Решение по делу № 4Г-1617/2016 [44Г-82/2016] от 10.08.2016

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

президиума Верховного Суда Республики Татарстан

№ 44-Г-82

31 августа 2016 г. г. Казань

Президиум Верховного Суда Республики Татарстан в составе:

председательствующего И.И. Гилазова,

членов президиума М.В. Беляева, Р.А. Шарифуллина, И.С. Галимуллина, Р.Р. Гилманова, Р.Э. Курмашевой, Л.В. Романова,

при секретаре судебного заседания Д.А. Демахине,

рассмотрел в открытом судебном заседании гражданское дело по кассационной жалобе ... Амирова на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Татарстан от 31 марта 2016 г., поступившей в Верховный Суд Республики Татарстан 31 мая 2016 г., по гражданскому делу по иску К.Ш. Амирова к О.В. Давыдовой, Д.Д. Сунгатуллиной о признании наследником, фактически принявшим наследство, признании права собственности на наследственное имущество, признании недействительными свидетельства о праве на наследство в части и зарегистрированного права собственности, встречному иску О.В. Давыдовой к К.Ш. Амирову о признании наследником, не принявшим наследство, истребованному 06 июня 2016 г. и поступившему в Верховный Суд Республики Татарстан 16 июня 2016 г., переданному для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции определением судьи Верховного Суда Республики Татарстан О.В. Вишневской от 10 августа 2016 г.

Заслушав доклад по делу судьи Верховного Суда Республики Татарстан О.В. Вишневской, обсудив доводы кассационной жалобы, выслушав объяснения представителя К.Ш. Амирова – адвоката А.Е. Комиссарова, Д.Д. Сунгатуллиной в поддержку жалобы, президиум

установил:

Стороны обратились с перечисленными выше исковыми требованиями.

В обоснование первоначального иска К.Ш. Амирова указано, что 21 декабря 1999 г. после смерти его отца Ш.С. Амирова открылось наследство в виде однокомнатной квартиры <адрес>. К наследованию по закону в равных долях призывались дети наследодателя - истец и Д.Ш. Амиров, которые с заявлением о принятии наследства не обращались, но в установленные сроки приняли его фактически. Однако Д.Ш. Амиров, установив в 2013 году в судебном порядке факт принятия наследства, получил свидетельство о праве на наследство от 28 января 2014 г. и зарегистрировал право на квартиру как единоличный собственник. Об этом истцу стало известно в 2014 году в процессе оформления своих наследственных прав. 11 апреля 2014 г. Д.Ш. Амиров умер, его наследниками являются супруга О.В. Давыдова и дочь от первого брака Д.Д. Сунгатуллина.

Уточнив требования, истец просил признать частично недействительным свидетельство о праве на наследство по закону, выданное Д.Ш. Амирову нотариусом г.Казани В.Л. Хайдаровой 28 января 2014 г. на спорную квартиру, недействительной произведенную регистрацию права собственности; признать за ним право на 1/2 долю в праве общей долевой собственности на квартиру в порядке наследования по закону, установить факт принятия наследства.

Во встречном иске О.В. Давыдова просит признать К.Ш. Амирова не принявшим наследство ввиду пропуска срока для его принятия.

К.Ш. Амиров встречный иск не признал, представитель О.В. Давыдовой первоначальный иск не признал, заявил о пропуске срока исковой давности, Д.Д. Сунгатуллина первоначальный иск признала, со встречным не согласилась, третьи лица Управление Росреестра по Республике Татарстан и нотариус В.Л. Хайдарова в судебное заседание не явились.

Решением Ново-Савиновского районного суда г. Казани от 08 июня 2015 г. первоначальный иск удовлетворен, во встречном – отказано. За принявшим наследство К.Ш. Амировым в порядке наследования по закону признано право собственности на 1/2 долю в праве общей долевой собственности на квартиру. Свидетельство о праве на наследство по закону, выданное Д.Ш. Амирову, признано частично недействительным, зарегистрированное за ним право собственности на квартиру также признано недействительным.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Татарстан от 31 марта 2016 г. решение районного суда отменено в части удовлетворения иска К.Ш. Амирова с принятием в этой части нового решения об отказе в иске. В остальной части решение суда оставлено без изменения.

В кассационной жалобе К.Ш. Амирова содержится просьба об отмене состоявшегося по делу постановления суда апелляционной инстанции со ссылкой на то, что судом при его рассмотрении допущены существенные нарушения норм материального права.

Ответчица О.В. Давыдова, третье лицо – нотариус В.Л. Хайдарова, надлежащим образом извещенные о времени и месте рассмотрения дела в кассационном порядке, в судебное заседание президиума не явились, третье лицо просило рассмотреть дело в его отсутствие, в связи с чем на основании статьи 385 ГПК Российской Федерации президиум находит возможным рассмотрение дела в их отсутствие.

В соответствии со статьёй 387 ГПК Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются существенные нарушения норм материального права или норм процессуального права, которые повлияли на исход дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов.

Президиум считает, что такие нарушения закона допущены, имеются основания для отмены апелляционного определения.

Судом установлено, что 21 декабря 1999 г. умер Ш.С. Амиров, ему на праве собственности принадлежала однокомнатная квартира <адрес>.

Из материалов дела усматривается, к наследованию по закону в равных долях призваны дети наследодателя – К.Ш. Амиров и Д.Ш. Амиров, которые с заявлением о принятии наследства к нотариусу не обращались. Констатируя, что наследство принято фактически в установленный шестимесячный срок, каждый из наследников обращался в порядке особого производства в суд за установлением факта, имеющего юридическое значение: по заявлению Д.Ш. Амирова решение судом было принято 31 октября 2013 г., по заявлению К.Ш. Амирова – 30 мая 2014 г.

На основании решения суда от 31 октября 2013 г., сокрыв от нотариуса при составлении заявления информацию о другом наследнике, 28 января 2014 г. Д.Ш. Амировым получено свидетельство о праве на наследство по закону на квартиру, 17 февраля 2014 г. произведена государственная регистрация его права собственности на целый объект.

11 апреля 2014 г. Д.Ш. Амиров умер, его наследники первой очереди О.В. Давыдова и Д.Д. Сунгатуллина вступили в наследственные права.

Принятые ранее в порядке особого производства судебные акты об установлении факта принятия наследства отменены, заявление К.Ш. Амирова оставлено без рассмотрения 02 апреля 2015 г., заявление Д.Ш. Амирова – 24 ноября 2015 г.

Удовлетворяя первоначальный иск и отказывая во встречном иске, суд первой инстанции исходил из доказанности обстоятельства фактического принятия К.Ш. Амировым в шестимесячный срок со дня открытия наследства его части в виде предметов домашней обстановки, инструментов, сберегательной книжки, что в соответствии с пунктом 2 статьи 1152 ГК Российской Федерации, статьи 546 ГК РСФСР означает принятие всего причитающего ему наследства, включая долю в спорной квартире, которая принадлежит истцу со дня открытия наследства (пункт 4 статьи 1152 ГК Российской Федерации). Для защиты своих интересов истцом трехгодичный срок исковой давности не пропущен, поскольку о нарушенном праве ему стало известно при оформлении наследственных прав, после смерти второго наследника – Д.Ш. Амирова.

Отменяя решение суда первой инстанции, судебная коллегия пришла к выводу о том, что требование об установлении факта принятия наследства является самостоятельным, заявлено с пропуском срока исковой давности, который начал течь со дня открытия наследства – 21 декабря 1999 г. Применив к данному требованию срок исковой давности, опираясь на положения пункта 2 статьи 199 ГК Российской Федерации, суд апелляционной инстанции отказал в его удовлетворении, и признав производными остальные требования, отказал в первоначальном иске полностью.

Президиум с приведенным выводом согласиться не может, поскольку он основан на неправильном применении норм материального права в области исчисления срока исковой давности, повлиявшим на исход дела.

Установление факта принятия наследства в качестве самостоятельного требования допускается в порядке особого производства - главы 27 ГПК Российской Федерации, однако при наличии спора о праве его установление осуществляется в исковом порядке. Причем совершение наследником действий, свидетельствующих о фактическом принятии наследства в течение шести месяцев со дня открытия наследства, будет относиться в силу части 2 статьи 56 ГПК Российской Федерации к обстоятельствам, имеющим существенное значение для разрешения спора о праве на наследство, подлежащих проверке и установлению при рассмотрении гражданского дела.

Следовательно, требование об установлении факта принятия наследства производно и неразрывно связано с требованием о признании права на наследственное имущество, а потому к нему применяется общий срок исковой давности, составляющий три года со дня, определяемого в соответствии со статьей 200 ГК Российской Федерации (пункт 1 статьи 196 ГК Российской Федерации).

Если законом не установлено иное, течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права (пункт 1 статьи 200 ГК Российской Федерации).

Определяя начало течения срока исковой давности, судебная коллегия сослалась на день открытия наследства, тогда как следовало установить дату, с которой истцу стало известно о нарушении его прав по заявленным требованиям.

Учитывая, что с момента открытия наследства наследственные права призванных наследников до получения Д.Ш. Амировым 28 января 2014 г. свидетельства о праве на наследство оформлены не были, а по смыслу положений статьи 1163 ГК Российской Федерации свидетельство о праве на наследство может быть выдано по заявлению наследника, принявшего наследство, в любое время без ограничения каким-либо сроком, оснований для исчисления исковой давности со дня смерти наследодателя у суда апелляционной инстанции не имелось. Срок исковой давности в три года в таком случае начинает течь со дня совершения действия, препятствующего наследнику осуществлять свои права в отношении этого имущества. Это действие в отношении спорной 1/2 доли на квартиру, принадлежащей истцу со дня открытия наследства, совершено Д.Ш. Амировым при оформлении наследственных прав полностью на свое имя.

За защитой нарушенных прав К.Ш. Амиров обратился 04 сентября 2014 г., то есть в пределах срока исковой давности, что учтено судом первой инстанции при разрешении спора по существу. При этом суд установил значимое для дела обстоятельство – фактическое принятие истцом наследства в установленные сроки, которое не было опровергнуто судом апелляционной инстанции, в связи с чем правовых оснований для отмены решения суда не имелось.

С учетом изложенного апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Татарстан от 31 марта 2016 г. нельзя признать законным, оно подлежит отмене, а состоявшееся по делу решение Ново-Савиновского районного суда г. Казани от 08 июня 2015 г. следует оставить в силе.

Руководствуясь статьями 387, 388 и 390 ГПК Российской Федерации, президиум Верховного Суда Республики Татарстан

ПОСТАНОВИЛ:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Татарстан от 31 марта 2016 г. отменить и оставить в силе решение Ново-Савиновского районного суда г. Казани от 08 июня 2015 г.

Председательствующий И.И. Гилазов