Решение по делу № 22-4012/2024 от 25.07.2024

Судья Белецкий А.Ф.          Дело № 22-4012/2024

            АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ПОСТАНОВЛЕНИЕ

21 августа 2024 года г. Владивосток

Приморский краевой суд в составе:

председательствующего судьи Гаврикова В.А.,

при секретаре судебного заседания Савченко К.В.,

с участием прокурора Гречко А.А.,

защитника - адвоката Полякова И.М., представившего удостоверение № 1887, ордер № 28 от 21.08.2024,

осужденного Щербатюка А.Ф.,

рассмотрел в открытом судебном заседании в апелляционном порядке уголовное дело с апелляционным представлением с дополнением прокурора Советского района г. Владивостока Муравьева М.А., с апелляционными жалобами с дополнениями осуждённого Щербатюка А.Ф., адвокатов Полякова И.М. и Москаленко Н.В. на приговор Советского районного суда г. Владивостока от 30.10.2023, которым Щербатюк Александр Федорович, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженец <адрес>ём <адрес>, гражданин РФ, зарегистрированный и проживающий по адресу: <адрес>, не судимый,

осужден по ч. 1 ст. 285 УК РФ к 2 годам 6 месяцам лишения свободы с лишением права заниматься профессиональной деятельностью, связанной с выполнением организационно-распорядительных и административно-хозяйственных функций в государственных учреждениях в порядке ч.3 ст. 47 УК РФ сроком на 2 года 6 месяцев.

На основании ст. 73 УК РФ наказание в виде лишения свободы назначено условно с испытательным сроком 2 года, с возложением обязанностей: в течение 10 суток со дня вступления приговора в законную силу явиться в уголовно-исполнительную инспекцию по месту жительства для постановки на учет, один раз в месяц в дни, назначенные уголовно-исполнительной инспекцией, являться в данный орган на регистрацию, не менять место жительства без уведомления УИИ.

Разрешены вопросы меры пресечения, исчисления срока дополнительного наказания, судьбы вещественных доказательств.

     Заслушав доклад судьи Гаврикова В.А., выступление прокурора Гречко А.А., поддержавшей доводы апелляционного представления об изменении приговора в части усиления наказания и назначения осуждённому реального лишения свободы, выслушав защитника - адвоката Полякова И.М. и осуждённого Щербатюка А.Ф., поддержавших доводы апелляционных жалоб с дополнениями, просивших приговор суда отменить и вынести оправдательный приговор, суд апелляционной инстанции

                 УСТАНОВИЛ:

    Щербатюк А.Ф. признан виновным и осуждён за злоупотребление должностными полномочиями, совершенное в <адрес> в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ при установленных в приговоре обстоятельствах.

    Уголовное дело рассмотрено в общем порядке судебного разбирательства.

    В судебном заседании Щербатюк А.Ф. вину в инкриминируемом преступлении не признал.

В апелляционном представлении с дополнением прокурор Советского района г. Владивостока Муравьёв М.А., не оспаривая квалификацию содеянного и обоснованность осуждения Щербатюка А.Ф., полагает, что приговор подлежит изменению в части назначенного судом наказания. В обоснование своих доводов указывает на ошибочность формулировки дополнительного наказания в виде лишения права заниматься профессиональной деятельностью, связанной с выполнением организационно-распорядительных и административно-хозяйственных функций в государственных учреждениях, что не в полной мере соответствует положениям ч.1 ст. 47 УК РФ и разъяснениям, содержащимся в абз. 2 п. 9 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22.12.2015 № 58 «О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания».

Кроме того, считает чрезмерно мягким назначение Щербатюку А.Ф. наказания в виде условного лишения свободы, просит усилить срок лишения свободы до 3 лет с отбыванием в колонии-поселении. Не соглашаясь с применением ст.73 УК РФ, утверждает, что суд не привел в приговоре обстоятельства, которые позволили прийти к выводу о возможности исправления осуждённого без реального лишения свободы. Излагая фабулу преступления, в котором Щербатюк А.Ф. признан виновным, автор представления отмечает, что преступление, предусмотренное ч.1 ст. 285 УК РФ, обладает повышенной степенью общественной опасности, поскольку посягает на основы государственной власти, подрывает авторитет государственных органов, влияет на правосознание граждан созданием представления о возможности удовлетворения интересов физического лица в нарушение требований действующего законодательства РФ. Полагает, что эти обстоятельства остались без внимания суда, и при определении вида и размера наказания фактически не учтены, в связи с чем, цели уголовного наказания при условном осуждении не будут достигнуты, а значит, постановленный приговор не может считаться законным.

По изложенным выше основаниям просит приговор изменить, усилить назначенное Щербатюку А.Ф. наказание до 3 лет лишения свободы с отбыванием в колонии-поселении, и назначить дополнительное наказание в виде лишения права занимать должности, связанные с выполнением организационно-распорядительных либо административно-хозяйственных полномочий в государственных учреждениях, сроком на 2 года 6 месяцев.

В апелляционной жалобе осуждённый Щербатюк А.Ф. просит отменить обвинительный приговор и вынести в отношении него оправдательный приговор, указав, что выводы суда противоречат смыслу ст. 285 УК РФ, допущено неправильное применение уголовного закона; приговор не подтверждается доказательствами, рассмотренными в судебном заседании; председательствующим неоднократно допускались существенные нарушения УПК РФ, которые ограничили права защиты. Полагает, что приговор не мог быть постановлен на основе представленных доказательств, т.к. отсутствует механизм преступления, а именно событие преступления (никакая техническая документация никем не фальсифицировалась), с его стороны не было никаких действий, направленных на достижение преступного результата, т.к. оформлением юридических и технических документов занимались самостоятельно ФИО11 и ФИО12, уверенные в их правильности и соответствии требованиям законодательства; отсутствует преступный результат. ... в базовой экспортной комплектации не содержит оборудования, подпадающего под контрольный список. Аппарат (даже в базовой комплектации) не был вывезен за границу. Материальный ущерб отсутствует, тогда как ст. 285 УК РФ - материальный состав преступления. Изготовление ... было законным, в рамках полномочий ... и ООО МИП «...», работники которых добросовестно исполняли условия международного контракта, законно и правильно оформили документы на вывоз товара на экспорт и не знали (не предполагали) о возникновении административного таможенного барьера. Наличие двух противоречивых заключений (...) создает резонанс, оправдывающий работников ... и ООО МИП ...». Анализ материалов уголовного дела исключает наличие у него преступного умысла или наличие такого умысла у иных лиц на изготовление ... как аппарата двойного назначения; данные об отнесении его к товарам двойного назначения отсутствуют, нет судебно-технической экспертизы о принадлежности ... к аппаратам двойного назначения; по его данным, исследование произведено в «Рубине», нарушения не выявлены. ТТХ базового ... соответствовали технической документации и условиям контракта с КНР. Отсутствует технический аудит документов о наличии в технической документации ... секретных сведений или прочей информации, не соответствующей фактическим техническим характеристикам. Указ Президента РФ и контрольный список не запрещает вывоз товаров двойного назначения, а ограничивает его введением дополнительных разрешений и контроля со стороны ФСТЭК. Базовая экспортная версия ... позволяла модернизировать его в рамках последующих контрактов с КНР под руководством Рособоронэкспорта, который имеет необходимые лицензии .... По ряду причин ... позволяют технически его использовать только для движения по программной траектории, с него возможна съемка посредством автономных сенсоров, которые не имеют связи с системой его программного управления и их данные не могут использоваться для коррекции своей территории, позволяющие аппарату перемещаться в пределах 10 м заданной координаты в толще воды; его опытные испытания летом 2018 года требовали временную установку оборудования ИПМТ, демонстрирующего и подтверждающего ТТХ изделия, при этом не допущено нарушений законодательства. Считает, что обвинительные выводы следствия в этой части отсутствуют. Указывает, что после испытаний дополнительное оборудование, подпадающее под список двойного назначения, было демонтировано, а на экспорт поставлялся без него. Утверждает, что техническая документация не фальсифицировалась и заказчику не передавалась, передана только инструкция пользователя, не содержащая подробное техническое описание изделия; возможность самостоятельно установить заказчиком оборудование ИПМХ вне рамок дополнительных контрактов через Рособоронэкспорт исключалась; реализация контракта происходила при текущем контроле со стороны УФСБ РФ по <адрес>, что исключало его желание и наличие возможности нарушать закон.

