мнение суда о том, что указанные диагнозы являются телесными повреждения, является необоснованным, так как согласно заключению эксперта от ДД.ММ.ГГГГ, выставленные потерпевшей диагнозы не подтверждены объективными данными, в связи с чем, не подлежат судебно-медицинской оценке, что также опровергает выводы обвинения и указывает на недостоверность сообщенных потерпевшей сведений. Не согласен с решением суда в части отказа в удовлетворении ходатайства стороны защиты о возвращении уголовного дела прокурору на основании п. 3 ч. 1 ст. 237 УПК РФ. Указывает, что в нарушение п. 3 ч. 1 ст. 220 УПК РФ, в обвинительном заключении не указаны обязательные сведения, описывающие объективную сторону инкриминируемого ФИО1 преступления, а именно не указаны: место и время передачи ФИО1 и ФИО6 денежных средств потерпевшей; место, время и форма принятия обвиняемыми решения о необходимости заставить потерпевшую вернуть им денежные средства и решения о вовлечении в преступную деятельность иных лиц; место, время и форма разработки преступного плана; личностные моральные качества лиц, привлеченных к совершению преступления, место, время и форма отведения и разъяснения привлеченным лицам ролей и механизма совершения преступления; норма права, которой противоречат требования, предъявленные обвиняемыми к потерпевшей, когда, где и каким образом потерпевшая оспаривала свой денежный долг перед обвиняемыми и их требования о его возврате; в чем конкретно выразился причиненный потерпевшей существенный вред. Также считает незаконным выделение настоящего уголовного дела в отношении иных лиц в отдельное производство, полагает, что при принятии такого решения органами следствия не соблюдены положения ст. 154 УПК РФ, поскольку эти лица непосредственно нарушили неприкосновенность личности потерпевшей и свободу ее передвижения, высказывали ей угрозы и причиняли физическую боль, а потому для правильного разрешения дела необходимо их процессуальное участие, чтобы ФИО1, в случае несогласия с их показаниями, мог оспорить их. Иное повлечет ущемление его прав на защиту, так как лишит его возможности защищаться от обвинения. На основании изложенного, просит постановление суда отменить, и удовлетворить ходатайство защиты ФИО1 о возвращении уголовного дела прокурору.

Письменных возражений на апелляционное представление и апелляционную жалобу не поступило.

Изучив материалы дела, выслушав мнение участников процесса, обсудив доводы апелляционного представления и апелляционной жалобы, суд апелляционной инстанции приходит к следующим выводам.

В соответствии с ч. 1 ст. 252 УПК РФ судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению. Изменение обвинения в судебном разбирательстве допускается, если этим не ухудшается положение подсудимого и не нарушается его право на защиту.

Как разъяснил Пленум Верховного Суда РФ в пункте 20 постановления от 29 ноября 2016 года № 55 «О судебном приговоре», суд вправе изменить обвинение лишь при условии, если действия подсудимого вменялись ему в вину, не содержат признаков более тяжкого преступления и существенно не отличаются по фактическим обстоятельствам от поддержанного государственным обвинителем обвинения, а изменение обвинения не ухудшает положения подсудимого и не нарушает его права на защиту.

Одновременно с этим в соответствии с п. 6 ч. 1 ст. 237 УПК РФ судья по ходатайству стороны или по собственной инициативе возвращает уголовное дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом в случае, если фактические обстоятельства, изложенные в обвинительном заключении свидетельствуют о наличии оснований для квалификации действий обвиняемого как более тяжкого преступления.

Наличие приведенного основания возвращения уголовного дела прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом по настоящему уголовному делу суд первой инстанции установил верно.

Согласно составленному по делу обвинительному заключению ФИО6 и ФИО1 обвиняются в совершении в отношении Потерпевший №1 самоуправства, с применением насилия и с угрозой его применения.

При этом как следует из описания преступного деяния, ФИО1 и ФИО6 совершили указанное преступление группой лиц по предварительному сговору с ФИО9 и неустановленными в ходе следствия лицами, в отношении которых уголовное дело выделено в отдельное производство.

