Решение по делу № 2-13/2021 от 12.01.2021

Дело № 2-13/2021

75RS0030-01-2021-000007-88

.

Р Е Ш Е Н И Е

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

с. Нерчинский Завод                                                                  28 июля 2021 года

Нерчинско-Заводский районный суд Забайкальского края в составе:     председательствующего по делу судьи Былковой В.А.,

при секретаре судебного заседания Распоповой И.С., помощнике судьи Гордовой И.С.,

с участием помощников прокурора Нерчинско-Заводского района Забайкальского края Чулкова Р.А., Пыхалова В.В.,

представителя истца Самохваловой О.В. - Подгорной Н.А., представившей удостоверение №551 и ордер №298495 от 25 января 2021 года,

истца Самохваловой О.В.,

представителя ответчика ГУЗ «Нерчинско-Заводская ЦРБ» и.о. главного врача Доманецкой М.В.,

третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора Антипиной И.В., Муратовой О.А., Кузнецовой Е.Н., Караченовой М.В., Черновой А.М., Лагодиной О.В.,

        рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по исковому заявлению Самохваловой Оксаны Викторовны к Государственному учреждению здравоохранения «Нерчинско-Заводская центральная районная больница», Государственному учреждению здравоохранения «Калганская центральная районная больница», Департаменту государственного имущества и земельных отношений Забайкальского края о взыскании материального ущерба, компенсации морального вреда, судебных расходов,

У С Т А Н О В И Л:

Самохвалова О.В. обратилась в суд с вышеуказанным исковым требованием к ГУЗ «Нерчинско-Заводская ЦРБ», ссылаясь на следующее.

27 февраля 2019 года из-за непрофессиональных действий медицинских работников, отсутствия в ГУЗ «Нерчинско-Заводская ЦРБ» врача гинеколога и аппаратуры умерла дочь истца ФИО2, ДД.ММ.ГГГГ года рождения. В связи с чем, Самохвалова О.В. понесла невосполнимую утрату родного человека и испытала нравственные страдания, причиненные по вине ответчика в результате непрофессиональных действий медицинских работников ГУЗ «Нерчинско-Заводская ЦРБ». Из-за перенесённого стресса, потерей ребенка у истца обострились заболевания и развилась <данные изъяты> которые прогрессируют, что влечет несение материальных убытков: на приобретение лекарственных препаратов на общую сумму <данные изъяты> руб., на обследование в размере <данные изъяты> руб., расходы на проезд к месту обследований и обратно в сумме <данные изъяты> руб. <данные изъяты> коп.. За составление искового заявления истец понесла судебные расходы в размере - <данные изъяты> руб..

Просила взыскать в её пользу с ГУЗ «Нерчинско-Заводская ЦРБ»: компенсацию морального вреда в размере <данные изъяты> рублей, материальный ущерб в размере <данные изъяты> руб., судебные расходы по составлению искового заявления в сумме <данные изъяты> руб..

В порядке подготовки дела к судебному разбирательству к участию в деле привлечены: в качестве соответчика Департамент государственного имущества и земельных отношений Забайкальского края; третьи лица, не заявляющие самостоятельных требований относительно предмета спора, на стороне ответчиков: Государственная страховая медицинская компания «Забайкалмедстрах»; врач акушер-гинеколог Кошечкина Ю.Г., врач-хирург Антипина И.В., операционная медицинская сестра Лагодина О.В., акушерка Кузнецова Е.Н., медицинская сестра-анестезист Караченова М.В., врач-педиатр Муратова О.А., врач-анестезиолог Рабданов С.Р..

        Определением Нерчинско-Заводского районного суда от 25 января 2021 года к участию в деле в качестве соответчика привлечено ГУЗ «Калганская ЦРБ»; в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, на стороне ответчиков привлечены - Министерство здравоохранения Забайкальского края, врач акушер-гинеколог Чернова А.М..

Истец Самохвалова О.В. в прошлом судебном заседании исковые требования поддержала, пояснила, что беременность у неё была вторая. Первый ребенок (дочка) родился живым, без патологий 10 марта 2007 года. На учет по беременности она встала в ГУЗ «Нерчинско-Заводская ЦРБ» в ноябре 2018 года, где находилась под наблюдением у врача акушера-гинеколога Черновой А.М., которой была осмотрена за весь период только дважды. Направление на обследования и для посещения врачей в медицинских учреждениях г.Читы ей не выдавали, лекарственные препараты, которые назначались в течении беременности приобретала за свой счет. С 6 ноября 2018 года на протяжении десяти дней проходила лечение в стационаре ГУЗ «Нерчинско-Заводская ЦРБ» <данные изъяты>. 28 ноября 2018 года в «Академии здоровья» врачом гинекологом ей был поставлен диагноз «<данные изъяты> С 29 по 30 ноября 2018 года находилась на лечении в ГУЗ «Городской родильный дом» <данные изъяты>, но не стала продолжать стационарное лечение из-за старшей дочери за которой нужен был уход, так как муж уехал на работу. Имела до родов заболевания <данные изъяты> приобрела после родов из-за перенесенного стресса. 26 февраля 2019 года была на приеме у акушерки, так как гинеколога не было. После уехала домой, где в 19 ч. у неё открылось <данные изъяты>. Она позвонила в скорую медицинскую помощь в ГУЗ «Нерчинско-Заводская ЦРБ», но ей сообщили, что машина с бригадой на выезде. Через два часа приехала скорая с врачом-гинекологом ГУЗ «Калганская ЦРБ» Кошечкиной Ю.Г.. Врач поставила ей капельницу и доставила в ГУЗ «Нерчинско-Заводская ЦРБ», где ей на сроке <данные изъяты>. У неё родилась живая девочка, которая прожила 4 ч. 30 мин. и умерла, как ей сообщила врач-педиатр Муратова О.А. ввиду неполного раскрытия легких. Считает, что если бы в ГУЗ «Нерчинско-Заводская ЦРБ» была необходимая аппаратура, то ребенка можно было спасти. 27 февраля 2019 года её на санавиации доставили в Краевую больницу г.Краснокаменска, где она находилась на лечении до 11 марта 2019 года. Смерть ребенка и длительное нахождение на лечении негативным образом сказалось на старшей дочери Алине и муже, для которого погибшая девочка была первым ребенком. Рождение ребенка они ждали всей семьей, поэтому смерть дочери оказалась для них невосполнимой утратой. От бесплодия она не лечилась, детородных органов во время операции не лишилась. К врачу акушеру-гинекологу Кошечкиной Ю.Г. она претензий не имеет, так как операция по «кесареву сечению» у неё прошла без осложнений. До беременности и во время беременности она не курила. Имеет физическую возможность забеременеть вновь, но боится возможно повторного неблагоприятного исхода беременности. В настоящей момент она находится на учете у врачей окулиста, эндокринолога и невролога по месту жительства в г. Чита, куда семья вынуждена была переехать 29 декабря 2020 года после смерти ребенка и ухудшения у неё состояния здоровья.

В данное судебное заседание истец Самохвалова О.В. при надлежащем извещении не явилась, об отложении не ходатайствовала.

Представитель истца адвокат Подгорная Н.А. в судебном заседании доводы иска поддержала полностью, просила исковые требования удовлетворить ввиду смерти близкого Самохваловой О.В. человека – новорожденного ребенка, смерть которого наступила по вине ГУЗ «Нерчинско-Заводская ЦРБ», так как меры по вызову санавиации и направлению в краевой перинатальный центр для оказания ребенку квалифицированной медицинской помощи не были своевременно предприняты, что вызвало смерть новорожденного и причинило истцу нравственные страдания. Тем самым, в последствии, повлекло ухудшение состояния здоровья Самохваловой О.В., обострение имевшихся ранее заболеваний. Доказательства понесенных расходов на проезд и приобретение лекарственных препаратов на общую сумму <данные изъяты> руб. связаны со смертью новорожденного предоставить не может, ввиду их отсутствия.

Представитель ответчика ГУЗ «Нерчинско-Заводская ЦРБ» Доманецкая М.В., выступающая на основании прав по должности, в прошлом судебном заседании иск не признала, так как все перечисленные истцом заболевания были у неё согласно имевшейся медицинской документации до родов. <данные изъяты> есть почти у всех людей, и из-за трагедии, связанной с потерей ребенка не мог быть приобретен. <данные изъяты> является последствием <данные изъяты> <данные изъяты> развивается, как правило во время беременности. Считает, что истица не должна была отказываться на стадии проведения проверки следственным органом от назначения и проведения судебно-медицинской экспертизы, однако это сделала и не обжаловала постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, а обратилась в суд по истечении длительного промежутка времени. В ГУЗ «Нерчинско-Заводская ЦРБ» имеется наркозно-дыхательный аппарат «Ньюпорт», 2016 года выпуска для оказания ИВЛ новорожденным и детям. Самохвалова О.В. не была лишена возможности обратиться в ГУЗ «Нерчинско-Заводская ЦРБ» для получения направления на обследование и прохождение врачей в краевом центре, но этого не делала. 26 февраля 2019 года Самохвалова О.В. обратилась к ней с просьбой провести УЗИ с целью установления пола ребенка. Она провела ультразвуковое исследование, установила пол ребенка – «девочка». Жалоб на состояние здоровья пациент не высказывала. Отслойки плаценты обнаружено не было, так как в обратном случае было бы кровотечение из половых путей. Тогда главным врачом ГУЗ «Нерчинско-Заводская ЦРБ» была врач акушер-гинеколог Чернова А.М.. Из-за командировки она не присутствовала при родах, а по устной договоренности в операции участвовала врач акушер-гинеколог ГУЗ «Калганская ЦРБ» Кошечкина Ю.Г., приказ о командировании которой в ГУЗ «Нерчинско-Заводская ЦРБ» не издавался.

Третье лицо, не заявляющее самостоятельных требований относительно предмета спора, на стороне ответчиков Чернова А.М. в судебном заседании пояснила, что она занимает должность акушера-гинеколога ГУЗ «Нерчинско-Заводская ЦРБ» с 2015 года. Самохвалова О.В. поступила в отделение гинекологии 6 ноября 2018 года <данные изъяты>. После осмотра выявлена <данные изъяты> на сроке 10 недель, назначено лечение (<данные изъяты>), которое до 13 ноября 2018 года пациентка получала, а после выписана в удовлетворительном состоянии. В период с 29 ноября 2018 года по 30 ноября 2018 года Самохвалова О.В. проходила лечение в Городском родильном доме, от дальнейшей госпитализации отказалась, что недопустимо при условии показаний для стационарного лечения. В ходе комплексного обследования у Самохваловой О.В. выявлены заболевания: <данные изъяты>. Самохвалова О.В. на прием в ГУЗ «Нерчинско-Заводская ЦРБ» являлась, но не всегда выполняла предписания врача, а именно продолжала курить (говорила, что курила и будет курить), в том числе находясь на стационарном лечении в ноябре 2018 года, при диагнозе <данные изъяты> – <данные изъяты> что в совокупности вполне могло спровоцировать отслойку плаценты из-за кислородного голодания. Отслойка плаценты может возникнуть внезапно. Установить это во время, в том числе на приеме у гинеколога или акушерки не всегда возможно, если нет кровянистых выделений. Жалобы Самохвалова О.В. при постановке на учет в женскую консультацию по беременности не высказывала. <данные изъяты> у нее выявлен во время беременности. <данные изъяты> развилась из-за заболевания щитовидной железы. Пациентка ранее не была обследована, поэтому о всех своих диагнозах не знала. <данные изъяты> было при постановке на учет. Диету Самохвалова О.В. соблюдать не желала, от курения не отказывалась. 26 февраля 2019 года Самохвалова О.В. была на приеме в женской консультации у акушерки, жалоб не предъявляла, выделений кровянистых не отмечалось, давление было в норме, УЗИ отслойку плаценты не показало. В тот период она находилась в служебной командировке, поэтому принять истца не смогла. Другого гинеколога в ГУЗ «Нерчинско-Заводская ЦРБ» не было, поэтому кесарево сечение истцу из-за преждевременной отслойки нормально расположенной плаценты проводила врач акушер-гинеколог ГУЗ «Калганская ЦРБ» Кошечкина Ю.Г.. С исковыми требованиями не согласилась, так как не находит вины медицинского учреждения в смерти новорожденного. В ГУЗ «Нерчинско-Заводская ЦРБ» на тот момент и в настоящее время отсутствует врач неонатолог, функции которого выполняет врач-педиатр Муратова О.А.. Однако имелась и имеется вся необходимая аппаратура и медицинское оборудование для поддержания жизнедеятельности недоношенных детей.

Третье лицо, не заявляющее самостоятельных требований относительно предмета спора, на стороне ответчиков Кузнецова Е.Н. в судебном заседании пояснила, что со 2 сентября 2002 года она занимает должность акушерки родильного отделения ГУЗ «Нерчинско-Заводская ЦРБ». В ее обязанности входило принятие родов совместно с акушером-гинекологом, уход за новорожденными. 26 февраля 2019 года она дежурила диспетчером ОСМП ГУЗ «Нерчинско-Заводская ЦРБ». Скорая медицинская помощь с бригадой была на вызове, когда поступил звонок от Самохвалолвой О.В., поэтому была вызвана дополнительная бригада, которая совместно с ней выехала в <адрес> через 15 минут. Заместитель главного врача Щеголева З.А. договорилась с врачом акушером-гинекологом ГУЗ «Калганская ЦРБ» Кошечкиной Ю.Г., так как штатный акушер-гинеколог Чернова А.М. находилась в командировке. Она также участвовала в операции «кесарево сечение» у Самохваловой О.В., которую доставила из <адрес> на автомашине скорой помощи совместно с врачом акушером-гинекологом ГУЗ «Калганская ЦРБ» Кошечкинаой Ю.Г.. Врач гинеколог Чернова А.М. находилась на тот момент в служебной командировке. В с.Калга Самохвалову О.В. направлять не стали, так как там не было врача анестезиолога. В операции принимали участие врач-хирург Антипина И.В., врач акушер-гинеколог Кошечкина Ю.Г., врач-анестезиолог Рабданов С.Р., медицинская сестра анастезист Караченова М.В., операционная медицинская сестра Лагодина О.В.. После успешной операции новорожденного ребенка приняла врач-педиатр Муратова О.А.. Ребенок был интубирован на аппарате ИВЛ. Ей известно, что новорожденная скончалась через четыре часа из-за тяжелой респираторно-дыхательной недостаточности. Смерть ребенка лечебно-контрольной комиссией ГУЗ «Нерчинско-Заводская ЦРБ» признана условно управляемой.

Третье лицо, не заявляющее самостоятельных требований относительно предмета спора, на стороне ответчиков Муратова О.А. в судебном заседании пояснила, что она занимает должность врача-педиатра ГУЗ «Нерчинско-Заводская ЦРБ» с 2007 года. С декабря 2018 года она также работает в родильном отделении, где отсутствует врач неонатолог, исполняя его функции. 26 февраля 2019 года она присутствовала на операции «кесарево сечение» у Самохваловой О.В.. Все необходимое оборудование в ГУЗ «Нерчинско-Заводская ЦРБ» имелось. Перед операцией был подготовлен кювет, установлена комфортная для ребенка температура, подготовлен реанимационный столик. В операции принимали участие: врач-хирург Антипина И.В., врач акушер-гинеколог Кошечкина Ю.Г., врач-анестезиолог Рабданов С.Р., медицинская сестра анестезист Караченова М.В., операционная медицинская сестра Лагодина О.В.. Она участие в операции не принимала, а по окончанию операции стала заниматься глубоко недоношенным новорожденным ребенком – девочкой весом 886 гр., которую обернула в пищевую пленку, в теплую пеленку и перенесла в палату интенсивной терапии, где ребенок был помещен на реанимационный стол под лампу, с помощью мешка «Амбу» восстановлено дыхание, которое продолжало быть не стабильным. Девочка не плакала, а издавала стоны. Ребенку был подан увлажненный кислород через плотную маску. По совету врачей санитарной авиации ребенок был подключен к аппарату ИВЛ врачом анестезиологом после оказания помощи маме (до экстубации анестезиолог не мог отойти от роженицы), установлен пупочный катетер. Показаний для транспортировки ребенка не было, так как необходимо было стабилизировать состояние неврожденного. Она в ходе оказания ребенку медицинской помощи консультировалась с врачом реаниматологом Детской клинической больницы г.Читы Кривошеевой А.В.. Но состояние ребенка стало ухудшаться, реанимационные мероприятия, проводимые каждые полчаса, результатов не дали и через четыре часа ребенок умер. Смерть ребенка лечебно-контрольной комиссией ГУЗ «Нерчинско-Заводская ЦРБ» признана условно управляемой.

Третье лицо, не заявляющее самостоятельных требований относительно предмета спора, на стороне ответчиков Антипина И.В. в судебном заседании пояснила, что она занимает должность врача-хирурга ГУЗ «Нерчинско-Заводская ЦРБ» с 11 июля 2016 года. 26 февраля 2019 года она участвовала в операции «кесарево сечение» у Самохваловой О.В.. В операции также принимали участие: врач акушер-гинеколог Кошечкина Ю.Г., врач-анестезиолог Рабданов С.Р., медицинская сестра анастезист Караченова М.В., операционная медицинская сестра Лагодина О.В., акушерка Кузнецова Е.Н.. Врач Пахомов В.Н. участия в операции не принимал. После операции состояние роженицы было удовлетворительным. Врач-педиатр Муратова О.А. приняла глубоко недоношенного новорожденного ребенка – девочку весом 886 гр., о чем свидетельствовали небольшой вес ребенка, состояние <данные изъяты>. Ребенок не закричал после рождения, а только стонал. Ребенка она увидела через два часа после окончания операции, когда он был уже заинтубирован. Операция длилась с 23 ч. 20 мин. до 1 ч. 25 мин. <данные изъяты> у роженицы образовалась в результате высокого лимфотического оттока. Осложнений после операции не было. Самохваловой О.В. установлен контрольный дренаж. Новорожденная скончалась через четыре часа из-за <данные изъяты>. Смерть ребенка признана условно управляемой.

Третье лицо, не заявляющее самостоятельных требований относительно предмета спора, на стороне ответчиков Караченова М.В. в судебном заседании пояснила, что занимает должность медицинской сестры анестезиста в ГУЗ «Нерчинско-Заводская ЦРБ» с 25 июня 1998 года. 26 февраля 2019 года она участвовала в операции «кесарево сечение» у Самохваловой О.В., которой перед операцией врачи объяснили, что срок гистации не большой. В операции также принимали участие: врач акушер-гинеколог Кошечкина Ю.Г., врач-анестезиолог Рабданов С.Р., врач-хирург Антипина И.В., операционная медицинская сестра Лагодина О.В., акушерка Кузнецова Е.Н.. Врач Пахомов В.Н. участия в операции не принимал. После операции состояние роженицы было удовлетворительным. Врач-педиатр Муратова О.А. приняла глубоко недоношенного новорожденного ребенка – девочку с экстремально низким весом 886 гр.. Новорожденная скончалась через четыре часа из-за тяжелой <данные изъяты>. Смерть ребенка признана условно управляемой. ГУЗ «Нерчинско-Заводская ЦРБ» на тот момент была оснащена всеми необходимыми лекарственными препаратами, медицинским оборудованием для поддержания жизнедеятельности недоношенных новорожденных: инкубатором, ИВЛ, следящим оборудованием «Монитор».

         Третье лицо, не заявляющее самостоятельных требований относительно предмета спора, на стороне ответчиков Кошечкина Ю.Г. в судебном заседании посредством видеоконференц-связи с Калганским районным судом Забайкальского края пояснила, что она занимает должность заместителя главного врача по лечебной работе и акушера-гинеколога ГУЗ «Калганская ЦРБ» с 2003 года. 26 февраля 2019 года она по устной просьбе заместителя главного врача по лечебной работе ГУЗ «Нерчинско-Заводская ЦРБ» Щеголевой З.А. ввиду убытия акушера-гинеколога ГУЗ «Нерчинско-Заводская ЦРБ» в служебную командировку выехала на автомашине скорой медицинской помощи из <адрес> в <адрес> по вызову к Смохваловой О.В., у которой на 24-25 неделе беременности произошла <данные изъяты>. В доме у Самохваловой О.В., которая призналась ей, что курит на протяжении всей беременности, было накурено. Поэтому она не одобрила такое поведение беременной женщины. После постанови предварительного диагноза: <данные изъяты> она позвонила в санавиацию КБ № <адрес>, где ей рекомендовали оказать медицинскую помощь посредством родоразрешения путем кесарево-сечения. 26 февраля 2019 года около 23 часов она оперировала пациента Самохвалову О.В. в ГУЗ «Нерчинско-Заводская ЦРБ» в операционной, которая была уже готова. В проведении операции участвовали врач-хирург Антипина И.В., врач-анестезиолог, акушерка, медицинская сестра ФИО которых не знает. По окончанию операции около 5-6 часов утра она уехала домой. Женщина осталась с детородными органами. Операция проведена по протоколу, состояние роженицы было стабильно тяжелым. Учитывая срок гистозии 24-25 недель, глубокую недоношенность, незрелые легкие, прогноз для плода был сомнительный. С ребенком работал врач-педиатр. Ребенок был заинтубирован верно. На фоне экстрогенитальной патологии женщина женщина продолжала курить, произошла отслойка плаценты, что в совокупности вызвало у ребенка асфиксию. Во время операции произвелись мероприятия по остановке кровотечения у роженицы. Операцию в ГУЗ «Калганская ЦРБ» не стали проводить, так как Самохвалова О.В. состояла на учете по месту жительства, и в с.Калга не было анестезиолога. Физиологически Самохвалова О.В. способна забеременеть, но с теми заболеваниями, которые у неё диагностированы беременность следует планировать после дачи заключения врачебной комиссией.

         Третье лицо, не заявляющее самостоятельных требований относительно предмета спора, на стороне ответчика Лагодина О.В. в судебном заседании пояснила, что в должности операционной медицинской сестры она работает с 1997 года. 26 февраля 2019 года она принимала участие в операции «кесарево сечение» Самохваловой О.В., которую доставили с кровотечением из с.Явленка на машине скорой медицинской помощи. По приезду машины скорой медицинской помощи с пациентом, операционная была уже готова. В операции принимали участие: врач акушер-гинеколог Кошечкина Ю.Г., врач-анестезиолог (ФИО не помнит), врач-хирург Антипина И.В., акушерка Кузнецова Е.Н.. Ребенок родился и передан врачу-педиатру Муратовой О.А.. Причину смерти ребенка назвать не может. В период беременности Самохвалова О.В. относилась к своему здоровью и здоровью ребенка не серьёзно, курила вопреки запретам лечащего врача и медицинских сестер в стационарном отделении во время нахождения на лечении.

          Свидетель Свидетель №3 в судебном заседании пояснила, что с Самохваловой О.В. состоит в дружеских отношениях с 2000 года. Семья у истца благополучная. Самохвалова О.В. имеет старшую дочь возрастом 13 лет. Потеря истцом ребенка спровоцировала ухудшение состояния ее здоровья. Дочь страдала из-за разлук с мамой, которая была вынуждена отлучаться из дома для получения медицинской помощи, прохождения обследований. Беременность у Самохваловой О.В. была желанной. Истица во время беременности не курила, других вредных привычек не имела. До родов на здоровье не жаловалась.

Свидетель ФИО22 в судебном заседании пояснила, что состоит в дружеских отношениях с Самохваловой О.В. с 2014 года. Самохвалову О.В. курящей никогда не видела, в их доме курит только ее муж. В феврале 2019 года Савмохвалова О.В. потеряла ребенка, что сказалось на её состоянии здоровья. Беременность у неё была желанной. Старшая дочь истца после смерти новорожденного ребенка стала замкнутой, плаксивой. О том, что Самохвалова О.В. находилась на стационарном лечении из-за угрозы прерывания беременности, не знает, так как с сентября по 8 октября 2018 года находилась в роддоме.

Свидетель ФИО24 в судебном заседании пояснила, что Самохвалова О.В. приходится ей сестрой. Отношения между ними доверительные. Ребенок у истца был долгожданным, поэтому его потеря негативно сказалась на её здоровье. Вредных привычек Самохвалова О.В. не имела. Старшая дочь Алина, родители и муж Самохваловой О.В. после смерти ребенка очень переживали утрату. Денежных средств на обследование и лечение у Самохваловой О.В. не хватало. Явки в женскую консультацию она не пропускала. До родов проблем со зрением и сахарным диабетом у сестры не было. Имелся только излишний вес.

Свидетель Свидетель №1 в судебном заседании пояснил, что он занимает должность онколога, трансфузиолога и хирурга-консультанта ГУЗ «Нерчинско-Заводская ЦРБ». Работает в должности хирурга с 1979 года. Присутствовал при операции Самохваловой О.В., но участия в ней не принимал. Ребенок родился недоношенным, о чем свидетельствовали не большой вес, рост и окружность головы. Являлся членом комиссии по факту смерти новорожденной у Самохваловой О.В., которая была доставлена в ГУЗ «Нерчинско-Заводская ЦРБ» 26 февраля 2019 года. В операции «кесарево сечение» принимали участие акушер-гинеколог Кошечкина Ю.Г., врач-хирург Антипина И.В., анестезиолог Рабданов С.Р., операционная медицинская сестра Лагодина О.В., акушерка Кузнецова Е.Н.. Новорожденная скончалась из-за тяжелой респираторно-дыхательной недостаточности. В ГУЗ «Нерчинско-Заводская ЦРБ» отсутствовал врач неонатолог и детский врач анестезиолог-реаниматолог. При этом вся необходимая аппаратура для поддержания жизнедеятельности ребенка имелась. Во время проводившихся реанимационных мероприятий в отношении новорожденного он не присутствовал.

Представитель ответчика Департамента государственного имущества и земельных отношений Забайкальского края Ларионова Л.В., по доверенности №79 от 10 июля 2020 года при надлежащем извещении в судебное заседание не явился, просил рассмотреть дело в его отсутствие, направив отзыв на исковое заявление, согласно которому по обязательствам бюджетного учреждения, связанным с причинением вреда гражданам, Департамент отвечает только при недостаточности имущества на которое может быть обращено взыскание у учреждения и при недостаточности лимитов бюджетных обязательств. Поэтому просила в удовлетворении исковых требований отказать.

Представитель третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, на стороне ответчика Госузарственное унитарное предприятие Забайкальского края «Государственная страховая медицинская компания «Забайкалмедстрах» Дружинина В.О., по доверенности №23 от 18 августа 2020 года, при надлежащем извещении в суд не явилась, просила рассмотреть дело в ее отсутствие. В отзыве на исковое заявление представитель указала, что экспертиза качества медицинской помощи, оказанной Самохваловой О.В. не проведена ввиду не предоставления первичной медицинской документации, которая находилась у следственного органа.

        В данное судебное заседание представители ответчиков ГУЗ «Нерчинско-Заводская ЦРБ», ГУЗ «Калганская ЦРБ», Департамента Государственного имущества и земельных отношений Забайкальского края, третьи лица, не заявляющие самостоятельных требований относительно предмета спора, на стороне ответчиков, включая Государственной страховой компании «Забайкалмедстрах», Министерства здравоохранения Забайкальского края, врача-анестезиолога Рабданова С.Р., которые в прошлые судебные заседания также не являлись, о времени и месте судебного заседания уведомлены надлежащим образом, об отложении слушания дела не просили, что с учетом позиции представителя истца, помощника прокурора, не явилось препятствием к рассмотрению дела по существу.

         Выслушав стороны, допросив свидетелей, третьих лиц, заключение помощника прокурора Нерчинско-Заводского района Пыхалова В.В., полагавшего, что иск удовлетворению не подлежит ввиду отсутствия причинно-следственной связи между смертью новорожденной и оказанной медицинской помощью медицинским учреждением, исследовав письменные материалы дела, оценив доказательства в их совокупности, суд приходит к следующему.

В соответствии со статьей 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

На основании ст. 41 Конституции Российской Федерации каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений.

В пункте 21 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" определено, что качество медицинской помощи - это совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Согласно пункту 1 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" здоровье - это состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма.

Медицинская помощь - комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг (пункт 3 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Медицинская услуга - медицинское вмешательство или комплекс медицинских вмешательств, направленных на профилактику, диагностику и лечение заболеваний, медицинскую реабилитацию и имеющих самостоятельное законченное значение (пункт 4 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

         В соответствии со статьями 4, 6, 10, 19 Федерального закона от 21 ноября 2011 года N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" основными принципами охраны здоровья являются приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; доступность и качество медицинской помощи, которые реализуются, в том числе, путем оказания медицинской помощи пациенту с учетом его физического состояния, рационального использования его времени, применения порядков оказания медицинской помощи и стандартов медицинской помощи; предоставления медицинской организацией гарантированного объема медицинской помощи в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи; беспрепятственного и бесплатного использования медицинским работником средств связи или транспортных средств для перевозки пациента в ближайшую медицинскую организацию в случаях, угрожающих его жизни и здоровью.

Каждый имеет право на медицинскую помощь в гарантированном объеме, оказываемую без взимания платы в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи.

Пунктами 2 и 3 статьи 98 Федерального закона от 21.11.2011 N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" предусмотрено, что вред, причиненный жизни и здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается за счет соответствующего медицинского учреждения.

Обязанность по возмещению медицинской организацией ущерба, причиненного в связи с неисполнением или ненадлежащим исполнением ею обязанностей по организации и оказанию медицинской помощи, также закреплено в статье 16 Федерального закона от 29.11.2010 N 326-ФЗ "Об обязательном медицинском страховании в Российской Федерации".

Из положений пункта 9 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 28.06.2012 г. N 17 "О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей" следует, что к отношениям по предоставлению гражданам медицинских услуг, оказываемых медицинскими организациями в рамках добровольного и обязательного медицинского страхования, применяется законодательство о защите прав потребителей.

В соответствии с пунктом 45 вышеназванного Постановления Пленума Верховного Суда РФ №17, при решении судом вопроса о компенсации потребителю морального вреда достаточным условием для удовлетворения иска является установленный факт нарушения прав потребителя.

Поскольку истец и новорожденная ФИО2, 26 февраля 2019 года рождения получали медицинскую услугу в ГУЗ «Нерчинско-Заводская ЦРБ» в рамках обязательного медицинского страхования по полису ОМС №, о чем свидетельствует история родов № и история развития новорожденного №, поэтому положения Закона Российской Федерации от 7 февраля 1992 года N 2300-I "О защите прав потребителей" (часть 8 статьи 84 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации") в части взыскания штрафа не применимы, так как применяются к отношениям, связанным с оказанием платных медицинских услуг, поскольку как следует из преамбулы Закона Российской Федерации от 7 февраля 1992 г. N 2300-I "О защите прав потребителей". Так как стороны не опровергли факт оказания истцу и новорожденному у нее ребенку медицинской помощи бесплатно в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи, при этом доказательств оказания такой помощи, включая медицинские услуги, на возмездной основе на основании заключенного с медицинской организацией договора материалы дела не содержат, основания у суда для взыскания с ответчиков в пользу истца штрафа отсутствуют.

          В силу статьи 15 Закона Российской Федерации от 07 февраля 1992 N 2300-1 "О защите прав потребителей" моральный вред, причиненный потребителю вследствие нарушения изготовителем (исполнителем, продавцом, уполномоченной организацией или уполномоченным индивидуальным предпринимателем, импортером) прав потребителя, предусмотренных законами и правовыми актами Российской Федерации, регулирующими отношения в области защиты прав потребителей, подлежит компенсации причинителем вреда при наличии его вины. Размер компенсации морального вреда определяется судом и не зависит от размера возмещения имущественного вреда.

         Компенсация морального вреда осуществляется независимо от возмещения имущественного вреда и понесенных потребителем убытков.

          Пунктом 1 ст. 1095 ГК РФ установлено, что вред, причиненный жизни, здоровью или имуществу гражданина либо имуществу юридического лица вследствие конструктивных, рецептурных или иных недостатков товара, работы или услуги, а также вследствие недостоверной или недостаточной информации о товаре (работе, услуге) подлежит возмещению продавцом или изготовителем товара, лицом, выполнившим работу или оказавшим услугу (исполнителем), независимо от их вины и от того, состоял потерпевший с ними в договорных отношениях.

Пунктом 2 ст. 1096 ГК РФ установлено, что вред, причиненный вследствие недостатков работы или услуги, подлежит возмещению лицом, выполнившим работу или оказавшим услугу (исполнителем).

Согласно п. п. 2.1, 2.2, 3.2, 3.3, 6.1 Устава ГУЗ «Нерчинско-Заводская ЦРБ» является юридическим лицом. Учреждение возглавляет главный врач.

Учреждение создано в целях организации сохранения и восстановления здоровья, оказания своевременных, доступных услуг в сфере здравоохранения. Одними из основных видов деятельности являются медицинская, больничная, лечебная.

Учреждение несет обязанности, выступает истцом и ответчиком в судах общей юрисдикции, отвечает по своим обязательствам всем находящимся у него на праве оперативного управления имуществом. Собственник учреждения (Забайкальский край – п.4.1 Устава) не несет ответственности по обязательствам учреждения.

В соответствии со ст. 1098 ГК РФ, п. 5 ст. 14 Закона РФ "О защите прав потребителей", продавец или изготовитель товара, исполнитель работы или услуги освобождается от ответственности в случае, если докажет, что вред возник вследствие непреодолимой силы или нарушением потребителем установленных правил пользования товаром, результатами работы, услуги или их хранения.

Из указанных правовых норм следует также, что ответственность за вред, причиненный недостатками оказанной медицинской помощи, наступает при совокупности следующих условий: наступление вреда, противоправность поведения причинителя вреда, причинная связь между двумя этими элементами.

Согласно подп. 9, п. 1 ст. 16 Федерального закона "Об обязательном медицинском страховании в Российской Федерации", застрахованные лица имеют право на возмещение медицинской организацией ущерба, причиненного в связи с неисполнением или ненадлежащим исполнением ею обязанностей по организации и оказанию медицинской помощи, в соответствии с законодательством РФ.

Также положениями указанного Федерального закона предусмотрено право на предъявление иска к медицинской организации о возмещении морального вреда, причиненного застрахованному лицу.

В числе способов защиты прав, установленных статьей 12 Гражданского кодекса Российской Федерации, предусмотрена компенсация морального вреда.

          Согласно материалам дела Самохвалова О.В. встала на учет по беременности в ГУЗ «Нерчинско-Заводская ЦРБ» в девять недель, о чем свидетельствуют диспансерная книжка беременной женщины, индивидуальная карта беременной и родильницы №, история родов №, история развития новорожденного №. Регулярно являлась в женскую консультацию, проходила необходимые обследования. В период с 06 ноября 2018 года по 13 ноября 2018 года Самохвалова О.В. находилась на стационарном лечении в ГУЗ «Нерчинско-Заводская ЦРБ» с диагнозом «<данные изъяты>». В период с 29 по 30 ноября 2018 года на сроке 13 недель находилась на лечении в ГУЗ «Городской родильный дом», ОБП-2 с диагнозом «<данные изъяты>», о чем также свидетельствует справка «Академии здоровья» от 28 ноября 2018 года, послужившая основанием к госпитализации, где от лечения отказалась, предупреждена о возможных неблагоприятных последствиях и была выписана. 17 января 2019 года Самохвалова О.В. на сроке 19 недель беременности находилась на консультации в ГБУЗ «Забайкальский краевой перинатальный центр», где патологий беременности выявлено не было, рекомендовано отказаться от курения, которое имело место на протяжении 17 лет. Поэтому к доводам истца, свидетелей ФИО24, ФИО22 относительно того, что Самохвалова О.В. во время беременности не курила, суд относится критически, поскольку данные показания опровергаются показаниями допрошенных третьих лиц, медицинской документацией.

         26 февраля 2019 года в 19 часов дома у Самохваловой О.В., 22 марта 1984 года рождения, открылось <данные изъяты>. Поэтому после вызова скорой медицинской помощи беременная была доставлена в ГУЗ «Нерчинско-Заводская ЦРБ», где у нее родилась дочь ФИО2. Преждевременные операционные роды у Самохваловой О.В. принимала акушер-гинеколог ГУЗ «Калганская ЦРБ» Кошечкина Ю.Г., ввиду нахождения акушера-гинеколога ГУЗ «Нерчинско-Заводская» Черновой А.М. в период с 24 февраля 2019 года по 01 марта 2019 года в служебной командировке (приказ №21-к от 22 февраля 2019 года), что также подтвердила истица, которая явилась в женскую консультацию на проверку 26 февраля 2019 года, и была принята акушеркой, сделавшая отметку о явке в диспансерной книжке беременной женщины. В тот же день врач Доманецкая М.В. сделала истцу УЗИ, на котором каких-либо отклонений выявлено не было, что сторонами не оспаривалось. Согласно Истории родов № истец поступила в родильное отделение на сроке 25 недель с <данные изъяты>, <данные изъяты>. Ребенок родился в тяжелом состоянии за счет крайней незрелости, респираторных нарушений, умеренной асфиксии при рождении, весом 886 гр., рост 33 см., с диагнозом «<данные изъяты>. <данные изъяты>»; оценка по Апгар 5-6 баллов. Ребенок переведен в палату на самостоятельном дыхании в пищевой пленке в теплых пеленках, помещен в кувез. 27 февраля 2019 года: в 00 ч. 30 мин. данные преданы на санавиацию г.Краснокаменска и г.Чита. Состояние тяжелое, на осмотр реакция в виде стонущего крика; вызвана бригада санавиации; в 00 ч. 32 мин. проведена консультация с врачом реанимации отделения КДКБ, рекомендован перевод ребенка на <данные изъяты> через пупочный катетер. После осмотра врачом анестезиологом-реаниматологом, интубация трахеи эндотрохиальной трубкой проведена успешна со второго раза; в 2 ч. 15 мин. из-за отсутствия сердцебиения ребенку проведен непрямой массаж сердца, реанимация успешна; в 3 ч. 00 мин. состояние ребенка крайне тяжелое, лечение получал; в 3 ч. 30 мин. отсутствует сердцебиение, реанимационные мероприятия 30 мин. без эффекта; в 4 ч. 00 мин. констатирована смерть ребенка.

        По факту смерти ребенка Министерством здравоохранения Забайкальского края проверка не проводилась (сообщение от 24 декабря 2020 года исх. № 22071). В ГУЗ «Нерчинско-Заводская ЦРБ» по данному факту проверка проведена, составлен протокол разбора лечебно-контрольной комиссией от 04 марта 2019 года, который по содержанию соответствует протоколу патологоанатомического вскрытия новорожденного №Сн2 от 1 марта 2019 года, согласно которому основной причиной смерти ребенка явился «<данные изъяты> недоношенность на сроке 24 недели»; осложнения – «<данные изъяты>». Смерть ребенка наступила через 4 часа 30 мин. с момента рождения от <данные изъяты>; дефекта оказания медицинской помощи не выявлено.

        Постановлением заместителя руководителя Газимуро-Заводского межрайонного следственного управления Следственного комитета РФ по Забайкальскому краю от 10 апреля 2019 года по факту смерти новорожденного отказано в возбуждении уголовного дела по признакам преступлений, предусмотренных ч.2 ст.109, ч.2 ст.293 УК РФ по основаниям, предусмотренным п.1 ч.1 ст.24 УПК РФ, в связи с отсутствием в действиях врачей Антипиной И.В., Рабданова С.Р. состава преступлений.

        Из экспертного заключения №242 от 17 мая 2021 года, данного по итогам проведенной комиссионной судебно-медицинской экспертизы по медицинским документам в отношении Самохваловой О.В. - КУ ХМАО-Югры «Бюро судебно-медицинской экспертизы» следует, что наблюдение и ведение беременной Самохваловой О.В. (оказание медицинской помощи на этапе женской консультации, во время оперативного вмешательства проведено правильно, в полном объеме и своевременно. Недостатки в оказании медицинской помощи (не соблюден протокол «<данные изъяты>. <данные изъяты>»; не назначены низкие дозы аспирина, начиная с 12 недель до родов; у беременной в диспансерной книжке не указан ИМТ при росте 160 см., массе тела 97 кг., что соответствует ожирению 2 степени) не оказали негативного влияния на правильность и своевременность диагностики состояния её здоровья и не имеют отношения к возникновению осложнений течения беременности. Поэтому в силу п.25 «Медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека», утв. Приказом Минсоцздравразвития РФ №194/н от 24 апреля 2008 года, обнаруженные недостатки оказания медицинской помощи нельзя рассматривать как причинение вреда здоровью Самохваловой О.В..

        Операция кесарева сечения Самохваловой О.В. проводилась по жизненным показаниям с целью остановки кровотечения в результате отслойки плаценты. Осложнение беременности в виде тяжелой преклампсии, которое привело к преждевременной отслойки нормально расположенной плаценты могло в дальнейшем привести к наступлению летального исхода Самохваловой О.В. и плода. Поэтому причинно-следственной связи между оказанием медицинской помощи в течение беременности, родах и развитием неблагоприятного исхода в виде развития осложнений течения беременности у Самохваловой О.В. нет.

        Предотвратить осложнения, такие как преждевременная отслойка нормально расположенной плаценты не представляется возможным. У Самохваловой О.В. беременность протекала на фоне хронических соматических заболеваний <данные изъяты> Развитие тяжелой преклампсии и преждевременной отслойки плаценты, в результате которой произошло преждевременное родоразрешение путем операции кесарево сечение привело – самостоятельное заболевание и хроническая интоксикация матери, и как результат сверхранние преждевременные роды с гестационным сроком 24-25 недель. Прогноз для жизни и здоровья недоношенного новорожденного ребенка в таком гестационном сроке крайне не благоприятный. Предотвратить наступление данного неблагоприятного исхода не представлялось возможным. Тем самым имеется прямая причинно-следственная связь между патологическим течением беременности у Самохваловой О.В. и смертью младенца.

       Из экспертного заключения №231 от 13 мая 2021 года, данного по итогам проведенной комиссионной судебно-медицинской экспертизы по медицинским документам в отношении новорожденной ФИО2 -КУ ХМАО-Югры «Бюро судебно-медицинской экспертизы» следует, что она родилась на сроке 25 недель внутриутробной жизни. На момент рождения была жизнеспособной, но глубоко недоношенной. Роды у такой группы детей должны проходить в Перинатальном центре, где ребенку с момента рождения оказывается специализированная медицинская помощь персоналом владеющим всеми видами терапии данного состояния. Оказание медицинской помощи новорожденной в Нерчинско-Заводской больнице не могло соответствовать всем требованиям к лечению такого рода патологии по причине отсутствия опыта, навыков и технических возможностей лечения таких детей. После рождения ребенок должен был переведен на ИВЛ и эндотрахиально введен сурфактант, своевременно проводится инфузионная терапия, что было сделано отсрочено. Сурфактант не вводился. Это не ошибка, а неготовность персонала и учреждения к оказанию такой помощи. Диагноз ребенку выставлен правильно и своевременно. Вероятность благоприятного исхода при рождении данного ребенка благоприятна только в специализированном учреждении. ФИО2 после рождения жила 4 часа 30 мин.. Основной причиной смерти ребенка является <данные изъяты>) в сочетании с глубокой недоношенностью и морфологической незрелостью внутренних органов и систем, осложненное развитием легочно-сердечной недостаточностью. Прямую причинно-следственную связь между оказанием медицинской помощи ФИО2 и наступлением смерти определить не представилось возможным. Выявленные дефекты ведения медицинской документации (Истории развития новорожденного) отношения к причине смерти не имеют.

Оценивая экспертные заключения №242, №231, суд считает, что они научно обоснованы, со ссылками на конкретные материалы дела и методику проведения данных видов экспертиз, исключают двойное толкование, проведены компетентными лицами, имеющими необходимое образование и соответствующее должностное положение, поэтому относимы и допустимы.

          Как следует из материалов дела и не оспаривалось представителем ответчика ГУЗ «Нерчинско-Заводская ЦРБ» Доманецкой М.В., при поступлении Самохваловой О.В. в ГУЗ «Нерчинско-Заводская ЦРБ» 26 февраля 2019 года, в которой по состоянию на февраль 2019 года отсутствовал врач неонатолог, консультация врача Муратовой О.А. проводилась врачами санавиации.

Судом установлено, что работниками ответчиков ГУЗ «Калганская ЦРБ», ГУЗ «Нерчинско-Заводская ЦРБ» при обращении Самохваловой О.В. за медицинской помощью установлен правильный диагноз, проведено кесарево сечение по протоколу операции, без дефектов, что не опрвергнуто экспертным заключением №242. Из вышеназванных заключений судебно-медицинских экспертиз следует, что истцу своевременно и в полном объеме оказана медицинская помощь, ребенку правильно установлен диагноз, что не противоречит показаниям третьих лиц. Причиной смерти новорожденного явились <данные изъяты> Экспертами установлена прямая причинно-следственная связь между патологическим течением беременности у Самохваловой О.В., имеющей самостоятельное заболевание и хроническую интоксикацию, и как результат преждевременные роды с гестационным сроком 24-25 недель и смертью младенца, благоприятный исход при рождении которого был возможен только в перинатальном центре, каковым ГУЗ «Нерчинско-Заводская ЦРБ» не является, о чем медицинские работники заблаговременно были осведомлены. Однако после направления скорой медицинской помощи на вызов к Самохваловой О.В., при подготовленной операционной для кесарево сечения, зная об отсутствии в учреждении врача неонатолога, заблаговременно не приняли меры по вызову санавиации для оказания новорожденному ребенку сразу после его рождения полной квалифицированной помощи, о чем свидетельствует сообщение ГАУЗ «КБ №4» от 26 февраля 2019 года, согласно которому выезд бригады врачей запрошен заместителем главного врача ГУЗ «Нерчинско-Заводская ЦРБ» в 23 ч. 35 мин., тогда как вызов в ОСМП ГУЗ «Нерчинско-Заводская ЦРБ» поступил от истца в 19 ч., а машина скорой медицинской помощи выехала к Самохваловой О.В. через 15 минут, о чем свидетельствуют показания дежурного ОСМП Кузнецовой Е.Н..

          Тем самым в ходе рассмотрения дела по существу установлена прямая причинно-следственная связь между патологическим течением беременности у Самохваловой О.В., о котором акушер-гинеколог Чернова А.М. была осведомлена, и смертью младенца. Согласно экспертному заключению №242 возможность предвидеть осложнения в течение беременности у врача акушера-гинеколога есть всегда. Однако при наличии хронических соматических заболеваний у истца, она не была заранее помещена в перинатальный центр, где согласно экспертному заключению №231 существовала вероятность благоприятного исхода для новорожденной Самохваловой Д.Е., родившейся с массой тела 886 гр. в гестационный возраст 25 недель. Тогда как срок жизнеспособности ребенка начинается с 22 недель при массе тела 500 гр.. При этом у суда отсутствуют основания не доверять судебно-медицинским заключениям экспертов, имеющих соответствующую квалификацию, образование и стаж работы. Эксперты предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения. Предметом исследования были все имеющиеся в распоряжении суда медицинские документы (за исключением амбулаторных карт на имя Самохваловой О.В., которые истребывались у истца, но по не известным суду причинам причинам представлены не были). Исследовательская часть каждого из заключений изложена подробно и основательно, содержит ссылки на использованные экспертами документы и литературу. При этом сторонами данные заключения не оспорены.

          В пункте 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20.12.1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" разъяснено, что моральный вред может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников.

         В соответствии с действующим законодательством одним из обязательных условий наступления ответственности за причинение морального вреда является вина его причинителя.

        Поскольку в судебном заседании установлено, что в период с 26 февраля 2019 года по 27 февраля 2019 года в ГУЗ «Нерчинско-Заводская ЦРБ» новорожденной ФИО2 была оказана ненадлежащая медицинская помощь, то есть в ГУЗ «Нерчинско-Заводская ЦРБ» не была оказана специализированная медицинская помощь по причине отсутствия опыта, навыков и технических возможностей лечения таких детей, как указано в экспертном заключении №231 (после рождения ребенок должен был переведен на <данные изъяты>; должна своевременно проводиться инфузионная терапия, что было сделано отсрочено), при отсутствии врача неонатолога, о чем также свидетельствуют протокол разбора ЛЛК ГУЗ «Нерчинско-Заводская ЦРБ», штатное расписание ГУЗ «Нерчинско-Заводская ЦРБ» по состоянию от 29 декабря 2018 года, что в совокупности определило неблагоприятный исход для жизни ребенка. И поскольку прямая причинно-следственная связь между действиями (бездействиями) ответчика ГУЗ «Нерчинско-Заводская ЦРБ» при оказании медицинской помощи новорожденному и наступившим последствием в виде смерти младенца установлена, то причинителем вреда следует признать ГУЗ «Нерчинско-Заводская ЦРБ». При этом ГУЗ «Калганская ЦРБ» таковым признана быть не может, в силу того, что врач акушер-гинеколог Кошечкина Ю.Г. и врач хирург ГУЗ «Нерчинско-Заводская ЦРБ» Антипина И.В. провели операцию по кесарево сечению в соответствии с жизненными показаниями (заключение экспертов №242), что исключает наличие причинно-следственной связи между оказанием медицинской помощи и наступившими последствиями в виде прэклампсии, преждевременной отслойкой плаценты у Самохваловой О.В.. Следовательно, исковые требования по отношению к ГУЗ «Калганская ЦРБ» удовлетворению не подлежат.

         Так как Самохвалова О.В. родила ребенка, который, как она пояснила являлся для неё желанным, то смерть новорожденного несомненно причинила истице нравственные страдания и переживания. Поэтому исковое требование о компенсации морального вреда является правомерным и за истицей следует признать право на компенсацию морального вреда в рамках Закона РФ "О защите прав потребителей" в связи с некачественным и неполным оказанием услуги ГУЗ «Нерчинско-Заводская ЦРБ» её умершей дочери.

          В силу ст. 1099 ГК РФ основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 ГК РФ и ст. 151 ГК РФ.

Согласно ст. 151 ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность возмещения денежной компенсации указанного вреда.

Ст. 1068 ГК РФ предусмотрено, что юридическое лицо возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

Поскольку медицинскую помощь ребенку оказывали на базе ГУЗ «Нерчинско-Заводская ЦРБ», то компенсация морального вреда подлежит взысканию с данного учреждения.

В силу п. 2 ст. 151, п. 2 ст. 1101 ГК РФ размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

Как разъяснено в п. 8 Постановления Пленума Верховного Суда РФ N 10 от 20.12.1994 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", размер компенсации зависит от характера и объема причиненных истцу нравственных или физических страданий, степени вины ответчика в каждом конкретном случае, иных заслуживающих внимания обстоятельств. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий.

В соответствии с п. 32 разъяснений Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26.01.2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни и здоровью гражданина" причинение вреда жизни или здоровью гражданина умаляет его личные нематериальные блага, влечет физические или нравственные страдания, потерпевший, в связи с чем, наряду с возмещением причиненного ему имущественного вреда, имеет право на компенсацию морального вреда при условии наличия вины причинителя вреда. При этом суду следует иметь в виду, что, поскольку потерпевший в связи с причинением вреда его здоровью во всех случаях испытывает физические или нравственные страдания, факт причинения ему морального вреда предполагается. Установлению в данном случае подлежит лишь размер компенсации морального вреда.

       Вместе с тем, при рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических или нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. Наличие факта родственных отношений само по себе не является достаточным основанием для компенсации морального вреда.

        Учитывая отсутствие оснований для компенсации морального вреда в связи с ненадлежащим оказанием медицинских услуг истцу в период беременности, заявленная ко взысканию компенсация морального вреда в размере 2 000 000 рублей, по мнению суда, является завышенной. Одновременно из-за некачественно оказанной медицинской услуги истица понесла невосполнимую утрату близкого родственника – дочери ФИО2, испытывая при этом глубокие и тяжелые страдания, переживания, затрагивающие личные структуры, психическое здоровье, самочувствие и настроение матери, причиненные ей по вине ответчика, что подтверждено показаниями свидетелей ФИО22, ФИО24, не доверять которым у суда основания отсутствуют.

       Определяя размер компенсации морального вреда, суд исходит из фактических обстоятельств дела, индивидуальных особенностей истицы, которая находится в детородном возрасте, а также то, что ребенок являлся желанным, после отслойки плаценты истица сама обратилась за медицинской помощью. Также принято во внимание поведение Самохваловой С.В. во время беременности (курение, не соблюдение диеты, не полное прохождение лечения на сроке 13 недель в условиях стационара при угрозе прерывания беременности). При этом доводы истца относительно нахождения старшей дочери без присмотра в указанный период, что и послужило поводом для прерывания лечения, не может быть принято в качестве ужильной причины отказа от госпитализации, при наличии у Самохваловой С.В., со слов истца и свидетеля Трофимовой О.В., в районе места её жительства родственников (сестры и родителей).

      Со стороны ГУЗ «Нерчинско-Заводская ЦРБ» не были подготовлены специалисты для оказания помощи недоношенным новорожденным детям. Учитывая требования разумности и справедливости, суд полагает, что с ответчика в пользу Самохваловой О.В. подлежит взысканию компенсация морального вреда в сумме <данные изъяты> рублей, поэтому иск подлежит частичному удовлетворению.

       При этом заявляя требование о компенсации морального вреда, в связи со смертью ребенка, истица ссылалась на то, что одной из причин смерти ребенка явилась ненадлежащее оказание ей медицинской помощи в период беременности, а именно не предоставлено направление в перинатальный центр г. Читы, осмотр врачом акушером-гинекологом был не регулярным. Вместе с тем доказательств, свидетельствующих, что в период беременности, оказанные медицинские услуги были ненадлежащими, не отвечали установленным требованиям по оказанию таких услуг, Самохвалова О.В. суду не представила. Истица не представила доказательства тому, что причиной смерти ребенка явилось не оказание в период беременности либо оказание медицинской помощи матери не в том объеме и не того качества, которые требовались для нормального развития и рождения ребенка. Указанные доводы опровергаются экспертным заключением №231.

        По обязательствам бюджетного учреждения, связанным с причинением вреда гражданам, при недостаточности имущества учреждения, на которое в соответствии с абзацем первым настоящего пункта может быть обращено взыскание, субсидиарную ответственность несет собственник имущества бюджетного учреждения.

       Департамент государственного имущества и земельных отношений Забайкальского края является собственником имущества ответчиков.       С учетом вышеизложенного на основании п.5 ст.123.22 ГК РФ при недостаточности денежных средств у ГУЗ «Нерчинско-Заводская ЦРБ», являющегося бюджетным учреждением, имущества, на которое может быть обращено взыскание для исполнения решения суда по настоящему гражданскому делу, привлечению к субсидиарной ответственности подлежит Департамент государственного имущества и земельных отношений Забайкальского края.

        Согласно ч.1 ст.1085 ГК РФ при причинении гражданину увечья или ином повреждении его здоровья возмещению подлежит утраченный потерпевшим заработок (доход), который он имел либо определенно мог иметь, а также дополнительно понесенные расходы, вызванные повреждением здоровья, в том числе расходы на лечение, дополнительное питание, приобретение лекарств, протезирование, посторонний уход, санаторно-курортное лечение, приобретение специальных транспортных средств, подготовку к другой профессии, если установлено, что потерпевший нуждается в этих видах помощи и ухода и не имеет права на их бесплатное получение.

         Таким образом, юридически значимыми обстоятельствами при рассмотрении требований о возмещении вреда, причиненного здоровью, является установление факта лечения травм и заболеваний, полученных в результате виновных действий ответчика; нуждаемость потерпевшего в таком лечении и отсутствие права на его бесплатное получение.

        Согласно положениям ч. 2 ст. 19 Закона РФ от 21.11.2011 N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" каждый имеет право на медицинскую помощь в гарантированном объеме, оказываемую без взимания платы в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи, а также на получение платных медицинских услуг и иных услуг, в том числе в соответствии с договором добровольного медицинского страхования.

        В рамках программы государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи (за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации), как определено ч. 1 ст. 80 Закона N 323-ФЗ, предоставляются: 1) первичная медико-санитарная помощь, в том числе доврачебная, врачебная и специализированная; 2) специализированная медицинская помощь, высокотехнологичная медицинская помощь, являющаяся частью специализированной медицинской помощи; 3) скорая медицинская помощь, в том числе скорая специализированная; 4) паллиативная медицинская помощь в медицинских организациях.

        Учитывая недоказанность со стороны Самохваловой О.В. расходов на лечение в заявленном размере и невозможность их получения в рамках стандартов оказания бесплатной медицинской помощи, суд в возложении на ответчиков обязанности по возмещению заявленных расходов, при том, что факт невозможности их несения в рамках программы государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи не доказан, отказывает.

        Кроме того, документы, подтверждающие, что у Самохваловой О.В. в результате несвоевременно или в не полном объеме оказанной медицинской помощи по разделу акушерство во время беременности либо родов обострились и развились заболевания: офтальмопатия, двухсторонний экзофтальм, головные боли напряженного типа, астено-невротический синдром, невропатия глазодвигательных нервов, церебральная базопатия, цефалгический синдром, астенический синдром, распространенный остеохондроз с преимущественным поражением шейного отдела позвоночника 2-3 период, умеренный мышечно-тонический синдром, которые прогрессируют, в материалах дела отсутствуют.

       При этом доводы истца относительно появившихся после потери ребенка заболеваний: «Аутоимунный тиреоидит, гипотериоз в стадии медикаментозной субкомпенсации, сахарный диабет» противоречит справке ГБУЗ «Забайкальский перинатальной центр» от 17 января 2019 года, тогда как смерть новорожденной наступила 27 февраля 2019 года. Кроме того, в нарушение требований ст.56 ГПК РФ истец уклонился от предоставления суду имеющиеся, со слов Самохваловой О.В., амбулаторные медицинские карты.

        Таким образом, суд приходит к выводу, что расходы на лечение в размере <данные изъяты> руб. <данные изъяты> коп., понесены истцом ввиду имевшихся ранее и подлежавших лечению заболеваний. Кроме того, расходы на приобретение лекарственных препаратов, перечисленных в кассовых чеках, не подтверждены назначениями специалистов. Расходы на обследование на сумму <данные изъяты> руб. не подтверждены актами оказания услуг при отсутствии назначений лечащих врачей.

          Также истцом не представлено доказательств в подтверждение необходимости несения иных расходов, включая расходов на проезд. Доказательства нуждаемости в несении истцом, проживающим в г.Чита расходов на проезд для обследования и лечения в размере <данные изъяты> руб. <данные изъяты> коп. из п.Приаргунск, с.Калга до г.Чита также не представлены. Кроме того, автобусные проездные билеты не датированы, что является основанием для признания указанных доказательств не допустимыми.

        Поэтому иск на сумму <данные изъяты> руб. удовлетворению не подлежит.

        В соответствии со ст.88 ГПК РФ судебные расходы состоят из государственной пошлины и издержек, связанных с рассмотрением дела. Размер и порядок уплаты государственной пошлины устанавливаются федеральными законами о налогах и сборах.

         В соответствии со ст.98 ГПК РФ стороне, в пользу которой состоялось решение суда, суд присуждает возместить с другой стороны все понесенные по делу судебные расходы, за исключением случаев, предусмотренных частью второй статьи 96 настоящего Кодекса. В случае, если иск удовлетворен частично, указанные в настоящей статье судебные расходы присуждаются истцу пропорционально размеру удовлетворенных судом исковых требований, а ответчику пропорционально той части исковых требований, в которой истцу отказано.

         Издержки, понесенные судом, в связи с рассмотрением дела, и государственная пошлина, от уплаты которых истец был освобожден, взыскиваются с ответчика, не освобожденного от уплаты судебных расходов, пропорционально удовлетворенной части исковых требований. В этом случае взысканные суммы зачисляются в доход бюджета, за счет средств которого они были возмещены, а государственная пошлина - в соответствующий бюджет согласно нормативам отчислений, установленным бюджетным законодательством Российской Федерации (ст.100 ГПК РФ).

        Из материалов дела следует, что истица понесла судебные расходы за составление искового заявления в размере <данные изъяты> рублей (квитанция №12285 от 12 сентября 2020 года), которые суд признает разумными, обоснованными и подлежащими взысканию в полном объеме с ГУЗ «Нерчинско-Заводская ЦРБ».

         Кроме того, с ГУЗ «Нерчинско-Заводская ЦРБ» в соответствии со ст. 103 ГПК РФ подлежит взысканию в государственный доход государственная пошлина, от уплаты которой истица в соответствии с положениями ст. 333.36 ч. 2 п. п. 2 и 4 НК РФ освобождена. Размер госпошлины определяется в размере 300 рублей, как за требование неимущественного характера.

         На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 194-199 ГПК РФ, суд

Р Е Ш И Л:

        Иск Самохваловой Оксаны Викторовны к Государственному учреждению здравоохранения «Нерчинско-Заводская центральная районная больница», Департаменту государственного имущества и земельных отношений Забайкальского края о взыскании материального ущерба, компенсации морального вреда, судебных расходов, удовлетворить частично.

      В удовлетворении иска к Государственному учреждению здравоохранения «Калганская центральная районная больница», отказать.

      Взыскать с Государственного учреждения здравоохранения «Нерчинско-Заводская центральная районная больница» в пользу Самохваловой Оксаны Викторовны: компенсацию морального вреда в размере <данные изъяты> рублей; судебные расходы по составлению искового заявления в сумме <данные изъяты>).

      В остальной части в удовлетворении иска отказать.

     При недостаточности имущества у государственного учреждения здравоохранения «Нерчинско-Заводская центральная районная больница», на которое может быть обращено взыскание, субсидиарную ответственность по обязательствам государственного учреждения здравоохранения «Нерчинско-Заводская центральная районная больница» перед Самохваловой О.В. возложить на Департамент государственного имущества и земельных отношений Забайкальского края.

      Взыскать с Государственного учреждения здравоохранения «Нерчинско-Заводская центральная районная больница» в государственный доход государственную пошлину в размере <данные изъяты>) рублей.

          Решение суда может быть обжаловано сторонами в апелляционном порядке в Забайкальский краевой суд через Нерчинско-Заводский районный суд Забайкальского края в течение месяца со дня изготовления решения в окончательной форме.

        Судья Нерчинско-Заводского районного суда                   В.А. Былкова

в окончательной форме

решение изготовлено 29 июля 2021 года;

подлинник решения хранится в

Нерчинско-Заводском районном суде

в деле №2-13/2021