Решение по делу № 2-206/2024 (2-1981/2023;) от 14.12.2023

РЕШЕНИЕ

именем Российской Федерации

9 февраля 2024 года                                     город Губкин Белгородской области

Губкинский городской суд Белгородской области в составе:

судьи Демичевой О.А.,

при секретаре Ченцовой М.А.,

с участием помощника Губкинского городского прокурора Земзюлина Д.А., представителя истцов Новицкого А.Н., представителя ответчика АО «Лебединский горно- обогатительный комбинат» - Сенник Н.А.

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Семенихиной Елены Ивановны, Сорокиной Евгении Ивановны к АО «Лебединский горно - обогатительный комбинат» о компенсации морального вреда,

установил:

    Семенихина Е.И., Сорокина Е.И. обратились в суд с исковым заявлением к АО «Лебединский горно - обогатительный комбинат» о компенсации морального вреда причиненного смертью родственника (родного дяди) в размере 2 000 000 руб.

Исковые требования мотивированы тем, что 23 мая 2021 года на станции Сланцевая отвалов скальной вскрыши акционерного общества «Лебединский горно-обогатительный комбинат» (далее – АО «Лебединский ГОК») произошёл несчастный случай – наезд хвостовым думпкаром специализированного поезда на монтёра пути ФИО9, в результате которого наступила смерть последнего.

В судебном заседании представитель истцов ФИО14 требования поддержал.

Представитель ответчика АО «Лебединский ГОК» возражала против удовлетворения исковых требований в полном объеме, полагая, что недостаточно самого факта наличия родственных отношений для удовлетворения исковых требований о взыскании морального вреда.

Изучив доводы искового заявления и возражений на него, выслушав пояснения представителя истца, представителя ответчика исследовав представленные сторонами письменные доказательства в их совокупности, заслушав заключение прокурора Земзюлина Д.А., полагавшего, что иск подлежит удовлетворению с учетом требований разумности и справедливости, суд приходит к следующему.

Жизнь и здоровье человека являются высшими ценностями, а их защита должна быть приоритетной (статья 3 Всеобщей декларации прав человека и статья 11 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах).

Судом установлено, что ДД.ММ.ГГГГ в 14 часов 58 минут на территории Лебединского ГОКа, станция «Сланцевая», стрелочный перевод №, при выполнении монтёром пути ФИО9 работ (на отвале) 5-го разряда участка по переукладке и содержанию железнодорожных путей на отвале скальной вскрыши цеха пути и сигнализации, централизации, блокировки управления железнодорожного транспорта, он был смертельно травмирован в результате наезда хвостовым думпкаром специализированного поезда №.

Обстоятельства несчастного случая установлены актом о несчастном случае на производстве от ДД.ММ.ГГГГ №, составленным по форме Н-1 (л.д.15-37).

Из названного акта следует, что смерть работника ФИО9 наступила в результате комплекса тупой сочетанной травмы, которая образовалась от воздействия с большой силой твёрдых тупых предметов, а именно частями движущегося железнодорожного состава поезда.

Комиссией установлена причина несчастного случая – неудовлетворительная организация безопасного выполнения работ во время движения поездов и эксплуатации железнодорожного транспорта на станции «Сланцева» при отсутствии контроля за подчинённым персоналом на станции «Сланцева» со стороны мастера дорожного ФИО12, а со стороны мастера дорожного ФИО6 – отсутствия контроля за соблюдением требований законодательных актов, отраслевых норм и правил, нормативных документов в области охраны труда и промышленной безопасности.

Лицами, допустившими нарушение требований охраны труда, признаны как юридическое лицо АО «Лебединский ГОК» (работодатель), так и его должностные лица: диспетчер станционный станции «Сланцева» ФИО7, мастер дорожный ФИО12, дежурный по переезду № станции Сланцева ФИО8, мастер дорожный ФИО6

Обстоятельства несчастного случая на производстве, повлекшего смерть работника ФИО9 установлены решением Губкинского городского суда от ДД.ММ.ГГГГг. № по делу по иску ФИО10 к АО «Лебединский ГОК», а также вступившим в законную силу приговором Губкинского городского суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГг., оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Белгородского областного суда от ДД.ММ.ГГГГг., следовательно не подлежат доказыванию вновь.

В статье 2 Конституции Российской Федерации задекларировано, что человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина – обязанность государства.

В Российской Федерации охраняются труд и здоровье людей. Каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь (часть 2 статьи 7 и часть 1 статьи 41 Конституции Российской Федерации).

Право гражданина на возмещение вреда, причинённого жизни или здоровью, относится к числу общепризнанных основных неотчуждаемых прав и свобод человека, поскольку является производным от права на жизнь и охрану здоровья, прямо закрепленных в Конституции Российской Федерации.

По общему правилу, если гражданину причинён моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда (статья 151 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ)).

Из части первой статьи 21 Трудового кодекса Российской Федерации (далее – ТК РФ) следует, что работник в числе прочего имеет право на возмещение вреда, причиненного ему в связи с исполнением трудовых обязанностей, и компенсацию морального вреда в порядке, установленном настоящим Кодексом, иными федеральными законами.

В силу абзаца четвёртого части 2 статьи 22 ТК РФ работодатель обязан обеспечивать безопасные условия труда, соответствующие государственным нормативным требованиям о безопасности труда.

Обязанности работодателя по обеспечению безопасных условий и охраны установлены статьёй 212 ТК РФ, в соответствии с которой работодатель обязан обеспечить безопасность работников при эксплуатации зданий, сооружений, оборудования, осуществлении технологических процессов, а также применяемых при производстве инструментов, сырья и материалов.

Статьёй 220 ТК РФ предписано, что в случае причинения вреда жизни и здоровью работника при исполнении им трудовых обязанностей возмещение указанного вреда осуществляется в соответствии с федеральным законом.

Согласно статье 237 ТК РФ моральный вред, причинённый работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работодателем в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора.

Обязанность компенсации морального вреда возлагается на работодателя при наличии его вины в причинении морального вреда, за исключением случаев, когда вред был причинён жизни или здоровью работника источником повышенной опасности (статья 1100 ГК РФ).

Согласно абзацу второму части 3 статьи 8 Федерального закона от 24 июля 1998 года №125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» возмещение застрахованному лицу морального вреда, причинённого в связи с несчастным случаем на производстве или профессиональным заболеванием, осуществляется причинителем вреда.

В соответствии со статьёй 1101 ГК РФ размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причинённых потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости.

Из разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации, приведённых в постановлении от 17 марта 2004 года №2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации», также следует, что размер компенсации морального вреда определяется судом исходя из конкретных обстоятельств каждого дела с учётом объёма и характера причинённых работнику нравственных или физических страданий, степени вины работодателя, иных заслуживающих внимания обстоятельств, а также требований разумности и справедливости.

Как указано в пункте 12 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации №3 (2020), утвержденного Президиумом Верховного Суда РФ 25 ноября 2020 года, размер компенсации морального вреда, присуждённой ко взысканию с работодателя в пользу близкого родственника работника, смерть которого наступила вследствие несчастного случая на производстве, должен быть обоснован в том числе с учётом степени вины работодателя в произошедшем несчастном случае.

Из части первой статьи 21, части второй статьи 22, части первой статьи 210, части первой и абзаца второго части второй статьи 212, части первой статьи 219, части первой статьи 237 ТК РФ в их системной взаимосвязи следует, что работник имеет право на труд в условиях, отвечающих государственным нормативным требованиям охраны труда, включая требования безопасности. Это право работника реализуется исполнением работодателем обязанности создавать такие условия труда. При получении работником во время исполнения им трудовых обязанностей травмы или иного повреждения здоровья ему в установленном законодательством порядке возмещается материальный и моральный вред. В случае смерти работника в результате несчастного случая на производстве право на такое возмещение вреда имеют названные в законе лица, которым причинен ущерб в результате смерти кормильца. Моральный вред работнику, получившему трудовое увечье, и, соответственно, членам семьи работника, если смерть работника наступила вследствие несчастного случая на производстве, возмещает работодатель, не обеспечивший работнику условия труда, отвечающие требованиям охраны труда и безопасности.

В судебном заседании установлено, что истцы Семенихина Е.И. и Сорокина Е.И. приходились родными племянницами погибшему работнику ФИО9, что не оспаривалось сторонами.

В соответствии с разъяснениями, приведенными в пункте 11 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 2 июля 2009 г. N 14 «О некоторых вопросах, возникших в судебной практике при применении Жилищного кодекса Российской Федерации» членами семьи гражданина являются проживающие совместно с ним его супруг, а также дети и родители. Членами семьи могут быть признаны и другие родственники независимо от степени родства (например, бабушки, дедушки, братья, сестры, дяди, тети, племянники, племянницы и нетрудоспособные иждивенцы).

В рамках изложенного дяди, относящиеся к родственникам третьей степени, могут быть отнесены к числу лиц, имеющих право на компенсацию морального вреда, лишь в том случае, если они являлись фактическими воспитателями, проживали с племянником одной семьей или поддерживали тесные семейные связи, предполагающие наличие устойчивых, длительных и теплых родственных отношений.

В силу абзаца 3 пункта 32 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина» при рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических или нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. Наличие факта родственных отношений само по себе не является достаточным основанием для компенсации морального вреда. При определении размера компенсации морального вреда суду с учётом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинён вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела.

Таким образом, законодателем определен круг лиц, имеющих право на получение компенсации морального вреда, в связи с утратой близких людей.

Как указал представитель истцов, ФИО9 не был женат, детей не имел. Согласно представленной в дело домовой книге ФИО9 постоянно проживал начиная с ДД.ММ.ГГГГ с семьёй своего брата ФИО10 в принадлежащем последнему жилом <адрес>.

В домовой книге указано, что Семенихина Е.И. проживала в указанном доме с ДД.ММ.ГГГГ, а ФИО2 с ДД.ММ.ГГГГ, что позволяет сделать суду вывод о том, что истицы проживали в одном доме с погибшим с момента своего рождения.

Как сообщил представитель истцов у Семенихиной Е.И. и Сорокиной Е.И. были теплые отношения с погибшим ФИО9, фактически они проживали одной семьей, с момента рождения истиц, вели общее хозяйство.

После смерти ФИО10 его дочери Семенихина Е.И. и Сорокина Е.И. признаны потерпевшим по уголовному делу, возбужденному ДД.ММ.ГГГГ по признакам преступления, предусмотренного частью 2 статьи 216 Уголовного кодекса Российской Федерации, по факту гибели ФИО9

Таким образом, стороной истца суду представлены достаточные в своей совокупности доказательства, подтверждающие факт причинения вреда жизни работнику ФИО9 в период исполнения им трудовых обязанностей вследствие несчастного случая на производстве, вины работодателя и его должностных лиц в этом происшествии, а также близкую родственную связь истцов с погибшим, что наделяет истцов правом требовать выплаты им денежной компенсации причинённого утратой близкого родственника морального вреда.

Доводы представителя ответчика о том, что истцы основывают свои требования лишь на факте родственных отношений, и не доказали степень причиненного морального вреда отклоняется судом в силу следующего.

Из разъяснений, приведенных в абзаце втором пункта 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года № «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» (далее постановление Пленума Верховного Суда РФ №10), следует, что моральный вред может заключаться, в частности, в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников.

Также не может быть принята во внимание ссылка представителя ответчика на решение Губкинского городского суда от 7 октября 2021 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Белгородского областного суда от 18 января 2022 г., в которых указано, что у погибшего Журавлева С.И. нет иных родственников, которые могли бы наряду с истцом претендовать на выплату им компенсации морального вреда.

Пленум Верховного Суда Российской Федерации в абзаце 4 пункта 9 Постановления от 19.12.2003 N 23 «О судебном решении» разъяснил, что исходя из смысла части 4 статьи 13, частей 2 и 3 статьи 61, части 2 статьи 209 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации лица, не участвовавшие в деле, по которому судом общей юрисдикции или арбитражным судом вынесено соответствующее судебное постановление, вправе при рассмотрении другого гражданского дела с их участием оспаривать обстоятельства, установленные этими судебными актами. В указанном случае суд выносит решение на основе исследованных в судебном заседании доказательств.

Поскольку истцы не являлись лицами, участвующими в гражданском дела №, они вправе при рассмотрении данного гражданского дела оспаривать указанные обстоятельства и приводить доказательства в обоснование своей позиции.

При рассмотрении требований о компенсации причинённого гражданину морального вреда необходимо учитывать, что размер компенсации зависит от характера и объёма причинённых истцу нравственных или физических страданий, степени вины ответчика в каждом конкретном случае, иных заслуживающих внимания обстоятельств, и не может быть поставлен в зависимость от размера удовлетворенного иска о возмещении материального вреда, убытков и других материальных требований. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учётом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесённых им страданий (пункт 8 названного постановления).

Определяя размер денежной компенсации, суд учитывает, что её размеры на законодательном уровне не определены, а гибель близкого человека не может иметь критерия материальной, денежной оценки.

В рассматриваемом деле, нашли своё подтверждение близкие, тесные родственные отношения между истцами Сорокиной Е.И., Семенихиной Е.И. и их погибшим дядей ФИО9, фактическое проживание одной семьей длительный промежуток времени, при отсутствии со стороны ответчика доказательств обратного, суд признает, что истцам по вине ответчика были причинены нравственные страдания (чувство горя вследствие утраты близкого родного человека, невосполнимость такой утраты, связанные с этим иные негативные переживания, обусловленные этим событием).

Суд принимает во внимание взысканную ранее выплату компенсации морального вреда брату погибшего ФИО9 – ФИО10 в размере 1 000 000 руб., тот факт, что приговором Губкинского городского суда от 10 мая 2023 г. вступившим в законную силу, установлено небрежное поведение самого Журавлева С.И., однако суд также учитывает, что ответчик – ведущее горно-рудное предприятие страны, лидер отрасли с высокой эффективностью и положительной динамикой бюджета, что является общеизвестным фактом, не требующим доказывания с позиции части 1 статьи 61 ГПК РФ.

Учитывая все приведённые обстоятельства при определении размера денежной компенсации, поскольку, как указано выше, моральный вред по своему характеру не предполагает возможности его точного выражения, тем более установления определённых размеров соответствующей компенсации в денежном эквиваленте в зависимости от тех или иных условий, руководствуясь требованиями разумности и справедливости, приходит к выводу, что отвечающей этим критериям в настоящем случае будет сумма компенсации, равная 400 000 руб., по 200 000 в пользу каждой из истцов. Меньший размер компенсации, в данном случае, по мнению суда, нивелировал бы понятия ценности жизни человека и ценности семейных и близких родственных отношений.

В остальной части требования истцов удовлетворению не подлежат.

Согласно статье 103 ГПК РФ государственная пошлина в размере 300 руб., от уплаты которой были освобождены истцы, подлежит взысканию с ответчика в доход бюджета Губкинского городского округа Белгородской области.

Руководствуясь статьями 194-199 ГПК РФ,

решил:

Исковые требования Семенихиной Елены Ивановны, Сорокиной Евгении Ивановны к АО «Лебединский горно - обогатительный комбинат» о компенсации морального вреда, признать обоснованными в части.

Взыскать с АО «Лебединский горно - обогатительный комбинат» (№) в пользу Семенихиной Елены Ивановны (№ №), Сорокиной Евгении Ивановны (№ №) компенсацию морального вреда в размере 400 000 руб., по 200 000 руб. в пользу каждой.

В удовлетворении остальной части исковых требований отказать.

Взыскать с АО «Лебединский горно - обогатительный комбинат» в пользу в доход бюджета муниципального образования «Губкинский городской округ» государственную пошлину в размере 300 руб.

Решение может быть обжаловано в судебную коллегию по гражданским делам Белгородского областного суда путём подачи апелляционной жалобы через суд первой инстанции в течение месяца со дня его принятия в окончательной форме.

Судья                                                                                                             Демичева О.А.