Решение от 22.02.2023 по делу № 22-229/2023 от 16.01.2023

Судья Шибаева Л.Б.                                                                                      Дело № 22-229/2023

76RS0014-02-2021-000438-53

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г. Ярославль                                                                                             22 февраля 2023 года

Судебная коллегия по уголовным делам Ярославского областного суда в составе:

председательствующего Чекалова С.Б.,

судей Кудряшовой А.В., Тебнева О.Г.,

при помощнике судьи Овчинниковой Г.В.

с участием прокурора Филипповой Н.Б.,

потерпевшего ФИО1, его представителей адвоката ФИО2, а также ФИО3, действующей на основании доверенности,

осужденной Комиссаровой О.В., ее защитника–адвоката Каменщиковой Т.В.,

осужденного Станкевича А.С., его защитника-адвоката Уколова В.Н.,

осужденного Поповича Р.В., его защитника-адвоката Гурылева Е.А.,

осужденного Менькова М.В., его защитника-адвоката Новикова А.В.

рассмотрела в открытом судебном заседании материалы уголовного дела по апелляционным жалобам осужденной Комиссаровой О.В., ее защитника – адвоката Каменщиковой Т.В., защитника осужденного Станкевича А.С.- адвоката Уколова В.Н., защитника осужденного Поповича Р.В. - адвоката Гурылева Е.А., осужденного Менькова М.В., его защитника - адвоката Новикова А.В., потерпевшего ФИО1, а также по апелляционному представлению государственного обвинителя Барабанова А.С. на приговор Кировского районного суда г. Ярославля от 06.09.2022, которым

КОМИСАРОВА О.В., ЛИЧНЫЕ ДАННЫЕ, не судимая,

содержавшаяся под стражей с 20.08.2019 по 13.11.2020, под домашним арестом с 14.11.2020 по 05.09.2022,

осуждена по ч.4 ст.159 УК РФ (по эпизоду в отношении ФИО4) к 3 годам 6 месяцам лишения свободы,

по ч.3 ст.30, ч.4 ст.159 УК РФ (по эпизоду в отношении ФИО18) к 2 годам 6 месяцам лишения свободы,

по ч.4 ст.159 УК РФ (по эпизоду в отношении ФИО6 в период с 01.10.2011 по 19.05.2014) к 3 годам 6 месяцам лишения свободы,

по ч.4 ст.159 УК РФ (по эпизоду в отношении ФИО1) к 4 годам 6 месяцам лишения свободы,

по ч.4 ст.159 УК РФ (по эпизоду в отношении ФИО7 в период с 01.01.2015 по 12.03.2015) к 4 годам 6 месяцам лишения свободы,

по ч.4 ст.159 УК РФ по эпизоду в отношении ФИО8 к 4 годам 6 месяцам лишения свободы.

На основании ч.3 ст.69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения назначенных наказаний окончательно назначено 6 лет 6 месяцев лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Мера пресечения изменена на заключение под стражу, взята под стражу в зале суда.

Срок наказания постановлено исчислять со дня вступления приговора в законную силу.

На основании п. «б» ч.3.1 ст.72 УК РФ время содержания под стражей Комиссаровой О.В. с 20.08.2019 по 13.11.2020, а также с 06.09.2022 до вступления приговора суда в законную силу зачтено в срок лишения свободы из расчета один день содержания под стражей за полтора дня отбывания наказания в исправительной колонии общего режима.

На основании ч.3.4 ст.72 УК РФ время нахождения под домашним арестом Комиссаровой О.В. с 14.11.2020 по 05.09.2022 зачтено в срок лишения свободы из расчета два дня нахождения под домашним арестом за один день лишения свободы.

СТАНКЕВИЧ А.С, ЛИЧНЫЕ ДАННЫЕ, не судимый,

содержавшийся под стражей с 29.10.2019 по 16.11.2020, под домашним арестом с 17.11.2020 по 05.09.2022,

осужден по ч.4 ст.159 УК РФ (по эпизоду в отношении ФИО4) к 3 годам 6 месяцам лишения свободы,

по ч.4 ст.159 УК РФ (по эпизоду в отношении ФИО6 в период с 01.10.2011 по 19.05.2014) к 3 годам 6 месяцам лишения свободы,

по ч.4 ст.159 УК РФ (по эпизоду в отношении ФИО1) к 4 годам 6 месяцам лишения свободы,

по ч.4 ст.159 УК РФ (по эпизоду в отношении ФИО7) к 4 годам 6 месяцам лишения свободы.

На основании ч.3 ст.69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения назначенных наказаний окончательно назначено 5 лет 6 месяцев лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Мера пресечения изменена на заключение под стражу, взят под стражу в зале суда.

Срок наказания постановлено исчислять со дня вступления приговора в законную силу.

На основании п. «б» ч.3.1 ст.72 УК РФ время содержания под стражей Станкевича А.С. с 29.10.2019 по 16.11.2020, а также с 06.09.2022 до вступления приговора суда в законную силу зачтено в срок лишения свободы из расчета один день содержания под стражей за полтора дня отбывания наказания в исправительной колонии общего режима.

На основании ч.3.4 ст.72 УК РФ время нахождения под домашним арестом Комиссаровой О.В. с 14.11.2020 по 05.09.2022 зачтено в срок лишения свободы из расчета два дня нахождения под домашним арестом за один день лишения свободы.

ПОПОВИЧ Р.В, ЛИЧНЫЕ ДАННЫЕ, судимый:

08.10.2004 Ленинским районным судом г. Ярославля по п. «б» ч. 2 ст. 228.1, ч. 1 ст. 228 УК РФ к 7 годам лишения свободы с отбыванием в колонии строгого режима, освободился 30.08.2010 в связи с заменой не отбытой части наказания на 1 год 3 месяца исправительных работ с удержанием 10 % заработка,

содержавшийся под стражей с 30.01.2019 по 13.11.2020, под домашним арестом с 14.11.2020 по 05.09.2022,

осужден по ч.4 ст.159 УК РФ (по эпизоду в отношении ФИО1) к 5 годам 6 месяцам лишения свободы,

по ч.4 ст.159 УК РФ (по эпизоду в отношении ФИО39) к 5 годам 6 месяцам лишения свободы,

по ч.4 ст.159 УК РФ (по эпизоду в отношении ФИО10) к 4 годам лишения свободы,

по ч.3 ст.159 УК РФ (по эпизоду в отношении НАИМЕНОВАНИЕ) к 3 годам лишения свободы,

по ч.4 ст.159 УК РФ (по эпизоду в отношении ФИО11) к 5 годам лишения свободы,

по ч.4 ст.159 УК РФ (по эпизоду в отношении ФИО12) к 5 лет лишения свободы,

по п.п. «а, з» ч. 2 ст. 126 УК РФ (по эпизоду в отношении ФИО6 от 26.06.2017) к 6 годам 6 месяцам лишения свободы,

по ч.3 ст. 30, ч.4 ст.159 УК РФ (по эпизоду в отношении ФИО6 в период с 01.06.2017 по 28.11.2018) к 4 годам лишения свободы,

по ч.4 ст.159 УК РФ (по эпизоду в отношении ФИО13) к 5 годам лишения свободы,

по ч.4 ст.159 УК РФ (по эпизоду в отношении ФИО14) к 5 годам лишения свободы,

по ч.4 ст.159 УК РФ (по эпизоду в отношении ФИО28) к 5 годам лишения свободы.

На основании ч.3 ст.69 УК РФ по совокупности преступлений, путем частичного сложения назначенных наказаний окончательно назначено 8 лет 6 месяцев лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии особого режима.

Мера пресечения изменена на заключение под стражу, взят под стражу в зале суда.

Срок наказания постановлено исчислять со дня вступления приговора в законную силу.

На основании п. «а» ч.3.1, ч.3.2 ст.72 УК РФ время содержания под стражей Поповича Р.В. с 30.01.2019 по 13.11.2020, а также с 06.09.2022 до вступления приговора суда в законную силу зачтено в срок лишения свободы из расчета один день содержания под стражей за один день отбывания наказания в исправительной колонии особого режима.

На основании ч.3.4 ст.72 УК РФ время нахождения под домашним арестом с 14.11.2020 по 05.09.2022 зачтено в срок лишения свободы из расчета два дня нахождения под домашним арестом за один день лишения свободы.

По обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.307 УК РФ Попович Р.В. оправдан в связи с отсутствием в его действиях состава преступления, и за ним признано право на реабилитацию в соответствии с главой 18 УПК РФ.

МЕНЬКОВ М.В., ЛИЧНЫЕ ДАННЫЕ, не судимый,

содержащийся под стражей с 25.09.2019 по 16.11.2020, под домашним арестом с 17.11.2020 по 05.09.2022,

осужден по ч.5 ст.33, ч.4 ст.159 УК РФ (в редакции Федерального закона от 07.03.2011 года № 26-ФЗ) по эпизоду в отношении ФИО7, ФИО9 в период с 01.05.2011 по 12.03.2012) к 3 годам лишения свободы,

по ч.5 ст.33, ч.4 ст.159 УК РФ (по эпизоду в отношении ФИО1) к 4 годам лишения свободы,

по ч.5 ст.33, ч.4 ст.159 УК РФ (по эпизоду в отношении ФИО39) к 4 годам лишения свободы.

В соответствии с п. «в» ч.1 ст.78 УК РФ Менькова М.В. освобожден от отбывания наказания, назначенного по ч.5 ст.33, ч.4 ст.159 УК РФ по эпизоду в отношении ФИО7 и ФИО9 в связи с истечением срока давности привлечения к уголовной ответственности.

На основании ч.3 ст.69 УК РФ по совокупности преступлений, предусмотренных ч.5 ст.33, ч.4 ст.159 УК РФ в отношении ФИО1 и ФИО39, путем частичного сложения назначенных наказаний окончательно назначено 5 лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Мера пресечения Менькову М.В. изменена на заключение под стражу, взят под стражу в зале суда.

Срок наказания постановлено исчислять со дня вступления приговора в законную силу.

На основании п. «б» ч.3.1 ст.72 УК РФ время содержания под стражей с 25.09.2019 по 16.11.2020, а также с 06.09.2022 до вступления приговора суда в законную силу зачтено в срок лишения свободы из расчета один день содержания под стражей за полтора дня отбывания наказания в исправительной колонии общего режима.

На основании ч.3.4 ст.72 УК РФ время нахождения под домашним арестом с 17.11.2020 по 05.09.2022 зачтено в срок лишения свободы из расчета два дня нахождения под домашним арестом за один день лишения свободы.

С Комиссаровой О.В. и Станкевича А.С. в солидарном порядке в пользу ФИО7 взыскан <СУММА> рублей.

Исковые требования ФИО7 в части взыскания стоимости квартиры ФИО9 и ФИО7 по адресу: <адрес> оставлены без рассмотрения.

Потерпевшему ФИО7 разъяснено право на обращение в суд в порядке гражданского судопроизводства с иском о возмещении разницы между стоимостью квартиры по адресу: <адрес> стоимостью <данные изъяты> доли в квартире по адресу: <адрес>.

С Комиссаровой О.В., Станкевича А.С., Поповича Р.В., Менькова М.В. в солидарном порядке в пользу ФИО1 взыскано <СУММА> рублей.

С Поповича Р.В. в пользу ФИО6 в счет компенсации морального вреда взыскано <СУММА> рублей.

В удовлетворении исковых требований потерпевших ФИО12, ФИО13, ФИО28 отказано.

Снят арест, наложенный на основании постановления Кировского районного суда г. Ярославля от 08.02.2019 с учетом постановления об исправлении описки от 11.02.2019 на имущество Поповича Р.В. - жилой дом площадью <данные изъяты>., расположенный по адресу: <адрес>, кадастровый №; земельный участок, площадью <данные изъяты>., расположенный по адресу: <адрес>, кадастровый №.

В остальной части сохранен арест на имущество Поповича Р.В., Комиссаровой О.В., Станкевича А.С.

Решена судьба вещественных доказательств.

Заслушав доклад судьи Кудряшовой А.В., выступление осужденной Комиссаровой О.В., ее защитника – адвоката Каменщиковой Т.В, осужденного Станкевича А.С., его защитника - адвоката Уколова В.Н., осужденного Поповича Р.В., его защитника - адвоката Гурылева Е.А., осужденного Менькова М.В., его защитника -адвоката Новикова А.В., поддержавших доводы соответствующих апелляционных жалоб, потерпевшего ФИО1, его представителей ФИО3, ФИО2 поддержавших доводы апелляционной жалобы ФИО1, мнение прокурора Филипповой Н.Б., полагавшей, что приговор подлежит изменению по доводам апелляционного представления, а апелляционные жалобы осужденных следует оставить без удовлетворения, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Приговором суда осужденный Меньков признан виновным в пособничестве Комиссаровой, Станкевичу, ФИО17, лицу, уголовное дело в отношении которого выделено в отдельное производство в связи с его розыском (далее: Лицо 1), лицу, в возбуждении в отношении которого уголовного дела отказано в связи со смертью (далее: Лицо 2) в хищении с 01.05.2011 по 12.03.2012 путем мошенничества квартиры ФИО7 и ФИО9 по адресу: <адрес> (в отношении Комиссаровой и Станкевича уголовное преследование прекращено за истечением срока давности привлечения к уголовной ответственности).

Комиссарова, Станкевич признаны виновными в хищении с 01.09.2011 по 05.04.2013 путем мошенничества совместно с ФИО17, Лицом 1, Лицом 2 комнаты ФИО4 по адресу: <адрес>

Комиссарова признана виновной в покушении на хищение путем мошенничества в период с 01.01.2012 по 31.10.2013 совместно с ФИО17 и Лицом 1 квартиры ФИО18 по адресу: <адрес>.

Комиссарова и Станкевич признаны виновными в хищении путем мошенничества с 01.10.2011 по 19.05.2014 совместно с ФИО17, Лицом 1, Лицом 2 квартиры ФИО6 по адресу: <адрес>, в результате которого право собственности на данную квартиру было зарегистрировано за ФИО17. Однако в результате обращения ФИО6 в суд решением Красноперекопского районного суда г. Ярославля от 18.02.2015 договор купли-продажи квартиры был признан недействительным.

Комиссарова, Станкевич, Попович признаны виновными в хищении путем мошенничества с 01.01.2012 по 20.11.2014 совместно с ФИО17 и при пособничестве Менькова квартиры ФИО1 по адресу: <адрес>

Комиссарова и Станкевич признаны виновными в хищении путем мошенничества с 01.01.2015 по 12.03.2015 совместно с Лицом 1 и Лицом 2 <данные изъяты> доли квартиры потерпевшего ФИО7 по адресу: <адрес>

Комиссарова признана виновной в хищении путем мошенничества с 01.01.2015 по 29.06.2015 совместно с ФИО17 квартиры ФИО19 по адресу: <адрес>

Попович признан виновным в хищении путем мошенничества с 01.01.2012 по 08.02.2017 совместно с ФИО17, ФИО49 и лицом, уголовное дело в отношении которого прекращено в связи с его смертью (далее: Лицо 3) при пособничестве Менькова квартиры, принадлежащей ФИО39 по адресу: <адрес>.

Попович признан виновным в хищении путем мошенничества 06.09.2017 совместно с ФИО17 дома и земельного участка, принадлежащих ФИО10 по адресу: <адрес>.

Попович признан виновным в хищении путем мошенничества 24.07.2017 совместно с ФИО17 квартиры, где проживал Останков Р.А., принадлежащей НАИМЕНОВАНИЕ по адресу: <адрес>

Попович признан виновным в хищении путем мошенничества с 01.07.2017 по 07.08.2017 совместно с ФИО17 квартиры ФИО11 по адресу: <адрес>

Попович признан виновным в хищении путем мошенничества с 01.01.2017 по 14.08.2017 совместно с ФИО17, ФИО49 и Лицом 3 квартиры ФИО12 по адресу: <адрес>.

Попович признан виновным в покушении на хищение путем мошенничества в период с 01.06.2017 по 28.11.2018 совместно с ФИО17 квартиры ФИО6 по адресу: <адрес>, а также похищении последнего 26.06.2017 из корыстных побуждений с целью завладения указанным имуществом.

Попович признан виновным в хищении путем мошенничества с 01.12.2017 по 26.01.2018 совместно с ФИО17, ФИО49 и Лицом 3 квартиры ФИО13 по адресу: <адрес>

Попович признан виновным в хищении путем мошенничества с 01.12.2017 по 31.01.2018 совместно с ФИО17 квартиры ФИО14 по адресу: <адрес>

Попович признан виновным в хищении путем мошенничества с 26.01.2018 по 20.02.2018 совместно с ФИО17, ФИО49 квартиры ФИО28 по адресу: <адрес>

Кроме того, Попович оправдан по ч.1 ст. 307 УК РФ в связи с отсутствием в его действиях состава преступления по факту дачи им в судебном заседании 25.04.2018 в процессуальном статусе свидетеля заведомо ложных показаний о намерении ФИО17 предоставить ФИО6 взамен квартиры, расположенной по адресу<адрес>, квартиру и они ему показывали данную квартиру.

Подсудимые свою вину в преступлениях в судебном заседании не признали.

Защитник осужденного Менькова М.В. - адвокат Новиков А.В. просит приговор в отношении Менькова М.В. отменить и его по предъявленному обвинению оправдать, так как он признан пособником в совершении мошенничества необоснованно, выводы суда о его причастности к инкриминируемым деяниям не подтверждаются исследованными в суде доказательствами. Как последовательно показывал Меньков М.В., по просьбе своего знакомого ФИО17 он использовал базу данных УМВД для поиска родственников, розыска должников и не был осведомлен о намерениях использовать эти сведения для совершения мошенничеств; не передавал данные о лицах, у которых можно совершить хищение квартир и не получал от ФИО17 по <СУММА> рублей за данную информацию. В указанный в обвинении срок с 01.05.2011 по 01.12.2011 он с ФИО17 знаком не был. Показания ФИО17 о его причастности к мошенничеству голословны, противоречивы, опровергаются показаниями соучастников преступления.

Так, в первоначальных показаниях ФИО17 о причастности к мошенничествам Менькова ничего не говорил, указывал, что информацию о неблагополучных лицах, квартирами которых можно завладеть, он получал из других источников (по эпизоду в отношении потерпевшей ФИО11 – от ФИО20, по эпизоду в отношении ФИО14 – от ФИО22, в отношении потерпевшего ФИО1 могла дать информацию ФИО33, в отношении ФИО12 они с Поповичем сами увидели старые окна и решили проверить, кто там живет). Показания о встрече, на которой были переданы данные в отношении ФИО7, крайне противоречивы. Показания ФИО17 о причастности к преступлению нотариуса ФИО24 и свидетеля ФИО25 не подтвердились, их уголовное преследование прекращено. ФИО17 утверждал, что звонил Менькову на абонентский №, однако Меньков отрицал, что пользовался данным номером. По запросу суда из ПАО «Мегафон» получена информация об использовании данного абонентского номера УМВД России по Ярославской области, однако информации о принадлежности данного номера конкретному сотруднику полиции, в частности, Менькову, не предоставлено. У него не было необходимости использовать сим-карту ввиду того, что он являлся сотрудником дежурной части, а там установлены стационарные телефоны. Телефон с этой сим-картой не был изъят у Менькова при его задержании.

С учетом изложенного, показаниям ФИО17 о причастности к преступлению Менькова, доверять нельзя.

Согласно представленным в материалах дела сведениям, под логотопом НАИМЕНОВАНИЕ который присвоен Менькову, вход в базу был осуществлен в Ростовском ГОВД днем 20.11.2016, в это же время абонент с номером № осуществлял соединения в зоне действия базовых станций в г. Ярославле. Аналогичная ситуация наблюдалась 11.05.2017, 22.11.2017, 13.12.2017 (в 19.43 и в 20.49 осуществлены звонки в зоне действия базовой станции на <адрес>, а в 19.59 осуществлен вход в систему в Ростовском ГОВД под логином Менькова), 28.11.2017 (в 15.45 и в 17.38 осуществлены звонки, зафиксированные базовой станцией на <адрес>, а в 16.41 и в 16.45 осуществлен вход в систему под логином Менькова), 01.12.2017, 07.12.2017 (в 17.32, 19.05 осуществлены звонки в районе базовой станции на <адрес>, а в 17.26, 19.01. и 19.08 осуществлен вход в систему под логином Менькова), 13.12.2017, 19.12.2018, 20.02.2018, 26.02.2018, 20.03.2018, 30.05.2018.

Наиболее частым абонентом номера № являлся №, установленный в дежурной части Фрунзенского отдела полиции. Изложенное свидетельствует о том, что абонентским номером № пользовался неизвестный сотрудник Фрунзенского отдела полиции, который имел частый непроцессуальный контакт с ФИО17.

Показания «тайного» свидетеля ФИО26 о том, что когда он находился в одной камере с Меньковым, последний якобы говорил ему, что участвовал в хищениях квартир и его «сдал» ФИО17, почти дословно повторяют его показания, данные на предварительном следствии, что свидетельствует об их «необъективности». Сам Меньков в суде утверждал, что ни с кем в камере не обсуждал свою причастность к преступлениям, так как их не совершал. Показания свидетеля ФИО26 являются недопустимыми доказательствами, о чем сторона защиты заявляла в судебных прениях, но судом данное ходатайство не разрешено.

Свидетели ФИО27 и Власов в суде показали, что проверяли по базам УМВД ФИО13, ФИО6 и ФИО28 по просьбе кого-то из сотрудников полиции, но по чьей конкретно, они не помнят. Это подтверждает показания Менькова о том, что он предоставлял ФИО17 информацию о лицах, которую последний просил под благовидными предлогами, а не для мошенничества.

Свидетель ФИО42, работавший заместителем начальника полиции УВД по ЯО по криминальной работе, показал, что база для обычных сотрудников не содержит информации о притонах, для доступа к ней необходим специальный допуск.

Изложенное в совокупности свидетельствует о невиновности Менькова в инкриминируемых деяниях, приговор не может быть основан на предположениях, и все неустранимые сомнения должны толковаться в пользу подсудимого, в связи с чем он подлежит оправданию за отсутствием в его действиях состава преступления.

При установленных судом обстоятельствах действия Менькова квалифицированы неверно, так как из приговора следует, что он не был осведомлен о каких-либо участниках преступления, кроме ФИО17, предоставлял информацию только одному лицу, а не группе лиц, а следовательно, его действия необоснованно квалифицированы по признаку пособничества мошенничеству группой лиц по предварительному сговору. Назначенное Менькову наказание является чрезмерно суровым, так как на его иждивении находятся трое малолетних детей, с 2009 г. он проходил службу в ОВД и характеризуется исключительно положительно, ни к каким видам ответственности не привлекался, страдает заболеванием. Сам в хищении не участвовал, потерпевших не обманывал и их квартирами не завладевал, в связи с чем он менее опасен, чем другие участники преступления. У суда имелись все основания для назначения ему наказания условно, с применением ст. 73 УК РФ.

Осужденный Меньков М.В. в апелляционной жалобе просит приговор отменить и его по предъявленному обвинению оправдать, так как кроме показаний свидетеля ФИО17, которые являются ложными, его виновность иными доказательствами не подтверждается. О ложности показаний ФИО17 свидетельствует тот факт, что по утверждению последнего, он (Меньков) в 2011 году проживал по адресу: <адрес>, однако на тот период в данной квартире, принадлежащей родителям его супруги, проживали квартиранты, а они с супругой до августа 2018 г. года жили с его родителями по адресу: <адрес>.

В 2011 году отдел полиции по Ленинскому району не работал, он был назначен участковым уполномоченным полиции по ВУЗам, и не мог, как показывает ФИО17, выходя из указанного отдела полиции, передавать ему какие-либо сведения. За весь период ни он, ни иные сотрудники отдела полиции не делали запросы по базе ИЦ МВД России по потерпевшим ФИО7 и не запрашивали в интегрированных базах сведения о притонах и людях, злоупотребляющих спиртными напитками. Кроме того, ФИО7 ни на каких учетах в полиции не состояли, а следовательно, предоставить по ним сведения из базы данных он не мог. В период с 2008 по 2017 год доступа к базам данных у него не было. Этот доступ был ему предоставлен тогда, когда он стал работать оперативным дежурным <адрес>

С июня 2011 по ноябрь 2011 он не работал в <данные изъяты> отделе полиции, так как в июне 2011 в течение месяца он находился на стационарном лечении в МСЧ УВД по ЯО, а затем отдел полиции «<данные изъяты>» упразднили.

ФИО17 утверждает, что познакомился ним через знакомого по имени ФИО41, однако общих с ФИО17 знакомых с таким именем у него нет.

Абонентский №, по которому с ним якобы созванивался ФИО17, принадлежал отделу полиции «<данные изъяты>», а он в этом отделе службу не проходил, и абонентские номера этого отдела полиции за ним не закреплялись. Данным номером пользовался участковый уполномоченный по Фрунзенскому району ФИО40. В то время, когда у ФИО17 были телефонные соединения с указанным абонентским номером в г. Ярославле, он находился в <адрес>. Также у указанного абонентского номера зафиксировано множество соединений с номером дежурной части отдела полиции «<данные изъяты>». Принадлежность данного абонентского номера не установлена, ФИО40 в качестве свидетеля не допрошен.

Подсудимый Попович в суде в 2022 году дал показания о том, что ФИО17 был в хороших отношениях с участковым уполномоченным ОП «<данные изъяты>», который проживал в одном доме с потерпевшим ФИО39, и Попович видел его выходящим из подъезда этого дома.

Показания ФИО17 о том, что в ДД.ММ.ГГГГ г.г. он передавал ему сведения на листах на станции «НАИМЕНОВАНИЕ», где работал в качестве сотрудника ППС в ларьке с надписью «<данные изъяты>» являются недостоверными, так как в этом месте и в этой должности он никогда не работал.

ФИО17 в ДД.ММ.ГГГГ году обращался у нему лишь с просьбой поискать информацию о родственнике, которого он давно не видел, чтобы выяснить, жив ли он, а также должников, которые не хотят платить по кредитам. По словам ФИО17, он работал коллектором в банках.

За все время ФИО17 ему звонил лишь несколько раз, что подтверждается распечаткой телефонных соединений.

Он неоднократно пользовался базой МВД для установления адресов места жительства различных граждан по просьбе своих коллег, судей, секретарей, при этом не преследовал никаких личных целей, все эти проверки были согласованы с руководством.

Своих коллег ФИО27 и ФИО29 он не просил никого проверять по базе данных, так как на тот момент у него был свой пароль для входа в базу, и он мог сделать это сам.

ФИО29 сам осуществлял проверки лиц по базе данных МВД, сотрудничая со службой безопасности «НАИМЕНОВАНИЕ» и частными ритуальными услугами <адрес>.

ФИО17 дает ложные показания о том, что переводил ему на банковскую карту по <СУММА> рублей за то, что он «пробивал» людей. Фактически ФИО17 тем самым возвращал ему деньги, которые он ему давал в долг на покупку солярки для его автосервиса.

Также ФИО17 никогда не передавал ему деньги в сумме <СУММА> рублей. Так, по утверждению ФИО17, эти деньги он брал у ФИО33 (Комиссаровой), Поповича, Станкевича. Однако указанные лица передачу ФИО17 данных денежных средств отрицают.

Свидетель, засекреченный под псевдонимом «ФИО26», является наркоманом ФИО61., который в отношении него дал ложные показания, чтобы снизить наказание за распространение наркотиков.

Мотивом дачи ФИО17 ложных показаний является выполнение условий досудебного соглашения о сотрудничестве, в результате которого он уже отбыл свой срок и находится на свободе.

Фактически ФИО17 получал информацию о потерпевших от иного лица, а его оговорил, чтобы отвести подозрения от своего осведомителя.

Просит дать правильную оценку всем доказательствам, и его по предъявленному обвинению оправдать, учесть его семейное положение, наличие малолетних дочерей, его переживания по поводу разлуки с семьей.

Осужденная Комиссарова О.В. в апелляционной жалобе (основной и дополнительной) просит состоявшийся в отношении нее приговор отменить и вынести новое судебное решение, так как данный приговор основан на противоречивых и непоследовательных показаниях ФИО17, которые он дал в рамках досудебного соглашения о сотрудничестве, не подтвержденных другими доказательствами. При этом суд необоснованно посчитал несостоятельными ее показания и показания других обвиняемых, которые они никогда не меняли.

Умысла на лишение жилья ФИО4 у нее не было, она помогала ФИО4, ФИО38 и иным собственникам комнаты ее продать, чтобы купить новое жилье. ФИО38 после продажи комнаты она заплатила <СУММА> рублей, и она купила себе другую комнату. Выполнить обязательства перед ФИО4 ей помешали ее родственники, которые самостоятельно продали всю квартиру и купили другую комнату в Заволжском районе, хотя она сама хотела это сделать. В результате ФИО4 и ее родственники сами ее обманули на <СУММА> рублей, деньги ей не отдали. По этому эпизоду неправильно определен размер ущерба, так как <данные изъяты> от стоимости комнат составляет около <данные изъяты>., и с учетом этой суммы ее действия следовало квалифицировать по ч.3 ст. 159 УК РФ.

По эпизоду в отношении ФИО18 она никакого участия не принимала, обвинение основано на ничем не подтвержденных показаниях ФИО17.

По эпизоду в отношении ФИО6 ее вина не доказана. Так, согласно обвинению, она пришла к данному потерпевшему и дала ему подписать чистые листы бумаги. Однако женщину, которая к нему приходила, ФИО6 описывал следующим образом «возраст около 30 лет, рост 170 см, среднее телосложение, кудрявая», а войдя в зал судебного заседания он ее не опознал. На момент тех событий она весила около 100 кг, рост был около 159 см, ей было 40 лет, и кудрявой не была. Это подтверждается показаниями ФИО16, которая была ее доктором по снижению веса в клинике «<НАИМЕНОВАНИЕ>». Откуда взялся договор дарения между ней и ФИО6, не установлено. По просьбе ФИО17 она этот договор подписала, но через некоторое время через Станкевича она отозвала заявление о регистрации данного договора. После этого ФИО17 сам завладел этой квартирой, а она к ней отношения не имела.

По эпизоду в отношении ФИО1 показания данного потерпевшего и ФИО17, утверждавших, что документы на продажу двухкомнатной квартиры на <адрес> подписывал одномоментно, не соответствуют действительности, так как на дату подписания данного договора (ДД.ММ.ГГГГ) данная комната как объект недвижимого имущества не существовала, с потерпевшим ФИО1 ее познакомил ФИО17, представив его как клиента, который купит одну из фактически принадлежащих ее свекрови 2х комнат на <адрес> в декабре 2014 г., ФИО51 он ей представил как клиента, который покупал двухкомнатную квартиру ее свекрови на <адрес>. Именно у ФИО17 были ключи от всех объектов, она не имела никакого отношения к этой сделке. В итоге при посредничестве ФИО17 ФИО1 купил одну из комнат в квартире на <адрес>, покупателя на другую комнату нашел другой риэлтор, после чего она купила свекрови однокомнатную квартиру. Она никаких риэлторских услуг никому не оказывала.

По эпизоду ФИО7 он по всем сделкам договаривался с ФИО15, и последний обещал ему предоставить малосемейку на <адрес>. К ней ФИО7 пришел, когда встал вопрос о приобретении им комнаты на <адрес>, и она обещала ему погасить долги перед ЖКХ перед сожительницей ФИО15 - ФИО57. Стороной защиты в суде было предъявлено завещание на имя ФИО15 от ФИО7, что свидетельствует о том, что у нее не было возможности завладеть имуществом данного потерпевшего. Выводы следствия о том, что они с участниками группы разделили денежные средства от продажи двухкомнатной квартиры на <адрес>, ничем не подтверждены. Обещать ФИО7 за <данные изъяты> доли в квартире отдельную комнату в центре города, а также доплату в сумме <СУММА > рублей она не могла, так как указанная доля стоит меньше. Она согласилась на этот обмен, так как договорилась с ФИО57, что когда ее дочери исполнится 18 лет, свою <данные изъяты> доли они продадут, а она в этом случае будет иметь преимущественное право покупки.

По эпизоду ФИО19 ФИО17 дает ложные показания о том, что данную квартиру нашел случайно. Фактически он был ее соседом и сам вел с ней переговоры по поводу обмена ее квартиры. Он знал, что она (Комиссарова) ищет квартиру в <адрес>, чтобы купить ее для своей дочери, поступающей в <данные изъяты> ВУЗ, по его предложению она поехала смотреть квартиру ФИО19, намереваясь купить ее в рассрочку. При этом она сама никаких переговоров с ФИО19 о купле-продаже ее квартиры не вела, с ней обо всем договаривался ФИО17 В этой сделке она была нужна ФИО17 лишь для того, чтобы на ее деньги привести в порядок документы на квартиру, а также содержать ФИО19 до покупки нового жилья, сделать ремонт. В дальнейшем за ее затраты выдал ей <СУММА >., а себе купил АВТОМОБИЛЬ1 обманул ее. Она считала, что сделка с ФИО19 законна, так как ФИО17 ей показывал расписку от ФИО19 о получении ею денежных средств, справку, что она не состоит на учете в психдиспансере и нотариальное согласие ФИО19 на продажу своей квартиры: умысла на незаконное завладение данной квартирой у нее не было.

При назначении наказания суд не принял во внимание, что она полностью прекратила коммерческую деятельность, пересмотрела свои взгляды на жизнь, сменила круг общения, живет интересами своей семьи, устранилась от «дельцов и коммерсантов», находится на пенсии по старости, ждет внуков, нужна своим детям и престарелым родителям и может исправиться без реального лишения свободы.

В дополнительной апелляционной жалобе осужденная Комиссарова О.В., подробно описывая ухудшение состояния здоровья в период нахождения под стражей и домашним арестом, тяжелые условия содержания и доставки на следственные действия, просит изменить порядок зачета в срок отбытия наказания периода содержания под стражей и домашним арестом, произведя зачет в срок отбытия наказания времени ее содержания под стражей с 20.09.2019 по 13.11.2020, а также со дня взятия ее под стражу по приговору суда до дня вступления приговора в законную силу из расчета 1 день содержания под стражей за 2 дня лишения свободы; а время ее содержания под домашним арестом в период с 14.11.2020 по 08.09.2022 из расчета день содержания под домашним арестом за 1 день лишения свободы.

Защитник осужденной Комиссаровой – адвокат Каменщикова Т.В. в апелляционной жалобе просит приговор отменить, уголовное дело в отношении Комиссаровой прекратить, так как суд при рассмотрении уголовного дела занял изначально обвинительную позицию, нарушил право Комиссаровой на защиту.

В предварительном слушании стороной защиты было заявлено ходатайство о возвращении уголовного дела в связи с тем, что следователем было необоснованно отклонено ходатайство Комиссаровой о дополнительном допросе по ряду эпизодов, заявленное при ознакомлении с материалами дела, а также в связи с существенными недостатками обвинительного заключения, которые не позволяли принять решение по делу: несоответствием обвинения юридической квалификации действий обвиняемых, неконкретностью обвинения, не указании редакции применяемой статьи УК РФ, неправильным определением подследственности эпизода в отношении потерпевшей ФИО19, который совершен в <адрес>, а уголовное дело возбуждено в <адрес> без определения подследственности прокурором в порядке ч.3 ст. 146 УПК РФ. Данные обстоятельства оставлены судом без должного внимания, ходатайство стороны защиты необоснованно отклонено.

Кроме того, ей (защитнику) не была предоставлена возможность полного ознакомления со всеми материалами дела. В своем ходатайстве от 20.01.2021 она просила следователя предоставить ей возможность ознакомления с 58 томами дела, однако 22.01.2022 следователь забрал у нее дело. 24.02.2021 она получила от следователя ответ о частичном удовлетворении ее ходатайства, однако в результате действий следователя она не смогла полностью ознакомиться с материалами дела и надлежаще подготовиться к заявлению ходатайств.

Суд принял за основу показания обвиняемого ФИО17, которые не подтверждены совокупностью доказательств, а также показания потерпевших ФИО6, ФИО19, ФИО4, ФИО7, ФИО1, которые страдали алкогольной зависимостью либо психическими заболеваниями. Однако судебно-психиатрические экспертизы для определения способности данных потерпевших (за исключением ФИО19) правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела, в нарушение ст. 121 УПК РФ, не проводились.

По эпизоду в отношении ФИО7 Комиссарова не причастна к сделкам с его жилыми помещениями. Когда продавалась его квартира на <адрес>, ФИО7 был согласен на предоставление ему взамен нее квартиры на <адрес>. Через 3 года, когда у него образовалась долги по данной квартире, он обратился к ФИО15 и ФИО28, желая обменять <данные изъяты> доли в этой квартиры на комнату на <адрес> с доплатой. С Комиссаровой по этим вопросам он не общался. В итоге ФИО15 и ФИО28 не предоставили ФИО7 обещанную доплату, а иные условия выполнили. Комиссарова же никакого корыстного умысла в данной сделке не имела, что подтверждает и тот факт, что по завещанию ФИО7 выгодоприобретателем является ФИО15

По эпизоду в отношении ФИО4 не доказано, что данную потерпевшую для хищения у нее жилого помещения подыскала Комиссарова, а также то, что в момент подписания доверенности ФИО4 находилась в алкогольном опьянении и не понимала значение своих действий. Нотариус ФИО24, удостоверившая данную доверенность, к уголовной ответственности не привлечена, а значит, нарушений закона при подписании данной доверенности не допущено. Комиссарова намеревалась предоставить ФИО4 взамен ее доли жилье, но ей помешали это сделать ее родственники. Поскольку собственницей <данные изъяты> части ее комнаты была ее дочь ФИО38, которая продала свою долю в праве собственности за <СУММА >, ущерб от данного преступления должен исчисляться в размере <данные изъяты> от стоимости комнаты. Оценка данной комнаты органами следствия произведена без учета технического состояния комнаты и квартиры, где она находилась. С учетом оценки, произведенной на предварительном следствии, половина от стоимости комнаты и соответственно ущерб от преступления составляет <СУММА >, а не <СУММА >.

По эпизоду в отношении ФИО1 вина Комиссаровой не доказана. Потерпевший писал заявление о привлечении к уголовной ответственности Поповича и ФИО17, а о Комиссаровой ФИО33 не упоминал. Из показаний свидетеля ФИО37 (т.15, л.д. 209) следует, что ФИО1 сам рассказал ей, что комнату ему купили риэлторы, пока в его квартире идет ремонт, и он будет в ней жить.

По эпизоду в отношении ФИО19 показаниям данной потерпевшей нельзя доверять, так как судебно-психиатрическая экспертиза выявила у нее шизофрению с выраженным дефектом психики, и на момент расследования она хотя и могла правильно запоминать события и факты, но не могла полноценно на них реагировать и принимать правильные решения, а на момент следственных действий могла быть неспособной к восприятию деталей, мест, адресов. С учетом данного заключения, защита полагает, что протокол допроса данной потерпевшей изложен следователем самостоятельно на основании показаний ФИО17. Показания ФИО17 защита расценивает как способ смягчить ответственность за содеянное за то, что он оговорил Комиссарову.

По эпизоду в отношении ФИО48 участие Комиссаровой не доказано. К показаниям ФИО17 следует относиться критически, так как свои показания он неоднократно менял, пытаясь обвинить других лиц. В судебном заседании установлено, что Комиссарова никогда не изготавливала сама договоров, так как не умеет пользоваться компьютером. ФИО48 узнал о ней только из материалов уголовного дела.

По эпизоду в отношении ФИО6 показания данного потерпевшего противоречивы и не соответствуют показаниям свидетелей, так как он страдает заболеванием и не мог адекватно воспринимать обстановку. В 2011 году Комиссарова весила более 100 кг, а со слов сестры ФИО6 ФИО36 к нему приходила «девочка» и просила «переписать на нее квартиру». Даже если предположить, что Комиссарова пыталась завладеть квартирой данного потерпевшего, 05.12.2011 она добровольно отказалась от участия в преступлении, дав Станкевичу указание отозвать договор дарения. В дальнейшем к сделке с данной квартирой она отношения не имела.

Оценка всех квартир, произведенная на предварительном следствии, проведена без учета технического состояния данных квартир, а потому является недостоверной.

Суд необоснованно удовлетворил гражданские иски потерпевших ФИО1 и ФИО7 за пределами срока исковой давности, так как этот срок в соответствии со ст. 205 ГК РФ исчисляется с момента, когда истец узнал или должен был узнать об обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной. Обстоятельств, предусмотренных ст. 202 ГК РФ, влекущих приостановление срока исковой давности, по делу не имеется. Суд не учел, что ФИО1 17.03.2015 обращался в полицию с заявлением о привлечении к уголовной ответственности Станкевича, ФИО17 Поповича (т.16, л.д. 1), а значит, с этого времени он знал о нарушении его права. ФИО7 был согласен с совершенными с его недвижимостью сделками, он был лишь не согласен с тем, что при оформлении последнего договора купли-продажи ему не была предоставлена доплата, на которую он расчитывал. Судом не решена судьба жилого помещения, предоставленного ему взамен изъятого.

По этим эпизодам к уголовной ответственности привлечен и ФИО17, однако он не был признан гражданским ответчиком.

Защитник осужденного Станкевича А.С. – адвокат Уколов В.Н. в апелляционной жалобе просит приговор в отношении Станкевича по эпизодам в отношении ФИО4, ФИО6, ФИО1, ФИО7 отменить и производство по делу прекратить, так как Станкевич, роль которого во всех перечисленных эпизодах ограничивалась оформлением документов, подготовкой договоров, совершением юридически значимых действий и участием в процедурах гос.регистрации сделок с недвижимостью, не может нести уголовную ответственность за мошенничество, так как не был осведомлен о совершаемых в отношении потерпевших иными лицами преступлениях.

Суд пришел к выводу о том, что Станкевич знал о данных преступлениях потому, что он часто бывал дома у ФИО33 (Комиссаровой) и принимал участие в обсуждении схем обмана потерпевших.

Вместе с тем, по эпизоду в отношении ФИО7 обман потерпевшего выразился лишь в том, что ему после продажи его квартиры не была предоставлена обещанная доплата. Обязательства по предоставлению ему жилого помещения выполнены, Станкевичу не вменяется невыполнение обязательств по договору купли-продажи.

По эпизоду в отношении ФИО4 договор, составленный Станкевичем, по своему содержанию не свидетельствовал об обмане потерпевшей; ни должником, ни кредитором по данной сделке Станкевич не являлся.

По эпизоду в отношении ФИО6 роль Станкевича заключалась в том, что он лишь диктовал содержание расписки для соблюдения простой письменной формы, не участвовал в расчетах, не являлся стороной в сделке. Потерпевшего увидел лишь в суде, когда ФИО6 оспаривал сделку, и судом было принято решение в его пользу.

По эпизоду в отношении ФИО1 роль Станкевича ограничивалась изготовлением договоров по отчуждению ФИО1 квартиры, их содержание он не контролировал, не имел возможности определять предмет сделки, лишь исполнял волю продавца и покупателя.

Все потерпевшие имели возможность обратиться за помощью в оформлении документов по сделкам с недвижимостью к другим специалистам, юристам, а не только к Станкевичу.

Роль Станкевича в совершении каких-либо противоправных действиях в отношении потерпевших не доказана. В судебном заседании было установлено, что на «планерках» с участием Станкевича обсуждалось ценообразование по сделкам применительно к расчету ставок налогообложения, что является юридическим вопросом в соответствии с Налоговым кодексом РФ. Также обсуждалась прописка ФИО34 в квартире Станкевича до тех пор, пока не будет отремонтирован дом, причитающийся ей по сделке, что не свидетельствует об осведомленности Станкевича о преступных намерениях по завладению жилыми помещениями потерпевших. Он действительно получал денежные средства в результате оформления сделок, но эти денежные средства ему выплачивались в качестве вознаграждения за его услуги, а не являлись его долей денежных средств от преступной деятельности.

Согласно условиям соглашения о сотрудничестве, ФИО17 обязался оказать содействие следствию в изобличении соучастников преступлений- Комиссаровой, Станкевича, ФИО28, ФИО25, нотариуса ФИО24. Тем самым он был связан взятым на себя обязательством указать на данных лиц как на преступников, что нарушает право данных лиц на защиту, не является законным способом доказывания, и при таких обстоятельствах показания ФИО17, данные в рамках заключенного соглашения, являются недопустимыми доказательствами и подлежат исключению из числа доказательств.

Защитник осужденного Поповича Р.В. – адвокат Гурылев Е.А. в апелляционной жалобе просит приговор в отношении Поповича Р.В. по эпизодам в отношении ФИО6, ФИО39, ФИО10, ФИО14 отменить и его оправдать, а также снизить назначенное ему наказание.

Мотивирует свою позицию тем, что по эпизоду в отношении ФИО6 роль Поповича заключалась лишь в том, что в 2017 году он просьбе ФИО17 намеревавшегося незаконно завладеть квартирой ФИО6, о чем Поповичу известно не было, в момент, когда ФИО6 был доставлен в дом ФИО17 по адресу: <адрес>, производил видео-и фотосъемку подписания ФИО6 документов по отчуждению квартиры Личной корыстной цели он при этом не преследовал, денег от ФИО17 не получал.

Факт похищения ФИО6 не доказан. Выводы суда о виновности Поповича в совершении данного преступления основаны на показаниях ФИО17 и потерпевшего ФИО6 Однако ФИО17, будучи допрошенным на предварительном следствии последовательно показывал, что ФИО6 не был им похищен, а ехал с ним добровольно. Лишь после предъявления окончательного обвинения 09.04.2020 ФИО17 полностью признал вину по предъявленному обвинению, но развернутых показаний по данному эпизоду не давал. ФИО6 по приезду в частный дом сразу стал выпивать спиртное, его никто не удерживал, двери были не заперты, и уйти он мог в любой момент, но не уходил, так как у него болела нога, а не в связи с алкогольным опьянением, что подтверждается показаниями свидетеля ФИО20. После заключения сделки купли-продажи своей квартиры ФИО6 находился в кабинете судебного пристава-исполнителя, и ей не сообщал о своем похищении и не просил помощи. ФИО6 никогда не давал показаний о причастности Поповича к его похищению.

В приговоре суд необоснованно объединил в один эпизод две независимых друг от друга сделки купли-продажи квартиры ФИО39 и установил причастность Поповича к купле-продаже квартиры ФИО39 – ФИО20 по договору от 31.01.2017, так как к этой сделке он был не причастен. Впервые Попович был упомянут в показаниях свидетеля ФИО35, когда она показывала, что летом 2017 года он приезжал с ФИО49 в МФЦ на <адрес>. Из показаний ФИО20 и ФИО35 следует, что в сделке с квартирой ФИО39 в январе 2017 года Попович никакого участия не принимал. Роль Поповича заключалась только в привлечении к сделке летом 2017 года своего знакомого ФИО49. Таким образом, ФИО39 был лишен права собственности на жилое помещение ФИО17 без участия Поповича.

По эпизоду в отношении ФИО10 суд основывал выводы о виновности на показаниях ФИО17, который утверждал, что Попович в 2017 году расписался от имени ФИО10 в доверенности, однако эти показания противоречат показаниям свидетеля ФИО55 и самого потерпевшего ФИО10. Попович не мог подписывать какие-либо документы от имени ФИО10, так как в 2107 году ФИО17 сам, без его участия, передал договор купли-продажи, подписанный ФИО10 в 2012 году, на государственную регистрацию. Поскольку у него имелась копия паспорта Поповича, он мог сам заказать поддельную доверенность на его имя. Участие Поповича в совершении этого преступления не доказано.

По эпизоду в отношении ФИО14 выводы суда о виновности Поповича основаны исключительно на ничем не подтвержденных показаниях ФИО17. Свидетели по этому эпизоду ФИО25, ФИО54., ФИО31 о причастности к преступлению Поповича не показывали, описывая лишь роль ФИО17. Согласно условиям досудебного соглашения о сотрудничестве, ФИО17 обязался сообщить о роли ФИО25 в преступлении, однако показаний в отношении него не дал, чем нарушил условия досудебного соглашения, оговорил Поповича, чтобы минимизировать свою роль и ответственность.

При таких обстоятельствах, Попович подлежал оправданию по эпизодам в отношении ФИО6, ФИО39, ФИО10, ФИО14. Смягчающие обстоятельства в отношении Поповича учтены судом лишь формально, что повлекло назначением ему чрезмерно сурового наказания.

Государственный обвинитель Барабанов А.С. в апелляционном представлении просит приговор изменить в отношении осужденного Поповича, так как при назначении ему наказания по ч.3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ суд указал о неприменении к нему ч.3 ст. 66 УК РФ, которая подлежит обязательному применению, так как преступление является неоконченным. В связи с применением данной нормы просит назначенное Поповичу наказание снизить.

Потерпевший ФИО1 в апелляционной жалобе просит приговор в отношении осужденных Станкевича и Комиссаровой изменить и увеличить им срок наказания, считая назначенное наказание чрезмерно мягким, назначенным без учета длительного и организованного характера преступной деятельности подсудимых, а также того, что в результате их преступных действий многие потерпевшие потеряли жилье, не могли противостоять им, так как злоупотребляли спиртным, были одиноки, подвергались запугиванию с их стороны. Осужденные свою вину не признали, затягивали расследование и рассмотрение дела в суде, ущерб потерпевшим не возместили. Комиссарова никогда нигде не работала, рожала детей, при этом их воспитанием не занималась, пользовалась услугами прислуги, домашнее хозяйство не вела. Она же организовала преступную деятельность. Подкупала сотрудников полиции, контролировала сообщников. Станкевич свою вину не признавал, со следствием не сотрудничал, не возмещал потерпевшим ущерб и несмотря на это, суд назначил ему наказание с применением ст. 64 УК РФ ниже низшего предела санкции. Назначенное всем подсудимым наказание не соответствует характеру и степени общественной опасности преступлений и личностям виновных.

В возражениях на апелляционные жалобы государственный обвинитель Барабанов А.С. выражает несогласие с доводами осужденных и их защитников, полагает, что оснований для отмены и изменения приговора по этим доводам не имеется.

Выслушав участников процесса, проверив материалы дела, суд приходит к следующим выводам.

Виновность каждого из осужденных подтверждена совокупностью доказательств, подробно изложенных в приговоре, которым судом первой инстанции дана надлежащая оценка.

Вопреки доводам апелляционных жалоб Менькова и его защитника о непричастности к хищению квартиры потерпевших ФИО7 и ФИО9., а также ФИО1 и ФИО39, его виновность подтверждается показаниями ФИО17, уголовное дело в отношении которого выделено в отдельное производство в связи с заключением с ним досудебного соглашения о сотрудничестве, данными им в судебном заседании и на предварительном следствии из которых следует, что он познакомился с Меньковым в 2010-2011 году в общей компании, узнал, что Меньков работает в полиции и последний ему сказал, что он может к нему обращаться, если будет нужно кого-то проверить по базе полиции, «пробить». Они обменялись номерами телефонов. У Менькова было несколько номеров, был номер, начинающийся на <данные изъяты>, а также были номера начинающиеся на <данные изъяты>, а также №, по которому он с ним созванивался. На тот момент он проживал с Меньковым в одном дворе в <адрес>, встречались во дворе, когда Меньков гулял с собакой. Также он узнал, что у Менькова во Фрунзенском отделе полиции работал какой-то родственник. Впервые в 2011 году он обратился к Менькову по просьбе Комиссаровой (на тот момент ФИО33), попросил проверить, есть ли у человека родственники и кто вместе с ним прописан. Меньков сказал, что это будет стоить <СУММА >. Получив данные сведения от Менькова, он спросил, есть ли у него возможность сообщать о лицах, которых можно «разводить на жилье», рассказал, что он и другие лица занимаются недвижимостью и планируют переселять неблагополучных граждан, алкоголиков в жилье меньшей площади и разницу в стоимости жилья оставлять себе. Меньков спросил, сколько ему заплатят за эту информацию. Он съездил к Комиссаровой, и она сказала, что за такую информацию платит около <СУММА > рублей. На эту сумму Меньков согласился, и между ними состоялась договоренность о том, что деньги Меньков будет получать в случае, если удастся завладеть квартирой потерпевших.

Во исполнение достигнутой договоренности, Меньков в 2011 году, находясь возле дома, где он проживал по адресу: <адрес>, передал ему адрес: <адрес>, сказал, что там живут два алкоголика (ФИО9 и ФИО7.), пояснил, что ФИО9 неоднократно доставляли в отдел полиции. В дальнейшем Меньков интересовался, удалось ли завладеть квартирой, и он ему рассказывал, что на квартиру нужно вступать в наследство, что квартира ремонтируется. Когда они с Комиссаровой, ФИО28 и ФИО15 завладели квартирой ФИО21, оформив ее на ФИО15, а ФИО15 ее продал какой-то женщине, они втроем скинулись деньгами, и он передал Менькову <СУММА > рублей в момент встречи возле его дома (т.13, л.д. 253-256).

Также Меньков в один из дней ДД.ММ.ГГГГ г.г. во дворе дома, где он проживал, предоставил ему информацию в виде распечаток о ФИО1 и ФИО39, где было указано, что по их адресам находятся «притоны». После того, как ему, Комиссаровой и Поповичу удалось завладеть квартирой ФИО1, а именно, Попович, на которого было оформлено право собственности, продал ее и получил за нее деньги (ДД.ММ.ГГГГ), они, разделив полученные денежные средства, скинулись на вознаграждение для Менькова, и он отдал Менькову недалеко от его дома по адресу: <адрес> деньги в сумме <СУММА > рублей. Поскольку квартирой ФИО39 удалось завладеть и продать ее лишь спустя длительное время, деньги в сумме <СУММА > рублей за этот адрес он отдал Менькову лишь осенью 2018 года, после того, как он, Попович и Комиссарова поделили деньги за данную квартиру и скинулись на вознаграждение для Менькова. Деньги передавал у <адрес>. Меньков сказал, что переехал и теперь живет там.

Меньков в отношении переданных им адресов интересовался ходом отработки предоставленных им адресов, спрашивал, проданы ли квартиры, и он ему рассказывал, какими адресами они занимаются.

В списках, передаваемых Меньковым, были и сведения о других лицах - потенциальных жертвах мошенничества, но их жильем завладеть не удалось, и поэтому за эти адреса Менькову денег он не платил, хотя Меньков настаивал на том, чтобы он производил оплату при передаче сведений, он согласился производить с ним расчет только в тех случаях, когда квартирой по предоставленному Меньковым адресу удалось завладеть и выручить тем самым денежные средства. Меньков интересовался, как идет процесс обмана потерпевших, хотел скорее получить деньги. В частности, высказывал недовольство тем, что процесс завладения квартирой ФИО39 затянулся, и он ему объяснял, что потерпевший оказался «упертый» и не соглашается продать квартиру.

Кроме этого он неоднократно, около <данные изъяты> раз обращался к Менькову с просьбой «пробить» людей, узнать их паспортные данные, с кем проживают, есть ли родственники кто зарегистрирован с ними в адресе. Это нужно было, чтобы составлять договора для переоформления квартир, а также выяснять, будут ли помехи со стороны родственников в завладении квартирами. Так, по его просьбе Меньков предоставлял информацию о ФИО12, ФИО13, ФИО28, ФИО14, ФИО6 и других. Оплату за эти услуги Менькова он сначала передавал ему лично, затем стал переводить на его банковскую карту -обычно переводами на сумму <СУММА > рублей (т.13, л.д. 253-256, т. 23, л.д. 83-87, т.28, л.д. 251-254).

Из показаний свидетеля ФИО29 данных на предварительном следствии и в судебном заседании следует, что в период работы в ОМВД России по <адрес> его коллега Меньков часто просил его проверить по базе разных лиц в г. Ярославле под своим паролем, объясняя это тем, что у него «зависла» база данных (т. 27,л.д. 220-222).

Из показаний свидетеля ФИО27 данных на предварительном следствии и подтвержденных в судебном заседании следует, что она под своим паролем проверяла по базам данных ФИО13., ФИО53., а также ряд адресов в г. Ярославле, делала это по просьбе своих коллег, возможно, Менькова, но не по своей инициативе, так как эти сведения ей лично не были нужны (т. 27, л.д. 210-112).

Из протокола осмотра сведений из интегрированной базы данных ИЦ УМВД по Ярославской области следует, что под паролями сотрудников ОМВД России по <адрес> ФИО29 и ФИО27 в течение ДД.ММ.ГГГГ г.г. поступали запросы о зарегистрированных лицах по адресу: <адрес> (адрес ФИО53.), <адрес> (адрес потерпевшей ФИО13), <адрес> (адрес потерпевшего ФИО6.), в отношении потерпевших по данному делу ФИО28., ФИО6., а также в отношении иных лиц и адресов в г. Ярославле, в том числе данные запросы поступали ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ (т.48, л.д. 221-252).

Из протокола осмотра сведений о движении денежных средств по счетам ФИО17 и Менькова следует, что с банковской карты ФИО17 в вышеуказанный период, на банковскую карту Менькова поступали денежные средства в сумме <СУММА > рублей: ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ (т.48, л.д. 207-220).

Таким образом, представленными доказательствами подтверждается взаимодействие между ФИО17 и Меньковым, связанное с предоставлением последним информации из базы данных полиции на лиц, в отношении которых совершены, либо предпринимались попытки совершения хищения квартир путем мошенничества. Показания об оплате части этих услуг Менькова посредством перевода ФИО17 денежных средств на его банковскую карту подтверждаются наличием в один и тот же период запросов по базе персональных данных на лиц, проходящих по настоящему уголовному делу в качестве потерпевших, адресов их места жительства, а также неоднократными переводами денежных средств в сумме <СУММА > в период, когда осуществлялись данные проверки.

При подтвержденном факте получения Меньковым денег от ФИО17 за предоставление сведений из базы данных УМВД, оценив представленные доказательства в совокупности, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о виновности Менькова в пособничестве в мошенничествах в отношении потерпевших ФИО7. и ФИО9., а также ФИО1 и ФИО39, наличии у него материального интереса в данных преступлениях, так как за каждое состоявшееся хищение квартиры он получал денежное вознаграждение в сумме <СУММА > рублей.

Суд первой инстанции обоснованно не усмотрел оснований не доверять показаниям ФИО17 о предоставлении именно Меньковым сведений о ФИО21 ФИО1 и ФИО39 в качестве потенциальных жертв квартирного мошенничества, так как указанные потерпевшие ранее ни с кем из участников преступления знакомы не были, и данные о них они могли получить лишь из внешнего источника, каковым являлся Меньков.

Доводы стороны защиты в обоснование недостоверности показаний, ФИО17 и якобы имевшихся у него причин для оговора Менькова сводятся к тому, что он не сразу сообщил о причастности к преступлению Менькова, и в отношении него вынесено постановление о прекращении уголовного преследования в связи с деятельным раскаянием, однако фактически ни одно из указанных обстоятельств не свидетельствует о наличии у ФИО17 личных мотивов для сообщения о роли Менькова в преступлениях ложных сведений.

Действительно, в отличие от первоначальных показаний, при последующих допросах показания ФИО17, в зависимости от интересующих следствие в определенный момент обстоятельств, были более детализированы и как правильно установил суд, это связано, в том числе с прошествием значительного времени с момента рассматриваемых событий.

Доводы Менькова и его защитника, изложенные в апелляционной жалобе и в судебном заседании в обоснование непричастности Менькова к преступлениям, за которые он осужден, в частности, о том, что в 2011 году он проживал не в квартире, принадлежащей родителям его супруги на <адрес>, как показывает ФИО17, а совместно с его родителями на <адрес>; в ДД.ММ.ГГГГ г.г. не работал в НАИМЕНОВАНИЕ отделе полиции в июне-ноябре 2011 года, а также сотрудником ППС на стации «<данные изъяты>» и не мог встречаться с ФИО17 и НАИМЕНОВАНИЕ отдела полиции и в полицейском ларьке на станции «<данные изъяты>»; не имел в период с ДД.ММ.ГГГГ год доступа к базе данных; ни сам, ни через своих коллег не делал запросы в интегрированные базы о притонах и лицах, злоупотребляющих спиртным; не пользовался телефоном с абонентским номером №, зарегистрированным за УМВД России по Ярославской области, - не свидетельствуют о недостоверности показаний ФИО17 об обстоятельствах, при которых Меньков совершил пособничества в мошенничествах.

Наличие у тещи Менькова квартиры по адресу: <адрес> свидетельствует о возможности нахождения Менькова возле данного дома в период, относящийся к инкриминируемому деянию.

Вопреки доводам стороны защиты, работа Менькова в период с ДД.ММ.ГГГГ в качестве участкового уполномоченного полиции по обслуживанию ВУЗов и 3-го микрорайона Ярославля в ДД.ММ.ГГГГ г.г. не исключает его нахождение возле НАИМЕНОВАНИЕ отдела полиции, а также в ларьке на станции «<данные изъяты>» при обстоятельствах, о которых указывает ФИО17 и не свидетельствует о недостоверности показаний последнего.

В судебном заседании установлено, что будучи сотрудником полиции, Меньков сам, с использованием закрепленного за ним пароля, осуществлял входы в базу УМВД в неслужебных целях, а также обращался с аналогичной просьбой к своим коллегам, что свидетельствует о наличии у него возможности как лично, так через коллег-сотрудников полиции получить информацию о потерпевших ФИО21, ФИО1, ФИО39 При этом в период 2011-2013 г.г., когда эти сведения были переданы, входы сотрудников полиции в базу данных не фиксировались, в связи с чем отсутствие в УМВД России по Ярославской области информации об использовании базы данных для получения сведений в отношении на указанных лиц не подтверждает непричастность Менькова к преступлениям.

Вопреки доводам осужденного Менькова и его защитника адвоката Новикова, принадлежность абонентского номера № УМВД России по Ярославской области свидетельствует о возможности его использования Меньковым, который в период, относящий к инкриминируемым деяниям, проходил службу в УМВД по Ярославской области. Вместе с тем, совершение преступления с использованием какого-либо конкретного абонентского номера Менькову не вменяется; представленные в детализации протоколы телефонных соединений между указанным абонентским номером и абонентским номером, находящимся в пользовании ФИО17 – 2016-2018 г.г. (т.56, л.д. 205-273) значительно позднее периода преступлений, за которые осужден Меньков (2011-2013 г.г.). ФИО17, допрошенный в качестве обвиняемого, показывал, что у Менькова был не один, а несколько абонентских номеров, по которым он с ним связывался (т.13, л.д. 253-256).

С учетом вышеизложенного приведенный в апелляционной жалобе анализ времени и местоположения абонента с номером № в период 2017-2018 г.г. не подтверждает его непричастность к преступлениям и не опровергает совершение им преступлений в период 2011-2013 г.г. при указанных в приговоре обстоятельствах.

Доводы апелляционной жалобы Менькова о том, что он не имел возможности в 2011 году предоставлять ФИО17 сведения о неблагополучных лицах, злоупотребляющих спиртными напитками, так как на 2011 год не был знаком с ФИО17, противоречат не только показаниям ФИО17, в которых он показывал об обстоятельствах, при которых он в 2010-2011 г.г. познакомился с Меньковым, но и показаниям самого Менькова, данным на предварительном следствии, из которых следует, что с ФИО17 он знаком примерно с 2010 года (т.19, л.д. 206-209).

При таких обстоятельствах, суд первой инстанции обоснованно оценил последующие показания Менькова, скорректировавшего свою позицию с учетом предъявленного обвинения, о том, что он познакомился с ФИО17 после 2011 года, расценив их как способ его защиты, с целью избежать уголовной ответственности и вызвать недоверие к изобличающим его показаниям ФИО17.

Вопреки доводам апелляционных жалоб осужденного Менькова и его защитника, оснований для признания недопустимыми доказательствами показаний свидетеля ФИО30 подлинные данные о личности которого сохранены в тайне, не имеется, так как они получены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона.

Правильно оценив совокупность представленных доказательств и придя к обоснованному выводу о виновности Менькова, его действия по эпизодам в отношении ФИО21, ФИО1 и ФИО39 суд первой инстанции правильно квалифицировал как пособничество в мошенничествах, совершенных в крупном размере.

Вместе с тем, стороной обвинения не предоставлено доказательств того, что Меньков был осведомлен о составе участников данной преступной деятельности. В судебном заседании достоверно установлено, что с осужденными Комиссаровой, Станкевичем, Поповичем, а также иными лицами, причастными к мошенничествам, он знаком не был, никогда с ними не общался, контактировал только с ФИО17. Из показаний последнего также не следует, что он доводил до Менькова информацию о составе участников преступной деятельности, распределении между ними ролей. Мотивов, по которым суд первой инстанции признал доказанной осведомленность Менькова об этих обстоятельствах и наличие в его действиях признака совершения преступления группой лиц по предварительному сговору, в приговоре не содержится.

В связи с изложенным, квалифицирующий признак «группой лиц по предварительному сговору» подлежит исключению из обвинения Менькова по всем эпизодам, за которые он осужден, что влечет снижение назначенного ему наказания по каждому из эпизодов, по которым он осужден, а также по совокупности преступлений.

Вопреки доводам апелляционных жалоб Комиссаровой, Станкевича и их защитников о непричастности указанных осужденных к хищению квартиры ФИО4., их виновность подтверждается показаниями ФИО17 в судебном заседании, а также в качестве обвиняемого на предварительном следствии, из которых следует, что действуя в рамках договоренности с Комиссаровой о совместном завладении жилыми помещениями лиц, злоупотребляющих спиртными напитками, он подыскал ФИО4, проживающую в коммунальной квартире по адресу: <адрес> привез ее к Комиссаровой домой, где Комиссарова в присутствии него и Станкевича говорила с ФИО4 о продаже ее комнаты. Взамен Комиссарова предлагала последней часть дома, а также произвести доплату и трудоустроить ее, и ФИО4 была не против такого размена. После этого разговора с ФИО4 он в присутствии Станкевича спросил у Комиссаровой, какую часть дома она собирается предоставить ФИО4 взамен ее квартиры, на что она ответила, что никакого жилья передавать ФИО4 в собственность не собирается, а Станкевич посмеялся над его вопросом (т.28, л.д. 176-179). Поскольку в комнате ФИО4 была также зарегистрирована ее дочь ФИО38, имеющая право на часть комнаты, Комиссарова через него передала ФИО38 <СУММА > рублей, она снялась с регистрации в данной комнате, что позволило им приватизировать комнату на ФИО4 Он и Комиссарова свозили ФИО4 к нотариусу, где Комиссарова зашла в кабинет с паспортом ФИО4, затем ФИО4 стала подписывать документы (доверенность на управление и распоряжение своим имуществом на Станкевича), в то время как Комиссарова закрывала верхнюю часть документа своими руками. С помощью этой доверенности Станкевич оформил все необходимые документы для купли-продажи данной комнаты, затем от имени ФИО4 заключил с ФИО33 (Комиссаровой) договор купли-продажи ее квартиры и ДД.ММ.ГГГГ передал его на государственную регистрацию. ФИО4 Комиссарова отправила жить в «коммуну» к ФИО50, где проживали и работали за еду люди, у которых забирали жилье, в собственность никакого жилья ФИО4 не предоставила.

Потерпевшая ФИО4 в судебном заседании, а также на предварительном следствии показывала, что в 2011 году злоупотребляла алкоголем и находилась в «неадекватном состоянии», в это время к ней на улице подошел ранее незнакомый ФИО17 и угостил спиртным, затем привез домой к ранее незнакомой женщине (как впоследствии оказалось, ФИО33 (Комиссаровой), там же находился ранее незнакомый мужчина (Станкевич). Комиссарова предложила ей обменять свою комнату на другое хорошее жилье, ее напоили пивом. Комиссарова дала подписать ей какие-то бумаги, которые она не читала. Также ФИО17 и Комиссарова возили ее нотариусу, у которого она вновь подписывала документы, не читая, в силу опьянения не могла понимать прочитанное, текст от нее закрывала Комиссарова. После этого ее поселили в деревянный дом в <адрес> где она в течение года жила с другими лицами – мужчинами и женщинами, который, как и она, выпивали спиртное. Никакого жилья в собственность ей не предоставили. Лишь впоследствии она узнала, что у нотариуса подписала доверенность на Станкевича, и он от ее имени продал квартиру ФИО33 (Комиссаровой), денег от последней она не получала.

Таким образом, из показаний ФИО17 и потерпевшей ФИО4 следует, что Комиссарова, ФИО17 и Станкевич действовали совместно и согласованно с целью хищения комнаты потерпевшей путем обмана, каждый из них выполнил действия, направленные на достижение этой цели.

Станкевич по доверенности от имени ФИО4 приватизировал комнату, которую она занимала по договору социального найма, а затем подал документы на государственную регистрацию перехода права собственности от ФИО4 к Комиссаровой (ФИО33).

Доводы Станкевича о том, что его роль ограничивалась юридическим сопровождением сделки, и он не являлся участником преступного сговора на хищение квартир неблагополучных граждан, не знал о намерениях лишить жилища ФИО4, не предоставив ей взамен какого-либо жилого помещения, опровергаются показаниями ФИО17 о том, что в его присутствии он и Комиссарова открыто обсуждали вопросы незаконного завладения комнатой, принадлежащей ФИО4, с его же участием шла речь о том, что взамен этой комнаты никакого жилья ФИО4 не будет предоставлено.

Этими же показаниями ФИО17 опровергаются доводы Комиссаровой о том, что она намеревалась, но не успела приобрести для ФИО4 другое жилое помещение. Кроме того, из показаний потерпевшей ФИО4 следует, что с момента как она подписала документы (ДД.ММ.ГГГГ), Комиссарова и иные лица о намерении приобрести для нее какое-либо жилье не говорили, действий по приобретению недвижимого имущества в ее собственность не предпринимали, она оставалась проживать в «коммуне» ФИО50 до тех пор, пока не сбежала и не обратилась за помощью к родственникам.

Суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что оснований не доверять показаниям ФИО17 и ФИО4, которые последовательны и согласуются между собой, не имеется, так как у них не имелось причин для оговора Комиссаровой и Станкевича.

В результате незаконных действий Комиссаровой (ФИО33), Станкевича, ФИО17 за Комиссаровой (ФИО33) было зарегистрировано право собственности на комнату ФИО4, и последняя смогла вернуть данную комнату в свою собственность лишь по решению Кировского районного суда г. Ярославля от 21.10.2013, которым заключенная сделка признана недействительной.

С учетом изложенного, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о виновности Комиссаровой и Станкевича в хищении путем мошенничества квартиры потерпевшей ФИО4 и дал их действиям правильную юридическую оценку.

Несмотря на непризнание Комиссаровой своей вины по эпизоду покушения на хищение квартиры ФИО18, ее виновность подтверждается показаниями ФИО17, из которых следует, что именно Комиссарова дала ему и ФИО28 адрес данного потерпевшего: <адрес> и предложила съездить, проверить, можно ли завладеть его квартирой. Представившись сотрудниками благотворительной организации, они пришли в квартиру ФИО18, узнали, что он проживает не один, а с престарелой матерью, и в его собственности находится лишь <данные изъяты> доли этой квартиры; убедились, что он злоупотребляет спиртным и под видом оформления субсидии взяли у него паспорт, затем передали его Комиссаровой, которая сказала, что все необходимые документы по отчуждению квартиры подготовит Станкевич, а им с ФИО28 достаточно дать их подписать ФИО18. Через некоторое время она передала им с ФИО28 договор дарения квартиры ФИО18 - ФИО17, расписку о получении денег, акт приема-передачи квартиры, которые подготовил Станкевич, после чего, придя к ФИО18, они с ФИО28 передали эти документы ему на подпись, якобы для получения субсидии, пообещали за подпись дать ему выпить. В дальнейшем подписанные ФИО18 документы они передали Комиссаровой, которая организовала обращение в суд с иском о понуждении ФИО18 к заключению договора дарения на основании данных документов, однако судом данный иск оставлен без удовлетворения.

Показания ФИО17 согласуются с показаниями потерпевшего ФИО46 данных им на предварительном следствии и подтвержденных им в судебном заседании, из которых следует, что после того, как умер его дядя ФИО18, его сын ФИО47., пытаясь вступить в наследство, узнал что ФИО18 подарил свою часть квартиры, где он проживал, ранее незнакомому ему ФИО17. Бабушка, которая проживала с ним, рассказала, что в начале 2012 года к нему приходили двое ранее незнакомых мужчин, которым ФИО18 отдавал паспорт, а на следующий день ему паспорт вернули. Свою долю в квартире он никому продавать и дарить не собирался (т. 16, л.д. 166-168).

Преступление не было доведено до конца по независящим от Комиссаровой и иных участников преступления обстоятельствам, так как решением Заволжского районного суда г. Ярославля от 31.10.2013 договор дарения между ФИО18 и ФИО17 признан недействительным, поскольку согласно заключению почерковедческой экспертизы подписи ФИО18 в документах по отчуждению квартиры были выполнены ФИО18 под влиянием «сбивающих» факторов (необычная поза, необычное состояние).

С учетом приведенных доказательств, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о виновности Комиссаровой в совершении данного преступления, так как достоверно зная об отсутствии у ФИО18 намерения продавать свою квартиру, действуя группой лиц по предварительному сговору совместно, согласно распределенным ролям с ФИО17 и иным лицом, получили путем обмана подпись ФИО18 на договоре купли-продажи квартиры, а затем она попыталась обязать ФИО18 к заключению сделки в судебном порядке; лично выступила единственным выгодоприобретателем по договору дарения.

Действиям Комиссаровой по этому эпизоду дана правильная юридическая оценка.

Вопреки доводам апелляционной жалобы осужденной Комиссаровой и ее защитника, а также осужденного Станкевича и его защитника об их непричастности к хищению путем мошенничества квартиры потерпевшего ФИО6, их виновность подтверждается показаниями ФИО17, данными им в судебном заседании и на предварительном следствии, из которых следует, что действуя в рамках имеющейся договоренности о завладении квартирами неблагополучных граждан, они с Комиссаровой, ФИО28 и ФИО15 приехали по адресу: <адрес> где проживал ФИО6, данные которого он узнал от своего знакомого. Они с Комиссаровой зашли в квартиру, где выпивали спиртное несколько человек, в том числе ФИО6, который находился в сильном алкогольном опьянении, «ничего не понимал». Комиссарова ему сказала, что нужно ехать оформлять субсидию, и они все вместе повели его к нотариусу, куда сначала зашла Комиссарова, а затем завели ФИО6. Он подписал доверенность на распоряжение своей квартирой на Станкевича. После этого Комиссарова дала ФИО6 <СУММА > рублей, и он отвез ФИО6 домой. Примерно через 2 недели он, ФИО28, ФИО15 и Комиссарова в квартире последней договорились съездить к ФИО6 подписать договор. Когда они с Комиссаровой зашли к ФИО6, он был трезв, решил, что они – сотрудники полиции. Они хотели увезти его к Комиссаровой домой, но поехать с ними он отказался, тогда Комиссарова сказала, чтобы он подписал им бумаги, и тогда они уйдут. Они дали ему подписать около 10 чистых листов. Подписанные им листы Комиссарова отдала Станкевичу, чтобы он вставил туда текст договора дарения. При встрече Станкевич сказал, что пришлось «подгонять» текст договора под подпись. Оформив необходимые документы, Станкевич передал договор на государственную регистрацию. Впоследствии Комиссарова совместно со Станкевичем сообщили ему, ФИО28 и ФИО15, что отзывают договор дарения с регистрации, так как экспертиза может выявить, что текст договора вставлен позднее подписи ФИО6. Несмотря на то, что по заявлению Станкевича от имени ФИО33 о прекращении государственной регистрации перехода права собственности на квартиру ФИО6 государственная регистрация прекращена, через 2 года Комиссарова и Станкевич предложили ему оформить на себя договор купли-продажи квартиры, так как срок нотариальной доверенности от ФИО6 на Станкевича не истек. Договорились, что после получения им права собственности квартиру продадут, а деньги поделят на троих. Станкевич подготовил необходимый пакет документов для сделки, где выступил по доверенности от имени ФИО6 в качестве продавца, они совместно со Станкевичем передали документы на государственную регистрацию, в результате которой ему (ФИО17) от ФИО6 перешло право собственности на квартиру. Однако ФИО6 впоследствии оспорил данную сделку в суде, и она признана недействительной.

Показания ФИО17 согласуются с показаниями потерпевшего ФИО6, из которых следует, что к нему домой в 2011 году приходили мужчины и женщина по имени ФИО33, которая командовала данными мужчинами. Они представились сотрудниками полиции. По их просьбе он подписал чистые листы и ездил с ними куда-то на машине. Подробностей не помнит, так как находился в сильном алкогольном опьянении.

В судебном заседании ФИО6 указал на подсудимую Комиссарову как на ту самую женщину, которая приходила к нему с мужчинами в 2011 году.

Доводы осужденной Комиссаровой о том, что описание ФИО6 ее внешности (среднего телосложения, 30-35 лет), приведенное в показаниях ФИО6, не соответствует ее возрасту и телосложению в 2011 году, так как фактически ей было более 40 лет и ее вес был более 100 кг., не ставят под сомнение показания потерпевшего ФИО6, так как последний пояснил, что данная женщина находилась в зимней одежде, дубленке, которая скрывала телосложение, а восприятие возраста человека является субъективным.

Кроме того, показания ФИО17 подтверждаются показаниями ФИО49, которому со слов Поповича известно, что желая завладеть квартирой ФИО6, Комиссарова у него получила чистые листы с подписями. Затем она, Попович и ФИО17 оформили договор дарения от ФИО6 – ФИО33 (Комиссаровой), подделали доверенность от ФИО6 на управление его имуществом. После этого с помощью подписанных ФИО6 чистых листов оформили документы о том, что ФИО6 якобы продал свою квартиру ФИО17, однако впоследствии решением суда эта сделка признана недействительной.

Таким образом, представленными доказательствами подтверждено, что осужденные Комиссарова и Станкевич приняли непосредственное совместное участие в обмане потерпевшего ФИО6 с целью хищения его квартиры.

Вопреки доводам Станкевича и его защитника о том, что данный осужденный в хищении квартиры не участвовал, кроме показаний Пожидаева об обратном, об умысле Станкевича на обман потерпевшего свидетельствует факт нанесения им текста договора купли-продажи квартиры на листах с подписью ФИО6, что явно свидетельствовало об очевидности для Станкевича отсутствия добровольного волеизъявления данного потерпевшего на совершение данной сделки, незаконности его действий по ее юридическому оформлению, а следовательно, об его участии в обмане данного потерпевшего.

С учетом изложенного, правильно проанализировав и оценив совокупность доказательств, свидетельствующих о причастности Комиссаровой и Станкевича к хищению квартиры ФИО6, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу об их виновности в совершении данного преступления, которое, несмотря на отказ Комиссаровой выступить в качестве стороны сделки, был оконченным, так как от хищения квартиры у ФИО6 она не отказалась, а совместно со Станкевичем инициировала оформление права собственности на данную квартиру на ФИО17 с целью дальнейшей ее продажи и раздела полученных денежных средств. Регистрация права собственности ФИО17 на данную квартиру состоялась, и указанные лица имели возможность распорядиться ею по своему усмотрению, однако этого не сделали, так как ФИО6 оспорил данную сделку в суде, и решением Красноперекопского районного суда г. Ярославля от 18.02.2015 она признана недействительной.

Действиям осужденных Комиссаровой и Станкевича по данному эпизоду дана правильная юридическая оценка.

Несмотря на непризнание своей вины Поповичем в хищении квартиры ФИО6, а также похищении данного потерпевшего в 2017 г.г., его виновность подтверждается показаниями ФИО17 на предварительном следствии и в судебном заседании, из которых следует, что он и Попович в 2017 году договорились завладеть квартирой ФИО6 Он пообещал, что в случае, если это сделать удастся, он передаст Поповичу деньги в сумме не менее <СУММА > рублей. Они приехали к ФИО6 домой, увидели, что у него гноятся ступни и предложили доставить его в больницу, подождали его там, а затем предложили довезти домой, однако заблокировав двери автомашины, повезли его в принадлежащий ему частный дом на <адрес>, где проживала ФИО20 с сожителем, там напоили его спиртным и стали предлагать разменять его двухкомнатную квартиру в Ярославле на однокомнатную в <адрес> ФИО6 ответил, что хочет жить в <адрес> Ярославля. В этом доме ФИО6 удерживали пару дней, закрывая входную дверь на навесной замок, ключ от которого находился в его автомашине. Желая понудить ФИО6 к продаже квартиры, Попович оказывал на него психологическое воздействие, кричал, побуждая подписать договор купли-продажи своей квартиры ФИО17, передаточный акт, расписку о получении денег и предварительный договор купли-продажи квартиры в <адрес>. Затем они сказали ФИО6, что они решат вопрос с покупкой для него жилья в Ярославле, а также сделают ему доплату. Для этого сначала нужно подписать документы на продажу его квартиры. При этом фактически они не намеревались выполнять эти обязательства. ФИО6 согласился, и они с Поповичем дали ему подписать расписку о том, что он получил деньги свою квартиру в 2011-2012 году. В момент этого обмана Попович его поддерживал, говорил ФИО6, что его не обманут. Затем они вместе повезли ФИО6 в МФЦ, где сдали договор купли-продажи квартиры ФИО6 – ФИО17 на регистрацию, после чего ФИО6 увезли в квартиру на <адрес>, которую он (ФИО17) снимал и оставили его там для временного проживания, после чего он оттуда сбежал и с помощью родственников обратился в суд и в полицию. Сделка между ними была признана недействительной, хотя в суде он, Попович и по просьбе последнего его знакомый ФИО49 давали показания, что ФИО6 заключал договор купли-продажи своей квартиры добровольно, желая ее обменять на квартиру в <адрес>, которую перед этим осматривал.

Данные показания подтверждаются показаниями ФИО49 в качестве обвиняемого, из которых следует, что со слов Поповича ему известно, что после того, как Комиссарова (на тот момент ФИО33) и ФИО17 не смогли воспользоваться квартирой ФИО6, право собственности на которую они совместными усилиями оформили на ФИО17, и суд признал заключенный межу ФИО17 и ФИО6 договор купли-продажи квартиры недействительным, ФИО17 на этом не упокоился и предложил Поповичу продолжить действия по завладению его квартирой. Они совместно привезли ФИО6 в дом в <адрес>, «запугали его», и он подписал договор купли-продажи своей квартиры – ФИО17, а также расписку о получении от него денег за квартиру. Однако распорядиться данной квартирой им не удалось, так как ФИО6 подал в суд иск о признании данной сделки незаконной, и тогда к нему обратился Попович с просьбой дать ложные показания в суде о том, что он снимал у ФИО17 в квартиру в <адрес>, и к нему на осмотр квартиры ФИО17 приводил ФИО6 (т.9, л.д. 224-227, т.12, л.д. 251-256).

Также показания ФИО17 подтверждаются показаниями потерпевшего ФИО6 на предварительном следствии и в судебном заседании, из которых следует, что в конце мая-начале июня 2017 года к нему пришли ранее незнакомые мужчины, как впоследствии оказалось, ФИО17 и Попович, и предложили отвезти его в травмпункт, так как у него болела нога. Дождавшись его возле травмпункта, они предложили довезти его до дома, однако повезли его не домой, а в другом направлении, при этом сказали, что сначала сделают свои дела, затем увезут его домой. Он хотел выйти из автомашины, когда она остановилась на светофоре, но двери были заблокированы. Он попросил его выпустить, но его увезли в частный дом в <адрес>, где стали угощать спиртным. Там еще находились незнакомые ему мужчина и женщина (ФИО20 и ФИО45). Когда он попытался выйти из дома, оказалось, что входная дверь заперта и снаружи и изнутри, ключей от дверей не было. В течение примерно 3-х дней в дом приезжали ФИО17 и Попович, привозили спирт и еду. Он просил его отпустить, но они говорили, чтобы он пил спирт и не задавал вопросов. На второй день ФИО17 стал понуждать его к подписанию документов на продажу его квартиры. Когда он отказался, ФИО17 сказал, что он сначала «отобьет ему все пальцы, а потом закопает», аналогичные угрозы высказывал и находившийся рядом Попович. Испугавшись, он подписал какие-то договоры, расписки, как он понял, на передачу квартиры ФИО17. После подписания документов его отвезли сначала в какой-то желтый дом, что он там делал, не помнит, затем его перевезли в однокомнатную квартиру на <адрес>, откуда он сбежал, пришел к своим родственникам и совместно с ними они обратились с заявлением в полицию и с иском об оспаривании сделки купли-продажи его квартиры в суд. После этого ФИО17 и Попович приезжали к нему домой, говорили ему, чтобы он ехал жить в Рыбинск, в однокомнатную квартиру, в которой он никогда не был. При рассмотрении его иска в суде ФИО17, Попович и ФИО49 давали ложные показания о том, что ФИО6 осматривал квартиру в <адрес> и согласился там жить, обменяв свою квартиру.

Показания потерпевшего ФИО6 согласуются с показаниями свидетеля ФИО20 данными на предварительном следствии и подтвержденными ею в судебном заседании, из которых следует, что она со своим сожителем жила в частном доме у ФИО17 в <адрес>, и туда в мае-июне 2017 года ФИО17 и Попович привезли ФИО6, у которого болела нога, и он с трудом ходил. Попович и ФИО17 перевязали ему ногу, повели на веранду, и она слышала, как ФИО17, нецензурно выражаясь, кричал на ФИО6 чтобы он что-то подписывал. Они там находились около 2 часов, потом налили ФИО6 спиртного и уехали. ФИО6 им рассказал, что ФИО17 и Попович хотят забрать у него квартиру, а взамен предлагают квартиру в <адрес>, но он туда не хочет. Она ему сказала, чтобы он тогда ничего не подписывал, ФИО6 ей ответил, что уже поздно, и он все подписал. (т.7, л.д. 222 -224).

Приведенные доказательства согласуются между собой, в связи с чем суд первой инстанции обоснованно признал их достоверными, подтверждающими совместное участие ФИО17 и Поповича в похищении ФИО6 и хищении его квартиры путем мошенничества.

Доводы Поповича о том, что он не был в сговоре с ФИО17 и не знал его намерении незаконно, путем обмана завладеть квартирой ФИО6, опровергаются показаниями ФИО17 о том, что с Поповичем они совместно договорились завладеть квартирой данного потерпевшего, и после получения права собственности ФИО17 последнему обязался выплатить денежную сумму, а значит, Попович лично был материально заинтересован в совершении данного преступления. Кроме того, из показаний потерпевшего ФИО6 следует, что ФИО17 и Попович совместно предлагали ему подписать документы на отчуждение квартиры, хотя он выражал несогласие с этим, а затем обманули его, пообещав купить ему квартиру в <адрес>, что подтверждает наличие между ними преступного сговора на хищение его квартиры путем обмана.

Действия по похищению ФИО6 были непосредственно направлены на совершение другого преступления – хищения его квартиры и охватывались умыслом ФИО17 и Поповича, о чем, наряду с показаниями ФИО17, свидетельствуют их совместные и согласованные действия по вхождению в доверие к ФИО6 с тем, чтобы он сел в автомашину, а также его обман в том, что после посещения врача его отвезут домой, имеющие целью перемещение его в дом ФИО17 для оказания на него психологического воздействия для завладения его квартирой.

Вопреки доводам Поповича в судебном заседании суда апелляционной инстанции, для юридической квалификации действий Поповича не имеет значения, кто конкретно: он или ФИО17 в момент перемещения ФИО6 на автомашине к месту его дальнейшего удержания нажимал на кнопку блокировки дверей автомашины, поскольку эти действия охватывались их обоюдным умыслом, были обусловлены совместной договоренностью.

Доводы Поповича о том, что ФИО6 в дачном доме ФИО17 не удерживали, дом не запирали, опровергаются показаниями ФИО17 и потерпевшего ФИО6 об обратном, которые согласуются между собой, в связи с чем суд первой инстанции обоснованно признал достоверными.

При таких обстоятельствах, суд первой инстанции обоснованно признал Поповича соисполнителем как мошенничества, так и похищения в отношении ФИО6, дал его действиям правильную юридическую оценку.

Несмотря на непризнание подсудимыми Комиссаровой, Станкевичем, Поповичем вины в хищении путем мошенничества квартиры ФИО1, виновность данных осужденных полностью подтверждается показаниями ФИО17 в судебном заседании и на предварительном следствии, из которых следует, что когда он получил сведения о ФИО1 от Менькова, Комиссарова отправила их с Поповичем проверять данные адреса. Приехав к ФИО1, они представились сотрудниками благотворительной организации, увидели, что он - инвалид с протезом вместо ноги, злоупотребляющий спиртным, и решили, что есть возможность завладеть его квартирой. В течение 2012 года они с Поповичем неоднократно приезжали к ФИО1 и привозили ему продукты, тем самым входили к нему в доверие. У ФИО1 были большие долги, и они его убеждали, что путем продажи его квартиры возможно решить данную проблему, так как ему купят однокомнатную квартиру и дадут доплату, из которой он погасит долг, сказали, что у них есть знакомый риэлтор, который с этим поможет. В качестве риэлтора к нему приехала Комиссарова, поддержала эту легенду и сказала, что уже можно заключать договор. На кухне у Комиссаровой они совместно с Поповичем и Станкевичем обсудили способ завладения квартирой ФИО1 и договорились, что ему скажут, что на вырученные от продажи его квартиры денежные средства ему купят однокомнатную квартиру на <адрес> и покажут ему эту квартиру, находящуюся в собственности Комиссаровой, но фактически передадут ему в собственность лишь ее же комнату в коммунальной квартире на <адрес> договоры купли-продажи этих квартир должен был изготовить Станкевич. Они с Поповичем показали ФИО1 однокомнатную квартиру по адресу: <адрес>, требующую ремонта, принадлежащую Комиссаровой, уверив его, что он ее получит в собственность в результате продажи своей квартиры, а затем повезли его к Комиссаровой домой, где Комиссарова стала выпивать с ФИО1, а последний играл на гитаре. Затем она дала ФИО1 документы: договор купли-продажи его квартиры на <адрес> договор купли-продажи ему квартиры на <адрес> подписал, не читая, так как стал им доверять. Договор купли-продажи квартиры на <адрес> подписывался лишь формально, чтобы создать для ФИО1 видимость приготовления к данной сделке, которую заключать они не собирались и впоследствии данный договор никак не использовался. Вместо этого договора ФИО1 в дальнейшем дали подписать договор купли-продажи ему комнаты на <адрес>. А после подписания договора купли-продажи двухкомнатной квартиры ФИО1, на следующий день, Попович и Комиссарова свозили его к нотариусу, где от его имени была оформлена доверенность на Станкевича для заключения договора купли-продажи квартиры. Затем Комиссарова сказала, чтобы он и Попович переселяли ФИО1 в одну из комнат в ее коммунальной квартире на <адрес>. Когда они приехали за ФИО1, сказали, что пока его квартира ремонтируется ему нужно пожить по этому адресу. ФИО1 интересовался, когда он сможет поехать к себе в квартиру, но ему ответили, что ему нужно пожить здесь, пока продастся его квартира. После того, как Попович с помощью Станкевича оформил на себя право собственности на квартиру ФИО1, а затем продал ее, вырученные от продажи денежные средства Комиссарова поделила между собой и другими участниками преступления. Ему и Поповичу досталось по <СУММА >. рублей, Станкевичу около <СУММА > руб., также все они из своих денег скинулись на вознаграждения для Менькова в сумме <СУММА > рублей.

Показания ФИО17 полностью согласуются с показаниями потерпевшего ФИО1 в суде, а также подтвержденными им показаниями, данными на предварительном следствии, из которых следует, что примерно с сентября 2017 года его стали навещать ФИО17 и Попович, которые представились работниками благотворительной организации, привозили ему продукты, пояснили, что это их помощь для того, чтобы он вовремя платил коммунальные платежи. Вносить данную плату ему было сложно, так как он жил лишь на пособие по инвалидности, и он решил разменять свою двухкомнатную квартиру на однокомнатную с доплатой, чтобы еще купить себе дачу. ФИО17 и Попович ему сказали, что могут помочь решить эту проблему, так как они занимаются риэлторской деятельностью и приехали к нему с Комиссаровой, которая подтвердила возможность такого размена. В июне 2014 ФИО17 привез его к нотариусу, где находились Комиссарова, Попович. Ему сказали, что нужно оформить доверенность для приватизации квартиры, он подписал соответствующие документы, затем ему показали однокомнатную квартиру в <адрес> которая требовала ремонта. Затем привезли его домой к Комиссаровой, где сказали, что после продажи его квартиры данную квартиру он получит в собственность, а доплату он положит на свою сберегательную книжку; за свои услуги денег с него они не возьмут, так как он является инвалидом, от него только потребуется за оформление приватизации <СУММА > рублей. Они вместе выпивали и пели под гитару, а потом дали ему на подпись несколько экземпляров договоров, расписку, которые он не читал, так как полностью доверял ФИО17, Поповичу и Комиссаровой. Примерно в декабре 2014 ФИО17 и Попович перевезли его в комнату в коммунальной квартире, объяснив это тем, что ему нужно здесь пожить, пока не продадут его квартиру. В это же время его возили в квартиру Комиссаровой, которая давала ему подписать какой-то документ, с его текстом он не знакомился, подписанный им документ на 4-5 листах оставался у Комиссаровой. В дальнейшем, заподозрив неладное, он позвонил своему знакомому ФИО30, который узнал, что его квартира уже продана, они поехали писать заявление об этом в полицию. Комиссарова и Попович на его вопрос об обещанной однокомнатной квартире пояснили, что с той квартирой ничего не получилось и кроме комнаты в коммуналке ему ничего не дадут. Впоследствии он узнал, что является собственником этой комнаты, доплату ему не произвели.

Показания потерпевшего ФИО1 подтверждаются показаниями свидетеля ФИО30, из которых следует, что его знакомый ФИО1 весной 2014 года делился с ним своими планами о продаже своей двухкомнатной квартиры на <адрес> и покупке на эти деньги однокомнатной квартиры и дачи. Осенью этого же года ФИО1 ему говорил, что вопросами купли-продажи квартир занимаются риэлторы. В декабре 2014 года ФИО1 ему позвонил и сказал, что находится в коммунальной квартире на <адрес>, который ему рассказал, что Попович и ФИО17 приехали к нему домой, забрали ключи от квартиры и его увезли сюда. Ранее ФИО17 и Попович возили его в квартиру в <адрес> к какой-то женщине, сказали, что она – их начальница. Там они совместно выпивали, пели песни под гитару у нее в квартире в <адрес>. Также от знакомого ФИО1 – ФИО60 ему известно, что Попович и ФИО17 приносили ФИО1 продукты и сигареты.

Таким образом, из перечисленных доказательств, которые согласуются между собой, следует, что осужденные Комиссарова, ФИО17, Попович и Станкевич договорились о незаконном завладении квартирой ранее незнакомого им потерпевшего ФИО1, составили план совместных действий для того, чтобы войти к нему в доверие и убедить подписать документы на отчуждение квартиры: ФИО17 и Попович его регулярно навещали и снабжали продуктами и сигаретами, убедили его, что могут ему помочь решить материальные проблемы путем продажи его квартиры и покупки квартиры меньшей площади с доплатой. Комиссарова представилась ему риэлтором и заверила его в возможности такого размена, совместно убедили ФИО1 в бескорыстности своей помощи, показали ему однокомнатную квартиру на <адрес>, которую он якобы получит после продажи своей квартиры. Угостив его алкоголем в гостях у Комиссаровой и усыпив его бдительность, дали ФИО1 на подпись документы на продажу его квартиры Поповичу, а также на покупку им указанной однокомнатной квартиры, подготовленные Станкевичем, действующим в рамках общего преступного сговора, без намерения предоставлять взамен обещанную однокомнатную квартиру и доплату. Доверяя вышеуказанным осужденным, ФИО1 выписал доверенность на Станкевича для совершения сделки купли-продажи от его имени, что позволило в дельнейшем участникам преступления произвести государственную регистрацию права собственности Поповича на квартиру ФИО1.

Доводы Станкевича о том, что он не обманывал потерпевшего ФИО1 и не участвовал в завладении его квартирой, кроме показаний ФИО17, опровергаются наличием в его ноутбуке текстов договоров купли-продажи: ФИО1 - Поповичу своей двухкомнатной квартиры по адресу: <адрес>; ФИО51 - ФИО1 долей в праве собственности на квартиру по адресу: <адрес>; ФИО52 - ФИО1 квартиры по адресу: <адрес>. При этом Станкевичем, действующим по доверенности от имени ФИО1, на государственную регистрацию перехода права собственности был передан лишь договор купли-продажи комнаты на <адрес>, а договор купли-продажи однокомнатной квартиры на <адрес>, подписанный ФИО1, на государственную регистрацию не передавался.

Данный факт свидетельствует о непосредственном участии Станкевича в создании для ФИО1 видимости намерений приобрести в его собственность указанную однокомнатную квартиру с доплатой, при фактических намерениях прибрести для него лишь комнату на <адрес>.

Судом первой инстанции правильно проанализированы и оценены собранные по делу доказательства, верно установлены роли каждого из подсудимых данном преступлении, их действиям дана правильная юридическая оценка.

Несмотря на непризнание подсудимыми Комиссаровой и Станкевичем своей вины в хищении путем мошенничества <данные изъяты> доли квартиры ФИО7 по адресу: <адрес>, виновность данных осужденных полностью подтверждается показаниями потерпевшего ФИО7, из которых следует, что когда он проживал в квартире по данному адресу, к нему приехал ФИО15 с какой-то женщиной и стал говорить, что у него есть задолженность по коммунальным платежам, и из-за этой задолженности судебные приставы «заморозили» счета человека, которому принадлежит <данные изъяты> часть его квартиры, поэтому нужно этот вопрос решать. ФИО62 его отвез к Комиссаровой, которая сказала, что есть вариант размена квартиры на комнату с доплатой <СУММА > тыс. рублей, он согласился. Они с ФИО28 поехали на <адрес> и встретились там со Станкевичем. Станкевич и ФИО28 дали ему подписать документы, сказали, что дарят ему комнату, а он им дарит свою часть в квартире. Затем они его увезли в комнату по адресу: <адрес>. ФИО28 сказал, чтобы по поводу доплаты он позвонил Комиссаровой, так как эти вопросы решает она. Когда он звонил по номеру Комиссаровой, она не брала трубку, затем телефон оказался выключен, и тогда он понял, что его обманули.

Оснований не доверять показаниям потерпевшего ФИО7 о непосредственном участии его обмане с целью завладения его квартирой Комиссаровой и Станкевича, а также о том, что участники преступления не выполнили перед ним обязательства, не выплатили ему деньгами разницу в стоимости проданной и приобретенной квартир, не имеется, так как у него не имелось оснований для оговора данных осужденных.

Из протокола осмотра дела правоустанавливающих документов следует, что ФИО7 подарил <данные изъяты> квартиры по адресу: <адрес> – ФИО28 и ФИО33 (Комиссаровой), каждый из указанных лиц получил в собственность по <данные изъяты> квартиры. В качестве доверенного лица от имени Комиссаровой (на тот момент ФИО33) по доверенности действовал Станкевич. Государственная регистрация перехода права собственности произведена ДД.ММ.ГГГГ.

Умысел Комиссаровой и Станкевича на завладение долей в праве собственности на квартиру потерпевшего ФИО7 подтверждается также и оглашенными в судебном заседании показаниями обвиняемого ФИО17, данными на предварительном следствии, из которых следует, что на кухне квартиры Комиссаровой она в присутствии него, ФИО15, ФИО28 Станкевича, обсуждая с ними план по незаконному завладению двухкомнатной квартирой ФИО21, говорила, что взамен этой квартиры их нужно выселить в малосемейную квартиру на <адрес>, предоставив <данные изъяты> доли в праве собственности на эту квартиру, но там их долго оставлять нельзя и надо переселить в какую-то комнату, желательно без оформления за ними права собственности (т.28, 176-179).

Таким образом, из показаний ФИО17 потерпевшего ФИО7, а также исследованных в судебном заседании письменных материалов следует, что Станкевич и Комиссарова совместно обсуждали планы по обману данного потерпевшего, затем, действуя в рамках достигнутой договоренности, совместно и согласованно совершили действия, направленные на непосредственное завладение его квартирой, в том чисел Комиссарова выступила прямым выгодоприобретателем в сделке купли-продажи.

Доводы апелляционных жалоб о том, что ФИО7 сам желал продать свою долю в квартире, а Комиссарова лишь оказывала ему помощь в этом, не соответствуют действительности, так как решение о продаже своей доли в квартире возникло у ФИО7 под влиянием обмана со стороны Комиссаровой, пообещавшей ему приобрести комнату, решить проблему с оплатой коммунальных платежей и выплатить <СУММА >. рублей.

При таких обстоятельствах, доводы Станкевича, Комиссаровой о непричастности к преступлению, суд первой инстанции обоснованно расценил как способ защиты, попытку избежать уголовной ответственности за содеянное и пришел к правильному выводу об их виновности в хищении путем обмана у ФИО7 <данные изъяты> доли в праве собственности на квартиру по адресу: <адрес>, дал их действиям правильную юридическую оценку.

Несмотря на непризнание осужденной Комиссаровой своей вины в хищении путем мошенничества квартиры ФИО19., ее виновность полностью подтверждается показаниями ФИО17 на предварительном следствии и в судебном заседании, из которых следует, что в 2014 году, будучи проездом в <адрес>, он увидел в одной из квартир в доме на <адрес> грязные деревянные окна и сказал об этом Комиссаровой. Она ответила, что нужно туда съездить. Приехав в данную двухкомнатную квартиру вместе со знакомым Комиссаровой - ФИО5, они увидели, что в ней нет полов, мебели, сантехники. Хозяйкой оказалась немолодая женщина, которая представилась ФИО59, но впоследствии оказалось, что ее зовут ФИО19. Представившись ее племянницей, Комиссарова с ней поговорила, ФИО19 ей поверила и согласилась с ними поехать в <адрес>. Там они ее поселили в доме ФИО5 в <адрес>, оформили ей паспорт, пенсию и предложили помочь с разменом квартиры, обещали помочь с квартплатой. Затем ФИО19 отвозили к нотариусу, туда сначала заходила Комиссарова, потом ФИО5, он расписывался за ФИО19, так как она сама не могла это сделать. Комиссарова вынесла от нотариуса 2 доверенности: одна была оформлена на него на право распоряжаться всем ее имуществом, вторая на приватизацию на риэлтора из <адрес>. Затем ФИО19 подписала расписку о получении <СУММА >. рублей, деньги фактически ей не передавались. С доверенностью он от имени ФИО19 оформил продажу квартиры ФИО33 (Комиссаровой), затем они с Комиссаровой договорились отправить ФИО19 жить в <адрес>, купили ей там комнату в трехкомнатной квартире и в течение еще года он возил ФИО19 туда продукты. После регистрации права собственности ФИО33 (Комиссаровой) на данную квартиру, последняя ее продала, вырученные от продажи деньги они поделили между собой.

Из доверенности ФИО19 от 27.02.2015 следует, что она уполномочивает ФИО17 продать ее квартиру по адресу: <адрес> На копии доверенности имеется рукописная запись «ФИО5», надпись сделанная нотариусом: «Ввиду болезни ФИО19 по ее личной просьбе в присутствии нотариуса расписался ФИО5.» (т. 49,л.д. 50-183).

Показания ФИО17 согласуются с показаниями свидетеля ФИО5, данными им на предварительном следствии и в судебном заседании, из которых следует, что в один из дней января 2015 года он пришел к ФИО33 (Комиссаровой) чтобы занять денег и находящийся там ФИО17 спросил его, сможет ли он сделать ремонт в квартире в <адрес>. Через некоторое время он с Комиссаровой и Пожидаевым поехали в <адрес>, зашли в квартиру, где находилась незнакомая пожилая женщина – ФИО19. ФИО33Комиссарова) и ФИО5 с ней поговорили, потом вместе с ней вернулись в <адрес>. Там Пожидаев и Комиссарова попросили его присмотреть за ФИО19 Они сначала вместе проживали в каком-то общежитии, потом в деревянном доме – на даче ФИО17 в <адрес>. Комиссарова и ФИО17 давали ему деньги на содержание ФИО19 около <СУММА > в месяц. За это время ФИО17 дважды возил ФИО19 в <адрес> в паспортный стол. После получения ею паспорта ФИО33 (Комиссарова) и ФИО17 совместно с ним повезли ФИО19 в какую-то контору, куда сначала зашла ФИО33 (Комиссарова), затем зашли они с ФИО19, последняя, когда ее попросили расписаться каких-то бумагах, поставила крестик, и тогда ФИО33 (Комиссарова) сказала ему расписаться за нее, сказала, что ничего криминального в этом нет. Через некоторое время Комиссарова и ФИО17 вновь привезли ФИО19 какие-то документы на подпись. В этот же день его положили в больницу, и больше ФИО19 он не видел. ФИО17 ему позже сказал, что он оформил ей пенсию, и у нее все хорошо. Когда он жил с ФИО19, она ему говорила, что ей вместо однокомнатной квартиры в <адрес> обещали однокомнатную квартиру в Ярославле, называла ФИО33 (Комиссарову) своей племянницей.

Показания ФИО17 и свидетеля ФИО5 также согласуются с показаниями потерпевшей ФИО19, которая согласно заключению психолого-психиатрической экспертизы хотя и страдает хроническим психическим расстройством, но могла правильно воспринимать и запоминать основные события и факты, которые с ней происходили, при этом не могла полноценно их анализировать и принимать самостоятельные решения (т.30,л.д. 254-262).

Так, из показаний потерпевшей ФИО19 следует, что после смерти матери она проживала одна в двухкомнатной квартире по адресу: <адрес> К ней пришли незнакомые мужчина, который представился ей ФИО17 и женщина представившаяся ФИО33. Последняя сказала, что работает в Моссовете, и они помогают людям с разменом квартир, предложила помочь ей обменять свою квартиру на другую квартиру в <адрес> с доплатой. Она согласилась, так как ей было трудно оплачивать коммунальные платежи и после смерти матери тяжело было находиться в этой квартире. После этого они поехали в Ярославль, так как мужчина и женщина сказали, что они там живут, и так будет удобнее, нужно будет подождать, пока они займутся разменом ее квартиры. Женщина все время ее уверяла, что найдет для нее хорошее жилье и сделает доплату. Она проживала в деревянном доме у мужчины по имени ФИО5 а также на даче у ФИО17 последний привозил ей еду. Он же возил ее в <адрес> оформлять паспорт. После получения паспорта Комиссарова сказала, что нужно съездить к нотариусу, чтобы она могла далее самостоятельно вести дела ФИО19. Там она поставила подпись в какой-то книге, что она подписывала, ей неизвестно, ей никто ничего не объяснял. Она не видела, чтобы к нотариусу заходил ФИО5 и расписывался за нее. После этого Комиссарова у себя дома на кухне ей давала еще подписывать какие-то документы, сказала, что это нужно для размена ее квартиры. Через некоторое время с Комиссаровой она вновь ходила к нотариусу, и та вновь давала расписываться в какой-то книге. После этого ФИО17 ее повез в <адрес>, там она снова подписала документы, не читая, видела, что там был какой-то договор. Затем ФИО17 привез ее в незнакомую квартиру и сказал, что здесь нужно временно пожить, пока решится вопрос с разменом. ФИО17 ей некоторое время возил продукты, затем он оформил ей пенсию и перестал ее навещать. Впоследствии ни квартиру, ни доплату ей не предоставили, на нее оформили лишь одну из комнат в трехкомнатной квартире, где она жила, и она поняла, что ее обманули.

С учетом вышеприведенного заключения судебно-психиатрической экспертизы, а также того факта, что показания ФИО8 согласуются с показаниями ФИО17 и свидетеля ФИО5, суд первой инстанции обоснованно признал ее показания достоверными.

Доводы осужденной Комиссаровой о том, что ФИО17 обнаружил в <адрес> квартиру потерпевшей ФИО19 не случайно, а в связи с тем, что ее квартира находилась в одном доме с его квартирой, не свидетельствуют о недостоверности показаний последнего о том, то причиной обращения его внимания на данную квартирой явились ветхие окна, в связи с чем у него возникла мысль о проживании в ней неблагополучного лица, квартирой которого можно завладеть путем мошенничества.

Совокупность перечисленных доказательств подтверждает достоверность показаний ФИО17 о том, что Комиссарова не просто являлась приобретателем квартиры у ФИО19, как она указывает в апелляционной жалобе, а соучастницей хищения у нее квартиры путем обмана, так как именно она вводила ФИО19 в заблуждение, представившись ее племянницей, тем самым вошла к ней в доверие, обещала разменять ее квартиру на другую квартиру в <адрес> и произвести доплату, решить проблему с оплатой задолженности по коммунальным услугам, сопровождала ее к нотариусу для оформления доверенности на продажу квартиры на ФИО17, определила место жительства ФИО19 в <адрес>, и впоследствии, не заплатив ФИО19 денег за квартиру, стала ее собственницей.

С учетом изложенного, суд первой инстанции обоснованно признал Комиссарову виновной в совершении хищения путем мошенничества совместно с ФИО17 квартиры ФИО19 и дал ее действиям правильную юридическую оценку.

Несмотря на непризнание Поповичем своей вины в хищении путем мошенничества квартиры ФИО39, его виновность полностью подтверждается показаниями ФИО17 на предварительном следствии и в судебном заседании, из которых следует, что в 2012-2013 году, получив от Менькова распечатку с адресами ФИО1 и ФИО39, он, Комиссарова и Попович стали одновременно «работать» по этим адресам. Так, он и Попович пришли к ФИО39 и познакомились с ним, представившись работниками благотворительной организации, предложили помощь в доставке продуктов, ремонте сантехники, вошли к нему в доверие. После этого в один из дней его и ФИО1 навестила Комиссарова, которая сказала, что с хищением квартиры ФИО39 нужно подождать. Несмотря на это, он и Попович стали его постоянно навещать, привозили ему продукты и сигареты, однако ФИО39 на протяжении примерно 5 лет, когда они с Поповичем привозили ему продукты, отказывался от решения каких-либо вопросов по недвижимости. Тогда в 2017 году они решили завладеть его квартирой путем обмана. Он заказал через интернет поддельную доверенность на продажу квартиры от ФИО39 на ФИО35, договорился с ФИО20, чтобы она выступила номинальным покупателем квартиры, вместе с Поповичем они подготовили пакет документов для заключения договора купли-продажи, после чего ФИО20 и ФИО35, действующая по поддельной доверенности от имени ФИО39, их подписали и сдали на государственную регистрацию в МФЦ, затем, опасаясь того, что ФИО20 неблагонадежна, переоформили ее на своего знакомого ФИО49, после чего через риэлторов нашли покупателя на данную квартиру ФИО44, которому продали квартиру за <СУММА >. рублей, заранее договорившись о том, что там некоторое время будет проживать дед, который «долго не проживет». После продажи квартиры они поделили между собой вырученные от продажи деньги и примерно осенью 2018 года возле подъезда на <адрес> он передал Менькову <СУММА > рублей.

Приведенные показания ФИО17 подтверждаются показаниями свидетеля ФИО58 в суде и на предварительном следствии, из которых следует, что она оказывала помощь по дому пожилому одинокому мужчине ФИО39., проживающему по адресу: <адрес> В конце 2016 - 2017 году к нему стали приходить двое мужчин по имени Роман (Попович) и ФИО17, представлялись работниками благотворительной организации, но у нее сразу возникли подозрения, что они хотят завладеть его квартирой, о чем она говорила ФИО39, который этим словам не верил и говорил, что квартиру на них в любом случае не отпишет, предлагал ей проживать с ним и обещал в этом случае подарить свою квартиру ей; дал ей ключ от входной двери. Примерно осенью 2017 года Попович и ФИО17 поменяли входную дверь квартиры ФИО39 на железную с двумя замками, а ФИО39 отдали ключ лишь от одного из замков. Этот ключ ФИО39 отдал ей, и она приходила к нему. Однажды, когда она находилась у ФИО39, туда пришли Попович и ФИО17 с женщиной, и Попович ее «вытолкал» из квартиры. В феврале 2018 года ФИО39 хотел подарить ей свою квартиру в обмен на то, чтобы она за ним ухаживала до смерти. Она согласилась, пригласила к ФИО39 домой сотрудников МФЦ для оформления договора дарения. Через неделю ей позвонили из МФЦ и сообщили, что квартира ФИО39 не принадлежит. ФИО39 утверждал, что никакие документы по отчуждению квартиры не подписывал. В доверенности от имени ФИО39 на имя ФИО35 управлять и распоряжаться имуществом ФИО39 почерк и подпись не ФИО39, он не мог так ровно писать и расписываться.

Из показаний ФИО49, уголовное дело в отношении которого выделено в отдельное производство в связи с заключением досудебного соглашения о сотрудничестве, следует, что в июне-июле 2017 года Попович ему сказал, что у них с ФИО17 есть дед, которого они «давно обрабатывают на квартиру» и попросил его оформить на время данную квартиру н себя, чтобы потом продать, обещал за это <СУММА > рублей, пояснил, что сейчас эта квартира оформлена на ФИО20 по «левой» доверенности, выданной на ФИО35. Примерно в августе 2018 года они с Поповичем и ФИО17 ездили в МФЦ переоформлять квартиру на ФИО44. В ходе указанных фиктивных сделок никто из сторон деньги никому не передавал. Несколько раз он подвозил Поповича и ФИО17 по их просьбе к дому, где жил ФИО39. Однажды он с ними поднялся в его квартиру и увидел, что Попович кричит на ФИО39, чтобы он никого не пускал к себе в квартиру, затем говорил, что из-за того, что он «пускает эту бабу к себе» нужно поменять двери, замки чтобы к ФИО39 никто не приходил. Попович ему пояснил, что несмотря на то, что его квартира уже продана, ФИО39 продолжает жить в ней и не подозревает об этом, им нужно лишь дождаться его «дожития» и продать квартиру. Однако чуть ли не год ФИО39 не умирал, и Попович был этим недоволен, говорил, что нужно «что-то с этим делать», продавать квартиру, так как денег нет. Попович и ФИО17 обсуждали, что пора прекращать кормить ФИО39. В конце 2018 года он узнал от Поповича, что ФИО39 умер. От Поповича он также узнал, что женщина, которая ходила к ФИО39, хотела получить его квартиру, но когда последний пытался на нее квартиру оформить, оказалось, что она ему уже не принадлежит. Тогда они с ФИО17 поменяли в квартире замки, чтобы эта женщина не могла к нему больше приходить и стали запирать его одного дома, принося ему все меньше продуктов, затем вовсе его оставили без еды, и тогда он скончался.

Из показаний свидетеля ФИО20 на предварительном следствии и в судебном заседании следует, что по просьбе своей знакомой ФИО35 она примерно в конце 2016 года приезжала в МФЦ, где они с ФИО17 попросили ее подписать документы и временно оформить на нее квартиру. Как ей пояснили, некий пожилой мужчина якобы подарил ей перед смертью квартиру. Далее ее поселили к ФИО39, просили поухаживать за ним. Она ему готовила и убиралась в квартире, прожила с ним около 2 месяцев. В июле 2017 года ФИО17 вновь пригласил ее в МФЦ для переоформления квартиры на какого-то ранее незнакомого парня. В обоих случаях она подписывала какие-то документы.

Таким образом, совокупность перечисленных доказательств подтверждает виновность Поповича в мошенничестве в отношении ФИО39: действуя совместно и согласованно с ФИО17, они вошли к нему в доверие, обманув его и представившись работниками благотворительной организации; для поддержания этой легенды длительное время носили ему продукты питания; переоформив право собственности на квартиру ФИО39 на доверенных лиц (сначала – на ФИО20, которую приискали ФИО17 и ФИО35, затем – на ФИО49, которого приискал Попович), продолжали обман ФИО39, создавая для него иллюзию, что он остается собственником квартиры, в связи с чем он не обращался в правоохранительные органы, и это позволило им незаконно завладеть его квартирой.

В связи с изложенным, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о виновности Поповича в хищении путем мошенничества квартиры ФИО39 и дал его действиям правильную юридическую оценку.

Несмотря на непризнание Поповичем своей вины в хищении путем мошенничества квартиры ФИО10 его виновность полностью подтверждается показаниями ФИО17 на предварительном следствии и в судебном заседании, из которых следует, что примерно в 2012 году он узнал от Комиссаровой (на тот момент ФИО33), что в доме на <адрес> живет дед - ФИО10, к которому ходит ФИО43, пытаясь войти к нему в доверие, привозит продукты, у них есть готовый договор купли-продажи в отношении его дома, так как ему удалось раздобыть его паспортные данные, но подписать документы на отчуждение дома у него не получается. Тогда они поехали к ФИО10 вместе с Комиссаровой. Он под видом подписи актов проверки территории дал подписать ФИО10 договор купли-продажи его дома с земельным участком, акт приема-передачи и расписку о получении денежных средств. Однако Комиссарова ему сказала, что суд не признает законным указанный договор и не стала давать ему ход. Подписанные ФИО10 вышеперечисленные документы оставались у него вплоть до 2017 года, когда Попович, узнав о наличии этих документов, стал настаивать на том, чтобы с их помощью похитить квартиру у ФИО10, так как нужны были деньги. Они совместно заказали через интернет готовую доверенность от ФИО10 на Поповича на распоряжение всем его имуществом. От имени ФИО10 он расписался сам, подражая его почерку. Затем они вместе с Поповичем сдали документы на государственную регистрацию, и за ФИО17 было зарегистрировано право собственности на дом ФИО10. Затем они с Поповичем продали данный дом ФИО23 за <данные изъяты>. рублей, договорившись с ним, что ФИО10 продолжит жить в данном доме до 2027 года.

Показания ФИО17 согласуются с показаниями потерпевшего ФИО10 на предварительном следствии, из которых следует, что в январе 2018 года он хотел переоформить право собственности на свой дом на Тверицкой набережной на ФИО55, который ему оказывает помощь, при подготовке документов, узнал, что дом и земельный участок под ним ему не принадлежат, якобы он их продал ранее незнакомому ФИО17, подписав в 2012 году договор купли-продажи. При этом он подобных договоров не подписывал, дом свой не продавал. Он вспомнил, что в 2012 году летом к нему приходили двое мужчин, которые представились сотрудниками полиции, осматривали территорию дома, объясняя это тем, что проверяют, нет ли у него притона. Они продолжали ходить и проверять его в течение нескольких дней, а затем дали подписать какие-то документы. В 2015 году осенью к нему пришел другой ранее незнакомый мужчина и попросил предоставить паспорт, который он сфотографировал (т. 7, л.д. 124-127).

Свидетель ФИО55 показал, что в 2018 году помогал по хозяйству престарелому ФИО10 и последний хотел передать ему в собственность свой дом с земельным участком. Однако в ходе подготовки к совершению сделки они узнали, что данное имущество ФИО10 не принадлежит и якобы было продано ФИО10 некому ФИО17, а последний продал их ФИО23. ФИО10 ему сказал, что данное имущество не продавал. С помощью знакомой ФИО10 оспорил данную сделку в суде, и при рассмотрении данного дела выяснилось, что на расписке о получении денег и договоре купли-продажи между ФИО10 и ФИО17 подписи выполнены ФИО10, почерк ФИО10, а доверенности на управление имуществом на имя Поповича и подпись от имени ФИО10 выполнена иным лицом. При этом ФИО10 ему пояснил, что Поповича не знает, доверенность на него не выписывал.

Таким образом, из представленных доказательств следует, что Попович, осведомленный о том, что в 2012 году ФИО10 под влиянием обмана со стороны ФИО17 и Комиссаровой, не имея намерения продавать принадлежащее ему недвижимое имущество, подписал договор купли-продажи его дома с земельным участком, акт приема-передачи и расписку о получении денежных средств, в 2016 году присоединился к совершению мошенничества в отношении ФИО10 и совместно с ФИО17 они выполнили действия, необходимые для доведения данного преступления до конца: изготовили поддельную доверенность от ФИО10 - Поповичу на право управлять и распоряжаться его имуществом, при этом для Поповича было очевидно, что фактически ФИО10 ему такого поручения не давал, с ФИО10 он не общался и лично знаком не был. После этого, действуя от его имени по фиктивной доверенности, сдал документы на государственную регистрацию перехода права собственности в пользу ФИО17, а после продажи последним дома и земельного участка ФИО23, разделили на двоих полученные от продажи денежные средства.

При таких обстоятельствах, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о хищении Поповичем совместно по предварительному сговору с ФИО17 дома и земельного участка у ФИО10 путем мошенничества и дал его действиям правильную юридическую оценку.

Несмотря на непризнание Поповичем своей вины в хищении путем мошенничества квартиры ФИО14, его виновность полностью подтверждается показаниями ФИО17 на предварительном следствии и в судебном заседании, из которых следует, что

что его знакомый ФИО22 дал ему адрес ФИО14, проживающего в <адрес> Они совместно с Поповичем пришли к последнему и представились сотрудниками благотворительной организации, предлагали ему бесплатные продукты, но он отказался. Они после этого несколько раз также приезжали к нему, выяснили, что он живет один, близких родственников у него нет. Несмотря на это, на их помощь он не соглашался. Они сфотографировали его паспорт и посредством сети Интернет заказали от имени ФИО14 доверенность на имя ФИО22 на управление и распоряжение его имуществом. В качестве покупателя квартиры он предложил выступить ФИО25, пообещав ему заплатить за это <СУММА > рублей. Далее либо Станкевич либо в агентстве недвижимости был подготовлен договор купли-продажи, в котором от имени ФИО14 расписывался Попович. Затем они с Поповичем, ФИО22 и ФИО25 приехали в МФЦ, и там ФИО25 и ФИО22, действующий по поддельной доверенности от имени ФИО14, подали документы на регистрацию перехода права собственности на квартиру. Затем, поскольку им нужны были деньги, они эту квартиру «по дешевке» продали сыну его одноклассника – ФИО31, при этом пояснили, что в квартире живет человек и до его смерти ничего не нужно предпринимать с квартирой.

Показания ФИО17 об обстоятельствах хищения квартиры, принадлежащей ФИО14, подтверждаются показаниями потерпевшего ФИО56.(двоюродный брат потерпевшего ФИО14.), свидетеля ФИО32., которые показали, что потерпевший ФИО14 проживал один, продавать свою квартиру, а также обменивать ее на квартиру меньшей площади с доплатой, не собирался.

Из показаний свидетеля ФИО25 следует, что он по просьбе своего знакомого ФИО17 согласился зарегистрировать на себя право собственности на квартиру ФИО14 Для этого он пришел в МФЦ, туда же пришел ФИО17 с мужчиной неопрятной внешности, который продавал эту квартиру от имени собственника. Кто подписывал договор купли-продажи от имени покупателя, он не знает. Они сдали документы на государственную регистрацию, денег никто никому не передавал. Затем по просьбе ФИО17 он приходил в МФЦ для переоформления квартиры на другого собственника.

Согласно заключению почерковедческой экспертизы, в доверенности от ДД.ММ.ГГГГ от имени ФИО14 на ФИО22 в договоре купли-продажи и передаточном акте от ДД.ММ.ГГГГ, подписи от имени ФИО14 выполнены не им, а другим лицом (т.30,л.д. 65-75).

Таким образом, схема хищения квартиры ФИО14, а также роли в преступлении ФИО17 и Поповича были аналогичны схемам, применяемым ФИО17 и Поповичем в отношении жилых помещений других пожилых потерпевших. Так, под видом сотрудников благотворительной организации, они пришли к ФИО14, выяснили, что он является одиноким пожилым человеком, квартирой которого можно завладеть путем обмана и сфотографировали его паспорт, а в дальнейшем воспользовались этими паспортными данными, чтобы заказать поддельную доверенность от имени ФИО14 на ФИО22 подготовить договор купли-продажи квартиры - тем самым Попович и ФИО17 совместно выполнили объективную сторону мошенничества. Тот факт, что номинального покупателя квартиры ФИО25 и последующего ее покупателя – ФИО31 - приискал ФИО17, а не Попович, не свидетельствует о непричастности последнего к хищению. Полученные в результате продажи квартиры денежные средства ФИО17 и Попович разделили между собой.

Оснований не доверять показаниям ФИО17, подтвержденным иными доказательствами, у которого не имелось причин для оговора Поповича, с которым у него конфликтов не было, а напротив, длительное время поддерживал личные отношения, суд первой инстанции обоснованно не усмотрел, и у суда апелляционной инстанции нет оснований не согласиться с мотивированными выводами о виновности Поповича в совершении данного преступления.

Действиям Поповича по эпизоду в отношении ФИО14 дана правильная юридическая оценка.

Таким образом, по всем эпизодам прослеживается четкое распределение ролей соучастников преступлений: координатором совместных действий по эпизодам в отношении ФИО4, ФИО6 (эпизод от ДД.ММ.ГГГГ), ФИО1, ФИО7, ФИО8 являлась Комиссарова, которая согласовывала действия всех участников преступлений, а также сама обманывала данных потерпевших, гарантируя им выгодные для них условия размена находящихся в их собственности жилых помещений, Станкевич по эпизодам в отношении ФИО4, ФИО6 (эпизод от ДД.ММ.ГГГГ), ФИО1, ФИО7, будучи единственным участником преступления, обладающим знаниями в сфере юриспруденции, специализируясь на юридическом сопровождении сделок с недвижимостью, участвовал в обсуждении способов незаконного завладения квартирами потерпевших, их обмана, зная о применяемых в отношении них незаконных методах для завладения их жилыми помещениями, готовил документы, необходимые для отчуждения ими квартир в пользу соучастников преступления, выступал по доверенности от имени сторон сделки в государственных органах; Попович совместно с ФИО17 «работали» непосредственно с потерпевшими: под видом работников благотворительной организации, контролирующих органов выясняли их семейное положение, наличие родственников, входили к ним в доверие чтобы в дальнейшем убедить их в необходимости продажи жилых помещений, размена их на жилье меньшей площади, либо под видом актов проверок и иных документов представить им на подпись документы, необходимые для отчуждения принадлежащих им жилых помещений в свою пользу либо в пользу доверенных лиц.

Именно соучастие позволило осужденным во всех вышеперечисленных случаях достичь преступного результата, при этом лишь некоторые преступления не были доведены до конца по независящим от них обстоятельствам.

Проверив доводы осужденного Станкевича о необоснованном указании в описательно-мотивировочной части приговора по эпизоду в отношении ФИО7 о подписании последним передаточного акта к договору дарения от ДД.ММ.ГГГГ и подаче его на регистрацию в Федеральную службу государственной регистрации, кадастра и картографии по Ярославской области, судебная коллегия находит их обоснованными, так как из протокола осмотра дела правоустанавливающих документов на квартиру, расположенную по адресу: <адрес>, следует, что указанного передаточного акта в данном деле не содержится.

В связи с изложенным, указание на данные неподтвержденные обстоятельства подлежит исключению из описательно-мотивировочной части приговора.

Вопреки доводам адвоката Каменщиковой о необоснованности выводов суда относительно стоимости квартир потерпевших и соответственно размере ущерба, причиненного им преступлениями, по каждому из объектов недвижимого имущества проведена оценочная экспертиза. Доводы защитника о неправильном определении стоимости данного имущества голословны, каких-либо иных расчетов его стоимости стороной защиты не представлено.

Оснований не доверять выводам проведенных по делу в отношении объектов недвижимого имущества оценочных экспертиз у суда не имелось, и соответствующие заключения правильно положены в основу приговора.

Доводы стороны защиты о том, что размер ущерба должен определяться за вычетом стоимости объектов недвижимости, которые были предоставлены потерпевшим взамен похищаемого имущества, противоречит разъяснениям, содержащимся в п. 30 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 30.11.2017 N 48 "О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате», согласно которым при установлении размера похищенного в результате мошенничества, судам надлежит иметь в виду, что хищение имущества с одновременной заменой его менее ценным квалифицируется как хищение в размере стоимости изъятого имущества.

Не основаны на законе и доводы о необходимости расчета стоимости похищенного имущества за вычетом расходов, связанных с осуществлением мошенничества, к которым, в частности, относится, выплата дочери потерпевшей ФИО4 - ФИО38 денег в сумме <СУММА > тыс. рублей за снятие с регистрационного учета в комнате, где проживала потерпевшая ФИО4.

Таким образом, судебная коллегия не находит оснований для изменения (снижения) размера ущерба, причиненного потерпевшим, по всем эпизодам обвинения.

Судебная коллегия не усматривает существенных нарушений уголовно-процессуального закона при производстве по уголовному, на которые ссылаются осужденные и их защитники в апелляционных жалобах и в судебном заседании суда апелляционной инстанции.

Так, вопреки доводам адвоката Каменщиковой, уголовное дело по факту хищения квартиры ФИО8 в <адрес> могло быть возбуждено в <адрес> в связи с тем, что ФИО8 была привезена ФИО17 и Комиссаровой в <адрес>, и ее обман они продолжили осуществлять по месту ее нахождения.

После окончания предварительного расследования обвиняемые и их защитники по ходатайству следователя в связи с затягиванием ознакомления с материалами уголовного дела были ограничены судом в сроках ознакомления, соответствующее судебное решение вступило в законную силу. Данное обстоятельство не препятствовало вновь вступившему в дело защитнику осужденной Комиссаровой – адвокату Каменщиковой, ознакомиться с материалами дела в суде, а также заявить ходатайства в интересах своей подзащитной. Таким образом, ее права и право ее подзащитной Комиссаровой на защиту нарушены не были.

Все ходатайства участников процесса судом рассмотрены в соответствии с ч.2 ст. 271 УПК РФ, по ним вынесены мотивированные решения, оснований не согласиться с которыми у суда апелляционной инстанции не имеется.

Доводы стороны защиты об «обвинительном уклоне» судьи, рассмотревшего дело, голословны и не подтверждаются протоколом судебного заседания.

Доводы адвоката Каменщиковой о необходимости возвращения уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ несостоятельны, так как обстоятельства, на которые ссылается данный защитник, не препятствуют вынесению судебного решения.

Судебная коллегия не соглашается с доводами адвоката Каменщиковой о необоснованном отклонении ходатайства о назначении судебной психиатрической экспертизы в отношении потерпевших ФИО4, ФИО6, ФИО7, ФИО1.

Так, по смыслу ст. 195 УПК РФ, судебная экспертиза назначается, если лицом, в производстве которого находится уголовное дело, будет признана необходимость использования специальных познаний.

При исследовании в суде показаний потерпевших сомнений в том, что они могут правильно воспринимать обстоятельства и давать о них правильные показания, у суда не возникло. При таких обстоятельствах указанное ходатайство защитника адвоката Каменщиковой было обоснованно отклонено. Сами по себе факты злоупотребления потерпевшими алкоголем, на которые ссылается данный адвокат, основанием для назначения в отношении потерпевших судебно-психиатрической экспертизы не являются.

Вопреки доводам стороны защиты о том, что согласно показаниям потерпевшей ФИО4 в судебном заседании, она все протоколы допроса подписала в один и тот же день, данная потерпевшая в суде на уточняющие вопросы пояснила, что с достоверностью обстоятельств и времени ее допроса не помнит. С учетом позиции данной потерпевшей, принимая во внимание длительность времени, прошедшего с момента ее допроса на предварительном следствии до ее допроса в суде, судебная коллегия не усматривает оснований не доверять показаниям потерпевшей ФИО4, а также для признания ее показаний, данных на предварительном следствии, недопустимыми доказательствами.

Согласно п. 61 ст. 5 УПК РФ, досудебное соглашение о сотрудничестве - соглашение между сторонами обвинения и защиты, в котором указанные стороны согласовывают условия ответственности подозреваемого или обвиняемого в зависимости от его действий после возбуждения уголовного дела или предъявления обвинения

Конкретных требований к содержанию досудебного соглашения о сотрудничестве уголовно-процессуальный кодекс РФ не содержит.

При таких обстоятельствах, доводы стороны защиты о том, что указание в досудебном соглашении с ФИО17 фамилий лиц, преступную деятельность которых он намерен изобличить, является основанием для признания незаконным заключенного с ним соглашения, поскольку связывает его соответствующими обязательствами, влечет необъективность его показаний в рамках заключенного соглашения и признание их недопустимыми, не основаны на законе. Соответствующее ходатайства защитника правильно рассмотрено судом первой инстанции и обоснованно отклонено.

Вопреки доводам защитника осужденной Комиссаровой – адвоката Каменщиковой, срок исковой давности потерпевшими ФИО7 и ФИО1 не пропущен.

Так, в силу ст. 196 ГК РФ, общий срок исковой давности составляет три года со дня, определяемого в соответствии со статьей 200 ГК РФ.

Согласно ст. 200 ГК РФ, если законом не установлено иное, течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права.

В соответствии со ст. 204 ГК РФ, срок исковой давности не течет со дня обращения в суд в установленном порядке за защитой нарушенного права на протяжении всего времени, пока осуществляется судебная защита нарушенного права.

Таким образом, потерпевшие ФИО7 и ФИО1, заявившие гражданский иск в уголовном деле, не знали, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите своих нарушенных прав вплоть до вынесения итогового судебного решения по уголовному делу, которым установлена вина конкретных лиц в совершении в отношении них преступлений.

Таким образом, вопреки доводам апелляционной жалобы адвоката Каменщиковой, судом обоснованно принято решение о взыскании с осужденной Комиссаровой ущерба, причиненного ФИО1 и ФИО7 в результате хищения.

При назначении наказания каждому из осужденных в соответствии с положениями ст. 6 и 60 УК РФ суд учитывал характер и степень общественной опасности совершенных преступлений, данные о личности, семейное положение, влияние назначенного наказания на исправление осужденных и условия жизни их семей.

Судом первой инстанции правильно установлены и приняты во внимание смягчающие наказание осужденных обстоятельства, а у осужденного Поповича также и наличие отягчающего наказание обстоятельства – рецидива преступлений.

Назначенное осужденным наказание чрезмерно суровым не является.

Каких-либо новых обстоятельств, которые бы свидетельствовали о явной несоразмерности назначенного осужденным наказания содеянному, а также личностям виновных, однако не были учтены судом, в апелляционных жалобах и в судебном заседании стороной защиты не приведено.

Представленные стороной зашиты в судебном заседании суда апелляционной инстанции положительные характеристики на Менькова и Комиссарову, а также сведения о состоянии здоровья последней не влияют на в целом положительную оценку их личности, сделанную судом при вынесении приговора; состояние здоровья Комиссаровой учтено в качестве смягчающего наказание обстоятельства.

Вопреки доводам потерпевшего ФИО1, фактические обстоятельства совершенных преступлений и роль в них осужденных Комиссаровой и Станкевича судом учтены; а к осужденному Станкевичу ст. 64 УК РФ судом не применялась.

Доводы ФИО1 о том, что Комиссарова, являясь многодетной матерью, не занималась воспитанием детей, представленными материалами дела не подтверждены, родительских прав она не лишена и в них не ограничена.

Доводы потерпевшего ФИО1 о том, что Комиссарова не была трудоустроена, использовала труд прислуги, не вела домашнее хозяйство не могут служить обстоятельствами, влекущими назначение ей более строгого наказания, так как ст. 63 УК РФ данные обстоятельства не предусмотрены в качестве отягчающих наказание.

При таких обстоятельствах, оснований для усиления наказания осужденным Комиссаровой и Станкевичу по доводам, изложенным в апелляционной жалобе потерпевшего ФИО1, не имеется.

Вместе с тем, приговор суда в отношении Поповича подлежит изменению по доводам апелляционного представления государственного обвинителя - в связи с тем, что при назначении наказания Поповичу за неоконченное преступление по эпизоду в отношении ФИО6 в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ суд первой инстанции не применил к нему положения ч.3 ст. 66 УК РФ, предусматривающие назначение наказания за покушение на преступление не более трех четвертей от максимального срока или размера наиболее строгого наказания, мотивировав это наличием в его действиях отягчающего обстоятельства – рецидива преступлений. Однако такой вывод суда первой инстанции не соответствует требованиям Общей части Уголовного кодекса РФ, которая предусматривает обязательное применение ч.3 ст. 66 УК РФ при назначении наказания за покушение на преступление, независимо от наличия или отсутствия отягчающих наказание обстоятельств.

При таких обстоятельствах указанное суждение из описательно-мотивировочной части приговора следует исключить и применить при назначении Поповичу наказания по ч.3 ст. 30, ч.4 ст. 159 УК РФ по эпизоду в отношении ФИО6. в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ ч.3 ст. 66 УК РФ и снизить ему наказание, назначенное по данному эпизоду, а также по совокупности преступлений.

С учетом уменьшения объема обвинения Менькова судебная коллегия смягчает ему наказание с учетом положений ст.ст. 6, 60 УК РФ по каждому из эпизодов, за которые он осужден, а также по совокупности преступлений с учетом обстоятельств дела, данных о его личности, наличия смягчающих и отсутствия отягчающих обстоятельств, влияния назначенного наказания на его исправления и условия жизни его семьи.

Кроме того, судебная коллегия изменяет приговор в отношении всех осужденных в связи с тем, что при зачете им в срок отбытия наказания периода нахождения под домашним арестом, суд первой инстанции не учел положения ст. 10 УК РФ, в соответствии с которой уголовный закон, улучшающий положение осужденного, имеет обратную силу, а ухудшающий положение лица обратной силы не имеет и не подлежит применению.

Так, несмотря на то, что ч.3.4. ст. 72 УК РФ, предусматривающая зачет в срок отбытия наказания времени нахождения лица под стражей из расчета два дня нахождения под домашним арестом за 1 день лишения свободы введена лишь Федеральным законом от 03.07.2018 № 186-ФЗ, то есть после того, как осужденные совершили преступления, суд не применил к ним ранее действовавшие положения уголовного закона, согласно которым время нахождения под домашним арестом следовало засчитывать в срок отбытия наказания в виде лишения свободы из расчета 1 день нахождения под домашним арестом за 1 день лишения свободы.

Таким образом, с учетом положений ст. 10 УК РФ, всем осужденным следует зачесть в срок отбытия наказания в виде лишения свободы время нахождения под домашним арестом из расчета 1 день домашнего ареста за 1 день лишения свободы.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 389.20 УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░ ░. ░░░░░░░░░ ░░ 06.09.2022 ░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░.░., ░░░░░░░░░░ ░.░., ░░░░░░░░ ░.░., ░░░░░░░░ ░.░. ░░░░░░░░.

░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░.░. ░░ ░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░ ░░░9 ░ ░░░7, ░░░1, ░░░39 ░░░░░░░ «░░░░░░░ ░░░ ░░ ░░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░» ░ ░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░:

- ░░ ░.5 ░░.33, ░.4 ░░.159 ░░ ░░ (░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░ 07.03.2011 № 26-░░) ░░ ░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░ ░░░7, ░░░9 ░ ░░░░░░ ░ ░░.░░.░░░░ ░░ ░░.░░.░░░░) - ░░ 2 ░░░ 6 ░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░,

- ░░ ░.5 ░░.33, ░.4 ░░.159 ░░ ░░ (░░ ░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░ ░░░1.) – ░░ 3 ░░░ 6 ░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░,

- ░░ ░.5 ░░.33, ░.4 ░░.159 ░░ ░░ (░░ ░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░ ░░░39) - ░░ 3 ░░░ 6 ░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░.

░░ ░░░░░░░░░ ░.3 ░░.69 ░░ ░░ ░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░░░░░ ░.5 ░░.33, ░.4 ░░.159 ░░ ░░ ░░ ░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░ ░░░1 ░ ░░░39 ░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░.░. 4 ░░░░ 6 ░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░.

░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░░-░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░:

- ░░ ░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░ ░░░7 ░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░ ░░ <░░░░░> ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░ ░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░ ░░.░░.░░░░;

- ░ ░░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░ ░.░. ░░ ░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░ ░░░6 ░░ ░░.░░.░░░░ ░░░░░░░░░ ░.3 ░░. 66 ░░ ░░.

░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░.░. ░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░ ░░░6 ░░ ░░.░░.░░░░, ░░ 3 ░░░ 10 ░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░.

░░ ░░░░░░░░░ ░.3 ░░.69 ░░ ░░ ░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░.░. 8 ░░░ 4 ░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░.

░░░░░░░ ░ ░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░ ░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░ ░░░░ ░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░:

░░░░░░░░░░░░ ░.░. – ░ 14.11.2020 ░░ 05.09.2022;

░░░░░░░░░░ ░.░. - ░ 17.11.2020 ░░ 05.09.2022;

░░░░░░░░ ░. ░. - ░ 14.11.2020 ░░ 05.09.2022;

░░░░░░░░ ░.░. ░ 17.11.2020 ░░ 05.09.2022.

░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ – ░░░ ░░░░░░░░░░░░░░.

░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ 471 ░░░ ░░, ░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░ ░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░, ░ ░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░ ░░ ░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░ ░ ░░░░░░░░ ░░░░, ░ ░░░ ░░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░, - ░ ░░░ ░░ ░░░░ ░░ ░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░ ░░░░; ░ ░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░ ░░░░░░ ░ ░░░ ░░░░░░░░░░░░░░ – ░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░ ░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░.

░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░ ░░░░░░░ ░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░.

░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░:

░░░░░: