Решение по делу № 2-1997/2020 от 26.06.2020

Дело № 2-1997/2020

УИД 74RS0038-01-2020-001968-95

                 РЕШЕНИЕ

             Именем Российской Федерации

21 декабря 2020 года                     с. Долгодеревенское

Сосновский районный суд Челябинской области в составе:

председательствующего судьи Дуплякиной А.А.,

при ведении протокола помощником судьи Антоновой И.А.,

рассмотрев в открытом судебном заседании в зале суда гражданское дело по исковому заявлению Карачева О.Л. к Карачевой М.В. о признании брачного договора недействительным в части,

установил:

Карачев О.Л. обратился в суд с иском к Карачевой М.В., в которой просил признать недействительным брачный договор, заключенный 11 марта 2015 года в части пунктов 1.1. 1.3, 1.4.1, 1.4.2, 1.4.11.

В обоснование исковых требований указано, что с 11 августа 2012 года по 06 августа 2019 года стороны состояли в зарегистрированном браке. 11 марта 2015 года между истцом и ответчицей заключен брачный договор, в соответствии с которым установлен режим раздельной собственности на имущество, как имеющееся, так и на будущее. Полагает, что данные условия брачного договора ставят истца в крайне неблагоприятное положение, поскольку истец не сомневался в нерушимости брака, доверял супруге, которая воспользовалась его доверием, преследуя свои цели. На ответчицу в период брака были оформлены дача, автомобиль Понтиак, который впоследствии ответчица продала и купила две квартиры и новый автомобиль. Брачный договор был сделан наспех, не изучен перед подписанием, иначе не содержал бы описки в фамилии супруги.

Истец Карачев О.Л. в судебном заседании исковые требования поддержал в полном объеме.

Ответчица Карачева М.В. в судебное заседание не явилась, извещена надлежащим образом. Ее представитель Калюжный А.Н. в судебном заседании исковые требования не признал. Суду представлены письменные пояснения, в которых указано, что на момент заключения брачного договора в собственности супругов автомобилей не было. Право собственности Карачевой М.В. на недвижимое имущество - склад площадью 247,8 кв.м. по адресу: АДРЕС, которое перешло к ней от Карачева О.Л в 2013 году, впоследствии было прекращено судом. Брачный договор подписан лично истцом и ответчиком в присутствии нотариуса, подписи сторон удостоверены, нотариусом проверена их дееспособность. Кроме того, брачный договор не содержит условие о признании права собственности на имущество, приобретенное в браке, только за Карачевой М.В. Просил применить срок исковой давности.

Суд, выслушав истца, представителя ответчицы, исследовав материалы дела, не находит оснований для удовлетворения иска.

Из материалов дела следует, что Карачев О.Л. и Карачева М.В. состояли в зарегистрированном браке с 10 августа 2012 года, брак расторгнут решением мирового судьи судебного участка № 3 Сосновского района Челябинской области 03 июля 2019 года (л.д. 8).

11 марта 205 года между Карачевым О.Л и Карачевой М.В. был заключен брачный договор, который удостоверен нотариусом (л.д. 9-10).

Согласно пункту 1.1 брачного договора супруги устанавливают режим раздельной собственности как на уже имеющееся, так и на будущее имущество супругов.

Супруги подтверждают, что имущество, нажитое каждым из них до заключения брака, является их личной собственностью (пункт 1.2 брачного договора).

Имущество, принадлежащее тому или иному супругу, не может быть признано их совместной собственностью даже случае, когда за счет имущества или труда другого супруга были произведены вложения, значительно увеличивающие стоимость этого имущества. Понесенные при этом расходы даже в случае расторжения брака возмещению не подлежат (пункт 1.3 брачного договора).

По условиям пункта 1.4 брачного договора на все движимое и недвижимое имущество, приобретенное супругами в браке, как до, так и после даты заключения настоящего договора, устанавливается режим раздельной собственности супругов, в том числе, но не исключительно на следующее: 1.4.1 недвижимое имущество, требующее государственной регистрации, приобретенное супругами во время брака, является как в период, так и в случае его расторжения, собственностью того из супругов, на имя которого зарегистрировано право собственности; 1.4.2 имущество и имущественные права, не зависимо от того, на чьи доходы он приобретены, являются как в период брака, так и в случае его расторжения, собственностью того супруга, на имя которого оформлено или зарегистрировано имущество; 1.4.11 любые транспортные средства, приобретенные супругами во время брака, являются как в период брака, так и в случае его расторжения, собственностью того из супругов, на имя которого оформлен паспорт транспортного средства.

Из материалов дела также следует, что в период брака, а именно 21 декабря 2016 года за Карачевой М.В. зарегистрировано транспортное средство <данные изъяты> госномер № (л.д. 111).

После расторжения брака по договору купли-продажи от 16 июня 2020 года указанный автомобиль продан Карачевой М.В. за 170 000 рублей (л.д. 110).

Также после расторжения брака 20 мая 2020 года Карачевой М.В. по договору купли-продажи приобретен автомобиль <данные изъяты>, госномер № (л.д 112).

Из выписок из Единого государственного реестра недвижимости следует, что в период брака 23 декабря 2013 года за Карачевым О.Л. и Карачевой М.В. зарегистрировано право собственности на нежилое здание с кадастровым номером № по адресу: АДРЕС, на основании соглашения о разделе общего имущества супругов от 17 декабря 2013 года, дата прекращения права: 11 февраля 2016 года.

За Карачевым О.Л. 26 марта 2013 года зарегистрировано право собственности на нежилое здание с кадастровым номером №, по адресу: АДРЕС, право собственности прекращено 30 декабря 2013 года, в этот же день на основании соглашения о разделе общего имущества супругов от 26 декабря 2013 года за Карачевым О.Л. зарегистрировано право собственности на ? доли нежилого здания с кадастровым номером №, право собственности прекращено 30 декабря 2013 года, и в этот же день за Карачевой М.В. на основании соглашения о разделе общего имущества супругов от 26 декабря 2013 года зарегистрировано право собственности на указанное здание.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Челябинского областного суда от 21 июля 2017 года право собственности Карачевой М.В. на указанное здание прекращено (л.д. 69-70).

25 сентября 2017 года за Карачевым О.Л. и Карачевой М.В. зарегистрировано право собственности на 1/6 доли за каждым в праве на земельный участок с кадастровым номером № по адресу: АДРЕС, данный на основании постановления администрации Сосновского муниципального района от 11 сентября 2017 года № № как многодетной семье.

22 февраля 2019 года за Карачевой М.В. зарегистрировано право собственности на жилое помещение по адресу: АДРЕС. При этом, из представленных ответчицей кредитного договора, договора купли-продажи, закладной (л.д. 87-100) следует, что квартира по адресу: Челябинская АДРЕС, приобретена Карачевой М.В. за счет собственных денежных средств – 350 000 рублей и кредитных денежных средств – 1 400 000 рублей.

После расторжения брака за Карачевой М.В. зарегистрировано право собственности на 1/3 доли в праве собственности на жилое помещение по адресу: АДРЕС, дата регистрации права собственности 16 июня 2020 года.

В период брака – 04 июля 2018 года на основании постановления администрации Кыштымского городского округа от 16 апреля 2018 года № № за Карачевой М.В. зарегистрировано право собственности на земельный участок с кадастровым номером № по адресу: АДРЕС, СНТ «АДРЕС», № АДРЕС «АДРЕС» (л.д. 114), 10 августа 2018 года – на жилое здание по адресу: АДРЕС, СНТ «АДРЕС», № АДРЕС «АДРЕС».

В собственности Карачева О.Л. иное движимое, недвижимое имущество отсутствует.

Согласно пункту 1 статьи 33 Семейного кодекса Российской Федерации законным режимом имущества супругов является режим их совместной собственности, который может быть изменен брачным договором, заключенным в письменной форме и нотариально удостоверенным (пункт 1 статьи 42, пункт 2 статьи 41 Семейного кодекса Российской Федерации).

В силу статьи 40 Семейного кодекса Российской Федерации брачным договором признается соглашение лиц, вступающих в брак, или соглашение супругов, определяющее имущественные права и обязанности супругов в браке и (или) в случае его расторжения.

Пунктом 1 статьи 42 Семейного кодекса Российской Федерации определено, что брачным договором супруги вправе изменить установленный законом режим совместной собственности (статья 34 Кодекса), установив режим совместной, долевой или раздельной собственности на все имущество супругов, на его отдельные виды или на имущество каждого из супругов.

Брачный договор может быть заключен как в отношении имеющегося, так и в отношении будущего имущества супругов.

Супруги вправе определить в брачном договоре свои права и обязанности по взаимному содержанию, способы участия в доходах друг друга, порядок несения каждым из них семейных расходов; определить имущество, которое будет передано каждому из супругов в случае расторжения брака, а также включить в брачный договор любые иные положения, касающиеся имущественных отношений супругов.

Следовательно, брачный договор является основанием для возникновения, изменения и прекращения прав и обязанностей супругов в отношении их совместной собственности.

Между тем брачный договор не может ограничивать правоспособность или дееспособность супругов, их право на обращение в суд за защитой своих прав; регулировать личные неимущественные отношения между супругами, права и обязанности супругов в отношении детей; предусматривать положения, ограничивающие право нетрудоспособного нуждающегося супруга на получение содержания; содержать другие условия, которые ставят одного из супругов в крайне неблагоприятное положение или противоречит основным началам семейного законодательства (пункт 3 статьи 42 Семейного кодекса Российской Федерации).

В силу пункта 2 статьи 44 Семейного кодекса Российской Федерации суд может признать брачный договор недействительным полностью или частично по требованию одного из супругов, если условия договора ставят этого супруга в крайне неблагоприятное положение. Условия брачного договора, нарушающие другие требования пункта 3 статьи 42 Кодекса, ничтожны.

Согласно разъяснениям, приведенным в пункте 15 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 05 ноября 1998 года № 15 «О применении судами законодательства при рассмотрении дел о расторжении брака», если брачным договором изменен установленный законом режим совместной собственности, то суду при разрешении спора о разделе имущества супругов необходимо руководствоваться условиями такого договора. При этом следует иметь в виду, что в силу пункта 3 статьи 42 Семейного кодекса Российской Федерации условия брачного договора о режиме совместного имущества, которые ставят одного из супругов в крайне неблагоприятное положение (например, один из супругов полностью лишается права собственности на имущество, нажитое супругами в период брака), могут быть признаны судом недействительными по требованию этого супруга.

Таким образом, реализация супругами права по определению режима имущества и распоряжения общим имуществом путем заключения брачного договора не должна ставить одного из супругов в крайне неблагоприятное положение, например вследствие существенной непропорциональности долей в общем имуществе либо лишения одного из супругов полностью права на имущество, нажитое в период брака.

Положения пункта 2 статьи 44 Семейного кодекса Российской Федерации направлены на защиту имущественных прав сторон брачного договора и обеспечение баланса их законных интересов.

Использование федеральным законодателем такой оценочной характеристики, как наличие в брачном договоре условий, ставящих одного из супругов в крайне неблагоприятное положение, преследует своей целью эффективное применение нормы к неограниченному числу конкретных правовых ситуаций. Вопрос же о том, ставят ли условия конкретного брачного договора одну из сторон в крайне неблагоприятное положение, решается судом в каждом конкретном случае на основе установления и исследования фактических обстоятельств дела и оценки представленных сторонами доказательств по правилам, установленным статьями 67, 71Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Вместе с тем, оценив представленные в материалы дела доказательства, суд полагает, что в данном случае не имеется оснований полагать, что в результате реализаций условий заключённого между сторонами брачного договора Карачев О.Л. был поставлен в крайне неблагоприятное положение, либо лишен полностью права на имущество, нажитое в период брака.

Так, условиями брачного договора от 11 марта 2015 года установлен режим раздельной собственности как уже на имеющееся, так и на будущее имущество супругов. При этом, брачный договор не содержал условий, в соответствии с которыми все имеющееся у супругов к моменту заключения брачного договора будет являются только собственностью супруги Карачевой М.В. либо, что приобретаемое имущество будет считаться только собственностью супруги Карачевой М.В.

Кроме того, перечня конкретного имущества, которое являлось собственностью Карачевой М.В. или Карачева О.Л. брачный договор не содержал. Отнесение того или иного движимого или недвижимого имущества к имуществу супруга зависело от того, на чье имя будет произведена государственная регистрация права собственности на имущество.

Кроме того, на момент заключения брачного договора в собственности Карачевой М.В. находилось только нежилое здание с кадастровым номером №, право собственности на которое было зарегистрировано на основании соглашения о разделе общего имущества супругов от 26 декабря 2013 года, впоследствии 21 июля 2017 года право собственности Карачевой М.В. на указанное здание прекращено на основании апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Челябинского областного суда. Иного недвижимого, движимого имущества на праве собственности за Карачевой М.В. зарегистрировано не было.

