Решение от 20.01.2020 по делу № 2-20/2020 от 08.10.2019

Дело №2-1-20/2020

64RS0010-01-2019-001732-96

Решение

Именем Российской Федерации

20 января 2020 года г. Вольск

Вольский районный суд Саратовской области в составе:

председательствующего судьи Черняевой Л.В.

при составлении протокола судебного заседания помощником судьи Макеевой Т.В.

с участием представителя истицы Рябоконова А.И.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Бутырской Н. Н. к Щелкуновой О. Н. о признании завещания недействительным и признании права собственности на жилое помещение в порядке наследования по завещанию,

установил:

истица Бутырская Н.Н. обратилась в суд с иском к ответчику Щелкуновой О.Н. о признании завещания недействительным и признании права собственности на жилое помещение в порядке наследования по завещанию, указав следующее.

ДД.ММ.ГГГГ на ДД.ММ.ГГГГ году жизни в городе <адрес> умерла мать истицы Щ.

Истица является наследником всего имущества умершей по завещанию, составленному в её пользу Щ. ДД.ММ.ГГГГ и удостоверенному нотариусом нотариального округа город Вольск и Вольский район Саратовской области Люшевой Т.И.

Находясь в здравом уме, Щ.. неоднократно заявляла, что в случае ее смерти спорная квартира и все имущество отойдет истице, в том числе и квартира по адресу: <адрес>.

При жизни матери истица не настаивала на переоформлении квартиры на свое имя, поскольку они проживали хотя и в разных городах, но между ними существовали очень близкие, родственные отношения, они регулярно встречались, подолгу общались, истица во всем помогала матери, в том числе и материально.

Однако в апреле 2019 года при обращении в нотариальную контору ей стало известно об имеющемся завещании, составленном в пользу Щелкуновой О. Н. от ДД.ММ.ГГГГ и удостоверенном нотариусом нотариального округа город Вольск и Вольский район Саратовской области Люшевой Т.И.

Щелкунова О.Н. являлась женой сына наследодателя - Щ., умершего ДД.ММ.ГГГГ, после смерти которого родственные отношения с ответчиком фактически прекратились.

Щелкунова О.Н. в течение более 20 лет не навещала мать истицы Щ. не интересовалась ее жизнью и, позвонив матери 8 марта 2019 года, она с удивлением узнала, что ответчик находится в <адрес> и проживает с матерью в её квартире по адресу: <адрес>.

В душе она обрадовалась, что мать будет не одна, и ей поможет Щелкунова О.Н. в бытовых вопросах, поскольку в течение последнего года, предшествующего смерти, самочувствие матери резко ухудшилось, она стала забываться, появились провалы в памяти, путалась с деньгами, не понимала их стоимости, однажды упала и не могла подняться, ей оказали помощь соседи: открыли дверь запасным ключом привели в квартиру, оказали необходимую помощь, о чем истице сообщили соседи.

Истица в декабре 2018 года приехала в г. Вольск и, увидев состояние, в котором находилась мать, решила увезти ту на постоянное место жительство в <адрес>. Сначала мать согласилась, они оформили карту Сбербанка для получения пенсии, она приобрела на 18 января 2019 года на них обеих железнодорожные билеты для поездки к её месту жительства. Но затем мать в категорической форме отказалась переезжать к ней.

При совместном проживании с матерью в течение месяца истица заметила, как утрачиваются мыслительные способности матери, возможность принятия правильных решений, ухудшается усвояемость новой информации, прогрессирует снижение интеллекта, ослабевает контроль над эмоциями и действиями.

Перед отъездом истица была вынуждена пригласить социального работника и воспользоваться помощью двоюродной сестры К. для ухода за матерью, поскольку самостоятельно осуществлять за собой уход в силу умственного и физического состояния мать не могла.

11 марта 2019 года в телефонной беседе со слов К.. истица узнала, что мать находится в психиатрическом отделении Вольского межрайонного ПНД.

13 марта 2019 года истица приехала по адресу: <адрес>, где её встретила ответчик Щелкунова О.Н. и стала оправдываться, что была вынуждена вызвать скорую, поскольку мать вела себя неадекватно.

Полагает, что ответчик, используя психическое расстройство Щ. сумела склонить ее к необходимости составления 22 февраля 2019 года нового завещания в её пользу, но это фактически не выражало волю наследодателя, и на этом основании последнее завещание является недействительным и подлежит отмене.

Таким образом, на момент совершения оспариваемого завещания наследодатель не была способна понимать значение своих действий и руководить ими в силу заболеваний, связанных с нарушением функций головного мозга.

В связи с изложенным в соответствии со ст.ст. 12, 177, 1131 ГК РФ истица просила признать недействительным завещание от 22 февраля 2019 года, составленное Щ. ДД.ММ.ГГГГ года рождения, и удостоверенное нотариусом нотариального округа г. Вольск и Вольский район Люшевой Т.И.; признать за истицей право собственности на жилое помещение по адресу: <адрес>, в порядке наследования по завещанию, составленному в пользу истицы Щ. ДД.ММ.ГГГГ и удостоверенному нотариусом нотариального округа г. Вольск и Вольский район Люшевой А.В.

Истица в судебное заседание не явилась, несмотря на надлежащее извещение. В адресованных суду письменных пояснениях она дополнительно указала, что каждый год (зимой и летом) приезжала к матери, они постоянно созванивались по телефону. В декабре 2018 года, когда мать заболела, она хотела забрать её к себе. Та сначала согласилась, но потом отказалась, ссылаясь на то, что она умрет у истицы, а хочет, чтобы это произошло дома, и её похоронили в <адрес>. С этого времени мать стала раздражаться по каждому незначительному поводу: из-за долгого отсутствия истицы дома, неправильного выполнения домашних дел, походов истицы не в тот храм. Мать часто становилась грустной и печальной, теряла интерес к жизни, аппетит, сон. Ночью она не спала, ходила с палочкой, что-то искала и проверяла. Мать перестала понимать ценность денег, забывала, кто и сколько у неё брал в долг, забывала числа и дни недели, поссорилась с соседкой Леной и подругой С... Когда истица в январе-месяце уехала домой по делам, у матери возникло ощущение, что дочь её бросила, в разговоре по телефону слышались агрессивные нотки в голосе, нарастала раздражительность и обидчивость. Истица считает, что в это время у матери возникла повышенная внушаемость. Потом кто-то вызвал сноху матери – ответчика Щелкунову О.Н., а спустя 4 дня после приезда Щелкуновой О.Н. мать оказалась в психиатрической лечебнице, накануне вручив ответчику новое завещание. Истица считает, что завещание было подписано матерью при чрезвычайных обстоятельствах, связанных с болезнью матери.

Представитель истицы Рябоконов А.И. в судебном заседании исковые требования поддержал в полном объеме, дав пояснения, аналогичные приведенным в иске и дополнительных письменных объяснениях истицы. Он также уточнил, что просит признать за истицей право собственности на спорное жилое помещение в порядке наследования по завещанию, составленному в пользу истицы Щ. ДД.ММ.ГГГГ и удостоверенному нотариусом нотариального округа <адрес> и <адрес> Люшевой Т.И. В исковом заявлении (п. 2 просительной части) первоначально была допущена описка в имени и отчестве нотариуса, было неверно указано «<данные изъяты>» вместо «<данные изъяты>».

Ответчик в судебное заседание не явился, несмотря на надлежащее извещение, в письменных возражениях на иск указал, что истица не представила никаких доказательств с обоснование доводов о том, что наследодатель имела намерение в случае своей смерти оставить все свое имущество дочери. Напротив, поскольку у наследодателя было двое детей – сын и дочь, она, находясь в здравом уме, неоднократно заявляла, что все своё имущество хочет оставить обоим детям. К моменту составления спорного завещания у наследодателя имелся внук Щ. (сын умершего сына наследодателя Щ. Чтобы завещать все свое имущество истице и семье внука, наследодатель решил отменить ранее составленное на одну истицу завещание от 30 марта 2015 года и завещать своё имущество истице и ответчику (матери внука) в равных долях по ? доли каждому. Как ранее составленное завещание, так и новое, было удостоверено одним и тем же нотариусом - Люшевой Т.И. Сторона ответчика всегда поддерживала отношения с наследодателем, в свою очередь истица сама прекратила все родственные связи с ответчиком и его семьей. Доводы истицы о том, что наследодатель сначала согласилась поехать с истицей, а потом отказалась, свидетельствуют о том, что Щ. была способна понимать значение своих действий. Утверждение о том, что у наследодателя имело место снижение интеллекта, способности самостоятельно принимать правильные решения, усвояемости новой информации, что ослабел контроль над эмоциями и действиями, ничем не подтверждается, наследодатель никогда не страдала психическими заболеваниями. Сведения о том, что Щ. в момент составления завещания страдала от какого-либо недуга, отсутствуют. Наследодатель узнавала всех, знала по именам, хорошо ориентировалась в пространстве, одевалась по сезону, читала книги, понимала то, о чем читала, понимала содержание просмотренных фильмов, не путалась в расположении своей квартиры, в разговоре умершая все понимала правильно. На момент совершения оспариваемого завещания наследодатель была способна понимать значение своих действий и руководить ими, никакими заболеваниями, связанными с нарушениями функций головного мозга, не страдала. В связи с недоказанностью изложенных в иске доводов, ответчик просил в иске Бутырской Н.Н. отказать.

Третье лицо по делу – нотариус нотариального округа г. Вольск и Вольский район Саратовской области Люшева Т.И. в судебное заседание не явилась, просила о рассмотрении дела в её отсутствие, указав в письменном заявлении, что возражает против иска, подтверждает, что на момент удостоверения завещания Щ. понимала значение своих действий, сомнений в её дееспособности не возникло. Ранее в судебном заседании нотариус так же против иска возражала, указывая, что 22 февраля 2019 г. ею было удостоверено завещание от имени Щ. ДД.ММ.ГГГГ года рождения, проживающей по адресу: <адрес>. Завещание было удостоверено на дому по месту жительства Щ. Данное нотариальное действие было совершено с соблюдением всех требований закона. Перед удостоверением завещания нотариус выехала к наследодателю по месту жительства, беседовала с ним и выяснила его волю. Сомнений в дееспособности наследодателя у нотариуса не возникло. Кроме того, нотариусу была представлена справка от 22 февраля 2019 года от врача-психиатра о том, что Щ. психически здорова. Согласно ст. 23 Регламента совершения нотариальных действий гражданскую дееспособность гражданина РФ, достигшего совершеннолетия, нотариус проверяет на основании документа, удостоверяющего личность. После выяснения воли Щ. которая рассказала, что она ранее составляла завещание в пользу дочери, а теперь хочет переделать завещание. Кроме дочери у неё есть внук от умершего сына. Почему она решила сделать завещание не в пользу внука, а в пользу его матери, нотариус не помнит. После возвращения в нотариальную контору и изготовления текста завещания нотариус вновь прибыл на дом к Щ. подписания и удостоверения завещания. При этом никаких посторонних лиц не присутствовало.

Выслушав лиц, участвующих в деле, изучив письменные доказательства, показания свидетелей, суд приходит к следующему.

В силу ст. 1118 ГК РФ распорядиться имуществом на случай смерти можно путем совершения завещания или заключения наследственного договора. Завещание может быть совершено гражданином, обладающим в момент его совершения дееспособностью в полном объеме. Завещание является односторонней сделкой, которая создает права и обязанности после открытия наследства.

В соответствии с п. 1 ст. 177 ГК РФ сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

Согласно п. 1 ст. 1119 ГК РФ завещатель вправе по своему усмотрению завещать имущество любым лицам, любым образом определить доли наследников в наследстве, лишить наследства одного, нескольких или всех наследников по закону, не указывая причин такого лишения, а в случаях, предусмотренных настоящим Кодексом, включить в завещание иные распоряжения. Завещатель вправе отменить или изменить совершенное завещание в соответствии с правилами статьи 1130 настоящего Кодекса.

В соответствии с п. 1 ст. 1124 ГК РФ завещание должно быть составлено в письменной форме и удостоверено нотариусом.

На основании положений ст. 1125 ГК РФ нотариально удостоверенное завещание должно быть написано завещателем или записано с его слов нотариусом. При написании или записи завещания могут быть использованы технические средства (электронно-вычислительная машина, пишущая машинка и другие).

Завещание, записанное нотариусом со слов завещателя, до его подписания должно быть полностью прочитано завещателем в присутствии нотариуса (п. 2).

Завещание должно быть собственноручно подписано завещателем (п. 3).

При удостоверении завещания нотариус обязан разъяснить завещателю содержание статьи 1149 настоящего Кодекса и сделать об этом на завещании соответствующую надпись (п. 6).

Согласно ст. 1130 ГК РФ завещатель вправе отменить или изменить составленное им завещание в любое время после его совершения, не указывая при этом причины его отмены или изменения.

Для отмены или изменения завещания не требуется чье-либо согласие, в том числе лиц, назначенных наследниками в отменяемом или изменяемом завещании (п. 1).

Завещатель вправе посредством нового завещания отменить прежнее завещание в целом либо изменить его посредством отмены или изменения отдельных содержащихся в нем завещательных распоряжений.

Последующее завещание, не содержащее прямых указаний об отмене прежнего завещания или отдельных содержащихся в нем завещательных распоряжений, отменяет это прежнее завещание полностью или в части, в которой оно противоречит последующему завещанию.

Завещание, отмененное полностью или частично последующим завещанием, не восстанавливается, если последующее завещание отменено завещателем полностью или в соответствующей части (п. 2).

В случае недействительности последующего завещания наследование осуществляется в соответствии с прежним завещанием (п. 3).

В соответствии с п. 1 ст. 1131 ГК РФ при нарушении положений настоящего Кодекса, влекущем за собой недействительность завещания, в зависимости от основания недействительности, завещание является недействительным в силу признания его таковым судом (оспоримое завещание) или независимо от такого признания (ничтожное завещание).

Судом установлено, что 22 февраля 2019 года Щ.. составлено завещание (удостоверенное нотариусом нотариального округа г. Вольск и Вольский район Люшевой Т.И., зарегистрировано в реестре за №-н/64-2019-1-163), согласно которому все свое имущество, в том числе квартиру, находящуюся по адресу: <адрес>, она завещала Щелкуновой О.Н., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, и дочери Бутырской Н.Н., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, в равных долях по ? доле каждой (л.д. 37).

Настоящим завещанием прежнее завещание, удостоверенное от имени Щ. нотариусом нотариального округа г. Вольск и Вольский район Люшевой Т.И. 30 марта 2015 года по реестру №, отменено (п. 2 завещания).

Текст завещания записан со слов Щ. нотариусом, до подписания завещание полностью прочитано наследодателем в присутствии нотариуса, о чем Щ.. собственноручно расписалась. Факт подписания завещания именно наследодателем сторона истца не оспаривала.

Щ.. умерла ДД.ММ.ГГГГ (л.д. 34).

В соответствии со ст. 56 ГПК РФ, содержание которой следует рассматривать в контексте с положениями пункта 3 статьи 123 Конституции РФ и статьи 12 ГПК РФ, закрепляющих принципы состязательности гражданского судопроизводства и принцип равноправия сторон, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

В соответствии с п. 5 ст. 10 ГК РФ добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются.

Таким образом, разумность участников гражданских правоотношений, то есть осознание ими правовой сути и последствий совершаемых действий предполагается, пока не доказано обратное.

Пленум Верховного Суда Российской Федерации в Постановлении от 29.05.2012 г. № 9 "О судебной практике по делам о наследовании" в п. 27 разъяснил, что завещания относятся к числу недействительных вследствие ничтожности при несоблюдении установленных ГК РФ требований: обладания гражданином, совершающим завещание, в этот момент дееспособностью в полном объеме (пункт 2 статьи 1118 ГК РФ), недопустимости совершения завещания через представителя либо двумя или более гражданами (пункты 3 и 4 статьи 1118 ГК РФ), письменной формы завещания и его удостоверения (пункт 1 статьи 1124 ГК РФ), обязательного присутствия свидетеля при составлении, подписании, удостоверении или передаче завещания нотариусу в случаях, предусмотренных пунктом 3 статьи 1126, пунктом 2 статьи 1127 и абзацем вторым пункта 1 статьи 1129 ГК РФ (пункт 3 статьи 1124 ГК РФ), в других случаях, установленных законом.

Свидетель С. в судебном заседании показал, что подписывал справку от 22 февраля 2019 года о том, что наследодатель психически здоров, однако при каких обстоятельствах это происходило, не помнит.

Свидетель С. в судебном заседании показал, что являлся лечащим врачом наследодателя, у которого согласно выписному эпикризу имелось органическое поражение головного мозга сосудистого генеза, психоорганический синдром с интеллектуально-мнестическим снижением, с преходящими психотическими состояниями. Больная была в сознании, понимала, что приехала в больницу, расстройств восприятия не выявляла. Мышление у Щ. было с резидуальным бредом, в медсестре она узнала одну из тех, кто к ней якобы приходил в квартиру, была тревожна, насторожена. При выписке состояние больной улучшилось, явления психоза были купированы, на первом плане имелся психоорганический синдром с ителлектуально-мнестическим снижением. Свидетель полагает, что Щ. в период нахождения в стационаре не страдала психическим расстройством (в том числе слабоумием), которое могло бы препятствовать ей осознавать значение своих действий и руководить ими.

Допрошенный в судебном заседании свидетель Щ.. показала, что в составе бригады скорой медицинской помощи выезжала по вызову к Щ. Кем осуществлялся вызов, она не помнит. Причиной вызова скорой помощи, со слов вызывавших, было то, что Щ. вела себя агрессивно, а именно стучала тростью перед собой и к себе не подпускала. Когда они приехали к Щ. на дом и стали задавать вопросы, последняя не смогла точно ответить, какое сегодня число и время. Она пояснила вызвавшим скорую помощь, что Щ. возможно требуется амбулаторное лечение, прием назначенных врачом лекарств. Однако по настоянию вызывавших скорую помощь Щ. была доставлена в психоневрологическое отделение с предварительным диагнозом: инволюционная деменция. Как возникает и развивается данное заболевание, она пояснить не может, поскольку этот вопрос необходимо адресовать врачу – специалисту в данной области.

Допрошенный в судебном заседании свидетель Б.. показал, что в составе бригады скорой медицинской помощи выезжал по вызову к Щ. Причиной вызова скорой помощи было то, что Щ. вела себя агрессивно. По приезду к Щ. на дом никаких признаков агрессии та не проявляла. Когда Щ. стали задавать вопросы, последняя не смогла точно ответить, какое сегодня число и время. По настоянию вызывавших скорую помощь Щ. была доставлена в психоневрологическое отделение для консультации и возможного последующего лечения. При этом Щ. вела себя спокойно, по поводу госпитализации не возражала, согласилась проехать в больницу.

Допрошенные в судебном заседании свидетели Е. и С. показали, что были знакомы со Щ. Е. в основном общалась со Щ.. по телефону, так как плохо видит, являясь инвалидом 1 группы по зрению. С. иногда приходила в гости к Щ. в последний раз была у неё примерно в январе 2019 года.

Е. известно, что Щ.. стала плохо ходить в 2017 году. К Щ. приезжала дочь, впоследствии приезжала сноха. В дальнейшем она узнала, что Щ.. госпитализирована в психстационар. Щ.. сделала завещание на дочь и сноху, но почему именно так и при каких обстоятельствах, ей не известно. В последнее время, когда она разговаривала со Щ. по телефону, та говорила ей, что не хочет есть, у неё нет аппетита, ей тяжело. Она в свою очередь говорила Щ. что есть надо, что ей в жизни тоже было тяжело. Когда дочь Щ. уехала, за последней стала ухаживать племянница Светлана. Щ.. давала Светлане деньги, а та покупала ей все необходимое.

Свидетель С. в судебном заседании показала, что дружила со Щ. около 5 лет. Когда они виделись, а в последний раз это было примерно в январе 2019 года, они делились историями своей жизни, Щ.. рассказывала ей, что у неё умер сын, от которого остался внук, живущий в Иркутске, что дочь живет в Вологде. У Щ.. последнее время болели ноги, ей помогал сотрудник соцзащиты.

Согласно представленной судом в распоряжении экспертов медицинской документации (справка ГУЗ «Вольский межрайонный психоневрологический диспансер»), Щ.. 22.02.2019 года, то есть в день подписания завещания, была освидетельствована врачом психиатром, заключение: «... На диспансерном учете не состоит. Психически здоров (а). Обнаруживается незначительное снижение когнитивных функций в границах возрастной нормы».

Судом также исследовалась амбулаторная карта Щ.. № из ГУЗ «Вольский межрайонный психоневрологический диспансер», в соответствии с которой Щ. находилась на лечении в данном медицинском учреждении с 11 по 25 марта 2019 года с диагнозом: <данные изъяты>.

В ГУЗ «Вольский межрайонный психоневрологический диспансер» Щ.. была доставлена сотрудниками станции скорой медицинской помощи с диагнозом фельдшера бригады скорой медицинской помощи: <данные изъяты>

Согласно проведенной по делу посмертной судебно-психиатрической экспертизе № от 20 декабря 2019 года комиссия экспертов пришла к заключению, что Щ. в последний месяц жизни обнаруживала психическое расстройство в виде Органического поражения головного мозга сосудистого генеза, психоорганического синдрома с интеллектуально-мнестическим снижением с преходящими психотическими состояниями, о чем свидетельствуют данные медицинской документации о перенесенном ею остром психотическом состоянии, послужившим причиной госпитализации в Вольский психоневрологический диспансер 11 марта 2019 года, когда Щ. была не ориентирована во времени, агрессивна к окружающим, высказывала резидуальные бредовые идеи преследования, не имела достаточной критики, при этом обнаруживала признаки атеросклероза сосудов головного мозга, хронической ишемии головного мозга. Вместе с тем, судя по сведениям лечащего врача психиатра, тяжесть состояния не достигала степени слабоумия, а определялась органическим симптомокомплексом в виде снижения памяти и интеллекта в пределах возрастной нормы: «...В стационаре у нас Щ. была в сознании, она понимала, что находится в больнице, сама себя обслуживала. Деменцию я у Щ. наблюдал...». В процессе лечения острая психотическая симптоматика свернулась, из больницы была выписана с улучшением. В показаниях свидетелей, соседей Щ. нотариуса отсутствуют сведения о психическом расстройстве подэкспертной в юридически значимый период: «...На все вопросы Щ. отвечала правильно, рассказывала, что длительное время работала, поясняла, где именно. Она еще удивлялась, что врач-психиатр задает ей такие вопросы, ведь, поясняла она, голова у нее работает хорошо, вот только ноги не ходят...». Согласно представленной судом в распоряжении экспертов медицинской документации (справка ГУЗ «Вольский межрайонный психоневрологический диспансер»), Щ. 22.02.2019 года, то есть в день подписания завещания, была освидетельствована врачом психиатром, заключение: «... На диспансерном учете не состоит. Психически здоров(а). Обнаруживается незначительное снижение когнитивных функций в границах возрастной нормы». Анализ материалов гражданского дела, представленной медицинской документации показывает, что в период подписания завещания 22.02.19 г. Щ. каким-либо психическим расстройством, лишающим ее способности понимать (осознавать) значение своих действий и руководить ими не страдала, выявленное у нее 22.02.19 г. легкое снижение когнитивных функций (внимание, память, интеллект) не ограничивали ее способность к свободному волеизъявлению, поэтому 22.02.2019 года в момент подписания завещания Щ.. могла понимать значение своих действий и руководить ими. Имевшееся у Щ. психическое расстройство, диагностированное у нее после подписания завещания в марте 2019 г., проявившееся острой психотической симптоматикой, было краткосрочным, явления психоза на фоне лечения успешно свернулись.

В соответствии со ст. 67 ГПК РФ суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств. Никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы. Суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности.

В силу ст. 86 ГПК РФ заключение эксперта должно содержать подробное описание проведенного исследования, сделанные в результате его выводы и ответы на поставленные судом вопросы. Заключение эксперта для суда необязательно и оценивается судом по правилам, установленным в статье 67 настоящего Кодекса.

Оценивая заключение посмертной судебно-психиатрической экспертизы, суд считает указанное доказательство относимым, допустимым и достоверным, данным экспертами, надлежащим образом предупрежденными об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, имеющими надлежащую квалификацию и многолетний стаж работы, согласуется с другими доказательствами по делу (письменными документами, объяснениями ответчика и третьего лица, показаниями свидетелей), заключение ясно, полно отвечает на поставленные судом вопросы, противоречий не содержит, в связи с чем оснований не доверять данному заключению у суда не имеется. Поэтому доводы стороны истца о том, что заключение посмертной судебно-психиатрической экспертизы недостаточно ясно, неполно, противоречиво, суд не принимает во внимание.

Таким образом, суд считает, что в нарушение ст. 56 ГПК РФ истицей не представлено каких-либо объективных доказательств, свидетельствующих о том, что завещание, составленное 22.02.2019 года от имени Щ.., удостоверенное нотариусом Люшевой Т.И., следует признать недействительным.

Разрешая спор, поскольку не доказано иное, необходимо исходить из презумпции дееспособности завещателя и добросовестности действий нотариуса и действительности завещания, основываясь на том, что Щ. понимала значение своих действий, могла самостоятельно подписать и прочитать завещание, о чем имеется соответствующая запись в завещании.

Учитывая изложенное, в удовлетворении исковых требований о признании завещания недействительным надлежит отказать. Ввиду отсутствия оснований для признания завещания недействительным исковые требования о признании права собственности на жилое помещение в порядке наследования по прежнему завещанию также не подлежат удовлетворению. Таким образом, в иске надлежит отказать полностью.

Руководствуясь ст.ст. 194-198 ГПК РФ, суд

решил:

░ ░░░░ ░░░░░░░░░ ░. ░. ░ ░░░░░░░░░░ ░. ░. ░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░.

░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ 27.01.2020.

░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░ ░ ░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░ ░░ ░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░.

░░░░░     ░.░. ░░░░░░░░