Решение по делу № 33-1301/2024 от 16.04.2024

СудьяКаманина Н.П. Дело№33-1301/2024

Номер дела в суде 1 инстанции 2-1775/2023

УИД 37RS0022-01-2023-001049-17

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

20 мая 2024 г. г.Иваново

Судебная коллегия по гражданским делам Ивановского областного суда в составе председательствующего Смирнова Д.Ю.,

судей Земсковой Н.В., Чайки М.В.,

при ведении протокола судебного заседания секретарем Фокеевой О.А.,

с участием прокурора Уставщиковой Д.А.,

рассмотрев в открытом судебном заседании по докладу судьи Земсковой Н.В.

дело по апелляционной жалобе Федеральной службы исполнения наказаний России на решение Фрунзенского районного суда г. Иваново от 20 декабря 2023 г. по делу по исковому заявлению ФИО1 к Российской Федерации в лице Федеральной службы исполнения наказаний России о взыскании компенсации морального вреда,

УСТАНОВИЛА:

ФИО1 обратился в суд с иском к Российской Федерации в лице Федеральной службы исполнения наказаний России (далее – ФСИН России) о взыскании компенсации морального вреда. Иск мотивирован тем, что истец отбывает наказание в виде лишения свободы в ФКУ ИК-№ УФСИН России по <адрес>. <данные изъяты> в здании отряда № ФКУ ИК-№ УФСИН России по <адрес> произошел пожар. Истец при попытке выбраться из здания, где произошел пожар, через главный вход этого сделать не смог из-за распространяющегося огня. Выйти из здания <данные изъяты> не представилось возможным, поскольку <данные изъяты> и истец вынужден был выпрыгнуть из окна (форточка), с высоты около 3 м, в результате чего повредил <данные изъяты> ногу. В этот день медицинскими сотрудниками колонии истцу был сделан обезболивающий укол, наложен гипс без проведения рентген исследования. ДД.ММ.ГГГГ истцу было проведено рентгеновское исследование, обнаружена <данные изъяты>. Истец полагает, что в связи с получением травмы надлежащая медицинская помощь ему оказана не была, он до настоящего времени испытывает боль, что причиняет ему нравственные страдания, которые он оценивает в <данные изъяты>. В этой связи истец просил взыскать с ответчика компенсацию морального вреда в размере <данные изъяты>.

Определениями Фрунзенского районного суда г. Иваново от ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ, занесенными в протокол судебного заседания, к участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечены ФКУ ИК-№ УФСИН России по <адрес>, ФИО3, ФИО17, ФИО5, ФИО6, ФИО7, ФИО8, ФИО9, ФИО10

Решением Фрунзенского районного суда г. Иваново от 20 декабря 2023 г. исковые требования ФИО1 к Российской Федерации в лице Федеральной службы исполнения наказаний России о взыскании компенсации морального вреда удовлетворены частично; с Российской Федерации в лице Федеральной службы исполнения наказаний России за счет казны Российской Федерации в пользу ФИО1 взыскана компенсация морального вреда в размере <данные изъяты>; в удовлетворении остальной части требований отказано.

С решением суда не согласился ответчик ФСИН России, в апелляционной жалобе ссылаясь на неправильное определение обстоятельств, имеющих значение для дела, несоответствие выводов суда первой инстанции, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела, нарушение норм материального и процессуального права, просит решение суда отменить, принять по делу новое решение об отказе в удовлетворении исковых требований.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции представитель ответчика ФСИН России по доверенности ФИО-представитель2, представители ФКУЗ МСЧ-№ ФСИН России по доверенностям ФИО-представитель2, ФИО14 апелляционную жалобу поддержали по доводам, изложенным в ней, представитель истца ФИО1 адвокат ФИО-представитель1 на апелляционную жалобу возражал, просил решение суда оставить без изменения, полагая его законным и обоснованным.

Истец ФИО1, третьи лица, не заявляющие самостоятельных требований относительно предмета спора, УФСИН России по <адрес>, ФКУ ИК-№ УФСИН России по <адрес>, ФИО3, ФИО17, ФИО5, ФИО6, ФИО7, ФИО8, ФИО9, ФИО10 в судебное заседание суда апелляционной инстанции не явились, будучи извещенными надлежащим образом в порядке главы 10 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее – ГПК РФ) о его времени и месте, об уважительности причин неявки не известили, доказательств невозможности участия в деле не представили, ходатайств об отложении рассмотрения дела не заявляли. Истец ФИО1, ФИО10, отбывающие наказание в ФКУ ИК-№ УФСИН России по <адрес>, желания участвовать в судебном заседании посредством видеоконференц-связи не выразили, соответствующего ходатайства в порядке ч. 1 ст. 155.1 ГПК РФ в суд не направили. Судебная коллегия, руководствуясь ст. 6.1, ч. 3 ст.167, ч. 1 ст. 327 ГПК РФ, полагает возможным рассмотреть дело в отсутствии не явившихся лиц, участвующих в деле.

Выслушав явившихся участников процесса, проверив материалы дела на основании ст.327.1 ГПК РФ в пределах доводов апелляционной жалобы и возражений на нее, судебная коллегия приходит к следующему.

Из материалов дела следует и установлено судом, что ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, осужден приговором Подольского городского суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ по <данные изъяты> УК РФ, к лишению свободы сроком <данные изъяты> лет в исправительной колонии <данные изъяты>, отбывает наказание в ФКУ ИК-№ УФСИН России по <адрес>.

ДД.ММ.ГГГГ в <данные изъяты> в отряде № здания общежития на территории ФКУИК-№ УФСИН России по <адрес> по адресу: <адрес>, произошел пожар в связи с чем из здания было эвакуировано <данные изъяты> человека. В результате пожара огнем были повреждены <данные изъяты>.

Постановлением начальника отделения надзорной деятельности и профилактической работы <данные изъяты> УНД и ПР Главного управления МЧС России по <адрес> об отказе в возбуждении уголовного дела от ДД.ММ.ГГГГ установлено, что наиболее вероятной причиной возникновения пожара является неосторожное обращение с огнем (брошенная спичка, непотушенная сигарета, пламя зажигалки) осужденного отряда № ФИО10, в возбуждении уголовного дела по сообщению о совершении преступления, предусмотренного ст.168 УК РФ, отказано по основаниям п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ за отсутствием в действиях ФИО10 состава преступления.

ДД.ММ.ГГГГ начальником УФСИН России по <адрес> ФИО-начальник утверждено заключение по результатам служебной проверки, назначенной ДД.ММ.ГГГГг. на основании рапорта заместителя начальника ОРН УФСИН ФИО-зам.начальника на имя начальника УФСИН России по <адрес> ФИО-начальник по факту произошедшего пожара ДД.ММ.ГГГГ в комнате хранения личных вещей общежития отряда осужденных № ФКУ ИК-№ УФСИН России. В рамках проверки установлено, что наиболее вероятной причиной возникновения пожара является неосторожное обращение с огнем (брошенная спичка, непотушенная сигарета, пламя зажигалки) осужденного отряда № ФИО10 Погибших и пострадавших не имеется, эвакуировано <данные изъяты> человека. Материалами служебной проверки УФСИН России по <адрес> также установлены нарушения должностными лицами ФКУ ИК-№ УФСИН России по <адрес> требований должностных инструкций и нормативно правовых актов, регламентирующих выполнение должностных обязанностей, в том числе в части обеспечения пожарной безопасности объектов учреждения, правил и инструкций по охране труда и технике безопасности, правил пожарной безопасности, обеспечения выполнения задач по надзору за поведением осужденных и соблюдением им Правил внутреннего трудового распорядка, правил пожарной безопасности, в связи с чем, привлечены к дисциплинарной ответственности ФИО3, ФИО17, ФИО5, ФИО6, ФИО7, ФИО8, ФИО9.

ДД.ММ.ГГГГ в связи с поступившими жалобами ФИО1 на боли в <данные изъяты> ноге, он осмотрен медицинскими работниками филиала «Медицинская часть №» ФКУЗ МСЧ-№ ФСИН России, ему выполнена ренгтгенограмма <данные изъяты>, диагностирован <данные изъяты>, оказана медицинская помощь (обезбаливающие препараты, наложена гипсовая повязка), о чем составлено заключение № от ДД.ММ.ГГГГ о медицинском освидетельствовании на личные телесные повреждений, травм и отравлений; в медицинской карте указано, что ФИО1 обстоятельства получения травмы не пояснил.

В соответствии с заключением начальника ФКУ ИК-№ УФСИН России по <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ по факту получения травмы осужденным отряда № ФИО1 установлено, что обстоятельства получения травмы осужденным ФИО1 не пояснены, давать какие-либо объяснения по данному факту ФИО1 отказался. Из показаний осужденных ФИО13, ФИО16, ФИО12, ФИО15, ФИО11 следует, что ФИО1 мог получить травму по собственной неосторожности, при падении ДД.ММ.ГГГГ на лестничном марше отрядов №.

Из искового заявления и пояснений истца, данных в судебном заседании суда первой инстанции, следует, что травма <данные изъяты> ноги получена им при пожаре ДД.ММ.ГГГГ, он, находясь в здании отряда №, где произошел пожар, не смог выбраться из здания <данные изъяты>, был вынужден выпрыгнуть из форточки с высоты около <данные изъяты> м, повредив тем самым <данные изъяты> ногу.

Согласно заключению эксперта № от ДД.ММ.ГГГГг., выполненному <экспертное учр.> на основании определения Фрунзенского районного суда г. Иваново от ДД.ММ.ГГГГ о назначении по делу судебно-медицинской экспертизы, можно утверждать, что возможно причинение вреда ФИО1 в виде «<данные изъяты>» при указываемых им обстоятельствах (выпрыгивание из форточки здания ФКУ ИК-№ УФСИН России по <адрес> с высоты около 3 м). Версия ФИО1 наиболее соответствует (из фигурирующих в материалах гражданского дела), по механизму воздействия – характеру полученного перелома. Имеются следующие дефекты (недостатки) оказания медицинской помощи ФИО1, в связи с получением травмы «<данные изъяты>» и несоответствие оказанной медицинской помощи «утвержденным стандартам, порядкам оказания медицинской помощи и клиническим протоколам, рекомендациям: клиническим рекомендациям «<данные изъяты>»: дефекты физикального обследования в виде отсутствия осмотра врача-травматолога-ортопеда непосредственно после травмы, отсутствие оценки кровообращения в нижних конечностях; недостатки лабораторных диагностических исследований, в виде отсутствия непосредственно после травмы выполнения общего и биохимического анализа крови; недостатки инструментальных диагностических исследований, в виде неправильно проведенной рентгенографии и несоответствии выбранных позиций решаемым задачам; отсутствие «продуманной» терапии в виде комплекса мероприятий по обезболиванию, снятию воспалительных изменений, ортопедической помощи и т.д., в том числе без необоснованных перерывов. Периодически, кратковременные, «хаотичные» назначения обезболивающих (<данные изъяты>) нельзя расценивать как полноценную терапию. Ряд обязательных лечебных мероприятий – лечебная физкультура, диетотерапия, ортопедическая помощь – полностью не использовались, другие – <данные изъяты>, применялись в абсолютно недостаточном количестве. Данные нарушения соответствуют нарушениям пунктов б, в, г, д, е, ж, и п.2.1 раздела I «Критерии качества по условиям оказания медицинской помощи» приказа Министерства здравоохранения от 10 мая 2017 г. №203н «Об утверждении критериев оценки качества медицинской помощи». Получение <данные изъяты> маловероятно, что подтверждается случаем ФИО1, у которого нарушения <данные изъяты> имеются и в настоящий момент. То есть данный клинический случай нельзя считать оконченным и ФИО1 продолжает нуждаться в лечении по поводу последствий полученной травмы правой ноги. «<данные изъяты>» – согласно п.7.1 «Медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека», утвержденных приказом Минздравсоцразвития России от 24.04.2008 г. №194н, расценивается как повреждение, причинившее <данные изъяты> вред здоровью человека. Вышеуказанные дефекты (недостатки) оказания медицинской помощи ФИО1, в связи с получением травмы «<данные изъяты>» согласно п.2.4 «Медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека», утвержденных приказом Минздравсоцразвития России от 24.04.2008 г. №194н не расцениваются как причинение вреда здоровью. Однако отсутствие оказания полноценного своевременного комплекса лечебно-реабилитационных мероприятий ФИО1 в отношении полученной им травмы <данные изъяты> ноги, независимо от обстоятельств необоснованно увеличило длительность выздоровления, что значительно ухудшило качество жизни.

В материалы дела представлена фотография, датированная ДД.ММ.ГГГГ, на которой изображен ФИО1 (что сторонами не оспаривалось), на <данные изъяты> ногу наложен гипс.

Разрешая спор, суд первой инстанции с учетом оценки представленных сторонами доказательств и установленных по делу обстоятельств, руководствуясь положениями статей 41 Конституции Российской Федерации, статей 151, 1064, 1069, 1071, 1099, 1110-1101 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ), статьей 10, 12 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации, статьями 2, 5, 26, 32 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», постановления Правительства Российской Федерации от 28 декабря 2012 г. №1466 «Об утверждении Правил оказания лицам, заключенным под стражу или отбывающим наказание в виде лишения свободы, медицинской помощи в медицинских организациях государственной и муниципальной систем здравоохранения, а также приглашения для проведения консультаций врачей-специалистов указанных медицинских организаций при невозможности оказания медицинской помощи в учреждениях уголовно-исполнительной системы», приказа Минюста России от 4 июля 2022 г. № 110 «Об утверждении Правил внутреннего распорядка следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы, Правил внутреннего распорядка исправительных учреждений и Правил внутреннего распорядка исправительных центров уголовно-исполнительной системы», постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда», пришел к выводу, что факт причинения вреда здоровью средней тяжести ФИО1 при указываемых им обстоятельствах (выпрыгивание ДД.ММ.ГГГГ из форточки здания ФКУ ИК-№ УФСИН России по <адрес> при пожаре), факт наличия дефектов оказания медицинской помощи истцу в связи с полученными повреждениями здоровья нашли подтверждение при рассмотрении дела, относимых и допустимых доказательств получения ФИО1 травмы ноги при иных обстоятельствах не представлено; причинение вреда здоровью истцу в период его отбывания наказания в ФКУ ИК-№ УФСИН России по <адрес>, оказания ему медицинской помощи с нарушениями (дефектами), причинило ему нравственные страдания, нарушило неимущественное право истца на здоровье, обеспечение получения качественной медицинской помощи, что является основанием для удовлетворения требований о взыскании компенсации морального вреда, размер которого определен судом с учетом характера повреждений, полученных истцом, степени тяжести причиненного истцу вреда здоровью, физических страданий, перенесенных истцом, фактических обстоятельств, при которых был причинен вред, индивидуальных особенностей истца, степени вины причинителя вреда, нуждаемости в получении медицинской помощи в связи с полученной травмой ноги до настоящего времени, требований разумности и справедливости в размере <данные изъяты>, заявленных к ФСИН России, как главному распорядителю средств федерального бюджета, предусмотренных на содержание уголовно-исполнительной системы и реализацию возложенных на нее функций.

В апелляционной жалобе ответчик ФСИН России, оспаривая выводы суда, указывает, что ФИО1 при обращении за медицинской помощью ДД.ММ.ГГГГ не пояснил обстоятельства получения травмы, что отражено в медицинской карте, в период с <данные изъяты> за медицинской помощью не обращался, ДД.ММ.ГГГГ и впоследствии истцу оказывалась надлежащая медицинская помощь с учетом режима мест принудительно содержания, причинно-следственная связь между действиями (бездействием) сотрудников «Медицинская часть №» ФКУЗ МСЧ-№ ФСИН России и вредом здоровью истца не имеется; доказательств причинения физических и нравственных страданий истцу действиями сотрудников «Медицинская часть №» ФКУЗ МСЧ-№ ФСИН России не представлено; у истца установлен диагноз <данные изъяты>, что и могло причинять истцу болевые ощущения. Кроме того, ответчик не согласен с заключением экспертизы, полагает, что она не соответствует требованиям ст.ст. 84, 86 ГПК РФ, Федерального закона от 31 мая 2001г. № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации», эксперт ссылается только на клинические рекомендации и не учитывает иные нормативные акты, регулирующие порядок оказания медицинской помощи.

Судебная коллегия не может согласиться с этими утверждениями апелляционной жалобы, указанные доводы были предметом рассмотрения судом первой инстанции и правомерно признаны несостоятельными по основаниям, приведенным в мотивировочной части судебного решения. По существу, жалоба сводится к изложению обстоятельств, исследованных в первой инстанции, и к выражению несогласия заинтересованной стороны с оценкой доказательств, произведенной судом, правовых оснований к отмене решения суда не содержат.

Оснований для переоценки доказательств и иного применения норм материального права у судебной коллегии не имеется, так как выводы суда первой инстанции по делу полностью основаны на юридически значимых обстоятельствах данного дела, правильно установленных судом в результате исследования и оценки всей совокупности представленных по делу доказательств с соблюдением требований статьи 67 ГПК РФ.

Порядок возмещения вреда, причиненного в результате незаконных решений, действий (бездействия) государственных органов и (или) их должностных лиц урегулирован статьей 53 Конституции Российской Федерации, статьями 15, 1064, 1069-1071 ГК РФ.

Согласно ст. 1064 ГК РФ вред, причиненный личности или имуществу гражданина, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

Вред, причиненный гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов, в том числе в результате издания не соответствующего закону или иному правовому акту акта государственного органа или органа местного самоуправления, подлежит возмещению. Вред возмещается за счет соответственно казны Российской Федерации, казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования (ст. 1069 ГК РФ).