В частности, как следует из описания преступного деяния, приведенного в обвинительном заключении, ФИО1 и ФИО6, будучи сотрудниками правоохранительных органов, не позднее ДД.ММ.ГГГГ передали Потерпевший №1 денежные средства на общую сумму не менее 5 321 461 рубля для приобретения последней бытовой и иной цифровой техники по цене существенно ниже рыночной, которую в последующем они намеревались сбыть третьим лицам по более высокой цене с целью личного материального обогащения. Затем, осознав, что Потерпевший №1 фактически похитила их денежные средства путем мошенничества, они, игнорируя нормы закона, вопреки установленному законом порядку взыскания с Потерпевший №1 денежных средств, предусмотренному ст.ст. 3, 131, 132 ГПК РФ, т.е. путем подачи искового заявления в суд, решили самовольно под угрозой применения насилия к Потерпевший №1, а при необходимости и с применением насилия, заставить ее вернуть им денежный долг в размере не менее 1 910 000 рублей.

Для этого они разработали план, в соответствии с которым привлекли для совершения преступления ФИО9 и неустановленных в ходе следствия лиц, отведя им соответствующие роли и разъяснив им механизм совершения преступления. В соответствии с распределением ролей ФИО1 и ФИО6 должны были под обманным предлогом урегулирования долга лично встретиться с Потерпевший №1 и обеспечить ее доставление в безлюдное место, где к ним по условному сигналу должны были присоединиться ФИО9 и неустановленные в ходе следствия лица, на которых была возложена функция оказания на потерпевшую психологического давления, применения к ней физического насилия и устрашения. ФИО9 и неустановленные лица согласились с предложенными ФИО1 и ФИО6 условиями и объединились с ними в группу лиц для совершения преступления.

ДД.ММ.ГГГГ в 16:30 ФИО1 и ФИО6, действуя в соответствии с разработанным преступным планом, совместно и согласованно с ФИО9 и неустановленными в ходе следствия лицами, реализуя свой единый преступный умысел, направленный на самоуправство с применением насилия и с угрозой его применения, под обманным предлогом обсудить образовавшиеся у Потерпевший №1 перед ними долговые обязательства, попросили потерпевшую сесть на заднее пассажирское сиденье автомашины «Nissan Sunny», на что Потерпевший №1, неосведомленная об их преступных намерениях, добровольно согласилась. После этого в период с 16:30 до 17:46 ФИО1 совместно и согласованно с ФИО6, ФИО9 и неустановленными в ходе следствия лицами, группой лиц по предварительному сговору, в ультимативной форме потребовал у Потерпевший №1 передать ему принадлежащий ей мобильный телефон с установленным в нем приложением «Сбербанк Онлайн». Учитывая физическое превосходство находившихся с ней в замкнутом пространстве салона автомобиля мужчин, Потерпевший №1 была вынуждена согласиться с требованием ФИО1, и передала ему свой мобильный телефон, предоставив ему доступ к приложению «Сбербанк Онлайн». Убедившись, что на банковских счетах Потерпевший №1 отсутствуют достаточные для погашения долговых обязательств денежные средства, ФИО1 предъявил Потерпевший №1 требование о возвращении ему и ФИО6 в ближайшее время денежного долга, при этом высказал угрозу применения в отношении неё и её малолетней дочери физического насилия, которую Потерпевший №1 в силу сложившейся ситуации, а именно нахождения в автомобиле с двумя сотрудниками правоохранительных органов, восприняла реально. ФИО6 требования ФИО1 поддержал.

Получив от Потерпевший №1 ответ о невозможности выполнения их требований о возвращении денежных средств, ФИО1 и ФИО6, действуя согласно ранее разработанному преступному плану, совместно и согласованно с ФИО9 и неустановленными в ходе следствия лицами, группой лиц по предварительному сговору, с целью перемещения Потерпевший №1 в безлюдное место, где их противоправные действия не будут пресечены посторонними лицами, предварительно путем телефонной связи дав команду Базиеву и неустановленным лицам подъезжать в заранее оговоренное место, перевезли Потерпевший №1 на автомашине «Nissan Sunny» на другой участок местности (указаны координаты и привязка к адресу), где они встретились с ФИО9 и неустановленными в ходе следствия лицами, подъехавшими в указанное место на неустановленной в ходе следствия машине.

