Решение от 15.01.2024 по делу № 22-5/2024 (22-6734/2023;) от 07.12.2023

Судья Родик С.Г.                      Дело № 22-5/2024 (22-6734/23)

А П Е Л Л Я Ц И О Н Н О Е О П Р Е Д Е Л Е Н И Е

г. Владивосток                             15 января 2024 года

Приморский краевой суд в составе

председательствующего                     Балашовой И.В.

судей Барабаш О.В.

                                     Яцуценко Е.М.

при секретаре судебного заседания                 Колесникове С.Ю.        

с участием адвоката,

представившего удостоверение №2590, ордер №2420 Акатьева Р.Г.

адвоката-представителя потерпевшей,

представившего удостоверение №2865, ордер №15 Алимова А.В.

прокурора                                 Синицыной М.Ю.

рассмотрел в открытом судебном заседании апелляционное представление помощника прокурора ФИО1 <адрес> ФИО9, апелляционные жалобы адвоката ФИО10 в интересах осужденной ФИО1 на приговор ФИО1 районного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ, которым

    ФИО1, родившаяся ДД.ММ.ГГГГ в <адрес> Республики Украина, гражданка РФ, имеющая высшее образование, не замужняя, имеющая на иждивении малолетнего ребенка, военнообязанная, работающая главным врачом ООО «Альтернатива», зарегистрированная и фактически проживающая по адресу: <адрес>, ранее не судимая;

осуждена:

- по ст. 118 ч. 2 УК РФ к 2 годам 6 месяцам ограничения свободы;

В соответствии со ст. 53 ч. 1 УК РФ ФИО1 установлены следующие ограничения: не уходить из места постоянного проживания (пребывания) в ночное время суток с 22.00 часов до 06.00 часов; не выезжать за пределы территории Уссурийского городского округа <адрес> без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осужденной наказания в виде ограничения свободы; не посещать места проведения массовых и иных мероприятий и не участвовать в указанных мероприятиях; не изменять место жительства или пребывания, место работы (или учебы) без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осужденным наказания в виде ограничения свободы, один раз в месяц являться на регистрацию в уголовно-исполнительную инспекцию по месту жительства;

- по ст. 235 ч.1 УК РФ к 2 годам ограничения свободы;

В соответствии со ст. 53 ч. 1 УК РФ ФИО1 установлены следующие ограничения: не уходить из места постоянного проживания (пребывания) в ночное время суток с 22.00 часов до 06.00 часов; не выезжать за пределы территории Уссурийского городского округа <адрес> без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осужденной наказания в виде ограничения свободы; не посещать места проведения массовых и иных мероприятий и не участвовать в указанных мероприятиях; не изменять место жительства или пребывания, место работы (или учебы) без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осужденным наказания в виде ограничения свободы, один раз в месяц являться на регистрацию в уголовно-исполнительную инспекцию по месту жительства.

На основании ст. 69 ч. 2 УК РФ по совокупности преступлений путем поглощения менее строгого наказания более строгим окончательно назначено наказание ФИО1 в виде 2 лет 6 месяцев ограничения свободы.

В соответствии со ст. 53 ч.1 УК РФ ФИО1 установлены следующие ограничения: не уходить из места постоянного проживания (пребывания) в ночное время суток с 22.00 часов до 06.00 часов; не выезжать за пределы территории Уссурийского городского округа <адрес> без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осужденной наказания в виде ограничения свободы; не посещать места проведения массовых и иных мероприятий и не участвовать в указанных мероприятиях; не изменять место жительства или пребывания, место работы (или учебы) без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осужденным наказания в виде ограничения свободы, один раз в месяц являться на регистрацию в уголовно-исполнительную инспекцию по месту жительства.

На основании ст. 78 ч. 1 п. «а» УК РФ постановлено освободить ФИО1 от назначенного наказания в связи с истечением сроков давности уголовного преследования.

Мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении отменена.

Приговором разрешена судьба вещественных доказательств.

Взыскано с ФИО1 в пользу Потерпевший №1 в возмещение морального вреда, причиненного преступлением, 300 000 рублей.

Постановлено возместить потерпевшей Потерпевший №1 процессуальные издержки в виде расходов на оплату юридических услуг представителя в размере 200 000 рублей за счет средств федерального бюджета.

Взысканы с ФИО1 в доход государства процессуальные издержки в сумме 200 000 рублей.

Заслушав доклад судьи ФИО23, мнение прокурора ФИО8, поддержавшей доводы апелляционного представления в части, представителя потерпевшей адвоката ФИО14, полагавшего необходимым приговор оставить без изменений, адвоката ФИО10, поддержавшего доводы апелляционных жалоб, судебная коллегия

У С Т А Н О В И Л А :

ФИО1 признана виновной и осуждена за осуществление медицинской деятельности лицом, не имеющим лицензии на данный вид деятельности, при условии, что такая лицензия обязательна, если это повлекло по неосторожности причинения вреда здоровью человека; за причинение тяжкого вреда здоровью по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения своих профессиональных обязанностей.

    Преступления ею совершены в период с 08-00 часов ДД.ММ.ГГГГ до 20-00 часов ДД.ММ.ГГГГ, а также с 08-00 часов до 20-00 часов ДД.ММ.ГГГГ в ИП «ФИО1», расположенном по адресу: <адрес>, ФИО1 <адрес>, при обстоятельствах, подробно изложенных в описательно-мотивировочной части приговора (т. 8 л.д. 133-185).

В судебном заседании осужденная ФИО1 вину в совершении инкриминируемых преступлений не признала, дала показания по обстоятельствам уголовного дела.

В апелляционном представлении (т. 8 л.д. 193-195) помощник прокурора района ФИО9 считает приговор суда незаконным, просит его отменить, вынести новый обвинительный приговор, признать ФИО1 виновной в совершении преступлений, предусмотренных ст.ст. 238 ч.2 п. «в», 235 ч.1 УК РФ, и назначить наказание по ст. 238 ч. 2 п. «в» УК РФ в виде реального лишения свободы.

Ссылаясь на ст. 27 УК РФ, утверждает, что субъективная сторона преступления, предусмотренного ст. 238 УК РФ, инкриминируемого ФИО1, предполагает осознание ею факта оказания медицинской услуги, не отвечающей требованиям безопасности жизни или здоровья потерпевшей, и обязанность предвидеть наступление общественно-опасных последствий вследствие её оказания.

Указывает, что суду были предоставлены все доказательства, подтверждающие, что ФИО1 осознавала, что оказывает медицинскую услугу Потерпевший №1, не отвечающую требованиям жизни и здоровья пациента, и желала оказать ее именно так.

Считает, что суд необоснованно пришел к выводу о переквалификации действий ФИО1 со ст. 238 ч. 2 п. «в» УК РФ на ст. 118 ч.2 УК РФ.

Ссылаясь на ст.ст. 6, 60 УК РФ, считает, что необоснованная переквалификация действий ФИО1 привела к назначению ей несправедливого наказания.

Указывает, что суд при принятии решения о прекращении уголовного преследования должен был применить ст.78 ч.1 п. «а» УК РФ к каждому преступлению, а не после сложения наказаний.

В апелляционной жалобе с дополнением (т. 8 л.д. 207-211, 234-238) адвокат ФИО10 выражает несогласие с приговором суда, считает его вынесенным с нарушением норм материального и процессуального права, просит его отменить и вынести оправдательный приговор.

Считает, что в суде не доказана вина ФИО1 в совершении инкриминируемых преступлений, суд не дал надлежащей оценки доказательствам стороны защиты, истолковав имеющиеся противоречия и сомнения как доказательства вины ФИО1

Указывает, что по преступлению, предусмотренному ст. 235 ч.1 УК РФ, суд проигнорировал не наступление последствий в виде причинения вреда.

Считает, что неполный медикаментозный аборт, осложнившийся маточным кровотечением, к телесным повреждениям не относится, что подтверждено специалистом ФИО22, показаниям которого суд не дал надлежащей оценки.

Утверждает, что суд не опроверг доводы ФИО1, что она не давала Потерпевший №1 медицинские препараты, в том числе «Миролют».

Указывает, что в судебном заседании установлено, что «Миролют» поставляется только в медицинские акушерско-гинекологические учреждения, относящиеся к государственной системе здравоохранения, а также в медицинские центры (клиники), имеющие лицензию на данный вид деятельности. Несмотря на это, по делу не установлено лицо и медицинское учреждение, которым данный препарат выдавался.

Утверждает, что ФИО1 не имела доступа к указанному препарату, что доказывает её непричастность к совершению преступления, предусмотренного ст. 235 ч.1 УК РФ.

Отмечает, что судом не дана оценка доводам об оговоре осужденной со стороны потерпевшей Потерпевший №1

Считает, что суд проигнорировал заключение комиссионной судебной экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ, которым установлено отсутствие вины ФИО1 в наступлении последствий в виде причинения вреда здоровью Потерпевший №1

Указывает, что все неустранимые сомнения в виновности лица толкуются в его пользу.

Приводя заключение комиссионной судебной экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ, ссылаясь на выводы экспертов, а также допрос в судебном заседании специалиста ФИО22, указывает на несоответствие выводов, изложенных в заключении экспертизы №а/2021.

Считает, что суд, отвергая показания специалиста ФИО22, не привел конкретных мотивов их непринятия; необоснованно отказал в удовлетворении ходатайства о проведении дополнительной комплексной судебно-медицинской экспертизы.

Указывает, что стороной обвинения не опровергнут довод, что повреждение матки было причинено потерпевшей в результате выскабливания кюреткой, размеры кромки которой соответствуют характеру повреждения, диагностированного у Потерпевший №1 при поступлении ДД.ММ.ГГГГ в КГБУЗ «Ханкайская ЦРБ», чему оценка судом не дана.

Обращает внимания, что доводы ФИО1 в той части, что ее действия не создавали опасность здоровью потерпевшей, она не желала наступления неблагоприятных последствий в виде вреда здоровью, не опровергнуты.

Считает, что оснований для переквалификации действий ФИО1 на ч.2 ст. 118 УК РФ не имелось.

Ссылаясь на Постановление Пленума Верховного Суда РФ от ДД.ММ.ГГГГ № «О судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных статьей 238 Уголовного кодекса Российской Федерации», ст. 27 УК РФ, утверждает, что субъективная сторона указанного преступления предполагает осознание виновным лицом того факта, что оно оказывает медицинскую услугу, не отвечающую требованиям безопасности жизни или здоровья пациента и обязанность предвидеть наступление общественно опасных последствий вследствие оказания медицинской услуги, не отвечающей требованиям безопасности жизни или здоровья пациента (при небрежности), однако таких доказательств не имеется.

Указывает, что приговор суда первой инстанции основан на недопустимых доказательствах, полученных с нарушением требований УПК РФ.

Утверждает, что суд проигнорировал противоречия в показаниях специалиста Свидетель №13, данных в ходе предварительного следствия и в суде, не дал им оценку, поскольку последняя в суде в категоричной форме заявила о том, что следователь ей не предоставлял заключение экспертов, она не подтвердила, что выводы комиссии экспертов, указанные в заключении № от ДД.ММ.ГГГГ, являются несостоятельными, не полными, носят противоречивый и необъективный характер. В связи с чем считает, что показания Свидетель №13 являются недопустимыми доказательствами, суд необоснованно отказал в удовлетворении ходатайства о направлении выписки из протокола судебного заседания в правоохранительные органы для проведения проверки в порядке ст.ст. 144, 145 УПК РФ.

Указывает, что заключение экспертов № от ДД.ММ.ГГГГ выполнено на основании постановления неуполномоченного должностного лица ФИО11, которому не поручалось проведение доследственной проверки по материалу КУСП №, данный материал находился в производстве ФИО12, которым срок проверки по материалу был продлен до ДД.ММ.ГГГГ; ДД.ММ.ГГГГ материалы проверки по данному материалы были направлены в СО по ФИО1 <адрес> СУ СК РФ по ПК; по состоянию на ДД.ММ.ГГГГ материалы проверки КУСП № не находились в ОМВД ФИО2 по ФИО1 <адрес>.

Указывает, что ДД.ММ.ГГГГ экспертом ФИО13 заявлялось ходатайство о привлечении специалиста клинического профиля и о предоставлении медицинских документов, которое не было рассмотрено, в связи с чем выводы эксперта не могут быть признаны объективными и достоверными.

Считает, что заключение экспертов №а/2021 от ДД.ММ.ГГГГ является недопустимым доказательством, поскольку эксперты предупреждены об уголовной ответственности в процессе производства экспертизы ДД.ММ.ГГГГ.

Ссылаясь на справку к заключению эксперта, указывает, что ходатайство экспертов и ответ на него в материалах уголовного дела отсутствуют, что ставит под сомнение законность проведенной экспертизы.

Полагает, что экспертиза №а/2021 являлась повторной, на разрешение которой ставились, в том числе те же вопросы, что и при производстве экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ, в связи с чем участие эксперта ФИО13 было недопустимым; следователем в постановлении не указано о предоставлении комиссии экспертов заключения № от ДД.ММ.ГГГГ, которое является недопустимым, каким образом оно оказалось у экспертов не указано.

Ссылаясь на Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ № «О судебной экспертизе по уголовным делам», Определение Конституционного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ №-О-О, указывает, что сторона защиты ознакомлена с постановлением о назначении комиссионной судебно-медицинской экспертизы от ДД.ММ.ГГГГ только ДД.ММ.ГГГГ, что лишило сторону защиты реализовать свои права, предусмотренные уголовно-процессуальным законом.

Считает, что исключению из числа доказательств подлежат протоколы допросов экспертов ФИО17 от ДД.ММ.ГГГГ (т.2 л.д. 186-188), ФИО13 от ДД.ММ.ГГГГ (т.2 л.д. 182-184), поскольку в протоколах допросов отсутствуют сведения о предупреждении экспертов об уголовной ответственности по ст.ст. 307, 308 УПК РФ; в протоколах допросов экспертов не указаны данные технического средства, порядок его использования, порядок предупреждения участников о применении данных технических средств; не разъяснены положения ст. 51 Конституции РФ.

Полагает, что подлежат исключению из числа доказательств протоколы допросов свидетелей Свидетель №6 (т.2 л.д. 92-96, 109-113), Свидетель №5 (т.2 л.д. 87-91, 114-118), Свидетель №7 (т.2 л.д. 78-82, 100-104), Свидетель №1 (т.2 л.д. 83-86, 105-108), поскольку указанные протоколы каждого из свидетелей были выполнены в одну дату и в одно время.

    В возражениях на апелляционное представление (т. 8 л.д. 218-219) адвокат ФИО10 просит оставить его без удовлетворения.

Указывает, что у ФИО1 не было умысла на оказание пациенту Потерпевший №1 услуг, не отвечающих требованиям безопасности её жизни и здоровья, доказательства, подтверждающих обратное, отсутствуют.

Отмечает, что субъективная сторона ст. 238 УК РФ заключается в умышленной форме вины применительно к оказанию услуг, не отвечающих требованиям безопасности жизни и здоровья потребителей, и неосторожной формы вины по отношению к причиненному вреду.

Обращает внимание, что отсутствует причинно-следственная связь между действиями ФИО1 и наступлением последствий в виде причинения вреда здоровью Потерпевший №1

Утверждает, что вывод о назначении ФИО1 наказания в виде реального лишения свободы не мотивирован.

Приводя данные о личности осужденной, полагает, что оснований для назначения ей наказания в виде реального лишения свободы не имеется.

В возражениях на апелляционное представление (т. 8 л.д. 229-231) осужденная ФИО1 просит оставить его без удовлетворения.

Указывает, что инкриминируемых преступлений не совершала, оснований для переквалификации ее действий не имеется.

Утверждает, что вывод о назначении наказания в виде реального лишения свободы не мотивирован.

Приводя данные о своей личности, отмечает, что суд учел в качестве смягчающего обстоятельства наличие у нее малолетнего ребенка на иждивении.

Просит обратить внимание, что она является матерью одиночкой, самостоятельно воспитывает дочь, ухаживает за родителями ввиду их возраста.

Полагает, что оснований для назначения ей наказания в виде реального лишения свободы не имеется.

Обращает внимание, что отсутствует причинно-следственная связь между её действиями и наступлением последствий в виде причинения вреда здоровью Потерпевший №1; экспертами подтверждено отсутствие дефектов оказания медицинской помощи.

Указывает, что следственным органом не опровергнуто, что повреждение было причинено в результате выскабливания кюреткой, размеры кромки которой соответствуют характеру повреждения, диагностированного у Потерпевший №1 при поступлении ДД.ММ.ГГГГ в КГБУЗ «Ханкайская ЦРБ».

Считает, что не установлено, что перфорация стенки матки произошла в результате её неосторожных действий.

Утверждает, что у нее отсутствовал умысел на оказание Потерпевший №1 услуг, не отвечающих требованиям безопасности её жизни и здоровья, доказательства обратного отсутствуют.

В возражениях на апелляционную жалобу адвоката ФИО10 представитель потерпевшей Потерпевший №1 – адвокат ФИО14 просит оставить ее без удовлетворения ввиду необоснованности и противоречия нормам уголовного и уголовно-процессуального законодательства.

Отмечает, что сомнений в достоверности доказательств нет, оснований для оговора у потерпевшей не имеется, нарушений норм уголовно-процессуального закона не допущено.

Указывает, что вина осужденной доказана показаниями потерпевшей, свидетелей и экспертов, а ФИО1 понимала и знала, что не имеет права выполнять услуги по искусственному прерыванию беременности.

Считает, что отказ от дачи показаний осужденной обусловлен невозможностью ответить на возможные вопросы по обстоятельствам уголовного дела.

Утверждает, что приговор суда является законным, обоснованным, справедливым, постановлен в соответствии с требованиями уголовно-процессуального кодекса, основан на правильном применении уголовного закона.

Изучив материалы уголовного дела, обсудив доводы апелляционных апелляционного представления, жалоб, возражений, выслушав мнение сторон, судебная коллегия приходит к следующему.

Суд первой инстанции всесторонне и полно исследовал собранные по делу доказательства, сопоставил их друг с другом, оценил собранные доказательства в их совокупности в соответствии со ст. 88 УПК РФ, пришел к обоснованному выводу об их достаточности для разрешения дела и, установив фактические обстоятельства дела, правильно пришел к выводу о виновности ФИО1

Протокол судебного заседания свидетельствует о том, что судом первой инстанции тщательно проверялись доводы стороны защиты, ФИО1 о невиновности последней, но указанные доводы с учетом совокупности исследованных доказательств, положенных в основу приговора, верно признаны не нашедшими своего подтверждения.

Вопреки доводам апелляционных жалоб выводы суда о виновности ФИО1 в совершении преступлений соответствуют фактическим обстоятельствам по делу, правильно установленным судом на основе достаточной совокупности исследованных в судебном заседании доказательств, а именно показаний потерпевшей Потерпевший №1, из которых следует, что в десятых числах января 2021 года она написала ФИО1 в «WhatsApp» с вопросом может ли она прервать беременность хирургическим путем на сроке 7 недель, на что последняя сказала, что делает только медикаментозный аборт, который на данном сроке можно делать. Они договорились, что она приедет к ФИО1 на аборт ДД.ММ.ГГГГ в 10.00 часов по адресу: <адрес> ФИО1 <адрес>. Сразу была оговорена стоимость процедуры в размере 10 000 рублей. ДД.ММ.ГГГГ в указанное время ФИО1 первоначально осмотрела ее, подтвердила наличие беременности, сделав УЗИ, поставила срок беременности 7 недель 2 дня. После этого ФИО1 дала ей таблетки, пояснив, что срок большой, необходима двойная доза таблеток. ФИО1 передала ей таблетки «Миролют» и «Миропристон» в заводской упаковке, с инструкцией. На упаковках ФИО1 написала время приема таблеток, распечатала ей осмотр врача акушера-гинеколога от ДД.ММ.ГГГГ, назначив повторный прием на ДД.ММ.ГГГГ. Затем она записала ФИО1 в «WhatsApp» голосовое сообщение с просьбой выдать квитанцию, на что ФИО1 ответила положительно. По дороге домой она выпила в назначенное ФИО1 время три таблетки «Миропристона». ДД.ММ.ГГГГ в 23.00 часа по назначению она выпила 2 таблетки «Миролюта». ДД.ММ.ГГГГ в 05.26 часов она написала ФИО1, что процесс прерывания беременности не начался. ДД.ММ.ГГГГ в период с 10.00 часов до 11.00 часов у нее начались скудные выделения, но схваток не было. В 13.00 часов ей перезвонила ФИО1, которая подтвердила ее приезд ДД.ММ.ГГГГ. Примерно за пару дней до ДД.ММ.ГГГГ она написала ФИО1 по установке внутриматочной спирали. Последняя сказала приехать к 10.30 часам и назвала стоимость приема вместе с установкой «ВМС» 4 000 рублей. ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 ее осмотрела, провела УЗИ, пояснив, что медикаментозный аборт был не завершенным. После этого ФИО1 выполнила ей вакуум-аспирацию содержимого полости матки. При этом ФИО1 не спрашивала ее согласие на данную процедуру. Однако выполнить вакуумную аспирацию у ФИО1 не получилось, и та дала ей еще одну двойную дозу препарата «Миролют» и 4 ампулы раствора окситоцина. Никаких рекомендаций по поводу обращения в стационар ФИО1 ей не давала, отдала ей осмотр врача акушера-гинеколога от ДД.ММ.ГГГГ. Дома около 17.00 часов она выпила таблетки «Миролют», примерно через 2 часа у нее начались боли внизу живота, почти сразу же открылось кровотечение. Примерно в 00 часов ДД.ММ.ГГГГ она себя почувствовала очень плохо, вызвала скорую помощь. Пока она ждала врача, она потеряла сознание, была госпитализировала в Октябрьскую ЦРБ, где ей была проведена операция. ДД.ММ.ГГГГ ей сделали УЗИ, после чего было принято решение о повторной операции. Она находилась на лечении в гинекологическом отделении с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ, когда она была выписана. В этот же день она сразу списалась с ФИО1 по поводу установки «ВМС». ФИО1 назначила прием на ДД.ММ.ГГГГ. В указанный день после предварительного осмотра ФИО1 установила ей «ВМС», проверив на УЗИ. Никаких вопросов по поводу повторного медикаментозного аборта ФИО1 не задавала, она той не говорила о нахождении в стационаре. О каких-либо противопоказаниях к установлению «ВМС» ФИО1 ее не предупреждала, установила ВМС без соответствующего предварительного сбора медицинского анамнеза. Она оплатила ФИО1 стоимость её услуг, а та выдала ей бланк осмотра врача акушера-гинеколога от ДД.ММ.ГГГГ и выдала ей квитанцию об оплате, внеся в нее и 1000 рублей за прием, проведенный ДД.ММ.ГГГГ. ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 не интересовалась у нее состоянием здоровья в связи с проведенным ей накануне медикаментозным абортом, не уточняла о наличии осложнений после приема медицинских препаратов, не собирала какой-либо медицинский анамнез. ДД.ММ.ГГГГ она почувствовала резкую боль внизу живота, обратилась в приемное отделение СМП, откуда ее госпитализировали, провели оперативное вмешательство, в том числе ушивание перфорационного отверстия по передней стенки матки, удаление «ВМС» из брюшной полости. ФИО1 не ставила ее в известность о том, что не имеет права заниматься прерыванием беременности посредством медикаментозного аборта либо процедуры вакуум-аспирации.

Вопреки доводам стороны защиты, у суда первой инстанции отсутствовали основания ставить под сомнение показания потерпевшей Потерпевший №1, поскольку показания последней в ходе предварительного расследования, в судебном заседании были последовательными, неизменными. Более того, потерпевшая допрашивалась с соблюдением требований уголовно-процессуального закона, а именно с разъяснением процессуальных прав, предупреждением об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний по ст. 307-308 УК РФ. Оснований, по которым потерпевшая желала бы оговорить осужденную, суд верно не установил. Не находит таковых и судебная коллегия. Заинтересованность потерпевшей в исходе настоящего уголовного дела не установлена. Доводам стороны защиты в части наличия у Потерпевший №1 причин оговаривать ФИО1 судом дана надлежащая оценка. При этом доводы стороны защиты в той части, что заявление потерпевшей исковых требований к ФИО1 свидетельствует о наличии у первой оснований для оговора осужденной, являются несостоятельными, поскольку потерпевшая вправе заявлять таковые к виновному лицу.

Соглашаясь с вышеуказанным выводом суда, судебная коллегия так же принимает во внимание, что показания потерпевшей Потерпевший №1 согласуются с заключением судебно-медицинской комиссионной экспертизы №а/2021 от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которой Потерпевший №1 с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ находилась в гинекологическом отделении (ОРИТ) КГБУЗ «ХЦРБ» с диагнозом: «Апоплексия яичника? Перфорация матки ВМС. Экспульсия ВМС в брюшную полость. Киста левого яичника. Хронический метроэндометрит, сальпингоофорит, обострение».

ВМС (внутриматочная спираль) установлена ДД.ММ.ГГГГ в «ИП ФИО1».

Данной медицинской манипуляции предшествовали следующие события:

- ДД.ММ.ГГГГ в «ИП ФИО1» произведена вакуум-аспирация после неудачного медикаментозного аборта (проведенного с нарушением инструкции тем же ИП);

- Потерпевший №1 с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ находилась в гинекологическом отделении КГБУЗ «Октябрьская центральная районная больница» с диагнозом: «Неполный медикаментозный аборт от ДД.ММ.ГГГГ в сроке 9-10 недель. Кровотечение. Постгеморрагическая анемия тяж.ст.».

- ДД.ММ.ГГГГ ей произведена операция № «Инструментальное опорожнение полости матки».

1.2. Из протокола прижизненного патологоанатомического исследования биопсийного (операционного) материала от ДД.ММ.ГГГГ КГБУЗ «Покровская ЦРБ» следует, что у Потерпевший №1 имелась не только перфорация матки, но и неполный медикаментозный аборт от ДД.ММ.ГГГГ в сроке не менее 7-8 недель, виллузит, интервиллузит.

1.3 В рамках действующей лицензии № ЛО-25-01-004863 от ДД.ММ.ГГГГ ИП ФИО1 выполнять работы (услуги) по искусственному прерыванию беременности не имела права.

2.1 Перфорация матки Потерпевший №1 стоит в причинно-следственной связи, в том числе и с «медикаментозным «оборотом» (абортом), произведенным в медицинском кабинете ИП ФИО1».

2.2 Перфорация матки стоит в причинно-следственной связи, в том числе и с «дефектом оказания медицинской помощи при установке внутриматочной спирали, проведенной ДД.ММ.ГГГГ в медицинском кабинете ИП ФИО1».

3. Потерпевший №1 госпитализирована в КГБУЗ «Ханкайская центральная
районная больница» с подозрением на разрыв яичника (апоплексия яичника). Во время операции диагностировано повреждение передней стенки матки (перфорация матки), а ВМК (внутриматочный контрацептив) находился вне матки - в малом тазу. Наличие отягощающих моментов, связанных с прерыванием беременности, а именно: отсутствие обследования перед абортом и эффекта от медикаментозного прерывания, неудачная попытка вакуум-аспирации, воспаление полости матки в стадии обострения, двойная доза миролюта, приведшая к массивному кровотечению и выскабливанию полости матки с развитием тяжелой анемии - говорит в пользу перфорации матки во время введения ВМК.

5-6. В конкретном случае с Потерпевший №1 после медикаментозного прерывания беременности кровотечение было массивным (12 прокладок), развилась тяжелая анемия с геморрагическим шоком, вероятнее всего, кровотечение связано с увеличенной дозой лекарственного препарата.

7. Кровотечение при проведении медикаментозного аборта возможно (см.п.6). Лечащий врач должен строго придерживаться нормативных документов, в которых прописаны дозы препаратов, что было нарушено в данном случае.

8. ВМС установлена ДД.ММ.ГГГГ, то есть преждевременно. При наличии осложненного медикаментозного аборта сроки введения ВМК сдвигаются в сторону увеличения.

11.1 Экспертная комиссия усматривает ДМП (дефекты оказания медицинской помощи) при обращении Потерпевший №1 в медицинский кабинет ИП ФИО1 организационно-тактического, диагностического и лечебного характера:

- проведение медицинского аборта в лечебном учреждении, не имеющим лицензии на его производство.

- При обращении Потерпевший №1 в медицинский кабинет ИП ФИО1 не соблюдены основные требования к медицинскому работнику и медицинскому учреждению для проведения медикаментозного аборта и последовательность выполнения протокола медикаментозного прерывания беременности в I триместре согласно нормативному документу: клинические рекомендации (протокол лечения) от ДД.ММ.ГГГГ «Медикаментозное прерывание беременности», а именно: не собран анамнез, отсутствует протокол УЗИ (ультразвуковое исследование), подтверждающий срок беременности, нет информации о предабортном консультировании, отсутствует лабораторное обследование и информированное добровольное согласие.

- При первом визите выданы на руки лекарственные средства: мифепристон 600мг, миролют 400мкг и пациентка отпущена домой, что противоречит протоколу лечения.

- Категорически недопустимо увеличение дозы лекарственного препарата для прерывания беременности.

- Категорически недопустимы инвазивные методы удаления плодного яйца (вакуум-аспирация) при отсутствии лицензии.

12. Между вышеуказанными ДМП и лечением в КГБУЗ «Октябрьская
<адрес> больница» имеется прямая причинно-следственная связь.

13.1. ДМП на этапе медикаментозного лечения беременности привели к лечению по поводу «Неполного медикаментозного аборта от ДД.ММ.ГГГГ в сроке 9 - 10 недель. Кровотечения. Постгеморрагической анемии тяжелой степени» и расцениваются как вред здоровью средней степени продолжительностью свыше трех недель (более 21 дня).

13.2. ДМП на этапе установления ВМС повлекли за собой тяжкий вред
здоровью (т.2 л.д. 161-177).

Оценивая вышеуказанное заключение экспертизы, вопреки доводам стороны защиты, суд пришел к правильному выводу о допустимости указанного доказательства, поскольку заключение отвечает требованиям, предусмотренным ст. 204 УПК РФ, является научно обоснованным, полным, объективным и сомнений не вызывает, выводы комиссии экспертов соответствующим образом мотивированы, научно аргументированы, оснований сомневаться в компетентности комиссии экспертов, обладающих необходимыми познаниями и квалификацией в своей области, либо недостаточной ясности или полноте самого заключения у суда не имелось.

Суд оценивал выводы указанной экспертизы во взаимосвязи с другими фактическими данными, в том числе показаниями потерпевшей Потерпевший №1, свидетелей, экспертов, специалистов, письменными доказательствами, что в совокупности позволило правильно установить вину осужденной.

Из заключения экспертов следует, что в состав комиссии экспертов входили эксперты ФИО13, ФИО15, ФИО16, имеющие высшее медицинское образование, специальную подготовку, сертификаты специалистов, высшую квалификационную категорию по специальности «Судебно-медицинская экспертиза», стаж работы соответственно с 1987 года, 1994 года, 1996 года, эксперт ФИО13 является доктором медицинских наук, профессором, зав. отделом комплексных (комиссионных, сложных) экспертиз ГБУЗ «ПК БЮРО СМЭ», доцентом кафедры патологической анатомии и судебной медицины ФГБОУ ВО ФИО2, эксперт ФИО15 является кандидатом медицинских наук. Кроме этого участие в проведении упомянутой экспертизы принимал участие врач акушер-гинеколог ФИО17, имеющая специальную подготовку, сертификат специалиста, высшую квалификационную категорию по специальности «Акушерство и гинекология», являющаяся заведующей кафедрой акушерства и гинекологии ФГБОУ ВО ФИО2 Минздрава ФИО2, кандидатом медицинских наук.

Суд первой инстанции также верно принял во внимание, что эксперты перед дачей заключения были ознакомлены со всей необходимой медицинской документацией на имя Потерпевший №1, эксперты были предупреждены об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ (т.2 л.д. 157, 158, 159), как и врач акушер-гинеколог ФИО17 - ДД.ММ.ГГГГ (т.2 л.д. 156).

При этом, вопреки доводам стороны защиты, предупреждение экспертов ФИО13, ФИО15, ФИО16 об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ ДД.ММ.ГГГГ не свидетельствует о недопустимости судебно-медицинской комиссионной экспертизы №а/2021 от ДД.ММ.ГГГГ, поскольку она проводилась экспертами в период с ДД.ММ.ГГГГ до ДД.ММ.ГГГГ (т.2 л.д. 161).

Соглашаясь с выводом суда о допустимости указанного заключения экспертов, судебная коллегия принимает во внимание, что в распоряжение экспертов были предоставлены и непосредственно ими изучены материалы уголовного дела, заключение экспертов № от ДД.ММ.ГГГГ, медицинская карта пациента, получающего медицинскую помощь в амбулаторных условиях №, медицинская карта №, карта вызова скорой медицинской помощи № от ДД.ММ.ГГГГ, медицинская карта № стационарного больного, протокол прижизненного патолого-анатомического исследования биопсийного (операционного) материала от ДД.ММ.ГГГГ, протоколы ультразвукового исследования малого таза КГБУЗ «Октябрьская ЦРБ» от ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ, гистологический материал (т.2 л.д. 161-177) с применением визуального, метрического, сравнительного и аналитического методов исследования. Выводы экспертов в достаточной степени обоснованны примененными методиками, ссылками на конкретные обстоятельства и результаты исследований, противоречий не содержат. Заключение экспертов оформлено надлежащим образом

Нарушений Федерального закона РФ № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» при проведении экспертизы судебная коллегия также не усматривает.

Вопреки доводам стороны защиты, отсутствие в материалах уголовного дела документов, упомянутых в справке к заключению вышеуказанной экспертизы (т.2 л.д. 176), в том числе ходатайства экспертов и ответ на заявленное ходатайство, не ставит под сомнение выводы судебно-медицинской комиссионной экспертизы №а/2021 от ДД.ММ.ГГГГ. Более того, у стороны защиты имелась возможность выяснить эти вопросы у допрошенных в судебном заседании ФИО17 и эксперта ФИО16

Судебная коллегия не может согласиться с доводами апелляционных жалоб в той части, что судебно-медицинская комиссионная экспертиза №а/2021 от ДД.ММ.ГГГГ являлась повторной, в связи с чем судебно-медицинский эксперт ФИО13 не могла принимать в ней участие, поскольку в соответствии с ч. 2 ст. 207 УПК РФ повторная экспертиза по тем же вопросам назначается в случаях возникновения сомнений в обоснованности заключения эксперта или наличия противоречий в выводах эксперта или экспертов по тем же вопросам, производство которой поручается другому эксперту.

Как усматривается из заключения комиссионной судебно-медицинской экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ (т.2 л.д. 129-136), в которой принимала участие эксперт ФИО13, не содержится каких-либо сомнений в обоснованности заключения экспертов или противоречий в выводах экспертов.

Более того, из заключения данной экспертизы следует, что в связи с неудовлетворением ходатайства экспертов о предоставлении дополнительных медицинских документов, о включении в состав экспертной комиссии врача специалиста клинического профиля (врача акушера-гинеколога) экспертная комиссия была лишена возможности установления причинно-следственной связи между дефектом оказания медицинской помощи и повреждением (перфорация матки), а также более подробно ответить на поставленные вопросы.

При указанных обстоятельствах судебно-медицинская комиссионная экспертиза №а/2021 от ДД.ММ.ГГГГ не является повторной и участие в ее проведении эксперта ФИО13 не противоречило закону. Доводы стороны защиты в данной части основаны на неверном толковании закона.

Доводы стороны защиты в части ознакомления с постановлением о назначении экспертизы от ДД.ММ.ГГГГ лишь ДД.ММ.ГГГГ на допустимость вышеуказанной экспертизы не влияют, как и на законность и обоснованность обжалуемого приговора. При ознакомлении с постановлением о назначении экспертизы заявлений и ходатайств, подлежащих разрешению, ни от ФИО1, ни от ее защитника не поступило. Доказательства, свидетельствующие о наличии у последних ходатайств о постановке экспертам дополнительных вопросов, не представлено. В суде первой инстанции сторона защиты воспользовалась своим правом, заявляя ходатайство о назначении дополнительной комиссионной судебно-медицинской экспертизы, которое разрешено судом в установленном законом порядке.

Что касается отсутствия у стороны защиты возможности заявить отвод эксперту ФИО13, то по вышеуказанным причинам судебная коллегия не усматривает нарушений прав ФИО1 Иных причин, по которым эксперт подлежала отводу, ни стороной защиты, ни осужденной не приведено.

Доводы стороны защиты в той части, что экспертам при проведении судебно-медицинской комиссионной экспертизы №а/2021 от ДД.ММ.ГГГГ не предоставлялось исследованное экспертами заключение комиссии экспертов № от ДД.ММ.ГГГГ, являются несостоятельными, поскольку из соответствующего постановления о назначении комиссионной судебно-медицинской экспертизы от ДД.ММ.ГГГГ, а также заключения экспертизы №а/2021 следует, что экспертам кроме прочего для проведения экспертизы предоставлялись все материалы уголовного дела (т.2 л.д. 150-152, 162 (оборот).

Не предоставление экспертам необходимых документов, отсутствие специалиста клинического профиля при производстве экспертизы № не свидетельствует о необъективности или недостоверности указанной экспертизы, поскольку эксперты ответили лишь на вопросы, на которые возможно было дать ответ при имевшемся объеме документов и материалов дела.

Останавливаясь на доводах стороны защиты о недопустимости заключения комиссионной судебно-медицинской экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ, судебная коллегия принимает во внимание, что как на доказательство вины ФИО1 суд в приговоре на указанное доказательство не ссылался.

Указанное заключение было исследовано лишь экспертами при проведении судебно-медицинской комиссионной экспертизы №а/2021 от ДД.ММ.ГГГГ.

При этом судебная коллегия принимает во внимание, что в ходе проведения экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ экспертами было исследовано заявление о преступлении от ДД.ММ.ГГГГ, осмотры врача акушера-гинеколога «ИП ФИО1» от ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ, выписной эпикриз из медицинской карты стационарного больного № КГБУЗ «ОЦРБ», выписка из истории болезни, ответ заместителя председателя <адрес> – министра здравоохранения <адрес> ФИО18 от ДД.ММ.ГГГГ, выписка из ЕГРИП от ДД.ММ.ГГГГ, медицинская карта № стационарного больного, медицинская карта № стационарного больного (т.2 л.д. 129-136), то есть в частности медицинские документы, которые были приложены к заявлению о преступлении адвокатом ФИО19, действовавшей в интересах Потерпевший №1 (т.1 л.д. 117-120).

При указанных обстоятельствах, учитывая, что для проведения экспертизы №а/2021 экспертам предоставлялись материалы уголовного дела, в которых имелось заявление потерпевшей с приложенными, в том числе медицинскими документами, следует сделать вывод, что при проведении данной экспертизы исследовались, в том числе документы, на которые имеется ссылка экспертов в заключении №.

Более того, фактические обстоятельства и последовательность медицинских манипуляций, произведенных Потерпевший №1 осужденной ФИО1, а также медицинской помощи, оказанной потерпевшей при госпитализации в КГБУЗ «ОЦРБ», на которые имеется ссылка в заключении экспертов №, подтверждается имеющимися в материалах уголовного дела документами, представленными экспертам.

Кроме этого, приходя к выводам, изложенным в заключении эксперта №а/2021, эксперты исходили из всей совокупности исследованных материалов и документов, а не только из заключения экспертов №.

Оценивая доводы стороны защиты о назначении комиссионной судебно-медицинской экспертизы ДД.ММ.ГГГГ неуполномоченным должностным лицом старшим оперуполномоченным ГЭБ и ПК ОМВД РФ по ФИО1 <адрес> ФИО11, судебная коллегия принимает следующее.

Из материалов уголовного дела следует, что ДД.ММ.ГГГГ ФИО11 на имя начальника ОМВД ФИО2 по ФИО1 <адрес> был составлен рапорт об обнаружении признаков преступления в действиях ФИО1, предусмотренного ст. 235 ч.1 УК РФ, который был зарегистрирован в КУСП за №. Из рапорта следует, что в ходе работы по КУСП № от ДД.ММ.ГГГГ был выявлен факт того, что ИП ФИО1 осуществила искусственное прерывание беременности Потерпевший №1, в результате чего последней был причинен вред здоровью. Указанная деятельность ИП ФИО1 была осуществлена без необходимой лицензии на данный вид деятельности (т.1 л.д. 152).

ДД.ММ.ГГГГ ФИО11 вынесено постановление о передаче материала проверки, зарегистрированного в КУСП № от ДД.ММ.ГГГГ, по подследственности в СО по ФИО1 <адрес> СУ СК ФИО2 по <адрес>. Из данного постановления усматривается, что в действиях ФИО1 усматриваются признаки преступления, предусмотренного ст. 235 ч.1 УК РФ (т.1 л.д. 150).

Однако из описательно-мотивировочной части постановления ФИО11 о назначении комиссионной судебно-медицинской экспертизы от ДД.ММ.ГГГГ усматривается, что она назначалась в связи с тем, что ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 был причинен вред здоровью в результате некачественно оказанной медицинской услуги Потерпевший №1 (т.2 л.д. 125-126).

При этом из протокола допроса ФИО20 следует, что у него в производстве находился материал проверки КУСП № от ДД.ММ.ГГГГ, срок по которому был продлен до 30 суток. В ходе проведения проверки в порядке ст.ст. 144, 145 УПК РФ им был выставлен рапорт об обнаружении признаков, преступления, предусмотренного ч.1 ст. 235 УК РФ, который был зарегистрирован в КУСП за № от ДД.ММ.ГГГГ. По материалу проверки КУСП № им было вынесено постановление о передаче сообщения о преступлении по подследственности от ДД.ММ.ГГГГ, однако фактически в указанный день данный материал проверки не был направлен в следственный отдел по ФИО1 <адрес> СУ СК РФ по <адрес>. По материалу проверки КУСП № им ДД.ММ.ГГГГ было вынесено постановление о назначении комиссионной судебно-медицинской экспертизы, которое было приобщено к материалу проверки КУСП № от ДД.ММ.ГГГГ, который находился у него до ДД.ММ.ГГГГ, о чем им был написан соответствующий рапорт. Указал, что в упомянутом постановлении о назначении экспертизы от ДД.ММ.ГГГГ им ошибочно был указан КУСП №, хотя экспертиза была назначена по КУСП № (т.4 л.д. 10-13).

Из имеющегося в материалах уголовного дела рапорта старшего о/у ГЭБиПК ОМВД ФИО2 по ФИО1 <адрес> ФИО11, адресованного на имя начальника ОМВД ФИО2 по ФИО1 <адрес>, следует, что ДД.ММ.ГГГГ разрешено приобщить КУСП № от ДД.ММ.ГГГГ к КУСП № от ДД.ММ.ГГГГ, так как в данных сообщениях содержались аналогичные факты (т.4 л.д. 14).

ДД.ММ.ГГГГ срок проверки по материалу проверку КУСП № от ДД.ММ.ГГГГ продлен до 30 суток, то есть до ДД.ММ.ГГГГ (т.1 л.д. 153).

Вместе с тем, из протокола допроса ФИО12 следует, что в марте 2021 у него в производстве находился материал проверки КУСП № от ДД.ММ.ГГГГ, срок по которому ДД.ММ.ГГГГ был продлен до 30 суток, а именно до ДД.ММ.ГГГГ, при этом в постановлении о продлении была ошибочно указана дата продления ДД.ММ.ГГГГ. ДД.ММ.ГГГГ данный материал передан ФИО11 (т.4 л.д. 6-9).

При указанных обстоятельствах, принимая во внимание, что вышеизложенные факты не опровергнуты, а также положения ст. 128 УПК РФ об исчислении сроков, судебная коллегия не усматривает нарушений уголовно-процессуального закона при назначении экспертизы №.

Как следует из приговора, выводы экспертизы №а/2021 от ДД.ММ.ГГГГ согласуются с:

- показаниями эксперта ФИО17, которая подтвердила в судебном заседании, что в нарушение клинических рекомендаций ФИО1 не соблюдены основные требования к медицинскому работнику при проведении медикаментозного аборта и последовательность выполнения протокола медикаментозного прерывания беременности в I триместре: не был собран анамнез пациента, не проведено УЗИ в подтверждение срока беременности, не проведено предабортное консультирование, лабораторное обследование; Потерпевший №1 на руки для приема выдано два медицинских препарата для прерывания беременности, что категорически запрещено; динамическое наблюдение за пациентом отсутствовало; повторно выдан на руки Потерпевший №1 медицинский препарат «Миролют» в дозировке 400 мкг. Неправильно подобранная схема медикаментозного аборта, неудачная попытка вакуум-аспирации в совокупности привели к массивному кровотечению у Потерпевший №1 и развитию геморрагического шока. Постгеморрагическая анемия тяжелой степени явилась исключительно следствием неполного медикаментозного аборта и развившейся на его фоне массивной кровопотери у Потерпевший №1 еще до поступления в медицинское учреждение. Перфорация стенки матки Потерпевший №1 стоит в причинно-следственной связи именно с дефектом оказания медицинской помощи ФИО1 при установке внутриматочной спирали Потерпевший №1 ДД.ММ.ГГГГ; ДД.ММ.ГГГГ не был собран анамнез пациента, не проведены обследования артериального давления, пульса, температура тела, пальпации живота, не учтен крайне отягощенный анамнез Потерпевший №1 При имевшемся у Потерпевший №1 анамнезе по состоянию на ДД.ММ.ГГГГ вводить ей ВМС было противопоказано. Решающим моментом, который привел к перфорации матки, явилось осложнение, возникшее вследствие медикаментозного аборта;

- показаниями эксперта ФИО16, из которых следует, что комиссией экспертов были установлены дефекты при проведении медицинского аборта в лечебном учреждении, не имеющим лицензии на его производство; не соблюдены основные требования к медицинскому работнику и медицинскому учреждению для проведения медикаментозного аборта и последовательность выполнения протокола медикаментозного прерывания беременности в I триместре; при первом визите выданы на руки лекарственные средства и пациентка отпущена домой; категорически недопустимо увеличение дозы лекарственного препарата для прерывания беременности; категорически недопустимы инвазивные методы удаления плодного яйца (вакуум-аспирация) при отсутствии лицензии. Между установленными нарушениями и наступившими последствиями, в частности, перфорацией матки, была установлена прямая причинно-следственная связь. Степень тяжести была установлена по неполному медицинскому аборту, как вред здоровью средней степени тяжести, а перфорация матки повлекла за собой тяжкий вред здоровью. Экспертами установлено, что повреждение в виде перфорации стенки матки возникло вследствие введения внутриматочного контрацептива;

- показаниями свидетелей Свидетель №2, Свидетель №3, Свидетель №8, Свидетель №5, Свидетель №6, специалистов ФИО21, Свидетель №13, а также письменными доказательствами: выпиской из Единого государственного реестра индивидуальных предпринимателей от ДД.ММ.ГГГГ; приложением № к лицензии ЛО-25-01-004863 от ДД.ММ.ГГГГ; ответом Министерства <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ; ответом Министерства <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ; протоколом осмотра предметов от ДД.ММ.ГГГГ; двумя бланками строгой отчетности: серии 00 № от ДД.ММ.ГГГГ, выданный ИП ФИО1, в котором указаны заказчик – Потерпевший №1: вид услуги – медикаментозный аборт; сумма – 10000 рублей; и серии 00 № от ДД.ММ.ГГГГ, выданный ИП ФИО1, в котором указаны заказчик – Потерпевший №1: вид услуги – медикаментозный аборт; сумма – 5000 рублей; выпиской осмотра врача акушера-гинеколога ФИО1 от ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ.

У суда первой инстанции отсутствовали основания ставить под сомнение показания ФИО17, ФИО16, поскольку они были допрошены судом с соблюдением требований уголовно-процессуального закона, в том числе с предупреждением об уголовной ответственности по ст.ст. 307, 308 УК РФ. Указанные лица принимали участие в производстве комиссионной судебно-медицинской экспертизы №а/2021 от ДД.ММ.ГГГГ, подтвердили выводы указанной экспертизы, надлежащим образом обосновав их.

При этом, вопреки доводам стороны защиты, оснований для исключения из числа доказательств протокола допроса ФИО17 от ДД.ММ.ГГГГ (т.2 л.д. 186-188) судебная коллегия не усматривает, поскольку суд в обоснование своих выводов о виновности ФИО1 в приговоре не ссылался на указанный протокол следственного действия.

Не подлежат удовлетворению и доводы стороны защиты об исключении из числа доказательств протокола допроса эксперта ФИО13 от ДД.ММ.ГГГГ (т.2 л.д. 182-184), поскольку указанный протокол не исследовался в судебном заседании, в приговоре суд не ссылался на указанное доказательство.

Давая оценку доводам апелляционных жалоб в части исключения из числа доказательств протоколов допросов свидетелей Свидетель №7 (т.2 л.д. 78-82, 100-104), Свидетель №1 (т.2 л.д. 83-86, 105-108), судебная коллегия принимает во внимание, что сторона обвинения в судебном заседании отказалась от представления указанных доказательств (т.7 л.д. 122), они судом не исследовались и в приговоре не приведены. Сторона защиты не ходатайствовала о вызове и допросе указанных лиц.

Что касается исключения из числа доказательств протоколов допросов свидетеля Свидетель №6 (т.2 л.д. 92-96, 109-113), то указанные доводы стороны защиты не подлежат удовлетворению, поскольку в судебном заседании данный свидетель была допрошена, но указанные протоколы не исследовались (т.7 л.д. 115-121), в приговоре судом не приводились.

Оснований для признания недопустимым доказательством протоколов допросов свидетеля Свидетель №5 (т.2 л.д. 87-91, 114-118) судебная коллегия также не находит, поскольку свидетель была допрошена в судебном заседании (т.7 л.д. 112-114), оглашены показания последней, данные в ходе предварительного следствия от ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ (т.2 л.д. 37-40, 87-91). При этом протокол допроса Свидетель №5 от ДД.ММ.ГГГГ (т.2 л.д. 114-118), на который имеется ссылка в апелляционных жалобах, в судебном заседании не исследовался, сторона защиты не ходатайствовала об его оглашении, в приговоре ссылка на него отсутствует.

Давая оценку доводам стороны защиты относительно показаний специалиста Свидетель №13, судебная коллегия принимает во внимание, что в ходе предварительного и судебного следствия последняя была допрошена с соблюдением требований уголовно-процессуального закона, в том числе предупреждалась об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ. При этом, вопреки утверждениям стороны защиты, из анализа показаний Свидетель №13 усматривается, что перед допросом в ходе предварительного следствия ей предоставлялось заключение экспертов № от ДД.ММ.ГГГГ (т.2 л.д. 56-59), в судебном заседании специалист не утверждала о не предоставлении ей указанного заключения (т.7 л.д. 128-139). Замечания на протокол судебного заседания ни ФИО1, ни стороной защиты не приносились.

Приведение судом в приговоре показаний специалиста Свидетель №13, в том числе данных в ходе предварительного следствия в той части, что выводы вышеупомянутой экспертизы № несостоятельны, не полные, носят противоречивый характер, свидетельствует о том, что судом первой инстанции в основу приговора были обоснованно приняты показания специалиста и в данной части, поскольку она допрашивалась ДД.ММ.ГГГГ, в протоколе допроса специалиста указано о том, что с ее слов напечатано верно, ею прочитано, какие-либо замечания, дополнения, уточнения у последней отсутствовали (т.2 л.д. 56-58). Более того, из показаний Свидетель №13 в судебном заседании не следует, что в отношении нее в ходе допроса применялись незаконные методы ведения следствия, в том числе оказывалось какое-либо давление. При указанных обстоятельствах имевшиеся противоречия в показаниях Свидетель №13 связаны с давностью событий, о которых она давала показания ДД.ММ.ГГГГ, что усматривается из допроса специалиста в судебном заседании. Указанные противоречия судом первой инстанции были устранены путем оглашения показаний специалиста, данных в ходе предварительного следствия. Заинтересованность специалиста Свидетель №13 в исходе настоящего уголовного дела судом первой инстанции верно не усмотрена. Не находит таковых оснований и судебная коллегия.

С учетом изложенного, отказ суда первой инстанции в удовлетворении ходатайства стороны защиты о направлении выписки из протокола судебного заседания и направлении в правоохранительные органы для проведения проверки в порядке ст.ст. 144, 145 УПК РФ не влияет на доказанность вины ФИО1, не свидетельствует о ее невиновности, не влияет на законность и обоснованность обжалуемого приговора.

Более того, судебная коллегия принимает во внимание, что показания специалиста Свидетель №13 согласуются с иными положенными в основу приговора доказательствами, оценка которым должна быть дана в соответствии с требованиями ст. 88 УПК РФ, а не в отрыве от совокупности иных доказательств.

Анализ показаний ФИО17, эксперта ФИО16, специалистов ФИО21, Свидетель №13, свидетелей Свидетель №2, Свидетель №3, Свидетель №8, Свидетель №5, Свидетель №6 свидетельствует о том, что показания указанных лиц согласуются между собой, с письменными доказательствами, приведенными в приговоре, являются относимыми, достоверными и допустимыми.

Останавливаясь на доводах стороны защиты в части оценки судом заключения экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ, судебная коллегия принимает во внимание, что указанная экспертиза еще ДД.ММ.ГГГГ органами предварительного следствия была признана недопустимым доказательством (т.2 л.д. 235-236). Доказательства, свидетельствующие о том, что указанное постановление признано незаконным, необоснованным, отменено в установленном законом порядке, в представленных на проверку материалах уголовного дела отсутствуют.

Вопреки доводам стороны защиты, суд надлежащим образом мотивировал свои выводы относительно непринятия в качестве допустимого и достоверного доказательства заключения судебно-медицинской экспертизы № (лист 39-40 приговора).

Соглашаясь с оценкой суда первой инстанции заключения указанной экспертизы, судебная коллегия принимает во внимание, что оно противоречит не только заключению экспертизы №а/2021 от ДД.ММ.ГГГГ, но и показаниям врача акушера-гинеколога ФИО17, эксперта ФИО16, показаниям свидетелей Свидетель №2, Свидетель №3, Свидетель №8, Свидетель №5, Свидетель №6, специалистов ФИО21, Свидетель №13, приведенным в приговоре, которые верно оценены судом в совокупности в соответствии с требованиями ст. 88 УПК РФ.

Доводы апелляционных жалоб о том, что в результате действий ФИО1 не наступили последствия в виде причинения вреда, возникшее маточное кровотечение после медикаментозного аборта является не повреждением, а закономерным его исходом, между наступлением неблагоприятных последствий и оказанной Потерпевший №1 медицинской помощью причинной связи (как прямой, так и косвенной) нет, перфорация матки могла наступить при использовании хирургического инструмента, перфорацию стенки матки нельзя рассматривать как дефект оказания медицинской помощи, опровергаются заключением экспертизы №а/2021 от ДД.ММ.ГГГГ, из которой следует, что у Потерпевший №1 имелась не только перфорация матки, но и неполный медикаментозный аборт от ДД.ММ.ГГГГ; перфорация матки Потерпевший №1 стоит в причинно-следственной связи, в том числе и с «медикаментозным «оборотом» (абортом), произведенным в медицинском кабинете ИП ФИО1»; перфорация матки стоит в причинно-следственной связи, в том числе и с «дефектом оказания медицинской помощи при установке внутриматочной спирали, проведённой ДД.ММ.ГГГГ в медицинском кабинете ИП ФИО1»; между отмеченными в экспертизы ДМП и лечением в КГБУЗ «<адрес> больница» имеется прямая причинно-следственная связь; ДМП (дефекты оказания медицинской помощи) на этапе медикаментозного лечения беременности привели к лечению по поводу «Неполного медикаментозного аборта от ДД.ММ.ГГГГ в сроке 9-10 недель. Кровотечения. Постгеморрагической анемии тяжелой степени» и расцениваются как вред здоровью средней степени; ДМП на этапе установления ВМС повлекли за собой тяжкий вред здоровью (т.2 л.д. 161-177). Опровергаются вышеуказанные доводы защиты и показаниями экспертов ФИО17, ФИО16, специалистов ФИО21, Свидетель №13

Доводы осужденной о причинении Потерпевший №1 повреждения матки (перфорации) в результате выскабливания кюреткой опровергаются показаниями ФИО17, эксперта ФИО16, из анализа которых следует, что указанное повреждение медицинским инструментом при проведении медицинских вмешательств в КБУЗ «Октябрьская ЦРБ» на практике исключается, так как Потерпевший №1 при выписке была обследована при помощи УЗИ и при возможной перформации матки во время медицинского вмешательства в КГБУЗ «Октябрьская ЦРБ» в брюшной полости потерпевшей обязательно была бы диагностирована жидкость, чего не было обнаружено, состояние матки было нормальным, в связи с чем был сделан вывод, что указанное повреждение стоит в причинно-следственной связи именно с дефектом оказания медицинской помощи ФИО1 при установке внутриматочной спирали Потерпевший №1 ДД.ММ.ГГГГ.

Вопреки доводам апелляционных жалоб, суд первой инстанции обоснованно не принял в качестве допустимых, достоверных доказательств консультацию специалиста №, показания допрошенного в качестве специалиста ФИО22, поскольку непосредственно с медицинской документацией Потерпевший №1, которая изучалась экспертами при проведении комиссионной судебно-медицинской экспертизы №а/2021 от ДД.ММ.ГГГГ, ФИО22 не был ознакомлен, ему не разъяснялись его процессуальные права, предусмотренные ст. 58 УПК РФ, консультативное заключение №, пояснения ФИО22 противоречат выводам судебно-медицинской комиссионной экспертизы №а/2021 от ДД.ММ.ГГГГ, а также показаниям экспертов ФИО17, ФИО16, специалистов ФИО21, Свидетель №13, а также суду не представлены сведения, свидетельствующие о наличии у специалиста специальных познаний в области акушерства и гинекологии.

Соглашаясь с выводом суда в данной части, судебная коллегия принимает во внимание, что, исходя из положений ст.ст. 58, 80 ч. 3 УПК РФ, специалист может привлекаться к участию в судебном разбирательстве для оказания содействия сторонам и суду в осмотре предметов и документов, применении технических средств, для постановки вопросов эксперту, а также для разъяснения вопросов, входящих в его профессиональную компетенцию. Специалист высказывает свое суждение по заданным ему вопросам, как в устном виде, так и в виде заключения. При этом заключение (консультация) специалиста не может подменять собой заключения экспертов, если оно требуется по делу, а причины смерти, характер и степень вреда, причиненного здоровью, в силу требований п.п. 1, 2 ст. 196 УПК РФ не могут быть установлены заключением (консультацией) специалиста, который не правомочен проводить исследования и формулировать свои выводы по указанным вопросам.

Судебная коллегия отмечает, что представленная стороной защиты консультация специалиста № не отвечает требованиям допустимости доказательств, поскольку специалист, не проводя по уголовному делу самостоятельных исследований в рамках процедуры, предусмотренной уголовно-процессуальным законом, и не будучи предупрежденным об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения (консультации), по сути, дал рецензию на предмет достоверности заключений экспертов, в том числе заключения эксперта №а/2021 от ДД.ММ.ГГГГ, то есть вышел за пределы предоставленных им уголовно-процессуальным законом полномочий.

Показания специалиста ФИО22, данные в судебном заседании, также не могут быть признаны допустимым доказательством, поскольку последним давались показания по уже подготовленной им консультации, в то время как специалист сначала должен быть допущен к участию в деле, допрошен, а затем только возможна дача им консультаций либо соответствующего заключения.

Интерпретация стороной защиты заключения №а/2021 от ДД.ММ.ГГГГ и сопоставление ее с заключением экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ, консультацией специалиста №, протоколом допроса специалиста ФИО22, не признанных судом допустимыми и достоверными доказательствами, основана на неверном их понимании, произвольном толковании и противоречит совокупности приведенных в приговоре доказательств.

Каких-либо не устраненных судом противоречий в доказательствах, вызывающих сомнения в виновности осужденной и требующие толкования в ее пользу, вопреки доводам жалоб, не имеется. В связи с чем суд первой инстанции обоснованно не усмотрел оснований для назначения дополнительной комплексной судебно-медицинской экспертизы. Не находит таковых и судебная коллегия.

Показания ФИО1 в той части, что она не давала Потерпевший №1 медицинские препараты, опровергаются показаниями последней, из которых следует, что именно осужденная передала ей препараты, указав, как их следует принимать, а также осмотром врача акушера-гинеколога от ДД.ММ.ГГГГ, из которого следует, что Потерпевший №1 были выданы препараты «Мифепристон» 600мг, а также «Миролют» 400мкг (т.1 л.д. 127), осмотром врача-гинеколога от ДД.ММ.ГГГГ, из которого следует, что Потерпевший №1 назначен, в том числе «Миролют» 400мкг (т.1 л.д. 128).

При этом, доводам осужденной, стороны защиты, касающихся оборота медицинских препаратов «Мифепристон», «Миролют», судом первой инстанции дана верная оценка, поскольку предметом доказывания преступления, предусмотренного ч.1 ст. 235 УК РФ, является осуществление медицинской деятельности лицом, не имеющим лицензии на данный вид деятельности, если таковая является обязательной, то время, место и способ получения ФИО1 упомянутых препаратов, которые были переданы последней потерпевшей, не подлежат доказыванию по указанному преступлению.

Вопреки доводам апелляционных жалоб, суд дал верную оценку показаниям осужденной в части непричастности к производству медикаментозного аборта Потерпевший №1 ДД.ММ.ГГГГ, последующей за ним ДД.ММ.ГГГГ процедуры инвазивного удаления плодного яйца с помощью вакуум-аспирации, повторного назначения медицинского препарата «Миролют».

Показания ФИО1 судом верно оценена как способ защиты от предъявленного обвинения.

Ссылка стороны защиты в апелляционных жалобах на отдельные доказательства носит односторонний характер. Показания специалиста ФИО22, консультация специалиста №, заключение эксперта № оценены стороной защиты в отрыве от других имеющихся по делу доказательств, приведенных в приговоре. Исследованные по делу доказательства необходимо рассматривать и оценивать во всей их совокупности, что и сделано судом в приговоре. Вопреки доводам апелляционных жалоб, противоречий между фактическими обстоятельствами дела, как они установлены судом, и доказательствами, положенными судом в основу приговора, не имеется, судом дана оценка доводам стороны защиты и осужденной.

Каких-либо противоречий в доказательствах, которые могли бы повлиять на решение суда о виновности осужденной, в выводах суда первой инстанции судебная коллегия не усматривает.

Доводы стороны защиты, приведенные в апелляционных жалобах, были озвучены в ходе судебного следствия, в прениях сторон, являлись предметом оценки суда первой инстанции, в связи с чем аналогичные доводы апелляционных жалоб направлены на переоценку установленных судом первой инстанции фактических обстоятельств по уголовному делу и исследованных в судебном заседании доказательств.

Несогласие защитника и осужденной с положенными в основу приговора доказательствами, как и с оценкой доказательств в приговоре, не может свидетельствовать о несоответствии выводов суда фактическим обстоятельствам дела, установленным в ходе судебного заседания, недоказанности виновности осужденной, непричастности ФИО1 к совершенным преступлениям, неправильном применении уголовного закона.

С учетом совокупности исследованных доказательств суд первой инстанции верно переквалифицировал действия ФИО1 с преступления, предусмотренного ст. 238 ч.2 п. «в» УК РФ, на ст. 118 ч.2 УК РФ.

В соответствии с п. 5 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от ДД.ММ.ГГГГ № «О судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных статьей 238 Уголовного кодекса Российской Федерации» субъектом преступления по ст. 238 УК РФ является лицо, выполняющее работы либо оказывающее услуги, не отвечающие требованиям безопасности жизни и здоровья потребителей.

Согласно п.6 указанного Постановления Пленума Верховного Суда РФ Деяния, перечисленные в ст. 238 УК РФ, характеризуются умышленной формой вины. В связи с этим при решении вопроса о наличии в действиях (бездействии) лица состава такого преступления суду необходимо устанавливать, что несоответствие товаров и продукции, выполнения работ или оказания услуг требованиям безопасности охватывалось его умыслом.

Если в результате производства, хранения, перевозки в целях сбыта или сбыта товаров и продукции, выполнения работ или оказания услуг, не отвечающих требованиям безопасности, а также неправомерных выдачи или использования официального документа, удостоверяющего соответствие указанных товаров, продукции, работ или услуг требованиям безопасности, причиняются по неосторожности тяжкий вред здоровью либо смерть, то в целом такое преступление признается совершенным умышленно (статья 27 УК РФ).

Требования безопасности, которым должны соответствовать медицинские услуги, определены в Федеральном законе от ДД.ММ.ГГГГ №323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», Постановлении Правительства РФ от ДД.ММ.ГГГГ № «Об утверждении Положения о государственном контроле качества и безопасности медицинской деятельности» и Приказе Министерства здравоохранения РФ от ДД.ММ.ГГГГ №н «Об утверждении порядка организации и проведения ведомственного контроля качества и безопасности медицинской деятельности», из анализа которых следует, что безопасность медицинских услуг включает в себя только соблюдение требований в части безопасного применения и эксплуатации медицинских изделий и их утилизации (уничтожения), то есть круг обязанностей врача, оказывающего медицинскую услугу, нарушение которых охватывается ст. 238 УК РФ, ограничен только безопасным использованием медицинских изделий. Невыполнение иных профессиональных обязанностей следует квалифицировать по статьям о преступлениях против жизни и здоровья.

Суд первой инстанции, приходя к выводу о переквалификации действий ФИО1 на ст. 118 ч.2 УК РФ, также верно исходил из того, что не представлено доказательств, свидетельствующих о том, что ФИО1, оказывая услугу по введению внутриматочного контрацептива Потерпевший №1, умышленно оказала услугу, не отвечающую требованиям безопасности здоровья потребителя, что она осознавала, что данная услуга не отвечает требованиям жизни или здоровья пациента, что избранный ею способ оказания данной медицинской услуги не соответствует требованиям безопасности, что она желала оказать медицинскую услугу именно таким способом.

Соглашаясь с указанным выводом суда первой инстанции, судебная коллегия принимает во внимание, что, исходя из совокупности исследованных доказательств, а именно показаний потерпевшей Потерпевший №1, допрошенных экспертов ФИО17, ФИО16, свидетелей Свидетель №2, Свидетель №3, Свидетель №8, Свидетель №5, Свидетель №6, специалистов ФИО21, Свидетель №13, письменных доказательств, приведенных в приговоре, не следует, что несоответствие оказания услуги требованиям безопасности охватывалось ее умыслом.

На основании исследованных доказательств, суд первой инстанции обоснованно не установил наличие умысла в действиях ФИО1 на оказание услуги, не отвечающей требованиям безопасности, поскольку сама услуга отвечала критериям безопасности при ее оказании для населения, а тяжкий вред здоровью потерпевшей был причинен в результате оказания медицинской услуги на этапе введения внутриматочного контрацептива (спирали), вследствие неосторожных действий ФИО1, которые состоят в прямой причинно-следственной связи с тяжким вредом здоровья, причиненным потерпевшей.

При указанных обстоятельствах у суда первой инстанции не имелось оснований для квалификации действий ФИО1 по ст. 238 ч.2 п. «в» УК РФ.

Наличие в действиях ФИО1 состава преступления, предусмотренного ст. 118 ч.2 УК РФ, судом первой инстанции должным образом мотивировано.

Надлежащий анализ исследованных в судебном заседании доказательств позволил суду первой инстанции, правильно установив фактические обстоятельства дела, прийти к верному выводу о квалификации действий ФИО1 по ст. 235 ч.1 УК РФ – осуществление медицинской деятельности лицом, не имеющим лицензии на данный вид деятельности, при условии, что такая лицензия обязательна, если это повлекло по неосторожности причинение вреда здоровью человека; по ст. 118 ч.2 УК РФ – причинение тяжкого вреда здоровью по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения своих профессиональных обязанностей.

Основания для иной правовой оценки действий осужденного отсутствуют. Выводы суда о юридической квалификации действий осужденной подробно мотивированы в приговоре, основаны на материалах уголовного дела.

Оснований для оправдания ФИО1 по указанным преступлениям судебная коллегия не находит.

Вопреки доводам апелляционных жалоб, уголовное дело рассмотрено с соблюдением предусмотренного ст. 15 УПК РФ принципа состязательности сторон. Судом созданы необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав. Все представленные сторонами доказательства исследованы, заявленные ходатайства разрешены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, принятые судом по ходатайствам решения мотивированы и аргументированы.

Нарушений процессуальных прав участников, в том числе прав осужденной на защиту, повлиявших или могущих повлиять на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора, по делу не допущено.

При назначении наказания ФИО1 суд правомерно учёл характер, степень общественной опасности совершенных преступлений, данные о личности виновной, которая трудоустроена в должности главного врача ООО «Альтернатива», по месту работы характеризуется положительно, ранее не судима, на учетах у врачей нарколога и психиатра не состоит, влияние назначенного наказания на исправление осужденной и на условия жизни ее семьи, наличие смягчающего наказание обстоятельства: наличие малолетнего ребенка, отсутствие отягчающих наказание обстоятельств.

Суд первой инстанции руководствовался требованиями уголовно-процессуального и уголовного законов, принципами разумности и справедливости.

     При этом суд обоснованно не усмотрел оснований для применения положений ст. 64 УК РФ.

Необходимость назначения наказания в виде ограничения свободы судом мотивирована.

Оснований для того, чтобы давать иную оценку тем фактическим обстоятельствам, которыми суд первой инстанции руководствовался при принятии вышеуказанных решений, суд апелляционной инстанции не находит.

Вместе с тем, решая вопрос об освобождении осужденной ФИО1 от наказания на основании ст. 78 УК РФ, суд первой инстанции незаконно применил указанное положение к наказанию, назначенному по совокупности преступлений на основании ст. 69 ч.2 УК РФ, несмотря на то, что оно подлежало применению исключительно за каждое преступление.

По настоящему уголовному делу сроки давности привлечения ФИО1 к уголовной ответственности за преступления, предусмотренные ст.ст. 235 ч.1, 118 ч.2 УК РФ, на момент постановления приговора истек, в связи с чем она подлежала освобождению от наказания за каждое преступление.

С учетом изложенного у суда отсутствовало основание назначать ФИО1 наказание на основании ч.2 ст. 69 УК РФ.

По смыслу п. 1.1 ч. 2 ст. 131 УПК РФ расходы потерпевшего, связанные с выплатой им вознаграждения своему представителю, оплачиваются из средств федерального бюджета. Суммы, выплаченные потерпевшему на покрытие этих расходов, являются процессуальными издержками и взыскиваются с осужденных или относятся на счет средств федерального бюджета.

При указанных обстоятельствах, вопреки доводам стороны защиты, суд первой инстанции верно указал о возмещении расходов потерпевшей по оплате юридических услуг представителя в размере 200 000 рублей за счет средств федерального бюджета с последующим решением вопроса о взыскании этих процессуальных издержек с осужденной в доход государства.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 389.9, 389.15, 389.20, 389.28 УПК РФ, судебная коллегия

О П Р Е Д Е Л И Л А :

     ░░░░░░░░ ░░░1 ░░░░░░░░░ ░░░░ <░░░░░> ░░ ░░.░░.░░░░ ░ ░░░░░░░░░ ░░░1 – ░░░░░░░░:

    - ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░1:

    ░░ ░░. 118 ░. 2 ░░ ░░ ░ 2 ░░░░░ 6 ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░ ░ ░.1 ░░. 53 ░░ ░░; ░░ ░░░░░░░░░ ░░. 78 ░.1 ░. «░» ░░ ░░ ░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░;

    ░░ ░░. 235 ░.1 ░░ ░░ ░ 2 ░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░ ░ ░.1 ░░. 53 ░░ ░░; ░░ ░░░░░░░░░ ░░. 78 ░.1 ░. «░» ░░ ░░ ░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░;

- ░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░ ░.2 ░░. 69 ░░ ░░.

░ ░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░.

░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░10 ░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░░░░░░.

░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░ ░░░░ ░ ░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░ ░░ ░░░ ░░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░, ░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░.

░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░                      ░░░23

    ░░░░░                                  ░.░. ░░░░░░░

                                         ░.░. ░░░░░░░░

    ░░░░░░░: ░░░░░░░░░░ ░░░1 ░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░.