Решение по делу № 33-839/2020 от 12.05.2020

РЎСѓРґСЊСЏ Казанцева И.Р’.              в„–2-3/2020

Докладчик Пужаев Р’.Рђ.                     Дело в„–33-839/2020

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Мордовия в составе:

председательствующего Верюлина А.В.,

судей Ериной Н.П. и Пужаева В.А.,

при секретаре Аброськиной М.Е.

рассмотрела в открытом судебном заседании 18 июня 2020 г. в г. Саранске гражданское дело по иску Артамоновой Н.В. к Саляевой Л.Р. о взыскании компенсации морального вреда, причиненного в результате дорожно-транспортного происшествия, по апелляционным жалобам ответчика Саляевой Л.Р. и третьего лица Саляева Р.Ш. на решение Рузаевского районного суда Республики Мордовия от 30 января 2020 г.

Заслушав доклад судьи Пужаева В.А., судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Мордовия

установила:

Артамонова Н.В. обратилась в суд с иском к Саляевой Л.Р. о взыскании компенсации морального вреда, причиненного в результате дорожно-транспортного происшествия.

В обоснование иска указала на то, что 26 августа 2017 г. Саляева Л.Р., управляя автомобилем марки «ВАЗ-21150» государственный регистрационный знак <№>, совершила на нее (истца) наезд на нерегулируемом пешеходном переходе, что повлекло причинение вреда ее здоровью, а как следствие причинение ей морального вреда, который заключается в нравственных и физических страданиях.

Просила суд взыскать с Саляевой Л.Р. в ее пользу компенсацию морального вреда в размере 700 000 руб.

Решением Рузаевского районного суда Республики Мордовия от 30 января 2020 г. исковые требования удовлетворены частично.

С Саляевой Л.Р. в пользу Артамоновой Н.В. взыскана компенсация морального вреда 300 000 руб., а также расходы по оплате государственной пошлины 300 руб.

В апелляционных жалобах ответчик Саляева Л.Р. и третье лицо Саляев Р.Ш. просили решение суда отменить, принять новое решение об отказе в удовлетворении исковых требований. Указали, что со стороны истца имела место грубая неосторожность, о чем свидетельствует нахождение ее в момент ДТП в состоянии алкогольного опьянения, нарушение ею правил дорожного движения. Считают, что судом первой инстанции нарушены нормы процессуального права, выразившиеся в принятии несвойственных для суда функций эксперта и разрешения вопросов, требующих специальных познаний в области автотехники при оценке имеющихся в деле заключений экспертиз, на которые ссылалась сторона ответчика. Полагают, что судом неправильно дана оценка обстоятельствам произошедшего и понятию непреодолимой силы, в результате которой ответчик не располагала технической возможностью путем применения своевременного торможения предотвратить наезд на истца, что в силу пункта 1 статьи 1079 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ) является основанием для освобождения от возмещения вреда.

Изучив материалы дела, доводы апелляционных жалоб, заслушав объяснения истца Артамоновой Н.В., ответчика Саляевой Л.Р., третьего лица Саляева Р.Ш., заключение прокурора Умновой Е.В., судебная коллегия с учетом положений статьи 327.1 ГПК РФ приходит к нижеследующему.

Из материалов дела усматривается, что 26 августа 2017 г. около 22 часов 30 минут в районе дома <адрес> Саляева Л.Р., управляя на законном основании автомобилем марки «ВАЗ-21150», государственный регистрационный знак <№>, принадлежащим на праве собственности Саляеву Р.Ш., совершила наезд на пешехода Артамонову Н.В., переходившую дорогу по нерегулируемому пешеходному переходу, обозначенному знаками 5.19.1, 5.19.2 и горизонтальной разметкой.

В результате дорожно-транспортного происшествия Артамоновой Н.В. причинены телесные повреждения: <данные изъяты>, повлекшие тяжкий вред здоровью по признаку значительной стойкой утраты общей трудоспособности не менее чем на одну треть.

28 апреля 2018 г. по данному факту возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного частью 1 статьи 264 Уголовного кодекса Российской Федерации.

28 октября 2019 г. постановлением следователя СО Отдела МВД России по Рузаевскому муниципальному району уголовное дело прекращено на основании статьи 78 Уголовного кодекса Российской Федерации, пункта 3 части 1 статьи 24 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с истечением сроков давности уголовного преследования.

Согласно заключению комиссионной судебно-медицинской экспертизы повреждения, полученные Артамоновой Н.В. в результате дорожно-транспортного происшествия, произошедшего 26 августа 2017 г., повлекли развитие заболеваний: <данные изъяты>, ухудшивших состояние ее здоровья.

Данные обстоятельства установлены судом, подтверждаются материалами дела и, соответственно, сомнений в их достоверности не вызвают.

Разрешая заявленные требования, суд первой инстанции, установив, что на момент дорожно-транспортного происшествия Саляева Л.Р., управляя автомобилем, использовала его на законном основании, пришел к выводу о возложении ответственности за причиненный истцу вред на ответчика. При этом, не усмотрев в действиях истца грубой неосторожности, а также отсутствие доказательств наличия чрезвычайных и непредотвратимых обстоятельств на момент дорожно-транспортного происшествия, пришел к выводу о взыскании с ответчика в пользу истца компенсации морального вреда в размере 300 000 руб.

Выводы суда являются правильными, соответствуют установленным по делу обстоятельствам и связаны с правильным применением норм материального права, регулирующих спорные правоотношения.

В апелляционных жалобах ответчик Саляева Л.Р. и третье лицо Саляев Р.Ш., не оспаривая факта произошедшего дорожно-транспортного происшествия с участием сторон, полагают, что оно произошло при наличии грубой неосторожности со стороны истца и обстоятельств непреодолимой силы.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1079 ГК РФ, юридические лица и граждане, деятельность которых связана с повышенной опасностью для окружающих (использование транспортных средств, механизмов, электрической энергии высокого напряжения, атомной энергии, взрывчатых веществ, сильнодействующих ядов и т.п., осуществление строительной и иной, связанной с нею деятельности, и др.), обязаны возместить вред, причиненный источником повышенной опасности, если не докажут, что вред возник вследствие непреодолимой силы или умысла потерпевшего.

Обязанность возмещения вреда возлагается на юридическое лицо или гражданина, которые владеют источником повышенной опасности на праве собственности, праве хозяйственного ведения или праве оперативного управления либо на ином законном основании (на праве аренды, по доверенности на право управления транспортным средством, в силу распоряжения соответствующего органа о передаче ему источника повышенной опасности и т.п.).

В соответствии со статьей 1083 ГК РФ при грубой неосторожности потерпевшего и отсутствии вины причинителя вреда в случаях, когда его ответственность наступает независимо от вины, размер возмещения должен быть уменьшен или в возмещении вреда может быть отказано, если законом не предусмотрено иное. При причинении вреда жизни или здоровью гражданина отказ в возмещении вреда не допускается.

Согласно пункту 11 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26 января 2010 г. №1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина», по общему правилу, установленному пунктами 1 и 2 статьи 1064 ГК РФ, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. В случаях, специально предусмотренных законом, вред возмещается независимо от вины причинителя вреда (пункт 1 статьи 1070, статья 1079, пункт 1 статьи 1095, статья 1100 ГК РФ).

Пунктом 18 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26 января 2010 г. №1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина» установлено, что судам надлежит иметь в виду, что в силу статьи 1079 ГК РФ вред, причиненный жизни или здоровью граждан деятельностью, создающей повышенную опасность для окружающих (источником повышенной опасности), возмещается владельцем источника повышенной опасности независимо от его вины.

Законом предусмотрено возложение на причинителя вреда ответственности при причинении вреда жизни или здоровью гражданина, морального вреда и при отсутствии его вины, что является специальным условием ответственности.

Таким образом, суд правомерно исходил из того обстоятельства, что ответчик в отсутствии со стороны истца умысла, а также обстоятельств непреодолимой силы, должна нести правовые последствия в виде возложения на нее, как на лицо на законных основаниях управлявшее источником повышенной опасности, обязанности по компенсации морального вреда, причиненного в результате наезда.

Доводы апелляционных жалоб о наличии обстоятельств непреодолимой силы, способствовавших произошедшему ДТП, отклоняются судебной коллегией.

Так, в соответствии с пунктом 8 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24 марта 2016 г. №7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств» в силу пункта 3 статьи 401 ГК РФ для признания обстоятельства непреодолимой силой необходимо, чтобы оно носило чрезвычайный и непредотвратимый при данных условиях характер.

Требование чрезвычайности подразумевает исключительность рассматриваемого обстоятельства, наступление которого не является обычным в конкретных условиях. Если иное не предусмотрено законом, обстоятельство признается непредотвратимым, если любой участник гражданского оборота, осуществляющий аналогичную с должником деятельность, не мог бы избежать наступления этого обстоятельства или его последствий.

Не могут быть признаны непреодолимой силой обстоятельства, наступление которых зависело от воли или действий стороны обязательства.

Таким образом, под чрезвычайностью понимается исключительность, выход за пределы «нормального», обыденного, необычайность для тех или иных жизненных условий, что не относится к жизненному риску и не может быть учтено ни при каких обстоятельствах.

Чрезвычайный характер непреодолимой силы не допускает квалификации в качестве таковой любого события, предполагая наличие объективной непредотвратимости, при которой возникновение обстоятельств непреодолимой силы, возможно в условиях исключающих влияние на условия их появления и силу воздействия.

Вместе с тем, материалы дела не содержат данных о наличии в момент дорожно-транспортного происшествия обстоятельств непреодолимой силы.

Отсутствие у Саляевой Л.Р. технической возможности предотвратить ДТП к таким обстоятельствам не относится.

Следует отметить, что в соответствии с пунктом 1.3 ПДД РФ участники дорожного движения обязаны знать и соблюдать относящиеся к ним требования Правил, сигналов светофоров, знаков и разметки, а также выполнять распоряжения регулировщиков, действующих в пределах предоставленных им прав и регулирующих дорожное движение установленными сигналами.На основании пункта 10.1. ПДД РФ водитель должен вести транспортное средство со скоростью, не превышающей установленного ограничения, учитывая при этом интенсивность движения, особенности и состояние транспортного средства и груза, дорожные и метеорологические условия, в частности видимость в направлении движения. Скорость должна обеспечивать водителю возможность постоянного контроля за движением транспортного средства для выполнения требований Правил.

При возникновении опасности для движения, которую водитель в состоянии обнаружить, он должен принять возможные меры к снижению скорости вплоть до остановки транспортного средства.

Таким образом, Саляева Л.Р., управляя транспортным средством – источником повышенной опасности в вечернее время суток, должна была реально оценивать ситуацию на проезжей части, вести транспортное средство со скоростью обеспечивающей ей возможность постоянного контроля за движением транспортного средства и при возникновении опасности для движения принять возможные меры к снижению скорости вплоть до остановки транспортного средства.

Вопреки доводам апелляционных жалоб наличие со стороны пешехода (истца) грубой неосторожности, повлекшей дорожно-транспортное происшествие, материалами дела не подтверждено.

Так, в соответствии с абзацем 3 пункта 17 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. №1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина» вопрос о том, является ли допущенная потерпевшим неосторожность грубой, в каждом случае должен решаться с учетом фактических обстоятельств дела (характера деятельности, обстановки причинения вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего, его состояния и др.).

При грубой неосторожности нарушаются обычные, очевидные для всех требования, предъявляемые к лицу, осуществляющему определенную деятельность. При простой неосторожности, наоборот, не соблюдаются повышенные требования. К проявлению грубой неосторожности, как правило, относится грубое нарушение Правил дорожного движения пешеходом или лицом, управляющим механическим транспортным средством, нарушения иных обязательных правил и норм поведения.

В соответствии с позицией Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в определении от 21 февраля 2008 г. №120-О-О, исследование вопроса о том, является ли неосторожность потерпевшего грубой небрежностью или простой неосмотрительностью, не влияющей на размер возмещения вреда, разрешается в каждом случае судом с учетом конкретных обстоятельств.

По смыслу названных норм права понятие грубой неосторожности применимо в случае возможности правильной оценки ситуации, которой потерпевший пренебрег, допустив действия или бездействия, привлекшие к неблагоприятным последствиям. Грубая неосторожность предполагает предвидение потерпевшим значительной вероятности наступления вредоносных последствий своего поведения и легкомысленного расчета, что они не наступят.

Как установлено судом и не оспаривалось сторонами, Саляева Л.Р. совершила наезд на Артамонову Н.В., переходившую проезжую часть по нерегулируемому пешеходному переходу, обозначенному знаками 5.19.1, 5.19.2 с соответствующей горизонтальной разметкой, заканчивая переход проезжей части.

Нарушение со стороны Артамоновой Н.В. Правил дорожного движения надлежащими доказательствами по делу не подтверждено.

В мотивировочной части решения суда дана подробная оценка противоречивым показаниям Саляевой Л.Р. и свидетелей П.А.А., Д.А.С., данных на стадии следствия, по которым показания о нарушении истцом Правил дорожного движения не приняты во внимание, в том числе факту того, что при пересечении проезжей части, ширина которой составляет 8 м, потерпевшая пересекла 5,9 м до наезда, то есть фактически заканчивала переход, что не может свидетельствовать о неожиданном характере появления пешехода перед осуществляющим движение автомобилем. Судебная коллегия не усматривает оснований не согласиться с произведенной судом оценкой указанных доказательств.

Вопреки доводам апелляционных жалоб, оценка судом заключений автотехнических экспертиз от 07 ноября 2017г. №2192/5-5, от 01 марта 2018 г. №214, от 28 декабря 2018 г. №1526 и непринятие их судом в качестве доказательства грубой неосторожности со стороны Артамоновой Н.В., не является процессуальным нарушением, влекущим отмену решения суда, так как согласно части 3 статьи 86 ГПК РФ заключение эксперта для суда необязательно и оценивается судом по правилам, установленным в статье 67 ГПК РФ.

В соответствии с частями 3 и 4 статьи 67 ГПК РФ суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности. Результаты оценки доказательств суд обязан отразить в решении, в котором приводятся мотивы, по которым одни доказательства приняты в качестве средств обоснования выводов суда, другие доказательства отвергнуты судом, а также основания, по которым одним доказательствам отдано предпочтение перед другими.

Таким образом, заключение экспертизы оценивается судом по его внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании каждого отдельно взятого доказательства, собранного по делу, и их совокупности с характерными причинно-следственными связями между ними и их системными свойствами.

Наличие в крови у Артамоновой Н.В. при исследовании этилового спирта в концентрации 3,3 промилле во время доставления ее с места дорожно-транспортного происшествия в медицинское учреждение, как верно указано судом первой инстанции, не свидетельствует о наличии с ее стороны при переходе проезжей части по нерегулируемому пешеходному переходу при отсутствии данных о нарушении ею Правил дорожного движения грубой неосторожности, которая способствовала возникновению дорожно-транспортного происшествия.

Следовательно, перечисленные в апелляционных жалобах доводы по существу сводятся к ошибочному толкованию норм права, а также несогласию заявителей с оценкой представленных доказательств и фактических обстоятельств, что не может служить основанием к отмене или изменению обжалуемого судебного акта, поскольку согласно положениям статей 56, 59, 67 ГПК РФ суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, принимает только те доказательства, которые имеют значение для рассмотрения и разрешения дела, оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств, никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы.

В соответствии со статьей 1100 ГК РФ компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины причинителя вреда в случаях, когда вред причинен жизни или здоровью гражданина источником повышенной опасности.

Согласно разъяснению, изложенному в пункте 32 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26 января 2010 г. №1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина», поскольку потерпевший в связи с причинением вреда его здоровью во всех случаях испытывает физические или нравственные страдания, то факт причинения ему морального вреда предполагается. Установлению в данном случае подлежит лишь размер компенсации морального вреда.

Поскольку моральный вред по своему характеру не предполагает возможности его точного выражения в денежном выражении и полного возмещения, предусмотренная законом компенсация должна отвечать признакам справедливого вознаграждения потерпевшего за перенесенные страдания. Компенсация предназначена для сглаживания нанесенных человеку моральных травм, и ее размер определяется судом с учетом характера причиненных потерпевшему физических или нравственных страданий, требований разумности и справедливости (статья 1101 ГК РФ).

Согласно выводам комиссионной судебно-медицинской экспертизы от 26 декабря 2019 г. №143, проведенной ГКУЗ РМ «РБ СМЭ», в представленных медицинских документах Артамоновой Н.В. описаны следующие телесные повреждения: <данные изъяты>, которые в совокупности повлекли тяжкий вред здоровью по признаку значительной стойкой утраты общей трудоспособности не менее чем на одну треть независимо от исхода и оказания (неоказания) медицинской помощи; диагноз «<данные изъяты>» является соматической патологией, в причинной связи с дорожно-транспортным происшествием не состоит и судебно-медицинской оценке не подлежит; заболевания: <данные изъяты>, подлежат оценке как тяжкий вред здоровью и ухудшение состояния здоровья, связанное с травмой, полученной 26 августа 2017 г.; ухудшение состояния здоровья находится в причинной связи с повреждениями, полученными в результате дорожно-транспортного происшествия, произошедшего 26 августа 2017 г.

При таких обстоятельствах судебная коллегия считает, что размер компенсации морального вреда в 300 000 руб., установленный судом с учетом фактических обстоятельств дела, является соразмерным и отвечает требованиям разумности и справедливости.

Оснований для изменения размера взысканных сумм по доводам апелляционных жалоб судом апелляционной инстанции не усматривается.

При таких обстоятельствах судебная коллегия приходит к выводу о том, что суд первой инстанции при разрешении спора правильно определил обстоятельства, имеющие значение для дела, дал им надлежащую правовую оценку и постановил законное и обоснованное решение.

Правовых доводов, которые бы в силу закона могли повлечь отмену решения суда, апелляционные жалобы не содержат.

Нарушений норм материального и процессуального права, которые привели к неправильному разрешению дела, судом апелляционной инстанции не установлено.

Руководствуясь пунктом 1 статьи 328 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Мордовия

определила:

решение Рузаевского районного суда Республики Мордовия от 30 января 2020 г. оставить без изменения, апелляционные жалобы ответчика Саляевой Л.Р. и третьего лица Саляева Р.Ш. – без удовлетворения.

Председательствующий	А.В. Верюлин
Судьи	Н.П. Ерина
В.А. Пужаев

Мотивированное апелляционное определение составлено 22 июня 2020 г.

Судья Верховного Суда

Республики РњРѕСЂРґРѕРІРёСЏ                      Р’.Рђ. Пужаев