Решение по делу № 22-141/2019 от 21.12.2018

судья Семенова Н.П. дело № 22-141/2019

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ПОСТАНОВЛЕНИЕ

город Волгоград 18 января 2019 года

Волгоградский областной суд в составе

председательствующегосудьи Минаева О.А.

при секретаре Харламовой Н.В.,

с участием:

прокурора отдела прокуратуры Волгоградской области Бережновой И.Е.,

осуждённого Ильясова <.......>

защитников осуждённого Ильясова М.Н. – адвоката Романчевой Е.О., представившей ордер № 018808 от 7 декабря 2018 года и удостоверение № 2013, адвоката Куницкого С.Ю., представившего ордер № 016870 и удостоверение №2082,

представителя потерпевшей ФИО1. – Дорофеева В.В.,

рассмотрел в открытом судебном заседании от 18 января 2019 года апелляционные жалобы (основные и дополнительные) осуждённого Ильясова <.......> и его защитника – адвоката Куницкого С.Ю. на приговор Волжского городского суда Волгоградской области от 1 ноября 2018 года, которым

Ильясов <.......><.......>

осуждён по ч.3 ст. 264 УК РФ к 3 годам лишения свободы, с лишением права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами на срок 3 года, с отбыванием наказания в колонии – поселении.

Наказание в виде лишения права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами на срок 3 года постановлено отбывать после отбытия основного наказания.

Срок отбытия Ильясовым <.......> наказания постановлено исчислять со дня прибытия его в колонию – поселение. Время следования осуждённого к месту отбытия наказания в соответствии с предписанием, засчитывается в срок лишения свободы из расчета один день за один день.

Постановлено взыскать с Ильясова <.......> в пользу Дорофеева В.В. в счет компенсации морального вреда 1000000 рублей. По вступлении приговора в законную силу постановлено обратить взыскание на арестованное имущество.

Приговором разрешен вопрос в части меры пресечения, вещественных доказательств.

Доложив материалы дела, выслушав осуждённого Ильясова <.......> и его защитников – адвокатов Романчеву Е.О. и Куницкого С.Ю., поддержавших доводы апелляционных жалоб и просивших приговор отменить, дело направить на новое рассмотрение в суд первой инстанции, мнение представителя потерпевшей ФИО1. - Дорофеева В.В.,возражавшего против удовлетворения апелляционных жалоб, прокурора Бережновой И.Е., полагавшей приговор оставить без изменения, а апелляционные жалобы – без удовлетворения, суд

у с т а н о в и л:

по приговору суда Ильясов <.......> признан виновным в нарушении Правил дорожного движения, при управлении транспортным средством, повлекшее по неосторожности смерть человека.

Преступление совершено им ДД.ММ.ГГГГ в г. <адрес> при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

В судебном заседании Ильясов <.......>. виновным себя не признал.

