Решение от 15.09.2014 по делу № 2-303/2014 от 27.01.2014

Дело № 2-303/14                                                              15 сентября 2014 года

Р Е Ш Е Н И Е

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

         Кронштадтский районный суд Санкт-Петербурга в составе:

Председательствующего судьи                       Слесаренко Е.Ю.

При секретаре                                                    Ч.,

         рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Марьенковой Н.И. к Дивинскому А.А, Комитету по Управлению городским имуществом Санкт-Петербурга, Санкт-Петербургскому Государственному унитарному предприятию «Городское Управление Инвентаризации и оценки недвижимости», Комитету по земельным ресурсам и землеустройству Правительства Санкт-Петербурга о признании незаконными действия по выделению из технического подполья жилого многоквартирного дома встроенных нежилых помещений, по самостоятельной постановки кадастровый учет в техническом подполье жилого многоквартирного дома нежилых помещений, признании незаконными распоряжений КУГИ Санкт-Петербурга, применении последствий недействительности договоров купли-продажи, истребовании имущества из чужого незаконного владения, включении нежилых помещений в состав общего имущества жилого многоквартирного дома, признании права собственности на общее имущества, о возложении обязанности по освобождению технического подполья,

У С Т А Н О В И Л:

         Марьенкова Н.М. обратилась в суд с иском к Дивинскому А.А., в котором просила включить нежилые помещения "...", площадью "..." кв.м, "...", площадью "..." кв.м, расположенные в подвале дома "..." литер "..." по "..." в Кронштадте, Санкт-Петербурге в состав общего имущества многоквартирного дома, признать за ней право собственности на "..." долей в праве общей долевой собственности на указанные помещения, обязать его освободить их в 10-ти дневный срок со дня вступления решения в законную силу (Т.1 л.д. 7-9).

         Впоследствии, Марьенкова Н.М. неоднократно уточняя в порядке ст. 39 ГПК РФ требования и состав ответчиков, в настоящем судебном заседании предъявила иск к Дивинскому А.А., КУГИ Санкт-Петербурга, СПб ГУП ГУИОН, Комитету по земельным ресурсам и землеустройству Правительства Санкт-Петербурга, в котором окончательно просила:

         признать незаконными и необоснованными действия СПб ГУ «ГУИОН» по выделению из технического подполья многоквартирного жилого дома, расположенного по адресу: Санкт-Петербург, Кронштадт, "..." встроенных нежилых помещений "..." и "...", применив последствия признания указанных действий незаконными и недействительными;

         признать незаконной и необоснованной самостоятельную постановку Комитетом по земельным ресурсам и землеустройству Правительства Санкт-Петербурга на кадастровый учет нежилые помещения "...", "...", расположенные в техническом подполье многоквартирного жилого дома по адресу: г. Санкт-Петербург, "...", применить последствия признания указанных действий незаконными и недействительными, включив указанные помещения в общую собственность жильцов-собственников квартир в многоквартирном доме "..." лит. "..." по "..." в г. Кронштадте, Санкт-Петербурге;

         признать незаконным и недействительным Распоряжение КУГИ Правительства г. Санкт-Петербурга от "..." № "..." «Об условиях приватизации объекта нежилого фонда по адресу: 197760, г. Санкт-Петербург, "...";

         признать незаконным и недействительным Распоряжение КУГИ Правительства г. Санкт-Петербурга от "..." № "..." «Об условиях приватизации объекта нежилого фонда по адресу: 197760, г. Санкт-Петербург, "...";

         применить      последствия      недействительности      договоров      купли-продажи, заключенных между Дивинским А.А. и КУГИ Правительства Санкт-Петербурга в отношении нежилых помещений "..." и "...", расположенных в доме "..." лит. "..." по "..." в г. Кронштадте, Санкт-Петербурге, возвратив указанные помещения в общую собственность жильцов - собственников квартир в многоквартирном доме "...", лит. "..." по "..." в г. Кронштадте, г. Санкт-Петербург;

         истребовать из чужого незаконного владения Дивинского А.А. встроенные нежилые помещения "..." и "...", расположенные в доме "...", лит. "..." по "..." в г. Кронштадте, Санкт-Петербурге;

         включить нежилые помещения "..." "...", расположенные в доме "..." лит. "..." по "..." в г. Кронштадте, Санкт-Петербурге в состав общего имущества собственников квартир и помещений в указанном многоквартирном доме;

         признать за Марьенковой Н.И. право собственности на "..." доли в праве собственности на общее имущество собственников помещений в ногоквартирном жилом доме "..." лит."..." по "..." в г. Кронштадте, Санкт-Петербурге, в том числе в техническом подполье, оборудованном в указанном многоквартирном жилом доме;

         обязать Дивинского А.А. освободить нежилые помещения "...", "...", расположенные в техническом подполье в доме № "..." лит. "..." по "..." в г. Кронштадте, Санкт-Петербурге, демонтировав перегородки, ограничивающие общий доступ собственников жилых и нежилых помещений указанного многоквартирного дома, а также технических служб к общему имуществу жильцов многоквартирного дома в течение 10 календарных дней с момента вступления указанного решения в законную силу (Т. 1 л.д. 7-9, 64-66, 126-131, 171-174, 211-214, Т. 2 л.д. 39-43).

