Решение по делу № 8Г-12772/2020 [88-12750/2020] от 17.06.2020

ТРЕТИЙ КАССАЦИОННЫЙ СУД

ОБЩЕЙ ЮРИСДИКЦИИ

Дело № 88-12750/2020

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г. Санкт-Петербург                                                       10 августа 2020 года

Судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего: Меншутиной Е.Л.

судей Петровой Ю.Ю., Лепской К.И.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело № 2-729/2019 по иску Козина Максима Вадимовича к МВД Российской Федерации, Министерству финансов Российской Федерации в лице Управления Федерального казначейства по Ленинградской области о взыскании убытков, компенсации морального вреда,

по кассационной жалобе МВД Российской Федерации на решение Бокситогорского городского суда Ленинградской области от 27 ноября 2019 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Ленинградского областного суда от 4 марта 2020 г.

Заслушав доклад судьи Третьего кассационного суда общей юрисдикции Петровой Ю.Ю., объяснения представителя МВД Российской Федерации – Меркуловой Д.С., действующей на основании доверенностей от 6 февраля 2020 г. сроком по 31 декабря 2020 г., также представляющей интересы ГУ МВД РФ по СПб и ЛО на основании доверенности от 6 января 2020 г. сроком по 31 декабря 2020 г., судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции

УСТАНОВИЛА:

решением Бокситогорского городского суда Ленинградской области от 27 ноября 2019 г. исковые требования Козина М.В. удовлетворены частично, со взысканием с Российской Федерации в лице МВД Российской Федерации за счет казны Российской Федерации убытков в размере 5 000 руб., компенсации морального вреда в размере 3 000 руб., расходов по оплате услуг представителя в размере 3 000 руб., осуществлен возврат государственной пошлины в размере 700 руб.

Апелляционным определением Ленинградского областного суда от 4 марта 2020 г. решение Бокситогорского городского суда Ленинградской области от 27 ноября 2019 г. оставлено без изменения.

В кассационной жалобе МВД Российской Федерации ставит вопрос об отмене судебных постановлений, как вынесенных с нарушением требований закона.

Представитель ответчика Министерства финансов Российской Федерации, представитель Бокситогорской городской прокуратуры о времени и месте рассмотрения дела были извещены направлением судебных повесток, полученных 13 июля 2020 г., в судебное заседание не явились.

Истец Козин М.В., извещенный о времени и месте судебного заседания в порядке ст.165.1 ГК РФ, в судебное заседание не явился, извещение возвращено за истечением срока хранения.

Руководствуясь положениями ст.379.5 ГПК РФ, судебная коллегия определила рассмотреть дело в отсутствие истца, ответчика, третьего лица, надлежаще извещенных о времени и месте рассмотрения дела.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции оснований для ее удовлетворения и отмены обжалуемых судебных постановлений не находит.

В соответствии со статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

При рассмотрении данного дела такие нарушения норм материального права и процессуального права не были допущены судами первой и апелляционной инстанций.

Судами установлено и следует из материалов дела, что 17 июня 2018 г. инспектором ДПС ГИБДД по Бокситогорскому району Ленинградской области Звириком Н.Н. в отношении Козина М.В. составлен протокол об административном правонарушении 47 АВ № 104673, согласно которому ему вменялся отказ от выполнения законного требования уполномоченного должностного лица о прохождении медицинского освидетельствования на состояние опьянения, что является нарушением пункта 2.3.2 Правил дорожного движения РФ с установлением ответственности по части 1 статьи 12.26 КоАП РФ.

Постановлением мирового судьи от 3 сентября 2018 г. по делу № 5- 596/2018 производство по делу об административном правонарушении по факту совершения правонарушения, предусмотренного частью 1 статьи 12.26 КоАП РФ, в отношении Козина М.В. прекращено в связи с отсутствием состава административного правонарушения.

Постановлением заместителя председателя Ленинградского областного суда от 17 мая 2019 г. № П4а-185/2019 постановление мирового судьи от 03 сентября 2018 года изменено: исключено указание на виновность            Козина М.В. в совершении административного правонарушения, предусмотренного частью 1 статьи 12.26 КоАП РФ. В остальной части постановление мирового судьи оставлено без изменения.

Козин М.В. просил взыскать с ответчика в счет возмещения убытков    20 000 руб. расходы, понесенные на оплату услуг защитника при рассмотрении дела об административном правонарушении № 2-596/2018, и компенсацию морального вреда в размере 50 000 руб., судебные расходы на оплату государственной пошлины в размере 700 руб. и расходы по оплате услуг представителя в размере 30 000 руб., понесенные при рассмотрении настоящего гражданского дела.

