Решение по делу № 33-9830/2024 от 25.09.2024

Судья: Пахирко Р.А. Дело № 33-9830/2024(2-47/2024)

Докладчик: Пастухов С.А. УИД 42RS0009-01-2022-010686-75

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

29 октября 2024 г. г. Кемерово

Судебная коллегия по гражданским делам Кемеровского областного суда

в составе председательствующего: Пастухова С.А.,

судей: Болотовой Л.В., Сорокина А.В.,

при секретаре: Черновой М.А.,

заслушала в открытом судебном заседании по докладу судьи Пастухова С.А.

    гражданское дело по апелляционной жалобе представителя Самусенкова Павла Павловича – Нагорного Кирилла Евгеньевича на решение Центрального районного суда г. Кемерово от 9 июля 2024 г.

по иску Самусенкова Павла Павловича к Колбасову Евгению Алексеевичу о признании распоряжения об отмене завещания недействительным, взыскании компенсации морального вреда,

УСТАНОВИЛА:

Самусенков П.П. обратился с иском к Колбасову Е.А., в котором с учетом уточненных исковых требований просил признать распоряжение от 14.02.2019 составленное ФИО2 об отмене завещания от 10.08.2000 в отношении него недействительным, взыскать с Колбасова Е.А. компенсацию морального вреда в размере 100 рублей.

Требования мотивированы тем, что 10.08.2000 ФИО2 в отношении него было составлено завещание, в соответствии с которым, все имущество, принадлежащее наследодателю на момент смерти, в чем бы оно не заключалось переходит к нему в порядке наследования, в том числе и квартира, расположенная по адресу: <адрес>.

В ноябре 2022 г. он обратился к нотариусу с заявлением о принятии наследства после смерти своей бабушки. Однако, нотариус сообщил ему, что имеется еще один наследник первой очереди (ответчик), а также сообщила, что завещание было отменено 14.02.2019.

Считает, что у наследодателя, в момент отмены завещания, имелся порок воли, препятствующий наследодателю осознавать значение совершаемого ею действия и руководить ими. Так, в 2015 г. у ФИО2 произошел <данные изъяты>. После перенесенного заболевания ФИО8 с трудом передвигалась самостоятельно, ей был назначен социальный работник.

Данные обстоятельства подтверждаются медицинской картой наследодателя, а также выпиской из медицинской карты.

Учитывая тот факт, что составление распоряжения об отмене завещания представляет собой ремиссионную сделку, оспаривание такого распоряжения происходит по правилам недействительности сделок.

Исходя из того, что на момент составления оспариваемого распоряжения об отмене завещания наследодатель ФИО2 находилась в состоянии, после <данные изъяты>, а также учитывая возраст наследодателя на момент составления распоряжения об отмене завещания, полагает, что наследодатель не могла понимать значение совершаемых ею действий и руководить ими.

Решением Центрального районного суда г. Кемерово от 9 июля 2024 г. в удовлетворении иска отказано.

В апелляционной жалобе представитель Самусенкова П.П. – Нагорный К.Е., просит решение суда отменить, удовлетворить исковые требования в полном объеме, назначить по делу повторную посмертную судебную психиатрическую экспертизу, проведение которой поручить экспертам КГБУЗ «Красноярский краевой психоневрологический диспансер № 1».

Ссылаясь на показания свидетелей, которые были положены в основу решения суда, указывает, что суд первой инстанции пришел к выводу об отсутствии порока воли ФИО2 в юридически значимый период.

Однако, суд первой инстанции не учел, что свидетели ФИО9, ФИО10, ФИО11 описывают события и состояние ФИО2 задолго до юридически значимого периода 2010-2018 г.г.

<данные изъяты>

Показания свидетеля ФИО12 не могут являться надлежащим доказательством, поскольку как следует из ее пояснений, в последний раз она видела ФИО2 в 2018 г.

Кроме того, свидетель ФИО13 также пояснила, что познакомилась она с ФИО2 лишь 05.07.2021 в связи с обращением сына ФИО2 в центр социального обслуживания.

Полагает, что к показаниям свидетеля ФИО19 стоит отнестись критически, в связи с ее заинтересованностью в исходе настоящего дела, также ее показания противоречат материалам дела. <данные изъяты>

Допрошенный эксперт ФИО27 в суде первой инстанции пояснил, что повышение внушаемости и подчиняемости не свидетельствует об отсутствии когнитивных расстройств или пороков воли при совершении сделки.

Однако, отказывая в удовлетворении иска, суд первой инстанции сослался да данное обстоятельство, указав, что экспертами сделан вывод, что умершая всегда выражала свое личное мнение и следовала ему, что противоречит показаниям, имеющимся в аудиопротоколе судебного заседания.

В этой связи, стороной истца заявлено ходатайство о назначении повторной психолого-психиатрической экспертизы, однако в удовлетворении заявленного ходатайства было отказано.

Ссылаясь на медицинскую справку врача, представленную нотариусу в день составления распоряжения об отмене завещания, указывает, что из нее следует, что необходимость отмены завещания исходило от сына, а не от самой ФИО2 и именно ответчик выражал ту или иную волю.

Считает, что вывод суда об отсутствии порока воли ФИО2 основан исключительно на показаниях свидетелей, которые видели умершую до юридически значимого периода, либо после, а также на выводах экспертов, которые не дали ответы на поставленные вопросы.

Представителем Колбасова Е.А – Давыдович И.А. относительно апелляционной жалобы поданы возражения.

Изучив материалы дела, обсудив доводы апелляционного жалобы и возражений относительно жалобы, заслушав ответчика Колбасова Е.А и его представителя Давыдович И.А., просивших отказать в удовлетворении апелляционной жалобы и оставить решение суда без изменения, проверив законность и обоснованность решения суда, в соответствии с ч. 1 ст. 327.1 ГПК РФ, в пределах доводов, изложенных в апелляционном представлении, судебная коллегия не находит оснований для отмены решения суда.

В силу ст. 168 ГК РФ сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения.

В соответствии с ч. 1 ст. 177 ГК РФ сделка, совершённая гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент её совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате её совершения.

Согласно ч. 1 и ч. 2 ст. 1131 ГК РФ, при нарушении положений настоящего Кодекса, влекущих за собой недействительность завещания, в зависимости от основания недействительности, завещание является недействительным в силу признания его таковым судом (оспоримое завещание) или независимо от такого признания (ничтожное завещание). Завещание может быть признано судом недействительным по иску лица, права или законные интересы которого нарушены этим завещанием.

В соответствии с п. 1 ст. 56 ГПК РФ каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений.

Из анализа вышеприведенных норм применительно к спорным правоотношениям следует, что для признания завещания недействительным необходимым условием является доказанность того факта, что в момент совершения сделки имело место искажение воли наследодателя, в результате которого он не понимал значение своих действий или не мог руководить ими.

Как видно из материалов дела и установлено судом первой инстанции, ДД.ММ.ГГГГ умерла ФИО2, которая 10.08.2000 составила завещание, удостоверенное государственным нотариусом Первой Кемеровской государственной нотариальной конторы ФИО14, завещав Самусенкову П.П. все имущество, какое ко дню ее смерти окажется принадлежащим ей, в чем бы таковое не заключалось и где бы оно не находилось.

Согласно Распоряжения от 14.02.2019 серии <данные изъяты> ФИО2 сообщила, что завещание, удостоверенное от ее имени ФИО15, государственным нотариусом Первой Кемеровской государственной нотариальной конторы 10.08.2000 по реестру за №, в соответствии со ст. 1130 ГК РФ настоящим распоряжением отменяет.

ДД.ММ.ГГГГ нотариусом Кемеровского нотариального округа Кемеровской области ФИО25 открыто наследственное дело № к имуществу умершей ДД.ММ.ГГГГ ФИО2, наследниками по закону которой являются сын Колбасов Е.А. (ответчик) и внук Самусенков П.П. (истец), обратившиеся с заявлениями о принятии наследства (л.д. 25-45 т. 1).

Согласно справке № 40 от 14.02.2019, выданной врачом ГБУЗ «Кузбасская клиническая психиатрическая больница» ФИО16 ФИО2, на момент осмотра психических расстройств, которые могли бы препятствовать сделке, не выявлено (отмена завещания, доверенность на получение пенсионных средств) (л.д. 137 т. 1).

Истец считает, что на момент распоряжения 14.02.2019 ФИО2 не могла понимать значение совершаемых ею действий и руководить ими, так как находилась в состоянии после ишемического инсульта, имела возраст 88 лет.

Согласно заключению посмертной судебной психолого-психиатрической экспертизы, выполненной экспертами ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центр психиатрии и наркологии имени В.П. Сербского» Министерства здравоохранения РФ, № 420/з от 28.08.2023 комиссия экспертов указанного экспертного учреждения, пришла к заключению, что у ФИО2 в том числе и в юридически значимый период составления распоряжения об отмене завещания от 14.02.2019, обнаруживалось <данные изъяты>

<данные изъяты>

Согласно заключению повторной посмертной судебной психолого-психиатрической экспертизы, выполненной экспертами ГБУЗ «Кузбасская клиническая психиатрическая больница», от 19.04.2024 № Б-847/2024 у ФИО2, в том числе и в юридически значимый период составления распоряжения об отмене завещания от 14.02.2019, имелось <данные изъяты>

<данные изъяты>

Допрошенный в судебном заседании эксперт ГБУЗ «Кузбасская клиническая психиатрическая больница» ФИО27 пояснил, что решение врача ФИО16 он не может разъяснить, она делала свои выводы. Оценивать заключение врача комиссия не может, комиссия исходит из тех данных, которые имеются в материалах (медицинских документах). С учетом всех факторов, неоднозначностью и противоречивостью объективных сведений о психическом состоянии, комиссия не смогла однозначно оценить состояние ФИО2 В распоряжении экспертов имелся перечень препаратов, принимаемых ФИО2, но для комиссии, при подготовке заключения было важно само психическое состояние лица, без уточнений, чем оно было обусловлено. Выводы экспертизы опираются на изучение и анализ предоставленных документов. <данные изъяты> Утрата способности понимать значение своих действий и руководить ими, индивидуальна. Исходя из изученных материалов, эксперты сделали вывод, что ФИО2 всегда выражала свое личное мнение и следовала ему.

Из представленных в распоряжение экспертов материалов настоящего дела следует, что ФИО2 наблюдалась в поликлиническом отделении №2 ГАУЗ «Кемеровская городская клиническая больница № 4», с диагнозами:

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

Из медицинского свидетельства о смерти ФИО2 от ДД.ММ.ГГГГ серии <данные изъяты> следует, что смерть произошла от заболевания, причины смерти установлены лечащим врачом (врач – терапевт) ФИО18 на основании записей в медицинской документации. <данные изъяты>

Согласно медицинской справке № 24 от 27.05.2021 ГАУЗ «Кемеровская клиническая городская больница № 4» ФИО2, для предоставления в учреждение социального обслуживания выдана справка, из которой следует, что она нуждается в постоянном постороннем уходе на дому (т.2 л.д. 124).

05.07.2021 между МБУ «Комплексный Центр Социального обслуживания населения заводского района г. Кемерово» и ФИО2 заключен договор о предоставлении социальных услуг на дому №, в соответствии с которым силами работников учреждения ФИО2 оказывались социальные услуги на дому по уходу на основании индивидуальной программы предоставления социальных услуг (т.2 л.д. 12-15).

Согласно информации МБУ «Комплексный Центр Социального обслуживания населения заводского района г. Кемерово» от 17.05.2023 № 177, ФИО2 состояла на социальном обслуживании на дому в МБУ КЦСОН Заводского района г. Кемерово с 05.07.2021, в связи с ухудшением состояния здоровья в июне 2022 года была госпитализирована в стационарное медицинское учреждение, в июле 2022 года снята с социального обслуживания в связи со смертью.

Социальные услуги предоставлялись социальным работником ФИО13 При оформлении и составлении акта оценки нуждаемости в социальных услугах было установлено, что умершая ФИО2 с трудом передвигалась по квартире, за пределы которой не выходила, не могла самостоятельно осуществлять уход за собой.

В последние месяцы жизни ФИО2 социальным работником предоставлялись социальные услуги в будние дни ежедневно утром и вечером, в выходные дни уход осуществлял сын ФИО4 и его жена ФИО19 (т.2 л.д. 120).

Из справки ООО «Жилстройсервис ФПК» от 13.07.2022 следует, что ФИО2 проживала по адресу: <адрес>. Совместно с ней на день смерти никто не зарегистрирован (т. 1 л.д. 27).

Из медицинской карты стационарного больного № следует, что ФИО2 с 30.05.2015 по 13.06.2015 года находилась на лечении <данные изъяты>

Из медицинской карты стационарного больного № следует, что ФИО2 с 05.01.2019 по 20.01.2019 года находилась на стационарном лечении <данные изъяты>

Из медицинской карты стационарного больного № следует, что ФИО2 находилась на лечении в <данные изъяты>

Согласно информации ГБУЗ «Кузбасский клинический наркологический диспансер им. Профессора Н.П. Кокориной» ФИО2 под диспансерным наблюдением не находилась. Сведениями о наличии наркологических заболеваний у ФИО2 ГБУЗ ККНД не располагает (т.1 л.д. 116).

Из показаний свидетелей ФИО12, ФИО19, ФИО10, ФИО11, ФИО13, ФИО21 следует, что ФИО2 психических отклонений не имела, проживала одна, понимала значение своих действий и могла руководить ими.

Из показаний свидетелей ФИО22, ФИО9 следует, что у ФИО19 после <данные изъяты> появились дефекты речи, проблемы с памятью, не могла считать деньги, в том числе при покупках в магазине, не узнала 08.01.2019 свидетеля ФИО9, которая к ней обратилась с вопросом при встрече.

При этом судебная коллегия учитывает, что никто из указанных свидетелей не смог пояснить о состоянии ФИО19 в юридически значимый период (14.02.2019), в то время как само по себе запамятование названий лекарств и знакомых не свидетельствует о наличии у ФИО19 каких-либо пороков воли и неспособности понимать значение своих действий в юридически значимый период (14.02.2019), а ухудшения состояния здоровья в результате которого ФИО19 оказывались социальные услуги на дому по уходу за ней имело место значительно позже юридически значимого периода (с 05.07.2021), а в юридически значимый период ФИО19 проживала одна и соответственно в постоянном уходе за ней не нуждалась.

Кроме того, доводы истца о неспособности ФИО19 понимать значение своих действий в юридически значимый период также опровергаются приведенной справкой от 14.02.2019 врача ГБУЗ «Кузбасская клиническая психиатрическая больница» ФИО16 о том, что у ФИО2 на момент осмотра психических расстройств, которые могли бы препятствовать сделке, не выявлено.

Вопреки доводам апелляционной жалобы, суд первой инстанции, отказывая в удовлетворении ходатайства о назначении повторной экспертизы правильно исходил из того, что после проведения первоначальной и повторной судебной экспертиз сторонами не было представлено каких-либо новых существенных доказательств, которые могли бы повлиять на ранее сделанные выводы экспертов.

Так, указание в обосновании ходатайства о назначении повторной экспертизы на отсутствие информации у экспертов о принимаемых ФИО2 медицинских препаратов в период стационарного лечения в ГАУЗ КО «Кемеровская городская больница № 11» в период с 05.01.2019 по 20.01.2019 и после выписки из стационара (л.д. 38-39 т.3), не возможно отнести к новому существенному доказательству по делу, поскольку в распоряжении экспертов имелась медицинская карта стационарного больного №, в которой имеется информация о стационарном лечении в указанный период.

Таким образом, законных оснований для назначения повторной экспертизы у суда не имелось, так как вышеприведенные заключения мотивированы надлежащим образом, в то время как иных доказательств, позволяющих дать категоричный ответ экспертам на поставленные вопросы, стороной истца при заявлении ходатайства в судебном заседании представлено не было.

В связи с чем нет оснований не доверять ранее проведенным экспертизам, их выводы являются последовательными и не противоречат друг другу.

В судебных экспертизах было указано, что разрешить поставленные вопросы не представляется возможным именно в связи с противоречивостью и малой информативности данных, в то время как экспертами и судом были исследованы все, представленные доказательства, и оценка которых в совокупности не вступает в противоречие с выводами судебных экспертиз.

При таких данных, суд первой инстанции правомерно отказал в иске, поскольку стороной истца не было представлено доказательств того, что ФИО2 в юридически значимый период (14.02.2019) не могла понимать значения своих действий и руководить ими.

Указание в апелляционной жалобе на то, что посмертные судебные психолого-психиатрические экспертизы не дали ответ на поставленные судом вопросы, судебной коллегией признаются несостоятельным, так как экспертиза проводилась с участием врачей-психиатров, к компетенции которых относятся вопросы психического статуса подэкспертных лиц, оспариваемые экспертные заключения содержат мотивировочную часть, являются полными, не содержат противоречий и неточностей, выводы экспертов основаны на анализе соматического, неврологического и психологического состояния ФИО2, полученного из представленных экспертам медицинских документов, а так же объяснений сторон и показаний допрошенных по делу свидетелей, согласуется с исследованными в судебном заседании доказательствами и представленными на экспертизу документами, из совокупности которых, вопреки доводам апелляционной жалобы, следует, что доказательства, которые бы подтвердили утверждение стороны истца, в материалах дела отсутствуют.

С оценкой, которую получили в решении суда первой инстанции заключения проведенных по делу экспертиз, судебная коллегия согласна, заключения логичны, соответствуют материалам дела, эксперты дали конкретные ответы на поставленные судом вопросы, были предупреждены по ст. 307 УК РФ за дачу заведомо ложного заключения, имеют достаточный опыт и обладают необходимой квалификацией для установления указанных в экспертных заключениях обстоятельств, лично не заинтересованы в исходе дела.

Таким образом, доводы апеллянта о необъективности заключений судебных экспертиз материалами дела не подтверждаются, а сводятся лишь к несогласию истца с результатами судебных экспертиз.

С учетом изложенного, доводы апелляционной жалобы правовых оснований к отмене решения суда не содержат, сводятся к изложению обстоятельств, являвшихся предметом исследования и оценки суда первой инстанции и к оспариванию оценки доказательств, приведенных судом в обоснование своих выводов, с которой судебная коллегия считает возможным согласиться.

Решение суда является законным и обоснованным. Оснований для его отмены по доводам апелляционной жалобы не имеется.

Руководствуясь ст. 328 ГПК РФ, судебная коллегия,

ОПРЕДЕЛИЛА:

    Решение Центрального районного суда г. Кемерово от 9 июля 2024 г. оставить без изменения, апелляционную жалобу представителя Самусенкова Павла Павловича – Нагорного Кирилла Евгеньевича – без удовлетворения.

Председательствующий: С.А. Пастухов

Судьи: Л.В. Болотова

А.В. Сорокин

Мотивированное апелляционное определение изготовлено в окончательной форме 12.11.2024.