Решение по делу № 1-1/2023 (1-45/2022; 1-343/2021;) от 20.12.2021

          Дело № 1-1/2023

ПРИГОВОР

именем Российской Федерации

г. Няндома                                                                                                24 июля 2023 г.

Няндомский районный суд Архангельской области в составе

председательствующего Скунца В.А.,

при секретаре Савельевой Н.В., помощнике судьи Беляевой Е.М.,

с участием государственного обвинителя Сорвановой О.Н.,

потерпевшей, гражданского истца Потерпевший №1,

представителя потерпевшей и гражданского истца ФИО25,

подсудимого, гражданского ответчика Буркова В.И.,

защитника Мельникова М.Л.,

рассмотрев в открытом судебном заседании уголовное дело в отношении

Буркова В.И., родившегося ДД.ММ.ГГГГ в <адрес>, гражданина Российской Федерации, со средним профессиональным образованием, женатого, пенсионера, проживающего по адресу: <адрес>, не судимого,

в порядке ст. ст. 91, 92 УПК РФ по настоящему делу не задерживался, мера           пресечения не избрана,

обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ,

установил:

Бурков В.И. обвиняется в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, повлекшем по неосторожности смерть потерпевшего.

Согласно предъявленному обвинению, 02 августа 2018 года, в период с 18 часов до 20 часов, Бурков В.И., находясь на территории земельного участка рядом с домом № по <адрес> в садоводческом некоммерческом товариществе «Зеленый Бор» железнодорожной станции Зеленый Няндомского района Архангельской области, в ходе ссоры с ФИО1., который в это время находился за деревянным забором, расположенным на земельном участке рядом с домом № по <адрес> в садоводческом некоммерческом товариществе «Зеленый Бор» железнодорожной станции Зеленый Няндомского района Архангельской области, с целью причинения тяжкого вреда здоровью потерпевшего, действуя целенаправленно, умышленно, со значительной силой нанес не менее 20 ударов кулаками в место расположения жизненно-важных органов – в область головы, которые одновременно приходились ФИО1 в область груди, правой и левой рук, чем причинил последнему телесные повреждения характера:

- в области верхних конечностей: шесть кровоподтеков передне-наружной поверхности правого плеча; три кровоподтека «внутренней боковой» поверхности правого плеча; кровоподтек передней поверхности правой локтевой области; кровоподтек передней поверхности правого предплечья; кровоподтек тыльной поверхности правой кисти; четыре кровоподтека передней поверхности левого плеча, которые расцениваются как повреждения, не причинившие вреда здоровью;

- в области груди: кровоподтек передней поверхности груди справа в нижней трети; кровоподтек передней поверхности груди слева в нижней трети, которые расцениваются как повреждения, не причинившие вреда здоровью;

- тупой закрытой травмы головы: кровоподтек левой глазничной области; субконъюнктивальное кровоизлияние белочной оболочки левого глазного яблока; кровоподтек правой височной области; ссадина правой височной области; кровоподтек красной каймы нижней губы с двумя ушибленными ранами слизистой оболочки нижней губы; кровоизлияние в кожно-мышечный лоскут центрального отдела теменной области; правосторонняя острая субдуральная гематома (не менее 50 граммов); левосторонняя острая субдуральная гематома (10 граммов); кровоизлияние под мягкими оболочками полюса левой затылочной доли; кровоизлияние под мягкими оболочками полюса левой височной доли, которые по своему характеру являлись опасными для жизни и по этому квалифицирующему признаку оценивается как тяжкий вред здоровью, состоят в прямой причинно-следственной связи со смертью ФИО1, наступившей ДД.ММ.ГГГГ в отделении анестезиологии, реанимации и интенсивной терапии ГБУЗ Архангельской области «Няндомская ЦРБ» после причинения ФИО1 указанных телесных повреждений.

Государственный обвинитель после исследования доказательств по делу поддержал предъявленное подсудимому обвинение и полагал, что исследованные в судебном заседании доказательства полностью подтверждают вину подсудимого в совершении инкриминируемого деяния.

Действия Буркова В.И. стороной обвинения квалифицированы по ч. 4                   ст. 111 УК РФ, как умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего.

В ходе судебного разбирательства были допрошены свидетели стороны обвинения и стороны защиты, потерпевшая, подсудимый, эксперты, исследованы протоколы следственных действий, заключения экспертиз, а также иные материалы дела.

При рассмотрении дела судом установлены следующие обстоятельства.

В судебном заседании подсудимый Бурков В.И. вину по предъявленному ему обвинению не признал, указав, что от его действий не могла наступить смерть потерпевшего, в соответствии со статьей 51 Конституции Российской Федерации от дачи показаний отказался.

Судом на основании п. 3 ч. 1 ст. 276 УПК РФ исследовались показания, данные Бурковым В.И. в ходе предварительного расследования по уголовному делу.

Из показаний Буркова В.И. в качестве подозреваемого следует, что 02 августа 2018 года, в дневное время, он находился на своем дачном участке в <адрес>, расположенном на <адрес>. В тот день он поливал участок химикатами от сорняков, и у него возник конфликт с соседкой по участку Потерпевший №1, считавшей, что химикаты могут попасть на ее участок, в том числе на растения и в колодец. В тот же день, около 19 часов, он был на участке, и в это время его подозвал к себе ФИО1 находящийся возле забора. ФИО45 сказал, что если еще раз такое повторится, он даст ему «люлей», то есть причинит телесные повреждения. Подошедшая ФИО45 стала говорить, что ему должно быть стыдно за то, что он отказывается от слов, но ФИО45 сказал жене, чтобы та ушла. В какой – то момент он почувствовал сильную физическую боль в области подбородка и понял, что ФИО45 нанес ему удар. Самого замаха он не видел, и не ожидал, что ФИО45 начнет с ним драку. В ответ он выставил правую руку вперед, сжав кисть в кулак, пытаясь оттолкнуть от себя ФИО1 и предотвратить нанесение ударов, в результате чего попал ФИО1 кулаком в область губ. Внешних повреждений губ он не заметил, но увидел кровь на зубах ФИО1. После ФИО45 нанес ему не менее 5 ударов кулаком в правое плечо и грудь. В это время подбежала ФИО45 и оттащила мужа от забора. Считает, что от его действий не могла наступить смерть ФИО1 (т. 1, л.д. 239 – 244).

Все последующие показания Буркова В.И., которые исследовались судом, данные им при допросах в качестве обвиняемого, на очных ставках, при проверке показаний на месте и в ходе следственного эксперимента, а также ранее при допросах в судебном заседании, аналогичны его первоначальным показаниям, данным в качестве подозреваемого (т. 1, л.д. 133 – 139, 183 – 190, 246 – 260; т. 2, л.д. 6 – 9, 11 – 18, 25 – 27; т. 3, л.д. 187 – 189, 220 – 222; т. 4, л.д. 192 – 198; т. 8, л.д. 180 – 186).

Как следует из заключения эксперта №, у Буркова В.И. при производстве судебно-медицинской экспертизы ДД.ММ.ГГГГ в период с 14.10 до 14.50 часов обнаружены следующие телесные повреждения: ссадины – центральных отделов подбородочной области (1), передней поверхности левого предплечья (2); кровоподтеки – центральных отделов подбородочной области (2), передней поверхности правого плеча (1), правых отделов передней поверхности груди (1), которые образовались от не менее чем четырех ударных воздействий твердого тупого предмета или вследствие соударения с таковым в срок от 5 до 10 суток до производства экспертизы; кровоподтек правой боковой поверхности груди (1), который образовался от ударного воздействия твердого тупого предмета в срок от 10 до 14 суток до производства экспертизы. Указанные повреждения, как в отдельности, так и в совокупности, не влекут за собой кратковременного расстройства здоровья или незначительной стойкой утраты общей трудоспособности, и расцениваются как повреждения, не причинившие вред здоровью человека (т. 2, л.д. 43 – 44).

Потерпевшая Потерпевший №1 в судебном заседании показала, что 02 августа 2018 года она находилась у себя на даче, на <адрес> вместе со своим мужем ФИО45. Около 15 часов у нее произошел конфликт с соседом по участку Бурковым, который поливал ее кусты смородины химикатами. О конфликте она сообщила мужу, который вечером этого же дня, при поливе огорода, сделал Буркову замечание. Бурков в это время находился за забором на своей территории, а ее муж был возле колодца. Пока она поливала огород, отсутствуя около 5 минут, она Буркова и мужа не видела. Возвратившись, она увидела, что ее муж - ФИО45 стоит, наклонившись, возле колодца и держится руками за голову. У мужа была гематома левого глаза, губы были разбиты. Муж сказал, что кулаком по губам его ударил Бурков. Также ей известно со слов ФИО46, что Бурков наносил через забор удары ее мужу ФИО1 руками по голове. Вечером 2 августа 2018 года муж жаловался на головную боль, тошноту. 3 августа 2018 года она и муж ездили в Няндому на автомобиле, которым управлял муж. Ехать в больницу муж отказался, жаловался на головную боль. ДД.ММ.ГГГГ мужу стало хуже, было снижение температуры, в связи с чем, она вызвала скорую медицинскую помощь и мужа госпитализировали. До госпитализации муж находился постоянно у нее на виду, не падал. ДД.ММ.ГГГГ она узнала о смерти мужа.

В судебном заседании в соответствии с ч. 1 ст. 281 УПК РФ оглашались показания свидетелей, данные в ходе предварительного расследования и судебного разбирательства по делу.

Из показаний свидетеля Свидетель №1 следует, что она проживает на дачном участке, расположенном рядом с участком ФИО45 на станции <адрес>. Также рядом находится участок Буркова. 2 августа 2018 года, около 18 – 19 часов, она была очевидцем конфликта между ФИО45 и Бурковым, в ходе которого Бурков, находясь на территории своего участка, перегнувшись через забор, нанес удар ФИО1 кулаком в лицо, в область губ, челюсти, а затем, также перегнувшись через забор, с силой нанес ФИО1 не менее пяти ударов кулаками по голове. Не исключает, что удары могли приходиться по телу и рукам ФИО1, так как были беспорядочные, но преимущественно наносились по голове. После ударов у ФИО1 была разбита (обвисла) губа. 3 августа 2018 года она вместе с ФИО45 ездила в Няндому на автомобиле, которым управлял ФИО45. На ее вопросы ФИО45 пояснял, что у него ничего не болит. Впоследствии она видела ФИО1 около 10 часов 4 августа 2018 года, тот жаловался на головную боль, у него было снижение температуры до 35 градусов. Вечером ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 госпитализировали (т. 1, л.д. 140 – 143, 168 – 172, т. 4, л.д. 140 – 145, т. 8, л.д. 139 – 145).

При проверке показаний на месте, а также в ходе следственного эксперимента свидетель Свидетель №1 дала показания, аналогичные данным при допросах, на месте с использованием манекена указала, где и каким образом Бурков В.И. нанес удары ФИО1 (т. 1, л.д. 140 – 143, 161 – 167, 174 – 182).

Свидетель Свидетель №2 показал, что был знаком с ФИО45 на протяжении 50 лет, характеризует того как человека неконфликтного. 3 августа 2018 года около 10 часов ФИО45 пригласил его в гости к себе домой в городе Няндома. Придя к ФИО1, он увидел, что у того сильно разбита и распухла нижняя губа, вокруг левого глаза, который был красноватый, имелась гематома темно - синего цвета. В ходе общения ФИО45 рассказал, что 2 августа 2018 года у него произошел конфликт с соседом по дачному участку Бурковым, в ходе которого Бурков нанес ФИО1 удар в область губы, а также несколько ударов в область лица и головы. При разговоре ФИО45 жаловался на головную боль. Впоследствии ему стало известно, что ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 госпитализировали, а ДД.ММ.ГГГГ тот скончался (т. 1, л.д. 191 – 194, т. 4, л.д. 132 – 134).

Из показаний свидетеля Свидетель №7 следует, что Бурков В.И. является мужем ее сестры, характеризует того исключительно с положительной стороны. 2 августа 2018 года она находилась на дачном участке Бурковых на <адрес>. В тот день около 13 – 14 часов Бурков на своем участке обрабатывал сорняки химикатами, в том числе и возле забора, граничащего с участком ФИО45, в связи с чем, между Бурковым и ФИО1 произошел словестный конфликт, который начала ФИО45. Бурков сказал, что находится в своем огороде, и что хочет, то и делает, после чего конфликт закончился (т. 1, л.д. 218 – 220, т. 4, л.д. 138 – 140).

Как следует из показаний свидетелей Свидетель №10, Свидетель №9 и Свидетель №8 все они характеризуют Буркова В.И. положительно, кроме этого, свидетель Свидетель №8 пояснила, что видела, как ДД.ММ.ГГГГ, около 13 часов, Бурков опрыскивал сорняки и кусты возле забора на своем участке химикатами (т. 1, л.д. 231 – 233, 226 – 230, 221 – 225, т. 4, л.д. 156 – 158).

Свидетель Свидетель №5 пояснила, что Бурков В.И. приходится ей мужем и является человеком исключительно положительным, отзывчивым, неконфликтным. На <адрес> у них имеется дачный участок, граничащий с участком ФИО45. 2 августа 2018 года, она с мужем и своей сестрой Свидетель №7 находились на дачном участке. Около 13 – 15 часов муж обрабатывал участок препаратом «Антикиллер» от сорняков, что не понравилось ФИО1, которая высказала, что химикат может попасть в колодец и на садовые растения. Муж разговаривал с ФИО1 спокойно, а та говорила громко, возмущалась. Около 16 часов 30 минут муж отвез ее и Свидетель №7 в Няндому, а сам вернулся на дачный участок. На следующий день муж ей рассказал, что по возвращению на участок у него произошел конфликт с ФИО45, который первым нанес удар мужу кулаком в лицо, на что муж, защищаясь, также ударил ФИО1 кулаком в лицо, по зубам. У мужа она видела ссадину на подбородке и синяк на левом плече, которых ранее не было (т. 1, л.д. 206 – 210, т. 4, л.д. 134 – 137, т. 8, л.д. 133 – 137).

В ходе осмотра места происшествия ДД.ММ.ГГГГ с участием Бурковой Т.В. был осмотрен участок местности, расположенный у <адрес>. Свидетель №5 указала на участок забора, граничащего с участком <адрес>, где между Бурковым В.И. и ФИО1 произошел конфликт (т. 1, л.д. 46 – 51).

При осмотре места происшествия ДД.ММ.ГГГГ установлено, что участок у <адрес> размежеван, граничит с другими дачными участками, отграничен от них при помощи заборов. На участке имеются хозяйственные постройки в виде сарая, теплицы, также имеются различные предметы хозяйственного назначения. Осмотрен забор, который граничит с дачным участком, расположенным по адресу: <адрес>. Данный забор из деревянного штакетника, соединенный между собой при помощи соединительного лага и металлических опорных столбов, возле которого имеется ряд объектов в виде стекол, бочек, досок. Установлено, что участок забора, где происходил конфликт между Бурковым В.И. и ФИО1 имеет высоту 1 м 23 см. Расстояние от <адрес> до забора составляет 3,298 м. Расстояние от средней трети забора, расположенного напротив колодца, до указанного колодца, составило 1,540 м (т. 1, л.д. 86 – 101).

Из показаний свидетеля Свидетель №3 следует, что он работает водителем машины скорой медицинской помощи в Няндомской районной больнице. ДД.ММ.ГГГГ в 19 часов 45 минут он и дежурный фельдшер Свидетель №4 выезжали по вызову к ФИО1 на <адрес>. У ФИО1 он видел синяк в области левого глаза, разбитую губу, синяк на правой руке, тот жаловался на головную боль. Со слов супруги потерпевшего ему известно, что удары ФИО1 нанес Бурков. После осмотра ФИО45 был госпитализирован. Ранее он был знаком с ФИО45, характеризует того как человека не конфликтного (т. 1, л.д. 195 – 198, т. 4, л.д. 190 – 192, т. 8, л.д. 145 – 146).

Согласно показаниям свидетеля Свидетель №4, он работает фельдшером скорой помощи в Няндомской центральной районной больнице. 4 августа 2018 года в 19 часов 43 минуты он выезжал по вызову к ФИО1 на <адрес> совместно с водителем Свидетель №3 При осмотре у ФИО1 была выявлена гематома правого плеча, гематома области левого глаза, ушибленная рана нижней губы. ФИО45 пояснил, что ДД.ММ.ГГГГ в ходе конфликта удары в область головы ему нанес сосед. На вопросы о состоянии здоровья ФИО45 жаловался на головокружение, приступы тошноты, головные боли, повышение давления. На основании собранных данных ФИО1 был поставлен предварительный диагноз, характерный для проявления указанных симптомов – закрытая черепно – мозговая травма, сотрясение головного мозга, после чего тот был госпитализирован (т. 1, л.д. 199 – 202, т. 4, л.д. 146 – 150, т. 8, л.д. 163 – 166).

Согласно карте вызова скорой помощи, ДД.ММ.ГГГГ в 19 часов 25 минут в отделение скорой медицинской помощи ГБУЗ АО «Няндомская ЦРБ» зарегистрирован вызов о необходимости оказания медицинской помощи ФИО1 по адресу: <адрес>. В ходе осмотра от ФИО1 поступили жалобы на головокружение, головную боль, тошноту. Поставлен предварительный диагноз – <данные изъяты> (т. 1, л.д. 204 – 205).

Свидетель Свидетель №6 показал, что проходит службу в ОМВД России «Няндомский» в должности участкового уполномоченного полиции. 4 августа 2018 года он находился на дежурстве и принимал объяснение от ФИО1, который был доставлен в районную больницу с телесными повреждениями. У ФИО1 был синяк в области левого глаза и разбита нижняя губа. На его вопросы ФИО45 пояснил, что телесные повреждения ему причинил сосед по дачному участку Бурков в ходе конфликта. Объяснение ФИО1 было приобщено к материалам проверки. В объяснении он отразил все, о чем рассказал ФИО45. С объяснением потерпевший был ознакомлен и собственноручно его подписал (т. 1, 213 – 216, т. 4, л.д. 128 – 132).

Согласно объяснениям ФИО1, данным им 4 августа 2018 года участковому уполномоченному полиции Свидетель №6, 2 августа 2018 года между ним и Бурковым произошел словесный конфликт на бытовой почве, в ходе которого Бурков нанес ему не менее 4 ударов кулаком по лицу, от которых он испытал физическую боль, и, в свою очередь, также нанес несколько ударов Буркову, после чего они разошлись. Угроз убийством Бурков не высказывал. После произошедшего у него (ФИО1) стало ухудшаться здоровье, в связи с чем, ДД.ММ.ГГГГ он обратился за помощью в НЦРБ. Просит привлечь Буркова к административной ответственности за причинение ему побоев (т. 1, л.д. 63).

Свидетель Свидетель №11, врач – хирург ГБУЗ АО «Няндомская ЦРБ» показал, что принимал ФИО1, доставленного в больницу машиной скорой помощи. При поступлении пациента на основании неврологического статуса, рентгена черепа, ФИО1 был поставлен диагноз – <данные изъяты>. Все обнаруженные им при осмотре потерпевшего повреждения на теле были указаны в медицинской документации. Были проведены лабораторные исследования, взяты необходимые анализы. Неврологический статус пациента был установлен им самостоятельно, консультации узкого специалиста – невролога не было по причине отсутствия такого специалиста. Указал, что рентгена черепа не достаточно для того, чтобы установить закрытую черепно-мозговую травму и выявить субдуральную гематому, субарахноидальные кровоизлияния в головном мозге, для этого необходимо проведение компьютерной томографии, однако, такого аппарата в Няндомской ЦРБ не имелось. ФИО1 была назначена противоотечная терапия, анальгетики, антибактериальная терапия, он был осмотрен терапевтом. Также было известно, что потерпевший постоянно принимал варфарин, и было известно содержание МНО перед оперативным лечением. Ему известно, что при больших цифрах МНО у пациента увеличивается шанс кровотечений в любой области тела, в связи с этим ФИО1 были назначены соответствующие препараты – кровезаменитель, плазма. В 00 часов 55 минут 5 августа 2018 года состояние здоровья ФИО1 резко ухудшилось, и было принято решение об оперативном лечении. Им (Свидетель №11) была проведена двухсторонняя декомпрессивно-костная трепанация черепа, в теменно-височных областях с двух сторон, по клинической симптоматике. Были обнаружены гематомы, в том числе субарахноидальная. Затем ФИО45 был переведен в реанимационное отделение, где впоследствии скончался (т. 3, л.д. 22 – 23, т. 4, л.д. 160 – 167, т. 8, л.д. 161 – 163).

Из показаний свидетеля Свидетель №12 следует, что он работает врачом анестезиологом-реаниматологом в Няндомской районной больнице. 5 августа 2018 года из травматологического отделения в отделение реанимации по неврологической симптоматике в состоянии комы 3 степени поступил ФИО45, которому была оказана вся необходимая помощь. После стабилизации состояния больному было проведено оперативное лечение – трепанация черепа. Он принимал участие при проведении операции, которая закончилась успешно, больной был переведен в реанимационное отделение, где проводилась антибактериальная, инфузионная, противоотечная терапия, искусственная вентиляция легких. Ему известно, что ФИО45 принимал варфарин, опасный препарат, который разжижает кровь. Во время операции у ФИО1 было более сильное, чем обычно, кровотечение, полагает, что это связано с приемом ФИО45 препарата варфарин (т. 3, л.д. 25 – 27, т. 4, л.д. 168 – 173).

Из протокола осмотра предметов следует, что на титульном листе медицинской карты № стационарного больного ФИО1 указана дата его поступления в ГБУЗ АО «Няндомская ЦРБ» ДД.ММ.ГГГГ, сведения, что последний скончался ДД.ММ.ГГГГ в 09 часов 00 минут. Отражен диагноз при поступлении: «Сотрясение головного мозга. Гематома левого глаза. Гематома нижней губы». Указан клинический диагноз: <данные изъяты> В медицинской карте имеются сведения о клинико-диагностических мероприятиях, произведенных с ФИО1 имеется протокол операции, послеоперационный эпикриз, сведения о констатации смерти ФИО1 (т. 2, л.д. 85 – 91).

При осмотре трупа ФИО1 ДД.ММ.ГГГГ обнаружены гематомы на правом плече (2), ссадины, кровоподтеки – на голове и лице, ушибленная рана нижней губы (т. 1, л.д. 52 – 56).

Как следует из заключения эксперта №, данного экспертом ФИО12, при судебно-медицинском исследовании трупа ФИО1, медицинской карты стационарного больного № ГБУЗ Архангельской области «Няндомская ЦРБ», у ФИО1 обнаружены:

- тупая закрытая черепно-мозговая травма: кровоподтек левой глазничной области, субконьюктивальное кровоизлияние левого глаза, кровоподтек правой височной области, кровоподтек центральных отделов нижней губы, ушибленные раны слизистой оболочки нижней губы (2), ссадина задне-нижних отделов правой височной области, правосторонняя субдуральная гематома объемом 20 мл (клинически), правосторонняя субдуральная гематома в проекции средней черепной ямки массой 50 грамм, левосторонние субдуральные гематомы в проекции передней и средней черепных ямок общей массой около 10 грамм, субарахноидальные кровоизлияния: полюса затылочной доли левого большого полушария головного мозга, полюса височной доли левого большого полушария головного мозга;

- ссадины и кровоподтеки: кровоподтеки (6) передне-наружной поверхности правого плеча; кровоподтек передней поверхности области правого локтевого сустава; кровоподтек передней поверхности правого предплечья; кровоподтек тыльной поверхности правой кисти; кровоподтеки (3) внутренней боковой поверхности правого плеча; кроповодтеки (4) передней поверхности левого плеча; кровоподтеки (2) передней поверхности груди в нижней трети.

Указанные повреждения являются прижизненными и могли образоваться от воздействия твердого тупого предмета, или вследствие соударения с таковым в период от 3 до 4 суток до наступления смерти ФИО1

После причинения повреждений ФИО1 мог длительное время, исчисляемое часами, днями (до развития выраженных симптомов отека и сдавления головного мозга) сохранять способность к совершению самостоятельных активных действий.

Смерть ФИО1 последовала от тупой закрытой черепно-мозговой травмы, осложнившейся отеком и сдавлением головного мозга.

Повреждения, составляющие тупую закрытую черепно-мозговую травму, оцениваются как тяжкий вред здоровью по квалифицирующему признаку опасности для жизни, и состоят в прямой причинно-следственной связи с наступлением смерти ФИО1

Иные повреждения, указанные в выводах эксперта, не состоят в прямой причинно-следственной связи с наступлением смерти ФИО1 и оцениваются как повреждения, не причинившие вред здоровью человека (т. 2, л.д. 57 – 67).

В судебном заседании эксперт ФИО12 показал, что по данному уголовному делу им было дано экспертное заключение о причине смерти ФИО1 и тяжести имевшихся у него телесных повреждений. Свои выводы о причине смерти ФИО1 он сделал, опираясь на наличие информации об имевшейся травме, а также морфологические данные, которые были подтверждены гистологическим исследованием, согласно которому у потерпевшего имелся отек головного мозга. Каких-либо сомнений в причине наступления смерти потерпевшего – в результате тупой закрытой черепно-мозговой травмы головы у него не имелось. Указал, что при проведении экспертизы он не располагал данными о хронических заболеваниях ФИО1, а также о назначенных и принимаемых тем лекарственных препаратах, в частности о варфарине (т, 4, л.д. 175 – 183; т. 8, л.д. 151 – 153).

Судебно-медицинская экспертная комиссия в своем заключении № (т. 3, л.д. 106-118) указала, что в стационар ФИО1 был госпитализирован ДД.ММ.ГГГГ в 20 часов 35 минут. Двухсторонняя декомпрессионная костно-резекционная трепанация черепа в теменно-височных областях, выполнена пациенту ДД.ММ.ГГГГ в 02:15-04:05. Техника выполнения операции, исходя из протокола и судебно-медицинских данных правильная, нарушений не выявлено. Анализ предоставленных на экспертизу медицинских документов не выявил дефектов оказания медицинской помощи ФИО1.

Медицинская помощь ФИО1 оказывалась правильно, по показаниям, в необходимом объеме, не была ему противопоказана и не явилась причиной дальнейшего ухудшения состояния и смерти пациента, и соответствовала указанным выше порядку и стандарту.

При госпитализации в стационар ГБУЗ АО «Няндомская ЦРБ» в собранном врачом анамнезе имеется указание на факт протезирования аортального клапана у пациента и приема им препарата «варфарин».

Согласно данным предоставленной на экспертизу медицинской документации, ФИО1 с 2015 года получал медицинское обслуживание в НУЗ «Узловая больница ОАО «РЖД». Наблюдался ФИО1 по месту жительства и у кардиолога АОКБ в связи с проведенным в 2013 году протезированием аортального клапана, аорто-коронарным шунтированием. Пациент постоянно принимал препарат непрямого антикоагулянтного действия из группы антагонистов витамина К – варфарин.

В медицинской документации имеются данные о контроле показателя МНО (международное нормализованное отношение, на основе которого подбирается доза варфарина) у ФИО1, датированный ДД.ММ.ГГГГ. Показатель МНО составил 2,9, что соответствовало целевому показателю гипокоагуляции при имевшейся у него патологии.

Члены комиссии указывают, что при госпитализации ДД.ММ.ГГГГ в ГБУЗ АО «Няндомская ЦРБ» сбором анамнеза было установлено, что у ФИО1 в 2013 году выполнялось протезирование аортального клапана, пациент постоянно принимал варфарин. Проведенным исследованием крови потерпевшего был определен уровень МНО, составивший 4,47.

Симптомы передозировки варфарином могут проявляться любыми симптомами повышенной кровоточивости как в отдельности, так и сочетаться между собой. Практический клинический опыт свидетельствует, что передозировка варфарином сопровождается различными проявлениями – кровотечением слизистой оболочки всего желудочно-кишечного тракта, кровоизлияниями в ткань легкого, почечное кровоизлияние, подкожные кровоизлияния с развитием гематом.

Медицинских данных, свидетельствующих о том, что у ФИО1 имелась передозировка препаратом «Варфарин» экспертной комиссией по результатам изучения медицинской карты амбулаторного этапа не установлено.

В ходе операции трепанации черепа ДД.ММ.ГГГГ хирургом была отмечена повышенная кровоточивость, при этом объем интраоперационной кровопотери составил 600 мл, что превышает объем кровопотери у пациентов при подобного рода операциях. Выявленная повышенная кровоточивость у пациента и высокий уровень МНО явились показаниями к инфузии пациенту свежезамороженной плазмы и донорских эритроцитов, что и было правильно по показаниям реализовано в отношении ФИО1 Экспертная комиссия не исключает, что повышенная кровоточивость в данном случае, могла быть обусловлена приемом препарата прямого антикоагулянтного действия «варфарин».

Как следует из медицинской документации, ФИО1 неоднократно наблюдался путем осмотров врачом-терапевтом и клинических обследований (контроль уровня МНО). Значения МНО находились в пределах целевых показателей.

Возможность причинения (образования) повреждений не зависит от приема пациентом препарата «варфарин».

Данные медицинской документации содержат сведения, что ФИО1 в марте 2013 года проведена операция – протезирование аортального клапана. Ведение пациентов в послеоперационном периоде, учитывая высокий риск тромботических осложнений, предусматривает в числе прочих лечебных мероприятий пожизненный прием препарата «варфарин».

Непосредственной причиной смерти ФИО1 явился отек головного мозга, развившийся вследствие тупой травмы головы с субдуральными гематомами.

Окончательный объем тупой закрытой травмы головы у ФИО1 обусловлен постепенным скоплением крови в полости черепа, нарастанием посттравматического отека головного мозга с дальнейшим развитием дислокационного синдрома. Как показывает экспертная практика, как правило, окончательный объем субдуральной гематомы формируется в период времени. Данное свидетельствует о наличии у ФИО1 «светлого промежутка» (его длительность может достигать нескольких суток), в течение которого он мог сохранять способность к совершению активных самостоятельных действий вплоть до развития выраженных функциональных нарушений головного мозга, обусловленных прогрессированием отека головного мозга и дислокационного синдрома.

Вышеизложенное в совокупности с обстоятельствами уголовного дела (повреждения в области головы ФИО1 были причинены в вечернее время ДД.ММ.ГГГГ, после чего пострадавший в течение двух суток находился в сознании, совершал активные действия) и установленной давностью образования повреждений (не менее двух суток до наступления смерти) позволили членам экспертной комиссии рассматривать все выявленные повреждения в области головы (в том числе – субдуральную гематому) как компоненты единой травмы. В случае значительного влияния препарата «варфарин» на состояние свертывающей системы пациента, масса субдуральной гематомы у ФИО1 не ограничилась бы 50 граммами справа и 10 граммами слева, а объем ее был бы значительнее, и достигал бы 200 мл и более.

Согласно заключению эксперта №, (т. 3, л.д. 122-138) у ФИО1 при поступлении в стационар ГБУЗ АО «Няндомская ЦРБ» ДД.ММ.ГГГГ уже имелись следующие повреждения:

1.1. Тупая закрытая травма головы: кровоподтек левой глазничной области; субконъюктивальное кровоизлияние белочной оболочки левого глазного яблока; кровоподтек правой височной области; ссадина правой височной области; кровоподтек красной каймы нижней губы с двумя ушибленными ранами слизистой оболочки нижней губы; кровоизлияние в кожно-мышечный лоскут центрального отдела теменной области; правосторонняя острая субдуральная гематома (не менее 50 граммов); левосторонняя острая субдуральная гематома (10 граммов); кровоизлияние под мягкими оболочками полюса левой затылочной доли; кровоизлияние под мягкими оболочками полюса левой височной доли.

1.2. В области верхних конечностей: шесть кровоподтеков передне-наружной поверхности правого плеча; три кровоподтека «внутренней боковой» поверхности правого плеча; кровоподтек передней поверхности правой локтевой области; кровоподтек передней поверхности правого предплечья; кровоподтек тыльной поверхности правой кисти; четыре кровоподтека передней поверхности левого плеча.

1.3. В области груди: кровоподтек передней поверхности груди справа в нижней трети; кровоподтек передней поверхности груди слева в нижней трети.

Давность образования выявленных у ФИО1 повреждений в области головы может соответствовать периоду времени от 2 до 4 суток до наступления смерти. Установленная давность образования рассматриваемых повреждений в совокупности с обстоятельствами настоящего уголовного дела (повреждения в области головы ФИО1 были причинены в вечернее время ДД.ММ.ГГГГ, после чего пострадавший в течение двух суток находился в сознании, совершал активные действия) позволяет рассматривать все выявленные повреждения в области головы (в том числе – субдуральные гематомы) как компоненты единой травмы, образовавшейся в короткий промежуток времени (высказаться о длительности данного промежутка не представляется возможным).

Принимая во внимание морфологические свойства повреждений, указанных в пунктах 1.2-1.4 выводов (цвет кровоподтеков, контуры повреждений), следует прийти к заключению, что давность их образования может соответствовать периоду времени до трех суток до наступления смерти ФИО1 Более достоверно высказаться о давности образования данных повреждений не представляется возможным, равно как и о том, одномоментно ли образовались данные повреждения.

Непосредственной причиной смерти ФИО1 явился отек головного мозга, развившийся вследствие тупой травмы головы с субдуральными гематомами указанной в п. 1.1. выводов. Вывод о причине смерти подтверждается характером повреждений, составляющих тупую травму головы у ФИО1, с наличием двусторонних субдуральных гематом, а также наличием отека головного мозга.

Смерть ФИО1 наступила ДД.ММ.ГГГГ в 09 часов 00 минут.

Тупая травма головы у ФИО1 (пункт 1.1. выводов) по квалифицирующему признаку вреда, опасного для жизни человека, оценивается как тяжкий вред здоровью. Данная травма состоит в прямой причинно-следственной связи с наступлением смерти.

Остальные обнаруженные у ФИО1 повреждения как не влекущие за собой кратковременного расстройства здоровья или незначительной стойкой утраты общей трудоспособности, расцениваются как повреждения, не причинившие вред здоровью, и не состоят в прямой причинно-следственной связи с наступлением смерти.

Обнаруженные у ФИО1 повреждения образовались в результате неоднократных воздействий тупых предметов (предмета): не менее трех ударных воздействий в область головы, не менее двух воздействий в область передней поверхности груди, не менее 12 воздействий в область правой верхней конечности, не менее 4 воздействий в область левой верхней конечности.

Принимая во внимание локализацию повреждений, следует предположить, что травматическое воздействие в левую глазничную область могло иметь направление преимущественно спереди назад, в правую височную область – преимущественно справа налево, в область нижней губы – преимущественно спереди назад.

Возможность образования выявленных у ФИО1 повреждений в результате неоднократных воздействий руками (рукой) постороннего человека не исключается.

В предоставленных на экспертизу объектах исследования не обнаружено указания на наличие у ФИО1 совокупности морфологических признаков, характерной для инерционной травмы головы.

Окончательный объем травмы головы у ФИО1 обусловлен совокупностью имевших место травмирующих воздействий, каждое последующее из которых усугубляло действие предыдущего (предыдущих), вызывая увеличение выраженности травматических внутричерепных изменений.

Из представленной на экспертизу медицинской документации следует, что на рентгенограммах черепа, выполненных у ФИО1 при его поступлении в стационар ДД.ММ.ГГГГ, не выявлено каких-либо травматических изменений.

Согласно данным предоставленной на экспертизу медицинской документации, на основании данных осмотра, произведенного при поступлении ФИО1 в стационар ДД.ММ.ГГГГ, врачом был установлен диагноз «Закрытая черепно-мозговая травма», что явилось показанием к его госпитализации в стационар.

Как следует из заключения № (повторной экспертизы по уголовному делу) (т. 5, л.д. 6-44), у ФИО1 обнаружены следующие повреждения:

Тупая закрытая непроникающая травма головы, выразившаяся в наличии следующих повреждений:

- кровоподтек левой глазничной области с субконъюктивальным кровоизлиянием, расположенный в 2,5 см от передней условной срединной линии тела и в 163 см от подошвенной поверхности стоп,

- кровоподтек правой височной области, расположенный в 13 см от передней условной срединной линии тела в 161 см от подошвенной поверхности стоп,

- кровоподтек центральных отделов нижней губы с кровоизлиянием и двумя ушибленными ранами слизистой оболочки,

- ссадина задненижних отделов правой височной области, расположенная в 20 см от передней условной срединной линии тела и в 159 см от подошвенной поверхности стоп,

- кровоизлияние в кожно-мышечный лоскут центрального отдела теменной области,

- правосторонняя конвекситальная субдуральная гематома (кровоизлияние под твердую мозговую оболочку верхней поверхности правого полушария большого мозга) объемом 20 мл (по данным протокола операции № от ДД.ММ.ГГГГ медицинской карты № стационарного больного ГБУЗ АО «Няндомская ЦРБ»,

- субдуральное кровоизлияние (кровоизлияние под твердую мозговую оболочку) средней черепной ямки справа массой 50 грамм,

- субдуральное кровоизлияние (кровоизлияние под твердую мозговую оболочку) передней и средней черепных ямок слева массой 10 грамм,

- субарахноидальные кровоизлияния (кровоизлияния под мягкие мозговые оболочки головного мозга): полюса левой затылочной доли, полюса левой височной доли, стволовых отделов головного мозга.

2. Кровоподтеки: передненаружной поверхности правого плеча в верхней и средней трети (6), передней поверхности правой локтевой области (1), передней, наружной и задней поверхности правого предплечья в средней трети (1), тыльной поверхности правой кисти в проекции 3-5 пястных костей в средней и нижней трети, тыльной поверхности основных фаланг 2-5 пальцев (1), внутренней поверхности правого плеча на границе верхней и средней трети (3), передней поверхности левого плеча в верхней трети (4), правых отделов передней поверхности груди в нижней трети (1), кровоподтек левых отделов передней поверхности груди в нижней трети (1).

При изучении представленной медицинской документации и в ходе аутопсии трупа экспертной комиссией установлены повреждения характера ссадины, кровоподтеков, кровоизлияний в мягкие ткани, над и под оболочки, вещество головного мозга, указанные в п. 1 выводов.

Тупая закрытая травма головы, указанная в п. 1, образовалась незадолго до госпитализации ФИО1 в стационар (в период одних-трех суток).

Кровоподтеки, указанные в п. 2, образовались незадолго до госпитализации ФИО1 в стационар (в период не свыше трех суток).

Более достоверно судить о давности образования выявленных повреждений не представляется возможным, так как необходимые для этого морфологические признаки в повреждениях либо не описаны, либо были утрачены в процессе заживления, воспаления и лечения.

Заключением эксперта № установлено, что у ФИО1 имелись признаки травмы головы: кровоизлияния с гемолизом крови и выраженными воспалительными изменениями в тканях области ран нижней губы, в тканях левой глазничной области, в тканях теменной области. Выраженные субдуральные и субарахноидальные, внутримозговые кровоизлияния головного мозга. Имелись патологические процессы и состояния, характерные для травматического шока: выраженный периваскулярный перицеллюлярный отек головного мозга, в части препаратов коры большого мозга и в стволовых отделах с ишемическими повреждениями нейронов головного мозга. Полнокровие с эритро- и лейкостазами, с очаговыми острыми тромбами, распространенные дистелектазы легких, острая десквамативная пневмония. Неравномерное кровенаполнение с единичными лейкостазами, межуточный отек и очаговая фрагментация мышечных волокон миокарда. Очаговый коллапс почечных клубочков.

Предположительная давность образования обнаруженных повреждений в мягких тканях головы, в оболочках и ткани головного мозга, а также развитие патологических процессов и состояний, характерных для травматического шока, может соответствовать сроку 2-5 суткам до наступления смерти.

Имеются признаки хронических заболеваний и состояний: очаговый церебральный артериолосклероз с признаками энцефало- и миелопатии. Выраженные дистрофические изменения и дифузный липофусциноз. Дистрофические изменение паренхиматозных органов (т. 5, л.д. 45 – 47).

Заключением эксперта № (повторная комиссионная судебно – медицинская экспертиза) установлено, что смерть ФИО1 зафиксирована в стационаре ДД.ММ.ГГГГ в 9 час. 00 мин. Непосредственной причиной смерти послужило развитие отека и набухания головного мозга, что подтверждается клиническими проявлениями, а также результатами судебно-медицинского исследования трупа и результатами судебно-гистологического исследования. Причиной отека и набухания головного мозга являлось наличие двусторонней субдуральной гематомы и субарахноидальных кровоизлияний, локализующихся в полюсе затылочной доли левого большого полушария головного мозга, в полюсе височной доли левого большого полушария головного мозга, и на основании головного мозга в проекции базилярной артерии.

При судебно-медицинском исследовании трупа ФИО1 установлено наличие следующих повреждений:

А) кровоподтек в левой глазничной области, субконъюнктивальное кровоизлияние на белочной оболочке левого глаза;

Б) кровоподтек в правой височной области;

В) кровоподтек на красной кайме нижней губы в центральных отделах с переходом на слизистую оболочку нижней губы и две ушибленные раны на слизистой оболочке нижней губы;

Г) кровоизлияние в мягких тканях теменной области;

Д) ссадина в задненижних отделах правой височной области;

Е) шесть кровоподтеков на передне-наружной поверхности правого плеча в верхней и средней трети, три кровоподтека на внутренней боковой поверхности правого плеча на границе верхней и средней третей;

Ж) кровоподтек на передней поверхности области правого локтевого сустава;

З) кровоподтек на передней поверхности правого предплечья в средней трети с переходом на наружную боковую и заднюю поверхности;

И) кровоподтек на тыльной поверхности правой кисти в проекции 3-5 пястных костей в средней и нижней трети, с переходом на тыльную поверхность основных фаланг 2-5 пальцев;

К) четыре кровоподтека на передней поверхности левого плеча в верхней трети;

Л) кровоподтек в правых отделах передней поверхности груди в нижней трети между среднеключичной и заднеключичной линиями, кровоподтек в левых отделах передней поверхности груди в нижней трети по среднеключичной линии.

Повреждения мягких тканей головы (за исключением ссадины в правой височной области) согласно результатам гистологического исследования имеют явления начальной организации, что указывает на то, что с момента их причинения прошло более 3-х дней (3-4 суток), с учетом сходной гистологической картины они могли образоваться за непродолжительный отрезок времени (т.е. практически одновременно). Мягкие ткани из области других повреждений на гистологическое исследование не изымались, в связи с чем, высказаться о том, причинены ли указанные в п.п. «Е-Л» кровоподтеки в тот же промежуток времени, не представляется возможным. С учетом описанных морфологических особенностей (преобладание сине-фиолетовой окраски) кровоподтеков, давность их причинения находится в пределах от 1-х до 6-ти суток до момента наступления смерти. Давность образования ссадины в задненижних отделах правой височной области с учетом ее морфологических особенностей находится в пределах 1-х суток до наступления смерти. Повреждения, перечисленные в п.п. «А-Л», не влекут за собой кратковременного расстройства здоровья или незначительной стойкой утраты общей трудоспособности, в связи с чем, не расцениваются как вред здоровью.

Кроме того при оказании медицинской помощи и в последующем при судебно-медицинском исследовании трупа ФИО1 установлено наличие внутричерепных кровоизлияний:

А) правосторонняя острая субдуральная гематома (не менее 50 граммов);

Б) левосторонняя острая субдуральная гематома (10 граммов);

В) кровоизлияния под мягкую мозговую оболочку в области полюса левой затылочной доли в области левой височной доли, в области основания мозга в проекции базилярной артерии.

Согласно результатам судебно-гистологического исследования гематомы твердой мозговой оболочки области трепанационного дефекта правой теменно-височной области и средней черепной ямки справа без признаков организации, что, согласно литературным данным свидетельствует о том, что давность ее образования находится в пределах 2-4 суток; давность образования кровоизлияний под мягкую мозговую оболочку и в ткань мозга находится в пределах до 4-х суток, более точно о давности указанных кровоизлияний высказаться не представляется возможным. Таким образом, результаты гистологического исследования свидетельствуют о том, что в мягких тканях головы кровоизлияния имеют признаки начальной организации, в то время как этих признаков не наблюдается в области субдурального кровоизлияния, что не исключает различные сроки их образования с разницей до 2-х суток. С учетом всех имеющихся сведений, а именно, обращение за медицинской помощью спустя двое суток после причинения повреждений, отсутствие неврологической симптоматики на момент осмотра бригадой СМП и на момент поступления пациента в стационар, ухудшение состояния спустя непродолжительный промежуток времени (около 3 часов) пребывания в стационаре, высокий риск развития кровотечения на фоне гипокоагуляции, обусловленной приемом варфарина в сочетании с факторами риска в виде гипертонической болезни и возраста, а также результаты гистологического исследования, не исключающего разные сроки возникновения кровоизлияний невозможно однозначно трактовать кровоизлияния под оболочки мозга как кровоизлияния травматического генеза, поскольку в данном случае имелся высокий риск развития указанного осложнения, т.е. в данном случае указанные кровоизлияния могли возникнуть спонтанно («самопроизвольно») и являться нетравматическими. В соответствии с п. 27. «Медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека» Приложения к Приказу Минздравсоцразвития РФ    № 194н от 24 апреля 2008 г. степень тяжести вреда, причиненного здоровью человека, не определяется, если невозможно установить сущность вреда здоровью или не представляется возможным судить о характере вреда, причиненного здоровью человека. Кроме того, в соответствии с п. 24. «Медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека» Приложения к Приказу Минздравсоцразвития РФ № 194н от 24 апреля 2008 г. ухудшение состояния здоровья, обусловленное сопутствующей патологией и другими причинами, не рассматривается как причинение вреда здоровью и, следовательно, не подлежит квалификации.

Образование у ФИО1 гематом в области верхних конечностей и груди возможно как «самопроизвольно» так и в результате его транспортировки ДД.ММ.ГГГГ в операционное отделение, палату реанимации, поскольку, согласно литературным данным, осложнениями при приеме варфарина являются, в том числе, кровоподтеки на коже, внутримозговое кровотечение, продолжительное или обильное кровотечение после травм или операций. К независимым факторам риска значительного кровотечения во время применения варфарина относятся: пожилой возраст, высокий уровень гипокоагуляции, вероятность кровотечения повышается, если МНО значительно выше целевого уровня, кровотечения могут возникать даже на фоне суб- и терапевтических значений МНО. По данным представленной медицинской документации у ФИО1 при обращениях за медицинской помощью ДД.ММ.ГГГГ было зафиксировано наличие отека нижней губы, кровоподтеков на правом плече и в области левого глаза (карта СМП), ушибленной раны слизистой нижней губы с отеком губы, внутрикожное кровоизлияние в левой височной области левого глаза (по данным карты стационарного больного). Сведений о наличии обширных кровоподтеков иной локализации, которые описаны при судебно-медицинском исследовании трупа, в представленных документах не имеется.

Повреждения в области лица и в области правого плеча с учетом их морфологических особенностей, а также обстоятельств, имеющихся в деле, и данных из медицинской документации, образовались от ударных травматических воздействий твердого тупого предмета (предметов), подобные повреждения возникают, как правило, при ударах под углом, близким к прямому. По имеющемуся описанию морфологических особенностей повреждений высказаться о конкретном предмете (предметах), от воздействия которого образовались повреждения, не представляется возможным.

По локализации повреждений мягких тканей головы (область левого глаза, область губ, правая височная область, теменная область) можно высказаться не менее чем о четырех травматических воздействиях по голове с местами приложения травмирующей силы в зоны локализации телесных повреждений с образованием кровоподтеков, кровоизлияний и ран в указанных областях.

После причинения повреждений в виде кровоподтеков и ссадин на голове и конечностях потерпевший мог совершать самостоятельные действия (передвигаться, наносить удары, управлять автомобилем, говорить и т.п.) в течение неограниченного промежутка времени.

На поставленные вопросы, могли ли телесные повреждения, установленные у ФИО1, быть причинены при обстоятельствах, указанных свидетелем ФИО13 в судебном заседании, а именно при нанесении Бурковым В.И. ударов руками в область головы; могли ли телесные повреждения, установленные у ФИО1, быть причинены при обстоятельствах, указанных подсудимым Бурковым В.И. в судебном заседании, комиссией экспертов даны следующие ответы.

В показаниях свидетеля ФИО13 отсутствуют точные указания на локализацию мест приложения травмирующей силы (зоны, куда были нанесены удары), что позволяет судебно-медицинской комиссии лишь не исключить возможность причинения повреждений мягких тканей головы, установленных у ФИО1, при обстоятельствах, указанных свидетелем ФИО13 в судебном заседании, а именно, при нанесении Бурковым В.И. неоднократных ударов руками в область головы. Подсудимый Бурков В.И. указывает на следующее: «… Я отвернул голову и левой рукой поправлял челюсть, а правую руку выставил, упершись ему в лицо, возможно, когда выставил, мог повредить глаз с левой стороны большим пальцем… Так как он продолжал махать руками по плечу, я тычком правой руки выставил в лицо, … выставил правую руку вперед, сжав кисть в кулак, и тычком по зубам ему стукнул…». При указанных обстоятельствах могли быть причинены кровоподтек в левой глазничной области, субконъюнктивальное кровоизлияние на белочной оболочке левого глаза и кровоподтек на красной кайме нижней губы в центральных отделах с переходом на слизистую оболочку нижней губы и две ушибленные раны на слизистой оболочке нижней губы.

По данным медицинской документации у ФИО1 имелись сопутствующие заболевания, наличие которых подтверждено результатами судебно-медицинского исследования трупа и результатами гистологических исследований:

- Склеродегенеративный аортальный порок сердца с преобладанием аортального стеноза. Протезирование АК протезом «ОN-Х-21»;

- Стенокардия напряжения ФК 2. Стенозирующий атеросклероз коронарных артерий (КАГ). Хроническая сердечная недостаточность, ФК II;

- Гипертоническая болезнь 3 ст., риск 4. Осложнение: Легочная гипертензия 1 степени;

- Дисциркуляторная энцелофалопатия на фоне атеросклероза БЦА.

В данном конкретном случае именно наличие склеродегенеративного аотрального порока сердца с преобладанием аортального стеноза и протезирование аортального клапана протезом явилось основанием для обоснованного назначения препарата «варфарин», длительного его применения с целью предотвращения тромбообразования и привело к развитию осложнений в виде внутричерепных кровоизлияний. О рисках развития указанного осложнения подробно изложено в п. 8 «Справочные данные» исследовательской части Заключения.

Пациент ФИО1 поступил в больницу ДД.ММ.ГГГГ в 20:35 в состоянии средней тяжести, в ясном сознании, со стабильными показателями дыхания и кровообращения. При поступлении в травматологическое отделение ГБУЗ АО «Няндомская ЦРБ» объективные клинические данные, свидетельствующие о наличии у ФИО1 закрытой черепно-мозговой травмы, в медицинской карте отсутствуют. Учитывая отсутствие нарушений витальных функций, перевод в палату ИТАР на момент поступления не требовался. Для травм головы с развитием внутричерепных кровоизлияний (в том числе и субдуральных гематом) характерным является первичная потеря сознания после причинения травмы с возможным последующим развитием так называемого «светлого» промежутка и наличием микроочаговой или очаговой неврологической симптоматики. Согласно представленным материалам в данном случае первичной потери сознания после причинения телесных повреждений у ФИО1 не наблюдалось и при госпитализации в стационар микроочаговая или очаговая неврологическая симптоматика не зафиксирована.

У ФИО1 при обращениях за медицинской помощью ДД.ММ.ГГГГ было отмечено наличие отека нижней губы, кровоподтеков на правом плече и в области левого глаза (карта СМП), ушибленной раны слизистой нижней губы с отеком губы, внутрикожного кровоизлияния в левой височной области и в области левого глаза (по данным карты стационарного больного).

Данных, свидетельствующих о том, что телесные повреждения, обнаруженные при вскрытии трупа ФИО1, могли образоваться в результате манипуляции хирургическим инструментом при двухсторонней декомпрессионной костно-резекционной трепанации черепа в теменно-височных областях, в представленных материалах не имеется.

При госпитализации в стационар ГБУЗ АО «Няндомская ЦРБ» при сборе анамнеза имеются указания на факт протезирования аортального клапана у пациента и приема им препарата «варфарин», при контроле показатель МНО составлял 4,47, в связи с чем, обоснованно и правильно указанный препарат был отменен.

Диагностированное у ФИО1 внутричерепное кровоизлияние представляло реальную опасность для жизни даже при оказании своевременной медицинской помощи в полном объеме. Медицинскими работниками были выполнены все необходимые меры для предотвращения наступления смертельного исхода.

Смерть ФИО1 в причинно-следственной связи с дефектом, допущенным при оказании ему медицинской помощи, не состоит.

При протезировании клапанов сердца механическими протезами рекомендуются показатели МНО от 2,5 до 3,5, что достигается применением препарата «варфарин». Применение препарата «варфарин» приводит к развитию гипокоагуляции (снижение свертываемости крови), в чем и заключается его лечебный эффект. Гипокоагуляция может сопровождаться геморрагическим синдромом, проявляется спонтанно и выражается повышенной кровоточивостью или обильной кровопотерей при незначительной травме сосудов. Кровотечения могут возникать на фоне суб- и терапевтических значений МНО. Геморрагический синдром проявляется наклонностью к повторным кровоизлияниям и кровотечениям, возникающим «самопроизвольно» или после незначительной травмы без достаточно заметной самому больному причины. По имеющимся данным у пациента ФИО1 в период его наблюдения на амбулаторном этапе и при поступлении в стационар клинических проявлений геморрагического синдрома не отмечалось, на момент госпитализации имелись лишь признаки медикаментозной гипокоагуляции с показателями МНО 4,47, что превышало целевые показатели гипокоагуляции, в связи с чем обоснованно и правильно препарат «варфарин» в стационаре не назначался. Действие данного препарата на свертывающую систему крови зачастую нестабильно даже при строгом соблюдении назначенных дозировок и может меняться под воздействием многих дополнительных факторов, в том числе алкоголя. Поэтому на практике нередко возникают колебания целевых показателей МНО. В ходе операции ДД.ММ.ГГГГ отмечена повышенная кровоточивость (что являлось проявлением геморрагического синдрома), которая в совокупности с высоким показателем МНО являлись показанием для переливания свежезамороженной плазмы, что и было предпринято. С учетом данных анамнеза повышенная кровоточивость в данном конкретном случае являлась следствием приема препарата «варфарин». Повышение артериального давления при наличии медикаментозной гипокоагуляции являлось дополнительным фактором риска развития кровотечения.

Постоянное применение препарата «варфарин» могло сопровождаться повышенной кровоточивостью, что закономерно могло привести к большей выраженности кровотечения из-за поврежденных при нанесении ударов мелких кровеносных сосудов и привести к образованию более обширных кровоподтеков. Причиной ВЧК стало сочетание факторов: сопутствующая патология, избыточная медикаментозная непреднамеренная гипокоагуляция и полученная травма. Количественное определение роли данных факторов не представляется возможным. При этом нельзя исключить, что травма явилась лишь пусковым (а не основным) фактором развития летальных внутричерепных кровоизлияний.

Сами по себе колебания показателя МНО выше целевых значений не являются показателем неконтролируемого приема препарата «варфарин» в дозах, превышающих назначенную. Гипокоагуляция, вызванная приемом препарата «варфарин», может привести к развитию кровотечений. Кровотечения могут возникать на фоне суб- и терапевтических значений МНО. Вероятность кровотечения повышается, если МНО значительно выше целевого уровня. По литературным данным за год кровотечения наблюдаются примерно в 8% случаев среди пациентов, получающих варфарин. Из них 1% классифицируется как тяжелые (внутричерепные, ретроперитонеальные), приводящие к госпитализации или переливанию крови, и 0,25% - как фатальные. Примерами подобных осложнений являются носовые кровотечения, кровохарканье, гематурия, кровотечение из десен, кровоподтеки на коже, субконъюнктивальное кровотечение, кровотечение из прямой кишки и других отделов ЖКТ, внутримозговое кровотечение, продолжительное или обильное кровотечение после травм или операций (т. 6, л.д. 2 – 31).

Заключением экспертной комиссии по материалам дела № установлено, что непосредственной причиной смерти ФИО1, наступившей в 09 часов ДД.ММ.ГГГГ, явился отек головного мозга с дислокацией (смещением) головного мозга, приведшие к повреждению (ущемлению) стволовых отделов мозга, причиной развития которого, наиболее вероятно, явились сосудистые нарушения геморрагического характера в виде множественных субдуральных гематом и кровоизлияний под паутинную оболочку (субарахноидальные кровоизлияния), возникших вследствие значительной гипокоагуляции (снижение способности крови к свертыванию), связанной с приемом варфарина и наличием гипертонической болезни.

Вывод о причине смерти подтверждается:

- клиническими данными о развитии у ФИО1 в стационаре дислокации головного мозга с нарушением сознания до атонической комы, нарушением дыхания; обнаружением во время операции (ДД.ММ.ГГГГ около 02 часов 15 минут) в правой теменно – височной области субдуральной плащевидной гематомы объемом около 20 мл на фоне неконтролируемого отека головного мозга с двух сторон; повышенной кровоточивостью тканей во время операции (потеря в ходе операции около 600 мл), что потребовало коррекции кровопотери;

- обнаружением при судебно – медицинском исследовании трупа ФИО1 субдуральной гематомы около 50 г в правой половине средней черепной ямки, субдуральных гематом в виде неоформленных сгустков в левых отделах передней и средней черепных ямок, общей массой около 10 г, кровоизлияний под паутинную оболочку головного мозга (субарахноидальные кровоизлияния) в полюсном отделе левой затылочной доли, полюсном отделе левой височной доли, в проекции базилярной артерии, морфологических признаков отека и дислокации головного мозга с повреждением стволовых отделов где были обнаружены кровоизлияния;

- длительным необходимым постоянным приемом ФИО1. препарата «варфарин», приведшим к развитию у него выраженной гипокоагуляции (международное нормализованное отношение (МНО) от -ДД.ММ.ГГГГ – 4,45, норма для здорового человека – 0,85 – 1. 15);

- наличием у потерпевшего заболевания – гипертонической болезни, а также зафиксированном в карте вызова скорой медицинской помощи подъемом артериального давления.

Комиссией отмечено, что на трупе ФИО1 были выявлены повреждения мягких покровов головы, а также повреждения в области верхних конечностей и туловища. Повреждения головы в виде кровоподтеков и ссадин образовались от действия тупого твердого предмета (предметов). Две углообразные раны на слизистой оболочке нижней губы являются ушибленными и образовались по механизму удара или сдавливания при контакте с зубами.

Давность образования кровоподтеков в области головы может соответствовать приблизительно 1-5 суткам до наступления смерти. Ссадина в правой височной области образовалась менее чем за одни сутки до смерти.

Помимо повреждений мягких тканей головы у ФИО1 имелись внутричерепные кровоизлияния: субдуральная гематома около 50 г в правой половине средней черепной ямки в виде неоформленного сгустка крови, слабо спаянного с внутренней поверхностью твердой мозговой оболочки, смешанного с небольшим количеством жидкой темной крови, субдуральные гематомы в виде неоформленных сгустков в левых отделах передней и средней черепных ямок, общей массой около 10 г, субдуральная гематома в правой теменно – височной области около 20 мл, кровоизлияния под паутинную оболочку головного мозга (субарахноидальные кровоизлияния) в полюсном отделе левой затылочной доли, полюсном отделе левой височной доли, в проекции базилярной артерии.

Исходя из внешнего вида, субдуральные гематомы в правой половине средней черепной ямки, в левых отделах передний и средней черепных ямок образовались менее чем за 2-3 суток до смерти, так как субдуральное кровоизлияние к концу 2-3 суток представляют собой сплошной единый рыхлый сверток крови.

Учитывая вышеизложенное, принимая во внимание ранее проведенные гистологические исследования, комиссия считает, что первоначально образовались повреждения мягких тканей головы ФИО1, которые могли возникнуть ДД.ММ.ГГГГ, а внутричерепные кровоизлияния возникли в более поздний период и не связаны с травмой от ДД.ММ.ГГГГ. С учетом клинических данных о резком ухудшении состояния ФИО1 (появление симптомов дислокации головного мозга) внутричерепные кровоизлияния наиболее вероятно образовались ДД.ММ.ГГГГ.

Комиссия сделала вывод, что разница в давности образования повреждений мягких тканей головы и группы внутричерепных кровоизлияний у потерпевшего отмечается и в данных заключений эксперта (гистологическое исследование) №, № ГБУЗ Архангельской «БСМЭ», при судебно – гистологическом исследовании повреждений мягких покровов головы выявлены кровоизлияния с гемолизом крови и выраженными воспалительными изменениями в тканях области ран нижней губы, в тканях левой глазничной области (воспалительная лейко – лимфоидная инфильтрация), в то же время как в препаратах внутричерепных кровоизлияний лимфоидная инфильтрация не выявлялась, что указывает на более позднее образование внутричерепных кровоизлияний.

По результатам исследования комиссия указала на отсутствие в представленных материалах убедительных объективных данных, позволяющих оценивать внутричерепные кровоизлияния (субарахноидальные, субдуральные) как травматические.

Данный вывод подтверждается:

- причинением небольших по объему повреждений мягких тканей головы (небольшие кровоподтеки, поверхностные ушибленные раны нижней губы, тонкое небольшое кровоизлияние в мягких тканях теменной области);

- отсутствием выраженных очаговых ушибов головного мозга, переломов костей черепа (встречаются в 80% случаев совместно с травматическими субдуральными гематомами);

- множественным характером субдуральных гематом (3) относительно небольшого объема (около 50 мл, 20 мл, 10 мл), что не является характерным для кровоизлияний травматического происхождения;

- наличием морфологических (прежде всего микроскопических) признаков, не исключающих возможность возникновения повреждения мягких покровов головы и внутричерепных кровоизлияний в разные сроки;

- отсутствие анамнестических сведений об утрате сознания как сразу после получения травмы, так и в последующие дни до ДД.ММ.ГГГГ, что не позволяет заподозрить даже легкую черепно – мозговую травму в виде сотрясения головного мозга;

- поступлением ФИО1 в стационар ДД.ММ.ГГГГ на фоне повышения артериального давления в относительно удовлетворительном состоянии и последующим его резким ухудшением приблизительно через 4 часа после поступления в виде признаков неконтролируемого отека головного мозга и его дислокации с нарушением сознания до атонической комы, нарушением дыхания, что могло быть связано с образованием внутричерепных кровоизлияний в день поступления в стационар;

- высоким риском возникновения внутричерепных кровоизлияний вследствие выраженной гипокоагуляции, обусловленной приемом варфарина в сочетании с гипертонической болезнью, эмоциональным фоном, связанным с конфликтной ситуацией ДД.ММ.ГГГГ.

Исходя из расположения и взаиморасположения повреждений, размеров повреждений и механизма их образования, повреждения мягких покровов головы образовались не менее чем от пяти травмирующих воздействий, направленных в область левого глаза, правую височную область (кровоподтек), в область нижней губы, центральные отделы теменной области, правую височную область.

Имевшиеся у ФИО1 повреждения в виде кровоподтеков и ссадин не имеют признаков тяжкого вреда здоровью, являются поверхностными повреждениями, не влекут за собой кратковременного расстройства здоровья или незначительной стойкой утраты общей трудоспособности и расцениваются как повреждения, не причинившие вреда здоровью.

Выявленные у ФИО1 внутричерепные кровоизлияния не имеют объективных клинических данных и морфологических признаков, позволяющих подтвердить их травматическое происхождение ДД.ММ.ГГГГ, а, следовательно, не исключается возможность их самопроизвольного образования вследствие выраженной гипокоагуляции (МНО 4,45), подъема артериального давления.

В связи с невозможностью подтвердить травматическое происхождение внутричерепных кровоизлияний от ДД.ММ.ГГГГ, ухудшение состояния здоровья ФИО1 не рассматривается как причинение вреда здоровью, так как связано с имевшимися у него заболеваниями (гипертоническая болезнь) и осложнениями проводимого по показаниям лечения – постоянный прием антикоагулянта непрямого действия «варфарин».

Имевшаяся у ФИО1 выраженная гипокоагуляция, как следствие постоянного приема препарата «Варфарин», необходимая для снижения опасности возникновения развития тромбоэмболических осложнений после протезирования аортального клапана, гипертоническая болезнь позволили реализоваться риску возникновения внутричерепных нетравматических кровоизлияний, что в конечном итоге привело к смерти ФИО1 (т. 9, л.д. 2 – 57).

Оценивая все в имеющиеся в деле заключения экспертов согласно требованиям ст. 87, 88 УПК РФ, суд приходит к следующим выводам.

Экспертные заключения подготовлены квалифицированными специалистами, обладающими необходимыми знаниями и навыками для разрешения поставленных перед ними вопросов. Сомнений в квалификации проводивших исследование экспертов, а также в легитимности проводивших экспертизы комиссий и в законности подготовленных этими комиссиями экспертных заключений не имеется.

Допрошенные в судебном заседании эксперты ФИО12, Свидетель №13, ФИО14, ФИО15, ФИО16, ФИО17, ФИО18, ФИО19, ФИО20, ФИО41 в полной мере подтвердили выводы проведенных экспертных исследований, дали пояснения по существу экспертиз, настаивая на отраженных в них выводах.

Основания для признания какого – либо из экспертных заключений недопустимым доказательством отсутствуют.

В частности, вопреки доводам стороны обвинения, не имеется оснований и для признания недопустимым доказательством заключения эксперта №.

Гистологическое исследование № проведено на основании направления для судебно-гистологического исследования, оформленного врачом-судебно-медицинским экспертом отдела комплексных экспертиз ГБУЗ «Бюро СМЭ». Отсутствие в акте судебно – гистологического исследования отметки о предупреждении об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения лица, проводившего исследование, не является основанием для признания недопустимым как самого исследования, так и экспертного заключения, поскольку упомянутое гистологическое исследование оформлено в форме акта, заключение эксперта в данном случае в ходе гистологического исследования не подготавливалось.

Заключение эксперта № соответствует требованиям ст. ст. 204, 200 УПК РФ, имеет четкие, мотивированные, обоснованные ответы на поставленные вопросы и объективно подтверждается материалами дела, каких-либо сомнений, неясностей не содержит, противоречий в выводах заключения суд не усматривает.

При этом судебная экспертиза произведена судебно-медицинской экспертной комиссией государственного бюджетного учреждения здравоохранения, ее членами являлись государственный судебно-медицинский эксперт и включенные в состав судебно-медицинской экспертной комиссии постановлением суда эксперты, обладающие специальными знаниями. Оснований сомневаться в компетенции экспертов, с учетом имеющегося у них высшего медицинского образования, большого стажа работы по специальности, а у специалистов клинического профиля – также и высшей квалификационной категории, не имеется. Всем экспертам были разъяснены их права, предусмотренные ст. 57 УПК РФ, они предупреждены об уголовной ответственности за заведомо ложное заключение по ст. 307 УК РФ.

При этом суд, оценивая в совокупности с другими доказательствами заключение экспертной комиссии №, ставит под сомнение ее выводы в части того, что непосредственной причиной смерти ФИО1 явился отек головного мозга, развившийся вследствие тупой травмы головы с субдуральными гематомами, а возможность причинения (образования) повреждений не зависит от приема пациентом препарата «варфарин».

Указанные выводы в полной мере опровергаются заключением эксперта № согласно которым непосредственной причиной смерти ФИО1 явился отек головного мозга с дислокацией (смещением) головного мозга, приведший к повреждению (ущемлению) стволовых отделов мозга, причиной развития которого, наиболее вероятно, явились сосудистые нарушения геморрагического характера в виде множественных субдуральных гематом и кровоизлияний под паутинную оболочку (субарахноидальные кровоизлияния), возникших вследствие значительной гипокоагуляции (снижение способности крови к свертыванию), связанной с приемом варфарина и наличием гипертонической болезни.

Выводы экспертного заключения о том, причиной отека головного мозга потерпевшего явились именно сосудистые нарушения геморрагического характера в виде множественных субдуральных гематом и кровоизлияний под паутинную оболочку (субарахноидальные кровоизлияния), возникших вследствие значительной гипокоагуляции (снижение способности крови к свертыванию), связанной с приемом варфарина и наличием гипертонической болезни, полно и четко мотивированы со ссылками на имеющуюся в деле медицинскую документацию.

Кроме этого, принимая во внимание ранее проведенные гистологические исследования, комиссия пришла к выводу, у ФИО1 первоначально образовались повреждения мягких тканей головы, которые могли возникнуть ДД.ММ.ГГГГ, а внутричерепные кровоизлияния возникли в более поздний период и не связаны с травмой от ДД.ММ.ГГГГ. С учетом клинических данных о резком ухудшении состояния ФИО1 (появление симптомов дислокации головного мозга) внутричерепные кровоизлияния наиболее вероятно образовались ДД.ММ.ГГГГ.

Комиссия указала на отсутствие в представленных материалах убедительных объективных данных, позволяющих оценивать внутричерепные кровоизлияния (субарахноидальные, субдуральные) как травматические, со ссылкой на установленные обстоятельства в обоснование своих выводов.

Выявленные у ФИО1 внутричерепные кровоизлияния не имеют объективных клинических данных и морфологических признаков, позволяющих подтвердить их травматическое происхождение ДД.ММ.ГГГГ, а, следовательно, не исключается возможность их самопроизвольного образования вследствие выраженной гипокоагуляции, подъема артериального давления.

Имевшаяся у ФИО1 выраженная гипокоагуляция, как следствие постоянного приема препарата «Варфарин», необходимая для снижения опасности возникновения развития тромбоэмболических осложнений после протезирования аортального клапана, гипертоническая болезнь позволили реализоваться риску возникновения внутричерепных нетравматических кровоизлияний, что в конечном итоге привело к смерти ФИО1

Заключение эксперта № – П объективно согласуется с заключением эксперта №, в том числе о причине смерти потерпевшего ФИО1, а также с учетом всех имеющихся сведений невозможности однозначно трактовать кровоизлияния под оболочки мозга потерпевшего как кровоизлияния травматического генеза, поскольку в данном случае имелся высокий риск развития указанного осложнения, то есть кровоизлияния могли возникнуть спонтанно («самопроизвольно») и являться нетравматическими.

Заключение №-П подготовлено экспертной комиссией, в состав которой вошли специалисты в таких областях, как судебно – медицинская экспертиза, анестезиология – реаниматология, терапия, кардиология, нейрохирургия и неврология, каждый которых имеет стаж работы по специальности более 30 лет, трое экспертов имеют ученые степени докторов медицинских наук, ученые звания профессоров, один эксперт кандидат медицинских наук, доцент. Эксперты имеют соответствующие сертификаты и высшие квалификационные категории по специальности. Оснований сомневаться в компетенции экспертов не имеется. Всем экспертам были разъяснены их права, предусмотренные ст. 57 УПК РФ, они предупреждены об уголовной ответственности за заведомо ложное заключение по ст. 307 УК РФ.

В судебном заседании эксперт ФИО41 подтвердил выводы экспертного заключения, указав, что при исследовании учитывались все имеющиеся гистологические исследования, в том числе и проведенное экспертами в городе Архангельске.

Доводы стороны обвинения о том, что заключение экспертной комиссии № является объективным, а принятие потерпевшим препарата «варфарин» не повлияло на образование судбуральных гематом, суд считает несостоятельными, поскольку имеются основания сомневаться в объективности указанных выводов в силу следующего.

Согласно письмам начальника ГБУЗ Архангельской области «БСМЭ», на основании постановлений следователя, в состав экспертной комиссии были включены: ФИО39 – врач – нейрохирург высшей квалификационной категории, заведующий 4-м хирургическим отделением ГБУЗ АО «Первая городская клиническая больница», врач – гемостазиолог ФИО40, которая была привлечена для разрешения вопросов, касающиеся применения потерпевшим препарата «Варфарин» (т. 3, л.д. 72, 78, 81, 86).

Из сообщения начальника ГБУЗ Архангельской области «БСМЭ» от ДД.ММ.ГГГГ следует, что на завершающем этапе (составление и обсуждение выводов) внештатные специалисты ФИО39 и ФИО40 категорически отказались от участия в производстве судебно-медицинской экспертизы, в состав экспертной комиссии рекомендовано включить ФИО21 – главного внештатного специалиста Министерства здравоохранения и социального развития Архангельской области по анестезиологии-реаниматологии (т. 3, л.д. 91).

Из показаний в судебном заседании ФИО40 и ФИО39 следует, что они дали свое согласие на участие в комиссионной судебно-медицинской экспертизе, назначенной по данному уголовному делу. После ознакомления со всей медицинской документаций в отношении потерпевшего и материалами уголовного дела, ими в бюро были представлены письменные мнения по вопросам, поставленным перед экспертами. Спустя некоторое время им на подпись было представлено заключение комиссионной судебно-медицинской экспертизы, с выводами которой они были категорически не согласны, и которое не стали подписывать, поставив об этом в известность бюро судебно-медицинской экспертизы. ФИО40 пояснила, что, по ее мнению, ее заключение повлияло бы на общий вывод о причине гибели потерпевшего, так как в своем заключении она приводила медицинские данные о приеме пациентом препарата, который не сворачивал кровь, а в этом случае возможно развитие внутричерепных гематом, даже без получения травмы. Из пояснений ФИО39 следует, что он был не согласен с основным выводом экспертов, что причиной смерти потерпевшего явилась черепно – мозговая травма (т. 5, л.д. 159 – 163, 162 – 164; т. 8, л.д. 194 – 198, 176 – 180).

Эксперт Свидетель №13 – руководитель ГБУЗ «Архангельское областное бюро судебно-медицинской экспертизы» в судебном заседании пояснил, что ФИО40 и ФИО39 были приглашены для включения в состав экспертной комиссии при производстве комиссионной судебно-медицинской экспертизы по данному уголовному делу, при этом в экспертизе не участвовали, поскольку имели другое мнение о причине смерти потерпевшего, а экспертиза с различными мнениями недопустима.

При таких обстоятельствах суд подвергает сомнению выводы, изложенные в заключении эксперта № о том, что непосредственной причиной смерти ФИО1 явился отек головного мозга, развившийся только вследствие тупой травмы головы с субдуральными гематомами, а длительный прием потерпевшим препарата «Варфарин» никаким образом не повлиял на причину его смерти.

В состав экспертной комиссии не вошли специалисты ФИО39 и ФИО40, указавшие, что от участия в экспертизе они не отказывались, при этом имели свое мнение о причине смерти потерпевшего.

Между тем, ФИО39 является врачом-нейрохирургом высшей квалификационной категории, а ФИО40 врачом-гемостазиологом, доктором медицинских наук, профессором, и мнение указанных экспертов могло существенным образом повлиять на выводы заключения о причине смерти потерпевшего.

Поскольку эксперты, давшие свои заключения № (т. 3, л.д. 122-138) и № (т. 5, л.д. 6-44), как следует из исследовательских частей данных экспертиз, при формировании своих выводов об имевшихся у ФИО1 телесных повреждениях, их тяжести, давности и причине смерти потерпевшего использовали заключение судебно-медицинской комиссионной экспертизы №, суд подвергает сомнению и выводы упомянутых заключений в части травматического происхождения имевшихся у потерпевшего внутричерепных кровоизлияний.

К заключению эксперта № суд относится критически, поскольку, как следует из данного заключения, эксперту не была полностью представлена медицинская документация в отношении потерпевшего, а лишь медицинская карта стационарного больного № ГБУЗ Архангельской области «Няндомская ЦРБ». При этом, «в разделе первичного осмотра «Перенесенные заболевания» экспертом указано: «почерк нечитабелен» (т. 2, л.д. 58). Эксперт ФИО12 в судебном заседании показал, что на момент проведения экспертизы не располагал данными о хронических заболеваниях ФИО1

Таким образом, с учетом вышеизложенного, при вынесении приговора суд принимает за основу выводы заключений экспертов № и №-П, согласно которым выявленные у ФИО1 внутричерепные кровоизлияния не имеют объективных клинических данных и морфологических признаков, позволяющих подтвердить их травматическое происхождение ДД.ММ.ГГГГ, а, следовательно, не исключается возможность их самопроизвольного образования вследствие выраженной гипокоагуляции (МНО 4,45), подъема артериального давления. Имевшаяся у ФИО1 выраженная гипокоагуляция, как следствие постоянного приема препарата «Варфарин», необходимая для снижения опасности возникновения развития тромбоэмболических осложнений после протезирования аортального клапана, гипертоническая болезнь позволили реализоваться риску возникновения внутричерепных нетравматических кровоизлияний, что в конечном итоге привело к смерти ФИО1

Указанные выводы объективно согласуются с другими исследованными в судебном заседании доказательствами, в том числе показаниями допрошенных лиц, медицинской документацией о состоянии здоровья потерпевшего, как до получения телесных повреждений, так и после этого до его госпитализации, а в последующем при нахождении в медицинской организации.

При этом суд учитывает и принимает во внимание заключения всех проведенных по делу экспертных исследований в той части, в которой они не противоречат как друг другу, так и заключениям экспертов № и № Не противоречат упомянутым заключениям, в том числе и выводы гистологических исследований о давности происхождения имевшихся у потерпевшего телесных повреждений.

При таких обстоятельствах, с учетом положений ст. 14 УПК РФ, согласно которой все неустранимые сомнения в доказанности обвинения толкуются в пользу подсудимого, суд не может сделать вывод о том, что имевшиеся у ФИО1 внутричерепные кровоизлияния, вследствие которых наступила смерть потерпевшего, возникли в результате противоправных действий подсудимого Буркова В.И.

Кроме этого, суд считает необходимым исключить из объема действий, вменяемых подсудимому, причинение Бурковым В.И. ФИО1 обнаруженной у потерпевшего ссадины в задненижних отделах правой височной области, так как давность образования данного телесного повреждения, с учетом ее морфологических особенностей, находится в пределах 1-х суток до наступления смерти, а также причинение следующих телесных повреждений: пяти кровоподтеков на передне-наружной поверхности правого плеча в верхней и средней трети; трех кровоподтеков на внутренней боковой поверхности правого плеча на границе верхней и средней третей; кровоподтека на передней поверхности области правого локтевого сустава; кровоподтека на передней поверхности правого предплечья в средней трети с переходом на наружную боковую и заднюю поверхности; кровоподтека на тыльной поверхности правой кисти в проекции 3-5 пястных костей в средней и нижней трети, с переходом на тыльную поверхность основных фаланг 2-5 пальцев; четырех кровоподтеков на передней поверхности левого плеча в верхней трети; кровоподтека в правых отделах передней поверхности груди в нижней трети между среднеключичной и заднеключичной линиями, кровоподтека в левых отделах передней поверхности груди в нижней трети по среднеключичной линии, поскольку образование у ФИО1 гематом в области верхних конечностей и груди возможно как «самопроизвольно» так и в результате его транспортировки ДД.ММ.ГГГГ в операционное отделение, палату реанимации. Кроме того, давность причинения данных повреждений находится в пределах от 1-х до 6-ти суток до момента наступления смерти.

Наличие у ФИО1 одного кровоподтека на передне-наружной поверхности правого плеча подтверждается показаниями фельдшера Свидетель №4, оказывавшего первую медицинскую помощь потерпевшему, показаниями свидетеля Свидетель №3, потерпевшей ФИО22

Анализируя в совокупности исследованные в судебном заседании доказательства, в том числе показания допрошенных лиц, очевидцев произошедшего между подсудимым и потерпевшим конфликта, протоколы следственных действий, заключения экспертов, иные материалы дела, судом установлено, что ДД.ММ.ГГГГ в период с 18 часов до 20 часов Бурков В.И., находясь на территории земельного участка рядом с домом № по <адрес> в садоводческом некоммерческом товариществе «Зеленый Бор» железнодорожной станции Зеленый Няндомского района Архангельской области, в ходе ссоры с ФИО1 который в это время находился за деревянным забором, расположенным на земельном участке рядом с домом № по <адрес> в садоводческом некоммерческом товариществе «Зеленый Бор» железнодорожной <адрес>, умышленно нанес потерпевшему не менее одного удара кулаком по правой руке и четырех ударов кулаками по голове, причинив ФИО1 следующие телесные повреждения: кровоподтек на передне-наружной поверхности правого плеча, кровоподтек в левой глазничной области, субконъюнктивальное кровоизлияние на белочной оболочке левого глаза; кровоподтек в правой височной области; кровоподтек на красной кайме нижней губы в центральных отделах с переходом на слизистую оболочку нижней губы и две ушибленные раны на слизистой оболочке нижней губы; кровоизлияние в мягких тканях теменной области, которые не влекут за собой кратковременного расстройства здоровья или незначительной стойкой утраты общей трудоспособности, в связи с чем, не расцениваются как вред здоровью.

Оснований полагать, что Бурков В.И. действовал в состоянии необходимой обороны, исходя из обстоятельств дела, не имеется, так как между подсудимым и потерпевшим имел место обоюдный конфликт.

Суд не соглашается с мнением государственного обвинителя о необходимости квалификации действий подсудимого по ч. 4 ст. 111 УК РФ, как умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего.

Как установлено судом, в результате нанесенных подсудимым ударов потерпевшему были причинены телесные повреждения, которые не влекут за собой кратковременного расстройства здоровью или незначительной стойкой утраты общей трудоспособности, в связи с чем не расцениваются как вред здоровью. В данном случае усматривается, что Бурков В.И. причинил ФИО1 побои.

При даче объяснений ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 просил привлечь Буркова В.И. к административной ответственности за нанесение ему побоев (т.2,       л.д. 63).

Уголовный закон (ст. 116 УК РФ) предусматривает ответственность за нанесение побоев из хулиганских побуждений, а равно по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы.

В судебном заседании установлено, что неправомерные действия подсудимым в отношении потерпевшего не были совершены по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы. Не усматривается в действиях Буркова В.И. и хулиганского мотива, поскольку конфликт между ним и потерпевшим произошел на почве личных неприязненных отношений.

В соответствии со ст. 116.1 УК РФ за нанесение побоев подлежит уголовной ответственности лицо, подвергнутое административному наказанию за аналогичное деяние. Бурков В.И. не является лицом, подвергнутым административному наказанию за нанесение побоев.

Таким образом, в действиях подсудимого Буркова В.И. отсутствуют признаки какого-либо уголовно наказуемого деяния, и он подлежит оправданию на основании п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ – в связи с отсутствием в его действиях состава преступления.

В соответствии с ч. 2 ст. 306 УПК РФ гражданские иски потерпевшей Потерпевший №1, о возмещении материального ущерба на сумму 136784 рубля 16 копеек, взыскании компенсации морального вреда в размере 1750000 рублей, возмещения расходов, понесенных на представителя в сумме 160000 рублей, а также прокурора в интересах Российской Федерации в лице территориального фонда обязательного медицинского страхования Архангельской области о взыскании затрат на лечение потерпевшего на сумму 164578 рублей 33 копейки, подлежат оставлению без рассмотрения.

Вещественных доказательств по делу нет, процессуальные издержки отсутствуют.

На основании ст. 115 УПК РФ арест, наложенный на принадлежащий           Буркову В.И. автомобиль марки Renault Sandero, 2017 года выпуска, стоимостью 668080 рублей, находящиеся на банковских счетах Буркова В.И. в ПАО Сбербанк денежные средства в общей сумме 192267 рублей 34 копейки, суд считает необходимым отменить.

Мера пресечения подсудимому на момент постановления приговора не избрана.

Оправдание по любому из оснований, предусмотренных частью второй статьи 302 УПК РФ, означает признание подсудимого невиновным и влечет за собой его реабилитацию, а также право на возмещение имущественного и морального вреда в порядке, установленном главой 18 УПК РФ.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 296, 299, 302, 305, 306, 309, УПК РФ, суд

приговорил:

признать Буркова В.И. невиновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ, на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 и п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ в связи с отсутствием в деянии состава преступления.

На основании п. 1 ч. 2 ст. 133, ст. 134, ч. 3 ст. 302 УПК РФ признать за Бурковым В.И. право на реабилитацию, включающую в себя право на возмещение имущественного вреда, устранение последствий морального вреда, и восстановление в иных правах.

Разъяснить, что с требованиями имущественного вреда реабилитированный в течение сроков исковой давности, установленных Гражданским кодексом Российской Федерации, со дня получения копии вступившего в законную силу приговора, вправе обратиться в суд, постановивший приговор, либо в суд по месту жительства реабилитированного.

Ходатайство о возмещении имущественного вреда, включая восстановление в трудовых, пенсионных, жилищных и иных правах предъявляются в порядке, установленном уголовно-процессуальным законом, а иски о компенсации морального вреда – в порядке гражданского судопроизводства.

Реабилитированный имеет право на принесение официальных извинений прокурором от имени государства и на предъявление иска о компенсации причиненного морального вреда.

Если сведения об осуждении были опубликованы в печати, распространены по радио, телевидению или в иных средствах массовой информации либо в сети Интернет, то по требованию реабилитированного либо по письменному указанию суда соответствующие средства массовой информации, лица, разместившие сведения в сети Интернет, обязаны в течение 30 суток сделать сообщение о реабилитации.

Гражданские иски потерпевшей Потерпевший №1 о возмещении материального ущерба на сумму 136784 рубля 16 копеек, взыскании компенсации морального вреда в размере 1750000 рублей, возмещения расходов, понесенных на представителя в сумме 160000 рублей, а также прокурора в интересах Российской Федерации в лице территориального фонда обязательного медицинского страхования Архангельской области о взыскании затрат на лечение потерпевшего на сумму 164578 рублей 33 копейки – оставить без рассмотрения.

Снять арест, наложенный на принадлежащий Буркову В.И. автомобиль марки Renault Sandero, 2017 года выпуска, стоимостью 668080 рублей и находящиеся на банковских счетах Буркова В.И. в ПАО Сбербанк денежные средства в общей сумме 192267 рублей 34 копейки.

Приговор может быть обжалован в апелляционном порядке в судебную коллегию по уголовным делам Архангельского областного суда путем подачи апелляционной жалобы и внесения представления через Няндомский районный суд Архангельской области в течение 15 суток со дня его провозглашения.

В случае подачи апелляционной жалобы оправданный вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом апелляционной инстанции.

    Оправданный также вправе ходатайствовать об апелляционном рассмотрении дела с участием защитника, о чем должен подать в суд, постановивший приговор, соответствующее заявление в срок, установленный для подачи возражений на апелляционные жалобы (представление).

    Дополнительные апелляционные жалобы или представления, поступившие в суд апелляционной инстанции позднее пяти суток до начала судебного заседания суда апелляционной инстанции, апелляционному рассмотрению не подлежат.

Председательствующий                                     В.А. Скунц