Право собственности на квартиру по адресу: АДРЕС, зарегистрировано за Карачевой М.В. в период брака, вместе с тем, данная квартира приобретена ответчицей в том числе и за счет кредитных денежных средств, при этом, заемщиком по кредиту являлась только Карачева М.В.

Суд также учитывает, что согласно разъяснениям п. 1 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» положения ГК РФ, законов и иных актов, содержащих нормы гражданского права (статья 3 ГК РФ), подлежат истолкованию в системной взаимосвязи с основными началами гражданского законодательства, закрепленными в статье 1 ГК РФ.

Согласно пункту 3 статьи 1 ГК РФ при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно. В силу пункта 4 статьи 1 ГК РФ никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения.

Оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации.

Также необходимо учитывать положения статьи 10 ГК РФ о недопустимости действий граждан, осуществляемых исключительно с намерением причинить вред другому лицу, или злоупотребить правом в других формах, а также соразмерность избранному способу защиты гражданских прав.

Несоблюдение конституционно-правовых принципов справедливости, разумности и соразмерности, несоответствие избранного истцом способа защиты характеру и степени допущенного нарушения прав или законных интересов является основанием к отказу в удовлетворении заявленных исковых требований.

При этом суд учитывает, что истцом Карачевым О.Л. указано, что с ответчицей они проживали вместе до 23 февраля 2019 года, истцу было известно, что приобретаемое в период брака Карачевой М.В. имущество будет оформлено на нее, имущество приобреталось супругами вместе.

Как пояснил Карачев О.Л. брачный договор 11 марта 2015 года был заключен для того, чтобы уйти от преследования и правопритязаний ООО «<данные изъяты>».

В соответствии с частью 5 статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации, заявление о недействительности сделки не имеет правового значения, если ссылающееся на недействительность сделки лицо действует недобросовестно, в частности если его поведение после заключения сделки давало основание другим лицам полагаться на действительность сделки.

Согласно разъяснениям, данным в пункте 70 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 года № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» сделанное в любой форме заявление о недействительности (ничтожности, оспоримости) сделки и о применении последствий недействительности сделки (требование, предъявленное в суд, возражение ответчика против иска и т.п.) не имеет правового значения, если ссылающееся на недействительность лицо действует недобросовестно, в частности, если его поведение после заключения сделки давало основание другим лицам полагаться на действительность сделки (пункт 5 статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Карачев О.Л. прямо указал на то, что заключил брачный договор с цель исключить правопритязания ООО «Заря», обезопасить свое имущество.

Кроме того, как следует из материалов дела, 08 октября 2019 года, то есть после заключения брачного договора, истец Карачев О.Л. обратился в Арбитражный суд Челябинской области с заявлением о признании его несостоятельным (банкротом) (л.д. 50), ссылаясь на наличие у него обязанности подать такое заявление, наличие задолженности по денежным обязательствам, отсутствие в собственности движимого и недвижимого имущества, то есть на недостаточность имущества для удовлетворения требований кредиторов.

Таким образом, поведение Карачева О.Л. после заключения брачного договора давало основание другим лицам, в частности кредиторам Карачева О.Л., ООО «<данные изъяты>», полагаться на действительность сделки и отсутствие в собственности истца имущества, соответственно, с учетом приведенной нормы права истец не является лицом, которое вправе требовать судебной защиты по указанным требованиям.

Разрешая заявление ответчицы о пропуске срока исковой давности суд исходит из следующего.

Статьей 2 Семейного кодекса Российской Федерации определено, что семейное законодательство устанавливает условия и порядок вступления в брак, прекращение брака и признания его недействительным, регулирует неимущественные и имущественные отношения между членами семьи: супругами, родителями и детьми (усыновителями и усыновленными), а в случаях и в пределах, предусмотренных семейным законодательством, между другими родственниками и иными лицами, а также определяет формы и порядок устройства в семью детей, оставшихся без попечения родителей.

В силу статьи 4 Семейного кодекса Российской Федерации к названным в статье 2 данного Кодекса имущественным и личным неимущественным отношениям между членами семьи, не урегулированным семейным законодательством применяется гражданское законодательство.

В соответствии с пунктом 1 статьи 9 Семейного кодекса Российской Федерации на требования, вытекающие из семейных отношений, исковая давность не распространяется, за исключением случаев, если срок для защиты нарушенного права установлен названным Кодексом.

Семейным кодексом Российской Федерации срок исковой давности для требований об оспаривании брачного договора не установлен.

Однако по своей правовой природе брачный договор является разновидностью двусторонней сделки, но имеющей свою специфику, обусловленную основными началами (принципами) семейного законодательства. Поскольку для требования супруга по пункту 2 статьи 44 Семейного кодекса Российской Федерации о признании брачного договора недействительным этим Кодексом срок исковой давности не установлен, то к такому требованию супруга исходя из положений статьи 4 Семейного кодекса Российской Федерации в целях стабильности и правовой определенности гражданского оборота применяется срок исковой давности, предусмотренный статьей 181 Гражданского кодекса Российской Федерации, по требованиям о признании сделки недействительной.

Согласно статье 181 Гражданского кодекса Российской Федерации Срок исковой давности по требованиям о применении последствий недействительности ничтожной сделки и о признании такой сделки недействительной (пункт 3 статьи 166) составляет три года. Течение срока исковой давности по указанным требованиям начинается со дня, когда началось исполнение ничтожной сделки, а в случае предъявления иска лицом, не являющимся стороной сделки, со дня, когда это лицо узнало или должно было узнать о начале ее исполнения. При этом срок исковой давности для лица, не являющегося стороной сделки, во всяком случае не может превышать десять лет со дня начала исполнения сделки.

В соответствии с абзацем вторым пункта 15 Постановления Пленума Верховного суда РФ от 5 ноября 1998 года № 15 «О применении судами законодательства при рассмотрении дел о расторжении брака», если брачным договором изменен установленный законом режим совместной собственности, то суду при разрешении спора о разделе имущества супругов необходимо руководствоваться условиями такого договора. При этом следует иметь в виду, что в силу пункта 3 статьи 42 Семейного кодекса Российской Федерации условия брачного договора о режиме совместного имущества, которые ставят одного из супругов в крайне неблагоприятное положение (например, один из супругов полностью лишается права собственности на имущество, нажитое супругами в период брака), могут быть признаны судом недействительными по требованию этого супруга.

Из изложенного следует, что при оспаривании супругом действительности брачного договора или его условий по основанию, предусмотренному пунктом 2 статьи 44 Семейного кодекса Российской Федерации, срок исковой давности следует исчислять с момента, когда этот супруг узнал или должен был узнать о том, что в результате реализации условий брачного договора он попал в крайне неблагоприятное имущественное положение.

Как установлено судом из пояснений истца Карачева О.Л. о существовании брачного договора от 11 марта 2015 года ему было известно с даты его подписания, о заключении сделок ответчицей Карачевой М.В. ему также было известно, поскольку они проживали вместе в браке, о том, что право собственности по данным сделкам оформляется на ответчицу истцу также было известно.

Таким образом, исполнение условий брачного договора началось в момент регистрации за Карачевой М.В. единоличного права собственности на приобретенное в период брака имущества, а именно – 04 июля 2018 года (земельный участок в СНТ «Рипус»), осуществляемого по условиям брачного договора.

С учетом изложенного моментом начала срока исковой давности по требованиям о признании брачного договора недействительным является 04 июля 2018 года.

Исковое заявление о признании брачного договора недействительным было подано Карачевым О.Л. в суд 26 июня 2020 года (л.д. 5).

При таких обстоятельствах срок исковой давности Карачевым О.Л не пропущен.

Доводы истца о том, что о недействительности брачного договора также свидетельствует неверное написание фамилии супруги, что свидетельствует о том, что условия брачного договора не были изучены, брачный договор составлен наспех, отклоняются, поскольку как следует из представленной ответчиком копии брачного договора в нем, нотариусом его удостоверившим, была исправлена описка в фамилии ответчицы Карачевой М.В.

Кроме того, как следует из самого брачного договора его текст прочитан нотариусом вслух и лично сторонами до его подписания.

Таким образом, приведенные доводы Карачева О.Л. о недействительности брачного договора не свидетельствуют.

Руководствуясь ст. ст. 194 - 198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд

решил:

В удовлетворении исковых требований Карачева О.Л. к Карачевой М.В. о признании брачного договора недействительным в части отказать.

Решение может быть обжаловано путем подачи апелляционной жалобы в Челябинский областной суд через Сосновский районный суд Челябинской области в течение одного месяца со дня принятия решения суда в окончательной форме.

Председательствующий:

<данные изъяты>

<данные изъяты>