В апелляционной жалобе (основной и дополнительной) осуждённый Ильясов <.......> просит приговор отменить, как незаконный и необоснованный, по предъявленному ему обвинению оправдать. В обоснование своих доводов указывает на то, что выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам дела. Указывает на неполноту предварительного и судебного следствия, выразившимся в не проведении очной ставки со свидетелями, необеспечении стороной обвинения свидетелей, не проведении экспертизы ФИО2 на предмет отсутствия или наличия у последней аллергической реакции на лекарственные средства. Обращает внимание, что в ходе судебного следствия не были допрошены непосредственные очевидцы ДТП - свидетели ФИО3 и ФИО4 Считает, что положенные в основу приговора заключения автотехнической и трасологической судебных экспертиз от 4 июня 2018 года № 583/4-1, № 647/4-1, № 1137/4-1 являются недопустимыми доказательствами, поскольку выполнены с нарушением требований ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ» от 31 мая 2011 года № 73, без учета конкретной обстановки в момент происшествия. При этом указывает на то, что в ходе судебного следствия были допрошены не все эксперты, проводившую данную экспертизу. Полагает, что суд необоснованно не принял во внимание приобщенное стороной защитой заключение специалиста - эксперта Тарасова В.П. № 31/09.18, согласно которому его действия соответствовали ПДД. Указывает на то, что судом не были устранены противоречия в актах судебно- гистологического исследования № 76 и судебно- химического исследования № 58, не был рассмотрен вопрос времени подачи скорой помощи на место ДТП, не выяснено состояние дорожного покрытия. Указывает на то, что в ходе предварительного следствия ему оказывалась ненадлежащая юридическая помощь адвокатами Говорухиным И.С. и Шапошниковым. Также считает незаконным взыскание с него компенсации морального вреда в пользу бывшего супруга потерпевшей. Утверждает, что судом не были проверены доводы о выезде на место ДТП 2-х экипажей сотрудников ГИБДД, доводы стороны защиты в части не своевременного оказания медицинской помощи потерпевшей ФИО2 не рассматривался вопрос в состоянии ли бы Ильясов <.......> обнаружить опасность, не было принято во внимание наличие у защиты фото и видео материалов состояния дождеприемника и дорожного полотна с изображением сотрудника ГИБДД. Не проанализированы показания Ильясова <.......> заключения экспертов, которые в последствии согласились с данными, установленными специалистом, который был приглашен по ходатайству стороны защиты. Также считает недопустимым доказательством по делу заключение эксперта № 41-у от 14.05.2018 года, которое не содержит полного описания трупа погибшей и фотоматериалов. Обращает внимание, что вопреки выводам следствия, он снят с учета в наркологическом диспансере. Считает, что ни одно из предъявленных нарушений пунктов ПДД в обвинительном заключении не нашло своего подтверждения, в материалах дела имеются сведения, о том, что он предпринял все необходимые меры к предотвращению ДТП. Полагает, что суд, в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, не правильно оценил все доказательства по делу с точки зрения их относимости, допустимости и достоверности, а в совокупности - не счел их достаточными для правильного разрешения дела и пришел к не обоснованному выводу о его виновности.

В апелляционной жалобе (основной и дополнительной) защитник осуждённого Ильясова <.......> адвокат Куницкий С.Ю. просит приговор отменить, уголовное дело направить на новое рассмотрение в тот же суд в ином составе суда. Указывает на то, что суд, вопреки своему выводу о нарушении требований Правил дорожного движения, не указывает в приговоре нарушение каких конкретно пунктов Правил дорожного движения или правил эксплуатации транспортного средства повлекло наступление последствий, указанных в ст. 264 УК РФ и в чем конкретно выразилось это нарушение. Утверждает, что суд не установил причинно - следственную связь между определенными действиями его подзащитного и наступившими последствиями. При этом указывает на то, что судом не была дана оценка доводам стороны защиты о несоответствии участка дороги, где произошло ДТП, требованиям Федерального закона от 10 декабря 1995 года № 196-ФЗ «О безопасности дорожного движения». Считает, что при разрешении гражданского иска судом были нарушены нормы ГПК и нормы материального права, выводы суда не подтверждаются совокупностью исследованных доказательств и не основаны на действующем законе, сами материалы дела не содержат достоверных сведений о количестве детей у погибшей ФИО2. Указывает на то, что обратив взыскание на арестованное имущество его подзащитного, суд вышел за пределы исковых требований.

В письменных возражениях на апелляционные жалобы осуждённого и его защитника, государственный обвинитель по делу Смирнова И.В. просит приговор оставить без изменения, а апелляционную жалобу – без удовлетворения.

Суд апелляционной инстанции, изучив материалы дела и обсудив доводы, содержащиеся в апелляционных жалобах и в письменных возражениях на них, приходит к следующему.

Вывод суда о виновности Ильясова <.......> во вменённом ему по приговору преступлении соответствует фактическим обстоятельствам дела и основан на проверенных в судебном заседании доказательствах, полно и правильно изложенных в приговоре, и подтверждается, показаниями свидетеля ФИО5., из которых следует, что прибыв на место ДТП установил, что автомобиль под управлением Ильясова <.......> в пути следования со стороны <адрес> совершил столкновение с контактной опорой. При этом водитель Ильясов <.......>. пояснил, что на большой скорости его опередил автомобиль и он, потеряв управление, выехал на встречную полосу и совершил столкновение опорой электропередач. При этом осужденный о повреждениях дорожного полотна не сообщал, пояснив, что дорога была скользкая.

Показания свидетеля согласуются с другими приведёнными в приговоре доказательствами:

- протоколом осмотра места происшествия от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которому автомобиль «Ниссан Кашкай» имел повреждения обоих правых дверей, крыльев, крыши, бамперов, капота, лобового стекла, правого зеркала заднего вида, правого порога, подвижного стекла правой передней двери, подушки безопасности правой передней двери, заднего правого колеса, а также протоколом дополнительного осмотра места ДТП от 13 марта 2018 года в районе контактной опоры №10, согласно которому напротив опоры имеется канализационный металлический люк, который в ходе осмотра был очищен от загрязнений и снега, при этом максимальная глубина составляла 4 см.;

-заключением судебно-медицинского эксперта, из которого следует, что смерть ФИО2 наступила ДД.ММ.ГГГГ от сочетанной травмы головы и живота осложнившимся развитием шока. Указанные травмы в своей совокупности квалифицируются как причинившие тяжкий вред здоровью по признаку развития угрожающего жизни состояния (шока);

- заключением комплексной автотехнической и трасологической экспертизы, согласно которым осужденного, управляя автомобилем «Nissan Qashqai 2.0 Tekna» и приближаясь к контактной опоре №10, допустил потерю контроля над управлением транспортным средством и в состоянии бокового скольжении переместился в направлении левого края проезжей части относительно направления своего первоначального движения. В первоначальный момент в контактное взаимодействие с бордюрным камнем, расположенным слева от проезжей части относительно первоначального направления движения автомобиля вошло заднее правое колесо автомобиля, при этом направление приложения результирующей силы удара было преимущественно от внешней стороны колеса к внутренней. В последующие моменты произошел заезд автомобиля на указанный бордюрный камень с последующим движением данного автомобиля в состоянии бокового скольжения по левой обочине проезжей части. Далее в контактное взаимодействие со световой опорой вошла правая сторона автомобиля в ее центральной части, направление приложенной ударной нагрузки к поверхности правой стороны автомобиля было преимущественно справа налево относительно продольной оси данного автомобиля. В последующие моменты контактное взаимодействие световая опора произвела внедрение в правую сторону автомобиля по направлению в сторону салонного пространства данного автомобиля, и, достигнув предельных значений пластических деформаций, световая опора и автомобиль перестали оказывать какое-либо воздействие друг на друга, в результате чего автомобиль остановился в соответствии со схемой происшествия от ДД.ММ.ГГГГ

В сложившейся дорожно-транспортной ситуации водитель автомобиля Ильясов <.......> двигаясь по автодороге <адрес>, для предотвращения потери контроля над управлением транспортным средством, последующего съезда за пределы проезжей части и столкновения с препятствием (световой опорой), должен был руководствоваться требованиями пункта 10.1 ч.1 Правил дорожного движения РФ и требованиями дорожного знака 3.24 «Ограничение максимальной скорости».

Вина Ильясова <.......>Н. в совершении преступления подтверждается и другими доказательствами, приведёнными в приговоре.

Суд, вопреки доводам апелляционных жалоб, полно и всесторонне исследовав обстоятельства дела, дал надлежащую оценку всем доказательствам в их совокупности, и обоснованно пришёл к выводу о виновности Ильясова <.......> в совершении преступления.

Действиям осуждённого дана правильная юридическая квалификация.

Доводы апелляционных жалоб о невиновности Ильясова <.......> в совершении преступления суд находит несостоятельными, поскольку они противоречат установленным по делу обстоятельствам и опровергаются исследованными и приведёнными в приговоре доказательствами.

Доводы осужденного о противоречивости заключения судебно-медицинской экспертизы, суд апелляционной инстанции находит несостоятельными. Экспертом даны полные мотивированные ответы на все поставленные вопросы. Оснований сомневаться в обоснованности выводов эксперта у суда первой инстанции не имелось. Каких-либо оснований для признания данного заключения недопустимым доказательством не имеется и у суда апелляционной инстанции.

Вопреки доводам защиты, из заключения судебно-медицинской экспертизы следует, что при исследовании трупа ФИО2 не зарегистрировано каких-либо объективных медицинских данных, свидетельствующих об употреблении ей спиртосодержащих, наркотических, либо сильнодействующих веществ. При судебно-химическом исследовании в крови трупа ФИО2 был обнаружен этиловый спирт в концентрации менее 0,30 %, что у живых лиц соответствует отсутствию влияния алкоголя на организм. В представленных на исследование медицинских документах не зарегистрировано данных о том, что 28 декабря 2017 года сотрудником скорой помощи, прибывшим на место ДТП, ФИО2., был сделан «обезболивающий укол». Оказанная на месте вызова врачом и фельдшером скорой помощи медицинская помощь ФИО2, заключалась во введении ей лекарственных препаратов и медицинских растворов, направленных на лечение шока и черепно-мозговой травмы. Смерть ФИО2., была обусловлена причинением ей повреждений в области головы и живота с развитием шока, а не введением ей лекарственных препаратов.

Довод защиты о недостатках проведения комплексной автотехнической и трасологической экспертизы, является несостоятельным, поскольку исходные данные при ее проведении установлены протоколами осмотра места происшествия, схемой и фототаблицой к ним. При этом осмотры и соответствующие замеры производились с участием Ильясова <.......> Никаких замечаний по размерам и содержанию протокола у осужденного не имелось. Как видно из приложенной фототаблицы действия Ильясова <.......> следователь не ограничивал, он расчищал от снега осматриваемые места, люк ливневой канализации был вычищен от осадков и грязи.

Оснований для признания комплексной автотехнической и трасологической экспертизы недопустимым доказательством, суд апелляционной инстанции не усматривает. Из заключения экспертов усматривается, что в их распоряжении имелись все материалы уголовного дела, по которым было дано объективное заключение, отвечающие требованиям уголовно-процессуального закона, заключение экспертов оформлено с соблюдением требований ст. 204 УПК РФ. Кроме того, выводы экспертов полностью подтверждены в судебном следствии показаниями свидетелей, письменными доказательствами, представленными стороной обвинения.

Довод осужденного Ильясова <.......> и его защитников о том, что причиной ДТП явился наезд его автомобилем на люк ливневой канализации, о чем свидетельствует повреждение колесного диска, является несостоятельным.

Из заключения комплексной автотехнической и трасологической экспертиз следует, что в дорожной обстановке, установленной в ходе предварительного следствия, предотвращение потери контроля над управлением транспортным средством, последующего съезда за пределы проезжей части и столкновения с препятствием (световой опорой), заключается не в технической возможности, а в выполнении водителем автомобиля Ильясовым <.......> требований пункта 10.1 ч.1 Правил дорожного движения РФ и требований дорожного знака 3.24 «ограничение максимальной скорости».

Повреждение колесного диска представленного на исследование могло быть образовано в момент ДТП, в результате контакта с бордюрным камнем и последующей разгерметизацией шины заднего правого колеса автомобиля незадолго до наезда на световую опору. При наезде заднего правого колеса на решетку дождеприемника глубиной 4-6 сантиметров повреждения закраины колесного диска исключается. При наезде автомобиля на дождеприемную решетку, на глубине 4 – 6 см при высоте борта шины 12,9 см исключается образование повреждений колесного диска в месте повреждения шины от указанного наезда, колесо повреждено при наезде на бордюрный камень.

Допрошенные в качестве специалистов в ходе судебного разбирательства эксперты ФИО6 и ФИО7 полностью подтвердили выводы, изложенные в заключении, пояснив, что съезд в люк ливневой канализации, который имел глубину не более 4-6 см при высоте борта шины 12,9 не мог привести к потере контроля над управлением автомобиля, поскольку следы повреждения на диске колеса не прерываются и образовались одномоментно при взаимодействии с одним объектом, каковым был именно бардюрный камень, высота которого выше шины. Переднее правое колесо повреждений не имело, что никак не противоречит сложившейся дорожной ситуации и заключению.

То обстоятельство, что в приговоре обоснованно исключено вмененное органом предварительного следствия в вину Ильясову <.......> нарушение п. 3.24 Приложения №1 к Правилам «Дорожные знаки», «ограничение максимальной скорости», не ставит под сомнение достоверность и допустимость заключения комплексной автотехнической и трасологической судебной экспертизы, а тем самым законность и обоснованность приговора, поскольку осужденный обязан был соблюдать требования п. 10.1 ПДД РФ, чего он не выполнил. На выводы экспертов, о механизме возникновения повреждений автомобиля, о механизме ДТП, указание следователя на наличии превышения скорости движения, не повлияло, поскольку при даче заключения эксперты исследовали дорожную обстановку, протоколы осмотра места происшествия, схему ДТП, представленные фототаблицы, исходили из повреждений автомобиля, дорожных условий, время суток, видимости и дорожных условий.

Вопреки доводам адвоката Куницкого С.Ю. в приговоре конкретно указано, что водитель Ильясов <.......> в исследуемой дорожной ситуации должен был руководствоваться п. 1.5, 10.1 ПДД, и в результате нарушения указанных требований управляя автомобилем, в котором на переднем пассажирском сидении находилась пассажир ФИО2 не предвидя возможности наступления общественно опасных последствий (причинения смерти человека) своих действий, выразившихся в нарушении требований п. 10.1. (1-й абзац), но при необходимой внимательности и предусмотрительности имея возможность предвидеть эти последствия, вел управляемый им автомобиль в ночное время в условиях гололеда, со скоростью 53 км/ч, которая не позволяла ему в данной дорожной обстановке обеспечивать возможность постоянного контроля за движением транспортного средства, в результате чего, не справившись с управлением ввиду превышения безопасной скорости движения в данных дорожных условиях, не смог удержать автомобиль на проезжей части и выехал через полосу встречного движения за пределы проезжей, где, потеряв контроль за движением управляемого автомобиля, совершил столкновение со световой опорой без нумерации.

Представленное защитой в качестве доказательства невиновности осужденного заключение специалиста Тарасова В.П. являлось предметом обсуждения суда первой инстанции и обоснованно признано недостоверным и недопустимым доказательством. Оснований не согласиться с данным выводом у суда апелляционной инстанции не имеется.

Доводы осужденного о неполноте предварительного следствия, в связи с не проведением очных ставок со свидетелями, экспертизы ФИО2 на наличие аллергических реакций на лекарственные средства, суд апелляционной инстанции находит несостоятельными, так как следователь в соответствии со ст.38 УПК РФ самостоятельно определяет объём необходимых следственных действий.

Доводы защиты о неполноте судебного следствия, в связи с отказом в вызове в суд и допросе свидетелей обвинения ФИО3. и ФИО4 несостоятельны. Судом были приняты все возможные меры для обеспечения явки в суд вышеуказанных свидетелей, и поскольку сторона обвинения не настаивала на участии данных свидетелей в суде, после обсуждения сторонами обоснованно решено их не вызывать.

Материалами дела не установлено данных о том, что со стороны председательствующего по делу проявлялись предвзятость, необъективность или иная заинтересованность в исходе дела. Председательствующим по делу были созданы необходимые условия для выполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав.

Вопреки утверждениям защиты, из протокола судебного заседания усматривается, что нарушений принципа состязательности сторон, ограничения защиты на представление доказательств, судом не допущено.

В судебном заседании были допрошены свидетели, исследованы все собранные по делу допустимые доказательства, при этом стороны обвинения и защиты были равноправными перед судом.

То обстоятельство, что в ходе судебного разбирательства не была допрошена эксперт Андреева И.В., не является основанием для признания судебного следствия неполным, поскольку эксперты Левченко А.В. и Харитонов И.А., также участвовавшие в проведении комплексной автотехнической и трасологической судебной экспертизы, были допрошены судом первой инстанции по ходатайству защиты.

Кроме того, против окончания судебного следствия осуждённый и его защитник не возражали, заявлений и ходатайств не заявляли.

Вопреки доводам осужденного, оснований считать осуществление неэффективной его защиту адвокатом Говорухиным И.С. на предварительном следствии у суда апелляционной инстанции не имеется. Кроме того, жалоб на действия либо бездействие защитника осуждённый не подавал, в чём конкретно выразилось ненадлежащее оказание им юридической помощи в апелляционной жалобе не указано.

Что касается довода о ненадлежащем оказании юридической помощи адвокатом Шапошниковым Н.А. в суде, то в ходе судебного следствия его защиту осуществлял адвокат Куницкий С.Ю., к которому претензий у Ильясова <.......>. не имеется.

Вопреки доводам адвоката Куницкого С.Ю., наличие у потерпевшей ФИО2. четырех несовершеннолетних детей подтверждается копиями свидетельств об их рождении (т.1 л.д. 248-251).

Приобщенная и исследованная в суде апелляционной инстанции по ходатайству защиты информация из унифицированной карточки обмена и запись телефонных переговоров поступивших на номер «112» в период совершения ДТП не является доказательством невиновности осужденного и не ставит под сомнение законность и обоснованность приговора.

При назначении Ильясову <.......> наказания суд учёл требования ст. 60 УК РФ, то есть характер и степень общественной опасности совершённого им преступления, данные о личности виновного, обстоятельства, смягчающие наказание и отсутствие отягчающих, а также влияние наказание на его исправление осуждённого и условия жизни его семьи.

Вопреки доводам защиты при назначении наказания суд обоснованно учел, что Ильясов <.......>. состоит на учете у нарколога по месту регистрации с диагнозом пагубное употребление канабиоидов, сославшись на справку ГБУЗ «Октябрьская ЦРБ» от 20 марта 2018 года.

Приобщенная к материалам дела по ходатайству защиты справка ГБУЗ «Октябрьская ЦРБ» от 21 декабря 2018 года о том, что Ильясов <.......> не состоит на учете у психиатра-нарколога, не ставит под сомнение достоверность предыдущей справки и тем самым обоснованность назначенного наказания, поскольку приобщенная справка выдана после вынесения приговора.

Суд апелляционной инстанции не находит оснований для признания обстоятельством, смягчающим наказание осужденного, состояние его здоровья

Наличие у осужденного заболевания, не учтенного при назначении наказания, не является основанием для изменения приговора, поскольку ухудшение состояния его здоровья выявлено после вынесения обжалуемого приговора.

Назначенное наказание осужденному в виде лишении свободы с применением дополнительного наказания в виде лишения права управлять транспортным средством, является соразмерным содеянному и личности осужденного, и оснований считать мягким либо чрезмерно суровым не имеется.

При этом с учётом данных о личности осуждённого, характера и степени общественной опасности совершённого им преступления, его фактических обстоятельств, суд первой инстанции обоснованно пришёл к выводу об отсутствии оснований для применения ч. 6 ст. 15 УК РФ.

Вид исправительного учреждения осуждённому обоснованно назначен в соответствии с п. «а» ч.1 ст.58 УК РФ.

Доводы апелляционной жалобы осуждённого о необоснованности приговора в части гражданского иска, суд считает несостоятельными.

Гражданский иск разрешён в соответствии с требованиями законодательства. Размер компенсации морального вреда на основании ст.1101 ГК РФ определён в зависимости от характера причинённых потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда с учётом требования разумности и справедливости. Размер удовлетворённых судом исковых требований о компенсации морального вреда обоснован в приговоре, в связи с чем суд апелляционной инстанции не усматривает оснований для его снижения.

Нарушений уголовно-процессуального законодательства, влекущих отмену приговора, при расследовании уголовного дела и рассмотрении его судом допущено не было.

Вместе с тем, приговор подлежит изменению по следующим основаниям.

Из искового заявления представителя потерпевшей ФИО1 – Дорофеева В.В. следует, что он просит взыскать с осужденного компенсацию морального вреда в размере 1000000 рублей. Однако суд, удовлетворив иск и сохранив арест, наложенный на имущество осужденного, выйдя за пределы заявленных требований, решил обратить взыскание на арестованное имущество.

В связи с этим, данное указание на обращение взыскания на арестованное имущество подлежит исключению из приговора.

На основании изложенного и руководствуясь ст.389.13, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, суд

п о с т а н о в и л:

приговор Волжского городского суда Волгоградской области от 1 ноября 2018 года в отношении Ильясова <.......> изменить:

исключить из описательно-мотивировочной и резолютивной частей приговора указание на обращение взыскания на арестованное имущество.

В остальной части приговор оставить без изменения, а апелляционные жалобы – без удовлетворения.

Апелляционное постановление может быть обжаловано в кассационном порядке, установленном главой 47¹ УПК РФ.

Судья