Решение по делу № 22-1643/2024 от 28.06.2024

Председательствующий по делу                                         Дело №

судья Родионова Н.С.

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г. Чита                                      24 июля 2024 года

Судебная коллегия по уголовным делам <адрес>вого суда в составе:

председательствующего судьи                Жукова А.В.,

судей                                    Пермяковой К.М.,

Шемякиной Е.С.,

при секретаре судебного заседания                Гаряшиной Е.А.,

с участием прокурора отдела

прокуратуры <адрес> Дашабальжировой И.С.,

защитников                             Волошенко Е.В.,

Батомункуевой С.А.,

осужденного                            Старицына А.В.,

    рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционную жалобу адвоката Волошенко Е.В. в интересах осужденного Старицына А.В. на приговор <данные изъяты> районного суда <адрес> от <Дата> и постановление того же суда от <Дата> о взыскании со Старицына А.В. процессуальных издержек по уголовному делу в отношении

Старицына А. В., родившегося <Дата> в <адрес>, гражданина РФ, судимого:

- <Дата> <данные изъяты> районным судом <адрес> с учетом изменений, внесенных апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам <адрес>вого суда от <Дата>, по ч. 3 ст. 30 – ч. 4 ст. 166 УК РФ к 5 годам 10 месяцам лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима, от отбывания которого освободился по отбытии наказания <Дата>,

осужденного по п. «а» ч. 2 ст. 161 УК РФ к 4 годам лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.

Срок наказания исчислен с даты вступления приговора в законную силу.

Мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении изменена на заключение под стражей до вступления приговора в законную силу.

В срок лишения свободы Старицыну А.В. зачтено время содержания под стражей с <Дата> до дня вступления приговора в законную силу в порядке п. «а» ч. 3.1 ст. 72 УК РФ из расчета один день содержания под стражей за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима.

и

Ротфельдер К. В., <Дата> года рождения, уроженки <адрес>, гражданки РФ, несудимой,

осужденной по п. «а» ч. 2 ст. 161 УК РФ к 3 годам лишения свободы.

На основании ст. 73 УК РФ назначенное наказание постановлено считать условным с испытательным сроком 3 года и возложением в порядке ч. 5 ст. 73 УК РФ ряда обязанностей.

Мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении до вступления приговора в законную силу оставлена без изменения.

Приговор в отношении Ротфельдер К.В. не обжалован, проверяется судебной коллегией в порядке ч. 2 ст. 389.19 УПК РФ.

Также приговором разрешена судьба вещественных доказательств.

Заслушав доклад судьи Жукова А.В., выслушав осужденного Старицына А.В., адвокатов Волошенко Е.В. и Батомункуеву С.А., поддержавших доводы апелляционной жалобы, а также прокурора Дашабальжирову И.С. об оставлении приговора без изменения, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Старицын А.В. и Ротфельдер К.В. осуждены за грабеж, то есть открытое хищение чужого имущества, совершенное группой лиц по предварительному сговору, в отношении Потерпевший №1. в период времени с 17 до 20 часов <Дата> в <адрес> при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

В судебном заседании осужденные вину в преступлении не признали, отрицая вступление в предварительный сговор на изъятие сотового телефона Потерпевший №1, и корыстный мотив при этом.

В апелляционной жалобе адвокат Волошенко Е.В. в интересах Старицына полагает приговор незаконным и необоснованным, постановленным с нарушениями уголовного и уголовно-процессуального закона, а выводы суда о виновности Старицына не соответствующими фактическим обстоятельствам дела. Полагает, что при рассмотрении уголовного дела суд не был объективен и положил в основу приговора вызывающие сомнение доказательства.

В нарушение требований ст. 307 УПК РФ судом неверно и неполно отражены исследованные доказательства, которые истолкованы односторонне, необъективно, и без учета сведений, сообщенных свидетелями, а также позиций Старицына и Ротфельдер относительно предъявленного обвинения.

В ходе оценки действий Старицына суд не учел, что субъективная сторона инкриминируемого преступления характеризуется умышленной формой вины, корыстной целью и направленностью умысла на хищение, что установлено не было.

Излагая фабулу обвинения, указывает на опровержение факта хищения сотового телефона показаниями самого Старицына и Ротфельдер, свидетелей и видеозаписью, на которой усматривается, как Старицын из магазина выходит на улицу с поднятой вверх рукой с телефоном, не передавая его Ротфельдер, а после – возвращает его Потерпевший №1, что свидетельствует об отсутствии умысла на хищение. Факт передачи Старицыным Потерпевший №1 телефона на крыльце магазина подтверждается показаниями свидетеля БАЮ., сотрудника магазина, и свидетеля ЛВА. Обращает внимание, что из показаний БАЮ следует, что телефон после выхода из магазина был в руках Потерпевший №1. Об этом же сообщал сам Потерпевший №1 ЛВА также пояснил, что Старицын отдал телефон Потерпевший №1 после выхода из магазина, что этот телефон в ходе конфликта выпал из кармана Потерпевший №1 и его с земли подняла уже Ротфельдер. Ротфельдер это подтвердила и пояснила, что Старицын не видел, как она подняла телефон, и узнал об этом только тогда, когда на этот телефон позвонила жена потерпевшего, которой она сообщила адрес, по которому можно забрать телефон, что также свидетельствует об отсутствии умысла на хищение.

Таким образом, следствием достоверно не установлены момент, место и обстоятельства, при которых телефон выбыл из владения потерпевшего. Следствием вменяется открытое хищение телефона на территории магазина МПР, тогда как из приведенных выше доказательств и показаний прямых свидетелей следует, что после выхода за пределы магазина телефон снова был в руках Потерпевший №1. Неустановление органами следствия всех значимых обстоятельств влечет невозможность осуждения по предъявленному обвинению.

Судом не дана оценка противоречивости показаний Потерпевший №1, которые являются нестабильными и вызывают сомнения. Обращает внимание, что с учетом очных ставок он допрашивался 6 раз, по своему содержанию сообщенные им сведения противоречивы, что свидетельствовало о необходимости его допроса непосредственно в судебном заседании. Фактически обвинение построено только на этих нестабильных показаниях и иными доказательствами не подтверждается. Отмечает, что сторона защиты возражала против оглашения показаний Потерпевший №1, но суд в нарушение уголовно-процессуального закона, позиций Конституционного и Верховного Судов РФ, огласил их, чем лишил ее возможности в полном объеме реализовать право на защиту и выяснить у потерпевшего вопросы.

Поскольку все сомнения в виновности должны быть истолкованы в пользу виновного, просит приговор отменить, Старицына оправдать и признать за ним право на реабилитацию.

Также обращает внимание на то, что в постановлении о взыскании со Старицына процессуальных издержек подлежащая выплате сумма определена в размере 34 466 рублей, тогда как в своем заявлении о выплате вознаграждения она определила его в размере 22 221 рубль.

В связи с необходимостью отмены приговора, просит отменить и указанное постановление.

В возражениях на апелляционную жалобу помощник прокурора <адрес> Гармаева Е.В. полагает приговор законным и обоснованным, просит оставить его без изменения.

Проверив материалы уголовного дела, выслушав стороны, обсудив доводы апелляционной жалобы и возражений на нее, судебная коллегия приходит к следующим выводам:

Виновность осужденных нашла свое подтверждение в исследованных в судебном заседании доказательствах, которым судом дана правильная, объективная и всесторонняя оценка в соответствии с требованиями ст.ст. 17, 87 и 88 УПК РФ. С доводами жалобы об обратном согласиться не представляется возможным.

Потерпевший Потерпевший №1 после неоднократных допросов и демонстрации ему видеозаписи из магазина продолжал настаивать, что еще при первой встрече с компанией Старицына, Ротфельдер и ЛВА, которая состоялась до этого, во время избиения Старицыным и ЛВА видел, что Ротфельдер либо проверяла содержимое его карманов трико, либо также пыталась нанести ему побои, а после того, как Старицын забрал у него телефон в магазине, уже на улице видел его в руках Ротфельдер, его неоднократные просьбы к ним о возвращении телефона были проигнорированы.

При этом в части того, что после встречи со Старицыным и Ротфельдер он лишился своего телефона, показания Потерпевший №1 оставались неизменными. Поскольку конфликты между ними происходили неоднократно и в разных местах, кроме того, он находился в сильном алкогольном опьянении и подвергался побоям, сами по себе противоречия в его показаниях относительно некоторых фактических обстоятельств содеянного судебная коллегия не находит оснований расценивать как их сознательное искажение.

Ранее с Ротфельдер и Старицыным потерпевший знаком не был, оснований для оговора с его стороны не усматривается, доводов об этом сторона защиты также не приводит.

Как раз при анализе показаний самих осужденных на стадии предварительного и судебного следствия можно прийти к выводу о наличии в них таких противоречий, которые исходя из избранной ими позиции о причинах конфликта с Потерпевший №1, его дальнейшего развития и повода зайти за ним в магазин, следует признать существенными, что свидетельствует об их стремлении утаить или исказить определенные факты.

В частности, Ротфельдер в судебном заседании не поясняла, что во время встречи с Потерпевший №1 и первой конфликтной ситуации выливала на него пиво, но была вынуждена признать это после оглашения ее показаний на предварительном следствии. Кроме того, в судебном заседании она пояснила, что когда она, Старицын и ЛВА после этого инцидента пошли в магазин, Потерпевший №1 догнал их и ударил по ноге Старицына, после чего они уже проследовали за Потерпевший №1, забежавшим в магазин. После выхода из магазина, увидев, что у Потерпевший №1 из кармана выпал телефон, она кричала ему вслед, чтобы он забрал его, но он ее проигнорировал, тогда как на предварительном следствии ничего о привлечении его внимания к этой ситуации не поясняла. Также при даче показаний в судебном заседании она подробно воспроизвела разговор по телефону Потерпевший №1 с его сожительницей АМФ. (уже после допроса данного свидетеля), которой якобы рассказала не только адрес своего места жительства, где можно забрать телефон, но и то, что они будут ждать ее там всего 1,5-2 часа. На стадии предварительного следствия таких подробностей Ротфельдер не рассказывала, и при допросе АМФ в судебном заседании это обстоятельство у нее не уточняла.

Старицын, будучи допрошенным в судебном заседании после Ротфельдер, также вынужденно изменил свои показания на предварительном следствии, подтвердив, что она выливала пиво на потерпевшего, который снял с себя футболку и вытирался, а также что Потерпевший №1, догнав их, пнул его, а не Ротфельдер. На предварительном следствии он показывал, что не видел, в какой момент Потерпевший №1 оказался без футболки, а пинал он по ноге не его, а Ротфельдер, и именно поэтому они забежали за ним в магазин – выяснить, зачем он ее пн<адрес> Старицын в судебном заседании пояснил, что якобы Ротфельдер кричала убегающему Потерпевший №1 что-то про <адрес> (где они проживали в тот момент), хотя ранее об этом, как и Ротфельдер, не говорил. Кроме того, в судебном заседании он пояснил, что несколько раз забирал и отдавал телефон Потерпевший №1 на улице после выхода из магазина, но после оглашения подтвердил свои показания на предварительном следствии о том, что забрал телефон только 1 раз (в магазине), но уже на крыльце магазина отдал его.

Допрос Потерпевший №1 в судебном заседании в связи с его нахождением в зоне проведения СВО был объективно невозможен, при этом существенного нарушения прав осужденных на его допрос судебная коллегия не усматривает, так как между ними и Потерпевший №1 на стадии предварительного следствия проводились очные ставки, в ходе которых они имели возможность задавать ему вопросы и уточнять фактические обстоятельства, цель чего и имеет такое следственное действие. Тем более сами по себе эти обстоятельства не представляют какой-либо сложности для отстаивания избранной ими позиции, заключающейся в отрицании корыстного мотива при изъятии сотового телефона, которая оставалась неизменной и на последующих стадиях уголовного судопроизводства, и формулирования с целью своей защиты вопросов потерпевшему.

При этом показания потерпевшего не являются единственными доказательствами виновности осужденных.

Так, на видеозаписи из помещения магазина зафиксировано, как Старицын вырывает у Потерпевший №1 телефон, который падает на пол, поднимает его и, демонстративно неся над головой, идет к выходу из магазина, Потерпевший №1 идет за ним, а за ним следует Ротфельдер. Когда Старицын находится на улице за стеклянной дверью, блок которой затрудняет обзор камеры, Потерпевший №1, находясь в дверях, пытается забрать свой телефон, чему Старицын препятствует, между ними происходит потасовка, и Ротфельдер выталкивает Потерпевший №1 на улицу.

На видеозаписях, которые, со слов следователя ОЛА., сделал свидетель БАЮ, и которые были приобщены к делу в суде первой инстанции, видно, как Старицын и Ротфельдер морально давят на потерпевшего, используя нецензурную лексику, при этом Старицын, делая неприличные взмахи руками, в которых нет телефона, и указывая в область своих половых органов, говорит ему: «На, вот телефон», «На, вот здесь телефон». Адрес своего места жительства Ротфельдер Потерпевший №1 не говорит, забрать телефон не предлагает. ЛВА упрекает БАЮ, что тот производит съемку, после чего она прекращается.

Таким образом, вопреки доводам апелляционной жалобы, факт возвращения потерпевшему телефона Старицыным или Ротфельдер указанными видеозаписями как раз опровергается, зато подтверждается согласованность их действий в отношении Потерпевший №1, осведомленность обоих о том, что телефон из его владения выбыл, а также отсутствие намерений к его возврату.

Несмотря на то, что сам момент передачи Старицыным телефона Ротфельдер на записях не усматривается, в том числе по причине неудачного ракурса съемки и низкого качества изображения в помещении магазина, оснований полагать предъявленное осужденным обвинение необоснованным, а выводы суда – не соответствующими фактическим обстоятельствам дела, не имеется. Факт изъятия Старицыным телефона в магазине объективно подтверждается видеозаписью, а нахождение телефона во владении не только Старицына, но и Ротфельдер, стороной защиты не оспаривается и подтверждается показаниями Потерпевший №1.

При таких обстоятельствах, противоречивые показания свидетеля БАЮ, который в ходе предварительного и судебного следствия пояснял как о том, что видел, как Старицын уже на улице вновь забрал телефон у Потерпевший №1, так и о том, что там он видел только конфликт между ними, неустранимых сомнений в виновности осужденных, вопреки жалобе адвоката, не влекут.

Обоснованность указанного вывода подтверждается и тем обстоятельством, что свидетель ККН., описывая указанные события, и на предварительном следствии, и в судебном заседании пояснял, что каких-либо действий участников конфликта с сотовым телефоном на улице возле магазина не видел. Ни он, ни БАЮ никогда не показывали, что Старицын передавал Потерпевший №1 телефон на крыльце магазина либо в другом месте, а показания Потерпевший №1 в той части, что когда Старицын, Ротфельдер и ЛВА отходили от магазина, Потерпевший №1 им громко кричал вслед, чтобы они вернули телефон, являются стабильными. Не слышать этого осужденные не могли. О том, что Ротфельдер предлагала Потерпевший №1 забрать телефон или называла ему адрес, где он сможет его забрать, никто из этих свидетелей не пояснял. Достоверность показаний свидетеля ЛВА, подтвердившего версию Старицына и Ротфельдер, вызывает сомнения ввиду дружеских отношений между ними, кроме того, именно он просил БАЮ прекратить видеосъемку конфликта между потерпевшим и осужденными.

Выводы суда о доказанности вины Старицына и Ротфельдер в совершении открытого хищения имущества Потерпевший №1 группой лиц по предварительному сговору являются правильными и убедительно мотивированными. Никакой необходимости в отсутствие умысла на хищение забирать у потерпевшего телефон и уходить с ним с места происшествия у осужденных не имелось, доводы стороны защиты об этом нелогичны. Не имея возможности отдать телефон самому Потерпевший №1, якобы потому, что он уже ушел, но желая сделать это, они могли оставить телефон как продавцам магазина, которые были осведомлены о произошедшем конфликте, так и лично сообщить об этом факте в правоохранительные органы, вместо чего унесли телефон домой и в скором времени уехали на несколько дней из Читы. То, что Ротфельдер сообщила АМФ адрес дома, который она не запомнила, так как была заинтересована, прежде всего, тем, где и в каком состоянии находится ее сожитель, не опровергает наличие у нее и Старицына корыстного мотива. При этом из показаний данного свидетеля на предварительном следствии следует, что во время первого разговора с Ротфельдер она попросила ее отвечать на следующие звонки, когда она (АМФ) приедет на место, но когда она после этого звонила на телефон Потерпевший №1, на звонки сначала никто не отвечал, а потом телефон оказался недоступен. Осознание Старицыным и Ротфельдер сильной степени опьянения Потерпевший №1 позволяет прийти к выводу, что относительно своих дальнейших действий с его телефоном они заняли выжидательную позицию, зависящую от того, будут ли кем-то предприняты меры к его возвращению, что также подтверждает их корыстный мотив. Более того, вернувшись <Дата> в Читу, они так и не приняли никаких мер к возвращению телефона, стали проживать по другому адресу, по которому и были обнаружены сотрудниками полиции в связи с имеющейся информацией об их причастности к преступлению.

Вместе с тем, согласно ч. 1 ст. 75 УПК РФ доказательства, полученные с нарушением требований УПК РФ, являются недопустимыми, не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания любого из обстоятельств, предусмотренных ст. 73 УПК РФ. К числу таких доказательств п. 1 ч. 2 ст. 75 УПК РФ относит показания подозреваемого, обвиняемого, данные в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие защитника, включая случаи отказа от защитника, и не подтвержденные подозреваемым, обвиняемым в суде.

В ходе судебного следствия судом были оглашены и в приговоре сделана ссылка на показания Ротфельдер и Старицына, данные ими в качестве свидетелей в отсутствие адвокатов: Ротфельдер в ходе очной ставки с Потерпевший №1 (том № л.д. №), а Старицыным при допросах <Дата> и <Дата> (том №, л.д. №, №) и на очной ставке с потерпевшим (том №, л.д. №).

Каждый из них в судебном заседании оспаривал в той или иной степени достоверность изложенных в этих протоколах показаний, в связи с чем они являются недопустимыми доказательствами и подлежат исключению из приговора.

Одновременно судебная коллегия отмечает, что исключение данных доказательств не влияет на выводы о виновности осужденных в преступлении, поскольку его совершение доказано другими исследованными доказательствами.

    Иных нарушений судом уголовно-процессуального закона, в том числе при изложении в приговоре показаний Старицына, Ротфельдер, Потерпевший №1 и свидетелей, вопреки доводам жалобы, судебная коллегия не усматривает. По существу содержание показаний указанных лиц, приведенное в приговоре, соответствует содержанию их показаний на стадии предварительного и судебного следствия. Дословного и полного изложения в приговоре содержания каждого состоявшегося допроса каждого участника уголовного судопроизводства уголовно-процессуальный закон не требует.

Конкретных доводов о том, в какой части суд неверно и неполно отразил в приговоре исследованные доказательства, а также как это повлияло на сделанные судом выводы, апелляционная жалоба не содержит. Оснований полагать, что суд при принятии решения не учел имеющие значение обстоятельства, не имеется. Изучив материалы дела, судебная коллегия полагает, что изложение в приговоре тех или иных показаний допрошенных лиц в полном объеме к иным выводам суд привести не могло.

    Из протокола судебного заседания не усматривается, чтобы со стороны суда проявлялась предвзятость либо заинтересованность, нарушений принципа состязательности сторон, вопреки доводам жалобы, также допущено не было.

Каких-либо сомнений во вменяемости осужденных не имеется.

    При назначении наказания Старицыну и Ротфельдер суд в соответствии со ст.ст. 6 и 60 УК РФ учел характер и степень общественной опасности преступления, данные об их личностях, наличие смягчающих и отягчающего наказание обстоятельств, влияние назначенного наказания на их исправление и условия жизни их семей.

    Смягчающими наказание обстоятельствами Старицыну суд в соответствии с п. «г» ч. 1 ст. 61 УК РФ признал наличие малолетнего ребенка, а на основании ч. 2 ст. 61 УК РФ состояние беременности гражданской супруги, оказание материальной и иной помощи близким родственникам, наличие постоянного места работы, состояние здоровья.

Ротфельдер смягчающими наказание обстоятельствами судом на основании п.п. «в» и «г» ч. 1 ст. 61 УК РФ признаны ее беременность и наличие малолетнего ребенка, на основании ч. 2 ст. 61 УК РФ – частичное признание вины на предварительном следствии, оказание материальной и иной помощи близким родственникам, наличие постоянного места работы.

    Иных смягчающих наказание обстоятельств судебная коллегия не усматривает, сторона защиты данных о них также не приводит.

Отягчающим наказание Старицыну обстоятельством суд обоснованно признал рецидив преступлений (п. «а» ч. 1 ст. 63 УК РФ), поскольку на момент его совершения он имел непогашенную судимость за особо тяжкое преступление по приговору <данные изъяты> районного суда <адрес> от <Дата>, за которое отбывал реальное лишение свободы. Вид рецидива суд правильно установил в соответствии с п. «б» ч. 2 ст. 18 УК РФ как опасный.

С учетом наличия рецидива преступлений суд обоснованно применил при назначении Старицыну наказания ч. 2 ст. 68 УК РФ, каких-либо оснований для применения ч. 3 ст. 68 и ст. 64 УК РФ не имелось. Наличие опасного рецидива преступлений в силу п. «в» ч. 1 ст. 73 УК РФ не позволяло применить нормы данной статьи об условном осуждении. Отбывание лишения свободы Старицыну суд правильно назначил в соответствии с п. «в» ч. 1 ст. 58 УК РФ в исправительной колонии строгого режима, а зачет периода содержания под стражей в срок лишения свободы произвел на основании п. «а» ч. 3.1 ст. 72 УК РФ.

Наличие отягчающего наказание обстоятельства у Старицына препятствовало применению положений ч. 6 ст. 15 УК РФ, а с учетом фактических обстоятельств преступления и степени его общественной опасности судебная коллегия соглашается с решением суда об отсутствии оснований для применения ч. 6 ст. 15 и ст. 64 УК РФ в отношении Ротфельдер.

Выводы суда о возможности исправления Ротфельдер при условном осуждении также убедительно мотивированы.

Сроки назначенных осужденным наказаний судебная коллегия находит полностью соответствующими положениям ст.ст. 6, 43 и 60 УК РФ и снижению не подлежащими.

Судьба вещественных доказательств правильно разрешена судом в соответствии с требованиями ст. 81 УПК РФ.

Вопрос о возмещении процессуальных издержек, связанных с выплатой вознаграждения адвокатам осужденных по назначению за участие в суде первой инстанции, обсуждался в судебном заседании, по итогам чего было вынесено отдельное постановление, соответствующее требованиям ст.ст. 131-132 УПК РФ. Суд правильно не усмотрел оснований для полного освобождения Старицына и Ротфельдер от уплаты издержек, так как они не отказывались от участия защитников, находятся во взрослом и трудоспособном возрасте, имущественно несостоятельными не являются.

При определении суммы издержек, подлежащей взысканию со Старицына, суд исходил не только из размера вознаграждения, подлежащего выплате адвокату Волошенко за участие в ходе судебного разбирательства (22 221 рубль), но и размера вознаграждения, выплаченного его адвокату Канину П.В. за участие на стадии предварительного следствия на основании постановления следователя от <Дата> (12345 рублей).

Вместе с тем, указанное постановление следователя в ходе судебного заседания не исследовалось, мнение Старицына относительно способа возмещения указанных процессуальных издержек не выяснялось.

Таким образом, апелляционная жалоба адвоката Волошенко в части необоснованного взыскания со Старицына процессуальных издержек на стадии предварительного следствия заслуживает внимания и подлежит частичному удовлетворению.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Приговор <данные изъяты> районного суда <адрес> от <Дата> в отношении Старицына А. В. и Ротфельдер К. В. изменить.

Исключить из описательно-мотивировочной части приговора как доказательства виновности осужденных показания Ротфельдер К.В. в качестве свидетеля на очной ставке с Потерпевший №1. (том №, л.д. №), показания Старицына А.В. в качестве свидетеля на очной ставке с Потерпевший №1. (том №, л.д. №) и на допросах от <Дата> и <Дата> (том №, л.д. №, №).

В остальной части приговор оставить без изменения, апелляционную жалобу адвоката Волошенко Е.В. – без удовлетворения.

Постановление <данные изъяты> районного суда <адрес> от <Дата> о взыскании со Старицына А.В. процессуальных издержек изменить, снизив размер взысканных с него процессуальных издержек до 22 221 рубля.

В остальной части постановление оставить без изменения, апелляционную жалобу адвоката Волошенко Е.В. удовлетворить частично.

Апелляционное определение может быть обжаловано в кассационном порядке, предусмотренном главой 47.1 УПК РФ, в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции (<адрес>), через суд, постановивший приговор.

Кассационная жалоба подается в течение шести месяцев со дня вступления приговора в законную силу, а осужденным, содержащимся под стражей, – в тот же срок со дня вручения ему копии судебного решения, вступившего в законную силу.

Лицо, подавшее кассационную жалобу, вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции, о чем необходимо указать в этой кассационной жалобе.

В случае пропуска срока обжалования или отказа в его восстановлении кассационная жалоба на приговор подается непосредственно в суд кассационной инстанции.

Председательствующий:

Судьи: