Судебный акт #1 (Решение) по делу № 2а-2238/2021 ~ М-1319/2021 от 11.03.2021

РЕШЕНИЕ

Именем Российской Федерации

дело № 2а-2238/2021

г. Великий Новгород 15 марта 2021 года

Новгородский районный суд Новгородской области в составе председательствующего судьи Ионова И.А.,

при участии в судебном заседании в качестве:

административных истцов – Макаревича Н.А., Молоканова С.А.,

представителя административного ответчика – Администрации Великого Новгорода – Корбан Е.С.,

секретаря судебного заседания – Пригода Ю.В.,

рассмотрев в открытом судебном заседании административное дело по административному исковому заявлению Макаревича Н.А., Молоканова С.А. к Администрации Великого Новгорода об оспаривании отказа в согласовании проведения публичного мероприятия,

у с т а н о в и л :

В Новгородский районный суд Новгородской области (далее также – суд) обратились граждане Макаревич Н.А., Молоканов С.А. с административным исковым заявлением к Администрации Великого Новгорода об оспаривании отказа в согласовании проведения публичного мероприятия.

В обоснование административного иска указано, что ДД.ММ.ГГГГ административные истцы направили в Администрацию Великого Новгорода уведомление о проведении публичного мероприятия в соответствии с Федеральным законом «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях». Как следовало из данного уведомления, Новгородское областное отделение политической партии «Коммунистическая партия Российской Федерации» планировало провести ДД.ММ.ГГГГ публичное мероприятие в форме автопробега в рамках Всероссийской акции протеста «За СССР – за сильную, справедливую, социалистическую Россию». Письмом Администрации Великого Новгорода от ДД.ММ.ГГГГ в согласовании проведения указанного публичного мероприятия отказано в том числе со ссылкой на положения указа Губернатора Новгородской области от 6 марта 2020 года № 97 «О введении режима повышенной готовности» и предложено провести мероприятие после стабилизации санитарно-эпидемиологической обстановки на территории Великого Новгорода. Административные истцы полагают данный отказ Администрации Великого Новгорода незаконным и необоснованным, приводя в качестве обоснования своих доводов положения статьи 31 Конституции Российской Федерации, статей 2, 3, 5, 12 Федерального закона «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях». Кроме того, по мнению административных истцов, заявленное ими публичное мероприятие не подпадает под ограничения, установленные указом Губернатора Новгородской области «О введении режима повышенной готовности», поскольку заявленная численность участников мероприятия – до 45 человек, количество автомобилей – до 15, сбор участников автопробега будет осуществляться группами (не более трех человек), все участники автопробега будут обеспечены средствами индивидуальной защиты и личной гигиены.

Макаревич Н.А. и Молоканов С.А. просят суд признать незаконным отказ Администрации Великого Новгорода от ДД.ММ.ГГГГ № в согласовании проведения публичного мероприятия в форме автопробега; признать согласованным форму, место и время проведения публичного мероприятия в соответствии с уведомлением административных истцов.

Судом к участию в деле в качестве заинтересованного лица привлечено Новгородское областное отделение политической партии «Коммунистическая партия Российской Федерации».

В судебном заседании административные истцы поддержали административный иск по приведенным в нем основаниям, пояснив дополнительно, что организаторами заявленного публичного мероприятия выступают граждане Макаревич Н.А. и Молоканов С.А,, подобные автопробеги проходили в Великом Новгороде и ранее, и никогда отказа в согласовании их проведения Администрация Великого Новгорода не выдавала; организаторы публичного мероприятия обеспечат всех участников защитными средствами. Представитель административного ответчика в судебном заседании административный иск не признала по основаниям, указанным в письменном отзыве, пояснив, что оспариваемый ответ Администрации Великого Новгорода не является отказом в согласовании проведения публичного мероприятия; данным ответом лишь предложено заявителям изменить время проведения публичного мероприятия.

Представитель заинтересованного лица – Новгородского областного отделения политической партии «Коммунистическая партия Российской Федерации» в судебное заседание не явился, просил рассмотреть дело в его отсутствие.

Выслушав участвующих в судебном заседании лиц, исследовав письменные материалы дела, суд приходит к следующим выводам.

Из материалов дела следует, что ДД.ММ.ГГГГ в Администрацию Великого Новгорода поступило уведомление, подписанное Макаревичем Н.А., Молокановым С.А.

В данном уведомлении сообщалось следующее:

ДД.ММ.ГГГГ в рамках Всероссийской акции протеста «За СССР – за сильную, справедливую, социалистическую Россию» Новгородское областное отделение политической партии КПРФ организует автопробег;

сбор участников автопробега с <данные изъяты> до <данные изъяты> по адресу: <адрес>, будет осуществляться группами (не более трех человек). Все участники автопробега будут обеспечены средствами индивидуальной защиты (масками, перчатками) и личной гигиены (обеззараживающими средствами) в соответствии с противоэпидемиологическими нормами и требованиями;

автопробег пройдет по улицам города ДД.ММ.ГГГГ с <данные изъяты> до <данные изъяты>. В автопробеге участвуют до 15 легковых автомобилей. Планируемое количество участников публичного мероприятия – до 45 человек;

маршрут следования колонны: <адрес>;

усиление по озвучиванию автопробега будет осуществляться с помощью рупорного громкоговорителя;

в ходе сбора участников и проведения автопробега с <данные изъяты> до <данные изъяты> будет использована атрибутика КПРФ;

ответственность за общую подготовку и проведение автопробега, за соблюдение общественного порядка среди участников возложена на секретаря обкома КПРФ Макаревича Н.А.;

лицом, уполномоченным выполнять распорядительные функции по проведению автопробега, назначен заведующий организационным отделом обкома КПРФ Молоканов С.А.

Также в уведомлении указаны формы и методы обеспечения организатором публичного мероприятия общественного порядка.

В ответ на данное уведомление письмом Администрации Великого Новгорода от ДД.ММ.ГГГГ №, направленном в адрес Макаревича Н.А., сообщалось следующее:

указом Губернатора Новгородской области от 6 марта 2020 года № 97 «О введении режима повышенной готовности» (в редакции указа Губернатора Новгородской области от 2 февраля 2021 года № 35) временно введены ограничения на проведение на территории Новгородской области массовых мероприятий с очным присутствием граждан;

в целях соблюдения требований противоэпидемических мероприятий для предупреждения распространения новой коронавирусной инфекции, руководствуясь частью 2 статьи 50 Федерального закона от 30 марта 1999 года № 52-ФЗ «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения», постановлением Главного государственного санитарного врача Российской Федерации от 31 января 2020 года № 3, указом Губернатора Новгородской области от 6 марта 2020 года № 97, а также информацией оперативного штаба по предупреждению распространения и борьбе с коронавирусной инфекцией, вызванной COVID-19, на территории городского округа Великий Новгород, Администрация Великого Новгорода в настоящее время не имеет возможности согласовать уведомление и предлагает осуществить проведение запланированного мероприятия после стабилизации санитарно-эпидемиологической обстановки на территории Великого Новгорода и снятия ограничительных мер.

Не согласившись с данным ответом, Макаревич Н.А., Молоканов С.А. ДД.ММ.ГГГГ посредством сервиса «Электронное правосудие» подали в суд рассматриваемое административное исковое заявление. Срок обращения с данным административным исковым заявлением, установленный статьей 219 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, административными истцами соблюден.

В соответствии со статьей 31 Конституции Российской Федерации граждане Российской Федерации имеют право собираться мирно, без оружия, проводить собрания, митинги и демонстрации, шествия и пикетирование.

Организация и проведение на территории Российской Федерации публичных мероприятий регламентируются Федеральным законом от 19 июня 2004 года № 54-ФЗ «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях», пункты 1, 3 части 4 статьи 5 которого возлагают на организатора публичного мероприятия обязанности по подаче в орган исполнительной власти субъекта Российской Федерации или орган местного самоуправления уведомления о проведении публичного мероприятия в порядке, установленном статьей 7 данного Федерального закона, и по обеспечению соблюдения условий проведения публичного мероприятия, указанных в уведомлении о проведении публичного мероприятия или измененных в результате согласования с органом исполнительной власти субъекта Российской Федерации или органом местного самоуправления.

Положением части 5 статьи 7 названного Федерального закона также предусмотрено, что организатор публичного мероприятия не вправе проводить его, если уведомление о проведении публичного мероприятия не было подано в срок либо если с органом исполнительной власти субъекта Российской Федерации или органом местного самоуправления не было согласовано изменение по их мотивированному предложению места и (или) времени проведения публичного мероприятия.

Согласно статье 12 Федерального закона «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях» орган исполнительной власти субъекта Российской Федерации или орган местного самоуправления после получения уведомления о проведении публичного мероприятия обязан документально подтвердить получение уведомления о проведении публичного мероприятия, указав при этом дату и время его получения, и довести до сведения организатора публичного мероприятия в течение трех дней со дня получения уведомления о проведении публичного мероприятия (а при подаче уведомления о проведении пикетирования группой лиц менее чем за пять дней до дня его проведения - в день его получения) обоснованное предложение об изменении места и (или) времени проведения публичного мероприятия, а также предложения об устранении организатором публичного мероприятия несоответствия указанных в уведомлении целей, форм и иных условий проведения публичного мероприятия требованиям этого Федерального закона (пункты 1 и 2 части 1); орган исполнительной власти субъекта Российской Федерации или орган местного самоуправления отказывает в согласовании проведения публичного мероприятия только в случаях, если уведомление о его проведении подано лицом, которое в соответствии с данным Федеральным законом не вправе быть организатором публичного мероприятия, либо если в уведомлении в качестве места проведения публичного мероприятия указано место, в котором в соответствии с названным Федеральным законом или законом субъекта Российской Федерации проведение публичного мероприятия запрещается (часть 3).

В силу статьи 8 названного Федерального закона органы исполнительной власти субъекта Российской Федерации определяют единые специально отведенные или приспособленные для коллективного обсуждения общественно значимых вопросов и выражения общественных настроений, а также для массового присутствия граждан для публичного выражения общественного мнения по поводу актуальных проблем преимущественно общественно-политического характера места (часть 11); при определении специально отведенных мест и установлении порядка их использования должны обеспечиваться возможность достижения целей публичных мероприятий, транспортная доступность специально отведенных мест, возможность использования организаторами и участниками публичных мероприятий объектов инфраструктуры, соблюдение санитарных норм и правил, безопасность организаторов и участников публичных мероприятий, других лиц; в случае направления организаторами нескольких публичных мероприятий уведомлений о проведении публичных мероприятий в специально отведенных местах в одно и то же время очередность использования специально отведенных мест определяется исходя из времени получения соответствующего уведомления органом исполнительной власти субъекта Российской Федерации или органом местного самоуправления (часть 12); в целях защиты прав и свобод человека и гражданина, обеспечения законности, правопорядка, общественной безопасности законом субъекта Российской Федерации дополнительно определяются места, в которых запрещается проведение собраний, митингов, шествий, демонстраций, в том числе если проведение публичных мероприятий в указанных местах может повлечь нарушение функционирования объектов жизнеобеспечения, транспортной или социальной инфраструктуры, связи, создать помехи движению пешеходов и (или) транспортных средств либо доступу граждан к жилым помещениям или объектам транспортной или социальной инфраструктуры (часть 22).

Согласно правовой позиции, изложенной в определении Конституционного Суда Российской Федерации от 2 апреля 2009 года № 484-О-П, по смыслу положения части 5 статьи 5 Федерального закона «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях» орган публичной власти не может запретить (не разрешить) проведение публичного мероприятия, а вправе лишь предложить изменить место и (или) время его проведения, причем такое предложение обязательно должно быть мотивированным и вызываться либо необходимостью сохранения нормального и бесперебойного функционирования жизненно важных объектов коммунальной или транспортной инфраструктуры, либо необходимостью поддержания общественного порядка, обеспечения безопасности граждан (как участников публичного мероприятия, так и лиц, которые могут находиться в месте его проведения в определенное для этого время), либо иными подобными причинами.

При согласовании публичного мероприятия уполномоченные представители публичной власти должны привести веские доводы в обоснование того, что проведение публичного мероприятия в заявленном месте и (или) в заявленное время не просто нежелательно, а невозможно в связи с необходимостью защиты конституционно признаваемых ценностей, и предложить организаторам публичного мероприятия такой вариант, который позволял бы реализовать его цели, включая свободное формирование и выдвижение участниками публичного мероприятия своих требований, в том числе политических, и их доведение до соответствующих адресатов. Организаторы публичного мероприятия, в свою очередь, должны предпринимать разумные и достаточные усилия по достижению возможного компромисса на основе баланса интересов, с тем чтобы реализовать свое конституционное право на свободу мирных собраний. Аналогичного подхода при оценке процедуры согласования публичного мероприятия и обязанностей сторон такого согласования придерживается Европейский Суд по правам человека, по мнению которого в ситуации, когда власти не запрещают публичное мероприятие, а предлагают альтернативное место проведения, его организаторы не могут отвергать без каких-либо убедительных причин предложение властей, позволяющее им провести свое мероприятие в другом месте, в особенности если оно находится в центре города и явно больше по размерам (постановление от 10 июля 2012 года по делу «Берладир и другие против России»).

В постановлении от 4 июня 2020 года № 27-П по делу о проверке конституционности статьи 3.4 Закона Самарской области «О порядке подачи уведомления о проведении публичного мероприятия и обеспечении отдельных условий реализации прав граждан на проведение публичных мероприятий в Самарской области» в связи с жалобой граждан <данные изъяты> Конституционный Суд Российской Федерации указал следующее:

гарантированное Конституцией Российской Федерации право граждан собираться мирно, без оружия, проводить собрания, митинги и демонстрации, шествия и пикетирование является, как неоднократно отмечал Конституционный Суд Российской Федерации (постановления от 18 мая 2012 года № 12-П, от 14 февраля 2013 года № 4-П, от 10 февраля 2017 года № 2-П, от 18 июня 2019 года № 24-П, от 1 ноября 2019 года № 33-П и др.), одним из фундаментальных и неотъемлемых элементов конституционно-правового статуса личности в Российской Федерации как демократическом правовом государстве с республиканской формой правления, в качестве основ конституционного строя которого признаются идеологическое многообразие, политический плюрализм и многопартийность и на котором лежит конституционная обязанность обеспечивать государственную защиту, включая судебную, прав и свобод человека и гражданина на основе равенства всех перед законом и судом (статья 1, часть 1; статья 2; статья 13, части 1 и 3; статья 19, часть 1; статья 31; статья 45, часть 1; статья 46, части 1 и 2; статья 64);

во взаимосвязи с иными конституционными правами и свободами, перечисленными в Конституции Российской Федерации, прежде всего в ее статьях 29, 30, 32 и 33, это право обеспечивает гражданам реальную возможность посредством проведения публичных мероприятий (собраний, митингов, демонстраций, шествий и пикетирования) оказывать влияние на организацию и осуществление государственной и муниципальной власти и благодаря этому способствовать поддержанию мирного диалога между гражданским обществом и государством, что не исключает протестного характера таких публичных мероприятий, который может выражаться в критике как отдельных действий и решений государственных органов и органов местного самоуправления, так и проводимой ими политики в целом;

реагирование публичной власти на подготовку и проведение собраний, митингов, демонстраций, шествий и пикетирования должно быть нейтральным и во всяком случае - независимо от политических взглядов их инициаторов и участников - нацеленным на обеспечение необходимых условий (как на уровне законодательного регулирования, так и в правоприменительной деятельности) для правомерного осуществления гражданами и их объединениями права на свободу мирных собраний, в том числе путем выработки четких правил их организации и проведения, не выходящих за рамки допустимых ограничений прав и свобод граждан в демократическом правовом государстве;

природой закрепленного статьей 31 Конституции Российской Федерации права, заложенными в нем политическими и публично-правовыми началами обусловливается вытекающая из ее статей 2, 17 (часть 1), 18 и 71 (пункт «в») обязанность государства осуществлять регулирующее воздействие на отношения, связанные с организацией и проведением мирных собраний, с тем чтобы на основе баланса частных и публичных интересов обеспечить гражданам реальную возможность через организацию и проведение публичных мероприятий отстаивать свою позицию и заявлять требования по значимым, с их точки зрения, общественно-политическим вопросам, чем оказывать влияние на деятельность органов государственной и муниципальной власти как непосредственно, так и посредством формирования общественного мнения в целях привлечения внимания к различным проблемам и обсуждения предпочтительных способов своевременного и результативного их разрешения со стороны публично-властных институтов;

проведение публичных мероприятий, как правило, сопряжено с известными неудобствами для не участвующих в них граждан (создание помех работе транспорта, затруднение доступа к объектам социальной инфраструктуры и т.п.), вследствие чего такого рода издержки свободы мирных собраний сами по себе не могут служить веской причиной для отказа в проведении собраний, митингов, демонстраций, шествий и пикетирования, а потому компетентные органы и должностные лица обязаны стремиться к принятию всех зависящих от них мер для их правомерного проведения в избранном организаторами месте и в запланированное время, в том числе посредством минимизации (локализации) порождаемых ими отклонений от обычного повседневного уклада общественной жизни, а не пытаться под любым предлогом изыскать причины, оправдывающие невозможность реализации права на организацию и проведение публичных мероприятий в указанном в уведомлении формате;

законодательные, организационные и иные меры, предпринимаемые органами публичной власти в целях надлежащего обеспечения права на свободу мирных собраний, не должны приводить к чрезмерному государственному вмешательству в деятельность организаторов и участников публичных мероприятий, сопряженному с необоснованными ограничениями данного права. Поскольку его реализация может быть связана с серьезными рисками (скоплением большого количества людей в месте проведения публичного мероприятия, возникновением конфликтных ситуаций, в том числе по не зависящим от их организаторов и участников обстоятельствам, и т.п.), как сами граждане в силу конституционного запрета осуществлять права и свободы человека и гражданина с нарушением прав и свобод других лиц (статья 17, часть 3, Конституции Российской Федерации), так и государство во исполнение своей конституционной обязанности по соблюдению и защите прав и свобод человека и гражданина (статья 2 Конституции Российской Федерации) должны использовать все законные средства для предотвращения любых акций (действий), не отвечающих самой сути права на мирные собрания;

принимая во внимание провозглашенную в преамбуле Конституции Российской Федерации цель утверждения гражданского мира и согласия и учитывая, что исходя из присущих их проведению особенностей собрания, митинги, демонстрации, шествия и пикетирования могут затрагивать права и свободы широкого круга лиц - как участников таких мероприятий, так и лиц, в них непосредственно не участвующих, государственная защита гарантируется лишь праву на свободу мирных публичных мероприятий, что не исключает его ограничения федеральным законом, но только в соответствии с критериями, вытекающими из закрепленных в статьях 17 (часть 3), 19 (части 1 и 2) и 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации принципов недопустимости злоупотребления правами и свободами человека и гражданина, юридического равенства, обоснованности (необходимости) и соразмерности (пропорциональности). Как следствие, устанавливаемые федеральным законодателем ограничения свободы мирных собраний должны учитывать презюмируемую заинтересованность организаторов в сохранении мирного характера инициируемых ими публичных мероприятий и не могут посягать на основное содержание соответствующего конституционного права и препятствовать открытому и свободному выражению гражданами своих взглядов, мнений и требований посредством организации и проведения собраний, митингов, демонстраций, шествий и пикетирований;

из приведенных правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации следует, что находящееся под защитой Конституции Российской Федерации, а также - в силу прямого указания, содержащегося в ее статьях 15 (часть 4) и 17 (часть 1), - Всеобщей декларации прав человека (статья 20), Международного пакта о гражданских и политических правах (статья 21) и Конвенции о защите прав человека и основных свобод (статья 11) право граждан Российской Федерации собираться мирно, без оружия, проводить собрания, митинги и демонстрации, шествия и пикетирование требует надлежащего законодательного обеспечения его правомерной реализации, учитывающего конституционное признание прав и свобод человека и гражданина высшей ценностью, определяющей смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и подлежащей обеспечению правосудием (статьи 2 и 18 Конституции Российской Федерации). Одновременно это не освобождает федерального законодателя от обязанности проявлять на основе разумного баланса частных и публичных начал необходимую заботу о поддержании при организации и проведении публичных мероприятий общественного порядка и безопасности граждан (как участвующих, так и не участвующих в них), в том числе используя в указанных целях введение адекватных мер, направленных на предупреждение и предотвращение нарушений общественного порядка и безопасности, прав и свобод граждан, не исключая установления ограничений (запретов), касающихся мест проведения собраний, митингов, демонстраций, шествий и пикетирований;

определяя порядок реализации гражданами и их объединениями права на свободу мирных собраний, федеральный законодатель установил в Федеральном законе от 19 июня 2004 года № 54-ФЗ «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях» основные требования, предъявляемые к организации и формам публичного мероприятия, времени и месту его проведения, правам и обязанностям его организаторов и участников, органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации и органов местного самоуправления, их уполномоченных представителей и уполномоченных представителей органов внутренних дел, основаниям и порядку приостановления и прекращения публичного мероприятия, а также закрепил гарантии, включая судебные, правомерного осуществления гражданами права на свободу мирных собраний;

согласно статье 8 «Места проведения публичного мероприятия» этого Федерального закона публичное мероприятие может проводиться в любых пригодных для целей данного мероприятия местах в случае, если его проведение не создает угрозы обрушения зданий и сооружений или иной угрозы безопасности участников данного публичного мероприятия; условия запрета или ограничения проведения публичного мероприятия в отдельных местах могут быть конкретизированы федеральными законами (часть 1);

наряду с этим данная статья прямо устанавливает места, в которых проведение публичных мероприятий запрещается: территории, непосредственно прилегающие к опасным производственным объектам и к иным объектам, эксплуатация которых требует соблюдения специальных правил техники безопасности; путепроводы, железнодорожные магистрали и полосы отвода железных дорог, нефте-, газо- и продуктопроводов, высоковольтных линий электропередачи; территории, непосредственно прилегающие к резиденциям Президента Российской Федерации, к зданиям, занимаемым судами, к территориям и зданиям учреждений, исполняющих наказание в виде лишения свободы; пограничная зона, если отсутствует специальное разрешение уполномоченных на то пограничных органов (часть 2);

перечисленные нормы в совокупности с другими положениями, содержащимися как в названном (статьи 7, 12 и др.), так и в иных федеральных законах (статья 39 Федерального закона от 21 ноября 1995 года № 170-ФЗ «Об использовании атомной энергии», статьи 3, 16 и 24.1 Федерального закона от 26 сентября 1997 года № 125-ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях» и др.), составляют федеральный блок правового регулирования вопросов, связанных с определением возможных мест проведения публичных мероприятий, а их соблюдение - во исполнение требований статей 4 (часть 2) и 15 (часть 2) Конституции Российской Федерации - является обязательным как для граждан, так и для всех органов государственной и муниципальной власти и их должностных лиц;

вместе с тем при оценке правового режима организации и проведения публичных мероприятий нужно иметь в виду, что в соответствии с Федеральным законом «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях» достаточно обширной компетенцией в отношении регламентации правил организации и проведения публичных мероприятий, в том числе касающихся их разрешенных и запрещенных мест, наделены органы государственной власти субъектов Российской Федерации;

используя предоставленные в сфере совместного ведения полномочия, субъекты Российской Федерации, как неоднократно отмечал Конституционный Суд Российской Федерации, получают возможность наряду с основными гарантиями прав граждан, закрепленными федеральным законом, в том числе применительно к свободе мирных собраний, устанавливать в своих законах или иных нормативных правовых актах дополнительные гарантии этих прав, направленные на их конкретизацию и создание дополнительных механизмов реализации, с учетом региональных особенностей (условий) и с соблюдением конституционных требований о непротиворечии законов субъектов Российской Федерации федеральным законам и о недопустимости ограничения прав и свобод человека и гражданина в форме иной, нежели федеральный закон. Осуществляя такое регулирование, субъекты Российской Федерации должны избегать вторжения в предметы федерального ведения и не полномочны имплементировать в законодательство процедуры и условия, искажающие само существо тех или иных конституционных прав, снижать уровень их основных гарантий, закрепленных в Конституции Российской Федерации и федеральных законах, а также самостоятельно, за пределами установленных федеральными законами рамок, вводить какие-либо ограничения конституционных прав и свобод, поскольку таковые - в определенных Конституцией Российской Федерации целях и пределах - может устанавливать только федеральный законодатель (постановления от 21 июня 1996 года № 15-П, от 18 июля 2012 года № 19-П, от 1 декабря 2015 года № 30-П, от 2 июля 2018 года № 27-П, от 1 ноября 2019 года № 33-П и др.);

во всяком случае это предполагает, что определение законом субъекта Российской Федерации мест, в которых запрещается проведение собраний, митингов, шествий и демонстраций, не должно приводить к тому, чтобы устанавливаемые на региональном уровне публичной власти ограничения относительно допустимых мест осуществления гарантированного статьей 31 Конституции Российской Федерации права не дополняли, а необоснованно расширяли предусмотренные Федеральным законом «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях» нормы (запреты), приобретая по своим юридическим параметрам сопоставимое с ними или, более того, преобладающее значение в системе действующего правового регулирования свободы мирных собраний;

из статей 72 (пункт «б» части 1) и 76 (часть 2) Конституции Российской Федерации следует, что законодательные акты субъектов Российской Федерации по вопросам защиты прав и свобод могут иметь исключительно вторичный характер, производный от базового регулирования, устанавливаемого Конституцией Российской Федерации и федеральными законами. Они не должны противоречить федеральным законам ни формально, ни по существу, а также не должны приводить к снижению содержащихся в федеральных законах гарантий осуществления прав и свобод человека и гражданина, поскольку именно на федеральном законодателе лежит обязанность закрепления основных условий их реализации. В противном случае законы субъектов Российской Федерации будут нарушать конституционные условия ограничения прав и свобод (постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 29 ноября 2004 года № 17-П, от 11 марта 2008 года № 4-П, от 22 декабря 2015 года № 34-П и др.).

Таким образом, из приведенных нормативных положений следует, что орган местного самоуправления, в случае если полагает невозможным проведение публичного мероприятия на заявленных условиях, обязан совершить одно из двух действий: либо довести до сведения организатора публичного мероприятия в течение трех дней со дня получения уведомления о проведении публичного мероприятия обоснованное предложение об изменении места и (или) времени проведения публичного мероприятия, а также предложения об устранении организатором публичного мероприятия несоответствия указанных в уведомлении целей, форм и иных условий проведения публичного мероприятия требованиям закона, либо отказать в согласовании проведения публичного мероприятия.

На территории муниципального образования – городского округа Великий Новгород органом, уполномоченным на рассмотрение уведомления о проведении публичного мероприятия, является Администрация Великого Новгорода (статья 1 областного закона от 10 марта 2011 года № 940-ОЗ «О мерах по реализации Федерального закона «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях» на территории Новгородской области, статья 38 Устава муниципального образования – городского округа Великий Новгород).

Уведомление о проведении ДД.ММ.ГГГГ публичного мероприятия подано Макаревичем Н.А., Молокановым С.А. в Администрацию Великого Новгорода ДД.ММ.ГГГГ, т.е. в пределах срока, указанного частью 1 статьи 7 Федерального закона «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях».

Публичное мероприятие, указанное в поданном Макаревичем Н.А., Молокановым С.А. уведомлении, – автопробег – относится по своему характеру к такой форме публичного мероприятия, как демонстрация – организованное публичное выражение общественных настроений группой граждан с использованием во время передвижения, в том числе на транспортных средствах, плакатов, транспарантов и иных средств наглядной агитации (пункт 4 статьи 2 Федерального закона «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях»).

Направляя заявителям в ответ на указанное уведомление письмо от ДД.ММ.ГГГГ №, Администрация Великого Новгорода, как следует из объяснений ее представителя в судебном заседании, не отказала в согласовании проведения публичного мероприятия, а лишь внесла предложение об изменении времени проведения публичного мероприятия – после стабилизации санитарно-эпидемиологической обстановки на территории Великого Новгорода и снятия ограничительных мер.

Между тем из положений пункта 4 части 3 статьи 7, статьи 9, частей 1 и 7 статьи 12 Федерального закона «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях» в их взаимосвязи следует, что предложение органа публичной власти об изменении времени проведения публичного мероприятия может затрагивать только изменение времени начала и (или) окончания публичного мероприятия (т.е. «времени» в буквальном, узком смысле этого слова, выраженном в часах и минутах), но в пределах той даты, которая выбрана организатором публичного мероприятия. Указанный Федеральный закон предоставляет соответствующему органу публичной власти право предложить организатору публичного мероприятия изменить не только время, но и дату его проведения только в одном случае – если в день, предшествующий дню проведения публичного мероприятия, или в день публичного мероприятия до его начала выявлены обстоятельства, свидетельствующие о наличии чрезвычайной ситуации, террористического акта либо реальной угрозы их возникновения (совершения), в результате которых не может быть обеспечена безопасность участников публичного мероприятия при его проведении (часть 7 статьи 12).

Во всяком случае соответствующий орган публичной власти, предлагая организатору публичного мероприятия изменить время его проведения, обязан указать конкретное время, предлагаемое организатору публичного мероприятия для его проведения (пункт 2 части 1 статьи 12 Федерального закона «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях», пункт 13 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 июня 2018 года № 28 «О некоторых вопросах, возникающих у судов при рассмотрении административных дел и дел об административных правонарушениях, связанных с применением законодательства о публичных мероприятиях»). На этом процедура согласования проведения публичного мероприятия не заканчивается.

После получения предложения органа публичной власти об изменении места и (или) времени публичного мероприятия организатор публичного мероприятия обязан не позднее чем за три дня до дня проведения публичного мероприятия (за исключением собрания и пикетирования, проводимого одним участником) информировать орган исполнительной власти субъекта Российской Федерации или орган местного самоуправления в письменной форме о принятии его предложения об изменении места и (или) времени проведения публичного мероприятия, указанных в уведомлении о проведении публичного мероприятия, либо о неприятии предложения соответствующих органа исполнительной власти субъекта Российской Федерации, органа местного самоуправления и об отказе от проведения публичного мероприятия в указанных в таком уведомлении месте, времени и форме (пункт 2 части 4 статьи 5 Федерального закона «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях»). В случае, если организатор публичного мероприятия принимает указанное предложение об изменении места и (или) времени проведения публичного мероприятия, то проведение такого публичного мероприятия считается согласованным.

Между тем направленное заявителям письмо Администрации Великого Новгорода от ДД.ММ.ГГГГ № по своему содержанию не требует от организатора заявленного публичного мероприятия какого-либо ответа на предложение Администрации Великого Новгорода провести публичное мероприятие после стабилизации санитарно-эпидемиологической обстановки на территории Великого Новгорода и снятия ограничительных мер. Принятие Макаревичем Н.А. и Молокановым С.А. такого предложения Администрации Великого Новгорода не привело бы к согласованию проведения публичного мероприятия, поскольку стороны данного согласования не определили конкретное время проведения публичного мероприятия.

Не рассмотрев все возможные варианты проведения заявленного публичного мероприятия (с учетом изменения места и времени) и не направив заявителю соответствующие предложения, не направив заявителю предложения об устранении несоответствия указанных в уведомлении целей, форм и иных условий проведения публичного мероприятия требованиям федерального закона, Администрация Великого Новгорода лишила административного истца возможность исполнить свою обязанность, предусмотренную пунктом 2 части 4 статьи 5 Федерального закона «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях» – не позднее чем за три дня до дня проведения публичного мероприятия информировать орган местного самоуправления в письменной форме о принятии (непринятии) его предложения об изменении места и (или) времени проведения публичного мероприятия, указанных в уведомлении о проведении публичного мероприятия. Тем самым Администрация Великого Новгорода самостоятельно прекратила процедуру согласования проведения публичного мероприятия, исключив возможность достижения какого-либо консенсуса.

Таким образом, суд приходит к выводу о том, что Администрация Великого Новгорода письмом от ДД.ММ.ГГГГ № (с формулировкой «Администрация Великого Новгорода в настоящее время не имеет возможности согласовать уведомление») фактически отказала Макаревичу Н.А. и Молоканову С.А. в согласовании проведения заявленного ими публичного мероприятия.

Согласно же части 3 статьи 12 Федерального закона «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях» орган исполнительной власти субъекта Российской Федерации или орган местного самоуправления отказывает в согласовании проведения публичного мероприятия только в случаях, если уведомление о его проведении подано лицом, которое в соответствии с данным Федеральным законом не вправе быть организатором публичного мероприятия, либо если в уведомлении в качестве места проведения публичного мероприятия указано место, в котором в соответствии с данным Федеральным законом или законом субъекта Российской Федерации проведение публичного мероприятия запрещается.

Ни одно из приведенных двух оснований отказа в согласовании проведения публичного мероприятия не имеет место в рассматриваемом деле, что признается и административным ответчиком. Иные основания отказа в согласовании проведения публичного мероприятия законом не установлены.

Оценивая довод Администрации Великого Новгорода о том, что проведение указанного публичного мероприятия в настоящее время невозможно в соответствии с указом Губернатора Новгородской области от 6 марта 2020 года № 97 «О введении режима повышенной готовности» в целях соблюдения требований противоэпидемических мероприятий для предупреждения распространения новой коронавирусной инфекции, суд прежде всего обращает внимание, что в постановлении от 25 декабря 2020 года № 49-П по делу о проверке конституционности подпункта 3 пункта 5 постановления Губернатора Московской области «О введении в Московской области режима повышенной готовности для органов управления и сил Московской областной системы предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций и некоторых мерах по предотвращению распространения новой коронавирусной инфекции (COVID-2019) на территории Московской области» в связи с запросом Протвинского городского суда Московской области Конституционный Суд Российской Федерации пришел к следующим выводам:

Конституция Российской Федерации (статьи 2, 7 и 41) исходит из того, что жизнь и здоровье человека - высшее благо, без которого утрачивают свое значение многие другие блага и ценности, а потому забота об их сохранении и укреплении образует одну из основополагающих конституционных обязанностей государства;

в связи с этим Российская Федерация возлагает на себя ответственность за обеспечение санитарно-эпидемиологического благополучия населения, в том числе путем принятия и исполнения законов, направленных на предотвращение и устранение рисков для жизни и здоровья граждан, возникающих в связи с эпидемическими заболеваниями. При этом выбор правовых средств, направленных на защиту жизни и здоровья граждан в целях предотвращения и ликвидации чрезвычайных ситуаций, связанных с эпидемическими заболеваниями, относится, по общему правилу, к дискреции законодателя, который, осуществляя защиту прав и свобод человека и гражданина и устанавливая соответствующее правовое регулирование, обязан предусмотреть эффективные гарантии соблюдения иных прав и свобод граждан, адекватные целям сохранения жизни граждан и их здоровья;

вместе с тем необходимость защиты жизни и здоровья граждан при возникновении чрезвычайных ситуаций или угрозе их возникновения и осуществлении мер по борьбе с эпидемиями и ликвидацией их последствий - учитывая, что жизнь человека является высшей конституционной ценностью, без которой реализация гражданских, экономических, социальных и иных прав становится во многом бессмысленна, - предполагает принятие таких правовых актов, которые не исключают возможности ограничения прав и свобод человека, в том числе и свободы передвижения, но только в той мере, в какой это соответствует поставленным целям при соблюдении требований соразмерности и пропорциональности (статья 55, часть 3, Конституции Российской Федерации);

согласно Конституции Российской Федерации (статья 27, часть 1) каждый, кто законно находится на территории Российской Федерации, имеет право свободно передвигаться. Свобода передвижения гарантирована также Международным пактом о гражданских и политических правах (статья 12), другими международными и международно-правовыми актами, в том числе Протоколом № 4 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод (статья 2). Однако реализация гражданами индивидуального по своей правовой природе права на свободу передвижения в условиях возникновения реальной общественной угрозы предполагает проявление с их стороны разумной сдержанности. Принятие государством в отношении данного права конституционно допустимых и вынужденных временных ограничительных мер прежде всего имеет направленность на самоорганизацию общества перед возникновением общей угрозы и тем самым является проявлением одной из форм социальной солидарности, основанной на взаимном доверии государства и общества, тем более что ограничение свободы передвижения по своим отличительным конституционным параметрам не тождественно ограничению личной свободы (статья 22, часть 1; статья 75.1 Конституции Российской Федерации);

с учетом этого введение тех или иных ограничений прав граждан, обусловленных распространением опасных - как для жизни и здоровья граждан, так и по своим социально-экономическим последствиям - эпидемических заболеваний, требует обеспечения конституционно приемлемого баланса между защитой жизни и здоровья граждан и правами и свободами конкретного гражданина в целях поддержания приемлемых условий жизнедеятельности общества, в том числе вызванных уникальным (экстраординарным) характером ситуации распространения нового опасного заболевания. При этом обеспечение при необходимости соблюдения ограничений мерами юридической ответственности, в том числе административной, является естественным элементом механизма правового регулирования. Осуществление же соответствующего регулирования и правоприменения представляет собой особую задачу, уклониться от решения которой государство не вправе (статья 18 Конституции Российской Федерации);

правовым актом, определяющим общие организационно-правовые нормы в области защиты от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера, является Федеральный закон от 21 декабря 1994 года № 68-ФЗ «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера», действие которого распространяется на отношения, возникающие в процессе деятельности органов государственной власти Российской Федерации, органов государственной власти субъектов Российской Федерации, органов местного самоуправления, а также предприятий, учреждений и организаций независимо от их организационно-правовой формы и населения в области защиты населения и территорий от чрезвычайных ситуаций (преамбула);

в силу данного Федерального закона органы управления и силы единой государственной системы предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций могут функционировать в одном из следующих режимов: а) повседневной деятельности - при отсутствии угрозы возникновения чрезвычайной ситуации; б) повышенной готовности - при угрозе возникновения чрезвычайной ситуации; в) чрезвычайной ситуации - при возникновении и ликвидации чрезвычайной ситуации (пункт 6 статьи 4.1);

при введении режима повышенной готовности или чрезвычайной ситуации, а также при установлении уровня реагирования для соответствующих органов управления и сил единой государственной системы предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций Правительственная комиссия по предупреждению и ликвидации чрезвычайных ситуаций и обеспечению пожарной безопасности или должностное лицо, установленные пунктами 8 и 9 статьи 4.1 данного Федерального закона, может определять руководителя ликвидации чрезвычайной ситуации, который несет ответственность за проведение этих работ в соответствии с законодательством Российской Федерации и законодательством субъектов Российской Федерации, и принимать дополнительные меры по защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций, в том числе ограничивать доступ людей и транспортных средств на территорию, на которой существует угроза возникновения чрезвычайной ситуации, а также в зону чрезвычайной ситуации; таким должностным лицом на региональном уровне является высшее должностное лицо субъекта Российской Федерации (руководитель высшего исполнительного органа государственной власти субъекта Российской Федерации) (пункты 8 и 10 статьи 4.1 данного Федерального закона);

разграничивая полномочия Российской Федерации и ее субъектов в сфере защиты населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера, Федеральный закон «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера» предусматривает, что при введении на территории субъекта Российской Федерации режима повышенной готовности или чрезвычайной ситуации, с учетом особенностей чрезвычайной ситуации на территории субъекта Российской Федерации или угрозы ее возникновения, региональные органы государственной власти принимают в соответствии с федеральными законами законы и иные нормативные правовые акты в области защиты населения и территорий от чрезвычайных ситуаций межмуниципального и регионального характера; принимают решения об отнесении возникших чрезвычайных ситуаций к чрезвычайным ситуациям регионального или межмуниципального характера, вводят режим повышенной готовности или чрезвычайной ситуации для соответствующих органов управления и сил единой государственной системы предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций (подпункты «а», «м» пункта 1 статьи 11);

конкретизируя предписания статей 41, 71 и 72 Конституции Российской Федерации, применительно к условиям чрезвычайных ситуаций, связанных с борьбой и ликвидацией последствий эпидемий (пандемий), Федеральный закон от 30 марта 1999 года № 52-ФЗ «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения» предусматривает, что в целях предупреждения возникновения и распространения инфекционных заболеваний должны своевременно и в полном объеме, в том числе на уровне субъектов Российской Федерации, проводиться предусмотренные санитарными правилами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации санитарно-противоэпидемические (профилактические) мероприятия и ограничительные мероприятия (карантин) (пункты 1 и 2 статьи 2, статьи 6, 29 и 31);

помимо этого, Федеральным законом от 6 октября 1999 года № 184-ФЗ «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации» к полномочиям органов государственной власти субъекта Российской Федерации по предметам совместного ведения, осуществляемым данными органами самостоятельно за счет средств бюджета субъекта Российской Федерации, отнесено решение вопроса предупреждения чрезвычайных ситуаций межмуниципального и регионального характера, стихийных бедствий, эпидемий и ликвидации их последствий, реализации мероприятий, направленных на спасение жизни и сохранение здоровья людей при чрезвычайных ситуациях (подпункт 5 пункта 2 статьи 26.3);

Указом Президента Российской Федерации от 2 апреля 2020 года № 239 на высших должностных лиц (руководителей высших исполнительных органов государственной власти) субъектов Российской Федерации возложена обязанность, исходя из санитарно-эпидемиологической обстановки и особенностей распространения коронавирусной инфекции в субъекте Российской Федерации, обеспечить разработку и реализацию комплекса ограничительных и иных мероприятий, в том числе установить особый порядок передвижения на соответствующей территории лиц и транспортных средств (пункт 2);

ДД.ММ.ГГГГ по решению Всемирной организации здравоохранения эпидемиологической ситуации, вызванной вспышкой коронавирусной инфекции, присвоен уровень международной опасности, объявлена чрезвычайная ситуация международного значения, а ДД.ММ.ГГГГ ситуация признана пандемией (заявление Генерального директора ВОЗ по итогам второго совещания Комитета по чрезвычайной ситуации в соответствии с Международными медико-санитарными правилами, в связи со вспышкой заболевания, вызванного новым коронавирусом 2019 г. (nCoV), ДД.ММ.ГГГГ; вступительное слово Генерального директора ВОЗ на пресс-брифинге по COVID-19, ДД.ММ.ГГГГ). Распространение коронавирусной болезни, начавшееся в 2019 году, поставило перед мировым сообществом и перед Российской Федерацией в частности множество проблем не только медицинского, но и социального, политического, экономического и юридического характера. Одной из них стала проблема ограничения контактов между людьми с целью снижения скорости передачи вируса от человека к человеку. Как следует из принятых ДД.ММ.ГГГГ Всемирной организацией здравоохранения Рекомендаций по помещению людей в карантин в контексте сдерживания вспышки коронавирусной болезни (COVID-2019), меры общественного здравоохранения для достижения этих целей могут включать ограничение передвижения или отделение людей, которые могли быть подвержены воздействию вируса, от остальной части населения с целью мониторинга симптомов и раннего выявления случаев заболевания;

необходимость принятия наряду с другими мерами борьбы с пандемией мер, связанных с ограничением свободы передвижения, подтверждается опытом других государств. Меры изоляции и самоизоляции граждан по месту их проживания (пребывания), получившие международное обозначение «lockdown», не являются особенностью Российской Федерации. В апреле 2020 года они в той или иной степени применялись более чем в 90 странах мира и, таким образом, охватывали более половины населения планеты;

выбор правовых средств, направленных на защиту жизни и здоровья граждан в ситуациях, связанных с распространением заболеваний, относится по общему правилу к дискреции законодателя, а если такие правовые средства имеют характер мер по ограничению иных прав, то применительно к российской правовой системе - к дискреции федерального законодателя. В то же время отсутствие правового регулирования, адекватного по своему содержанию и предусмотренным мерам чрезвычайной ситуации, угрожающей жизни и здоровью граждан, притом что такая угроза реальна и безусловна, не может быть оправданием для бездействия органов публичной власти по предотвращению и сокращению случаев наступления смертей и тяжелых заболеваний. Подобное бездействие означало бы устранение государства от исполнения его важнейшей конституционной обязанности, состоящей в признании, соблюдении и защите прав и свобод человека и гражданина, и, по сути, приводило бы к ее игнорированию в силу сугубо формальной интерпретации конституционного принципа верховенства закона (статьи 2 и 18 Конституции Российской Федерации), без учета того что интересы защиты жизни и здоровья граждан при определенных обстоятельствах могут преобладать над ценностью сохранения обычного правового режима реализации иных прав и свобод, а право на свободу передвижения по своей природе не является абсолютным (статья 55, часть 3, Конституции Российской Федерации, статьи 1 и 8 Закона Российской Федерации от 25 июня 1993 года № 5242-1 «О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации»);

органы государственной власти субъектов Российской Федерации участвуют в различных отношениях, имеющих общефедеральное значение, в той мере и постольку, в какой и поскольку такое участие предусмотрено и допускается федеральными законами, иными нормативными правовыми актами федеральных органов государственной власти;

соответственно, федеральный закон, регулирующий те или иные вопросы (предметы) совместного ведения, будучи нормативным правовым актом общего действия, призван, как неоднократно отмечал Конституционный Суд Российской Федерации, определять права и обязанности участников правоотношений, а также устанавливать компетенцию и конкретные полномочия органов государственной власти, разграничивая их на основе конституционного принципа разделения властей, распространяющегося на осуществление государственной власти в Российской Федерации как на федеральном уровне, так и на уровне субъектов Российской Федерации. Законодатель же субъекта Российской Федерации, осуществляя в рамках, закрепленных на уровне федерального закона, конкретизирующее правовое регулирование, должен избегать вторжения в сферу федерального ведения, при этом он вправе самостоятельно решать правотворческие задачи по вопросам, не получившим содержательного выражения в федеральном законе, не отступая от конституционных требований о непротиворечии законов и иных нормативных правовых актов субъектов Российской Федерации федеральным законам и о соблюдении прав и свобод человека и гражданина (постановления от 18 января 1996 года № 2-П, от 9 января 1998 года № 1-П, от 21 декабря 2005 года № 13-П, от 24 декабря 2013 года № 30-П, от 1 декабря 2015 года № 30-П, от 28 марта 2017 года № 10-П и др.);

подтвердив право органов государственной власти субъектов Российской Федерации принимать конкретные меры, направленные на борьбу с пандемией (в том числе устанавливать правила поведения граждан в условиях режима повышенной готовности), ограничивающие, в частности, передвижение лиц и транспортных средств, федеральный законодатель вправе был полагать, что определение таких мер в условиях пандемии, неравномерно протекающей в разных регионах страны, гораздо эффективнее может осуществляться на уровне субъектов Российской Федерации. В свою очередь, органы власти субъектов Российской Федерации, участвуя в рамках единой государственной политики в данных отношениях, были вправе предусмотреть адекватные способы эффективного решения возложенных на них задач с учетом территориального и временного характера их действия, не допуская при этом несоразмерного ограничения конституционных прав и свобод граждан;

как указывал Конституционный Суд Российской Федерации, Конституция Российской Федерации, в том числе ее статьи 17 (часть 3), 19, 55 (части 2 и 3) и 56 (часть 3), допускает возможность ограничения прав и свобод человека и гражданина лишь в целях защиты конституционно значимых ценностей при справедливом соотношении публичных и частных интересов, при этом устанавливаемые федеральным законом средства и способы такой защиты должны быть обусловлены ее целями и способны обеспечить их достижение, исключая умаление и несоразмерное ограничение соответствующих прав и свобод (постановления от 18 февраля 2000 года № 3-П, от 14 ноября 2005 года № 10-П, от 26 декабря 2005 года № 14-П, от 16 июля 2008 года № 9-П, от 7 июня 2012 года № 14-П и от 17 февраля 2016 года № 5-П). Таким же критериям должны соответствовать и подзаконные нормативные акты, принятые в том числе в экстраординарной ситуации в порядке исполнения Конституции Российской Федерации и федерального закона;

ограничение свободы передвижения, установленное оспариваемым положением постановления Губернатора Московской области от 12 марта 2020 года № 108-ПГ, действующим во взаимосвязи с общей системой конституционно-правового и соответствующего отраслевого регулирования, обусловлено объективной необходимостью оперативного реагирования на беспрецедентную угрозу распространения коронавирусной инфекции, имеет исключительный характер и преследует конституционно закрепленные цели защиты жизни и здоровья всех лиц, включая в первую очередь самих граждан, подвергнутых временной изоляции, и является соразмерным;

соразмерность данного ограничения проявляется прежде всего в тех разумных исключениях из общего правила о запрете покидать место своего проживания (пребывания), которые содержались в самой норме;

эти исключения не содержат в себе признаков социальной и иной дискриминации и основаны на рациональном понимании объективных жизненных потребностей граждан и общества, что также свидетельствует об их конституционно-правовой допустимости;

при оценке допустимости и соразмерности оспариваемого регулирования как временных ограничительных мер, вызванных распространением нового опасного инфекционного заболевания, не может не приниматься во внимание тот факт, что по мере изменения обстановки (в том числе обретения органами государственной власти большего понимания характера и условий распространения ранее неизвестного заболевания), а также оперативного создания новых управленческих инструментов, соответствующее регулирование претерпевало изменения;

подпункт 3 пункта 5 постановления Губернатора Московской области в оспариваемой редакции окончательно утратил юридическую силу с принятием постановления Губернатора Московской области от 30 июня 2020 года № 306-ПГ «О внесении изменений в постановление Губернатора Московской области от 12.03.2020 № 108-ПГ «О введении в Московской области режима повышенной готовности для органов управления и сил Московской областной системы предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций и некоторых мерах по предотвращению распространения новой коронавирусной инфекции (COVID-2019) на территории Московской области»;

указанное подтверждает временный экстраординарный характер введенной оспариваемым положением меры по защите права граждан на жизнь и здоровье применительно к территории конкретного субъекта Российской Федерации.

В Новгородской области таким нормативным правовым актом, определяющим конкретные меры, направленные на борьбу с пандемией (в том числе устанавливающим правила поведения граждан в условиях режима повышенной готовности), является указ Губернатора Новгородской области от 6 марта 2020 года № 97 «О введении режима повышенной готовности» (в редакции указа Губернатора Новгородской области от 2 февраля 2021 года № 35).

Данный указ, как следует из его текста, не содержит каких-либо ограничений на проведение публичных мероприятий, предусмотренных Федеральным законом «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях».

Пункт 25-13 данного указа, на который конкретно ссылается представитель Администрации Великого Новгорода, изложен в следующее редакции: «Рекомендовать общественным объединениям воздержаться от организации и проведения публичных мероприятий», т.е. по сути носит рекомендательный характер и обращен только к общественным объединениям, хотя организаторами публичных мероприятий могут быть и граждане (статья 5 Федерального закона «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях»).

Пункт 1 приложения № 1 «Перечень видов деятельности юридических лиц и индивидуальных предпринимателей по оказанию услуг, выполнению работ, проведению мероприятий, временно приостановленных (ограниченных) на территории Новгородской области» к данному указу, на который также ссылается представитель Администрации Великого Новгорода в своих объяснениях, распространяет свое действие только на деятельность юридических лиц и индивидуальных предпринимателей и касается лишь проведения этими юридическими лицами и индивидуальными предпринимателями массовых развлекательных, зрелищных, культурных, физкультурных, спортивных, рекламных и иных подобных мероприятий с очным присутствием граждан, а также оказание соответствующих услуг.

Следовательно, указ Губернатора Новгородской области от 6 марта 2020 года № 97 «О введении режима повышенной готовности» не ограничивает право граждан на проведение публичных мероприятий, предусмотренных Федеральным законом «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях».

Как неоднократно указывал Конституционный Суд Российской Федерации, в силу конституционного принципа равенства всех перед законом и судом (статья 19 Конституции Российской Федерации) запреты и иные установления, закрепляемые в законе, должны быть определенными, ясными, недвусмысленными (постановление от 27 мая 2003 года № 9-П, определение от 5 марта 2009 года № 470-О-О и др.).

В данном случае такой запрет (ограничение) на проведение публичного мероприятия, предусмотренного Федеральным законом «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях», определенно, ясно, недвусмысленно не сформулирован ни в указе Губернатора Новгородской области от 6 марта 2020 года № 97 «О введении режима повышенной готовности», ни в каком-либо ином действующем нормативном правовом акте Российской Федерации или Новгородской области (в том числе в части 2 статьи 50 Федерального закона от 30 марта 1999 года № 52-ФЗ «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения», постановлении Главного государственного санитарного врача Российской Федерации от 31 января 2020 года № 3, на которые содержится ссылка в оспариваемом письме от ДД.ММ.ГГГГ №).

Органы же местного самоуправления, к которым относится Администрация Великого Новгорода, не вправе устанавливать такие запреты (ограничения), несмотря на то, что согласно информации Управления Роспотребнадзора по Новгородской области от ДД.ММ.ГГГГ на территории Новгородской области основные эпидемиологические показатели продолжают оставаться выше среднероссийских значений.

Довод административного ответчика о том, что административными истцами не представлены доказательства того, что в сложившейся неблагополучной санитарно-эпидемиологической обстановке они как организаторы публичного мероприятия смогут обеспечить безопасность всех граждан, пожелавших участвовать в публичном мероприятия, либо находящихся в месте его проведения, – не принимается судом, поскольку данный довод не был указан Администрацией Великого Новгорода в оспариваемом письме от ДД.ММ.ГГГГ №. Кроме того, как указано в постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 18 июня 2019 года № 24-П, при рассмотрении органом исполнительной власти субъекта Российской Федерации или органом местного самоуправления уведомления о проведении публичного мероприятия должны быть исключены любые попытки возложения на организатора заявленного публичного мероприятия таких обязанностей по обеспечению общественного порядка и организации медицинской помощи при его проведении, которые надлежит выполнять органам государственной и муниципальной власти и их уполномоченным представителям в силу их конституционно-правового статуса носителей публично-властных полномочий.

При таких обстоятельствах, принимая во внимание, что в силу части 11 статьи 226 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации обязанность доказывать обстоятельства, связанные с законностью и обоснованностью обжалуемого решения (действия), возложена на административного ответчика, суд приходит к выводу о том, что оспариваемые действия Администрации Великого Новгорода, выразившиеся в направлении Макаревичу Н.А. письма от ДД.ММ.ГГГГ № «О рассмотрении уведомления» о том, что Администрация Великого Новгорода в настоящее время не имеет возможности согласовать уведомление и предлагает осуществить проведение запланированного мероприятия после стабилизации санитарно-эпидемиологической обстановки на территории Великого Новгорода и снятия ограничительных мер, – следует признать незаконными.

Согласно статье 227 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации решения, которыми признаны незаконными решения, действия (бездействие) органа исполнительной власти субъекта Российской Федерации, органа местного самоуправления по вопросам, связанным с согласованием места и времени проведения публичного мероприятия (собрания, митинга, демонстрации, шествия, пикетирования), а также с вынесенным этими органами предупреждением в отношении целей такого публичного мероприятия и формы его проведения, подлежат немедленному исполнению (часть 8); в случае признания решения, действия (бездействия) незаконными орган, организация, лицо, наделенные государственными или иными публичными полномочиями и принявшие оспоренное решение или совершившие оспоренное действие (бездействие), обязаны устранить допущенные нарушения или препятствия к осуществлению прав, свобод и реализации законных интересов административного истца либо прав, свобод и законных интересов лиц, в интересах которых было подано соответствующее административное исковое заявление, и восстановить данные права, свободы и законные интересы указанным судом способом в установленный им срок, а также сообщить об этом в течение одного месяца со дня вступления в законную силу решения по административному делу об оспаривании решения, действия (бездействия) в суд, гражданину, в организацию, иному лицу, в отношении которых соответственно допущены нарушения, созданы препятствия (часть 9).

Согласно пункту 20 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 июня 2018 года № 28 «О некоторых вопросах, возникающих у судов при рассмотрении административных дел и дел об административных правонарушениях, связанных с применением законодательства о публичных мероприятиях» при удовлетворении административного искового заявления об оспаривании решения органа публичной власти до даты проведения публичного мероприятия суд может обязать орган публичной власти не препятствовать проведению публичного мероприятия в заявленную дату и время.

Руководствуясь статьями 175 – 180, 227, 228 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, Новгородский районный суд Новгородской области

р е ш и л :

░░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░.░., ░░░░░░░░░░ ░.░. ░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░.

░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░.░. ░░░░░░ ░░ ░░.░░.░░░░ № «░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░» ░ ░░░, ░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░-░░░░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░.

░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░.░░.░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░, ░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░, ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░.░., ░░░░░░░░░░░ ░.░. ░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░.░░.░░░░.

░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░.

░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░ ░░ ░░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░.

░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░, ░░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░, ░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░ ░ ░░░░░░░ ░░░░░░ ░░ ░░░ ░░░ ░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░ 15 ░░░░░ 2021 ░░░░.

░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░.░. ░░░░░

░░░░░░░ ░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░ 15 ░░░░░ 2021 ░░░░.