Решение от 13.02.2018 по делу № 2-762/2018 от 25.12.2017

Дело № 2-762/18 г. Великий Новгород

Р Е Ш Е Н И Е

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

13 февраля 2018 года Новгородский районный суд Новгородской области в составе председательствующего судьи Галкиной Н.А.,

при секретаре Шмандиной А.А.,

с участием представителя ответчика ФСИН России и третьего лица УФСИН России по Новгородской области Кирилловой Н.А., представителя третьего лица ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Новгородской области Журавлевой Е.В.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Дмитриева А.С. к казне Российской Федерации в лице Федеральной службы исполнения наказаний Российской Федерации, Министерству финансов Российской федерации о взыскании компенсации морального вреда,

у с т а н о в и л:

Дмитриев А.С. обратился в суд с иском к Министерству финансов Российской Федерации в лице УФК по Новгородской области о компенсации морального вреда, указав в обоснование, что в период с 17 августа по декабрь 2013 года истец содержался в ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Новгородской области (далее - СИЗО-1) в разных камерах, при этом условия содержания не соответствовали требованиям действующего законодательства, а именно: нарушены требования, предъявляемые к норме площади камер на одного заключенного, превышены лимиты наполняемости камер. Указанные нарушения причинили истцу нравственные страдания, компенсацию которых в виде морального вреда он оценивает в 700 000 руб.

Определением суда к участию в деле в качестве соответчика привлечена Российская Федерация в лице ФСИН России, в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельные требования относительно предмета спора, к участию в деле привлечены ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Новгородской области, УФСИН России по Новгородской области.

Решением Новгородского районного суда от 10 июля 2017 года исковые требования Дмитриев А.С. удовлетворены частично, судом постановлено взыскать с Российской Федерации в лице ФСИН России за счет казны Российской Федерации в пользу Дмитриев А.С. компенсацию морального вреда в размере 5 000 руб. В остальной части исковые требования Дмитриева А.С. оставлены без удовлетворения.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Новгородского областного суда от 20 сентября 2017 года решение Новгородского районного суда от 10 июля 2017 года оставлено без изменения.

Постановлением Президиума Новгородского областного суда от 18 декабря 2017 года решение Новгородского районного суда Новгородской области от 10 июля 2017 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Новгородского областного суда от 20 сентября 2017 года отменены, дело направлено на новое рассмотрение в Новгородский районный суд.

Истец Дмитриев А.С. (содержится в ФКУ ИК-7 УФСИН России по Новгородской области), представитель Министерства финансов РФ в лице УФК по Новгородской области в суд не явились, о дате и месте судебного заседания извещены.

На основании ст. 167 ГПК РФ дело рассмотрено в отсутствие неявившихся участников процесса.

В судебном заседании представитель ответчика ФСИН России, третьего лица УФСИН России по Новгородской области Кириллова Н.А., представитель третьего лица ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Новгородской области Журавлева Е.В. возражали против удовлетворения иска по основаниям, изложенным в письменных отзывах на иск.

Выслушав лиц, участвующих в деле, исследовав письменные материалы дела, суд приходит к следующему.

Частью 1 статьи 17 Конституции Российской Федерации предусмотрено, что в Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с настоящей Конституцией.

Согласно статье 3 Конвенции «О защите прав человека и основных свобод» от 4 ноября 1950г. (далее также Конвенция) никто не должен подвергаться бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию.

В соответствии со статьей 53 Конституции Российской Федерации каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц.

Как следует из правовой позиции Конституционного Суда РФ (Определение от 4 июня 2009г. № 1005-0-0), действия (или бездействие) органов государственной власти, причинившие вред любому лицу, влекут возникновение у государства обязанности этот вред возместить, а каждый пострадавший от незаконных действий (бездействия) органов государственной власти наделяется правом требовать от государства справедливого возмещения вреда.

В соответствии со статьей 1064 ГК РФ законом обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда (пункт 1).

Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине (пункт 2).

Статьей 1069 ГК РФ предусмотрено, что вред, причиненный гражданину в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, либо должностных лиц этих органов, подлежит возмещению. Вред возмещается за счет казны Российской Федерации.

В-силу пункта 1 статьи 1099 ГК РФ, основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными статьей 151 ГК РФ и главой 59 ГК РФ.

В соответствии со статьей 151 (абзац 1) ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

К нематериальным благам, в силу пункта 1 статьи 150 ГК РФ, относится, в том числе и достоинство личности.

Закрепив в статье 151 (абзац 1) ГК РФ общий принцип компенсации морального вреда, законодатель не установил ограничений в отношении оснований такой компенсации (Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 1 б октября 2001 г. №).

Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994г. № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» разъяснено, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, или нарушающими его личные неимущественные права. Моральный вред может заключаться в нравственных переживаниях в связи с временным ограничением или лишением каких-либо прав и др. (пункт 2).

Отсутствие в законодательном акте прямого указания на возможность компенсации причиненных нравственных или физических страданий по конкретным правоотношениям не всегда означает, что потерпевший не имеет права на возмещение морального вреда (пункт 4).

Перечень нравственных страданий, являющихся основанием для реализации права на компенсацию морального вреда, не является исчерпывающим.

Объектом неправомерных посягательств являются по общему правилу любые нематериальные блага (права на них) вне зависимости от того, поименованы ли они в законе и упоминается ли соответствующий способ их защиты (Обзор судебной практики Верховного Суда РФ за первый квартал 2013 года, утвержденный Президиумом Верховного Суда РФ от 03 июля 2013г.).

Конституционный Суд РФ неоднократно указывал, что статьи 151 и 1069 ГК РФ во взаимосвязи со статьей 1099 ГК РФ направлены на реализацию, в частности, положений статей 52 и 53 Конституции Российской Федерации (Определения от 25 декабря 2008г. № 1012-0-0, от 24 октября 2013г. № 1663-0 и др.).

В соответствии со статьей 15 (часть 4) Конституции Российской Федерации общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы.

Российская Федерация как участник Конвенции признает юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случае предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов. Поэтому применение судами Конвенции должно осуществляться с учетом практики Европейского Суда по правам человека (далее также Европейский Суд) во избежание любого нарушения Конвенции (абзац 3 пункта 10 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 октября 2003г. № 5).

В Постановлениях от 10 января 2012г. по делу «Ананьев и другие против Российской Федерации» (§§ 139-142) и от 09 октября 2012г. по делу «Колунов против Российской Федерации» (§§ 30 и 37) Европейским судом дается толкование содержания статьи 3 Конвенции. Так в частности, Европейский Суд указывал, что статья 3 Конвенции закрепляет одну из основополагающих ценностей демократического общества. Она в абсолютных выражениях запрещает бесчеловечное или унижающее достоинство обращение или наказание независимо от обстоятельств или поведения жертвы. Для отнесения к сфере действия статьи 3 Конвенции жестокое обращение должно достигнуть минимального уровня суровости. Оценка указанного минимального уровня зависит, от всех обстоятельств дела, таких, как длительность обращения, его физические и психологическое последствия и, в некоторых случаях, пол, возраст и состояние здоровья жертвы.

Жестокое обращение, которое достигает такого минимального уровня суровости, обычно включает в себя интенсивные физические и нравственные страдания. Тем не менее, даже в отсутствие этого, если обращение унижает или оскорбляет лицо, свидетельствуя о неуважении или умалении человеческого достоинства, или вызывает чувства страха, тоски или неполноценности, способные повредить моральному или физическому сопротивлению лица, оно может характеризоваться как унижающее человеческое достоинство и подпадает под действие статьи 3 Конвенции.

В контексте лишения свободы Европейский Суд последовательно подчеркивает, что для отнесения к сфере действия статьи 3 Конвенции испытываемые страдания и унижения в любом случае должны выходить за пределы неизбежного элемента страдания или унижения, связанного с содержанием под стражей. Государство должно обеспечить содержание лица под стражей в условиях, которые совместимы с уважением его человеческого достоинства, и способ и метод исполнения этой меры не должны подвергать его страданиям и трудностям, превышающим неизбежный уровень, присущий содержанию под стражей.

При оценке условий содержания под стражей учитывается совокупное влияние этих условий, а также конкретные утверждения заявителя. Также учитывается длительность периода, в течение которого лицо находилось под стражей в конкретных условиях

Кроме того, в Постановление Европейского Суда по делу «Ананьев и другие против Российской Федерации» (§ 229) разъяснено, что установление несоответствия условий содержания под стражей с требованиями статьи 3 Конвенции создает прочную правовую презумпцию о том, что такие условия причиняют моральный вред потерпевшему.

Из приведенных конституционных и правовых норм, а также из правовых позиций Конституционного Суда РФ, Верховного Суда РФ и Европейского Суда следует, что содержание обвиняемого (подозреваемого) в изоляторе в условиях, которые несовместимы с уважением его человеческого достоинства, и не соответствуют установленным законом нормам, влечет нарушение его неимущественных прав, гарантированных законом.

Согласно статье 4 Федерального закона № 103-ФЗ от 15 июля 1995г. содержание под стражей осуществляется в соответствии с принципами законности, гуманизма, уважения человеческого достоинства, в соответствии с Конституцией РФ, принципами и нормами международного права, и не должно сопровождаться действиями, имеющими целью причинение физических или нравственных страданий подозреваемым (обвиняемым), содержащимся под стражей.

В силу статьи 15 Федерального закона № 103-ФЗ от 15 июля 1995г., в местах содержания под стражей устанавливается режим, обеспечивающий соблюдение прав подозреваемых (обвиняемых), их изоляцию, а также выполнение задач, предусмотренных УПК РФ. Обеспечение режима возлагается на администрацию, а также на сотрудников мест содержания под стражей, которые несут установленную законом ответственность за неисполнение или ненадлежащее исполнение служебных обязанностей.Местом содержания под стражей являются изоляторы временного содержания подозреваемых и обвиняемых органов внутренних дел (ст. 7 Федерального закона № 103-ФЗ от 15 июля 1995г.).

В соответствии с пунктом 42 Правил внутреннего распорядка изоляторов временного содержания подозреваемых и обвиняемых органов внутренних дел, утвержденных Приказом МВД РФ от 22 ноября 2005г. № 950 (далее - Правила) подозреваемым и обвиняемым создаются бытовые условия, отвечающие нормам санитарной площади в камере на одного человека, установленным Федеральным законом.

Статьей 23 Федерального закона № 103-ФЗ от 15 июля 1995г. установлена норма санитарной площади в камере на одного человека (подозреваемого и обвиняемого) в размере 4 (четырех) квадратных метров.

Организация и обеспечение режима в изоляторе временного содержания в силу пункта 3 Правил возлагается на соответствующего начальника органа внутренних дел, начальника изолятора временного содержания.

В названных выше Постановлениях Европейского Суда от 10 января 2012г. по делу «Ананьев и другие против Российской Федерации» и по делу «Колунов против Российской Федерации» от 09 октября 2012г. установлено, что в связи с необеспечением заключенных достаточным личным пространством нарушаются положения статьи 3 Конвенции.

В Постановление от 17 октября 2013г. по делу «Владимир Беляев против Российской Федерации» (§30) Европейский Суд указывал, что при принятии решения о том, имело ли место нарушение статьи 3 Конвенции в части недостатка личного пространства, суд должен учитывать следующие три элемента: каждый заключенный должен иметь личное спальное место в камере; каждый заключенный должен иметь как минимум 4 кв.м, личного пространства; общее пространство камеры должно позволять заключенным свободно передвигаться между предметами мебели. Отсутствие одного из этих элементов создает высокую презумпцию того, что условия содержания под стражей составляют жестокое обращение и нарушают положения статьи 3 Конвенции.

Таким образом, нарушения личных неимущественных прав (в том числе права на достаточное личное пространство) заключенного, выразившиеся в несоблюдение норм санитарной площади в камерах и норм площади прогулочных дворов на одного человека, унижает его человеческое достоинство и порождает у него чувства тоски, тревоги и собственной неполноценности,

Следовательно, указанные ненадлежащие условия содержания заключенного под стражей объективно вызывают у него нравственные страдания (переживания), то есть причиняют ему моральный вред.

Отсюда следует, что сам по себе факт необеспечения Учреждением истца достаточным личным пространством в камерах и прогулочных дворах является достаточным, чтобы стать причиной его нравственных страданий.

Как установлено судом из объяснений лиц, участвующих в деле, и письменных материалов дела, в период с 17 августа по 4 декабря 2013 года истец Дмитриев А.С. содержался в СИЗО-1 в различных камерах.

В судебном заседании также установлено, что в большей части времени пребывания Дмитриева А.С. в СИЗО-1 обеспеченность площадью на одного человека была менее установленных нормативов, вследствие чего имели место явно стесненные условия содержания под стражей.

Так, согласно представленным СИЗО-1 сведениям, Дмитриев А.С. содержался в камере № с 17.08.2013 по 21.08.2013, площадью 16,20 кв.м. рассчитанной на 8 спальных мест; в камере № с 21.08.2013 по 22.08.2013 площадью 13,60 кв.м. рассчитанной на 6 спальных места; в № с 22.08.2013 по 10.10.2013, площадью 24,10 кв.м. рассчитанной на 12 спальных места; в камере № с 10.10.2013 по 30.10.2013, площадью 29,40 кв.м., рассчитанной на 12 спальных мест; в камере <адрес> с 30.10.2013 по 25.11.2013, площадью 24,10 кв.м., рассчитанной на 12 спальных мест; в камере № с 25.11.2013 по 04.12.2013, площадью 21,40 кв.м., рассчитанной на 12 спальных мест. Большинство дней из всего периода содержания истца под стражей санитарная площадь составляла от 2 до 3,7 кв.м.

То есть, истец содержался в камерах, где не обеспечивалась санитарная площадь на одного человека - 4 кв.м., вследствие чего имели место явно стеснённые условия содержания под стражей.

Установленные обстоятельства дела свидетельствуют о том, что в результате нарушений условий содержания в Учреждении, выразившихся в необеспечении истца санитарной площади камер на одного человека, были нарушены его личные неимущественные права (нематериальные блага), гарантированные законом. Следовательно, требования о взыскании компенсации морального вреда заявлены истцом обоснованно.

Исходя из ст. 1099 ГК РФ основания и размер компенсации морального вреда гражданину определяются по правилам главы 59 и ст. 151 ГК РФ.

В соответствии со ст. 151 ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства.

Согласно ч. 2 ст. 1101 ГК РФ размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости.

Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

Вместе с тем, решая вопрос о размере компенсации морального вреда, суд учитывает, что в соответствии со статьями 12 и 56 ГПК РФ, гражданское судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон; каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений. В связи с этим применительно к настоящему спору обязанность доказать факт нарушения личных неимущественных прав, а также незаконность действий (бездействия) органов ФСНП России и Учреждения, либо их должностных лиц, возлагается на истца. Также истец должен доказать наличие причинной связи между незаконными действиями (бездействием) ответчика и причинением ему морального вреда. При доказанности истцом перечисленных обстоятельств ответчик обязан доказать отсутствие своей вины в причинении истцу морального вреда.

Определяя размер компенсации морального вреда, суд учитывает длительность нахождения истца Дмитриева А.С. в условиях, не отвечающих санитарно-гигиеническим требованиям, степень физических и нравственных страданий истца, связанных с его индивидуальными особенностями, в том числе, с его возрастом, учитывает, что причиненные истцу нравственные страдания не повлекли для него каких-либо тяжких необратимых по своему характеру последствий.

Также суд принимает во внимание неоднократность пребывания истца в следственном изоляторе, что подтверждается представленной в материалы дела справкой СИЗО-1 от 12.02.2018 года.

Между тем, согласно пп.3,4 ст.1 ГК РФ при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно. Никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения.

Согласно разъяснениям, содержащимся в п.1 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела 1 части 1 ГК РФ», поведение одной из сторон может быть признано недобросовестным не только при наличии обоснованного заявления другой стороны, но и по инициативе суда, если усматривается очевидное отклонение действий участника гражданского оборота от добросовестного поведения. В этом случае суд при рассмотрении дела выносит на обсуждение обстоятельства, явно свидетельствующие о таком недобросовестном поведении, даже если стороны на них не ссылались.

Из материалов дела следует, что исковое заявление Дмитриева А.С. поступило в суд 18 мая 2017 года, по истечении трех лет после событий, с которыми истец связывает причинение ему нравственных страданий, влекущих взыскание компенсации морального вреда.

Таким образом, наряду с упомянутыми обстоятельствами суд, учитывает обоснованность содержания истца под стражей, продолжительность времени, прошедшего с момента перенесения истцом страданий и до обращения его в суд, степень вины ответчика в причинении вреда, и считает необходимым компенсировать моральный вред в размере 200 руб.

Такой размер компенсации морального вреда в данном конкретном случае соответствует характеру и объему причиненных истцу нравственных страданий и отвечает требованиям разумности, справедливости, соразмерности.

Ссылка представителя ответчика ФСИН России на то, что истцом не доказана вина ФСИН России в причинении ему морального вреда, несостоятельна, так как не основана на требованиях пункта 2 статьи 1064 ГК РФ, в силу которых обязанность доказывать отсутствие вины в причинении вреда лежит на ответчике, а не на истце.

Каких-либо допустимых и достоверных доказательств отсутствия вины ответчиков в нарушение условий содержания истца в Учреждении, а, следовательно, в причинении истцу морального вреда ни ответчиками, ни третьими лицами в силу статьи 56 ГПК РФ в суд не представлено.

Довод представителя ответчика ФСИН России о том, что истцом пропущен срок исковой давности для обращения в суд с настоящим иском судом не принимается по следующим основаниям.

Так, согласно п. 1 ст. 208 ГК РФ исковая давность не распространяется на требования о защите личных неимущественных прав и других нематериальных благ.

Ссылка представителя ФСИН России на установленный частью 1 статьи 219 КАС РФ (ранее ч. 1 ст. 256 ГПК РФ) трехмесячный срок обращения в суд, несостоятельна, так как в данном случае указанный срок не применим.

Также не принимается во внимание довод представителя ответчика ФСИН России о том, что Учреждение не могло отказать в приёме лиц, заключённых под стражу, и о том, что количество содержащихся в следственных изоляторах подозреваемых и обвиняемых не зависит от деятельности органов и учреждений уголовно-исполнительной системы. В рассматриваемом споре, как выше установлено, объектом нарушения являются конституционные права истца, гарантированные государством (в лице ответчиков), которое несет обязанность по организации пенитенциарной системы таким образом, чтобы обеспечить уважение достоинства заключенных. Невыполнение государством обязанности по обеспечению надлежащих условий содержания истца под стражей свидетельствует о вине соответствующих государственных органов (должностных лиц) в наступивших для истца последствиях.

Руководствуясь ст.ст. 194-199 ГПК РФ, суд

р е ш и л :

░░░ ░░░░░░░░░ ░.░. ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░.

░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░ ░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░ ░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░.░. ░ ░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░ 200 ░░░.

░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░ ░ ░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░.

░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░ ░ ░░░░░░░ ░░░░░░ ░░ ░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░.

░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░ ░.░. ░░░░░░░

░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░: 17 ░░░░░░░ 2018 ░░░░.