Решение по делу № 7У-8614/2020 [77-1713/2020] от 13.07.2020

№ 77-1713/2020

КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г. Челябинск                                 22 сентября 2020 года

Судебная коллегия по уголовным делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Чистяковой Н.И.,

судей Чипизубовой О.А. и Симаковой И.Н.

при секретаре Петровец А.А.,

с участием прокурора Юровских О.В.,

частного обвинителя (потерпевшей) <данные изъяты>

адвоката Матвеевой А.В.

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по кассационной жалобе осужденной Черепановой В.В. о пересмотре приговора мирового судьи судебного участка № 2 Ленинского района г. Магнитогорска Челябинской области от 27 января 2020 года и апелляционного постановления Ленинского районного суда г. Магнитогорска Челябинской области от 13 марта 2020 года в отношении

ЧЕРЕПАНОВОЙ Виктории Владимировны, родившейся <данные изъяты>, несудимой,

осужденной по ч. 1 ст. 115 УК РФ к штрафу в размере 5000 рублей.

Апелляционным постановлением Ленинского районного суда г. Магнитогорска Челябинской области от 13 марта 2020 года приговор изменен: на 2 странице постановлено считать правильной фамилию адвоката Милов Л.Е. вместо «Миляев Л.Е.»; на странице 10 приговора считать правильным заключение судебно-медицинской экспертизы № 61 Д от 4 февраля 2019 года.

Заслушав доклад судьи Чипизубовой О.А., выступления адвоката Матвеевой А.В., поддержавшей доводы кассационной жалобы, прокурора Юровских О.В., частного обвинителя (потерпевшей) Свиридовой Т.С., просивших судебные решения оставить без изменения, судебная коллегия

у с т а н о в и л а:

Черепанова В.В. признана виновной и осуждена за умышленное причинение легкого вреда здоровью <данные изъяты> вызвавшего кратковременное расстройство здоровья.

Преступление совершено на территории Ленинского района г. Магнитогорска Челябинской области 9 июля 2018 года при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В кассационной жалобе осужденная Черепанова В.В. ставит вопрос об отмене судебных актов с передачей уголовного дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

В обоснование указывает, что суды первой и апелляционной инстанций необоснованно отказали стороне защиты в назначении повторной экспертизы и признании заключения эксперта № 61Д от 24 января 2019 года недопустимым доказательством, поскольку оно противоречит требованиям ст. 204 УПК РФ из-за отсутствия в нем содержания и результатов исследований с указанием примененных методик.

Кроме того, экспертом <данные изъяты> нарушены требования по установлению личности потерпевшей <данные изъяты> её непосредственному обследованию, выяснению всех обстоятельств дела, послуживших поводом для назначения экспертизы, выявлению жалоб о состоянии здоровья на момент проведения обследования. В нарушение ст. 25 Федерального закона № 73-ФЗ «О государственной судебной экспертной деятельности в РФ» от 31 мая 2001 года в заключении осталось неясно время проведения экспертизы, поскольку фактически экспертное исследование выполнено за 1 час, что исключает его всесторонность и полноту проведения; отсутствие данных об аттестации эксперта не дает возможность проверить его компетенцию.

В нарушение ст. 17 УПК РФ суд необоснованно отверг представленные стороной защиты заключения специалистов, только из-за их подготовки на возмездной основе, а также отсутствия у специалистов первичных документов. Обращает внимание, что специалисты <данные изъяты> были допрошены в суде, предупреждались об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний. Таким образом, у суда первой инстанции не было оснований для вывода о ложности показаний данных специалистов в поддержку позиции осужденной.

В нарушении ст.ст. 88, 17 УПК РФ суды не оценили заключение эксперта № 61Д в совокупности с другими доказательствами, в частности оставлено без должного внимания: отсутствие при первичном приеме потерпевшей объективных признаков повреждений и наличия кровоподтека верхней губы, сведения о котором имеются в выводах заключения эксперта; предположительность диагноза, указанного в справке; наличия у потерпевшей лишь небольшой пастозности левой скуловой области нижней челюсти слева.

Из показаний свидетелей <данные изъяты> установлено отсутствие у <данные изъяты> видимых телесных повреждений 9 июля 2018 года. Вывод суда об отсутствии у данных показаний юридического значения необоснованны.

Обращает внимание на отсутствие судебной оценки показаний эксперта <данные изъяты> о том, что сведения о тошноте и рвоте у потерпевшей в медицинских документах указаны исключительно с её слов; свидетеля <данные изъяты> о том, что диагноз был поставлен исходя из субъективных жалоб пациента; продолжительность нахождения на лечении была обусловлена ожиданием талонов на МРТ. Таким образом, фактически степень тяжести вреда здоровью определена со слов потерпевшей, без каких-либо объективных критериев. <данные изъяты> провела на лечении 14 дней, в то время как в приговоре ошибочно указано о 25 днях. Также суд не оценил сам факт повторного обращения в больницу спустя двое суток, что прямо противоречит прописанным в медицинских документах жалобам потерпевшей и ставит под сомнение причинно-следственную связь между событиями 9 июля 2018 года и любыми симптомами потерпевшей.

Утверждает, что суд проигнорировал противоречивость и несогласованность показаний <данные изъяты> и свидетелей обвинения как друг другу, так и представленным материалам дела, в частности приобщенным видеозаписям. Показания вышеуказанных лиц противоречивы в части указания на последовательность событий предполагаемого преступления. Так, показания свидетеля <данные изъяты> разняться в части того, являлась ли она непосредственным очевидцем удара, по какой щеке он был нанесен, а также месте производства её последующего допроса; показания потерпевшей о головокружении и тошноте опровергаются показаниями <данные изъяты> который синяков, крови и опухшей щеки у потерпевшей не видел и не предлагал ей обратиться за медицинской помощью; показания <данные изъяты> о состоянии здоровья потерпевшей опровергаются показаниями <данные изъяты> а показания <данные изъяты> о длительности лечения и нахождения <данные изъяты> в стационаре - медицинскими документами, показаниями свидетелей <данные изъяты> которые видели потерпевшую в период прохождения ею лечения.

Суд не дал оценки просмотренной в ходе судебного следствия видеозаписи; заинтересованности свидетелей обвинения в исходе дела, так как у <данные изъяты> и <данные изъяты> затянувшийся конфликт с подсудимой; об оговоре ими Черепановой В.В. и симуляции потерпевшей.

В нарушение требований закона приговор вынесен с явным обвинительным уклоном, поскольку ходатайства защиты неоднократно отклонялись по надуманным основаниям, а рассмотрение дела необоснованно затягивалось.

Кроме того, в нарушение требований ч. 2 ст. 61, ст. 64 УПК РФ судья Хромова Г.Р. не могла рассматривать уголовное дело в связи с наличием иных обстоятельств, дающих основание полагать, что она лично, прямо или косвенно заинтересована в исходе данного уголовного дела, так как в социальной сети «Вконтакте» она является другом частного обвинителя. Отвод был необоснованно отклонен судьей.

Вопреки требованиям ст. 122 УПК РФ судами первой и апелляционной инстанции необоснованно отказано в приобщении к материалам дела рапорта старшего УУП ОП «Ленинский» УМВД России по г. Магнитогорску майора полиции <данные изъяты> о том, что <данные изъяты> в период с 27 по 30 июля 2018 года ни на амбулаторном, ни на стационарном лечении не находилась, так как он непосредственно относится к делу, подтверждает довод защиты об отсутствии события преступления. Поскольку осужденная никакого удара не наносила, соответственно, у потерпевшей необходимость в лечении отсутствовала.

От частного обвинителя (потерпевшей) <данные изъяты> поступили возражения, в которых она не соглашается с доводами кассационной жалобы осужденной из-за их несостоятельности, а также законности, обоснованности и справедливости оспариваемых судебных актов.

Выслушав участников судебного разбирательства, проверив уголовное дело и доводы кассационной жалобы, судебная коллегия оснований для ее удовлетворения не усматривает.

В соответствии с ч. 1 ст. 401.15 УПК РФ основаниями отмены или изменения судебного решения в кассационном порядке являются существенные нарушения уголовного и (или) уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела.

Таких нарушений допущено не было.

Выводы суда о доказанности виновности Черепановой В.В. в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 115 УК РФ, при обстоятельствах, изложенных в приговоре, подтверждаются доказательствами, представленными стороной обвинения и исследованными в ходе судебного следствия, которые оценены судом в соответствии с требованиями ст.ст. 17, 87, 88 УПК РФ с точки зрения их относимости, допустимости, достоверности. Совокупность собранных по делу доказательств являлась достаточной для разрешения уголовного дела и правильного установления фактических обстоятельств содеянного.

Утверждения, высказанные осужденной в кассационной жалобе, аналогичны доводам, приводимым в суде первой и апелляционной инстанции, тщательно проверены, обоснованно признаны несостоятельными.

