Решение от 11.01.2024 по делу № 33-146/2024 (33-11339/2023;) от 27.11.2023

Судья: Килина О.А.

Докладчик: Калашникова О.Н.              Дело № 33-146/2024 (2-23/2023)

                                                                       42RS0009-01-2021-011227-85

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ    ОПРЕДЕЛЕНИЕ

11 января 2024 года                                                                           г. Кемерово

Судебная коллегия по гражданским делам Кемеровского областного суда в составе:

председательствующего Калашниковой О.Н.,

судей: Бычковской И.С., Чурсиной Л.Ю.,

с участием прокурора Давыденко О.А.,

при секретаре Тимошенко Ю.А.,

рассмотрев в открытом судебном заседании по докладу судьи Калашниковой О.Н. гражданское дело по апелляционной жалобе представителя Государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Кузбасский клинический кардиологический диспансер имени академика Л.С. Барбараша» Гусевой Л.М., действующей на основании доверенности от 01.06.2022 сроком до 31.12.2023, апелляционной жалобе представителя Государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Кузбасский клинический онкологический диспансер имени М.С. Раппопорта» Артемова В.В., действующего на основании доверенности от 06.04.2021 сроком на 3 года,

на решение Центрального районного суда города Кемерово Кемеровской области от 18 августа 2023 года

по иску Федорчука Валерия Ивановича к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения «Кузбасский клинический онкологический диспансер имени М.С. Раппопорта», Государственному бюджетному учреждению здравоохранения «Кузбасский клинический кардиологический диспансер имени академика Л.С. Барбараша», Федеральному казенному учреждению «Главное бюро медико-социальной экспертизы по Кемеровской области – Кузбассу» Министерства труда и социальной защиты Российской Федерации, Территориальному фонду обязательного медицинского страхования Кемеровской области – Кузбасса, Обществу с ограниченной ответственностью «АльфаСтрахование - ОМС», Акционерному обществу «АльфаСтрахование» о компенсации морального вреда,

установила:

Федорчук В.И. обратился в суд с иском к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения «Кузбасский клинический онкологический диспансер имени М.С. Раппопорта» (далее - ГБУЗ «ККОД»), Государственному бюджетному учреждению здравоохранения «Кузбасский клинический кардиологический диспансер имени академика Л.С. Барбараша» (далее - ГБУЗ «КККД»), Федеральному казенному учреждению «Главное бюро медико-социальной экспертизы по Кемеровской области – Кузбассу» Министерства труда и социальной защиты Российской Федерации (далее - ФКУ «ГБ МСЭ ПО Кемеровской области – Кузбассу» Минтруда России), Территориальному фонду обязательного медицинского страхования Кемеровской области – Кузбасса (далее - ТФОМС Кемеровской области-Кузбасса), Обществу с ограниченной ответственностью «АльфаСтрахование - ОМС» (далее - ООО «АльфаСтрахование-ОМС»), Акционерному обществу «АльфаСтрахование» (далее - АО «АльфаСтрахование») о взыскании компенсации морального вреда.

Требования мотивированы тем, что его супруге ФИО1 в период с 2018 по 2021 г.г. ответчиками была оказана медицинская помощь ненадлежащего качества и не в полном объеме, что привело к ее смерти. В результате смерти супруги, ему причинен моральный вред, выразившийся в нравственных страданиях от потери близкого человека.

С учетом уточненных требований, Федорчук В.И. просил взыскать с каждого из ответчиков в его пользу компенсацию морального вреда по 400000 рублей (том 3 л.д. 13).

Истец Федорчук В.И. в судебном заседании исковые требования поддержал в полном объеме.

Представители ответчиков ГБУЗ «КККД» Артемов В.В., Гусева Л.М., ФКУ «ГБ МСЭ по Кемеровской области-Кузбассу» Минтруда России Фионов Д.А., ООО «АльфаСтрахование-ОМС» Керимов Р.Д., ТФОМС Кемеровской области-Кузбасс Голубева А.О. возражали против удовлетворения исковых требований.

Представитель ответчика АО «АльфаСтрахование», а также третьи лица, не заявляющие самостоятельных требований относительно предмета спора, в судебное заседание не явились.

Решением Центрального районного суда города Кемерово Кемеровской области от 18 августа 2023 года постановлено:

Исковые требования Федорчука Валерия Ивановича удовлетворить частично.

Взыскать с Государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Кузбасский клинический онкологический диспансер имени М.С. Раппопорта» в пользу Федорчука Валерия Ивановича компенсацию морального вреда в размере 300 000 (триста тысяч) рублей.

Взыскать с Государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Кузбасский клинический кардиологический диспансер имени академика Л.С. Барбараша» в пользу Федорчука Валерия Ивановича компенсацию морального вреда в размере 200 000 (двести тысяч) рублей.

В остальной части иска Федорчука Валерия Ивановича о компенсации морального вреда отказать.

Взыскать с Государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Кузбасский клинический онкологический диспансер имени М.С. Раппопорта» в доход местного бюджета сумму государственной пошлины в размере 300 (триста) рублей.

Взыскать с Государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Кузбасский клинический кардиологический диспансер имени академика Л.С. Барбараша» в доход местного бюджета сумму государственной пошлины в размере 300 (триста) рублей.

В апелляционной жалобе представитель ГБУЗ «КККД» Гусева Л.М., действующая на основании доверенности, просит решение суда отменить как незаконное и необоснованное, отказать в удовлетворении исковых требований ГБУЗ «КККД» либо снизить размер компенсации морального вреда, ссылаясь на то, что при разрешении спора судом не дана оценка тому, могли ли выявленные дефекты оказания помощи ГБУЗ «КККД» повлиять на назначение своевременного лечения и предотвращение летального исхода пациентки. Полагает, что отсутствует противоправность поведения причинителя вреда, все действия ответчика были направлены на сохранение здоровья пациентки ФИО2 в наступлении смерти ФИО3 отсутствует причинная связь между действиями (бездействием) ГБУЗ «КККД» и наступившими неблагоприятными последствиями.

Не согласна с выводами суда, что диагноз ФИО4 не был установлен на протяжении 10 месяцев. Указывает, что со стороны ГБУЗ «КККД» четырежды выдавались направления в онкодиспансер и разъяснялись все последствия ее действий (от 04.02.2019, от 01.11.2019, от 09.01.2020, от 14.05.2020) для дообследования и определения тактики лечения.

Считает необоснованными выводы, сделанные в экспертном заключении и решении суда относительно несоблюдения пункта 15.1 приказа 915 н «Приказ Минздрава России от 15.11.2012 № 915н (ред. от 05.02.2019) «Об утверждении Порядка оказания медицинской помощи населению по профилю "<данные изъяты>"».

Судом не принято во внимание, что длительные сроки установления диагноза и различного рода обследований явились следствием невыполнения самой пациенткой Федорчук Н.Э. рекомендаций по своевременному обследованию, проведению необходимых диагностических и (или) лечебных мероприятий в соответствии с порядком оказания медицинской помощи и (или) стандартами медицинской помощи.

Судом не учтено, что ГБУЗ «КККД» не располагает отделением хирургических методов лечения <данные изъяты>. На базе ГБУЗ «КККД» имеется только <данные изъяты>, поэтому установление тактики медицинского обследования и лечения <данные изъяты> предполагает базу другого лечебного учреждения - онкодиспансера.

Считает, что ГБУЗ «КККД» приняло все необходимые и возможные меры для своевременное и квалифицированного обследования в целях установления правильного диагноза ФИО5 однако пациентка, будучи дееспособной, не соблюдала врачебные рекомендации, не следовала рекомендованным ей планам лечения и обследования.

Судом не учтено установленное экспертизой отсутствие причинно-следственной связи между оказанием медицинской помощи ФИО6 и ее смертью (вывод эксперта (№ 4).

Полагает, что размер компенсации морального вреда не соответствует обстоятельствам дела, степени и объему причиненных физических страданий, степени вины ответчика, а также принципам разумности и справедливости.

В апелляционной жалобе представитель ГБУЗ «ККОД» Артемов В.В., действующий на основании доверенности, просит решение суда отменить как незаконное и необоснованное, отказать в удовлетворении исковых требований к ГБУЗ «ККОД», ссылаясь на то, что судом не принято во внимание, что систематическое невыполнение назначений <данные изъяты> ГБУЗ «ККОД», систематическая неявка ФИО7 на прием, не позволило ГБУЗ «ККОД» своевременно определиться с тактикой дальнейшего лечения пациента.

Считает, что несвоевременное обращение пациентки в ГБУЗ «ККОД» (<данные изъяты> выявлен 30.01.2019, а обращение только 19.05.2020, то есть спустя 16 месяцев) повлекло неблагоприятный прогноз в виде прогрессирования <данные изъяты>.

Неблагоприятные последствия, возникающие вследствие неисполнения обязанности пациента заботится о своем здоровье, равно как и не соблюдение обязанности по соблюдению режима лечения возлагаются на пациента, медицинское учреждение за указанные последствия ответственности не несет.

Считает, что вывод, изложенный в заключении судебной экспертизы № 2223001261 о том, что ГБУЗ «ККОД» были допущены недостатки: с момента <данные изъяты> до проведения обследования, позволившего поставить <данные изъяты> заболевания согласно классификации <данные изъяты> прошло 10 месяцев, не соответствует действительности, так как пациентка впервые пришла на прием в ГБУЗ ККОД только 19.05.2020. Таким образом, ГБУЗ «ККОД» не могло допустить этот недостаток с января 2019 года до ноября 2019 года.

Не согласен с выводом суда о нарушении пункта 15.1 приказа Минздрава России от 15.11.2012 № 915н (редакция от 05.02.2019 года) об утверждении Порядка оказания медицинской помощи населению по профилю «<данные изъяты>».

На апелляционную жалобу Федорчук В.И., а также прокурором, участвующим в деле, поданы возражения, в которых они просят решение суда оставить без изменения.

В судебное заседание явились истец Федорчук В.И., представитель ответчика - Государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Кузбасский клинический кардиологический диспансер имени академика Л.С. Барбараша» Гусева Л.М., представитель ответчика - Территориального Фонда обязательного медицинского страхование Кемеровской области-Кузбасса Гутова Н.С., представитель ответчика - ООО «АльфаСтрахование-ОМС» Керимов Р.Д., прокурор гражданского судебного отдела прокуратуры Кемеровской области-Кузбасса Давыденко О.А.

Иные лица, участвующие в деле, надлежащим образом извещенные о месте и времени апелляционного рассмотрения дела в порядке статьи 113 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, а также путем размещения соответствующей информации на официальном интернет-сайте Кемеровского областного суда, в судебное заседание суда апелляционной инстанции не явились, об уважительности причин неявки не сообщили, ходатайств, препятствующих рассмотрению дела, не заявили.

Исходя из положений статей 167, 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, принимая во внимание, что участие в судебном заседании является правом, а не обязанностью лица, участвующего в деле, отсутствие неявившихся лиц не препятствует рассмотрению дела, судебная коллегия определила о рассмотрении дела в отсутствие неявившихся лиц.

Изучив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб, возражений, заслушав представителя Государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Кузбасский клинический кардиологический диспансер имени академика Л.С. Барбараша» Гусеву Л.М., поддержавшую доводы апелляционной жалобы, истца Федорчука В.И., просившего решение суда оставить без изменения, а апелляционную жалобу - без удовлетворения, заслушав мнение представителя Территориального Фонда обязательного медицинского страхование Кемеровской области-Кузбасса Гутовой Н.С., представителя ООО «АльфаСтрахование-ОМС» Керимова Р.Д., заключение прокурора гражданского судебного отдела прокуратуры Кемеровской области-Кузбасса Давыденко О.А., полагавшую, что оснований для отмены решения суда по доводам апелляционных жалоб не имеется, проверив законность и обоснованность решения суда первой инстанции в соответствии с частью 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в пределах доводов, изложенных в апелляционной жалобе, судебная коллегия приходит к следующему.

В соответствии со статьей 2 Конституции Российской Федерации человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства.

К числу основных прав человека Конституцией Российской Федерации отнесено право на охрану здоровья (статья 41 Конституции Российской Федерации).

Каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений (часть 1 статьи 41 Конституции Российской Федерации).

Базовым нормативным правовым актом, регулирующим отношения в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, является Федеральный закон от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (далее - Федеральный закон от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ).

Согласно пункту 1 статьи 2 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. №323-ФЗ, здоровье - это состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма. Охрана здоровья граждан - это система мер политического, экономического, правового, социального, научного, медицинского, в том числе санитарно-противоэпидемического (профилактического), характера, осуществляемых органами государственной власти Российской Федерации, органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, организациями, их должностными лицами и иными лицами, гражданами в целях профилактики заболеваний, сохранения и укрепления физического и психического здоровья каждого человека, поддержания его долголетней активной жизни, предоставления ему медицинской помощи (пункт 2 статьи 2 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ).

Медицинская помощь - это комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг (пункт 3 статьи 2 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ).

В пункте 21 статьи 2 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ определено, что качество медицинской помощи - это совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

В силу положений статьи 37 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ медицинская помощь, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации, организуется и оказывается:

1) в соответствии с положением об организации оказания медицинской помощи по видам медицинской помощи, которое утверждается уполномоченным федеральным органом исполнительной власти;

2) в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, утверждаемыми уполномоченным федеральным органом исполнительной власти и обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями;

3) на основе клинических рекомендаций;

4) с учетом стандартов медицинской помощи, утверждаемых уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

Пунктом 9 части 5 статьи 19 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ предусмотрено право пациента на возмещение вреда, причиненного здоровью при оказании ему медицинской помощи.

Медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (статья 98 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ).

Исходя из приведенных нормативных положений, регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан, право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих, в том числе, как определение принципов охраны здоровья, качества медицинской помощи, порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи, так и установление ответственности медицинских организаций и медицинских работников за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Нарушение установленных в соответствии с законом порядка и стандарта оказания медицинской помощи является нарушением требований к качеству медицинской услуги, нарушением прав в сфере охраны здоровья, что может рассматриваться как основание для компенсации морального вреда.

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда (пункт 1 статьи 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Основания, порядок, объем и характер возмещения вреда, причиненного жизни или здоровью гражданина, а также круг лиц, имеющих право на такое возмещение, определены главой 59 «Обязательства вследствие причинения вреда» Гражданского кодекса Российской Федерации (статьи 1064 - 1101).

Согласно пунктам 1, 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, определяющей общие основания гражданско-правовой ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Законом обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

Статья 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривает, что размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда.

В силу пункта 12 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» (далее - постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. № 33) обязанность компенсации морального вреда может быть возложена судом на причинителя вреда при наличии предусмотренных законом оснований и условий применения данной меры гражданско-правовой ответственности, а именно: физических или нравственных страданий потерпевшего; неправомерных действий (бездействия) причинителя вреда; причинной связи между неправомерными действиями (бездействием) и моральным вредом; вины причинителя вреда (статьи 151, 1064, 1099 и 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Потерпевший - истец по делу о компенсации морального вреда должен доказать факт нарушения его личных неимущественных прав либо посягательства на принадлежащие ему нематериальные блага, а также то, что ответчик является лицом, действия (бездействие) которого повлекли эти нарушения, или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

В соответствии с пунктом 22 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. № 33 моральный вред подлежит компенсации независимо от формы вины причинителя вреда (умысел, неосторожность). Вместе с тем при определении размера компенсации морального вреда суд учитывает форму и степень вины причинителя вреда (статья 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В пункте 48 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. № 33 разъяснено, что медицинские организации, медицинские и фармацевтические работники государственной, муниципальной и частной систем здравоохранения несут ответственность за нарушение прав граждан в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи и обязаны компенсировать моральный вред, причиненный при некачественном оказании медицинской помощи (статья 19 и части 2, 3 статьи 98 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан Российской Федерации»).

Разрешая требования о компенсации морального вреда, причиненного вследствие некачественного оказания медицинской помощи, суду надлежит, в частности, установить, были ли приняты при оказании медицинской помощи пациенту все необходимые и возможные меры для его своевременного и квалифицированного обследования в целях установления правильного диагноза, соответствовала ли организация обследования и лечебного процесса установленным порядкам оказания медицинской помощи, стандартам оказания медицинской помощи, клиническим рекомендациям (протоколам лечения), повлияли ли выявленные дефекты оказания медицинской помощи на правильность проведения диагностики и назначения соответствующего лечения, повлияли ли выявленные нарушения на течение заболевания пациента (способствовали ухудшению состояния здоровья, повлекли неблагоприятный исход) и, как следствие, привели к нарушению его прав в сфере охраны здоровья.

При этом на ответчика возлагается обязанность доказать наличие оснований для освобождения от ответственности за ненадлежащее оказание медицинской помощи, в частности отсутствие вины в оказании медицинской помощи, не отвечающей установленным требованиям, отсутствие вины в дефектах такой помощи, способствовавших наступлению неблагоприятного исхода, а также отсутствие возможности при надлежащей квалификации врачей, правильной организации лечебного процесса оказать пациенту необходимую и своевременную помощь, избежать неблагоприятного исхода.

На медицинскую организацию возлагается не только бремя доказывания отсутствия своей вины, но и бремя доказывания правомерности тех или иных действий (бездействия), которые повлекли возникновение морального вреда.

Согласно пункту 49 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. № 33 требования о компенсации морального вреда в случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи могут быть заявлены членами семьи такого гражданина, если ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому гражданину лично им (то есть членам семьи) причинены нравственные или физические страдания вследствие нарушения принадлежащих лично им неимущественных прав и нематериальных благ. Моральный вред в указанных случаях может выражаться, в частности, в заболевании, перенесенном в результате нравственных страданий в связи с утратой родственника вследствие некачественного оказания медицинской помощи, переживаниях по поводу недооценки со стороны медицинских работников тяжести его состояния, неправильного установления диагноза заболевания, непринятия всех возможных мер для оказания пациенту необходимой и своевременной помощи, которая могла бы позволить избежать неблагоприятного исхода, переживаниях, обусловленных наблюдением за его страданиями или осознанием того обстоятельства, что близкого человека можно было бы спасти оказанием надлежащей медицинской помощи.

Как разъяснено в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина», при рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических или нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. При определении размера компенсации морального вреда суду с учетом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела (абзацы третий и четвертый пункта 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. № 1).

Судом первой инстанции установлено и следует из материалов дела, что Федорчук В.И. и ФИО9 состояли в браке с 28.11.1998, что подтверждается свидетельством о заключении брака (том 1 л.д 36).

Согласно медицинским документам, ФИО10. первично с жалобами на <данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

Из представленного ответа ООО «АльфаСтрахование-ОМС» от 26.01.2021 №253 следует, что по обращению Федорчука В.И. по вопросу качества медицинской помощи ФИО11 специалистами Кузбасского филиала ООО АльфаСтрахование-ОМС» организовано проведение мультидисциплинарной экспертизы медицинской помощи с привлечением экспертов, включенных в федеральный реестр экспертов качества по профилям «терапия», «хирургия», «онкология». По результатам экспертизы качества на этапе оказания медицинской помощи ФИО12 в поликлинике ГАУЗ «Кузбасский клинический кардиологический диспансер имени академика Л.С. Барбараша» и ГБУЗ «Кузбасский клинический онкологический диспансер» выявлены дефекты лечебно-диагностических мероприятий, которые могли привести к риску <данные изъяты>. Результаты экспертизы отражены в Актах экспертизы качества медицинской помощи (Том 1 л.д. 22).

Из заключения судебной медицинской экспертизы Государственного бюджетного учреждения здравоохранения города Москвы «Бюро судебно-медицинской экспертизы Департамента здравоохранения города Москвы» №2223001261 (Том 2 л.д. 122-143) следует, что:

1. <данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

Разрешая спор при установленных по делу обстоятельствах, руководствуясь вышеприведенными нормами права, оценив представленные доказательства в соответствии со статьей 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в их совокупности, суд первой инстанции пришел к выводу о частичном удовлетворении исковых требований, установив, что надлежащими ответчиками по делу являются ГБУЗ «КККД» и ГБУЗ «ККОД», при этом суд исходил из доказанности факта оказания ответчиками некачественных медицинских услуг Федорчук Н.И., что выразилось в следующем: <данные изъяты>

Так как совокупностью исследованных по делу доказательств подтверждено наличие недостатков (дефектов) оказания ФИО13. медицинской помощи со стороны ответчиков ГБУЗ «КККД» и ГБУЗ «ККОД», суд первой инстанции пришел к выводу о наличии косвенной причинно-следственной связи между допущенными недостатками (дефектами) медицинской помощи и смертью ФИО14 что повлекло причинение истцу нравственных страданий, поскольку истец рассчитывал на квалифицированную и своевременную медицинскую помощь для его супруги.

Признавая за истцом право на компенсацию морального вреда, суд первой инстанции верно учел, что возможность взыскания морального вреда не поставлена в зависимость от наличия только прямой причинно-следственной связи между противоправным поведением причинителя вреда и наступившим вредом, отсутствие прямой причинно-следственной связи между дефектами оказания медицинской помощи и смертью Федорчук Н.Э. не является основанием для освобождения ответчиков от ответственности за допущенные дефекты при оказании медицинской помощи,

Разрешая вопрос о размере подлежащей взысканию в пользу истца компенсации морального вреда, приняв во внимание отсутствие прямой причинно-следственной связи между действиями сотрудников ответчиков и смертью ФИО15 обстоятельства смерти ФИО16 необратимость данной утраты для истца, нарушающей его психическое благополучие, а также неимущественное право на родственные и семейные связи, характер и степень нравственных и физических страданий истца, требования разумности и справедливости, суд первой инстанции счел необходимым определить денежную компенсацию причиненного истцу морального вреда в общей сумме 500000 руб., считая указанный размер возмещения отвечающим степени перенесенных истцом нравственных страданий, при этом, исходя из профиля заболевания ФИО17, степени вины причинителей вреда, суд взыскал в пользу истца компенсацию морального вреда с Государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Кузбасский клинический кардиологический диспансер имени академика Л.С. Барбараша» в размере 200 000 рублей (40% от суммы 500000 руб.), с Государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Кузбасский клинический онкологический диспансер имени М.С. Раппопорта» в размере 300000 рублей (60% от суммы 500000 руб.).

В удовлетворении исковых требований к ответчикам ФКУ «ГБ МСЭ по Кемеровской области-Кузбассу» Минтруда России, ООО «АльфаСтрахование-ОМС», ТФОМС Кемеровской области-Кузбасс, АО «АльфаСтрахование» суд отказал в полном объеме, признав их ненадлежащими ответчиками по делу ввиду их прямой деятельности и полномочий.

Основания и мотивы, по которым суд пришел к таким выводам, а также доказательства, принятые судом первой инстанции во внимание, подробно приведены в мотивировочной части решения.

В силу части 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционных жалобе и возражениях относительно жалобы.

Исходя из содержания апелляционных жалоб, поскольку решение суда обжалуется только в части удовлетворенных исковых требований в отношении ГБУЗ «КККД» и ГБУЗ «ККОД», судебная коллегия не находит оснований для проверки законности и обоснованности решения суда в части отказа в удовлетворении исковых требований к иным ответчикам.

Проверяя законность и обоснованность решения суда в обжалуемой части исходя из доводов апелляционных жалоб, судебная коллегия соглашается с выводами суда первой инстанции, поскольку они достаточно мотивированы, соответствуют установленным по делу доказательствам, основаны на правильном применении норм материального права.

Соглашаясь с выводами суда первой инстанции о наличии оснований для возложения на ответчиков ГБУЗ «КККД» и ГБУЗ «ККОД» ответственности за причиненный истцу моральный вред, судебная коллегия принимает во внимание, что закон не содержит указания на характер причинной связи (прямая или косвенная (опосредованная) причинная связь) между противоправным поведением причинителя вреда и наступившим вредом и не предусматривает в качестве юридически значимой для возложения на причинителя вреда обязанности возместить вред только прямую причинную связь. Характер причинной связи может влиять на размер подлежащего возмещению вреда.

В данном случае, материалами дела подтверждено, что допущенные при оказании медицинской помощи ФИО18 недостатки оказания медицинской помощи сотрудниками ГБУЗ «КККД» и ГБУЗ «ККОД» привели к <данные изъяты> и повлекли неблагоприятный исход. При условии адекватного обследования, своевременного установления диагноза пациентке, своевременной госпитализации, была возможность <данные изъяты>, что свидетельствует о наличии косвенной причинно-следственной связи между допущенными недостатками (дефектами) медицинской помощи и смертью ФИО20 и, как следствие, привело к причинению истцу морального вреда, который правомерно рассчитывал на своевременную, полную и качественную медицинскую помощь своей супруге.

    Выводы суда о наличии косвенной (опосредованной) причинной связи между противоправным поведением причинителей вреда и наступившими последствиями в виде смерти ФИО21. основаны на всестороннем, полном и объективном исследовании всех представленных сторонами по делу доказательств, в том числе заключении судебной экспертизы.

Суд первой инстанции правомерно принял в качестве допустимого доказательства заключение судебной экспертизы Государственного бюджетного учреждения здравоохранения города Москвы «Бюро судебно-медицинской экспертизы Департамента здравоохранения города Москвы» №2223001261 (Том 2 л.д. 122-143), поскольку оно содержит подробное описание исследованных материалов и медицинских документов, выводы экспертов и ответы на поставленные вопросы последовательны, свидетельствуют об единстве мнения экспертов по сформулированным выводам, оснований не доверять выводам указанной экспертизы у суда первой инстанции не имелось, поскольку эксперты имеют необходимую квалификацию, предупреждены об уголовной ответственности и не заинтересованы в исходе дела; доказательств, указывающих на недостоверность проведенных экспертиз, либо ставящих под сомнение ее выводы, суду не представлено.

Данное заключение не противоречит иным исследованным по делу доказательствам, составлено на основании, в том числе, тщательно изученных медицинских документов, в том числе экспертных заключений качества медицинской помощи, которыми установлено, что в период оказания ФИО22 медицинской помощи с 14.12.2018 по 19.11.2020 в ГБУЗ «КККД» выявлены дефекты лечебных мероприятий, дефекты документации, препятствующие проведению экспертизы, нарушение преемственности, дефект диагностических мероприятий, дефекты диагноза, а также несоблюдение сроков обследования и направления к <данные изъяты>. Также в период оказания ФИО23 медицинской помощи в ГБУЗ «ККОД» с 19.05.2020 по 29.09.2020 выявлены дефекты лечебных мероприятий, дефект диагностических мероприятий. Учитывая длительность анамнеза, отсутствует продуктивный выход (начало специализированного лечения), отсутствует коллегиальность (консилиум), разрыв между приемами онкологов 4 месяца, не решен вопрос об оказании специализированной помощи, несмотря на давность заболевания, наличие осложнений, не использованы возможности ОКОД для проведения необходимого объема обследования( том 1 л.д.109-110).

С учетом особенностей настоящего дела, при наличии в материалах дела экспертных заключений, согласующихся между собой, а также совокупности иных представленных сторонами доказательств, суд первой инстанции правомерно счел возможным рассмотреть дело по имеющимся доказательствам, которые признаны судом достаточными для рассмотрения дела по существу.

Принимая решение о присуждении истцу компенсации морального вреда, суд первой инстанции верно учел, что ухудшение состояния здоровья человека вследствие ненадлежащего оказания ему медицинской помощи, в том числе по причине дефектов ее оказания, причиняет страдания, то есть причиняет вред, как самому пациенту, так и его родственникам, что является достаточным основанием для компенсации морального вреда.

Исходя из нормативно-правового регулирования института семьи, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о наличии оснований для взыскания в пользу истца, являющегося супругом ФИО24, компенсации морального вреда ввиду подтвержденных материалами дела дефектов оказания медицинской помощи, косвенной причинно-следственной связи между действиями сотрудников лечебных учреждений по оказанию некачественной медицинской помощи ФИО25 и ее смертью.

Судебная коллегия соглашается с определенным судом первой инстанции размером компенсации морального вреда, поскольку суд учел все предусмотренные законом критерии определения размера компенсации и заслуживающие внимания обстоятельства, в том числе обстоятельства оказания некачественной медицинской помощи, характер дефектов оказания медицинской помощи, допущенных ответчиками, характер <данные изъяты> ФИО26 при поступлении в медицинские учреждения, низкую приверженность ФИО27 к лечению, отсутствие прямой причинно-следственной связи между действиями сотрудников ответчиков и смертью ФИО28 фактические обстоятельства, повлиявшие на исход лечения в виде смерти пациента ФИО29 характер и степень нравственных страданий истца, степень вины ответчиков, требования разумности и справедливости.

Также суд первой инстанции верно учел, что истец состоял в зарегистрированном браке с ФИО30 на протяжении длительного времени они проживали совместно, у умершей с истцом имелись близкие, доверительные отношения, с момента первичного обращения за медицинской помощью и до момента ее смерти истец отстаивал права супруги на своевременную и качественную медицинскую помощь, что подтверждается различными обращениями истца по вопросу оказания супруге качественной медицинской помощи.

При установленных по делу обстоятельствах, тот факт, что ФИО31 последние несколько месяцев до смерти не проживала совместно с истцом, не свидетельствует об отсутствии между ними стойкой семейной связи, что могло бы повлиять на размер компенсации морального вреда.

Доводы апелляционных жалоб о необоснованности выводов суда о нарушении ответчиками требований пункта 15.1 Приказа Минздрава России от 15.11.2012 № 915н (ред. от 05.02.2019) «Об утверждении Порядка оказания медицинской помощи населению по профилю «онкология», основанием к отмене решения суда не являются, направлены на переоценку доказательств и установленных обстоятельств дела.

Между тем, само по себе несогласие с выводами суда первой инстанции, иная оценка фактических обстоятельств дела, основанием к отмене решения суда не являются.

В силу пункта 15.1 Приказа Минздрава России от 15.11.2012 № 915н (ред. от 05.02.2019), врач-онколог центра амбулаторной онкологической помощи (первичного онкологического кабинета, первичного онкологического отделения) направляет больного в онкологический диспансер или в медицинские организации, оказывающие медицинскую помощь больным с онкологическими заболеваниями, для уточнения диагноза (в случае невозможности установления диагноза, включая распространенность онкологического процесса и стадию заболевания, врачом-онкологом центра амбулаторной онкологической помощи, первичного онкологического кабинета или первичного онкологического отделения) и оказания специализированной, в том числе высокотехнологичной, медицинской помощи. Срок начала оказания специализированной, за исключением высокотехнологичной, медицинской помощи больным с онкологическими заболеваниями в медицинской организации, оказывающей медицинскую помощь больным с онкологическими заболеваниями, не должен превышать 14 календарных дней с даты гистологической верификации злокачественного новообразования или 14 календарных дней с даты установления предварительного диагноза злокачественного новообразования (в случае отсутствия медицинских показаний для проведения патолого-анатомических исследований в амбулаторных условиях).

Вопреки доводам апелляционных жалоб, совокупность исследованных по делу доказательств свидетельствует о нарушении ответчиками требований, предусмотренных пунктом 15.1 Приказа Минздрава России от 15.11.2012 № 915н (ред. от 05.02.2019).

Допрошенный в судебном заседании эксперт ФИО33 предупрежденная об уголовной ответственности за дачу ложных показаний (Том 2 л.д. 238) подтвердила, что при наличии у ФИО32 <данные изъяты>, она не могла понимать состояние, в котором находится и полноценно оценить его тяжесть, что в соответствии с требованиями пункта 15.1 приказа Минздрава России от 15.11.2012 № 915н (ред. от 05.02.2019) «Об утверждении Порядка оказания медицинской помощи населению по профилю «<данные изъяты>» являлось основанием для помещения ее в стационар с целью обследования и лечения, однако этого не было сделано ни врачами ГБУЗ «КККД», ни врачами ГБУЗ «ККОД».

Таким образом, то обстоятельство, что ФИО34 не соблюдала врачебные рекомендации, не следовала рекомендованным ей планам лечения и обследования, не опровергает правильность выводов суда о наличии виновных действий сотрудников ГБУЗ «КККД» и ГБУЗ «ККОД» в некачественном оказании медицинской помощи ФИО35

Изложенные в апелляционных жалобах доводы о несогласии с размером компенсации морального вреда, определенным судом, отмену либо изменение судебного решения не влекут, так как не свидетельствуют о неправильном применении судом норм материального права.

Доводы представителя ГБУЗ «КККД» Гусевой Л.М. о неправильном определении размера компенсации морального вреда исходя из установленной судом степени вины ответчика 40%, судебной коллегией отклоняются как необоснованные.

Законодатель, закрепляя право на компенсацию морального вреда, не устанавливает единого метода оценки физических и нравственных страданий, не определяет конкретный размер компенсации, а предоставляет определение размера компенсации суду. В каждом конкретном случае суд вправе определить пределы компенсации морального вреда с учетом конкретных обстоятельств дела. При определении размера компенсации морального вреда действует принцип свободного усмотрения суда, основанного на индивидуальных обстоятельствах каждого дела и характере спорных правоотношений.

Выводы суда об определении размера компенсации морального вреда соответствуют приведенному нормативному регулированию, в решении суда приведены конкретные обстоятельства, повлиявшие на размер взысканной суммы компенсации морального вреда с каждого из ответчиков. Оснований для снижения определенной судом компенсации морального вреда по доводам жалоб не имеется.

По мнению судебной коллегии, определенный судом первой инстанции размер компенсации морального вреда согласуется с принципами конституционной ценности жизни и здоровья, а также с принципами разумности и справедливости, позволяющими, с одной стороны, максимально возместить причиненный моральный вред, с другой - не допустить неосновательного обогащения истца.

Судебная коллегия полагает, что правоотношения сторон и материальный закон, подлежащий применению, определены судом правильно, обстоятельства, имеющие значение для дела, установлены на основании представленных доказательств, оценка которым дана с соблюдением требований статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Каких-либо нарушений норм процессуального права, влекущих за собой отмену решения суда в силу части 4 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судом не допущено.

При таких обстоятельствах, оснований для отмены решения суда по доводам апелляционных жалоб не имеется.

Руководствуясь частью 1 статьи 327.1, статьей 328 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░ 18 ░░░░░░░ 2023 ░░░░ ░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ «░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░ ░.░. ░░░░░░░░░» ░░░░░░░ ░.░., ░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ «░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░ ░.░. ░░░░░░░░░░» ░░░░░░░░ ░.░. - ░░░ ░░░░░░░░░░░░░░.

░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░:                                                           ░.░. ░░░░░░░░░░░

░░░░░:                                                                                          ░.░. ░░░░░░░░░░

                                                                                                      ░.░. ░░░░░░░

░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ 18.01.2024.