Решение от 15.02.2024 по делу № 33-3095/2024 от 16.01.2024

Судья Мубаракшина Г.Р.                        УИД 16RS0043-01-2023-004202-58

                                                                                          Дело № 2-4353/2023

                                                                                        Дело № 33-3095/2024

                                                                                                  Учет № 204г

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

15 февраля 2024 года          город Казань

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Татарстан в составе

председательствующего судьи Сахиповой Г.А.,

судей Гиниатуллиной Ф.И., Муртазина А.И.,

с участием прокурора Фатхутдиновой А.С.,

при ведении протокола судебного заседания помощником судьи                     Азмухановым Р.Р.,

рассмотрела в открытом судебном заседании по докладу судьи                        Муртазина А.И. гражданское дело по апелляционной жалобе истцов: Типтярова В.Ф., действующего за себя и за несовершеннолетнего внука ФИО1 <дата> года рождения, Типтяровой Е.В., ФИО4, ФИО5 и по апелляционной жалобе ответчика - государственного автономного учреждения здравоохранения «Нижнекамская центральная многопрофильная больница» на решение Нижнекамского городского суда Республики Татарстан от 6 октября 2023 года, которым исковое заявление Типтярова В.Ф., действующего в своих интересах и в интересах несовершеннолетнего ФИО1, Типтяровой Е.В., ФИО4, ФИО5 к Министерству Здравоохранения Республики Татарстан, Государственному Автономному Учреждению Здравоохранения «Нижнекамская Центральная районная многопрофильная больница» о компенсации морального вреда удовлетворено частично.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, выслушав объяснения истицы Кирилловой В.В. и представителя истцов Силантьева М.И., представителя ответчика Чекмаревой Е.В., заслушав прокурора Фатхутдинову А.С., судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Типтяров В.Ф., действующий в своих интересах и в интересах несовершеннолетнего ФИО1, Типтярова Е.В., ФИО4, ФИО5 обратились в суд с иском к Министерству Здравоохранения Республики Татарстан о компенсации морального вреда, причиненного преступлением.

В обоснование исковых требований указано, что истцы Типтяров В.Ф. и Типтярова Е.В. являются родителями ФИО13, ФИО1 и ФИО4 – детьми ФИО13, ФИО5 приходится ее родной сестрой.

11 июля 2020 года вследствие неосторожных действий неустановленного лица в реанимационном отделении ГАУЗ «БСМП МЗ РТ», расположенного по адресу: <адрес>, из-за постреанимационной болезни наступила смерть ФИО13, <дата> года рождения, которая 9 июля 2020 года была доставлена из ГАУЗ «Нижнекамская Центральная районная многопрофильная больница» с диагнозом <данные изъяты>. По данному факту 12 августа 2020 года возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного частью 1 статьи 109 Уголовного Кодекса Российской Федерации, истцы признаны потерпевшими. В результате преступления истцам причинен моральный вред. Принимая во внимание, что погибшая приходилась истцам дочерью, матерью и сестрой, у истцов возникло право требовать компенсации морального вреда, причиненного гибелью их близкого родственника, поскольку они испытывали нравственные страдания.

Гибель ФИО13 для родителей, детей и сестры сама по себе является необратимым обстоятельством, нарушающим психическое благополучие, влечет состояние субъективного эмоционального расстройства, поскольку утрата близкого человека рассматривается в качестве наиболее сильного переживания, препятствующего социальному функционированию и адаптации лица к новым жизненным обстоятельствам, а также нарушает неимущественное право на семейные связи.

На основании вышеизложенного, истцы просили суд взыскать с ответчика денежные средства в счет компенсации морального вреда, причиненного в результате смерти близкого родственника, в размере 2 000 000 руб. в пользу каждого.

В ходе судебного разбирательства к участию в деле в качестве соответчика привлечено ГАУЗ «Нижнекамская Центральная районная многопрофильная больница».

В судебном заседании истцы поддержали исковые требования по изложенным основаниям.

Истец Типтяров В.Ф. пояснил, что осуществлял трудовую деятельность совместно с дочерью ФИО13, при необходимости помогал ей вместе с супругой Типтяровой Е.В., дочь вместе с несовершеннолетними ФИО1 и ФИО4 часто приезжали к родителям для совместного времяпровождения. Боль утраты близкого человека не утихает несмотря на пройденное с момента события время.

Истец Типтярова Е.В. также пояснила, что состояла в доверительных отношениях с дочерью ФИО13, которая часто приезжала к ним, проводила с ними совместные выходные и праздники. В результате произошедшего события ее здоровье сильно ухудшилось, она часто вспоминает дочь и чувствует острую боль из-за ее отсутствия.

Истец ФИО4 пояснил, что испытывает нравственные страдания, вызванные потерей близкого ему человека – матери, которая проживала с ним совместно и осуществляла уход за ним.

Опрошенный в судебном заседании несовершеннолетний                     ФИО1 пояснил, что мать была для него близким человеком, которая поддерживала его, помогала. Они проводили вместе выходные и праздники, посещали мероприятия, ходили в гости к бабушке с дедушкой, а также к тете (ФИО5).

Истец ФИО5 пояснила, что состояла с умершей в близких, доверительных отношениях. Сестры совместно проводили выходные и праздники, посещали мероприятия вместе с детьми, ездили вместе отдыхать на море. После поступления ФИО13 в больницу, ФИО5 осуществляла присмотр за несовершеннолетними ФИО1 и ФИО4 После смерти сестры, ФИО5 проживала совместно с несовершеннолетним ФИО1 в квартире умершей, что причиняло ей огромную боль и страдания. В настоящее время несовершеннолетний ФИО1 проживает с ней и ее детьми.

Представитель истцов Силантьев М.И. в судебном заседании настаивал на исковых требованиях по изложенным в иске основаниям.

Представитель ответчика ГАУЗ «Нижнекамская Центральная районная многопрофильная больница» Чекмарева Е.В. возражала против удовлетворения заявленных требований, представила письменный отзыв, который приобщен к материалам дела.

Представитель ответчика Министерства Здравоохранения Республики Татарстан в суд не явился, извещен надлежащим образом, в отзыве просил отказать в удовлетворении иска, поскольку не является надлежащим ответчиком по делу, рассмотреть дело в свое отсутствие.

Представитель третьего лица – ГАУЗ «БСМП МЗ РТ» г.Набережные Челны, в суд не явился, извещен о времени и месте рассмотрения дела надлежащим образом, в письменном ходатайстве просило рассмотреть дело в отсутствие своего представителя.

Привлеченная к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований, врач Борошович С.А. в суд не явилась, извещена по адресу регистрации, в адресованном суду заявлении просила рассмотреть дело без ее участия, против удовлетворения исковых требований не возражает, однако считает заявленные суммы завышенными.

Решением Нижнекамского городского суда Республики Татарстан от                6 октября 2023 года постановлено:

исковые требования удовлетворить частично.

Взыскать с Государственного Автономного Учреждения Здравоохранения "Нижнекамская Центральная районная многопрофильная больница" (ИНН 1651064944)

в пользу Типтярова В.Ф., <дата> г.р., паспорт .... .... компенсацию морального вреда в размере 500 000 руб.,

в пользу Типтяровой Е.В., <дата> г.р., паспорт .... .... компенсацию морального вреда в размере 500 000 руб.,

в пользу ФИО5, <дата> г.р., паспорт .... .... компенсацию морального вреда в размере 200 000 руб.,

в пользу ФИО4, <дата> г.р., паспорт .... .... компенсацию морального вреда в размере 500 000 руб.,

в пользу ФИО1, <дата> г.р., паспорт .... .... компенсацию морального вреда в размере 500 000 руб.,

В удовлетворении остальной части иска отказать.

Взыскать с ГАУЗ "Нижнекамская Центральная районная многопрофильная больница" (ИНН 1651064944) в соответствующий бюджет государственную пошлину 1 500 руб.

В апелляционной жалобе истцы просят решение суда изменить, удовлетворив иск в полном объеме, указывая, что взысканные суммы не соответствуют перенесенным истцами нравственным страданиям в связи со смертью ФИО13 Так, истцы Типтяров В.Ф. и Типтярова Е.В. – родители, по настоящее время и никогда не смогут вернуться к «полноценной» жизни после смерти дочери. В силу своего возраста, требующего особого внимания, они навсегда утратили поддержку, внимание дочери, кроме того, переживания за внуков (детей потерпевшей), которые остались сиротами, не могло не отразиться на их психологическом состоянии. Потеря матери для детей ФИО4 и ФИО1 ничем невосполнимая утрата для детей, тем более несовершеннолетних, ближе и роднее человека, чем мать нет. В данном случае, дети лишились не только моральной, но и материальной поддержки. ФИО5, будучи сестрой потерпевшей, также испытала сильнейшее моральное потрясение, кроме того, в настоящее время воспитывает младшего сына потерпевшей. У истцов нет, и не было умысла как - то обогатиться за счет ответчика. Единственная цель - это обеспечить будущее детей потерпевшей, прежде всего, дать им образование.

В апелляционной жалобе ГАУЗ «Нижнекамская центральная многопрофильная больница» просит решение суда изменить, уменьшив размер взысканной компенсации морального вреда, а в части взыскания компенсации морального вреда в пользу сестры ФИО5 отказать. Апеллянт полагает, что «частичное» признание вины врачом Борошович С.А обусловлено прежде всего ее психоэмоциональным состоянием и личным желанием и интересами завершить уголовное дело, кроме того, она уже уволилась из больницы на тот период переехала на иное местожительства. Какого-либо противоправного поведения медицинскими работниками по поводу оказания медицинской помощи пациентке ФИО13, в ГАУЗ «НЦРМБ» не было допущено. Имеющиеся дефекты оформления медицинской документации не находятся в прямой причинно-следственной связи с неблагоприятным исходом. Какая-либо вина юридического лица ГАУЗ «НЦРМБ» не установлена. Истцы, имея претензии непосредственно к Борошович С.А., тем не менее к ней не обратились, включая гражданский иск. Согласно статьи 1 и статьи 2 Семейного кодекса Российской Федерации к членам семьи относятся: супруги, родители и дети (усыновители и усыновленные). Исходя из формулировок семейного законодательства сестра не отнесена к категории - член семьи. В этой связи считаем решение суда в части взыскания в пользу ФИО5 компенсации морального вреда в размере 200 000 рублей необоснованным.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции истица ФИО5 и представитель истцов Силантьев М.И. свою апелляционную жалобу поддержали по изложенным в ней основаниям, с жалобой ответчика не согласились.

Представитель ответчика – ГАУЗ «Нижнекамская центральная многопрофильная больница» Чекмарева Е.В. с апелляционной жалобой истцов не согласилась, свою апелляционную жалобу поддержала.

Прокурор Фатхутдинова А.С. полагала, что решение суда подлежит оставлению без изменения.

Иные лица, участвующие в деле, в суд апелляционной инстанции не явились, о дате и времени судебного заседания извещены.

Третье лицо Борошович С.А. считается извещенной, поскольку судебное извещение вернулось в связи с истечением срока хранения.

В соответствии с пунктом 1 статьи 165.1 ГК РФ заявления, уведомления, извещения, требования или иные юридически значимые сообщения, с которыми закон или сделка связывает гражданско-правовые последствия для другого лица, влекут для этого лица такие последствия с момента доставки соответствующего сообщения ему или его представителю. Сообщение считается доставленным и в тех случаях, если оно поступило лицу, которому оно направлено (адресату), но по обстоятельствам, зависящим от него, не было ему вручено или адресат не ознакомился с ним.

Согласно правовой позиции, изложенной в пункте 63 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 года N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой ГК РФ", по смыслу пункта 1 статьи 165.1 ГК РФ, юридически значимое сообщение, адресованное гражданину, должно быть направлено по адресу его регистрации по месту жительства или пребывания либо по адресу, который гражданин указал сам, либо его представителю. При этом необходимо учитывать, что гражданин, индивидуальный предприниматель или юридическое лицо несут риск последствий неполучения юридически значимых сообщений, доставленных по адресам, а также риск отсутствия по указанным адресам своего представителя. Сообщения, доставленные по названным адресам, считаются полученными, даже если соответствующее лицо фактически не проживает (не находится) по указанному адресу.

Согласно пункту 67 названного Постановления, юридически значимое сообщение считается доставленным и в тех случаях, если оно поступило лицу, которому оно направлено, но по обстоятельствам, зависящим от него, не было ему вручено или адресат не ознакомился с ним (пункт 1 статьи 165.1 ГК РФ). Например, сообщение считается доставленным, если адресат уклонился от получения корреспонденции в отделении связи, в связи с чем она была возвращена по истечении срока хранения.

Риск неполучения поступившей корреспонденции несет адресат.

Изучив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, проверив законность и обоснованность решения в пределах доводов, изложенных в жалобе (часть 1 статья 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее – ГПК РФ), судебная коллегия не находит оснований для отмены или изменения решения суда.

Каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений (часть 1 статьи 41 Конституции Российской Федерации).

Таким образом, здоровье как неотъемлемое и неотчуждаемое благо, принадлежащее человеку от рождения и охраняемое государством, Конституция Российской Федерации относит к числу конституционно значимых ценностей, гарантируя каждому право на охрану здоровья, медицинскую и социальную помощь.

Базовым нормативным правовым актом, регулирующим отношения в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, является Федеральный закон от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (далее также – Федеральный закон от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ).

Согласно пункту 1 статьи 2 Федерального закона от 21 ноября 2011 года               № 323-ФЗ здоровье – это состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма.

Охрана здоровья граждан – это система мер политического, экономического, правового, социального, научного, медицинского, в том числе санитарно-противоэпидемического (профилактического), характера, осуществляемых органами государственной власти Российской Федерации, органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, организациями, их должностными лицами и иными лицами, гражданами в целях профилактики заболеваний, сохранения и укрепления физического и психического здоровья каждого человека, поддержания его долголетней активной жизни, предоставления ему медицинской помощи (пункт 2 статьи 2 Федерального закона от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ).

Медицинская помощь – это комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг (пункт 3 статьи 2 Федерального закона от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ).

В силу статьи 4 Федерального закона от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ охрана здоровья в Российской Федерации основывается на ряде принципов, одним из которых является соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий.

В числе таких прав – право на медицинскую помощь в гарантированном объеме, оказываемую без взимания платы в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи, а также на получение платных медицинских услуг и иных услуг, в том числе в соответствии с договором добровольного медицинского страхования (части 1, 2 статьи 19 Федерального закона от 21 ноября 2011 года             № 323-ФЗ).

Пунктом 9 части 5 статьи 19 названного Федерального закона предусмотрено право пациента на возмещение вреда, причиненного здоровью при оказании ему медицинской помощи.

В силу ст. 98 Федерального закона от 21 ноября 2011 года N 323-ФЗ медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации.

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ) определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда (часть 1 статьи 151 ГК РФ).

Компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины причинителя вреда в случаях, когда вред причинен жизни или здоровью гражданина источником повышенной опасности (статья 1100 ГК РФ).

Как разъяснено в пункте 9, 11 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26 января 2010 года N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина", ответственность юридического лица или гражданина, предусмотренная пунктом 1 статьи 1068 ГК РФ, наступает за вред, причиненный его работником при исполнении им своих трудовых (служебных, должностных) обязанностей на основании заключенного трудового договора (служебного контракта).

На юридическое лицо или гражданина может быть возложена обязанность по возмещению вреда, причиненного лицами, выполнявшими работу на основании гражданско-правового договора, при условии, что эти лица действовали или должны были действовать по заданию данного юридического лица или гражданина и под его контролем за безопасным ведением работ (пункт 1 статьи 1068 ГК РФ).

Из материалов дела следует, что истцы Типтяров В.Ф. и Типтярова Е.В. являются родителями ФИО13, что подтверждается свидетельством о рождении .... .....

Истцы ФИО1 и ФИО4 являются детьми ФИО13, что подтверждается свидетельствами о рождении, представленными в материалы дела.

Истец ФИО5 приходится родной сестрой ФИО13

<дата> года ФИО13 умерла, что подтверждается свидетельством о смерти .... .....

Распоряжением Исполнительного комитета Нижнекамского муниципального района Республики Татарстан .... от 17 августа 2020 года              Типтяров В.Ф. назначен опекуном над несовершеннолетним                   ФИО1, <дата> года рождения.

Допрошенная в ходе разбирательства дела свидетель ФИО14, предупрежденная об уголовной ответственности на основании статьи 307 УК РФ за дачу заведомо ложных показаний, пояснила, что работала медицинской сестрой в ГАУЗ «Нижнекамская Центральная районная многопрофильная больница», 7 июля 2020 года ею была введена внутривенная инъекция ФИО13 препаратом фентанил и сибазон. По истечении 3-4 минут началось действие указанных препаратов, поскольку ФИО13 заснула, дышала ровно, спокойно. По завершению операционных действий,            ФИО13 разбудили, она ответила на вопросы медицинских работников. Примерно в 10 часов 15 минут ФИО13 поместили в послеоперационную, где она находилась в зоне видимости, под визуальным наблюдением врачей. Примерно в 10 часов 18 минут начались видимые изменения кожных покровов ФИО13, она не реагировала на внешние факторы, в связи с чем начались проводиться реанимационные мероприятия.

Далее, 9 июля 2020 года ФИО13 была перевезена на реанимобиле в ГАУЗ РТ «БСМП» г.Набережные Челны, где ей проводились массивная, комплексная интенсивная терапия, но несмотря на принятые меры, 11 июля 2020 года ФИО13 скончалась в ГАУЗ РТ «БСМП» г.Набережные Челны.

Постановлением следователя от 12 августа 2020 года возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного частью 1 статьи 109 УК РФ (причинение смерти по неосторожности) в отношении неустановленного лица. Из содержания данного постановления следует, что 11 июля 2020 года в 18 часов 30 минут вследствие неосторожных действий неустановленного лица в реанимационном отделении ГАУЗ «БСМП МЗ РТ», расположенного по адресу: <адрес>, из-за постреанимационной болезни, наступила смерть ФИО13, <дата> года рождения, которая была доставлена 9 июля 2020 года из ГАУЗ «Нижнекамская Центральная районная многопрофильная больница» с диагнозом <данные изъяты>».

Постановлением старшего следователя третьего отдела по расследованию особо важных дел СУ СК России по РТ от 24 марта 2023 года Типтяров В.Ф., Типтярова Е.В., ФИО4 признаны потерпевшими, поскольку в результате смерти ФИО13 им причинен моральный вред. ФИО5 признана потерпевшей на основании постановления от 19 августа 2020 года.

31 августа 2023 года составлен протокол внепланового заседания подкомиссии врачебной комиссии по изучению летальных исходов в стационаре ГАУЗ «НЦМРБ», из которого следует, что недостатков (дефектов) оказания медицинской помощи пациентке ФИО13, находящихся в прямой причинно-следственной связи с неблагоприятным исходом – наступлением смерти ФИО13, на этапе оказания медицинской помощи в ГАУЗ «НЦМРБ» не имеется. Указанная комиссия утверждена приказом от 24 августа 2023 года.

Материалами дела подтверждается, что приказом по медсанчасти АО «Нижнекамскнефтехим» от 31 октября 1995 года Борошович                               (ранее Козлова) С.А. была принята в гинекологическое отделение на должность врача акушера-гинеколога.

Согласно представленному в материалы дела трудовому договору от                   30 января 2013 года Борошович С.А. осуществляла трудовую деятельность в ГАУЗ «Нижнекамская Центральная районная многопрофильная больница» на должности врача акушера-гинеколога.

На основании дополнительного соглашения от 6 мая 2020 года к трудовому договору от 30 января 2013 года Борошович С.А. переведена на должность заведующего гинекологического отделения №1 – врача акушера-гинеколога.

На основании приказа №1607/л от 5 июня 2015 года Борошович С.А. присвоена высшая квалификационная категория по специальности «акушерство и гинекология».

10 марта 2023 года ГАУЗ «Нижнекамская Центральная районная многопрофильная больница» издан приказ (распоряжение) о прекращении (расторжении) трудового договора с Борошович С.А. на основании пункта 3 части 1 статьи 77 ТК РФ по заявлению работника.

В ходе расследования уголовного дела Борошович С.А. свою вину признала частично. Из ее пояснений, данных в ходе допроса 6 марта 2023 года следует, что после операции за ФИО13 никто не наблюдал, к каким-либо мониторам она не была подключена. Наблюдение за ФИО13 было непостоянным и непрерывным со стороны Борошович С.А. и медицинского персонала.

Постановлением от 6 марта 2023 года Борошович С.А. привлечена в качестве обвиняемой по уголовному делу ...., ей предъявлено обвинение в совершении преступления, предусмотренного частью 2 статьи 109 УК РФ (причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей).

12 мая 2023 года старшим следователем третьего отдела по расследованию особо важных дел СУ СК России по РТ вынесено постановление о прекращении уголовного дела и уголовного преследования в отношении Борошович С.А. по части 2 статьи 109 УК РФ по основанию, предусмотренному пунктом 3 части 1 статьи 24 УПК РФ (истечение сроков давности уголовного преследования).

Указывая, что ФИО13 скончалась вследствие ненадлежащего оказания медицинской помощи, истцы обратились в суд с настоящим иском.

Разрешая данное дело, суд первой инстанции пришел к выводу о наличии дефектов оказания медицинской помощи ФИО13 со стороны работников ГАУЗ «Нижнекамская центральная многопрофильная больница» и частично удовлетворил иск о компенсации морального вреда к данному ответчику.

Судебная коллегия соглашается с таким выводом городского суда, как соответствующим обстоятельствам дела и требованиям закона.

Доводы апелляционной жалобы ответчика о недоказанности вины работников ГАУЗ «Нижнекамская центральная многопрофильная больница» в смерти ФИО13 не являются основаниями для отмены решения суда.

Наличие дефектов оказания медицинской помощи подтверждается совокупностью доказательств.

В рамках уголовного дела .... были проведены ряд следующих экспертиз:

Согласно заключению эксперта (экспертиза трупа) .... от 14 июля 2020 года, проведенного ГАУЗ «Республиканское бюро судебно-медицинской экспертизы Министерства здравоохранения Республики Татарстан», причиной смерти ФИО13 явилось заболевание – простая гиперплазия эндометрия без атипии, по поводу которого проводились операции - раздельное лечебно-диагностическое выскабливание цервикального канала и полости матки от 7 июля 2020 года и надвлагалищная экстирпация матки с маточными трубами от 8 июля 2020 года, что в послеоперационном периоде осложнилось развитием постреанимационной болезни.

Из выводов, указанных в заключении эксперта .... от 11 мая 2021 года, проведенного ГБУЗ «Бюро судебно-медицинской экспертизы» Министерства здравоохранения Оренбургской области, следует:

Диагноз «Аномальное маточное кровотечение. Гиперплазия эндометрия» в ГАУЗ «НЦРМБ» был установлен верно и обоснованно;

Тактика оказания медицинской помощи в виде проведения экстренного раздельного выскабливания полости матки была выбрана верно, что и было проведено 7 июля 2020 года в 09 часов 50 минут ФИО13, в соответствии с требованиями приказа №572н «Об утверждении порядка оказания медицинской помощи по профилю «Акушерство и гинекология»;

Сделать вывод о наличии или отсутствии дефектов оказания медицинской помощи ФИО13, а также о причине остановки дыхания на этапе ГАУЗ «НЦРМБ» не представляется возможным, ввиду наличия дефектов оформления медицинской документации;

На этапе оказания медицинской помощи ФИО13 в ГАУЗ «НЦМРБ», ГАУЗ РТ «БСМП» г.Набережные Челны дефектов оказания медицинской помощи в отделении анестезиологии и реанимации установлено не было. Пациентка своевременно была переведена на реанимобиле в ГАУЗ РТ «БСМП» г.Набережные Челны, где ей проводились массивная, комплексная интенсивная терапия, мониторинг витальных функций, необходимый лабораторный контроль. На протяжении всего времени госпитализация в стационаре ГАУЗ РТ «БСМП» г.Набережные Челны состояние ФИО13 расценивалось как крайне тяжелое, пациентка находилась на искусственной вентиляции легких. 11 июля 2020 года на фоне крайне тяжелого нестабильного состояния ФИО13 была зафиксирована остановка сердечнососудистой и дыхательной деятельности, реанимационные мероприятия в полном объеме без эффекта. 11 июля 2020 года в 18 часов 30 минут была констатирована биологическая смерть ФИО13

После проведения судебно-медицинского исследования трупа ФИО13 было установлено, что причиной ее смерти являлось заболевание – <данные изъяты>, по поводу которого проводились операции. В послеоперационном периоде указанное заболевание осложнилось развитием постреанимационной болезни, на что указывают данные медицинских документов: синдром диссеминированного внутрисосудистого свертывания; аноксическое поражение головного мозга.

Из выводов, указанных в заключении эксперта .... от 15 апреля 2022 года, проведенного в ФГКУ «Судебно-экспертный центр Следственного Комитета РФ" Уральский филиал (г. Екатеринбург), следует:

Первоначальной (основной) причиной смерти ФИО13 стала постреанимационная болезнь в форме постреанимационной энцефалопатии. Вероятными причинами смерти ФИО13 могли быть:

- угнетение центральной нервной системы, в первую очередь дыхательного центра, сопровождавшегося остановкой дыхания, вследствие примененной при проведении оперативного вмешательства ФИО13 <дата> анестезии с использованием сибазона и фентанила (при надлежащем наблюдении за пациоентом является управляемым состоянием, неблагоприятный исход предотвратим);

- воздушная эмболия вследствие попадания воздуха в кровеносное русло через поврежденные при выскабливании вены шейки матки (непредсказуемое, неуправляемое осложнение);

- декомпенсация скрытых, клинически не проявлявшихся у ФИО13 при жизни, либо не диагностированных, заболеваний, например, нарушений сердечного ритма (при их наличии могут быть диагностированы при полном предоперационном обследовании пациентки).

Имевшиеся у ФИО13 простая гиперплазия эндометрия без атипии, аномальное маточное кровотечение (по поводу которых ей 7 июля 2020 года выполнялось оперативное вмешательство) не могли самостоятельно привести к возникновению и оказать влияние на течение критического состояния (клинической смерти), в причинной связи с возникновением клинической смерти 7 июля 2020 года и наступлением биологической смерти 11 июля 2020 года не состоят.

С целью потенцирования (повышения эффекта, усиления) местной анестезии использовались препараты Фентанил в дозировке 100 мкг и сибазон в дозировке 20 мг, введены внутривенно. Официально инструкцией по применению препаратов Фентанил и Сибазон не ограничен профиль специалистов, которые могут назначать данные препараты, однако, при этом в инструкции имеются указания на возможные побочные эффекты Фентанила в виде угнетения центральной нервной системы, в первую очередь дыхательного центра, а также имеются указания на необходимость установления тщательного наблюдения за пациентом в послеоперационном периоде. После оперативного вмешательства ФИО13 медицинским персоналом не наблюдалась, в медицинской карте отсутствуют данные о контроле витальных функций ФИО13 после окончания оперативного вмешательства. Таким образом, назначение и применение препаратов Фентанил и Сибазон осуществлено ФИО13 не в соответствии с инструкцией по их применению.

При оказании медицинской помощи в ГАУЗ «НЦРМБ» допущены следующие дефекты:

- диагностики: неполное обследование ФИО13 перед проведением оперативного вмешательства «раздельное выскабливание полости матки и цервикального канала» 7 июля 2020 года;

- лечения: отсутствие тщательного наблюдения за состоянием ФИО13 в послеоперационном периоде 7 июля 2020 года при применении Фентанила и Сибазона; выполнение оперативного вмешательства – лапаротомия, надвлагалищная ампутация матки с маточными трубами –                8 июля 2020 года при отсутствии показаний к данной операции.

Согласно заключению ..../вр/повт-О, проведенного Санкт-Петербургским государственным бюджетным учреждением здравоохранения «Бюро Судебно-медицинской Экспертизы», причиной смерти (как биологической, так и клинической) ФИО13 явились осложнения проведенного ей внутривенного обезболивания наркотическим опиоидным аналгетиком Фентанил в сочетании бензодиазепином Сибазоном в виде угнетения деятельности дыхательного центра головного мозга, нарушении дыхания и кровообращения, что привело к асфиксии (кислородной недостаточности) внутренних органов и, в первую очередь, головного мозга, его критической ишемии с развитием диффузно-очагового некроза вещества и массивного отека головного мозга. У ФИО13 в послеоперационном периоде развилось осложнение факрмакологического действия фентанила – угнетение деятельности дыхательного центра головного мозга, что привело к остановке дыхания и развитию клинической смерти. При этом, тщательное наблюдение за состоянием ФИО13 в послеоперационном периоде не осуществлялось, в связи с чем ухудшение состояния ее здоровья, обусловленное угнетением деятельности дыхательного центра вследствие фармакологического действия фентанила (в сочетании с сибазоном), с развитием клинической смерти – было диагностировано несвоевременно. Несвоевременность диагностики у ФИО13 осложнения внутривенного обезболивания в виде угнетения дыхательного центра, асфиксии и клинической смерти подтверждается развитием постреанимационной болезни в виде тяжелого ишемического поражения головного мозга с диффузно-очаговыми некрозами вещества, свидетельствовавшими о значительном промежутке времени ишемии головного мозга (около 5 минут), за которое развились необратимые изменения. Следовательно, между этими дефектами оказания медицинской помощи пациентке в ГАУЗ «НЦМРБ» и наступлением ее смерти имеется прямая причинно-следственная связь.

Таким образом, наличие вины учреждения подтверждается не только признанием самой Борошович С.А., но и заключениями судебно-медицинских экспертиз.

Заключение экспертов содержит подробное описание произведенных исследований, сделанные в его результате выводы и обоснованные ответы на поставленные вопросы, в обоснование сделанных выводов эксперты приводят соответствующие данные из представленных в распоряжение экспертов материалов, указывают на применение методов исследований, основываются на исходных объективных данных.

Относительно выявленного экспертами дефектов в заполнении медицинской документации, не позволивших дать более точные заключения, судебная коллегия отмечает следующее.

Статьей 1064 ГК РФ установлены общие основания ответственности за причинение вреда.

Согласно данной норме закона вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

Медицинские организации, медицинские и фармацевтические работники государственной, муниципальной и частной систем здравоохранения несут ответственность за нарушение прав граждан в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи и обязаны компенсировать моральный вред, причиненный при некачественном оказании медицинской помощи (статья 19 и части 2, 3 статьи 98 Федерального закона от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан Российской Федерации»).

Разрешая требования о компенсации морального вреда, причиненного вследствие некачественного оказания медицинской помощи, суду надлежит,                         в частности, установить, были ли приняты при оказании медицинской помощи пациенту все необходимые и возможные меры для его своевременного и квалифицированного обследования в целях установления правильного диагноза, соответствовала ли организация обследования и лечебного процесса установленным порядкам оказания медицинской помощи, стандартам оказания медицинской помощи, клиническим рекомендациям (протоколам лечения), повлияли ли выявленные дефекты оказания медицинской помощи на правильность проведения диагностики и назначения соответствующего лечения, повлияли ли выявленные нарушения на течение заболевания пациента (способствовали ухудшению состояния здоровья, повлекли неблагоприятный исход) и, как следствие, привели к нарушению его прав в сфере охраны здоровья.

При этом на ответчика возлагается обязанность доказать наличие оснований для освобождения от ответственности за ненадлежащее оказание медицинской помощи, в частности отсутствие вины в оказании медицинской помощи, не отвечающей установленным требованиям, отсутствие вины в дефектах такой помощи, способствовавших наступлению неблагоприятного исхода, а также отсутствие возможности при надлежащей квалификации врачей, правильной организации лечебного процесса оказать пациенту необходимую и своевременную помощь, избежать неблагоприятного исхода.

На медицинскую организацию возлагается не только бремя доказывания отсутствия своей вины, но и бремя доказывания правомерности тех или иных действий (бездействия), которые повлекли возникновение морального вреда (пункт 48 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15 ноября 2022 года №33).

По общему правилу, установленному пунктами 1 и 2 статьи 1064 ГК РФ, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. В случаях, специально предусмотренных законом, вред возмещается независимо от вины причинителя вреда (пункт 1 статьи 1070, статья 1079, пункт 1 статьи 1095, статья 1100 ГК РФ). Обязанность по возмещению вреда может быть возложена на лиц, не являющихся причинителями вреда (статьи 1069, 1070, 1073, 1074, 1079 и 1095 ГК РФ).

Установленная статьей 1064 ГК РФ презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик.

В силу вышеуказанных разъяснений, даже при наличии дефектов заполнения медицинской документации, которые не позволили однозначно сделать вывод о наличии дефектов в лечении, имеются основания для привлечения медицинской организации к гражданско-правовой ответственности, поскольку посредством медицинских документов не доказано отсутствие вины данной организации.

Изложенные в апелляционной жалобе ответчика доводы о том, что настоящий иск мог быть предъявлен истцами к Борошович С.А., отклоняются судебной коллегией за несостоятельностью.

Согласно ст. 1068 ГК РФ юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей (пункт 1).

Применительно к правилам, предусмотренным настоящей главой, работниками признаются граждане, выполняющие работу на основании трудового договора (контракта), а также граждане, выполняющие работу по гражданско-правовому договору, если при этом они действовали или должны были действовать по заданию соответствующего юридического лица или гражданина и под его контролем за безопасным ведением работ.

Пунктом 20 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15 ноября 2022 года №33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» разъяснено, что моральный вред, причиненный работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей, подлежит компенсации работодателем (абзац первый пункта 1 статьи 1068 ГК РФ).

Осуждение или привлечение к административной ответственности работника как непосредственного причинителя вреда, прекращение в отношении его уголовного дела и (или) уголовного преследования, производства по делу об административном правонарушении не освобождают работодателя от обязанности компенсировать моральный вред, причиненный таким работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

Обязанность компенсировать моральный вред, причиненный гражданином, выполняющим работу на основании гражданско-правового договора, может быть возложена на юридическое лицо или гражданина, которыми с причинителем вреда был заключен такой договор, при условии, что причинитель вреда действовал или должен был действовать по заданию данного юридического лица или гражданина и под его контролем за безопасным ведением работ (абзац второй пункта 1 статьи 1068 ГК РФ).

В рамках уголовного дела установлена вина Борошович С.А., которая на момент совершения преступления являлась работником ГАУЗ «Нижнекамская центральная многопрофильная больница», поэтому истцы, руководствуясь статьей 1068 ГК РФ, правомерно предъявили иск к данному учреждению.

Доводы апелляционной жалобы истцов о заниженном размере взысканной компенсации морального вреда не могут повлечь за собой изменение решения суда.

Пунктом 1 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года N 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» разъяснено, что одним из способов защиты гражданских прав является компенсация морального вреда (статьи 12, 151 - ГК РФ).

Под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные права (например, жизнь, здоровье, достоинство личности, свободу, личную неприкосновенность, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, честь и доброе имя, тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений, неприкосновенность жилища, свободу передвижения, свободу выбора места пребывания и жительства, право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию, право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, право на уважение родственных и семейных связей, право на охрану здоровья и медицинскую помощь, право на использование своего имени, право на защиту от оскорбления, высказанного при формулировании оценочного мнения, право авторства, право автора на имя, другие личные неимущественные права автора результата интеллектуальной деятельности и др.) либо нарушающими имущественные права гражданина.

В силу пункта 14 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года N 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» под физическими страданиями следует понимать физическую боль, связанную с причинением увечья, иным повреждением здоровья, либо заболевание, в том числе перенесенное в результате нравственных страданий, ограничение возможности передвижения вследствие повреждения здоровья, неблагоприятные ощущения или болезненные симптомы, а под нравственными страданиями - страдания, относящиеся к душевному неблагополучию (нарушению душевного спокойствия) человека (чувства страха, унижения, беспомощности, стыда, разочарования, осознание своей неполноценности из-за наличия ограничений, обусловленных причинением увечья, переживания в связи с утратой родственников, потерей работы, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, раскрытием семейной или врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав и другие негативные эмоции).

Отсутствие заболевания или иного повреждения здоровья, находящегося в причинно-следственной связи с физическими или нравственными страданиями потерпевшего, само по себе не является основанием для отказа в иске о компенсации морального вреда.

Требования о компенсации морального вреда в случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи могут быть заявлены членами семьи такого гражданина, если ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому гражданину лично им (то есть членам семьи) причинены нравственные или физические страдания вследствие нарушения принадлежащих лично им неимущественных прав и нематериальных благ. Моральный вред в указанных случаях может выражаться, в частности, в заболевании, перенесенном в результате нравственных страданий в связи с утратой родственника вследствие некачественного оказания медицинской помощи, переживаниях по поводу недооценки со стороны медицинских работников тяжести его состояния, неправильного установления диагноза заболевания, непринятия всех возможных мер для оказания пациенту необходимой и своевременной помощи, которая могла бы позволить избежать неблагоприятного исхода, переживаниях, обусловленных наблюдением за его страданиями или осознанием того обстоятельства, что близкого человека можно было бы спасти оказанием надлежащей медицинской помощи (пункт 49 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15.11.2022 №33).

Пунктами 25, 26, 27 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года N 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» разъяснено, что суду при разрешении спора о компенсации морального вреда, исходя из статей 151, 1101 ГК РФ, устанавливающих общие принципы определения размера такой компенсации, необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимания фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении.

Размер компенсации морального вреда не может быть поставлен в зависимость от размера удовлетворенного иска о возмещении материального вреда, убытков и других имущественных требований.

Определяя размер компенсации морального вреда, суду необходимо, в частности, установить, какие конкретно действия или бездействие причинителя вреда привели к нарушению личных неимущественных прав заявителя или явились посягательством на принадлежащие ему нематериальные блага и имеется ли причинная связь между действиями (бездействием) причинителя вреда и наступившими негативными последствиями, форму и степень вины причинителя вреда и полноту мер, принятых им для снижения (исключения) вреда.

Тяжесть причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом заслуживающих внимания фактических обстоятельств дела, к которым могут быть отнесены любые обстоятельства, влияющие на степень и характер таких страданий. При определении размера компенсации морального вреда судам следует принимать во внимание, в частности: существо и значимость тех прав и нематериальных благ потерпевшего, которым причинен вред (например, характер родственных связей между потерпевшим и истцом); характер и степень умаления таких прав и благ (интенсивность, масштаб и длительность неблагоприятного воздействия), которые подлежат оценке с учетом способа причинения вреда (например, причинение вреда здоровью способом, носящим характер истязания, унижение чести и достоинства родителей в присутствии их детей), а также поведение самого потерпевшего при причинении вреда (например, причинение вреда вследствие провокации потерпевшего в отношении причинителя вреда); последствия причинения потерпевшему страданий, определяемые, помимо прочего, видом и степенью тяжести повреждения здоровья, длительностью (продолжительностью) расстройства здоровья, степенью стойкости утраты трудоспособности, необходимостью амбулаторного или стационарного лечения потерпевшего, сохранением либо утратой возможности ведения прежнего образа жизни.

При определении размера компенсации морального вреда суду необходимо устанавливать, допущено причинителем вреда единичное или множественное нарушение прав гражданина или посягательство на принадлежащие ему нематериальные блага.

Статьей 38 Конституции Российской Федерации и корреспондирующими ей нормами статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации предусмотрено, что семья, материнство, отцовство и детство в Российской Федерации находятся под защитой государства.

Семейное законодательство исходит из необходимости укрепления семьи, построения семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьей всех ее членов, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав (пункт 1 статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации).

Из норм Конституции Российской Федерации, в их взаимосвязи с нормами Семейного кодекса Российской Федерации, положениями статей 150, 151 Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. К числу таких нематериальных благ относится жизнь и здоровье, охрана которых гарантируется государством в том числе путем оказания медицинской помощи. В случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками и другими членами семьи такого гражданина, поскольку, исходя из сложившихся семейных связей, характеризующихся близкими отношениями, духовным и эмоциональным родством между членами семьи, возможно причинение лично им (то есть членам семьи) нравственных и физических страданий (морального вреда) ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому лицу.

Истец Типтяров В.Ф. является отцом ФИО13 из его пояснений в суде первой инстанции следует, что он осуществлял трудовую деятельность совместно с дочерью, при необходимости помогал ей вместе с супругой Типтяровой Е.В., дочь вместе с несовершеннолетними ФИО1 и ФИО4 часто приезжали к родителям для совместного времяпровождения. Боль утраты близкого человека не утихает, несмотря на пройденное с момента события время.

Истец Типтярова Е.В. является матерью ФИО13, она также пояснила в суде первой инстанции, что состояла в доверительных отношениях с дочерью, которая часто приезжала к ним, проводила с ними совместные выходные и праздники, помогала в трудную минуту. В результате произошедшего события ее здоровье сильно ухудшилось, она часто вспоминает дочь и чувствует острую боль ее утраты.

Истец ФИО4 является сыном ФИО13, из его пояснений в суде первой инстанции следует, что он испытывает нравственные страдания, вызванные потерей близкого ему человека – матери, которая проживала с ним совместно и осуществляла уход за ним и его братом.

Опрошенный в судебном заседании суда первой инстанции несовершеннолетний ФИО1 пояснил, что умершая приходилась ему матерью и была для него близким человеком, которая поддерживала его, помогала. Они проводили вместе выходные и праздники, посещали мероприятия, ходили в гости к бабушке с дедушкой, а также к тете (ФИО5).

Суд учитывал вину причинителя вреда (преступление совершено неумышленно) и то, что ответчик является бюджетным учреждением, а также характер причиненных истцам нравственных страданий, принял во внимание тяжелые и необратимые последствия в виде утраты истцами родного человека, невосполнимость потери, пребывание в психотравмирующей ситуации и тяжелые эмоциональные переживания. Истцы и сейчас, спустя более трех лет после смерти ФИО13, испытывают чувства потери и горечи утраты близкого человека.

При определении конкретного размера компенсации морального вреда, суд первой инстанции исходил из всех обстоятельств дела и пришел к выводу о взыскании в пользу родителей и детей умершей ФИО13 компенсации морального вреда в размере по 500 000 рублей в пользу каждого. Указанная сумма, по мнению судебной коллегии, является значимой относительно обычного уровня жизни и общего уровня доходов граждан, и не создает для ответчика таких последствий как невозможность или затруднение дальнейшего осуществления медицинской деятельности.

Доводы жалобы ответчика об отсутствии оснований для взыскания компенсации морального вреда в пользу сестры умершей, отклоняются судебной коллегией как основанные на ошибочном толковании норм законодательства, регулирующего спорные правоотношения.

Родные сестры являются родственниками, поэтому взыскание компенсации морального вреда в случае причинения смерти возможно, с учетом степени родства и наличия доказательств поддержания близких отношений.

В данном случае ФИО5 пояснила, что состояла с умершей в близких, доверительных отношениях. Сестры совместно проводили выходные и праздники, посещали мероприятия вместе с детьми, ездили вместе отдыхать на море. После поступления ФИО13 в больницу, ФИО5 осуществляла присмотр за несовершеннолетними ФИО1 и ФИО4 После смерти сестры, ФИО5 проживала совместно с несовершеннолетним ФИО1 в квартире умершей, что причиняло ей огромную боль и страдания.

При определении размера компенсации морального вреда в пользу сестры умершей, суд учел разъяснения, содержащиеся в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 15 ноября 2022 года № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда», учел характер причиненных истице физических и нравственных страданий, требования разумности и справедливости, в связи с чем обоснованно определил сумму компенсации в ее пользу в размере 200 000 рублей.

Судебная коллегия отмечает, что между родителями, детьми и сестрой с умершей были близкие родственные отношения, доказательств обратного ответчиком не представлено. Вместе с тем, у родителей потеря дочери и у детей смерть матери вызывает нравственные страдания значительно выше, чем у сестры, даже при одинаковом порядке общения. Что и послужило основанием для разницы в размерах компенсации морального вреда, определенных судом первой инстанции.

Поскольку моральный вред по своему характеру не предполагает возможности его точного выражения в деньгах и полного возмещения, предусмотренная законом денежная компенсация должна лишь отвечать признакам справедливого вознаграждения потерпевшего за перенесенные страдания.

Поэтому взысканная компенсация, по мнению судебной коллегии, отвечает признакам справедливого вознаграждения потерпевшим за перенесенные страдания.

Оснований для переоценки установленных по делу обстоятельств и определения размеров возмещения в большем размере, чем это установлено судом первой инстанции, у судебной коллегии не имеется.

При изложенных обстоятельствах судебная коллегия полагает, что оснований для отмены обжалуемого решения по доводам обеих апелляционных жалоб не имеется, решение суда соответствует собранным по делу доказательствам и требованиям закона.

Таким образом, апелляционные жалобы, как истцов, так и ответчика, удовлетворению не подлежат, так как их доводы сводятся лишь к несогласию с правовой оценкой установленных по делу обстоятельств, что не может рассматриваться в качестве основания для отмены вынесенного по делу судебного постановления.

Судебная коллегия принимает во внимание, что выводы суда мотивированы, подтверждаются имеющимися в деле доказательствами, и оснований для признания их незаконными нет.

Доводы, изложенные в апелляционных жалобах, были предметом исследования при рассмотрении дела в суде первой инстанции, и по мотивам, приведенным в судебном решении, правильно признаны необоснованными.

Доказательствам, собранным по делу в установленном законом порядке, дана оценка судом первой инстанции, оснований не согласиться с которой не имеется. Доводы апелляционных жалоб направлены на иную оценку собранных по делу доказательств. Положенные в обоснование выводов суда доказательства являются допустимыми и получили надлежащую правовую оценку.

Нарушений норм материального права, повлекших вынесение незаконного решения, в том числе тех, на которые имеются ссылки в апелляционных жалобах, судом первой инстанции не допущено.

Руководствуясь статьями 199, 328, 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░                 ░░ 6 ░░░░░░░ 2023 ░░░░ ░░ ░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░.░., ░░░░░░░░░░░░ ░░ ░░░░ ░ ░░ ░░░░░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░1 <░░░░> ░░░░ ░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░ ░.░., ░░░4, ░░░5 ░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ «░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░» ░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░░░░░░.

░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░ ░░░░ ░░ ░░░ ░░░ ░░░░░░░░ ░ ░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░, ░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░, ░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░ (░░░░░ ░░░░░░) ░░░░░ ░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░.

░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░                 16 ░░░░░░░ 2024 ░░░░

░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░

░░░░░