Так, виновность Черепановой В.В. в совершении преступления подтверждается показаниями потерпевшей <данные изъяты> о том, что 9 июля 2018 года около 13 часов 30 минут на почве длительных неприязненных отношений осужденная нанесла ей один удар кулаком правой руки по лицу слева, причинив сотрясение головного мозга и кровоподтек верхней губы слева.

Показания потерпевшей были тщательно проверены судом и нашли свое подтверждение, поскольку они полностью согласуются с показаниями единственного очевидца произошедшего – <данные изъяты> сообщившей, что, находясь в коридоре напротив ее кабинета, дверь в который была открыта, Черепанова В.В. нанесла один удар рукой в область головы <данные изъяты> после чего покинула помещение. Сразу же после этого потерпевшая вызвала сотрудников полиции, которые прибыли через непродолжительное время, записали ее данные. Кроме того, <данные изъяты> показывала ей опухшую губу, а затем около месяца лечилась. При этом до суда Черепанова В.В. шантажировала ее и пыталась повлиять на мужа, чтобы они не давали против нее показаний.

Показания потерпевшей и <данные изъяты> полностью согласуются с показаниями свидетеля <данные изъяты> о том, что по телефону <данные изъяты> сообщила ему об избиении Черепановой В.В. Когда он прибыл через 5-10 минут, в здании уже находилась полиция, <данные изъяты> была бледна, ее взгляд блуждал. <данные изъяты> пояснила, что в ее присутствии последнюю ударила Черепанова В.В. Когда он вез <данные изъяты> в травмпункт, она плохо себя чувствовала, он давал ей нюхать нашатырный спирт, в травмпункт занес ее, откуда она была госпитализирована в больницу.

Свидетель <данные изъяты> также сообщил, что прибыв по вызову, со слов <данные изъяты> узнал, что у нее произошел конфликт с <данные изъяты> в ходе которого последняя нанесла ей удар в область лица с левой стороны.

Оснований для признания этих доказательств недопустимыми у суда не имелось, поскольку они получены в соответствии с требованиями УПК РФ.

Причин, которые бы свидетельствовали о намерении потерпевшей и <данные изъяты> оговорить Черепанову В.В. с целью ее незаконного осуждения, судом обоснованно не установлено. Доводы о том, что последний является ее бывшим мужем, с которым они ведут судебную тяжбу в рамках гражданских дел, об этом свидетельствовать не могут.

Сведений, подтверждающих наличие конфликтов между осужденной и свидетелем <данные изъяты> личных неприязненных отношении или иных обстоятельств, способных оказать влияние на достоверность и объективность показаний последней, судом не установлено, стороной защиты не представлено. Между тем она дала показания, аналогичные показаниям потерпевшей и <данные изъяты>

Вопреки доводам кассационной жалобы, никаких существенных противоречий по обстоятельствам, подлежащим доказыванию, в их показаниях не содержится.

При этом суд обоснованно отверг показания свидетеля <данные изъяты> в том числе о том, что со слов <данные изъяты> <данные изъяты> попросил ее сказать о том, что она была очевидцем, поскольку из материалов уголовного дела видно, что сотрудников полиции <данные изъяты> вызвала незамедлительно, для прибытия им потребовалось несколько минут, при этом <данные изъяты> как очевидец произошедшего, была установлена ими сразу, о чем <данные изъяты> указал в своем рапорте от 09.07.2018 года.

Согласно протоколу принятия устного заявления о преступлении, а также справки-3806 в больницу и с заявлением о привлечении к уголовной ответственности Черепановой В.В. в полицию <данные изъяты> обратилась в этот же день, после того, как была осмотрена врачом, которым был установлен предварительный диагноз «ЗЧМТ».

По заключению эксперта № 61 «Д» ГБУЗ «Челябинское областное бюро судебно-медицинской экспертизы» Магнитогорское межрайонное отделение <данные изъяты> с 11 до 24 июля 2018 года <данные изъяты> находилась на стационарном лечении, с 25 июля по 3 августа 2018 года – на амбулаторном. У <данные изъяты> имеет место черепно-мозговая травма, в комплекс которой вошли сотрясение головного мозга, кровоподтек верхней губы слева, которые в соответствии с постановлением Правительства РФ № 522 от 17 августа 2007 года «Об утверждении правил определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека» и на основании п. 8.1 приказа Минздравсоцразвития РФ от 24.04.2008 г. № 194н «Об утверждении Медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека» причинили легкий вред здоровью по признаку кратковременного расстройства здоровья.

Доводы кассационной жалобы о недостоверности заключения и его составлении с нарушением требований УПК РФ, аналогичны доводам, приводимым ранее, тщательно проверены судами первой и второй инстанций, в том числе путем допроса самого эксперта, а также лечащих врачей <данные изъяты> получили мотивированную оценку, оснований не согласиться с которой не имеется.

Так, экспертиза поведена судебно-медицинским экспертом, имеющим высшее-медицинское образование, стаж работы по специальности 21 год (о чем прямо указано в заключении). Поскольку исследование проведено в государственном экспертном учреждении, то не указание в заключении номера диплома и других данных об образовании, не ставит под сомнение наличие у него специальных познаний, необходимых для проведения такого рода экспертиз. Никаких сведений о заинтересованности эксперта <данные изъяты> судом не установлено, стороной защиты не представлено. До проведения экспертизы он был предупрежден об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ, в судебном заседании сделанные им выводы полностью подтвердил.

Проведение экспертизы живого лица по медицинским документам действующим законодательством не запрещено, в данном случае обусловлено большим промежутком времени, прошедшим со дня совершения преступления до назначения судом экспертизы – более полугода.

Исходя из содержания этого заключения, каких-либо противоречий в выводах, ставящих под сомнение его обоснованность, не усматривается.

Заключение мотивированно, обоснованно, включает подробное описание сведений из медицинских документов, подвергнутых исследованию, выводы и ответы на поставленные вопросы, является объективным, полным и не содержит неясностей, отвечает требованиям ст. 204 УПК РФ, а имеющееся противоречие в датах является явной технической ошибкой.

Показания свидетеля <данные изъяты> о том, что в стационаре потерпевшая находилась, в том числе из-за отсутствия МРТ, не ставит под сомнение выводы о кратковременности расстройства ее здоровья, поскольку из медицинских документов, видно, что она не просто находилась в больнице, а получала интенсивное лечение, на фоне которого наступило улучшение состояния ее здоровья, что позволило перевести ее на амбулаторное лечение.

Заключения специалистов, представленные стороной защиты, судом тщательно исследованы и обоснованно отвергнуты.

Согласно выводам специалистов <данные изъяты> и <данные изъяты> <данные изъяты> вышеуказанное заключение эксперта <данные изъяты> не соответствует требованиям, предъявляемым ФЗ от 31 мая 2001 года № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ», по параметрам проверяемости, всесторонности и полноты исследования, а также по достоверности, объективности и обоснованности сделанных выводов. Объективных признаков черепно-мозговой травмы у потерпевшей не обнаружено, все ее жалобы могли быть вызваны обострением хронического заболевания, а не травмой.

Между тем указанные выводы противоречат содержанию заключения, в котором эти же специалисты прямо указали, что сведения об эксперте, отраженные в заключении, достаточны для производства медицинских экспертиз подобного типа (т. 3 л.д. 157); представленных эксперту материалов также было достаточно для производства данной экспертизы; связь выявленного у потерпевшей ограничения движений глаз с травмой можно считать доказанной, поскольку, если бы она была вызвана хроническим заболеваниями, она бы прошла.

При этом каких-либо мотивов, свидетельствующих о необъективности эксперта <данные изъяты> в заключении специалистами не приведено.

Ссылаясь на нарушения требований Приказа Министерства здравоохранения и социального развития РФ от 12.05.2010 года № 346, в частности о том, что в исследовательской части заключения эксперта обязательно указывают: содержание и результаты всех этапов экспертных исследований (в том числе экспертных экспериментов) с указанием примененных медицинских технологий и экспертных методик, технических средств и расходных материалов, специалисты не указывают, каким образом это влияет на проверяемость заключения эксперта <данные изъяты> для дачи которого проведение экспериментов не требовалось, технические средства и расходные материалы им не использовались.

Суждения о том, что медицинские документы фактически экспертом не исследовались, являются голословными, противоречат их же выводам о том, что содержание этих документов изложено в заключении полностью.

Каким образом, кроме прочтения и письменного изложения содержания медицинских документов, они могли быть исследованы экспертом, специалистами не указано.

Не приведено ими и никаких других объективных сведений, которые могли бы поставить под сомнение изложенные выше выводы эксперта <данные изъяты> о причинении легкого вреда здоровью потерпевшей <данные изъяты> по признаку кратковременности расстройства здоровья.

Специалисты <данные изъяты> указали в своем заключении, что проведенное ими исследование не дает оснований для суждения о том, что у <данные изъяты> нашли объективное подтверждение какие-либо повреждения, причинившие вред здоровью. При этом в обоснование ими положены выводы, в том числе о том, что 09.07.2018 г. примерно через час-полтора после инцидента у <данные изъяты> не зафиксировано каких-либо телесных повреждений или объективных признаков черепно-мозговой травмы, поскольку сообщенная ею информация относится к разряду субъективных и непроверяемых, а постановка врачами диагноза обусловлена особенностью их оплаты ФОМС. Описанная в документах «небольшая пастозность левой скуловой области» относится к категории вымышленного, а указанный в документах диагноз обусловлен меркантильными соображениями врачей. Возникновение черепно-мозговой травмы вследствие удара невооруженной рукой женщины в лицо с зоной контактного воздействия в область верхней губы исключено. На всем протяжении стационарного и амбулаторного лечения <данные изъяты> у нее не было установлено ни одного объективного симптома сотрясения головного мозга. Разнообразная и постоянно меняющаяся информация о наличии у <данные изъяты> субъективных симптомов сотрясения мозга в наибольшей степени отвечает проявлениям симуляции. Совокупность выявленых медицинских и психологических признаков характерна для оговора.

Приведенные выводы свидетельствуют о том, что специалисты вышли за пределы своей компетенции, поскольку фактически ими дана правовая оценка доказательствам. Надлежащего научного и объективного обоснования заключения не содержат, являются противоречивыми, основаны на домыслах и предположениях, опровергаются совокупностью иных доказательств, представленных стороной обвинения.

Так, отмечая отсутствие кровоподтека на верхней губе при первом осмотре потерпевшей, специалисты не привели никаких научных или иных источников, из которых бы следовало, что гематомы образуются незамедлительно после воздействия и не могут появляться постепенно, в зависимости от особенностей организма и оказанного воздействия.

При этом удар потерпевшей был нанесен не просто рукой (как указано в заключении), а кулаком; наличие ушиба мягких тканей ее лица слева зафиксировано при первом же ее обращении в медицинское учреждение в день произошедшего. Наличие тошноты, головокружения, изменение окраски кожных покровов в этот же день подтверждается показаниями свидетеля <данные изъяты> Вопреки рассуждениям об отсутствии объективных признаков сотрясения головного мозга, врачами выявлено недоведение левого глазного яблока кнаружи на 1 мм из-за болезненных ощущений. При этом выводы специалистов <данные изъяты> о меркантильности врачей являются явно надуманными, опровергаются показаниями свидетелей <данные изъяты>

С учетом изложенного, а также сопоставив указанные заключения и показания специалистов с другими доказательствами, суды первой и апелляционной инстанций пришли к верному выводу о том, что к ним следует отнестись критически.

Ссылка на показания свидетеля <данные изъяты> о том, что он не видел у потерпевшей телесных повреждений, она чувствовала себя хорошо, о неправосудности приговора не свидетельствует. Согласно его же рапорту от 09.07.2018 года <данные изъяты> направлена сотрудниками полиции в медицинское учреждение для снятия побоев.

С учетом того, что свидетели <данные изъяты> наблюдали <данные изъяты> со стороны и через непродолжительное время после произошедшего, их показания о том, что они не заметили у нее на лице повреждений, не ставят под сомнение совокупность иных доказательств, изложенных выше.

Нахождение потерпевшей на больничном в связи с травмой, причинённой осужденной Черепановой В.В., подтверждается листками ее нетрудоспособности, не доверять которым оснований у суда не имелось. По показаниям самой же <данные изъяты> в суде на основании только жалоб пациентов больничные листы не выдаются.

Вопреки доводам кассационной жалобы прохождение потерпевшей лечения, в том числе амбулаторно, рапортом участкового уполномоченного полиции <данные изъяты> не опровергается. В нем указано лишь о том, что со слов <данные изъяты> она находится на больничном, в настоящее время убыла за пределы г. Магнитогорска до 30.07.2018 г.

Между тем достоверность этого рапорта ничем не подтверждена, кроме того, из содержания заключения эксперта <данные изъяты> видно, что 27.07.2018 года потерпевшая проходила МРТ в медицинском центра «Доктор Лайф», а 30.07.2018 года осмотрена неврологом этого же центра.

Более того амбулаторное лечение само по себе не запрещает покидать ни пределы жилого помещения, ни населенного пункта.

Содержание доказательств, исследованных в судебном заседании, в приговоре приведено. Данная им оценка с указанием мотивов, по которым суд принял одни доказательства и отверг другие, в целом отвечает требованиям ст.ст. 87, 88 УПК РФ.

Отсутствие ссылки на видеозапись не может быть расценено как существенное нарушение УПК РФ. Содержащаяся на ней информация согласуется с показаниями потерпевшей и свидетелей обвинения.

Учитывая фактические обстоятельства, установленные судом первой инстанции, действия Черепановой В.В. верно квалифицированы по ч. 1 ст. 115 УК РФ. Оснований для ее оправдания не имеется.

Нарушения принципа презумпции невиновности не допущено. Никаких сомнений, требующих истолкования их в пользу Черепановой В.В. не усматривается.

Оснований сомневаться в объективности и беспристрастности мирового судьи Хромовой Г.Р. не имеется.

Доводы о ее заинтересованности, мотивированные тем, что в социальной сети «Вконтакте» она является другом <данные изъяты> полностью опровергаются сведениями, представленными самой осужденной, из которых следует, что в социальной сети у мирового судьи нет друзей с аккаунтом, которым пользуется потерпевшая.

Что касается информации о наличии у нее подписчика с аккаунтом, аналогичным используемому <данные изъяты> то страница, с которой произведена такая подписка, была зарегистрирована лишь 15 января 2020 года, т.е. за 2 дня до ее осмотра нотариусом.

При этом номер ID осмотренной нотариусом страницы не соответствует ID номеру страницы, зарегистрированной 17 ноября 2008 года <данные изъяты>

Из пояснений потерпевшей следует, что в указанной социальной сети у нее только одна страница, зарегистрированная 17 ноября 2008 года, с мировым судьей она лично не знакома, о наличии у последней страницы в социальной сети «Вконтакте» с другими именем и фамилией ей не известно, в друзьях или подписчиках у нее она никогда не была. Во всех сетях у нее одинаковая картинка, скачать которую из Интернета не представляет сложности.

При осмотре ее страницы установлено отсутствие сведений о том, что судья находится у нее в друзьях либо потерпевшая подписана на нее.

При таких обстоятельствах наличие в социальной сети «Вконтакте» двух внешне идентичных страниц, с одной из которых произведена подписка на судью, не может свидетельствовать о наличии оснований, предусмотренных ст.ст. 61-64 УПК РФ, препятствующих рассмотрению этим судьей данного уголовного дела, в связи с чем в удовлетворении ходатайства стороны защиты об отводе было обоснованно отказано.

Как видно из протокола судебного заседания, уголовное дело рассмотрено объективно, полно и всесторонне. Все заявленные сторонами ходатайства, в том числе о назначении экспертиз, об исключении доказательств, о приобщении документов, о вызове и допросе свидетелей, эксперта, специалистов, разрешены судом в соответствии с требованиями УПК РФ. Принятые по ним решения являются правильными и обоснованными.

Доводы о невиновности тщательно проверены, обоснованно отвергнуты, поскольку опровергаются совокупностью доказательств, представленных частным обвинителем.

Право на примирение судом разъяснялось неоднократно, которым стороны воспользоваться не пожелали.

По своему виду и размеру назначенное Черепановой В.В. наказание соответствует требованиям УК РФ.

Поскольку существенных нарушений УПК РФ по делу не допущено, уголовный закон применен правильно, назначенное наказание является справедливым и соразмерным содеянному, оснований для отмены или изменения приговора не имеется.

Проверка законности и обоснованности приговора в апелляционном порядке проведена в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона. Апелляционное определение отвечает требованиям ст. 389.28 УПК РФ, содержит мотивы принятого решения. Все доводы, изложенные в апелляционных жалобах, были тщательно проверены судом апелляционной инстанции, на них даны аргументированные ответы, правильность которых сомнений не вызывает.

Существенных нарушений уголовного или уголовно-процессуального закона, повлиявших на исход дела, не допущено.

Руководствуясь ст.. 401.14 УПК РФ, судебная коллегия

о п р е д е л и л а:

кассационную жалобу осужденной Черепановой В.В. о пересмотре приговора мирового судьи судебного участка № 2 Ленинского района г. Магнитогорска Челябинской области от 27 января 2020 года и апелляционного постановления Ленинского районного суда г. Магнитогорска Челябинской области от 13 марта 2020 года в отношении Черепановой Виктории Владимировны оставить без изменения, кассационную жалобу – без удовлетворения.

Кассационное определение судебной коллегии по уголовным делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции может быть обжаловано в порядке, предусмотренном главой 47.1 УПК РФ, в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации.

Председательствующий

Судьи