Разрешая спор и частично удовлетворяя исковые требования        Козина М.В., суд первой инстанции, руководствуясь положениями ст.ст. 15, 151, 1064, 1069 Гражданского кодекса Российской Федерации, разъяснениями п. 26 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 марта 2005 г. N 5 "О некоторых вопросах, возникающих у «уд: з при применении Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях", исходил из установления в ходе рассмотрения дела факта неправомерного возбуждения должностным лицом дела об административном правонарушении в отношении истца.

При этом суд первой инстанции, установив, что 17 июня 2018 г. инспектором ДПС в отношении Козина М.В. неправомерно было возбуждено дело об административном правонарушении, предусмотренном частью 1 статьи 12.26 КоАП РФ, что повлекло в дальнейшем его прекращение постановлением мирового судьи от 3 сентября 2018 г., поскольку в рамках дела об административном правонарушении № 5-596/2018 судом установлено, что Козин М.В. не отказывался от выполнения законного требования уполномоченного должностного лица о прохождении медицинского освидетельствования на состояние опьянения, в протоколе 47 ОТ № 110857 от 17 июня 2018 г. о направлении его на медицинское освидетельствование Козин М.В. указал, что не отказывается от такого освидетельствования, однако, несмотря на это, инспектор ДПС на медицинское освидетельствование его не направил, а составил протокол по делу об административном правонарушении, что свидетельствует о составлении данного процессуального документа в отсутствие надлежащего правового основания и с нарушением норм Кодекса РФ об административных правонарушениях, пришел к обоснованному выводу о том, что понесенные Козиным М.В. расходы на оплату услуг защитника (представителя), оказывавшего ему юридическую помощь по делу об административном правонарушении, являются убытками истца, подлежащими возмещению за счет казны Российской Федерации в лице главного распорядителя средств федерального бюджета по ведомственной принадлежности Министерства внутренних дел РФ.

Удовлетворяя требование истца о компенсации морального вреда и определяя такую компенсацию в размере 3 000 руб., суд первой инстанции исходил из установления факта незаконного применения к истцу мер ограничения прав, отстранением его от управления транспортным средством и задержанием транспортного средства, необходимостью доказывать свою невиновность в серьезном правонарушении, влекущим лишение права управления транспортными средствами на срок до двух лет, пришел к выводу о наличии вины должностного лица в причинении истцу нравственных страданий с нарушением личных неимущественных прав.

В соответствии со ст. 100 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд первой инстанции с учетом принципов разумности и справедливости взыскал с ответчика в пользу истца расходы по оплате услуг представителя в размере 3 000 руб.

Суд апелляционной инстанции согласился с выводами районного суда, доводы апелляционной жалобы признал несостоятельными и не имеющими правового значения для разрешения возникшего спора по существу.

Отклоняя доводы ответчика об отсутствии вины должностного лица ГИБДД в причинении истцу убытков, суд апелляционной инстанции указал, что при наличии обстоятельств, свидетельствующих о невиновности истца в совершении правонарушения, предусмотренного статьей 12.26 КоАП РФ, с учетом закрепленной в части 4 статьи 1.5 КоАП РФ презумпции невиновности, согласно которой неустранимые сомнения в виновности лица, привлекаемого к административной ответственности, толкуются в пользу этого лица, суд первой инстанции пришел к правильному выводу о том, что у должностного лица ГИБДД не имелось достаточных оснований для составления в отношении истца протокола об административном правонарушении, который был оспорен истцом при рассмотрении мировым судьей дела об административном правонарушении № 2-596/2018, в связи с чем истец вынужден был нести расходы на оплату услуг своего защитника (представителя).

Оценивая доводы ответчика о том, что при рассмотрении дела об административном правонарушении № 5-596/2018 суды, исследуя представленную в материалы дела видеозапись, не устранили противоречия между протоколом направления Козина М.В. на медицинское освидетельствование, в котором истец указал, что не отказывает его пройти, и видеозаписью, которой зафиксировано, что он отказывается пройти медицинское освидетельствование на состояние опьянения, суд апелляционной инстанции указал, что в соответствии с частью четвертой статьи 61 ГПК РФ вступившие в законную силу постановления суда по делу об административном правонарушении обязательны для суда, рассматривающего дело о гражданско-правовых последствиях действий лица, в отношении которого они вынесены, по вопросам, имели ли место эти действия и совершены ли они данным лицом.

Постановление мирового судьи от 3 сентября 2018 г. по делу об административном правонарушении № 2-596/2018 вступило в законную силу 17 мая 2019 г., в связи с чем доводы представителя ответчика МВД РФ об отсутствии оснований для прекращения в отношении Козина М.В. производства по делу об административном правонарушении, предусмотренном частью 1 статьи 12.26 КоАП РФ, признаны противоречащими судебным постановлениям, вступившим в законную силу.

Судебная коллегия Третьего кассационного суда общей юрисдикции находит выводы судов основанными на правильном применении норм материального права и сделанными без нарушений норм процессуального права.

Доводы кассационной жалобы представителя МВД РФ о неправильном установлении судами обстоятельств по делу, отсутствии вины должностного лица в причинении ущерба истцу, основаны на неверном толковании норм материального права.

Согласно постановления Конституционного Суда РФ от 15.07.2020 N 36-П "По делу о проверке конституционности статей 15, 16, части первой статьи 151, статей 1069 и 1070 Гражданского кодекса Российской Федерации, статьи 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, частей 1, 2 и 3 статьи 24.7, статей 28.1 и 28.2 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, а также статьи 13 Федерального закона "О полиции" в связи с жалобами граждан Р.А. Логинова и Р.Н. Шарафутдинова" негативные последствия для лица, незаконно привлеченного к административной ответственности, как правило, заключаются в том числе в несении им расходов для своей защиты, таких как, прежде всего, оплата услуг защитника, расходы на проезд и проживание в месте рассмотрения дела, затраты на проведение экспертного исследования.

Пленум Верховного Суда Российской Федерации в пункте 26 постановления от 24 марта 2005 года N 5 "О некоторых вопросах, возникающих у судов при применении Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях" уточнил, что в случае отказа в привлечении лица к административной ответственности либо удовлетворения его жалобы на постановление о привлечении к административной ответственности эти расходы на основании статей 15, 1069, 1070 ГК Российской Федерации могут быть взысканы в пользу этого лица за счет средств соответствующей казны, поскольку этому лицу причиняется вред в связи с расходами на оплату труда лица, оказывавшего юридическую помощь.

Положение пункта 2 статьи 1064 ГК Российской Федерации, закрепляющее в рамках общих оснований ответственности за причинение вреда презумпцию вины причинителя вреда и возлагающее на него бремя доказывания своей невиновности, освобождает лицо, привлекавшееся к административной ответственности, от доказывания виновности должностных лиц. Но государственные органы и их должностные лица, привлеченные в качестве ответчика в гражданско-правовой судебной процедуре по поводу возмещения вреда, не лишены возможности привести доказательства, подтверждающие их невиновность при осуществлении незаконного административного преследования. Судебная практика исходит из того, что прекращение административного преследования по реабилитирующим основаниям не предрешает вопроса о вине осуществлявших административное преследование должностных лиц.

В связи с этим при применении статей 15, 16, 1069 и 1070 ГК Российской Федерации, в том числе по делам заявителей, если суды признают действия должностных лиц, причастных к привлечению лица к административной ответственности, законными, т.е. не устанавливают их вины в необоснованном административном преследовании, это ведет к отказу лицу в возмещении причиненного ему вреда, в том числе расходов на оплату услуг защитника и иных расходов, связанных с производством по делу об административном правонарушении. Таким образом, оспариваемые нормы по смыслу, придаваемому им правоприменительной практикой, могут лишить лицо, в отношении которого осуществлялось административное преследование, но дело было прекращено на основании пунктов 1 или 2 части 1 статьи 24.5 либо пункта 4 части 2 статьи 30.17 КоАП Российской Федерации, гарантии защиты его прав и не позволить возместить те расходы, которые не возникли бы у такого лица, если бы в отношении него не были реализованы полномочия публичных органов власти (должностных лиц), обоснованность применения которых не подтвердилась с достоверностью в дальнейшем в связи с прекращением дела по одному из реабилитирующих оснований.

Общим правилом возмещения расходов (издержек), возникших при судебном разрешении правовых конфликтов, является компенсация их стороне, в пользу которой принято решение, за счет другой стороны, кроме случаев, когда предусмотрены основания возмещения этих расходов (издержек) за счет бюджета. Именно такой подход соответствует требованиям справедливости и равенства сторон в споре.

Конституционный Суд Российской Федерации сформулировал применительно к возмещению такого рода расходов следующие правовые позиции.

Возмещение судебных расходов осуществляется той стороне, в пользу которой вынесено решение суда, и на основании того судебного акта, которым спор разрешен по существу. При этом процессуальное законодательство исходит из того, что критерием присуждения судебных расходов является вывод суда о правомерности или неправомерности заявленного истцом требования. Данный вывод, в свою очередь, непосредственно связан с содержащимся в резолютивной части судебного акта выводом о том, подлежит ли иск удовлетворению, поскольку только удовлетворение судом требования подтверждает правомерность принудительной реализации его через суд и влечет восстановление нарушенных прав и свобод, что в силу статей 19 (часть 1) и 46 (части 1 и 2) Конституции Российской Федерации и приводит к необходимости возмещения судебных расходов.

Из права на судебную защиту вытекает общий принцип, в силу которого правосудие нельзя было бы признать отвечающим требованиям равенства и справедливости, если расходы, понесенные в связи с судебным разбирательством, ложились бы на лицо, вынужденное прибегнуть к этим расходам в рамках судебного механизма обеспечения принудительной реализации своих прав, свобод и законных интересов. При этом не исключается дифференциация федеральным законодателем правил распределения судебных расходов, которые могут иметь свою специфику, в частности в зависимости от объективных особенностей конкретных судебных процедур и лежащих в их основе материальных правоотношений (Постановление от 11 июля 2017 года N 20-П). Возмещение судебных расходов обусловливается не самим по себе процессуальным статусом лица, в чью пользу принят судебный акт, разрешивший дело по существу, а вынужденным характером затрат, понесенных лицом (Постановление от 21 января 2019 года N 6-П).

Данные правовые позиции в полной мере применимы и к расходам, возникшим у привлекаемого к административной ответственности лица при рассмотрении дела об административном правонарушении, безотносительно к тому, понесены ли они лицом при рассмотрении дела судом или иным органом, и независимо от того, отнесены ли они формально к издержкам по делу об административном правонарушении в силу Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях. При этом позиция о возможности дифференциации федеральным законодателем правил распределения расходов в зависимости от объективных особенностей конкретных судебных процедур и лежащих в их основе материальных правоотношений во всяком случае, в силу статей 2 и 18 Конституции Российской Федерации, не означает возможности переложения таких расходов на частных лиц в их правовом споре с государством, если результатом такого спора стало подтверждение правоты частных лиц или, по крайней мере, - в случаях, к которым применима презумпция невиновности, - не подтвердилась правота публичных органов.

Возмещение проигравшей стороной правового спора расходов другой стороны не обусловлено установлением ее виновности в незаконном поведении - критерием наличия оснований для возмещения является итоговое решение, определяющее, в чью пользу данный спор разрешен.

    Принимая во внимание указанные разъяснения, суды пришли к верным выводам о наличии оснований для удовлетворения заявленных требований истца о возмещении убытков, возникших при оспаривании судебных постановлений.

    Разрешая требование о компенсации морального вреда, судами не было допущено нарушений норм материального права, поскольку из содержания статьи 53 Конституции Российской Федерации следует, что каждый пострадавший от незаконных действий (или бездействия) органов государственной власти или их должностных лиц наделяется правом требовать от государства в том числе справедливой компенсации морального вреда, причиненного такими действиями (или бездействием), на что неоднократно указывал Конституционный Суд Российской Федерации в своих решениях (определения от 16 октября 2001 года N 252-О, от 3 июля 2008 года N 734-О-П, от 24 января 2013 года N 125-О и др.).

Согласно части первой статьи 151 ГК Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. Названная норма, как направленная на защиту прав граждан при регулировании частноправовых отношений в установленных законом случаях, по своему буквальному смыслу не может рассматриваться как нарушающая какие-либо конституционные права и свободы и, следовательно, как не соответствующая Конституции Российской Федерации.

Возможность применения статьи 151 ГК Российской Федерации в отношениях, имеющих публично-правовую природу, в том числе при возмещении государством вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц при осуществлении административного преследования, связана с обязанностью государства по созданию обеспечивающих реализацию права на возмещение государством вреда конкретных процедур и, следовательно, компенсационных механизмов, направленных на защиту нарушенных прав. Понимание ее положений, как увязывающих возможность компенсации морального вреда за счет казны в случаях прекращения производства на основании пунктов 1 или 2 части 1 статьи 24.5 либо пункта 4 части 2 статьи 30.17 КоАП Российской Федерации с необходимостью установления виновности органов государственной власти или их должностных лиц в незаконных действиях (бездействии), не может рассматриваться как противоречащее Конституции Российской Федерации, поскольку законодатель вправе установить порядок и условия возмещения такого вреда при прекращении административного преследования, отличные от порядка и условий его возмещения в связи с прекращением уголовного преследования, принимая во внимание меньшую - по общему правилу - степень ограничения прав и свобод при осуществлении административного преследования.

Судом апелляционной инстанции, оценившим доводы апелляционной жалобы о невиновности сотрудника ГИБДД в причинении истцу убытков, обоснованно указано на применение принципа презумции невиновности, закрепленной в части 4 статьи 1.5 КоАП РФ, согласно которого при наличии обстоятельств, свидетельствующих о невиновности истца в совершении правонарушения, предусмотренного статьей 12.26 КоАП РФ, неустранимые сомнения в виновности лица, привлекаемого к административной ответственности, толкуются в пользу этого лица, что давало основания для вывода об отсутствии у должностного лица ГИБДД достаточных оснований для составления в отношении истца протокола об административном правонарушении, который был оспорен истцом при рассмотрении мировым судьей дела об административном правонарушении № 2-596/2018, в связи с чем истец вынужден был нести расходы на оплату услуг своего защитника (представителя), указанное не свидетельствует о законных действиях сотрудника.

Определение судами размера компенсации морального вреда произведено без нарушений положений ст.ст.151, 1100 ГК РФ.

Доводы кассационной жалобы, направленные на оспаривание выводов судов о наличии вины сотрудника ГИБДД в причинении убытков не могут влечь пересмотр обжалуемых судебных актов, поскольку несогласие стороны с результатами оценки доказательств, произведенной судом, не подпадает под приведенный в статье 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации исчерпывающий перечень оснований к пересмотру вступивших в законную силу судебных постановлений.

При разрешении перечисленных выше доводов кассационной жалобы учитывается, что по смыслу части 3 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд кассационной инстанции, в силу его компетенции, при рассмотрении жалобы должен исходить из признанных установленными судом фактических обстоятельств, проверяя лишь правильность применения и толкования норм материального и процессуального права судом, тогда как правом переоценки доказательств он не наделен.

Доводы кассационной жалобы о рассмотрении дела с нарушением правил подсудности не дают оснований для отмены судебных актов, поскольку в силу положений п.37 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19.06.2012 N 13 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции" нарушение судом первой инстанции норм процессуального права, устанавливающих правила подсудности, не является основанием для применения судом апелляционной инстанции пункта 1 части 4 статьи 330 ГПК РФ.

При наличии указанных нарушений суд апелляционной инстанции в соответствии со статьей 47 Конституции Российской Федерации и частью 2 статьи 33 ГПК РФ отменяет постановление суда первой инстанции по основаниям части 3 статьи 330 ГПК РФ и передает дело в суд первой инстанции, к подсудности которого законом отнесено его рассмотрение.

Так, дело может быть передано на рассмотрение по подсудности в суд первой инстанции, если на нарушение правил подсудности указано в апелляционных жалобе, представлении и суд апелляционной инстанции установит, что лицо, подавшее жалобу, или прокурор, принесший представление, заявляли в суде первой инстанции ходатайство о неподсудности дела этому суду либо что у них отсутствовала возможность заявить в суде первой инстанции такое ходатайство по причине их неизвещения о времени и месте судебного заседания или непривлечения к участию в деле; если вследствие нарушения правил родовой подсудности при рассмотрении дел, связанных с государственной тайной, или правил исключительной подсудности по искам о правах на недвижимое имущество отсутствовала возможность собрать, исследовать и оценить в качестве относимых и допустимых доказательств сведения, соответственно составляющие государственную тайну или находящиеся по месту расположения недвижимого имущества, что могло привести к вынесению неправильного по существу решения суда.

Вопреки указанному разъяснению, ссылаясь в апелляционной жалобе на нарушение правил подсудности, представитель ответчика не указал на отказ суда первой инстанции в передаче дела по подсудности, в то время, как представляя суду первой инстанции возражения относительно заявленных требований, представитель ответчика МВД России на нарушение правил подсудности не указывал.

Доводы кассационной жалобы фактически сводятся к иной оценке установленных судом обстоятельств и представленных в материалы дела доказательств, неверному толковании норм материального права, в связи с чем не могут служить основанием для пересмотра судебных постановлений в кассационном порядке.

На основании изложенного и руководствуясь статьями 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции

ОПРЕДЕЛИЛА:

решение Бокситогорского городского суда Ленинградской области от 27 ноября 2019 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Ленинградского областного суда от 4 марта 2020 г. оставить без изменения, кассационную жалобу – без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи: