Решение от 08.12.2021 по делу № 2-37/2021 (2-2953/2020;) от 23.09.2020

УИД: 66RS0044-01-2020-005209-51 Дело № 2-37/2021

Мотивированное решение составлено 15 декабря 2021 года (с учетом выходных дней 11.12.2021 и 12.12.2021)

РЕШЕНИЕ

Именем Российской Федерации

г. Первоуральск 08 декабря 2021 года

Первоуральский городской суд Свердловской области

в составе председательствующего Федорца А.И.,

при секретаре Левицкой Л.Ю.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело № 2-37/2021 по иску Марычева Артема Николаевича к Федеральной службе исполнения наказания России в лице территориального органа ГУФСИН Российской Федерации по Свердловской области о взыскании компенсации морального вреда,

установил:

Марычев А.Н. обратился в суд к Федеральной службе исполнения наказания России в лице территориального органа ГУФСИН РФ по Свердловской области о компенсации морального вреда в сумме 5 000 000 руб. в связи <данные изъяты> Марычева А.В. <данные изъяты> в местах лишения свободы, а также в сумме 1 200 000 руб. в связи с ненадлежащим оказанием медицинской помощи при лечении и диагностировании <данные изъяты> в местах лишения свободы в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ

В обоснование требований указано, что по приговору Ленинского районного суда г. Н. Тагил свердловской области Марычев А.Н. осужден по ч. 3 ст. 30, п. «г» ч. 3 ст.228.1 УК РФ, с ДД.ММ.ГГГГ содержался под стражей в ФКУ СИЗО № <адрес>, ДД.ММ.ГГГГ этапирован в ФКУ ИК№ <адрес>, ДД.ММ.ГГГГ этапирован в ФКУ ИК№ <адрес>, откуда освобожден ДД.ММ.ГГГГ.

13.09.2011 у Марычева А.В. диагностирована <данные изъяты>

Полагает, что в период отбытия наказания в отношении него сотрудниками ФСИН совершены незаконные действия (бездействия) в части отсутствия наблюдения компетентным врачом, отсутствия точного диагноза, отсутствия всеобъемлющего лечения, неполного оказания услуг в части диагностики и обследования заболевания.

Указанные незаконные действия и бездействия привели к ухудшению состояния здоровья истца, <данные изъяты>, причинило вред здоровью истца. Полагает, что такими действиями (бездействиями) ему причинен моральный вред, который оценивает в 1 200 000 руб.

О выявленном у него диагнозе Марычеву А.Н. сообщили только ДД.ММ.ГГГГ, когда предупредили его об <данные изъяты>.

Полагает, что должностными лицами ФСИН не проведено расследование относительно источника <данные изъяты>.

Законодательством предусмотрено обязательное медицинское освидетельствование с целью выявления <данные изъяты> у лиц, находящихся в местах лишения свободы. В ДД.ММ.ГГГГ годах у истца брали анализы <данные изъяты> она выявлена не была, в связи с чем, истец полагает, что <данные изъяты> в результате действий медицинских работников ФСИН при <данные изъяты>.

Полагает, что не получал надлежащих консультаций, не имел возможности путь и источник заражения, несвоевременно узнал о наличии у него заболевания, не имел возможности следить за состоянием своего здоровья.

Дополнительный моральный вред за необеспечение охраны от <данные изъяты> оценивает в 5 000 000 руб.

В судебное заседание 08.12.2021 истец Марычев А.Н. не явился, о времени и месте судебного разбирательства извещен своевременно и надлежащим образом, направил в суд своего представителя, суд считает возможным рассмотреть дело в отсутствие истца.

В судебном заседании ДД.ММ.ГГГГ Марычев А.Н. заявленные требования поддержал в полном объеме, пояснил, что за время отбытия наказания не было постоянного контроля за течением заболевания и надлежащего лечения, после выявления заболевания ему было выделено дополнительное питание, после отбытия наказания на учет <данные изъяты> встал после ухудшения состояния здоровья. По заключения под стражу <данные изъяты> не болел.

Представитель истца Широков О.В. в судебном заседании заявленные требования поддержал в полном объеме, суду пояснил, что Марычев А.Н. медицинского образования не имеет, о стандартах медицинской помощи в части диагностирования <данные изъяты> до момента освобождения из мест лишения ничего не знал, о нарушении своих прав узнал после общения с ним – представителем Широковым О.В. В правоохранительные органы с заявлением о <данные изъяты> Марычев А.Н. не обращался, по каким причинам Марычев А.Н. сразу после освобождения не встал на учет и не прошел лечение, не знает. Предоставленной <данные изъяты> медицинской карте в части анамнеза заболевания Марычева А.Н. не доверяет, так как в данной карте отсутствует подпись Марычева А.Н. От предложенной <данные изъяты> Марычев А.Н. в ДД.ММ.ГГГГ году отказался так как у него отсутствовал анализ <данные изъяты>. Полагает, что факт отсутствия в медицинских документах сведений о результатах анализа <данные изъяты> в ДД.ММ.ГГГГ году является достаточным доказательством того, что <данные изъяты> Марычев А.Н. заражен в период отбытия наказания в результате незаконных действий сотрудников ФСИН, иных доказательств предоставить не может.

Представитель ответчика ФСИН России, третьего лица ФКУЗ ФСИН «Медико-санитарная часть №» Волгихина О.В. в судебном заседании заявленные требования не признала, суду пояснила, что действия Марычева А.Н. являются злоупотреблением правам, от лечения Марычев А.Н. отказывался по своей инициативе, при этом, состояние его здоровья в период отбытия наказания было лучше, чем в период после освобождения, что свидетельствует о надлежащем качестве лечения и ухода. Полагает, что отметка в ДД.ММ.ГГГГ году относительно анализа на <данные изъяты> не содержит сведений о том, положительным или отрицательным оказался тест, результаты анализа могли быть утеряны, данная запись не свидетельствует о том, что в ДД.ММ.ГГГГ году Марычев А.Н. не болел <данные изъяты>. Марычев А.Н. в период отбытия наказания получал необходимое лечение и диагностическое обследование, соответствующее действующим стандартам. Ни Марычев А.Н., ни его представитель не обладают специальными познаниями, их доводы о несоответствии лечения стандартам носят характер предположений.

Представители третьих лиц ФКУ ИК№ ГУФСИН России по Свердловской области, ФКУ ИК№ ГУФСИН России по Свердловской области в судебное заседание не явились, извещены своевременно и надлежащим образом, суд считает возможным рассмотреть дело в их отсутствие.

Ранее от представителя ФКУ ИК№ ГУФСИН России по Свердловской области поступил письменный отзыв (№), в соответствии с доводами которого Марычев А.Н. в период отбытия наказания получал необходимое лечение и диагностическое обследование, соответствующее действующим стандартам, которые осуществлялись дипломированными специалистами. По прибытию в ФКУ № проводится первичное обследование, происходит ознакомление с медицинской картой. ДД.ММ.ГГГГ Марычев А.Н. был взят на первичный учет <данные изъяты>, от углубленного обследования отказался. В последующем Марычев А.Н. неоднократно отказывался от обследования, ДД.ММ.ГГГГ отказался от предложенной <данные изъяты> до получения результатов анализа на <данные изъяты>, ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ предлагалось пройти <данные изъяты>, однако Марычев А.Н. от лечения отказывался.

Ранее от представителя ФКУ ИК-№ ГУФСИН России по Свердловской области поступил письменный отзыв (№), в соответствии с доводами которого Марычев А.Н. в период отбытия наказания получал необходимое лечение и диагностическое обследование, до ДД.ММ.ГГГГ года Марычев А.Н. <данные изъяты>, доводы о заражении в местах лишения свободы считает несостоятельными. Марычев А.Н. сам неоднократно отказывался от лечения и диагностики, чем усугубил состояние своего здоровья. Предупреждение о выявлении <данные изъяты> сообщалось врачом Марычеву А.Н. устно сразу после выявления, диагностика проводилась в соответствии с действовавшими на тот момент нормами и правилами.

Выслушав явившихся представителей истца и ответчика, заслушав заключение прокурора Фетисовой А.С., которая полагала, что факт <данные изъяты> в местах лишения свободы своего подтверждения не нашел, считала требования о компенсации морального вреда в данной части необоснованными, вместе с тем, факт нарушений обязательных норм в части диагностирования заболевания нашел свое подтверждение в ходе рассмотрения дела, требования о компенсации морального вреда в данной части подлежат удовлетворению с учетом требований разумности и справедливости, исследовав письменные доказательства по делу, суд приходит к следующему.

Судом установлено, что по приговору Ленинского районного суда г. Н. Тагил Свердловской области от ДД.ММ.ГГГГ (№) Марычев А.Н. осужден по ч. 3 ст. 30, п. «г» ч. 3 ст.228.1 УК РФ, с ДД.ММ.ГГГГ содержался под стражей в ФКУ СИЗО № <адрес>, ДД.ММ.ГГГГ этапирован в ФКУ ИК№ <адрес>, ДД.ММ.ГГГГ этапирован в ФКУ ИК№ <адрес>, откуда освобожден ДД.ММ.ГГГГ.

13.09.2011 у Марычева А.В. диагностирована <данные изъяты>.

Суд полагает, что факт заражения Марычева А.Н. <данные изъяты> в результате противоправных действий медицинских работников или иных сотрудников ФСИН не нашел своего подтверждения в ходе рассмотрения дела по существу.

Для привлечения к имущественной ответственности (в том числе и в части возмещения морального вреда) необходимо установить факт причинения вреда, противоправность поведения этого лица и юридически значимую причинную связь между поведением указанного лица и наступившим вредом.

Сам факт выявления <данные изъяты> у Марычева А.Н. в период отбытия наказания не является доказательством того, что заражение <данные изъяты> произошло в результате противоправных действий медицинских работников или иных сотрудников ФСИН, доводы истца его представителя в данной части носят характер предположений, указанные лица не имеют специальных познаний в области инфекционных заболеваний.

Способы заражения <данные изъяты> могут быть разными.

В соответствии со статистикой по способам заражения данной инфекцией, размещенной в свободном доступе, ответом на судебный запрос <данные изъяты>, в подавляющем числе случаев заражение происходит в результате <данные изъяты>.

В соответствии с содержанием приговора Ленинского районного суда г. Н. Тагил Свердловской области от ДД.ММ.ГГГГ (т. №), например, показаниям подсудимой Рогозиной, Марычев А.Н., до задержания, <данные изъяты>.

В соответствии с заключением судебно-медицинской экспертизы № от 09.11.2021 (№):

из представленных медицинских документов следует, что впервые положительный результат исследования на <данные изъяты> у Марычева А.Н. был получен ДД.ММ.ГГГГ, установлен диагноз: №.

в виду не предоставления медицинских документов с данными эпидемиологического расследования и иных медицинских документов с данными первичного обследования при установлении диагноза «<данные изъяты> установить на основании представленных медицинских документов и материалов дела «конкретный источник <данные изъяты>» не представляется возможным.

Инкубационный период при <данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

Исходя из изложенного выше с учетом факта <данные изъяты>, заражение Марычева А.Н. <данные изъяты> могло произойти до помещения в ФКУ ИК№, то есть до ДД.ММ.ГГГГ.

В период с ДД.ММ.ГГГГ. по ДД.ММ.ГГГГ Марычев А.Н. обследовался в соответствии с требованиями №. В виду недостаточности представленных медицинских документов (отсутствуют оригиналы медицинских документов за периоды стационарного лечения, отсутствует карта диспансерного наблюдения и др.) разрешить вопрос об «объеме и полноте» обследования Марычева А.Н. с момента установления диагноза и диспансерного наблюдения до ДД.ММ.ГГГГ. не представляется возможным.

Исходя из изложенных в представленных медицинских документах данных о состоянии здоровья Марычева А.Н. и имеющихся результатов лабораторных исследований комиссия отмечает, что в целом с момента установления диагноза в ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ., обследование Марычева А.Н. проводилось в соответствии с действовавшими регламентирующими документами <данные изъяты>

в представленных медицинских документах результаты обследования (осмотр врачами, результаты лабораторных исследований) при установлении диагноза <данные изъяты> в ДД.ММ.ГГГГ г, его обоснования, постановке на диспансерный учет и диспансерного наблюдения за период до ДД.ММ.ГГГГ <данные изъяты> отсутствуют;

за время диспансерного наблюдения ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ не всегда соблюдались рекомендованные <данные изъяты>, отсутствуют результаты <данные изъяты>;

в представленных медицинских документах отсутствуют:

данные исследований: - <данные изъяты>

<данные изъяты>

Из представленных медицинских документов следует, что по результатам лабораторных исследований <данные изъяты> при диспансерном осмотре ДД.ММ.ГГГГ Марычеву А.Н. было предложено лечение <данные изъяты>

В записи от ДД.ММ.ГГГГ отмечено, что Марычев А.Н от лечения <данные изъяты> оказался.

ДД.ММ.ГГГГ Марычевым А.Н» заполнен бланк информированного добровольного отказа от проведения <данные изъяты>

В последующем в записях медицинской карты за ДД.ММ.ГГГГ отмечено о проведении беседы с Марычевым А.Н по поводу отказа от предложенного лечения <данные изъяты>.

Исходя из изложенного выше комиссия констатирует, что лечение <данные изъяты> Марычеву А.Н. в ФКУ ИК№ с момента выявления признаков умеренного <данные изъяты> не проводилось по независящим от действий медицинского персонала в виду отказа Марычева А.Н. от предложенного лечения <данные изъяты>.

В соответствии с предоставленной медицинской документацией, результаты анализа <данные изъяты> в ДД.ММ.ГГГГ годах в документацию не занесены, данные записи не подтверждают и не опровергают факта наличия <данные изъяты> у Марычева А.Н. на момент заключения под стражу.

В соответствии с медицинской картой Марычева А.Н., предоставленной по судебному запросу <данные изъяты>, при заполнении данных анамнеза со слов Марычева А.Н. установлено, что манипуляций медицинскими работниками с нарушением <данные изъяты> не имелось, при этом Марычев А.Н. не отрицал <данные изъяты>.

Подпись Марычева А.Н. в данных анамнеза не предусмотрена, данные собирались независимым и незаинтересованным в исходе дела медицинским работником со слов Марычева А.Н., не доверять сведениям из указанной медицинской карты, оснований не имеется.

В соответствии с заключением судебной экспертизы <данные изъяты>.

В правоохранительные органы Марычев А.Н. по факту заражения <данные изъяты> конкретными лицами в период отбытия наказания не обращался.

Уточненное исковое заявление с требованиями в части заражения <данные изъяты> в местах лишения свободы появилось после ознакомления представителя истца с медицинскими документами, в частности, со сведениями об отсутствии результатов анализа <данные изъяты> в ДД.ММ.ГГГГ году, что свидетельствует об изначальном отсутствии моральных и нравственных страданий Марычева А.Н. в данной части, увеличении исковых требований не исходя из интересов восстановления реально нарушенных прав, а ситуативно, с целью получения большей финансовой выгоды. При наличии реальных подозрений в данной части, Марычев А.Н. не был лишен возможности заявить данные требования в первоначальном иске.

Проанализировав в совокупности доказательства по делу, суд приходит к выводу о недоказанности факта заражения Марычева А.Н. <данные изъяты> в результате противоправных действий ответчиков, в том числе, с использование источников повышенной опасности. При недоказанности самого факта причинения вреда источником повышенной опасности, доводы истца о презумпции вины причинителя вреда правового значения по данному делу не имеют.

Относительно оставшейся части исковых требований суд приходит к следующим выводам.

Доводы истца в части отсутствия наблюдения компетентным врачом опровергается предоставленной медицинской документации, сведениями о наличии у ФКУЗ ФСИН «Медико-санитарная часть №» и его структурных подразделений лицензии на осуществление медицинской деятельности (т. №)

Правильность поставленных в период отбытия Марычевым А.Н. диагнозов никакими допустимыми доказательствами не опровергнуты, оснований сомневаться в компетенции специалистов, осуществлявших наблюдение за Марычевым А.Н. и его лечение не имеется.

Доводы истца о том, что незаконные действия и бездействия ответчиков привели к ухудшению состояния здоровья истца, <данные изъяты>, причинили вред здоровью истца, суд также находит несостоятельными.

В соответствии с данными предоставленной медицинской документации, с момента обнаружения у Марычева А.Н. <данные изъяты> и до даты освобождения, значительного ухудшения здоровья Марычева А.Н. не имелось.

В соответствии с ответом <данные изъяты>, до ДД.ММ.ГГГГ года показателем для начала <данные изъяты>

Таким образом, в соответствии с действовавшими на момент отбытия Марычевым А.Н. наказания медицинскими стандартами, основным показателем для назначения специального лечения являлся <данные изъяты>.

На момент выявления заболевания <данные изъяты>.

На ДД.ММ.ГГГГ он составлял <данные изъяты>, на ДД.ММ.ГГГГ повысился до <данные изъяты> (улучшился), на ДД.ММ.ГГГГ составлял <данные изъяты>, на ДД.ММ.ГГГГ снизился до <данные изъяты> (все равно выше минимально допустимого уровня), однако уже в ДД.ММ.ГГГГ году Марычеву А.Н. была предложена <данные изъяты>, от которой Марычев А.Н. отказался.

Вес Марычева А.Н. на момент помещения в места лишения свободы составлял <данные изъяты> кг, в период отбытия наказания менялся разнонаправлено от <данные изъяты> кг (в конце срока отбытия наказания).

В соответствии с ответом <данные изъяты> на момент постановки Марычева А.Н. на учет в <данные изъяты> году (более чем через год после отбытия наказания), его вес составлял <данные изъяты>., <данные изъяты>

При поступлении в места лишения свободы Марычев А.Н. уже имел хронические заболевания, за период отбытия наказания список данных заболеваний не увеличился.

Заболевание в виде <данные изъяты> было диагностировано только после освобождения из мест лишения свободы, причинно-следственная связь возникновения данного заболевания с действиями ответчиков, как и достоверный период его возникновения, материалами дела не установлены.

Таким образом, установленные обстоятельства свидетельствуют, что в период отбытия наказания состояние здоровья Марычева А.Н. было лучше, чем в те времена, когда он находился на свободе, после отбытия наказания Марычев А.Н. <данные изъяты>

До предложения Марычеву А.Н. в ДД.ММ.ГГГГ году <данные изъяты>, течение болезни являлось стабильным, отказ Марычева А.Н., мотивированный отсутствием <данные изъяты>, не являлся обоснованным. Уровень <данные изъяты> по действовавшим на тот момент стандартам, не являлся. Иных доводов, например, отсутствие разъяснения ему комбинации препаратов, Марычев А.Н. в своем отказе не указывал.

Тот факт, что и после освобождения из мест лишения свободы, Марычев А.Н. согласился пройти лечение только более чем через год, подтверждает добровольный и сознательный отказ Марычева А.Н. от <данные изъяты> при отказе от лечения, являлось естественным течением заболевания, не связанным с незаконными или противоправными действиями ответчиков. Доказательств причинения вреда здоровью Марычева А.Н. незаконными действиями ответчиков не имеется.

Доводы истца о нарушении его прав не проведением своевременного эпидемиологического расследования сотрудниками ФСИН, суд находит несостоятельными

В соответствии с <данные изъяты>

Данные меры направлены на профилактику распространения <данные изъяты>, предотвращение новых заражений и никак не затрагивают интересы самого Марычева А.Н., как уже заболевшего лица.

При этом такие меры предпринимаются специализированным органом – <данные изъяты>.

В соответствии с приобщенным к медицинской карте выписным эпикризом <данные изъяты> от ДД.ММ.ГГГГ с ДД.ММ.ГГГГ Марычев А.Н. состоял на учете в <данные изъяты> то есть информация о выявлении заражения была передана сотрудниками ФСИН в компетентный орган, противоправность поведения в части проведения эпидемиологического расследования ответчиками, факт нарушения прав истца в данной части в судебном заседании не установлены.

Факт неполного оказания услуг в части диагностики и обследования заболеваний, нарушения прав истца ответчиком по данному делу, суд находит установленным, действия ответчика в данной части, не соответствующими действовавшим на тот момент стандартам и правилам.

Неполнота диагностики и оформления медицинской документации подтверждена выводами судебной экспертизы.

Кроме того, в суде представителем ответчика не оспаривалось, что забор анализов <данные изъяты> в ДД.ММ.ГГГГ году у Марычева А.Н. производился, однако результаты, скорее всего, были утеряны.

Таким образом, в результате утраты документов, диагностика заболевания Марычева А.Н. в период с ДД.ММ.ГГГГ год не производилась вообще, а после указанного времени, с нарушениями действующих стандартов в части диагностики <данные изъяты>.

В Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с настоящей Конституцией (статья 17 Конституции Российской Федерации).

Статьей 21 Конституции Российской Федерации установлено, что достоинство личности охраняется государством. Ничто не может быть основанием для его умаления. Никто не должен подвергаться жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению или наказанию.

Все равны перед законом и судом. Государство гарантирует равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств. Запрещаются любые формы ограничения прав граждан по признакам социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности (статья 19 Конституции Российской Федерации).

Статьей 53 Конституции Российской Федерации закреплено, что каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц.

Действия (или бездействие) органов государственной власти, причинившие вред любому лицу, влекут возникновение у государства обязанности этот вред возместить, а каждый пострадавший от незаконных действий (бездействия) органов государственной власти наделяется правом требовать от государства справедливого возмещения вреда.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 (статьи 1064 - 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Согласно статье 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред (пункт 1).

Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда (пункт 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В силу статьи 1069 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов, в том числе в результате издания не соответствующего закону или иному правовому акту акта государственного органа или органа местного самоуправления, подлежит возмещению. Вред возмещается за счет соответственно казны Российской Федерации, казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования. От имени Российской Федерации и субъектов Российской Федерации могут своими действиями приобретать или осуществлять имущественные и личные права и обязанности, выступать в суде органы государственной власти в рамках их компетенции, установленной актами, определяющими статус этих органов (пункт 1 статьи 125 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Согласно статье 1071 Гражданского кодекса Российской Федерации в случаях, когда в соответствии с настоящим Кодексом и другими законами причиненный вред подлежит возмещению за счет казны Российской Федерации, казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования, от имени казны выступают соответствующие финансовые органы, если в соответствии с пунктом 3 статьи 125 настоящего Кодекса эта обязанность не возложена на другой орган, юридическое лицо или гражданина.

В соответствии с пунктом 1 статьи 125, статьей 1071 Гражданского кодекса Российской Федерации, подпунктом 1 пункта 3 статьи 158 Бюджетного кодекса Российской Федерации по искам о возмещении вреда, причиненного в результате действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления, а также их должностных лиц, за счет казны Российской Федерации от имени Российской Федерации в суде выступает и отвечает по своим денежным обязательствам главный распорядитель бюджетных средств. В соответствии с Положением о Федеральной службе исполнения наказаний, утвержденным Указом Президента Российской Федерации от 13.10.2014 N 1314, осуществление функций главного распорядителя средств федерального бюджета, предусмотренных на содержание уголовно-исполнительной системы, возложено на ФСИН России.

По искам о возмещении вреда, причиненного в результате действий (бездействия) должностных лиц ФСИН за счет казны Российской Федерации от имени Российской Федерации в суде выступает и отвечает по своим денежным обязательствам ФСИН России как главный распорядитель бюджетных средств.

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда (статья 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

При определении размера компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (статья 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего (пункт 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Согласно правовой позиции, изложенной в пункте 15 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10.10.2003 N 5 "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации", в практике применения Конвенции о защите прав человека и основных свобод Европейским Судом по правам человека к "бесчеловечному обращению" относятся случаи, когда такое обращение, как правило, носит преднамеренный характер, имеет место на протяжении нескольких часов или когда в результате такого обращения человеку были причинены реальный физический вред либо глубокие физические или психические страдания. Следует учитывать, что в соответствии со статьей 3 Конвенции и требованиями, содержащимися в постановлениях Европейского Суда по правам человека, условия содержания обвиняемых под стражей должны быть совместимы с уважением к человеческому достоинству. Унижающим достоинство обращением признается, в частности, такое обращение, которое вызывает у лица чувство страха, тревоги и собственной неполноценности. При этом лицу не должны причиняться лишения и страдания в более высокой степени, чем тот уровень страданий, который неизбежен при лишении свободы, а здоровье и благополучие лица должны быть гарантированы с учетом практических требований режима содержания. Оценка указанного уровня осуществляется в зависимости от конкретных обстоятельств, в частности от продолжительности неправомерного обращения с человеком, характера физических и психических последствий такого обращения. В некоторых случаях принимаются во внимание пол, возраст и состояние здоровья лица, которое подверглось бесчеловечному или унижающему достоинство обращению.

В силу разъяснений, изложенных в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20.12.1994 N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные права, либо нарушающими имущественные права гражданина (абзац первый пункта 2 названного Постановления Пленума). Отсутствие в законодательном акте прямого указания на возможность компенсации причиненных нравственных или физических страданий по конкретным правоотношениям не всегда означает, что потерпевший не имеет права на возмещение морального вреда (абзац третий пункта 4 названного Постановления Пленума).

В соответствии с разъяснениями, изложенными в пункте 1 Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10.10.2003 N 5 "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации", под общепризнанными принципами международного права следует понимать основополагающие императивные нормы международного права, принимаемые и признаваемые международным сообществом государств в целом, отклонение от которых недопустимо.

Российская Федерация как участник Конвенции о защите прав человека и основных свобод (заключена в городе Риме 04.11.1950, с изменениями от 13.05.2004) признает юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и протоколов к ней в случае предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов, когда предполагаемое нарушение имело место после вступления их в силу в отношении Российской Федерации (статья 1 Федерального закона от 30.03.1998 N 54-ФЗ "О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней"), поэтому применение судами вышеназванной Конвенции должно осуществляться с учетом практики Европейского Суда по правам человека во избежание любого нарушения Конвенции о защите прав человека и основных свобод (пункт 10 названного Постановления).

Из положений статьи 46 Конвенции, статьи 1 Федерального закона от 30.03.1998 N 54-ФЗ "О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней" следует, что правовые позиции Европейского Суда по правам человека, которые содержатся в его окончательных постановлениях, принятых в отношении Российской Федерации, являются обязательными для судов.

В пункте 10 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10.10.2003 N 5 "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации" разъяснено, что применение судами Конвенции должно осуществляться с учетом практики Европейского Суда по правам человека во избежание любого нарушения Конвенции.

Согласно правовым позициям практики Европейского Суда по правам человека, государство должно обеспечить содержание лица под стражей в условиях, которые совместимы с уважением его человеческого достоинства, и способ и метод исполнения этой меры не должны подвергать его страданиям, превышающим неизбежный уровень, присущий содержанию под стражей, и с учетом практических требований заключения его здоровье и благополучие должны быть адекватно защищены.

Государство несет ответственность за обеспечение профилактики и лечения заключенных, находящихся под его контролем, и отсутствие адекватной медицинской помощи в связи с серьезными проблемами здоровья, не имевшими место до заключения под стражу, могут составлять нарушение статьи 3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Европейский Суд по правам человека толкует требование об обеспечении здоровья заключенных как обязанность государства оказывать заключенным необходимую медицинскую помощь. Европейский Суд настаивает на том, что власти должны обеспечивать безотлагательные и правильные постановку диагноза и уход за больными, и что, если это обусловлено природой медицинского состояния, наблюдение за больным должно быть регулярным и систематическим и включать всестороннюю терапевтическую стратегию, направленную на адекватное лечение заболеваний заключенного или предотвращение их ухудшения.

Из приведенных выше правовых норм, а также из правовых позиций Верховного Суда Российской Федерации и Европейского Суда по правам человека следует, что необеспечение проведения профилактического медицинского осмотра в требуемом законом объеме, также непредоставление рекомендованного способа лечения влекут нарушение гарантированных законом личных неимущественных прав осужденного, который в связи с этим подвергается нравственным и физическим страданиям.

Российская Федерация уважает и охраняет права, свободы и законные интересы осужденных, обеспечивает их личную безопасность при исполнении наказаний (часть 1 статьи 10 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации).

При исполнении наказаний осужденным гарантируются права и свободы граждан Российской Федерации (часть 2 статьи 10 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации).

Осужденные имеют право на охрану здоровья, включая получение первичной и специализированной медицинской помощи (часть 6 статьи 12 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации).

Согласно части 1 статьи 18 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" от 21.11.2011 N 323-ФЗ каждый имеет право на охрану здоровья. В силу статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" от 21.11.2011 N 323-ФЗ под охраной здоровья граждан понимается система мер медицинского, в том числе профилактического характера, осуществляемых органами государственной власти, организациями, их должностными лицами в целях профилактики заболеваний, сохранения и укрепления физического и психического здоровья каждого человека, предоставления ему медицинской помощи. В соответствии с пунктом 4 статьи 13 Закона Российской Федерации от 21.07.1993 N 5473-1 "Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы" учреждения, исполняющие наказания, обязаны обеспечивать охрану здоровья осужденных. В соответствии с частью 1 статьи 101 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации лечебно-профилактическая помощь осужденным к лишению свободы организуется и предоставляется в соответствии с Правилами внутреннего распорядка исправительных учреждений и законодательством Российской Федерации. В силу части 3 статьи 101 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации администрация исправительных учреждений несет ответственность за выполнение установленных требований, обеспечивающих охрану здоровья осужденных. Согласно пункту 18 Правил внутреннего распорядка исправительных учреждений, утвержденных Приказом Министерства юстиции Российской Федерации от 03.11.2005 N 205, лечебно-профилактическая помощь осужденным к лишению свободы предоставляется в соответствии с законодательством Российской Федерации, организуется в порядке, устанавливаемом федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим нормативно-правовое регулирование в сфере здравоохранения совместно с заинтересованными органами исполнительной власти. Статьей 26 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" от 21.11.2011 N 323-ФЗ предусмотрено, что лица, отбывающие наказание в виде лишения свободы, имеют право на оказание медицинской помощи в соответствии с законодательством Российской Федерации (часть 1). Порядок организации оказания медицинской помощи указанным лицам устанавливается законодательством Российской Федерации (часть 7). Порядок оказания медицинской помощи осужденным в условиях исправительных учреждений регламентируется Приказом Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации и Министерства юстиции Российской Федерации N 640/190 от 17.10.2005 "О Порядке организации медицинской помощи лицам, отбывающим наказание в местах лишения свободы и заключенным под стражу" (далее - Порядок, утратил силу с 20.02.2018).

Диагностика и ведение медицинской документации, является составной частью надлежащего лечения любого человека, независимо от того, находится данный человек в местах лишения свободы или вне таковых мест. Доказательств отсутствия возможностей проведения диагностики в объеме, соответствующем установленным медицинским стандартам, ответчики суду не предоставили.

Нарушения прав человека в данной части умаляет авторитет государственных органов, влечет появление страха и неуверенности, то есть причиняет моральные и нравственные страдания, которые подлежат адекватной компенсации.

Определяя размер компенсации морального вреда, подлежащий взысканию в пользу истца Марычева А.Н. с Российской Федерации в лице ФСИН России за счет казны Российской Федерации, суд руководствуется положениями статей 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, правовыми позициями, изложенными в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20.12.1994 N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", принимает во внимание правовые позиции Европейского Суда по правам человека относительно того, что понимать под разумной суммой компенсации вреда.

Прецедентная практика Европейского Суда по правам человека учитывает, что задача расчета размера компенсации является сложной. Она особенно трудна в деле, предметом которого является личное страдание, физическое или нравственное. Не существует стандарта, позволяющего измерить в денежных средствах физическое неудобство и нравственное страдание.

Не обладая специальными страданиями в области медицины в части периодичности и полноты обследований <данные изъяты>, Марычев А.Н. о нарушении своих прав узнал только после освобождения из мест лишения свободы и после консультации своего представителя Широкова О.В., в период отбытия наказания никаких жалоб на неадекватную диагностику не заявлял, более того, неоднократно отказывался от лечения и углубленного обследования. При этом, в соответствии с выводами судебной экспертизы, диагностика заболевания Марычева А.Н., в целом, проводилась в объеме, достаточном для контроля за общим состоянием здоровья и иммунного статуса, но в неполном объеме.

При этом, Марычев А.Н. <данные изъяты>, к своему здоровью относился безответственно, мог предполагать наличие у него <данные изъяты>, сам факт несвоевременного выявления у него заболевания не вызвал в соответствии с материалами дела, значительных изменений в его состоянии

Выявленные экспертизой нарушения не повлекли каких-либо значимых последствий для Марычева А.Н., <данные изъяты> выявлено оперативно, лечение предложено в соответствии с действовавшими на тот момент медицинскими стандартами, то есть своевременно, в дальнейшем Марычев А.Н. до момента освобождения добровольно отказывался от лечения.

Более того, уже находясь на свободе, зная о наличии у него заболевания, получив консультацию своего представителя о количестве необходимых обследований в год, Марычев А.Н. не предпринимал никаких мер для добровольного проведения таких обследований, более года не вставал на учет <данные изъяты> и продолжил линию поведения, направленную на добровольный отказ от лечения, указанные обстоятельства свидетельствуют об отсутствии серьезных опасения Марычева А.Н. относительно своего здоровья, отсутствии значительного объёма моральных и нравственных страданий.

Степень нравственных или физических страданий истца оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, степени вины причинителя вреда, индивидуальных особенностей истца и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных истцом страданий (абзац второй пункта 8 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20.12.1994 N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда").

Учитывая фактические обстоятельства причинения истцу Марычеву А.Н. морального вреда, индивидуальные особенности истца Марычева А.Н., характер и степень нравственных страданий истца, а также требования разумности и справедливости, учитывая степень вины причинителя вреда, суд определяет размер компенсации морального вреда, подлежащий взысканию в пользу истца в 20 000 руб. 00 коп.

Поскольку истец от уплаты государственной пошлины освобожден, с учетом удовлетворения заявленных требований о компенсации морального вреда, взысканию с Российской Федерации в лице Федеральной службы исполнения наказания России в доход местного бюджета подлежит государственная пошлина в сумме 300 руб. 00 коп.

На основании вышеизложенного и руководствуясь ст.ст.14, 194-199 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд

РЕШИЛ:

░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░ ░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░.

░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░ ░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░ ░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░ ░░░░░ 20 000 ░░░. 00 ░░░.

░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░ ░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░ ░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░ ░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░ ░░░░░ 300 ░░░. 00 ░░░.

░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░.

░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░ ░ ░░░░░░░ ░░░░░░ ░░ ░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░.

░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░: ░░░░░░░. <░░░░░░ ░░░░░░>

<░░░░░░ ░░░░░░>

<░░░░░░ ░░░░░░>

<░░░░░░ ░░░░░░>

<░░░░░░ ░░░░░░>

<░░░░░░ ░░░░░░>