Решение по делу № 2-3/2024 (2-859/2023;) от 10.05.2023

Гр. дело № 2-3/20234

УИД 51RS0007-01-2023-000885-81

Мотивированное решение изготовлено 14 июня 2024 года

Р Е Ш Е Н И Е

Именем Российской Федерации

7 июня 2024 года город Апатиты

Апатитский городской суд Мурманской области в составе

председательствующего судьи Тычинской Т. Ю.

при секретаре Васильевой М. А.

с участием соистцов Симаковой С. А., Симаковой Е. А.,

представителя истца Симаковой А. А. – Кожевникова И. В.

представителя ответчика ГОБУЗ «АКЦРБ» Васильевой И. А.

старшего помощника прокурора г. Апатиты Мурманской области Пучковой А.Ю.,

рассмотрев в открытом судебном заседании материалы гражданского дела по иску Симаковой Светланы Александровны, Симаковой Александры Алексеевны и Симаковой Екатерины Алексеевны к Государственному областному учреждению здравоохранения «Мурманская областная клиническая больница им. П. А. Баяндина», Государственному областному учреждению здравоохранения «Апатитско-Кировская центральная районная больница», Правительству Мурманской области, Министерству имущественных отношений Мурманской области, Министерству здравоохранения по Мурманской области о взыскании денежной компенсации морального вреда, причиненного ненадлежащим оказанием медицинской помощи,

У С Т А Н О В И Л:

Соистцы Симакова С. А., Симакова А. А. и Симакова Е. А. обратились в суд с иском к государственному областному бюджетному учреждению здравоохранения «Апатитско-Кировская центральная городская больница» о взыскании компенсации морального вреда, причиненного ненадлежащим оказанием медицинских услуг.

В обоснование иска указано, что в период с 03 по 7 июля 2020 года <.....> проходил лечение в инфекционном отделении ГОБУЗ «АКЦГБ». Ввиду постоянно ухудшающегося состояния здоровья 07 июля 2020 года он переведен в реанимационное отделение ГОБУЗ «АКЦГБ», где наблюдался в период с 07 по 13 июля 2020 года.

13 июля 2020 года в вечернее время он в экстренном порядке был доставлен в ГОБУЗ МОКБ им. П.А. Баяндина».

14 июля 2020 года <.....>., приходящийся Симаковой С.А. мужем, а Симаковой Е.А. и Симаковой А.А. отцом, умер, что подтверждается выданным 21 июля 2020 года отделом ЗАГС администрации г. Мурманска свидетельством о смерти 1-ДП № 750766.

Согласно посмертного эпикриза, смерть Симакова А.Ю. наступила в результате наличия у него <.....>. Оба указанных заболевания протекали в тяжелой форме. В выписке из протокола патологоанатомического исследования № 148 от 15 июля 2020 года причиной смерти Симакова А.Ю. указана полиорганная недостаточность.

По результатам процессуальной проверки, проведенной СО по г. Апатиты СУ СК России по Мурманской области по материалу, зарегистрированному в КУСП за от 12.04.2021 года, 09 июня 2021 года вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела по основанию, предусмотренному п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ ввиду отсутствия в действиях должностных лиц ГОБУЗ «АКЦГБ» состава преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 124, ч. 2 ст. 109, ч. 1 ст. 238, ч. 2 ст. 293 УК РФ.

Согласно материалу проверки, следствием сделан вывод об отсутствии причинно-следственной связи между дефектами качества оказания медицинской помощи и смертью <.....>

Между тем, в заключениях экспертов Мурманского филиала АО «СК «СОГАЗ-Мед», имеющихся в материалах процессуальной проверки, указаны дефекты качества оказания медицинской помощи.

Смертью близкого человека им причинены нравственные страдания, в связи с чем просят суд взыскать с ответчика в пользу каждого из них денежную компенсацию морального вреда в размере 500000 рублей.

Определением суда от 23 апреля 2024 года наименование ГОБУЗ «Апатитско-Кировская центральная городская больница» изменено на ГОБУЗ «Апатитско-Кировская центральная районная больница» (далее – ГОБУЗ «АКЦРБ» (т. т. 5. л. д. 197).

Определениями суда 5 и 27 июня 2023 года к участию в деле были привлечены:

- в качестве соответчиков: Государственное областное учреждение здравоохранения «Мурманская областная клиническая больница им. П. А. Баяндина»(далее - ГОБУЗ «МОКБ им. П. А. Баяндина»), Правительство Мурманской области, Министерство имущественных отношений Мурманской области, Министерство здравоохранения по Мурманской области;

- в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельные требования относительно предмета спора на стороне ответчика ГОБУЗ «АКЦРБ»: Старкова С. Г., Алексеев В. И., Хмара Е. А., Плоткин А. А., Красавин А. В., Файзрахманова Ф. Н., Долгова Е. Н. (врачи ГОБУЗ «АКЦРБ»);

- в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельные требования относительно предмета спора, на стороне ответчика ГОБУЗ «МОКБ им. П. А. Баяндина»: Терсинских Ж. В., Манучаров А. А., Джазов Р. Б., Ларин Е. Е., Громов М. А. (врачи ГОБУЗ «МОКБ им. П. А. Баяндина») ( т.1, л. д. 163-170).

Истец Симакова А. А. о месте и времени рассмотрения дела надлежащим образом извещена, в судебное заседание не явилась, на удовлетворении исковых требований с учетом заявления об их увеличении и уточнении от 30 мая 2024 года настаивает, просит суд взыскать с ответчика ГОБУЗ «АКЦРБ» в свою пользу денежную компенсацию морального вреда в размере 450000 рублей, с ГОБУЗ «МОКБ им. П. А. Баяндина» денежную компенсацию морального вреда в размере 300000 рублей. Просит рассмотреть дело в свое отсутствие.

В судебном заседании 11 июля 2023 года Симакова А. А. в обоснование полученных физических и нравственных страданий пояснила, что при жизни она поддерживала тесную связь с отцом, смерть которого для нее неоценимая потеря, сильно сказавшаяся на состоянии здоровья. В период нахождения отца на стационарном лечении она переживала за него, ежедневно звонила ему и врачам, чтобы хоть что-то узнать о его состоянии, знала о том, что его перевели в областную больницу по причине ухудшения самочувствия. После его смерти у нее нарушился сон, в августе 2020 года вынуждена была обратиться к врачу из-за появившихся проблем с желудком на фоне стресса (т. 3, л. д. 157-165).

В судебном заседании представитель истца Симаковой А. А. – Кожевников И. В. поддержал исковые требования.

В судебном заседании соистцы Симакова С. А. и Симакова Е. А. на иске настаивали, с учетом заявления об увеличении и уточнении исковых требований от 30 мая 2024 года, просили суд взыскать с ответчика ГОБУЗ «АКЦРБ» в пользу каждой из них денежную компенсацию морального вреда в размере 450000 рублей, с ГОБУЗ «МОКБ им. П. А. Баяндина» денежную компенсацию морального вреда в пользу каждой из них в размере 300000 рублей.

В судебном заседании 27 июня 2023 года указали, что в обоих медицинских учреждениях умершему <.....>. медицинская помощь была оказана ненадлежащим образом, в частности:

- на амбулаторном этапе лечения в период с 29 июня 2020 года по 3 июля 2020 года терапевтом Старковой С. Г. не был произведен осмотр пациента на дому, не взяты необходимые анализы и тест на <.....>, лекарства назначены дистанционно по телефону, на прием приглашен только 2 июля 2020 года;

- на стационарном этапе лечения в ГОБУЗ «АКЦГБ» в период с 3 по 6 июля 2020 года <.....> не осматривался дежурными врачами инфекционного отделения; в период нахождения в реанимационном отделении с 7 по 13 июля 2020 года <.....>. были назначены антибиотики без анализов на их восприимчивость, не брались посевы кала, не смотря на наличие многократного стула и болей в животе, не был диагностирован <.....>, не назначены препараты для нормализации микрофлоры кишечника;

- на стационарном этапе лечения в ГОБУЗ «МОКБ им П. А. Баяндина» не была проведена гормональная терапия.

Соистец Симакова С. А. дополнила, что супруг заболел 28 июня 2020 года, 29 июня 2020 года осуществили вызов терапевта на дом, лечение назначили по телефону, на прием в поликлинику пригласили 2 июля 2020 года, где взяли тест на <.....> и сделали рентген. По результатам положительного теста на <.....> 3 июля 2020 года супруга госпитализировали в инфекционное отделение ГОБУЗ «АКГЦБ», в котором он находился по 6 июля 2020 года, говорил об отсутствии контроля за его состоянием со стороны дежурных врачей. 7 июля 2020 года с ухудшением был переведен в реанимационное отделение ГОБУЗ «АКЦГБ», с 10 июля 2020 года жаловался на боли в животе и диарею до 15-ти раз в сутки, затрудненное дыхание. Полагает, что врачами была определена неправильная тактика лечения заболевания, большое количество назначенных антибиотиков подавило иммунитет в кишечнике, при этом супругу не были назначены регидрон и препараты, направленные на восстановление микрофлоры кишечника. Полагает, что диагноз <.....>, при наличии у супруга болей в животе и многократной диареи, мог быть установлен еще в ГОБУЗ «АКЦГБ», при этом супругу продолжали давать лекарственный препарат амоксиклав, в инструкции по применению которого указано о возможности развития <.....>

В обоснование полученных физических и нравственных страданий пояснила, что прожила в браке с супругом 35 лет, у них была дружная семья, двое общих детей, в связи с чем она очень переживала за него в период нахождения на стационарном лечении, многократно в течение дня звонила ему, врачам, чтобы узнать состоянии здоровья супруга, переживала оттого, что не может увидеть его, лично передать вещи и продукты питания, тяжело перенесла утрату близкого человека, боль от его ухода из жизни не утихла до сих пор. После смерти супруга у нее нарушился сон, обострились хронические заболевания, появилась экзема, отек носа, ей пришлось обращаться к неврологу, кардиологу, дерматологу, принимать успокоительные препараты. Через два месяца после смерти мужа она из-за своего состояния здоровья уволилась с работы и уехала к дочерям в г. Санкт-Петербург, чтобы сменить обстановку и хоть как-то отвлечься от произошедшего, ей больно от того, что смерть наступила в лечебном учреждении, с которым они связывали надежды на успешное выздоровление (т. 2, л. д. 98-112).

Соистец Симакова Е. А. в судебном заседании 27 июня 2023 года в обоснование полученных физических и нравственных страданий пояснила, что у них была дружная семья, она тесно общалась с отцом, ей было важно его мнение, у них имелся общий чат в одном из мессенджеров, в котором она знала о заболевании отца и обо всем, что с ним происходило. Последнее смс-сообщение получила от него 11 июля 2020 года, после чего узнавала о состоянии его здоровья от матери, знала, что ему стало хуже, его перевели в областную больницу. Все это время она переживала за отца, после его смерти ей пришлось ехать с сестрой Симаковой А. А. забирать тело, что было морально тяжело. Из-за перенесенного стресса по причине нестабильного психологического состояния ей пришлось обращаться к психологу и неврологу, нравственные переживания она испытывает до настоящего времени (т. 2, л. д. 98-112).

Представитель ответчика ГОБУЗ «АКЦРБ» с иском не согласен, в ходе судебных заседаний указывал, что лечение <.....>. осуществлялось в точном соответствии с Временными методическими рекомендациями «Профилактика, диагностика и лечение новой коронавирусной инфекции» версия 7 от 3 июня 2020 года. Полагает, что медицинская помощь <.....> их учреждением была оказана надлежащего качества, причиной летального исхода послужила мало изученная <.....>. Оспаривает выводы, указанные в заключении патологоанатома, как противоречащие его же гистологическому заключению и 7-й версии Временных методических рекомендаций от 3 июня 2020 года. Обращает внимание на то, что заключением проведенной по делу судебно-медицинской экспертизы прямой причинно-следственной связи между выявленными дефектами оказания медицинской помощи и смертью <.....> не установлено.

Представитель соответчика ГОБУЗ «МОКБ им. П. А. Баяндина» с иском не согласен, в судебных заседаниях неоднократно обращал внимание на то, что 13 июля 2020 года <.....> поступил по переводу из ГОБУЗ «АКЦГБ» в крайне тяжелом состоянии, с необратимыми течениями заболеваний, в котором уже невозможно было стабилизировать состояние пациента. Неблагоприятный исход был предсказуем независимо от времени оказания помощи. При этом, ухудшение состояния здоровья <.....> наступило в ГОБУЗ «АКЦРБ», где он находился на лечении в течение 16-ти дней, решение о переводе пациента было принято поздно, консультациями специалистов ГОБУЗ «МОКБ им. П. А. Баяндина» врачи Апатитско-Кировской центральной районной больницы воспользовались один раз – 13 июля 2020 года и только хирурга Манучарова А. А., когда было принято решение о переводе пациента. Вместе с тем, при поступлении <.....> врачами их учреждения был правильно выставлен диагноз и скорректировано лечение, назначены дополнительные диагностические исследования, однако, не смотря на проводимое лечение, общее состояние пациента протекало с прогрессирующим ухудшением, с нарастанием явлений полиорганной недостаточности, дизэлеткролитных расстройств, анурии на фоне острой почечной недостаточности, биологическая смерть наступила 14 июля 2020 года в 21 час в пределах одних суток госпитализации на фоне прогрессирующего угнетения витальных функций.

Полагает, что основания для взыскания морального вреда с их учреждения истцами не доказаны.

Оспаривает заключение судебно-медицинской экспертизы. Считает, что неназначение кортикостероидной терапии не основано на фактических обстоятельствах дела, так как пациенту в рамках проведения терапии с учетом тяжелого течения заболевания назначались более эффективные препараты, так как указанными препаратами терапию проводили в ГОБУЗ «АКЦРБ» длительное время и она оказалась неэффективной.

Отсылка на непроведение лабораторной диагностики уровня воспаления не основана на реальных обстоятельствах, так как запись пациента на диагностики была произведена, но диагностики не проведены по причине смерти пациента.

Выводы экспертов противоречат проверке, проведенной страховой компанией СОГАЗ-МЕД, которой были выявлены недостатки только в части ведения медицинской документации.

Не установлено нарушений качества и безопасности оказания медицинской помощи протоколом заседания врачебной комиссии от 22 октября 2020 года.

В условиях ГОБУЗ «МОКБ им. П.А. Баяндина» клинический диагноз был установлен правильно, что подтверждено патологоанатомическим заключением. Лечение соответствовало установленному диагнозу, респираторная поддержка проводилась правильно, в полном соответствии с утвержденными методическими рекомендациями Минздрава РФ. Абсолютных показаний для срочного перевода пациента на ИВЛ не было.

Представитель соответчика Министерства здравоохранения Мурманской области о месте и времени рассмотрения дела надлежащим образом извещен, в судебное заседание не явился, представил возражения, из которых следует, что с иском не согласен, указывая, что отсутствие доказательств наличия вреда жизни и здоровью Симакова А. Ю., причиненного действиями/бездействиями подведомственных Министерству здравоохранения Мурманской области учреждений, являются основанием для отказа в иске. Напротив, материалами следственной проверки сделан вывод об отсутствии причинно-следственной связи между дефектами качества оказания медицинской помощи и смертью <.....>. Просит рассмотреть дело в своей отсутствие (т. 1, л. д. 231).

Представитель соответчика Министерство имущественных отношений Мурманской области о месте и времени рассмотрения дела надлежащим образом извещен, в судебное заседание не явился, представил возражения, из которых следует, что с иском не согласен, полагает, что в отсутствие в деле заключения судебно-медицинской экспертизы, в соответствии с которым установлены дефекты и недостатки оказания медицинской помощи медицинскими учреждениями, и установлена причинно-следственная связь между дефектами и неблагоприятным исходом, требования соистцов не могут быть удовлетворены. Указывает, что является ненадлежащим ответчиком по делу, поскольку исполнительным органом Мурманской области, представляющим собственника государственного имущества по вопросам несения субсидиарной ответственности при недостаточности имущества учреждений здравоохранения Мурманской области, является Министерство здравоохранения Мурманской области. Просит рассмотреть дело в свое отсутствие (т. 1, л. д. 202-205).

Представитель соответчика Правительства Мурманской области о месте и времени рассмотрения дела надлежащим образом извещен, в судебное заседание не явился, представил возражения, из которых следует, что в отсутствие в деле доказательств наличия вреда жизни и здоровью <.....> причиненного действиями/бездействиями подведомственных Министерству здравоохранения Мурманской области учреждений, предусмотренные законодательством основания для привлечения Правительства МО к субсидиарной ответственности отсутствуют. Просит рассмотреть дело в свое отсутствие (т. 1, л.д. 226).

В судебном заседании третье лицо Терсинских Ж. В. с иском не согласна, поддержав позицию представителя ГОБУЗ «МОКБ им. П. А. Баяндина».

Третьи лица Алексеев В. И., Плоткин А. А., Файзрахманова Ф. Н., Манучаров А. А., Старкова С. Г., Долгова Е. Н. Хмара Е. А., Красавин А. В. о месте и времени судебного заседания извещены, не явились, просили рассмотреть дело в свое отсутствие, в ранее проведенных судебных заседаниях оценили свои действии по оказанию медицинской помощи <.....> как верные.

Третье лицо Джазов Р. Б. о месте и времени судебного заседания извещен, не явился, просил рассмотреть дело в свое отсутствие.

Третьи лицо Громов М. А. и Ларин Е. Е. о месте и времени судебного заседания извещалась, не явились.

Суд, руководствуясь частями 3 и 5 статьи 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, рассмотрел дело в отсутствие неявившихся лиц.

Заслушав участвующих в деле лиц, заключение прокурора, полагавшего исковые требования обоснованными и подлежащими частичному удовлетворению, а размер компенсации морального вреда подлежащим определению судом в соответствии с требованиями разумности и справедливости, исследовав письменные доказательства по делу, суд приходит к выводу о том, что иск подлежит частичному удовлетворению по следующим основаниям.

В Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации (часть 1 статьи 17 Конституции Российской Федерации).

К числу основных прав человека Конституцией Российской Федерации отнесено право на охрану здоровья. Каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений (статьи 41 Конституции Российской Федерации).

Базовым нормативным правовым актом, регулирующим отношения в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации является Федеральный закон от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (далее также - Федеральный закон «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

В статье 4 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» закреплены такие основные принципы охраны здоровья граждан, как соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской помощи.

Медицинская помощь - комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг; пациент - физическое лицо, которому оказывается медицинская помощь или которое обратилось за оказанием медицинской помощи независимо от наличия у него заболевания и от его состояния (пункты 3, 9 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

В пункте 21 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" определено, что качество медицинской помощи - совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Критерии оценки качества медицинской помощи согласно части 2 статьи 64 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» формируются по группам заболеваний или состояний на основе соответствующих порядков оказания медицинской помощи и клинических рекомендаций и утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

Медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (части 2 и 3 статьи 98 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Из приведенных нормативных положений, регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан, следует, что право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих в том числе как определение принципов охраны здоровья, качества медицинской помощи, порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи, так и установление ответственности медицинских организаций и медицинских работников за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

По правилам ст. 150 Гражданского кодекса Российской Федерации жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность являются нематериальным благом, которое подлежит защите в соответствии с настоящим Кодексом и другими законами в случаях и в порядке, ими предусмотренных, а также в тех случаях и пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав (статья 12) вытекает из существа нарушенного нематериального блага или личного неимущественного права и характера последствий этого нарушения.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В силу п. 1 ст. 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами гл. 59 (ст. 1064 - 1101 ГК РФ) и ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Согласно пп. 1, 2 ст. 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, определяющей общие основания гражданско-правовой ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

В соответствии с п. 1 ст. 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

Статья 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривает, что компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме. Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

В соответствии с разъяснениями, содержащимися в абзаце 3 пункта 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда", под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные права (например, жизнь, здоровье, достоинство личности, свободу, личную неприкосновенность, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, честь и доброе имя, тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений, неприкосновенность жилища, свободу передвижения, свободу выбора места пребывания и жительства, право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию, право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, право на уважение родственных и семейных связей, право на охрану здоровья и медицинскую помощь, право на использование своего имени, право на защиту от оскорбления, высказанного при формулировании оценочного мнения, право авторства, право автора на имя, другие личные неимущественные права автора результата интеллектуальной деятельности и др.) либо нарушающими имущественные права гражданина.

В пункте 12 приведенного постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации указано, что обязанность компенсации морального вреда может быть возложена судом на причинителя вреда при наличии предусмотренных законом оснований и условий применения данной меры гражданско-правовой ответственности, а именно: физических или нравственных страданий потерпевшего; неправомерных действий (бездействия) причинителя вреда; причинной связи между неправомерными действиями (бездействием) и моральным вредом; вины причинителя вреда.

Потерпевший - истец по делу о компенсации морального вреда должен доказать факт нарушения его личных неимущественных прав либо посягательства на принадлежащие ему нематериальные блага, а также то, что ответчик является лицом, действия (бездействие) которого повлекли эти нарушения, или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Вина в причинении морального вреда предполагается, пока не доказано обратное. Отсутствие вины в причинении вреда доказывается лицом, причинившим вред (пункт 2 статьи 1064 ГК РФ).

В судебном заседании установлено, что <.....> получал медицинскую помощь:

- в период с 29 июня по 2 июля 2020 года – амбулаторно в ГОБУЗ «АКЦРБ», лечение осуществляла терапевт Старкова С. Г.;

- в период с 3 по 6 июля 2020 года – стационарно в инфекционном отделении для оказания медицинской помощи пациентам с коронавирусной инфекцией ГОБУЗ «АКЦРБ», лечение осуществлялось терапевтом Файзрахмановой Ф.Н., и.о. заведующего инфекционным отделением Долговой Е. Н.;

- в период с 7 по 13 июля 2020 года – находился в отделении анестезиологии и реаниматологии ГОБУЗ «АКЦРБ», лечение осуществлялось анестезиологами-реаниматологами Красавиным А. В., Плоткиным А. А., Хмара Е. А., хирургом Алексеевым В. И.;

- в период с 13 по 14 июля 2020 года – в отделении анестезиологии и реаниматологии ГОБУЗ «МОКБ им. П. А. Баяндина», лечение осуществлялось хирургами Громовым М. А. и Манучаровым А. А., анестезиологами-реаниматологами Джазовым Р. Б. и Лариным Е. Е., гастроэнтерологом (лечащим врачом) Терсинских Ж. В.

14 июля 2020 года в 21 час 00 минут на фоне прогрессирующего угнетения витальных функций наступила биологическая смерть <.....>

Согласно протоколу патологоанатомического вскрытия № 148 от 15 июля 2020 года, причиной смерти <.....>. явилась <.....> с лабораторным подтверждением, тяжелое течение. <.....> (т. 4, л. д. 100-103).

По заключениям экспертов Мурманского филиала АО СК «СОГАЗ-Мед» установлено наличие дефектов лечения, как во время лечения <.....>. в ГОБУЗ «АКЦГБ», так и во время лечения в ГОБУЗ «МОКБ им. П. А. Баяндина», а именно:

- отсроченная госпитализация, некорректная схема антибактериальной и противовирусной терапии, отсутствие чекой организации наблюдения за пациентом (код дефекта 3.21, 4.2);

- отсутствует обоснование отказа от гормонотерапии при высоком СРБ (код дефекта 3.2.1) Не использовались оценочные шкалы NEWS и CDS (код дефекта 4.2). Пациент переведен в ГОБУЗ «МОКМ им. П. А. Баяндина» на 16 сутки заболевания в крайне тяжелом состоянии. Неблагоприятный исход был предсказуем независимо от времени оказания медицинской помощи;

- невыявление, несвоевременное или ненадлежащее выполнение необходимых пациенту диагностических и (или) лечебных мероприятий. Не выполнено оказание медицинской помощи в соответствии с Временными методическими рекомендациями «Профилактика, диагностика и лечение новой коронавирусной инфекции». Не назначен рекомбинантный интерферон альфа 2b. Не назначено лечение сопутствующей патологии (гипотензивная терапия, статиты) (код дефекта 3.2.3, 4.2) (т. 1, л. д. 79-84).

По заключению ГОБУЗ «Областное Мурманское бюро судебно-медицинской экспертизы» № 124к/21 от 31 мая 2021 года, непосредственной причиной смерти Симакова А.Ю. явилось: эрозивно-некротический колит с тотальным поражением толстого отдела кишечника, тяжелое течение; сепсис, септицемия синдром системного воспалительного ответа; полиорганнная недостаточность; отек головного мозга и мягких мозговых оболочек; новая коронавирсуная инфекция КОВИД-19; гипертоническая болезнь 3 анатомическая стадия с преимущественным поражением сердца, головного мозга, почек; атеросклероз аорты (2я стадия); атеросклероз артерий основания головного мозга (2-я степень, 2-я стадия); атеросклероз брахиоцефальных артерий (2-я степень, 2-я стадия); стенозирующий атеросклероз коронарных артерий (3-я степень, 4-я стадия).

Действия медицинских работников ГОБУЗ «АКЦГБ» и ГОБУЗ «МОКБ им. П. А. Баяндина», соответствовали утвержденным на тот период Временным методическим рекомендациям «Профилактика, диагностика и лечение новой коронавирусной инфекции». Тактика и способы диагностики заболевания соответствовали динамике состояния пациента <.....>., лечение проводилось в соответствии с установленным диагнозом КОВИД-19. Все диагностические мероприятия необходимые для остановки процесса, приведшего к смерти пациента <.....>., проведены, что подтверждается отсутствием расхождения заключительного клинического (посмертного) и патологоанатомического диагнозов. В действиях медицинских работников нарушений, повлиявших на течение и исход заболевания, не выявлено.

Таким образом, заключением экспертизы, проведенной в рамах следственной проверки, сделан вывод об отсутствии каких-либо дефектов качества оказания медицинской помощи, находящихся в прямой причинно-следственной связи с наступлением смерти <.....> (т. 6, л. д. 229 обр.стор.-242).

По ходатайству стороны истца на основании определения Апатитского городского суда Мурманской области от 18 июля 2023 года судом была назначена комиссионная судебно-медицинская экспертиза, производство которой поручено Федеральному государственному бюджетному учреждению «Российский центр судебно-медицинской экспертизы» Министерства здравоохранения Российской Федерации.

Согласно заключению комиссионной судебно-медицинской экспертизы № 257/23 от 18 марта 2024 года медицинская помощь пациентам с коронавирусной инфекцией (Covid-19) оказывается на основании Приказа Министерства здравоохранения и социального развития РФ от 31 января 2012 г. N 69н «Об утверждении Порядка оказания медицинской помощи взрослым больным при инфекционных заболеваниях» (с изменениями и дополнениями от 21 февраля 2020 г.), Приказа Минздрава России от 19.03,2020 N 198н «Временный порядок организации работы медицинских организаций в целях реализации мер по профилактике и снижению рисков распространения новой коронавирусной инфекции COVID-19», а также в соответствии с Временными методическими рекомендациями «Профилактика, диагностика и лечение новой коронавирусной инфекции (COVID-19)» (версия на период рассматриваемого случая 7).

Причиной смерти <.....>. послужила <.....>

Сопутствующие заболевания у <.....>. не имеют причинно-следственной связи с основным заболеванием (<.....>), не могут быть ассоциированы с причиной смерти, в статистике причин смерти не используются (ответ на вопрос 22).

На амбулаторном этапе лечения <.....>. в ГОБУЗ «АКЦРБ» в период с 29 июня 2020 года по 2 июля 2020 года были допущены следующие недостатки оказания медицинской помощи (ответы на вопросы 1, 2, 3):

1.     При оказании медицинской помощи 29.06.2020 года:

а) недостатки диагностики в нарушение Приложения 14 Временных методических рекомендаций «Профилактика, диагностика и лечение новой коронавирусной инфекции (COVID-19)», Версия 7:

- не проведен первичный объективный очный осмотр врача (амбулаторно или на дому);

- не проведен забор мазка из носо- и ротоглотки в день обращения;

- не проводился ежедневный аудиоконтроль состояния пациента с 29.06.2020 по 01.07.2020 года;

б) недостатки эпидемиологической профилактики.

- не оформлено согласие на оказание медицинской помощи в амбулаторных условиях (на дому) и соблюдение режима изоляции;

- лист нетрудоспособности не оформлен на 14 дней с 29.06.2020 года.

02.07.2020 года <.....>. был осмотрен терапевтом в специализированном кабинете для больных ОРВИ, установлен диагноз «<.....>». Диагноз установлен обоснованно, соответствовал клиническим данным и анамнезу заболевания. Выполнено тестирование на наличие вируса <.....> назначено рентгенографическое исследование грудной клетки. 02.07.2020 года вынесено постановление Главного государственного санитарного врача об изоляции <.....>

02.07.2020 года в схему амбулаторного лечения включен антибактериальный препарат азитромицин.

Учитывая отсутствие у <.....> признаков дыхательной недостаточности и нарушения гемодинамики, относительно удовлетворительное состояние госпитализация в стационар 02.07.2020 года не требовалась.

Назначение антибактериальной терапии без подтвержденного диагноза «пневмония» являлось необоснованным.

Более того, в период действия Версии 7 Временных методических рекомендаций «Профилактика, диагностика и лечение новой коронавирусной инфекции (COVID-19)» азитромицин назначался в сочетании с гидроксилорохином, в качестве этиотропного лечения.

При оказании медицинской помощи 02.07.2020 года <.....>. был допущен недостаток лечения - назначение антибактериального препарата, без подтвержденного диагноза пневмония.

03.07.2020 года <.....> был проконсультирован врачом-терапевтом дистанционно. Установлено, что состояние здоровья пациент со слов оценивал, как «без ухудшения». Отмечалось сохранение субфебрильной температуры тела. По результатам рентгенографического исследования грудной клетки от 02.07.2020 года установлено, что «четких данных за пневмонию нет». Снимок органов грудной клетки от 02.07.2020 года на исследование не представлен, что не позволяет достоверно высказаться о наличии, либо отсутствии у <.....>. признаков пневмонии. На основании проведенной дистанционной консультации рекомендовано продолжить лечение в соответствии с предварительным диагнозом «<.....>».

В соответствии с Приказом Минздрава России от 19.03.2020 N 198н «О временном порядке организации работы медицинских организаций в целях реализации мер по профилактике и снижению рисков распространения новой коронавирусной инфекции COVID-19» проведение дистанционной повторной консультации, с целью контроля за состоянием было обосновано.

Согласно представленным на исследование материалам, установлено что <.....>. 03.07.2020 года был госпитализирован в стационар.

Допущенные недостатки оказания медицинской помощи <.....> на амбулаторном этапе в ГОБУЗ «АКЦРБ», повлияли на полноту оказания медицинской помощи, однако оценить степень их влияния на развитие осложнений, при наличии тяжелого инфекционного заболевания (<.....>) с учетом отсутствия в период рассматриваемого случая утвержденного этиологического и патогенетического протокола лечения с доказанной эффективностью не представляется возможным.

Причинно-следственная связь между допущенными недостатками оказания медицинской помощи <.....> на амбулаторном этапе с 29.06.2020 по 03.06.2020 года и его смертью 14.07.2020 года отсутствует.

На стационарном этапе лечения в ГОБУЗ «АКЦРБ» в период с 3 июля 2020 года но 13 июля 2020 года были допущены следующие недостатки (ответы на вопросы 4,5,6):

1. Недостатки диагностики:

- при поступлении 03.07.2020 года не назначена и не выполнена компьютерная томография органов грудной клетки с целью оценки тяжести и объема поражения легких;

- отсутствие объективного осмотра 04.07.2020 года и 05.07.2020 года;

- отсутствие проведения лабораторной диагностики уровня ферритина;

- отсутствие проведения лабораторной диагностики уровня прокальцитонина;

- смена антибактериальной терапии проводилась без учета исследования крови на стерильность и чувствительность к антибактериальным препаратам;

- не проводилось исследование кислотно-основного состава крови в динамике;

- не назначена консультация врача-инфекциониста 11.07.2020 года, учитывая жалобы на наличие жидкого стула и «вздутие живота»;

- не назначено и не проведено исследование кала на кишечную группу и на наличие клостридиальной инфекции с целью дифференциальной диагностики (показано с 11.07.2020 года);

- не назначено и не выполнено УЗИ органов брюшной полости (показано с 11.07.2020 года);

- диагноз «Острый аппендицит. Тазовый перитонит» установлен <.....> необоснованно, без проведения объективных инструментальных исследований (УЗИ, рентгенография органов грудной клетки) и не подтвержден клиническими данными и результатами инструментальных исследований в ГОБУЗ «МОКБ им. Баяндина» (13.07­14.07.2020 года), а также результатами морфологического (макро-, микроскопического) исследования трупа;

2. Недостатки лечения:

- при поступлении 03.07.2020 года не назначена противовирусная и эгиотропная терапия;

- назначение арбидола (умифеновира), в качестве противовирусной терапии, при средне-тяжелом течении заболевания и лечении в условиях стационара было нецелесообразно;

- несвоевременное начало этиотропной терапии гидроксихлорохином 07.07.2020 года (показано с 03.07.2020 года);

-       несвоевременная, неадекватная и не соответствующая тяжести состояния респираторная поддержка в отделении реанимации;

- не назначена и не проведена таргетная терапия (была показана с 07.07.2020 года);

3. Недостатки ведения медицинской документации:

-     при первичном осмотре <.....> 03.07.2020 года не изложен план лабораторных и инструментальных исследований, а также схема медикаментозной терапии;

-     дневниковые записи врача реаниматолога, отражающие состояние пациента, однотипны.

Допущенные недостатки оказания медицинской помощи <.....> в ГОБУЗ «АКЦРБ» с 03.07.2020 года по 13.07.2020 года не явились причиной развития коронавирусной инфекции вызванной вызванная <.....>

Однако, учитывая наличие у <.....> тяжелого инфекционного заболевания (<.....>) с учетом отсутствия в период рассматриваемого случая, утвержденного этиологического и патогенетического протокола лечения с доказанной эффективностью оценить степень влияния допущенных недостатков оказания медицинской помощи на развитие и прогрессирование осложнений не представляется возможным.

В связи с этим, высказаться о наличии причинно-следственной связи только между допущенными недостатками оказания медицинской помощи в ГОБУЗ «АКЦРБ» с 03.07.2020 года по 13.07.2020 года и его смертью в ГОБУЗ «МОКБ им. Баяндина» 14.07.2020 года, учитывая тяжесть имевшегося у него инфекционного заболевания <.....> и его осложнений не представляется возможным.

Персонализация действий медицинских работников не входит в компетенцию комиссии экспертов.

При оказании медицинской помощи <.....> в ГОБУЗ «МОКБ им. Баяндина» 13-14.07.2020 года были допущены следующие недостатки оказания медицинской помощи (ответы на вопросы, 7, 8, 9, 17, 18):

1. Недостатки диагностики:

-     отсутствие проведения лабораторной диагностики уровня ферритина;

-     отсутствие проведения лабораторной диагностики уровня прокальцитонина;

- отсутствие проведения лабораторной диагностики уровня д-димера;

-     не проводилось исследование кислотно-основного состава крови;

- не назначено и не проведено исследование кала на кишечную группу и на наличие клостридиальной инфекции с целью дифференциальной диагностики;

2.     Недостатки лечения:

- неадекватная и не соответствующая тяжести состояния респираторная поддержка в отделении реанимации;

- не назначена и не проведена терапия кортикостероидными препаратами при наличии ковид-ассоциированной пневмонии тяжелой степени.

Допущенные недостатки оказания медицинской помощи <.....> в ГОБУЗ МОКБ им. Баяндина 13-14.07.2020 года не явились причиной развития <.....> однако могли негативно отразиться на прогрессировании осложнений,

Однако, учитывая наличие у <.....> тяжелого инфекционного заболевания (<.....>), тяжести состояния при поступлении в ГОБУЗ МОКБ им. Баяндина 13.07.2020 года (<.....>), кратковременность пребывания в стационаре (менее 1-х суток), с учетом отсутствия в период рассматриваемого случая, утвержденного этиологического и патогенетического протокола лечения с доказанной эффективностью, оценить степень влияния допущенных недостатков оказания медицинской помощи на развитие и прогрессирование осложнений не представляется возможным.

В связи с этим, высказаться о наличии причинно-следственной связи только между допущенными недостатками оказания медицинской помощи в ГОБУЗ «МОКБ им. Баяндина» 13-14.07.2020 года и его смертью 14.07.2020 года, учитывая тяжесть имевшегося у него инфекционного заболевания (<.....>) и его осложнений не представляется возможным.

Персонализация действий медицинских работников не входит в компетенцию комиссии экспертов.

Установленный <.....> в ГОБУЗ «МОКБ им. Баяндина» клинический диагноз являлся частично обоснованным, а именно:

-         «<.....> установлен обоснованно;

- «<.....> (исследование не назначено и не проведено);

-      «<.....>, не является самостоятельным заболеванием;

- «<.....>» соответствует полиорганной недостаточности и ее клиническим проявлениям и был обоснован;

- «<.....> установлен в предположительной форме и не подтвержден результатами прижизненного микробиологического исследования крови №12916166 от 14.07.2020 года, а также результатами повторного гистологического исследования;

-     «<.....> установлен в предположительной форме и не подтвержден результатами морфологического исследования.

Таким образом, установленный диагноз требовал дальнейшего проведения дифференциальной диагностики. Объективной причиной неполной дифференциальной диагностики заболевания, могли послужить тяжесть состояния Симакова А.Ю. при поступлении, а также кратковременность его пребывания в ГОБУЗ «МОКБ им. Баяндина» (ответ на вопрос 10).

Наличие у <.....>. «<.....>» не подтверждено результатами прижизненного и посмертного бактериологического исследования или экспресс-ИФА кала на наличие <.....> (исследование не назначено и не проведено), а также результатами повторного гистологического исследования, при котором не выявлено характерных для псевдомембранозного колита изменений (отсутствие по результатам повторного гистологического исследования представленного материала признаков диффузного выпадения фибрина).

Инфекция <.....> может проявляться поражениями органов желудочно-кишечного тракта (ЖКТ), которые встречаются примерно у 25% пациентов.

Причинами развития <.....> у <.....> могли послужить, как репликация вируса в эпителиоцитах кишечника, так и побочные эффекты проводимой лекарственной (антибактериальная, этиотропная - гидроксихлорохин) терапии <.....>, а также сочетание указанных факторов. Достоверно, по представленным на исследование материалам, высказаться о конкретных причинах развития у <.....> <.....>, не представляется возможным (ответ на вопросы 11 и 19).

Для разъяснения выводов, имеющихся в заключении судебно-медицинской экспертизы, судом был допрошен эксперт <.....> которая выводы, изложенные в экспертном заключении, подтвердила.

Доводы представителя ГОБУЗ «МОКБ им. П. А. Баяндина» о недостоверности заключения экспертов по причине отсутствия в комиссионном составе экспертов гастроэнтеролога, суд считает несостоятельными, поскольку основной причиной смерти <.....>. послужила <.....>), в связи с этим в состав комиссии, по мнению суда, были обоснованно включены инфекционист, анестезиолог-реаниматолог, врач-рентгенолог и гистолог. Участие врача-гастроэнтеролога, в данном случае не требовалось, так как острый эрозивный колит не являлся основным заболеванием у <.....>

Доводы представителя ГОБУЗ «МОКБ им. П. А. Баяндина» о том, что неназначение кортикостероидной терапии не основано на фактических обстоятельствах дела, так как пациенту в рамках проведения терапии с учетом тяжелого течения заболевания назначались более эффективные препараты, так как указанными препаратами терапию проводили в ГОБУЗ «АКЦРБ» длительное время и она оказалась неэффективной, опровергается пояснениями эксперта, который пояснил, что при поступлении в ГОБУЗ «МОКБ им. П.А. Баяндина» на основании проведенного первичного обследования при поступлении, результатов лабораторных и инструментальных исследований, выполненных в экстренном порядке для исключения хирургической патологии, а также на основании анамнеза и жалоб, <.....> установлен диагноз «<.....>

Учитывая тяжелое течение ковид-ассоциированной пневмонии, наличие тяжелой дыхательной недостаточности (ОДН 3 степени), при установленном основном диагнозе «<.....> (лабораторно подтвержденная), тяжелая форма» <.....> в соответствии с временными методическим рекомендациями должна быть назначена кортикостероидная терапия, что не было выполнено.

Кроме того, учитывая прогрессирующее ухудшение состояния, тяжесть поражения легких (КТ-4), нарастание дыхательной недостаточности (по данным медицинской карты сатурация 90-91% с постоянной инсуффляцией кислорода), обусловленной имевшимся заболеванием (<.....>), развитие осложнений (<.....> <.....> требовалась адекватная респираторная поддержка (переход на 2 этап респираторной поддержки – НИВЛ (неинвазивная ИВЛ)), что не было выполнено.

При неэффективности шага 2 у пациентов с <.....> не рекомендуется задерживать интубацию трахеи и начало ИВЛ, так как отсрочка интубации трахеи ухудшает прогноз.

Учитывая наличие жизненных показаний для проведения кортикостероидной терапии у <.....>., а также в соответствии с«Временными методическими рекомендациями «Профилактика, диагностика и лечение новой коронавирусной инфекции (COVID-19)», потенциальная польза для пациента превышала риск применения кортикостероидной терапии.

Пояснения эксперта в части наличия показаний у <.....> к применению неинвазивной респираторной поддержки подтверждаются рекомендациям, изложенными в пунктах 1.5, 2.1 (рекомендация 9) Методических рекомендаций «Применение неинвазивной вентиляции легких», утвержденных Приказом Министерства здравоохранения РФ 3 апреля 2022 года, а также Клиническими рекомендациями Федерации анестезиологов-реаниматологов «Диагностика и интенсивная терапия острого респираторного дистресс-синдрома».

Доводы представителя ГОБУЗ «МОКБ им. П. А. Баяндина» о том, что запись пациента на диагностики была произведена, но диагностики не проведены по причине смерти пациента, суд считает несостоятельными, так как

ряд обязательных исследований, которые необходимо было выполнить сразу, согласно протоколу оказания медицинской помощи, должны были быть выполнены при поступлении пациента в стационар.

Ссылки представителей соответчиков на протоколы заседания врачебных комиссий, не установивших нарушений качества и безопасности оказания медицинской помощи, как на амбулаторном, так и на стационарных этапах лечения в ГОБУЗ «АКЦРБ» и ГОБУЗ «МОКБ им. П. А. Баяндина», не опровергают выводов комиссии экспертов.

Проанализировав заключение комиссионной судебно-медицинской экспертизы в совокупности с пояснениями допрошенного судом эксперта, суд приходит к выводу о том, что оснований не доверять вышеуказанному заключению не имеется, поскольку экспертиза проводилась компетентным экспертным учреждением в соответствии со ст. ст. 79, 84, 85 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации. В состав комиссии были включены врачи – судебно-медицинские эксперты с высшими квалификационными категориями, учеными степенями докторов медицинских наук, с необходимой квалификацией по направлениям анестезиология-реаниматология, инфекционным заболеваниям, рентгенологии, гистологии, в том числе, прошедшие дополнительную профессиональную подготовку по патологической анатомии «Особенности патологоанатомических исследований при новой коронавирусной инфекции Covid-19».

Заключение экспертов отвечает требованиям ст. 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, не вступает в противоречие с иными доказательствами.

Оснований для назначения повторной судебно-медицинской экспертизы суд не усматривает, в связи с чем ходатайство представителя ГОБУЗ «МОКБ им. Банядина П. А.» в этой части было оставлено без удовлетворения.

Разрешая заявленные требования, руководствуясь приведенными выше нормами материального права, оценив представленные доказательства в их совокупности по правилам статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, учитывая заключение судебно-медицинской экспертизы № 253/23 от 18 марта 2024 года, заключения экспертиз Мурманского филиала АО СК «СОГАЗ-Мед» качества оказанной медицинской помощи о наличии дефектов лечения, установив нарушение личного неимущественного права соистцов, что повлекло причинение нравственных страданий в виде причинения морального вреда, суд приходит к выводу о наличии правовых основания для взыскания в пользу соистцов морального вреда, связанного с дефектами оказания медицинской помощи Симакову А. Ю., в том числе, с ведением медицинской документации, необоснованном выставлении ряда диагнозов, не проведении дополнительных исследований.

При этом суд принимает во внимание выводы экспертов о том, что допущенные недостатки оказания медицинской помощи <.....> на амбулаторном этапе в ГОБУЗ «АКЦРБ» повлияли на полноту оказания медицинской помощи, однако оценить степень их влияния на развитие осложнений, при наличии тяжелого инфекционного заболевания (<.....>) с учетом отсутствия в период рассматриваемого случая утвержденного этиологического и патогенетического протокола лечения с доказанной эффективностью не представляется возможным.

Причинно-следственная связь между допущенными недостатками оказания медицинской помощи <.....> на амбулаторном этапе с 29.06.2020 по 03.06.2020 года и его смертью 14.07.2020 года отсутствует.

Допущенные недостатки оказания медицинской помощи <.....>. в ГОБУЗ «Апатитско-Кировская ЦГБ» с 03.07.2020 года по 13.07.2020 года не явились причиной развития коронавирусной инфекции вызванной вызванная <.....> однако негативно отразились на прогрессировании патологического процесса с развитием острого эрозивно- некротического колита с синдромом системного воспалительного ответа, полиорганной недостаточности.

Допущенные недостатки оказания медицинской помощи <.....>. в ГОБУЗ «МОКБ им. Баяндина» 13-14.07.2020 года не явились причиной развития <.....> однако могли негативно отразиться на прогрессировании осложнений, степень влияния допущенных недостатков оказания медицинской помощи на развитие и прогрессирование осложнений не представляется возможным.

Согласно разъяснениям, данным в пункте 48 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда», медицинские организации, медицинские и фармацевтические работники государственной, муниципальной и частной систем здравоохранения несут ответственность за нарушение прав граждан в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи и обязаны компенсировать моральный вред, причиненный при некачественном оказании медицинской помощи (статья 19 и части 2, 3 статьи 98 Федерального закона от 21 ноября 2011 года N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Разрешая требования о компенсации морального вреда, причиненного вследствие некачественного оказания медицинской помощи, суду надлежит, в частности, установить, были ли приняты при оказании медицинской помощи пациенту все необходимые и возможные меры для его своевременного и квалифицированного обследования в целях установления правильного диагноза, соответствовала ли организация обследования и лечебного процесса установленным порядкам оказания медицинской помощи, стандартам оказания медицинской помощи, клиническим рекомендациям (протоколам лечения), повлияли ли выявленные дефекты оказания медицинской помощи на правильность проведения диагностики и назначения соответствующего лечения, повлияли ли выявленные нарушения на течение заболевания пациента (способствовали ухудшению состояния здоровья, повлекли неблагоприятный исход) и, как следствие, привели к нарушению его прав в сфере охраны здоровья.

При этом на ответчика возлагается обязанность доказать наличие оснований для освобождения от ответственности за ненадлежащее оказание медицинской помощи, в частности отсутствие вины в оказании медицинской помощи, не отвечающей установленным требованиям, отсутствие вины в дефектах такой помощи, способствовавших наступлению неблагоприятного исхода, а также отсутствие возможности при надлежащей квалификации врачей, правильной организации лечебного процесса оказать пациенту необходимую и своевременную помощь, избежать неблагоприятного исхода.

На медицинскую организацию возлагается не только бремя доказывания отсутствия своей вины, но и бремя доказывания правомерности тех или иных действий (бездействия), которые повлекли возникновение морального вреда.

Оценивая исследованные в ходе судебного заседания доказательства, суд исходит из того, что экспертами выявлены дефекты оказания медицинской помощи <.....>., как в ГОБУЗ «АКЦРБ», так и в ГОБУЗ «МОКБ им. П. А. Баяндина», которые не явились причиной развития коронавирусной инфекции, однако повлияли на полноту оказания медицинской помощи, негативно отразились на прогрессировании осложнений, на прогрессировании патологического процесса с развитием острого эрозивно- некротического колита с синдромом системного воспалительного ответа, полиорганной недостаточности.

При этом, отсутствие прямой причинно-следственной связи между допущенными недостатками оказания медицинской помощи <.....> и его смертью 14.07.2020 года не исключают возможность взыскания компенсации морального вреда соистцам.

Наличие дефектов оказания медицинской помощи, подтвержденное заключением судебно-медицинской экспертизы, в силу приведенных положений ст. 19 и части 2,3 статьи 98 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан Российской Федерации», вопреки доводам представителей соответчиков является обстоятельством, свидетельствующим о наличии оснований для компенсации морального вреда.

Исходя из фактических обстоятельств дела, степени и характера нравственных страданий соистцам Симаковым, выразившимся в их переживаниях по поводу состояния здоровья и неэффективности лечения отца и мужа, его наступившей смерти, переживаниях, связанных с потерей близкого и дорогого человека, их глубину, исходя из их индивидуальных особенностей, возникшей стрессовой ситуации, повлекшей необходимости обращения самим за медицинской помощью (т. 4, л. д. 1-83), длительности нахождения <.....>. в каждом лечебном медицинском учреждении, требований разумности и справедливости, необходимости соблюдения баланса интересов обеих сторон, значимости защищаемого права, суд полагает необходимым определить компенсацию причиненного соистцам морального вреда в размере 300 000 рублей в пользу каждого, которая подлежит взысканию с ГОБУЗ «АКЦРБ», и в размере 100 000 рублей в пользу каждого, которая подлежит взысканию с ГОБУЗ «МОКБ им. П. А Баяндина».

Абзацем первым части 5 статьи 123.22 Гражданского кодекса Российской Федерации, предусмотрено, что бюджетное учреждение отвечает по своим обязательствам всем находящимся у него на праве оперативного управления имуществом, в том числе приобретенным за счет доходов, полученных от приносящей доход деятельности, за исключением особо ценного движимого имущества, закрепленного за бюджетным учреждением собственником этого имущества или приобретенного бюджетным учреждением за счет средств, выделенных собственником его имущества, а также недвижимого имущества независимо от того, по каким основаниям оно поступило в оперативное управление бюджетного учреждения и за счет каких средств оно приобретено.

Согласно абзацу второму части 5 статьи 123.22 Гражданского кодекса по обязательствам бюджетного учреждения, связанным с причинением вреда гражданам, при недостаточности имущества учреждения, на которое в соответствии с абзацем первым данного пункта может быть обращено взыскание, субсидиарную ответственность несет собственник имущества бюджетного учреждения.

Согласно пункту 10 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1, учитывая субсидиарный характер ответственности собственников имущества унитарных предприятий и учреждений (когда такая ответственность предусмотрена законом), судам следует привлекать таких собственников к участию в деле в качестве соответчиков в порядке, предусмотренном частью 3 статьи 40 Гражданского процессуального кодекса.

Согласно правовой позиции, изложенной в пункте 14 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28.05.2019 г. N 13 "О некоторых вопросах применения судами норм Бюджетного кодекса Российской Федерации, связанных с исполнением судебных актов по обращению взыскания на средства бюджетной системы Российской Федерации", к участию в деле необходимо привлекать также главного распорядителя бюджетных средств по ведомственной принадлежности.

При разрешении заявленных требований суд учитывает, что в соответствии с учредительными документами ГОБУЗ «АКЦРБ» и ГОБУЗ «МОКБ им. П. А. Баяндина» являются государственными областными бюджетными учреждениями здравоохранения, учредителем и собственником имущества которого является Мурманская область. От имени Мурманской области функции и полномочия учредителя Учреждения осуществляет Министерство здравоохранения. Полномочия собственника имущества Учреждения осуществляют Правительство Мурманской области, Министерство имущественных отношений Мурманской области, Министерство здравоохранения Мурманской области. Учреждения находятся в ведомственном подчинении Министерства здравоохранения Мурманской области (п. 1.3 Устава ГОБУЗ «АКЦРБ» - т.5, л. д. 179-189; п. 1.3 Устава ГОБУЗ «МОКБ им. П. А. Баяндина» - т.1, л. д. 99-126).

По обязательствам Учреждения, связанным с причинением вреда гражданам, при недостаточности имущества Учреждения, на которое может быть обращено взыскание, субсидиарную ответственность несет собственник имущества (п. 1.8 Устава ГОБУЗ «АКЦРБ» - т.5, л. д. 179-189; п. 1.8 Устава ГОБУЗ «МОКБ им. П. А. Баяндина» - т.1, л. д. 99-126).

Таким образом, учитывая что Министерство здравоохранения Мурманской области является распорядителем бюджетных средств по ведомственной принадлежности медицинских учреждений (в силу Закона Мурманской области №2845-01-ЗМО от 20.12.2022), суд приходит к выводу о возложении на Министерство здравоохранения Мурманской области субсидиарной ответственности в случае недостаточности средств ГОБУЗ «АКЦРБ» и ГОБУЗ «МОКБ им. П. А. Баяндина» по обязательствам перед Симаковыми С. А., А. А. и Е. А.

Оснований для возложения субсидиарной ответственности на Правительство Мурманской области, Министерство имущественных отношений Мурманской области не имеется.

На основании ст. 103 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации государственная пошлина, от уплаты которой истец был освобожден, взыскивается с ответчика, не освобожденного от уплаты судебных расходов, в доход местного бюджета пропорционально удовлетворенной части исковых требований.

С учетом положений п.п. 3 п. 1 ст. 333.19 Налогового кодекса Российской Федерации с ответчика ГОБУЗ АКЦГБ и ГОБУЗ «МОКБ им. П. А. Баяндина» подлежит взысканию государственная пошлина в доход местного бюджета в размере 300 рублей, с каждого.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 194-199 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд

Р Е Ш И Л:

Исковые требования Симаковой Светланы Александровны (паспорт <.....>), Симаковой Александры Алексеевны (паспорт <.....>) и Симаковой Екатерины Алексеевны (паспорт <.....>) к государственному областному бюджетному учреждению здравоохранения «Апатитско-Кировская центральная районная больница» (ИНН 5118000861), Государственному областному учреждению здравоохранения «Мурманская областная клиническая больница им. П. А. Баяндина» (ИНН 5190800114), Министерству здравоохранения Мурманской области (ИНН 5190109972) о компенсации морального вреда, причиненного ненадлежащим оказанием медицинской помощи, удовлетворить частично.

Взыскать с государственного областного бюджетного учреждения здравоохранения «Апатитско-Кировская центральная районная больница» в пользу Симаковой Светланы Александровны, Симаковой Александры Алексеевны и Симаковой Екатерины Алексеевны денежную компенсацию морального вреда в размере 300 000 (триста тысяч) рублей, в пользу каждого.

Взыскать с Государственного областного учреждения здравоохранения «Мурманская областная клиническая больница им. П. А. Баяндина» в пользу Симаковой Светланы Александровны, Симаковой Александры Алексеевны и Симаковой Екатерины Алексеевны денежную компенсацию морального вреда в размере 100 000 (сто тысяч) рублей, в пользу каждого.

При недостаточности имущества у Государственного областного бюджетного учреждения здравоохранения «Апатитско-Кировская центральная районная больница» и у Государственного областного учреждения здравоохранения «Мурманская областная клиническая больница им. П. А. Баяндина», на которое может быть обращено взыскание, субсидиарную ответственность по обязательствам указанных учреждений перед Симаковой Светланой Александровной, Симаковой Александрой Алексеевной и Симаковой Екатериной Алексеевной на основании настоящего судебного акта, возложить на Министерство здравоохранения Мурманской области.

В удовлетворении исковых требований Симаковой Светланы Александровны, Симаковой Александры Алексеевны и Симаковой Екатерины Алексеевны к Государственному областному бюджетному учреждению здравоохранения «Апатитско-Кировская центральная районная больница», Министерству здравоохранения Мурманской области о взыскании денежной компенсации морального вреда в размере 150000 (сто пятьдесят тысяч рублей) рублей в пользу каждого, к Государственному областному учреждению здравоохранения «Мурманская областная клиническая больница им. П. А. Баяндина», Министерству здравоохранения Мурманской области о взыскании денежной компенсации морального вреда в размере 200000 (двести тысяч) рублей в пользу каждого, а также к Правительству Мурманской области и Министерству имущественных отношений Мурманской области о взыскании денежной компенсации морального вреда в полном объеме заявленных требований отказать.

Взыскать с Государственного областного бюджетного учреждения здравоохранения «Апатитско-Кировская центральная районная больница» и Государственного областного учреждения здравоохранения «Мурманская областная клиническая больница им. П. А. Баяндина» в доход местного бюджета государственную пошлину в размере 300(триста) рублей, с каждого.

Решение может быть обжаловано в Мурманский областной суд через Апатитский городской суд Мурманской области в апелляционном порядке в течение месяца со дня принятия решения судом в окончательной форме.

Председательствующий Т. Ю. Тычинская