Таким образом, гражданским законодательством установлены дополнительные гарантии для защиты прав граждан и юридических лиц от незаконных действий (бездействия) органов государственной власти, направленные на реализацию положений статей 52, 53 Конституции Российской Федерации, согласно которым каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц.

Из содержания приведенных выше норм права в их взаимосвязи следует, что ответственность субъектов, перечисленных в ст. 1069 ГК РФ, наступает на общих основаниях, но при наличии указанных в ней специальных условий, выражающихся в причинении вреда противоправными действиями при осуществлении властно-административных полномочий.

К числу основных прав человека Конституцией Российской Федерации отнесено право на жизнь и охрану здоровья. Каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь (статьи 20 и 41 Конституции Российской Федерации).

Отношения, возникающие в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, регулируются Федеральным законом от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (далее – Закон № 323-ФЗ).

Согласно ст. 2 Закона № 323-ФЗ здоровье – это состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма. Охрана здоровья граждан – это система мер политического, экономического, правового, социального, научного, медицинского, в том числе санитарно-противоэпидемического (профилактического), характера, осуществляемых органами государственной власти Российской Федерации, органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, организациями, их должностными лицами и иными лицами, гражданами в целях профилактики заболеваний, сохранения и укрепления физического и психического здоровья каждого человека, поддержания его долголетней активной жизни, предоставления ему медицинской помощи.

В силу ст. 4 Закона № 323-ФЗ к основным принципам охраны здоровья относятся, в частности: соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской помощи.

Медицинская помощь – это комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг; пациент – это физическое лицо, которому оказывается медицинская помощь или которое обратилось за оказанием медицинской помощи независимо от наличия у него заболевания и от его состояния (пункты 3, 9 статьи 2 Закона № 323-ФЗ).

Каждый имеет право на медицинскую помощь в гарантированном объеме, оказываемую без взимания платы в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи, а также на получение платных медицинских услуг и иных услуг, в том числе в соответствии с договором добровольного медицинского страхования (части 1, 2 статьи 19 Закона № 323-ФЗ).

В пункте 21 статьи 2 Закона № 323-ФЗ определено, что качество медицинской помощи – это совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Медицинская помощь, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации, организуется и оказывается: 1) в соответствии с положением об организации оказания медицинской помощи по видам медицинской помощи, которое утверждается уполномоченным федеральным органом исполнительной власти; 2) в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, утверждаемыми уполномоченным федеральным органом исполнительной власти и обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями; 3) на основе клинических рекомендаций; 4) с учетом стандартов медицинской помощи, утверждаемых уполномоченным федеральным органом исполнительной власти (ч. 1 ст. 37 Закон № 323-ФЗ).

Критерии оценки качества медицинской помощи согласно ч. 2 ст. 64 Закона № 323-ФЗ формируются по группам заболеваний или состояний на основе соответствующих порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов лечения) по вопросам оказания медицинской помощи, разрабатываемых и утверждаемых в соответствии с частью 2 статьи 76 этого федерального закона, и утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

Медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (части 2 и 3 статьи 98 Закона № 323-ФЗ).

Исходя из приведенных положений правовых норм, регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан, право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих в том числе как определение принципов охраны здоровья, качества медицинской помощи, порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи, так и установление ответственности медицинских организаций и медицинских работников за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Осужденные имеют право на охрану здоровья, включая получение первичной медико-санитарной и специализированной медицинской помощи в амбулаторно-поликлинических или стационарных условиях в зависимости от медицинского заключения (ч. 6 ст. 12 УИК РФ).

Постановление Правительства РФ от 28 декабря 2012 г. № 1466 утверждены Правила оказания лицам, заключенным под стражу или отбывающим наказание в виде лишения свободы, медицинской помощи в медицинских организациях государственной и муниципальной систем здравоохранения, а также приглашения для проведения консультаций врачей-специалистов указанных медицинских организаций при невозможности оказания медицинской помощи в учреждениях уголовно-исполнительной системы.

В соответствии с п. 1 ст. 1099 ГК РФ основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 ГК РФ, ст. 151 ГК РФ.

В соответствии с п. 1 ст. 150 ГК РФ жизнь, здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

В силу ст. 151 ГК РФ предусмотрено, что, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

Согласно пункту 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» (далее – постановление Пленума ВС РФ №33 от 15.11.2022 г.) права и свободы человека и гражданина признаются и гарантируются согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации, каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом (статьи 17 и 45 Конституции Российской Федерации). Одним из способов защиты гражданских прав является компенсация морального вреда (статьи 12, 151 ГК РФ). Под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные права (например, жизнь, здоровье, достоинство личности, свободу, личную неприкосновенность, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, честь и доброе имя, тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений, неприкосновенность жилища, свободу передвижения, свободу выбора места пребывания и жительства, право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию, право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, право на уважение родственных и семейных связей, право на охрану здоровья и медицинскую помощь, право на использование своего имени, право на защиту от оскорбления, высказанного при формулировании оценочного мнения, право авторства, право автора на имя, другие личные неимущественные права автора результата интеллектуальной деятельности и др.) либо нарушающими имущественные права гражданина.

В соответствии с пунктом 19 постановления Пленума ВС РФ №33 от 15.11.2022 г. по общему правилу, ответственность за причинение морального вреда возлагается на лицо, причинившее вред (пункт 1 статьи 1064 ГК РФ). В случаях, предусмотренных законом, обязанность компенсировать моральный вред может быть возложена судом на лиц, не являющихся причинителями вреда (например, на Российскую Федерацию, субъект Российской Федерации, муниципальное образование – за моральный вред, причиненный в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов (статьи 1069, 1070 ГК РФ).

Из разъяснений, содержащихся в п. 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина» следует, что, учитывая, что причинение вреда жизни или здоровью гражданина умаляет его личные нематериальные блага, влечет физические или нравственные страдания, потерпевший, наряду с возмещением причиненного ему имущественного вреда, имеет право на компенсацию морального вреда при условии наличия вины причинителя вреда. Независимо от вины причинителя вреда осуществляется компенсация морального вреда, если вред жизни или здоровью гражданина причинен источником повышенной опасности (статья 1100 ГК РФ). При этом суду следует иметь в виду, что, поскольку потерпевший в связи с причинением вреда его здоровью во всех случаях испытывает физические или нравственные страдания, факт причинения ему морального вреда предполагается. Установлению в данном случае подлежит лишь размер компенсации морального вреда. При определении размера компенсации морального вреда суду с учетом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела.

Обязанность компенсации морального вреда может быть возложена судом на причинителя вреда при наличии предусмотренных законом оснований и условий применения данной меры гражданско-правовой ответственности, а именно: физических или нравственных страданий потерпевшего; неправомерных действий (бездействия) причинителя вреда; причинной связи между неправомерными действиями (бездействием) и моральным вредом; вины причинителя вреда (статьи 151, 1064, 1099 и 1100 ГК РФ). Вина в причинении морального вреда предполагается, пока не доказано обратное. Отсутствие вины в причинении вреда доказывается лицом, причинившим вред (пункт 2 статьи 1064 ГК РФ). В случаях, предусмотренных законом, компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины причинителя вреда (пункт 1 статьи 1070, статья 1079, статьи 1095 и 1100 ГК РФ). Причинение морального вреда потерпевшему в связи с причинением вреда его здоровью во всех случаях предполагается, и сам факт причинения вреда здоровью, в том числе при отсутствии возможности точного определения его степени тяжести, является достаточным основанием для удовлетворения иска о компенсации морального вреда. По общему правилу, ответственность за причинение морального вреда возлагается на лицо, причинившее вред (пункт 1 статьи 1064 ГК РФ). В случаях, предусмотренных законом, обязанность компенсировать моральный вред может быть возложена судом на лиц, не являющихся причинителями вреда (например, на Российскую Федерацию, субъект Российской Федерации, муниципальное образование - за моральный вред, причиненный в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов (статьи 1069, 1070 ГК РФ), на родителей (усыновителей), опекунов несовершеннолетнего, не достигшего четырнадцати лет (малолетнего), организацию для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, в которую был помещен под надзор малолетний гражданин, оставшийся без попечения родителей, образовательную организацию, медицинскую организацию или иную организацию, обязанную осуществлять надзор за малолетним гражданином, под надзором которых он временно находился, либо на лицо, осуществлявшее надзор над малолетним гражданином на основании договора, - за моральный вред, причиненный малолетним (пункты 1 - 3 статьи 1073 ГК РФ), и др.). Моральный вред подлежит компенсации независимо от формы вины причинителя вреда (умысел, неосторожность). Вместе с тем при определении размера компенсации морального вреда суд учитывает форму и степень вины причинителя вреда (статья 1101 ГК РФ) (пункты12, 14, 19-22 постановление Пленума ВС РФ №33 от 15.11.2022 г.).

Из названных норм права и актов легального толкования в их системном единстве следует, что компенсация морального вреда является формой гражданско-правовой ответственности, взыскание компенсации морального вреда возможно при наличии определенных условий, в том числе установленного факта причинения вреда личным неимущественным правам либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, наличия вины причинителя вреда и причинно-следственной связи между наступившими последствиями и противоправным поведением ответчика. Наличие причинной связи между противоправным поведением причинителя вреда и моральным вредом предполагает, что противоправное поведение причинителя вреда должно быть условием наступления негативных последствий в виде физических и нравственных страданий потерпевшего.

Оценив представленные в совокупности по делу доказательства по правилам ст. 67 ГПК РФ, в том числе медицинскую карту на имя ФИО1, заключение о медицинском освидетельствовании, постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, заключение по результатам служебной проверки, заключение по факту получения травмы осужденным ФИО1, заключение экспертизы, фотографию, показания свидетелей ФИО-свидетель1, ФИО-свидетель2, ФИО-свидетель3 (лица, отбывающими совместно с истцом наказание в ФКУ ИК-№ УФСИН России по Ивановской), ФИО2 (мать истца), пояснения сторон и третьих лиц, участвующих в деле, суд первой инстанции пришел к правомерному выводу о доказанности факта причинения вреда здоровью средней тяжести истца во время пожара при указываемых им обстоятельствах (выпрыгивание ДД.ММ.ГГГГ из форточки здания ФКУ ИК-№ УФСИН России по <адрес> при пожаре), наличия дефектов оказания медицинской помощи в связи с полученной травмой и повреждением здоровья в период его отбывания наказания в ФКУ ИК-№ УФСИН России по <адрес>, несвоевременного и ненадлежащего оказания медицинской помощи, выразившееся в отсутствия осмотра врача-<данные изъяты> непосредственно после травмы, отсутствие оценки кровообращения <данные изъяты>, недостатках и лабораторных диагностических исследований, в виде отсутствия непосредственно после травмы выполнения общего и биохимического анализа крови, недостатках инструментальных диагностических исследований, в виде неправильно проведенной рентгенографии и несоответствии выбранных позиций решаемым задачам, отсутствие «продуманной» терапии в виде комплекса мероприятий по обезболиванию, снятию воспалительных изменений, ортопедической помощи и т.д., в том числе без необоснованных перерывов. При этом доказательств того, что истцу в период получения травмы в ФКУ ИК-№ УФСИН России по <адрес> оказана медицинская помощь надлежащего качества, соответствующая порядкам оказания медицинской помощи, стандартам медицинской помощи, клиническим рекомендациям, а равно причинение вреда истцу по вине самого истца или третьих лиц, за действия которых ответчик не отвечает, апеллянтом в материалы дела в нарушение ст.56 ГПК РФ, не представлено.

Вопреки доводам жалобы ответчика относительно не обращения ФИО1 в период с <данные изъяты> за медицинской помощью, отсутствия соответствующей информации как в медицинской карте, так и в журнале регистрации пациентов, получающих медицинскую помощь в амбулаторных условиях, содержание документов, ответственность за оформление которых несет «Медицинская часть №» ФКУЗ МСЧ-№ ФСИН России, не позволяет подтвердить или опровергнуть факт обращения ФИО1 ДД.ММ.ГГГГ по вопросу оказания медицинской помощи ввиду повреждения правой ноги в период его нахождения ФКУ ИК-№ УФСИН России по <адрес> и произошедшего пожара.

Вместе с тем из представленных в материалы дела доказательств достоверно установлен факт получения травмы осужденным отряда № ФИО1 в виде <данные изъяты>, что наиболее соответствует по механизму воздействия – характеру полученного перелома обстоятельствам указанным истцом (выпрыгивание из форточки здания ФКУ ИК-№ УФСИН России по <адрес> с высоты около 3 м). Указанные обстоятельства получения травмы истцом подтверждены показаниями свидетелей ФИО-свидетель1, ФИО-свидетель2, ФИО-свидетель3 (лица, отбывающими совместно с истцом наказание в ФКУ ИК-№ УФСИН России по Ивановской), которые являлись очевидцами данных событий.

С учетом изложенного, иск о возмещении убытков, причиненных незаконными постановлением, действиями (бездействием) должностных лиц ФКУ ИК-№ УФСИН России по Ивановской, «Медицинская часть №» ФКУЗ МСЧ-№ ФСИН России о компенсации морального вреда предъявляется к Российской Федерации, от имени которой в суде выступает главный распорядитель бюджетных средств – ФСИН России (п. 3 ст. 125, ст. 1071 ГК РФ, ст.6, п.п. 1 п. 3 ст. 158 БК РФ).

Доводы апелляционной жалобы ответчика в части того, что истцу отказана качественная медицинская помощь, с соблюдением стандартов оказания медицинской помощи с учетом режима мест принудительно содержания, причинно-следственная связи между действиями (бездействием) сотрудников «Медицинская часть №» ФКУЗ МСЧ-№ ФСИН России и вредом здоровья истца не имеется, судебная коллегия считает несостоятельными, поскольку они опровергаются совокупностью представленных в материалы дела доказательств, в том числе заключением судебно-медицинской экспертизы <экспертное учр.> № от ДД.ММ.ГГГГг., которым выявлены дефекты оказания медицинской помощи.

Доводы апелляционной жалобы в части того, что суд не дал надлежащей оценки всем доказательствам по делу, принял в качестве надлежащего доказательства заключение судебной экспертизы <экспертное учр.>, судебная коллегия отклоняет как несостоятельные, приведенные доводы апелляционной жалобы не влекут отмену решения, поскольку согласно положениям статей 56, 59 и 67 ГПК РФ, суд самостоятельно определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне их надлежит доказывать, принимает те доказательства, которые имеют значение для рассмотрения и разрешения дела, оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств, никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы.

В силу закона никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы, суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств (ч. 1 и ч. 2 ст. 67 ГПК РФ). Заключение эксперта исследуется в судебном заседании, оценивается судом наряду с другими доказательствами и не имеет для суда заранее установленной силы (ч. 2 ст. 187 ГПК РФ). Согласно ч. 4 ст. 67 ГПК РФ результаты оценки доказательств суд обязан отразить в решении, в котором приводятся мотивы, по которым одни доказательства приняты в качестве средств обоснования выводов суда, другие доказательства отвергнуты судом, а также основания, по которым одним доказательствам отдано предпочтение перед другими.

Оценив заключение <экспертное учр.>, судебная коллегия, соглашаясь с выводами суда первой инстанции, считает, что указанное заключение, является допустимым доказательством, оснований не доверять данному заключению не имеется, поскольку экспертиза была назначена и проведена в соответствии с порядком, установленным положениями гражданского процессуального законодательства, эксперты предупреждены об ответственности за дачу заведомо ложного заключения, заключение составлено не участвующими в деле лицами, имеющими необходимые знания и опыт, квалификацию для выполнения данного заключения. Заключение соответствует требованиям ст.ст. 84, 86 ГПК РФ, Федерального закона от 31 мая 2001г. № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации», содержит подробное описание проведенного исследования, сделанные в результате него выводы и ответы на поставленные судом вопросы достаточно ясны и полны, заключение судебной экспертизы согласуется с иными доказательствами по делу, каких-либо противоречий в экспертном исследовании судебная коллегия не усматривает, так же как и оснований не согласиться с заключением <экспертное учр.>. Нарушений при производстве экспертизы и даче заключения требований Федерального закона от 31 мая 2001 г. № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации», статей 79, 83 – 86 ГПК РФ, которые бы свидетельствовали о неполноте, недостоверности и недопустимости заключения и неправильности сделанных с ее учетом выводов суда, по доводам апелляционной жалобы не установлено. Оснований сомневаться в достоверности изложенных в заключении экспертизы выводов не имеется, равно как и не усматривается какой-либо заинтересованности экспертов. Компетентность экспертов, проводивших исследование, подтверждается имеющимися в деле копиями дипломов и удостоверениями об образовании.

Заключение <экспертное учр.> ответчиком по делу не оспорено, иного заключения не представлено, а также не приведено доводов и оснований, свидетельствующих о недостаточной ясности или неполноте заключения эксперта, вызывающих сомнения в правильности или обоснованности данного заключения, что могло бы являться основанием для назначения дополнительной или повторной экспертизы. Каких-либо иных доказательств, опровергающих заключение судебной экспертизы, в том числе заключений специалистов или рецензий на экспертное заключение, истцом ни в суд первой инстанции, ни в суд апелляционной инстанции не представлено, ходатайств о назначении повторной экспертизы не заявлено.

Доводы апеллянта со ссылкой на недостатки экспертного заключения, в том числе множество противоречий, не применение при производстве экспертизы стандартов оказания медицинской помощи и иных нормативных актов, регулирующих вопросы оказания медицинской помощи, в том числе с учетом режима мест принудительного содержания, направлены на оспаривание результата проведенного исследования, с которым ответчик не согласен. Вместе с тем сами по себе приведенные утверждения ответчика не свидетельствуют об ошибочности выводов экспертов, недостаточной ясности или неполноте заключения эксперта, не вызывают сомнений в правильности и обоснованности заключения в целом, выводов экспертов не опровергают, несогласие ответчика, не обладающего специальными познаниями в области оказания медицинской помощи, с выводами судебных экспертов, основанных на результатах выполненных ими исследованиях в рамках проведения судебной экспертизы, безусловно о недопустимости заключения экспертизы как доказательства по делу не свидетельствуют. Фактически доводы жалобы в указанной части, выражают несогласие ответчика с выводами суда, однако по существу их не опровергают, иная точка зрения на то, как должно было быть разрешено дело, иная оценка экспертного заключения истцом, не может являться поводом для отмены состоявшегося по настоящему делу решения.

Суждения ответчика о том, что одним из условий наступления ответственности за причинение морального вреда является наличие прямой причинной связи между противоправным поведением ответчика и наступившими для истца неблагоприятными последствиями, повлекшими причинениеистцу моральных страданий, однако ошибок, повлиявших на исход повреждения здоровья истца, не установлено, так же как и негативных последствий для его здоровья, противоречит приведенному правовому регулированию спорных отношений, которым возможность взыскания компенсации морального вреда не поставлена в зависимость от наличия только прямой причинной связи между противоправным поведением причинителя вреда и наступившим вредом. В данном случае юридическое значение имеет и косвенная (опосредованная) причинная связь, поскольку дефекты (недостатки) оказания сотрудниками ответчика медицинской помощиистцу могли привести к неблагоприятным последствиям для состояния его здоровья, то есть к осложнениям и увеличению длительности лечения полученной травмы, созданию риска прогрессирования имеющегося заболевания, риска возникновения нового заболевания. При этом ухудшение состояния здоровья человека вследствие ненадлежащего оказания ему медицинской помощи, в том числе по причине дефектов ее оказания (постановка неправильного диагноза, неправильное лечение пациента, в том числе по причине ненадлежащего обследования, физикального осмотра, неполного сбора анамнеза, непроведение пациенту всех необходимых диагностических и лечебных мероприятий и т.п.) причиняет пациенту нравственные и физические страдания, что является достаточным основанием для компенсации морального вреда.

При таких обстоятельствах с учетом норм законодательства, регулирующего отношения, возникающие в сфере охраны здоровья граждан, и гражданского законодательства именно ответчик, осуществляющий деятельность в сфере охраны здоровья, должен нести неблагоприятные последствия в виде компенсации морального вреда за причинение вреда истцу в результате некачественного оказания медицинской помощи в результате полученной истцом травмы в ФКУ ИК-№ УФСИН России по <адрес> при произошедшем пожаре (комплекса мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг, то есть медицинских вмешательств, направленных на профилактику, диагностику и лечение заболеваний).

В соответствии со ст. 56 ГПК РФ, содержание которой следует рассматривать в контексте с положениями п. 3 ст. 123 Конституции РФ и ст. 12 ГПК РФ, закрепляющих принцип состязательности гражданского судопроизводства и принцип равноправия сторон, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом и принять на себя все последствия совершения или несовершения процессуальных действий. При непредставлении каких-либо доказательств суд устанавливает наличие обстоятельств на основе доказательственных презумпций, исходя из того, что они не опровергнуты; отсутствие обстоятельств – на основе того, что сторона, на которой лежит обязанность доказывания, не представила доказательств в их подтверждение.

Между тем ответчиком относимых, допустимых и достоверных доказательств оказания истцу медицинской помощи надлежащего качества, ни в суд первой, ни в суд апелляционной инстанций не представлено, в то время как бремя доказывания указанных обстоятельств возложено именно на ответчика; утверждения ответчика об оказания истцу медицинской помощи надлежащего качества основаны исключительно на отрицании факта наличия каких-либо нарушений при оказании медицинской помощи, оформлении медицинской документации.

Оснований полагать, что заявленные истцом требования явились результатом злоупотребления правом с его стороны, в нарушение ст. 10 ГК РФ, судебная коллегия так же не усматривает, апеллянтом таких доказательств не представлено. По смыслу ст. 10 ГК РФ злоупотребление правом, то есть осуществление субъективного права в противоречии с его назначением, имеет место в случае, когда субъект поступает вопреки норме, предоставляющей ему соответствующее право, не соотносит поведение с интересами общества и государства, не исполняет корреспондирующую данному праву юридическую обязанность. В силу закона добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются, напротив, злоупотребление правом не предполагается, а подлежит доказыванию в каждом конкретном случае. Бремя доказывания недобросовестности истца в соответствии со ст. 56 ГПК РФ лежит на ответчике, третьем лице. Обращение в суд, которое является реализацией конституционного права на судебную защиту (ст. 46 Конституции РФ), выбор способа защиты права о злоупотреблении правом не свидетельствует. Недобросовестности со стороны истца в рассматриваемом деле судебная коллегия не усматривает.

С учетом изложенного, судебная коллегия, соглашаясь с районным судом, приходит к выводу о законности и обоснованности требований истца о компенсации морального вреда в результате оказания медицинской помощи ненадлежащего качества при получении травмы, учитывая отсутствие в материалах дела бесспорных доказательств наличия непреодолимой силы или умысла потерпевшего, так же как и доказательств, подтверждающих основания для освобождения ответчика от ответственности.

Предусматривая в качестве способа защиты нематериальных благ компенсацию морального вреда, законодатель устанавливает лишь общие принципы для определения размера такой компенсации. Моральный вред по своему характеру не предполагает возможности его точного выражения в деньгах и полного возмещения, поэтому предусмотренная законом денежная компенсация должна лишь отвечать признакам справедливого вознаграждения потерпевшего за перенесенные страдания.

С учетом конкретных обстоятельств дела, анализа характера правоотношений между сторонами, объяснений сторон и третьих лиц, судебная коллегия приходит к выводу, что совокупность доказательств по делу свидетельствует о том, что нарушение прав истца в сфере охраны здоровья, наличие дефектов в оказании медицинской помощи истцу явилось причиной нравственных и физических страданий истца. Обстоятельства о физических и нравственных страданиях истца вследствие причинения вреда здоровью, не опровергнуты ответчиком в ходе судебного разбирательства в судах первой и апелляционной инстанций.

Определяя размер компенсации морального вреда, причиненного истцу, суд первой инстанции, исходя из того, что жизнь и здоровье человека представляют наивысшую ценность, учел в совокупности фактические обстоятельства дела, получение истцом травмы в результате пожара, произошедшего в том числе по вине должностных лиц ФКУ ИК-№ УФСИН России по <адрес>, что установлено служебной проверкой, оказания е истцу медицинской помощи с существенными дефектами, что установлено заключением экспертизы, характер, степень и глубину нравственных страданий и переживаний истца, его индивидуальные особенности, обстоятельства того, что истец <данные изъяты>, степень вины причинителя вреда, обоснованно частично удовлетворил исковые требования, взыскав компенсацию морального вреда в размере <данные изъяты>, которая отвечает признакам справедливого вознаграждения потерпевшего за перенесенные страдания с учетом принципы разумности и соразмерности, баланса интересов сторон.

Судебная коллегия полагает верными вышеизложенные выводы суда и соглашается с размером компенсации морального вреда, взысканной в пользу истца, оснований для изменения размера компенсации из материалов дела не усматривается.

При этом судебная коллегия учитывает, что поскольку моральный вред по своему характеру не предполагает возможности его точного выражения в деньгах и полного возмещения, предусмотренная законом денежная компенсация должна лишь отвечать признакам справедливого вознаграждения потерпевшего за перенесенные страдания.

Вопреки доводам жалобы, применяя общее правовое предписание к конкретным обстоятельствам дела, районный суд принял решение в пределах предоставленной ему законом дискреции, при определении размера компенсации морального вреда учел все юридически значимые обстоятельства, результаты оценки суд подробно привел в мотивировочной части решения на основании оценки доказательств по своему внутреннему убеждению, по результатам всестороннего, полного, объективного и непосредственного исследования имеющихся в деле доказательств, в соответствии со статьей 67 ГПК РФ.

Несогласие с размером компенсации морального вреда, взысканной в пользу истца, само по себе не является основанием к отмене либо изменению вынесенного судебного постановления, поскольку оценка характера и степени причиненного заявителю морального вреда относится к исключительной компетенции суда и является результатом оценки конкретных обстоятельств дела, исходя из положений статьи 151, статьи 1101 ГК РФ. Несогласие с данной оценкой так же основанием к отмене либо изменению решения суда в соответствии с положениями ст. 330 ГПК РФ не является. Оснований для дальнейшего уменьшения взысканной судом первой инстанции суммы компенсации морального вреда в пользу истца, по доводам апелляционной жалобы и имеющимся в деле материалам судебная коллегия не усматривает. Определенный судом размер компенсации отвечает требованиям разумности и справедливости, оснований полагать иначе у судебной коллегии не имеется.

Все собранные по делу доказательства оценены судом первой инстанции по правилам ст.ст. 12, 67 ГПК РФ, результаты оценки доказательств отражены в решении, в котором приведены мотивы, по которым одни доказательства приняты в качестве средств обоснования выводов суда, другие доказательства отвергнуты судом, а также основания, по которым одним доказательствам отдано предпочтение перед другими.

Иные доводы апелляционной жалобы не содержат новых обстоятельств, которые не были предметом обсуждения в суде первой инстанции или опровергали бы выводы судебного решения, указывали на его незаконность и необоснованность. Правоотношения сторон и закон, подлежащий применению, определены судом правильно, обстоятельства, имеющие значение для дела, установлены на основании представленных доказательств, приведенные в судебном решении выводы об обстоятельствах дела подтверждены доказательствами, мотивированы, соответствуют требованиям материального закона и в жалобе не опровергнуты.

Разрешая настоящий спор в пределах предмета и оснований, суд дал всестороннюю, полную и объективную оценку всех представленных по делу доказательств в их взаимной связи, и пришел к верному выводу о наличии в деле достаточной совокупности доказательств для частичного удовлетворения требований истца.

Доводы апелляционной жалобы повторяют правовую позицию ответчика, изложенную и поддержанную им в суде первой инстанции, в основном сводятся к несогласию с выводами суда о частичном удовлетворении заявленных требований, направлены на иную оценку установленных по делу обстоятельств и представленных в их подтверждение доказательств, получивших надлежащую правовую оценку в соответствии с требованиями ст. ст. 67, 198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в постановленном по делу решении и, как не опровергающие правильности выводов суда, не могут служить основанием для его отмены.

Доводов о не согласии с решением суда в остальной части апелляционная жалоба не содержит, а потому судебная коллегия не усматривает оснований для выхода за пределы их доводов и проверки законности и обоснованности решения суда в полном объеме.

При таких обстоятельствах, судебная коллегия приходит к выводу, что решение суда первой инстанции вынесено в соответствии с требованиями норм материального и процессуального права, оснований для его отмены по основаниям, предусмотренным статьей 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, по доводам апелляционной жалобы не имеется.

На основании изложенного и руководствуясь статьями 328, 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия определила

ОПРЕДЕЛИЛА:

решение Фрунзенского районного суда г. Иваново от 20 декабря 2023 г. оставить без изменения, апелляционную жалобу Федеральной службы исполнения наказаний России – без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи:

Мотивированное определение изготовлено ДД.ММ.ГГГГ