Решение от 02.11.2020 по делу № 11-11190/2020 от 30.09.2020

Судья Куценко Т.Н.

дело № 2-951/2020

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

№ 11-11190/2020

02 ноября 2020 года г. Челябинск

Судебная коллегия по гражданским делам Челябинского областного суда в составе:

председательствующего Скрябиной С.В.,

судей          Андрусенко И.Д., Плотниковой Л.В.,

при ведении протокола судебного заседания

    помощником судьи Таракановой О.С.,

с участием прокурора Рыскиной О.Я.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по апелляционным жалобам Крыловой Марии Николаевны, Крыловой Лидии Михайловны, действующей в своих интересах и в интересах несовершеннолетних Крыловой Ульяны Андреевны, Крылова Глеба Андреевича, Трофимовой Ольги Леонидовны на решение Сосновского районного суда Челябинской области от 06 августа 2020 года по иску Крыловой Марии Николаевны, Крыловой Лидии Михайловны, действующей в своих интересах и в интересах несовершеннолетних Крыловой Ульяны Андреевны, Крылова Глеба Андреевича, Трофимовой Ольги Леонидовны к обществу с ограниченной ответственностью «Сельта» о компенсации морального вреда.

Заслушав доклад судьи Андрусенко И.Д. об обстоятельствах дела, доводах, изложенных в апелляционных жалобах, объяснения истцов Крыловой Л.М., Трофимовой О.Л., представителя истцов Фалькова Д.Н., поддержавших доводы апелляционных жалоб, представителя ответчика ООО «Сельта» по доверенности Шмелева А.В., возражавшего относительно жалоб, заключение прокурора, полагавшего решение суда подлежащим изменению, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Крылова Мария Николаевна, Крылова Лидия Михайловна, действуя в своих интересах и в интересах несовершеннолетних Крыловой Ульяны Андреевны, Крылова Глеба Андреевича, обратились в суд с иском к обществу с ограниченной ответственностью «Сельта» (далее – ООО «Сельта») о возмещении морального вреда в размере по 1 000 000 рублей каждому из них.

Трофимова Ольга Леонидовна также обратилась в суд с иском к ООО «Сельта» о возмещении морального вреда в размере 300 000 рублей.

В обоснование указали, что ФИО8 работал водителем-экспедитором в Челябинском филиале ООО «Сельта». Согласно Акту № о несчастном случае на производстве от ДД.ММ.ГГГГ причиной несчастного случая признана неудовлетворительная организация работ работодателем, выразившаяся в привлечении ФИО8 к работам, не предусмотренным трудовым договором, - проведению погрузочно-разгрузочных работ. Судебной коллегией по гражданским делам Челябинского областного суда от ДД.ММ.ГГГГ вышеуказанный несчастный случай был признан связанным с производством. ФИО8 являлся сыном Крыловой М.Н., всегда и во всем ей помогал, был поддержкой и опорой, оберегал от тяжелой работы. Крыловой Л.М. погибший приходился мужем, отцом несовершеннолетних детей ФИО1, ФИО2 в связи со смертью мужа и отца их семье причинен невосполнимый моральный вред, выразившийся в чувстве безысходности, глубокой депрессии, лишении родного человека, который составлял опору дружной семьи. Смерть отца отразилась на психологическом состоянии дочери ФИО1, которая переживает чувство покинутости и отсутствие радости, снижение интереса к ранее привычным для нее занятиям, наблюдается частая и немотивированная смена настроения. После смерти ФИО8 доход семьи сократился, что не позволило сохранить тот уровень потребления и те материальные возможности, которые семья имела при его жизни. ФИО5 погибший ФИО8 приходился братом, с которым они никогда не ссорилась, брат всегда и во всем ей помогал, поддерживал, она часто вспоминает, как росли с ним вместе, в течение длительного времени не могла прийти в себя после получения известия о смерти брата, страдала бессонницей, повышенным давлением.

Истцы Крылова М.Н., Трофимова О.Л. при надлежащем извещении о времени и месте в судебном заседании суда первой инстанции участия не принимали.

Истец Крылова Л.М., действующая в своих интересах и в интересах несовершеннолетних Крыловой У.А., Крылова Г.А., в судебном заседании настаивала на удовлетворении исковых требований.

Представитель истцов Фомин О.Г. в судебном заседании также настаивал на удовлетворении исковых требований.

Представитель ответчика по доверенности Шмелев А.В. в судебном заседании возражал против удовлетворения исковых требований.

Суд вынес решение о частичном удовлетворении исковых требований, взыскал с ООО «Сельта» в счет компенсации морального вреда в пользу: Крыловой М.Н., Крыловой Л.М., действующей в своих интересах и в интересах несовершеннолетних Крыловой У.А., Крылова Г.А., по 70 000 рублей каждой, Трофимовой О.Л. - 30 000 рублей. В удовлетворении остальной части иска отказано.

В апелляционной жалобе Крылова Л.М., действующая в своих интересах и в интересах несовершеннолетних детей, просит отменить решение суда, удовлетворить исковые требования в полном объеме, мотивируя тем, что при определении размера компенсации морального вреда суд не дал оценка факту увеличения объема ее моральных страданий, связанных с неисполнением ответчиком обязанности представить суду и государственным органам объективные данные, запрошенных судом, - тахографа автомобиля, что привело к затягиванию вынесения объективного решения суда; решение суда не соответствует перенесенным страданиям вдовы и сирот, а также сложившейся судебной практике.

В апелляционной жалобе Крылова М.Н., Трофимова О.Л. также просят отменить решение суда, иск удовлетворить в полном объеме. В обоснование доводов жалобы указывают на то, что определенный судом размер компенсации морального вреда не соответствует понесенным ими моральным страданиям, а также ссылаются на наличие уже сложившейся судебной практики по аналогичным спорам.

    Истец Крылова М.Н. в суд апелляционной инстанции не явилась, о времени и месте рассмотрения дела извещена надлежащим образом, просила рассмотреть апелляционную жалобу в ее отсутствие, в связи с чем судебная коллегия в соответствии со ст. ст. 167, 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации признала возможным рассмотрение дела в ее отсутствие.

    Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб, заслушав лиц, участвующих в деле, заключение прокурора, судебная коллегия находит решение суда первой инстанции подлежащим изменению ввиду неправильного применения норм материального права, несоответствия выводов суда, изложенных в решении, обстоятельствам дела.

В соответствии с Конституцией Российской Федерации в Российской Федерации охраняется труд и здоровье людей (часть 2 статьи 7), каждый имеет право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены (часть 2 статьи 37), каждый имеет право на охрану здоровья (часть 2 статьи 41), каждому гарантируется право на судебную защиту (часть 1 статьи 46).

Из данных положений Конституции Российской Федерации в их взаимосвязи следует, что каждый имеет право на справедливое и соразмерное возмещение вреда, в том числе и морального, причиненного повреждением здоровья вследствие необеспечения работодателем безопасных условий труда, а также имеет право требовать такого возмещения в судебном порядке.

В соответствии со статьей 212 Трудового кодекса Российской Федерации обязанности по обеспечению безопасных условий и охраны труда в организации возлагаются на работодателя.

Обязательное социальное страхование от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний предусматривает, в том числе возмещение вреда, причиненного жизни и здоровью работника при исполнении им обязанностей по трудовому договору. Данные отношения регулируются Федеральным законом от 24 июля 1998 года № 125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний», абзац 2 пункта 3 статьи 8 которого предусматривает, что возмещение застрахованному морального вреда, причиненного в связи с несчастным случаем на производстве или профессиональным заболеванием, осуществляется причинителем вреда.

В соответствии со статьей 3 данного Федерального закона несчастный случай на производстве - событие, в результате которого застрахованный получил увечье или иное повреждение здоровья при исполнении им обязанностей по трудовому договору и в иных установленных настоящим Федеральным законом случаях как на территории страхователя, так и за ее пределами либо во время следования к месту работы или возвращения с места работы на транспорте, предоставленном страхователем, и которое повлекло необходимость перевода застрахованного на другую работу, временную или стойкую утрату им профессиональной трудоспособности либо его смерть.

Как установлено судом и следует из материалов дела, ДД.ММ.ГГГГ года ФИО8 принят на работу в Автоколонну № на должность <данные изъяты>, между сторонами был заключен трудовой договор от ДД.ММ.ГГГГ, в дальнейшем между сторонами заключались соглашения об изменении определенных сторонами условий трудового договора.

Согласно п. 1.6 указанного трудового договора, трудовые обязанности работника связаны с выполнением тяжелых работ, работ в местностях с особыми климатическими условиями, работ с вредными, опасными условиями труда, с выполнением работ, имеющих разъездной, в пути или иной характер работы.

В соответствии с п. ДД.ММ.ГГГГ должностной инструкции водителя-экспедитора, сотрудник обязан принимать участие при разгрузке и перегрузке товара в магазинах компании в соответствии с нормами и правилами охраны труда: при выгрузке участвуют минимум 2 сотрудника.

ДД.ММ.ГГГГ около 05-45 час. водитель-экспедитор ФИО8 при выполнении служебного задания по осуществлению доставки товара в торговые объекты «Магнит» <адрес>, проезжая мимо населенного пункта Сухтелинский, увидел корпоративный автомобиль с включенной аварийной сигнализацией, стоящий на обочине дороги, произвел остановку, чтобы узнать, что случилось. В 05-45 час. <данные изъяты> с телефона ФИО8 позвонили в центр управления движением для разрешения перемещения части товара в автомобиль ФИО8, после получения разрешения начали работу по перемещению товара из прицепа автомобиля с государственным номером Н3040У в прицеп автомобиля ФИО8 После завершения перекатки товара из прицепа в прицеп, ФИО8 встал на отдых. В 07-00 час. водители-экспедиторы обнаружили ФИО8 сидящим на водительском сиденье без сознания. Работники прибывшей скорой помощи констатировали смерть ФИО8

Согласно медицинскому свидетельству о смерти от ДД.ММ.ГГГГ, причиной смерти явилась <данные изъяты>

Из ответа ГБУЗ «ЧОБСМЭ» от ДД.ММ.ГГГГ № следует, что смерть ФИО8 наступила <данные изъяты>

Государственным инспектором труда - председателем комиссии по расследованию несчастного случая со смертельным исходом ФИО13 и членом комиссии по расследованию несчастного случая - председателем Челябинской областной организации профсоюзов «Торговое единство» ФИО15 были изложены особые мнения к акту о расследовании несчастного случая со смертельным исходом (л.д. 216-219 т. 1).

Приказом Государственной инспекции труда в Челябинской области № от ДД.ММ.ГГГГ было назначено дополнительное расследование указанного несчастного случая со смертельным исходом, начальнику отдела № 2 Челябинского округа - главному государственному инспектору труда ФИО14 поручено провести дополнительное расследование данного несчастного случая, по результатам расследования составить заключение государственного инспектора труда.

ДД.ММ.ГГГГ государственным инспектором вынесено заключение, что несчастный случай, произошедший с ФИО8, подлежит квалификации как связанный с производством, подлежащий оформлению актом формы Н-1 (л.д. 226-232 т. 1).

На основании указанного заключения ДД.ММ.ГГГГ государственным инспектором труда Государственной инспекции труда в Челябинской области директору ООО «Сельта» вынесено предписание об устранении нарушений трудового законодательства и иных нормативных правовых актов, содержащих нормы трудового права, а именно в срок до ДД.ММ.ГГГГ составить акт формы Н-1 о несчастном случае на производстве, зарегистрировать и утвердить акт, направить экземпляр в исполнительный орган страховщика, а также экземпляр с отметкой о получении родственниками, в Государственную инспекцию труда (л.д. 183-185 т. 1).

Указанные обстоятельства установлены апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Челябинского областного суда от ДД.ММ.ГГГГ (с учетом определения об исправлении описки от ДД.ММ.ГГГГ), которым решение Центрального районного суда г.Челябинска от ДД.ММ.ГГГГ об удовлетворении исковых требований ООО «Сельта», признании незаконным предписания Государственной инспекции труда в Челябинской области от ДД.ММ.ГГГГ №, выданное в отношении ООО «Сельта», отменено, по делу принято новое решение, которым ООО «Сельта» отказано в удовлетворении исковых требований.

Как следует из указанного апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Челябинского областного суда от ДД.ММ.ГГГГ (с учетом определения об исправлении описки от ДД.ММ.ГГГГ), ДД.ММ.ГГГГ государственным инспектором вынесено заключение, согласно которому несчастный случай, произошедший с ФИО8, подлежит квалификации как связанный с производством, подлежащий оформлению актом формы Н-1. Учитывая длительность, сложность и интенсивность работы ФИО8 в течение нескольких рабочих смен, начиная с ДД.ММ.ГГГГ и по ДД.ММ.ГГГГ, выполнение работы в ночное время суток, управление грузовым автомобилем, экспедиционные обязанности, работа по перемещению груза из одного транспортного средства в другое, суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что данные обстоятельства явились провоцирующими факторами, на фоне которых развилась <данные изъяты>, приведшие к смерти ФИО8 Установив неисполнение работодателем требований законодательства по охране труда, связанных с созданием работнику безопасных условий труда, соблюдению режима отдыха, суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что у суда первой инстанции не имелось законных оснований для признания незаконным и отмены предписания государственного инспектора № от ДД.ММ.ГГГГ.

В силу части 2 статьи 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным постановлением по ранее рассмотренному делу, обязательны для суда. Указанные обстоятельства не доказываются вновь и не подлежат оспариванию при рассмотрении другого дела, в котором участвуют те же лица, а также в случаях, предусмотренных настоящим Кодексом.

Родителями ФИО20, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, а также ФИО6, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, являются Крылов Леонид Степанович и Крылова Мария Николаевна (л.д. 24, 104 т. 1).

ФИО21 с ДД.ММ.ГГГГ состоял в зарегистрированном браке с ФИО4, от которого у них имеются дети ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, и ФИО2, ДД.ММ.ГГГГ года рождения (л.д. 72, 73, 77 т. 1).

    Разрешая спор и частично удовлетворяя исковые требования о компенсации морального вреда в пользу ФИО3. ФИО4, действующей в своих интересах и в интересах несовершеннолетних ФИО1, по 70 000 рублей, ФИО5 30 000 рублей, суд первой инстанции пришел к выводу о наличии оснований для возложения на ООО «Сельта» обязанности по компенсации причиненного истцам морального вреда, поскольку несчастный случай произошел с ФИО8, когда он исполнял трудовые обязанности в интересах ответчика, а также исходил из обстоятельств несчастного случая на производстве, степени вины работодателя, не обеспечившего безопасные условия труда для ФИО8, принял во внимание индивидуальные особенности истцов, характер и степень нравственных страданий, причиненных каждому из них безвременной гибелью близкого родственника.

    При этом суд учел оказание работодателем финансовой поддержки семье ФИО8, после смерти которого ФИО4 было выплачено 100 000 рублей.

Судебная коллегия соглашается с выводами суда о наличии оснований для компенсации истцам за счет ответчика морального вреда, поскольку исходя из части 1 статьи 212 Трудового кодекса Российской Федерации обязанность по обеспечению безопасных условий и охраны труда возлагается на работодателя.

Вместе с тем судебная коллегия не может согласиться с размером взысканной в пользу истцов компенсации морального вреда, поскольку судом первой инстанции не в полной мере учтены требования статей 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Судом первой инстанции не учтены требования разумности и справедливости в сложившихся обстоятельствах, отсутствие вины потерпевшего, в том числе в форме неосторожности, и наличие вины ответчика.

В силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 (статьи 1064 - 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Согласно пункту 2 статьи 151 Гражданского кодекса Российской Федерации при определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего (пункт 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В соответствии с пунктом 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» при рассмотрении требований о компенсации причиненного гражданину морального вреда необходимо учитывать, что размер компенсации зависит от характера и объема причиненных истцу нравственных или физических страданий, степени вины ответчика в каждом конкретном случае, иных заслуживающих внимания обстоятельств и не может быть поставлен в зависимость от размера удовлетворенного иска о возмещении материального ущерба, убытков и других материальных требований. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий.

Как разъяснено в пункте 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 года № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина», поскольку потерпевший в связи с причинением вреда его здоровью во всех случаях испытывает физические или нравственные страдания, факт причинения ему морального вреда предполагается. Установлению в данном случае подлежит лишь размер компенсации морального вреда. При определении размера компенсации морального вреда суду с учетом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела.

В постановлении Европейского Суда по правам человека от 18 марта 2010 года по делу «Максимов (Maksimov) против России» указано, что задача расчета размера компенсации является сложной. Она особенно трудна в деле, предметом которого является личное страдание, физическое или нравственное. Не существует стандарта, позволяющего измерить в денежных средствах боль, физическое неудобство и нравственное страдание и тоску. Национальные суды всегда должны в своих решениях приводить достаточные мотивы, оправдывающие ту или иную сумму компенсации морального вреда, присуждаемую заявителю. В противном случае отсутствие мотивов, например, несоразмерно малой суммы компенсации, присужденной заявителю, будет свидетельствовать о том, что суды не рассмотрели надлежащим образом требования заявителя и не смогли действовать в соответствии с принципом адекватного и эффективного устранения нарушения.

Из изложенного следует, что, предусматривая в качестве способа защиты нематериальных благ компенсацию морального вреда, закон (статьи 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) устанавливает лишь общие принципы для определения размера такой компенсации, суду при разрешении спора о компенсации морального вреда необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимание фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав как основополагающие принципы, предполагающие установление судом баланса интересов сторон. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении.

Между тем приведенным нормативным положениям, регулирующим вопросы компенсации морального вреда и определения размера такой компенсации, разъяснениям Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению, правовой позиции Европейского Суда по правам человека решение суда не отвечает.

    Значительно уменьшив размер компенсации морального вреда, заявленного матерью погибшего Крыловой М.Н., супругой погибшего Крыловой Л.М., действующей в своих интересах и в интересах несовершеннолетних Крыловой У.А., Крылова Г.А., сестрой погибшего Трофимовой О.Л., суд первой инстанции не привел никаких обоснований для снижения размера такой компенсации, сославшись на те же фактические обстоятельства по данному делу, что и истцы в своем исковом заявлении.

    Суд первой инстанции также не указал мотивы и не обосновал, почему он пришел к выводу о том, что сумма компенсации морального вреда в вышеуказанных размерах является достаточной компенсацией перенесенных истцами физических и нравственных страданий.

    В связи с изложенным определенные судом суммы компенсации морального вреда являются заниженными, не отвечающими принципам разумности и справедливости. Поэтому решение суда подлежит изменению. Доводы апелляционной жалобы истцов заслуживают внимания.

    Согласно статье 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.

    Семейная жизнь в понимании статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и прецедентной практики Европейского Суда по правам человека охватывает существование семейных связей, как между супругами, так и между родителями и детьми, в том числе совершеннолетними, между другими родственниками.

    Статьей 38 Конституции Российской Федерации и корреспондирующими ей нормами статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации предусмотрено, что семья, материнство, отцовство и детство в Российской Федерации находятся под защитой государства.

    Семейное законодательство исходит из необходимости укрепления семьи, построения семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьей всех ее членов, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав (пункт 1 статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации).

    Из Конвенции о защите прав человека и основных свобод в ее взаимосвязи с нормами Конституции Российской Федерации, Семейного кодекса Российской Федерации, положениями статей 150, 151 Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что семейная жизнь, семейные связи - это неимущественное благо, относящееся к категории неотчуждаемых и не передаваемых иным способом нематериальных благ, принадлежащих каждому человеку от рождения или в силу закона. В случае причинения вреда жизни и (или) здоровью гражданина требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками и другими членами семьи такого гражданина, поскольку, исходя из сложившихся семейных связей, характеризующихся близкими отношениями, духовным и эмоциональным родством между членами семьи, возможно причинение лично им (то есть членам семьи) нравственных и физических страданий (морального вреда) в связи с причинением вреда здоровья их близкому родственнику. В данном случае не наступает правопреемство в отношении права на компенсацию морального вреда, поскольку такое право у членов семьи лица, которому причинен вред жизни или здоровью, возникает в связи со страданиями, перенесенными ими вследствие нарушения принадлежащих им неимущественных благ, в том числе семейных связей.

    Принимая во внимание, что смерть ФИО8 произошла при исполнении трудовых обязанностей по поручению работодателя, конкретные обстоятельства, при которых произошел несчастный случай, степень вины работодателя, не обеспечившего безопасные условия труда для ФИО8, последующее отношение работодателя к произошедшему с работником несчастному случаю, признание несчастного случая связанным с производством по судебному решению, что предметом настоящего спора является компенсация морального вреда за причинение ответчиком нравственных и физических страданий истцам в связи с нарушением принадлежащих им нематериальных благ, включая такое нематериальное благо, как семейная жизнь, семейные связи, перенесенными ими нравственными и физическими страданиями вследствие смерти сына, супруга, отца, брата, то есть нарушением неимущественных прав истцов на родственные и семейные связи, а также учитывая, что гибель ФИО8 сама по себе является необратимым обстоятельством, нарушающим психическое благополучие, влечет состояние субъективного эмоционального расстройства, поскольку утрата близкого человека рассматривается в качестве наиболее сильного переживания, препятствующего социальному функционированию и адаптации лица к новым жизненным обстоятельствам, судебная коллегия полагает правильным увеличить размер компенсации морального вреда Крыловой М.Н., Крыловой Л.М. до 450 000 рублей каждой, несовершеннолетним Крыловой У.А., Крылову Г.А. до 250 000 рублей каждому, Трофимовой О.Л. до 150 000 рублей.

    Данный размер компенсации морального вреда, по мнению судебной коллегии, полностью согласуется с принципами конституционной ценности жизни, здоровья и достоинства личности (статьи 21 и 53 Конституции Российской Федерации), а также с принципами разумности и справедливости, позволяющими, с одной стороны, максимально возместить причиненный моральный вред, с другой, - не допустить неосновательного обогащения потерпевших. При этом оснований для удовлетворения требований истцов в заявленном размере судебная коллегия не усматривает по приведенным выше основаниям.

    В силу части 1 статьи 103 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации издержки, понесенные судом в связи с рассмотрением дела, и государственная пошлина, от уплаты которых истец был освобожден, взыскиваются с ответчика, не освобожденного от уплаты судебных расходов, пропорционально удовлетворенной части исковых требований. В этом случае взысканные суммы зачисляются в доход бюджета, за счет средств которого они были возмещены, а государственная пошлина - в соответствующий бюджет согласно нормативам отчислений, установленным бюджетным законодательством Российской Федерации.

    Истцы в силу подпункта 3 пункта 1 статьи 333.36 Налогового кодекса Российской Федерации были освобождены от уплаты государственной пошлины при подаче иска.

В соответствии с пунктом 3 части 1 статьи 333.19 Налогового кодекса Российской Федерации по делам, рассматриваемым судами общей юрисдикции, государственная пошлина уплачивается при подаче искового заявления имущественного характера, не подлежащего оценке, а также искового заявления неимущественного характера для физических лиц - 300 рублей.

Приведенные нормы не были применены судом первой инстанции при вынесении решения, в связи с чем судебная коллегия считает необходимым дополнить решение суда взысканием с ООО «Сельта» в доход местного бюджета государственной пошлины за рассмотрение дела в суде 300 рублей.

Руководствуясь ст. ст. 327-330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░ 06 ░░░░░░░ 2020 ░░░░ ░░░░░░░░ ░ ░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░.

░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░░ «░░░░░░» ░ ░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░ 450 000 ░░░░░░.

░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░░ «░░░░░░» ░ ░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░ 450 000 ░░░░░░.

░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░░ «░░░░░░» ░ ░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░, ░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░, ░ ░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░ 500 000 ░░░░░░, ░░ ░░░░ ░░ 250 000 ░░░░░░ ░░░░░░░.

░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░░ «░░░░░░» ░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░ 150 000 ░░░░░░.

░░░ ░░ ░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░░ «░░░░░░» ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░.

░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░░ «░░░░░░» ░ ░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░ ░ ░░░░ 300 ░░░░░░.

░ ░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░, ░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░ ░░░░░░░░░ ░ ░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░, ░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░░░░░░.

░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░:

░░░░░: