Решение от 25.02.2025 по делу № 22-28/2025 (22-9082/2024;) от 18.11.2024

Председательствующий: судья Зементова Т.В. № 22-28/2025

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

город Красноярск 25 февраля 2025 года

Судебная коллегия по уголовным делам Красноярского краевого суда в составе:

председательствующего – судьи Злобина И.А.,

судей Есиной С.В. и Шатровой А.В.,

при секретаре судебного заседания Кипоровой Т.В.,

с участием:

прокурора апелляционного отдела уголовно-судебного управления прокуратуры Красноярского края Черенкова А.Н.,

осужденного Абаковского А.С.,

его защитников-адвокатов Евменовой Е.В. и Дроздова М.В.,

осужденного Архентова А.А.,

его защитника-адвоката Шолохова А.Г.,

осужденного Беляева Ф.И.

его защитника-адвоката Кибирева К.Н.,

осужденного Сороченко А.К.,

его защитника-адвоката Тихинской С.А.,

осужденной Ломановой (Гейнц) Н.С.,

её защитника-адвоката Прохорова А.А.,

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционному представлению с дополнением к нему государственного обвинителя Кургина Е.В., по апелляционным жалобам с дополнениями к ним осужденного Абаковского А.С. и его защитников-адвокатов Евменовой Е.В. и Дроздова М.В., осужденного Сороченко А.К. и его защитника-адвоката Тихинской С.А., осужденного Архентова А.А. и его защитника-адвоката Шолохова А.Г., осужденной Ломановой (Гейнц) Н.С. и её защитника-адвоката Лаврентьевой Н.В., защитника-адвоката Кибирева К.Н. в интересах осужденного Беляева Ф.И. на приговор Свердловского районного суда города Красноярска от 18 марта 2024 года, на основании которого

ФИО1, родившийся <дата> в <адрес>, гражданин Российской Федерации, судимостей не имеющий,

признан виновным и осужден по ч. 5 ст. 33, ч. 6 ст. 290 УК РФ к лишению свободы на срок 8 лет с отбыванием в исправительной колонии строгого режима, с лишением права занимать должности на государственной службе и в органах местного самоуправления, связанные с осуществлением функций представителя власти, организационно-распорядительных и административно-хозяйственных полномочий на срок 4 года;

ФИО2, родившийся <дата> в <адрес>, гражданин Российской Федерации, судимостей не имеющий,

признан виновным и осужден по ч. 6 ст. 290 УК РФ к лишению свободы на срок 8 лет с отбыванием в исправительной колонии строгого режима, с лишением права занимать должности на государственной службе и в органах местного самоуправления, связанные с осуществлением функций представителя власти, организационно-распорядительных и административно-хозяйственных полномочий на срок 4 года;

ФИО3, родившийся <дата> в <адрес>, гражданин Российской Федерации, судимостей не имеющий,

признан виновным и осужден по ч. 6 ст. 290 УК РФ к лишению свободы на срок 8 лет с отбыванием в исправительной колонии строгого режима, с лишением права занимать должности на государственной службе и в органах местного самоуправления, связанные с осуществлением функций представителя власти, организационно-распорядительных и административно-хозяйственных полномочий на срок 4 года;

ФИО4, родившийся <дата> в <адрес>, гражданин Российской Федерации, судимостей не имеющий,

признан виновным и осужден по ч. 4 ст. 291.1 УК РФ к лишению свободы на срок 7 лет с отбыванием в исправительной колонии строгого режима;

ФИО5, родившаяся <дата> в <адрес>, гражданка Российской Федерации, судимостей не имеющая,

признана виновной и осуждена по ч. 6 ст. 290 УК РФ к лишению свободы на срок 8 лет с отбыванием в исправительной колонии общего режима, с лишением права занимать должности на государственной службе и в органах местного самоуправления, связанные с осуществлением функций представителя власти, организационно-распорядительных и административно-хозяйственных полномочий на срок 4 года.

Этим же приговором разрешена судьба вещественных доказательств и арестованного имущества, а также произведен зачет в срок лишения свободы времени содержания под стражей и нахождения под домашним арестом.

Срок отбытия наказания Абаковскому А.С., Архентову А.А., Беляеву Ф.И., Ломановой (Гейнц) Н.С. и Сороченко А.К. постановлено исчислять со дня вступления приговора в законную силу.

В срок лишения свободы Абаковского А.С. зачтено время содержания его под стражей в качестве меры пресечения за период с 09.09.2017 по 07.03.2019 и за период с 18.03.2024 до дня вступления приговора в законную силу из расчета один день содержания под стражей за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима.

В срок лишения свободы Архентова А.А. зачтено время содержания его под стражей в качестве меры пресечения за период с 05.10.2018 по 19.03.2019 и за период с 18.03.2024 до дня вступления приговора в законную силу из расчета один день содержания под стражей за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима, время нахождения под домашним арестом за период с 20.03.2019 по 16.05.2019 из расчета два дня нахождения по домашним арестом за один день отбывания наказания.

В срок лишения свободы Беляева Ф.И. зачтено время содержания его под стражей в качестве меры пресечения за период с 09.09.2017 по 07.03.2019 и за период с 18.03.2024 до дня вступления приговора в законную силу, из расчета один день содержания под стражей за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима.

В срок лишения свободы Ломановой (Гейнц) Н.С. зачтено время содержания её под стражей в качестве меры пресечения за период с 06.10.2017 по 05.10.2018 и за период с 18.03.2024 до дня вступления приговора в законную силу из расчета один день содержания под стражей за полтора дня отбывания наказания в исправительной колонии общего режима, время нахождения под домашним арестом за период с 06.10.2018 по 07.03.2019 из расчета два дня нахождения по домашним арестом за один день отбывания наказания.

В срок лишения свободы Сороченко А.К. зачтено время содержания его под стражей в качестве меры пресечения за период с 09.09.2017 по 05.12.2018 и за период с 18.03.2024 до дня вступления приговора в законную силу из расчета один день содержания под стражей за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима, время нахождения под домашним арестом за период с 06.12.2018 по 05.02.2019 из расчета два дня нахождения по домашним арестом за один день отбывания наказания.

Заслушав доклад судьи Злобина И.А., выслушав прокурора Черенкова А.Н., осужденного Абаковского А.С. и его защитников-адвокатов Евменову Е.В. и Дроздова М.В., осужденного Архентова А.А. и его защитника-адвоката Шолохова А.Г., осужденного Беляева Ф.И. и его защитника-адвоката Кибирева К.Н., осужденного Сороченко А.К. и его защитника-адвоката Тихинскую С.А., осужденную Ломанову (Гейнц) Н.С. и её защитника-адвоката Прохорова А.А., по доводам апелляционных представления и жалоб с дополнениями к ним, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Абаковский А.С. признан виновным и осужден за пособничество в получении должностным лицом через посредника взятки в виде денег за совершение действий в пользу взяткодателя и представляемых им лиц, если оно в силу должностного положения может способствовать указанным действиям, если они совершены группой лиц по предварительному сговору, с вымогательством взятки, в особо крупном размере путем предоставления информации, средств совершения преступления, при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

Архентов А.А., Ломанова (Гейнц) Н.С. и Беляев Ф.И. каждый признаны виновными и осуждены за получение должностным лицом через посредника взятки в виде денег за совершение действий в пользу взяткодателя и представляемых им лиц, если оно в силу должностного положения может способствовать указанным действиям, группой лиц по предварительному сговору, с вымогательством взятки, в особо крупном размере при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

Сороченко А.К. признан виновным и осужден за посредничество во взяточничестве, то есть непосредственную передачу взятки по поручению взяткополучателя, иное способствование взяткодателю и взяткополучателю в достижении соглашения между ними о получении и даче взятки в особо крупном размере, при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

В судебном заседании Абаковский А.С., Архентов А.А., Ломанова (Гейнц) Н.С., Беляев Ф.И. и Сороченко А.К. свою вину в указанных преступлениях не признали, при этом последний полагал, что его действия подлежат квалификации по признакам преступления, предусмотренного
ст. 159 УК РФ.

В апелляционном представлении с дополнениями к нему государственный обвинитель Кургин Е.В. указывает, что приговор подлежит отмене с вынесением нового апелляционного приговора;

дополняя свои доводы, указывает, что приговор подлежит изменению вследствие неправильного применения уголовного закона при назначении наказания;

ссылаясь на Постановление Пленума ВС РФ от 22.12.2015 № 58 «О практике назначения судами РФ уголовного наказания», утверждает, что Абаковскому А.С., Архентову А.А., Беляеву Ф.И. и Ломановой Н.С. дополнительное наказание суд назначил без учета взаимосвязи совершенных ими преступлений с занимаемыми ими должностями;

отмечает, что совершенные Абаковским А.С., Архентовым А.А., Беляевым Ф.И. и Ломановой Н.С. преступления связаны с их службой в правоохранительных органах и осуществлением функций представителя власти, однако суд назначил им наказание в виде запрета занимать должности в целом на государственной службе и в органах местного самоуправления;

обращает внимание, что Ломанова Н.С. и Беляев Ф.И. не обладали организационно-распорядительными и административно-хозяйственными полномочиями, вследствие чего не могли их использовать при совершении преступлений, а Абаковский А.С., обладая такими полномочиями, фактически при совершения преступления их не использовал;

отмечает, что только Архентов А.А., являясь руководителем отдела <данные изъяты>, использовал свои организационно-распорядительные полномочия, отдавая указания подчиненному Беляеву Ф.И., а административно-хозяйственные полномочия при совершении преступлений никто не использовал;

просит приговор изменить, уточнить дополнительное наказание: назначить Ломановой Н.С., Беляеву Ф.И. и Абаковскому А.С. дополнительное наказание в виде запрета занимать должности в правоохранительных органах, связанные с осуществлением функций представителя власти, назначить Архентову А.А. дополнительное наказание в виде запрета занимать должности в правоохранительных органах, связанные с осуществлением функций представителя власти и организационно-распорядительных полномочий.

В апелляционной жалобе с дополнениями к ней осужденный Абаковский А.С. утверждает о неверном указании в приговоре событий и обстоятельств, имевших место быть на самом деле;

обращает внимание на несоответствие показаний ряда свидетелей, которые отражены в приговоре, тем показаниям, которые они дали в судебном заседании;

просит приговор отменить и его оправдать;

дополняя свои доводы, ссылаясь на свое должностное положение и материалы дела, отмечает, что никакого отношения к материалу и затем делу в отношении ФИО44 и других не имел, оперативного сопровождения не осуществлял, а Гейнц Н.С. в его подчинении не находилась; организацией выводки занимался Беляев Ф.И., который вел переговоры с Сороченко А.К., а тот – с ФИО31;

обращая внимание, что с 29.07.2017 по 13.08.2017 находился в <адрес> (т. 34, л. 130), отмечает, что период его сговора не указан, а у остальных возник согласно приговору с 27.07.2017 по 07.08.2017; при этом с Сороченко А.К. не созванивался, а остальных участников вообще не знал, что подтверждается материалами дела (т. 9, л. 99-141; т. 11, л. 202);

ссылаясь на показания свидетелей, и в частности показания Свидетель №2, ФИО45, ФИО31, ФИО37, ФИО32, ФИО96, Архентова А.А., Беляева Ф.И. и Сороченко А.К. в судебном заседании и цитируя протокол судебного заседания, обращает внимание, что всю информацию ФИО31 сообщал Сороченко А.К., а он никакой информации как средства совершения преступления никому не предоставлял, своим служебным положением не пользовался;

цитируя положения Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 09.07.2013 № 24 «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях», а также описание преступного деяния, признанного судом доказанным, отмечает, что выводы суда ничем не подтверждены (стр. 9 приговора), а доказательств переписок с Сороченко А.К. нет, как нет доказательств его осведомленности о материальном положении ФИО44 и других лиц;

отмечает, что экспертизой телефонов не подтвержден факт его общения с Сороченко А.К. по делу ФИО44 и других лиц (т. 9, л. 99-141;
т. 11, л. 202);

цитируя показания в судебном заседании Свидетель №2, Сороченко А.К., ФИО45, ФИО31 и ФИО32 по обстоятельствам встречи в <данные изъяты> ссылаясь на флешкарту с разговорами Сороченко А.К. и ФИО31, утверждает, что никакую информацию при этом не сообщал, а выводы суда об этом выдуманы;

ссылаясь на показания ФИО97, Сороченко, Беляева, считает выдуманными выводы о том, что в период с 29.01.2017 по 01.09.2017 сообщил Сороченко и Архентову о необходимости организовать встречу ФИО98 с ФИО99, поскольку это материалами дела, и в частности детализацией соединений, не подтверждается;

ссылаясь на показания ФИО100, Свидетель №2, ФИО101, ФИО102, ФИО103, аудиозапись разговора, считает выдуманными выводы суда на стр. 19 приговора, касающиеся встречи 06.09.2017 около <данные изъяты> и сообщения им ФИО104 об организации встречи последнего с ФИО105 07.09.2017, а всю информацию ФИО104 сообщает Сороченко;

не соглашается с выводами суда на стр. 20 приговора о предоставлении 07.09.2017 автомобиля как средства совершения преступления, которые противоречат аудиозаписям и показаниям и, в частности, ФИО107 на следствии и Сороченко в суде;

указывает, что заключение лингвистической экспертизы по разговорам от 07.09.2017 подтверждает, что он не был в курсе отношений Сороченко и ФИО104, связанных с делом и выводом ФИО109;

ссылаясь на лингвистическую экспертизу, видеозапись с места его задержания, протокол проверки его показаний, отсутствие краски на джинсах и рукавах футболки, показания Сороченко, ФИО110, ФИО104, ФИО76, ФИО112, и анализируя их, указывая на невозможность за 27 секунд, управляя автомобилем, получить, пересчитать и положить в карман № рублей, выражает несогласие с выводами суда на стр. 20 приговора о том, что Сороченко передал ему часть полученных от ФИО104 в качестве взятки денежных средств в сумме № рублей в качестве вознаграждения за пособнические услуги;

сопоставляя содержание приговора с протоколом судебного заседания и аудиозаписями оперативных мероприятий, ссылаясь на показания Свидетель №2, ФИО114, ФИО115 и Свидетель №12, утверждает о неверном отражении в приговоре показаний ФИО31 (л. 40, 41, 43, 44 приговора,
стр. 222-267 протокола), и в частности об обстоятельствах встречи в <данные изъяты> и <данные изъяты> где в разговорах по уголовному делу никакого участия не принимал;

обращает внимание, что ходатайство адвоката Евменовой от 24.03.2023 о повторном допросе ФИО104 судом рассмотрено не было (стр. 522 протокола);

ссылаясь на показания ФИО114 в судебном заседании, настаивает на недопустимости его показаний, данных на следствии, и которые он не подтвердил (т. 21, л. 87-91, 106-118, 218-221), отмечая, что ФИО114 отсутствовал в <адрес> в период с 19.07.2018 по 22.07.2018, а по протоколу допроса от 20.07.2018 имеется заключение специалиста о том, что подписи не его;

указывает, что суд ссылается в приговоре (листы 50, 57) на показания ФИО114 (т. 21, л.д. 99-102, 103-105), на показания ФИО109 (т. 21, л.д. 28-31), которые в судебном заседании не оглашались;

настаивает на неправильном отражении в приговоре (стр. 46-49 приговора) показаний ФИО114, который не подтвердил свои оглашенные показания, которые, скорее всего, были скопированы следователем с показаний ФИО104;

настаивает на недостоверном отражении в приговоре показаний Свидетель №2 (стр. 50-52 приговора), ФИО123 (стр. 53-55 приговора), ФИО124
(стр. 55 приговора), ФИО6 (стр. 58-59), ФИО125 (стр. 60-61), ФИО126 (стр. 62), ФИО127 (стр.62-63), ФИО128 (стр. 63), ФИО129 (стр. 63-64), ФИО130 (стр. 68), Свидетель №3 (стр. 71-75), Свидетель №5 (стр. 75-79), ФИО131 (стр. 98-101), ФИО132 (стр. 101-102 приговора), ФИО133
(стр. 103-105 приговора), ФИО134 (стр. 105-111 приговора), Свидетель №10
(стр. 111-112 приговора), ФИО76 (стр. 113-124 приговора), ФИО135 (стр. 124 приговора), ФИО136 (стр. 126 приговора), которые не соответствуют протоколу судебного заседания, приведены не полностью либо носят характер предположений, противоречат другим доказательствам, и надлежащей оценки суда, в том числе в части противоречия другим доказательствам, не получили;

отмечает, что суд не дал оценки пояснениям ФИО137 по поводу сомнений в принадлежности ему подписей в протоколе его допроса (т. 21, л.д. 190-197);

считает противоречивыми показания ФИО6, их несоответствие в приговоре сообщенным в судебном заседании, а также показаниям ФИО138 и ФИО76; отмечает, что показания ФИО89 не оглашались, а в деле отсутствует его заявление на засекречивание, порядок которого нарушен; ссылаясь на протокол судебного заседания (стр. 1170-1171), утверждает, что была установлена поддельность подписи следователя Свидетель №13 в протоколе допроса ФИО6 от 09.09.2017, чему суд оценки не дал;

утверждает о наличии в приговоре показаний ФИО139 (стр. 61 приговора), ФИО140 (стр. 98 приговора), ФИО142 (стр. 98-101 приговора), ФИО143 (стр. 101-102 приговора; стр. 393-394 протокола), ФИО144 (стр. 103-105 приговора; т. 24, л.д. 25-31), ФИО145 (стр. 105-111 приговора), Свидетель №10 (стр. 112 приговора; т. 23, л.д. 247-253), ФИО76
(стр. 113-124 приговора), специалиста ФИО146 (стр. 124 приговора), которых они не давали и которые не оглашались, но скопированы из протоколов их допросов;

ссылаясь на протокол судебного заседания, отмечает, что показания ФИО147 не оглашались, а показания, данные им в судебном заседании не полностью отражены в протоколе, замечания на который судом были отклонены;

утверждает, что на стр. 178 приговора указаны ложные сведения о передаче Беляевым Абаковскому информации о выводе ФИО148, которую последний и передал при встрече 06.09.2017 в <данные изъяты> ФИО149, что подтверждается телефонным соединением между Беляевым и Абаковским 06.09.2017, отмечая, что в <данные изъяты> не был, что подтвердили ФИО149, ФИО151, ФИО152, а согласно детализации (т. 1, л.д. 133-260, стр. 111 протокола) телефонные соединения между его номером и номером Беляева отсутствуют;

утверждает, что на стр. 165 приговора указаны ложные сведения, так как М 1 и М 4 лицо по имени ФИО153 не обсуждают; на стр. 207 приговора указаны ложные сведения, так как ФИО154 не записывал разговоры, а лишь передал в <данные изъяты> флешнакопитель с записью разговоров ФИО149 с Сороченко, которые записывал ФИО149 30.08.2017 (стр. 539 протокола); на стр. 212 приговора указаны ложные сведения, так как специалист ФИО146 не говорил, что период времени с момента начала движения автомобиля до его задержания мог занять до 1 минуты; на стр. 211 приговора указаны ложные сведения, так как он говорил, что образцы были взяты не на марлевый бинт, а на вату;

обращает внимание на удовлетворение судом ходатайства об истребовании и исследовании образцов со смывами с его рук, которое исполнено не было (л. 119 протокола);

не соглашается с приговором, указывая на ненадлежащую оценку представленных сторонами доказательств, в связи с чем просит приговор отменить, по предъявленному обвинению – оправдать;

дополняя свои доводы, отмечает, что документы по результатам ОРД переданы в следственный орган не в соответствии с Инструкцией, а на основании ст. 151 УПК РФ, что считает нарушением закона (т. 1, л.д. 156-159), но проигнорировано судом;

утверждает, что рапорт об обнаружении признаков преступления
(т. 1, л.д. 161-165), постановления о предоставлении результатов ОРД от 08.09.2017 и от 12.09.2017 (т. 1, л.д. 166-167, т. 2, л.д. 135-137), справка по оперативно-розыскному мероприятию «Наблюдение» от 08.09.2017 (т. 2,
л.д. 37-38), содержат недостоверные сведения, чему судом оценка не дана;

ссылаясь на материалы дела, опрос ФИО6, показания ФИО145 и ФИО159, утверждает об отсутствии доказательств его причастности к вымогательству денежных средств, вследствие чего ОРМ в отношении него проводились незаконно;

указывает на отсутствие в материалах дела согласия Свидетель №3 и Свидетель №5 на участие в оперативном эксперименте, чему оценка не дана;

отмечает, что оперативный эксперимент проводился на основании п. 8 ст. 8 ФЗ «Об ОРД» (т. 1, л.д. 172-173), однако такой пункт в ст. 8 отсутствует;

указывает на отсутствие документального подтверждения передачи денежных средств от ФИО6 другим лицам, в том числе ФИО160 и ФИО161, наблюдение за которыми не велось; ФИО162 пояснил, что в этом не участвовал, деньги ФИО163 не передавал; документального подтверждения передачи нет; а неустановленный знакомый ФИО6 не установлен и не допрошен;

ссылаясь на показания ФИО164, ФИО165, утверждает, что постановление о проведении ОРМ «Обследование…» от 07.09.2017 (т. 2,
л.д. 37) подписано неуполномоченным лицом;

ссылаясь на ответ из Минюста РФ от 26.09.2024, обращает внимание на несоответствие требованиям закона протокола его личного досмотра от 08.09.2017 (т. 2, л.д. 47), поскольку проведение такого мероприятия ФЗ «Об ОРД» не предусмотрено, а допускается только на основании КоАП РФ и УПК РФ;

ссылаясь на экспертные заключения (т. 17, л.д. 192-193, 198) и показания специалиста ФИО76, указывает на отсутствие образца препарата <данные изъяты> при проведении ОРМ от 07.09.2017, а также отсутствие его следов на футболке, джинсах и на внутренней части барсетки, хотя на деньгах, не имеющих отношения к делу, они имелись, чему судом оценка не дана;

ссылаясь на экспертное заключение от 05.04.2019 по смывам в автомобиле от 12.09.2017, показания ФИО76, Свидетель №10, ФИО166, ФИО167, отмечает на отсутствие следов <данные изъяты> и позднее назначение экспертизы;

указывает на противоречие заключения психолого-лингвистической экспертизы (т. 19, л.д. 1-250; т. 20, л.д. 1-230) аудиозаписи от 07.09.2017 и заключению фоноскопической экспертизы от 12.11.2018 (т. 15, л.д. 163-200), отмечая, что эксперты-лингвисты перепутали лиц и произносимые ими фразы, вследствие чего выводы суда, основанные на этой экспертизе, являются недостоверными;

отмечает отсутствие в приговоре оценки представленному стороной защиты экспертному исследованию от 12.12.2023 по разговору между ФИО168, Сороченко и Абаковским от 07.09.2017, оглашенному в судебном заседании (стр. 1205 протокола);

утверждает, что судом не приняты меры по признанию представленных стороной обвинения доказательств недопустимыми;

просит приговор отменить, а его оправдать;

дополняя свои доводы, выражает несогласие с постановлением судьи от 12.09.2024, вынесенным по замечаниям адвоката Евменовой Е.В. на протокол судебного заседания в части неполного отражения показаний свидетеля ФИО169, в связи с чем просит удостоверить правильность этих замечаний.

В апелляционной жалобе с дополнениями к ней в интересах осужденного Абаковского А.С. защитник-адвокат Евменова Е.В. считает приговор незаконным, необоснованным, подлежащим отмене;

ссылаясь на положения УПК РФ, правовые позиции Конституционного Суда РФ и Восьмого кассационного суда общей юрисдикции, обстоятельства ознакомления с материалами уголовного дела по окончании следствия и установления судом срока для ознакомления с материалами уголовного дела до 31.08.2019, указывает на то, что дополнительные материалы уголовного дела на 173-х листах Абаковскому и его защитникам с составлением протокола не предъявлялись, а только были направлены их копии, и вопрос о наличии ходатайств не выяснялся;

считает, что ограничение права ознакомления на данной стадии не может быть устранено в ходе судебного разбирательства путем дополнительного ознакомления;

просит приговор отменить, Абаковского – оправдать;

дополняя свои доводы, указывает, что выводы суда об осведомленности Абаковского о материальном положении и источниках доходов ФИО170 и других, а также об обращении Сороченко к Абаковскому с предложением оказать содействие в совершении преступления, доказательствами не подтверждены;

отмечает, что из приговора не ясно, какое отношение имеет Абаковский к вынесенным Гейнц процессуальным решениям, а также проведенным Архентовым и Беляевым оперативно-розыскным мероприятиям, а также, каким образом он создавал условия для передачи взятки, а конкретные действия Абаковского в период с 27.07.2017 по 28.08.2017 в приговоре не приведены; уголовное дело № находилось в производстве <данные изъяты>, его оперативное сопровождение осуществляли сотрудники <данные изъяты>, и никаких поручений
о производстве оперативно-розыскных мероприятий в <данные изъяты>, в частности, в <данные изъяты> не поступало;

обращает внимание, что конкретные действия Абаковского в период с 10.08.2017 по 25.08.2017 (встречи Сороченко и ФИО171) в приговоре не приведены и не описаны, Абаковский во встречах участия не принимал, а в период с 29.07.2017 по 13.08.2017 находился в отпуске с выездом за пределы <адрес>; из приговора не ясно, какую именно недостоверную информацию Абаковский предоставил на встрече в <данные изъяты>, какие условия передачи денежных средств обсуждал Сороченко и Абаковский с ФИО171 на встрече 28.08.2017;

ссылаясь на содержание приговора, утверждает, что из него не ясно, какую именно информацию предоставил Абаковский на встрече 28.08.2017, а вывод о том, что Абаковский сообщил Сороченко и Архентову о необходимости организовать встречу ФИО171 и ФИО174 является домыслом;

отмечает, что никакого отношения к доставке ФИО175 в <данные изъяты> Абаковский не имел;

считает несостоятельной ссылку на посредничество Абаковского, поскольку тот участия во встрече 29.08.2017 Сороченко с ФИО171 в <данные изъяты> не принимал;

указывает, что существо пособнических действий Абаковского в приговоре не приведено, а также не приведены доказательства, свидетельствующие об общении Беляева с Абаковским 06.09.2017;

выражает несогласие с выводом суда о получении Абаковским в качестве вознаграждения за посреднические услуги № рублей, а также о предоставлении Абаковским автомобиля для доставки Сороченко к месту нахождения Свидетель №2 для получения оставшейся суммы денежных средств, поскольку никакими доказательствами это не подтверждено;

ссылаясь на показания Абаковского, ФИО177 переписку последнего в телефоне, отмечает, что тот знаком с Сороченко примерно с 2013-2014 г.г., с Гейнц познакомился в связи с расследованием настоящего уголовного дела, Беляева и Архентова знал только визуально, а Беляев впервые ему позвонил 01.09.2017, когда искал Сороченко, что подтвердили Архентов, Ломанова, Беляев и Сороченко;

утверждает, что показания свидетелей, подтверждающих, по мнению суда, вину Абаковского, изложены неполно, упущены показания, свидетельствующие о его непричастности а, противоречия, имеющиеся в показаниях свидетелей, не устранены, ссылаясь при этом и анализируя показания ФИО171 и ФИО179;

выражает несогласие с оглашенными показаниями ФИО180 (т. 21,
л.д. 218-221), полученными сотрудниками <данные изъяты> без отдельного поручения следователя, отмечая также, что его показания, на которые имеется ссылка (т. 21, л.д. 99-102, 103-105), в судебном заседании не оглашались;

анализирует содержание показаний Свидетель №2, ФИО181, ФИО182, данных ими в судебном заседании и в ходе следствия, отмечая, что последние в части Абаковского являются лишь предположениями;

анализируя показания ФИО183, данные в судебном заседании и на предварительном следствии, обращает внимание на их противоречивость, отмечая, что в приговоре суд указал, что были оглашены показания ФИО184 (т. 21, л.д. 19-31, 32-39), но его показания в т. 21 на л.д. 28-31 не оглашались;

отмечает, что в показаниях ФИО185 и ФИО186 информация об Абаковском отсутствует;

обращает внимание, что в приговоре суд сослался на показания ФИО6 без учета изменений, внесенных постановлением от 12.09.2024 о частичном удостоверении замечаний адвоката Евменовой Е.В., где фамилия Абаковского заменена на ФИО187;

отмечает, что понятые Свидетель №3 и ФИО12 не подтвердили показания ФИО6 о том, что в момент передачи денег последний находился в балаклаве; показания ФИО6, что он присутствовал при составлении актов осмотра и обработки банкнот противоречат показаниям Свидетель №3 и ФИО89; ФИО188 не смог объяснить отсутствие своей подписи в актах, а также, почему в протоколе его опроса от 30.08.2017 названы Свидетель №12 и
Архентов, а упоминание об Абаковском отсутствует; по какой причине на второй странице протокола опроса отсутствует его подпись; а также, почему его подпись идентична подписи ФИО189 (т. 2, л.д. 106-107);

из показаний Свидетель №13 в суде следует, что личность ФИО6 09.09.2017 он не устанавливал, а после предъявления ему копии протокола допроса показал, что подпись от его имени ему не принадлежит;

анализируя показания ФИО6, указывает, что записи его разговоров с ФИО190 в стенограммах и аудиозаписях разговоров
отсутствуют, как отсутствует в деле и его заявление о засекречивании его личности;

ссылаясь, что в суде были оглашены объяснения ФИО6 в <данные изъяты> (материал проверки № л.д. 50-51), а также ссылаясь на показания ФИО191, ФИО192, ФИО6, ФИО193, идентичность подписей последних двоих, решения суда о возвращении денежных средств, изъятых у ФИО88 и у
Абаковского, настаивает, что ФИО194 и ФИО195 – одно и тоже лицо, дающее ложные показания;

указывает, что суд сослался на несоответствие изложенных в приговоре показаний засекреченного свидетеля ФИО196, которые тот в действительности не давал;

ссылается на противоречие показаний ФИО197 показаниям ФИО6 в части ссылок на Абаковского, фамилию которого ФИО198 попросил ФИО6 не называть;

ссылаясь на показания ФИО199, указывает, что тот в судебном заседании пояснил, что его рапорт в т. 1 на л.д. 173 кем-то исправлен, так как не писал, что при передаче денежных средств Сороченко и Абаковскому
ФИО200 находился в автомобиле, а также исправлен его рапорт в т. 1 на
л.д. 161-165; справка о результатах наблюдения в т. 2 на л.д. 37-38 написана со слов ведущих наблюдение, но, несмотря на это, суд в
приговоре сослался на них как на доказательство вины Абаковского;

не соглашается с тем, что суд отказал в оглашении
объяснений ФИО201, данных в <данные изъяты>, несмотря на то, что ранее удовлетворил ходатайство об оглашении объяснений ФИО202, данных там же и по тем же обстоятельствам;

указывает, что в приговоре суд сослался на протокол допроса ФИО203 (т. 24, л.д. 25-31), который в судебном заседании не исследовался, а также суд не дал оценки противоречиям в показаниях ФИО204 в суде и в объяснении, данном в <данные изъяты>, в части обстоятельств личного досмотра Абаковского на месте задержания;

ссылаясь на показания ФИО205, отмечает, что они противоречат показаниям ФИО206 и видеозаписи, на которой отражено извлечение денежных средств из клатча Абаковского и исследование его удостоверения Абаковского после задержания, чему суд оценки не дал;

ссылаясь на протокол получения образцов, показания ФИО207, указывает, что тот не смог ответить на вопрос о том, на что были получены образцы: марлю или вату, а Свидетель №3 пояснил, что использовалась
вата;

указывает, что судом было удовлетворено ходатайство об осмотре образцов, полученных у Абаковского, однако образцы не истребовались и в судебном заседании не осматривались (л.д. 118-119 протокола судебного заседания); и в этой части приговор противоречит протоколу, так как Абаковский пояснил, что для получения образцов использовалась вата, но суд указал, что подсудимый не отрицал взятие смывов на марлевые бинты;

ссылаясь на показания ФИО208, ФИО209, ФИО6, отмечает, что

последовательность передачи денег ФИО210, полученных ФИО6 31.08.2017 и 07.09.2017 не подтверждена;

ссылаясь на видеозаписи с места задержания Сороченко и Абаковского 01.09.2017, показания последнего, ответ <данные изъяты>, утверждает, что ответ подтверждает показания Абаковского, что его автомобиль осматривался в отсутствие специалиста и понятых, поскольку на видео видно, как загораются задние фонари и задние стоп-сигналы, что
свидетельствует о нахождении в автомобиле посторонних лиц;

отмечает, что при просмотре видеозаписи задержания Абаковского на всех приобщенных носителях видно, как оперативные сотрудники <данные изъяты>, не используя перчатки, достают из клатча Абаковского денежные средства и удостоверение;

анализируя показания специалиста ФИО76, отмечает, что они изложены в приговоре не полностью;

анализируя показания ФИО211, отмечает, что они изложены в приговоре не полностью, и существенная их часть не приведена; по его мнению, следствие сфальсифицировало материалы, а следователю ФИО212 мешали проверять версию Абаковского о том, что руки ему намазали;

анализируя показания Свидетель №10, его объяснения от 25.04.2019, отмечает, приговоре суд сослался на объяснения Свидетель №10 (<данные изъяты> №
л.д. 173-177), которые в судебном заседании не оглашались, тогда как ссылка на его оглашенные пояснения в приговоре отсутствует;

ссылаясь на протокол проверки показаний Абаковского на месте от 22.08.2018 (т. 25, л.д. 34-39), указывает, что оценку суд в приговоре ему не дал;

анализируя показания специалиста ФИО213, утверждает, что показаний в части продолжительности видео до 1 минуты он не давал, а эти показания подтверждают показания Абаковского о том, что в промежуток времени, когда Сороченко сел на пассажирское сиденье
автомобиля и до задержания, Абаковский не мог получить денежные средства в сумме № рублей;

ссылаясь на показания свидетеля ФИО214, данные в ходе следствия
(т. 23, л.д. 106-110), утверждает, что из протокола следует, что его
личность следователем не установлена, и суд не принял должных мер к его вызову в судебное заседание;

отмечает, что суд указал, что ФИО215 даны показания, аналогичные показаниям ФИО216, однако в суде оглашались показания последнего, данные на следствии, а показания ФИО217 на следствии, идентичные показаниям ФИО218, ее оглашались;

анализируя показания Свидетель №1, и в частности об обстоятельствах расследования данного дела, утверждает, что суд изложил их не полно, упустив важные обстоятельства, оправдывающие Абаковского, и по мнению Свидетель №1, до того, как личность свидетеля будет засекречена, она должна быть установлена следователем;

анализируя показания ФИО219, и в частности об обстоятельствах расследования данного дела, утверждает, что суд изложил их не полно, и ФИО220 отрицал, что давал поручения сотрудникам <данные изъяты> о допросе свидетелей, а сотрудники обращались к нему с просьбой
исправить недочеты в деле;

ссылаясь на показания ФИО221, указывает, что, по словам Абаковского, когда его поместили в автобус, то намазали руки и в карман жилетки поместили деньги;

ссылаясь на показания ФИО222, считает, что показания свидетелей в суде опровергают выводы суда о совершении Абаковским преступления;

выражая несогласие с выводом суда о том, что виновность Абаковского подтверждается письменными материалами, указывает, что документы, регламентирующие служебные обязанности Абаковского, не имеют отношения к уголовному делу в отношении ФИО223 и других;

ссылаясь на протокол осмотра предметов от 30.01.2019 -
детализации телефонных соединений Абаковского, указывает, что суд упускает, что базовые станции обслуживают не только дом ФИО224, но и жилое помещение, в котором проживает Абаковский; суд оставляет без внимания то, что с 01.09.2027 по 11.10.2017 соединения межу Абаковским и Беляевым, Гейнц, Архентовым отсутствуют, но ссылается на телефонное соединение Абаковского с Беляевым 06.09.2017, не указывая, чем именно это подтверждается;

ссылаясь на заключение эксперта № 6/5/096 от 16.03.2018, указывает, что факт расстегивания молнии и извлечения из клатча Абаковского денежных средств сотрудником <данные изъяты> ФИО225 без использования перчаток не вызывает никаких сомнений, а утверждения, что обнаруженные на смарт-ключе следы вещества <данные изъяты> имеют отношение к Абаковскому, не состоятельны; на поверхностях джинсов и футболки Абаковского следов <данные изъяты> не обнаружено;

ссылаясь на свойства вещества <данные изъяты> утверждает, что оно было умышленно нанесено Абаковскому на руки, а деньги – помещены в правый карман жилета;

ссылаясь на заключение эксперта № 6/5/103 от 20.03.2018, о денежных средствах в размере № рублей, изъятых из барсетки Абаковского, утверждает, что следы являются результатом действий
оперативного сотрудника <данные изъяты> ФИО226, извлекшего эти денежные средства без перчаток;

отмечает, что следователем ФИО33 были изменены условные обозначения участников разговора: в заключении эксперта № 69 от 12.11.2018 они обозначены одним образом, а в протоколе осмотра предметов – другим; а стенограмма разговора в протоколе осмотра предметов от 02.12.2018, составленная следователем ФИО33, отличается от стенограммы разговора в заключении эксперта № 69 от 12.11.2018, а также фактического содержания разговора;

отмечает, что фамилию ФИО227, имя ФИО228 и другие фразы Абаковский А.С. не произносил, однако на их основе комиссия специалистов в психолого-лингвистической экспертизе от 29.01.2019 № 035/258 пришла к недостоверным выводам, содержание которых приводит; отмечает, что сторона защиты заявила ходатайство о проведении повторной экспертизы, однако в его удовлетворении было отказано;

ссылается на представленный стороной защиты акт экспертного
исследования от 12.12.2023 разговора, стенограмма которого
изложена в приложении № 2 к заключению эксперта № 69 от 12.11.2018 (спорная фонограмма № 4), отмечая, что выводы эксперта очевидно свидетельствуют о непричастности Абаковского к совершению преступления; а приведенные в акте примеры участия Абаковского в разговоре свидетельствуют о том, что никакого отношения к существу дела они также не имеют;

отмечает, что суд в приговоре никакой оценки указанному акту экспертного исследования не дал, а, описывая содержание разговора между Сороченко, ФИО229 и Абаковским 07.09.2017 допустил ошибку, указывая на то, что M l и М 4 совместно обсуждают третье лицо ФИО230, но упоминание о ФИО231 в разговоре отсутствует;

считает, что замечания на протокол судебного заседания были рассмотрены не уполномоченным на это судьей, поскольку на дату их рассмотрения судья ФИО23 являлась судьей <данные изъяты>;

утверждает, что судом необоснованно были отклонены замечания на протокол судебного заседания, поданные Абаковским А.С. и адвокатом Евменовой Е.В.

отмечает, что в судебных заседания в качестве секретаря
судебного заседания участвовала ФИО34, имеющая судимость по
ч. 2 ст. 292 УК РФ за совершение коррупционного преступления, что дискредитирует вынесенный от имени Российской Федерации приговор умаляет авторитет суда;

просит приговор отменить, Абаковского оправдать.

В апелляционной жалобе с дополнениями к ней в интересах осужденного Абаковского А.С. защитник-адвокат Дроздов М.В. утверждает о нарушении процедуры придания статуса секретного свидетелю ФИО6, постановление о сохранении в тайне данных о личности которого вынесено вне рамок УПК РФ неуполномоченным лицом, а судом отказано в раскрытии его данных, и суд не огласил в судебном заседании от 29.03.2023 это постановление, чем нарушил право на защиту, знать и оценивать обоснованность принятого решения;

просит приговор отменить, ФИО86 – оправдать;

дополняя свои доводы, указывает на отсутствие в деле материалов ОРМ «Оперативный эксперимент», кроме постановления о его проведении от 30.08.2017 и рапорта (т. 1, л.д. 172, 173-174), при этом постановление не содержит сведений о разделении мероприятия на несколько этапов, а его резолютивная часть – сведений о том, в отношении кого и когда он проводится;

не соглашается с выводами суда в приговоре, касающихся ОРМ «Оперативный эксперимент», в том числе и со ссылкой на показания оперуполномоченного ФИО35, указывая, что ФЗ «Об ОРД» не предусмотрено проведение ОРМ отдельными этапами, вследствие чего проведение второго этапа 07.09.2017 является провокацией, а полученные доказательства – недопустимыми;

ссылаясь на содержание приговора, показания свидетеля ФИО35, не соглашается с выводами суда об отсутствии провокации;

настаивает, что факт совершения Абаковским вменяемых действий не подтверждается материалами дела, и он не имеет отношения к организации вывода ФИО232 из ИВС 07.09.2017;

задается вопросом о том, что, если первый тап завершился 01.09.2017, почему установленные в его ходе фигуранты не были задержаны до 07.09.2017;

ссылаясь на объяснение ФИО6 от 30.08.2017 (т. 2, л.д. 106-107), сопроводительное письмо (т. 2, л.д. 121), обстоятельства допроса ФИО6 следователем Свидетель №13, который личность ФИО6 не сверял и постановление о сохранении в тайне его личности не выносил, указывает, что результаты ОРД в части сокрытия данных свидетеля ФИО6 и все процессуальные действия с его участием получены с нарушением УПК РФ, а ФИО233 и ФИО234., в показаниях которых есть противоречия, являются одним и тем же лицом, и показания ФИО235 в суде поставлены судом под сомнение и в основу обвинения положены следственные показания;

ссылаясь на ст. 144; ч. 9 ст. 166 УПК РФ, указывает, что сохранение в тайне личности свидетеля возможно только после возбуждения дела, однако постановление вынесено 30.08.2017, а, значит, ненадлежащим процессуальным субъектом;

выражает несогласие с выводами суда в части обстоятельств сохранения в тайне данных ФИО6, которому статус секретного свидетеля был придан незаконно, с оценкой судом заключения специалиста от 12.01.2018 на стр. 201 приговора, а также с непроведением проверки доводов защиты путем проведения экспертизы, настаивая, что данные ФИО6 показания являются недопустимым доказательством;

выражает несогласие с выводами суда, касающимися личного досмотра Абаковского А.С., порядок производства которого не был соблюден, он был лишен своих процессуальных прав в течение суток, что повлекло нарушение сроков возбуждения дела, задержания;

отмечает неясность, в рамках какого ОРМ были составлены акты осмотра, обработки и выдачи банкнот от 31.08.2017 и от 07.09.2017, которые не являлись секретными, а постановление о проведении ОРМ «Оперативный эксперимент» являлось; и сами акты не отражают цепочку движения денежных средств; подписи ФИО89, который передавал деньги неустановленному лицу, в актах отсутствуют; денежные средства у Сороченко и других лиц в период с 01.09.2017 по 07.09.2017 не изымались; документов о передаче после ФИО89 ФИО236 и ФИО237 нет; тем самым, не подтверждено, что ФИО238 передал Сороченко именно обработанные денежные средства изначально переданные ФИО89; деньги были выданы до обработки порошком;

отмечает, что рапорт на проведение ОРМ «Наблюдение» датирован 07.09.2017, тем самым, наблюдение с 01.09.2017 не было санкционировано;

указывает, что постановление о проведении ОРМ «Обследование…» от 07.09.2017 (т. 2, л.д. 39) не санкционировано начальником <данные изъяты>, отсутствует его регистрационный номер, печать органа; не соглашается с выводами суда в данной части на стр. 209 приговора, считая данное постановление незаконным и немотивированным;

выражает несогласие с протоколом обследования автомобиля от 07.09.2017 с фототаблицей (т. 2, л.д. 40-46): не указан регистрационный номер постановления, Абаковскому не разъяснены права, подпись Абаковского отсутствует, отказ его от подписи не удостоверен ФИО239 и ФИО240, не отражен специалист ФИО76, подписавший фототаблицу, протокол Абаковскому не предъявлялся;

протокол личного досмотра Абаковского от 08.09.2017 (т. 2, л.д. 47-50) является незаконным, так как не предусмотрен ФЗ «Об ОРД», не содержит описания процедуры обследования кистей, а также, что на них обнаружены следы вещества;

указывает на противоречия в протоколе получения образцов (т. 2,
л.д. 52-53) и заключении эксперта (т. 27, л.д. 126-128) в части примененного средства – ваты или марли, а суд в данной части исказил показания Абаковского на стр. 211 приговора, так как в суде он пояснил, что образцы брались с помощью ваты (стр. 392 протокола); а в судебном заседании суд образцы не исследовал, несмотря на то, что удовлетворил это ходатайство в судебном заседании 12.10.2022 (стр. 119 протокола);

указывает на отсутствие оснований для оглашения показаний свидетеля ФИО241, достаточных мер для вызова которого суд не предпринял, а показания ФИО242, вопреки выводам суда, им не идентичны, изложены в приговоре в противоречие протоколу, а его согласующимся с позицией стороны защиты показаниям оценка не дана;

не соглашается с выводами суда, в том числе со ссылкой на показания специалиста ФИО243, о невозможности намазывания веществом рук Абаковского сотрудниками <данные изъяты>, а следственный эксперимент по данным обстоятельствам не проводился, чем нарушен принцип состязательности;

утверждает об отсутствии доказательств передачи Абаковскому денежных средств, а следы вещества на его руках могли образоваться от рукопожатия с ФИО244, в присутствии которого Сороченко деньги не передавал, а передача и отсчет денежных средств (№ купюры) за 30 секунд невозможны;

считает недопустимыми показания специалиста ФИО76, который является заинтересованным лицом, а интенсивность свечения рук Абаковского была неестественной (т. 2, л.д. 45-46), при том, что следы вещества не были обнаружены на его джинсах и футболке (т. 17, л.д. 118-198);

обращает внимание, что согласно заключению эксперта от 20.03.2018 № 6/5/103 следы вещества обнаружены на всех банкнотах, изъятых из барсетки Абаковского (т. 17, л.д. 241-251), которые не имели отношения к оперативному эксперименту, однако этому следствием и судом объяснения не дано;

не соглашаясь с выводами суда (стр. 208 приговора), отмечает, что согласно видеозаписи сотрудники <данные изъяты> проникали в салон автомобиля и производили там манипуляции, но отрицали это;

не соглашается с выводами суда со ссылкой на показания специалиста ФИО245 (листы 124, 212 приговора), который согласно протоколу
(стр. 938) не говорил, что с учетом кадровых пропусков реальное движение автомобиля могло занимать до 1 минуты;

выражает несогласие с выводами суда о ключе от автомобиля Абаковского и его использовании сотрудниками <данные изъяты>, отмечая, что ключ был изъят и упакован (т. 2, л.д. 42), передан в качестве результата ОРД (т. 1, л.д. 157), однако использован сотрудниками <данные изъяты> 08.09.2017 для перемещения, 09.09.2017 для осмотра и транспортировки, а 12.09.2017 – для осмотра следователем; а по экспертизе ключ был обнаружен в клатче с документами Абаковского (т. 17, л.д. 144);

ссылаясь на видео обследования автомобиля 07.09.2017, согласно которому клатч был обнаружен на переднем пассажирском сиденье сотрудником <данные изъяты> ФИО246, извлекавшем из клатча деньги и документы голыми руками, отмечает, что клатч с документами 09.09.2017 был обнаружен в багажнике автомобиля (т. 5, л.д. 50-53), на поверхности клатча были обнаружены следы вещества (т. 17, л.д. 193), утверждает, что клатч мог быть помещен в багажник только сотрудниками <данные изъяты>;

отмечает, что личность Абаковского была удостоверена по паспорту
(т. 24, л.д. 68), однако паспорт был изъят позже (т. 5, л.д. 50-53);

не соглашается с выводами суда (стр. 212-213 приговора) о том, что следы вещества малой интенсивности на внутренних поверхностях автомобиля, обнаруженные 12.09.2017, могли образоваться только от рук Абаковского, так как они могли образоваться 09.09.2017, когда он перегонял автомобиль под контролем следователя;

обращая внимание на наличие одного смыва с разных поверхностей автомобиля и отсутствие контрольного тампона, не соглашается с выводами суда в данной части, обращая также внимание на отсутствие при осмотре ФИО247 и ФИО76 автомобиля 12.09.2017 следов вещества;

со ссылкой на показания Абаковского в судебном заседании от 19.07.2023 при осмотре видеозаписи, против которых государственным обвинителем замечаний не было, не соглашается с выводами суда о том, что видеозаписью с камеры наблюдения не подтверждается факт проникновения кого-либо в автомобиль Абаковского после его задержания;

не соглашается с выводом суда на стр. 178 приговора о том, что о передаче Беляевым Абаковскому информации о выводе ФИО249 свидетельствует телефонное соединение первых 06.09.2017, которого на самом деле не было, что подтверждается детализациями (т. 7, л.д. 36-86,
л.д. 42; т. 2, л.д. 228);

выражает несогласие с выводами суда в отношении заключения специалиста ФИО251 (стр. 209 приговора), выводы которого не были перепроверены стороной обвинения и судом, которым, тем самым, был нарушен принцип состязательности сторон;

просит приговор отменить, Абаковского А.С. оправдать.

В апелляционной жалобе осужденный Сороченко А.К. указывает, что не согласен с квалификацией его действий и назначенным наказанием, утверждая, что умысла на передачу взятки не имел, а умысел был направлен на обман ФИО253 с целью завладения его денежными средствами;

обращая внимание на учтенные судом в качестве смягчающих наказание обстоятельства, выражает несогласие с неприменением в отношении него ст. 64 УК РФ;

просит приговор изменить, переквалифицировать его действия на
ст. 159 УК РФ, назначить не связанное с лишением свободы наказание.

В апелляционной жалобе с дополнениями к ней защитник-адвокат Тихинская С.А. считает, что действиям Сороченко дана неправильная юридическая оценка и ему назначено чрезмерно суровое наказание;

просит приговор изменить, переквалифицировать действия Сороченко на ст. 159 УК РФ, назначить не связанное с лишением свободы наказание;

дополняя свои доводы, отмечает, что Жихарь решил быть представителем ФИО255, ФИО257, ФИО259, ФИО261, Свидетель №2 и ФИО263 самостоятельно;

не соглашается с выводами суда о негативных последствиях в отношении ФИО265, ФИО267, ФИО269 и Свидетель №2, которые к уголовной ответственности не привлекались, ссылаясь при этом на показания ФИО271, ФИО273, стенограммы разговоров ФИО275 и Сороченко, и давая им свой анализ;

ссылаясь на показания Беляева, ФИО277, ФИО279, ФИО281 и Сороченко, настаивает, что умысел последнего, направленный на посредничество во взяточничестве не подтвержден;

выражает несогласие с тем, что суд не принял во внимание показания Беляева о том, что денежные средства в сумме № рублей 01.09.2017 он передал в счет возврата долга, что подтверждается показаниями Сороченко, Архентова, ФИО282, протоколом осмотра банкомата от 18.09.2017 (т. 5, л.д. 175), где были обнаружены следы вещества;

ссылаясь на показания следователя Свидетель №1, указывает на наличие у того сомнений по поводу квалификации действий фигурантов;

ссылается на показания свидетелей ФИО284, ФИО286, ФИО288, ФИО290, ФИО292, ФИО294, согласно которым переквалификация со ст. 163 УК РФ на ст. 330 УК РФ незаконным способом невозможна, а дело в отношении ФИО296, ФИО298 и ФИО300 было поставлено на контроль начальником СУ, вследствие чего процессуальные действия необходимо было согласовывать;

ссылаясь на показания ФИО302 в судебном заседании на предварительном следствии, выражает несогласие с оценкой их судом; подпись в протоколе от 20.07.2018 (т. 21, л.д. 218-221) ему не принадлежит, а показания в т. 21 на л.д. 87-91, 106-118 он не давал, подписал протоколы, не читая, доверяя следователю;

отмечает, что ФИО304 свидетельствовал, что при встрече в <данные изъяты> Сороченко участия в разговоре не принимал (л. 711-712 протокола);

ссылаясь на показания следователей Свидетель №1, Свидетель №13 и ФИО306 о допущенных сотрудниками <данные изъяты> нарушениях, не соглашается с оценкой их судом;

ссылаясь на показания ФИО308, ФИО310 и Свидетель №9, указывает, что они свидетельствуют о преступных действиях ФИО312, ФИО314 и ФИО316, а не Сороченко;

отмечает, что источник происхождения денежных средств, которые должны были быть переданы Сороченко, отсутствует, а ФИО318 пояснил, что деньги ему передал ФИО320, что последний в суде отрицал;

указывает, что в акте выдачи купюр (т.1, л.д. 228) подпись ФИО89 отсутствует, а последний непосредственно деньги Сороченко не передавал;

указывает, что сотрудник <данные изъяты> ФИО322 не смог пояснить, где находятся результаты ОРМ «Наблюдение» от 01.09.2017, хотя ФИО324 в суде показал, что передал деньги Сороченко под контролем <данные изъяты>;

не соглашается с выводами суда о признании судом результатов ОРМ допустимыми доказательствами, а также о несущественности происхождения и последовательности передачи денег Сороченко;

ссылаясь на показания Гейнц, Архентова, Беляева и Сороченко, не соглашается с выводами суда о совершении преступления группой лиц по предварительному сговору, указывая, что Абаковский с первыми тремя не был знаком;

утверждает, что наличие группы лиц по предварительному сговору опровергается протоколами осмотров предметов от 30.01.2019 (т. 11,
л.д. 133-257), на л.д. 202-203 которого установлено отсутствие телефонных соединений в период с 01.01.2017 по 16.10.2017;

отмечает, что ФИО326 и ФИО328 не видели нарушений закона, так как заходили в дом ФИО330 несколько раз;

считает недопустимыми показания специалиста ФИО332, поскольку тот не имеет специального образования и навыков работы с видеозаписями;

считает недопустимыми доказательствами заключения экспертиз от 15.02.2018 № 23-м (т. 13, л.д. 131-136), от 23.11.2018 № 72 (т. 16, л.д. 221-223); от 19.11.2018 № 71 (т. 16, л.д. 1-40), которые были проведены на основании флешнакопителей, происхождение которых неизвестно, полученных с нарушением закона, так как получение, фиксация, передача аудиозаписей от ФИО334 никак не оформлялись;

указывает, что все встречи, переписка Сороченко с Абаковским основаны исключительно на их приятельских отношениях;

настаивает на недопустимости протокола личного досмотра от 08.09.2017 (т. 2, л.д. 54-64), который в нарушение правовых позиций Конституционного Суда РФ проведен вне процедуры административного или уголовного производства, а на основании ФЗ «Об ОРД» и ФЗ «О наркотических средствах и психотропных веществах»; о применении ультрафиолетового осветителя в протоколе не указано, хотя свечение было установлено, пробный лист с аэрозолем выполнен не был;

отмечает, что переданный ФИО336 пакет Сороченко положил в левый внутренний карман куртки, а свечение обнаружено на внешнем правом кармане (т. 2, л.д. 64), вещи изъяты не были, исследования по куртке и сумке не проводились, пакет к делу не приобщен, место нахождения сумки не установлено, хотя следователи Свидетель №1 и ФИО338 передавали её с делом; судом этому оценка не дана;

указывает, что судом не дана оценка незаконности засекречивания ФИО89 до возбуждения дела, личность которого следователь Свидетель №13 установил только со слов сотрудников <данные изъяты>;

утверждает о нарушении судом права защиты на представление доказательств, так как было удовлетворено ходатайство о запросе в <данные изъяты> сведений о посещении Свидетель №5 <данные изъяты> (л. 521-522 протокола), но сведения судом истребованы не были;

ссылаясь на сведения о личности Сороченко, его поведении после совершения преступления, выражает несогласие с выводами суда об отсутствии оснований для применения ст. 73 УК РФ, отмечая также, что суд не рассмотрел вопросы применения ч. 6 ст. 15; ст. 64 УК РФ;

считает, что время нахождения под домашним арестом следует зачесть в срок наказания из расчета один день за один день;

просит приговор изменить, переквалифицировать действия Сороченко на ст. 159 УК РФ, назначить не связанное с лишением свободы наказание.

В апелляционной жалобе с дополнениями к ней в интересах осужденного Беляева Ф.И. его защитник-адвокат Кибирев К.Н. указывает на отсутствие доказательств виновности Беляева;

утверждает, что выводы о виновности основаны на противоречивых доказательствах и эти противоречия судом не устранены, а объем и характер обвинения не соответствуют установленным фактическим обстоятельствам;

указывает, что формулировка обвинения имеет противоречия, не соответствует описанным в обвинительном заключении фактическим обстоятельствам, что является основанием для возвращения дела прокурору;

считает, что судом произведен неверный зачет в срок наказания времени исполнения избиравшихся мер пресечения;

полагает назначенное наказание не соответствующим требованиям
ст. 60 УК РФ;

просит приговор отменить, направить уголовное дело на новое судебное разбирательство;

дополняя свои доводы, указывает, что приговор не содержит описания конкретных действий, входящих в круг должностных полномочий Беляева Ф.И., которые он совершил или должен был совершить, а также не содержит указания, каким образом он мог способствовать совершению действий в пользу взяткодателя в силу своего должностного положения;

отмечает, что приговор не содержит указания на производство Беляевым Ф.И. дознания в отношении ФИО31 и представляемых им лиц: ФИО47, ФИО37, ФИО44, Свидетель №2, ФИО32, ФИО45, а также не содержит указания на факты выполнения ФИО3 следственных действий по уголовному делу в отношении ФИО47, ФИО37 и ФИО44;

делает вывод, что ФИО3 в силу отсутствия предусмотренных законом полномочий не мог принимать процессуальных решений по уголовному делу в отношении ФИО44 и других;

отмечает, что в приговоре не приведены доказательства осуществления Беляевым Ф.И. уголовного преследования в отношении ФИО31, Свидетель №2, ФИО32, ФИО45, следовательно выводы о возможности непривлечения их к уголовной ответственности являются надуманными;

обращает внимание, что обвинением не представлено и судом первой инстанции не исследовались доказательства причастности ФИО31, Свидетель №2, ФИО45 и ФИО32 к совершению уголовно наказуемых деяний, а также осуществления в отношении них уголовного преследования либо проведения доследственной проверки;

отмечает, что наличие служебных полномочий на принятие соответствующих решений, либо наличие должностного положения, способствующего принятию соответствующих решений, является обязательным для квалификации действий лица по ст. 290 УК РФ;

ссылаясь на п. 4 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от
09.07.2013 № 24 «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях», утверждает, что судом доказательств того, что Беляев Ф.И. совершал действия в отношении должностных лиц, уполномоченных на принятие решений о переквалификации действий ФИО44 и других, либо уполномоченных на привлечение ФИО31, Свидетель №2, ФИО45, ФИО32 к уголовной ответственности, не приведено; а в судебном заседании было установлено, что уполномоченные должностные лица, в производстве которых находилось уголовное дело в отношении ФИО44 и других, настаивали на привлечении их к уголовной ответственности, на применении в отношении них мер пресечения;

ссылаясь на п. 15 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от
09.07.2013 № 24 «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях», не соглашается с вменением Беляеву Ф.И. совершения преступления в составе группы лиц по предварительному сговору с Архентовым А.А. и Гейнц Н.С., указывая на отсутствие в приговоре доказательств, подтверждающих какие-либо договоренности Беляева Ф.И., Архентова А.А. и Гейнц Н.С., отмечая, что приговор не содержит указаний на конкретные действия, из числа входящих в их служебные полномочия, которые должен был совершить каждый из них, либо какие действия они не должны были совершать, если совершение таких действия являлось обязательным;

указывает, что в приговоре отсутствуют доказательства знакомства Беляева Ф.И., Архентова А.А. и Гейнц Н.С. с Абаковским А.С., не указано какие препятствия в получении взятки устранял или мог устранить Абаковский А.С.;

анализируя содержание приговора, утверждает, что приведённые в нем формулировки описания фактических обстоятельств, которые суд посчитал доказанными, не находят своего подтверждения в приведенных доказательствах;

ссылаясь на абз. 1 стр. 2 приговора и абз. 3 стр. 21 приговора, утверждает, что судом приведено различное описание инкриминируемого Беляеву Ф.И. деяния; на стр. 21 приговора суд не установил факта вымогательства взятки а, описывая совершенное деяние на стр. 2 приговора, отсутствует указание на получение ими взятки при пособничестве третьего лица, имеется лишь указание на получение взятки через посредника, вследствие чего приходит к заключению о том, что, формулировка обвинения имеет существенные противоречия;

ссылаясь на установленные судом обстоятельства, отмечает, что оперативно-розыскные мероприятия и следственные действия, были проведены исключительно с целью пресечения противоправной деятельности лиц, подозреваемых в совершении преступлений в предусмотренном уголовно-процессуальным законодательством порядке, и никто из привлекаемых лиц, за исключением Беляева Ф.И., никакого участия в осуществлении оперативно-розыскных мероприятий и следственных действий в отношении ФИО340 и иных лиц не принимал, а обоснованность возбуждения уголовного дела по заявлению Свидетель №9 никогда под сомнение не ставилась;

утверждает, что установленные судом обстоятельства подтверждают, что именно ФИО36 обратился к Сороченко А.К. с просьбой, а не наоборот, а утверждение о том, что Сороченко А.К. сообщил о взаимоотношениях ФИО31 с ФИО44 и другими, а также об их материальном положении и источниках доходов Архентову А.А. и Беляеву Ф.И., доказательствами не подтверждаются;

отмечает, что судом не установлено и в приговоре не приведено, при каких обстоятельствах и в какой форме Сороченко А.К. сообщал Архентову А.А. и Беляеву Ф.И. о взаимоотношениях ФИО31 с ФИО44, ФИО47, ФИО37, Свидетель №2, ФИО32, ФИО45, а также об их материальном положении и источниках доходов; при этом не может быть исключено получение Сороченко А.К. информации об обстоятельствах привлечения к уголовной ответственности ФИО47 в связи с наличием приятельских отношений с Беляевым Ф.И.;

утверждает, Беляев Ф.И. не мог в период с 27.07.2017 до
07.08.2017 вступить в сговор с Архентовым А.А. и Гейнц Н.С., так как в период с 03.07.2017 по 07.08.2017 находился в очередном оплачиваемом отпуске с выездом из <адрес>, и в указанный период Архентов А.А. не мог через Беляева Ф.И. обратиться к Гейнц Н.С. с предложением участвовать в совершении преступления;

отмечает факт нахождения в очередном отпуске с выездом в <адрес> Архентова А.А. с 13.06.2017 по 14.07.2017, а также нахождения в очередном отпуске с выездом в <адрес> Гейнц Н.С. с 22.05.2017 по 02.07.2017; а доказательств контактов Беляева Ф.И, Архентова А.А. или Гейнц Н.С. в период нахождения в отпуске стороной обвинения не представлено;

ссылаясь на детализации телефонных переговоров, отмечает, что первый контакт Беляева Ф.И. с Гейнц Н.С. после окончания его отпуска имел место 08.08.2017, то есть за пределами установленного судом первой инстанции периода возникновения умысла на совместное совершение преступления; а также на отсутствие телефонных соединений в период с 01.01.2017 по 16.10.2017 Абаковского с Беляевым, Архентовым, Сороченко и Гейнц; Беляева с Абаковским и Сороченко; Гейнц с Абаковским, Беляевым, Сороченко и Архентовым;

отмечает, что были установлены факты непосредственного общения лишь между Беляевым Ф.И. и Гейнц Н.С. и только в период с 08.08.2017 по 06.09.2017, и общение происходило в дни производства процессуальных действий, либо накануне их проведения, а общение сводилось к обсуждению служебной деятельности, планируемых мероприятий, порядка осуществления взаимодействия;

анализируя описание преступного деяния, признанного судом доказанным, утверждает, что возможность дачи каких-либо указаний Архентовым Беляеву, а также осуществление Беляевым действий и обеспечение их передачи кому-либо, связанных с непосредственным исполнением служебных обязанностей, 07.08.2017 невозможно, так как Беляев Ф.И. не мог до 08.08.2017 осуществлять какие-либо действия, поскольку по 07.08.2017 включительно находился в отпуске;

отмечает, что, принимая процессуальные решения 07.08.2017, Гейнц не могла действовать группой лиц по предварительному сговору с Беляевым, так как согласно приговору умысел на совершение преступления у неё возник в период с 27.07.2017 по 07.08.2017;

указывает, что обстоятельства встречи 10.08.2017 в <данные изъяты>, изложенные в приговоре, опровергаются показаниями участников встречи: Беляева Ф.И., ФИО46, Сороченко А.К., ФИО31 и ФИО32, согласно которым никаких требований о передаче денежных средств Беляевым Ф.И. не выдвигалось;

обращает внимание, что вынесение 16.08.2017 по уголовному делу
№ процессуальных решений и проведение следственных действий в отношении ФИО37 невозможно, так как 15.08.2017 было вынесено постановление о соединении в одно производство уголовных дел № и №, и присвоении соединенному уголовному делу
№;

отмечает, что, принимая решение о виновности Беляева Ф.И., суд указал на проведение Гейнц Н.С. процессуальных действий по возбужденному уголовному делу, которые необоснованно расценены как действия, направленные на реализацию преступного умысла;

анализируя описание преступного деяния, признанного судом доказанным, показания Сороченко А.К. и Беляева Ф.И., обращает внимание, что первый сообщал ФИО31 недостоверные сведения и вводил в заблуждение, а доказательства того, что Абаковский А.С. сообщал Сороченко А.К. и Архентову А.А. о необходимости организовать встречу ФИО31 и ФИО37 в деле отсутствуют, учитывая, что Абаковский А.С. не был знаком с Архентовым А.А. и доказательства их контактов отсутствуют;

утверждает, что ни Беляев Ф.И., ни Сороченко А.К. деньги Архентову А.А. и Гейнц Н.С. не передавали, и последние этот факт отрицают, а ФИО38 пояснил, что получил от Беляева Ф.И. 01.09.2017    № рублей в качестве возврата займа;

обращает внимание на отсутствие доказательств участия Архентова А.А. в организации доставки ФИО37 в кабинет Беляева Ф.И. и организации встречи с ФИО31;

отмечает, что причастность Архентова А.А. и Гейнц Н.С. обусловлена лишь наличием ряда малочисленных следов <данные изъяты> на руках, предметах личного пользования, либо в помещениях;

обращает внимание, что у Беляева Ф.И. обнаружены многочисленные следы на руках, на предметах личного пользования и в рабочем кабинете, при этом он передал деньги третьему лицу сразу после получения, а 08.09.2017 деньги ему не передавались; вместе с тем таких же следов, их количества и интенсивности у Архентова А.А. и Гейнц Н.С. не обнаружено, хотя по версии обвинения первый получил деньги от Сороченко А.К. и передал Беляеву Ф.И.;

выражая несогласие с показаниями специалиста ФИО76, утверждает, что доказательства указывают на непричастность Абаковского А.С., Архентова А.А. и Гейнц Н.С., а показания ФИО31 об их причастности к совершению преступления основаны на недостоверной информации, сообщенной ему Сороченко А.К.;

делает вывод, что Беляев Ф.И. и Сороченко А.К. преследовали цель получения денежных средств посредством введения ФИО31 в заблуждение относительно фактических обстоятельств уголовного преследования ФИО47, ФИО39 и ФИО44, а также возможного уголовного преследования ФИО31, Свидетель №2, ФИО32 и ФИО45;

считает что, суд формально продублировал в приговоре изложенные в обвинительном заключении доводы;

указывает, что судом неверно произведен зачет времени исполнения избиравшихся Беляеву Ф.И. в период следствия мер пресечения в срок наказания, поскольку апелляционным постановлением Красноярского краевого суда от 27.03.2019 постановление судьи Железнодорожного районного суда города Красноярска от 13.03.2019 в части установления запрета выходить за пределы жилого помещения было признано незаконным и отменено, однако запрет фактически действовал с момента вынесения постановления с 13.03.2019 по 27.03.2019;

полагает, что назначенное Беляеву Ф.И. наказание не
соответствует положениям ст. 60 УК РФ и иным нормам, регламентирующим порядок назначения наказания, является чрезмерно суровым.

просит приговор отменить, направить дело на новое рассмотрение.

В апелляционной жалобе с дополнениями к ней осужденная Ломанова Н.С. указывает на незаконность и необоснованность приговора, несоответствие выводов суда фактическим обстоятельствам;

считает недоказанным наличие группы лиц по предварительному сговору, а также её участие в этой группе;

отмечает, что была знакома только с Беляевым, первый контакт с которым произошел 08.08.2017, а дело в отношении ФИО343, ФИО344 и ФИО345 ею было возбуждено 07.08.2017;

ссылаясь на показания Беляева и Сороченко, указывает, что решение о получении денежных средств с ФИО346 было принято ими самостоятельно, без участия её, Архентова и Абаковского;

утверждает, что денег от Беляева не получала, что тот подтвердил в судебном заседании, деньги у неё обнаружены не были;

обращает внимание на неверный зачет срока домашнего ареста;

ссылаясь на характеризующие её сведения, состояние здоровья её малолетнего ребенка, выражает несогласием с решением суда об отказе в применении положений ст. 82 УК РФ, считая его немотивированным;

просит приговор отменить, вынести оправдательный приговор или применить положения ст. 82 УК РФ;

дополняя свои доводы, ссылаясь на правовые позиции Конституционного и Верховного Судов РФ, указывает на наличие оснований для применения ст. 82 УК РФ.

В апелляционной жалобе с дополнениями к ней в интересах осужденной Ломановой Н.С. её защитник-адвокат Лаврентьева Н.В. настаивает на том, что обвинение построено на недопустимых доказательствах, противоречивых показаниях свидетелей обвинения;

просит приговор отменить, вынести оправдательный приговор;

дополняя свои доводы, указывает, что суд основывает свои выводы исключительно на показаниях свидетелей, полученных в ходе следствия, игнорируя показания, данные ими в суде;

отмечает, что противоречия, которые были устранены в ходе допроса свидетелей, оперуполномоченного ФИО347, специалиста ФИО76 остались без внимания и оценки суда;

указывает, что конкретные действия Ломановой, которые она совершила бы в пользу взяткодателя, не установлены, а доказательства вступления в предварительный сговор отсутствуют;

отмечает, что из приговора не ясно, какие действия совершила Ломанова и чем это подтверждается, а объективная сторона преступления в части совершения ею преступных действий не установлена;

ссылаясь на показания осужденных, утверждает, что ранее они друг друга не знали, отношений между ними не было, за исключением должностных или приятельских между отдельными лицами;

указывает на наличие служебных отношений только с Беляевым, осуществлявшим оперативное сопровождение дела в отношении ФИО348, ФИО349 и ФИО350, а телефонные соединения с Беляевым имелись только с 08.08.2017 после возбуждения дела;

анализируя показания свидетеля ФИО89, указывает, что они противоречивы, опровергаются показаниями ФИО351, а всю информацию он получал от ФИО352;

отмечает, что на первом этапе наблюдения 01.09.2017 никакой информации о Ломановой, подтверждающей её причастность к преступлению, не было, ОРМ в отношении неё не проводились; а на втором этапе информация в отношении неё также не была получена;

ссылаясь на показания ФИО353, утверждает о наличии провокации, отсутствии оснований проведения второго этапа ОРМ;

ссылаясь на показания Абаковского, утверждает о фабрикации уголовного дела, а без возбуждения дела в отношении Ломановой квалификации действий по ст. 290 УК РФ быть не могло;

ссылаясь на показания следователя Свидетель №1, указывает, что уголовное дело в отношении Ломановой было возбуждено по указанию руководства, а возможность испачкаться веществом в силу его свойств была и без прямого контакта с деньгами;

обращает внимание на возбуждение уголовного дела в отношении Архентова спустя год;

ссылаясь на показания свидетеля Свидетель №13, указывает, что на момент допроса ФИО89 никакой информации в отношении Ломановой не было;

ссылаясь на показания следователей Свидетель №10 и ФИО354, отмечает, что иные версии о причастности тех или иных лиц их руководство и сотрудники <данные изъяты> не давали проверять;

ссылаясь на показания специалиста ФИО76, обстоятельства взятия образцов у Ломановой Н.С. в больничной палате, отмечает, что контрольные образцы не брались, смена перчаток в протоколе не отражена, а в фототаблице к протоколу добавлены следы, не отраженные в протоколе; форма следов в кошельке не совпадает с описанием в протоколе; ФИО76 не смог объяснить отсутствие следов вещества в кабинете Ломановой, а также на материалах уголовного дела;

ссылаясь на показания сотрудника <данные изъяты> ФИО355 (07.03.2023) и понятой ФИО356 (01.03.2023), отмечает, что они противоречат друг другу;

полагает очевидным, что денежные средства Ломанова могла получить только после передачи денег после 01.09.2017, и наличие следов 08.09.2017 при показаниях ФИО76 вызывают сомнения;

в обоснование отсутствия доказательств причастности Ломановой ссылается и приводит содержание показаний свидетелей ФИО357, ФИО358, ФИО359, Свидетель №2, ФИО360, ФИО361 ФИО362 и ФИО363;

обращает внимание на отсутствие оценки судом участия в деле следователя ФИО364, который входил в состав следственной группы по делу в отношении Беляева, однако дело в отношении ФИО365 и других после изъятия из <данные изъяты> ввиду дружеских отношений следователя с Ломановой передали ему, что ставит под сомнение его объективность с учетом переквалификации действий указанных лиц на
ст. 330 УК РФ, освобождение ФИО366 из-под стражи после дачи им показаний в отношении Ломановой;

настаивает на существенности нарушений при приведении оперативно-розыскных мероприятий, вследствие чего их результаты являются недопустимым доказательством;

указывает, что в постановлении о проведении ОРМ от 07.09.2017 (т. 2, л.д. 90) изложена недостоверная информация о том, что Ломанова является участником преступного сообщества по ч. 2 ст. 210 УК РФ, нет достаточных данных для возбуждения дела, что с учетом пояснений ФИО89 и ФИО367, свидетельствует, что документ датирован иной датой;

настаивает на фальсификации постановления о получении образцов от 07.09.2017 (т. 2, л.д. 95), считает его составленным «задним числом», поскольку информация о получении Ломановой взятки, наличии следов на её ладонях и кошельке, сотруднику <данные изъяты> ФИО368 не могла быть известна;

отмечает, что дело в отношении Ломановой было возбуждено 06.10.2017, 12.09.2017 она была допрошена в качестве свидетеля, на совещании 01.09.2017 поддерживала квалификацию по ст. 163 УК РФ, а обыск в её квартире 12.09.2017 проведен с грубыми нарушениями, так как в протокол обыска не внесены сведения о замене осветительного прибора;

обращает внимание на отсутствие следов вещества при осмотре автомобиля 13.09.2017, а также при обыске у ФИО369, его освидетельствовании и осмотре транспортного средства, что подтверждает непричастность Ломановой к получению денежных средств;

ссылаясь на показания специалиста ФИО76 об обстоятельствах проведения обыска 12.09.2017 (т. 3, л.д. 223-228), отмечает, что он не смог пояснить отсутствие следов вещества на предметах, но на руках имелись точки; настаивает на недопустимости протокола обыска, так как не внесены сведения о замене осветительного прибора, специалист не менял перчатки после обнаружения следов);

считает недопустимым заключение лингвистической экспертизы
(т.т. 19-20), содержание которого противоречат содержанию фоноскопической экспертизы, фразы ФИО370 и Абаковского перепутаны, Абаковскому дописаны слова, которых тот не произносил (имя ФИО371), что подтверждается ответом на запрос защитника Евменовой, согласно которому аудиофайлы экспертами не прослушаны; кроме того, не был разрешен вопрос относительно наличия монтажа записи;

просит признать недопустимыми доказательствами протокол обыска
(т. 3, л.д. 223-228); протокол получения образцов (т. 2, л.д. 90, 95-97); постановление о предоставлении результатов ОРД (т. 2, л.д. 218-220), а также постановления о прослушивании в отношении ФИО40 (т. 2, л.д. 222) и Ломановой Н.С. (т. 2, л.д. 226), оценка которым судом не была дана, вопреки доводам защиты;

настаивает на нарушениях в ходе следствия, так как 22.02.2019 Ломанова заявила о её допросе, но ходатайство не было рассмотрено, а 29.07.2019 следователь ФИО372 вынес постановление об окончании ознакомления с материалами дела и Ломанова с защитником не были ознакомлены, в том числе и с дополнительными материалами;

отмечает, что на момент вынесения постановления от 29.07.2019 было сформировано только 38 томов, том 39 Ломановой и защитнику не предъявлялся, так как не был сформирован;

считает, что неознакомление с дополнительными материалами дела является существенным нарушением ст. 219 УПК РФ, а направленные материалы не заверены, не читаемы, в связи с чем защита не была ознакомлена с материалами в томах 39 и 40;

обращает внимание на принятие уголовного дела к производству 09.09.2019 заместителем руководителя СО ФИО59, о чем документы стороне защиты не представлены, в связи с чем нарушено право на заявление отвода; это обстоятельство проигнорировано судом и не отражено в приговоре;

утверждает, что в приговоре приведен выборочный анализ доводов стороны защиты, который сводится к общим фразам о доказанности вины, отсутствии оснований сомневаться в законности действий сотрудников <данные изъяты>;

обращает внимание на отсутствие в приговоре показаний следователя СЧ ФИО41, допрошенного по ходатайству защиты, показавшего, что самостоятельных действий о переквалификации следователь принимать без согласования с руководством не может;

ссылаясь на опрос ФИО89 30.08.2017, в котором тот заявил о действиях Ломановой, как об участнике преступного сообщества, делает вывод о проведении указанного опроса более поздней датой;

ссылаясь на личность Ломановой, документы, подтверждающие её исполнение своих обязанностей по воспитанию ребенка, признанные смягчающими наказание обстоятельства, выражает несогласие с выводами суда об отсутствии оснований для применения ст. 82 УК РФ об отсрочке отбывания наказания;

просит приговор отменить, вынести в отношении Ломановой Н.С. оправдательный приговор.

В апелляционной жалобе с дополнениями к ней осужденный Архентов А.А. указывает на незаконность и необоснованность приговора, несоответствие выводов суда фактическим обстоятельствам;

просит приговор отменить, а его оправдать в связи с непричастностью к преступлению;

дополняя свои доводы, утверждает, что в приговоре не указано, по каким основаниям суд принял одни и отверг другие доказательства, а выводы суда содержат существенные противоречия;

ссылаясь на содержание приговора и оценивая его, настаивает на отсутствии доказательств совершения преступления группой лиц по предварительному сговору;

ссылаясь на исследование телефонов (т. 12, л.д. 148-161), отмечает, что по обстоятельствам дела ФИО373, ФИО374 и ФИО375 ни с кем не общался;

выводы о том, что он в период с 27.07.2017 до 07.08.2017 обратился через Беляева к Гейнц ничем не подтверждены, и в том числе материалами ОРД;

настаивает, что не могли вступить в сговор по переквалификации, так как дело было передано Ломановой только 15.08.2017 (л. 12 приговора);

считает домыслами выводы суда о том, что 07.08.2017 дал указание Беляеву подготовить сведения о месте жительства ФИО376 и других, после чего Беляев предоставил их Гейнц;

отмечает, что ФИО377, ФИО378 и ФИО379 пояснили суду, что Архентов не давал указаний по <данные изъяты> в отношении ФИО380 и других, а это <данные изъяты> неоднократно проверялось <данные изъяты> (т. 35, л.д. 134-135); при этом Беляев находился в отпуске с выездом в <адрес> с 03.07.2017 по 07.08.2017 (т. 34, л.д. 191) и не мог получить доступ к <данные изъяты> и передать адреса Гейнц, <данные изъяты> находилось у ФИО381, а информацию по адресам передал ФИО382; кроме того, Абаковский находился в отпуске с выездом в <адрес> с 29.07.2017 по 01.09.2017; тем самым, суд указал недостоверную информацию;

ссылаясь на показания свидетеля ФИО42 (л. 698-700 протокола), указывает, что на 01.09.2017 Беляев не был знаком с Абаковским и не мог состоять с ним в сговоре; отсутствие общения и сговора подтверждается показания ФИО383, Сороченко, Ломановой и Свидетель №1;

отмечает, что суд приводит в приговоре анализ телефонных переговоров Ломановой и Беляева (л. 181 приговора), согласно которому первое телефонное соединение между Ломановой и Беляевым было 08.08.2017, из чего следует, что на период сговора с 27.07.2017 по 07.08.2017 они не общались, информацию об адресах 07.08.2017 Беляев передать не мог;

ссылаясь на анализ в приговоре переговоров Архентова и Беляева
(л. 181-182 приговора), указывает, что первое соединение было 01.09.2017, что не попадает в период сговора; отмечает наличие между ними служебных отношений, что подтверждает наличие телефонных переговоров с Беляевым, с которым вопросов по уголовному делу в отношении ФИО384 и других не обсуждал;

не соглашается с выводами суда (л. 182 приговора) о его общениях с Сороченко через приложение <данные изъяты>, считая, что это не свидетельствует о преступном сговоре;

считает, что анализ судом в приговоре (л. 155-159) детализации соединений напротив подтверждает его непричастность к преступлению;

ссылаясь на показания свидетелей ФИО385, ФИО386, Свидетель №2, ФИО387, ФИО388, ФИО389 и ФИО390, а также свои показания, выражает несогласие с выводами суда о том, что давал указание на доставку ФИО391 (л. 17-18 приговора), поскольку это ничем не подтверждено;

ссылаясь на содержание видеозаписей дисков из <данные изъяты>, отсутствие его телефонных соединений 01.09.2017 с Сороченко, допрос Архентова в качестве свидетеля с предъявлением видеозаписей, получение сотрудниками <данные изъяты> видео за период с 25.08.2017 по 04.09.2017, указывает на фальсификацию доказательств по делу, так как его допрос в качестве свидетеля уничтожен, а видеозаписи на дисках пропали, чему судом оценки не дано; указанные обстоятельства подтвердили в суде следователи Свидетель №1
(л. 1035 протокола) и ФИО392 (л.л. 944, 953 протокола);

ссылаясь на показания следователя ФИО393 (л. 943 протокола), указывает, что к нему обращался ФИО394 по вопросу фальсификации материалов ОРМ, в чем первый ему отказал;

полагает, что в связи с утратой видеозаписей протокол осмотра (т. 7, л.д. 9-11) содержит неполную и недостоверную информацию о событиях 28.08.2017 и 01.09.2017, вследствие чего является недопустимым доказательством;

не соглашается с выводами суда (л. 180 приговора), касающимися того, что из протокола осмотра видеозаписи из <данные изъяты> 01.09.2017 не усматривается, что Сороченко не передает денежные средства Архентову;

ссылается на показания свидетеля ФИО395, согласно которым Сороченко 01.09.2017 ничего не передавал;

указывает, что гособвинитель не оглашал информацию из протокола проверки показаний на месте ФИО396 (т. 22, л.д. 208-214), не заявлял ходатайство о его оглашении, а только представил его на обозрение, спросив про фотографии и подписи (л. 557 протокола), вследствие чего суд был не вправе ссылаться на него в приговоре (л.л. 60, 181 приговора), а также включать в приговора сведения, которые ФИО397 в судебном заседании не говорил;

отмечает, что другие доказательства подтверждают, что Сороченко передал деньги Беляеву, а не Архентову: показания Сороченко (л. 1146, 1161 протокола), показания Беляева (л. 1077, 1088, 1094 протокола), показания ФИО398 (л. 737 протокола), показания ФИО399 (л. 1136 протокола), протокол осмотра банкомата, в который ФИО400 поместил деньги (т. 5,
л.д. 175-187), а также согласие Сороченко (т. 2, л.д. 65), акт вручения денег Сороченко (т. 2, л.д. 66-67), согласно которым Сороченко согласился на передачу денег Беляеву, а не Архентову; ссылаясь на показания специалиста ФИО76 и сотрудника <данные изъяты> ФИО401, отмечает, что первая партия купюр не была обнаружена и ни у кого не изъята; заключает, что установлено движение денежных средств от ФИО402 Сороченко, далее Беляеву, затем ФИО403 и в банкомат;

отмечает, что у него денежные средства не обнаружены, и по выводам суда в приговоре он себе их не оставлял, а передал дальше;

указывает, что, исходя из имеющихся доказательств, № поделили Сороченко и Беляев, а ни Архентов, ни Ломанова денег не получили;

ссылаясь на материалы дела: протокол обследования помещения от 08.09.2017 (т. 2, л.д. 70-74), постановление на обследование (т. 2, л.д. 68, 69); на показания ФИО404 в судебном заседании (л. 467 протокола), показания специалиста ФИО76 в судебном заседании (л. 801 протокола), интенсивность обнаруженных у Беляева и Архентова следов вещества, на заключение эксперта (т. 17, л.д. 118-198), показания ФИО405, Свидетель №1, ФИО406, Свидетель №7, Свидетель №8 и ФИО3, настаивает, что сотрудники, участвовавшие в задержании Абаковского, Сороченко и Беляева, распространили следы вещества на все предметы и лиц, с кем имели контакты, так как взаимодействовали и были без перчаток, вследствие чего приходит к выводу о том, что у Архентова не было контакта с веществом <данные изъяты> до момента проведения 08.09.2017 обследования в его кабинете сотрудниками <данные изъяты>;

отмечает, что специалист ФИО76 пояснил, что не знает, откуда у Архентова следы вещества;

выражает несогласие с тем, что показания ФИО408, ФИО409, Свидетель №2, ФИО410, ФИО411, ФИО412, ФИО413 и ФИО89 подтверждают виновность Архентова (л. 181 приговора), поскольку они не являются свидетелями противоправных действий последнего, и им все известно со слов Сороченко и ФИО414;

отмечает, что Сороченко говорил вышеуказанным лицам о причастности Свидетель №12, которого, однако, к уголовной ответственности не привлекают, что свидетельствует о том, что Сороченко действовал путем обмана, желая получить денежные средства, прикрываясь фамилиями сотрудников полиции, о которых знал;

полагает недостоверными в приговоре (л. 12 приговора) сведения относительно встречи в <данные изъяты>, которые опровергаются показаниями ФИО415, показавшего, что Беляев на встрече никаких требований по поводу денежных средств не выдвигал, а суд, согласившись с доводами защиты (л. 196 приговора), что никто не требовал сумму в № рублей, тем не менее, включил в приговор противоречивые сведения;

ссылаясь и приводя содержание показаний ФИО416, ФИО417, ФИО418, ФИО419, ФИО89, ФИО420, ФИО421, ФИО422, ФИО423, ФИО424, ФИО89, ФИО425, ФИО426, Свидетель №1, ФИО427, ФИО428, ФИО429, ФИО430, ФИО431, ФИО432, Сороченко, Беляева, протокола оперативного совещания от 01.09.2017 (т. 29, л.д. 23-26), указывает на неверную квалификацию и наличие оснований для квалификации по ст. 159 УК РФ, отмечая, что суд включает показания вышеуказанных лиц, как доказательства виновности, хотя из показаний следует, что Ломанова не могла самостоятельно без согласования с руководством переквалифицировать действия привлекаемых к уголовной ответственности лиц или изменить им меру пресечения;

указывая, что нарушение Инструкции о порядке предоставления результатов ОРД равносильно нарушению ФЗ «Об ОРД», утверждает, что суд не дал оценку переданным в орган следствия материалам ОРД: постановлению о предоставлении результатов от 08.09.2017 и рапорту о результатах проведения ОРМ «Оперативный эксперимент», которые подписаны оперуполномоченным, а не руководителем органа и адресованы не следователю, а руководителю <данные изъяты>;

выражает несогласие с выводами суда (л. 203-204 приговора) в части составления одного протокола обследования кабинетов его и Беляева (т. 2, л.д. 68-69, 70-74, 80-82), приходя к выводу о том, что проведенные в его кабинете мероприятия не оформлены протоколом, вследствие чего не могут использоваться для доказывания по уголовному делу;

отмечает, что образцы с его рук изъяты без составления соответствующего протокола, вследствие чего не могут являться предметом экспертного исследования как полученные с нарушением закона;

ссылаясь на показания оперуполномоченных ФИО433, ФИО434, ФИО435 и ФИО436, указывает, что сбор образцов и обследование помещений являются различными мероприятиями, по которым необходимо вынесение отдельных постановлений и составление отдельных протоколов;

настаивает, что сведения в протоколе (т. 2, л.д. 70-74) сфальсифицированы сотрудником ФИО437, внесшим изменения и исправления в текст протокола, в котором зачеркнуты слова о том, что технические средства не применялись, и дописано, что применялся фотоаппарат и аэрозоль;

находит недолжной оценку суда тому, что кабинеты 400 и 409 осматривались дважды – без специалиста и со специалистом ФИО76, без которого производить осмотр было нельзя;

ссылаясь на показания понятых Свидетель №7 и Свидетель №8, а также и.о. начальника <данные изъяты> ФИО438, выражает несогласие с критическим отношением суда к показаниям последнего (л. 204 приговора);

считает показания понятых Свидетель №7 и Свидетель №8 в ходе следствия недопустимым доказательством, поскольку они идентичны и скопированы, а сотрудник ФИО439 при задержании Абаковского и обследовании кабинета Архентова, был без перчаток;

настаивает, что до прихода сотрудников <данные изъяты> следов вещества <данные изъяты> в его кабинете не было, указывая, что такие следы не были обнаружены в его квартире (т. 2, л.д. 102-105), а ФИО440 передавал постановления Архентову из рук в руки;

приходит к выводу о том, что следы и предметы, изъятые без надлежащего оформления, являются недопустимыми доказательствами;

отмечает, что суд не дал оценку нарушениям при проведении ОРМ «Оперативный эксперимент»: постановление вынесено без указания данных лиц, в отношении которых вынесено; в согласии ФИО441 нет резолюции руководства (т. 2, л.д. 124), а также не проведен его и ФИО89 инструктаж по недопущению провокации; в акте осмотра банкнот (т. 1, л.д. 229) нет подписи ФИО89;

обращает внимание на отсутствие в деле заявления на засекречивание ФИО89;

отмечает, что во время ОРМ деньги передавались ФИО89 неустановленному лицу, а ФИО442 – Свидетель №2, то есть лицам, не являвшимся участниками мероприятия (т. 1, л.д. 228, 230-232);

ссылаясь на показания ФИО443 в суде, отмечает, что он отрицает передачу денег ФИО444, указывая, что в протоколе допроса стоит не его подпись, хотя он его читал, но показания скопировали с чужого допроса; таким образом, источник происхождения денежных средств не установлен;

ссылаясь на показания свидетеля ФИО445, указывает, что тот без надлежащего оформления повторно использовал денежные средства, изъятые на месте задержания Абаковского, для передачи их Сороченко Беляеву (т. 2, л.д. 65, 66-67);

выражает несогласие с тем, что суд не исключил как недопустимое доказательство справку по результатам ОРМ «Наблюдение» (л. 202 приговора), проводившееся без оформления постановлением или рапортом, а показания ФИО446 и ФИО447 не могут быть приняты судом, так как те являются заинтересованными;

ссылаясь на положения ч. 4 ст. 157 УПК РФ, даты возбуждения уголовных дел и лиц, в отношении которых они возбуждены, выражает несогласие с выводами суда (л. 206 приговора) о признании допустимыми постановлений о проведении прослушивания телефонных переговоров в отношении ФИО448, Сороченко, Гейнц, Беляева, Архентова, Абаковского, ФИО449, ФИО450 и ФИО451 (т. 2, л.д. 222, 224, 226, 228, 230, 231, 234, 236, 238);

ссылаясь на правовые позиции Конституционного Суда РФ, отмечает, что оперативно-розыскные мероприятия не могут подменять процессуальные действия, предусмотренные УПК РФ;

отмечает, что в приговоре не решен вопрос об исключении из доказательств заключения эксперта от 16.03.2018 № 6/5/096 (т. 17, л.д. 118-198), так как для её проведения был направлен только 1 образец от 31.08.2017, а образец от 07.09.2017 направлен не был, несмотря на то, что специалист ФИО76 оба образца ФИО453 передал (т. 17, л.д. 188-189);

ссылаясь на показания свидетеля ФИО454, настаивает на исключении из доказательств стенограмм (т. 2, л.д. 156-157, 158-213), так как, в нарушение ст. 8 ФЗ «Об ОРД» и п. 17 Инструкции, они переданы отдельно от носителей информации, в них не указано, кем и когда они составлены, нет подписи составившего их лица, не указано время переговоров, а на некоторых нет данных о том, между кем состоялся разговор;

не соглашается с выводами суда (листы 206-207 приговора) о признании допустимыми доказательствами карты памяти, представленной ФИО89, и диска, представленного ФИО455, так как никаких документов по их изъятию не составлялось, отмечая, что диск и карта являлись предметами экспертных исследований и заключений специалистов;

отмечает, что суд не решил вопрос об исключении из числа доказательств допросов ФИО456, ФИО457 и ФИО459 (т. 21, л.д. 200-217, 218-221, 222-225), проведенных сотрудником ФИО460 без поручения следователя, что подтверждается рапортом следователя ФИО461 (т. 1,
л.д. 198); при этом ФИО462 пояснил, что подписи в протоколе стоят не его, а с 19.07.2018 по 22.07.2018 он находился в <адрес> и участвовать в допросе не мог;

ссылаясь на пояснения ФИО463 в суде, настаивает на недопустимости протокола допроса ФИО464 от 28.11.2018, составленного ФИО465 (т. 21, л.д. 87-118), указывая на отсутствие в протоколе фразы «с моих слов напечатано верно», а также внесенных корректором исправлений;

выражает несогласие с признанием допустимым доказательством показаний свидетеля Казанцева, не имеющего специального образования;

считает неверным зачет судом срока домашнего ареста в срок лишения свободы;

полагает исключительно предположением суда содержащиеся на л.д. 8-11 приговора обстоятельства: сообщение ФИО88 в марте-апреле 2017 года о материальном положении ФИО466 Архентову и Беляеву; обращении Архентова к Гейнц через Беляева и обращении к Сороченко в период с 27.07.2017 по 07.08.2017; даче 07.08.2017 указаний Беляеву подготовить сведения о месте жительства ФИО467 и других, и предоставить их Гейнц; проведении обыска 08.08.2017 у ФИО468 и других с участием Беляева по указанию Архентова;

отмечает, что суд в качестве доказательств его виновности в приговоре ссылается на доказательства, которые, напротив, подтверждают его невиновность: показания ФИО469 (л. 80), ФИО470 (л. 80), ФИО471 (л. 95), ФИО472 (л. 126), ФИО473 (л. 126), ФИО474 (л. 127), Свидетель №1
(л. 127), ФИО475 (л. 128), постановление суда и протокол обследования квартиры Архентова (л. 137), протокол осмотра банкомата (л. 147), протокол осмотра дисков (л. 157-158), заключение эксперта 203 по телефонам (л. 160);

утверждает о наличии противоречий в части указания в приговоре на листах 17-18, 180 и 182 суммы переданных Сороченко в <данные изъяты> Архентову денежных средств (№ или № рублей), а свидетель ФИО476 в суде пояснил, что деньги в <данные изъяты> не передавались;

приводя содержание приговора на листе 181, выражает несогласие с выводами суда в части телефонных соединений его с Беляевым, указывая на наличие в них противоречий, так как если первое соединение было 01.09.2017, то, как тогда он вступил в сговор с 27.07.2017 по 07.08.2017, как давал указание Беляеву 07.08.2017, как звонил Беляеву 08.08.2017 при обыске у ФИО477;

ссылаясь на показания свидетеля ФИО478 (листы протокола 765-775), о том, что факт передачи денег на первом этапе никак не фиксировался, делает вывод, что оперативно-розыскные мероприятия не проводились;

утверждает, что суд положил в основу приговора показания свидетелей ФИО479, ФИО480, ФИО76 и ФИО481 в ходе следствия, которые не были исследованы в судебном заседании, что подтверждается аудиопротоколом;

отмечает, что свидетели ФИО482, ФИО483, ФИО484, ФИО485 и Свидетель №2 ранее неоднократно судимы, а трое из них были осуждены благодаря Гейнц и Беляеву; с этими свидетелями, а также с ФИО486 и ФИО487, Архентов не встречался, им все известно со слов ФИО488 и Сороченко; ФИО489, ФИО490 и ФИО491 входили в <данные изъяты> ФИО43, ненавидят сотрудников полиции, вследствие чего о правдивости их показаний говорить нельзя;

просит приговор отменить, Архентова А.А. – оправдать.

В апелляционной жалобе с дополнениями к ней в интересах осужденного Архентова А.А. его защитник-адвокат Шолохов А.Г. указывает на незаконность и необоснованность приговора, несоответствии его установленным обстоятельствам;

утверждает, что доказательств виновности Архентова не представлено, выводы суда об этом основаны на недопустимых доказательствах, которые непосредственно к Архентову отношения не имеют;

просит приговор отменить, постановить оправдательный приговор;

дополняя свои доводы, утверждает, что суд не устранил препятствия к рассмотрению дела, так как в обвинении отсутствует указание на конкретные действия Архентова, получение им через посредника взятки;

ссылаясь на обвинительное заключение, отмечает, что действия Архентова должны квалифицироваться как посредничество, а сторона защиты была лишена возможности понять, в совершении каких действий он обвиняется, и представлять доказательства невиновности;

утверждает, что суд вышел за пределы предъявленного обвинения;

отмечает, что 09.09.2017 дело принято к производству следователем ФИО492, но постановление о принятии дела к производству стороне защиты не предъявлено, вследствие чего Архентов был лишен возможности заявить ему отвод; тем самым, следователем незаконно составлено обвинительное заключение, в связи с чем дело подлежало возвращению прокурору;

утверждает, что следствие по делу производилось с нарушением права Архентова на защиту, указывая, что тот был задержан в рамках уголовных дел, возбужденных в отношении иных лиц, вследствие чего все следственные действия до возбуждения уголовного дела 11.10.2018 являются недопустимыми доказательствами, но суд этому оценки не дал;

отмечает, что часть доказательств оставлена без внимания суда, так как суд не использовал их при доказывании вины;

указывает на вынесение двух постановлений о проведении ОРМ в кабинетах 400 и 409, по которым был составлен один протокол (т. 2, л.д. 68, 69, 70-74), при этом обследование кабинетов проводилось дважды – без участия и с участием специалиста ФИО76, а оперативные сотрудники были без перчаток; однако основания для повторного обследования, в ходе которого и были выявлены следы, отсутствовали;

ссылаясь на показания ФИО493, отмечает, что обследование проводилось дважды и без перчаток, однако суд необоснованно и безмотивно отнесся к его показаниям критически, посчитав, что они опровергаются показаниями других свидетелей, не указав, каких именно;

отмечает, что суд отказался дать оценку протоколу допроса ФИО494 (т. 23, л.д. 234-237), пояснив, что не использует их в качестве доказательства (лист 212 приговора), хотя защита заявляла о его недопустимости;

обращает внимание, что суд не признал недопустимым протокол допроса ФИО495 (т. 21, л.д. 218-221), составленный оперуполномоченным ФИО496 без поручения следователя, указав, что в обоснование доказанности вины подсудимых его не привел (лист 197 приговора);

выражает несогласие с заключением эксперта от 16.03.2018 № 6/5/096 (т. 17, л.д. 119-198), ходатайству защиты об исключении которого суд оценки не дал;

утверждает, что суд сослался в приговоре на показания специалиста ФИО76 в ходе следствия, которые в судебном заседании не исследовались, а также исказил его показания в суде в части возможности передачи следов вещества <данные изъяты> через рукопожатие, чего ФИО76 не отрицал (стр. 839 протокола);

отмечает, что показания свидетеля ФИО497 на следствии (т. 22, л.д. 208-211, лист 60 приговора) в суде не оглашались, но суд заложил их в основу приговора, несмотря на его показания в суде, опровергающие получение Архентовым взятки;

указывает, что суд в качестве доказательств виновности Архентова сослался на показания не являвшихся очевидцами свидетелей со слов Сороченко, который эти показания не подтвердил, отмечая, что часть свидетелей Архентова не знает;

ссылаясь на показания подсудимых и свидетелей, отмечает, что факта получения Архентовым № рублей установлено не было;

не соглашается с выводами суда о том, что следы <данные изъяты> подтверждают факт получения Архентовым денежных средств, так как следы могли образоваться от контакта с иными поверхностями, а сотрудники <данные изъяты> также контактировали с <данные изъяты>, будучи без перчаток; при этом данное вещество имеет высокую летучесть и легко передается при контакте с любой поверхностью;

отмечает, что у Архентова с другими осужденными не было телефонных соединений, за исключением единичных с Беляевым, который находился в его подчинении, вследствие чего участие Архентова в предварительном сговоре никакого подтверждения не нашло;

ссылается на показания свидетеля ФИО498, согласно которым фактов взаимодействия Архентова с другими подсудимыми выявлено не было, и он установил факт передачи № рублей Сороченко Беляеву;

ссылается на показания Сороченко и Беляева, согласно которым те хотели получить денежные средства путем обмана, а Архентов никакого отношения к этому не имеет;

ссылается на показания Абаковского, согласно которым с Архентовым он не был знаком, отмечая, что доказательств сговора с Абаковским и Гейнц не представлено;

обращает внимание, что при обыске по месту жительства Архентова следов вещества <данные изъяты> обнаружено не было, хотя они были бы, если бы он с ним контактировал;

утверждает, что суд необоснованно проигнорировал показания свидетеля ФИО499 в судебном заседании, взяв за основу его показания в ходе следствия, которые судом не исследовались;

обращает внимание на неверный зачет времени нахождения Архентова под домашним арестом в срок лишения свободы;

просит приговор отменить, вынести оправдательный приговор.

Проверив представленные материалы уголовного дела, обсудив доводы апелляционного представления с дополнениями государственного обвинителя и апелляционных жалоб с дополнениями осужденных и их защитников, выслушав участников судебного разбирательства, судебная коллегия приходит к следующему выводу.

Так, вопреки доводам апелляционных жалоб, совершение Абаковским А.С., Архентовым А.А., Беляевым Ф.И., Ломановой Н.С. и Сороченко А.К. соответственно вышеуказанных преступлений при обстоятельствах, подробно изложенных в описательно-мотивировочной части приговора и признанных судом первой инстанции доказанными, полностью подтверждается собранными по настоящему уголовному делу и исследованными в судебном заседании доказательствами, положенными в обоснование принятого судом решения.

Описательно-мотивировочная часть приговора согласно требованиям
п. 1 ст. 307 УПК РФ содержит описание каждого преступного деяния, признанного судом доказанным, с указанием места, времени, способа его совершения, формы вины, мотивов, целей и последствий каждого преступления.

Вопреки доводам апелляционных жалоб, допустимость, относимость и достоверность положенных в основу приговора доказательств никаких сомнений у судебной коллегии не вызывает, поскольку все они получены в соответствии с действующим уголовно-процессуальным законодательством, имеют непосредственное отношение к инкриминируемым осужденным преступлениям, полностью соответствуют установленным фактическим обстоятельствам дела и приведены в приговоре с достаточной для установления виновности Абаковского А.С., Архентова А.А., Беляева Ф.И., Ломановой Н.С. и Сороченко А.К. полнотой.

При этом изложенные в приговоре доказательства виновности осужденных, каждое в отдельности, подтверждаются другими фактическими данными, и все они полностью согласуются между собой.

Вопреки апелляционным доводам, изложенным осужденными и адвокатами в их апелляционных жалобах, оценка доказательствам судом первой инстанции дана правильно, в соответствии с требованиями ст.ст. 17, 75, 87, 88 и 307 УПК РФ, и то обстоятельство, что она не совпадает с позицией осужденных и их защитников, о нарушении органом предварительного следствия или судом первой инстанции требований уголовно-процессуального закона никоим образом не свидетельствует.

Вопреки доводам апелляционных жалоб с дополнениями к ним осужденных и их защитников, каких-либо существенных противоречий в доказательствах, на которых основано обжалуемое судебное решение, ставящих под сомнение выводы суда первой инстанции о причастности Абаковского А.С., Архентова А.А., Беляева Ф.И., Ломановой Н.С. и Сороченко А.К. к указанным преступлениям и об их виновности в них, при настоящей проверке представленных материалов уголовного дела судебной коллегией не установлено, а суд первой инстанции указал в приговоре обстоятельства, в силу которых принял в качестве достоверных одни доказательства и отверг другие, и в частности показания осужденных, приведенные ими в обоснование позиции о своей невиновности, о чём в описательно-мотивировочной части приговора приведены подробные и мотивированные суждения, никаких оснований не согласиться с которыми судебная коллегия не усматривает, находя их правильными и убедительными.

При этом все возникавшие в ходе рассмотрения по существу уголовного дела противоречия в показаниях допрошенных по этому делу лиц судом первой инстанции устранялись в установленном законом порядке, и в частности, путем оглашения показаний, данных этими лицами в ходе предварительного следствия с последующим выяснением причин возникших противоречий.

Анализ приведенных в приговоре доказательств свидетельствует о том, что фактические обстоятельства совершенных Абаковским А.С., Архентовым А.А., Беляевым Ф.И., Ломановой Н.С. и Сороченко А.К. преступлений судом первой инстанции установлены верно, и по делу обоснованно постановлен именно обвинительный приговор, в котором указаны обстоятельства преступных деяний, проанализированы доказательства, обосновывающие выводы о причастности осужденных к содеянному и об их виновности, а также мотивированы выводы относительно юридической оценки и квалификации этих преступлений.

Все подлежащие доказыванию обстоятельства, предусмотренные ст. 73 УПК РФ, при рассмотрении настоящего уголовного дела судом первой инстанции в полном объеме установлены.

Вопреки доводам апелляционных жалоб с дополнениями к ним осужденных и их защитников, данное уголовное дело органом предварительного следствия расследовано, а судом первой инстанции рассмотрено полно, всесторонне и объективно, а изложенные в приговоре выводы полностью соответствуют приведенным в нем доказательствам и надлежащим образом мотивированы.

Никаких существенных нарушений уголовно-процессуального закона при получении, исследовании и оценке доказательств, которые явились бы основанием к отмене приговора, допущено не было. Фактов, свидетельствующих об изложении судом их содержания таким образом, чтобы это искажало их суть и позволяло дать им иную, отличную от содержащейся в приговоре, оценку, судебной коллегией также не установлено. Вопреки доводам стороны защиты, какие-либо объективные данные, свидетельствующие о том, что важные для исхода дела доказательства были безосновательно отвергнуты судом первой инстанции либо он незаконным способом воспрепятствовал их представлению сторонами для исследования, отсутствуют.

Так, виновность Абаковского А.С., Архентова А.А., Беляева Ф.И., Ломановой Н.С. и Сороченко А.К. в совершении вышеуказанных преступлений, несмотря на её непризнание, помимо детально приведенных судом первой инстанции в обоснование соответствующих выводов показаний свидетелей ФИО500, Свидетель №2, ФИО501, ФИО502, ФИО503, ФИО505, ФИО506., ФИО507, ФИО508, ФИО509, ФИО510, ФИО511, ФИО512, ФИО513, ФИО514, ФИО515, ФИО516, ФИО517, ФИО518, ФИО519, ФИО520, ФИО521, ФИО522, ФИО523, ФИО89, ФИО524, ФИО525, ФИО526, ФИО527, Свидетель №3, Свидетель №5, ФИО528, ФИО529, ФИО530 ФИО531, ФИО532, ФИО533, Свидетель №4, Свидетель №11, ФИО534, ФИО535, ФИО536, Свидетель №7, Свидетель №8, ФИО537, ФИО538, Свидетель №6, ФИО539, ФИО540, ФИО541, ФИО542, ФИО543, ФИО544, ФИО545, Свидетель №10, ФИО546 ФИО547, ФИО548, ФИО549, ФИО550, ФИО551, ФИО552, Свидетель №12, ФИО553, Свидетель №1, ФИО554, Свидетель №13 и ФИО555, специалистов ФИО76 и ФИО556, никаких оснований для оговора которыми осужденных в судебном заседании или иной личной заинтересованности по данному уголовному делу не установлено и стороной защиты фактически не представлено, объективно находит свое подтверждение и исследованными письменными материалами уголовного дела, содержание которых подробно приведено в приговоре, и в том числе копиями приказов, должностных инструкций и процессуальных документов, протоколами осмотров предметов и документов, протоколами обысков и выемок, протоколами осмотров мест происшествия и личных досмотров, протоколами получения образцов для сравнительных исследований, экспертными заключениями, протоколами проверки показаний на месте ФИО557 и ФИО558, материалами, полученными в результате выполнения оперативно-розыскных мероприятий, проведение которых, в том числе на основании соответствующих судебных решений, никоим образом не противоречило требованиям Федерального закона от 12.08.1995 № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности», и в их результате информация о совершенных осужденными преступлениях полностью подтвердилась, а их противоправная деятельность была пресечена.

При этом судебная коллегия полагает необходимым отметить, что допросы подсудимых, специалистов и свидетелей в судебном заседании осуществлялись в условиях состязательного процесса, когда стороны, в том числе и сторона защиты, имели равную возможность задать им интересующие и относящиеся к предмету доказывания по делу вопросы и получить на них исчерпывающие ответы, чем они и воспользовались, а дополнительных вопросов к подсудимым, специалистам и свидетелям после завершения их допросов у сторон не имелось, что объективно подтверждается протоколом и аудиозаписью судебного заседания.

Установленные на основании совокупности исследованных в судебном заседании доказательств мотивы, которыми руководствовались осужденные Абаковский А.С., Архентов А.А., Сороченко А.К., Беляев Ф.И. и Ломанова Н.С. при совершении вышеуказанных преступлений, в описательно-мотивировочной части приговора подробно приведены, а не согласиться с содержащимися об этом выводами суда первой инстанции у судебной коллегии никакого повода не имеется, поскольку это с достоверностью следует из приведенного в приговоре детального анализа доказательств, положенных в обоснование принятого судебного решения.

Изложенные осужденными и их защитниками в поданных ими апелляционных жалобах с дополнениями к ним доводы являлись также предметом непосредственной и тщательной проверки суда первой инстанции и, вопреки позиции стороны защиты, получили в приговоре надлежащую, соответствующую исследованным в судебном заседании доказательствам и установленным на их основе фактическим обстоятельствам дела оценку, никаких объективных оснований не согласиться с которой судебная коллегия не усматривает, находя изложенные в приговоре об этом выводы верными и обоснованными.

Апелляционные доводы о несоответствии приведенных в приговоре доказательств, и в частности показаний допрошенных по данному уголовному делу в судебном заседании лиц, протоколу судебного заседания признаются судебной коллегией полностью несостоятельными и надуманными, поскольку анализ содержания протокола и аудиозаписи судебного заседания, исходя из принципа их единства, а также учитывая, что протокол судебного заседания не является его стенограммой, объективно свидетельствует о том, что изложенные в описательно-мотивировочной части приговора показания свидетелей и специалистов полностью соответствуют сообщенным ими в судебном заседании сведениям, и их смысл и основное содержание в приговоре никоим образом не искажены.

При этом доводы о неполном изложении в приговоре показаний допрошенных лиц, о каком-либо существенном нарушении требований уголовно-процессуального закона судом первой инстанции, что могло бы явиться поводом к изменению или отмене приговора, никоим образом не свидетельствует, поскольку дословное изложение в приговоре показаний допрошенных по уголовному делу лиц законом не предусмотрено, а все показания приведены в описательно-мотивировочной части приговора в достаточном для правильного разрешения дела объеме и с необходимым отражением имеющих значение для установления фактических обстоятельств сведений.

Доводы жалоб о том, что суд первой инстанции привел в приговоре показания ряда свидетелей, и в частности свидетелей ФИО45, ФИО37, ФИО559, ФИО560, ФИО561, ФИО562, ФИО563, ФИО564, Свидетель №10, ФИО565, специалистов ФИО76 и ФИО566, которые в действительности в судебном заседании не исследовались, признаются судебной коллегией несостоятельными, поскольку в описательно-мотивировочной части приговора имеются ссылки только на исследованные в судебном заседании сведения, что объективно подтверждается протоколом и аудиозаписью судебного заседания, а наличие в приговоре ссылок с указанием конкретных томов и листов дела, на которых содержатся соответствующие протоколы следственных действий, которые, в том числе, были оглашены не полностью, а в части, о каком-либо нарушении судом первой инстанции требований уголовно-процессуального закона никоим образом не свидетельствуют, и сами по себе поводом к изменению или отмене обжалуемого судебного решения служить не могут.

При этом положения п. 2 ст. 307 УПК РФ и разъяснения, содержащиеся в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 29.11.2016 № 55 «О судебном приговоре», не предполагают изложение в описательно-мотивировочной части приговора доказательств дословно, поскольку судебный акт не подменяет собой протокол судебного заседания, а должен позволять убедится в обоснованности и мотивированности выводов суда по вопросам, входящим в предмет доказывания по уголовному делу, в том числе с учетом содержания процессуального спора по существу обвинения.

Апелляционные доводы об отсутствии в приговоре оценки показаний следователя ФИО41, допрошенного по ходатайству стороны защиты, и показавшего, что самостоятельных действий о переквалификации следователь принимать без согласования с руководством не может, поводом для признания обжалуемого приговора незаконным или необоснованным сами по себе являться не могут, учитывая также, что показания данного свидетеля, не являвшегося очевидцем инкриминируемых событий, на правильность выводов суда первой инстанции никоим образом не влияют и не свидетельствуют о незаконности принятого судом решения.

Доводы стороны защиты о том, что Абаковский А.С., Архентов А.А., Ломанова Н.С., Сороченко А.К. и Беляев Ф.И. инкриминируемые им преступления не совершали, в преступный сговор не вступали, и при этом Ломанова Н.С. никаких незаконных действий не производила, а действовала исключительно в рамках своих должностных полномочий по расследованию находящегося в её производстве в отношении ФИО37, ФИО44 и ФИО47 уголовного дела, кроме Беляева, Ф.И., осуществлявшего оперативное сопровождение по данному делу, ни с кем не знакома и никогда с Абаковским А.С., Архентовым А.А. и Сороченко А.К. не созванивалась и не встречалась; о том, что Архентов А.А. с Абаковским А.С. и Ломановой Н.С. не знаком, с Сороченко А.К. случайно виделся несколько раз, и никаких дел между ними не было, а с Беляевым Ф.И. у него были исключительно рабочие отношения; о том, что Абаковский А.С. ни с кем, кроме Сороченко А.К., который является его другом, не знаком, и никогда с Беляевым Ф.И., Ломановой Н.С. и Архентовым А.А. не созванивался и не общался, никакие полученные от ФИО31 денежные средства Сороченко А.К. Архентову А.А., Ломановой Н.С. и Абаковскому А.С. не передавал, суд первой инстанции обоснованно расценил как несостоятельные, противоречащие совокупности исследованных в судебном заседании доказательств, бесспорно свидетельствующих о согласованности действий являющихся должностными лицами осужденных на получение ими через посредника Сороченко А.К. взятки в виде денежных средств от ФИО31, выступающего в своих интересах и в интересах ФИО37, ФИО47, Свидетель №2, ФИО44, ФИО32 и ФИО45 при пособничестве в этом Абаковского А.С., что подтверждается, в том числе, показаниями очевидцев инкриминируемых событий, и в частности показаниями ФИО31 о том, что с Сороченко А.К. он знаком около 10 лет и ему известно о наличии у того обширных знакомств среди сотрудников правоохранительных органов, и что Сороченко А.К. тесно общается с Архентовым А.А. и Абаковским А.С., вследствие чего понимал, что многие находящиеся в ведении оперативных сотрудников <данные изъяты> вопросы можно было решить через Сороченко А.К., о чём тот ему и сам неоднократно говорил.

Так, суд первой инстанции верно сослался на показания ФИО31, указав, что со слов Сороченко А.К. ему известно, что Абаковский А.С. пользовался авторитетом и уважением среди сотрудников <данные изъяты> вследствие чего мог решить практически любой вопрос и независимо от того, в каком подразделении имелся материал в отношении человека, обратившегося к Сороченко А.К., который знал о материальном положении ФИО31 и его друзей, занимавшихся предпринимательской деятельностью и имевших в связи с этим хорошие доходы. По этой причине, когда в марте 2017 года ФИО37, ФИО44, Свидетель №2, ФИО32, ФИО47, ФИО45 и ФИО31 задержали сотрудники полиции, а в отношении ФИО47 избрали меру пресечения в виде заключения под стражу, ФИО31 обратился именно к Сороченко А.К., так как знал, что тот может оказать помощь. ФИО31 попросил Сороченко А.К. узнать, в связи с чем их задержали, и какие дальнейшие действия необходимо предпринять. При этом Сороченко А.К. в тот же день рассказал ФИО31, что предлогом для этих мероприятий послужило заявление Свидетель №9, которое им было написано в отношении ФИО47 в декабре 2016 года. Кроме того, Сороченко А.К. сообщил, что ФИО47 ждет большой тюремный срок, а у ФИО44 и ФИО37 могут возникнуть проблемы, и они также будут взяты под стражу, но этого можно будет избежать, дав взятку сотрудникам полиции, которую нужно передать через Сороченко А.К., поскольку только он гарантировано донесет её нужному человеку, и только от него могут принять эти деньги. При этом Сороченко А.К. сообщил, что обо всех обстоятельствах узнал от Архентова А.А. и обозначил необходимую сумму. Так ФИО31 понял, что денежные средства предназначались для Архентова А.А. и Абаковского А.С., поскольку они были обозначены Сороченко А.К. в качестве лиц, которые могут способствовать освобождению ФИО47, а также в решении вопросов с уголовным преследованием ФИО37 и ФИО44 Кроме того, из показаний ФИО31 также следует, что он и другие не согласились на передачу сотрудникам полиции денежных средств через Сороченко А.К. в предложенной изначально сумме № рублей. Однако в начале августа 2017 года у ФИО37, ФИО44, ФИО45 были проведены обыски, а ФИО37 и ФИО44 были задержаны следователем Гейнц Н.С. и заключены под стражу. При этом в ходе обыска ему звонил ФИО567 и спрашивал о дальнейших действиях, сообщив также, что ему позволила позвонить следователь Гейнц Н.С., намекая, что в жилище ФИО31 также будет проведен обыск. После этого позвонил Сороченко А.К., который сообщил, что с ним и с ФИО32 желают встретиться оперативные сотрудники. На встрече оперативные сотрудники Беляев Ф.И. и ФИО569 сказали, что для исключения проблем с полицией необходимо выстроить спонсорские отношения, оказывать им финансовую помощь на регулярной основе, с чем ФИО32 согласился. Позднее периодически происходили встречи с Сороченко А.К., на которых тот интересовался их согласием на передачу денежных средств сотрудникам полиции и сотрудничество с ними. На одной из встреч Сороченко А.К. сообщил, что приехал от Архентова А.А., согласовав сумму в размере № рублей, сообщив также, что ему сказали о том, что № рублей предназначаются следователю, а другие № рублей – сотрудникам полиции, так как следователь вопросы переквалификации и изменения меры пресечения самостоятельно решить не сможет. В ходе одной из встреч Сороченко А.К. ставил вопросы и писал, какие необходимо действия он просит сделать: переквалифицировать действия ФИО47, изменить меру пресечения ФИО44 и ФИО37, изменить их процессуальный статус на свидетелей. Также Сороченко А.К. сообщил, что в отношении ФИО31 намечено много мероприятий, и в частности о задержании его, Свидетель №2, ФИО32 и ФИО45, который будет привлечен к уголовной ответственности, так как у полиции имеются указывающие на его причастность к совершению преступлений телефонные переговоры. Также Сороченко А.К. сообщил, что ему показали план мероприятий, которые будут проводиться. Учитывая такое, ФИО31 понял, что в случае несогласия дать сотрудникам полиции требуемую денежную сумму и сотрудничать с ними, угрозы с их стороны будут реализованы, в связи с чем согласился передать через Сороченко А.К. № рублей. При этом Сороченко А.К. всегда делал акцент на том, что всю информацию он получает непосредственно от Архентова А.А., который всегда выполняет свои обещания и дает команду своему подчиненному Беляеву Ф.И. решить вопросы со следователем Гейнц Н.С., указывая также и на Абаковского А.С., как на лицо, которое может договориться по данному вопросу.

Оценивая вышеприведенные показания Жихаря Н.А., суд первой инстанции обоснованно указал, что их подтвердил и ФИО32, который также являлся очевидцем исследуемых событий и непосредственно принимал участие во встречах ФИО31 с Сороченко А.К., пояснившего, что всю информацию по делу ФИО37, ФИО47 и ФИО44 он получает от Архентова А.А., который может решить вопросы за денежное вознаграждение. Также ФИО32 подтвердил показания ФИО31 о том, что на встрече с ФИО46 и Беляевым Ф.И. в его присутствии последний поставил условия по оказанию финансовой помощи, за что они не только решат вопросы в отношении ФИО37, ФИО44 и ФИО47, но и будут с ними сотрудничать. При этом Беляев Ф.И. намекал, что если ФИО37 и ФИО44 не хотят иметь проблем с полицией, то необходимо дать деньги, указав при этом на Сороченко А.К., в связи с чем ФИО32 понял, что вопросы с деньгами нужно решать посредством последнего.

При этом сведения об указанной встрече подтвердили Сороченко А.К. и Беляев Ф.И., однако к показаниям последних о том, что поводом для встречи явилось поведение ФИО31 и ФИО32 у здания суда, когда ФИО37 и ФИО44 избрали меру пресечения в виде заключения под стражу, и именно об этом был разговор при встрече, а иного разговора между ними с ФИО31 и ФИО32, якобы, не было, суд первой инстанции обоснованно отнёсся критически, указав, что они опровергаются вышеприведенными показаниями ФИО31 и ФИО32

Кроме того, суд первой инстанции правильно отнёсся критически к доводам стороны защиты о том, что Сороченко А.К. участия в беседе ФИО32 и ФИО31 с Беляевым Ф.И. и ФИО46 не принимал, так как эти доводы опровергаются вышеизложенными показаниями ФИО32 и ФИО31, из которых следует, что именно Сороченко А.К. по просьбе Беляева Ф.И. организовал эту встречу, и непосредственно присутствовал при беседе.

Верно оценены судом первой инстанции и положены в обоснование принятого решения показания свидетеля ФИО44, согласно которым Беляев Ф.И. ему знаком. В 2015-2016 годах неоднократно случайно встречался с Беляевым Ф.И. в <данные изъяты>, где тот пытался наладить с ним контакт, предлагал работать под его покровительством, платить ему деньги, чтобы его не задерживали сотрудники полиции. 24 или 25 марта 2017 года с ФИО37 встретились с ФИО31, который сообщил, что после того, как всех задержали и затем отпустили, к нему обратился Сороченко А.К., предложив помощь в содействии в освобождении ФИО47 По словам ФИО31 Сороченко А.К. действует от имени Беляева Ф.И., ФИО46 и Архентова А.А. Также Сороченко А.К. сообщил, что необходимо передать № рублей, а если эта сумма не будет передана, то ФИО47 получит большой срок лишения свободы, а остальным «закрутят гайки».

Суд первой инстанции пришел также к правильному выводу о том, что показания вышеуказанных свидетелей согласуются и с показаниями свидетеля ФИО45, согласно которым ФИО31 ему рассказал, что обратился к Сороченко А.К. за информацией по поводу задержания в марте 2017 года. А этот же день Сороченко А.К. встретился с ФИО31 и сообщил, что узнал от Архентова А.А. о поступлении заявления ФИО570, у которого ФИО47 вымогал денежные средства, а также ФИО31 сообщил о слухах, согласно которым за освобождение ФИО47 и избежания привлечения к ответственности ФИО44 и ФИО37 необходимо заплатить полиции № рублей, которые предназначались для Архентова А.А. и Абаковского А.С. Также из показаний ФИО45 следует, что в августе 2017 года следователем Гейнц Н.С. в его жилище был проведен обыск с участием Беляева Ф.И., в ходе которого тот созванивался по телефону, называя собеседника ФИО571, как впоследствии узнал, что это был Архентов А.А. Беляев Ф.И. спрашивал у Архентова А.А., что искать, на что был получен ответ: «Да ничего, просто бардак там наведи», на что Беляев Ф.И. ответил: «Понял». Тем самым всё указывало на то, что обыск проводился формально, без конкретной цели. Сотрудники полиции, которыми руководила Гейнц Н.С., устроили в квартире погром, вывернули все вещи из шкафов, разбрасывая их. У следователя и оперативного сотрудника ФИО45 спрашивал о цели обыска, но никакого вразумительного ответа не получил, а Гейнц Н.С. и Беляев Ф.И. говорили, чтобы он передал об этом другим. Единственное особо было обращено внимание на документы по имуществу. При этом на вопрос о том, какое это имеет отношение к обыску, Гейнц Н.С. пояснила, что он сам должен всё понять. Во время обыска по просьбе проводивших обыск сотрудников полиции он звонил ФИО31 и спрашивал, что необходимо взять в связи с задержанием, на что последний пояснил, что это только лишь акция устрашения, и чтобы он не паниковал. Сделал вывод о том, что обыск проводили, чтобы оказать психологическое воздействие, наказать за отказ платить взятку сотрудникам полиции, а также продемонстрировать ФИО31, ФИО32 и Свидетель №2, что никто из них не сможет защититься от незаконных действий и следующими будут они, если не заплатят требуемые деньги. После обыска его доставили в отдел полиции, где он находился около 2-3 часов. Гейнц Н.С. позже в кабинете сообщила, что у нее имеются санкции о производстве обысков у ФИО31 и ФИО32, чтобы те хорошо подумали над предложением Беляева Ф.И. о передаче денежных средств. Задерживать ФИО45 не стали, но при этом просили передать остальным, что придут и к ним, если они не поймут всей серьёзности ситуации.

Давая оценку наличию предварительного сговора между Ломановой Н.С. (Гейнц Н.С.), Архентовым А.А. и Беляевым Ф.И., согласованности их действий с целью получения взятки через Сороченко А.К. и способствовании в этом Абаковского А.С., суд первой инстанции мотивированно сослался на то, что об этом свидетельствуют последующие встречи и события, которые не отрицали Сороченко А.К. и Абаковский А.С.

В частности, ФИО572., ФИО573. и ФИО574 показали, что при одной из встреч в <данные изъяты> 28.08.2017, инициатором которой выступал Сороченко А.К., где присутствовали вышеуказанные лица и обсуждался вопрос передачи денежных средств сотрудникам полиции, в <данные изъяты> пришел и сел за их столик Абаковский А.С., при котором разговор о передаче денежных средств был продолжен, в связи с чем они поняли, что тот в курсе этих договоренностей.

Исходя из происходящего на этой встрече, Абаковскому А.С. была отведена роль наблюдателя, и, являясь опытным сотрудником по борьбе с коррупцией, неоднократно участвовавшим в экспериментах по даче взятки, он мог заметить, проводится или готовится в это время оперативно-розыскное мероприятие «Оперативный эксперимент». При дальнейшем разговоре в присутствии Абаковского А.С. ФИО31 сообщил Сороченко А.К., что для передачи денежных средств ему нужно встретиться с ФИО37, у которого имеются деньги, на что Сороченко А.К. ответил, что сможет организовать их встречу. При этом Абаковский А.С. и Сороченко А.К. сообщили, что необходимо заплатить № рублей от № рублей в качестве задатка, чтобы была возможность ходатайствовать перед Архентовым А.А. о выводе ФИО44 и ФИО37 для встречи с ними. В один из моментов Абаковский А.С., сидевший рядом с ФИО45, сообщил, что в отношении последнего проводятся и будут проводиться различные проверки. Также Абаковский А.С. сообщил, что лучше согласиться на те условия, о которых говорит Сороченко А.К., так как Абаковский А.С. располагает большим объемом оперативной информации о них и их предпринимательской деятельности.

Суд первой инстанции обоснованно указал в приговоре на то, что наличие осведомленности Абаковского А.С. о деятельности ФИО45 и ФИО31, об их доходах, свидетельствуют и показания самого Абаковского А.С. о том, что ему было известно о деятельности ФИО45 и о том, что тот имеет в собственности дорогостоящие автомобили, в связи с чем он сам просил Сороченко А.К., чтобы ФИО45 предоставил его <данные изъяты> автомобиль представительского класса для встречи из аэропорта группы судей и гимнасток, что подтвердила в судебном заседании и ФИО575. Однако, так как ФИО45 был лишен права управления транспортными средствами, автомобиль по просьбе Сороченко А.К. был предоставлен ФИО31 Кроме того, присутствие на данной встрече в <данные изъяты> Сороченко А.К. и Абаковский А.С. также подтвердили в судебном заседании.

Вместе с тем суд первой инстанции обоснованно отнёсся критически к показаниям Абаковского А.С. о том, что в его присутствии в <данные изъяты> о передаче денежных средств не говорилось и никакие детали этого не обсуждались, а он не был в курсе договоренностей, и лишь заехал в <данные изъяты> случайно по просьбе Сороченко А.К., чтобы подвезти последнего, поскольку эти показания полностью опровергаются исследованными в судебном заседании доказательствами, подтверждающими факт того, что Абаковский А.С. заехал в ресторан целенаправленно и непосредственно присутствовал при обсуждении передачи денежных средств, и само его присутствие демонстрировало серьезность намерений, а Сороченко А.К. и другие лица показали, что эта встреча состоялась именно с целью обсуждения условий передачи денежных средств.

Кроме того, о роли Абаковского А.С. в качестве пособника в передаче денежных средств в виде взятки через Сороченко А.К. Беляеву Ф.И., Архентову А.А. и Гейнц Н.С. свидетельствует состоявшаяся затем в <данные изъяты> встреча между ФИО45, ФИО31, ФИО32 и Сороченко А.К., куда также подъехал и Абаковский А.С. При этом из показаний ФИО31, ФИО45 и ФИО32 следует, что первым приехал Сороченко А.К., который сообщил, что всё нормально и всё согласовали, что должен подъехать Абаковский А.С., который подтвердит, что всё в порядке, имея в виду то, что документы для вывода из СИЗО ФИО37 готовы, и что 07.09.2017 состоится встреча. Затем через некоторое время подъехал и Абаковский А.С., который сообщил, что бумага подписана, и что 07.09.2017 ФИО31 встретится с ФИО37 в <данные изъяты>, расположенном на <адрес>. И при этом ФИО45 спросил у Абаковского А.С. о том, когда они от них отстанут, на что тот ответил, что если будут выполнены обязательства.

С учетом установленных обстоятельств и показаний свидетелей, суд первой инстанции обоснованно отнёсся критически к показаниям Абаковского А.С. о том, что он просто заехал в <данные изъяты> за Сороченко А.К., и ни о чем с ФИО45 и ФИО31 не разговаривал и никакой информации им не сообщал, а причастность Абаковского А.С. подтверждается также и тем, что 07.09.2017 у него с Сороченко А.К. имелась договоренность о встрече в вечернее время, поскольку ФИО576 сообщил Сороченко А.К. о том, что передаст ему денежные средства вечером 07.09.2017. При этом после передачи денежных средств у дома ФИО31, тот спросил у Сороченко А.К., куда его отвезти, на что Сороченко А.К. ответил, что до Абаковского А.С., однако после того, как ФИО31 обнаружил, что у него на автомобиле спущено колесо, Сороченко А.К. позвонил Абаковскому А.С. и попросил забрать. И при этом, как следует из показаний ФИО31, он сообщил Сороченко А.К. о том, что вторую часть денежных средств необходимо забрать у Свидетель №2, который в настоящее время находится в центре города, и примерно через 5 минут за Сороченко А.К. подъехал Абаковский А.С. Кроме того, из показаний самого Абаковского А.С. следует, что после встречи в <данные изъяты> у него с Сороченко А.К. и ФИО31 в присутствии Свидетель №2 состоялась встреча у <данные изъяты> где Сороченко А.К. при ФИО48 спросил у него о переквалификации действий подозреваемых. При этом к доводам Абаковского А.С. о том, что он в очередной раз случайно оказался у <данные изъяты>, так как решили с Сороченко А.К. поехать за продуктами, и он не знал и не интересовался у последнего, о чем идет речь между ним и ФИО31, суд первой инстанции также правильно отнёсся критически.

Вопреки апелляционным доводам стороны защиты, суд первой инстанции обоснованно указал в приговоре, что о передаче Беляевым Ф.И. Абаковскому А.С. информации о выводе ФИО37, которую в последующем Абаковский А.С. передал при встрече 06.09.2017 в <данные изъяты> ФИО31, подтверждается телефонным соединением между Беляевым Ф.И. и Абаковским А.С. в мессенджере <данные изъяты>, что объективно подтверждается протоколом осмотра от 27.01.2019 (т. 9, л.д. 99-141), и в частности на листе 105 в томе 9.

При этом суд первой инстанции пришел к правильному выводу о том, что представленная стороной защиты детализация сообщений Беляева Ф.И. с <данные изъяты>, где Беляев Ф.И. просил отправить номер Абаковского А.С. и спросил, как последнего зовут, не свидетельствует о том, что Беляев Ф.И., позвонив Абаковскому А.С., не сообщил ему вышеуказанную информацию.

Проанализировав представленные сторонами обвинения и защиты доказательства, суд первой инстанции пришел к верному выводу и указал в приговоре, что установленные обстоятельства подтверждают то, что Абаковский А.С. 07.09.2017 был осведомлен о том, что состоится передача денежных средств ФИО31 Сороченко А.К., часть из которых последний должен был передать Абаковскому А.С., а также другим лицам по заранее достигнутой между ними договоренности, для чего Абаковский А.С. и подъехал за Сороченко А.К. на своем автомобиле для доставки его к Свидетель №2 с целью получения оставшейся части денежных средств, до места передачи Архентову А.А., Гейнц Н.С. и Беляеву Ф.И. денежных средств, а также с целью получения своей части переданных денежных средств, тем самым, используя автомобиль в качестве средства совершения преступления.

При этом доводы Сороченко А.К. и Абаковского А.С. о том, что последний в очередной раз случайно, лишь по просьбе первого ввиду их крепких дружеских отношений пообещал довезти его до центра города, а у него самого была намечена встреча с ФИО577 в этот вечер также в центре города для передачи ему коляски, которая после задержания была обнаружена в его автомобиле, и при этом он сам не был в курсе того, почему Сороченко А.К. находился возле дома ФИО31, а также о передаче последним Сороченко А.К. денежных средств, суд первой инстанции обоснованно оценил критически в качестве способа уклонения от установленной ответственности, поскольку они опровергаются совокупностью исследованных в судебном заседании доказательств, и в том числе приведенными в приговоре показаниями свидетелей, а также поведением самого Абаковского А.С., явно свидетельствующем о согласованности действий всех виновных, об их договоренности о пособничестве Абаковского А.С. в получении денежных средств от ФИО31

При этом суд первой инстанции, мотивируя свои выводы, правильно сослался на детализацию телефонных соединений Абаковского А.С. по номеру телефона №, отраженную в протоколе осмотра предметов от 30.01.2019, согласно которой 07.09.2017 в 21:22:28 базовая станция абонента находилась по адресу: <адрес>, а в 21:53:00 базовая станция абонента находилась по адресу: <адрес> (рядом с местом проживания ФИО31 по адресу: <адрес>). То есть непосредственно перед тем, как приехать на <адрес> за Сороченко А.К., Абаковский А.С., находился не дома по <адрес>, а ожидал в автомобиле звонка Сороченко А.К. по их договоренности в непосредственной близости с местом проживания ФИО31, как об этом указали сам Абаковский А.С. и свидетель ФИО578.

При этом суд первой инстанции правильно решил, что сам по себе факт того, что 07.09.2017 Абаковский А.С. договорился с ФИО579 о передаче ему коляски, никоим образом не свидетельствует об отсутствии между Сороченко А.К. и Абаковским А.С. договоренности о встрече 07.09.2017, а также о его непричастности. Кроме того, то обстоятельство, что Абаковский А.С. до 13.08.2017 находился в очередном отпуске с выездом за пределы <адрес>, нисколько не опровергает факт его участия в инкриминируемом преступлении, поскольку он имел реальную возможность договориться с Сороченко А.К. по телефону, что подтверждается множественными телефонными соединениями между ними во вменяемый период времени, и, кроме того, после 13.08.2017 Абаковский А.С. находился в <адрес>, принимая активное участие в качестве пособника в получении взятки Архентовым А.А., Беляевым Ф.И. и Гейнц Н.С., присутствовал при встречах Сороченко А.К. с ФИО31, ФИО45 и ФИО32, о чем указали все эти свидетели, и чего не отрицал сам Абаковский А.С.

Вопреки доводам апелляционных жалоб, суд первой инстанции в обоснование своих выводов верно сослался на то, что причастность Абаковского А.С. к инкриминируемому ему преступлению подтверждается и тем, что после задержания его и Сороченко А.К. сотрудниками <данные изъяты> 07.09.2017, в ходе его досмотра в кармане надетой на нём жилетки были обнаружены № рублей, переданные ему Сороченко А.К., которые последним были получены от ФИО31 ранее.

Кроме того, суд первой инстанции верно обратил внимание в приговоре на то, что Абаковский А.С. принимал активное участие в разговоре ФИО31 и Сороченко А.К., в ходе которого обсуждались вопросы переквалификации, меры пресечения, а также Гейнц Н.С. и автомобиль, на котором та передвигалась, что следует из разговора между вышеуказанными лицами 07.09.2017, и подтверждает то, что Абаковский А.С. был осведомлен о цели приезда Сороченко А.К. к ФИО581., и, как следствие, подтверждает причастность Абаковского А.С. к инкриминируемому ему преступлению.

Вследствие изложенного суд первой инстанции пришел к правильному выводу о том, что в судебном заседании достоверно установлено, что Абаковский А.С., являясь должностным лицом, осуществляя функции представителя власти в государственном правоохранительном органе, будучи наделенным распорядительными полномочиями в отношении неопределенного круга лиц, обладая организационно-распорядительными функциями в силу занимаемой должности, находясь в дружеских отношениях с Сороченко А.К., располагал информацией о деятельности и доходах ФИО31, Свидетель №2, ФИО45, ФИО32, ФИО44, ФИО37 и ФИО47, а также был осведомлен, что указанные лица находятся в оперативной разработке полиции, в отношении них заведены дела оперативного учета, о чём указал в своих показаниях Беляев Ф.И., вопреки интересам государственной службы и своим прямым обязанностям по предупреждению, выявлению, пресечению и раскрытию преступлений, не только знал о противоправной деятельности Сороченко А.К., а также Архентова А.А., Беляева Ф.И. и Гейнц Н.С., но и был в них вовлечен, участвовал во встречах, вел переговоры, согласившись на пособничество – содействие преступлению путем предоставления информации, средств совершения преступления.

Тот факт, что при встрече ФИО31, ФИО45, ФИО32 с ФИО4 в присутствии Абаковского А.С. именно ФИО31 предложил вывести ФИО37, никоим образом не опровергает установленные обстоятельства, согласно которым Абаковский А.С. предоставил ФИО31 необходимую информацию, сообщив, что документ в отношении ФИО37 подписан и ФИО31 сможет с ним встретиться.

Кроме того, вопреки доводам апелляционных жалоб, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу и мотивированно сослался в описательно-мотивировочной части приговора на то, что причастность Архентова А.А. к инкриминируемому ему деянию подтверждается приведенными в приговоре показаниями свидетелей ФИО31, ФИО32, ФИО45, ФИО6, ФИО44 и ФИО37, из которых следует, что Сороченко А.К. при встрече с ФИО31 указывал, что всю информацию по делу ФИО47, ФИО44 и ФИО37 он узнает непосредственно через Архентова А.А., который может решить многие вопросы, дав соответствующее задание Беляеву Ф.И. и Гейнц Н.С. При этом именно Архентов А.А. контролирует работу по делу ФИО582 ФИО583 и ФИО584., о чем также свидетельствуют показания ФИО585. о том, что при проведении обыска в его квартире Беляев Ф.И. звонил Архентову А.А. и спрашивал о дальнейших действиях, на что последний давал ему соответствующие указания.

Кроме того, из показаний данных свидетелей следует, что именно Архентов А.А. пояснил Сороченко А.К., что часть денежной суммы из № рублей должна пойти в следствие, а вторая часть – ему и оперативному сотруднику. При этом Сороченко А.К. после того, как ему ФИО31 01.09.2017 был передан № рублей, в <данные изъяты> встретился с Архентовым А.А., где при встрече передал последнему денежные средства, которые предназначались Гейнц Н.С. и Беляеву Ф.И.

Данные обстоятельства подтверждаются: стенограммами разговоров ФИО31 и Сороченко А.К., который неоднократно ссылался на Архентова А.А., как на лицо, которое может решить вопросы, обсуждаемые с ФИО31; протоколом осмотра видеозаписей с видеокамер в <данные изъяты> 01.09.2017, согласно которым зафиксирована встреча Сороченко А.К. и Архентова А.А., на которой присутствовал ФИО586, и в ходе которой Сороченко А.К. передал Архентову А.А. денежные средства. При этом передача Сороченко А.К. денежных средств Архентову А.А. подтверждается протоколом осмотра, в ходе которого на руках последнего также были обнаружены следы вещества <данные изъяты> специалистом ФИО76, пояснившим, что эти следы могли возникнуть только от контакта рук Архентова А.А. с помеченными денежными средствами, но, однако, следы на руках опосредованы в связи с тем, что контакт рук с деньгами, возможно, произошел несколько дней назад, после чего руки могли контактировать с другими поверхностями, мылись, и часть препарата была просто смыта.

Кроме того, точечные следы указывают на то, что при визуальном осмотре рук, тем более в светлое время суток, невозможно увидеть все следы на поверхности, и видны только самые яркие места. При этом такое расположение следов на руках исключает возможность их получения от рукопожатия с другим лицом, на руках которого имелись следы данного препарата, так как в данном случае следы бы имели место быть на ладонях рук, а не на пальцах, как это было обнаружено у Архентова А.А.

Изложенное подтверждается также заключением эксперта о наличии на смывах с рук Архентова вещества <данные изъяты>, что опровергает версию Архентова А.А. и Беляева Ф.И. о том, что у Архентова А.А. следы на руках появились после того, как он обменялся рукопожатием с Беляевым Ф.И.

При этом суд первой инстанции верно нашёл необоснованными доводы Архентова А.А. о том, что Сороченко А.К. денежные средства ему 01.09.2017 не передавал, а он пришел в <данные изъяты> с целью пообедать и случайно встретил там Сороченко А.К., так как эти доводы опровергаются совокупностью исследованных в судебном заседании и приведенных в описательно-мотивировочной части приговора доказательств, которые взаимно дополняют другу друга и соответствуют установленным в судебном заседании фактическим обстоятельствам.

Суд первой инстанции, оценив приведенные стороной защиты доводы о том, что из протокола осмотра диска с видеозаписью из <данные изъяты> от 01.09.2017 не усматривается, что Сороченко А.К. передал денежные средства Архентову А.А., с учетом исследованных доказательств и установленных на их основе обстоятельств пришел к обоснованному выводу о том, что это не свидетельствует, что Сороченко А.К. деньги Архентову А.А. не передавал, учитывая, что, согласно этому осмотру, Архентов А.А., зайдя в <данные изъяты>, сел за столик, где уже находились Сороченко А.К. и ФИО587, хотя, как пояснил сам Архентов А.А., он с Сороченко А.К. лично не знаком, видел его несколько раз на общих мероприятиях.

Далее, как следует из показаний ФИО588 и протокола осмотра диска, Сороченко А.К. и Архентов А.А. вышли из-за стола и куда-то удалились. Затем Сороченко А.К. вернулся в <данные изъяты> и попросил у ФИО589 ключ от его автомобиля, на котором они приехали в <данные изъяты> после встречи с ФИО31, где последний передал Сороченко А.К. № рублей для последующей передачи их Архентову А.А., Беляеву Ф.И. и Гейнц Н.С.

При этом ФИО31 также пояснил, что при его встрече с Сороченко А.К. в вечернее время в <данные изъяты> 01.09.2017 последний ему пояснил, что передал деньги Архентову А.А.

При этом к доводам Архентова А.А. о том, что он не знал хода расследования по уголовному делу в отношении ФИО590., ФИО591. и ФИО592., не принимал участие в выводе последнего, и не знал, что тот будет выведен из изолятора временного содержания, суд первой инстанции обоснованно отнёсся критически, указав, что они противоречат исследованным в судебном заседании показаниям ФИО31, ФИО45, Свидетель №2, ФИО6 и ФИО32, из которых следует, что Сороченко А.К. сообщил им, что весь ход расследования и основания задержания ФИО44, ФИО37 и ФИО47 он узнает от Архентова А.А., оперативное сопровождение дела осуществляет руководимый им отдел, и именно Архентов А.А. дает указания подчиненным оперативным сотрудникам и у него всё находится под контролем, о чём свидетельствуют и показания ФИО45, согласно которым, когда у него в квартире проводился обыск, Беляев Ф.И. звонил Архентову А.А., спрашивая того, что делать. Также и Беляев Ф.И. в судебном заседании показал, что в Управлении все знали о ФИО37, ФИО44, ФИО32, ФИО48, Свидетель №2 и ФИО47, которые были ранее неоднократно судимы за тяжкие преступления, находились в оперативной разработке, дела оперативного учета в отношении них находились в их Управлении, в связи с чем с учётом специфики занимаемой Архентовым А.А. должности, его прямых обязанностей как руководителя осуществлять руководство деятельностью отдела по борьбе с организованной преступностью общеуголовной направленности, осуществлять координацию и контроль за работой подразделения, организовывать и осуществлять контроль по делам оперативного учета, он в силу своих прямых обязанностей знал и контролировал все дела, находящееся в его в Управлении.

При этом из установленных обстоятельств следует, что именно к Архентову А.А. Сороченко А.К. обратился с вопросом по делу в отношении ФИО37, ФИО44 и ФИО47, и именно Архентов А.А. ему сообщил, каким образом будут распределены денежные средства, переданные ФИО31 Сороченко А.К.

Вместе с тем в целях конспирации своей незаконной деятельности все контакты, встречи и действия по передаче денежных средств с подачи Архентова А.А. осуществлялись через Сороченко А.К.

При этом именно Архентов А.А. давал указания через Беляева Ф.И., который непосредственно контактировал с Гейнц Н.С., указывая её дальнейшие действия, в том числе, предоставил адреса мест проживания ФИО37, ФИО44, ФИО47, ФИО32, ФИО45 и ФИО31 для производства обыска, которые были проведены Гейнц Н.С. по указанию Архентова А.А. при участии Беляева Ф.И. 08.08.2017 и 23.08.2017.

В то же самое время суд первой инстанции правильно установил, что то, что Архентов А.А. непосредственно не подписывал рапорт и требование о выводе ФИО37 из изолятора временного содержания, никоим образом не свидетельствует о том, что он не знал о данном мероприятии, а также о цели его проведения, равно как и не свидетельствует об этом то обстоятельство, что дела оперативного учета в отношении вышеуказанных лиц были заведены до того, как Архентов А.А. был назначен на должность начальника <данные изъяты>, поскольку они находились в производстве Управления в тот период, когда Архентов А.А. уже занимал эту должность.

Так в обоснование своих выводов суд первой инстанции верно сослался на протокол осмотра диска с телефонными соединениями от 30.01.2019, согласно которому установлены множественные телефонные соединения между абонентскими номерами Беляева Ф.И. и Архентова А.А., первое из которых 01.09.2017 в 09:40:44, а последнее 07.09.2017 в 17:05:39, а также множественные телефонные соединения между абонентскими номерами Беляева Ф.И. и Гейнц Н.С., первое из которых 08.08.2017 в 17:55:48, а последнее – 06.09.2017 в 15:54:08.

Кроме того, суд первой инстанции обоснованно сослался в обоснование своих выводов на протокол осмотра предметов от 27.01.2019, согласно которому были осмотрены 14 оптических диска с отчетами и файлами, являющимися приложением к заключению эксперта 16.01.2018
№ 203, содержащих файлы с отчетами, анализами активности телефонов, сообщений, звонков.

При этом, в ходе осмотра телефона марки <данные изъяты>, принадлежащего Сороченко А.К., установлены телефонные соединения, в том числе, между абонентскими номерами Сороченко А.К. и Архентова А.А. (в том числе через приложение <данные изъяты>) 18.08.2017, 19.08.2017, 22.08.2017, 23.08.2017, 06.09.2017 и 07.09.2017, свидетельствующие о том, что в инкриминируемый органами предварительного следствия период времени Архентов А.А. общался с Сороченко А.К., и в том числе по телефону, что также подтверждает выводы о договоренности между ним и Сороченко А.К. и о его активном участии в преступном сговоре на получение взятки в виде денежных средств через Сороченко А.К., в то время, как Архентов А.А. в судебном заседании показал, что с Сороченко А.К. и Беляевым Ф.И. он не созванивался.

Кроме того, это обстоятельство также подтверждает поведение Сороченко А.К. и правдивость его доводов при встречах с ФИО31 о том, что он контактирует и ведет переговоры по уголовному делу в отношении ФИО47, ФИО37 и ФИО44 непосредственно с Архентовым А.А., в связи с чем суд правильно не принял во внимание доводы последнего о том, что Сороченко А.К. прикрывался его именем, а также знакомством с сотрудниками полиции, желая путем обмана получить от ФИО593 денежные средства.

При этом, вопреки доводам стороны защиты, суд первой инстанции верно указал в приговоре, что то обстоятельство, что Сороченко А.К. в разговорах с ФИО31 называл фамилию Свидетель №12, на доказанность причастности Архентова Н.А. к данному преступлению никоим образом не влияет.

Также суд первой инстанции обоснованно сослался на то, что само по себе отсутствие подтверждения соединений абонентских номеров Архентова А.А. с абонентскими номерами Гейнц Н.С. и Абаковского А.С., с учетом всех установленных обстоятельств настоящего уголовного дела никоим образом не свидетельствует о непричастности Архентова А.А. к преступлению, учитывая, что в то же время имеются соединения абонентских номеров Архентова А.А. и Беляева Ф.И., через которых первый, преследуя цели конспирации, непосредственно давал указания и контролировал проведение незаконных действий, в том числе и Гейнц Н.С.

Судебная коллегия, вопреки доводам стороны защиты, полностью соглашается с выводами суда первой инстанции о том, что то, что Архентов А.А. при встречах ФИО31, Сороченко А.К., ФИО32, ФИО45 и Свидетель №2, а также при выводе ФИО37 в кабинете отдела полиции лично не присутствовал, о том, что непосредственно у него меченые денежные средства изъяты не были, также никоим образом не свидетельствует о его непричастности к совершенному преступлению, а лишь указывает на распределение ролей между участниками группы, а также о том, что все вопросы в получении денежных средств Беляевым Ф.И., Гейнц Н.С. и Архентовым А.А. решались через посредника Сороченко А.К., которому ФИО31 в два этапа передал денежные средства для дальнейшей их передачи участникам группы, а № рублей Архентов А.А., Беляев Ф.И. и Гейнц Н.С. получили через Сороченко А.К. в период с 01.09.2017 по 07.09.2017, что подтверждается и показаниями Беляева Ф.И. в части получения денежных средств, а также представленными оперативно-розыскными материалами.

При этом, вопреки доводам апелляционных жалоб осужденных и их защитников, суд первой инстанции пришел к верному выводу о том, что о непричастности к совершению преступления представленный график отпусков Беляева Ф.И., Абаковского А.С., Гейнц Ф.И. и Архентова А.А., никоим образом не свидетельствует.

Вопреки доводам апелляционных жалоб, судом первой инстанции в приговоре обоснованно указано на согласованность действий Гейнц Н.С., Беляева Ф.И. и Архентова А.А., имеющих общую корыстную цель получения взятки в виде денежных средств через посредника Сороченко А.К. при пособничестве Абаковского А.С., на что непосредственно указывают показания ФИО31, ФИО45, ФИО32, ФИО44, Свидетель №2 и ФИО6, из которых в целом следует, что Сороченко А.К. их проинформировал о том, что уголовное дело в отношении ФИО47, ФИО44 и ФИО37 находится в производстве следователя Гейнц Н.С., которая совместно с Архентовым А.А. и Беляевым Ф.И. заинтересована в передаче ей в качестве взятки денежных средств за незаконные действия по уголовному делу, а именно, за переквалификацию действий ФИО47, изменении меры пресечения в отношении ФИО37 и ФИО44 с заключения под стражу на подписку о невыезде и надлежащем поведении, а также на изменении их статуса на свидетелей, непривлечение ФИО51, Свидетель №2 и ФИО45 к уголовной ответственности, учитывая, что следственные действия по уголовному делу проводила Гейнц Н.С. в период нахождения дела в её производстве.

Анализируя доказательства, суд первой инстанции обоснованно сослался в приговоре на то, что после обращения Сороченко А.К. в марте 2017 года к Архентову А.А., зная, что в отделе уголовного розыска <данные изъяты> имеется материал процессуальной проверки, переданный в отдел следственного управления <данные изъяты>, проверку по которому поручено провести Гейнц Н.С., которой было возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ст. 163 УК РФ, Архентов А.А., будучи осведомленным Сороченко А.К. о финансовом положении ФИО31 и представляемых им лиц, имея умысел на получение взятки в виде денежных средств от ФИО31 и представляемых им лиц, обратился к Беляеву Ф.И. и Гейнц Н.С. с предложением вступить в сговор на получение денежных средств в особо крупном размере, с чем последние согласились. И при этом между ними были согласованы и распределены роли, согласно которым Архентов А.А. как руководитель давал указания Беляеву Ф.И. и Гейнц Н.С. по уголовному делу в отношении ФИО47, ФИО37 и ФИО44, которые в силу своих служебных обязанностей и предоставленных им полномочий, выполняли, реализуя корыстные интересы вопреки интересам службы.

Суд первой инстанции обоснованно сослался на показания свидетеля Есина А.С., из которых следует, что после задержания в марте 2017 года, в котором принимал участие оперуполномоченный Беляев Ф.И., его доставили в отдел полиции, где Беляев Ф.И. в беседе сказал: «Ну что, доигрались? Надо было с нами работать!», а на вопрос ФИО44: «Ты что хочешь сказать, ты специально нас задержал?», Беляев Ф.И. стал смеяться. При этом во время разговора Беляев Ф.И. также сообщил, что человек наверху заинтересован ими и показал на погоны. После этого следователь его допросила в качестве свидетеля и отпустила, чем Беляев Ф.И. был недоволен.

При этом Гейнц Н.С., в производство которой поступил материал проверки, возбудила уголовное дело, по которому с участием Беляева Ф.И. были проведены обыски в жилищах ФИО44 и ФИО37, и по которым Гейнц Н.С. 09.08.2017 в отношении них была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу. После этих событий Сороченко А.К. по просьбе Беляева Ф.И. организовал встречу Беляева Ф.И., ФИО32 и ФИО31, на которой, как следует из показаний последних двоих, Беляев Ф.И. говорил, что они должны платить для решения вопроса по делу ФИО44, ФИО37 и ФИО47, а также для того, чтобы ФИО31, ФИО45 и Свидетель №2 не привлекли к уголовной ответственности, с чем ФИО32 согласился. И при этом Беляев Ф.И. указал на Сороченко А.К., вследствие чего ФИО32 понял, что передачу денежных средств сотрудникам полиции следует решать через Сороченко А.К.

Не согласиться с такими выводами суда первой инстанции судебная коллегия никакого повода не находит, поскольку они основаны на детальном и правильном анализе положенных в обоснование принятого решения доказательств.

Мотивируя принятое решение и отвергая доводы стороны защиты, суд первой инстанции верно исходил из следующих обстоятельств, также основанных на исследованных в судебном заседании доказательствах.

Так, из показаний ФИО37 следует, что 08.08.2017 следователем Гейнц Н.С. он был задержан по подозрению в совершении преступления, предусмотренного ст. 163 УК РФ, возбужденного по факту вымогательства у ФИО594. После задержания в изолятор временного содержания его сопровождали Беляев Ф.И. и ФИО46, сообщившие, что его предупреждали о последствиях в случае отказа от сотрудничества, а также, что ФИО44, ФИО47, ФИО31 и ФИО45 отказываются платить. В изоляторе временного содержания Гейнц Н.С. предложила ему поговорить с Беляевым Ф.И. и ФИО46 о сотрудничестве и решении вопроса о переквалификации деяния на менее тяжкую статью. 07.09.2017 из <данные изъяты> его этапировали в изолятор временного содержания, а около 12 часов Беляев Ф.И. и еще двое сотрудников вывели его из изолятора и привезли на <адрес>, в кабинет Беляева Ф.И., где тот на своем телефоне показал фото схемы с фамилиями потерпевших по уголовному делу, по которому он, ФИО44 и ФИО47 проходили обвиняемыми. Из схемы следовало, что ФИО37 будет являться свидетелем по уголовным делам Свидетель №9 и ФИО595, а по делу ФИО596 его действия будут переквалифицированы на ст. 330 УК РФ. ФИО44 по делу Свидетель №9 и ФИО598 будет являться свидетелем, по делу ФИО599 его действия будут переквалифицированы на ст. 112 УК РФ; действия ФИО47 по делу Свидетель №9 будут переквалифицированы на ст. 330 УК РФ; по делу ФИО600 – на ст. 112 УК РФ; по делу ФИО601 – на 158 УК РФ. После этого Беляев Ф.И. сообщил, что, если он, ФИО44 и ФИО47 будут делать то, что он скажет, то эта схема сработает. Спустя примерно один час в кабинет Беляева Ф.И. зашли <данные изъяты> ФИО37, Сороченко А.К. и ФИО31, который сказал, чтобы он написал записку ФИО47, чтобы тот передал деньги ФИО31 для последующей передачи лицу, которое решило бы вопрос с переквалификацией на менее тяжкую статью. К протоколу допроса ФИО37 приложил схему, которую 07.09.2017 предъявил ему Беляев Ф.И. на своем телефоне. По предъявленной странице приложения к протоколу осмотра предметов от 19.01.2018 показал, что эту схему 07.09.2017 в служебном кабинете по <адрес> ему предъявлял Беляев Ф.И. Аналогичную схему ему предъявляла и Гейнц Н.С. в конце августа 2017 года в своем ежедневнике. При этом она часть своих вопросов вслух не произносила, а записывала их в ежедневник, после чего показывала ему. Она также просила о том, чтобы кто-либо из близких и друзей нашел общий язык с Беляевым Ф.И. Под фразой «найти общий язык» понял, что речь идет о денежном вознаграждении. На вопрос о том, что если «найдётся общий язык», то, что будет, Гейнц Н.С. нарисовала у себя в ежедневнике схему, аналогичную, предъявленной Беляевым Ф.И. 07.09.2017, что также подтверждается исследованным в судебном заседании протоколом осмотра от 19.01.2018, в ходе которого осмотрена схема, содержащаяся в телефоне Беляева Ф.И.

Суд первой инстанции пришел также к обоснованному выводу о том, что для устрашения и внушения ФИО31 и представляемым им лицам серьезности намерений сотрудников правоохранительных органов и неизбежности наступления негативных последствий в случае их несогласия выполнить условия по передаче денежных средств, был проведен обыск в жилище ФИО45, согласно показаниям которого в его квартире был проведен обыск следователем Гейнц Н.С. с участием оперуполномоченного Беляева Ф.И., от которых на вопрос о том, что конкретно они ищут, никакого ответа не получил, и которые говорили, чтобы он передал об этом другим. При этом ими было особо обращено внимание на документы по имуществу, на количество автомобилей, земельных участков и иное имущество. На вопрос, какое это имеет отношение к обыску, Гейнц Н.С. пояснила, что он сам должен все понять. По окончании обыска ему предложили взять с собой все необходимое, так как он будет задержан. Во время обыска звонил ФИО31 и спрашивал, что необходимо взять с собой в связи с задержанием, на что тот пояснил, что это только лишь акция устрашения, и чтобы он не паниковал. Сделал вывод, что обыск проводили с целью оказания психологического воздействия, а также с целью наказания за отказ давать взятку сотрудникам полиции и продемонстрировать ФИО31, ФИО32 и Свидетель №2, что никто из них не сможет защититься от незаконных действий, и следующими будут они, если не заплатят требуемые денежные средства. После обыска его доставили в <данные изъяты>, где Гейнц Н.С. сообщила, что имеет санкции на обыски у ФИО31 и ФИО32, и чтобы те хорошо подумали над предложением, которое им выдвинул Беляев Ф.И. по передаче денежных средств. Задерживать его не стали, но попросили передать остальным, что придут и к ним домой в ближайшее время, если не поймут всей серьезности ситуации. При этом данные показания свидетеля ФИО45 подтверждаются имеющимися в материалах уголовного дела постановлениями о проведении обысков в жилищах ФИО31 и Свидетель №2, которые не были проведены.

Обоснованно суд первой инстанции указал в приговоре на то, что о целенаправленности и активном участии Ломановой (Гейнц) Н.С. в совершении преступления группой лиц по предварительному сговору также свидетельствуют её заинтересованность и действия по передаче в свое производство уголовных дел в отношении ФИО47, ФИО44 и ФИО37 При этом доводы апелляционной жалобы Архентова А.А. о том, что уголовное дело № было передано в производство Ломановой (Гейнц) Н.С. только 15.08.2017, вследствие чего осужденные не могли вступить в сговор по переквалификации действий привлекаемых по этому делу к уголовной ответственности лиц, признаются судебной коллегии несостоятельными, поскольку сами по себе о невозможности вступления в сговор при установленных обстоятельствах никоим образом не свидетельствуют, выводов суда первой инстанции в данной части не опровергают.

Кроме того, суд первой инстанции правильно отверг доводы Ломановой (Гейнц) Н.С. о том, что уголовные дела были переданы ей исключительно по решению врио начальника <данные изъяты> ФИО602 и только потому, что в её производстве находилось уголовное дело в отношении ФИО47, ФИО44 и ФИО37, поскольку они опровергаются показаниями свидетеля ФИО603, показавшего, что в отделе, в котором работала Гейнц Н.С., ей было возбуждено уголовное дело по факту вымогательства денежных средств у ФИО604, а также в <данные изъяты> находилось уголовное дело, возбужденное по признакам преступления, предусмотренного п. «б» ч. 3 ст. 163 УК РФ, по факту вымогательства денежных средств у Свидетель №9, которое находилось на контроле в связи с длительным сроком его расследования. В этой связи это уголовное дело по инициативе Гейнц Н.С. было передано ей. В начале августа 2017 года ФИО30 по своей инициативе пришла к нему в кабинет и сообщила, что у неё в производстве находится уголовное дело по заявлению ФИО605, возбужденное по п. «б» ч. 3 ст. 163 УК РФ, и изъявила желание забрать уголовное дело по заявлению Свидетель №9, также возбужденное по п. «б» ч. 3 ст. 163 УК РФ, чтобы соединить уголовные дела в одно производство. При этом Гейнц Н.С. убедила его, что расследование соединенного уголовного дела не вызовет труда, и она сможет в короткий срок направить его в суд. При этом с Гейнц Н.С. вопросы квалификации не обсуждали. ФИО606 после выхода из отпуска приходила обсудить вопрос передачи указанного уголовного дела и негодовала, почему в её отдел передается уголовное дело по заявлению Свидетель №9, по которому уже были большие сроки следствия. На это ФИО607 ответил, что это была инициатива Гейнц Н.С., которая убедила его в том, что это будет целесообразно, и она сможет в короткие сроки направить дела в суд. По поводу передачи дела по заявлению ФИО608 он с Гейнц Н.С. не общался, вопрос передачи дела не обсуждал, так как это была инициатива руководства <данные изъяты>. Кто именно из <данные изъяты> звонил по поводу передачи Гейнц Н.С. данного уголовного дела, он не помнит. После возбуждения уголовного дела в отношении Гейнц Н.С. в разговоре с начальником <данные изъяты> ФИО610 ему стало известно, что инициатива передачи уголовного дела по заявлению Свидетель №9 принадлежит именно Гейнц Н.С., которая попросила передать данное дело ей, так как планировала собрать в одном производстве еще несколько уголовных дел в отношении одних и тех же фигурантов.

Суд первой инстанции также обоснованно сослался в приговоре на показания свидетеля ФИО611, согласно которым во время нахождения её в отпуске Гейнц Н.С. было возбуждено уголовное дело в отношении неустановленных лиц по признакам преступления, предусмотренного п. «б» ч. 3 ст. 163 УК РФ, по факту вымогательства у ФИО612. Также к этому времени у Гейнц Н.С. уже находилось уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного п. «б» ч. 3 ст. 163 УК РФ, по факту вымогательства у Свидетель №9, срок следствия по которому на тот момент был продлен до 7 месяцев. Данные уголовные дела еще не были соединены в одно производство. Она обратилась к врио начальника <данные изъяты> ФИО613, являющемуся её непосредственным начальником, чтобы соединить их дело с ранее возбужденным уголовным делом, но при этом поставила вопрос о передаче дела в <данные изъяты>, так как дело, возбужденное в <данные изъяты>, находится в производстве уже длительное время, однако ФИО614 ответил, что Гейнц Н.С. сама проявила инициативу, сказав, что поступившее из <данные изъяты> уголовное дело ей интересно, и она направит его в суд после соединения с возбужденным ею уголовным делом. В связи с этим указанные уголовные дела были соединены в одно производство и переданы для дальнейшего расследования следователю Гейнц Н.С.

Вопреки апелляционным доводам, суд первой инстанции пришел к верному выводу и обоснованно указал в приговоре и на то, что доводы Ломановой (Гейнц) Н.С. о том, что она действовала в рамках своих полномочий, возбудила уголовное дело и расследовала его на законных основаниях, все проведенные ею следственные действия были признаны законными, по её ходатайству ФИО44 и ФИО37 судом была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу, которые апелляционной инстанцией оставлены без изменения, что, якобы, также свидетельствует о законности её действий, а в действиях ФИО37, ФИО44 и ФИО47 она усматривала состав преступления, предусмотренного ст. 163 УК РФ, и настаивала на своей позиции при обсуждении уголовного дела на оперативных совещаниях, самостоятельно переквалифицировать на менее тяжкую статью не могла, опровергаются показаниями свидетелей ФИО44, ФИО37 и ФИО45, из которых следует, что Гейнц Н.С. указывала, что они должны сотрудничать. При этом ФИО37 показывала схему, аналогичную показанной ему Беляевым Ф.И., указывая, что в случае выполнения условий по передаче денежных средств, их действия по делу ФИО615 будут переквалифицированы на менее тяжкие статьи, а по делу Свидетель №9 и ФИО616 переведут в статус свидетелей. Кроме того, свидетель ФИО617 показала, что Гейнц Н.С. ей докладывала, что ею намечены обыски у подозреваемых, однако, что намерена проводить обыски у свидетелей, Гейнц Н.С. ей ничего не говорила, а высказывала позицию, согласно которой усматривала в действиях ФИО44, ФИО37 и ФИО47 состав преступления, предусмотренного ст. 163 УК РФ, хотя сама ФИО618 в такой квалификации сомневалась, полагая, что действия указанных лиц необходимо квалифицировать по ст. 330 УК РФ. 01.09.2017 Гейнц Н.С. докладывала, что усматривает два эпизода по ст. 163 УК РФ, а разговора о переквалификации со ст. 163 УК РФ на ст. 330 УК РФ не было по причине того, что к моменту заслушивания Гейнц Н.С. был произведен незначительный объем следственных действий. В ходе заслушивания Гейнц Н.С. поднимался вопрос о квалификации действий фигурантов дела в случае подтверждения обоснованности их требований денежных средств от потерпевшего. При подтверждении обоснованности требований такие действия лиц подлежат квалификации по ст. 330 УК РФ, но Гейнц Н.С. утверждала, что сможет доказать наличие ст. 163 УК РФ. Из показаний ФИО619, ФИО620 и ФИО621 также следует, что на совещании Гейнц Н.С. заявляла, что окончит уголовное дело по ст. 163 УК РФ, а следователь является процессуально самостоятельным лицом, которое само направляет ход расследования дела, за исключением случаев, требующих судебного решения или согласия руководителя следственного органа.

Вместе с тем, по преступлениям в отношении потерпевших Свидетель №9 и ФИО622 действия ФИО47 на п. «з» ч. 2 ст. 112; ч. 2
ст. 330 УК РФ, ФИО44 и ФИО37 на ч. 2 ст. 330 УК РФ были переквалифицированы в ходе предварительного следствия после изъятия уголовного дела из производства Гейнц Н.С., а вступившим в законную силу приговором Центрального районного суда города Красноярска от 21.01.2021 ФИО47 был осужден по п. «з» ч. 2 ст. 112; ч. 2 ст. 330 УК РФ, а ФИО44 и ФИО37 были осуждены по ч. 2 ст. 330 УК РФ.

Таким образом, суд первой инстанции пришел к правильному выводу и указал в приговоре, что из анализа исследованных доказательств следует, что Ломанова (Гейнц) Н.С. имея большой опыт работы в следственном органе, где её характеризовали как профессионального сотрудника, в связи с чем доверяли ей, понимала, что действия ФИО37, ФИО44 и ФИО47 впоследствии будут переквалифицированы, поскольку именно в её производстве было уголовное дело, и она знала всю специфику его расследования, могла сама определять его ход и объем проводимых по делу следственных действий, так как в силу занимаемой должности являлась процессуально самостоятельным лицом. При этом, воспользовавшись своим положением вместе с Беляевым Ф.И. и Архентовым А.А., провела ряд следственных действий, в ходе которых с участием Беляева Ф.И. путем угроз ФИО37, ФИО44 и ФИО31 склонялись к даче взятки в виде денежных средств через Сороченко А.К., что подтверждается также тем, что, действуя в группе лиц по предварительному сговору, Гейнц Н.С., не намереваясь проводить какие-либо следственные действия с ФИО37, составила требование о его выдаче конвою из <данные изъяты>, составила рапорт с просьбой дачи разрешения на вывод ФИО37 из изолятора временного содержания 07.09.2017 для проведения проверки показаний на месте, который согласовала и подписала у начальника полиции, не осведомленного о преступных намерениях. Впоследствии Беляев Ф.И. доставил требование о выводе ФИО37 в <данные изъяты>. По составленным Гейнц Н.С. документам и с её разрешения оперуполномоченным Беляевым Ф.И. ФИО37 был вывезен из <данные изъяты>, доставлен в кабинет Беляева Ф.И., где с ФИО37 никакие следственные действия не проводились, а была организована встреча с ФИО31, чтобы тот спросил о наличии денежных средств для передачи их в качестве взятки по ранее достигнутой договоренности. При этом Гейнц Н.С. при выводе ФИО37 не присутствовала, следственные действия в отношении него не проводила, и не могла проводить, поскольку находилась в это же самое время в медицинском учреждении на плановой операции.

Суд первой инстанции правильно не принял во внимание доводы Ломановой (Гейнц) Н.С. о том, что она не знала целей Беляева Ф.И. по выводу ФИО623., а Беляев Ф.И. попросил вывести того с целью его допроса и убеждения в даче правдивых показаний, указав в описательно-мотивировочной части приговора, что эти доводы опровергаются совокупностью исследованных в судебном заседании доказательств, в том числе содержанием самого требования, в котором указана цель вывода ФИО37 – проверка его показаний на месте, а не допрос, и никаких доводов о необходимости срочного допроса ФИО37 оперативным сотрудником приведено не было, а Ломанова (Гейнц) Н.С. заранее знала о проведении плановой операции и её отсутствии на рабочем месте, а свидетель ФИО624 указала, что никаких следственных действий 07.09.2017 Гейнц Н.С. осуществлять не могла и не планировала, так как еще 06.09.2017 отпрашивалась с работы в связи с операцией.

При этом, вопреки доводам апелляционных жалоб, судебная коллегия не находит никаких оснований не согласиться с выводами суда первой инстанции о том, что показания свидетелей ФИО625, ФИО626, ФИО89 и ФИО627 никоим образом не доказывают непричастность Гейнц Н.С. к инкриминируемому ей преступлению, как и не указывает на это факт того, что ею действия ФИО37, ФИО47 и ФИО44 не были переквалифицированы, и мера пресечения не была изменена.

Так, суд первой инстанции верно сослался на то, что само обсуждение на оперативном совещании уголовного дела, находящегося в производстве Гейнц Н.С., не свидетельствует об отсутствии в её действиях умысла на получение взятки от ФИО31 и представляемых им лиц, поскольку из протокола оперативного совещания следует, что Гейнц Н.С. было доложено о ходе расследования уголовного дела, о том, по какой статье ею были квалифицированы действия фигурантов. Вместе с тем вопрос обоснования квалификации действий лиц, привлеченных к уголовной ответственности, на совещании не обсуждался.

Судом первой инстанции правильно указано в приговоре на то, что наличие предварительного сговора на совершение преступления, предусмотренного ч. 6 ст. 290 УК РФ, подтверждается исследованным в судебном заседании протоколом осмотра диска, в котором содержится информация, извлеченная в ходе осмотра предметов 29.09.2017 из принадлежащего Гейнц Н.С. мобильного телефона, а также фототаблицей к протоколу осмотра с детализацией переписки этого телефона, из которых следует, что Беляев Ф.И. и Гейнц Н.С. обсуждают расследование уголовного дела по ст. 163 УК РФ. При этом Гейнц Н.С. высказывает Беляеву Ф.И. недовольство в связи с тем, что вопрос по делу не решается, указывает, что она не просто тратила своё время на проведение обыска, её будут ругать в ГСУ, так как она сама просила передать ей это дело, на что Беляев Ф.И. отвечает, что все понимает, что встречается с людьми, условия оговорены, нужно довести дело до конца. Далее Гейнц Н.С. сообщает, что проводит следственные действия в отношении ФИО47 и ФИО45, на что Беляев Ф.И. отвечает, чтобы она навела «жути», чтобы те были благодарны при благосклонном для них исходе. При этом указывает, что он написал человеку, ждет ответа, а Гейнц Н.С. спрашивает у Беляева Ф.И. о том, интересуется ли ФИО47, как прошла контрольная встреча. На что Беляев Ф.И. отвечает, что пока никак, ждет человека. Затем в переписке обсуждается, что люди все тянут, вопрос не решается, а Беляев Ф.И. сообщает, что дает два дня на закрытие вопроса и прекращает все диалоги. Далее Гейнц Н.С. спрашивает, интересуется ли ФИО31 тем, как прошла встреча, на что Беляев Ф.И. отвечает, что встречи не было, и предупреждает, что завтра последний день, на что Гейнц Н.С. отвечает, что завтра начинают мероприятие, а 29.08.2017 и 31.08.2017 Гейнц Н.С. в завуалированной форме обсуждает с Беляевым Ф.И. вопрос передачи денежных средств.

При этом согласно заключению комплексной психолого-лингвистической судебной экспертизы от 29.01.2019 № 035/258 при изучении переписки Гейнц Н.С. с Беляевым Ф.И. установлено, что имеются высказывания, семантически связанные с фактами передачи денежных средств. Особенностью представленных на исследование текстов является то, что факты передачи денежных средств не носят прямого характера, а обсуждаются, как возможные, либо как состоявшиеся и представлены в диалогах ряда собеседников, которые выполняют различные роли. В представленных материалах актуализируется передача денежных средств, носящая имплицитный характер и связанная с решением вопросов, обусловленных ведением уголовных дел в отношении собеседников или третьих лиц, где в качестве одного из субъектов передачи (получателя) выступают сотрудники правоохранительных органов (полиции), лексема «овощеводы» употреблена не в прямом, а в переносном значении – «те, которые должны выполнить определенные договоренности»; также в переносном значении употреблено слово «стухли» (возможно, в значении «не выполнили свои обязательства»).

Вопреки доводам стороны защиты, суд первой инстанции, анализируя исследованные доказательства, пришел к правильному выводу о том, что эти доказательства подтверждают факт не только общения Беляева Ф.И. с Гейнц Н.С. по поводу уголовного дела в отношении ФИО47, ФИО44 и ФИО37, но и явно свидетельствуют об их договоренности о проведении мероприятий по уголовному делу в отношении них с целью понуждения ФИО31 к передаче им денежных средств, а то обстоятельство, что Гейнц Н.С. и Беляев Ф.И. в своих сообщениях не указывают на передачу денежных средств, как таковую, не опровергает наличия между ними, а также лицами, о которых они указывают в переписке, предварительного сговора на совершение действий с целью получения взятки, поскольку их содержание, несмотря на методы конспирации, явно свидетельствует об их незаконной деятельности, и не подтверждает непричастность Гейнц Н.С. к преступлению.

Несмотря на доводы апелляционных жалоб, суд первой инстанции обоснованно сделал вывод о том, что получение взятки Гейнц Н.С. от ФИО31, переданных им Архентову А.А. через Сороченко А.К., подтверждается протоколом получения образцов для сравнительного исследования, в ходе которого на пальцах рук Гейнц Н.С., а также в отделах принадлежащего ей кошелька, специалистом ФИО76 были обнаружены следы люминесцирующего вещества <данные изъяты>, протоколом осмотра квартиры Гейнц Н.С., где на входной двери и внутри квартиры были обнаружены следы, которые специалист ФИО76 отнес к следам люминесцирующего вещества <данные изъяты>, что подтверждается и заключением эксперта о наличии на смывах с рук Гейнц Н.С., её кошельке, а также на смывах из квартиры вещества <данные изъяты>.

Вместе с тем из показаний специалиста ФИО76 следует, что обнаруженные следы на руках и в кошельке Гейнц Н.С. могли возникнуть только от контакта с помеченными им денежными средствами, а точечные следы указывают на то, что при визуальном осмотре рук при дневном освещении, невозможно увидеть все следы на поверхности, поскольку видны только самые яркие места. При этом расположение следов на пальцах рук характерно именно для прямого контакта с помеченными денежными средствами, а также такое следообразование свидетельствует, что контакт с денежными средства происходил некоторое время тому назад, и руки подвергались обработке, мылись, контактировали с другими предметами, вследствие чего часть вещества с рук исчезла. Вместе с тем на предметах, контактировавших с люминесцирующим веществом <данные изъяты>, его следы сохраняются намного дольше.

Опровергая доводы стороны защиты, изложенные также и в апелляционных жалобах, суд первой инстанции обоснованно сослался на показания специалиста ФИО76, согласно которым перед началом взятия образцов всем участвующим лицам, и в частности Гейнц Н.С., понятым ФИО628 и ФИО629 были разъяснены права. При этом специалист ФИО76 спрашивал у Гейнц Н.С. согласие на участие в данном мероприятии по состоянию здоровья, так как ей была проведена операция, предупредил её, что специальный аэрозольный проявитель не имеет собственной люминесценции, но обладает резким запахом, но Гейнц Н.С. настояла на своём участии, никаких просьб не высказывала. Однако после того, как у неё были обнаружены следы на руках и в кошельке, она написала жалобу о противоправных действиях в отношении неё. При этом никто из свидетелей не указывал, что Гейнц Н.С. просила вызвать её адвоката, как не указала об этом и она сама при ознакомлении с протоколом получения образцов для сравнительного исследования, а заявила об этом в суде. Вместе с тем факт участия ФИО630 и ФИО631 в данном мероприятии подтвердили они сами, в связи с чем доводы Ломановой Н.С. о том, что понятые не присутствовали при взятии у неё образцов, а лишь подписали протокол, и ей не разъяснялись права, суд первой инстанции верно счел необоснованными. При этом расположение следов вещества <данные изъяты> на внутренней поверхности её кошелька и их интенсивность, вопреки доводам стороны защиты, явно свидетельствовало о помещении помеченных денежных средств в соответствующий отдел кошелька, а отсутствие следов вещества <данные изъяты> на внешней поверхности кошелька и сумке само по себе никоим образом не опровергают указанных обстоятельств. При этом доводы Гейнц Н.С. о том, что следы вещества <данные изъяты> на её пальцах могли возникнуть после того, как ФИО633 передал ей ручку для написания возражений в протоколе, суд первой инстанции правильно отнесся критически, поскольку они опровергаются показаниями последнего, из которых следует, что ручку и бумагу для написания замечаний Гейнц Н.С. попросила после проведенных специалистом ФИО76 манипуляций.

Кроме того, суд первой инстанции в соответствии с исследованными в судебном заседании доказательствами обоснованно указал в описательно-мотивировочной части приговора на то, что факт получения Гейнц Н.С. помеченных денежных средств подтверждается обнаруженными на внутренней стороне двери её квартиры следа вещества <данные изъяты>. При этом согласно показаниям специалиста ФИО76 им были обследованы двери ванной комнаты, вещи, осматривался балкон, лестница на нижний этаж, пожарная лестница, и там также были обнаружены следы вещества <данные изъяты>, но они были малозаметные, в связи с чем с них образцы смывов им не брались, а для установления в квартире следов вещества <данные изъяты> ему достаточно следа на входной двери.

Доводы стороны защиты о том, что след вещества <данные изъяты> в квартире Гейнц Н.С. могли оставить сотрудники <данные изъяты> в результате прикосновения к двери при проведении обыска, суд первой инстанции правильно не принял во внимание, указав, что они являются голословными, ничем не подтверждаются, опровергаются показаниями сотрудников <данные изъяты> и специалиста ФИО76, согласно которым сотрудники <данные изъяты> контакта с веществом <данные изъяты> не имели.

Опровергая приведенные стороной защиты доводы, суд первой инстанции обоснованно сослался в приговоре на то, что само по себе отсутствие следов вещества <данные изъяты> при осмотре рабочего кабинета Гейнц Н.С., никоим образом не свидетельствует о неполучении ею помеченных денежных средств, а из показаний специалиста ФИО76 следует, что следы вещества <данные изъяты> были им обнаружены и в автомобиле Гейнц Н.С., однако, поскольку автомобиль находился на улице, то явные следы могли смыться, однако слабое свечение вещества <данные изъяты> место быть, но он его не сфотографировал ввиду того, что на фотографии это будет плохо различимо, а сделал смывы, которые в последующем следователем были направлены за экспертизу, согласно заключению которой на смывах с правой и левой передних дверей автомобиля марки «<данные изъяты>, государственный регистрационный знак №, имеются следы вещества <данные изъяты>.

Выводы суда первой инстанции о получении Ломановой (Гейнц) Н.С. помеченных денежных средств в виде взятки основаны не только на факте обнаружения у неё следов вещества <данные изъяты>, но и на других положенных в основу приговора доказательствах, включая результаты оперативно-розыскной деятельности, вследствие чего основанные исключительно на предположениях доводы защитника-адвоката Прохорова А.А. в заседании суда апелляционной инстанции, касающиеся его сомнений в установленных судом обстоятельствах образования указанных следов вещества <данные изъяты>, обнаруженных у Ломановой (Гейнц) Н.С., в том числе в её квартире и на автомобиле, указанных выводов суда первой инстанции, а также о виновности осужденной никоим образом не опровергают, о незаконности или необоснованности приговора сами по себе не свидетельствуют.

Надлежащую оценку в приговоре получили и доводы стороны защиты о незаконности действий следователя Свидетель №1, и, как следствие, недопустимости в качестве доказательства протокола осмотра предметов от 04.10.2017, со ссылкой на то, что у Гейнц Н.С. была произведена выемка сотового телефона, однако следователь перед производством осмотра телефона в нарушение ч. 2 ст. 23 Конституции Российской Федерации, не спрашивал её разрешения на получение доступа к содержащейся в телефоне информации, записал имеющуюся в телефоне информацию на носитель, а затем осмотрел переписку между ней и Беляевым Ф.И., оформив это протоколом осмотра предметов без судебного решения, ограничивающего её права на тайну переписки, и без получения её согласия на доступ к личной переписке, о чём в приговоре приведены подробные и мотивированные суждения, никаких оснований не согласиться с которыми судебная коллегия, вопреки доводам апелляционных жалоб, не усматривает.

При этом в соответствии с положениями уголовно-процессуального закона для проведения осмотра содержащейся в мобильных телефонах информации, вопреки доводам жалоб, не требуется получение судебного разрешения либо согласия их владельцев, в связи с чем оснований для признания недопустимыми доказательствами протокола осмотра мобильного телефона Гейнц Н.С. у суда первой инстанции объективно не имелось.

Суд первой инстанции обоснованно указал в приговоре, что совокупностью изложенных в нём доказательств установлено, что Архентов А.А., Ломанова (Гейнц) Н.С. и Беляев Ф.И. действовали группой лиц по предварительному сговору, в связи с чем доводы Беляева Ф.И. о том, что он договорился только с Сороченко А.К. о получении денежных средств от ФИО31, никаких вопросов о переквалификации действий ФИО47, ФИО44 и ФИО37 с ФИО30 и Архентовым А.А. он не обсуждал, суд верно расценил в качестве способа избежать уголовной ответственности за совершенное преступление.

Также суд первой инстанции правильно расценил в качестве необоснованных доводы Беляева Ф.И. и Сороченко А.К. о том, что последний 01.09.2017 именно Беляеву Ф.И. передал денежные средства в размере № рублей, которые ранее получил от ФИО31, переданные Беляевым Ф.И. в тот же день в качестве долга ФИО634 поскольку сам по себе факт передачи Беляевым Ф.И. ФИО635 денежных средств, которые последний положил в банкомат, на котором в свою очередь были обнаружены следы вещества <данные изъяты>, никоим образом не опровергает установленных обстоятельств, а доводы Беляева Ф.И. о том, что им ФИО636 была передана вся сумма в размере № рублей, ничем не подтверждаются и опровергаются совокупностью исследованных в судебном заседании доказательств, о чем в приговоре приведены подробные и мотивированные суждения, с которыми судебная коллегия, вопреки апелляционным доводам жалоб, также полностью согласна.

Правильную оценку в приговоре получили и доводы стороны защиты о том, что Беляев Ф.И. не мог принимать процессуальных решений по уголовному делу в отношении ФИО47, ФИО44 и ФИО37, не имел полномочий на привлечение ФИО31, Свидетель №2, ФИО45 и ФИО32 к уголовной ответственности, в связи с чем его действия нельзя квалифицировать по ст. 290 УК РФ.

Так суд первой инстанции обоснованно сослался на положения п.п. 3 и 4 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 09.07.2013 № 24 «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях», согласно которым при рассмотрении дел о преступлениях, предусмотренных ст. 290 УК РФ, судам необходимо иметь в виду, что в этой статье установлена ответственность за получение взятки, в том числе, за способствование должностным лицом в силу своего должностного положения совершению указанных действий (бездействию). При этом способствование должностным лицом в силу своего должностного положения совершению действий (бездействию) в пользу взяткодателя или представляемых им лиц выражается в использовании взяткополучателем авторитета и иных возможностей занимаемой должности для оказания любого влияния на других должностных лиц в целях совершения ими указанных действий (бездействия) по службе, например путем просьб, уговоров, обещаний, принуждения и др.

Поскольку Беляев Ф.И. являлся должностным лицом, в его полномочия входили выявление, предупреждение, пресечение и раскрытие преступлений, а также выявление и установление лиц, их подготавливающих, совершающих или совершивших, совершенных в составе организованных групп и преступных сообществ, принятие решения о необходимости заведения дел оперативного учета с целью осуществления проверки и реализации полученной информации, проведение оперативного сопровождения уголовных дел до рассмотрения в суде.

Суд первой инстанции установил, что в производстве следователя Гейнц Н.С. находилось уголовное дело в отношении ФИО47, ФИО37 и ФИО44, оперативное сопровождение по которому осуществляли сотрудники <данные изъяты>, в том числе Беляев Ф.И., являющийся оперуполномоченным по особо важным делам отделения по борьбе с организованными преступными формированиями, преступными сообществами и разработке «воров в законе» <данные изъяты>. При этом, как показал сам Беляев Ф.И. в судебном заседании, в отношении ФИО31 и представляемым их лиц в его отделе имелись дела оперативного учета, и данные лица находились на контроле оперативных сотрудников, поскольку ранее привлекались к уголовной ответственности за тяжкие преступления, а оперативные сотрудники могли выполнять действия, в том числе следственные, по поручению следователя, что подтверждается действиями Беляева Ф.И., связанными с выводом ФИО37 из изолятора временного содержания и доставления его в отдел полиции, участием Беляева Ф.И. в проведении обысков у ФИО47, ФИО37, ФИО44 и ФИО45, доставлением их для дачи объяснений и допросов в отдел полиции, вследствие чего Беляев Ф.И. мог влиять на ход и результаты расследования по уголовному делу, а также на выявление преступных действий указанных лиц. Таким образом, Беляев Ф.И. в силу своего должностного положения использовал возможности занимаемой им должности, оказывал влияние на следователя Гейнц Н.С. в целях осуществления следственных и процессуальных действий по переквалификации действий по уголовному делу на менее тяжкую статью, непривлечения ФИО37, ФИО44, ФИО31, Свидетель №2, ФИО45 и ФИО32 к уголовной ответственности, и, кроме того, путем вымогательства, угроз создания негативных последствий, выраженных в незаконном уголовном преследовании ФИО31, ФИО45, ФИО32 и Свидетель №2, в отношении которых уголовных дел возбуждено не было.

Кроме того, обосновывая принятое решение, суд первой инстанции правильно учитывал положения Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 09.07.2013 № 24 «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях», из которых следует, что получение должностным лицом денег за совершение действий (бездействия), которые входят в его служебные полномочия либо которым оно может способствовать в силу своего должностного положения следует квалифицировать как получение взятки вне зависимости от намерения совершить указанные действия (бездействие), а под вымогательством взятки следует понимать не только требование должностного лица дать взятку, сопряженное с угрозой совершить действия (бездействие), которые могут причинить вред законным интересам лица, но и заведомое создание условий, при которых лицо вынуждено передать указанные предметы с целью предотвращения вредных последствий для своих правоохраняемых интересов.

При этом из показаний самих Ломановой (Гейнц) Н.С. и Беляева Ф.И. следует, что в отношении ФИО31, Свидетель №2, ФИО32 и ФИО45 никакой оперативной информации о совершении ими каких-либо противоправных действий не имелось, проверок в отношении них не проводилось, уголовные дела не возбуждались, в связи с чем Ломанова (Гейнц) Н.С. и Беляев Ф.И., угрожая совершить действия, которые причинят ущерб законным интересам ФИО31, Свидетель №2, ФИО32 и ФИО45, вымогали у них взятку. При этом в судебном заседании Беляев Ф.И. также показал, что он, пользуясь своим положением, занимая должность оперуполномоченного управления уголовного розыска, был уверен, что ФИО31 и представляемые им лица за его незаконную деятельность ничем ему ответить не смогут.

Вопреки доводам апелляционных жалоб, не находит судебная коллегия никаких объективных оснований не согласиться также и со следующими содержащимися в приговоре выводами суда первой инстанции.

Так, по смыслу уголовного закона, посредником во взяточничестве является лицо, которое непосредственно передает взятку по поручению взяткодателя или взяткополучателя либо иным образом способствует взяткодателю и (или) взяткополучателю в достижении либо реализации соглашения между ними о получении и даче взятки.

Сославшись на разъяснения, изложенные в п. 18 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 09.07.2013 № 24 «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях», согласно которым посредничеством во взяточничестве признается не только непосредственная передача по поручению взяткодателя или взяткополучателя, денег и других ценностей, но и иное способствование в достижении или реализации соглашения между этими лицами о получении и даче взятки (например, организация их встречи, ведение переговоров с ними), суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что совокупностью исследованных доказательств, содержание которых подробно приведено в приговоре, достоверно подтверждается, что Сороченко А.К., не являясь должностным лицом, путем достижения соглашения между должностными лицами, действовавшими в группе лиц по предварительному сговору, а именно Архентовым А.А., Беляевым Ф.И. и Ломановой (Гейнц) Н.С. при пособничестве должностного лица Абаковского А.С., и ФИО31 и лицами, интересы которых тот представляет, передал взятку в виде денежных средств по поручению взяткополучателей.

При этом суд первой инстанции, анализируя доводы стороны защиты о том, что Сороченко А.К. обманным путем завладел денежными средствами, ни с кем не договаривался, сообщал ФИО31 ложную информацию, не намеревался передавать денежные средства, суд первой инстанции пришел к правильному выводу о том, что эти доводы противоречат установленным фактическим обстоятельствам, согласно которым Сороченко А.К. инициировал встречи с ФИО31, и эти встречи происходили регулярно, и на них присутствовал не только Сороченко А.К., но и Абаковский А.С., на всех встречах разговор касался передачи денежных средств должностным лицам, которых называл Сороченко А.К., а именно Архентову А.А., Беляеву Ф.И., Гейнц Н.С. и Абаковскому А.С. непосредственно ФИО31 через Сороченко А.К. При этом при встречах Сороченко А.К., осведомленный через вышеуказанных должностных лиц о возбуждении уголовного дела в отношении ФИО37, ФИО44 и ФИО47, о специфике квалификации действий, ходе и проведении следственных действий по поручению вышеуказанных должностных лиц, передавал данную информацию ФИО31 с целью достижения между ними соглашения по передаче через него денежных средств Архентову А.А., Беляеву Ф.И., Гейнц Н.С. и Абаковскому А.С. за денежное вознаграждение, и Сороченко А.К. действовал именно по поручению вышеуказанных должностных лиц.

Правильно оценил суд первой инстанции и доводы стороны защиты о том, что Сороченко А.К. полученные от ФИО31 денежные средства должностным лицам не передавал, а оставил себе, поскольку они противоречат установленным обстоятельствам, согласно которым переданные ФИО31 денежные средства Сороченко А.К. отдал Архентову А.А. для передачи их Беляеву Ф.И. и Гейнц Н.С., вследствие чего основания для квалификации действий Сороченко А.К. по признакам преступления, предусмотренного ст. 159 УК РФ, объективно отсутствуют.

При этом суд первой инстанции пришел к правильному выводу и обоснованно указал в приговоре на то, что показания свидетеля ФИО637 о том, что он пояснил ФИО31, что просто так указанные тем действия сделать нельзя, и в этом должна быть задействованы ряд должностных лиц, включая руководство, в связи с чем его просто обманывают, и ФИО31 должен обратиться в <данные изъяты>, с учетом совокупности исследованных в судебном заседании доказательств, никоим образом также не свидетельствуют о наличии в действиях Сороченко А.К. состава преступления, предусмотренного ст. 159 УК РФ.

Кроме того, правильно сославшись на постановление Пленума Верховного суда Российской Федерации от 09.07.2013 года № 24 «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях», согласно которому преступление является оконченным с момента принятия взятки хотя бы одним из входящих в преступную группу должностных лиц, для квалификации действий как совершенных группой лиц по предварительному сговору не имеет значения, какая сумма получена каждым из членов группы, суд первой инстанции правильно отверг доводы стороны защиты о том, что органами следствия не установлено и в обвинении не указано, какую именно сумму взятки получил каждый из участников группы, поскольку это обстоятельство само по себе никакого правового значения для правильного разрешения уголовного дела не имеет.

При этом отсутствие соединений между абонентским номером Абаковского А.С. с абонентскими номерами Архентова А.А., Гейнц Н.С. и Беляева Ф.И., а также между абонентским номером Гейнц Н.С. с абонентскими номерами Абаковского А.С., Архентова А.А. и Сороченко А.К. с учетом установленных обстоятельств, достоверно подтверждающих факт участия осужденных в инкриминируемых им преступлениях, обоснованно расценены судом первой инстанции как не свидетельствующие об их непричастности к инкриминируемым событиям, поскольку, как верно указал суд в приговоре, достижение договоренности возможно не только посредством телефонных соединений, но и другими способами, вследствие чего доводы апелляционных жалоб о нахождении осужденных в очередных отпусках выводов суда первой инстанции никоим образом не опровергают, о неверно установленных фактических обстоятельствах совершенных преступлений сами по себе не свидетельствуют.

С учетом установленных обстоятельств, наличия представленных суду достаточных доказательств, подтверждающих виновность Архентова А.А., Беляева Ф.И., Ломановой (Гейнц) Н.С., Абаковского А.С., Сороченко А.К. в совершении инкриминируемых им преступлений и явившихся предметом исследования в рамках проведенного судебного следствия, суд первой инстанции верно нашёл установленными, как сами события совершенных преступлений, так и причастность к ним указанных лиц.

Основываясь на исследованных в судебном заседании доказательствах, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что вмененные Беляеву Ф.И., Архентову А.А., Ломановой (Гейнц) Н.С. и Абаковскому А.С. квалифицирующие признаки совершения преступления «группой лиц по предварительному сговору» и «с вымогательством взятки» нашли свое полное подтверждение в судебном заседании, а также нашёл своё полное подтверждение вмененный осужденным квалифицирующий признак «в особо крупном размере», поскольку сумма денежных средств в виде взятки, переданная им, превышает один миллион рублей, что согласно Примечанию 1 к ст. 290 УК РФ относится к особо крупному размеру.

Вопреки доводам апелляционных жалоб, суд первой инстанции правильно признал достоверными показания свидетелей ФИО32, ФИО44, ФИО37 и Свидетель №2, данные ими в судебном заседании и в ходе предварительного следствия, показания свидетеля ФИО45, данные им в ходе предварительного следствия, показания свидетеля ФИО31, данные им в судебном заседании и в ходе предварительного следствия при проверке показаний на месте, указав, что они последовательны, полны, согласуются, как между собой, так и с совокупностью других исследованных в судебном заседании доказательств, а какой-либо заинтересованности в исходе дела у данных свидетелей установлено не было.

Соглашается судебная коллегия и с выводами суда первой инстанции о том, что тот факт, что ФИО31 не был лично знаком с Гейнц Н.С. не свидетельствует о ложности его показаний, как и не свидетельствует о ложности показаний ФИО37 и то, что у Гейнц Н.С. в производстве находилось уголовное дело, и она избирала в отношении него меру пресечения в виде заключения под стражу, и ни о каком конфликте с Гейнц Н.С. ФИО37 в своих показаниях не сообщал, и никаких объективных оснований не доверять его показаниям, согласующимся с показаниями других свидетелей по делу, не имеется.

При этом суд первой инстанции обоснованно отнесся критически к показаниям свидетеля ФИО45, данным им в судебном заседании, в том числе, и в части того, что денежные средства ФИО31 для последующей передачи Сороченко А.К. он не передавал, поскольку они опровергаются исследованными доказательствами, а также его собственными показаниями, данными в ходе предварительного следствия.

Обосновывая позицию относительно протокола допроса свидетеля ФИО45 от 28.11.2018, суд первой инстанции правильно сослался на то, что последнему до начала его допроса были разъяснены права, он был предупрежден, что его показания могут быть использованы в качестве доказательства по уголовному делу, в том числе и в случае его последующего отказа от них, он был предупрежден об уголовной ответственности за отказ от дачи показаний и за дачу заведомо ложных показаний по ст.ст. 307, 308 УК РФ, о чем свидетельствуют его подписи в протоколе, принадлежность которых себе ФИО45 подтвердил в судебном заседании. При этом после изготовления указанного протокола ФИО45 был с ним ознакомлен, о чем свидетельствует соответствующая запись в протоколе, выполненная им собственноручно, а также его подпись. Вместе с тем никаких замечаний и дополнений указанный протокол допроса не содержит, что свидетельствует о согласии данного свидетеля с его содержанием.

При этом о том, что на него следователем оказывалось какое-либо незаконное воздействие, ФИО45 не заявлял, вследствие чего суд первой инстанции обоснованно отнёсся критически и к его доводам о том, что содержание протокола не соответствует сказанному им, и он протокол допроса не читал, а следователь, видимо, вставил текст из протокола допроса ФИО31, поскольку данные доводы носят характер явно надуманных, так как никакими объективными сведениями не подтверждены.

Вместе с тем суд первой инстанции обоснованно отнесся критически к показаниям ФИО45, данным тем в судебном заседании, указав, что они опровергаются совокупностью исследованных доказательств, в том числе собственными показаниями указанного свидетеля, данными им в ходе предварительного следствия, объективных оснований не доверять которым судом первой инстанции не установлено и стороной защиты не представлено.

Вопреки доводам апелляционных жалоб, какие-либо основания для исключения из числа доказательств показаний ФИО45 от 20.07.2018, показаний ФИО31 от 19.07.2018, показаний ФИО32 от 21.07.2018, так как они были допрошены оперуполномоченным ФИО638, который законных полномочий на проведение их допросов не имел, отсутствуют, поскольку указанные показания этих свидетелей суд первой инстанции в обоснование своих выводов в приговоре не привел.

Кроме того, мотивируя свои выводы, суд первой инстанции обоснованно сослался на показания свидетеля ФИО31 в судебном заседании о том, что денежные средства для передачи Сороченко А.К. 01.09.2017 в размере № рублей и 07.09.2017 в размере также № рублей ему передал ФИО45, что подтверждается показаниями ФИО45 в ходе предварительного следствия, согласно которым 31.08.2017 ему требуемую сумму передал его знакомый, личность которого он не может назвать, и это были две упаковки купюр номиналом по пять тысяч рублей каждая в общей сумме № рублей. Утром 01.09.2017 он увез и передал ФИО31 для дальнейшей передачи Сороченко А.К. пакет с денежными средствами, которые первый передал последнему в тот же день. 07.09.2017 он обратился к своему знакомому, личность которого также не пожелал называть, с просьбой занять № рублей, и тот в первой половине дня привез денежные средства в указанной сумме купюрами по пять тысяч рублей в двух пачках по № купюр. Денежные средства при этом были упакованы в полиэтиленовый пакет зеленого цвета, который он отдал в этот же день ФИО31, а тот передал его Сороченко А.К. При этом свидетель ФИО639 показал, что денежные средства для передачи Сороченко А.К. ему были переданы сотрудниками <данные изъяты> в два этапа по № рублей 31.08.2017 и 07.09.2017, и эти денежные средства он передал своему знакомому, имя которого называть отказался. А свидетель ФИО640 в судебном заседании подтвердил, что в присутствии понятых 31.08.2017 специалистом ФИО76 веществом <данные изъяты> были помечены денежные средства в размере № рублей, упакованные в пакет и переданные ФИО6 для передачи ФИО31 Однако ФИО642 передал пакет с деньгами ФИО45, а тот уже передал пакет ФИО31, и за всей последовательностью передачи денежных средств сотрудниками <данные изъяты> велось скрытое наблюдение. Затем ФИО31 01.09.2017 передал эти денежные средства Сороченко А.К., которые тот, в свою очередь, передал Архентову А.А. Кроме того, такая же процедура передачи помеченных денежных средств в размере № рублей была проведена 07.09.2017. При этом денежные средства ФИО643 передал ФИО45, тот – ФИО31, а ФИО31 – Сороченко А.К.

Тем самым, вопреки апелляционным доводам жалоб, суд первой инстанции обоснованно сослался в приговоре на то, что последовательность передачи денежных средств от ФИО6 к Сороченко А.К. в судебном заседании была достоверно установлена, а свидетель ФИО644 пояснил, что за Сороченко А.К. велось скрытое наблюдение, в связи с чем сомневаться в том, что именно помеченные денежные средства были переданы ФИО31 Сороченко А.К. по первому этапу оперативного эксперимента, никаких оснований не имеется, и это также подтверждается наличием на руках Архентова А.А., Беляева Ф.И. и Гейнц Н.С. следов вещества <данные изъяты>, которым были обработаны денежные средства перед передачей их ФИО6

При этом судебная коллегия, вопреки доводам апелляционных жалоб, соглашается с выводами суда первой инстанции о том, что сам по себе факт того, что денежные средства ФИО31 передал ФИО45, который не участвовал в оперативном эксперименте, а также то, что денежные средства 01.09.2017 были переданы Сороченко А.К. из автомобиля ФИО645 при участии последнего, не является основанием для признания данного мероприятия незаконным, поскольку обработанные и переданные Сороченко А.К. денежные средства были переданы лицами, участвующими в оперативно-розыскном мероприятии «Оперативный эксперимент».

Суд первой инстанции обоснованно отверг все доводы стороны защиты о том, что обвинение построено только на показаниях ФИО31, который сотрудничал с <данные изъяты>, дал ложные показания, спровоцировал Сороченко А.К., зная, что у того тяжелая жизненная ситуация, указав в описательно-мотивировочной части приговора на то, что показания ФИО31 объективно подтверждаются совокупностью исследованных в судебном заседании доказательств, а причастность Сороченко А.К., Ломановой (Гейнц) Н.С., Беляева Ф.И., Абаковского А.С. и Архентова А.А. подтверждается не только показаниями ФИО31, а всеми исследованными доказательствами.

Также суд первой инстанции пришел к правильному выводу о том, что из исследованных в судебном заседании доказательств, в том числе стенограмм переговоров между ФИО31 и Сороченко А.К., следует, что последний являлся инициатором встреч и разговоров, именно Сороченко А.К. оказывал воздействие на ФИО31 с целью передачи сотрудникам правоохранительных органов денежных средств. При этом в разговорах ФИО31 не упоминает Свидетель №12, а Сороченко А.К. не говорит ФИО31 о том, что не сможет ему помочь, а наоборот активно принимает участие в решении вопроса о переквалификации действий, об изменении меры пресечения ФИО37, ФИО44 и ФИО47, описывая хронологию действий и статьи, на которые деяния будут переквалифицированы, а также лиц, в отношении которых деяния будут переквалифицированы, и что этим непосредственно будет заниматься следователь Гейнц Н.С.

Не находит никаких оснований не согласиться с выводами суда первой инстанции судебная коллегия и в том, что наличие на руках Гейнц Н.С., Архентова А.А. и Беляева Ф.И. следов вещества <данные изъяты> подтверждает установленные обстоятельства, и в частности то, что Сороченко А.К. помеченные денежные средства передал именно Архентову А.А., который передал их Беляеву Ф.И., а тот – Гейнц Н.С., вопреки версии стороны защиты о том, что данные следы возникли у Архентова А.А. от рукопожатия с Беляевым Ф.И., а у Гейнц Н.С. – с Беляевым Ф.И., чему никакого объективного подтверждения не представлено.

Обоснованно сославшись на положения Федерального закона от 12.08.1995 № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности», суд первой инстанции, вопреки апелляционным доводам осужденных и их защитников, верно указал в описательно-мотивировочной части приговора на то, что оперативно-розыскное мероприятие «Оперативный эксперимент» сотрудниками <данные изъяты> проведено в отношении, в том числе, сотрудников <данные изъяты> при наличии оснований, предусмотренных п. 1 ч. 2 ст. 7 Федерального закона от 12.08.1995 № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности», в связи с поступлением информации о признаках противоправного деяния.

При этом постановление от 30.08.2017 о проведении оперативно-розыскного мероприятия «Оперативный эксперимент» полностью соответствует требованиям ст. 8 Федерального закона от 12.08.1995 № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности», содержит все необходимые сведения, утверждено и согласовано надлежащим руководителем, и в описательно-мотивировочной части постановления указано, в отношении кого проводится мероприятие, а неуказание в данном постановлении этапов его проведения, вопреки доводам апелляционных жалоб, само по себе не является основанием для признания этого постановления незаконным.

Так, мотивируя свои выводы, суд первой инстанции обоснованно сослался на показания свидетеля ФИО646, согласно которым в отношении Абаковского А.С., Гейнц Н.С., Беляева Ф.И., Архентова А.А. и Сороченко А.К. имелась оперативная информация о том, что они занимаются преступной деятельностью, о чём ему сообщил в ходе опроса ФИО647., и что объективно подтверждается представленными сотрудниками <данные изъяты> материалами оперативно-розыскной деятельности, исследованными в судебном заседании, в связи с чем суд правильно отклонил доводы стороны защиты о том, что у сотрудников <данные изъяты> отсутствовала какая-либо оперативная информация, а все материалы в отношении указанных лиц были сфальсифицированы.

О результатах оперативно-розыскного мероприятия «Оперативный эксперимент» оперуполномоченным ФИО648 был составлен рапорт, в котором отражены этапы проведения данного мероприятия и все обстоятельства его проведения.

При этом суд первой инстанции верно указал в приговоре, что само по себе указание в данном рапорте о том, что 07.09.2017 ФИО31 в автомобиле марки <данные изъяты>, государственный регистрационный знак №, передал Сороченко А.К. и Абаковскому А.С. денежные средства, тогда как в судебном заседании установлено, что денежные средства были переданы ФИО31 Сороченко А.К. у дома по <адрес>, о незаконности проведения данного оперативно-розыскного мероприятия никоим образом не свидетельствует, а оперативно-розыскное мероприятие «Оперативный эксперимент» отвечает условиям его проведения, указанным в Федеральном законе от 12.08.1995 № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности», и проведено в целях выявления, предупреждения, пресечения и раскрытия особо тяжкого преступления, а также в целях выявления и установления лиц, его совершающих.

Из показаний оперуполномоченного ФИО649 следует, что он разработал план «Оперативного эксперимента», согласно которому эксперимент был длящийся и должен был проводиться в два этапа. Первый этап предполагал передачу 01.09.2017 через Сороченко А.К. сотрудникам полиции в качестве взятки первой части денежных средств в размере № рублей, обработанных веществом <данные изъяты>, от общей требуемой суммы в № рублей. Первый этап был нацелен на выявление круга лиц, и необходимо было проверить, участвуют ли в этом сотрудники полиции, или это было придумано ФИО31 либо Сороченко А.К., либо действительно указанные лица участвуют в вымогательстве и получении взятки. Второй этап предполагал задержание активных участников преступной группы при передаче через Сороченко А.К. сотрудникам полиции второй части денежных средств в качестве взятки.

Суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что по результатам проведенного в два этапа оперативного эксперимента имевшаяся в отношении Абаковского А.С., Сороченко А.К., Архентова А.А., Беляева Ф.И. и Ломановой (Гейнц) Н.С. оперативная информация подтвердилась, а умысел на получение взятки у них возник самостоятельно и независимо от действий оперативных сотрудников, направленных на проверку поступившей информации, а также выявление и пресечение совершаемых Абаковским А.С., Сороченко А.К., Архентовым А.А., Беляевым Ф.И. и Ломановой (Гейнц) Н.С. преступлений.

При этом, вопреки апелляционным доводам стороны защиты, предложение ФИО31 о выводе ФИО37 с целью получения от последнего информации о передаче денежных средств никоим образом не свидетельствует о провокационных действиях со стороны сотрудников <данные изъяты>, а оперативно-розыскное мероприятие «Оперативный эксперимент» полностью отвечает требованиям Федерального закона от 12.08.1995 № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности», является единым мероприятием, вследствие чего никаких оснований считать, что было проведено несколько мероприятий, требующих самостоятельного документирования и оформления, у суда первой инстанции не имелось, как не имеется таких оснований и у судебной коллегии.

Кроме того, суд первой инстанции пришел к правильному выводу о том, что участие в указанном оперативно-розыскном мероприятии лица под псевдонимом ФИО650 требованиям Федерального закона от 12.08.1995 № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» никоим образом не противоречат, указав следующее.

Так, из показаний свидетеля ФИО651 и исследованных документальных доказательств, содержание которых подробно приведено в приговоре, следует, что в августе 2017 года в <данные изъяты> обратился ФИО652., который сообщил о том, что в <адрес> действует организованная преступная группа, в состав которой входят представители криминалитета, предпринимателей и сотрудников полиции, и которые занимаются вымогательством денежных средств. ФИО6 было предложено участие в оперативно-розыскном мероприятии «Оперативный эксперимент», и, поскольку он опасался за свои жизнь и здоровье, а также жизнь и здоровье его близких, было принято решение о сохранении данных о его личности в тайне, в связи с чем его личность была засекречена, и он действовал под псевдонимом «ФИО6». Кроме того, для подтверждения информации о преступной деятельности сотрудников полиции в <данные изъяты> ФИО6 были представлены записи разговоров, а также он дал своё согласие на участие в производстве оперативно-розыскных мероприятий, написав соответствующее заявление, что подтверждается и показаниями самого ФИО6 При этом свидетель ФИО653 показал, что опрашивал ФИО6, что подтверждается наличием в материалах дела протокола его опроса, но ФИО654 не поставил свою подпись в протоколе опроса, а ФИО655 по невнимательности этого не заметил. Также было вынесено постановление о сохранении в тайне данных о личности опрашиваемого лица, которое вместе с копией паспорта свидетеля было помещено в конверт, опечатано и направлено в следственный орган.

Таким образом, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что у сотрудников <данные изъяты> имелись все основания для сохранении в тайне данных о личности обратившегося в <данные изъяты> лица, а отсутствие в материалах дела соответствующего заявления ФИО6 о засекречивании его личности, а также образцов его подписи не может служить основанием для признания статуса секретного свидетеля незаконным, равно как нельзя признать незаконным и то обстоятельство, что данный свидетель был засекречен сотрудником <данные изъяты> а не следователем. При этом доводы стороны защиты о том, что сохранение в тайне данных о личности ФИО6 нарушило требования уголовно-процессуального закона, поскольку ФИО656 в своих показаниях в ходе предварительного расследования не указывает, что его жизни и здоровью что-то угрожало, а также что-то угрожало жизни и здоровью близких родственников, суд первой инстанции верно счёл необоснованными, поскольку в судебном заседании свидетель ФИО657 показал, что он решился обратиться в <данные изъяты> и засекретить свою личность, так как от сотрудников полиции поступали угрозы в его адрес, у него вымогали денежные средства, высказывали ему угрозы, в связи с чем он опасался за свои жизнь и здоровье, а также за своих близких, что в судебном заседании подтвердил и свидетель ФИО658. Кроме того, в заседании суда первой инстанции ФИО659 также отказался раскрывать данные о своей личности по соображениям безопасности. При этом основания сохранения в тайне данных о личности свидетеля ФИО6 судом первой инстанции проверены, и никаких объективных оснований не доверять данному свидетелю или усомниться в его показаниях у суда также не имелось. При этом, как верно обратил внимание в обжалуемом решении суд первой инстанции, желание свидетеля обеспечить свою безопасность и безопасность своих близких не может влиять на оценку его показаний с точки зрения их достоверности и допустимости. Вместе с тем с подлинными данными о личности свидетеля под псевдонимом ФИО660 председательствующий был ознакомлен, личность свидетеля им удостоверена, и свидетель был предупрежден об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний, а все участники судебного разбирательства имели возможность задать все интересующие их вопросы свидетелю, что и было ими сделано.

Никаких оснований полагать, что в связи с такой формой допроса свидетеля ФИО6 был нарушен принцип состязательности сторон, у судебной коллегии не имеется.

В силу изложенного суд первой инстанции пришел к правильному выводу о том, что основания для признания показаний свидетеля ФИО6 недопустимыми либо недостоверными доказательствами, а также для признания незаконным постановления о сохранении в тайне данных его о личности, отсутствуют.

При этом судебная коллегия полагает необходимым обратить внимание на положения ч. 1 ст. 17 Федерального закона от 12.08.1995 № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности», согласно которым отдельные лица могут с их согласия привлекаться к подготовке или проведению оперативно-розыскных мероприятий с сохранением по их желанию конфиденциальности содействия органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, в том числе по контракту.

Тем самым, апелляционные доводы жалоб о несогласии с тем, что личность свидетеля ФИО6 была засекречена не следователем, а оперативным сотрудником <данные изъяты>, признаются судебной коллегией полностью несостоятельными, поскольку это право предусмотрено вышеуказанными положениями ч. 1 ст. 17 Федерального закона от 12.08.1995 № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности».

При этом суд первой инстанции правильно отверг доводы стороны защиты в части показаний свидетеля ФИО6, данных им в ходе предварительного следствия, поскольку эти показания в судебном заседании не оглашались и не исследовались, и в качестве доказательства в приговоре не приведены.

Вместе с тем суд первой инстанции обоснованно указал в приговоре на то, что в судебном заседании свидетелю ФИО6 предоставлялись на обозрение его подписи в процессуальных документах, оформленных с его участием, и он подтвердил их принадлежность именно ему, пояснив, что, так как подпись им была изменена, поскольку данные о его личности были засекречены, то она отличается от его оригинальной подписи, вследствие чего подпись могла немного меняться, что само по себе никоим образом не указывает на то, что подписи были поставлены иным лицом, а не свидетелем ФИО6

Вследствие изложенного суд первой инстанции обоснованно поставил под сомнение и не принял во внимание представленное стороной защиты заключение специалиста от 12.10.2018, согласно выводам которого рукописные тексты в заявлении и объяснении ФИО6 выполнены, вероятно, разными лицами, учитывая, что на исследование специалисту были представлены не оригиналы документов, а их фотокопии, выводы специалиста носят вероятностный характер, и, кроме того, специалист указывает, что дать категоричный ответ не представляется возможным в связи с исследованием светокопий документов, а не их оригиналов.

Вопреки доводам жалоб, судебная коллегия согласна с выводами суда первой инстанции о том, что участие ФИО6 в выдаче обработанных банкнот 31.08.2017 и 07.09.2017 подтверждается показаниями свидетелей ФИО661, специалиста ФИО76, а также показаниями свидетелей Свидетель №3 и Свидетель №5, участвовавших в качестве представителей общественности, в связи с чем само по себе отсутствие подписи ФИО6 в актах выдачи обработанных банкнот не является основанием для признания данного мероприятия незаконным, противоречащим положениям Федерального закона от 12.08.1995 № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности», а также не служит основанием для исключения из числа доказательств как недопустимых актов обработки и передачи денежных средств от 31.08.2017 и от 07.09.2017.

Кроме того, суд первой инстанции верно расценил в качестве необоснованных доводы стороны защиты о том, что органом <данные изъяты> были рассекречены не все документы, направленные в орган предварительного следствия, а только рапорт и постановление о проведении оперативно-розыскного мероприятия «Оперативный эксперимент», а также рапорт о результатах проведения оперативно-розыскного мероприятия «Оперативный эксперимент», поскольку, по смыслу ст. 12 Федерального закона от 12.08.1995 № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности», сведения об используемых или использованных при проведении негласных оперативно-розыскных мероприятий силах, средствах, о тактике проведения оперативно-розыскных мероприятий составляют государственную тайну и подлежат рассекречиванию на основании постановления руководителя органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность, и именно вышеуказанные документы и были рассекречены начальником <данные изъяты>, а иные документы, оформленные при проведении оперативно-розыскного мероприятия, сведений, отнесенных к государственной тайне, не содержат и были предоставлены следователю, в соответствии со ст.ст. 11 и 12 Федерального закона от 12.08.1995 № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности».

Кроме того, согласна с выводами суда первой инстанции судебная коллегия и в части выводов о том, что проведение сотрудниками <данные изъяты> в отношении Сороченко А.К. оперативно-розыскного мероприятия «Наблюдение», в силу закона, не нуждается в санкционировании и соблюдения процедуры в порядке, аналогичном проведению оперативно-розыскного мероприятия «Оперативный эксперимент», а каких-либо оснований сомневаться в том, что данное оперативно-розыскное мероприятие было проведено у суда первой инстанции не имелось, и его проведение подтверждается справкой о проведении оперативно-розыскного мероприятия «Наблюдение», показаниями свидетелей ФИО662 и ФИО663.

Кроме того, суд первой инстанции верно указал в приговоре на то, что отсутствие резолюции руководителя <данные изъяты> на заявлении ФИО31 об участии в оперативно-розыскном мероприятии «Оперативный эксперимент», требованиям Федерального закона от 12.08.1995 № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» никоим образом не противоречит, и само по себе основанием для признания данного документа незаконным не является, а, вопреки доводам апелляционной жалобы Архентова А.А., постановление о проведении оперативно-розыскного мероприятия «Оперативный эксперимент» содержит сведения о лицах, в отношении которых он проводился, а доводы о непроведении ФИО31 и ФИО52 инструктажа по недопущении провокации сами по себе о каком-либо нарушении требований Федерального закона от 12.08.1995 № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» или УПК РФ не свидетельствуют, поводом для признания полученных по результатам проведения оперативно-розыскных мероприятий документов в качестве недопустимых доказательств не служат.

При этом, вопреки апелляционным доводам, повторное использование помеченных денежных средств при проведении оперативно-розыскных мероприятий требованиям Федерального закона от 12.08.1995
№ 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» никоим образом не противоречит, а доводы осужденного Архентова А.А. о том, что оперуполномоченный ФИО664 использовал данные денежные средства без надлежащего оформления являются несостоятельными, поскольку объективно опровергаются представленными материалами уголовного дела (т.2, л.д. 66-67).

Таким образом, суд первой инстанции пришел к правильному выводу о том, что оперативно-розыскные мероприятия «Оперативный эксперимент» и «Наблюдение» сотрудниками <данные изъяты> проведены в соответствии с требованиями Федерального закона от 12.08.1995 № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности», а материалы оперативно-розыскных мероприятий, и, в том числе, рапорт на проведение оперативно-розыскного мероприятия «Наблюдение», справка по результатам оперативно-розыскного мероприятия «Наблюдение», согласие на участие в оперативном эксперименте ФИО6, акты обработки и передачи ему денежных средств, согласие ФИО31 на участие в оперативно-розыскном мероприятии получены в соответствии с требованиями вышеуказанного закона и Инструкции «О порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю или в суд», вследствие чего являются допустимыми доказательствами, и никаких оснований для их исключения из числа доказательств, в том числе, и по приведенным стороной защиты доводам, у суда первой инстанции не имелось, как не имеется таких оснований и у судебной коллегии, равно как и не имелось и не имеется оснований для признания недопустимыми показаний свидетеля ФИО6, данных им в судебном заседании.

Вопреки доводам стороны защиты, суд первой инстанции пришел к правильному выводу об отсутствии оснований для признания протокола обследования служебных кабинетов Архентова А.А. и Беляева Ф.И. № по <адрес> от 08.09.2017 недопустимым доказательством, указав, что оперативно-розыскные мероприятия проведены в соответствии с требованиями Федерального закона от 12.08.1995 № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности», на основании вынесенных руководителем <данные изъяты> постановлений от 07.09.2017 о проведении оперативно-розыскных мероприятий «Обследование помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств» и «Наблюдение», порядок производства оперативно-розыскных мероприятий не нарушен, обследование кабинетов произведено в связи со ставшими известными органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, сведений о признаках совершенного противоправного деяния, а также о лицах их совершивших, в присутствии двух представителей общественности Свидетель №7 и Свидетель №8, с участием специалиста ФИО76, заместителя начальника отдела <данные изъяты> ФИО665, Архентова А.А., что подтверждается их подписями в вышеуказанном протоколе, наличие которых и их принадлежность указанные лица подтвердили, с применением специалистом ФИО76 средств технической фотофиксации, специального аэрозольного проявителя <данные изъяты>, а в протоколе указано место и время проведения оперативно-розыскных мероприятий, его участники, описаны действия специалиста ФИО76, обнаруженные следы и предметы, на которых они обнаружены, в том числе и на руках Архентова А.А. При этом специалистом ФИО76 были взяты пробы обнаруженного на руках Архентова А.А. вещества <данные изъяты>, описана процедура их взятия рулонами бинтов, которые помещены в конверты, опечатаны, на них проставлены подписи всех присутствующих лиц, указано, что изъяты кошелек Архентова А.А. и денежные купюры в количестве 4 штук, на которых обнаружены следы вещества <данные изъяты> которые также помещены в конверты, опечатаны, на них проставлены подписи участников данного мероприятия. Кроме того, описана процедура обследования служебного кабинета Беляева Ф.И. с участием вышеуказанных лиц, отражено, на каких предметах в помещении специалистом ФИО76 обнаружены следы вещества <данные изъяты>, взяты образцы бинтом, которые упакованы, опечатаны, скреплены подписями присутствующих лиц.

При этом суд первой инстанции, вопреки доводам апелляционных жалоб, обоснованно указал, что никаких оснований сомневаться в указанных в протоколе обстоятельств не имеется, а все участвующие лица были ознакомлены с содержанием протокола, что подтверждается их подписями, а каких-либо возражений и заявлений от участников не поступило.

Вопреки доводам апелляционных жалоб, судебная коллегия не находит никаких оснований не согласиться с выводами суда первой инстанции о том, что составление одного протокола при обследовании вышеуказанных служебных кабинетов № с участием одних и тех же лиц, а также отсутствие отдельного постановления и отдельного протокола о получении образцов для сравнительного исследования не является фундаментальным нарушением, влекущим признание вышеуказанного протокола не соответствующим требованиям закона, поскольку Федеральный закон от 12.08.1995 № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» не содержит обязательных требований о составлении отдельного документа по каждому оперативно-розыскному мероприятию с учётом их однородности и очередности проведения, а, согласно ч. 1 ст. 15 Федерального закона от 12.08.1995 № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности», в случае изъятия документов, предметов, материалов при проведении гласных оперативно-розыскных мероприятий должностное лицо, осуществившее изъятие, составляет протокол в соответствии с требованиями уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации, что и имело место быть в данном случае.

Мотивируя принятое решение, суд первой инстанции обоснованно сослался на показания свидетелей ФИО666, Свидетель №7, Свидетель №8 и специалиста ФИО76, из которых в целом следует, что при проведении обследования служебных кабинетов № применялся фотоаппарат и специальный аэрозольный проявитель, а свидетель ФИО668 пояснил, что ошибочно указал в протоколе о том, что технические средства не применялись, однако сразу после проведения оперативно-розыскного мероприятия в присутствии его участников зачеркнул словосочетание «не применялись» и указал, что специалистом ФИО76 применялись фотоаппарат и специальный аэрозольный проявитель, после чего все присутствующие были ознакомлены с протоколом, расписались в нем. При этом о применении в ходе мероприятия фотоаппарата объективно свидетельствует имеющаяся в материалах уголовного дела фототаблица к протоколу.

В связи с изложенным суд первой инстанции сделал верный вывод о том, что отсутствие у зачеркнутой фразы «не применялись» подписей участвующих лиц, никоим образом не может служить основанием для признания данного протокола незаконным, признания его недопустимым доказательством.

Кроме того, вопреки довода апелляционных жалоб, суд первой инстанции обоснованно указал в описательно-мотивировочной части приговора на то, что свидетели ФИО667, Свидетель №7, Свидетель №8 и специалист ФИО76 показали, что обследование проводилось сначала в служебном кабинете Архентова А.А., а уже затем – в служебном кабинете Беляева Ф.И., и оно проводилось только с участием специалиста ФИО76, которого некоторое время все ожидали в служебном кабинете Архентова А.А., и без специалиста ФИО76 обследование в кабинетах не проводилось. При этом только специалист ФИО76, будучи в перчатках, дотрагивался до предметов в обследуемых кабинетах, используя специальный аэрозольный проявитель, в том числе брал кошелек, с находящимися в нем денежными купюрами, который выдал Архентов А.А., а другие участвующие лица к предметам, в том числе и к вещам Архентова А.А., не прикасались.

Таким образом, суд первой инстанции пришел к правильному выводу, в соответствии с которым отверг доводы стороны защиты о том, что обследование служебных кабинетов № проводилось дважды, а следы вещества <данные изъяты> на руках, кошельке и денежных средствах Архентова А.А. могли появиться от того, что ФИО669, ранее участвовавший в личном досмотре Абаковского А.А. и его автомобиля 08.09.2017, и при обследовании кабинетов дотрагивавшийся до кошелька с денежными средствами Архентова А.А., мог оставить на них следы вещества <данные изъяты>.

При этом суд первой инстанции обоснованно признал достоверными показания свидетелей ФИО670, Свидетель №7, Свидетель №8 и специалиста ФИО76, указав на то, что они последовательны, полны, согласуются, как между собой, так и с другими доказательствами, дополняют другу друга, и полностью соответствуют установленным в судебном заседании фактическим обстоятельствам, а каких-либо оснований не доверять показаниям этих лиц, а также повода для оговора ими осужденных, не установлено и стороной защиты не представлено.

Вопреки доводам апелляционных жалоб, никаких объективных оснований не согласиться с такими выводами суда первой инстанции судебная коллегия не находит.

Вместе с тем суд впервой инстанции обоснованно критически отнесся к показаниям свидетеля ФИО671 о том, что обследование служебных кабинетов № проводилось дважды, так как они ничем не подтверждаются и опровергаются вышеприведенными показаниями свидетелей.

С учетом вышеизложенного, суд первой инстанции правильно не нашел никаких оснований для признания протокола проведения обследования служебных кабинетов № от 08.09.2017 недопустимым доказательством и, как следствие, незаконности изъятых при обследовании предметов, следов и образцов, а также документов, на основании которых они были осмотрены и приобщены к материалам настоящего уголовного дела в качестве вещественных доказательств, и проведено их экспертное исследование (протокол дополнительного осмотра от 30.01.2019, протокол осмотра от 26.01.2019, постановление о признании вещественными доказательствами и приобщении к уголовному делу от 26.01.2019, заключение эксперта № 6/5/096 от 16.03.2018).

Вопреки доводам стороны защиты, судебная коллегия не усматривает никаких оснований не согласиться с выводами суда первой инстанции о том, что нарушений при проведении оперативно-розыскного мероприятия «Сбор образцов для сравнительного исследования» в отношении Ломановой (Гейнц) Н.С., допущено не было, так как данное мероприятие предусмотрено п. 3 ст. 6 Федерального закона от 12.08.1995 № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности», проведено на основании вынесенного уполномоченным должностным лицом постановления от 07.09.2017, в присутствии представителей общественности ФИО672 и ФИО673, с соблюдением прав и законных интересов его участников, с участием специалиста ФИО76, использованием специальных препаратов, фотофиксацией, а специалист ФИО76 каждое своё действие комментировал, отбирал образцы для направления их на исследование в специальных перчатках, которые менял, что подтверждается показаниями свидетелей ФИО674, ФИО675 и ФИО676, а также и самого специалиста ФИО76 По результатам данного оперативно-розыскного мероприятия уполномоченным сотрудником <данные изъяты> ФИО677 был составлен протокол получения образцов для сравнительного исследования, в котором указаны место и время проведения оперативно-розыскного мероприятия, участвующие в нём лица, описаны действия специалиста ФИО76, обнаруженные следы вещества и поверхности, на которых эти следы были обнаружены, в том числе на руках Гейнц Н.С. путем взятия проб с её рук рулонами бинтов, которые помещены в конверты, опечатаны, на них поставлены подписи всех присутствующих, указано, что изъят кошелек Гейнц Н.С., на котором обнаружены следы вещества <данные изъяты> который также помещен в конверт, опечатан и удостоверен подписями участников мероприятия, протокол подписан всеми участвующими лицами, а от представителей общественности никаких замечаний не поступало.

При этом суд первой инстанции мотивированно отверг доводы стороны защиты о том, что в вышеуказанном протоколе не указано о смене специалистом ФИО76 перчаток, а также об отсутствии образца проявителя на листе бумаги, поскольку это никоим образом не свидетельствует о незаконности данного документа, который соответствует требования Федерального закона от 12.08.1995 № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности», и, кроме того, вопреки замечаниям Гейнц Н.С. в протоколе, представители общественности ФИО678 и ФИО679 присутствовали при проведения данного мероприятия, им разъяснялись их права и обязанности, что указанные лица подтвердили в судебном заседании, а составление протокола на чистом листе бумаги в письменной форме, а не на типовом бланке, требованиям закона, предъявляемым к процессуальным документам, никоим образом не противоречит.

Вопреки апелляционным доводам, у судебной коллегии никаких оснований не согласиться с такими выводами суда первой инстанции также не имеется.

При этом суд первой инстанции, опровергая соответствующие доводы стороны защиты, оценил состояние Гейнц Н.С. при проведении с её участием оперативно-розыскного мероприятия «Получение образцов для сравнительного исследования», а также дал оценку законности проведенного по месту жительства Гейнц Н.С. обыска, о чем в описательно-мотивировочной части приговора приведены соответствующие суждения, не согласиться с которыми судебная коллегия, вопреки соответствующим доводам жалоб, никаких объективных оснований не усматривает.

Надлежащую оценку в приговоре получили и доводы стороны защиты о нарушении сотрудниками <данные изъяты> требований уголовно-процессуального закона при проведении оперативно-розыскных мероприятий «Прослушивание телефонных переговоров», «Наведение справок», «Контроль почтовых отправлений», «Наблюдение», «Получение компьютерной информации», в отношении ФИО680, Сороченко, Гейнц, Беляева, Архентова, Абаковского, ФИО681, ФИО682 и ФИО683 уже после возбуждения уголовного дела 09.09.2017 в отсутствие поручения следователя, о чем в приговоре приведены подробные и мотивированные суждения, с которыми судебная коллегия также соглашается.

В частности, мотивируя принятое решение, суд первой инстанции правильно указал в приговоре, что по смыслу Федерального закона от 12.08.1995 № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» по возбужденным уголовным делам, находящимся в производстве следователя, оперативно-розыскные мероприятия могут проводиться, как по его поручению (п. 3 ч. 1 ст. 7 Федерального закона от 12.08.1995 № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности»), так и в его отсутствие (на основании
п. 1 ч. 1 ст. 7 Федерального закона от 12.08.1995 № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности»), а сотрудники <данные изъяты> осуществляли оперативное сопровождение по уголовному делу
№ в пределах свои полномочий, взаимодействуя со следователем, осуществляя оперативно-розыскные мероприятия с момента передачи материалов, собранных в ходе производства по делу оперативного учета, следователю и до установления всех фигурантов по делу, противоправная деятельность которых была задокументирована оперативно-розыскным путем, в результате чего также была выявлена причастность Архентова А.А. к совершению преступления, предусмотренного ч. 6 ст. 290 УК РФ, и 11.10.2018 было возбуждено уголовное дело.

Вследствие изложенного суд первой инстанции пришел к правильному выводу о том, что вынесенные Центральный районным судом города Красноярска постановления о разрешении сотрудникам <данные изъяты> проведения оперативно-розыскных мероприятий «Прослушивание телефонных переговоров», «Наведение справок», «Контроль почтовых отправлений», «Наблюдение» и «Получение компьютерной информации» в отношении ФИО684, Сороченко, Гейнц, Беляева, Архентова, Абаковского, ФИО685, ФИО686 и ФИО687 от 03.08.2018 полностью отвечают требованиям Федерального закона от 12.08.1995 № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности», а проведенные на основании этих постановлений оперативно-розыскные мероприятия проведены, тем самым, на законных основаниях, несоответствующими требованиям закона признаны быть не могут, а полученные в результате их проведения доказательства исключению из числа допустимых не подлежат.

Опровергая доводы стороны защиты, суд первой инстанции обоснованно указал в приговоре на то, что в ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий сотрудниками <данные изъяты> в соответствии с требованиями Федерального закона от 12.08.1995
№ 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» использовались технические средства аудиофиксации, которые были переданы ФИО31, участвующему в оперативно-розыскном мероприятий «Оперативный эксперимент», а, кроме того, сотрудниками <данные изъяты> в ходе оперативно-розыскных мероприятий в автомобиле Свидетель №2 было установлено видеозаписывающее устройство, и впоследствии аудиозаписи ФИО31 были переданы сотрудникам <данные изъяты>, направлены на цифровом носителе информации вместе с другими материалами оперативно-розыскной деятельности органу следствия для использования в качестве доказательств по уголовному делу, направлена выданная сотрудникам <данные изъяты> участвующим в оперативно-розыскном мероприятии свидетелем ФИО6 карта памяти с записями разговоров.

При этом указанные носители информации были осмотрены следователем в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона и приобщены к материалам дела в качестве вещественных доказательств, что также подтверждается показаниями свидетелей ФИО688, ФИО6, ФИО31 и Свидетель №2, а сомнений в источниках возникновения данных доказательств, а также достоверности содержащейся на указанных носителях информации у суда первой инстанции обоснованно не возникло.

Вследствие изложенного суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу и указал в приговоре, что никаких оснований для их исключения из числа доказательств, а также исключения из числа доказательств документов, предметом которых являлись записи, содержащиеся на указанных носителях информации, и в частности заключения психолого-лингвистической экспертизы от 29.01.2019 № 035/258 (т. 19, л.д. 1-250, т. 20 л.д. 1-230), протокола осмотра карты памяти (т. 7,
л.д. 88-91), протокола осмотра диска с записями и карты памяти (т. 7,
л.д. 101-250), заключения эксперта № 71 (т. 16, л.д. 1-40), заключения эксперта № 68 (т. 16, л.д. 101-105), заключения эксперта № 69 (т. 15, л.д. 164-200), заключения эксперта № 70 (т. 16, л.д. 170-174), заключения эксперта
№ 72 (т. 16, л.д. 229-233), а также представленной сотрудниками <данные изъяты> стенограммы записей разговоров ФИО31 и Сороченко А.К. (т. 2, л.д. 157-213), которая впоследствии являлась предметом осмотра следователя (т. 7, л.д. 25-35), и полностью соответствует содержанию прослушанных в судебном заседании аудиозаписей и заключению психолого-лингвистической экспертизы от 29.01.2019
№ 035/258, не имеется.

При этом, вопреки доводам стороны защиты, само по себе отсутствие в материалах дела записывающих устройств, а также подписи должностного лица на указанной стенограмме разговоров ФИО31 и Сороченко А.К.
(т. 2, л.д. 157-213), само по себе никоим образом не свидетельствует о фальсификации сотрудниками <данные изъяты> и органом предварительного следствия приобщенных к материалам настоящего уголовного дела и направленных на экспертные исследования носителей информации и стенограмм.

Получили в приговоре надлежащую оценку и доводы стороны защиты о том, что после задержания Абаковского А.С. сотрудниками <данные изъяты> он был помещен в микроавтобус, где ему намеренно испачкали руки и карман жилетки веществом <данные изъяты>, подложили в карман жилетки денежные средства, после чего провели досмотр и изъятие денежных средств, применили при этом в отношении него физическую силу и психологическое давление, о чем также указывал и Сороченко А.К., так как это объективно больше ничем не подтверждается, и, напротив, опровергается показаниями свидетелей ФИО689, ФИО690, ФИО691, ФИО692 и ФИО693, показавших, что после того, как Абаковский А.С. и Сороченко А.К. были задержаны, никакого физического насилия к ним не применялось, а только было применено минимально необходимое физическое воздействие с целью лишения возможности скрыться и избавиться от денежных средств, в связи с чем на них надели наручники, уложили на землю, и в таком положении они находились до приезда на место задержания двух представителей общественности и специалиста ФИО76, а Абаковский А.С. с Сороченко А.К. в служебный автомобиль до начала личного досмотра и осмотра автомобиля Абаковского А.С. не помещались.

Суд первой инстанции при этом обоснованно привел содержание показаний свидетелей ФИО694 и ФИО695, участвовавших в качестве представителей общественности в осмотре автомобиля Абаковского А.С. и его личном досмотре, согласно которым, когда они прибыли на место задержания по <адрес>, то увидели задержанных, на головах которых были надеты мешки. При этом около задержанных находились сотрудники спецподразделения, которые вели себя корректно, а другие лица к задержанным не подходили. Спустя некоторое время прибыл специалист <данные изъяты>, и в этот момент одного из лежащих на земле задержанного подняли, сняли с головы мешок и застегнули наручниками руки спереди. Затем было произведено обследование автомобиля марки <данные изъяты> которое проводил этот же специалист в перчатках, а в автомобиле был найден клатч, в котором обнаружена большая сумма денежных средств, документы и банковские карты. При этом деньги и клатч специалистом были обработаны специальным аэрозолем, в результате чего светились зеленым цветом. После проведения обследования автомобиля сотрудником <данные изъяты> был составлен протокол, с которым их ознакомили, а также ознакомили других участвующих лиц. В ходе личного досмотра Абаковского А.С. специалист обработал его руки и одежду аэрозолем, который, как пояснял специалист, выявляет ранее нанесенный на денежные купюры порошок. Затем специалист посветил на руки Абаковского А.С. ультрафиолетовой лампой, в результате чего руки и одежда последнего светились зеленым цветом. Специалист также пояснил им, что ранее денежные средства были обработаны специальным химическим веществом. Кроме того, из правого кармана жилетки Абаковского А.С. были изъяты денежные купюры номиналом по пять тысяч рублей, которые также были обработаны аэрозолем, и также светились зеленым цветом в лучах ультрафиолетовой лампы, и на них имелись надписи. Помимо этого, специалистом аэрозолем была обработана область возле кармана жилетки Абаковского А.С., которая светилась зеленым цветом в лучах ультрафиолетовой лампы. При этом специалист пояснил, что именно эти денежные средства он ранее обрабатывал специальной краской и ставил на каждую денежную купюру печать с надписью. После изъятия денежных средств был составлен протокол, с которым все участвующие лица ознакомились и поставили на нём свои подписи. В их присутствии сотрудники <данные изъяты> с задержанными вели себя корректно, насилия в отношении них не применяли, Абаковскому А.С. и второму задержанному денежные средства никто не подкидывал и их руки краской не покрывал, а все действия, связанные с обнаружением на теле и одежде Абаковского А.С. следов краски, происходили с их непосредственным участием.

Мотивируя свои выводы, суд первой инстанции обоснованно сослался при этом на показания специалиста ФИО76, согласно которым только он имеет доступ к аэрозольному проявителю <данные изъяты>, обладает знаниями и навыками его использования, и никто из сотрудников <данные изъяты> не обладает познаниями в использовании данного препарата, и не имеет права его использовать, а сам аэрозоль хранится в сейфе, откуда извлекается и используется только им. При этом из показаний свидетелей ФИО696 и ФИО697 также следует, что они не обладают познаниями и действии вещества <данные изъяты>, в оперативно-розыскных мероприятиях оно ими никогда не использовалось, а о его свойствах им непосредственно перед проведением оперативно-розыскного мероприятия сообщил специалист ФИО76

Вследствие изложенного, вопреки апелляционным доводам стороны защиты, суд первой инстанции правильно счел необоснованными доводы о том, что до непосредственного прибытия на место задержания специалиста ФИО76 руки и одежда задержанных Абаковского А.С. и Сороченко А.К. сотрудниками <данные изъяты> были специально обработаны веществом <данные изъяты>.

При этом суд первой инстанции обоснованно сослался на показания специалиста ФИО76, согласно которым наличие таких обильных следов порошка на руках Абаковского А.С. и Сороченко А.К., вопреки доводам стороны защиты, свидетельствует именно о том, что контакт с мечеными денежными средствами произошел спустя короткий промежуток времени перед их обнаружением, и их руки и одежда не подвергались воздействию каких-либо внешних факторов, поскольку следы были интенсивные, яркие, распространены на всех поверхностях рук, их было хорошо видно, так как досмотр проходил в темное время суток. И при этом при контакте с денежными средствами в первую очередь светятся пальцы рук.

Ссылаясь на указанные показания специалиста ФИО76, вопреки апелляционным доводам, суд первой инстанции верно расценил как необоснованную версию стороны защиты и о том, что следы вещества <данные изъяты>, обнаруженные на клатче Абаковского А.С. и находившихся внутри него денежных средствах, произошли от того, что сотрудники <данные изъяты> прикасались к данным предметам, и что следы на руках Сороченко А.К. могли возникнуть от того, что он брал пакет с помеченными денежными средствами, переданными ему ФИО31

При этом, по мнению судебной коллегии, само по себе наличие на поверхности клатча и находящихся в нём денежных средствах Абаковского А.С. следов вещества <данные изъяты>, само по себе никоим образом не свидетельствует о фальсификации сотрудниками <данные изъяты> доказательств по настоящему уголовному делу, а также выводов органа предварительного следствия и суда первой инстанции об обстоятельствах образовании следов вещества <данные изъяты> на руках и одежде Абаковского А.С. и Сороченко А.К. не опровергает, и на неверное установление фактических обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения уголовного дела, не указывает.

Так, участие в обследовании автомобиля Абаковского А.С. специалиста ФИО76 07.09.2017 подтверждается не только показаниями его самого, но и показаниями свидетелей ФИО698, ФИО699, ФИО700, ФИО701, ФИО702 и ФИО703, принимавших непосредственное участие в мероприятии, и подтвердивших, что до приезда специалиста ФИО76 никаких действий с Абаковским И.А., в том числе и обследования его автомобиля, не производилось. При этом согласно показаниям ФИО704 в протоколе он по невнимательности не указал о факте участия специалиста ФИО76, а из показаний ФИО705, ФИО706, ФИО707 и ФИО76 следует, что все участники мероприятия, в том числе и Абаковский А.С., были ознакомлены с постановлением о проведении оперативно-розыскного мероприятия от 07.09.2017, но Абаковский А.С. отказался ставить свою подпись в этом постановлении, как отказался ставить свою подпись и в протоколе, который был зачитан вслух.

При этом отсутствие на первом листе протокола подписи самого ФИО708 с учётом их наличия на остальных листах, а также вынесение постановления о проведении оперативно-розыскного мероприятия «Обследование помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств» от 07.09.2017 оперуполномоченным <данные изъяты> ФИО709 обоснованно расценены судом первой инстанции как не влекущее признание этого протокола недопустимым доказательством, с чем судебная коллегия соглашается, учитывая также, что в силу требований ст.ст. 8 и 9 Федерального закона от 12.08.1995
№ 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» вынесение такого постановления именно руководителем органа <данные изъяты> предусмотрено лишь при возбуждении перед судом соответствующего ходатайства о разрешении проведения оперативно-розыскных мероприятий, ограничивающих конституционные права граждан, в том числе права на неприкосновенность жилища, чего в данном случае не имело места быть, поскольку производился осмотр транспортного средства.

Доводы апелляционных жалоб о том, что ключ от автомобиля Абаковского А.С. не был упакован, находился в свободном доступе у сотрудников <данные изъяты>, являлись предметом исследования суда первой инстанции и получили в приговоре надлежащую оценку, никаких оснований не согласиться с которой судебная коллегия не усматривает.

Так, в частности, суд первой инстанции обоснованно указал в приговоре, что эти доводы опровергается показаниями свидетелей, присутствовавших при данном мероприятии и подтвердивших факт изъятия ключа от автомобиля в ходе его осмотра, а также его последующего упаковывания, а перемещение автомобиля в дальнейшем с <адрес> сотрудниками <данные изъяты> и его осмотр 12.09.2017 следователем ФИО710 с участием Свидетель №10 и специалиста ФИО76 само по себе не свидетельствует о том, что ключ от автомобиля не был упакован, учитывая также, что на исследование экспертам этот ключ был представлен в упакованном виде.

При этом судом первой инстанции обоснованно принято во внимание, что по заявлению об оказании физического и психологического воздействия сотрудниками <данные изъяты> на Абаковского А.С., а также о фальсификации результатов оперативно-розыскного мероприятия, выразившейся в том, что сотрудники <данные изъяты> после задержания поместили его в микроавтобус, где испачкали руки и одежду Абаковского А.С. веществом <данные изъяты>, положили в карман его жилетки помеченные денежные средства, была проведена соответствующая процессуальная проверка, по результатам которой 06.03.2019 вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении сотрудников <данные изъяты> по основании п. 1 ч. 1
ст. 24 УПК РФ, за отсутствием события преступления, о чем в описательно-мотивировочной части приговора также приведены подробные суждения, с которыми судебная коллегия также соглашается.

Кроме того, суд первой инстанции дал надлежащую оценку оглашенному в судебном заседании по ходатайству стороны защиты заключению специалиста ФИО711 о механизме образования люминесцирующего вещества на руках и одежде Абаковского А.С., о чем в приговоре также приведены соответствующие мотивированные суждения, не согласиться с которыми, вопреки доводам апелляционных жалоб, суд апелляционной инстанции никакого повода не находит.

Надлежащую оценку в приговоре получили и содержащиеся в апелляционных жалобах доводы стороны защиты о незаконности проведенных в отношении Абаковского А.С. и Сороченко А.К. личных досмотров, о чем в его описательно-мотивировочной части также приведены мотивированные суждения, никаких оснований не согласиться с которыми судебная коллегия не усматривает, находя их правильными и обоснованными.

При этом то обстоятельство, что как таковое проведение личного досмотра положениями Федерального закона от 12.08.1995 № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» отдельно не предусмотрено, о незаконности этих досмотров никоим образом не свидетельствует, поскольку личные досмотры Абаковского А.С. и Сороченко А.К. были проведены в рамках оперативно-розыскного мероприятия «Оперативный эксперимент», и никаких нарушений требований Федерального закона от 12.08.1995 № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» не установлено, а по результатам этих оперативных действий были составлены соответствующие акты, которые в полной мере отвечают требованиям, предъявляемым к доказательствам (ст. 89 УПК РФ).

Вместе с тем установленное судом первой инстанции неверное указание в протоколах личных досмотров Абаковского А.С. и Сороченко А.К. времени их проведения, которое совпадает, а также совпадение времени в протоколе получения образцов для сравнительного исследования с временем, указанным в протоколе опроса Абаковского А.С., обоснованно расценено в качестве технических описок, наличие которых само по себе на законность проведенных мероприятий и составленных по их результатам документов, никоим образом не влияет, основанием для признания их в качестве недопустимых, полученных с нарушением требований закона, не служит.

Кроме того, отвергая доводы стороны защиты, суд первой инстанции обоснованно сослался на показания специалиста ФИО76, из которых следует, что инструкция по применению специальных препаратов не предусматривает нанесение на чистый лист бумаги аэрозольного проявителя в качестве пробного образца, вследствие чего никаких нарушений требований уголовно-процессуального закона при проведения личного досмотра Сороченко А.К. не имеется.

Вопреки апелляционным доводам, никаких нарушений при проведении оперативно-розыскного мероприятия «Сбор образцов для сравнительного исследования» в отношении Абаковского А.С., допущено также не было, о чем в описательно-мотивировочной части приговора приведены соответствующие суждения, не согласиться с которыми у судебной коллегии никакого объективного повода нет.

Надлежащую оценку в приговоре получили и доводы стороны защиты о том, что задержание Абаковского А.С. в автомобиле произошло спустя незначительный промежуток времени после того, как автомобиль тронулся с места, а также о том, что его личный досмотр был проведен по прошествии около двух часов после его задержания, о чем в приговоре приведены подробные и мотивированные суждения, с которыми судебная коллегия, вопреки доводам апелляционных жалоб, никаких объективных оснований не согласиться не усматривает.

Доводы апелляционных жалоб о неверном отражении показаний специалиста ФИО712 в приговоре, их несоответствии протоколу судебного заседания, признаются судебной коллегией несостоятельными, поскольку показания данного лица приведены с учетом не только протокола, но и аудиозаписи судебного заседания, которые по смыслу закона представляют собой единое целое. При этом судебная коллегия также учитывает, что показания специалиста ФИО713 о том, что реальное движение автомобиля с учетов кадровых пропусков может занимать до 1 минуты, никоим образом не носят утвердительного характера о том, что в данном конкретном случае эти кадровые пропуски имели место быть в действительности, а специалист лишь указал на возможность этого.

Апелляционные доводы о необоснованной ссылке в приговоре на протокол проверки показаний на месте свидетеля ФИО714 (т. 22, л.д. 208-214), поскольку содержание этого протокола не исследовалось, а он лишь был предъявлен свидетелю ФИО715 для обозрения в целях подтверждения участия свидетеля в данном следственном действии, поводом для исключения из приговора ссылки на указанный протокол проверки показаний на месте являться не могут, поскольку данный протокол в судебном заседании судом обозревался с участием сторон, а приведенные при этом в приговоре показания свидетеля ФИО716 об известных ему обстоятельствах соответствуют сообщенным им при его допросе в судебном заседании сведениям.

При этом доводы стороны защиты о невозможности пересчета Абаковским А.С. всех переданных ему в салоне автомобиля Сороченко А.К. денежных купюр за установленный промежуток времени признаются судебной коллегией надуманными, поскольку такое обстоятельство Абаковскому А.С. органом предварительного следствия не инкриминировалось, а следы вещества <данные изъяты> могли образоваться и от прикосновения Абаковского А.С. лишь к некоторым из переданных ему Сороченко А.К. купюр.

Доводы стороны защиты о недопустимости показаний ФИО717 в качестве специалиста суд первой инстанции верно расценил как необоснованные, указав при этом, что указанному лицу были разъяснены права, предусмотренные ст. 58 УПК РФ, а также установлено, что ФИО718 работает в должности режиссера видеомонтажа службы информационных программ филиала <данные изъяты>, ранее с 1993 года работал на аналогичных должностях, имеет большой опыт работы, в связи с чем никаких оснований сомневаться в его компетентности по вопросам видеомонтажа, не имеется.

При этом суд первой инстанции обоснованно указал в приговоре на то, что ходатайство стороны защиты о признании недопустимым доказательством протокола допроса специалиста ФИО719 от 12.11.2018 не подлежит рассмотрению, поскольку этот протокол в судебном заседании не оглашался и в приговоре суда первой инстанции какая-либо ссылка на него отсутствует.

Все апелляционные доводы, касающиеся осмотра автомобиля марки <данные изъяты>, государственный регистрационный знак №, обнаружения и изъятия в ходе этого осмотра следов вещества <данные изъяты>, по которым была назначена и проведена физико-химическая экспертиза, заключение которой от 05.04.2019 № 6/5/038 имеется в материалах настоящего уголовного дела, выдвинутые стороной защиты версии о появлении и механизме образования этих следов, а также фразы, произнесенные в ходе осмотра указанного автомобиля специалистом ФИО76 и следователем ФИО720 по поводу наличия в автомобиле вещества <данные изъяты>, являлись предметом тщательного исследования суда первой инстанции, и, вопреки доводам апелляционных жалоб, получили в приговоре надлежащую оценку, не согласиться с которой судебная коллегия никакого повода не находит, поскольку эта оценка основана на анализе исследованных в судебном заседании доказательств, выводы которого являются правильными.

Судом первой инстанции сделан обоснованный вывод о том, что следы вещества <данные изъяты> могли появиться на поверхности рулевого колеса, рукоятке коробки переключения передач и кнопке запуска двигателя автомобиля только от самого Абаковского А.С., а доводы стороны защиты о том, что специалистом ФИО76 смывы были взяты на один марлевый тампон с поверхностей рулевого колеса, рукоятки коробки переключения передач и кнопки запуска двигателя автомобиля, никоим образом не опровергают того, что эти следы возникли именно от воздействия рук Абаковского А.С. При этом отсутствие контрольного марлевого тампона само по себе указанные выводы под сомнение никоим образом не ставит, поскольку наличие такового при установленных обстоятельствах не являлось безусловно необходимым.

При этом, вопреки доводам апелляционных жалоб, суд первой инстанции пришел к верному выводу и указал в приговоре о том, что совокупностью исследованных в судебном заседании доказательств, и в том числе показаний свидетелей обвинения, специалиста ФИО76, версия стороны защиты о том, что сотрудники <данные изъяты> в ходе оперативно-розыскных мероприятий могли оставить следы вещества <данные изъяты>, как на предметах, так и на руках Абаковского А.С., Сороченко А.К., Ломановой (Гейнц) Н.С., Архентова А.А. и Беляева Ф.И., полностью опровергается.

Вопреки доводам стороны защиты, приведенным, как в заседании суда первой инстанции, так и в апелляционных жалобах, никаких достоверных сведений о том, что в автомобиль Абаковского А.С. кто-то проникал после того, как тот был задержан сотрудниками <данные изъяты>, и до проведения его осмотра с участием специалиста ФИО721. и представителей общественности, а также о том, что кто-то прикасался к находящимся в автомобиле вещам, не установлено и стороной защиты не представлено.

При этом суд первой инстанции обоснованно указал в приговоре, что это не подтверждается и просмотренной в ходе судебного заседания видеозаписью с камер видеонаблюдения, которая, вопреки доводам стороны защиты, содержанию протоколов осмотров от 29.01.2019 и от 13.02.2019 оптического диска с видеозаписью с места задержания Абаковского А.С. и Сороченко А.К. 07.09.2017 по <адрес> никоим образом не противоречит.

Судом первой инстанции также сделан правильный вывод, согласно которому, доводы стороны защиты о том, что вещество <данные изъяты> имеет свойства сыпучести, легко распространяется на другие предметы, с учетом совокупности исследованных доказательств не опровергает установленные обстоятельства того, что осужденные имели непосредственный контакт с денежными средствами, обработанными указанным веществом.

При установленных фактических обстоятельствах суд первой инстанции обоснованно не нашел никаких оснований не доверять показаниям сотрудников <данные изъяты>, и в частности ФИО722 и специалиста ФИО76, сомневаться в законности действий которых оснований также не имеется, поскольку все они находились при исполнении своих должностных обязанностей, лицами, каким-либо образом заинтересованными в исходе уголовного судопроизводства в отношении Архентова А.А., Абаковского А.С., Сороченко А.К., Беляева Ф.И. и Ломановой (Гейнц) Н.С., не являются, а при даче показаний были предупреждены об уголовной ответственности за отказ от дачи показаний и за дачу заведомо ложных показаний.

Кроме того, не имелось никаких оснований не доверять показаниям свидетелей ФИО723, Свидетель №7, Свидетель №8, Свидетель №11, Свидетель №5, Свидетель №4, Свидетель №3, ФИО724, ФИО725 и ФИО726, участвовавших в качестве представителей общественности при проведении сотрудниками <данные изъяты> оперативно-розыскных мероприятий, поскольку данные свидетели ни с кем из участников по делу, в том числе и с сотрудниками <данные изъяты>, знакомы не были, негласными сотрудниками не являлись, и были приглашены непосредственно для участия в проведении указанных оперативно-розыскных мероприятий.

При этом доводы апелляционной жалобы Архентова А.А. об идентичности показаний представителей общественности ФИО727 и ФИО728, данных им в ходе предварительного следствия и оглашенных в судебном заседании, поводом для признания этих показаний в качестве недопустимых никоим образом не являются, а сама по себе схожесть содержания этих показаний свидетельствует о том, что указанные лица являлись очевидцами одних и тех же событий, о которых и дали соответствующие показания, учитывая также, что их достоверность Свидетель №7 и Свидетель №8 в судебном заседании не отрицалась (т. 66,
л.д. 106, 111).

Вопреки доводам стороны защиты, суд первой инстанции обоснованно указал в приговоре, что у сотрудников <данные изъяты> и органа предварительного следствия имелись законные основания для проведения оперативно-розыскных мероприятий и возбуждения в отношении Архентова А.А., Беляева Ф.И., Ломановой (Гейнц) Н.С., Абаковского А.С. и Сороченко А.К. уголовного дела, привлечения их в качестве обвиняемых и проведения в отношении них следственных действий, в связи с чем правильно отнесся критически к доводам о фальсификации материалов настоящего уголовного дела, заинтересованности сотрудников правоохранительных органов в привлечении указанных лиц к уголовной ответственности, ввиду того, что они отказывались давать показания в отношении Свидетель №12, так как эти доводы объективно ничем не подтверждаются, и, напротив, опровергаются всей совокупностью исследованных в судебном заседании доказательств, свидетельствующих о причастности Архентова А.А., Беляева Ф.И., Ломановой (Гейнц) Н.С., Абаковского А.С. и Сороченко А.К. к инкриминируемым им преступлениям.

При этом суд первой инстанции верно отметил, что оперативно-розыскные мероприятия проводились и в отношении Свидетель №12, причастность которого к совершению противоправных деяний никакого подтверждения не нашла.

Нет никаких оснований у судебной коллегии не согласиться с выводами суда первой инстанции и о том, что доводы Сороченко А.К. об оказании на него <данные изъяты> психологического и физического воздействия с целью склонения к даче показаний, изобличающих иных лиц, а также доводы Абаковского А.С. об оказании на него психологического и физического воздействия следователем ФИО729, своего подтверждения в ходе судебного заседания не нашли. При этом суд первой инстанции обоснованно учитывал, что в ходе предварительного следствия и в судебном заседании позиции Сороченко А.К. и Абаковского А.С. являлись неизменными, и никаких данных, свидетельствующих о том, что под давлением сотрудников <данные изъяты> или следователя они дали признательные показания, объективно не установлено.

Вопреки доводам апелляционных жалоб, то обстоятельство, что в отношении Ломановой (Гейнц) Н.С. уголовное дело было возбуждено спустя один месяц, а в отношении Архентова А.А. – спустя один год после возбуждения уголовного дела в отношении Беляева Ф.И., Сороченко А.К. и Абаковского А.С., а до этого Архентов А.А. и Ломанова (Гейнц) Н.С. имели статус свидетелей, о незаконности действий правоохранительных органов само по себе никоим образом не свидетельствует, на что обоснованно указано и в приговоре.

Никаких фактов фальсификации сотрудниками <данные изъяты> и органом предварительного следствия доказательств суд первой инстанции не установил, а все положенные в основу приговора материалы оперативно-розыскных мероприятий, процессуальные документы об их проведении полностью соответствуют требованиям, предъявляемым УПК РФ к доказательствам, и, вопреки доводам жалоб, направлены в следственный орган и приобщены к настоящему уголовному делу с соблюдением установленной законом процедуры.

Доводы жалобы защитника-адвоката Лаврентьевой Н.В. о недостоверности изложенной в постановлении о проведении оперативно-розыскного мероприятия от 07.09.2017 (т. 2, л.д. 90) информации о том, что Гейнц Н.С. является участником преступного сообщества по ч. 2 ст. 210 УК РФ, о незаконности данного постановления и проведенного на его основе оперативно-розыскного мероприятия само по себе никоим образом не свидетельствуют, поводом для признания его и полученных в соответствии с ним доказательств недопустимыми не служит, а доводы о неверном указании даты этого постановления 07.09.2017 признаются несостоятельными, поскольку никакими объективными данными они не подтверждены.

При этом в рапорте сотрудника <данные изъяты> ФИО55 (т. 2, л.д. 95) сведения о наличии на руках и в кошельке Гейнц Н.С. следов вещества <данные изъяты> носят предположительный характер, вследствие чего соответствующие доводы жалобы защитника-адвоката Лаврентьевой Н.В. признаются несостоятельными, о недействительности указанной в постановлении даты его составления никоим образом не свидетельствуют.

Вопреки доводам жалоб, все оперативно-розыскные мероприятия проведены в соответствии с требованиями Федерального закона от 12.08.1995 № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности», их результаты представлены органу следствия с соблюдением «Инструкции о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю или в суд», а осмотры полученных оперативным путем материалов произведены с соблюдением положений уголовно-процессуального закона.

Никаких объективных данных, которые свидетельствовали бы о недобросовестности сотрудников <данные изъяты>, свидетельствующих об их заинтересованности в исходе данного уголовного дела, наличии у них оснований для оговора Абаковского А.С., Архентова А.А., Ломановой (Гейнц) Н.С., Беляева Ф.И. и Сороченко А.К., провокации со стороны сотрудников <данные изъяты> а также свидетелей ФИО31 и ФИО6, искусственном создании доказательств обвинения, не установлено и стороной защиты фактически не представлено, а все доводы в этой части являются надуманными.

При этом допущенные следователем Свидетель №1 неточности при описании документов в протоколе осмотра материалов, предоставленных сотрудниками <данные изъяты>, и приобщенных к материалам настоящего уголовного дела, были устранены в ходе рассмотрения уголовного дела судом первой инстанции по существу при непосредственном исследовании оригиналов материалов оперативно-розыскной деятельности, которым судом первой инстанции дана надлежащая оценка, о чем в приговоре приведены подробные и мотивированные суждения, с которым судебная коллегия, вопреки доводам апелляционных жалоб, никаких объективных оснований не согласиться не усматривает.

Суд первой инстанции обоснованно указал в приговоре на то, что преступные действия осужденных были выявлены и пресечены в рамках проведения оперативно-розыскных мероприятий сотрудниками <данные изъяты>, и при этом Абаковский А.С. непосредственно принимал участие в качестве пособника в передаче взятки указанным должностным лицам.

Доводы стороны защиты со ссылкой на показания свидетелей ФИО730 и Свидетель №1, из которых следует, что при расследовании дела у них возникали сомнения в части того, каким образом на руках Абаковского А.С. возникли следы вещества <данные изъяты>, а также в части передачи ему Сороченко А.К. в небольшой промежуток времени денежных средств, и, как следствие, в как таковой причастности Абаковского А.С. к инкриминируемому ему преступлению, получили в приговоре надлежащую оценку, о чем в его описательно-мотивировочной части приведены подробные суждения, с которыми судебная коллегия также соглашается, а все предположения свидетелей ФИО731 и Свидетель №1 являются лишь их личными умозаключениями, никоим образом не свидетельствующими об отсутствии в деяниях осужденных соответствующих составов преступлений.

Суд первой инстанции обоснованно указал в приговоре о том, что экспертное заключение психолого-лингвистической комплексной судебной экспертизы материалов уголовного дела от 29.01.2019 № 035/258 полностью отвечает требованиям ст. 204 УПК РФ, а также Федеральному закону «О государственной экспертной деятельности в РФ», экспертам разъяснялись права, предусмотренные ст. 57 УПК РФ, они предупреждались об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ, нарушений процессуальных прав участников судебного разбирательства при назначении и производстве указанной судебной экспертизы, которые повлияли или могли повлиять на содержание выводов экспертов, допущено не было, заключение является мотивированным, научно обоснованным, экспертиза проведена экспертами ФИО732 и ФИО733, обладающими необходимым объемом знаний в области психологии, филологии, лингвистики, языкознания, являющимися кандидатами психологических и филологических наук, имеющими высшее филологическое образование, стаж работы свыше 30 лет, а все значимые для дела вопросы в экспертном заключении разрешены, и на все поставленные следователем вопросы экспертами даны исчерпывающие ответы. Целью лингвистического исследования являлось выявление истинности (ложности) либо возможности (невозможности) описательных высказываний об объектах, предметом которого являлись непосредственно продукты речевой деятельности, и в частности, высказывания, тексты, словесные обозначения, а задачами экспертов являлось исследование высказываний с целью толкования их смыслового содержания. При этом в компетенцию экспертов, проводивших данную экспертизу, не входило выявление и установление конкретных лиц, произносящих те или иные фразы, вследствие чего суд первой инстанции обоснованно не принял во внимание доводы стороны защиты о том, что в представленных на экспертизу документах следователем в стенограмме были перепутаны произносящие фразы лица, а также было дописано имя «ФИО735» при разговоре между Абаковским А.С., ФИО31 и Сороченко А.К., поскольку при проведении исследования эксперты руководствовались всей совокупностью представленных следователем материалов дела, включая диски с аудио и видеозаписями разговоров, заключения экспертов, протоколы осмотров предметов, содержащих стенограммы разговоров. Никаких доказательств прямой или косвенной личной заинтересованности экспертов в исходе настоящего уголовного дела, наличии у них пристрастности, необъективности и предвзятости, нахождении их в служебной или иной зависимости от сотрудников <данные изъяты>, представителей следственных органов, расследующих настоящее уголовное дело, судом первой инстанции обоснованно не было установлено и стороной защиты не представлено, вследствие чего каких-либо объективных оснований для признания вышеуказанного экспертного заключения от 29.01.2019 недопустимым доказательством не имеется.

Доводы апелляционных жалоб о том, что суд первой инстанции оставил без оценки представленный стороной защиты Акт экспертного исследования (т. 61, л.д. 9-24), сами по себе поводом к изменению или отмене приговора являться не могут.

Так, исходя из положений п. 2 ст. 307 УПК РФ, в описательно-мотивировочной части приговора надлежит дать оценку исследованным в судебном заседании доказательствам, как уличающим, так и оправдывающим подсудимого. При этом излагаются доказательства, на которых основаны выводы суда по вопросам, разрешаемым при постановлении приговора, и приводятся мотивы, по которым те или иные доказательства отвергнуты судом.

С учетом вышеизложенного суду апелляционной инстанции необходимо принять решение о том, повлияло ли отсутствие в приговоре суда оценки ряда доказательств стороны защиты на вынесение законного, обоснованного и справедливого приговора; является ли допущенное судом первой инстанции нарушение закона существенным, влекущим его отмену апелляционной инстанцией, подпадающим под действие ст. 389.17 УПК РФ, либо указанный недостаток описательно-мотивировочной части приговора может быть устранен в порядке апелляционного судопроизводства.

Изучив материалы дела, судебная коллегия приходит к выводу о том, что отсутствие в приговоре оценки Акта экспертного исследования от 12.12.2023, представленного стороной защиты и исследованного в судебном заседании, само по себе никоим образом не означает, что этот Акт не был предметом анализа суда первой инстанции при постановлении приговора, поскольку он непосредственно исследовался в судебном заседании и, несомненно, был принят судом во внимание при постановлении приговора, вследствие чего, обжалуемый приговор следует признать постановленным на основе совокупности всех представленных сторонами доказательств, как уличающих, так и оправдывающих подсудимых, что и требует закон.

Одновременно апелляционная инстанция приходит к выводу о необходимости восполнить недостатки описательно-мотивировочной части приговора путем самостоятельной оценки исследованного в суде первой инстанции Акта экспертного исследования от 12.12.2023, полагая, что такие действия судебной коллегии находятся в пределах предоставленных ей полномочий и направлены на осуществление справедливого судебного разбирательства в разумные сроки.

При этом представленный в суд Акт экспертного исследования от 12.12.2023 не может быть расценен судебной коллегией как ставящий под сомнение экспертное заключение от 12.11.2018 № 69 и опровергающий содержащиеся в этом заключении выводы.

Так, по смыслу ст. 58 УПК РФ, как лицо, обладающее специальными знаниями, специалист может быть привлечен для содействия в исследовании материалов дела, постановки вопросов эксперту, а также для разъяснения суду и сторонам вопросов, входящих в его профессиональную компетенцию. При этом он может дать необходимые пояснения по специальным, относящимся к его компетенции вопросам науки, техники, искусства или ремесла, но не вправе проводить какое-либо исследование, составляющее содержание иного процессуального самостоятельного действия – судебной экспертизы, назначаемой в установленном законом порядке и давать по результатам этого исследования свое заключение, а тем более его оценку. Согласно ст.ст. 207 и 283 УПК РФ в их взаимосвязи при недостаточной ясности или полноте заключения эксперта, а также при возникновении новых вопросов в отношении ранее исследованных обстоятельств уголовного дела может быть назначена дополнительная экспертиза, а в случаях возникновения сомнений в обоснованности заключения эксперта или наличия противоречий в выводах эксперта или экспертов по тем же вопросам – повторная экспертиза. Использование для разрешения указанных вопросов помощи специалистов уголовно-процессуальный закон не предусматривает.

В соответствии с ч. 1 ст. 58 УПК РФ специалистом является лицо, обладающее специальными знаниями, привлекаемое к участию в процессуальных действиях в порядке, установленном УПК РФ, для содействия в обнаружении, закреплении и изъятии предметов и документов, применении технических средств в исследовании материалов уголовного дела, для постановки вопросов эксперту, а также для разъяснения сторонам и суду вопросов, входящих в его профессиональную компетенцию.

Вопросы, которые сторона защиты желала выяснить у специалиста, фактически были связаны с проведением по делу экспертизы и переоценкой имеющегося в материалах дела экспертного заключения от 12.11.2018 № 69.

Однако в соответствии со ст. 17 УПК РФ специалист не наделен правом оценивать доказательства. Такие полномочия имеют судья, присяжные заседатели, прокурор, следователь, дознаватель. Согласно ст. 58 УПК РФ к компетенции специалиста не относится рецензирование экспертного заключения. В силу взаимосвязанных положений ст.ст. 53 и 88 УПК РФ сторона защиты вправе лишь ходатайствовать о признании тех или иных доказательств недопустимыми, и в данном праве сторона защиты не была ограничена.

В Акте экспертного исследования от 12.12.2023 содержатся конкретные выводы, фактически направленные на переоценку экспертного заключения от 12.11.2018 № 69, несмотря на то, что специалисты не правомочны проводить исследование и формулировать такие выводы.

С учетом изложенного, судебная коллегия считает, что специалист ФИО56 при подготовке указанного Акта экспертного исследования от 12.12.2023 вышла за пределы предоставленных ей уголовно-процессуальным законом полномочий, поскольку ответила на вопросы, являющиеся предметом экспертного исследования.

Кроме того, судебная коллегия отмечает, что специалист ФИО56 при подготовке своего заключения не располагала в полном объеме материалами настоящего уголовного дела, а, кроме того, не была предупреждена об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ за дачу заведомо ложного заключения.

При таких обстоятельствах ставить под сомнение выводы экспертного заключения от 12.11.2018 № 69, сделанного экспертами ФИО57 и ФИО58, у судебной коллегии никаких объективных оснований не имеется.

Судебная коллегия считает, что изложенные в описательно-мотивировочной части приговора заключения проведенных по настоящему уголовному делу судебных экспертиз полностью соответствуют требованиям ст. 204 УПК РФ. Экспертные исследования проведены компетентными лицами, обладающими специальными познаниями и навыками в области экспертных исследований, длительным стажем работы по специальности, на основании постановлений следователя, в пределах поставленных вопросов, входящих в компетенцию экспертов, которые были предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения по ст. 307 УК РФ. Выводы экспертов непротиворечивы, мотивированы, научно обоснованы, объективно подтверждены исследованными в судебном заседании доказательствами. Оснований полагать наличие у экспертов личной заинтересованности в исходе данного уголовного дела и в необоснованности выводов экспертных заключений у суда первой инстанции не имелось. Не усматривается таковых и судебной коллегией.

Кроме того, судебная коллегия также считает необходимым отметить, что приведенные в описательно-мотивировочной части приговора экспертные заключения не имели для суда первой инстанции заранее установленной силы и не обладали преимуществом перед другими доказательствами, а оценивались в совокупности с другими доказательствами по настоящему уголовному делу.

Вопреки доводам, приведенным в апелляционных жалобах осужденных и их защитников, предъявленное органом предварительного следствия обвинение содержит все необходимые сведения о месте, времени и способе совершения преступлений, форме вины, суммах переданных в качестве взятки денежных средств, а также описаны роли каждого из виновных, их действия, цели, последствия и иные сведения, позволяющие судить о событиях инкриминируемых преступлений, причастности к ним Абаковского А.С., Архентова А.А., Ломановой (Гейнц) Н.С., Беляева Ф.И. и Сороченко А.К., их виновности и ролей в реализации преступного умысла, которые судом первой инстанции обоснованно расценены в качестве достаточных для правильной правовой оценки содеянного, и соответствующих требованиям, предусмотренным ст. 73 УПК РФ.

Суд первой инстанции обоснованно указал в приговоре на то, что инкриминируемые действия не противоречат установленным в судебном заседании фактическим обстоятельствам, в том числе, и в части описания действий и роли Абаковского А.С., свидетельствующих о совершении им пособничества в получении должностными лицами взятки через посредника, а также действий и роли Беляева Ф.И. в получении взятки через посредника, а не совершения мошенничества, как на это указывала сторона защиты.

Надлежащую оценку в приговору получили и доводы стороны защиты о том, что указанные в обвинительном заключении обстоятельства не соответствуют действительности, поскольку в обвинительном заключении указано, что следователем Гейнц 16.08.2017 вынесено постановление о привлечении в качестве обвиняемого ФИО37 по уголовному делу
№, тогда как 15.08.2017 уголовные дела
№ и № соединены в одно производство и уголовному делу присвоен №, поскольку согласно постановлению следователя Гейнц Н.С. от 16.08.2017 о привлечении ФИО37 в качестве обвиняемого по п. «б» ч. 3 ст. 163 УК РФ, указан номер дела № (т. 10, л.д. 206-210), в связи с чем такой номер дела органом предварительного следствия и указан в обвинительном заключении.

Доводы о несогласии с указанием в обвинительном заключении на то, что ФИО45 звонил ФИО31 в ходе обыска 23.08.2017, суд первой инстанции верно счёл необоснованными, так как это опровергается показаниями свидетелей ФИО31 и ФИО45, подтвердившим вышеуказанный факт, о чем в описательно-мотивировочной части приговора имеются соответствующие суждения, с которыми судебная коллегия также соглашается.

Доводы стороны защиты о ненадлежащем ознакомлении с дополнительными материалами уголовного дела, полученными в результате удовлетворения ходатайств стороны защиты, заявленных в ходе ознакомления с делом, являлись предметом тщательного исследования суда первой инстанции и получили в приговоре надлежащую оценку, о чем в его описательно-мотивировочной части приведены подробные и мотивированные суждения, никаких оснований не согласиться с которыми судебная коллегия повода не находит, находя их правильными, мотивированными и убедительными, учитывая также, что эти доводы уже являлись предметом рассмотрения судов апелляционной 17.03.2020 (т. 53, 87-93) и кассационной инстанции 02.07.2020 (т. 53, л.д. 214-216) и были ими полностью отвергнуты.

При этом доводы защитника-адвоката Евменовой Е.В. в заседании суда апелляционной инстанции о том, что по результатам ознакомления с дополнительно полученными следователем материалами должен был быть составлен соответствующий протокол ознакомления, признаются судебной коллегией несостоятельными, так как таких требований положения уголовно-процессуального закона, и в частности ст. 219 УПК РФ, не содержат, учитывая также, что как таковое право осужденных и их защитников на ознакомление с указанными материалами в дальнейшем было реализовано, и со всеми материалами уголовного дела, включая дополнительно полученные по результатам рассмотрения соответствующих ходатайств, сторона защиты была в полном объеме ознакомлена, и, тем самым, права Абаковского А.С., Беляева Ф.И., Ломановой Н.С., Архентова А.А. и Сороченко А.К. на защиту никоим образом нарушены не были.

Надлежащая оценка в приговоре дана и доводам стороны защиты об отводе заместителя руководителя <данные изъяты> ФИО736, старшего следователя <данные изъяты> ФИО737 и старшего следователя <данные изъяты> ФИО739, о чем в приговоре приведены подробные и мотивированные суждения, с которыми судебная коллегия полностью соглашается, находя их правильными и убедительными.

При этом апелляционные доводы стороны защиты о нарушении её прав тем, что уголовное дело было принято к производству заместителем руководителя следственного отдела ФИО59, о чем сторона защиты не была уведомлена, вследствие чего было нарушено право на заявление отвода указанному лицу, признаются судебной коллегией несостоятельными, поскольку состав следственной группы, руководителем которой был назначен ФИО740., осужденным и их адвокатам был объявлен, что объективно подтверждается материалами уголовного дела (т. 1, л.д. 139-143, 148-149).

Оценив приведенные стороной защиты доводы, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что представленные стороной обвинения доказательства получены с соблюдением требований уголовно-процессуального закона, каких-либо неустранимых противоречий, требующих их истолкования в пользу виновных лиц, не содержат, а обвинительное заключение позволяло рассмотреть настоящее уголовное дело по существу с вынесением окончательного решения без возвращения дела прокурору в порядке, предусмотренном ст. 237 УПК РФ.

Обвинительное заключение, составленное по результатам расследования данного уголовного дела, в полной мере отвечает требованиям ст. 220 УПК РФ, а каких-либо нарушений требований УПК РФ, что исключало бы возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основе данного заключения, судебной коллегией при настоящей проверке представленных материалов уголовного дела, вопреки апелляционным доводам стороны защиты, не установлено.

Надлежащую оценку в приговоре получили и апелляционные доводы, касающиеся секретаря судебного заседания ФИО741, в отношении которой Канским городским судом Красноярского края 24.11.2023 постановлен приговор, согласно которому та признана виновной и осуждена за совершение преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 292 УК РФ, и ей назначено наказания в виде штрафа в размере ста тысяч рублей с лишением права занимать должности на государственной службе в системе правоохранительных органов Российской Федерации, связанных с осуществлением функций представителя власти сроком на 2 года.

Этим доводам судом первой инстанции дана надлежащая оценка, не согласиться с которой судебная коллегия также никакого повода не усматривает, приходя к выводу о том, что все приведенные об этом в описательно-мотивировочной части приговора выводы являются правильными.

Доводы об отсутствии с материалах дела согласия представителей общественности Свидетель №3 и Свидетель №5 на участие в проведении оперативно-розыскного мероприятия «Оперативный эксперимент» признаются судебной коллегией несостоятельными, поскольку наличие такого согласия не является необходимым условием участия в указанном мероприятии привлеченных лиц.

Вместе с тем в соответствии с положениями ч. 2 ст. 74 УПК РФ в качестве доказательств допускаются показания потерпевшего, свидетеля, полученные в порядке, предусмотренном уголовно-процессуальным законом.

При этом, согласно ч. 1.2 ст. 144 УПК РФ, полученные в ходе проверки сообщения о преступлении сведения могут быть использованы в качестве доказательств при условии соблюдения положений, предусмотренных
ст.ст. 75 и 89 УПК РФ.

В силу ч. 1 ст. 75 УПК РФ доказательства, полученные с нарушением требований УПК РФ, являются недопустимыми. Недопустимые доказательства не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания любого из обстоятельств, предусмотренных ст. 73 УПК РФ.

Кроме того, согласно ст. 89 УПК РФ в процессе доказывания запрещается использование результатов оперативно-розыскной деятельности, если они не отвечают требованиям, предъявляемым к доказательствам УПК РФ.

С учетом вышеуказанных требований закона, полученное до возбуждения уголовного дела объяснение ФИО6 от 30.08.2017 (т. 2, л.д. 106-107) в части его пояснений об известных ему обстоятельствах совершения Абаковским А.С., Беляевым Ф.И. и Сороченко А.К. преступлений не может являться доказательством по настоящему уголовному делу, поскольку указанные пояснения, в нарушение положений
ч. 7 ст. 166 УПК РФ, им не подписаны.

Таким образом, ссылка на протокол опроса ФИО6 (т. 2, л.д. 106-107) в указанной части подлежит исключению из описательно-мотивировочной части приговора.

В то же время, исключение из приговора ссылки в указанной части на протокол опроса ФИО6 никоим образом не ставит под сомнение как таковой факт доказанности виновности осужденных в инкриминируемых им преступлениях, поскольку она подтверждается иными подробно приведенными в приговоре доказательствами, совокупность которых является достаточной для такого вывода.

При этом доводы апелляционной жалобы защитника-адвоката Лаврентьевой Н.В. о проведении указанного опроса ФИО6 более поздней датой признаются судебной коллегией несостоятельными, поскольку в указанном протоколе опроса описываются действия следователя Гейнц Н.С. по проведению обыска в квартире ФИО742 24.08.2017, следовательно, на дату опроса ФИО743 30.08.2017 эти сведения объективно могли быть ему известны.

Доводы жалобы адвоката Евменовой Е.В. о том, что суд первой инстанции отказал в оглашении объяснений ФИО744, данных в <данные изъяты>, несмотря на то, что ранее удовлетворил ходатайство об оглашении объяснений ФИО745, данных там же и по тем же обстоятельствам, признаются судебной коллегией несостоятельными, поскольку согласно протоколу и аудиозаписи судебного заседания соответствующее ходатайство было удовлетворено и объяснение ФИО746 оглашено адвокатом Евменовой Е.В. (т. 67, л.д. 171 оборотная сторона), что адвокат Евменова Е.В. также позднее подтвердила в судебном заседании
(т. 67, л.д. 186 оборотная сторона).

Доводы жалобы адвоката Евменовой Е.В. о том, что судом было удовлетворено ходатайство об осмотре образцов, полученных у Абаковского А.С. (т. 65, л.д. 70), однако образцы не истребовались и в судебном заседании не осматривались, а также доводы жалобы адвоката Тихинской С.А. о том, было удовлетворено ходатайство о запросе <данные изъяты> сведений о посещении Свидетель №5 <данные изъяты> сами по себе о каком-либо существенном нарушении прав стороны защиты не свидетельствует, поводом для отмены приговора не являются, учитывая, что сторона защиты не была лишена возможности обратить внимание председательствующего на удовлетворенные ранее ходатайства и отсутствие по ним результатов либо повторно заявить их, которым, однако, не воспользовалась, а судебное следствие по настоящему уголовному делу было окончено с согласия сторон (т. 68, л.д. 7), что объективно свидетельствует об отсутствии у стороны защиты каких-либо намерений представлять суду другие доказательства.

При этом само по себе неполучение указанных образцов и сведений судом никоим образом не свидетельствует о каком-либо существенном нарушении требований уголовно-процессуального закона председательствующим, которым процессуальная обязанность по разрешению соответствующего ходатайства стороны защиты была выполнена, однако образцы не были получены по независящим от него причинам.

Доводы жалобы адвоката Евменовой Е.В. о том, что в приговоре суд первой инстанции сослался на показания засекреченного свидетеля ФИО6 без учета изменений, внесенных постановлением от 12.09.2024 о частичном удостоверении её замечаний, где фамилия Абаковского А.С. заменена на фамилию ФИО46, признаются судебной коллегией несостоятельными, поскольку удостоверенные судьей замечания не касаются обстоятельств, изложенных в приговоре при описании показаний свидетеля ФИО6, что объективно подтверждается протоколом и аудиозаписью судебного заседания, а также содержанием описательно-мотивировочной части приговора.

Апелляционные доводы об отсутствии с приговоре оценки суда первой инстанции протокола проверки показаний Абаковского А.С. на месте в т. 25 на л.д. 34-39, который был исследован в судебном заседании по ходатайству стороны защиты, поводом для изменения или отмены приговора сами по себе являться не могут, учитывая также, что позиция данного осужденного и его показания, содержащиеся в указанном протоколе, в приговоре нашли своё фактическое отражение (т. 68, л.д. 110-113).

Доводы о необоснованном оглашении в судебном заседании показаний свидетеля ФИО747, данных им в ходе производства предварительного следствия (т. 23, л.д. 106-110), являются необоснованными, поскольку эти показания были оглашены по ходатайству государственного обвинителя с соблюдением установленной уголовно-процессуальным законом процедуры (т. 67, л.д. 16), а судом первой инстанции были приняты надлежащие меры по установлению места нахождения данного свидетеля, которые результатов не дали, в связи с чем и было принято решение об их оглашении в порядке, предусмотренном п. 5 ч. 2 ст. 281 УПК РФ.

При этом доводы о неустановлении при допросе следователем личности свидетеля ФИО748 признаются судебной коллегией полностью надуманными, поскольку стороной защиты никакого этому подтверждения не представлено, а какие-либо объективные сведения полагать, что вместо свидетеля ФИО749 было допрошено иное лицо, у судебной коллегии отсутствуют, как отсутствовали они и у суда первой инстанции.

Апелляционные доводы о том, что показания свидетеля ФИО750, данные им в ходе предварительного следствия, в судебном заседании не оглашались, но суд в приговоре сослался на их идентичность оглашенным показаниям свидетеля Коротких, признаются судебной коллегией несостоятельными и надуманными, а совпадение содержания оглашенных показаний одного свидетеля с показаниями другого свидетеля, данными им в судебном заседании, дает суду все основания ссылаться в приговоре на их идентичность.

Доводы жалобы осужденного Архентова А.А. о недопустимости протокола допроса ФИО751 от 28.11.2018, составленного заместителем руководителя первого <данные изъяты> ФИО59 (т. 21, л.д. 106-118), с указанием на отсутствие в данном протоколе фразы «с моих слов напечатано верно», а также наличия исправлений корректором, поводом для признания данного доказательства недопустимым не являются, поскольку наличие такой фразы в протоколе не является безусловно необходимым, а внесенное корректором белого цвета исправление оговорено указанным должностным лицом, о чем объективно свидетельствует содержание этого протокола.

Вместе с тем доводы жалобы о неверном изложении в приговоре (т. 68,
л.д. 201) показаний Абаковского А.С. в части его пояснений относительно средства, при помощи которого у него отбирались образцы (вата или марля), признаются судебной коллегией обоснованными, поскольку в судебном заседании (т. 65, л.д. 206 оборотная сторона) Абаковский А.С. показал, что образцы были отобраны при помощи ваты.

Вследствие изложенного указание на то, что сам подсудимый (Абаковский А.С.) не отрицал в судебном заседании, что смывы с его рук были взяты именно на марлевые бинты, подлежит исключению из описательно-мотивировочной части приговора, что вместе с тем выводов суда первой инстанции о том, что никаких нарушений при проведении оперативно-розыскного мероприятия «сбор образцов для сравнительного исследования» от 08.09.2017 в отношении Абаковского А.С. допущено не было, никоим образом не опровергает, о недопустимости положенных в основу приговора доказательств не свидетельствует, поскольку выводы суда первой инстанции в данной части являются правильными, и основаны на других исследованных в судебном заседании и верно оцененных доказательствах.

Апелляционные доводы защитника-адвоката Кибирева К.Н. о формальном дублировании судом первой инстанции обвинительного заключения являются несостоятельными. Обжалуемый приговор отличается от обвинительного заключения по структуре составления, по изложению доказательств и мотивов принятых решений. Кроме того, установление в ходе судебного разбирательства уголовного дела тех же обстоятельств совершенных преступлений, которые указаны в обвинительном заключении, не свидетельствует о формальном подходе к осуществлению правосудия, а, напротив, подтверждает не только полноту, всесторонность и объективность предварительного следствия, но и достоверность установленных фактических обстоятельств и положенных в основу приговора доказательств. При этом показания допрошенных лиц приведены в приговоре с учетом порядка и хода их допроса, а также оглашенных показаний, данных на более ранних стадиях уголовного судопроизводства, то есть с учетом результатов проведенного судебного разбирательства.

Вопреки доводам апелляционных жалоб, содержащееся в описательно-мотивировочной части приговора описание преступных деяний, признанных судом доказанными, в том числе в части выводов суда, касающихся вымогательства взятки, никаких противоречий не содержит, а все доводы об обратном носят явно надуманный характер.

Апелляционные доводы жалоб о чинимых препятствиях следователям со стороны их руководства и сотрудников <данные изъяты> в проверке иных версий о причастности тех или иных лиц к совершению преступлений, учитывая положения ч. 1 ст. 252 УПК РФ, в силу которых судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению, сами по себе поводом для признания обжалуемого судебного решения незаконным или необоснованным и, как следствие, для отмены приговора при установленных обстоятельствах являться не могут.

Доводы апелляционной жалобы адвоката Лаврентьевой Н.В., в которых она ставит под сомнение объективность следователя ФИО60, входившего в состав следственной группы, признаются судебной коллегией полностью несостоятельными и надуманными, учитывая также, что право на заявление отвода указанному следователю Ломановой (Гейнц) Н.С. и её защитнику было разъяснено (т. 1, л.д. 149).

При этом ходатайство защитника-адвоката Лаврентьевой Н.В. о признании всех следственных действий, выполненных следователем ФИО60, недопустимыми, в ходе производства предварительного следствия было рассмотрено руководителем <данные изъяты> ФИО61 и в его удовлетворении было отказано с вынесением соответствующего процессуального решения, копия которого была направлена обвиняемой Гейнц Н.С. и её защитнику-адвокату Лаврентьевой Н.В. (т. 40, л.д. 113-116).

Доводы защитника-адвоката Лаврентьевой Н.В. о том, что 22.02.2019 Ломановой (Гейнц) Н.С. было заявлено ходатайство о её допросе, но это ходатайство следователем не было рассмотрено, признаются судебной коллегией необоснованными, поскольку такое ходатайство в материалах дела отсутствует, и, кроме того, доводы об этом являлись предметом рассмотрения руководителя <данные изъяты> ФИО61, по результатам которого вынесено соответствующее процессуальное решение, содержание которого было доведено до сведения обвиняемой Гейнц Н.С. и её защитника-адвоката Лаврентьевой Н.В. (т. 35, л.д. 224-227).

Доводы апелляционной жалобы Архентова А.А. со ссылкой на показания следователей Свидетель №1 и ФИО752 об отсутствии в материалах уголовного дела протокола его допроса в качестве свидетеля, а также неких видеозаписей проведенных оперативно-розыскных мероприятий, сами по себе основанием для признания недопустимыми положенных в обоснование выводов суда доказательств и для отмены приговора являться не могут, поскольку предметом судебной оценки могут выступать лишь предъявленные суду сторонами и исследованные в судебном заседании в соответствии с установленной уголовно-процессуальным законом процедуре доказательства.

При этом доводы апелляционной жалобы Архентова А.А. со ссылкой на показания следователя Новикова об обращениях к нему сотрудника <данные изъяты> ФИО753 по вопросу предоставления возможности фальсификации материалов оперативно-розыскных мероприятий, в чем первым последнему было отказано, напротив подтверждают выводы суда первой инстанции об отсутствии каких-либо объективных оснований полагать, что материалы оперативно-розыскной деятельности по настоящему уголовному делу были сфальсифицированы.

Доводы защитника-адвоката Шолохова А.Г. о нарушении прав Архентова А.А. на защиту фактом его задержания в рамках уголовных дел, возбужденных в отношении иных лиц, вследствие чего все следственные действия до возбуждения в отношении него уголовного дела 11.10.2018 являются недопустимыми доказательствами, признаются судебной коллегией несостоятельными, поскольку эти доводы не основаны на положениях закона, а возможность задержания лица в порядке ст.ст. 91, 92 УПК РФ не обусловлена исключительно наличием возбужденного в отношении этого лица уголовного дела.

Кроме того, вопреки доводам жалобы защитника-адвоката Шолохова А.Г. суд первой инстанции в приговоре дал оценку заключению эксперта
№ 6/5/096 от 16.03.2018, о чем объективно свидетельствует содержание описательно-мотивировочной части приговора (т. 68, л.д. 198).

Доводы апелляционной жалобы защитника-адвоката Шолохова А.Г. об отсутствии при обыске квартиры Архентова А.А. следов вещества <данные изъяты> выводов суда первой инстанции никоим образом не опровергают, о невиновности осужденного, которая полностью подтверждена совокупностью приведенных в приговоре других доказательств, сами по себе не свидетельствуют.

Доводы апелляционной жалобы Абаковского А.С. о том, что оперативный эксперимент проводился на основании п. 8 ст. 8 Федерального закона от 12.08.1995 № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности», однако такой пункт в ст. 8 Федерального закона от 12.08.1995 № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» отсутствует, признаются судебной коллегией надуманными, сами по себе поводом для признания не соответствующим требованиям закона постановления о проведении оперативно-розыскного мероприятия «Оперативный эксперимент» от 30.08.2017 (т. 1, л.д. 172-173) не являются, а ст. 8 Федерального закона от 12.08.1995 № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» содержит в себе положения, касающиеся проведения такого оперативно-розыскного мероприятия.

Доводы Абаковского А.С. в заседании суда апелляционной инстанции о нарушении его права на защиту путем предъявления ему обвинения с участием адвоката по назначению ФИО754 (т. 25, л.д. 123) признаются судебной коллегией несостоятельными, поскольку из материалов уголовного дела следует, что указанный адвокат в следственных действиях с участием Абаковского А.С. участия не принимала, заявив о невозможности осуществления его защиты ввиду наличия защитника по соглашению (т. 25, л.д. 124), а обвинение Абаковскому А.С. было предъявлено с участием защитников-адвокатов по соглашению Дроздова М.В. и Евменовой Е.В.
(т. 25, л.д. 156-157), что объективно подтверждается материалами уголовного дела (т. 25, л.д. 162-198).

Доводы Абаковского А.С. в заседании суда апелляционной инстанции о проведении в ходе производства предварительного следствия по делу следственных действий, в ходе которых не было получено доказательств его виновности, сами по себе поводом для признания обжалуемого приговора незаконным или необоснованным являться не могут, поскольку приведенных в приговоре доказательств виновности Абаковского А.С. достаточно для такого вывода, учитывая также, что в силу положений п. 3 ч. 2 ст. 38 УПК РФ следователь уполномочен самостоятельно направлять ход расследования, принимать решение о производстве следственных и иных процессуальных действий, за исключением случаев, когда в соответствии с УПК РФ требуется получение судебного решения или согласия руководителя следственного органа.

Доводы Абаковского А.С. в заседании суда апелляционной инстанции о том, что вещество <данные изъяты> сохраняет свои свойства в течение только 30 суток, признаются судом апелляционной инстанции несостоятельными, поскольку согласно показаниям специалиста ФИО76 в судебном заседании, никаких оснований не доверять которым судебной коллегией не установлено, вещество <данные изъяты> способно сохранять свои свойства не менее 30 суток, но возможно и более года в зависимости от внешних условий (т. 67, л.д. 17).

Доводы адвоката Евменовой Е.В. в заседании суда апелляционной инстанции об отсутствии оснований для принятия судебной коллегией к рассмотрению апелляционного представления государственного обвинителя в связи с пропуском срока апелляционного обжалования являются необоснованными, поскольку указанный срок был восстановлен судом первой инстанции при наличии к тому оснований на основании соответствующего постановления судьи от 17.04.2024 (т. 69, л.д. 75).

Доводы защитника-адвоката Дроздова М.В. в заседании суда апелляционной инстанции, в которых он делает вывод о невозможности наличия таких обильных следов вещества <данные изъяты> на руках Абаковского А.С. после задержания последнего сотрудниками <данные изъяты>, вследствие чего считает, что его руки были умышленно испачканы указанным веществом оперативными сотрудниками, признаются судебной коллегией полностью надуманными и несостоятельными, поскольку никакими объективными данными они не подтверждены, а, кроме того, по данным доводам была проведена соответствующая процессуальная проверка, по результатам которой 06.03.2019 на основании, п. 1 ч. 1 ст. 24 УПК РФ в отношении сотрудников <данные изъяты> вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела.

Доводы осужденного Сороченко А.К. в заседании суда апелляционной инстанции об оказанном на него сотрудниками <данные изъяты> незаконном воздействии с целью дачи против других привлекаемых вместе с ним к уголовной ответственности лиц показаний, которые он отказался давать, сами по себе о недопустимости или недостоверности какого-либо доказательства, положенного судом первой инстанции в обоснование принятого решения, свидетельствовать не могут, и поводом для изменения или отмены приговора не являются, учитывая также, что никакими объективными данными эти доводы не подтверждены.

Доводы Сороченко А.К. в заседании суда апелляционной инстанции, касающиеся непроведения в ходе предварительного следствия необходимых, на его взгляд, следственных действий, включая очные ставки с ФИО755 и ФИО756, сами по себе о нарушении следователями каких-либо требований УПК РФ при производстве предварительного следствия по настоящему уголовному делу не свидетельствуют, поводом к отмене обжалуемого судебного решения являться не могут, учитывая, что в силу п. 3 ч. 2 ст. 38 УПК РФ следователь уполномочен самостоятельно направлять ход расследования, принимать решение о производстве следственных и иных процессуальных действий, за исключением случаев, когда в соответствии с УПК РФ требуется получение судебного решения или согласия руководителя следственного орган.

При этом Сороченко А.К. и его защитник объективно не были лишены права на заявление следователю соответствующих ходатайств о проведении по делу необходимых, по их мнению, следственных действий.

Доводы осужденного Сороченко А.К. в заседании суда апелляционной инстанции о пропаже из уголовного дела ряда вещественных доказательств сами по себе поводом к отмене приговора являться не могут, поскольку суд оценивает только те доказательства, которые являлись предметом его непосредственного исследования, учитывая, что никакого объективного подтверждения этим доводам в материалах уголовного дела нет.

Доводы защитника-адвоката Прохорова А.А. в заседании суда апелляционной инстанции о несогласии с выводами суда, содержащимися в томе 68 на листе 101 при описании преступного деяния, признанного судом доказанным, со ссылкой на нахождение Беляева Ф.И. в отпуске с выездом за пределы <адрес>, признаются судебной коллегией несостоятельными, поскольку указанное описание содержит указание на нахождение в <адрес> именно Архентова А.А., а не Беляева Ф.И., через которого первый обратился к Ломановой (Гейнц) Н.С., вследствие чего доводы об алиби Беляева Ф.И. являются полностью надуманными.

Доводы защитника-адвоката Прохорова А.А. в заседании суда апелляционной инстанции о наличии в приговоре, в нарушение положений
ч. 4 ст. 302 УПК РФ, предположений являются несостоятельными, поскольку никаких предположений в смысле, придаваемом этому ч. 4 ст. 302 УПК РФ, описательно-мотивировочная часть обжалуемого приговора не содержит, а указание в томе 68 на листе 190 (оборотная сторона), что после передачи в период с 01.09.2017 до 07.09.2017 денежных средств Ломановой (Гейнц) Н.С. не исключается, что последняя не заходила в рабочий кабинет, является не предположением, а выводом суда, основанным на том, что указанное обстоятельство полностью исключить невозможно, вследствие чего соответствующие доводы стороны защиты об отсутствии в рабочем кабинете следов вещества <данные изъяты> при таких обстоятельствах о невиновности осужденной свидетельствовать никоим образом не могут.

При этом усмотренные защитником противоречия между указанием в приговоре (т. 68, л.д. 106) на нахождение Ломановой (Гейнц) Н.С. в служебном кабинете № 05.09.2017 и указанием (т. 68, л.д. 190 оборотная сторона), что после передачи в период с 01.09.2017 до 07.09.2017 денежных средств Ломановой (Гейнц) Н.С. не исключается, что последняя в рабочий кабинет не заходила, таковыми не являются, поскольку выводы суда в указанной части соотносятся конкретно с моментом передачи денежных средств, непосредственно после которого, согласно выводам суда первой инстанции, та действительно могла и не заходить в свой рабочий кабинет, поскольку это не являлось безусловным и необходимым условием, а не вообще с возможностью её нахождения на рабочем месте в период с 01.09.2017 до 07.09.2017, в том числе 05.09.2017, учитывая также, что, вопреки доводам адвоката, с 06.09.2017 она уже не находилась на работе в связи с заболеванием.

Доводы защитника-адвоката Прохорова А.А. в заседании суда апелляционной инстанции об отсутствии оснований для рассмотрения судебной коллегией доводов дополнительного апелляционного представления государственного обвинителя со ссылкой на положения ч. 4 ст. 389.8 УПК РФ, согласно которым в дополнительном представлении прокурора, поданном по истечении срока обжалования, не может быть поставлен вопрос об ухудшении положения осужденного, если такое требование не содержалось в первоначальном представлении, являются несостоятельными, поскольку в дополнительном апелляционном представлении его автором никаких просьб об ухудшении положения осужденных Абаковского А.С., Архентова А.А. Сороченко А.К., Беляева Ф.И. и Ломановой (Гейнц) Н.С. не заявлено.

Оценив приведенные в приговоре доказательства по делу с точки зрения относимости, достоверности и допустимости, признав их совокупность достаточной, суд первой инстанции пришел к обоснованному и правильному выводу о полной доказанности виновности осужденных в указанных преступлениях, указав при этом на обстоятельства, в силу которых принял в качестве допустимых и достоверных одни доказательства и отверг другие.

При этом, вопреки доводам апелляционных жалоб, никаких существенных противоречий изложенные в приговоре доказательства, и в том числе показания допрошенных по данному уголовному делу специалистов и свидетелей не содержат, а все имевшиеся в их показаниях несоответствия были устранены судом первой инстанции в установленном уголовно-процессуальным законодательством порядке, в том числе путем оглашения показаний, данных ими в период производства по делу предварительного следствия.

Вследствие изложенного судебная коллегия приходит к выводу о том, что все имеющие значение по делу фактические обстоятельства установлены судом первой инстанции в полном объеме и им в приговоре дана надлежащая юридическая оценка, а действия осужденных верно квалифицированы:

- Абаковского А.С. по ч. 5 ст. 33, ч. 6 ст. 290 УК РФ как пособничество в получении должностным лицом через посредника взятки в виде денег за совершение действий в пользу взяткодателя и представляемых им лиц, если оно в силу должностного положения может способствовать указанным действиям, если они совершены группой лиц по предварительному сговору, с вымогательством взятки, в особо крупном размере, путем предоставления информации, средств совершения преступления;

- Архентова А.А., Ломановой (Гейнц) Н.С. и Беляева Ф.И. по ч. 6
ст. 290 УК РФ как получение должностным лицом через посредника взятки в виде денег за совершение действий в пользу взяткодателя и представляемых им лиц, если оно в силу должностного положения может способствовать указанным действиям, группой лиц по предварительному сговору, с вымогательством взятки, в особо крупном размере;

- Сороченко А.К. по ч. 4 ст. 291.1 УК РФ как посредничество во взяточничестве, то есть непосредственную передачу взятки по поручению взяткополучателя, иное способствование взяткодателю и взяткополучателю в достижении соглашения между ними о получении и даче взятки в особо крупном размере;

о чем в описательно мотивировочной части приговора приведены подробные суждения, не согласиться с которыми, вопреки доводам апелляционных жалоб с дополнениями к ним осужденных и их защитников, у судебной коллегии никаких объективных оснований не имеется.

Вследствие изложенного доводы стороны защиты о необходимости оправдания Абаковского А.С., Архентова А.А. и Ломановой Н.С., а также о переквалификации на ст. 159 УК РФ действий, совершенных Сороченко А.К. и Беляевым Ф.И., признаются судебной коллегией необоснованными.

Доводы стороны защиты о том, что Абаковский А.С., Архентов А.А. Сороченко А.К., Беляев Ф.И. и Ломанова (Гейнц) Н.С. на протяжении всего предварительного следствия и в судебном заседании давали одинаковые показания, и их позиция по делу не менялась, с учетом установленных фактических обстоятельств, основанных на всей совокупности представленных стороной обвинения доказательств, признанных относимыми, достоверными и допустимыми, а своей совокупности – достаточными для установления виновности осужденных в инкриминируемых им преступлениях, судом первой инстанции обоснованно расценена в качестве избранной позиции защиты, направленной на уклонение от уголовной ответственности за содеянное, никоим образом не доказывающей непричастность указанных лиц к данным преступлениям.

Вопрос о вменяемости осужденных Абаковского А.С., Архентова А.А., Сороченко А.К., Беляева Ф.И. и Ломановой Н.С. разрешен судом первой инстанции в соответствии с требованиями ст. 300 УПК РФ правильно.

Суд первой инстанции при назначении Абаковскому А.С., Архентову А.А., Сороченко А.К., Беляеву Ф.И. и Ломановой Н.С. наказания в соответствии с требованиями закона учёл характер и степень общественной опасности совершенных ими умышленных особо тяжких преступлений, все представленные сторонами данные об их личностях, согласно которым по местам жительства и работы, а также родственниками они характеризуются исключительно положительно, влияние наказания на их исправление и условия жизни их семей, роль, характер и степень фактического участия каждого в совершении инкриминируемых преступлений, отсутствие у каждого из них отягчающих наказание обстоятельств, совокупность смягчающих наказание обстоятельств, в качестве которых признал:

- в отношении Абаковского А.С. – данные, положительно характеризующие его личность, состояние здоровья, оказание помощи родственникам, наличие на иждивении на момент совершения преступления малолетних детей и малолетнего ребенка гражданской супруги, привлечение к уголовной ответственности впервые, занятие общественно-полезным трудом;

- в отношении Архентова А.А. – данные, положительно характеризующие его личность, состояние его здоровья, оказание помощи родственникам, наличие на иждивении на момент совершения преступления малолетних детей, привлечение к уголовной ответственности впервые, занятие общественно-полезным трудом;

- в отношении Беляева Ф.И. – частичное признание вины, данные, положительно характеризующие его личность, оказание благотворительной помощи участникам <данные изъяты>, а также <данные изъяты> участие в волонтерских акциях, наличие благодарственных писем, состояние его здоровья, оказание помощи родственникам и состояние их здоровья, наличие на иждивении малолетнего ребенка и малолетних детей супруги, привлечение к уголовной ответственности впервые, занятие общественно-полезным трудом;

- в отношении Ломановой (Гейнц) Н.С. – данные, положительно характеризующие её личность, состояние её здоровья, наличие на иждивении малолетнего ребенка, наличие благодарностей по службе, состояние здоровья родственников и оказание им помощи, привлечение к уголовной ответственности впервые, занятие общественно-полезным трудом;

- в отношении Сороченко А.К. – частичное признание вины, активное способствование раскрытию преступления, заключающееся в том, что он изобличил Беляева Ф.И., как лицо, совершившее преступление, дал согласие на участие в оперативно-розыскных мероприятиях в отношении Беляева Ф.И., данные, положительно характеризующие его личность, состояние его здоровья и состояние здоровья его близких родственников, <данные изъяты>, матери и отца, <данные изъяты>, оказание помощи родственникам, наличие на иждивении на момент совершения преступления малолетних детей, а также родителей, <данные изъяты>, занятие общественно-полезным трудом, оказание благотворительной помощи детским домам, наличие благодарственных писем.

Каких-либо оснований для признания других обстоятельств, смягчающими наказание Абаковского А.С., Архентова А.А., Сороченко А.К., Беляева Ф.И. и Ломановой (Гейнц) Н.С., суд первой инстанции не усмотрел, о чем в описательно-мотивировочной части приговора приведены подробные суждения, не согласиться с которыми судебная коллегия никаких объективных оснований по результатам настоящего апелляционного разбирательства уголовного дела также не усматривает, учитывая при этом, что признание смягчающими иных обстоятельств, помимо указанных в ч. 1 ст. 61 УК РФ, является правом, а не обязанностью суда.

Также судебная коллегия считает, что суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что цели и задачи наказания, с учетом личностей Абаковского А.С., Архентова А.А., Сороченко А.К., Беляева Ф.И. и Ломановой (Гейнц) Н.С., характера и степени общественной опасности совершенных ими преступлений, всех установленных обстоятельств настоящего уголовного дела, могут быть достигнуты лишь при назначении каждому наказания в виде лишения свободы, с применением в отношении Сороченко А.К. положений, предусмотренных ч. 1 ст. 62 УК РФ, без назначения дополнительного наказания в виде штрафа, правильно не усмотрев при этом никаких оснований для применения положений, предусмотренных ч. 6 ст. 15; ст. 53.1; ст. 64 и ст. 73 УК РФ, о чем в описательно-мотивировочной части приговора приведены обоснованные и мотивированные суждения, не согласиться с которыми судебная коллегия никакого повода не находит.

Каких-либо заслуживающих внимание обстоятельств для применения при назначении Абаковскому А.С., Архентову А.А., Сороченко А.К., Беляеву Ф.И. и Ломановой (Гейнц) Н.С. наказания положений, предусмотренных
ст. 64 УК РФ, судебная коллегия по результатам апелляционного рассмотрения настоящего уголовного дела также не усматривает, поскольку исключительных обстоятельств, связанных с целями и мотивами преступлений, ролью виновных, их поведением во время и после совершения преступлений, а также других обстоятельств, существенно уменьшающих степень общественной опасности содеянного, объективно не установлено и стороной защиты фактически не представлено, а совокупность признанных судом смягчающими наказание обстоятельств сама по себе не налагает на суд обязанность безусловного признания её в качестве исключительной.

При этом никаких оснований для применения положений, предусмотренных ст. 73 УК РФ, судебная коллегия также не усматривает, поскольку характер и степень общественной опасности совершенных Абаковским А.С., Архентовым А.А., Сороченко А.К., Беляевым Ф.И. и Ломановой (Гейнц) Н.С., преступлений, а также сведения об их личностях, не позволяют суду апелляционной инстанции прийти к выводу о возможности их исправления путем назначения лишения свободы условно.

Кроме того, с учетом фактических обстоятельств совершенных Абаковским А.С., Архентовым А.А., Сороченко А.К., Беляевым Ф.И. и Ломановой (Гейнц) Н.С. преступлений, степени их общественной опасности, несмотря на наличие смягчающих наказание обстоятельств и отсутствие отягчающих наказание обстоятельств, каких-либо объективных оснований для изменения категории вышеуказанных преступлений на менее тяжкую в соответствии с ч. 6 ст. 15 УК РФ судебная коллегия также не усматривает.

Установленные судом положительные данные о личностях осужденных, их семейном положении и состоянии здоровья, сами по себе выводов суда первой инстанции о невозможности исправления Абаковского А.С., Архентова А.А., Сороченко А.К., Беляева Ф.И. и Ломановой (Гейнц) Н.С. без отбывания ими лишения свободы никоим образом не опровергают, поводом для признания назначенного им в виде лишения свободы наказания чрезмерно суровым не являются, а объективных оснований считать, что судом первой инстанции при разрешении вопроса о виде и размере основного наказания не были учтены какие-либо действительно значимые для этого обстоятельства, либо они были учтены не в полной мере, у судебной коллегии не имеется.

Все, касающиеся личностей Абаковского А.С., Архентова А.А., Сороченко А.К., Беляева Ф.И. и Ломановой (Гейнц) Н.С. сведения являлись предметом непосредственного исследования суда первой инстанции, что объективно подтверждается содержанием протокола и аудиозаписи судебного заседания, и, тем самым, учитывались им при разрешении вопроса о виде и размере наказания, но и они не явились основанием для назначения осужденным более мягкого, нежели лишение свободы, наказания.

Судебная коллегия считает, что назначенное Абаковскому А.С., Архентову А.А., Сороченко А.К., Беляеву Ф.И. и Ломановой (Гейнц) Н.С. в виде лишения свободы основное наказание, как по своему виду, так и размеру, с учетом назначения его в минимально предусмотренных размерах санкций соответствующий частей и статей УК РФ, чрезмерно суровым никоим образом не является, а все обстоятельства, в том числе, касающиеся личностей осужденных, их семейного положения и состояния здоровья судом первой инстанции были в полной мере учтены.

Вместе с тем в силу положений ст. 297 УПК РФ приговор суда должен быть законным, обоснованным и справедливым и признается таковым, если соответствует требованиям уголовно-процессуального законодательства, предъявляемым к его содержанию, процессуальной форме и порядку постановления, а также основан на правильном применении уголовного закона.

Однако обжалуемый приговор данным требованиям в полной мере не соответствует.

В силу п. 3 ст. 389.15 УПК РФ основаниями отмены или изменения судебного решения в апелляционном порядке являются неправильное применение уголовного закона, каковым, в том числе, согласно п. 1 ч. 1
ст. 389.18 УПК РФ является нарушение требований Общей части УК РФ.

Так, суд первой инстанции для реализации целей уголовного наказания, обеспечения контроля за поведением осужденных, с учетом обстоятельств дела, личностей Абаковского А.С., Архентова А.А., Беляева Ф.И. и Ломановой Н.С. посчитал необходимым назначить каждому дополнительное наказание в виде лишения права занимать должности на государственной службе, в органах местного самоуправления, связанные с осуществлением функций представителя власти, организационно-распорядительных и административно-хозяйственных полномочий.

Согласно ч. 1 ст. 47 УК РФ лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью состоит в запрещении занимать должности на государственной службе, в органах местного самоуправления либо заниматься определенной профессиональной или иной деятельностью.

В силу разъяснений, содержащихся в п. 8 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22.12.2015 № 58 «О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания», по смыслу закона, лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью, по общему правилу, может быть назначено в качестве основного или дополнительного (в том числе в соответствии с ч. 3 ст. 47 УК РФ) наказания за преступление, которое связано с определенной должностью или деятельностью лица. В случаях, когда статья Особенной части УК РФ предусматривает обязательное назначение такого дополнительного наказания, оно назначается и при отсутствии связи преступления с определенной должностью или деятельностью лица. При этом запрещение занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью должно быть обусловлено обстоятельствами совершенного преступления.

Санкцией ч. 6 ст. 290 УК РФ предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок от восьми до пятнадцати лет со штрафом в размере до семидесятикратной суммы взятки или без такового и с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до пятнадцати лет или без такового.

Как следует из приговора, Абаковскому А.С., Архентову А.А., Беляеву Ф.И. и Ломановой (Гейнц) Н.С., наряду с основным наказанием в виде лишения свободы, суд первой инстанции назначил дополнительное наказание в виде в виде лишения права занимать должности на государственной службе, в органах местного самоуправления, связанные с осуществлением функций представителя власти, организационно-распорядительных и административно-хозяйственных полномочий.

Вместе с тем, как следует из материалов уголовного дела, каких-либо должностей в органах местного самоуправления указанные осужденные не занимали, и совершенные ими преступления с замещением указанных должностей никак не связаны.

При таких обстоятельствах судом первой инстанции Абаковскому А.С., Архентову А.А., Беляеву Ф.И. и Ломановой (Гейнц) Н.С. излишне назначено дополнительное наказание в виде лишения права занимать должности в органах местного самоуправления.

Кроме того, совершенные Абаковским А.С., Архентовым А.А., Беляевым Ф.И. и Ломановой Н.С. преступления связаны с их государственной службой именно в правоохранительных органах и осуществлением в связи с этим функций представителей власти.

Вместе с тем, совершая преступление, Ломанова Н.С. и Беляев Ф.И. не обладали какими-либо организационно-распорядительными и административно-хозяйственными полномочиями, вследствие чего не могли их использовать при совершении преступлений, а Абаковский А.С., обладая такими полномочиями, фактически при совершения вменяемого ему преступления их не использовал.

При этом Архентов А.А., являясь руководителем отдела <данные изъяты>, использовал свои организационно-распорядительные полномочия, отдавая указания своему подчиненному Беляеву Ф.И., но административно-хозяйственные полномочия при совершении преступления также не использовал.

При таких обстоятельствах судебная коллегия приходит к выводу о необходимости уточнения описательно-мотивировочной и резолютивной частей приговора указанием о назначении Ломановой Н.С., Беляеву Ф.И. и Абаковскому А.С. дополнительного наказания в виде лишения права занимать должности на государственной службе в системе правоохранительных органов Российской Федерации, связанные с выполнением функций представителя власти, а также указанием о назначении Архентову А.А. дополнительного наказания в виде запрета занимать должности на государственной службе в системе правоохранительных органов Российской Федерации, связанные с выполнением функций представителя власти и организационно-распорядительных полномочий.

Виды исправительных учреждений, в которых осужденным надлежит отбывать лишение свободы, назначены судом первой инстанции правильно: Абаковскому А.С., Архентову А.А., Беляеву Ф.И. и Сороченко А.К. в соответствии с положениями, установленными п. «в» ч. 1 ст. 58 УК РФ, – исправительная колония строгого режима, а Ломановой Н.С. в соответствии с положениями, установленными п. «б» ч. 1 ст. 58 УК РФ, – исправительная колония общего режима, и изменению в апелляционном порядке не подлежат.

Срок отбытия наказания Абаковскому А.С., Архентову А.А., Беляеву Ф.И., Ломановой (Гейнц) Н.С. и Сороченко А.К. суд первой инстанции правильно постановил исчислять со дня вступления настоящего приговора в законную силу.

При этом в срок лишения свободы зачтено время содержания Абаковского А.С. под стражей в качестве меры пресечения за период с 09.09.2017 по 07.03.2019 и за период с 18.03.2024 до дня вступления приговора в законную силу из расчета один день содержания под стражей за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима.

Кроме того, в срок лишения свободы зачтено время содержания Архентова А.А. под стражей в качестве меры пресечения за период с 05.10.2018 по 19.03.2019 и за период с 18.03.2024 до дня вступления приговора в законную силу из расчета один день содержания под стражей за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима, а также время нахождения его под домашним арестом за период с 20.03.2019 по 16.05.2019 из расчета два дня нахождения по домашним арестом за один день отбывания наказания.

Кроме того, в срок лишения свободы зачтено время содержания Беляева Ф.И. под стражей в качестве меры пресечения за период с 09.09.2017 по 07.03.2019 и за период с 18.03.2024 до дня вступления приговора в законную силу из расчета один день содержания под стражей за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима.

Кроме того, в срок лишения свободы зачтено время содержания Ломановой (Гейнц) Н.С. под стражей в качестве меры пресечения за период с 06.10.2017 по 05.10.2018 и за период с 18.03.2024 до дня вступления приговора в законную силу из расчета один день содержания под стражей за полтора дня отбывания наказания в исправительной колонии общего режима, а также время нахождения её под домашним арестом за период с 06.10.2018 по 07.03.2019 из расчета два дня нахождения по домашним арестом за один день отбывания наказания.

Кроме того, в срок лишения свободы зачтено время содержания Сороченко А.К. под стражей в качестве меры пресечения за период с 09.09.2017 по 05.12.2018 и за период с 18.03.2024 до дня вступления приговора в законную силу из расчета один день содержания под стражей за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима, а также время нахождения его под домашним арестом за период с 06.12.2018 по 05.02.2019 из расчета два дня нахождения по домашним арестом за один день отбывания наказания.

При этом судом первой инстанции оставлено без внимания, что правила ч. 3.4 УК РФ предусматривают зачет домашнего ареста в срок лишения свободы из расчета два дня нахождения под домашним арестом за один день лишения свободы, то есть ухудшают положение лица по сравнению с порядком, применявшимся до вступления в силу Федерального закона от 03.07.2018 № 186-ФЗ, и согласно ч. 1 ст. 10 УК РФ обратной силы не имеют.

С учетом изложенного время нахождения под домашним арестом лицу, совершившему преступление до 14.07.2018, засчитывается в срок лишения свободы из расчета один день за один день, в том числе и в случае избрания или продолжения применения этой меры пресечения после указанной даты.

Таким образом, время нахождения Архентова А.А. под домашним арестом за период с 20.03.2019 по 16.05.2019, время нахождения Ломановой Н.С. под домашним арестом за период с 06.10.2018 по 07.03.2019, а также время нахождения Сороченко А.К. под домашним арестом за период с 06.12.2018 по 05.02.2019 подлежит зачету в срок лишения свободы из расчета один день нахождения под домашним арестом за один день лишения свободы.

Кроме того, из материалов уголовного дела следует, что постановлением Железнодорожного районного суда города Красноярска от 07.03.2019 (т. 36, л.д. 18-19) мера пресечения в виде заключения под стражу в отношении Абаковского А.С. заменена на запрет определенных действий с установлением ему запрета, предусмотренного п. 1 ч. 6 ст. 105.1 УПК РФ (выходить за пределы жилого помещения в определенные периоды времени), который был исключен апелляционным постановлением Красноярского краевого суда от 18.03.2019 (т. 36, л.д. 24-26).

Из материалов уголовного дела также следует, что постановлением Железнодорожного районного суда города Красноярска от 13.03.2019 (т. 36, л.д. 90-91) в отношении Беляева Ф.И. избрана мера пресечения в виде запрета определенных действий с установлением ему запрета, предусмотренного п. 1 ч. 6 ст. 105.1 УПК РФ (выходить за пределы жилого помещения в определенный период времени), который после отмены постановления Железнодорожного районного суда города Красноярска от 13.03.2019 апелляционным постановлением Красноярского краевого суда от 27.03.2019 (т. 36, л.д. 24-26) установлен Беляеву Ф.И. не был.

При этом в силу ч. 5 ст. 105.1 УПК РФ постановление судьи об избрании в отношении подозреваемого или обвиняемого меры пресечения в виде запрета определенных действий подлежит немедленному исполнению и может быть обжаловано в порядке, установленном ч. 11 ст. 108 УПК РФ.

Вместе с тем вопрос о зачете времени применения меры пресечения в виде запрета определенных действий в отношении Абаковского А.С. за период с 08.03.2019 по 18.03.2019, а также о зачете времени применения меры пресечения в виде запрета определенных действий в отношении Беляева Ф.И. за период с 13.03.2019 по 27.03.2019 в срок содержания под стражей и в срок лишения свободы в приговоре разрешен не был.

Между тем, это не может быть признано законным.

Так, в соответствии с положениями п.п. 5 и 9 ч. 1 ст. 308 УПК РФ в резолютивной части обвинительного приговора должны быть указаны окончательная мера наказания, подлежащая отбытию осужденным на основании ст.ст. 69-72 УК РФ, а также решение о зачете в срок окончательного наказания времени содержания под стражей, если осужденный до постановления приговора был задержан или к нему применялись меры пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста, запрета определенных действий, предусмотренного п. 1 ч. 6 ст. 105.1 УПК РФ (запрет выходить в определенные периоды времени за пределы жилого помещения), или он помещался в медицинскую организацию, оказывающую медицинскую помощь в стационарных условиях, или в медицинскую организацию, оказывающую психиатрическую помощь в стационарных условиях.

Согласно ч.ч. 3-3.3 ст. 72 УК РФ в срок окончательного наказания в виде лишения свободы засчитывается время содержания лица под стражей до вступления приговора суда в законную силу.

При определении общего срока содержания под стражей, подлежащего зачету в срок окончательного наказания согласно правилам, установленным ст. 72 УК РФ, суд учитывает, как время содержания под стражей с момента поступления уголовного дела в суд и до вступления обвинительного приговора в законную силу, если подсудимому в период судебного производства по уголовному делу избиралась мера пресечения в виде заключения под стражу, так и время его содержания под стражей в период досудебного производства.

Порядок исчисления срока содержания обвиняемого под стражей в период досудебного производства регулируется ст. 109 УПК РФ, согласно
ч. 9 которой в этот срок включаются срок содержания под стражей в период предварительного расследования и срок содержания под стражей в период рассмотрения уголовного дела прокурором до принятия им одного из решений, предусмотренных ч. 1 ст. 221, ч. 1 ст. 226, ч. 1 ст. 226.8 и ч. 5
ст. 439 УПК РФ. В указанный срок согласно п.п. 1-4 ч. 10 ст. 109 УПК РФ засчитывается также время: на которое лицо было задержано в качестве подозреваемого; запрета, предусмотренного п. 1 ч. 6 ст. 105.1 УПК РФ; домашнего ареста; принудительного нахождения в медицинской организации, оказывающей медицинскую помощь в стационарных условиях, или в медицинской организации, оказывающей психиатрическую помощь в стационарных условиях, по решению суда.

При этом по смыслу ст. 72 УК РФ и прямого указания, содержащегося в п. 1.1 ч. 10 ст. 109 УПК РФ и п. 9 ч. 1 ст. 308 УПК РФ, периоды времени, в течение которых к подозреваемому, обвиняемому применялась мера пресечения в виде запрета определенных действий, предусмотренного п. 1
ч. 6 ст. 105. 1 УПК РФ (запрет выходить в определенные периоды времени за пределы жилого помещения) засчитываются в срок содержания под стражей, в связи с чем подлежали учету при исчислении общего срока содержания под стражей.

Запрет, предусмотренный п. 1 ч. 6 ст. 105.1 УПК РФ, засчитывается в срок содержания под стражей из расчета два дня его применения за один день содержания под стражей (п. 1.1 ч. 10 ст. 109 УПК РФ).

В свою очередь, в соответствии с правилами исчисления сроков наказаний и зачета наказания, в случае назначения отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима, время содержания под стражей засчитывается в срок лишения свободы из расчета один день за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима (п. «а»
ч. 3.1 ст. 72 УК РФ).

Таким образом, исходя из приведенных норм уголовно-процессуального и уголовного законов в их взаимосвязи, мера пресечения в виде запрета определенных действий, предусмотренного п. 1 ч. 6 ст. 105.1 УПК РФ, засчитывается в срок лишения свободы путем последовательного применения положений п.п. 1.1 ч. 10 ст. 109 УПК РФ и положений п. «а»
ч. 3.1 ст. 72 УК РФ, то есть сначала – в срок содержания под стражей, а затем – в срок лишения свободы, что не было принято во внимание судом первой инстанции.

Поскольку необходимый в соответствии с вышеуказанными требованиями закона зачет запрета определенных действий, предусмотренного п. 1 ч. 6 ст. 105.1 УПК РФ, в срок содержания под стражей и в срок лишения свободы при постановлении приговора не был произведен, приговор в этой части подлежит изменению.

Помимо этого, в срок лишения свободы судом первой инстанции зачтено время содержания Абаковского А.С. под стражей в качестве меры пресечения за период с 09.09.2017 по 07.03.2019 и за период с 18.03.2024 до дня вступления приговора в законную силу из расчета один день содержания под стражей за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима, а также зачтено время содержания Сороченко А.К. под стражей в качестве меры пресечения за период с 09.09.2017 по 05.12.2018 и за период с 18.03.2024 до дня вступления приговора в законную силу из расчета один день содержания под стражей за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима, что не может быть признано судебной коллегией обоснованным, поскольку из материалов уголовного дела, и в частности рапорта о результатах оперативно-розыскного мероприятия «Оперативный эксперимент» от 08.09.2017 (т. 1, л.д. 173-174), а также содержащегося в приговоре описания преступного деяния, признанного судом доказанным, следует, что Абаковский А.С. и Сороченко А.К. фактически были задержаны сотрудниками <данные изъяты> при проведении оперативно-розыскных мероприятий 07.09.2017, и, тем самым, были лишены свободы передвижения именно с этой даты, вследствие чего в срок лишения свободы Абаковского А.С. и Сороченко А.К. подлежит дополнительному зачету время содержания их под стражей в порядке фактического задержания за период с 07.09.2017 по 08.09.2017 из расчета один день содержания под стражей за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима.

Также судом первой инстанции в срок лишения свободы зачтено время содержания Беляева Ф.И. под стражей в качестве меры пресечения за период с 09.09.2017 по 07.03.2019 и за период с 18.03.2024 до дня вступления приговора в законную силу, из расчета один день содержания под стражей за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима, что не может быть признано судебной коллегией обоснованным, поскольку из материалов уголовного дела, и в частности из справки по результатам оперативно-розыскного мероприятия «Наблюдение» (т. 2, л.д. 37-38), следует, что Беляев Ф.И. фактически был задержан сотрудниками <данные изъяты> 08.09.2017, и, тем самым, был лишен свободы передвижения именно с этой даты, вследствие чего в срок лишения свободы Беляева Ф.И. подлежит дополнительному зачету день содержания его под стражей в порядке фактического задержания 08.09.2017 из расчета один день содержания под стражей за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима.

При этом из материалов уголовного дела также следует, что мера пресечения в виде заключения Беляева Ф.И. под стражу была продлена в отношении него на основании соответствующего постановления суда до 18 месяцев, до 08.03.2019 включительно (т. 26, л.д. 219-221), и из-под стражи он был освобожден именно 08.03.2019, вследствие чего данный день содержания под стражей в порядке меры пресечения в соответствии с п. «а» ч. 3.1 ст. 72 УК РФ подлежит дополнительному зачету в срок лишения свободы из расчета один день содержания под стражей за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима.

Кроме того, в соответствии с п. 8 ч. 1 ст. 299 УПК РФ суд при постановлении приговора среди других вопросов, связанных с назначением наказания, разрешает вопрос применения отсрочки отбывания наказания и при его обсуждении не может ограничиться утверждением, что отсрочка отбывания наказания является правом суда, а обязан строго выполнять требования закона (ст. 307 УПК РФ) о необходимости мотивировать в судебном акте все выводы, в том числе относящиеся к уголовному наказанию.

В соответствии с положениями ч. 1 ст. 82 УК РФ суд может отсрочить реальное отбывание наказания до достижения ребенком четырнадцатилетнего возраста, в том числе женщине, имеющей ребенка в возрасте до четырнадцати лет, за исключением осужденных за преступления определенной категории, указанной в данной норме.

Отказывая в применении в отношении Ломановой (Гейнц) Н.С. отсрочки отбывания наказания, суд первой инстанции указал, что предоставление отсрочки в порядке ст. 82 УК РФ возможно лишь в случае, если суд придет к выводу, что исправление осужденной возможно без её изоляции от общества, и предоставленную отсрочку она использует на благо ребенка и не совершит нового преступления, а, помимо сведений о наличии у неё ребенка и необходимых условий для проживания ним, суд должен учитывать характер и степень тяжести совершенного преступления, срок назначенного наказания и другие данные о личности осужденной.

Принимая во внимание данные о личности Ломановой (Гейнц) Н.С., её поведение после совершенного преступления, характер и степень совершенного преступления против государственной власти и государственной службы, тот факт, что у осужденной имеется родная мать, которая не признана недееспособной, при отсутствии сведений о том, что та страдает какими-либо тяжелыми заболеваниями, и в силу своих физических и психических недостатков не может воспитывать и осуществлять уход за внуком, суд первой инстанции не усмотрел обстоятельств, которые явились бы безусловными для предоставления Ломановой (Гейнц) Н.С. отсрочки от отбывания реального наказания в порядке ст. 82 УК РФ, указав также, что осужденная не лишена возможности обратиться с указанным ходатайством в порядке исполнения приговора согласно ст. 397 УПК РФ.

Вместе с тем в силу положений, установленных п.п. 1, 4 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19.12.2023 № 47 «О практике применения судами законодательства об отсрочке отбывания наказания», применение судами на основании ст. 82 УК РФ отсрочки отбывания наказания направлено на обеспечение соблюдения прав и законных интересов несовершеннолетних и заключается в предоставлении осужденному возможности своим поведением доказать исправление без реального отбывания назначенного наказания при условии надлежащего ухода за ребенком, его воспитания и всестороннего развития. Отсрочка отбывания наказания возможна лишь при условии положительного поведения лица, его добросовестного отношения к исполнению обязанностей по воспитанию ребенка, исключающих оказание какого-либо отрицательного воздействия на ребенка. С учетом этого, разрешая при постановлении приговора, а также при проверке приговора в апелляционном порядке вопрос об отсрочке отбывания наказания указанным в ч. 1 ст. 82 УК РФ лицам, суд принимает во внимание сведения о личности, поведении, об условиях жизни лица и его семьи, о наличии у него жилья и необходимых условий для проживания с ребенком и другие. При этом такие обстоятельства, как наличие у лица прежней судимости, непризнание им своей вины, непринятие мер к возмещению ущерба, наличие родственников, желающих воспитывать ребенка, сами по себе не могут являться основанием для отказа в отсрочке.

Как усматривается из материалов настоящего уголовного дела, Ломанова (Гейнц) Н.С. имеет на своем иждивении малолетнего сына – ФИО757, родившегося <дата>.

При этом предусмотренных ст. 82 УК РФ ограничений для применения положений данной статьи в отношении Ломановой (Гейнц) Н.С. в представленных материалах дела не содержится, а учтенные судом первой инстанции характер и степень тяжести совершенного преступления, срок назначенного осужденной наказания, сами по себе препятствием для применения отсрочки отбывания наказания не являются.

Кроме того, суд первой инстанции, указав в приговоре на отсутствие оснований для предоставления Ломановой (Гейнц) Н.С. в соответствии со
ст. 82 УК РФ отсрочки отбывания наказания до достижения её ребенком четырнадцатилетнего возраста, принял во внимание наличие у малолетнего ФИО63 бабушки, являющейся матерью осужденной, что в силу вышеуказанных положений Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19.12.2023 № 47 «О практике применения судами законодательства об отсрочке отбывания наказания» препятствием для применения отсрочки отбывания наказания также являться не может.

Иных оснований, препятствующих применению в отношении Ломановой (Гейнц) Н.С. положений ст. 82 УК РФ, и в частности отрицательном её поведении, недобросовестном отношении к исполнению обязанностей по воспитанию ребенка, судом первой инстанции не установлено и в приговоре не приведено.

Вместе с тем, по смыслу закона, критериями применения положений
ч. 1 ст. 82 УК РФ являются наличие у осужденной ребенка в возрасте до 14 лет и её обязанность, как родителя, заниматься воспитанием своего ребенка, а отсрочка отбывания наказания возможна при условии положительного поведения лица, его добросовестного отношения к исполнению обязанностей по воспитанию ребенка, исключающих оказание какого-либо отрицательного на него воздействия.

Судом первой инстанции были проанализированы сведения, характеризующие личность Ломановой (Гейнц) Н.С., согласно которым та судимостей не имеет, работает адвокатом в <данные изъяты>, состоит на регистрационном учёте по месту жительства, где проживает со своим малолетним ребенком, характеризуется исключительно положительно, родительских прав не лишена и в них не ограничена.

Вместе с тем, в нарушение положений ст. 82 УК РФ, суд первой инстанции не привел убедительных мотивов о том, почему установленные им же обстоятельства не могут являться основаниями для предоставления Ломановой (Гейнц) Н.С. отсрочки отбывания наказания до достижения её сыном четырнадцатилетнего возраста.

Кроме того, при принятии решения судебная коллегия учитывает содержащиеся в представленном суду апелляционной инстанции заключении специалиста от 05.10.2024 № 79-2/2024 сведения, согласно которым Ломанова (Гейнц) Н.С. для своего малолетнего сына в силу психофизиологического возраста является самым значимым, жизненно необходимым и важным человеком в жизни, а малолетний Ломанов С.С. очень привязан к матери, личность которой вызывает в его памяти только позитивные воспоминания.

Между тем, исходя из принципов гуманизма и приоритета семейного воспитания детей, первостепенного учёта именно их интересов, которые непосредственным образом затрагиваются осуждением родителей, а также принимая во внимание заключение специалиста № 79-2/2024 от 05.10.2024, никаких объективных оснований не доверять выводам которого судебная коллегия не усматривает, и только в исключительных случаях отсрочка отбывания наказания не применяется, если с учетом личности родителя либо совершения им преступления в отношении ребенка применение института отсрочки отбывания наказания может навредить интересам самого ребенка, либо в иных случаях в силу прямого запрета закона, то есть при совершении родителем преступлений, указанных в ч. 1 ст. 82 УК РФ, объективных причин для вывода об отсутствии оснований для применения отсрочки отбывания наказания в отношении осужденной Ломановой Н.С. (Гейнц) не имеется.

При этом в силу п. 6 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19.12.2023 № 47 «О практике применения судами законодательства об отсрочке отбывания наказания», исходя из положений ст. 82 УК РФ, судом может быть отсрочено отбывание как основного наказания, так и наряду с ним дополнительного наказания.

Таким образом, учитывая все установленные по делу обстоятельства, судебная коллегия приходит к выводу о возможности применения в отношении осужденной Ломановой (Гейнц) Н.С. отсрочки отбывания ею реального наказания в виде лишения свободы, а также дополнительного наказания в виде лишения права занимать должности на государственной службе в системе правоохранительных органов Российской Федерации, связанные с выполнением функций представителя власти, до достижения её малолетним ребенком – ФИО758, родившимся <дата>, четырнадцатилетнего возраста.

Вместе с тем доводы прокурора в заседании суда апелляционной инстанции о том, что в приговоре судом первой инстанции не разрешен вопрос о конфискации эквивалента взятки, в связи с чем, по мнению прокурора, приговор подлежит отмене с направлением уголовного дела на новое рассмотрение, поводом для отмены приговора в данной части являться не могут в силу положений, предусмотренных ч. 1 ст. 389.24 УПК РФ, поскольку направлены на ухудшение положения осужденных в отсутствие соответствующего апелляционного повода.

Такой вывод следует и из положений, установленных п. 15 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 14.06.2018 № 17 «О некоторых вопросах, связанных с применением конфискации имущества в уголовном судопроизводстве», согласно которым при производстве в суде апелляционной инстанции (ст. 389.24 УПК РФ), а также в суде кассационной инстанции обвинительный приговор, определение или постановление суда в части конфискации имущества могут быть отменены или изменены в сторону ухудшения положения осужденного или лица, уголовное дело (уголовное преследование) в отношении которого прекращено, не иначе как по представлению государственного обвинителя (прокурора) и (или) по жалобам иных участников судопроизводства со стороны обвинения.

Доводы жалобы адвоката Евменовой Е.В. о том, что замечания на протокол судебного заседания были рассмотрены не уполномоченным на это судьей, поскольку на дату их рассмотрения судья ФИО23 являлась судьей <данные изъяты>, признаются судебной коллегией необоснованными, так как в соответствии со ст. 260 УПК РФ замечания на протокол судебного заседания рассматриваются председательствующим незамедлительно. По результатам рассмотрения замечаний председательствующий выносит постановление об удовлетворении их правильности либо об их отклонении. Уголовное дело рассматривается под председательством конкретного судьи. Поэтому именно он должен рассмотреть замечания на протокол судебного заседания и принять процессуальное решение, предусмотренное ст. 260 УПК РФ. Назначение председательствующего на момент рассмотрения замечаний судьей вышестоящего суда никоим образом не препятствуют рассмотрению им замечаний на протокол судебного заседания, поскольку приговор не вступил в законную силу и производство по делу, начатое с участием определенного судьи, еще не окончено.

Доводы жалобы адвоката Евменовой Е.В. о том, что судом необоснованно были отклонены замечания на протокол судебного заседания, поданные ею и Абаковским А.С., признаются судебной коллегией несостоятельными, поводом к изменению или отмене соответствующих постановлений о рассмотрении замечаний на протокол судебного заседания от 12.09.2024 (т. 70, л.д. 18-19, 20-24), а также обжалуемого приговора являться не могут.

Так, судебной коллегией установлено, что в ходе заседания суда первой инстанции велся протокол в письменной форме и протоколирование с использованием средств аудиозаписи (аудиопротоколирование), которые, по смыслу закона, представляют собой единое целое.

Протокол и диски с аудиозаписями приобщены к материалам настоящего уголовного дела. Протокол судебного заседания подписан секретарями судебного заседания, помощниками судьи и председательствующим по делу и полностью соответствует требованиям, предъявляемым ч. 3 ст. 259 УПК РФ.

В соответствии с со ст. 260 УПК РФ в течение 3 суток со дня ознакомления с протоколом и аудиозаписью судебного заседания стороны могут подать на них замечания. Замечания на протокол рассматриваются председательствующим незамедлительно. Замечания на аудиозапись рассматриваются председательствующим в течение 2 суток со дня их подачи.

Как следует из представленных на проверку материалов уголовного дела, протокол судебного заседания велся в судебном заседании синхронно по ходу судебного разбирательства, составлен в соответствии с требованиями ст. 259 УПК РФ. В нём отражен порядок рассмотрения уголовного дела в том объеме и в той последовательности, в которых проводилось судебное разбирательство.

Замечания осужденного Абаковского А.С. и его защитника-адвоката Евменовой Е.В. на протокол судебного заседания изучены и рассмотрены председательствующим по делу судьей с вынесением соответствующих процессуальных решений, в полной мере отвечающих требованиям ч. 4 ст. 7 УПК РФ.

По результатам рассмотрения замечаний на протокол судебного заседания приняты мотивированные решения о частичном их удостоверении. При этом порядок рассмотрения замечаний на протокол судебного заседания, предусмотренный ст. 260 УПК РФ, не нарушен.

При таких обстоятельствах судебная коллегия приходит к выводу о том, что протокол судебного заседания, который, как то следует из смысла закона, не является стенограммой, в соответствии с требованиями ст. 259 УПК РФ достоверно отражает ход, результаты судебного разбирательства, все действия и решения суда.

При этом полагаемая осужденным Абаковским А.С. и его защитником-адвокатом Евменовой Е.В. неполнота и неточность письменного протокола судебного заседания не свидетельствует о существенных процессуальных нарушениях со стороны суда, поскольку в целом протокол соответствует требованиям ст. 259 УПК РФ, положениями которой не предусматривается стенографирование показаний и выступлений участников процесса. Однако при необходимости их дословное содержание участники процесса имели возможность прослушать на аудиозаписи хода судебного разбирательства, которой в полной мере воспользовались, и вправе ссылаться на данную аудиозапись в обоснование своих доводов.

Исходя из вышеуказанного, а также из принципа единства протокола и аудиозаписи судебного заседания, вопреки апелляционным доводам, нарушений требований уголовно-процессуального закона, которые явились бы основанием для отмены обжалуемых судебных решений, судом первой инстанции не допущено.

Согласно протоколу и аудиозаписи судебного заседания, судебное разбирательство по настоящему уголовному делу проведено судом первой инстанции в строгом соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, с соблюдением всех принципов уголовного судопроизводства, в том числе состязательности и равноправия сторон, презумпции невиновности, обеспечения всем осужденным их неотъемлемого права на защиту.

При этом доводы осужденного Сороченко А.К. о том, что после оглашения приговора председательствующая не выяснила у осужденных, понятно ли им принятое решение и права, сами по себе поводом к отмене приговора никоим образом являться не могут, поскольку таких требований положения уголовно-процессуального закона не содержат, а все права, связанные с обжалованием приговора, ознакомлением их с протоколом судебного заседания, осужденным были разъяснены, о чем объективно свидетельствует содержание протокола (т. 68, л.д. 96), а также сам факт того, что осужденные всеми предусмотренными законом правами в полной мере воспользовались.

При рассмотрении настоящего уголовного дела суд первой инстанции оценил доказательства и доводы всех участников судебного разбирательства, предоставив сторонам обвинения и защиты равные возможности для реализации своих прав, ограничений или ущемления которых допущено не было, вследствие чего апелляционные доводы жалоб об обратном признаются судебной коллегией полностью несостоятельными.

В ходе рассмотрения данного уголовного дела по существу сторона защиты не была ограничена в возможности представлять доказательства невиновности Абаковского А.С., Архентова А.А., Беляева Ф.И., Сороченко А.Н. и Ломановой (Гейнц) Н.С., заявлять ходатайства о признании представленных стороной обвинения доказательств недопустимыми, о вызове дополнительных свидетелей и их допросе, назначении и проведении экспертных исследований и т.д.

Никаких данных о том, что стороной защиты или государственного обвинения в ходе предварительного расследования или судебного разбирательства заявлялись какие-либо ходатайства, которые остались неразрешенными, в материалах дела не имеется, и судебной коллегии они не представлены.

Процедура разрешения всех заявленных участниками судебного разбирательства ходатайств судом первой инстанции полностью соблюдена, а все ходатайства, как стороны обвинения, так и стороны защиты, разрешены им правильно, с вынесением обоснованных и мотивированных решений в соответствии с положениями, установленными ст. 256 и ст. 271 УПК РФ.

Доводы жалобы осужденного Абаковского А.С., в которых тот утверждает, что ходатайство адвоката Евменовой от 24.03.2023 о повторном допросе свидетеля ФИО31 судом первой инстанции рассмотрено не было (стр. 522 протокола судебного заседания), признаются судебной коллегией несостоятельными, поскольку такого ходатайства указанным защитником не заявлялось и, как следствие, на обсуждение сторон не выносилось, а лишь делалось предположение о возможности повторного вызова ФИО31 в судебное заседание, что объективно подтверждается содержанием протокола и аудиозаписи судебного заседания (т. 66, л.д. 63 оборотная сторона).

При этом судебная коллегия полагает необходимым указать, что у суда отсутствует обязанность удовлетворять все ходатайства, заявленные сторонами, и в частности стороной защиты, поскольку суд лишь создает условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав (ст. 15 УПК РФ), а отказ суда в удовлетворении тех или иных ходатайств при соблюдении процедуры их рассмотрения сам по себе никоим образом не свидетельствует о необъективности суда, нарушении им принципа состязательности сторон, а также прав подсудимых на защиту, поскольку такие решения принимаются с учетом всех обстоятельств конкретного уголовного дела, рассматриваемого в пределах судебного разбирательства, установленных ч. 1 ст. 252 УПК РФ.

Кроме того, судебное следствие по настоящему уголовному делу судом первой инстанции было объявлено оконченным только после выяснения вопроса об отсутствии у сторон каких-либо дополнений, которых не последовало, что также объективно подтверждается протоколом судебного заседания (т. 68, л.д. 7) и свидетельствует о том, что сторона защиты никаких ходатайств, в том числе касающихся представления других доказательств, не имела.

Никаких других оснований для изменения либо отмены приговора, и в том числе по доводам апелляционных жалоб с дополнениями к ним осужденных и их защитников, судебная коллегия при настоящей проверке представленных материалов уголовного дела не усматривает, вследствие чего полагает необходимым в остальной части оставить приговор без изменения, а апелляционные жалобы с дополнениями к ним – без удовлетворения.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 389.13, 389.15, 389.18, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░ 18 ░░░░░ 2024 ░░░░ ░ ░░░░░░░░░ ░░░1, ░░░2, ░░░3, ░░░5 ░ ░░░4 ░░░░░░░░.

░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░░-░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░ ░░░6 ░░ ░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░.░., ░░░░░░░░ ░.░. ░ ░░░░░░░░░ ░.░., ░░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░ ░░░6 ░░ 30 ░░░░░░░ 2017 ░░░░ ░ ░░░░ 2 ░░ ░░░░░░ ░░░░ 106-107, ░ ░░░░░ ░░░░░░░░ ░░ ░░, ░░░ ░░░░░░░░░░ ░.░. ░░ ░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░, ░░░ ░░░░░ ░ ░░░ ░░░ ░░░░ ░░░░░ ░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░ ░░░░░ (░. 68, ░.░. 201).

░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ (░░░░░) ░.░., ░░░░░░░ ░.░. ░ ░░░░░░░░░░░ ░.░. ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░ ░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░, ░░ ░░░░ 4 ░░░░ ░░░░░░░, ░ ░░░░░ ░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░.░. ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░ ░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░░-░░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░, ░░ ░░░░ 4 ░░░░.

░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░.░. ░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░ ░░░░░░ ░ 20 ░░░░░ 2019 ░░░░ ░░ 16 ░░░ 2019 ░░░░, ░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ (░░░░░) ░.░. ░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░ ░░░░░░ ░ 06 ░░░░░░░ 2018 ░░░░ ░░ 07 ░░░░░ 2019 ░░░░, ░ ░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░.░. ░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░ ░░░░░░ ░ 06 ░░░░░░░ 2018 ░░░░ ░░ 05 ░░░░░░░ 2019 ░░░░ ░ ░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░ ░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░ ░░░░ ░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░.

░░ ░░░░░░░░░ ░. 1.1 ░. 10 ░░. 109 ░░░ ░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░ ░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░.░. ░░░ ░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░░░░░ ░. 1 ░. 6 ░░. 105.1 ░░░ ░░, ░░ ░░░░░░ ░ 08 ░░░░░ 2019 ░░░░ ░░ 18 ░░░░░ 2019 ░░░░ ░░ ░░░░░░░ ░░░ ░░░ ░░░ ░░░░░░░░░░ ░░ ░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░, ░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░ ░
░. «░» ░. 3.1 ░░. 72 ░░ ░░ ░░ ░░░░░░░ ░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░ ░░ ░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░.

░░ ░░░░░░░░░ ░. 1.1 ░. 10 ░░. 109 ░░░ ░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░ ░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░.░. ░░░ ░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░░░░░ ░. 1 ░. 6 ░░. 105.1 ░░░ ░░, ░░ ░░░░░░ ░ 13 ░░░░░ 2019 ░░░░ ░░ 27 ░░░░░ 2019 ░░░░ ░░ ░░░░░░░ ░░░ ░░░ ░░░ ░░░░░░░░░░ ░░ ░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░, ░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░ ░
░. «░» ░. 3.1 ░░. 72 ░░ ░░ ░░ ░░░░░░░ ░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░ ░░ ░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░.

░ ░░░░░░░░░░░░ ░ ░. «░» ░. 3.1 ░░. 72 ░░ ░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░.░. ░ ░░░░░░░░░ ░.░. ░ ░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░ ░░░ ░░░░░░░ ░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░ ░ 07 ░░░░░░░░ 2017 ░░░░ ░░ 08 ░░░░░░░░ 2017 ░░░░ ░░ ░░░░░░░ ░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░ ░░ ░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░.

░ ░░░░░░░░░░░░ ░ ░. «░» ░. 3.1 ░░. 72 ░░ ░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░ ░.░. ░ ░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░ ░░░ ░░░░░░░ ░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ 08 ░░░░░░░░ 2017 ░░░░, ░ ░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░ ░░░ ░░░░░░░ ░ ░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░ 08 ░░░░░ 2019 ░░░░ ░░ ░░░░░░░ ░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░ ░░ ░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░.

░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ (░░░░░) ░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░ ░. 1
░░. 82 ░░ ░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░ ░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░ ░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░, ░░ ░░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░759, ░░░░░░░░░░ <░░░░>, ░░░░░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░.

░░░░░░░░ (░░░░░) ░░░░░░░ ░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░ <░░░░> ░ <░░░░░>, ░░-░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░.

░ ░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░ ░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░, ░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░ ░ ░░░ – ░░░ ░░░░░░░░░░░░░░.

░░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ 47.1 ░░░ ░░, ░ ░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░ ░░ ░░░ ░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░ ░░░░, ░ ░░░░░░░░░░░ – ░ ░░░ ░░ ░░░░ ░░ ░░░ ░░░░░░░░ ░░ ░░ ░░░░░.

░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░ ░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░.

    ░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░ ░.░. ░░░░░░

    ░░░░░ ░.░. ░░░░░

░.░. ░░░░░░░