В дополнительной апелляционной жалобе осуждённый Щербатюк А.Ф. указывает, что в приговоре не разрешена судьба изъятых у него денежных средств. Отмечает, что при обыске в его жилище ДД.ММ.ГГГГ изъяты 50 000 рублей, которые постановлением следователя от ДД.ММ.ГГГГ признаны вещественными доказательствами. В ходе обыска в его служебном кабинете ДД.ММ.ГГГГ изъяты следующие денежные средства: 180 000 рублей, 1 354 доллара США, 1 705 юаней, 44 000 йен, 1 000 донг, 520 гонконгских долларов. Постановлением следователя от ДД.ММ.ГГГГ данные денежные средства были признаны вещественными доказательствами. Обращает внимание, что приговором суда принято решение об уничтожении вещественных доказательств, изъятых в ходе обыска ДД.ММ.ГГГГ, однако подлежащие уничтожению предметы не конкретизированы, доводов о причинах уничтожения денежных средств приговор не содержит. Арест на изъятые денежные средства не налагался, иным лицам они не передавались, гражданские иски по делу не заявлены, наказание в виде штрафа ему не назначено, все указанные деньги являются его личными накоплениями. Полагает, что в отсутствии решения о судьбе перечисленных вещественных доказательств, он лишен возможности на возвращение изъятых денежных средств, чем нарушаются его права и законные интересы. По изложенным основаниям и ссылаясь на требования п. 29 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.11.2016 № 55 «О судебном приговоре», просит принять решение о возвращении ему вышеуказанных денежных средств.

В апелляционной жалобе с дополнением, поданной в защиту осуждённого, адвокаты Поляков И.М. и Москаленко Н.В. полагают, что приговор подлежит отмене с вынесением оправдательного приговора, приводя в обоснование те же доводы, которые указаны в апелляционной жалобе осуждённого Щербатюка А.Ф.

Дополнительно указали, что обвинительный приговор не подтверждается исследованными доказательствами, что суд не учел обстоятельств, которые могли существенно повлиять на его выводы, в связи с чем, уголовное дело подлежит прекращению ввиду отсутствия состава преступления. В части создания ООО МИП «...» нет преступных действий ФИО1, а выводы суда о незаконности создания данного ООО для реализации его преступных целей противоречат собранным доказательствам и федеральным нормативным документам; конкретных нарушений при этом не установлено; ввиду того, что реализация названных нормативных документов возлагается на местные профильные органы власти, к которым относится ТУ ФИО3 РФ, то именно они координируют создание малых инвестиционных предприятий (МИП) в регионах. Из показаний ФИО1 следует, что идея создания ... в ... принадлежит ФИО13, который являлся директором ООО «...» и был заинтересован в создании ООО, представляющего услуги морской робототехники, поэтому обратился с предложением создать МИП к ФИО1 как директору .... Тем самым, ФИО13 мог получить дополнительный источник заработка, т.к. использование его материально-технической базы могло быть востребованным для транспортировки аппаратов в нужные точки морской акватории и обеспечения их работы. Создание МИП также было во исполнение решения Ученого Совета ДВО РАН от ДД.ММ.ГГГГ. В соответствии с письмом ИПМТ от ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 проинформировал руководителя ДВ ТУ ФИО3 о подготовке учредительных документов для регистрации МИП, куда Институт был намерен войти соучредителем. Другой причиной создания данного МИП было избежание гражданско-правовой ответственности Института в рамках рискованных контрактов, о чем также указал свидетель ФИО12, как и о том, что идея о создании МИП исходила от Супруна. Кроме того, о законном создании МИП пояснили представитель потерпевшего ФИО45, свидетели ФИО53 ФИО14, ФИО15, ФИО16 ФИО17, ФИО18, пояснивший, в том числе, о добросовестном исполнении договора и форс-мажоре на таможне.

Авторы жалобы указывают, что экспертных заключений по вопросу причинения существенного вреда ИПМТ следствием не сделано, а из подготовленного по инициативе защиты Акта экспертизы от ДД.ММ.ГГГГ и допроса специалиста ФИО19 следует, что ущерб (вред) исследуемому оборудованию не причинен; таким образом, нет состава преступления, предусмотренного ст. 285 УК РФ, так как общественно опасных последствий не наступило. Малое инвестиционное предприятие как вид юридического лица нормативно введен в гражданский оборот с обязательным включением в его состав научных подразделений; с учетом этого, ООО МИП «...», будучи аффилированной компанией по отношению к ИПМТ, не должен располагать при его создании самостоятельной материально-технической базой, таковой обладает сам ..., который может и должен ее предоставлять. Аналогично и с трудовым коллективом, который должен комплектоваться исключительно из числа сотрудников института, т.к. в этом изначальная идея создания МИП - увеличение зарплаты ученых ФИО5. Вопреки выводам суда, предоставление ИПМТ в аренду ООО МИП «...» помещения (кабинета) не было и никакое особо ценное имущество не передавалось; этими вопросами занимался Борейко, который информировал ФИО48, документы приходилось несколько раз переделывать, т.к. менялись правила, при этом ФИО3 поддерживало сдачу помещений Института в аренду для МИП, что следует из переписки, а отказ со стороны Росимущества в согласовании договоров о передаче помещений и отсутствие штата работников, кроме директора Супруна и бухгалтера Ждановой, которые также являлись работниками Института, обусловили принятие решения не выделять помещения МИП, что не создавало препятствий в его деятельности.

Защитники ссылаются на показания свидетеля ФИО12, который пояснил, что после создания МИП Супрун продолжал выполнять обязанности помощника по экономической безопасности, совмещая обязанности директора МИП, располагаясь по месту основной работы в Институте, тогда как представитель потерпевшего ФИО45 в судебном заседании дала противоположные показания, ссылаясь на акт проверки, которого в материалах уголовного дела нет. Вместе с тем, Щербатюк А.Ф. показал о проведении в ИПМТ комплексной проверки в 2018 году силами ДВ ТУ ФИО3, при этом среди замечаний было одно, связанное с пребыванием постороннего лица - директора МИП ФИО13, тогда как он является штатным сотрудником Института; по другим лицам как посторонним не отмечено. Из этого защитники делают выводы об отсутствии факта сдачи в аренду как криминального события.

Полагают, что заключение договора № между Институтом и МИП от ДД.ММ.ГГГГ, контракта между МИП и «ФИО2» от ДД.ММ.ГГГГ, дополнительного соглашения № от ДД.ММ.ГГГГ явилось необходимостью в целях защиты Института от договорных санкций. Аппарат Х200 разработан на основе макета, изготовленного в рамках Научно–образовательного центра «Подводная робототехника», Институт взялся изготовить систему управления в рамках договора подряда с МИП, с учетом наработок, полученных в ходе международных студенческих соревнований, при существенной модернизации, в том числе с использование новых идей, полученных после знакомства студентов и наставников нашей команды с разработками зарубежных команд соперников, что находилось в открытом доступе; в итоге проект оказался рискованным и изготовленный аппарат до сих пор не передан заказчику. Оспаривая вывод суда о внесении искаженных ... в официальные документы и попытки незаконного экспорта изделия, защитники утверждают о его противоречии собранным по делу доказательствам, указав на отсутствие механизма преступления, а именно: нет события преступления, техническая документация не фальсифицировалась; нет действий ФИО20, направленных на достижение преступного результата, т.к. оформлением документов занимались ФИО11 и ФИО12, уверенные в их соответствии требованиям закона; нет преступного результата; Аппарат Х200 не содержит оборудования, подпадающего под контрольный Список, за границу не вывезен; работники добросовестно выполнили условия международного контракта, законно и правильно оформили документы на вывоз товара на экспорт и не знали (не предполагали) о возникновении административного таможенного барьера; наличие двух противоречивых заключений (ФИО54) создает резонанс, оправдывающий работников; анализ материалов дела исключает преступный умысел ФИО1 или иных лиц на изготовление ... как аппарата двойного назначения, судебно-техническая экспертиза по этому предмету не проведена; по данным ФИО1, исследование данного аппарата проведено в «Рубине», нарушения не выявлены; ТТХ базового ... соответствовали технической документации и условиям контракта с КНР; отсутствует аудит документов о наличии какой-либо секретной информации, не соответствующей фактическим техническим характеристикам аппарата, который существенно отличается по ... от ...; ... позволяет дальнейшую модернизацию, но варианты доукомплектования его возможны в рамках других (последующих) контрактов с заказчиком под руководством Рособоронэкспорта; условия об этом не обсуждались, проекты не составлялись, работа по ним со стороны ИПМТ не производилась, а значит, правовая оценка с точки зрения нарушений уголовного закона даваться не может.

Обращают внимание, что опытные испытания аппарата проводились на морском полигоне летом 2018 года, с временной установкой оборудования ..., подтверждающего ТТХ изделия, нарушений не допущено, после чего оборудование демонтировано, на экспорт не поставлялось; техническая документация не фальсифицировалась и заказчику не передавалась, т.к. сама отсутствовала в полном виде, передавалась только инструкция пользователя, не содержащая подробное техническое описание изделия; возможность самостоятельной установки оборудования ... вне рамок дополнительных контрактов исключалась; реализация контракта происходила при текущем контроле со стороны ФСБ, что исключало нарушения закона. Приводят показания ФИО1 к доводу о неотносимости ... к аппаратам двойного назначения, в том числе о том, что установка на его борт дополнительного оборудования возможна только в ..., который никому не предоставляет исходные программные коды СПУ, а любое вмешательство в ... со стороны заказчика по условиям контракта влечет отказ в гарантийном ремонте и его техническом обслуживании. Об этом же показал свидетель ФИО12, пояснив также, что от ФИО1 поступило предложение: изучить техническое задание и сделать аппарат, который бы не подпадал под двойное назначение, после чего свидетель изменил глубину и убрал навигационный прибор глобальной системы позиционирования.

Полагают, что неподтвержденные подозрения сотрудника оперативных служб, реализовавшего дело оперативного учета, сопровождаются невозможностью международной поставки изготовленного аппарата в КНР и влекут подрыв авторитета ИПМТ на международной арене. Свидетель ФИО55 подтвердил соответствие ... техническому заданию, никаких расхождений в документации после задержания аппарата не обнаружено; свидетель ФИО16 пояснил, что планировалась этапность в заключении контрактов по ..., но после изъятия его на таможне захватить рынок не смогли. Из этого авторы апелляционной жалобы делают вывод, что доказательств фальсификации документов на ... не представлено, а обвинение в этом несостоятельно. Приводят существенные отличия ... от ..., а выводы суда о том, что они идентичны, считают ошибочными, ссылаясь на сравнительную таблицу, представленную ФИО33 в ходе судебного следствия, и на показания свидетелей ФИО12, ФИО21 и ФИО18 Ссылаясь на контракт, указывают, что аппарат должен использоваться исключительно в научных и коммерческих работах, проводимых Гонконгским государственным университетом; об этом изначально было известно всем привлеченным к данному проекту сотрудникам ФСБ, его реализация была согласована с ними и не вызывала возражений; об этом также были осведомлены ТУ ФИО3 по <адрес> и Рособоронэкспорт. Все работы выполнялись в соответствии с техническим заданием, никаких ... более упрощенные технологии, не пригодные к военному применению. Считают, что объективная невозможность опровергнуть доводы защиты привела к тому, что суд отказал в удовлетворении ходатайства защиты о проведении судебно-технической экспертизы, возложив на себя незаконные полномочия сделать технический вывод в пользу обвинения.

Ссылаются на показания свидетеля ФИО24, осуществлявшего взаимодействие ... с Минобороны РФ, который указал, что гражданские и военные образцы отличаются в решаемых задачах, которое определяет заказчик; разница состоит в наполнении техническими средствами, и что техническое задание с очевидностью не содержит указания на военное предназначение, ... не изготавливался как аппарат двойного назначения, в нем конструктивно не получится установить контейнера с двойным назначением и высокоточное оборудование, как на разведывательном (военном) аппарате. Подобные показания даны в судебном заседании свидетелями ФИО25, ФИО17, ФИО22, ФИО23 а также Гой С.А., уточнившего, что не зная программного кода, оснастить системой навигации АНПА невозможно, аппарат был в начальной комплектации и мог использоваться только для фотографирования. Экспертным заключением ... от ДД.ММ.ГГГГ подтверждено, что данное изделие не является носителем охраняемых сведений; указанный документ не отменен и является действующим по настоящее время. Заключением независимой идентификационной экспертизы товара от ДД.ММ.ГГГГ установлено, что поставляемый по контракту аппарат не принадлежит к товарам (технологиям), включенным в контрольные списки, утвержденные указами Президента РФ, товаром двойного назначения не является и под действие ограничений, установленных законодательством РФ и указами Президента РФ в области экспертного контроля, не подпадает. Из документов таможенного поста Уссурийской таможни следует, что таможня не располагает техническими сведениями относительно ..., не имеет профильных специалистов, уполномоченных на проведение экспертного исследования в месте нахождения товара, запрашивает такие сведения у компетентных структур, в частности, ..., а из ответа ФСТЭК РФ в адрес таможни следует, что в представленных материалах отсутствует достаточная информация, позволяющая определить его контрольный статус, необходимый для принятия решения о его лицензировании.

Отмечают наличие в материалах дела Идентификационного заключения № ЗАО «Центр проектов развития промышленности», согласно которому указанный товар подпадает под действие п.8.1.1.4 Указа Президента РФ №: Необитаемые, непривязанные подводные аппараты, имеющие любую из следующих характеристик: разработанные для прокладки курса по отношению к любому географическому ориентиру в реальном масштабе времени без участия человека», и поэтому для осуществления внешнеэкономической операции требуется лицензия .... Полагают, что это мнение ошибочно, при этом цитируют п.8.1.2.2 данного Указа Президента РФ, а также указывают, что давший данное заключение человек не подтвердил своего письменного мнения, свой документ не прокомментировал, об уголовной ответственности не предупрежден, это не было заключением специалиста. Отмечают, что стороной защиты представлены доказательства, опровергающие вывод, сделанный в вышеуказанном заключении ЗАО «Центр проектов развития промышленности», а именно: заключение специалиста - профессора, доктора технических наук, директора НИИ Робототехники и процессов управления ... ФИО26 и его показания в судебном заседании; заключение специалиста ФИО27 - доктора технических наук, кандидата физико-математических наук, ранее занимавшего должность заместителя директора по научной работе ФГБУН ИПМТ ДВО РАН, и его показания в судебном заседании; заключение специалиста ФИО28, члена-корреспондента РАН, доктора технических наук, и его показания в судебном заседании. Обращают внимание, что в связи с отличиями мнения ученых от выводов заключения ЗАО «Центр проектов развития промышленности», стороной защиты заявлено ходатайство о проведении судебно-технической экспертизы, в удовлетворении которого судом отказано. В этой связи, настаивают на использовании письменных и устных суждений указанных специалистов, как относимых и допустимых доказательств невиновности Щербатюка А.Ф. Отмечают, что в возникшей ситуации стороной обвинения и судом не принято должных мер к обеспечению явки и допросу специалиста ФИО29, подготовившего спорное идентификационное заключение от ДД.ММ.ГГГГ. Полагают недопустимым использование спорного заключения также и по той причине, что оно подготовлено за пределами производства по настоящему делу, изготовлено в 2019 году, когда уголовное преследование ФИО1 еще не было начато, а значит, обвинение предъявлено без доказательств (заключений экспертов и/или специалистов), требующих специальных познаний в сфере науки и техники. Считают, что использование данного заключения как иного документа также невозможно, поскольку, из показаний свидетеля ФИО11 следует, что формальной причиной задержки ... на таможне явилось несоответствие выданного заключения новому образцу, его номер отсутствовал в реестре заключений ФСТЭК, и по названой причине таможня не смогла найти его номер в программе; это произошло в связи с изменениями в законодательстве; новое заключение получить не удалось, т.к. специалист из ДВФУ ФИО30 не взял на себя ответственность и рекомендовал обратиться в ЗАО «Центр проектов развития промышленности» в <адрес>, но в данной организации также не взяли на себя ответственность по выдаче заключения и тогда обратились в ФСТЭК, где был получен отказ. В это связи, авторы жалобы считают вывод специалиста ФИО29 формальным в связи с отсутствием должных компетенций и ответственности данного сотрудника, не являющегося специалистом в области подводной робототехники. ФИО29 не был допрошен по причине его смерти. Полагают, что в сложившейся ситуации проверить достоверность идентификационного заключения не представилось возможным. Полагают, что показания свидетеля ФИО30 (специалиста в области экспертного контроля) юридически нейтральны, т.к. он не имеет технического образования в части подводной робототехники, на производство судебных экспертиз полномочий не имеет, и после ознакомления с ..., пояснил, что данный аппарат не подпадает под товары двойного назначения. В целом его показания согласуются с показаниями свидетеля ФИО11, которые раскрывают обстоятельства рабочей переписки посредством электронной почты; при этом отмеченное ФИО11 планирование второго контракта неприменимо к тому аппарату, по которому ФИО30 проводил проверку в области экспертного контроля.

Авторы жалобы ссылаются на Приказ о проведении внеплановой выездной проверки ..., Протокол об АП от ДД.ММ.ГГГГ, составленный начальником отдела экспертного контроля по ДФО ФИО31, с выводами, что АНПА Х200 может применяться для получения гидрографических данных военного назначения. Считают данные выводы ошибочными, поскольку для этого требуется удержание аппарата в пределах 10 м заданной координаты в толще воды, тогда как этот аппарат такими характеристиками не обладал. Также считают ошибочным вывод, следующий из материалов УФСБ о том, что получение КНР документации и данного аппарата позволит иностранной стороне наладить его серийное производство для решения военных задач, в том числа против безопасности РФ. Однако для этого необходимо наличие полной технической документации, чего не было предусмотрено в рамках контракта и фактически не передавалась, при том, что в КНР имеются собственные разработки ..., которые не уступают современным мировым аналогам, но из-за секретности они широко не применяются в международных научных исследованиях. Также неверным является утверждение о том, что по вопросу экспорта в КНР аппарата, аналогичного АНПА Х200, в июне 2017 года Общество обращалось в Управление ФСБ и было проинформировано о положениях ст. 20 ФЗ «Об экспортном контроле» и необходимости получения разрешения Комиссии по экспортному контролю РФ на экспорт товара, тогда как обращение было по аппарату Х3000, который подпадает в ограничительные Списки и существенно отличается от .... Не соответствует действительности вывод, что ... является фактическим исполнителем (производителем) ... Х200, т.к. Институт разрабатывал систему программного управления, а конструкцию АНПА разрабатывал и изготавливал ООО «...». Из ответа ... в адрес УФСБ следует, что данный аппарат подпадает под п. 8.1.1.4.1 раздела 1 Указа Президента РФ № Списка товаров и технологий двойного назначения, которые могут быть использованы при создании вооружений и военной техники; при этом, в опровержение данных доводов, защитники указывают на невозможность, без принадлежащего Институту исходного кода СПУ, дооснастить аппарат оборудованием для использования его как аппарата двойного назначения. Считают необоснованным вывод суда в части попытки незаконного вывоза ... в КНР, о чем свидетельствуют непротиворечивые показания ФИО11 и ФИО13, принимавших участие в этой экспортной процедуре, и делают вывод, что ФИО1 не принимал участие в таможенном оформлении документов, не давал никому указаний оформлять экспортную процедуру незаконно. Утверждают, что изготовление ... происходило при участии и контроле со стороны действующих сотрудников УФСБ РФ по <адрес>, а также бывших сотрудников спецслужб, чья осведомленность, фактическое и юридическое сопровождение проекта по созданию ... и подготовке соответствующей документации исключала формирование преступного умысла у ФИО1 и совершение им действий, составляющих объективную сторону состава преступления. С учетом этого авторы жалобы заявляют, что действия сотрудников ФСБ носили провокационно-подстрекательский характер и сопровождались причинением ущерба государству в виде срыва научно-технической программы по созданию подводных дронов, а заведение дела оперативного учета УФСБ было вызвано необходимостью проверки предположительной информации о разглашений сведений, составляющих государственную тайну. Одновременно с этим исследовался ..., на который не было получено заключение ... о возможности его использования в базовой (экспортной) комплектации в качестве изделия двойного назначения. Данный аппарат являлся объектом осмотра, в ходе которого не было выявлено оборудование, не учтенная техническая комплектация, документация, свидетельствующая о несоответствии его заявленным параметрам, не выявлены иные нарушения законодательства в части запретов и ограничений. Считают необоснованным постановление о признании аппарата вещественным доказательством, как предмета, который может служить средством для обнаружения преступления и установления обстоятельств уголовного дела. Отмечают, что иные доказательства, касающиеся ..., к уголовному делу не приобщались, следовательно, предположение о предмете преступления не стало достоверным фактом. В ходе расследования не получено техническое заключение, что ... укомплектован оборудованием, позволяющим относить его к товарам двойного назначения, также не передавалась заказчику техническая документация, содержащая секретные сведения, подпадающие под действие ФЗ «О государственной тайне», что не позволило следственному органу квалифицировать действия сотрудников по ст. 275 УК РФ; одновременно не возникло правовых оснований признать полученную в процессе расследования информацию как составляющую государственную или иную охраняемую законом тайну, а процесс реализации контракта на изготовление изделия без достаточных оснований включен в объективную сторону ст. 285 УК РФ. Считают, что выводы суда о получении ФИО1 незаконного вознаграждения от ФИО12 не мотивированы и противоречат представленным сторонами доказательствам; в подтверждение этого приводят показания ФИО1, что кроме денег для ФИО11, ему никто деньги не передавал, не интересовался финансами в ООО, не давал распоряжений о премировании кого-либо и передаче ему денег для кого-либо; все деньги, начисленные в качестве премии Супруну, с его ведома получены работниками. Полагают, что обвинение построено в основном на показаниях ФИО12, который оговорил ФИО1, имея умысел избавиться от него как от директора, чтобы занять его место. Ссылаются на показания свидетеля ФИО14 о том, что ФИО12 не говорил о передаче части денег ФИО1 на зарплату, а свидетель ФИО32 сообщил, что слышал о передаче ФИО1 своей академической зарплаты на нужды Института и помогал молодым ученым. Корыстный мотив опровергается предшествующим поведением ФИО1 и посильным финансовым участием в деятельности ИПМТ, в том числе передачей своих премий в бюджет Института, покупкой за свой счет ПО и приборов для проектов ... и др. Согласно допроса ФИО12, сведения о доходах и расходах в его таблице правильные, а следовательно, расчетов и операций в пользу ФИО33 не осуществлялось. По изложенным основаниям защитники просят приговор суда отменить и вынести в отношении ФИО1 оправдательный приговор.

Проверив материалы уголовного дела, выслушав участников судебного заседания, обсудив доводы апелляционного представления и апелляционных жалоб с дополнениями, суд апелляционной инстанции приходит к следующему.

В соответствии со ст. 389.9 УПК РФ суд апелляционной инстанции проверяет по апелляционным жалобам, представлениям законность, обоснованность и справедливость приговора суда первой инстанции.

Суд апелляционной инстанции считает, что постановленный приговор соответствует требованиям уголовно-процессуального закона, предъявляемым к его содержанию. В нем отражены обстоятельства, подлежащие доказыванию в соответствии со статьей 73 УПК РФ, проанализированы подтверждающие их доказательства, получившие надлежащую оценку с приведением ее мотивов, аргументированы выводы, относящиеся к вопросу квалификации преступления.

Расследование уголовного дела было проведено в рамках установленной законом процедуры, с соблюдением прав всех участников уголовного судопроизводства.

Судебное производство проведено в условиях состязательности и равноправия сторон, с обеспечением права на защиту, с разрешением в установленном законом порядке ходатайств.

Виновность Щербатюка А.Ф. в инкриминируемом преступлении, при пособничестве ФИО12 и ФИО35 (осуждены по ч. 5 ст. 33, ч. 1 ст. 285 УК РФ Советским районным судом <адрес>, соответственно, ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ), подтверждается совокупностью доказательств, исследованных в судебном заседании в установленном законом порядке; их содержание и анализ приведены в приговоре, с чем у суда апелляционной инстанции нет оснований не соглашаться ввиду основательности и убедительности сделанных к этому выводов.

Так, об обстоятельствах, в силу которых ФИО1, находясь в должности директора Федерального государственного бюджетного учреждения науки «Института проблем морских технологий Дальневосточного отделения Российской академии наук» (далее - Институт), злоупотребил должностными полномочиями, свидетельствуют показания представителя потерпевшего ФИО34, указавшей на принятием ФИО1 решения вопреки требованиям п. 26.17 Устава Института о вступлении в состав учредителей ООО «...», Устав которого не содержал такого вида деятельности и цели; распоряжался особо ценным движимым, а также недвижимым имуществом Института, в нарушение п. 27 Устава Института; договор № от ДД.ММ.ГГГГ между ООО ... и Институтом на сумму 6 000 000 руб.- на разработку программного обеспечения, ядра системы программного управления и отдельных элементов (блоки, модули и т.д.) системы программного управления ..., планируемого е поставке в КНР, и дополнительное соглашение № от ДД.ММ.ГГГГ к этому договору, на сумму 10 000 000 руб., заключены в нарушение п. 26.17 Устава Института и порядка, с учетом требований Федерального закона «О некоммерческих организациях»; выполнение работниками Института в рамках хозяйственно-договорных отношении в интересах коммерческого предприятия, созданного при участии Института, но не отвечающего требованиям п. 26.17 Устава, исключает целевой характер использования имущества, закрепленного за ним; таким образом, ФИО1, используя свои полномочия директора, допустил грубые нарушения п. 27.4, 27.5 Устава в части предоставления недвижимого и особо ценного движимого имущества Института сотрудникам, заключившим договоры подряда на выполнение работ в интересах Общества без согласования с представителем собственника, создав тем самым реальные предпосылки к взысканию с Института 10 000 000 руб., полученных от ООО в рамках выполнения контракта, с дополнением к нему. Кроме того, Институт, как субподрядный исполнитель работ по контракту с иностранной компанией от ДД.ММ.ГГГГ, произвел аппарат, который не может быть поставлен за рубеж ввиду отказа ... ФИО5 на предоставление экспортной лицензии; в связи с этим, государственному учреждению нанесен вред репутации перед иностранными заказчиками своей научно-технической продукции ввиду неспособности обеспечить соблюдение разрешительных процедур и вследствие этого нарушило международные обязательства в сфере экспортного контроля. ФИО1, используя свои полномочия директора Института и действуя в своих интересах, утвердил заключение об отсутствии в производимом ООО ... по своим договорным обязательствам с третьими лицами изделии сведений, содержащих государственную, коммерческую и иную охраняемую законом тайну, тогда как комиссии Института дают оценку изделий и научных работ, осуществляемых его сотрудниками либо при их непосредственном участии в рамках совместных проектов. Работа (услуга) по разработке ... в интересах сторонней организации должна была быть внесена в перечень платных услуг (работ) и размера платы за их оказание (выполнение), утверждаемый приказом директора Института, который в течение 5 рабочих дней следовало направить в ФИО3, чего не было сделано; переговоры с иностранным заказчиком вел сам ФИО1, а невыполнение контракта, несмотря на заключение через ООО, повлекло масштабные потери репутации как Института, так и его сотрудников.

Свидетель ФИО17, занимавший с 2016 по 2018 годы должность руководителя ФИО3, правопреемником которого с 2018 года выступило ФИО4, пояснил, что учреждение Институтом в лице директора коммерческого ООО носило уведомительный характер; для распоряжения Институтом особо ценным движимым имущество или недвижимым требовалось согласование с ФИО3; в случае заключения контракта со сторонним заказчиком, в том числе зарубежным, не напрямую с Институтом, а через ООО либо ..., выполнение работ с использованием материально-технической базы Института, являющегося федеральной собственностью, допускается по согласованию представителя собственника передачи в аренду либо безвозмездное пользование в интересах ООО или МИП в установленном порядке, со взысканием связанных с этим издержек на ООО или МИП, покрытие Институтом таких издержек является нецелевым использованием выделяемых средств. ФИО1 как директор Института не имел полномочий самостоятельно осуществлять выезды в официальные командировки для решения вопросов, не связанных напрямую с деятельностью Института, в частности, для проведения переговоров с китайскими коммерческими организациями о поставке ООО ...» в интересах иностранного заказчика ...; заложенными на командировочные расходы средствами в рамках указанных поездок распоряжаться не мог.

Показания ФИО12, выполнявшего на тот период времени обязанности помощника директора Института по научному развитию, который пояснил о создании ..., распределении функций, в частности, его собственной, об осуществлении связи между ФИО1 и ООО «...», выполнении проектов и согласовании всех действий с ФИО1; указал на заинтересованность продукцией Института с китайской стороны, сначала речь шла об аппарате под условным названием ...; по поручению ФИО1 он подготовил техническое задание, согласовал с ним и передал ФИО11 для дальнейших действий, связанных получением разрешения, запрос был для организации «...», на что получен ответ с отказом, т.к. аппарат подпадал под список товаров двойного назначения, также запрет поставки по конкретному заказчику; в связи с этим, по указанию ФИО1 подготовить техническое задание, которое не подпадает по действие контрольных списков, он внес два изменения в техническое задание по ... в глубину погружения и убран навигационный прибор, возможно, были другие мелкие поправки. Ближе к осени довели до сведения, что сменится заказчик, имеется лицензия на вывоз этого аппарата; судя по переписке, реакция китайского заказчика на изменение технических характеристик была негативной, однако пошли на заключение контракта, видимо, достигнув каких-то договоренностей. Он присутствовал на переговорах при обсуждении технического задания, там участвовал представитель заказчика и те люди, которые участвовали в переписке, у них был интерес к конкретному изделию; согласовал списки по зарплате исполнителям работ ФИО1, финансировалось из двух источников - через Институт и через тех людей, которые получали вознаграждение по гражданско-правовым договорам с ООО ...; физическая сборка аппарата осуществилась в корпусе на <адрес>, все изготовление было на базе Института; испытания проходили в море в конце лета 2018 года, с участием китайской стороны; при демонстрации всех технических характеристик аппарата, который несколько отличался от поставленного позже, были расширения, не прописанные в техническом задании, на нем стояли дополнительные модули гидроакустической связи и радионавигации, которые в техническом задании отсутствовали, но являлись технически корректными для эксплуатации; все необходимые разъемы, места крепления для антенн, оборудования и электрических соединений на аппарате присутствовали, на момент изготовления уже было предусмотрено, что эти места разъемов для модуля будут, при поставке аппарата была возможность использовать эти модули, ядро и драйверы для взаимодействия с этим оборудованием присутствовали; стоявший на аппарате модуль препятствовал вывозу аппарата за пределы РФ, т.к. однозначно подпадал в контрольные списки; за пределами РФ данный модуль можно установить, он типовой и продается на международной рынке; для того, чтобы эта конструкция работала за пределами РФ, разрабатываемое Институтом ядро с программным обеспечением подразумевало возможность соединения аппарата с модулем; на изготовленном Институтом аппарате интерфейс и программное обеспечение присутствовали, что позволяло использовать модуль; от заказчика получено 2 000 000 юаней, что по курсу составляло 16-17 000 000 руб., из них 10 000 000 руб. использовано Институтом, остальное осталось у ООО ...; подготовка смет на оплату сотрудникам с представлением их ФИО1 входила в его обязанности, за свою работу над данным проектом он получал 30 000 руб. в месяц; в списке присутствовали ФИО1, ФИО11, первоначально он передал ФИО1 165 000 руб., затем дважды по 60 000 руб. и дважды по 30 000 руб., лично, наличными; помимо этих разовых выплат, через ФИО35 также передавал ФИО1 суммы в пределах 35 000 руб.; средства передавались внештатным сотрудникам по распоряжению ФИО1 в виде премий. ФИО12 подтвердил правильность своих показаний, данных на предварительном следствии, после оглашения их в судебном заседании, в которых подробно приводил сведения о распоряжении денежными средствам по указанию ФИО1, фактически руководившего ООО ...».

Показания свидетеля ФИО35, пояснившей о работе в Институте, а также в ООО ..., где по инициативе ФИО1 она занимала должность главного бухгалтера, вторым постоянным работником был ФИО13; также пояснила о кадровой работе по заключению договоров подряда с определенными лицами, заключении контракта с китайском компанией по производству и поставке ..., с ценой (в переводе на рубли) около 17 000 000 рублей, из них 10 000 000 рублей Институту, сотрудниками которого данный проект и выполнялся; помимо зарплаты 19 500 рублей (в Институте - 15 000 рублей), получала от ФИО12 разово по 5000 рублей, оформлялись как премии ФИО13, которыми распоряжался ФИО12; все работы по созданию аппарата осуществлены в помещениях и с использованием материально-технической базы Института, закончены, но аппарат заказчику не передан.

Свидетель ФИО13 подтвердил, что, несмотря на занимаемую им должность в ООО ... фактическое руководство осуществляли ФИО1, ФИО12 и ФИО35; инициатива работать с иностранным заказчиком принадлежала ФИО1, самостоятельные решения ФИО35 не принимала, этим руководил ФИО1 или ФИО12, а он (ФИО13) подписывал приносимые ему на подпись документы; считает, что в результате Институту причинен моральный вред в виде потери репутации, были и материальные последствия, но о них он не знает, китайцы не предъявляли претензии к ООО, они вправе вернуть свои деньги, т.к. аппарат ими не получен; полученные ООО деньги были переведены Институту, ему и Ждановой выплачено по 12 000 рублей, сотрудники получили 6 000 000 рублей, судьба остальных денег ему неизвестна.

Свидетель ФИО11 дал показания о его работе в Институте в должности помощника директора по внешнеэкономическим связям, о взаимодействии с ФИО13 как директором ... при подписании документов от имени этого ООО; в мае 2017 года ФИО1 сказал, что нашел китайского заказчика и необходимо изготовить гражданскую версию ..., при этом поручил выяснить, что необходимо сделать, чтобы этот аппарат покинул территорию РФ. С этой целью он изучал документы, за разъяснениями по техническим моментам обращался к ФИО12, вышел с письмом во ФТЭК для получения разовой лицензии, направил документы, после ему позвонили, указав на недостатки, с учетом технических характеристик не советовали готовить данное изделие на экспорт; стало ясно, что аппарат подпадает по двойное назначение. ФИО1 поставил перед ним и ФИО12 задачу изучить параметры и формулировки технических требований, которые не подпадали бы под действие контрольных списков, такой аппарат был найден - студенческий ... найден новый заказчик. Свидетель полагал, что были разные компании, переговоры вел ФИО1; в пакет документов при подписании контракта вошло и заключение экспертной комиссии, которое утвердил ФИО1, что в аппарате нет охраняемых сведений; после чего документы направлены с целью получения разрешения на вывоз в экспертную организацию для определения принадлежности; сам аппарат еще не был готов, поэтому и не направлялся на экспертизу. Центр независимых идентификационных экспертиз ДВО РАН выдал необходимое заключение; процесс производства аппарата происходил без его (свидетеля) участия и изготовленный аппарат представили для проверки китайской стороне в середине 2018 года; по техническим условиям все устроило, после чего стал решаться вопрос по вывозу аппарата за границу; возникли проблемы в связи с тем, что имеющееся заключение не проходило по программе таможни. Для решения этого вопроса он обращался в соответствующие организации, сообщая об этом ФИО1 и ФИО13, не мог решить данную проблему, по указанию Щербатюка А.Ф. в мае 2019 года направил документы во ... ФИО5, откуда поступил отказ без объяснения причин; в технической документации на вывоз ... были искажены реальные характеристики, он сам не является техническим специалистом, документы ранее готовил до изготовления аппарата, за эти вопросы отвечал ФИО12; в ... присутствовала гидроакустическая связь, навигация, глубина погружения составляла более 1000 м, что относилось к аппаратам двойного назначения.

Свидетеля ФИО30 дал показания, согласно которым он является специалистом в области экспортного контроля и наделен правом подписи идентификационных заключений, оформляемых юридическими лицами в отношении товаров и технологий по всей номенклатуре контрольных списков, утвержденных соответствующими указами Президента РФ; обладает познаниями в области товаров двойного назначения, которые могут быть использованы в создании вооружений и военной техники, а также в осуществлении террористических актов; по делу пояснил, что в апреле 2019 года к нему обратился ФИО11, как представитель ООО ...», по вопросу получения идентификационного заключения в целях экспортного контроля по внешнеэкономической сделке о продаже ... в КНР, представил ряд документов, в том числе техническую документацию и контракт. Изучив документы, свидетель пришел к мнению, что данный аппарат подпадает под действие контрольных списков товаров двойного назначения, утвержденных Указом Президента РФ № от 2011 года, под требование 4 раздела - особо опасные, что указывает на необходимость получения лицензии на вывоз данного товара за рубеж, для чего следует обратиться во .... Помимо прочего, ему сообщалось, что данное оборудование является базовой модификацией устройства и в дальнейшем планируется доукомплектовать его на базе покупателя, что, в свою очередь, указывает на необходимость применения ст. 20 ФЗ № «Об экспортном контроле»; это дало основание полагать, что оборудование может быть доукомплектовано с улучшением технических характеристик. Любые сомнения в данной сфере трактуются в сторону экспортного контроля, о чем он сказал ФИО11 и рекомендовал обратиться в более титулованную компанию. В разговоре он понял, что аппарат на таможне и надо быстро принимать решение; вели переписку по электронной почте, из чего понял, что в аппарате предполагалось наличие навигационно-пилотажного комплекса, датчика, фактически навигационной системы, что и явилось основанием для вывода о двойном назначении изделия. В технических характеристиках и в приложении к контракту на поставку аппарата от ДД.ММ.ГГГГ с приложением № фигурировал навигационно-пилотажный датчик, как требование покупателя, предъявляемое к оборудованию; однако информация об этом в техническом описании отсутствовала, тогда как указание об этом должно быть; первичное заключении ... от ДД.ММ.ГГГГ было выполнено не по форме, в нем отсутствовал вывод из четко описанных пунктов.     

Свидетели ФИО32 (начальник инновационного отдела Института), ФИО36 (старший научный сотрудник Института), непосредственно участвовавшие в изготовлении аппарата, далии соответствующие пояснения относительно распределения работ и оплаты труда, руководящей роли Щербатюка А.Ф., а ФИО36, кроме того, сообщил о работе по техническому оснащению аппарата дополнительным оборудованием, которое подбирал он и ФИО32, чтобы была полезная нагрузка; изначально по техническим характеристикам было погружение аппарата на 200 м, при испытании осенью 2018 года с участием китайской стороны проверяли фото-систему, гидроакустическую систему навигации и радиосвязь, что требовал заказчик, но после испытаний все было снято; большая часть сотрудников Института, работавших по ..., деньги получали неофициально; аппарат полностью был изготовлен в Институте, на его оборудовании; в ходе работ ФИО12 и ФИО1 упростили требования к аппарату; автономное оборудование присутствовало, однако, что-то можно было добавить; идею дооснащения радио- и гидроакустической частью, фото-видеоаппаратурой он слышал от Щербатюка А.Ф., снятое с аппарата оборудование хранилось в Институте до изъятия сотрудниками ФСБ; без наличия кодов подключить системную программу управления нельзя, указание установить дополнительное оборудование давал Щербатюк А.Ф., без этого оборудования ...» запустить можно, но работать он не будет; данное оборудование универсально и его можно использовать на других аппаратах; аппарат разрабатывался для Гонконга, для фотографирования кораллов; установленная на ... камера может работать и на другом аппарате, без камеры аппарат соответствовал экспертному варианту.

Свидетель ФИО37 (начальник опытно-экспериментальных мастерских Института) дал показания о работе по изготовлению деталей подводных аппаратов, в частности, по контракту АНПА «Х200», работа по которому оплачивалась дополнительно, помимо зарплаты в Институте, при этом пояснил о своем взаимодействии по работе с ФИО12, ФИО35 и др.

Свидетеля Гой В.А. (ведущмй конструктор лаборатории исполнительных устройств и средств телеуправления Института) пояснил, что с 2020 года возглавляет ООО «ИПМТ», участвовал в работе по созданию аппарата, с получением дополнительных доходов; в работе использовались помещения и станки Института.

Вышеприведенные показания также согласуются с показаниями свидетелей ФИО22, ФИО38, ФИО39, ФИО15, ФИО40, ФИО23, ФИО41, ФИО25, ФИО24 - сотрудников Института, принимавших участие в работах по изготовлению подводного аппарата на описанных выше условиях, либо сообщивших об известном им при реализации данного проекта.

Кроме показаний свидетелей, вина ФИО1 подтверждается письменными доказательствами по делу, содержание которых подробно приведено в приговоре. К таким доказательствам относятся:

- материалы оперативно-розыскной деятельности в отношении ФИО13, ФИО35, в том числе ОРМ «Наблюдение» в отношении ФИО13 от ДД.ММ.ГГГГ;

    - протокол осмотра предметов и документов от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которого осматривалось содержимое электронного почтового ящика, использовавшегося ФИО12 для переписки с ФИО1, из которой следует, что контроль над процессом производства АНПА осуществлялся Щербатюком А.Ф., приемка работ осуществлялась сотрудниками Харбинского инженерного университета, оплата из средств, направленных в «... и затем поступала в ...»;

- протокол осмотра предметов и документов от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которого осматривалось содержимое электронного почтового ящика ФИО11, из которой усматривается, что в переписке Щербатюк А.Ф. договорился с Гао Яньбинь о поставке в ..., однако после ответа УФСТЭК о невозможности предоставления разовой лицензии на экспорт в КНР по причине двойного назначения аппарата, а также что указанная компания включена в перечень иностранных организаций, причастных к военным программам, ФИО1 принял решение о проведении о проведении переговоров с заказчиками, в последующим достигнув договоренности о заключении контракта на поставку ... с названной выше компанией как номинальным заказчиком, тогда как фактическим заказчиком, плательщиком и получателем будет та же организация, директором и соучредителем которой являлся Гао Яньбинь, выполнявший основную роль в переговорах, относившихся к заключению контракта;

- протокол осмотра от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которого осмотрен электронный почтовый ящик, посредством которого ФИО1 в 2017-2020 г.г. вел переписку, с достижением договоренностей о заключении контракта, фактическом руководстве работой по производству ..., с отчетами ФИО11 о проделанной работе, из чего следует, что генеральный директор ... ФИО42 такую переписку не вел и разработкой технической документации не занимался; кроме того, из этой переписки ФИО1 видно, что ему было известно о порядке получения разрешения на осуществление внешнеэкономических операций с товарами, информацией работами, услугами и результатами интеллектуальной деятельности Института;

- приказы и трудовые договоры, заключенные со ФИО35, ФИО13, ФИО12, ФИО11 и др.; Устав Института; протоколы осмотра места происшествия; протоколы обыска с изъятием документов и денежных средств и пр., с последующих осмотром всего изъятого; заключение судебной бухгалтерской экспертизы от ДД.ММ.ГГГГ, с заключением дополнительной экспертизы от ДД.ММ.ГГГГ по финансовым операциям на счетах; заключение судебной почерковедческой экспертизы от ДД.ММ.ГГГГ;

- ответы на обращения директора Института ФИО1 по поводу сдачи в аренду помещения, с отказом в согласовании передачи в безвозмездное пользование части нежилого помещения.

Перечисленные доказательства, как и другие, представленные стороной защиты, в числе которых собственные показания осуждённого Щербатюка А.Ф., показания специалистов ФИО43, ФИО27 ФИО28, ФИО19, были должным образом проверены и оценены судом первой инстанции по правилам, предусмотренным статьями 87, 88 УПК РФ, с надлежащим анализом, что позволило суду придти к обоснованному выводу о виновности Щербатюка А.Ф. в совершении преступления, согласно установленным в приговоре обстоятельствам.

В ходе судебного разбирательства по уголовному делу, сторона защиты заявляла ходатайства о назначении товароведческой и судебно-технической, экспертиз. Аналогичные ходатайства приложены к апелляционной желобе и поддержаны стороной защиты в суде апелляционной инстанции.

Между тем, по каждому из заявленных ходатайств, судом первой инстанции вынесены мотивированные решения, оснований для их пересмотра не усматривается. Несогласие авторов жалоб с данными постановлениями суда не свидетельствует об их незаконности и необоснованности. Вслед за судом первой инстанции, судебная коллегия также не усматривает достаточных оснований для проведения экспертиз.

Согласно мнению стороны защиты, выраженному в жалобах и в суде второй инстанции, отказ суда в проведении экспертных исследований противоречит требованиям УПК РФ и препятствует принятию законного решения по уголовному делу. Однако суд апелляционной инстанции находит эту позицию несостоятельной, поскольку приговор постановлен на основании совокупности иных допустимых доказательств, достаточных для правильного разрешения данного дела.

Необоснованными являются и доводы стороны защиты об исключении из числа доказательств указанных в ходатайстве материалов оперативно-розыскной деятельности, поскольку они получены в соответствии с требованиями федерального законодательства и введены в систему доказательств по уголовному делу в установленном законом порядке.

Выводы суда, касающиеся оценки доказательств, надлежащим образом мотивированы, сомнений в своей объективности и правильности у суда апелляционной инстанции не вызывают. Тот факт, что оценка доказательств, данная судом первой инстанции, не совпадает с позицией осуждённого Щербатюка А.Ф. и его защитников, не свидетельствует о нарушении судом требований уголовно-процессуального закона и не является основанием к отмене приговора.

Все апелляционные доводы о невиновности Щербатюка А.Ф. в совершении преступления, описанные в жалобах осуждённого и его защитников, а также изложенные стороной защиты в суде апелляционной инстанции, проверялись судом первой инстанции, результаты проверки отражены в приговоре с указанием мотивов принятых решений, которые суд апелляционной инстанции находит убедительными.

Аргументы стороны защиты, в том числе об отсутствии у Щербатюка А.Ф. преступного умысла, о недопустимости выводов суда в отсутствие специальных познаний относительно технических характеристик АНПА «Х-200» без получения соответствующего заключения, по существу сводятся к переоценке обстоятельств уголовного дела, к собственной интерпретации этих обстоятельств сообразно избранной процессуальной позиции, связанной с защитой Щербатюка А.Ф. от обвинения, не содержат факторов, которые опровергали бы выводы судьи районного суда, и сводятся к акценту на ошибочное признание изготовленного аппарата к товарам двойного назначения, тогда как обстоятельства совершения преступления шире и нашли свое полное подтверждение, в том числе о существенности вреда от преступных действий виновного.

Следует признать, что совокупность исследованных в судебном заседании доказательств позволила суду правильно установить фактические обстоятельства преступления, прийти к обоснованному выводу о виновности Щербатюка А.Ф., а также о квалификации его действий, которые правильно квалифицированы судом по ч.1 ст. 285 УК РФ, как использование должностным лицом своих служебных полномочий вопреки интересах службы, совершенное из корыстной и иной личной заинтересованности и повлекшее существенное нарушение прав и законных интересов организаций и охраняемых законом интересов государства.

Суд апелляционной инстанции не усматривает нарушения принципа презумпции невиновности, предусмотренного ч. 3 ст. 14 УПК РФ, поскольку неустранимых сомнений в виновности Щербатюка А.Ф. не имеется, а выводы суда не содержат предположений.

    Назначенное судом основное наказание соответствует требованиям статей 6, 60 УК РФ, соразмерно содеянному и данным о личности виновного, при учете всех смягчающих обстоятельств, перечисленных в приговоре, и отсутствии отягчающих наказание обстоятельств.

Положения ст. 64 УК РФ судом обоснованно не применены, а наказание в виде лишения свободы, назначенное с применением положений ст. 73 УК РФ условно, с испытательным сроком 2 года, должным образом мотивировано.

Апелляционное представление с дополнением в части доводов об усилении основного наказания удовлетворению не подлежит, поскольку изложенные в нём обстоятельства в достаточной степени учтены и приняты во внимание судом при постановлении приговора, в том числе характер и степень общественной опасности преступления, отнесенного к средней тяжести; смягчающие обстоятельства, сведения о личности Щербатюка А.Ф. (преступление им совершено впервые, положительно характеризуется, имеет заслуги в области науки и техники, является членом-корреспондентом ... и пр.). Вслед за судом первой инстанции, суд апелляционной инстанции также считает, что для достижения целей наказания нет необходимости в реальном отбывании осуждённым лишения свободы, а назначенное основное наказание по своему виду и размеру является справедливым.

Обсуждая вопрос о дополнительном наказании, суд апелляционной инстанции приходит к следующему.

Согласно разъяснениям, содержащимся в п. 8 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22.12.2015 № 58 «О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания», в случаях, когда статья Особенной части УК РФ предусматривает обязательное назначение дополнительного наказания в виде лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью, оно назначается и при отсутствии связи преступления с определенной должностью или деятельностью лица.

Санкция ч. 1 ст. 285 УК РФ, по которой осуждён Щербатюк А.Ф., не предусматривает обязательного дополнительного наказания к лишению свободы.

Как следует из приговора, суд первой инстанции назначил Щербатюку А.Ф. в порядке ч. 3 ст. 47 УПК РФ дополнительное наказание в виде лишения права заниматься профессиональной деятельностью, связанной с выполнением организационно-распорядительных и административно-хозяйственных функций в государственных учреждениях сроком на 2 года 6 месяцев.

Однако данное наказание не соответствует требованиям ч. 1 ст. 47 УПК РФ, поскольку оно состоит в запрещении занимать должности только на государственной службе или в органах местного самоуправления. Такого дополнительного наказания, как запрет занимать должности в государственных учреждениях, с учетом положений Федерального закона от 27.05.2003 № 58-ФЗ «О системе государственной службы Российской Федерации» не предусмотрено. Между тем, деятельность Федерального государственного бюджетного учреждения науки «...», директором которого являлся Щербатюк А.Ф., не связана с государственной службой или органами местного самоуправления.

Каких-либо процессуальных поводов для рассмотрения вопроса о таком виде дополнительного наказания, как запрет заниматься профессиональной научной деятельностью, связанной с научными исследованиями и разработками, суд апелляционной инстанции не усматривает, поскольку Щербатюк А.Ф. признан виновным и осуждён только лишь за должностное преступление, в рамках которого его действия были связаны с выполнением им полномочий и функций руководителя федерального бюджетного учреждения, а не с его научными изысканиями. С учётом характера и обстоятельств преступления, тот факт, что ...» проводит научные исследования и разработки, не является основанием для возможного назначения осуждённому вышеназванного дополнительного наказания.

Кроме того, в силу требований ч. 1 ст. 389.19 УПК РФ, при рассмотрении уголовного дела в апелляционном порядке суд не связан доводами апелляционных жалобы, представления и вправе проверить производство по уголовному делу в полном объеме.

С учётом указанной нормы закона, оценивая в порядке апелляционного производства решение суда первой инстанции о назначении Щербатюку А.Ф. дополнительного наказания в соответствии с положениями ч. 3 ст. 47 УПК РФ, суд апелляционной инстанции полагает, что в данном случае это решение не в полной мере мотивировано судом. Принимая во внимание все сведения о личности осуждённого, который характеризуется только с положительной стороны, его возраст, а также то, что как в момент постановления приговора, так и в настоящее время Щербатюк А.Ф. не занимал и не занимает какую-либо руководящую должность, суд апелляционной инстанции убеждён, что для достижения целей исправления осуждённого и предупреждения им совершения новых преступлений, достаточно назначенного судом основного наказания.

В этой связи, суд апелляционной инстанции считает необходимым изменить приговор и исключить из него решение о назначении Щербатюку А.Ф. дополнительного наказания, назначенного в порядке ч. 3 ст. 47 УПК РФ, в виде лишения права заниматься профессиональной деятельностью, связанной с выполнением организационно-распорядительных и административно-хозяйственных функций в государственных учреждениях, сроком на 2 года 6 месяцев.

С учётом изложенного, апелляционное представление с дополнением в части назначения дополнительного наказания с формулировкой «в виде лишения права занимать должности, связанные с выполнением организационно-распорядительных либо административно-хозяйственных полномочий в государственных учреждениях, сроком на 2 года 6 месяцев» удовлетворению также не подлежит.

Вместе с тем, приговор подлежит изменению по доводам дополнительной апелляционной жалобы осуждённого Щербатюка А.Ф. по следующим основаниям.

Согласно ч. 2 ст. 297 УПК РФ, приговор признается законным, обоснованным и справедливым, если он постановлен в соответствии с требованиями уголовно-процессуального кодекса РФ и основан на правильном применении уголовного закона.

В соответствии со ст. 309 УПК РФ, резолютивная часть приговора должна содержать решение вопроса о вещественных доказательствах.

Данный вопрос судом первой инстанции разрешен не в полной мере.

Как следует из материалов уголовного дела, ДД.ММ.ГГГГ в жилище ФИО1, расположенном в <адрес>, проведен обыск, в ходе которого среди иных предметов и документов были изъяты денежные средства в сумме 50 000 рублей (том 9, л.д. 178-184).

Постановлением следователя от ДД.ММ.ГГГГ данные денежные средства признаны вещественными доказательствам, в этом качестве приобщены к уголовному делу и помещены на хранение в камеру хранения вещественных доказательств следственного отдела по <адрес> СУ СК РФ по <адрес> по адресу: <адрес> (том 9, л.д.191).

ДД.ММ.ГГГГ в нежилом доме, расположенном в <адрес>, проведен обыск, в ходе которого в помещении №, являющимся служебным кабинетом Щербатюка А.Ф., среди иных предметов и документов были изъяты денежные средства в суммах 180 000 рублей, 1 354 доллара США, 1 705 юаней, 44 000 йен, 1 000 донг, 530 гонконгских долларов (том 10, л.д. 3-14).

Постановлением следователя от ДД.ММ.ГГГГ данные денежные средства признаны вещественными доказательствам, в этом качестве приобщены к уголовному делу и помещены на хранение в камеру хранения вещественных доказательств следственного отдела по <адрес> СУ СК РФ по <адрес> по адресу: <адрес> (том 10, л.д. 214-224).

В соответствии с п. 6 ч. 3 ст. 81 УПК РФ, при вынесении приговора должен быть решен вопрос о вещественных доказательствах, при этом остальные предметы (т.е. не указанные в пунктах 1- 5 ст. 81 УПК РФ) передаются законным владельцам.

Между тем, принимая в приговоре решение о судьбе вещественных доказательств, суд, в нарушение требований статей 81 и 309 УПК РФ, отдельно не решил вопрос о денежных средствах, изъятых у ФИО1 ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ и хранящихся в камере хранения вещественных доказательств следственного отдела по <адрес> следственного управления Следственного комитета РФ по <адрес> по адресу: <адрес>.

В соответствии с п. 9 ч.1 ст. 389.20 УПК РФ допущенное судом нарушение уголовно-процессуального закона может быть устранено при рассмотрении уголовного дела в апелляционном порядке путем внесения соответствующих изменений в приговор.

Согласно материалам уголовного дела, все вышеперечисленные денежные средства в ходе предварительного расследования уголовного дела не возвращались Щербатюку А.Ф. и не передавались иным лицам, арест на них не накладывался, в обвинительном заключении сведений об этих вещественных доказательствах не указано; наказание в виде штрафа осуждённому не назначалось, к имуществу, подлежащему конфискации в порядке, предусмотренном пунктами «а - в» ч. 1 ст. 104.1 УК РФ, изъятые денежные средства не относятся; спор о принадлежности вещественных доказательств отсутствует.

С учётом указанных обстоятельств, суд апелляционной инстанции, руководствуясь п. 6 ч. 3 ст. 81 УПК РФ, полагает необходимым вернуть осуждённому Щербатюку А.Ф. вещественные доказательства в виде денежных средств в сумме 50 000 рублей (изъятых ДД.ММ.ГГГГ), и денежных средств в суммах 180 000 рублей, 1 354 доллара США, 1 705 юаней, 44 000 йен, 1 000 донг, 530 гонконгских долларов (изъятых ДД.ММ.ГГГГ).

С учетом вносимых изменений, обжалуемый приговор соответствует положениям ч. 4 ст. 7 УПК РФ, то есть является законным, обоснованным и мотивированным. Иных нарушений норм уголовного или уголовно-процессуального законодательства, влекущих отмену приговора или его изменение по другим основаниям, судом апелляционной инстанции не установлено.

На основании изложенного и руководствуясь ст.ст. 38913, 38917, 38920, 38933 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

                     ПОСТАНОВИЛ:

Приговор Советского районного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ в отношении ФИО1 – изменить:

Исключить из приговора решение о назначении ФИО1 дополнительного наказания, назначенного в порядке ч. 3 ст. 47 УПК РФ, в виде лишения права заниматься профессиональной деятельностью, связанной с выполнением организационно-распорядительных и административно-хозяйственных функций в государственных учреждениях, сроком на 2 года 6 месяцев.

Денежные средства в сумме 50 000 рублей, изъятые ДД.ММ.ГГГГ в ходе обыска в жилище по адресу: <адрес>, а также денежные средства в суммах 180 000 рублей, 1 354 доллара США, 1 705 юаней, 44 000 йен, 1 000 донг, 530 гонконгских долларов, изъятые ДД.ММ.ГГГГ в ходе обыска в кабинете № ФГБУ ИПМТ ДВО РАН по адресу: <адрес>, признанные вещественными доказательствами - возвратить осуждённому ФИО1.

В остальном приговор оставить без изменения.

Апелляционную жалобу с дополнениями осуждённого Щербатюка А.Ф., апелляционную жалобу с дополнениями адвокатов Полякова И.М. и Москаленко Н.В. - удовлетворить частично, апелляционное представление с дополнениями прокурора Советского района г. Владивостока Муравьёва М.А. - оставить без удовлетворения.

Апелляционное постановление вступает в законную силу с момента провозглашения и может быть обжаловано в Девятый кассационный суд общей юрисдикции в порядке, предусмотренном гл. 471 УПК РФ в течение 6 месяцев со дня вступления в законную силу приговора суда первой инстанции (со дня вынесения апелляционного постановления). Осуждённый вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции

Председательствующий                          В.А. Гавриков