Решение по делу № 8Г-27583/2023 [88-26563/2023] от 13.09.2023

Дело №

УИД 37RS0№-70

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

ДД.ММ.ГГГГ <адрес>

Судебная коллегия по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции

в составе председательствующего ФИО8,

судей ФИО12, ФИО9,

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску ФИО3, действующей в своих интересах и интересах несовершеннолетней ФИО1, ФИО4, ФИО5, ФИО6 к Областному бюджетному учреждению здравоохранения «1-я городская клиническая больница» о взыскании причиненного ущерба, компенсации морального вреда

по кассационной жалобе Областного бюджетного учреждения здравоохранения «1-я городская клиническая больница»

на решение Фрунзенского районного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Ивановского областного суда от ДД.ММ.ГГГГ.

Заслушав доклад судьи ФИО12, судебная коллегия

установила:

ФИО3, ФИО10, ФИО4, ФИО5, ФИО6 обратились в суд с иском к Областному бюджетному учреждению здравоохранения «1-я городская клиническая больница» (далее - ОБУЗ «1-я ГКБ») о взыскании причиненного ущерба, компенсации морального вреда.

В обоснование заявленных требований истцы указали, что ФИО3 и ФИО10 являются родителями несовершеннолетнего ФИО2, ДД.ММ.ГГГГ года рождения. ФИО4, ФИО5 являются бабушкой и дедушкой несовершеннолетнего ФИО2 по линии отца, ФИО6 - бабушка по линии матери. ДД.ММ.ГГГГ в результате ненадлежащего оказания медицинской помощи медицинскими работниками ОБУЗ «1-й ГКБ» наступила смерть несовершеннолетнего ФИО2 ДД.ММ.ГГГГ в связи с имеющимися у ребенка признаками заболевания в виде рвоты родителями была вызвана бригада скорой медицинской помощи, после осмотра которой, ребенок был госпитализирован в стационарное отделение ОБУЗ «1-й ГКБ» с диагнозом «Острая кишечная инфекция». При поступлении в больницу врачом, осуществляющим прием ребенка в отделение, назначено лечение, в том числе инфузионная терапия (капельное внутривенное введение лекарственных растворов). Во время проведения второй инфузии ребенок стал громко кричать, заплакал, после чего ФИО3 стала просить о помощи, на что медицинская сестра, проводившая инфузию, пояснила, что «так бывает» и покинула процедурный кабинет. Однако ребенку становилось хуже, он закатил глаза, после чего на крики матери прибежала медицинская сестра, сняла капельницу и вызвала реанимационную бригаду. Однако, несмотря на проведенные реанимационные мероприятия, малолетний ФИО2 умер. После этого врач сообщил ФИО3 о смерти ребенка, у нее было шоковое состояние, ей стало плохо, однако работники ОБУЗ «1-я ГКБ» к ней в этот момент не подошли, какой-либо помощи не оказали и не предложили помощь. В таком состоянии она покинула больницу в ночное время суток. За ФИО3 приехала ее мать ФИО6, которая в этот момент оказала ей помощь и поддержку. Со стороны ОБУЗ «1-й ГКБ» извинений, соболезнований принесено не было. В связи со смертью малолетнего ФИО2 истцы ФИО10, ФИО4, ФИО5, ФИО6 также испытали сильные нравственные переживания. ДД.ММ.ГГГГ, узнав о случившемся ФИО4 обратилась в ОБУЗ «1-я ГКБ» с намерение узнать о случившемся, получить необходимые документы, забрать вещи ФИО2. Однако из администрации больницы к ней никто не вышел, лишь санитар отдала вещи ребенка. После случившегося истцы неоднократно обращались в ОБУЗ «1-я ГКБ», Департамент здравоохранения <адрес> с просьбами предоставить сведения о назначениях и введенных ребенку лекарственных препаратах, о медицинских работниках, оказывавших ребенку медицинскую помощь, однако данные обращения были проигнорированы. В рамках уголовного дела, возбужденного по факту смерти ФИО2, была проведена комиссионная судебно-медицинская экспертиза, в ходе которой было установлено, что медицинская помощь, оказанная ФИО2, имела ряд существенных дефектов, в том числе ребенку была введена капельница с калием хлоридом в высокой концентрации, что и явилось причиной его смерти. Истцы испытали и продолжают испытывать тяжелейшие нравственные страдания в связи со смертью близкого и родного им человека - сына и внука. Из-за случившегося они испытали шок, у них появилась бессонница, раздражительность, чувство утраты, горя и одиночества. В связи с нахождением в тяжелейшем психологическом состоянии ФИО3 была также вынуждена обратиться за помощью к специалистам, приобретать лекарственные препараты. Произошедшая трагедия отрицательно отразилась на семейных отношениях ФИО3 и ФИО10, на почве смерти ребенка они часто ссорились, что привело к расторжению брака. Случившееся также негативно повлияло на сестру ФИО2 - ФИО1, которой родители, находящиеся в тяжелом психоэмоциональном состоянии, не знали как объяснить произошедшее с ее братом ФИО2, с которым у них была психологическая привязанность. Произошедшая трагедия повлияла на поведение несовершеннолетней ФИО1, она стала беспокойной, унылой, что послужило причиной для экстренного обращения к психологу за психологической помощью. Кроме того, в связи со смертью ФИО2 ФИО6 и ФИО4 были понесены расходы на ритуальные услуги и предметы похоронного ритуала, установку памятника. В связи с указанными обстоятельствами, с учетом уточнений исковых требований в порядке статьи 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ), истцы просили взыскать с ОБУЗ «1-я ГКБ»: в пользу ФИО3 компенсацию морального вреда в размере 5000000 рублей, расходы на лечение, приобретение лекарственных препаратов в размере 11225,20 рублей; в пользу ФИО1 компенсацию морального вреда в размере 7000000 рублей; в пользу ФИО10 компенсацию морального вреда в размере 5000000 рублей; в пользу ФИО4 компенсацию морального вреда в размере 3000000 рублей, расходы на ритуальные услуги и предметы похоронного ритуала в размере 24324 рубля, расходы на оказание юридических услуг в размере 45000 рублей; в пользу ФИО5 компенсацию морального вреда в размере 3000000 рублей; в пользу ФИО6 компенсацию морального вреда в размере 3000000 рублей, расходы на ритуальные услуги и предметы похоронного ритуала в размере 5289,40 рублей, расходы по изготовлению памятника в размере 53400 рублей, судебные расходы на оказание юридических услуг в размере 80000 рублей.

Определением Фрунзенского районного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ производство по делу прекращено в части исковых требований ФИО10 к ОБУЗ «1-я городская клиническая больница» о взыскании компенсации морального вреда в связи со смертью истца ФИО10

Решением Фрунзенского районного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Ивановского областного суда от ДД.ММ.ГГГГ, исковые требования ФИО3, действующей в своих интересах и в интересах несовершеннолетней ФИО1, ФИО4, ФИО5, ФИО6 удовлетворены частично, с ОБУЗ «1-я ГКБ» взысканы: в пользу ФИО3 компенсация морального вреда в размере 5000000 рублей, расходы на лечение, приобретение лекарственных препаратов в размере 11 225,20 рублей; в пользу ФИО3, действующей в интересах несовершеннолетней ФИО1, взыскана компенсация морального вреда в размере 4000000 рублей; в пользу ФИО4 взыскана компенсация морального вреда в размере 3000000 рублей, расходы на ритуальные услуги и предметы похоронного ритуала в размере 24 324 рубля, судебные расходы на оплату юридических услуг в размере 20000 рублей; в пользу ФИО5 взыскана компенсация морального вреда в размере 3000000 рублей; в пользу ФИО6 взыскана компенсация морального вреда в размере 3000000 рублей, расходы на ритуальные услуги и предметы похоронного ритуала в размере 5289,40 рублей, расходы по изготовлению памятника в размере 53400 рублей, судебные расходы на оплату юридических услуг в размере 80000 рублей. В удовлетворении остальной части иска отказано.

В кассационной жалобе ответчик просит отменить судебные постановления судов первой и апелляционной инстанции, как постановленные с нарушением норм материального и процессуального права, не установлением юридически значимых обстоятельств по делу, существенным нарушением прав и законных интересов заявителя.

В судебном заседании ФИО5 и ФИО11 просили судебные акты оставить без изменения.

Иные лица в судебное заседание не явились, о времени и месте рассмотрения дела извещены надлежащим образом.

Изучив материалы дела, выслушав стороны, проверив законность обжалуемых судебных постановлений по правилам статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в пределах доводов, содержащихся в кассационной жалобе, судебная коллегия кассационного суда не находит предусмотренных законом оснований для ее удовлетворения.

В соответствии со статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального или процессуального права.

Таких нарушений при проверке доводов кассационной жалобы не установлено.

Судебными инстанциями установлено и следует из материалов дела, ФИО10 и ФИО3. с ДД.ММ.ГГГГ состояли в зарегистрированном браке, который расторгнут заочным решением мирового судьи судебного участка № Октябрьского судебного района <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ. ФИО3 и ФИО10 являются родителями несовершеннолетних детей: ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, и ФИО2, ДД.ММ.ГГГГ года рождения.

Истцы ФИО4 и ФИО5 являются родителями ФИО10, бабушкой и дедушкой несовершеннолетних ФИО2 и ФИО1 Истица ФИО6 является матерью ФИО3, бабушкой несовершеннолетних ФИО2 и ФИО1

ДД.ММ.ГГГГ малолетний ФИО2, в связи с тем, что у него в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ имелись рвота, жидкий стул и повышенная температура, бригадой скорой медицинской помощи ОБУЗ «Станция скорой медицинской помощи <адрес>» в сопровождении своей матери ФИО3 был доставлен в приемное инфекционное отделение ОБУЗ «1-я ГКБ» с диагнозом «Острая кишечная инфекция».

ДД.ММ.ГГГГ ФИО2 умер.

Вступившим в законную силу приговором Фрунзенского районного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ, с учетом апелляционного постановления Ивановского областного суда от ДД.ММ.ГГГГ, ФИО14 по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного частью 2 статьи 109 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее - УК РФ) признан невиновным и оправдан в связи с отсутствием в его действиях состава преступления на основании пункта 3 части 1 статьи 302 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее - УПК РФ), ФИО13 признана виновной в совершении преступления, предусмотренного частью 2 статьи 109 УК РФ, ей назначено наказание в виде ограничения свободы на срок 1 год 6 месяцев, установлены ограничения: не изменять место жительства или пребывания без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы; не выезжать за пределы территории <адрес> без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы; на период отбывания наказания в виде ограничения свободы ФИО13 установлена обязанность являться в специализированный государственный орган, осуществляющий надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы, один раз в месяц для регистрации. На основании пункта «а» части 1 статьи 78 УК РФ, пункта 3 части 1 статьи 24 УПК РФ ФИО13 освобождена от наказания за истечением срока давности привлечения к уголовной ответственности.

В рамках указанного уголовного дела установлено, что ФИО14 состоял в трудовых отношениях с ОБУЗ «1-я ГКБ» в должности врача-инфекциониста, что подтверждается приказом о приеме работников на работу №-к от ДД.ММ.ГГГГ, ФИО13 - в должности медицинской сестры палатной, что подтверждается приказом о приеме работника на работу 3254-к от ДД.ММ.ГГГГ. На момент происшествия ФИО14 и ФИО13 находились при исполнении служебных обязанностей.

ДД.ММ.ГГГГ, после поступления в приемное инфекционное отделение ОБУЗ «1-я ГКБ», малолетний ФИО2 был осмотрен дежурным врачом- инфекционистом ФИО14, который по результатам осмотра поставил диагноз «Острая кишечная (ротовирусная) инфекция средней тяжести, эксикоз II степени». ФИО14 госпитализировал ФИО2 в инфекционное отделение ОБУЗ «1-я ГКБ» и назначил ФИО2 инфузионную терапию путем внутривенного введения лекарственных смесей в составе: 300 мл натрия хлорида, 0,5 мл церукала, 5,0 мл калия хлорида 4% и 200 мл глюкозы 5%. Получив историю болезни с назначениями ФИО14, медицинская сестра ФИО13, находящаяся на дежурстве, пригласила ФИО2 и ФИО3 в процедурный кабинет для проведения ребенку назначенной врачом инфузионной терапии. Находясь в процедурном кабинете, ФИО13 уложила ФИО2 на кушетку, установила и подключила к его правой руке систему для внутривенного вливания инфузионных растворов, с использованием которой ввела ФИО2 изготовленную ей лекарственную смесь в составе 0,5 мл церукала, 5,0 мл калия хлорида 4% и 200 мл глюкозы 5%. После этого, ФИО13, намереваясь ввести ФИО2 внутривенно 300 мл натрия хлорида, не обеспечив должный уровень безопасности пациента, не убедившись в наименовании взятого ею из шкафа процедурного кабинета препарата и подключила установленную ФИО2 систему для внутривенного вливания инфузионных растворов стеклянный флакон с раствором калия хлорида 5%, фактически перепутав данный флакон с похожим, содержащим назначенный ФИО14 физраствор. Несмотря на то, что сразу после начала проведения инфузии состояние ФИО2 резко ухудшилось, у него появилось беспокойство и болезненные ощущения, ФИО13, не выяснила причины данного состояния и, продолжая свои действия, не проверив наименование вводимого ребенку препарата, продолжая введение ФИО2 раствора калия хлорида 5% ФИО13 потребовала от ФИО3 успокоить и удерживать ребенка на кушетке, не обеспечив при этом обязательное адекватное личное наблюдение за ним, после чего из процедурного кабинета вышла. Спустя непродолжительного время, увидев, что состояние сына в результате введения ему препарата продолжило ухудшаться, ФИО3 потребовала от находящейся в коридоре ФИО13 прекратить инфузионную терапию. Вернувшись в процедурный кабинет, ФИО13 не приняла мер для вызова врача и к установлению причин ухудшения состояния ребенка, проигнорировав требования ФИО3 и продолжила с использованием системы внутривенного вливания инфузионных растворов вводить ребенку высококонцентрированный раствор калия хлорида до появления признаков, указывающих на резкое падение показателей жизнедеятельности пациента, вплоть до потери ФИО2 сознания и дыхания. Ненадлежащее исполнение своих профессиональных обязанностей медицинской сестрой ФИО13 привело к введению ФИО2 внутривенно в короткий промежуток времени высококонцентрированного раствора калия. После этого, несмотря на предпринятые сотрудниками ОБУЗ «1-я ГКБ» реанимационные мероприятия, в 00 часов 50 минут ДД.ММ.ГГГГ была констатирована смерть ФИО2 Причиной смерти ФИО2 явилась остановка сердца, вызванная гиперкалиемией (высокой концентрацией калия в сыворотке крови), обусловленная инфузией ему высококонцентрированного раствора калия. Ненадлежащее исполнение своих профессиональных обязанностей ФИО13 находится в прямой причинно-следственной связи со смертью ФИО2

Из заключения комиссионной медицинской судебной экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ, проведенной по материалам уголовного дела, следует, что при оказании медицинской помощи ФИО2 в ОБУЗ «1-я ГКБ» <адрес> были допущены следующие дефекты:

9.1 врачом приемного отделения не проведена оценка вида и тяжести дегидротации, не назначены анализ крови на определение кислотно-щелочного состояния и биохимический анализ крови, в экстренном порядке не проведены общий анализ крови и мочи;

9.2 не обоснованно назначен инфузионная терапия пациенту с легкой степенью тяжести состояния и возможностью оральной регидратации, нет обоснования назначения инфузионной терапии, нет расчета объема, обоснований качественного состава и указания на скорость введения инфузионных препаратов;

9.3 в листе назначений не указаны: концентрация раствора натрия хлорида, последовательность введения и комбинация препаратов в инфузионной системе (их почему-то самостоятельно определяла медицинская сестра), не указана скорость введения инфузионных растворов (инфузия раствора декстрозы в объеме 200 мл проведена по словам участников события на 35-40 мин. ребенку весом 15 кг);

9.4 путь введения глюконата кальция не указан (прописано: 1 мл 3 раза в день), без указания концентрации и формы выпуска препарата, показания для его применения также не обоснованы;

9.5 не очевидно, что было назначено и что вводили ребенку: метоклопрамид (церукал) или дроватерин (но-шпа), при этом в листе назначение использованы коммерческие названия препаратов, в не международное номенклатурное название, что является нарушением Приказа Министерства здравоохранения Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ №н «Об утверждении порядка назначения и выписывания лекарственных препаратов, а также форм рецептурных бланков на лекарственные препараты, порядка оформления указанных бланков, их учета и хранения»;

9.6 отсутствие контроля со стороны дежурного врача за выполнением врачебных назначений средним медицинским работником (врач не только обязан назначить лечение, но и осуществлять контроль за исполнением назначений со стороны среднего медицинского работника, что в обязательном порядке должно быть прописано в должностной инструкции врача);

9.7 дефект проведенной инфузионной терапии, с вероятностью введения пациенту в короткий промежуток времени высококонцентрированного калия содержащего препарата;

9.8 необходимая неотложная помощь ребенку от момента резкого ухудшения его состояния на протяжении нескольких минут практически не оказывалась, при этом ребенок при наличии неотложных симптомов перемещался из процедурного кабинета в ординаторскую и обратно без оказания какой-либо медицинской помощи;

9.9 врачом анестезиологом-реаниматором при оказании медицинской помощи не отмечена обоснованность проведения реанимационных мероприятий (признаки клинической смерти), не проведена оценка проходимости верхних дыхательных путей перед проведением искусственной вентиляции легких, не проводилась диагностика причин, приведших к остановке кровообращения.

Дефекты оказания медицинской помощи, указанные в пунктах 9.1, 9.2, 9.4, 9.5, 9.8, 9.9 не оказали какого-либо существенного влияния на смертельный исход ФИО2 Непосредственное влияние на неблагоприятный исход у ФИО2 оказали дефекты оказания медицинской помощи, указанные в пунктах 9.3, 9.6 и 9.7, которые привели к том, что в короткий промежуток времени в него в крови создалась высокая (смертельная) концентрация калия, вызвавшая нарушение работы сердца и его остановку. Введение и создание высокой концентрации калия в крови ФИО2 состоит в прямой причинно-следственной связи с его смертью и в соответствии с пунктами 24, 25 и 26 Медицинский критериев установления степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека, причинил его здоровью тяжкий вред по признаку опасности для жизни.

На момент поступления с ОБУЗ «1-я ГКБ <адрес>» у ФИО2 имелась острая ротавирусная инфекция легкой степени с развитием легкой степени обезвоживания (эксикоза), данное заболевание в отсутствие осложнений на момент обращения за медицинской помощью угрозы для его жизни не представляло. Причиной смерти ФИО2 явилось нарушение ритма сердца с последующим прекращение сердечной деятельности, обусловленной тяжелой гиперкалиемией, последующим прекращением сердечной деятельности, обусловленной тяжелой гиперкалиемией, вероятнее всего связанной с дефектом проведения инфузионной терапии - введения ему в короткий промежуток времени высококонцентрированного калий содержащего препарата. Смерть ФИО2 при адекватной терапии ротавирусного гастроэнтерита, без допущения дефектов, указанных в пунктах 9.3, 9.6, 9.7 была предотвратимой.

Разрешая спор, оценив представленные доказательства по правилам ст. 67 ГПК РФ, установив указанные выше обстоятельства, руководствуясь нормами материального права, регулирующего спорные правоотношения, суд первой инстанции пришел к выводу о частичном удовлетворении исковых требований.

В ходе апелляционного рассмотрения дела судебная коллегия, проверив доводы жалобы, не нашла в действиях суда первой инстанции нарушений процессуального и материального права и согласилась с его выводами.

Судебная коллегия по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции, проверив законность обжалуемых судебных постановлений, считает, что выводы суда первой и апелляционной инстанции основаны на правильном применении норм материального права и соответствуют установленным по делу фактическим обстоятельствам, подтвержденным исследованными в судебном заседании относимыми и допустимыми доказательствами, которым судебной инстанцией дана оценка по правилам статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

При обсуждении доводов кассационной жалобы, направленных на оспаривание выводов суда первой и апелляционной инстанции относительно установленных им юридически значимых обстоятельств, судебной коллегией учитывается, что по смыслу части 3 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд кассационной инстанции, в силу своей компетенции, должен исходить из признанных установленными судом первой и второй инстанций фактических обстоятельств, проверяя лишь правильность применения и толкования норм материального и процессуального права судами первой и второй инстанций, тогда как правом переоценки доказательств он не наделен.

Соответственно, не имеется оснований для повторного обсуждения вопроса о допустимости, относимости, достоверности и достаточности доказательств, положенных в основу решения суда, либо отвергнутых судом, включая те из них, на которые ответчик ссылается в кассационной жалобе.

Разрешая спор, суды правильно определили характер правоотношений сторон и нормы закона, которые их регулируют, исследовали обстоятельства, имеющие значение для разрешения спора, вследствие чего постановили судебные акты, отвечающие требованиям законности и обоснованности.

Существенных нарушений норм процессуального права судами двух инстанций также не допущено.

Вопреки доводам жалобы о завышенном размере компенсации морального вреда, судебная коллегия приходит к выводу, что материалами дела подтвержден факт оказания работниками ОБУЗ «1-я ГКБ» малолетнему ФИО2 медицинской помощи ненадлежащего качества, в результате чего наступила его смерть. Взысканные судом в пользу близких родственников погибшего ребенка в качестве компенсации морального вреда суммы соответствуют степени нравственных страданий, причиненных истцам в связи со смертью близкого человека - сына, брата, внука. Судебный акт содержит в себе конкретные выводы относительно обоснования размера взысканных сумм компенсации морального вреда, которые определены с учетом нарушения ответчиком неимущественного права членов семьи умершего на родственные и семейные связи, нравственных страданий истцов, связанных с переживанием чувства невосполнимой утраты ввиду потери родного и близкого человека.

Ссылка жалобы на то, что в финансирование больницы не заложена статья расходов на компенсацию морального вреда по решению суда, выплата взысканных сумм повлечет неблагоприятные финансовые последствия для лечебного учреждения, что может сказаться на качестве оказываемой медицинской помощи пациентам больницы, не является основаниям для освобождения ответчика от ответственности по возмещению вреда, причиненного действиями его работника.

Доводы жалобы о непривлечении Департамента управления имуществом <адрес> к участию в деле при отсутствии жалобы указанного лица сами по себе не могут служить основанием для отмены судебных актов. Каким образом непривлечение указанного лица привело или могло привести к принятию неправильного решения, в жалобе не указано.

Приведенные в кассационной жалобе доводы судебной коллегией проверены, повторяют доводы апелляционной жалобы, являлись предметом рассмотрения в судебных инстанциях, направлены на переоценку установленных обстоятельств и представленных доказательств на основе иного субъективного толкования и применения норм права, а потому основанием к отмене судебных постановлений являться не могут, поскольку в соответствии с частью 3 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции не вправе устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанции, предрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, преимуществе одних доказательств перед другими и определять, какое судебное постановление должно быть принято при новом рассмотрении дела.

Обжалуемые судебные акты в соответствии с требованиями части 4 статьи 198, пункта 5 части 2 статьи 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации содержат ссылки на нормы права, регулирующие спорное правоотношение, установленные судом обстоятельства и мотивы, по которым суд отдал предпочтение одним доказательствам перед другими.

Следовательно, правила оценки доказательств судом соблюдены, тогда как несогласие стороны с результатами этой оценки не подпадает под содержащийся в законе исчерпывающий перечень оснований к пересмотру вступивших в законную силу судебных актов в кассационном порядке.

Признав, что ни один из доводов кассационной жалобы не свидетельствует о наличии нарушений, предусмотренных в статье 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия кассационного суда не находит оснований для ее удовлетворения и пересмотра обжалуемых судебных актов.

Руководствуясь статьями 379.6, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Фрунзенского районного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Ивановского областного суда от ДД.ММ.ГГГГ оставить без изменения, кассационную жалобу – без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи