Решение от 12.11.2024 по делу № 22-486/2024 от 17.10.2024

Судья Лиджиев Р.С. дело №22-486/2024

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г. Элиста 12 ноября 2024 года

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Республики Калмыкия в составе:

председательствующего судей	- судьи Андреева Э.Г., - Пугаева М.С. и Саранова В.С.,
при секретаре с участием: осужденного его защитников-адвокатов прокурора представителя потерпевших О.В.В., М.Р.В.	- Мушаевой А.М., - Мигяева А.В., - Эльдеевой Т.Х., - Мучкаевой З.А., - адвоката Павловой К.Э.,

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам осужденного Мигяева А.В., его защитников Эльдеевой Т.Х., Кекешкеева А.А. и представителя потерпевших О.В.В., М.Р.В. – адвоката Павловой К.Э. на приговор Приютненского районного суда Республики Калмыкия от 5 августа 2024 года, по которому

МИГЯЕВ А.В., родившийся ***, судимый по приговору мирового судьи судебного участка № 1 Приютненского судебного района Республики Калмыкия от ***,

осужден:

по ч. 1 ст. 105 УК РФ к 9 годам лишения свободы с ограничением свободы на срок 1 год и установлением ограничений в соответствии с ч. 1 ст. 53 УК РФ;

по ч. 3 ст. 30, п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ к 10 годам лишения свободы с ограничением свободы на срок 1 год и установлением ограничений в соответствии с ч. 1 ст. 53 УК РФ.

В соответствии с ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний Мигяеву А.В. назначено наказание в виде 14 лет лишения свободы с ограничением свободы на срок 1 год 6 месяцев и установлением ограничений в соответствии с ч. 1 ст. 53 УК РФ.

На основании ст. 70 УК РФ по совокупности приговоров к наказанию, назначенному по приговору, частично присоединена неотбытая часть наказания по приговору мирового судьи судебного участка № 1 Приютненского судебного района Республики Калмыкия от 14 ноября 2023 года и окончательно назначено Мигяеву А.В. наказание в виде лишения свободы сроком 14 лет 3 месяца с отбыванием в исправительной колонии строгого режима с ограничением свободы на срок 1 год 6 месяцев и установлением ограничений в соответствии с ч. 1 ст. 53 УК РФ.

Мера пресечения в виде заключения под стражей в отношении Мигяева А.В. до вступления приговора в законную силу оставлена без изменения.

Срок наказания исчислен со дня вступления приговора в законную силу, время содержания под стражей с 30 июня 2023 года до дня вступления приговора в законную силу зачтено в срок лишения свободы из расчета один день содержания под стражей за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима.

Гражданский иск О.В.В. и М.Р.В. к Мигяеву А.В. удовлетворен частично. Постановлено взыскать с Мигяева А.В. компенсацию морального вреда, причиненного преступлением, в пользу О.В.В. в размере 800000 рублей (за смерть матери Д.Л.С-Г.) и в пользу М.Р.В. – в размере 500000 рублей и 1000000 рублей (за смерть матери Д.Л.С-Г.).

Вопрос о возмещении расходов потерпевших по оплате услуг представителя за счет средств федерального бюджета оставлен на рассмотрении в порядке главы 47 УПК РФ.

Приговором разрешены вопросы о судьбе вещественных доказательств.

Заслушав доклад судьи Саранова В.С., изложившего обстоятельства уголовного дела, доводы апелляционных жалоб, возражений государственного обвинителя и представителя потерпевших, выступления осужденного Мигяева А.В. и его защитника Эльдеевой Т.Х., поддержавших доводы апелляционных жалоб об изменении приговора по изложенным в них доводам, мнения представителя потерпевших Павловой К.Э. об изменении приговора в части компенсации морального вреда, прокурора Мучкаевой З.А., полагавшей приговор оставить без изменения, а апелляционные жалобы – без удовлетворения, судебная коллегия

установила:

Согласно приговору Мигяев А.В. признан виновным в совершении убийства, то есть умышленном причинении смерти другому человеку, а также в покушении на убийство двух лиц, при следующих обстоятельствах.

*** года между супругами Мигяевым А.В. и М.Р.В. произошла ссора, последствием которой явилось возбуждение уголовного дела в отношении Мигяева А.В. об угрозе убийством, расторжение между ними брака и судебное производство о разделе приобретенного в браке жилья, по результатам которого решением Приютненского районного суда Республики Калмыкия от 21 апреля 2023 года по иску матери Мигяева А.В. – Л-Г.М.Б. к матери М.Р.В. – Д.Л.С-Г. о признании права собственности на жилое помещение было отказано

В связи с указанными обстоятельствами у Мигяева А.В., страдающего смешанным расстройством личности, которое выражается в склонности к обвинению других людей, демонстративности, гневливости с брутальными способами реагирования через импульсивность, агрессивности поведения с пренебрежением общепринятыми нормами и стандартами и игнорированием прошлого негативного опыта возникла личная неприязнь к бывшей супруге М.Р.В. и ее матери Д.Л.С-Г.

*** года Верховный Суд Республики Калмыкия, рассмотрев апелляционную жалобу Л-Г.М.Б. на решение Приютненского районного суда Республики Калмыкия от 21 апреля 2023 года, подтвердил его законность.

В этот же день Мигяев А.В., узнав о состоявшемся не в его пользу решении суда апелляционной инстанции, испытав в силу особенностей своей личности острую обиду, на почве уже сложившейся к тому времени личной неприязни, решил убить Д.Л.С-Г. и М.Р.В., для чего приготовил неустановленный колюще-режущий предмет, имеющий острие, одну острую режущую кромку (лезвие) и противоположную тупую кромку П-образной формы (обух), с длиной клинка не менее 100 мм, шириной – не менее 30 мм, толщиной обуха – около 1 мм.

*** года примерно в *** часов Мигяев А.В. с данным неустановленным колюще-режущим предметом пришел домой к Д.Л.С-Г., проживающей по адресу: ***, где во дворе находились Д.Л.С-Г., его бывшая супруга М.Р.В. с малолетним ребенком М.А.А. на руках и их родственницы М.Т.К. и Б.В.Г.

Реализуя умысел на убийство бывших тещи и супруги, Мигяев А.В. подошел к ним и, провоцируя ссору, сразу обвинил Д.Л.С-Г. в намерении лишить его жилья. Д.Л.С-Г. отвергла обвинение. Мигяев А.В., желая причинить смерть, подошел к Д.Л.С-Г. и принесенным с собой неустановленным колюще-режущим предметом нанес ей несколько ударов в область верхней части тела. Затем Мигяев А.В., действуя в рамках своего преступного замысла на убийство, сразу подошел к М.Р.В., которая, держа на руках малолетнего ребенка, испугавшись внезапного нападения, развернулась к нему спиной. Мигяев А.В., желая причинить смерть бывшей супруге, стал наносить тем же неустановленным колюще-режущим предметом удары М.Р.В. по верхней части тела. В этот момент Д.Л.С-Г. кинула в Мигяева А.В. табурет, чем отвлекла его внимание на себя, воспользовавшись которым М.Р.В. забежала в дом. Мигяев А.В. вновь подошел к Д.Л.С-Г. и, желая довести свой умысел на убийство до конца, нанес ей тем же неустановленным колюще-режущим предметом еще несколько ударов по верхней части тела.

В результате нанесенных Мигяевым А.В. семи ударов неустановленным колюще-режущим предметом Д.Л.С-Г. были причинены: непроникающее колото-резаное ранение на левой половине живота с повреждением кожи, подкожно-жировой клетчатки; два проникающих слепых колото-резаных ранения на левой половине живота с повреждением кожи, подкожно-жировой клетчатки, мышцы, внутренних органов (брыжейки толстого кишечника с серозной оболочкой, желудочно-ободочной связки); одно слепое колото-резаное ранение на задней поверхности левой половины грудной клетки в верхнем отделе с повреждением кожи, подкожно-жировой клетчатки, мышцы, 3-го и 4-го грудных позвонков, проникающее в полость позвоночного канала, полностью не пересекая спинной мозг с оболочками на этом уровне; одно проникающее слепое колото-резаное ранение на задней поверхности левой половины грудной клетки в нижнем отделе с повреждением кожи, подкожно-жировой клетчатки, мышцы, 11-го ребра слева на границе лопаточной и околопозвоночной линий и нижней доли левого легкого; одно проникающее слепое колото-резаное ранение на правой половине живота с повреждением кожи, подкожно-жировой клетчатки, мышцы, без повреждения внутренних органов; одно торако-абдоминальное проникающее слепое колото-резаное ранение на левой боковой поверхности грудной клетки в 5-м межреберье с повреждением кожи, подкожно-жировой клетчатки, мышцы, 8-го ребра слева, левого листка диафрагмы, селезенки, клетчатки забрюшинного пространства слева.

От совокупности полученных ранений, сопровождавшихся наружным и внутренним кровотечением, осложнившихся развитием шока, Д.Л.С-Г. скончалась в больнице *** года.

В результате нанесенных Мигяевым А.В. семи ударов неустановленным колюще-режущим предметом потерпевшей М.Р.В. причинены множественные непроникающие колото-резаные ранения: одно по задней поверхности груди слева по лопаточной линии на уровне 9-го грудного позвонка; одно – в левой подмышечной области; одно – в лопаточной области слева; два – в поясничной области слева по околопозвоночной линии на уровне 9-12-го грудного позвонка; одно – на левом плече, которые по признаку кратковременного расстройства здоровья расцениваются как легкий вред здоровью, а также одна проникающая колото-резаная рана груди слева в левой подмышечной области с развитием гемоторакса, которая по признаку опасности для жизни, как создающая непосредственно угрозу для жизни человека, расценивается как тяжкий вред, причиненный здоровью человека.

Умысел Мигяева А.В. на убийство М.Р.В. не был доведен до конца по не зависящим от него обстоятельствам из-за вмешательства Д.Л.С-Г. и своевременно оказанной медицинской помощи.

В судебном заседании Мигяев А.В. виновным себя не признал, пояснил, что умысла на убийство кого-либо не имел, пришел домой к бывшей теще Д.Л.С-Г., чтобы мирно урегулировать возникшую ситуацию с жильем, предложить деньги и переписать жилье на себя, но последняя стала кричать, используя нецензурную брань, и бросила в него табурет. В это время из дома вышел бывший тесть А.В.В., который с казачьей шашкой в руке пытался ударить его, в связи с чем ему пришлось отбиваться строительным ножом, уклоняться от ударов, перемещаться по двору и между Д.Л.С-Г. и М.Р.В., возможно во время этих действий он по неосторожности и причинил ранения потерпевшим. При этом А.В.В. в ходе нападения шашкой порезал ему палец на руке. Строительный нож по типу канцелярского был у него с собой, так как в тот период он занимался ремонтом. От дачи дальнейших показаний отказался на основании ст. 51 Конституции РФ.

В апелляционной жалобе (основной и дополнительной) осужденный Мигяев А.В. выражает несогласие с приговором, считая его незаконным и необоснованным, постановленным с существенными нарушениями уголовно-процессуального закона, ставит вопрос о переквалификации его действий на ст. 109, 118 УК РФ. Излагая свою версию произошедшего события, указывает, что у него не было умысла на убийство, домой к Д.Л.С-Г. пришел с намерением выкупить дом, но А.В.В. напал на него с саблей, а Д.Л.С-Г. ударила его табуретом, в связи с чем он испугался за свою жизнь, отбивался от них как мог и убежал. По его мнению, у бывшего тестя А.В.В. было две сабли, а не одна, так как сам А.В.В. в своих показаниях утверждает, что сувенирную саблю ему подарили от казачества Республики Калмыкия, а потерпевшая М.Р.В. - что сабля была подарена внучкой на юбилей. Утверждает, что именно второй саблей, которая не изъята по делу, А.В.В. нанес ему порез пальца на руке, наличие которого и побоев у него зафиксировано в медицинской справке, что подтверждает его показания об обстоятельствах происшествия. Однако суд необоснованно отказал в удовлетворении его ходатайства о необходимости предоставления А.В.В. второй сабли и проведения по ней экспертизы. Полагает также, что А.В.В. мог случайно «в горячке» причинить телесные повреждения своей супруге Д.Л.С-Г. в области спины, так как он находился лицом к Д.Л.С-Г., а А.В.В. сзади нее размахивал саблей и пытался достать его. Судом также не учтено, что он, убегая от А.В.В. с саблей в руках, забежал во двор соседей и просил перебинтовать ему руку, вызвать скорую помощь и полицию. Считает, что уголовное дело расследовано и рассмотрено судом с обвинительным уклоном. Ставя под сомнение объективность обжалуемого приговора, указывает, что в районном суде работает родственница погибшей Д.Л.С-Г. Обращает внимание на то, что в ходе предварительного следствия он обращался с ходатайством о заключении досудебного соглашения, рассказал следователю о месте, куда выбросил строительный нож, который не был обнаружен и изъят, а также на то, что не был изъят табурет, которым он отбивался от А.В.В., и на котором должны были остаться следы от ударов саблей и отпечатки его пальцев. Кроме того, выражает несогласие с размером взысканной с него в пользу потерпевших компенсацией морального вреда в общей сумме 2300000 рублей, просит ее снизить, так как он является инвалидом 2 группы и единственным его доходом является пенсия.

В апелляционной жалобе адвокаты Эльдеева Т.Х. и Кекешкеев А.А.,считая приговор в отношении Мигяева А.В. незаконным и необоснованным, указывают на несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, и на допущенные нарушения требований уголовного и уголовно-процессуального законов. Подробно анализируя исследованные судом доказательства, считают, что показания Мигяева А.В. о фактических обстоятельствах события происшествия, об отсутствии у него умысла на убийство и покушения на убийство потерпевших нашли свое объективное подтверждение. Так, заключение судебно-медицинской экспертизы № *** от *** года о наличии у Мигяева А.В. резаной раны на 2 пальце правой кисти и ушиба грудной клетки слева, подтверждает показания Мигяева А.В. о причинении ему телесных повреждений в результате удара деревянным табуретом, брошенного в него Д.Л.С-Г, а ранение пальца руки вследствие удара, нанесенного А.В.В. казачьей шашкой. Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы №*** от *** года у потерпевшей М.Р.В. обнаружены множественные непроникающие колото-резанные ранения в области спины и одно ранение в области груди слева в подмышечной области, характер и степень тяжести таких телесных повреждений (только одно проникающей ранение в области груди причинило тяжкий вред здоровью), по мнению адвокатов, свидетельствует о том, что они были получены в ходе конфликта, когда Мигяев А.В. отмахивался канцелярским ножом от нападавших на него лиц, и что у Мигяева А.В. отсутствовал умысел на лишение жизни потерпевшей. Полагают, что показания М.Р.В. о том, что Д.Л.С-Г. кинула в спину Мигяева А.В. табурет, тем самым отвлекла его внимание на себя, положенные в основу приговора, не нашли свое объективное подтверждение, поскольку каких-либо телесных повреждений в области спины у Мигяева А.В. не обнаружено, свидетели Б.В.Г. и М.Т.К. этот момент не видели, а сама потерпевшая Д.Л.С-Г., согласно заключению судебно-медицинской экспертизы № *** от *** года, после полученных в быстрой последовательности друг за другом ранений не могла совершать активные целенаправленные действия, то есть взять табурет и кинуть его в Мигяева А.В. Указанные обстоятельства свидетельствуют об отсутствии у Мигяева А.В. умысла на убийство, так и факта покушения на жизнь М.Р.В. Об отсутствии у Мигяева А.В. умысла и на причинение смерти потерпевшей Д.Л.С-Г. свидетельствует тот факт, что согласно выводам судебно-медицинской экспертизы потерпевшая после произошедших событий находилась в больнице еще 7 дней и скончалась в результате наружного и внутреннего кровотечения, при этом лечение было осложнено наличием у нее прижизненных заболеваний. По мнению авторов жалобы, фактические обстоятельства события происшествия свидетельствуют о неосторожном причинении Мигяевым А.В. смерти потерпевшей Д.Л.С-Г. и тяжкого вреда здоровью потерпевшей М.Р.В. в результате возникшего между ними конфликта. Обращают внимание на то, что потерпевшая М.Р.В. и свидетели Б.В.Г., М.Т.К. состоят в родственных отношениях, имеют явный интерес в деле, с учетом наличия в их показаниях противоречий, считают их показания ложными, не соответствующими фактическим обстоятельствам дела. Выражают несогласие с выводами психолого-психиатрической экспертизы № * от *** года в отношении Мигяева А.В. По мнению авторов жалобы, данное заключение экспертов является не полным, не соответствует сведениям о личности Мигяева А.В., который на протяжении длительного времени страдает хроническим психическим расстройством в виде шизофрении, лишавшее его возможности отдавать отчет своим действиям, в связи с чем ему неоднократно за совершение тяжких и особо тяжких преступлений на основании проведенных экспертиз назначались принудительные меры медицинского характера. Данные обстоятельства не были приняты во внимание экспертами и не были учтены судом при постановлении приговора. Просят приговор изменить и переквалифицировать действия Мигяева А.В. на ст. 109 и 118 УК РФ.

В апелляционной жалобе представитель потерпевших О.В.В., М.Р.В. - адвокат Павлова К.Э., не оспаривая квалификацию содеянного Мигяевым А.В. и назначенное ему наказание, просит приговор изменить в части решения по гражданскому иску, с учетом характера и обстоятельств совершенных преступлений, степени, причиненных потерпевшим нравственных и физических страданий, исковые требования удовлетворить в полном объеме: взыскать с осужденного компенсацию морального вреда, причиненного преступлением и обусловленного смертью матери Д.Л.С-Г., в пользу О.В.В. и М.Р.В. в размере 2000000 рублей каждой, а также компенсацию морального вреда в пользу М.Р.В. за причиненный ей преступлением тяжкий вред здоровью в размере 1500000 рублей.

В письменных возражениях на апелляционные жалобы осужденного Мигяева А.В. и адвокатов Эльдеевой Т.Х., Кекешкеева А.А. государственный обвинитель Доржиев Х.С., представитель потерпевших Павлова К.Э. выражают несогласие с изложенными в них доводами, считают их необоснованными, просят приговор оставить без изменения, а жалобы - без удовлетворения.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб и возражений на них, выслушав выступления участников процесса в судебном заседании, судебная коллегия пришла к следующему.

Вопреки доводам в защиту осужденного, анализ приведенных в приговоре доказательств свидетельствует о правильном установлении судом фактических обстоятельств дела. Выводы о виновности Мигяева А.В. в совершении преступлений, за которые он осужден, являются верными и подтверждаются совокупностью исследованных в судебном заседании доказательств, достоверность и допустимость которых сомнений не вызывает.

Так, из показанийпотерпевшейМ.Р.В.в судебном заседании, в том числе при проверке ее показаний на месте *** года и на очной ставке с обвиняемым Мигяевым А.В. *** года, усматривается, что она последовательно изобличала осужденного, пояснила, что в период брака она и Мигяев А.В. приобрели дом, который оформили на ее мать Д.Л.С-Г., кредит на его покупку оплачивал Мигяев А.В., они договорились, что в последующем право собственности будет переоформлено на мать Мигяева А.В. Однако в *** года они поссорились, Мигяев А.В. угрожал ей убийством, и она с малолетним сыном переехали к ее родителям, а брак она с Мигяевым А.В. расторгла. Она решила продать дом и отдать деньги Мигяеву А.В., чтобы тот уехал из села, так как боялась его. Однако мать Мигяева А.В. обратилась в районный суд с иском о признании за ней права собственности на жилой дом, в удовлетворении которого суд ей отказал. *** года Верховный Суд Республики Калмыкия оставил без изменения решение районного суда. В этот же день примерно в * часов она с малолетним сыном, ее мать Д.Л.С-Г., тети – Б.В.Г. и М.Т.К. находились во дворе дома, когда пришел Мигяев А.В. Он сразу же агрессивно спросил: «Вы что хотите?! Мой дом?! Деньги?!», затем подошел к ее матери Д.Л.С-Г. и нанес ей три-четыре удара в область живота правой рукой, в которой она увидела лезвие ножа. Затем Мигяев А.В. сразу подошел к ней и стал бить ее ножом в область спины, так как она, прикрывая ребенка, отвернулась от него. В этот момент мать бросила в Мигяева А.В. табурет, и он повернулся к ней. Воспользовавшись моментом, она забежала с сыном в дом, оглянувшись назад, увидела, что Мигяев А.В. еще несколько раз ударил мать Д.Л.С-Г. ножом, после чего она упала на землю. В доме ей стало плохо, Б.В.Г. и соседка М.Ж. оказали ей первую медицинскую помощь. Помнит, что отец А.В.В., до этого времени находившийся в доме, выбежал на улицу. Позже ее и мать увезли в больницу, где она проходила лечение примерно две недели, а мать Д.Л.С-Г. умерла *** (т. 1 л.д. 181-199, т. 2 л.д. 152-157).

Из оглашенных показаний потерпевшейО.В.В. на предварительномследствииследует, что она не была очевидцем события происшествия, о том, что Мигяев А.В. нанес ножевые ранения ее матери Д.Л.С-Г. и сестре М.Р.В. ей стало известно вечером *** года от племянницы в ходе разговора по телефону. Ей также известно, что ранее Мигяев А.В. угрожал убийством ее сестре М.Р.В., в связи с чем сестра обратилась в полицию, расторгла с ним брак и стала проживать совместно с их родителями Д.Л.С-Г. и А.В.В. (т. 1 л.д. 204-208).

Свидетель Б.В.Г. в судебном заседании, а также при проверке показаний на месте *** года и на очной ставке с обвиняемым Мигяевым А.В. *** года, подтвердила, что вечером *** года она и двоюродная сестра М.Т.К. находись в гостях у сестры Д.Л.С-Г., сидели во дворе на скамейке и табуретах, с ними также была их племянница М.Р.В. с малолетним сыном, супруг сестры А.В.В. в это время находился в доме. Примерно в *** часов во двор зашел бывший супруг М.Р.В. – Мигяев А.В. и сразу спросил: «Что вам надо? Квартиру? Деньги?». На что Д.Л.С-Г. ответила, что им ничего не надо. После чего Мигяев А.В. резко подошел к Д.Л.С-Г. и нанес ей ножом, который достал из кармана брюк, несколько ударов в область живота, затем подошел к М.Р.В. и ударил ее ножом несколько раз в область спины. В какой-то момент М.Р.В. вырвалась и забежала с ребенком в дом, она последовала за ней, крикнула находившемуся в доме А.В.В., что Мигяев А.В. «режет ножом Л.», после чего тот выбежал на улицу, а она стала оказывать помощь М.Р.В. (т. 3 л.д. 37-46, 162-165).

Из показаний свидетеля М.Т.К. в судебном заседании, при проверке показаний на месте 24 августа 2023 года и на очной ставке с обвиняемым Мигяевым А.В. 8 мая 2023 года, также видно, что Мигяев А.В., войдя во двор, сразу с криком: «Что Вам от меня надо?» подошел к сестре Д.Л.С-Г. и ударил ее рукой в область живота, после чего сестра крикнула ей, чтобы вызвала «скорую» и полицию. От волнения она не смогла разблокировать свой телефон и побежала к соседке Б., которая и вызвала оперативные службы. Когда она и Б. вернулись, Мигяева А.В. во дворе уже не было, дочь соседки М.В. оказывала помощь Д.Л.С-Г., а А.В.В. с ребенком на руках стоял рядом (т. 3 л.д. 24-35, 166-169).

Свидетель Б.В.В., показания которой на предварительном следствии были оглашены в судебном заседании, подтвердила, что М.Т.К. прибежала к ней домой и попросила ее позвонить в полицию, сообщив, что к соседям А. пришел их бывший зять Мигяев А.В. и «порезал их ножом» (т. 3 л.д. 112-115).

Из показаний свидетеляА.В.В. в судебном заседании следует, что вечером *** года он находился в доме и смотрел телевизор, когда в дом забежала его дочь М.Р.В., вся в крови, с сыном на руках и сказала, что на улице ее бывший муж Мигяев А.В. «режет маму». Он взял в комнате сувенирную казачью шашку и выбежал во двор, но Мигяев А.В. в это время уже убегал со двора, преследовать его он не стал, так как был босиком.

Аналогичные показания об обстоятельствах события происшествия свидетель А.В.В. дал *** года в ходе очной ставки с обвиняемым Мигяевым А.В., указав, что непосредственным очевидцем содеянного Мигяевым А.В. не был, находился в это время дома, а когда выбежал во двор с сувенирно» шашкой, Мигяева А.В. уже не было (т. 3 л.д. 158-161).

Из оглашенных показаний свидетеля М.Ж.Д.видно, что она находилась у себя дома, когда примерно в *** часов *** года услышала крики, доносившиеся со двора соседей А. После чего в окно увидела, как какой-то мужчина быстрым шагом подошел к соседке Д.Л. и правой рукой нанес ей удар в левый бок, при этом последняя пятилась от него, выставив руки перед собой, как будто прикрывалась, а после удара упала на землю. После чего этот мужчина убежал, а она и дочь Б.В.В. побежали к соседям (т. 2 л.д. 232-234).

Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы № *** от *** года, смерть Д.Л.С-Г. насильственная, наступила *** года в *** часов от множественных проникающих и непроникающих колото-резаных ранений грудной клетки и живота с повреждением мягких тканей (кожи, подкожно-жировой клетчатки, мышцы), костей скелета, внутренних органов грудной клетки и брюшной полости, сопровождающихся наружным и внутренним кровотечением, осложнившихся развитием шока. При исследовании трупа Д.Л.С-Г. обнаружены следующие повреждения: 1) одно слепое колото-резаное ранение на задней поверхности левой половины грудной клетки в верхнем отделе с повреждением кожи, подкожно-жировой клетчатки, мышцы, 3-го, 4-го грудных позвонков, проникающее в полость позвоночного канала, полностью не пересекая спинной мозг с оболочками на этом уровне; направление раневого канала – сзади наперед, слева направо, несколько снизу вверх, длина – не менее 5 см; 2) одно проникающее слепое колото-резаное ранение на задней поверхности левой половины грудной клетки в нижнем отделе, с повреждением кожи, подкожно-жировой клетчатки, мышцы, 11-го ребра слева на границе лопаточной и околопозвоночной линий и нижней доли левого легкого; направление раневого канала – сзади наперед, слева направо, длина – не менее 7 см; 3) одно проникающее слепое колото-резаное ранение на правой половине живота с повреждением кожи, подкожно-жировой клетчатки, мышцы без повреждения внутренних органов; из-за проведенной первичной хирургической обработки раны направление раневого канала установить не представилось возможным; длина раневого канала – не менее 3,5 см; 4) одно непроникающее колото-резаное ранение на левой половине живота с повреждением кожи, подкожно-жировой клетчатки; глубина раны – 2,5 см; 5) два проникающих слепых колото-резаных ранения на левой половине живота с повреждением кожи, подкожно-жировой клетчатки, мышцы, внутренних органов (брыжейки толстого кишечника с серозной оболочкой, желудочно-оболочной связки); истинное направление раневых каналов и их длину выявить не представилось возможным из-за проведенных ПХО-ран и оперативного вмешательства; по анатомо-топографическому расположению органов брюшной полости можно предположить, что направление раневых каналов однотипное: слева направо, спереди назад; длина раневых каналов – не менее 8 см; 6) одно торако-абдоминальное проникающее слепое ранение на левой боковой поверхности грудной клетки в 5-м межреберье, с повреждением кожи, подкожно-жировой клетчатки, мышцы, 8-го ребра слева, левого листка диафрагмы, селезенки, клетчатки забрюшинного пространства слева; направление раневого канала сверху вниз и слева направо; длина раневого канала – не менее 10 см.

Все колото-резаные повреждения в области грудной клетки и живота образовались прижизненно, незадолго до поступления в республиканскую больницу (*** г. в *** час.) от неоднократных (7-ми) ударных воздействий, вероятнее всего, одним плоским колюще-режущим орудием, имевшим острие, одну острую корму (лезвие) и противоположную тупую корму П-образной формы (обух), о чем свидетельствуют форма, размеры, строение краев, стенок и концов (один конец с признаками действия тупой кромки, другой конец с признаками действия острой кромки), с силой, достаточной для их образования, привели к наружному и внутреннему кровотечению, развитию шока, смерти Д.Л.С-Г.

Все колото-резаные повреждения необходимо расценивать в совокупности (учитывая общность механизма и времени образования) как тяжкий вред здоровью, опасный для жизни человека, создающий угрожающее жизни состояние. Между всеми этими колото-резаными повреждениями грудной клетки, живота и смертью Д.Л.С-Г. имеется прямая причинная связь. После получения всех колото-резаных ранений пострадавшая не могла совершать активные целенаправленные действия (учитывая характер повреждений). Учитывая результат судебно-гистологического исследования все колото-резаные повреждения образовались в быстрой последовательности друг за другом (т. 4 л.д. 129-139).

Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы № *** от *** года у М.Р.В. имелись следующие повреждения: «А» множественные непроникающие колото-резаные ранения: по задней поверхности груди слева по лопаточной линии на уровне 9-го грудного позвонка (1); в левой подмышечной области (1); лопаточной области слева (1); в поясничной области слева по околопозвоночной линии на уровне 9-12-го грудного позвонка (2); на левом плече (1); «Б» проникающая колото-резаная рана груди слева в левой подмышечной области имела проникающий характер с развитием гемоторакса (200-250 мл крови).

Все повреждения образовались от ударного воздействия колюще-режущего предмета (предметами), незадолго до поступления в БУ РК «***» (29 июня 2023 г.). Непроникающие повреждения (пункт «А») по признаку кратковременного расстройства здоровья (менее 21 дня) расцениваются как легкий вред, причиненный здоровью человека. Проникающее повреждение (пункт «Б») по признаку опасности для жизни, создающее непосредственно угрозу для жизни человека расценивается как тяжкий вред, причиненный здоровью человека. Не исключено, что вышеуказанные повреждения могли образоваться в срок и при обстоятельствах, указанных М.Р.В. (т. 5 л.д. 146-149).

Согласно заключению судебной стационарной комплексной психолого-психиатрической экспертизы № *** от *** года, комиссия экспертов ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центр психиатрии и наркологии имени В.П. Сербского» пришла к выводу, что Мигяев А.В. хроническим психическим расстройством, слабоумием, иным болезненным состоянием психики, которые лишали бы его способности, в том числе и в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими, в период, относящийся к инкриминируемому ему деянию, не страдал.

У него обнаруживается смешанное расстройство личности (по МКБ-10 F61.0). Об этом свидетельствуют данные анамнеза о наблюдавшихся у него на протяжении жизни таких патохарактерологических особенностей как эмоциональная неустойчивость, раздражительность, низкая толерантность к фрустрациям, пренебрежение общепринятыми нормами, что сопровождалось легким усвоением асоциальных форм поведения (употребление психоактивных веществ, неоднократные привлечения к уголовной ответственности) и, в целом, затрудняло его социальную адаптацию. Указанное диагностическое заключение подтверждается также результатами настоящего психолого-психиатрического обследования, выявившего у Мигяева А.В. черты равнодушия к окружающим, склонность к обвинению других людей, демонстративности, гневливость с брутальными способами реагирования через импульсивность, агрессивность поведения с пренебрежением общепринятыми нормами, стандартами и игнорированием прошлого негативного опыта. Однако указанные изменения психики выражены не столь значительно, не сопровождаются какими-либо грубыми расстройствами мышления, интеллектуально-мнестических способностей, какой-либо продуктивной психопатологической симптоматикой и не лишали его способности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими в период инкриминируемого ему деяния.

Как показывают анализ материалов уголовного дела и данные настоящего обследования, в период, относящийся к инкриминируемому ему деянию, у Мигяева А.В. не обнаруживалось и признаков какого-либо временного психического расстройства (в том числе и патологического аффекта), в его поведении не было признаков бреда, галлюцинаций, помраченного сознания, следовательно, он мог, в том числе и в полной мере, осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими.

По своему психическому состоянию ко времени производства по уголовному делу Мигяев А.В. мог, а также может в настоящее время понимать характер и значение уголовного судопроизводства (сущность процессуальных действий и получаемых посредством их доказательств) и своего процессуального положения, способен к самостоятельному совершению действий, направленных на реализацию своих процессуальных прав и обязанностей, может правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для уголовного дела, и давать показания.

Выявленное при настоящем обследовании у Мигяева А.В смешанное расстройство личности не относится к категории психических недостатков, препятствующих самостоятельному осуществлению права на защиту. В применении принудительных мер медицинского характера в настоящее время Мигяев А.В. не нуждается.

У Мигяева А.В. отсутствуют такие нарушения восприятия, внимания, памяти и мышления, а также индивидуально-психологические особенности, которые лишали бы его способности правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела, и давать о них показания. Экспериментально-психологическое исследование, изучение материалов уголовного дела, беседа с Мигяевым А.В. не обнаруживают у него признаков повышенной внушаемости и повышенной склонности к фантазированию. Психологический анализ материалов уголовного дела, данные направленной беседы позволяют сделать вывод о том, что в момент инкриминируемого Мигяеву А.В. деяния в его поведении не обнаруживалось феноменов, которые бы соответствовали диагностическим критериям аффекта (в том числе физиологического) или какого-либо юридически значимого эмоционального состояния (стресс, фрустрация, растерянность) (т. 5 л.д. 128-138).

Также в подтверждение вины осужденного в совершенных преступлениях суд обоснованносослался в приговоре на письменные материалы уголовного дела, имеющие доказательственное значение, исследованные в судебном заседании и получивших в приговоре надлежащую оценку, в числе которых: протоколы осмотров и выемки от *** года, (т. 1 л.д. 43-45, 92-97, т. 4 л.д. 23-27), а также заключения судебных криминалистической экспертизы № *** от *** года, биологических экспертиз № *** от *** года, молекулярно-генетической экспертизы № *** от *** года, медико-криминалистической экспертизы № *** от *** года, судебной комплексной психолого-психиатрической экспертизы № *** от *** года (т. 4 л.д. 174-180, 206-208, 215-218, 225-227, т. 5 л.д. 11-64, 128-138, 157-171).

В приговоре дана оценка всем исследованным в суде доказательствам с точки зрения их законности, относимости, допустимости, достоверности и в их совокупности достаточности для признания вины Мигяева А.В. в содеянном и правильности квалификации его преступных действий.

Проверив и оценив изложенные в приговоре показания Мигяева А.В. в ходе судебного заседания, в которых он изложил свою версию произошедших событий *** года с его участием, в том числе признал наличие у него предмета- строительного ножа, фактически не отрицал свою причастность к причинению телесных повреждений потерпевшим, однако заявил об отсутствии у него умысла на совершение их убийства, суд первой инстанции законно и обоснованно признал достоверными и наиболее соответствующими действительности и совокупности иных доказательств по уголовному делу именно показания потерпевшей М.Р.В., свидетелей Б.В.Г., М.Т.К. и А.В.В., данными ими на предварительном следствии и в судебном заседании, как об известных им обстоятельствах предшествовавших совершенным Мигяевым А.В. преступлениям, так и об обстоятельствах их совершения осужденным, непосредственными очевидцами которых они являлись, в том числе со ссылкой на протоколы, содержащие результаты проведенных органом следствия проверок показаний потерпевших и свидетелей на месте и очных ставок с осужденным.

При этом судебная коллегия, также как и суд первой инстанции, не находит оснований признать показания потерпевшей М.Р.В., свидетелей Б.В.Г., М.Т.К. и А.В.В. недопустимыми, заведомо ложными лишь на том основании, что они находятся в родственных отношениях, поскольку каких-либо достаточных и законных оснований не доверять показаниям указанных лиц, являющихся непосредственными очевидцами совершенных преступлений, не имеется, достоверных сведений, которые могли бы стать причиной для оговора Мигяева А.В. с их стороны, равно как и существенных противоречий в их показаниях, которые повлияли или могли повлиять на выводы суда о виновности осужденного, на правильность применения уголовного закона и назначенное ему наказание, не установлено, материалы уголовного дела таких данных не содержат, а показания потерпевшей и свидетелей согласуются между собой по основным обстоятельствам преступлений, последовательны и подтверждаются совокупностью иных доказательств, исследованных судом.

Возникшие противоречия в показаниях свидетеля Б.В.Г. были устранены судом первой инстанции путем оглашения ее показаний, данных в ходе предварительного расследования и исследования их в судебном заседании. При этом свидетель объяснила причину их возникновения (возраст, перенесенные заболевания), и оснований не доверять этим показаниям не имеется.

В ходе судебного разбирательства допрос потерпевшей и свидетелей, в том числе Б.В.Г., на которые акцентировала внимание сторона защиты, проведен в соответствии с предписаниями уголовно-процессуального закона. Допрашиваемым лицам разъяснялись процессуальные права, они предупреждались об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний по ст. 307 УК РФ, после чего добровольно дали показания.

Версия Мигяева А.В. о неосторожном причинении телесных повреждений Д.Л.С-Г. и М.Р.В. во время самообороны и защиты от нападения на него А.В.В. с шашкой в руке, тщательно проверялась судом первой инстанции, обоснованно отвергнута и получила в приговоре надлежащую оценку со ссылкой на исследованные доказательства.

В частности, суд первой инстанции обоснованно указал, что показания свидетеля Б.В.Г. на предварительном следствии и в судебном заседании в части момента выхода из дома во двор А.В.В., обстоятельствах нанесения Мигяевым А.В. телесных повреждений потерпевшей М.Р.В. незначительны, объясняются особенностями конкретного лица в восприятии стремительно развивающихся событий, непосредственным очевидцем которого была свидетель, они не находятся в существенном противоречии с показаниями потерпевшей М.Р.В., М.Т.К. и А.В.В. и не подтверждают версию осужденного Мигяева А.В. об обстоятельствах события преступлений, в которых, по утверждению последнего, А.В.В. принял непосредственное участие, а выводы судебно-медицинской (медико-криминалистической) ситуационной экспертизы № *** от *** года о невозможности образования телесных повреждений у потерпевшей М.Р.В. при обстоятельствах, указанных Б.В.Г. при проверке показаний на месте, не влияют на оценку достоверности показаний данного свидетеля о фактических обстоятельствах по делу.

Судебная коллегия также находит правильными выводы суда первой инстанции о том, что показания потерпевшей М.Р.В. об обстоятельствах по делу не находятся в противоречии с заключением судебно-медицинской экспертизы № *** от *** года о механизме образования телесных повреждений у потерпевшей Д.Л.С-Г. Выводы эксперта о том, что после получения телесных повреждений потерпевшая не могла совершать активные, целенаправленные действия, то есть, не могла бросить в Мигяева А.В. табурет, чтобы отвлечь его внимание, не противоречат установленным судом фактическим обстоятельствам совершенных осужденным преступлений и показаниям М.Р.В. с учетом скоротечности конфликта и установленных противоправных действий Мигяева А.В. в нем, который не сразу причинил Д.Л.С-Г. всю совокупность обнаруженных у нее телесных повреждений.

Принимая во внимание установленные фактические обстоятельства по делу и исследованные доказательства по нему, суд первой инстанции обоснованно признал доводы осужденного Мигяева А.В. на заключительной стадии судебного следствия о наличии у А.В.В. двух казачьих шашек, одна из которых якобы не была изъята в ходе предварительного следствия, несостоятельными и отказал стороне защиты в удовлетворении ходатайства о направлении соответствующего запроса в Казачью общественную организацию, проведении экспертизы вещественного доказательства и следственного эксперимента, приведя убедительные мотивы принятого решения в отдельно вынесенном постановлении, не согласиться с которыми судебная коллегия оснований также не имеет (т. 6 л.д. 183-184).

По изложенным основаниям у суда первой инстанции не было оснований считать, что обнаруженные у Мигяева А.В. резаная рана на пальце и ушиб грудной клетки были причинены А.В.В. и Д.Л.С-Г. соответственно при изложенной осужденным версии события происшествия.

То обстоятельство, что по делу не было обнаружено и изъято орудие преступления, а с места происшествия не изъят табурет на правильность выводов суда о виновности осужденного в совершении преступлений, за которые он осужден, не влияет.

Судебная коллегия также отмечает, что материалы уголовного дела содержат данные о том, что органы предварительного следствия принимали меры к обнаружению орудия преступления (ножа), использовавшегося Мигяевым А.В. при совершении преступления, путем проведения оперативно-розыскных и следственных действий, в ходе которых допрошены многочисленные свидетели, проведены обыск по месту жительства осужденного, осмотры дворов и обследованы участки местности, исследованы изъятые предметы (т. 3 л.д. 60-151, т. 4 л.д. 3-21, т. 5 л.д. 92-95).

Отсутствие телесных повреждений в области спины у Мигяева А.В. от удара брошенного в него Д.Л.С-Г. табурета, на что обращено внимание в апелляционных жалобах стороны защиты, также не свидетельствует о ложности показаний потерпевшей М.Р.В. и не является основанием для признания приговора незаконным и необоснованным при наличии совокупности иных, правильно оцененных, доказательств по делу.

Факт наступления смерти Д.Л.С-Г. не на месте преступления, а в больнице через несколько дней после нанесения ей телесных повреждений, наличие у М.Р.В. ранений только в области спины и подмышечной области, с учетом установленных судом обстоятельств дела, не свидетельствует о неосторожном причинении таких телесных повреждений осужденным.

Утверждение осужденного Мигяева А.В. о том, что он в ходе предварительного следствия намеревался заключить досудебное соглашение, назвал место, где выбросил орудие преступления-строительный нож, а также показания свидетеля О.Г.Ш. в судебном заседании, не являющейся очевидцем события происшествия, которой осужденный сказал, что его «порезал» тесть А.В.В., не опровергают выводы суда первой инстанции о правильности установления фактических обстоятельств дела и о виновности Мигяева А.В. в совершенных преступлениях.

Более того, судебная коллегия отмечает, что свидетель О.Г.Ш. как в ходе предварительного следствия, так и в судебном заседании подтвердила, что на ее вопрос по поводу наличия крови Мигяев А.В. ответил, что поругался, «ударил жену и тещу (М.Р.В. и Д.Л.С-Г.), потому что они меня «довели» (т.3 л.д. 80-83, т. 6 л.д. 164-165).

Судебная коллегия не может согласиться с доводами апелляционной жалобы адвокатов о неполноте заключения проведенной по делу судебной психолого-психиатрической экспертизы в отношении Мигяева А.В. и ее неправильной оценке судом первой инстанции.

Каких-либо законных и достаточных оснований ставить под сомнение выводы экспертов в указанной экспертизе, исследованной в судебном заседании, у суда первой инстанции не имелось.

Как видно из заключения стационарной комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы № *** от *** года в отношении Мигяева А.В., экспертные исследования проведены уполномоченными на то должностными лицами - специалистами ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центр психиатрии и наркологии имени В.П. Сербского», обладающими специальными познаниями в области судебной экспертизы, имеющими необходимый стаж работы в качестве экспертов. Порядок назначения и производства экспертизы соответствует требованиям уголовно-процессуального закона, выводы экспертов надлежащим образом мотивированы и основаны на тщательном изучении материалов уголовного дела, необходимых документов, в числе которых медицинские карты и истории болезни осужденного из специализированных медицинских учреждений, в которых он наблюдался и получал лечение, в том числе стационарное, содержащие объективные сведения о психическом состоянии Мигяева А.В. в разный период времени до совершения инкриминируемых ему по настоящему делу преступлений.

В частности, в заключении комиссии экспертов указаны применяемые в отношении Мигяева А.В. методы клинико-психопатологического исследования (анамнез, медицинское наблюдение, направленная клиническая беседа, описание психического состояния, анализ имеющихся симптомов психических расстройств) в сочетании с анализом данных психического состояния, а также лабораторных, инструментальных и экспериментально-психологических методов обследования. При психологическом исследовании были использованы методы наблюдения, направленной беседы, ретроспективный анализ ситуации по материалам дела, патопсихологические и личностные методики. Экспертиза проводилась в условиях стационара.

Согласно выводам комиссии экспертов, Мигяев А.В. хроническим психическим расстройством, слабоумием, иным болезненным состоянием психики, которые лишали бы его способности, в том числе и в полной мере, осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими, в период, относящийся к инкриминируемым ему деяниям, не страдал.

Противоречий и неясностей, требующих устранение путем проведения повторной или дополнительной судебной психолого-психиатрической экспертизы, в выводах экспертов не содержится. Сведений о несоответствии заключения экспертизы требованиям закона, влекущим их недопустимость, не представлено (т.5 л.д. 128-138).

Суд первой инстанции в приговоре оценивал данные выводы экспертов в совокупности с другими фактическими данными, в том числе со сведениями о поведении Мигяева А.В. в период, предшествующий совершению преступлений, во время их совершения, и после, а также с учетом поведения в судебном заседании.

Судебная коллегия также, как и суд первой инстанции не находит оснований сомневаться в достоверности выводов экспертов о психическом состоянии Мигяева А.В. Заключение комиссии экспертов оформлено надлежащим образом, соответствует требованиям ст. 204 УПК РФ, выводы в нем непротиворечивы и понятны, научно обоснованы и соответствуют материалам дела.

При таких обстоятельствах доводы защиты о сомнениях в психическом состоянии Мигяева А.В. в связи с наличием хронического психического заболевания и сведениями о неоднократном применении к нему принудительных мер медицинского характера, что, по их мнению, не было должным образом учтено экспертами, судебной коллегией признаются неосновательными, противоречащими исследованным судом первой инстанции материалам уголовного дела.

Таким образом, суд первой инстанции правильно и полно установил, как все фактические обстоятельства совершенных преступлений, подлежащих обязательному установлению судом, так и доказанность вины Мигяева А.В. в их совершении в соответствии с требованиями п. 1 и п. 2 ст. 307 УПК РФ. При этом суд первой инстанции оценивал исследованные в судебном заседании доказательства как отдельно, так и в совокупности в соответствии с правилами ст.ст. 17, 87, 88 УПК РФ, сопоставив доказательства между собой, обоснованно признал их относимыми, допустимыми и достоверными, поскольку они подробны, последовательны, согласуются между собой по времени, месту, способу, орудию преступления и другим обстоятельствам преступлений, получены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона и достаточны для разрешения уголовного дела по существу. Суд первой инстанции также привел убедительные мотивы и выводы, почему положил в основу вынесенного приговора изложенные в нем доказательства и поставил под сомнение и отверг другие, включая показания и доводы осужденного Мигяева А.В. в ходе судебного разбирательства, как данным с целью избежать уголовной ответственности за содеянное либо уменьшить свою ответственность в совершенных преступлениях. С данными мотивированными выводами суда первой инстанции соглашается судебная коллегия, так как каких-либо нарушений действующего уголовно-процессуального законодательства при расследовании и при рассмотрении в суде данного уголовного дела, а также при вынесении обжалуемого приговора не находит.

С учетом изложенного, судебная коллегия считает, что суд первой инстанции правильно пришел к выводу, что преступления Мигяевым А.В. в отношении Д.Л.С-Г. и М.Р.В. совершены с прямым умыслом на их убийство, при этом умысел осужденного на убийство М.Р.В. не был доведен до конца по независящим от него обстоятельствам, в том числе в связи с вмешательством Д.Л.С-Г. в действия осужденного и оказанием в последующем потерпевшей своевременной медицинской помощи, совершая которые Мигяев А.В. осознавал, что применяет насилие опасное для жизни и здоровья обоих потерпевших и желал наступления негативных последствий в отношении их жизни при правильно установленных в приговоре обстоятельствах. При этом суд первой инстанции, придя к выводу, что во время совершения преступлений в отношении потерпевших осужденный применил неустановленный колюще-режущий предмет, не тот, на который ссылается осужденный, указал, почему он пришел именно к такому выводу, что не противоречит положениям ст. 17 УПК РФ.

Всесторонне, полно и объективно исследовав обстоятельства дела, проверив доказательства, представленные как стороной обвинения, так и стороной защиты, сопоставив их друг с другом, оценив собранные доказательства в их совокупности, оценив имеющиеся противоречия, проверив все версии в защиту осужденного и правильно отвергнув их, суд пришел к обоснованному выводу о достаточности доказательств для разрешения дела и постановления обвинительного приговора в отношении Мигяева А.В.

Принимая во внимание совокупность собранных по делу доказательств, судебная коллегия приходит к выводу, что суд первой инстанции правильно установил фактические обстоятельства дела, дал им верную юридическую оценку, и на основе совокупности исследованных доказательств обоснованно пришел к выводу о виновности Мигяева А.В. в совершении преступлений и правильно квалифицировал его действия по ч. 1 ст. 105 УК РФ и по ч. 3 ст. 30, п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ, надлежаще мотивировав в приговоре свои выводы по каждому из указанных преступлений.

У судебной коллегии не имеется оснований не соглашаться с выводами суда первой инстанции, поскольку выводы о виновности Мигяева А.В. в совершении преступлений, за которые он осужден, основаны на материалах дела и добытых по делу доказательствах, исследованных полно и объективно. Оснований для иной оценки доказательств, иной квалификации действий Мигяева А.В., как об этом ставится вопрос в апелляционных жалобах осужденного и его защитников, не имеется.

Судебное разбирательство по делу проведено объективно и всесторонне, с соблюдением требований уголовно-процессуального законодательства РФ, в соответствии с принципами состязательности и равноправия сторон, выяснением всех юридически значимых для правильного разрешения уголовного дела обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу, в том числе места, времени, способа совершения, формы вины, мотивов, целей и последствий преступлений, а сторонам суд первой инстанции создал необходимые условия для исполнения их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных прав, которыми они реально воспользовались.

Все представленные сторонами доказательства были исследованы, а заявленные ходатайства разрешены после выяснения мнений участников судебного разбирательства и исследования фактических обстоятельств дела, касающихся этих вопросов. Оснований сомневаться в правильности принятых по этим ходатайствам вопросов не имеется. Отказ суда в удовлетворении того или иного ходатайства не свидетельствует о нарушении судом норм уголовного и (или) уголовно-процессуального закона.

Сведений о том, что предварительное следствие и судебное разбирательство проводилось необъективно либо с обвинительным уклоном и что суд первой инстанции отдавал предпочтение какой-либо из сторон, из материалов уголовного дела не усматривается, а протокол судебного заседания их не содержит.

В этой части доводы осужденного Мигяева А.В. в апелляционной жалобе об обвинительном уклоне, предвзятости судебного разбирательства со ссылкой на то, что племянница потерпевшей Д.Л.С-Г. работает в районном суде являются голословными, объективно ничем не подтверждены, а материалы уголовного дела сведений о родственных связей между Д.Л.С-Г. с кем-либо из судей и сотрудников суда не содержат. Сам осужденный Мигяев А.В. в ходе судебного разбирательства каких-либо ходатайств об отводе в порядке ст. 61 УПК РФ не заявлял, в апелляционной жалобе и в суде апелляционной инстанции какие-либо установочные данные предполагаемого родственника потерпевших назвать не смог.

Доводы осужденного и его защитников о незаконности приговора, необоснованном осуждении с изложением собственной оценки доказательств по делу и действий осужденного, являются, по сути, их процессуальной позицией, фактически сводятся к несогласию с произведенной судом оценкой доказательств и выводами о правовой квалификации содеянного Мигяевым А.В., которые судом исследованы и оценены в соответствии с требованиями ст.ст. 87, 88 УПК РФ и по внутреннему убеждению, как это предусмотрено ст. 17 УПК РФ, что не свидетельствует о незаконности и необоснованности приговора суда.

Таким образом, проверив и оценив аналогичные доводы апелляционных жалоб осужденного и его защитников об отсутствии умысла у Мигяева А.В. на совершение убийства и покушение на убийство потерпевших, неосторожном причинении осужденным телесных повреждений при иных фактических обстоятельствах дела, а также о недопустимости показаний потерпевшей М.Р.В., свидетелей Б.В.Г., М.Т.К. и А.В.В. по мотивам родственных отношений между ними, противоречивости их показаний другим доказательствам, неполноте заключения судебной психолого-психиатрической экспертизы в отношении Мигяева А.В.,судебная коллегия отвергает их как полностью не нашедшие свое объективное подтверждение и противоречащие совокупности исследованных в судебном заседании и приведенных в приговоре доказательств, существо и содержание которых не вызывает сомнений в их достоверности и объективности, расценивая указанные доводы стороны защиты как попытку уменьшить степень ответственности Мигяева А.В. за совершенные им преступления, в совершении которых он обоснованно признан виновным приговором суда.

Вопреки доводам адвоката Эльдеевой Т.Х. в судебном заседании суда апелляционной инстанции, оснований для утверждения о нарушении судом уголовно-процессуального законодательства при составлении приговора не имеется. Обвинительный приговор соответствует требованиям ст.ст. 304-309 УПК РФ, изложенное в нем описание преступных деяний, в совершении которых Мигяев А.В. признан виновным, не выходит за пределы предъявленного ему органом следствия обвинения, сформулированного в обвинительном заключении, а приведенные в нем выводы суда первой инстанции относительно фактических обстоятельств дела, оценки доказательств, доводов стороны защиты, квалификации действий осужденного, не могут свидетельствовать о необъективности и об обвинительном уклоне судебного разбирательства, существенном нарушении судом уголовно-процессуального закона и права на защиту осужденного.

При назначении наказания осужденному Мигяеву А.В. суд первой инстанции, исходя из положений ст. ст. 6, 43, 60 УК РФ, учел характер и степень общественной опасности совершенных преступлений, отнесенных к категории особо тяжких, все обстоятельства дела, данные о личности и здоровье Мигяева А.В. и влияние наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи.

Суд принял во внимание, что Мигяев А.В. не судим, проживает с матерью-пенсионером, разведен, имеет на иждивении одного несовершеннолетнего ребенка и одного малолетнего ребенка, по месту жительства характеризуется посредственно, состоит на учете у врача-психиатра с диагнозом «***» (на момент рассмотрения дела выявлено только смешанное расстройство личности), на учете врача-нарколога не состоит и является инвалидом второй группы.

В качестве смягчающих наказание обстоятельств суд в соответствии со ст. 61 УК РФ учел наличие на иждивении у Мигяева А.В. двоих несовершеннолетних детей, один из которых в малолетнем возрасте, отсутствие судимости, наличие заболевания в виде смешанного расстройства личности, а также инвалидность второй группы.

Отягчающих наказание обстоятельств судом по делу не установлено.

При этом суд обоснованно пришел к выводу о наличии оснований для назначения осужденному за каждое совершенное им преступление основного наказания в виде лишения свободы и дополнительного наказания в виде ограничением свободы, с соблюдением требований ч. 3 ст. 66 УК РФ о назначении наказания за совершение неоконченного преступления, а также об отсутствии оснований для применения положений ч. 6 ст. 15, ст.ст. 64, 73 УК РФ. Соответствующие выводы надлежаще мотивированы в приговоре.

Не учтенных судом обстоятельств, влияющих на размер назначенного как основного, так и дополнительного наказания, из материалов дела судебная коллегия не усматривает.

Суд правильно назначил Мигяеву А.В. наказание по совокупности совершенных преступлений по правилам ч. 3 ст. 69 УК РФ, а окончательное наказание в соответствии с требованиями ст. 70 УК РФ по совокупности с приговором мирового судьи судебного участка № 1 Приютненского судебного района Республики Калмыкия от 14 ноября 2023 года.

Таким образом, судебная коллегия считает назначенное Мигяеву А.В. наказание справедливым и соразмерным содеянному, соответствующим общественной опасности совершенных им преступлений и личности виновного, закрепленным в уголовном законодательстве РФ принципам гуманизма и справедливости и полностью отвечающим задачам исправления осужденного и предупреждения совершения им новых преступлений, а потому не находит оснований для смягчения назначенного осужденному наказания.

Вид исправительного учреждения для отбывания Мигяеву А.В. назначенного основного наказания верно определен судом в соответствии с требованиями п. «в» ч. 1 ст. 58 УК РФ, - в исправительной колонии строгого режима.

Вместе с тем приговор подлежит изменению в части разрешения гражданского иска.

Представителем потерпевших - адвокатом Павловой К.Э. в интересах О.В.В. и М.Р.В. по делу был заявлен гражданский иск, в котором просила взыскать с Мигяева А.В. в пользу потерпевших за гибель их матери Д.Л.С-Г. компенсацию морального вреда, причиненного преступлением, в размере 2000000 рублей каждой, а также компенсацию морального вреда за причинение М.Р.В. тяжкого вреда здоровью в размере 1500000 рублей.

Принимая решение по гражданскому иску, суд первой инстанции, с учетом характера нравственных страданий, обусловленной потерей родного человека – матери Д.Л.С-Г., снизил размер компенсации морального вреда и взыскал в пользу потерпевшей О.В.В. - 800 000 рублей, потерпевшей М.Р.В. – 1000000 рублей, а также за причинение преступлением непосредственно М.Р.В. тяжкого вреда здоровью, в ее пользу – 500000 рублей.

Решение суда первой инстанции о взыскании с осужденного компенсации морального вреда в пользу потерпевших О.В.В. и М.Р.В. надлежаще мотивировано и основано на нормах ст.ст. 151, 1099, 1100, 1101 ГК РФ.

Вместе с тем, с учетом установленной вины Мигяева А.В. в совершенных преступлениях, их непосредственного воздействия на потерпевшую М.Р.В., характера нравственных и физических страданий, понесенных М.Р.В., которой в результате преступных действий Мигяева А.В. непосредственно причинен тяжкий вред здоровью, судебная коллегия считает возможным увеличить размер компенсации морального вреда и взыскать с осужденного в ее пользу 1000 000 рублей. Это позволит более полно компенсировать причиненные страдания и восстановить нарушенные права потерпевшей.

Оснований для изменения размера взысканной в пользу потерпевших О.В.В. и М.Р.В. компенсации морального вреда, причиненного гибелью их матери Д.Л.С-Г. в результате совершенных осужденным Мигяевым А.В. преступлений, как в сторону увеличения, так и в сторону снижения, как об этом просили представитель потерпевших Павлова К.Э. и осужденный Мигяев А.В., судебная коллегия не находит, считает его разумным и справедливым.

Таким образом, апелляционная жалоба представителя потерпевших О.В.В., М.Р.В. – адвоката Павловой К.Э. подлежит частичному удовлетворению, а апелляционные жалобы осужденного Мигяева А.В.,его защитников Эльдеевой Т.Х. и Кекешкеева А.А. – оставлению без удовлетворения.

Руководствуясь ст.ст. 389.13, 389.20, 389.26, 389.28УПК РФ, судебная коллегия

определила:

Приговор Приютненского районного суда Республики Калмыкия от 5 августа 2024 года в отношении Мигяева А.В. изменить:

увеличить размер взыскания с Мигяева А.В. в пользу М.Р.В. компенсации морального вреда, причиненного преступлением непосредственно ей, до 1000000 рублей, общую сумму компенсации морального вреда, с учетом взыскания за смерть Д.Л.С-Г., в пользу М.Р.В. увеличить до 2000000 рублей.

В остальном приговор оставить без изменения.

Апелляционную жалобу представителя потерпевших О.В.В., М.Р.В. – адвоката Павловой К.Э. удовлетворить частично.

Апелляционные жалобы осужденного Мигяева А.В.,его защитников-адвокатов Эльдеевой Т.Х. и Кекешкеева А.А. оставить без удовлетворения.

Апелляционное определение вступает в законную силу с момента его провозглашения и может быть обжаловано в кассационном порядке в соответствии с главой 47.1 УПК РФ в Четвертый кассационный суд общей юрисдикции через суд первой инстанции в течение 6 месяцев со дня провозглашения, а осужденным, содержащимся под стражей, в тот же срок со дня вручения ему копии апелляционного определения. Осужденный вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

Председательствующий Э.Г. Андреев

Судьи М.С. Пугаев

В.С. Саранов