Продолжая реализацию своего преступного умысла, направленного на самоуправство с применением насилия и с угрозой его применения, ФИО1 и ФИО6 вышли из автомашины «Nissan Sunny», а ФИО9 и неустановленное в ходе следствия лицо сели на заднее сиденье указанной автомашины, где действуя умышленно и согласовано с ФИО1 и ФИО6, группой лиц по предварительному сговору, согласно отведенным им ролям, выполняя функцию применения к потерпевшей насилия и устрашения, предъявили Потерпевший №1 требование о возврате долга ФИО6 и ФИО1, подкрепив свое требование применением в отношении Потерпевший №1 физического насилия, а именно нанеся ей не менее двух ударов кулаками в область туловища и головы каждый, причинив ей физическую боль.

Получив от Потерпевший №1 ответ о невозможности выполнения их требований ФИО9 и иное неустановленное лицо, решили переместить Потерпевший №1 в иное место, расположенное вдали от жилых домов. Для этого они высказали Потерпевший №1 требование пересесть в находящуюся у них в пользовании автомашину, под управлением неустановленного в ходе следствия лица, на что Потерпевший №1, учитывая физическое превосходство находившихся с ней в замкнутом пространстве салона автомобиля мужчин, вынуждена была согласиться и села на заднее сиденье неустановленной в ходе следствии машины.

После этого, ФИО9 и иные неустановленные лица, продолжая реализовывать свой единый преступный умысел, направленный на самоуправство с применением насилия и с угрозой его применения, действуя совместно и согласованно с ФИО6 и ФИО1, группой лиц по предварительному сговору, на вышеуказанной неустановленной машине переместили Потерпевший №1 на другой участок местности (указаны координаты и привязка к адресу), при этом ФИО9 и иное неустановленное лицо по пути следования в вышеуказанное место вновь предъявили Потерпевший №1 требование о возврате долга, а неустановленное лицо, находившееся на заднем пассажирском сиденье автомобиля рядом с Потерпевший №1, применил в отношении неё физическое насилие, а именно нанес ей не менее двух ударов кулаком в область туловища и головы, причинив ей физическую боль. В свою очередь, ФИО6 и ФИО1, находясь на автомобиле «Nissan Sunny» под управлением ФИО1, проследовали за неустановленной автомашиной, где в тот момент находилась Потерпевший №1.

Находясь на вышеуказанном участке местности, продолжая реализовывать свой единый преступный умысел, направленный на самоуправство с применением насилия и с угрозой его применения, ФИО9 и иное неустановленное лицо, действуя совместно и согласованно с ФИО1 и ФИО6, группой лиц по предварительному сговору, вновь высказали Потерпевший №1 требование о возврате денежного долга, а также угрозы причинения ей тяжких телесных повреждений, которые Потерпевший №1 в силу сложившейся ситуации, а именно нахождения в закрытом автомобиле с тремя взрослыми мужчинами, восприняла реально. При этом с целью подкрепления серьезности своих намерений и устрашения потерпевшей ФИО9 и иное неустановленное лицо, находясь в салоне вышеуказанной автомашины, применили в отношении потерпевшей физическое насилие, а именно нанесли ей не менее двух ударов кулаками в область туловища и головы каждый, причинив ей физическую боль.

После этого, ФИО9 и иные неустановленные лица, реализуя свой единый преступный умысел, направленный на самоуправство с применением насилия и с угрозой его применения, действуя совместно и согласованно с ФИО6 и ФИО1, группой лиц по предварительному сговору, на вышеуказанной неустановленной машине, продолжая предъявлять Потерпевший №1 требование о возврате долга и применяя к ней физическое насилие, а именно нанеся ей не менее двух ударов кулаком в область туловища и головы каждый, причинив ей физическую боль, переместили Потерпевший №1 на другой участок местности (указаны координаты и привязка к местности), а ФИО6 и ФИО1, находясь на автомобиле «Nissan Sunny» под управлением ФИО1, проследовали за неустановленной автомашиной, где в тот момент находилась Потерпевший №1.

Прибыв на вышеуказанный участок местности, в период с 17:46 до 19:10, продолжая реализовывать свой единый преступный умысел, направленный на самоуправство с применением насилия и с угрозой его применения, ФИО9 и иное неустановленное лицо, действуя совместно и согласованно с ФИО6 и ФИО1, группой лиц по предварительному сговору, продолжая подавлять волю потерпевшей к сопротивлению, угрожая Потерпевший №1 причинением тяжких телесных повреждений, вновь применили к ней физическое насилие, а именно нанесли ей не менее десяти ударов кулаками в область туловища и головы каждый, причинив ей физическую боль, и предъявили требование о возврате денежного долга ФИО1 и ФИО6. В свою очередь ФИО1 и ФИО6 поддержали выдвинутые Потерпевший №1 требования, при этом ФИО1 с целью подавления воли потерпевшей применил к ней насилие, а именно схватил ее рукой за волосы и нанес ей не менее двух ударов кулаком в область головы и не менее одного удара ногой в область ног потерпевшей, причинив ей физическую боль, после чего выдвинул требование о возврате ему и ФИО6 денежного долга, высказав Потерпевший №1 угрозу физической расправы в отношении неё и её близких родственников. После чего ФИО9, желая окончательно сломить волю потерпевшей, предварительно заставив ее выйти из салона неустановленной машины и развернуться к нему спиной, произвел выстрел в воздух из неустановленного в ходе следствия оружия, после чего повторно предъявил Потерпевший №1 требование о возврате долга ФИО6 и ФИО1, на что Потерпевший №1, опасаясь физической расправы со стороны указанных лиц была вынуждена дать свое согласие. После чего ФИО1 и ФИО6, достигнув своей цели устрашения потерпевшей и окончательно сломив её волю к сопротивлению, на автомобиле «Nissan Sunny» под управлением ФИО1 вернули Потерпевший №1 к тому дому, где она изначально села к ним в машину.

В результате вышеуказанных действий ФИО1, ФИО6, ФИО9 и иных неустановленных в ходе следствия лиц, Потерпевший №1 была причинена физическая боль и согласно заключения эксперта от ДД.ММ.ГГГГ при обращении в травмпункт ДД.ММ.ГГГГ выставлены диагнозы: закрытый перелом шиловидного отростка левой лучевой кости без смещения, сотрясение головного мозга, ушибы мягких тканей головы, лица, ушиб теменной области слева, а также причинен моральный вред и существенный вред ее правам и законным интересам, выразившийся в нарушении конституционных прав и свобод человека, неприкосновенности личности, свободы передвижения, причинении моральных страданий, связанных с опасением за свою жизнь, здоровье, причинении физической боли, телесных повреждений.

По смыслу уголовного закона незаконные захват, перемещение и последующее удержание человека в целях совершения другого преступления либо по иным мотивам расцениваются как похищение человека. Похищение человека считается оконченным преступлением с момента захвата и начала его перемещения (п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24.12.2019 № 58 «О судебной практике по делам о похищении человека, незаконном лишении свободы и торговле людьми».

Если при незаконном захвате, потерпевший остается в месте его нахождения, но ограничивается в передвижении без законных на то оснований (например, виновное лицо закрывает потерпевшего в доме, квартире или ином помещении, где он находится, связывает его или иным образом лишает возможности покинуть какое-либо место), то его действия расцениваются не как похищение человека, а как незаконное лишение свободы. Данное деяние является оконченным с момента фактического лишения человека свободы независимо от длительности пребывания потерпевшего в таком состоянии (п. 3 вышеуказанного Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24.12.2019 № 58).

Судом обоснованно указано, что описание в обвинительном заключении обстоятельств, связанных с принудительным помещением Потерпевший №1 в автомобиль неустановленных лиц и ее удержанием в данном автомобиле против ее воли, свидетельствует о наличии оснований для квалификации действий обвиняемых ФИО6 и ФИО1 как более тяжкого преступления и противоречит формулировке обвинения о совершения ими лишь самоуправства, предусмотренного ч. 2 ст. 330 УК РФ.

Данное существенное противоречие между описанием деяния и его юридической квалификацией не может быть устранено в судебном разбирательстве в силу запрета на изменение обвинения в судебном заседании в сторону ухудшения положения обвиняемого, установленного ч. 2 ст. 252 УПК РФ, а потому суд первой инстанции пришел к правильному и мотивированному выводу о необходимости возвращения прокурору уголовного дела в отношении ФИО6 и ФИО1 для устранения препятствий его рассмотрения судом, указав о наличии оснований, предусмотренных п. 6 ч. 1 ст. 237 УПК РФ.

Оснований для того, чтобы давать иную оценку тем фактическим обстоятельствам, которыми суд первой инстанции руководствовался при принятии указанного решения, суд апелляционной инстанции не находит, поскольку в составленном по настоящему уголовному делу обвинительном заключении действительно не дано уголовно-правовой оценки всем действиям обвиняемых, которые в последующем будут являться предметом исследования по данному делу, что препятствует всестороннему и объективному разрешению уголовного дела и может отразиться на правильности окончательной квалификации судом совершенного обвиняемыми деяния, и тем самым поставит под сомнение законность, обоснованность и справедливость вынесенного по уголовному делу судебного решения.

С доводами апелляционного представления о преждевременности принятого судом решения, суд апелляционной инстанции не может согласиться, поскольку на судью, в соответствии с гл. 34 УПК РФ при поступлении уголовного дела в суд, возложена обязанность проверки, в том числе, вопросов касающихся возвращения уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ. Учитывая, что решение принимается судом путем соотнесения фактических обстоятельств, изложенных в обвинении, с их квалификацией, предложенной там же, необходимости в полном исследовании в судебном заседании всех представленных доказательств не имелось.

Утверждение авторов апелляционного представления и апелляционной жалобы о необоснованности выводов суда о принуждении Потерпевший №1 сесть в автомобиль обвиняемых со ссылкой на то, что из показаний потерпевшей следует, что в автомобиль к ФИО1 и ФИО6 она села добровольно, является несостоятельным.

Из разъяснений, содержащихся в п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24.12.2019 № 58, следует, что похищение человека может быть совершено не только путем прямого принуждения, но также и путем обмана потерпевшего, т.е. когда потерпевший сам добровольно идет с похитителем в то место, где он будет насильственно удерживаться в последующем, не подозревая этого.

Из описания преступного деяния, вмененного ФИО1 и ФИО6 следует, что они, действуя в соответствии с заранее разработанным планом, подошли к Потерпевший №1 и под обманным предлогом обсудить образовавшиеся у нее долговые обязательства, попросили ее сесть в их автомобиль, на что Потерпевший №1, неосведомленная об их преступных намерениях, добровольно согласилась. В последующем Потерпевший №1 вынуждено пересела в другую автомашину, находящуюся в пользовании ФИО9 и иных неустановленных лиц, действующих с ФИО1 и ФИО6 в составе группы лиц по предварительному сговору, согласно ранее разработанного плана.

Такая формулировка обвинения свидетельствует об обоснованности выводов суда о принудительном помещении Потерпевший №1 в чужой автомобиль и об ее удержании в нем против ее воли, что также соответствует приведенным в обвинительном заключении показаниям потерпевшей о том, что находясь в салоне автомашины, она неоднократно просила мужчину № 1 и ФИО9 прекратить ее бить и отпустить, но они ее просьбы игнорировали.

Доводы апелляционного представления и жалобы о том, что обвиняемые перемещали Потерпевший №1 на автомобиле не с целью ее незаконного захвата и последующего удержания в другом месте, а по иным причинам (необходимость встречи с другими участниками группы, поиск безлюдного места и т.п.) также не опровергают выводы суда, изложенные в постановлении.

По смыслу уголовного закона, мотивы совершения незаконного захвата, перемещения и последующего удержания человека не имеют значения для квалификации содеянного как похищения, указанные действия могут быть осуществлены виновными как в целях совершения другого преступления, так и по иным мотивам (п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24.12.2019 № 58).

Утверждение авторов апелляционного представления и жалобы о том, что в данном случае перемещение участниками группы Потерпевший №1 на автомашинах являлось способом совершения ими самоуправства, направленным на реализацию их единого преступного умысла, также нельзя признать состоятельным.

Согласно диспозиции ч. 2 ст. 330 УК РФ составом квалифицированного самоуправства, помимо действий, непосредственно составляющих его объективную сторону (в данном случае - высказывание требований об исполнении долговых обязательств в нарушение установленного законом порядка), охватывается только применение насилия или угроза его применения к потерпевшему, которые и являются способами совершения такого самоуправства. Действия же по незаконному захвату, перемещению и последующему удержанию потерпевшей, не охватываются составом данного преступления и в силу ч. 2 ст. 17 УК РФ требуют дополнительной правовой оценки.

Изложенное согласуется с разъяснениями, данными в п. 9 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24.12.2019 № 58, согласно которым если похищение человека сопряжено с одновременным требованием передачи чужого имущества или права на имущество либо совершения других действий имущественного характера, то при наличии оснований, действия виновного квалифицируются по совокупности преступлений, предусмотренных пунктом «з» части 2 статьи 126 и соответствующей частью статьи 163 УК РФ.

При этом следует учитывать, что составы ст. 163 и ст. 330 УК РФ являются сходными и различаются между собой лишь объектом преступного посягательства – если вымогательство (ст. 163 УК РФ) совершается в отношении чужого для виновного имущества, то при самоуправстве (ст. 330 УК РФ) виновный изымает или требует передачи имущества, принадлежащего ему самому, или иного имущества, по его мнению, незаконно удерживаемого потерпевшим.

Являются несостоятельными и доводы прокурора о незаконности выводов суда, в которых он со ссылкой на примечание к статье 126 УК РФ, устанавливающее условия освобождения лица от уголовной ответственности, указывает о том, что ФИО1 и ФИО6 незамедлительно добровольно вернули Потерпевший №1 в первоначальное место встречи, как только их преступный умысел, направленный на самоуправство, был реализован.

Под добровольным освобождением похищенного человека применительно к примечанию к ст. 126 УК РФ понимается такое освобождение, которое не обусловлено достижением цели похищения.

В описании же преступного деяния ФИО1 и ФИО6 прямо указано, что фактическое освобождение Потерпевший №1 состоялось после того, как преступная цель была ими достигнута и потерпевшая, опасаясь физической расправы со стороны обвиняемых и иных лиц, вынужденно дала свое согласие на возврат денежного долга обвиняемым. Такие обстоятельства, в случае их подтверждения, могут являться препятствием для применения примечания к ст. 126 УК РФ, равно как и то, что в действиях ФИО1 и ФИО6 органы следствия усмотрели также состав иного преступления, указанного в обвинительном заключении.

Являются необоснованными и доводы апелляционной жалобы адвоката Шпалова А.В. о необоснованном отклонении судом ходатайства защиты, которая настаивала на возвращении дела прокурору в связи с тем, что обвинительное заключение по делу составлено с нарушением требований п. 3 ч. 1 ст. 220 УПК РФ, а именно в связи с тем, что в нем не указаны: место и время передачи Пятковым и ФИО6 денежных средств потерпевшей; место, время и форма принятия обвиняемыми решения о необходимости заставить потерпевшую вернуть им денежные средства и решения о вовлечении в преступную деятельность иных лиц; место, время и форма разработки преступного плана; личностные моральные качества лиц, привлеченных к совершению преступления, место, время и форма отведения и разъяснения привлеченным лицам ролей и механизма совершения преступления, когда, где и каким образом потерпевшая оспаривала свой денежный долг перед обвиняемыми и их требования о его возврате.

Отвергая эти доводы адвокатов, суд обоснованно указал в постановлении о том, что приведенные защитой обстоятельства не относятся к необходимым признакам объективной стороны инкриминируемого ФИО6 и ФИО1 самоуправства, с чем апелляционный суд полностью соглашается.

ФИО1 и ФИО6 обвиняются в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 330 УК РФ, объективная сторона, которого заключается в самовольном, вопреки установленному порядку совершении каких-либо активных действий, правомерность которых оспаривается организацией или гражданином, а также в применении насилия или угрозы его применения.

Эти конструктивные элементы вмененного обвиняемым состава преступления в обвинительном заключении описаны с достаточной полнотой, в нем указано какие конкретно преступные действия в отношении потерпевшей ФИО1 и ФИО6 совершили, в нарушение какого установленного законом порядка они при этом действовали, и в чем выразился причиненный потерпевшей существенный вред, а также примененное к ней насилие и высказанные ей угрозы.

При таких данных, суд обоснованно пришел к выводу о том, что формулировка предъявленного ФИО6 и ФИО1 обвинения в части описания объективной стороны преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 330 УК РФ, является достаточной, а доводы адвокатов об обратном, основаны на неверном толковании уголовного закона и удовлетворению не подлежат.

Доводы адвоката в жалобе о несогласии с решением следователя от ДД.ММ.ГГГГ о выделении уголовного дела в отношении Базиева и иных неустановленных в ходе следствия лиц, не являются предметом рассмотрения апелляционного суда при проверке решения о возвращении уголовного дела прокурору, поскольку указанное решение следователя проверяется судом в ином процессуальном порядке, в том числе при рассмотрении уголовного дела по существу.

Таким образом, апелляционный суд считает, что выводы суда первой инстанции о наличии оснований для возвращения уголовного дела прокурору в отношении ФИО6 и ФИО1 в порядке п. 6 ч. 1 ст. 237 УПК РФ являются законными и обоснованными, а потому постановление суда отмене по доводам апелляционного представления и апелляционной жалобы не подлежит.

Между тем, частично соглашаясь с доводами прокурора и адвоката, суд апелляционной инстанции считает необходимым изменить обжалуемое постановление, поскольку вывод суда первой инстанции о наличии противоречий в обвинительном заключении при описании наступивших для Потерпевший №1 последствий, нельзя признать законным и обоснованным.

Мотивируя свое решение в этой части, суд указал о том, что в результате действий ФИО6, ФИО1 и иных лиц, в отношении которых дело выделено в отдельное производство, Потерпевший №1 были установлены конкретные диагнозы, которые являются телесными повреждениями, однако степень их тяжести для вреда здоровью человека следователь в обвинении не указал, что вызывает неопределенность обвинения и препятствует вынесению итогового решения по делу, поскольку причинение в результате самоуправных действий, например, тяжкого вреда здоровью, требует дополнительной квалификации по статьям глав 16 УК РФ.

Данный вывод суда является необоснованным, поскольку из приведенных в обвинительном заключении доказательств, в том числе заключения эксперта от ДД.ММ.ГГГГ, не следует, что органы следствия смогли установить какой степени тяжести вред здоровью потерпевшей был причинен, а, следовательно, устранение указанного недостатка влечет необходимость проведения дополнительных следственных действий, что после возвращения дела в соответствии со статьей 237 УПК РФ, недопустимо.

Кроме того следует отметить, что вышеуказанный недостаток обвинительного заключения не является неустранимым и не препятствует рассмотрению дела по существу, поскольку при недостаточной ясности и полноте заключения эксперта относительно наличия или отсутствия у потерпевшей вреда здоровью и степени его тяжести, суд в соответствии со ст. 207 и ст. 282 УПК РФ вправе допросить эксперта в судебном заседании, а при необходимости назначить дополнительную или повторную судебную экспертизу, после получения результатов которой принять по делу законное и обоснованное судебное решение, в том числе и предусмотренное ст. 237 УПК РФ.

При таких данных, вывод суда о том, что уголовное дело подлежит прокурору в связи с нарушением требований п. 3 ч. 1 ст. 220 УПК РФ, выразившихся в том, что при составлении обвинительного заключения следователь допустил противоречия при описании наступивших для Потерпевший №1 последствий, нельзя признать законным и обоснованным, в связи с чем, он подлежит исключению из постановления.

Кроме того, придя к верному выводу о необходимости возвращения уголовного дела в порядке п. 6 ч. 1 ст. 237 УПК РФ, суд в описательно-мотивировочной части постановления в нарушение требований ч. 1.3 ст. 237 УПК РФ указал на наличие признаков конкретного состава преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 127 УПК РФ, что является недопустимым.

Данное нарушение также возможно устранить в суде апелляционной инстанции, исключив из описательно-мотивировочной части постановления указание на наличие признаков преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 127 УК РФ.

Иных нарушений норм материального и процессуального права судом не допущено.

Вопрос относительно меры пресечения в отношении обвиняемых ФИО6 и ФИО1 судом разрешен верно, в порядке ч. 3 ст. 237 УПК РФ, в указанной части постановление суда не обжалуется.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 389.13, 389.20, 389.28 УПК РФ, суд апелляционной инстанции,

постановил:

Постановление Первомайского районного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ о возвращении прокурору <адрес> уголовного дела в отношении ФИО6 и ФИО1 изменить:

- исключить из описательно-мотивировочной части постановления указание суда о наличии признаков преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 127 УК РФ, и указание суда, как на основание для возвращения уголовного дела прокурору, о наличии противоречий в описании преступного деяния в части наступивших для Потерпевший №1 последствий.

В остальной части это постановление - оставить без изменения, апелляционное представление и апелляционную жалобу – удовлетворить частично.

Апелляционное постановление вступает в законную силу с момента его провозглашения и может быть обжаловано в Девятый кассационный суд общей юрисдикции в течении шести месяцев со дня его вынесения.

Председательствующий: Н.В. Зиновьева