         В судебных заседаниях представители Марьенковой Н.И. - Бурик Л.А. и Шведчикова Е.А., действующие на основании доверенностей ( Т. 1 л.д. 10,166), возражая против применения срока исковой давности, о чем было заявлено представителями ответчиков - СПб ГУП «ГУИОН», КУГИ Санкт-Петербурга, Комитетом по земельным ресурсам и землеустройству в ходе подготовки дела к судебному разбирательству, и указывая на то, что о нарушении своих прав Марьенковой Н.И. стало известно только в январе 2014 г. из разговоров с соседями по дому, пояснили, что их доверителю на праве общей долевой собственности принадлежат "..." долей на квартиру по адресу: Санкт-Петербург, Кронштадт, "...". В указанном доме имеется техническое подполье, которое в силу того, что в нем размещены инженерные коммуникации, предназначенные для обслуживания более одной квартиры, относится к общему имуществу дома и должно принадлежать на праве общей долевой собственности всем собственникам помещений.

         Однако, СПб ГУП «ГУИОН» в нарушение требований закона в 2002 г. были произведены действия по выделению из технического подполья встроенных нежилых помещений "...", площадью "..." кв.м и "...", площадью "..." кв.м, и которые впоследствии были поставлены Комитетом по Земельным ресурсам и землеустройству Правительства Санкт-Петербурга на самостоятельный кадастровый учет.

         В дальнейшем, КУГИ Правительства Санкт-Петербурга и ОАО «Фонд имущества Санкт-Петербурга» указанные нежилые помещения в нарушение требований ст. 36 ЖК РФ, ст.ст. 289, 290 ГК РФ были включены в реестр недвижимого имущества казны Санкт-Петербурга, приватизированы и впоследствии отчуждены на основании договоров купли-продажи Дивинскому А.А., что повлекло за собой нарушение имущественных прав Марьенковой Н.И., как участника общей долевой собственности, поскольку уменьшение размера общего имущества дома было осуществлено без согласия всех собственников помещений.

         Кроме того, в результате незаконного отчуждения нежилых помещений "..." и "..." Дивинскому А.А. и их использование посторонними лицами, доступ к расположенному в них инженерному оборудованию, оказался невозможным.

         Истцовая сторона полагает, что то обстоятельство, что спорные нежилые помещения "..." и "..." незаконно выбыли из состава общего имущества жилого многоквартирного дома и из владения собственников квартир, расположенных в нем, дает Марьенковой Н.И., как участнику общей долевой собственности, основание требовать защиты своего нарушенного права путем оспаривания совершенных с ними сделок, истребования данных помещений из чужого незаконного владения Дивинского А.А., с включением их в состав общего имущества дома и с признанием за ней права собственности на "..." долей в праве общей долевой собственности на общее имущество многоквартирного дома, возложения на Дивинского А.А. обязанности освободить спорные нежилые помещения, демонтировав перегородки, ограничивающие общий доступ собственников к общему имуществу дома (Т.2 л.д. 19-20 об., 64).

         В судебном заседании ответчик Дивинский А.А. исковые требования не признал, указывая на их незаконность и необоснованность (Т.2 л.д. 21, 65 об.).

         В судебном заседании представители ответчиков СПб ГУП «ГУИОН» Евстигнеева Н.О., КУГИ Санкт-Петербурга Иванова Ю.А., действующий на основании доверенностей (Т.1 л.д. 144, Т.2 л.д.46), возражали против удовлетворения исковых требований Марьенковой Н.И., указывая на их незаконность, необоснованность и на пропуск ею срока обращения в суд, установленного ст. 256 ГПК РФ.

         Представитель ответчика - Комитета по земельным ресурсам и землеустройству Санкт-Петербурга Шумайлова С.С., действующая на основании доверенности, в судебное заседание не явилась, ходатайствуя о рассмотрении дела в ее отсутствие, представила суду отзыв на исковые требования Марьенковой Н.И., в котором просила в их удовлетворении отказать, в том числе и в связи с пропуском ею срока обращения в суд, установленного ст. 256 ГПК РФ ( Т. 1 л.д. 229-232, Т. 2 л.д. 37).

