Решение от 02.05.2024 по делу № 8Г-6494/2024 [88-8807/2024] от 15.03.2024

ВОСЬМОЙ КАССАЦИОННЫЙ СУД ОБЩЕЙ ЮРИСДИКЦИИ

                                                                                                    № 88-8807/2024

О П Р Е Д Е Л Е Н И Е

г. Кемерово                                                                                           2 мая 2024 г.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Латушкиной С.Б.,

судей Леонтьевой Т.В., Андугановой О.С.,

при участии прокурора пятого отдела (апелляционно-кассационный) (с дислокацией в г. Кемерово, г. Новосибирске, г. Челябинске) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Рубана А.В.,

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело                  № 2-85/2023 (УИД 70RS0003-01-2022-006600-20) по иску Кузнецовой Натальи Сергеевны к областному государственному автономному учреждению здравоохранения «Томская областная клиническая больница» о взыскании компенсации морального вреда

по кассационной жалобе Кузнецовой Натальи Сергеевны на решение Октябрьского районного суда г. Томска от 18 сентября 2023 г., апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Томского областного суда от 5 декабря 2023 г.

Заслушав доклад судьи Восьмого кассационного суда общей юрисдикции Латушкиной С.Б., заключение прокурора пятого отдела (апелляционно-кассационный) (с дислокацией в г. Кемерово, г. Новосибирске, г. Челябинске) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Рубана А.В., полагавшего обжалуемые судебные постановления подлежащими отмене, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

установила:

Кузнецова Н.С. обратилась в суд с иском к областному государственному автономному учреждению здравоохранения «Томская областная клиническая больница» (далее - ОГАУЗ «ТОКБ») о компенсации морального вреда.

В обоснование заявленных требований Кузнецова Н.С. ссылалась на то, что является дочерью К., ДД.ММ.ГГГГ года рождения.

ДД.ММ.ГГГГ её матери стало резко плохо, её беспокоили боли <данные изъяты>, которые не проходили, было <данные изъяты>. Скорая помощь вызывалась трижды в течение дня, в ОГАУЗ «ТОКБ» К. была доставлена только в 22-00 час.

В приёмном покое врачами учреждения ответчика был произведён осмотр К., проведено <данные изъяты>, выставлен диагноз: <данные изъяты>», рекомендовано, в том числе, наблюдение и амбулаторное дообследование у <данные изъяты>, <данные изъяты>. Сбор <данные изъяты> выполнить не представилось возможным, так как <данные изъяты>.

В результате проведённых мероприятий было принято решение о выписке матери домой, где в 06-50час. она умерла.

Причиной смерти стали - <данные изъяты>, <данные изъяты>.

По заявлению Кузнецовой Н.С. АО «СК «СОГАЗ-Мед» проведена экспертиза качества медицинской помощи, которой выявлены дефекты качества оказания медицинской помощи, а именно: не распознана клиника <данные изъяты>, не проведена госпитализация К., не проведено <данные изъяты>, в информационном согласии на медицинское вмешательство нет подписи врача, в осмотре <данные изъяты> не было указано, что проводилась <данные изъяты>, нет результатов <данные изъяты>, не проведена консультация <данные изъяты>.

В связи с допущенными нарушениями Кузнецова Н.С. потеряла самого близкого и дорогого человека - маму, в течение длительного времени испытывает из-за потери близкого человека душевные переживания, боль, депрессию, в связи с чем считает обоснованным взыскание в качестве компенсации морального вреда денежной суммы в размере 1 000 000 рублей.

С учётом изложенного Кузнецова Н.С. просила суд взыскать с ОГАУЗ «ТОКБ» в свою пользу компенсацию морального вреда в связи со смертью её матери К. в результате оказанной ненадлежащим образом медицинской помощи денежную сумму в размере 1 000 000 рублей.

Определениями Октябрьского районного суда г. Томска от 15 сентября 2022 г., от 2 ноября 2022 г. к участию в деле в качестве третьих лиц привлечены М.В.А., Х.Д.И., СПАО «Ингосстрах», ОГАУЗ «ССМП».

Решением Октябрьского районного суда г. Томска от 18 сентября                  2023 г., оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Томского областного суда от 5 декабря                 2023 г., исковые требования Кузнецовой Н.С. удовлетворены частично, с ОГАУЗ «ТОКБ» в пользу Кузнецовой Н.С. взыскана компенсация морального вреда в размере 80 000 рублей, расходы по оплате экспертизы в размере                       101 023 рубля.

Также с ОГАУЗ «ТОКБ» в бюджет муниципального образования «Город Томск» взыскана государственная пошлина в размере 300 рублей.

В кассационной жалобе, поданной в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции, Кузнецова Н.С. просит отменить решение Октябрьского районного суда г. Томска от 18 сентября 2023 г., апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Томского областного суда от                             5 декабря 2023 г., указывая на то, что заключая о наличии дефектов, комиссия экспертов указывает, что смертность от <данные изъяты> при диагностике и своевременном оказании медицинской помощи составляет всего 5-10%. То есть, с вероятностью в 90-95% мать Кузнецовой Н.С. при отсутствии установленных дефектов оказания медицинской помощи – осмотре <данные изъяты>, установлении <данные изъяты>, срочном <данные изъяты> – осталась бы жива.

Вопреки выводам суда апелляционной инстанции указанный довод не является предположением. Он прямо следует из заключения, данного в рамках проведённой по делу судебно-медицинской экспертизы.

При наличии явно установленных экспертами дефектов оказания медицинской помощи, ответчиком никаких возражений и пояснений по выявленным обстоятельствам не представлено. Судом этот блок вопросов оставлен без внимания, что при оценке размера компенсации морального вреда, является недопустимым.

Судом проигнорировано указание на тот факт, что осмотр и приём пациентки (матери истца) осуществляла <данные изъяты> Х.Д.И., привлечённая к участию в деле в качестве третьего лица, и как выяснилось в рамках рассмотрения дела, даже не состоявшая в трудовых отношениях с ответчиком. По итогам такого осмотра фактически (что не отрицается стороной ответчика) мать истца не была показана <данные изъяты>, не была госпитализирована, не была <данные изъяты>. Представители ответчика отправили пациентку вместе с дочерью домой с рекомендациями выпить <данные изъяты>. В это время мать истца терпела сильнейшую физическую боль, страдала, а истец страдала нравственно, потому как не могла ничем помочь своей умирающей матери, у которой в этот момент развивался <данные изъяты>.

Судом первой инстанции учтено возникшее задолго до обращения в медицинское учреждение матери истца <данные изъяты>, наличие скрытого течения с развитием <данные изъяты>, явившегося причиной смерти.

Однако, как указано в акте судебно-медицинского исследования № от 31 августа 2021 г., а также председателем экспертной комиссии в ходе дачи им пояснений в судебном заседании 18 сентября 2023 г., никаких признаков наличия у матери истца <данные изъяты> заболевания обнаружено не было, <данные изъяты> на момент смерти отсутствовали.

Таким образом, вывод суда первой инстанции о том, что даже в случае установки верного диагноза и своевременного оказания медицинской помощи отсутствовала полная вероятность благоприятного исхода для матери истца на материалах дела не основан.

При этом, человек умер спустя три часа с момента возвращения из медицинского учреждения и причиной смерти явился <данные изъяты>, смертность от которого, согласно заключению судебной экспертизы, составляет 5-10% при диагностике и своевременном оказании медицинской помощи.

Однако ни диагностика, ни своевременное оказание медицинской помощи проведены не были.

Перенесённые истцом нравственные страдания при явно установленных дефектах оказания медицинской помощи, с которыми даже никто не спорит, никак не соответствуют сумме в 80 000 рублей. Взысканный в пользу истца размер компенсации морального вреда чрезмерно занижен.

Относительно доводов кассационной жалобы прокуратурой Томской области, ОГАУЗ «ТОКБ» принесены письменные возражения.

В судебное заседание судебной коллегии по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции истец Кузнецова Н.С., представитель ответчика ОГАУЗ «ТОКБ», третьи лица М.В.А., Х.Д.И., представители третьих лиц СПАО «Ингосстрах», ОГАУЗ «ССМП» не явились, о времени и месте рассмотрения дела в суде кассационной инстанции извещены надлежащим образом, о причинах неявки в судебное заседание не сообщили.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции, с учётом мнения прокурора, не возражавшего против рассмотрения дела в отсутствие сторон, руководствуясь статьями 61, 35, 113, 118, частями 3, 5 статьи 167, частью 5 статьи 3795 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ), считает возможным рассмотреть дело по существу в отсутствие неявившихся лиц.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе, в письменных возражениях ОГАУЗ «ТОКБ», прокуратуры Томской области на кассационную жалобу, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции находит кассационную жалобу подлежащей удовлетворению.

Согласно части 1 статьи 3797 ГПК РФ основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Такие нарушения были допущены судами первой и апелляционной инстанций при рассмотрении данного дела, и они выразились в следующем.

Судом установлено и следует из материалов дела, что Кузнецова Н.С. является дочерью К., ДД.ММ.ГГГГ года рождения.

ДД.ММ.ГГГГ в 22 час. К. была доставлена бригадой скорой помощи в ОГАУЗ «ТОКБ» с диагнозом - <данные изъяты>, <данные изъяты>.

При поступлении в приёмное отделение ОГАУЗ «ТОКБ» К. была осмотрена врачом-<данные изъяты> М.В.А., по результатам данного осмотра установлено состояние ближе к удовлетворительному, <данные изъяты>, <данные изъяты>. <данные изъяты>, <данные изъяты>. <данные изъяты>. <данные изъяты>. <данные изъяты>. <данные изъяты>. <данные изъяты>. Симптом поколачивания: <данные изъяты>. <данные изъяты>. <данные изъяты>.

Также К. было проведено <данные изъяты>. Назначен <данные изъяты>, <данные изъяты>, <данные изъяты>

Согласно <данные изъяты> от ДД.ММ.ГГГГ у К. выявлены <данные изъяты>, <данные изъяты>, <данные изъяты>, рекомендовано: наблюдение и дообследование у <данные изъяты>, <данные изъяты> амбулаторно, назначены <данные изъяты>, <данные изъяты>, <данные изъяты>, под контролем <данные изъяты>.

ДД.ММ.ГГГГ К. умерла, что подтверждается медицинским свидетельством о смерти серии 69 № от ДД.ММ.ГГГГ Причиной смерти явились <данные изъяты>, <данные изъяты>.

Указанная причина смерти установлена и при судебно-медицинском исследовании трупа, по результатам которого составлен акт от ДД.ММ.ГГГГ №, согласно которому причиной смерти К. явилось заболевание - <данные изъяты>.

Профессиональная ответственность медицинских работников ОГАУЗ «ТОКБ» застрахована в СПАО «Ингосстрах».

Ссылаясь на несвоевременное и некачественное оказание ответчиком ОГАУЗ «ТОКБ» К. медицинской помощи, приведшее, по мнению истца, к смерти пациентки, Кузнецова Н.С. обратилась в суд с настоящим иском.

Разрешая спор и удовлетворяя заявленные требования в части, суд первой инстанции на основании выводов заключения судебно-медицинской экспертизы ГБУЗ ОТ «Новокузнецкое клиническое бюро судебно-медицинской экспертизы» от 15 июня 2023 г. №-ком установил наличие дефектов оказания медицинской помощи в ОГАУЗ «ТОКБ», однако пришёл к выводу о том, что указанные дефекты не находится в прямой причинно-следственной связи с наступившими последствиями в виде смерти К.

Определяя размер компенсации морального вреда, суд первой инстанции пришёл к выводу о том, что с учётом установленных дефектов оказания медицинской помощи, не состоящих в прямой причинно-следственной связи со смертью К., наличия у К. задолго до обращения в медицинское учреждение <данные изъяты>, наличия скрытого течения с заболевания с развитием угрожающего жизни состояния (<данные изъяты>), отсутствия полной вероятности благоприятного исхода в случае установки верного диагноза и своевременного оказания медицинской помощи К., с учётом требований разумности и справедливости, с ОГАУЗ «ТОКБ» в пользу Кузнецовой Н.С. подлежит взысканию компенсация морального вреда в размере 80 000 рублей.

Проверяя законность и обоснованность принятого по делу решения, суд апелляционной инстанции, установив, что выводы суда, изложенные в обжалуемом решении, соответствуют обстоятельствам дела, установленным судом по результатам исследования и оценки представленных сторонами доказательств в соответствии с правилами статьи 67 ГПК РФ, нормы материального права, регулирующие спорные правоотношения, применены правильно, согласился с принятым по делу решением.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции полагает, что судебными инстанциями были допущены нарушения норм материального и процессуального права при определении размера подлежащей взысканию с ОГАУЗ «ТОКБ» в пользу Кузнецовой Н.С. компенсации морального вреда, причинённого ненадлежащим оказанием медицинской помощи её матери К.

К числу основных прав человека Конституцией Российской Федерации отнесено право на охрану здоровья (статья 41 Конституции Российской Федерации).

Каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счёт средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений (часть 1 статьи 41 Конституции Российской Федерации).

Базовым нормативным правовым актом, регулирующим отношения в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, является Федеральный закон от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (далее также - Федеральный закон «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

В статье 4 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» закреплены такие основные принципы охраны здоровья граждан, как соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской помощи (пункты 1, 2, 5 - 7 статьи 4 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Медицинская помощь - это комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг; пациент - физическое лицо, которому оказывается медицинская помощь или которое обратилось за оказанием медицинской помощи независимо от наличия у него заболевания и от его состояния (пункты 3, 9 статьи 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

В пункте 21 статьи 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» определено, что качество медицинской помощи - это совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

В соответствии с частью 2 статьи 64 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» критерии оценки качества медицинской помощи формируются по группам заболеваний или состояний на основе соответствующих порядков оказания медицинской помощи и клинических рекомендаций и утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

Медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причинённый жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объёме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (части 2 и 3 статьи 98 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Из приведённых нормативных положений, регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан, следует, что право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих в том числе как определение принципов охраны здоровья, качества медицинской помощи, порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи, так и установление ответственности медицинских организаций и медицинских работников за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Статьёй 38 Конституции Российской Федерации и корреспондирующими ей нормами статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации предусмотрено, что семья, материнство, отцовство и детство в Российской Федерации находятся под защитой государства.

Семейное законодательство исходит из необходимости укрепления семьи, построения семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьёй всех её членов, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав (пункт 1 статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации).

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Если гражданину причинён моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинён вред (статья 151 ГК РФ).

Как следует из разъяснений, изложенных в абзаце третьем пункта 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причинённые действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные права (например, жизнь, здоровье, достоинство личности, свободу, личную неприкосновенность, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, честь и доброе имя, тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений, неприкосновенность жилища, свободу передвижения, свободу выбора места пребывания и жительства, право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию, право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, право на уважение родственных и семейных связей, право на охрану здоровья и медицинскую помощь, право на использование своего имени, право на защиту от оскорбления, высказанного при формулировании оценочного мнения, право авторства, право автора на имя, другие личные неимущественные права автора результата интеллектуальной деятельности и др.) либо нарушающими имущественные права гражданина.

Из норм Конституции Российской Федерации, Семейного кодекса Российской Федерации, положений статей 150, 151 ГК РФ, разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации следует, что в случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками и другими членами семьи такого гражданина, поскольку, исходя из сложившихся семейных связей, характеризующихся близкими отношениями, духовным и эмоциональным родством между членами семьи, возможно причинение лично им (то есть членам семьи) нравственных и физических страданий (морального вреда) ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому лицу.

В силу пункта 1 статьи 1099 ГК РФ основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 (статьи 1064 - 1101 ГК РФ) и статьёй 151 ГК РФ.

Согласно пунктам 1, 2 статьи 1064 ГК РФ, определяющей общие основания гражданско-правовой ответственности за причинение вреда, вред, причинённый личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объёме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинён не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1068 ГК РФ юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причинённый его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

Пункт 2 статьи 1101 ГК РФ предусматривает, что размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причинённых потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда.

В пункте 12 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» указано, что обязанность компенсации морального вреда может быть возложена судом на причинителя вреда при наличии предусмотренных законом оснований и условий применения данной меры гражданско-правовой ответственности, а именно: физических или нравственных страданий потерпевшего; неправомерных действий (бездействия) причинителя вреда; причинной связи между неправомерными действиями (бездействием) и моральным вредом; вины причинителя вреда (статьи 151, 1064, 1099 и 1100 ГК РФ).

Потерпевший - истец по делу о компенсации морального вреда должен доказать факт нарушения его личных неимущественных прав либо посягательства на принадлежащие ему нематериальные блага, а также то, что ответчик является лицом, действия (бездействие) которого повлекли эти нарушения, или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Вина в причинении морального вреда предполагается, пока не доказано обратное. Отсутствие вины в причинении вреда доказывается лицом, причинившим вред (пункт 2 статьи 1064 ГК РФ).

В случаях, предусмотренных законом, компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины причинителя вреда (пункт 1 статьи 1070, статья 1079, статьи 1095 и 1100 ГК РФ).

Согласно пункту 14 указанного постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации под физическими страданиями следует понимать физическую боль, связанную с причинением увечья, иным повреждением здоровья, либо заболевание, в том числе перенесённое в результате нравственных страданий, ограничение возможности передвижения вследствие повреждения здоровья, неблагоприятные ощущения или болезненные симптомы, а под нравственными страданиями - страдания, относящиеся к душевному неблагополучию (нарушению душевного спокойствия) человека (чувства страха, унижения, беспомощности, стыда, разочарования, осознание своей неполноценности из-за наличия ограничений, обусловленных причинением увечья, переживания в связи с утратой родственников, потерей работы, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, раскрытием семейной или врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав и другие негативные эмоции).

Отсутствие заболевания или иного повреждения здоровья, находящегося в причинно-следственной связи с физическими или нравственными страданиями потерпевшего, само по себе не является основанием для отказа в иске о компенсации морального вреда.

В пункте 26 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» разъяснено, что, определяя размер компенсации морального вреда, суду необходимо, в частности, установить, какие конкретно действия или бездействие причинителя вреда привели к нарушению личных неимущественных прав заявителя или явились посягательством на принадлежащие ему нематериальные блага и имеется ли причинная связь между действиями (бездействием) причинителя вреда и наступившими негативными последствиями, форму и степень вины причинителя вреда и полноту мер, принятых им для снижения (исключения) вреда.

Тяжесть причинённых потерпевшему физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом заслуживающих внимания фактических обстоятельств дела, к которым могут быть отнесены любые обстоятельства, влияющие на степень и характер таких страданий. При определении размера компенсации морального вреда судам следует принимать во внимание, в частности: существо и значимость тех прав и нематериальных благ потерпевшего, которым причинён вред (например, характер родственных связей между потерпевшим и истцом); характер и степень умаления таких прав и благ (интенсивность, масштаб и длительность неблагоприятного воздействия), которые подлежат оценке с учетом способа причинения вреда (например, причинение вреда здоровью способом, носящим характер истязания, унижение чести и достоинства родителей в присутствии их детей), а также поведение самого потерпевшего при причинении вреда (например, причинение вреда вследствие провокации потерпевшего в отношении причинителя вреда); последствия причинения потерпевшему страданий, определяемые, помимо прочего, видом и степенью тяжести повреждения здоровья, длительностью (продолжительностью) расстройства здоровья, степенью стойкости утраты трудоспособности, необходимостью амбулаторного или стационарного лечения потерпевшего, сохранением либо утратой возможности ведения прежнего образа жизни.

При определении размера компенсации морального вреда суду необходимо устанавливать, допущено причинителем вреда единичное или множественное нарушение прав гражданина или посягательство на принадлежащие ему нематериальные блага (пункт 27 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда»).

В пункте 48 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» разъяснено, что медицинские организации, медицинские и фармацевтические работники государственной, муниципальной и частной систем здравоохранения несут ответственность за нарушение прав граждан в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи и обязаны компенсировать моральный вред, причинённый при некачественном оказании медицинской помощи (статья 19 и части 2, 3 статьи 98 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Разрешая требования о компенсации морального вреда, причинённого вследствие некачественного оказания медицинской помощи, суду надлежит, в частности, установить, были ли приняты при оказании медицинской помощи пациенту все необходимые и возможные меры для его своевременного и квалифицированного обследования в целях установления правильного диагноза, соответствовала ли организация обследования и лечебного процесса установленным порядкам оказания медицинской помощи, стандартам оказания медицинской помощи, клиническим рекомендациям (протоколам лечения), повлияли ли выявленные дефекты оказания медицинской помощи на правильность проведения диагностики и назначения соответствующего лечения, повлияли ли выявленные нарушения на течение заболевания пациента (способствовали ухудшению состояния здоровья, повлекли неблагоприятный исход) и, как следствие, привели к нарушению его прав в сфере охраны здоровья.

При этом на ответчика возлагается обязанность доказать наличие оснований для освобождения от ответственности за ненадлежащее оказание медицинской помощи, в частности отсутствие вины в оказании медицинской помощи, не отвечающей установленным требованиям, отсутствие вины в дефектах такой помощи, способствовавших наступлению неблагоприятного исхода, а также отсутствие возможности при надлежащей квалификации врачей, правильной организации лечебного процесса оказать пациенту необходимую и своевременную помощь, избежать неблагоприятного исхода.

На медицинскую организацию возлагается не только бремя доказывания отсутствия своей вины, но и бремя доказывания правомерности тех или иных действий (бездействия), которые повлекли возникновение морального вреда.

В пункте 49 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» разъяснено, что, требования о компенсации морального вреда в случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи могут быть заявлены членами семьи такого гражданина, если ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому гражданину лично им (то есть членам семьи) причинены нравственные или физические страдания вследствие нарушения принадлежащих лично им неимущественных прав и нематериальных благ. Моральный вред в указанных случаях может выражаться, в частности, в заболевании, перенесённом в результате нравственных страданий в связи с утратой родственника вследствие некачественного оказания медицинской помощи, переживаниях по поводу недооценки со стороны медицинских работников тяжести его состояния, неправильного установления диагноза заболевания, непринятия всех возможных мер для оказания пациенту необходимой и своевременной помощи, которая могла бы позволить избежать неблагоприятного исхода, переживаниях, обусловленных наблюдением за его страданиями или осознанием того обстоятельства, что близкого человека можно было бы спасти оказанием надлежащей медицинской помощи.

Из норм Конституции Российской Федерации, Семейного кодекса Российской Федерации, положений статей 150, 151 ГК РФ, разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации следует, что в случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками и другими членами семьи такого гражданина, поскольку, исходя из сложившихся семейных связей, характеризующихся близкими отношениями, духовным и эмоциональным родством между членами семьи, возможно причинение лично им (то есть членам семьи) нравственных и физических страданий (морального вреда) ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому лицу.

В силу пункта 1 статьи 1099 ГК РФ основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 (статьи 1064 - 1101 ГК РФ) и статьей 151 ГК РФ.

Согласно пунктам 1, 2 статьи 1064 ГК РФ, определяющей общие основания гражданско-правовой ответственности за причинение вреда, вред, причинённый личности или имуществу гражданина, а также вред, причинённый имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинён не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1068 ГК РФ юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причинённый его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

Пункт 2 статьи 1101 ГК РФ предусматривает, что размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причинённых потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда.

Как разъяснено в пункте 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина» (далее также - постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. № 1), по общему правилу, установленному статьей 1064 ГК РФ, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. Установленная статьей 1064 ГК РФ презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

При рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических или нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. При определении размера компенсации морального вреда суду с учётом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинён вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела (абзацы третий и четвертый пункта 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. № 1).

По смыслу приведённых нормативных положений гражданского законодательства и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации, моральный вред — это нравственные или физические страдания, причинённые действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. Необходимыми условиями для возложения обязанности по возмещению вреда, в том числе по компенсации морального вреда, являются: наступление вреда, противоправность поведения причинителя вреда, наличие причинной связи между наступлением вреда и противоправностью поведения причинителя вреда, вина причинителя вреда.

При этом законом установлена презумпция вины причинителя вреда, которая предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт наличия вреда (физических и нравственных страданий - если это вред моральный), а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Применительно к спорным отношениям в соответствии с действующим правовым регулированием медицинская организация – ответчик ОГАУЗ «ТОКБ» - должно доказать отсутствие своей вины в причинении морального вреда Кузнецовой Н.С. в связи со смертью К. (её матери), медицинская помощь которой была оказана, как утверждает истец, ненадлежащим образом.

Между тем при рассмотрении исковых требований Кузнецовой Н.С. суд первой инстанции неправильно применил к спорным отношениям нормативные положения, регламентирующие обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья, включая государственные гарантии обеспечения качества оказания медицинской помощи, в системной взаимосвязи с нормами гражданского права, регулирующими отношения по возмещению вреда, причиненного гражданину, и устанавливающими презумпцию вины причинителя вреда.

Делая вывод о том, что матери истца К. ответчиком была оказана медицинская помощь ненадлежащего качества, и при этом определяя подлежащую взысканию с этого учреждения компенсацию морального вреда в размере 80 000 руб. со ссылкой на то, что дефекты оказания медицинской помощи, допущенные ОГАУЗ «ТОКБ» не состоят в причинно-следственной связи со смертью К., суд первой инстанции в нарушение положений пункта 2 части 4 статьи 198 ГПК РФ не привёл доводов в обоснование присуждённой денежной суммы.

Указывая на то, что каких-либо доказательств того, что дефекты оказания медицинской помощи привели к смерти К. не представлено, суд первой инстанции не учёл, что именно на ответчике лежит обязанность доказать отсутствие своей вины, а также правомерность тех или иных действий (бездействия), которые повлекли возникновение морального вреда.

Как следует из материалов дела, причиной смерти К. явился <данные изъяты>.

Из заключения экспертизы качества медицинской помощи от 1 февраля 2022 г., выполненной АО «Страховая компания «Согаз-Мед», протокола оценки качества медицинской помощи следует, что при оказании медицинской помощи К. ответчик допустил нарушения, выразившиеся в непроведении консультации <данные изъяты>, не распознавании клиники разлитого <данные изъяты>, не проведении госпитализации К., не проведении <данные изъяты> лечения.

Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы ГБУЗ КО ОТ «Новокузнецкое клиническое бюро судебно-медицинской экспертизы №-ком от 15 июня 2023 г., эксперты пришли к выводу о дефекте оказания медицинской помощи на стадии обращения в приёмное отделение ОГАУЗ «ТОКБ», выразившимся в неполном обследовании К. (отсутствие осмотра <данные изъяты>), что не позволило установить причину патологического состояния больной, верифицировать <данные изъяты>, протекавшее с развитием <данные изъяты> под маской <данные изъяты>.

При этом эксперты отмечают, что смертность от <данные изъяты> при ранней диагностике и своевременном оказании медицинской помощи составляет в пределах 5-10 процентов, то есть благоприятный исход в отсутствие недостатков оказания медицинской помощи (при своевременной диагностике <данные изъяты>) был возможен. Принимая во внимание тяжесть состояния больной, возникшее задолго до обращения <данные изъяты>, наличие скрытого течения с развитием угрожающей жизни состояния (<данные изъяты>), отсутствие полной вероятности благоприятного исхода даже при своевременном оказании медицинской помощи эксперты пришли к выводу об отсутствии прямой причинно-следственной связи между дефектом оказания медицинской поморщи и смертью К. и наличии непрямой (косвенной опосредованной) связи.

Допрошенный в ходе рассмотрения дела эксперт П. также пояснил, что госпитализация К. позволила бы исключить или подтвердить <данные изъяты>, при госпитализации указанный диагноз мог быть поставлен.

Предусматривая в качестве способа защиты нематериальных благ компенсацию морального вреда, закон (статьи 151, 1101 ГК РФ) устанавливает лишь общие принципы для определения размера такой компенсации, суду при разрешении спора о компенсации морального вреда необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причинённых потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимание фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав пострадавшей стороны как основополагающие принципы, предполагающие установление судом баланса интересов сторон. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении во избежание произвольного завышения или занижения судом суммы компенсации.

Так, присуждая Кузнецовой Н.С. компенсацию морального вреда в размере 80 000 рублей, суд первой инстанции не привёл мотивы и не обосновал, почему он пришёл к выводу о том, что сумма в размере 80 000 рублей является достаточной компенсацией причинённых Кузнецовой Н.С. ответчиком ОГАУЗ «ТОКБ» нравственных страданий. Судом первой инстанции не учтено, что по смыслу действующего правового регулирования размер компенсации морального вреда определяется исходя из установленных при разбирательстве дела характера и степени понесённых истцом физических или нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями истца, и иных заслуживающих внимания обстоятельств дела.

При таких обстоятельствах, вывод суда первой инстанции о размере взыскиваемой в пользу Кузнецовой Н.С. суммы компенсации морального вреда, в нарушение норм материального права об основаниях, принципах и критериях определения размера компенсации морального вреда в полной мере не мотивирован, в решении суда не приведены доводы в обоснование размера присуждённой истцу компенсации морального вреда со ссылкой на какие-либо доказательства, что не отвечает требованиям статьи 195 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации о законности и обоснованности решения суда.

Ввиду изложенного вывод суда о присуждении Кузнецовой Н.С. компенсации морального вреда в размере 80 000 рублей, с учётом вышеприведённых обстоятельств, не может быть признан правомерным.

Суд апелляционной инстанции допущенные судом первой инстанции нарушения норм материального и процессуального права не устранил.

В связи с этим решение суда первой инстанции, апелляционное определение суда апелляционной инстанции нельзя признать законными. Они приняты с нарушением норм материального и процессуального права, что согласно статье 3797 ГПК РФ является основанием для отмены обжалуемых судебных постановлений и направления дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

При новом рассмотрении дела суду следует учесть изложенное и разрешить спор в соответствии с подлежащими применению к спорным отношениям сторон нормами материального права, требованиями гражданского процессуального законодательства и установленными по делу обстоятельствами.

Руководствуясь статьями 3797, 390, 3901 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции,

определила:

░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░ ░. ░░░░░░ ░░ 18 ░░░░░░░░ 2023 ░., ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░ ░░ 5 ░░░░░░░ 2023 ░. ░░░░░░░░, ░░░░░░░░░ ░░░░ ░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░ ░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░ – ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░                   ░. ░░░░░░.

░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░

░░░░░