Решение от 24.10.2024 по делу № 33-44875/2024 от 09.09.2024

Гражданское дело №02-0289/2024

УИД №77RS0003-02-2023-000253-34

РЕШЕНИЕ

Именем Российской Федерации

адрес                                                                                   05 июня 2024 года

Бутырский районный суд адрес в составе председательствующего федерального судьи Завьяловой С.И., при секретаре фио, рассмотрев в открытом судебном заседании материалы гражданского дела №02-0289/2024 по исковому заявлению Лошаковой Людмилы Владимировны к Смирнову Андрею Геннадьевичу о признании договора дарения жилого помещения недействительным,

УСТАНОВИЛ:

Лошакова Л.В. обратилась в Бутырский районный суд адрес с исковым заявлением о признании недействительной сделки дарения квартиры по адресу: Москва, адрес от 11.06.2019г. заключенной между фио и фио, мотивируя свои требования тем, что 11.06.2019г. между фио и фио в простой письменной форме был заключен договор дарения квартиры, расположенной по адресу: Москва, адрес, однако к моменту заключения оспариваемой сделки даритель фио страдала рядом хронических заболеваний, наличие которых препятствовало последней осознавать правовые последствия заключаемой сделки дарения. Более того, фио будучи лицом систематически употребляющим наркотические вещества, предполагала, что сделка дарения, представляет собой сделку пожизненной ренты с содержанием, и рассчитывала, что после заключения договора, ответчик фио будет оказывать фио материальную помощь, однако материальной поддержки от фио не получала, чем была введена в заблуждение относительно природы заключаемой сделки. Совокупность указанных обстоятельств, по мнению истца является достаточной для признания сделки дарения квартиры недействительной.

Истец Лошакова Л.В. и её представитель по доверенности Слободчиков И.Б. в судебное заседание явились, исковые требования поддержали и настаивали на их удовлетворении в полном объеме, по доводам приведенным в иске.

Ответчик Смирнов А.Г. в судебное заседание не явился, о дате, времени и месте рассмотрения гражданского дела по существу извещался надлежащим образом, в судебное заседание не явился по неизвестной суду причине, однако обязал явкой в суд своего представителя по доверенности фио, который в судебном заседании возражал против удовлетворения заявленных требований, сославшись на их незаконность и не мотивированность. Также просил суд применить к спорным правоотношениям срок исковой давности.

Третье лицо привлеченное к участию в деле в порядке ст.43 ГПК РФ фио в судебное заседание не явился, о дате, времени и месте рассмотрения гражданского дела по существу извещался надлежащим образом, в судебное заседание не явился по неизвестной суду причине, представил суду отзыв на исковое заявление в котором просил суд в удовлетворении исковых требований отказать в полном объеме.

Принимая во внимание, что участвующие в деле лица, извещались судом о времени и месте рассмотрения дела надлежащим образом, об уважительных причинах неявки не сообщили, в соответствии со ст. ст. 14 и 16 Федерального закона от 22.12.2008 N 262-ФЗ "Об обеспечении доступа к информации о деятельности судов в Российской Федерации" информация о времени и месте рассмотрения дела размещена на сайте Бутырского районного суда адрес по адресу: https://mos-gorsud.ru/rs/butyrskij, суд с учетом положений п. п. 4, 5 ст. 167 ГПК РФ, п. 1 ст. 165.1 ГК РФ и разъяснений п. п. 63 - 68 Постановления Пленума Верховного Суда РФ N 25 от 23.06.2015 "О применении судами некоторых положений раздела 1 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", приходит к выводу о возможности рассмотрения дела в отсутствие неявившихся лиц.

Председательствующий, выслушав пояснения сторон явившихся в судебное заседание и показания допрошенного в судебном заседании свидетеля фио, изучив доводы искового заявления и возражений к нему, исследовав письменные материалы гражданского дела и установив значимые для дела обстоятельства, приходит к следующему.

В соответствии с п. 2 ст. 1 ГК РФ граждане и юридические лица приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе. Они свободны в установлении своих прав и обязанностей на основе договора и в определении любых, не противоречащих законодательству условий договора.

Основания возникновения гражданских прав и обязанностей установлены ст. 8 ГК РФ.

Согласно ст. 153 ГК РФ сделками признаются действия граждан, направленные на установление, изменение и прекращение гражданских прав и обязанностей.

В соответствии со ст. 420 ГК РФ договором признается соглашение двух или нескольких лиц об установлении, изменении или прекращении гражданских прав и обязанностей.

Согласно ст. 421 ГК РФ граждане и юридические лица свободны в заключение договора.

Из ст. 422 ГК РФ следует, что условия договора определяются по усмотрению сторон, кроме случаев, когда содержание соответствующего условия предписано законом или иными правовыми актами. Договор должен соответствовать обязательным для сторон правилам, установленным законом и иными правовыми актами (императивным нормам), действующим в момент его заключения.

Согласно ст. 166 ГК РФ сделка недействительна по основаниям, установленным настоящим Кодексом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка). Требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки может быть предъявлено любым заинтересованным лицом. Суд вправе применить такие последствия по собственной инициативе.

В силу ст. 167 ГК РФ, недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения. При недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость в деньгах - если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом.

Как следует из ст. 177 ГК РФ, сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

В соответствии с ч. 2. ст. 218 ГК РФ право собственности на имущество, которое имеет собственника, может быть приобретено другим лицом на основании договора купли-продажи, мены, дарения или иной сделки об отчуждении этого имущества.

Согласно ст. 572 ГК РФ, по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу, либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.

Материалами гражданского дела установлено, что 11.06.2019г. между фио (далее по тексту – даритель) и Смирновым А.Г. (далее по тексту – одаряемый / ответчик) в простой письменной форме был заключен договор дарения квартиры, расположенной по адресу: Москва, адрес. Договор был зарегистрирован органами УФРС России по адрес 20.06.2019г. за номером 77 009 2019-2, с указанием в качестве правообладателя квартиры – фио 

Заключая названную сделку в п.12 Договора стороны подтвердили, что действуют добровольно и не на момент подписания договора не лишены дееспособности, не состоят под опекой и попечительством и не страдают заболеваниями препятствующими осознать характер заключаемой сделки.

Договор дарения квартиры был заключен между близкими родственниками – сыном и матерью. Сторонами по договору, условия договора оспорены не были, стороны после подписания договора самостоятельно представили указанный договор на регистрацию в органы УФРС России по адрес, при этом даритель заключая сделку сохранил за собой право на бессрочное проживание и пользование спорным имуществом – квартирой.

25.12.2019г. фио умерла, о чем МФЦ адрес была составлена запись акта о смерти.

Оспаривая сделке дарения от 11.06.2019г. заключенную между фио и Смирновым А.Г., истец в числе доводов искового заявления, указала, что на ровне с ответчиком приходится наследником первой очереди к имуществу умершей фио На момент подписания сделки фио – мать истца, страдала рядом хронических заболеваний, усугубившихся на фоне систематического принятия наркотических средств, которые (заболевания) не позволяли фио в полной мере осознавать правовые последствия заключаемой сделки, при этом сама сделка была выполнена под влиянием со стороны фио, в отсутствие на то доброй воли дарителя – фио и на крайне не выгодных для неё (фио) условиях.

Доводы истца в части наличия у дарителя фио на момент заключения сделки хронических заболеваний связанных с изменением, в своих показаниях подтвердил допрошенный по делу свидетель фио, указавший, что фио систематически употребляла наркотические средства, на фоне чего у истца с матерью фио возникали конфликты.

Оценивая несделкоспособность стороны при совершении юридически значимого события – составления договора дарения квартиры от 11.06.2019г., необходимо учитывать, что волевой компонент совершения сделки, являясь частью юридического критерия, неразрывно связан с его медицинской стороной. Психическое и психосоматическое состояние лица на момент совершения юридически значимого события, определяет сущность его воли и волеизъявления.

Согласно части 1 статьи 79 указанного кодекса при возникновении в процессе рассмотрения дела вопросов, требующих специальных знаний в различных областях науки, техники, искусства, ремесла, суд назначает экспертизу. Проведение экспертизы может быть поручено судебно-экспертному учреждению, конкретному эксперту или нескольким экспертам.

Судом с целью установления истины по делу из медицинских учреждений, где в период жизни наблюдалась фио, была истребована медицинская документация содержащая в себе периоды пребывания фио в медицинском учреждении, симптоматику при поступлении пациента на лечении, порядок обследования последней и установленные диагнозы.

Исходя из правовой позиции стороной, определением Бутырского районного суда адрес от 20.02.2024г. в рамках настоящего гражданского дела была назначена посмертная судебная психолого-психиатрическая экспертиза состояния здоровья фио на момент совершения оспариваемой сделки – заключения договора купли продажи квартиры от 11.06.2019г.. Проведение судебного исследования было поручено экспертам фио «ЦКПБ им. фио».

Согласно заключению комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы подготовленной экспертами фио «ЦКПБ им. фио» №33/п от 12.03.2024г., - в юридически значимый период оформления и подписания договора дарения квартиры от 11.06.2019г. у фио не обнаруживалось выраженных неблагоприятных факторов, которые могли бы оказать влияние на её поведение и руководство своими действиями, что сформировать неправильное представление относительно природы сделки.

Установленные экспертами ЦАСПЭ при фио «ЦКПБ им. фио» у фио при жизни признаки психического расстройства в виде органического эмоционального лабильного расстройства, по мнению экспертов, - не нарушало свободное волеизъявление фио и не лишало последнюю способности понимать значение своих действий и руководить ими.

В соответствии с положениями статьи 86 ГПК РФ, заключение эксперта должно содержать подробное описание проведенного исследования, сделанные в результате его выводы и ответы на поставленные судом вопросы. Заключение эксперта для суда необязательно и оценивается судом по правилам, установленным в статье 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Таким образом, заключения судебной экспертизы оцениваются судом по его внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании каждого отдельно взятого доказательства, собранного по делу, и их совокупности с характерными причинно-следственными связями между ними и их системными свойствами.

Проанализировав содержание заключений судебной экспертизы, суд приходит к выводу о том, что заключение эксперта в полном объеме отвечает требованиям статьи 86 ГПК РФ, поскольку содержит подробное описание произведенных исследований, сделанные в их результате выводы и научно обоснованные ответы на поставленные вопросы, в обоснование сделанных выводов приводятся соответствующие данные из представленных в распоряжение эксперта материалов, основываются на исходных объективных данных, выводы эксперта обоснованы документами, представленными в материалы дела.

Каких-либо оснований не доверять экспертному заключению, а также оснований усомниться в компетенции экспертов, у суда не имеется, поскольку заключение составлено в соответствии с требованиями Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и Закона "О государственной судебно-экспертной деятельности", эксперты предупреждались об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ за дачу заведомо ложного экспертного заключения, эксперт имеет соответствующее образование и квалификацию, данное им заключение отвечает требованиям ФЗ от 29.07.1998 года N 135 "Об оценочной деятельности в Российской Федерации", составлено в соответствии с требованиями действующего законодательства, эксперты лично не заинтересован в исходе дела, обладают необходимой квалификацией, выводы экспертизы мотивированы и не противоречат другим материалам дела.

Доказательств, опровергающих выводы экспертов, сторонами не представлено.

Суждения истца в части несогласия с выводами эксперта носят оценочный характер, при этом само же по себе несогласие стороны истца с выводами проведенной по делу посмертной судебной психиатрической экспертизы состояния фио на момент совершения юридически важных событий, - не является основанием для признания данного заключения недопустимым доказательством по делу, при этом обстоятельстве, что заключение судебной психиатрической экспертизы фио «ЦКПБ им. фио» отвечает требованиям статьи 86 ГПК РФ, исследование экспертами проведено объективно, всесторонне и в полном объеме; выводы, изложенные в заключении, экспертами аргументированы с указанием примененных экспертных методов и методик исследования, эксперты обладают специальными познаниями в исследуемой области, соответствующим стажем и уровнем образования, они предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, в ходе рассмотрения настоящего дела эксперты не заинтересованы, выводы экспертов согласуются с медицинской документацией содержащейся в письменных материалах гражданского дела. Более того, следует отметить то обстоятельство, что суд правомочен самостоятельно решать вопрос о достаточности доказательств, при этом подобные заявления разрешаются судом в каждом конкретном деле исходя из его фактических обстоятельств и сведений, которые могут быть получены судом; нарушений норм процессуального права при назначении по делу посмертной судебной психиатрической экспертизы допущено не было; допустимых доказательств несостоятельности положенного в основу выводов суда экспертного заключения, так же как и о наличии в указанных выводах противоречий, истцом суду не представлено.

С учетом выводов судебной экспертизы, суд критически относится к показаниям допрошенного по делу свидетеля, поскольку изложенные им обстоятельства, в части психосоматического состояния фио на момент совершения юридически значимого события, являлись предметом судебного экспертного исследования, заключение которого было признано допустимым доказательством по делу.

Анализируя обстоятельства заявленного спора и реализуя представленные законом дискреционные полномочия по оценке доказательств, суд находит доводы истца последовательно приведенные в исковом заявлении и свидетельствующие о недействительности сделок – не состоятельными и подлежащими отклонению в силу следующего.

Стороной истца в рамках настоящего спора оспариваются властно распорядительные действия фио совершенные последней при жизни в отношении принадлежащей ей имущества, а именно истец просит признать недействительным договор дарения квартиры от 11.06.2019г. заключенный между фио и Смирновым А.Г.

В качестве довода недействительности оспариваемой сделки дарения, истцом указано нарушение психического состояния фио на момент совершения юридически значимого события, между тем, названные суждения истца в данной части были опровергнуты заключением посмертной судебной психиатрической экспертизы состояния здоровья фио на момент совершения юридически значимого действия – составления договора дарения, из выводов которой следовало, что установленное хроническое заболевание, не нарушало свободное волеизъявление фио и не лишало последнюю способности понимать значение своих действий и руководить ими.

Иных доказательств, свидетельствующих о том, что на момент совершения юридически значимых событий – составления сделки дарения, фио в силу состояния своего здоровья не могла отдавать отчет своим действиям и руководить ими, суду представлено не было и в рамках истребуемой медицинской документации не установлено. Напротив, указанный довод истца опровергается заключением комиссии экспертов, в выводах которой суду сомневаться не приходится. Суждения истца о неполноте судебного экспертного исследования, основаны на личных убеждениях и в целом отражают правовую позицию истца по заявленным требованиям, и в силу своей не состоятельности не могут быть приняты во внимание в качестве убедительных доказательств исключающих выводы судебной экспертизы.

Также суд не может согласиться с утверждениями истца, о том, что фио была введена в заблуждение относительно природы заключаемой сделки, поскольку полагала, что данная сделка дарения фактически совершалась под условиями, пожизненного содержания дарителя одаряемым, т.е. предполагала условия договора пожизненной ренты.

В соответствии с п. 1, 2 ст. 178 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, совершенная под влиянием заблуждения, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения, если заблуждение было настолько существенным, что эта сторона, разумно и объективно оценивая ситуацию, не совершила бы сделку, если бы знала о действительном положении дел.

При наличии условий, предусмотренных пунктом 1 настоящей статьи, заблуждение предполагается достаточно существенным, в частности если: 1) сторона допустила очевидные оговорку, описку, опечатку и т.п. 2) сторона заблуждается в отношении предмета сделки, в частности таких его качеств, которые в обороте рассматриваются как существенные; 3) сторона заблуждается в отношении природы сделки; 4) сторона заблуждается в отношении лица, с которым она вступает в сделку, или лица, связанного со сделкой; 5) сторона заблуждается в отношении обстоятельства, которое она упоминает в своем волеизъявлении или из наличия которого она с очевидностью для другой стороны исходит, совершая сделку.

В подобных случаях воля стороны, направленная на совершение сделки, формируется на основании неправильных представлений о тех или иных обстоятельствах, а заблуждение может выражаться в незнании каких-либо обстоятельств или обладании недостоверной информацией о таких обстоятельствах.

Между тем, в рассматриваемом случае, суд не установлено, что при заключении оспариваемого договора фио находилась в состоянии заблуждения, напротив судом установлено, что заключая сделку дарения фио действовала разумно и объективно оценивала сложившуюся ситуацию. Сделка исполнена сторонами, воля сторон на ее совершение подтверждена. Более того, сделка дарения заключена между близкими родственниками, ответчик до смерти матери оказывал последней заботу и поддержку, интересовался её здоровьем и участвовал в её жизни, что являлось одним из обстоятельств для распорядительной воли фио по одарению фио названным выше недвижимым имуществом. В свою очередь, стороной истца не опровергалось, что на момент сделки между дарителем фио и истцом сложились конфликтные взаимоотношения, истец не участвовала в жизни матери, и озаботилась судьбой спорного имущества, только спустя несколько лет после смерти фио 

Доводы Лошаковой Л.В., что даритель заключая сделку дарения, полагала, что данная сделка дарения фактически совершалась под условиями, пожизненного содержания дарителя одаряемым, т.е. предполагала условия договора пожизненной ренты, - также своего должного подтверждения не нашли, условия оспариваемого истцом договора, не являются двусмысленными и указывают на заключение сторонами именно сделки дарения, без какой-либо оговорки  о пожизненном содержании дарителя одаряемым. фио при жизни договор дарения оспорен не был, при этом само по себе несогласие истца с указанной сделкой, не может означать, введение фио в заблуждение или наличие иной воли на распоряжение принадлежащим ей имуществом.

Также судом не установлено обстоятельств, свидетельствующих, что сделка дарения заключена фио на крайне не выгодных условиях, о чем истец указывал в исковом заявлении .

Таким образом, суд приходит к выводу, что фио при заключении сделки понимала ее природу, осознавала, что после подписания договора и с момента его регистрации в установленном законом порядке ответчик станет собственником спорной квартиры. Как усматривается из договора дарения, он заключен в простой письменной форме. Сделка совершена в установленной для данного вида сделок форме, содержит все существенные условия договора дарения, подписана сторонами. Факт безвозмездного отчуждения принадлежащего истцу З.С. имущества подтверждается содержанием договора дарения, в нем прямо указано, что "Даритель" безвозмездно передает в собственность "Одаряемой" принадлежащую "Дарителю" по праву собственности квартиру, расположенную по адресу: адрес, а "Одаряемая" принимает в дар от "Дарителя" указанную квартиру.

При заключении оспариваемой сделки воля сторон была выражена и направлена на достижение именно того результата, который был достигнут подписанием договора дарения.

Поскольку договор дарения предполагает переход права собственности на недвижимое имущество к одаряемому, и материалы дела содержат доказательства, свидетельствующие о волеизъявлении фио на переход права собственности на жилое помещение, суд приходит к выводу о наличии воли обеих сторон сделки дарения именно на наступления предусмотренных данных договором правовых последствий. Каких-либо объективных и достоверных доказательств того, что между фио и ответчиком имелась в действительности договоренность о фактическом пожизненном содержании дарителя одаряемым, либо того, что у фио вовсе отсутствовало намерение на отчуждение квартиры, не представлены.

Таким образом, истцом и его представителем в порядке ст. 56 ГПК РФ не представлено суду доказательств, подтверждающих, что фио заблуждался относительно природы сделки, а также что стороны, заключая оспариваемый договор, преследовали иные цели, чем предусматривает договор дарения. Также суд учитывает, что в настоящее время собственником спорной квартиры является ответчик на основании договора дарения, который фио при жизни оспорен не был.

Разрешая спор по существу, с учетом фактических обстоятельств дела и представленных по делу доказательств, руководствуясь ст. 166, 167, 177, 178, 420, 421 ГК РФ, оценив представленные по делу доказательства их совокупности по правилам ст. 67 ГПК РФ, суд пришел к выводу об отказе в удовлетворении требований Лошаковой Л.В. о признании недействительным договора дарения квартиры, применении последствий недействительности сделки, по основанию ст. 177, 178 ГК РФ, поскольку истцом не представлено доказательств введения фио в заблуждение ответчиком при заключении договора дарения квартиры. Материалами гражданского дела, а равно как и заключением посмертной комплексной судебно-психиатрической экспертизы, не было установлено объективных и бесспорных доказательства порока воли сторон по договору при заключении оспариваемой сделки, равно как и не было установлено, того, что к моменту составления и подписания оспариваемого документа, доверитель фио страдала каким-либо психиатрическим заболеванием, не позволяющем ей понимать значение своих действий и руководствоваться ими. Волеизъявление дарителя фио на заключение договора дарения квартиры соответствовало в момент заключения договора её действительной воле, действия фио свидетельствуют о намерении заключить именно договор дарения квартиры. Стороны предусмотрели все существенные условия для данного вида договора, в том числе порядок передачи дарителем одаряемому жилого помещения, обязанности нового собственника. Договор подписан фио – дарителем, и зарегистрирован надлежащим образом, а потому суд приходит к выводу о том, что фио добровольно в соответствии со своим волеизъявлением приняла решение передать сыну Смирнову А.Г. по безвозмездной сделке спорную квартиру, что в полной мере соответствует принципу свободы договора.

Кроме того, суд полагает, что ходатайство представителя ответчика о применении последствий пропуска срока исковой давности подлежит удовлетворению, поскольку на момент предъявления иска указанный срок истек, и суду не представлены доказательства уважительности пропуска срока.

В соответствии со ст. ст. 195, 196, 199, 200, 205 ГК РФ исковой давностью признается срок для защиты права по иску лица, право которого нарушено (ст. 195 ГК РФ).

Исковая давность применяется судом только по заявлению стороны в споре, сделанному до вынесения судом решения. Истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске (ст. 199 ГК РФ). В исключительных случаях, когда суд признает уважительной причину пропуска срока исковой давности по обстоятельствам, связанным с личностью истца (тяжелая болезнь, беспомощное состояние, неграмотность и т.п.), нарушенное право подлежит защите. Причины пропуска срока исковой давности могут признаваться уважительными, если они имели место в последние шесть месяцев срока давности (ст. 205 ГК РФ).

В силу ч. 1 ст. 200 ГК РФ течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права.

Учитывая отсутствие доказательств несоответствия указанного договора дарения требованиям закона или требованиям иных правовых актов, заключенная между сторонами сделка является оспоримой.

Срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности составляет один год (п. 2 ст. 181 ГК РФ). Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена сделка (п. 1 ст. 179 ГК РФ), либо со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.

Как следует из материалов дела, Лошаковой Л.В. исковое заявление о признании договора дарения от 11.06.2019г. недействительным подано в суд 11.01.2023г., то есть более чем через 4 года после его заключения.

Более того, как следует из пояснений истца данных в исковом заявлении и пояснениях к иску, о смерти матери истцу стало известно в январе 2020г. и в мае 2020г. она обратилась к нотариусу с заявлением об открытии наследственного дела, т.е. именно тогда она должна была узнать о выбытии спорного имущества из наследственной массы наследодателя по договору дарения от 11.06.2019г. Кроме того в мае 2021г. по утверждению истца ей стало известно о наличии договора дарения, однако с указанным иском обратилась в суд 11.01.2023г. т.е. спустя более года с момента фактического установления правовой судьбы квартиры и сделок с ней.

Таким образом, суд приходит к выводу, что истцом, в том числе, пропущен срок исковой давности, что в силу требований ст. 199 ГК РФ является самостоятельным основанием к отказу в удовлетворении иска. При таких обстоятельствах, оснований для удовлетворения искового требования Лошаковой Л.В. о признании договора дарения недействительным не имеется.

На основании изложенного и руководствуясь ст.ст. 194-199 ГПК РФ, суд

РЕШИЛ:

░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░░ – ░░░░░░░░.

░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░.

░░░░░░░░░░░ ░░░░░:                         ░░░░░░░░░ ░.░.