         В судебном заседании представитель ОАО «Фонд имущества Санкт-Петербурга», привлеченного к участию в деле в качестве 3-его лица, Мигунова А.С действующая на основании доверенности (Т. 1 л.д. 111), возражая против исковых требований Марьенковой Н.И., указывала на их незаконность и необоснованность, а также на пропуск ею срока исковой давности (Т.2 л.д.21,66).

         Управление Росреестра по Санкт-Петербургу, КГИОП Правительства Санкт-Петербурга, привлеченные к участию в деле в качестве 3-их лиц, в судебное заседание, о дате, времени и месте которого были извещены, своих представителей не направили, о причинах этого суд не уведомили, ходатайства об отложении судебного заседания не подали (Т.2 л.д.33-35).

         При таких обстоятельствах, суд, исходя из положений ч.3 ст. 167 ГПК РФ, полагает возможным рассмотреть дело в отсутствие указанных участников процесса, но с учетом представленных ими отзывов на заявленные Марьенковой Н.И. требования ( Т. 1 л.д. 146-148, 167-169).

         Суд, выслушав объяснения участников процесса, исследовав материалы гражданского дела "..." по иску Бурик Л.А. о признании сделок недействительными, о признании права общей долевой собственности на нежилые помещения, материалы настоящего дела и оценив их в совокупности, не усматривает правовых оснований для удовлетворения исковых требований Марьенковой Н.И. При этом суд исходит из следующего.

         Согласно положениями ч. 1 ст. 3 ГПК РФ и ст.11 ГК РФ заинтересованное лицо вправе в порядке, установленном законодательством о гражданском судопроизводстве, обратиться в суд за защитой нарушенных либо оспариваемых прав, свобод или законных интересов.

         При этом, условиями предоставления судебной защиты такому лицу, являются установление наличия у него принадлежащего ему субъективного материального права или охраняемого законом интереса, факта его нарушения именно ответчиком, а также того, что избранный им способ восстановления нарушенного права соразмерен последствиям нарушенного права.

         Согласно разъяснениям, содержащимся в п.п. 58,59 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 10, Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации N 22 от 29.04.2010 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав", лицо, считающее себя собственником находящегося в его владении недвижимого имущества, право на которое зарегистрировано за иным субъектом, вправе обратиться в суд с иском о признании права собственности.

         Если иное не предусмотрено законом, иск о признании права подлежит удовлетворению в случае представления истцом доказательств возникновения у него соответствующего права. Иск о признании права, заявленный лицами, права и сделки которых в отношении спорного имущества никогда не были зарегистрированы, могут быть удовлетворены в тех случаях, когда права на спорное имущество возникли до вступления в силу Закона о регистрации и не регистрировались в соответствии с пунктами 1 и 2 статьи 6 названного Закона, либо возникли независимо от их регистрации в соответствии с пунктом 2 статьи 8 ГК РФ.

         Таким образом, требование о признании права собственности может быть заявлено как лицом, фактически владеющим спорным имуществом, так и лицом, не владеющим имуществом, но считающим себя собственником. В последнем случае права истца могут быть восстановлены только в случае одновременного признания права собственности и истребования имущества из чужого незаконного владения, в связи с чем, требования о признании права собственности должны быть соединены с виндикационными требованиями.

         Судом установлено, материалами дела подтверждено, что Марьенковой Н.И. на основании договора передачи доли коммунальной квартиры в собственность граждан "..." от "..." и договора купли-продажи от "..." принадлежат на праве общей долевой собственности "..." долей на квартиру № "..." в доме "..." по "..." в Кронштадте, Санкт-Петербурге (Т.1 л.д.14, Т.2 л.д. 16-17).

         В подвале указанного жилого дома имеются нежилые помещения, площадью "..." кв.м и "..." кв.м, учтенные по данным технической инвентаризации, как помещения "..." и "..." соответственно, с присвоением им кадастровых № № "...", "..." ( Т. 1 л.д. 77-78).             

         По сведениям Единого государственного реестра прав на недвижимое имущество и сделок с ним, "..." на основании Приложения № 3 к Постановлению Правительства ВС РФ от 27.12.1991 г. № 3020-1, нежилые помещения № "...", площадью "..." кв.м (реестровый № "...") и № "...", площадью "..." кв.м (реестровый № "..."), расположенные в подвальном помещении дома "..." литер "..." по "..." в Кронштадте, Санкт-Петербурге учтены как объекты недвижимости казны Санкт-Петербурга и внесены в Реестр собственности Санкт-Петербурга, о чем выдано свидетельство о внесении в Реестр собственности Санкт-Петербурга № "..."

"..." на основании выписок из Реестра было зарегистрировано право собственности Санкт-Петербурга на нежилые помещения "...", площадью "..." кв.м (рег.№ "...") и "...", площадью "..." кв.м (рег. № "...") (Т. 1 л.д. 77-79, Т.2 л.д.62).

"..." на основании распоряжения КУГИ Правительства Санкт-Петербурга от "..." № "..." «Об условиях приватизации объекта нежилого фонда по адресу: 197760, Санкт-Петербург, "..."» ОАО «Фонд имущества Санкт-Петербурга» проведены торги в форме аукциона по продаже объекта нежилого фонда, являющегося имуществом казны Санкт-Петербурга, расположенного по адресу: Санкт-Петербург, Кронштадт, "..." по итогам которых победителем был признан Дивинский А.А. и с которым "..." был заключен купли-продажи № "...". "..." указанное нежилое помещение было передано Дивинскому А.А. по акту приема-передачи. Право собственности Дивинского А.А. на объект недвижимости было зарегистрировано УФРС по Санкт-Петербургу "..." г., о чем сделана запись регистрации № "...".

"..." на основании распоряжения КУГИ Санкт-Петербурга от "..." № "..." «Об условиях приватизации объекта нежилого фонда по адресу: 197760, Санкт-Петербург, "..."» ОАО «Фонд имущества Санкт-Петербурга» проведены торги в форме аукциона по продаже объекта нежилого фонда, являющегося имуществом казны Санкт-Петербурга, расположенного по адресу: Санкт-Петербург, Кронштадт, "..." по итогам которых победителем был признан Дивинский А.А. и с которым      "..." был заключен купли-продажи № "...". "..." указанное нежилое помещение было передано Дивинскому А.А. по акту приема-передачи. Право собственности Дивинского А.А. на объект недвижимости было зарегистрировано УФРС по Санкт-Петербургу "..." г., о чем сделана запись регистрации "..." (Т. 1 л.д. 77-99).

         Проверив законность всех сделок, совершенных со спорными объектами недвижимости, суд приходит к следующим выводам.

         Статья 289 ГК РФ, предусматривает, что собственнику квартиры в многоквартирном доме наряду с принадлежащим ему помещением, занимаемым под квартиру, принадлежит также доля в праве собственности на общее имущество дома,

         Согласно ст.290 ГК РФ, собственникам квартир в многоквартирном доме принадлежат на праве общей долевой собственности общие помещения дома, несущие конструкции дома, механическое, электрическое, санитарно-техническое и иное оборудование за пределами или внутри квартиры, обслуживающее более одной квартиры.

         В соответствии с ч. 1 ст. 36 ЖК РФ, собственникам помещений в многоквартирном доме принадлежат на праве общей долевой собственности помещения в данном доме, не являющиеся частями квартир и предназначенные для обслуживания более одного помещения в данном доме, в том числе межквартирные лестничные площадки, лестницы, лифты, лифтовые и иные шахты, коридоры, технические этажи, чердаки, подвалы, в которых имеются инженерные коммуникации, иное обслуживающее более одного помещения в данном доме оборудование (технические подвалы), а также крыши, ограждающие несущие и ненесущие конструкции данного дома, механическое, электрическое, санитарно-техническое и иное оборудование, находящееся в данном доме за пределами или внутри помещений и обслуживающее более одного помещения.

         Разъясняя смысл указанных норм, Конституционный Суд Российской Федерации в Определении от 19.05.2009 № 489-О-О указал, что к общему имуществу домовладельцев относятся помещения, не имеющие самостоятельного назначения. Одновременно в многоквартирном доме могут быть и иные помещения, которые предназначены для самостоятельного использования. Они являются недвижимыми вещами как самостоятельные объекты гражданских прав, в силу чего их правовой режим отличается от правового режима помещений, установленного в п. 1 ст. 290 ГК РФ и ч. 1 ст. 36 ЖК РФ.

         Аналогичная позиция изложена Конституционным Судом РФ и в Определении от 16.12.2010 № 1587-О-О.

         Состав общего имущества в многоквартирном доме определен в Правилах содержания общего имущества в многоквартирном доме, утвержденными Постановлением Правительства Российской Федерации от 13.08.2006 № 491.

         Согласно пп. "а" п. 2 названных Правил, в состав общего имущества включаются помещения в многоквартирном доме, не являющиеся частями квартир и предназначенные для обслуживания более одного жилого и (или) нежилого помещения в этом доме, в том числе межквартирные лестничные площадки, лестницы, лифты, лифтовые и иные шахты, коридоры, колясочные, чердаки, технические этажи (включая построенные за счет средств собственников помещений встроенные гаражи и площадки для автомобильного транспорта, мастерские, технические чердаки) и технические подвалы, в которых имеются инженерные коммуникации, иное обслуживающее более одного жилого и (или) нежилого помещения в многоквартирном доме оборудование (включая котельные, бойлерные, элеваторные узлы и другое инженерное оборудование).

         Таким образом, в силу прямого указания закона, право общей долевой собственности домовладельцев возникает не на любую подвальную часть жилого дома, а лишь на технические подвалы.

         Свод Правил 118.13330.2012. Общественные здания и сооружения. Актуализированная редакция СНиП31-06-2009, утвержденная Приказом Минрегиона России от 29.12.2011 г. № 635/10, определяет техническое подполье, как пространство между перекрытиями первого или цокольного этажа и поверхностью грунта для размещения трубопроводов и инженерных сетей. При этом особенностью технического подполья является то, что оно может использоваться только для размещения инженерных коммуникаций.

         Истцовой стороне, утверждавшей, что спорные нежилые помещения 3-Н и 4-Н являются частью технического подполья, в котором находится инженерное оборудование, необходимое для обслуживания более одной квартиры жилого многоквартирного дома, в силу ст. 56 ГПК РФ, содержание которой следует рассматривать в контексте с положениями ч. 3 ст. 123 Конституции РФ и ст. 12 ГПК РФ, закрепляющих принципы состязательности гражданского судопроизводства и принцип равноправия сторон, надлежало представить суду любые доказательства, с достоверностью свидетельствующие о данных обстоятельствах.

         Однако, Марьенковой Н.И. таких доказательств представлено не было.

         Согласно разъяснениям, содержащимся в п.4 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации N 10/22 от 29 апреля 2010 г. "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав", по смыслу ч.ч.2,3 ст. 61 ГПК или ч.ч. 2,3 ст. 69 АПК РФ, обстоятельства, установленные при рассмотрении дела по иску о праве на имущество, не имеют обязательного характера для лиц, не участвовавших в деле. Такие лица могут обратиться в суд с самостоятельным иском о праве на это имущество.

         В то же время при рассмотрении названного иска суд учитывает обстоятельства ранее рассмотренного дела о праве на спорное имущество, независимо от того, установлены ли они судебным актом суда общей юрисдикции или арбитражного суда. Если суд придет к иным выводам, нежели содержащиеся в судебном акте по ранее рассмотренному делу, он должен указать соответствующие мотивы.

         В ходе рассмотрения дела Марьенкова Н.И., отказавшись от непосредственного представления доказательств в рамках настоящего дела, ограничилась лишь ссылками на материалы гражданского дела "..." по иску Бурик Л.А. о признании сделок недействительными, о признании права общей долевой собственности на нежилые помещения, в частности, на заключение судебной строительно-технической экспертизы № "...", проведенной "..." экспертом Фонда «"..."» П. (Т.1 л.д.15-26, 100-110).

         Так, из указанного экспертного заключения следует, что в помещениях "..." и "..." расположенных в подвале дома "..." литер «"..."» по "..." в Кронштадте, Санкт-Петербурге, являющихся составной частью технического подполья, имеются трубопроводы инженерных коммуникаций, предназначенные для обслуживания 10-ти квартир вышеуказанного многоквартирного жилого дома, а также помещений с отдельным выходом на улицу, где размещаются участковый пункт милиции, два отдела милиции и юридическая консультация. Водомерных узлов и тепловых центров в подвальных помещениях здания не обнаружено. Нежилые помещения "...", площадью "..." кв.м, "...", площадью "..." кв.м являются составной частью технического подполья.

         Между тем, факт нахождения указанных коммуникаций, являющихся по своему предназначению транзитным инженерным оборудованием дома, не свидетельствует о предназначении спорных нежилых помещений для обслуживания более одной квартиры в данном доме.

          Поэтому суд, не признавая спорные помещения общим имуществом собственников квартир в многоквартирном доме по смыслу ст. 36 ЖК РФ и ст. 290 ГК РФ, исходит по следующим основаниям.

         До вступления в силу части первой ГК РФ 01.01.1995 г. жилой и нежилой фонд являлся государственным (ст.6 ЖК РСФСР, ст.ст.93-95 ГК РСФСР).

         Статьей 10 Закона РСФСР от 24 декабря 1990 г. "О собственности в РСФСР" была введена частная собственность на жилые дома и квартиры.

         Статьей 23 указанного закона было закреплено право муниципальной собственности на жилищный фонд, нежилые помещения в домах жилищного фонда, объекты инженерной инфраструктуры (сооружения и сети водопроводно-канализационного хозяйства, теплоснабжения, электроснабжения, газоснабжения, городского электрического транспорта, объекты внешнего благоустройства) и другие объекты, непосредственно осуществляющие коммунальное обслуживание потребителей.

         Постановлением Верховного Совета РФ от 27 декабря 1991 г. N 3020-1 "О разграничении государственной собственности в Российской Федерации на федеральную собственность, государственную собственность республик в составе Российской Федерации, краев, областей, автономной области, автономных округов, городов Москвы и Санкт-Петербурга и муниципальную собственность" такие объекты государственной собственности, как жилой и нежилой фонд, находящийся в ведении соответствующих советов народных депутатов были отнесены к муниципальной собственности и собственности Москвы и Санкт-Петербурга.

         В приложении N 3 к указанному Постановлению содержался перечень объектов, относящихся к муниципальной собственности и подлежащих передаче в муниципальную собственность городов и районов.

         С момента начала реализации гражданами права на приватизацию жилья, предусмотренного Законом РСФСР от 04.07.1991 г. № 1541-1 «О приватизации жилищного фонда РСФСР», жилой дом, в котором была приватизирована хотя бы одна квартира, утрачивал статус объекта, находящегося исключительно в муниципальной собственности.        

         Исходя из чего, правовой режим, в частности подвальных помещений, как относящихся или не относящихся к общей долевой собственности собственников помещений в доме должен определяться на дату приватизации первой квартиры в доме.

         Если по состоянию на указанный момент подвальные помещения жилого дома были предназначены (учтены, сформированы) для самостоятельного использования в целях, не связанных с обслуживанием жилого дома, и не использовались ли фактически в качестве общего имущества домовладельцами, то право общей долевой собственности домовладельцев на эти помещения не возникло.

         При этом, для определения правового режима указанных помещений не имеет значения наличие в них инженерных коммуникаций, так как они расположены в каждом подвале и сами по себе не порождают право общей долевой собственности домовладельцев на помещения, уже выделенные для самостоятельного использования и не связанные с обслуживанием жилого дома.

         Доводы представителей истицы, в подтверждении которых ими в материалы дела был представлен план технического подполья, содержащийся в рабочем проекте реконструкции дома № "..." лит. "..." по "..." в Кронштадте, разработанный в ЛенжилНИИпроект в 1992 г., о том, что спорные нежилые помещения никогда не имели самостоятельного назначения, не могут быть приняты судом во внимание и положены в основу решения по следующим основаниям.

        Во-первых, представленный ими документ является всего лишь проектом, сведениями, о реализации которого, суд на момент вынесения решения не располагает.

         Во-вторых, содержащиеся в указанном документе сведения, опровергаются фактическими обстоятельствами дела, установленными в ходе судебного разбирательства (Т.1 л.д. 132-133).

         Так, согласно архивным данным СПб ГУП «ГУИОН» ПИБ Курортного и Кронштадтского районов, первичная инвентаризация здания дома "..." по "..." в Кронштадте, Санкт-Петербурге в полном объеме проведена в апреле 1970 г. В составе помещений многоквартирного дома учтены нежилые помещения с самостоятельным функциональным использованием (сараи): "...", площадью "..." кв.м и "...", площадью "..." кв.м.          

         Впоследствии, произведена перенумерация нежилых помещений и помещению "...", площадью "..." кв.м присвоен номер "...", а помещению "...", площадью "..." кв.м - соответственно "...". Согласно ведомости помещений и площади приложения к поэтажному плану,     по состоянию на 30.12.1987 г. спорные помещения использовались под склад.

         В "..." 2002 г. проведен кадастровый учет помещений и присвоены кадастровые номера помещению "..." "...", помещению "..." "..." На дату проведения инвентаризации "..." помещения "..." и "..." использовались под складские цели (Т. 1 л.д. 182-199; гр.д. "..." Т. 1 л.д.232-253).

         Кроме того, согласно договору аренды № "..." от "..." г., заключенному между КУГИ Санкт-Петербурга, действующим в лице начальника отдела (агентства) недвижимого имущества Кронштадтского района М. и ООО «"..."» в лице генерального директора Ж. на основании распоряжения Главы администрации Кронштадтского района № "..." от "..." г., нежилое помещение "...", площадью "..." кв.м было предоставлено за плату и во временное пользование ООО «"..."» для использования под складские цели (Т.2, л.д. 49-61).

         Ни Марьенковой Н.И., ни ее представителем не представлено доказательств того, что спорные нежилые помещения когда-либо использовались собственниками жилого многоквартирного дома № "..." по "..." в Кронштадте в качестве общего имущества дома.

         Доводы истцовой стороны о том, что проходящие по спорным помещениям трубопроводы центрального отопления, горячего и холодного водоснабжения предназначены для обслуживания расположенных над ними жилых помещений, не могут быть приняты во внимание в виду того, что само по себе наличие указанного инженерного оборудования, не может являться основанием для признания их общим имуществом собственников многоквартирного дома. Для определения правового режима помещений "..." и "...", не имело и не имеет значения наличие в них инженерных коммуникаций, поскольку они расположены в каждом подвале и сами по себе не порождают право общей долевой собственности домовладельцев на помещения, уже выделенные для самостоятельного использования, не связанные с обслуживанием жилого дома.

         Таким образом, представленные суду документы неопровержимо свидетельствуют о том, что спорные нежилые помещения были предназначены, учтены и сформированы для самостоятельного использования в целях, не связанных с обслуживанием жилого дома, еще до начала момента приватизации, и фактически никогда не использовались собственниками жилых помещений в качестве общего имущества дома, а наличие в них коммуникаций и оборудования само по себе не дает оснований считать их общей долевой собственностью домовладельцев на основании ст.290 ГК РФ и ст. 36 ЖК РФ, а соответственно, и признавать за Марьенковой Н.И. права собственности на долю в данном имуществе.

         Доводы истцовой стороны о незаконности действий СПб ГУП «ГУИОН», связанных с техническим и кадастровым учетом спорных нежилых помещений несостоятельны, поскольку не основаны на законе.

         В рассматриваемый период деятельность по проведению технического учета (инвентаризации) объектов недвижимости осуществлялась на основании Постановления Правительства РФ от 04.12.2000 N 921 «О государственном техническом учете и технической инвентаризации в Российской Федерации объектов капитального строительства», Положения о государственном учете недвижимости в Санкт-Петербурге, утв. Распоряжением мэра-Председателя Правительства Санкт-Петербурга от 29.12.1994 г. № 1329-р.

         В силу указанных нормативно-правовых актов, организация технической инвентаризации осуществляла сбор, обработку, хранение и выдачу информации, в частности, о наличии, составе, местонахождении, техническом состоянии, стоимости объектов учета.

         Техническая документация, изготавливаемая по результатам технической инвентаризации и технического учета, не является правоустанавливающей, не влияет на правовой статус объекта, не устанавливает, не изменяет и не прекращает прав на него, а лишь констатирует факт его в наличии в определенных границах.

         Таким образом, проведение технического учета спорных объектов недвижимости не повлекло и не могло повлечь нарушение прав и законных интересов истицы.

         В силу ст. 1 Федерального закона от 24.07.2007 N 221-ФЗ «О государственном кадастре недвижимости», кадастровый учет подтверждает существование недвижимого имущества с характеристиками, позволяющими определить такое недвижимое имущество в качестве индивидуально-определенной вещи.

         Таким образом, по смыслу действующего законодательства, объекты недвижимости приобретают статус индивидуально-определенной вещи, в связи с чем, становятся объектами гражданских прав, после прохождения процедуры технического и кадастрового учета.      

         Утверждение истцовой стороны о том, что спорные помещения не подлежали процедуре технического и кадастрового учета, поскольку не могли рассматриваться отдельно от первичного объекта недвижимости, ошибочно и противоречит действующему законодательству. Так, наличие у объекта недвижимости признаков общего имущества не исключает необходимость его технического и кадастрового учета.       

         Технический учет многоквартирного дома включает в себя инвентаризацию и учет всех помещений, входящих в его состав. Поскольку общее имущество является объектом гражданских прав в силу действующего законодательства, объекты недвижимости, входящие в состав общего имущества также подлежат кадастровому учету, в том числе в целях регистрации прав на них.

         Учитывая вышеизложенное, суд приходит к выводу о том, что нежилые помещения "..." и "..." были правомерно отнесены к муниципальной собственности и в последующем приняты на учет имущества казны Санкт-Петербурга, в связи с чем, отсутствуют правовые основания к признанию недействительной государственной регистрации права собственности Санкт-Петербурга в отношении указанных объектов недвижимости.

         Оснований полагать, что при этом были нарушены права Марьенковой Н.И., как собственника жилого помещения, расположенного в доме "..." по "..." в Кронштадте, Санкт-Петербурге, не имеется.          

         В силу п. 2 ст. 209 ГК РФ, собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц.

         КУГИ Санкт-Петербурга, являясь уполномоченным представителем собственника спорных объектов недвижимости- Санкт-Петербурга, при издании распоряжений № 2223-рз от 22.11.2006 г. и № 1625-рз от 08.10.2008 г. «Об условиях приватизации объектов нежилого фонда», на основании которых ОАО «Фонд имущества Санкт-Петербурга» провело аукцион по их продаже и заключило договоры с победителями торгов, действовало в полном соответствии с законодательством о приватизации объектов нежилого фонда и в пределах своих полномочий. В связи с чем, у суда отсутствуют правовые основания и для признания недействительными договоров купли-продажи, заключенных с Дивинским А.А., и применений последствий недействительности сделки, как то: возврат спорного имущества в состав общего имущества жилого многоквартирного дома и признании за Марьенковой Н.И. права собственности на долю в данном имуществе пропорционально размеру общей площади принадлежащего ей жилого помещения.

         Отказывая Марьенковой Н.И. в предоставлении судебной защиты ее прав по избранным ею способам защиты - оспаривание решений государственных органов, применении последствий недействительности договоров купли-продажи спорных объектов недвижимости, признании права собственности на долю в праве собственности на общее имущество дома, суд не усматривает правовых оснований и для удовлетворения ее требований об истребовании спорного имущества из чужого незаконного владения.

         В силу ст. 301 ГК РФ, собственник вправе истребовать свое имущество из чужого незаконного владения.

         Виндикационный иск представляет собой требование не владеющего вещью собственника к владеющему вещью лицу, не являющемуся собственником. Целью предъявления такого иска является возврат конкретной вещи во владение лицу, доказавшему свои права на истребуемое имущество.

         Согласно п. 31 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 29.04.2010 N 10/22 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав", применяя ст. 301 ГК Российской Федерации, судам следует иметь в виду, что собственник вправе истребовать свое имущество от лица, у которого оно фактически находится в незаконном владении. Иск об истребовании имущества, предъявленный к лицу, в незаконном владении которого это имущество находилось, но у которого оно к моменту рассмотрения дела в суде отсутствует, не может быть удовлетворен.

         Согласно п. 36 указанного Постановления, в соответствии со ст. 301 ГК РФ, обратившееся в суд с иском об истребовании своего имущества из чужого незаконного владения, должно доказать свое право собственности на имущество, находящееся во владении ответчика.

         Право собственности на движимое имущество доказывается с помощью любых предусмотренных процессуальным законодательством доказательств, подтверждающих возникновение этого права у истца.

         Доказательством права собственности на недвижимое имущество является выписка из ЕГРП. При отсутствии государственной регистрации право собственности доказывается с помощью любых предусмотренных процессуальным законодательством доказательств, подтверждающих возникновение этого права у истца.

         Таким образом, истцу для удовлетворения исковых требований необходимо представить совокупность доказательств, свидетельствующих о наличии у него вещного права, основанного на законе, неправомерности использования ответчиком виндицируемой вещи, нахождении ее у незаконного владельца и сохранившейся в натуре на момент предъявления требования, возможности выделения вещь при помощи индивидуальных признаков из однородных вещей.

         Однако, Марьенковой Н.И. таких доказательств представлено не было.

         Разрешая по существу исковые требования Марьенковой Н.И., направленные на оспаривание зарегистрированного права государственной собственности Санкт-Петербурга на спорное имущество и его истребование, суд принимает во внимание заявления ответчиков о пропуске ею срока исковой давности. При этом суд исходит из следующего.

         Согласно ч. 1 ст. 195 ГК РФ, исковой давностью признается срок для защиты права по иску лица, право которого нарушено.

         В соответствии со ст. 196 ГК РФ, общий срок исковой давности устанавливается в три года.

         Частью 1 ст.200 ГПК РФ установлено, что течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права. Изъятия из этого правила устанавливаются настоящим Кодексом и иными законами.

         В силу положений ч. 1 ст. 256 ГПК РФ, гражданин вправе оспорить в суде решение, действие (бездействие) органа государственной власти, органа местного самоуправления, должностного лица, государственного или муниципального служащего, если считает, что нарушены его права и свободы, в течение трех месяцев со дня, когда ему стало известно о нарушении его прав.

         Статьей 199 ГК РФ установлено, что требование о защите нарушенного права принимается к рассмотрению судом независимо от истечения срока исковой давности. Исковая давность применяется судом только по заявлению стороны в споре, сделанному до вынесения судом решения. Истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске.

         Учитывая указанные законоположения, а также разъяснения, содержащиеся в п. 57 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 10 и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации № 22 от 29.04.2010 г. "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав", согласно которым, течение срока исковой давности по искам, направленным на оспаривание зарегистрированного права, начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о соответствующей записи в ЕГРП, суд приходит к выводу о том, что течение срока исковой давности по заявленному Марьенковой Н.И. иску начало течь с момента государственной регистрации ее прав собственности на жилые помещения, поскольку, действуя разумно и добросовестно, она не была лишены возможности выяснить правовое положение спорных нежилых помещений, право собственности на которые за Санкт-Петербургом было зарегистрировано "..." 2005 г.

         Право собственности Марьенковой Н.И. на долю в праве общей долевой собственности на квартиру "..." дома "..." по "..." в Кронштадте было зарегистрировано "...".2006 г., тогда как исковое заявление предъявлено ею в суд "...".2014 г., то есть с пропуском срока, установленного ст. 196 ГК РФ ( Т. 2 л.д. 16)

         На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 194-198 ГПК РФ суд,

Р Е Ш И Л :

░░░░░░░░░░░ ░.░. ░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ - ░░░░░░░░.

         ░░ ░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░ ░░░░░-░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░-░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░ ░░░░░░ ░░ ░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░.

░░░░░: