Решение по делу № 2-1/2018 (2-37/2017; 2-474/2016;) ~ М-458/2016 от 12.10.2016

Дело № 2-1/2018

УИД 24RS0058-01-2016-000473-50

РЕШЕНИЕ

Именем Российской Федерации

31 августа 2018 года                             город Шарыпово

Шарыповский районный суд Красноярского края в составе:

председательствующего судьи Давыденко Д.В.,

при секретаре судебного заседания Литвиненко А.Е.,

с участием помощника Шарыповского межрайонного прокурора Шаркия Е.Ю. по поручению прокурора,

истцов Руденко Марины Магомедовны, Орловой Камилы Магомедовны, их представителя по письменным заявлениям Лященко О.Г., являющегося также представителем истца Магомедовой Ольги Анатольевны, действующего по доверенности от ДД.ММ.ГГГГ,

представителей ответчика Краевого государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Шарыповская городская больница»: Зауташвили И.Н., действующего на основании доверенности № от 15 ноября 2017 года, Бычковой Н.Г., действующей на основании доверенности № от 27 августа 2018 года,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Магомедовой Ольги Анатольевны, Руденко Марины Магомедовны, Орловой Камилы Магомедовны к Красноярскому государственному бюджетному учреждению здравоохранения «Шарыповская городская больница» о взыскании денежной компенсации морального вреда и судебных расходов,

УСТАНОВИЛ:

Истцы Магомедова О.А., Руденко М.М., Орлова К.М. обратились в суд с иском (с учетом уточнений) к Красноярскому государственному бюджетному учреждению здравоохранения «Шарыповская городская больница» (далее по тексту КГБУЗ «Шарыповская городская больница») о взыскании денежной компенсации морального вреда и судебных расходов.

В обоснование своих требований указано, что 10 августа 2016 года в третьей реанимационной палате гнойной хирургии Красноярской краевой клинической больницы № 1 скончался супруг и отец истцов – М.М.З., ДД.ММ.ГГГГ года рождения. Истцы полагают, что смерть М.М.З. наступила по вине врачей КГБУЗ «Шарыповская городская больница» вследствие «дефекта медицинской помощи», то есть некачественного оказания медицинской помощи, заключавшейся в нарушениях процесса диагностики, лечения и организации медицинской помощи, которые привели к смерти пациента.

07 августа 2016 года в 03 часа на номер телефона истицы Магомедовой О.А. позвонил М.М.З. который сообщил, что он себя плохо чувствует, у него сильно болит <данные изъяты>. Истица Руденко М.М. незамедлительно вызвала «скорую неотложную медицинскую помощь» и направила ее по адресу проживания отца: <адрес>. По приезду в <адрес> истицы увидели в доме отца врачей «скорой помощи», которые долго не могли определиться с диагнозом М.М.З., который жаловался на резкую боль в <данные изъяты>, врачи говорили, что у отца низкое давление, после чего, приняли решение транспортировать больного в хирургическое отделение КГБУЗ «Шарыповская городская больница», где по приезду его принял врач Б.К.Ю., который после скоротечного, беглого осмотра М.М.З., без применения какого–либо оборудования и взятия анализов, заявил, что у больного нет заболевания, требующего хирургического вмешательства, и отправил М.М.З. и бригаду «скорой помощи» в терапевтическое отделение городской больницы. По прибытию в терапевтическое отделение городской больницы, М.М.З. принял врач И.В.Г., который с возмущением обратился к врачам «скорой помощи», поставив им в укор, что М.М.З. без оснований привезли в их отделение, и что врачи «скорой помощи» не смогли определить у больного элементарное <данные изъяты>, которое должно лечиться в домашних условиях. После этого, И.В.Г. на листочке выписал препараты, которые М.М.З. должен принимать: <данные изъяты>.

Ссылаясь на положения Конституции РФ, Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ, Приказа Министерства здравоохранения и социального развития РФ от 15 мая 2012 года № 543Н «Об утверждении Положения об организации оказания первичной медико-санитарной помощи взрослому населению», считают, что дежурный врач хирургического отделения Шарыповской городской больницы Б.К.Ю. недобросовестно отнесся к выполнению своих должностных обязанностей, комплекс мероприятий по постановке верного диагноза не произвел. Дежурный врач терапевтического отделения И.В.Г. от осмотра больного устранился, не проведя никаких диагностических мероприятий в приемном отделении, по результатам которых имелись бы основания для исключения хирургических заболеваний, принял решение об отсутствии необходимости госпитализации М.М.З., не приняв весь комплекс мер на устранение угрозы жизни М.М.З., отказал больному к экстренной госпитализации по имеющимся у него медицинским показаниям и отправил М.М.З. домой.

По приезду домой состояние М.М.З. продолжало ухудшаться, истица Руденко М.М. в 08 часов 07 августа 2016 года купила назначенные врачом И.В.Г. препараты и дала их своему отцу. Однако, резкая боль в области <данные изъяты> отца не прекращалась, его <данные изъяты>.

В 12 часов 07 августа 2016 года истцы вынуждены были повторно вызвать бригаду «скорой помощи», которая прибыла только в 13 часов 30 минут. После проведенного осмотра и снятия ЭКГ, врачи приняли решение везти М.М.З. в хирургическое отделение городской больницы. Примерно, в 14 часов 30 минут 07 августа 2016 года больной был доставлен в хирургическое отделение городской больницы, где был осмотрен врачом Р.С.С., по распоряжению которого у больного были взяты анализы и сделан рентген снимок <данные изъяты>, но, не распознав какой–либо патологии, в 16 часов 07 августа 2016 года М.М.З. поместили в стационар.

В 20 часов 07 августа 2016 года при помещении М.М.З., истица Руденко М.М., увидев, что состояние отца немного улучшилось, она ушла домой, но в 22 часа 30 минут 07 августа 2016 года, отец позвонил ей и сообщил, что ему стало еще хуже, резкая боль в области <данные изъяты> не прекращалась, и он просил у медперсонала обезболивающие препараты.

В 08 часов 08 августа 2016 года истцы при посещении М.М.З. обнаружили резкое ухудшение его состояния. На этот день М.М.З. назначали ультразвуковое исследование. Несмотря на тяжелое состояние больного, его отправили на исследование пешим ходом. Перед кабинетом УЗИ, расположенном в здании поликлиники, несмотря на видимое тяжелое состояние М.М.З., принимающий врач, игнорируя обращение истицы Руденко М.М. о внеочередном обследовании отца, сказала: «пусть отец подождет, нужно сначала обследовать бабушек». Страдая от боли, М.М.З. даже не смог что–либо возразить, и попал на прием примерно через 2,5 часа, после прихода в поликлинику.

Доведя отца до палаты, истица Руденко М.М. около 11:00 часов встретилась в ординаторской с врачом Р.С.С., который сказал, что результаты УЗИ не готовы и нужно подождать до 13:00 часов. 08 августа 2016 года в 13:00 часов врач Р.С.С. сообщил, что по результатам УЗИ он диагностировал у М.М.З. заболевание <данные изъяты>, ничего страшного нет, необходимо лечение, за один день это заболевание не лечится. Доверяя профессионализму врачей, истцы ушли домой. Однако, при посещении отца в 20 часов 00 минут 08 августа 2016 года истцы обнаружили, что его состояние не улучшается, а становится только хуже. Дежурный врач З на вопрос истцов, в связи с чем, происходит ухудшение здоровья М.М.З., сказал, что он только, что посещал больного и у него все хорошо, хотя в палату врач даже не заходил, а по всем вопросам посоветовал обращаться к лечащему врачу Р.С.С..

На следующее утро, 09 августа 2016 года в 09 часов лечащего врача истцы на рабочем месте не застали, прием вел врач Б.А.А., у которого истцы стали просить выписать направление в больницу <адрес>, на что врач ответил, что никто такого направления истцам не выдаст, такое заболевание качественно лечится в стационаре Шарыповской городской больницы, и стоит подождать 3-4 дня, чтобы снять острую фазу заболевания.

В этот день М.М.З. назначили исследование ФГДС в терапевтическом отделении городской больницы, куда истцы сопроводили отца пешком. Врач и медсестра, проводившие обследование, необоснованно возмутились тем, что отец пришел на обследование с полным желудком, на что истцы ответили, что отец не ест и не пьет уже три дня. После этого обследования, лечащий врач Р.С.С. заявил, что помимо «<данные изъяты>» у больного диагностирован еще и «<данные изъяты>». Когда истцы стали возмущаться и просить выписать направление в <адрес>, Р.С.С. сказал, что в этом нет никакой необходимости, такие заболевания за 2 дня не лечатся, а истцам стоит успокоиться и ждать. После чего, стало понятно, что, по мнению врача, лечит не медицина, а время.

Понимая, что времени на спасение близкого человека не остается, истцы попросили у Р.С.С. разрешения забрать М.М.З. и увезти его в <адрес> самостоятельно. Р.С.С. сказал, что больной транспортабелен и истцы могут смело везти его в краевой центр, а в дорогу он его обезболит и даст с собой препарат «<данные изъяты>».

По приезду в <адрес> в 20:00 часов 09 августа 2016 года и остановившись у знакомых по адресу: <адрес>, истцы немедленно вызвали бригаду «Скорой помощи».

Приехавшие фельдшеры диагностировали у М.М.З. <данные изъяты>., срочно начали вводить пациенту какие-то препараты и дополнительно вызвали реанимационную карету. Приехавший обычный фельдшер-реаниматолог, задал М.М.З. два вопроса, провел <данные изъяты>, после чего сказал, что это <данные изъяты>, срочно приказал нести носилки и сказал, что повезет больного до ближайшей 1-ой краевой больницы, до других боялся не довезти. Около 21 часа 09 августа 2016 года М.М.З. был доставлен в больницу. Около 23 часов к истцам вышел врач и сказал, что требуется срочное оперативное вмешательство, что у больного <данные изъяты>, и что полную информацию можно будет получить утром 10 августа 2016 года.

10 августа 2016 года в 08 часов истцы пришли в 3-е реанимационное отделение гнойной хирургии, где им сказали, что состояние М.М.З. крайне тяжелое, после оперативного вмешательства в сознание он не приходил, подключен к аппарату <данные изъяты>. Врач сказал, что они сделали все возможное, но время было уже упущено, при операции была <данные изъяты>, и если бы операция была проведена хотя бы на сутки раньше, то такого исхода можно было реально избежать. На 11 августа 2016 года М.М.З. была назначена повторная операция, но в 21 час 30 минут 10 августа 2016 года он скончался.

При вскрытии были установлены причины смерти: <данные изъяты>

Считают, что врач хирургического отделения Р.С.С., наблюдавшие больного врачи Б.А.А., П.В.С., имеющие высшее медицинское образование и большой опыт работы, не проведя никаких дополнительных диагностических мероприятий, таких как <данные изъяты>, по результатам которых имелись бы основания для исключения хирургических заболеваний, проигнорировали диагноз фельдшеров скорой медицинской помощи, верно предположивших у М.М.З. <данные изъяты>. В результате неправильно установленного диагноза основного и сопутствующих заболеваний, не выявление опасных для жизни осложнений, не уточнения причины имевшегося у М.М.З. состояния здоровья и проведения своевременной адекватной терапии, при наличии анамнестических сведений о недавно <данные изъяты>, у последнего стали развиваться <данные изъяты>.

Полагают, что причиной смерти М.М.З. является дефект медицинской помощи, то есть неправильное определение болезни врачом (диагностическая ошибка) и неправильное врачебное мероприятие, что как следствие привело к потере времени для правильного лечения, образованию <данные изъяты>, приведших к смерти М.М.З..

При таких обстоятельствах, ссылаясь на положения ст. 41 Конституции РФ, Федеральный закон «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ, ст.ст. 1064, 1068, 1101, 151 ГК РФ, истцы просят в пользу каждой взыскать с ответчика КГБУЗ «Шарыповская городская больница» денежную компенсацию морального вреда в размере 500000 рублей, судебные расходы по оплате услуг представителя в размере 10000 рублей каждой.

В судебном заседании истцы Руденко М.М., Орлова К.М. исковые требования подержали в полном объеме, по основаниям, изложенным в заявлении. Дополнительно пояснили, что у них с отцом были теплые отношения, отец был для них опорой и защитой, в том числе поддерживал их материально, они пережили сильный стресс в связи со смертью отца, потеря отца является для них невосполнимой утратой, до настоящего времени они не могут смириться со смертью отца, от чего испытывают физические и нравственные страдания. Состояние здоровья их матери Магомедовой О.А. ухудшилось после смерти М.М.З..

Истец Магомедова О.А. в судебное заседание не явилась, извещена о времени и месте рассмотрения дела надлежащим образом, обеспечила явку своего представителя Лященко О.Г., действующего по доверенности. Предоставила заявление о несогласии с выводами судебно-медицинской экспертизы № от 20 сентября 2017 года, считая их противоречивыми, основанными на предположениях (т. 1 л.д. 228).

В соответствии с ч. 1 ст. 48 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее по тексту ГПК РФ) граждане вправе вести свои дела лично или через своих представителей.

При таких обстоятельствах, суд, руководствуясь ч. 5 ст. 167 ГПК РФ, определил рассмотреть дело в отсутствие истца Магомедовой О.А., с участием ее представителя.

Представитель истцов Магомедовой О.А., Руденко М.М., Орловой К.М. – Лященко О.Г., действующий на основании доверенности от 03 октября 2016 года (т. 1 л.д. 35) и письменным заявлениям (т. 1 л.д.33-34), в судебном заседании исковые требования поддержал в полном объеме по основаниям, изложенным в заявлении. Дополнительно пояснил, что дефекты лечения в КГБУЗ «Шарыповская городская больница», заключающиеся в нарушении процесса диагностики, лечения, организации медицинской помощи, привели к смерти пациента М.М.З.. В момент поступления больного в медицинское учреждение в результате некачественного обследования и отказа в госпитализации, и в последующем при постановке неверного диагноза и назначенного лечения было упущено время, необходимое на спасение жизни пациента, в результате чего развился <данные изъяты>, которые привели к смерти пациента. Просит взыскать в пользу истцов с КГБУЗ «Шарыповская городская больница» компенсацию морального вреда в размере 500000 рублей каждой и судебные расходы по оплате услуг представителя в размере 10000 рублей каждой.

В судебном заседании представители ответчика КГБУЗ «Шарыповская городская больница»: заместитель главного врача по медицинской части Зауташвили И.Н., начальник юридического отдела Бычкова Н.Г., действующие на основании доверенностей (т. 1 л.д. 201, т. 2 л.д. 157) исковые требования не признали, поддержали ранее поданные возражения. Суду пояснили, что лечебно-диагностические мероприятия пациенту М.М.З. ДД.ММ.ГГГГ года рождения, были выполнены в полном объеме, надлежащего качества с учетом возможностей лечебного учреждения. Кроме того, М.М.З. лично отказался от дальнейшего лечения и обследования в условиях хирургического отделения ответчика 09 августа 2016 года, в соответствии с установленным диагнозом, что подтверждают выводы независимых судебно-медицинских экспертиз по материалам дела (заключения №, №). Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы № (п. 4,5,6) показаний для госпитализации в хирургическое отделение не имелось, также экспертизой установлен факт отсутствия признаков <данные изъяты> на момент первичного обращения в КГБУЗ «Шарыповская городская больница» не было). Согласно выводам заключения судебно-медицинской экспертизы № (п. 20,21,23,32) и заключения экспертизы № (п. 12) даже в случае своевременного экстренного оперативного лечения – именно 07 августа 2016 года, от которого М.М.З. лично отказался в дальнейшем, наступление благоприятного исхода для М.М.З. не было гарантировано на 100 %, поскольку летальность при подобной патологии является крайне высокой и составляет от 85 до 100%. Согласно п. 24 заключения № объем обследования и лечения М.М.З. врачами КГБУЗ «Шарыповская городская больница» в период нахождения его в лечебном учреждении с 07 августа 2016 года в 13:50 до выписки 09 августа 2016 года соответствовал состоянию здоровья пациента и установленным ему диагнозам, что подтверждается выводами экспертизы № (п. 1,24, п. 3,5,25,6,8,9,10,12,13,15,17). Таким образом, факт причинения нравственных и физических страданий, вины ответчика по результатам судебно-медицинских экспертиз не подтвержден, а также причинно-следственная связь между действиями медицинских работников и возникшим неблагоприятным исходом - не установлена, требование о компенсации морального вреда не подлежит удовлетворению. Просят в удовлетворении исковых требований отказать в полном объеме.

Главным врачом КГБУЗ «Шарыповская городская больница» Никитиным П.А. подан отзыв на исковое заявление, в котором изложены основания несогласия ответчика КГБУЗ «Шарыповская городская больница» с исковыми требованиями истцов. При первичном обращении 07 августа 2016 года в 03:23 М.М.З. своевременно осмотрен сотрудниками станции скорой медицинской помощи, доставлен в приемный покой хирургического, затем терапевтического отделений больницы. Своевременно осмотрен дежурным хирургом, на момент осмотра данных на <данные изъяты> не выявлено. Дежурным терапевтом был выставлен диагноз согласно данных объективного осмотра, даны рекомендации по лечению, наблюдении терапевта по месту жительства, показаний для госпитализации на момент осмотра не было. Имело место нарушение порядка оформления медицинской документации дежурным терапевтом, выразившиеся в отсутствии записи в журнале госпитализации и отказа от госпитализации, которое не повлияло на течение заболевания. Довод истцов о том, что у их отца было <данные изъяты> является не достоверным, так как у М.М.З.. на момент осмотра <данные изъяты>, что зафиксировано в карте вызова скорой медицинской помощи №. При повторном обращении 07 августа 2016 года в 12:56 пациент был обоснованно госпитализирован в хирургическое отделение КГБУЗ «Шарыповская городская больница». При поступлении в отделение М.М.З. хирургом был осмотрен своевременно, назначено обследование и лечение в полном объеме согласно диагнозу. Диагноз <данные изъяты> был установлен согласно объективным данным, выявленным при осмотре и обследовании: <данные изъяты> не обнаружено. Вопреки доводам истцов о прибытии скорой помощи в 13:30 07 августа 2016 года, бригада ССМП была в пути 11 минут, что подтверждается картой вызова скорой медицинской помощи №, где зафиксировано время приема вызова 12:56 и время прибытия на место 13:07. М.М.З. лично отказался от дальнейшего лечения и обследования в условиях хирургического отделения ответчика 09 августа 2016 года, о чем свидетельствует расписка, и был выписан лечащим врачом с рекомендациями по дальнейшему лечению в 11 часов 09 августа 2016 года. По результатам служебного расследования от 22 ноября 2016 года по факту оказания медицинской помощи М.М.З. медицинская помощь М.М.З. была оказана своевременно, надлежащего качества, в соответствии с установленным диагнозом. Имеющиеся нарушения порядка оформления медицинской документации со стороны дежурного терапевта не повлияли на течение заболевания. Ссылаясь на положения ст. ст. 151, 1101 ГК РФ просит в удовлетворении исковых требований отказать полностью (т. 1 л.д. 40-41).

Представителем КГБУЗ «Шарыповская городская больница» Зауташвили И.Н. поданы возражения на исковое заявление, согласно содержанию которых лечебно-диагностические мероприятия М.М.З. выполнены в полном объеме, надлежащего качества с учетом возможностей лечебного учреждения. Доводы о том, что врач И.В.А. от осмотра больного устранился и не принял мер для исключения хирургического заболевания – некорректны, поскольку И.В.А. является врачом терапевтом и хирургические заболевания исключать не должен был, а <данные изъяты> была исключена врачом хирургом до осмотра врачом терапевтом. В ходе судебного разбирательства выяснено, что И.В.А. больной был осмотрен, выставлен диагноз согласно данных объективного осмотра, даны рекомендации по лечению, наблюдении терапевта по месту жительства. Лапароскопическое исследование в условиях хирургического отделения КГБУЗ «Шарыповская городская больница» выполнить было невозможно ввиду отсутствия специалиста, владеющего данной методикой. В целях уточнения диагноза и дальнейшего лечения М.М.З. было предложено проведение оперативного лечения, от которого он отказался. 09 августа 2016 года медицинским работником КГБУЗ «Шарыповская городская больница» был получен письменный отказ от дальнейшего лечения в условиях хирургического отделения КГБУЗ «Шарыповская городская больница», все это усугубило течение заболевания и ухудшило его прогноз. Согласно литературным данным <данные изъяты> является тяжелой хирургической патологией, при которой летальность достигает 67-92%, в условиях общехирургического стационара диагноз можно установить только в ходе проведения оперативного лечения, <данные изъяты>, от которой пациент отказался. М.М.З. лично отказался от дальнейшего лечения и обследования в условиях хирургического отделения 09 августа 2016 года, медицинская помощь М.М.З. была оказана своевременно и надлежащего качества в соответствии с установленным диагнозом. Имеющиеся нарушения порядка оформления медицинской документации, допущенные врачом терапевтом, не повлияли на течение и исход заболевания. Ссылаясь на положения ст.ст. 151, 1100, 1101 ГК РФ просит в удовлетворении исковых требования отказать в полном объеме (т. 1 л.д. 101-102).

Определением суда от 06 декабря 2017 года для участия в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, на стороне ответчика привлечено Министерство здравоохранения Красноярского края (т. 1 л.д. 205-206).

В судебное заседание третье лицо Министерство здравоохранения Красноярского края своего представителя не направило, о дне, времени и месте рассмотрения дела надлежащим образом извещено, о чем свидетельствует почтовое уведомление о вручении судебного извещения (т. 2 л.д. 153).

При таких обстоятельствах, суд в соответствии с ч. 5 ст. 167 ГПК РФ определил рассмотреть дело в отсутствие представителя Министерства здравоохранения Красноярского края.

Заслушав истцов Орлову К.И., Руденко М.М. и представителя истцов Лященко О.Г., представителей ответчика КГБУЗ «Шарыповская городская больница» Зауташвили И.Н., Бычкову Н.Г., исследовав представленные материалы гражданского дела, отзыв представителя ответчика КГБУЗ «Шарыповская городская больница», возражения представителя истцов, заключение участвовавшего при рассмотрении дела помощника Шарыповского межрайонного прокурора Шаркия Е.Ю., полагавшего, что исковые требования истцов подлежат удовлетворению в полном объеме, суд пришел к следующему:

В силу ч. 1 ст. 41 Конституции Российской Федерации каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений.

Согласно п.п. 3, 4, 7, 8 ст. 2 Федерального закона от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» медицинской помощью является комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг.

Медицинская услуга - медицинское вмешательство или комплекс медицинских вмешательств, направленных на профилактику, диагностику и лечение заболеваний, медицинскую реабилитацию и имеющих самостоятельное законченное значение.

Диагностика - комплекс медицинских вмешательств, направленных на распознавание состояний или установление факта наличия либо отсутствия заболеваний, осуществляемых посредством сбора и анализа жалоб пациента, данных его анамнеза и осмотра, проведения лабораторных, инструментальных, патолого-анатомических и иных исследований в целях определения диагноза, выбора мероприятий по лечению пациента и (или) контроля за осуществлением этих мероприятий.

Лечение - комплекс медицинских вмешательств, выполняемых по назначению медицинского работника, целью которых является устранение или облегчение проявлений заболевания или заболеваний либо состояний пациента, восстановление или улучшение его здоровья, трудоспособности и качества жизни.

В соответствии с ч. 1 ст. 37 Федерального закона от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» медицинская помощь организуется и оказывается в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями, а также на основе стандартов медицинской помощи, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации.

В силу частей 2, 3 статьи 98 указанного Федерального закона медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации.

Согласно ст. 1064 ГК РФ вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Законом обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда. Законом или договором может быть установлена обязанность причинителя вреда выплатить потерпевшим компенсацию сверх возмещения вреда.

В силу ст. 1068 ГК РФ юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

В соответствии со ст. 151 ГК РФ если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

В силу ч. 1 ст. 56 ГПК РФ каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений.

Суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности (п. 3 ст. 67 ГПК РФ).

Как установлено в судебном заседании и следует из материалов дела, устава, выписки из Единого государственного реестра юридических лиц (т. 1 л.д. 212, 213, 214-227) Краевое государственное бюджетное учреждение здравоохранения «Шарыповская городская больница» является действующим юридическим лицом.

М.М.З., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженец <адрес> <адрес>, умер 10 августа 2016 года в <адрес> края, что следует из свидетельства о смерти № № от 11 августа 2016 года (т. 1 л.д. 13).

Истица Магомедова О.А. является женой умершего М.М.З., что подтверждается свидетельством о заключении брака № № от 31 октября 2002 года (т. 1 л.д. 14).

Истицы Руденко М.М. и Орлова К.М. являются дочерями умершего М.М.З., что подтверждается свидетельствами о рождении № № от 15 мая 1992 года, № № от 17 апреля 1987 года, о заключении брака № № от 30 апреля 2014 года, № № от 15 июня 2012 года (т. 1 л.д. 15-18).

Из медицинского свидетельства о смерти от 11 августа 2016 года серии № №, справки Красноярского краевого бюро судебно-медицинской экспертизы от 11 августа 2016 года, справки о смерти Агентства записи актов гражданского состояния Центрального района г. Красноярска № от 11 августа 2016 года следует, что причиной смерти М.М.З. являются: <данные изъяты> (т. 1 л.д. 10, 11, 12), что представителями ответчика в ходе судебного разбирательства не оспаривалось.

Как установлено судом и подтверждается материалами дела, 07 августа 2016 года в 03:23 на станцию скорой медицинской помощи КГБУЗ «Шарыповская городская больница» поступил вызов к М.М.З., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, проживающему по адресу: <адрес>. Повод к вызову <данные изъяты> (т. 2 л.д. 8).

07 августа 2016 года в 03:27 на вызов выехала фельдшерская бригада в составе фельдшеров станции скорой медицинской помощи (далее по тексту ССМП) А.Т.И. и Н.Н.А., прибытие на место вызова 07 августа 2016 года в 03:45.

Из данных карты вызова скорой медицинской помощи № от 07 августа 2016 года (т. 1 л.д. 50) следует, что при осмотре М.М.З. предъявлял жалобы на <данные изъяты> неоднократно, заболел ночью, самостоятельно принял «<данные изъяты>». В анамнезе в 2013 году оперирован по поводу <данные изъяты>, получает лечение по поводу <данные изъяты>. При осмотре состояние средней степени тяжести, поведение спокойное, сознание ясное. Диагноз: <данные изъяты>. Доставлен в 04:40 в хирургическое отделение, в 04:50 в <данные изъяты> отделение.

Свидетели Н.Н.А. и А.Т.И. (фельдшеры выездной бригады станции скорой помощи КГБУЗ «Шарыповская городская больница») пояснили в судебном заседании, что 07 августа 2016 года около 04 часов утра в составе бригады скорой помощи они выезжали на вызов в <адрес> к мужчине, который жаловался на <данные изъяты>. При вызове были проведены: <данные изъяты>. На момент осмотра <данные изъяты> не было, поскольку мужчина был оперирован по поводу <данные изъяты>, наличия у него <данные изъяты> было предложено госпитализировать, по приезду в больницу он был осмотрен врачом хирургом Б.К.Ю., который не нашел оснований для госпитализации, а затем терапевтом И.В.Г., который предложил амбулаторное лечение. По согласованию с хирургом был выставлен диагноз <данные изъяты>.

07 августа 2016 года в 04:40 М.М.З. сотрудниками станции скорой медицинской помощи доставлен в приемный покой хирургического отделения. В 04:45 в приемном покое М.М.З. осмотрен дежурным хирургом Б.К.Ю.. Заключение: <данные изъяты> нет. Рекомендована консультация инфекциониста.

07 августа 2016 года в 04:50 М.М.З. сотрудниками ССМП доставлен в приемный покой терапевтического отделения, где был осмотрен дежурным врачом И.В.Г..

В судебном заседании свидетель И.В.Г., врач терапевт общей практики КГБУЗ « Шарыповская городская больница» пояснил, что, находясь на дежурстве в терапевтическом отделении в августе 2016 года, им был осмотрен мужчина в возрасте 62 лет, состояние которого не было тяжелым, с <данные изъяты> был выставлен диагноз – <данные изъяты>, даны рекомендации по амбулаторному лечению, обращению в поликлинику по месту жительства, госпитализация пациенту на момент осмотра не требовалась. Ведение медицинской документации входит в обязанности медсестры, им документация не велась.

Истцами в обоснование доводов представлен лист с указаниями медицинских препаратов с пометкой «назначение врача И.В.Г.» (т. 1 л.д. 8), представителями ответчика в ходе судебного разбирательства не оспаривались обстоятельства назначения указанных препаратов врачом И.В.Г..

07 августа 2016 года в 12:56 на станцию скорой медицинской помощи поступил вызов к М.М.З., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, по адресу <адрес>, повод к вызову боли в <данные изъяты> (т. 2 л.д. 9).

При этом, у суда не имеется оснований сомневаться в сведениях, изложенных в журнале вызовов скорой медицинской помощи в части времени приема вызова к больному М.М.З. 07 августа 2016 года в 12:55, передачи вызова бригаде скорой медицинской помощи в 12:56 (т. 2 л.д. 9). Предоставленная истцом Руденко М.М. детализация оказанных услуг за 07 августа 2016 года (т. 2 л.д. 10-11) содержит данные об осуществлении вызова на № в 12:12 и 12:50 и не опровергает сведения, изложенные в журнале.

07 августа 2016 года в 12:59 на вызов выехала фельдшерская бригада в составе фельдшеров ССМП Т.А.М. и Б.Н.И., прибытие на место вызова 07 августа 2016 года в 13:07.

Из данных карты вызова скорой медицинской помощи № от 07 августа 2016 года (т. 1 л.д. 51) следует, что при осмотре М.М.З. предъявлял жалобы на боли в <данные изъяты> <данные изъяты> заболел остро с вечера. <данные изъяты> есть. Локально при <данные изъяты> отсутствует. Диагноз: <данные изъяты> В 14:00 доставлен в хирургическое отделение, передвигается самостоятельно.

В судебном заседании свидетель Т.А.М. (фельдшер выездной бригады станции скорой помощи КГБУЗ «Шарыповская городская больница») пояснила, что 07 августа 2016 года около 13 часов поступил вызов к мужчине в <адрес>. По приезду мужчина в состоянии средней тяжести жаловался на боли <данные изъяты>. При осмотре мужчина вел себя спокойно, при <данные изъяты> Был выставлен диагноз <данные изъяты>, в связи с осложненным анамнезом из-за аневризмы <данные изъяты> также поставлен под вопросом диагноз <данные изъяты>. Принято решение о госпитализации, по приезду в хирургическом отделении мужчина был осмотрен врачом Р.С.С., который его госпитализировал.

В судебном заседании свидетель фельдшер выездной бригады станции скорой помощи КГБУЗ «Шарыповская городская больница» Б.Н.И. пояснила, что вместе с Т.А.М. в составе бригады скорой помощи 07 августа 2016 года выезжала к М.М.З., который жаловался на постоянные интенсивные <данные изъяты>. Был выставлен диагноз <данные изъяты>, после чего принято решение о госпитализации. М.М.З. был доставлен в стационар, после осмотра врачом – госпитализирован.

Согласно данным медицинской карты № стационарного больного, М.М.З. в 07 августа 2016 года в 13:50 поступил в хирургическое отделение КГБУЗ «Шарыповская городская больница» через 23 часа после начала заболевания. При поступлении в 13:50 осмотрен хирургом Р.С.С.: жалобы на <данные изъяты>. Анамнез: заболел 06 августа 2016 года после погрешности в <данные изъяты>, принимал <данные изъяты> – без эффекта. <данные изъяты>. Назначено лечение.

07 августа 2016 года выполнено ЭКГ, проведена рентгенограмма <данные изъяты>, в заключении <данные изъяты> не определяется, отмечаются <данные изъяты>.

В судебном заседании свидетель Т.О.П., рентгенолог КГБУЗ «Шарыповская городская больница», пояснила, что описывала рентгенограмму больного М.М.З.. На рентгенограмме <данные изъяты> не обнаружено, посторонняя <данные изъяты> не определялась, отмечалась <данные изъяты>.

07 августа 2016 года в 17:00 М.М.З. осмотрен дежурным хирургом Р.С.С., состояние больного средней тяжести, контактен, жалобы на <данные изъяты>. Правом <данные изъяты>. На фоне инфузионной терапии обнаруживается слабоположительная динамика, боли в <данные изъяты>, продолжено лечение.

08 августа 2016 года при осмотре врачом Р.С.С. установлено: состояние больного в средней тяжести, в сознании, сохраняются боли в <данные изъяты>. <данные изъяты>.

08 августа 2016 года в 12 часов осмотрен хирургом Р.С.С., сохраняются боли <данные изъяты> родственники настаивают на выписке для продолжения лечения в <адрес>.

08 августа 2016 года выполнено ЭКГ, общие анализы <данные изъяты>, осмотрен врачом терапевтом П.В.С..

В судебном заседании свидетель П.В.С., врач терапевт КГБУЗ «Шарыповская городская больница», пояснил, что точную дату он не помнит, но его вызывали как дежурного врача для консультации больного М.М.З. в хирургическое отделение с целью исключения терапевтического заболевания. У больного были выраженные боли в <данные изъяты>, им был выставлен диагноз <данные изъяты>. Диагноз <данные изъяты> устанавливается хирургом, а не терапевтом.

Свидетель Ф.Е.А., врач УЗИ КГБУЗ «Шарыповская городская больница», в судебном заседании пояснила, что 08 августа 2016 года М.М.З. было проведено УЗИ внутренних органов по направлению из хирургического отделения, больной пришел самостоятельно, при проведении исследования подозрений на <данные изъяты> не было, свободной <данные изъяты> не было. При обследовании было установлено: <данные изъяты>.

В подтверждение доводов о наличии технической возможности проведения УЗИ в хирургическом отделении КГБУЗ «Шарыповская городская больница» ответчиком предоставлена копия ученической тетради с названием «УЗИ х.о.», в которой имеются, в том числе сведения о проведенных исследованиях в августе 2016 года (т. 2 л.д. 2-6). Данных о проведении М.М.З. ультразвукового исследования в указанный период времени в представленных документах не имеется.

Из данных медицинской карты № следует, что 08 августа 2016 года в 15:00 М.М.З. осмотрен хирургом, проведена беседа, <данные изъяты>, показано оперативное лечение, не исключается <данные изъяты>, больной от оперативного лечения отказался, продолжает настаивать на выписке, беседа с родственниками проведена.

09 августа 2016 года выполнено <данные изъяты> исследование.

09 августа 2016 года осмотрен лечащим врачом хирургом Б.А.А., состояние <данные изъяты> лечения отказывается, по требованию родственников выписан на консультацию и дальнейшее лечение в ККБ №, со слов родственников по существующей договоренности. Заключительный диагноз: <данные изъяты>. Рекомендовано лечение, наблюдение врачей.

Свидетель Ф.Г.В., медсестра хирургического отделения КГБУЗ «Шарыповская городская больница», в судебном заседании пояснила, что в ее присутствии врач Б.А.А. в ходе обхода осмотрел М.М.З., был поставлен диагноз <данные изъяты>, под вопросом <данные изъяты>, больному было сделано УЗИ, ФГДС, кардиограмма, анализы, для консультации приглашен врач-терапевт. М.М.З. жаловался на <данные изъяты>, в дальнейшем М.М.З. отказался от лечения в больнице, поскольку хотел ехать в <адрес>, о чем расписался в бланке. В ее присутствии вопрос о необходимости проведения операции с пациентом не обсуждался.

Свидетель Б.А.А., врач хирург КГБУЗ «Шарыповская городская больница», в судебном заседании пояснил, что точную дату он не помнит, когда он утром заступил на работу в хирургическое отделение, то М.М.З. уже находился на стационарном лечении с диагнозом <данные изъяты>. Больной уже был обследован, и ему было назначено лечение. Им также был проведен осмотр больного, который жаловался на <данные изъяты>, затем он отказался от лечения в больнице для дальнейшего лечения в <адрес>. Диагноз <данные изъяты> является заболеванием <данные изъяты> который можно установить только оперативным путем, стоял под вопросом, в связи с тем, что М.М.З. принимал препарат <данные изъяты>, от проведения диагностической <данные изъяты> М.М.З. отказался.

В судебном заседании свидетель Р.С.С., врач хирург КГБУЗ «Шарыповская городская больница», пояснил, что в августе 2016 года в хирургическое отделение больницы сотрудниками скорой помощи был доставлен М.М.З. с жалобами <данные изъяты>, после осмотра М.М.З. с клиникой <данные изъяты> и подозрением на <данные изъяты> был госпитализирован в хирургическое отделение, ему было назначено лечение, согласно выставленному диагнозу, проведено обследование. По ФГДС у него был <данные изъяты> в стадии обострения. <данные изъяты> никакой патологии не показал. После лечения состояние больного улучшилось, и родственники стали настаивать на его выписке для дальнейшего лечения в <адрес>. От предложенного врачом Б.А.А. оперативного лечения больной отказался, оформлен письменный отказ от операции. Диагнозы <данные изъяты> имеют схожие признаки: <данные изъяты>, но по результатам УЗИ подтвердился диагноз <данные изъяты>, наличия свободной <данные изъяты> не было выявлено, диагноз <данные изъяты> не снимался. Указанные заболевания могут протекать параллельно. Проведение <данные изъяты> диагностического обследования привело бы к риску ввиду ранее проведенной операции <данные изъяты>. На момент проведения осмотра у больного отсутствовали показания для экстренного оперативного вмешательства, проводилось консервативное лечение. При выписке состояние М.М.З. улучшилось. Методикой <данные изъяты> владеет главный врач больницы.

В выписном эпикризе больного М.М.З. от 09 августа 2016 года, в качестве основного диагноза указаны <данные изъяты> состояние после <данные изъяты>. Проведено лечение: <данные изъяты>, от дальнейшего лечения в условиях хирургического отделения отказался, выписывается по настоянию больного, родственников для прохождения лечения в условиях <адрес>. Локальный статус при выписке: состояние ближе к удовлетворительному, <данные изъяты>, <данные изъяты> нет. Назначено лечение, наблюдение хирурга, терапевта по месту жительства (т. 1 л.д. 9).

Приказом главного врача КГБУЗ «Шарыповская городская больница» № 1113пр от 14 ноября 2016 года создана комиссия для проведения служебного расследования по факту оказания медицинской помощи М.М.З. в хирургическом отделении КГБУЗ «Шарыповская городская больница» (т. 1 л.д. 44)

Согласно выводам, изложенным в акте служебного расследования от 22 ноября 2016 года, при первичном обращении 07 августа 2016 года в 03:23 М.М.З. был своевременно осмотрен сотрудниками ССМП, доставлен в приемный покой хирургического, затем терапевтического отделений. Своевременно осмотрен дежурным хирургом, на момент осмотра данных на острую хирургическую патологию не выявлено. Дежурным терапевтом был выставлен диагноз согласно данным объективного осмотра, даны рекомендации по лечению, наблюдении терапевта по месту жительства. Показаний для госпитализации на момент осмотра не было, имело место нарушение порядка оформления медицинской документации дежурным терапевтом, не повлиявшие на течение заболевания.

При повторном обращении 07 августа 2016 года в 12:56 пациент был обоснованно госпитализирован в хирургическое отделение КГБУЗ «Шарыповская городская больница». При поступлении хирургом был осмотрен своевременно, назначено обследование и лечение в полном объеме согласно диагнозу. Диагноз <данные изъяты> был установлен согласно объективных данных, выявленных при осмотре и обследовании: <данные изъяты> не определялось, при УЗИ признаки <данные изъяты> не обнаружено.

Пациент отказался от дальнейшего лечения и обследования в условиях хирургического отделения КГБУЗ «Шарыповская городская больница» 09 августа 2016 года под расписку.

Согласно заключению медицинская помощь М.М.З., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, была оказана своевременно, надлежащего качества, в соответствии с установленным диагнозом. Имеющиеся нарушения порядка оформления медицинской документации со стороны дежурного терапевта не повлияли на течение заболевания (т.1 л.д. 45-48).

Из медицинской карты амбулаторного больного № КГБУЗ «Краевая клиническая больница» следует, что М.М.З доставлен в приемный покой ДД.ММ.ГГГГ в 20:35 с направительным диагнозом «<данные изъяты>.» ДД.ММ.ГГГГ в 20:39 М.М.З осмотрен врачом сердечно-сосудистым хирургом в приемной отделении с жалобами на боли <данные изъяты>. Вызван кардиореаниматолог, выставлен диагноз «<данные изъяты> назначено ЭхоКГ, ДСЦДК АНК (см. забрюшинную гематому), МСКТ аортография по жизненным показаниям, консультация кардиолога, повторный осмотр.

09 августа 2016 года в 21:55 осмотрен с жалобами на боли в <данные изъяты> отрицательные, назначено УЗИ органов <данные изъяты>, рентген обзор <данные изъяты>.

Из медицинской карты № стационарного больного следует, что М.М.З машиной скорой помощи 09 августа 2016 года в 20:36 доставлен в реанимационное отделение № ККБ с направительным диагнозом «<данные изъяты>». При поступлении осмотрен врачом-кардиологом в приемном отделении в 21:58, отмечает жалобы на <данные изъяты>. Осмотрен сосудистым хирургом, проведено дообследование, данных на <данные изъяты> нет. Состояние средней тяжести. 09 августа 2016 года в 21:50 осмотрен врачом сердечно-сосудистым хирургом в приемном отделении, данных на <данные изъяты> на момент осмотра нет, учитывая клиническую картину острого <данные изъяты> больной передан на курацию дежурному хирургу.

09 августа 2016 года в 21:55 осмотрен хирургом, жалобы на боли в <данные изъяты>, в 22:39 осмотрен абдоминальным хирургом, выставлен диагноз» <данные изъяты>? <данные изъяты>», диагноз подтвержден клинически, данными осмотра, УЗИ, МСКТ, больному показано оперативное лечение в экстренном порядке.

Предоперационный эпикриз: показано хирургическое лечение в экстренном порядке, планируется операция: <данные изъяты> с решением объема вмешательства <данные изъяты>, больной с планом операции и возможными осложнениями ознакомлен, согласие на операцию получено.

09 августа 2016 года выполнено УЗИ органов <данные изъяты>.

09 августа 2016 года с 23:40 до 10 августа 2016 года по 00:55 выполнена экстренная операция: <данные изъяты>. Диагноз: <данные изъяты>.

10 августа 2016 года в 07:00 выполнена <данные изъяты>, рекомендовано: <данные изъяты>.

10 августа 2016 года в 07:00 острое ухудшение состояние пациента, в 08:45 проведен консилиум, учитывая давность заболевания, наличие <данные изъяты>, больному показана по жизненным показаниям <данные изъяты> с решением вопроса об объеме операции на операционном столе. В 09:10 выполнено экстренно <данные изъяты> и <данные изъяты>, 12:24 обход совместно с заведующим отделением. С 16:00 по 21:00 состояние больного крайне тяжелое, в 21:00 зафиксирована остановка <данные изъяты>, начаты реанимационные мероприятия, биологическая смерть констатирована в 21:30.

В заключении подкомиссии врачебной комиссии по изучению летальных исходов (ПВКИЛИ) №, указано о совпадении клинического диагноза «<данные изъяты>», осложнения: <данные изъяты> диагнозом.

Из протокола патологоанатомического вскрытия № больного М.М.З. следует, что основным заболеванием следует считать острое нарушение <данные изъяты>, основное заболевание осложнилось разлитым <данные изъяты>. Непосредственной причиной смерти в данном случае следует считать <данные изъяты>.

М.М.З ДД.ММ.ГГГГ года рождения, являлся застрахованным ООО МСК «Медика-Восток», что подтверждается полисом обязательного медицинского страхования № (т. 1 л.д. 59).

Согласно выводам экспертного заключения качества оказания медицинской помощи М.М.З. в КГБУЗ «Краевая клиническая больница» в период с 09 августа 2016 года по 10 августа 2016 года (т. 2 л.д. 32, 33), диагноз клинический: <данные изъяты>. Лечебно-диагностические мероприятия выполнены в полном объеме, патологоанатомическое вскрытие проведено, расхождений клинического и патологоанатомических диагнозов нет.

Определением суда от 23 марта 2017 года в целях устранения противоречий в доводах сторон назначено проведение комиссионной судебно-медицинской экспертизы в ГБУЗ «Иркутское областное Бюро судебно-медицинской экспертизы» (т. 1 л.д. 104-114), на разрешение которой поставлен ряд вопросов.

Согласно выводам заключения № от 20 сентября 2017 года (т. 1 л.д. 118-174):

1, 24. Диагноз <данные изъяты> впервые М.М.З. выставлен в хирургическом отделении КГБУЗ «Шарыповская городская больница» при поступлении 07 августа 2016 года на основании данных анамнеза (заболел после <данные изъяты>, физикального осмотра (при пальпации – <данные изъяты>). Указанный диагноз является предварительным, поскольку был выставлен под вопросом, и своевременным. Указанный диагноз у М.М.З. был подтверждён данными ультразвукового исследования, проведенного 08 августа 2016 года: <данные изъяты>. В связи с изложенным, диагноз <данные изъяты> является правильным и своевременным. Диагноз <данные изъяты> М.М.З. выставляется 09 августа 2016 года при проведении эндоскопического исследования (фиброгастродуоденоскопия): <данные изъяты> в связи с чем, выставленный диагноз является верным и своевременным;

2. Диагнозы: «<данные изъяты>» являются рубрифицированными (коды по Международной классификации болезней <данные изъяты>), научными и объективными;

3. В период госпитализации М.М.З. в хирургическом отделении КГБУЗ «Шарыповская городская больница» с 07 по 09 августа 2016 года обследование (диагностические мероприятия) пациента было проведено своевременно (сразу по обращению), правильно, в полном объеме и соответствии с требованиями Приказа МзиСР РФ от 13 ноября 2007 года № 699 «Об утверждении стандарта медицинской помощи больным с острым <данные изъяты> (при оказании специализированной помощи)», и включало в себя сбор <данные изъяты>) и инструментальные методы обследования <данные изъяты>);

4, 5, 25. При поступлении 07 августа 2016 года после осмотра хирургом М.М.З. выставляется предварительный диагноз: «<данные изъяты>?». В соответствии с чем, пациенту были назначены и проведены лабораторные <данные изъяты>) и инструментальные (<данные изъяты>) методы обследования с целью установления патологического состояния. Определение этиологии (причины и условии возникновения заболевания) патологического процесса в данной ситуации не является существенно значимым. Для точной верификации <данные изъяты> <данные изъяты> предпочтительнее было провести <данные изъяты> <данные изъяты>, однако, выполнение этого вида исследования требует специального оборудования и оснащения, которые не всегда имеются в лечебных учреждениях. 08 августа 2016 года М.М.З. в связи с верно установленным диагнозом <данные изъяты> требовалось проведение <данные изъяты> (при необходимости с расширением объема до <данные изъяты>), что и было предложено пациенту 08 августа 2016 года. Однако, от проведения оперативного вмешательства М.М.З. М.З. отказался, о чем в медицинской карте № имеется подписанный лично пациентом отказ. В связи с изложенным, объем диагностических мероприятий, проведенных М.М.З. в условиях хирургического отделения КГБУЗ «Шарыповская городская больница» с 07 по 09 августа 2016 года, следует считать полным;

6. Объем дифференциальной диагностики М.М.З. был проведен в полном объеме, что позволило уже на вторые сутки пребывания в стационаре, 08 августа 2016 года выставить верный диагноз: «<данные изъяты>», в связи с чем, пациенту было предложено оперативное вмешательство, от которого пациент категорически отказался.

7. Результаты рентгенологического исследования органов <данные изъяты> (<данные изъяты> и ультразвукового исследования (<данные изъяты>) оценены верно, в соответствии с состоянием здоровья М.М.З. на момент проведения исследований;

8, 9. В период нахождения М.М.З. в КГБУЗ «Шарыповская городская больница» с 07 по 09 августа 2016 года пациент получал симптоматическое медикаментозное лечение, которое включало в себя <данные изъяты> терапию. Указанная медикаментозная терапия, в связи с отказом пациента от оперативного лечения, являлась полной и адекватной состоянию здоровья М.М.З.;

10. Медицинская помощь М.М.З. в условиях хирургического отделения КГБУЗ «Шарыповская городская больница» с 07 по 09 августа 2016 года, а также в условиях Красноярской краевой больницы была оказана в полном соответствии с требованиями Приказа МЗиСР РФ от 13 ноября 2007 года № 699 «Об утверждении стандарта медицинской помощи больным с острым <данные изъяты> (при оказания специализированной помощи)» и общепринятыми клиническими рекомендациями по лечению <данные изъяты>;

11. В связи с установлением 08 августа 2016 года диагноза <данные изъяты> М.М.З. М.З. нуждался в хирургическом лечении, что и было предложено в условиях хирургического отделения КГБУЗ «Шарыповская городская больница», от которого пациент категорически отказался;

12, 13. Медикаментозное лечение, проведенное М.М.З. с 07 по 09 августа 2016 года в условиях хирургического отделения КГБУЗ «Шарыповская городская больница», включающее в себя <данные изъяты> терапию, являлось правильным, адекватным клинической ситуации и имевшей у пациента паталогии. Дозы назначенных препаратов не являлись ни высокими, ни низкими, а были средними терапевтическими;

14. Во время нахождения в условиях хирургического отделения KГБУЗ «Шарыповская городская больница» М.М.З нуждался в осмотре врачом — терапевтом, что и было выполнено. Привлечение других специалистов в данной клинической ситуации не требовалось;

15,17. Консервативное медикаментозное лечение М.М.З. в условиях КГБУЗ «Шарыповская городская больница» в период с 07 по 09 августа 2016 года в связи с отказом пациента от оперативного лечения, являлось полным и адекватным состоянию здоровья пациента. В связи с установлением 08 августа 2016 года диагноза <данные изъяты> М.М.З. М.З. нуждался в хирургическом лечении, что и было ему предложено, от которого пациент категорически отказался. С учетом изложенного, со стороны медицинских работников хирургического отделения КГБУЗ «Шарыповская городская больница» каких-либо дефектов оказания медицинской помощи М.М.З. экспертной комиссией не установлено;

16. Причиной прогрессирующего ухудшения состояния М.М.З. являлся <данные изъяты>, вследствие чего развился <данные изъяты> <данные изъяты> <данные изъяты>;

18. Причинно-следственной связи между оказанием медицинской помощи М.М.З. в КГБУЗ «Шарыповская городская больница» и наступлением смерти последнего не имеется, поскольку смерть была обусловлена характером и тяжестью самого заболевания (<данные изъяты>);

19. Смерть М.М.З. наступила в результате <данные изъяты>. Изложенный вывод подтверждается данными медицинской карты № (<данные изъяты>), медицинской карты № (<данные изъяты>), секции трупа (<данные изъяты>) и гистологического исследования (<данные изъяты>);

20, 21, 23, 32. Спасение жизни М.М.З. на фоне развившегося <данные изъяты> являлось практически невозможным. Летальность при подобной патологии, по данным различных авторов (Ч.К.Ю. и др.. 1968: А.Т.В. и др.. 2010; И.Ю.А.. 2016), составляет от 85 до 100%. Исход оперативного лечения в виде <данные изъяты> и других способов операции дает положительный эффект только в первые 6-8 часов от начала заболевания. По данным вышеуказанных авторов, через 6-8 часов от начала заболевания наступает <данные изъяты>, и при проведении операции необходимо удалять <данные изъяты>. Если же поражена <данные изъяты>, то благоприятного дохода не наступает. М.М.З поступил в хирургическое отделение КГБУЗ «Шарыповская городская больница» 07 августа 2016 года через сутки от начала заболевания (с имевшимся <данные изъяты>), что уже, даже в случае своевременно (именно 07 августа 2016 года) выполненного оперативного лечения не гарантировало наступление благоприятного исхода. Ситуацию также усугубил отказ пациента от предложенного оперативного лечения;

22. Диагноз <данные изъяты> М.М.З. предварительно выставлялся уже при поступлении 07 августа 2016 года в хирургическое отделение КГБУЗ «Шарыповская городская больница». 08 августа 2016 года указанный диагноз был подтвержден, в связи с чем, пациенту было предложено оперативное лечение, от которого он категорически отказался. Факта неверной диагностики заболевания у М.М.З. со стороны медицинских работников КГБУЗ «Шарыповская городская больница» экспертной комиссией не установлено;

26, 34. Учитывая данные медицинской карты № (<данные изъяты>), секции трупа (<данные изъяты>) и гистологического исследования (<данные изъяты> у М.М.З. развился до его выписки из хирургического отделения КГБУЗ «Шарыповская городская больница» 09 августа 2016 года, а наиболее вероятно, первые признаки <данные изъяты> имели место 06 августа 2016 года с первых клинических признаков в виде выраженного болевого синдрома;

27. Диагноз <данные изъяты> М.М.З. предварительно выставлялся уже при поступлении 07 августа 2016 года в хирургическое отделение КГБУЗ «Шарыповская городская больница». 08 августа 2016 года указанный диагноз был подтвержден, в связи с чем, пациенту было предложено оперативное лечение, от которого он категорически отказался. Факта неверной диагностики заболевания у М.М.З. со стороны медицинских работников КГБУЗ «Шарыповская городская больница» экспертной комиссией не установлено;

28, 29. Безусловно, что с течением времени состояние здоровья М.М.З. прогрессивно ухудшалось. В период времени с 11-00 09 августа 2016 года до 20-36 09 августа 2016 года ухудшение состояния М.М.З. было обусловлено развитием <данные изъяты>, и его самовольный уход из хирургического отделения КГБУЗ «Шарыповская городская больница» в какой-то мере усугубил состояние здоровья;

30. М.М.З поступил в хирургическое отделение КГБУЗ «Шарыповская городская больница» 07 августа 2016 года, через сутки от начала заболевания (с имевшимся <данные изъяты>), что уже, даже в случае своевременно (именно 07 августа 2016 года) выполненного оперативного лечения не гарантировало наступление благоприятного исхода. Отказ М.М.З. от предложенного оперативного лечения 08 августа 2016 года отчасти мог повлиять на исход заболевания, поскольку на тот момент признаков перитонита и полиорганной недостаточности у пациента не имелось;

31. Сама транспортировка М.М.З. из КГБУЗ «Шарыповская городская больница» 09 августа 2016 года в Красноярскую краевую больницу не повлияла на исход заболевания.

33. Согласно данным амбулаторной карты № №, с 25 января 2008 года по 02 декабря 2013 года М.М.З регулярно наблюдался у терапевта, при этом определение <данные изъяты> 4 раза (хотя врачом - кардиохирургом было рекомендовано ежемесячно), показатели были в пределах нормы. В 2014 году фактов обращения за медицинской помощью не имеется. В 2015 году посетил терапевта и других специалистов при прохождении комиссии на получение разрешения па ношение оружия. Каких-либо сведений о показателях <данные изъяты> и приеме М.М.З. антикоагулянтов после 2013 года не имеется. Общеизвестно, что регулярный прием назначенных <данные изъяты>) играет большую роль в профилактике различных <данные изъяты>. С учетом изложенного, можно сделать вывод о том, что М.М.З в поликлинике наблюдался нерегулярно и рекомендации о приеме антикоагулянтов под постоянным контролем свертывающей системы крови не выполнял.

Определением суда от 14 марта 2018 года по ходатайству истцов назначено проведение дополнительной комиссионной судебно–медицинской экспертизы в ГБУЗ «Иркутское областное Бюро судебно-медицинской экспертизы», на разрешение которой поставлен ряд вопросов (т. 2 л.д. 60-64).

Согласно выводам дополнительной судебно-медицинской экспертизы № от 22 июня 2018 года (т. 2 л.д. 81-146):

1. 07 августа 2016 года в 04:45 М.М.З был доставлен машиной скорой медицинской помощи в КГБУЗ «Шарыповская городская больница», где был осмотрен дежурным хирургом Б.К.Ю., который на основании осмотра пациента исключил острую хирургическую патологию и направил его на консультацию к врачу — терапевту. Конкретного диагноза М.М.З. врачом - хирургом не устанавливалось (согласно данных ксерокопии акта служебного расследования от 22 ноября 2016 года). Фельдшер скорой медицинской помощи доставила М.М.З. с диагнозом «<данные изъяты>». Обследование М.М.З. при его первичном поступлении в хирургическое отделение КГБУЗ «Шарыповская городская больница» 07 августа 2016 года в 04:45 было проведено не в полном объеме. Соответствующая медицинская документация, характеризующая первичный осмотр в приемном отделении врачом дежурным хирургом Б.К.Ю. отсутствует, информация взята только из ксерокопии акта служебного расследования от 22 ноября 2016 года;

2. При поступлении М.М.З. в КГБУЗ «Шарыповская городская больница» 07 августа 2016 года в 04:45 пациент был осмотрен дежурным хирургом Б.К.Ю., который собрал анамнез заболевания, осмотрел пациента и не нашел клинических данных за наличие острой хирургической патологии (согласно данных ксерокопии акта служебного расследования от 22 ноября 2016 года). Сбор анамнеза заболевания и физикальный осмотр пациента являются основными и обязательными этапами диагностики патологического состояния. Дополнительные (лабораторные и инструментальные) методы исследования направлены на подтверждение диагноза.

В связи с отсутствием соответствующей медицинской документации (помимо ксерокопии акта служебного расследования от 22 ноября 2016 года), достоверно высказаться о наличии (отсутствии) нарушений требований Закона №323-Ф3 «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», Федерального закона РФ от 29 ноября 2010 года № 326-ФЗ «Об обязательном медицинском страховании граждан в РФ» и приказа Минздрава России от 07 июля 2015 года № 422ан «Об утверждении критериев оценки качества медицинской помощи» со стороны медицинских работников КГБУЗ «Шарыповская городская больница» при оказании первичной помощи М.М.З. 07 августа 2016 года 04:45, не представляется возможным;

3. Отказ от госпитализации в хирургическое отделение М.М.З. после первичного осмотра в 04:45 07 августа 2016 года был определен тем, что при осмотре пациента дежурным врачом - хирургом Б.К.Ю. не было найдено клинических данных за <данные изъяты>. Кроме того, наличие у М.М.З. частого стула жидким калом требовало исключения инфекционной природы заболевания, поэтому необходимость в консультации смежных специалистов (терапевт, инфекционист) являлась в данном случае необходимой.

4. В соответствии с данными, полученными при осмотре М.М.З. дежурным врачом - хирургом 07 августа 2016 года в 04:45, оснований (показаний) для госпитализации в хирургическое отделение не имелось (согласно данных ксерокопии акта служебного расследования от 22 ноября 2016 года);

5. На основании данных первичного осмотра М.М.З. дежурным врачом - хирургом 07 августа 2016 года в 04:45, клинических признаков, свидетельствующих о наличии у пациента <данные изъяты>, не имелось;

6. Явных (объективных) признаков <данные изъяты> у М.М.З при первичном обращении в КГБУЗ «Шарыповская городская больница» (согласно данных ксерокопии акта служебного расследования от 22 ноября 2016 года) 07 августа 2016 года в 04:45 (например, выраженная сильная постоянная боль <данные изъяты>) не имелось;

7. Обследование М.М.З. при его первичном поступлении в терапевтическое отделение КГБУЗ «Шарыповская городская больница» 07 августа 2016 года в 04:50 было проведено не в полном объеме. Соответствующая медицинская документация, характеризующая первичный осмотр в приемном отделении врачом общей практики И.В.Г. отсутствует, информация взята только из ксерокопии акта служебного расследования от 22 ноября 2016 года и объяснительных, в которых указано наличие жалоб М.М.З. на умеренные боли <данные изъяты>. Имеются указания на наличие хронического <данные изъяты>, выставлен предварительный диагноз: «<данные изъяты>», даны рекомендации по амбулаторному лечению, определено отсутствие показаний для госпитализации. Из указанного можно сделать вывод о неполном объеме обследования М.М.З. при первичном осмотре 07 августа 2018 года в 04:50. Диагноз, установленный врачом общей практики И.В.Г.: «<данные изъяты>», известен только из материалов служебного расследования, и поэтому вызывает сомнения у экспертной комиссии, так как соответствующая медицинская документация по факту осмотра 07 августа 2016 года в 04 часа 50 минут на экспертизу не представлена (возможно, не оформлялась). Кроме того, Приказом МЗиСР РФ от 22 ноября 2004 года № 240 «Об утверждении стандарта медицинской помощи больным <данные изъяты>» определен объем обязательных лабораторных анализов и исследований для амбулаторного лечения панкреатита, которые следовало провести М.М.З. либо рекомендовать их;

8. Проведенное обследование и постановка диагноза М.М.З. при его первичном поступлении в терапевтическое отделение КГБУЗ «Шарыповская городская больница» 07 августа 2016 года в 04:50 требованиям Закона РФ № 323 «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», Федерального закона РФ от 29 ноября 2010 года № 326-ФЗ «Об обязательном медицинском страховании граждан в РФ» и приказа Минздрава России от 07 июля 2015 года № 422ан «Об утверждении критериев оценки качества медицинской помощи» - не соответствует: отсутствует оформленный первичный осмотр врача приемного отделения с указанием времени осмотра, жалоб больного, оценки состояния, оформление объективного статуса с указанием патологических изменений, выявленных при осмотре, предварительного диагноза, плана обследования и плана лечения, аргументации, характеризующей правомерность отказа в стационарном лечении и правомерность назначения амбулаторного лечения;

9. В связи с отсутствием первичной медицинской документации, характеризующей состояние М.М.З. на 04:50 07 августа 2016 года, высказаться об оценке состояния пациента врачом И.В.Г. и обоснованности и оправданности отказа в его госпитализации в терапевтическое отделение КГБУЗ «Шарыповская ГБ» с последующим направлением на амбулаторное лечение, по материалам дела - не представляется возможным. С учетом выявленного в материалах дела (акт служебного расследования от 22 ноября 2016 года) факта отсутствия оценки объективного статуса и дальнейшего развития событий в ходе течения болезни у М.М.З., можно сделать вывод о необоснованности и неоправданности отказа в госпитализации на момент 07 августа 2016 года в 04:50 с последующим направлением пациента на амбулаторное лечение;

10. Кроме сбора анамнеза и физикального осмотра М.М.З. 07 августа 2016 года в 04:45 другие манипуляции и исследования, а также лечебные мероприятия, не проводились. Достоверно высказаться о наличии (отсутствии) дефектов диагностики при оказании медицинской помощи при поступлении М.М.З. в КГБУЗ «Шарыповская городская больница» 07 августа 2016 года в 04:45, в связи с отсутствием соответствующей медицинской документации, не представляется возможным;

11. В связи с отсутствием соответствующей медицинской документации, а также в связи с тем, что конкретного диагноза М.М.З. при первичном осмотре 07 августа 2016 года в 04:45 не выставлялось, у экспертной комиссии отсутствует объективная возможность высказаться о наличии (отсутствии) причинно-следственной связи между оказанием медицинской помощи пациенту медицинскими работниками КГБУЗ «Шарыповская городская больница» 07 августа 2016 года в 04:45 и последующим наступлением неблагоприятного исхода;

12. Данные медицинской карты № (<данные изъяты>), секции трупа (<данные изъяты> и гистологического исследования (<данные изъяты>), свидетельствуют о том, что наиболее вероятно первые признаки <данные изъяты> у М.М.З. имели место 06 августа 2016 года с первых клинических признаков в виде выраженного болевого синдрома. На стационарное лечение в хирургическое отделение КГБУЗ «Шарыповская городская больница» М.М.З был госпитализирован через сутки от начала заболевания с уже имевшим место <данные изъяты>. Однако, как отмечалось ранее (см. п.20,21,23,32 заключения № 236), даже в случае своевременно выполненного экстренного оперативного лечения (именно 07 августа 2016 года), наступление благоприятного исхода для М.М.З. не было гарантировано на 100%, поскольку летальность при подобной патологии является крайне высокой и составляет от 85% до 100%.

В связи с изложенным, отказ в госпитализации М.М.З. 07 августа 2016 года в 04:45 и в 04:50 (в хирургическое и терапевтическое отделения соответственно) привел к снижению эффективности последующего оказания медицинской помощи в хирургическом отделении КГБУЗ «Шарыповская городская больница» пациенту при его госпитализации в 13:50 07 августа 2016 года;

13. При госпитализации М.М.З. в хирургическое отделение КГБУЗ «Шарыповская городская больница» 07 августа 2016 года в 13:50 врачом Р.С.С. на основании жалоб и данных физикального осмотра, был выставлен предварительный диагноз: «<данные изъяты>?», в связи с чем, был составлен план обследования и лечения;

14. Особенность течения заболевания (<данные изъяты>) у М.М.З. являлось отсутствие яркой манифестной клинической картины, что обуславливало трудности в диагностике для врачей КГБУЗ «Шарыповская городская больница». Сложные и длительно проводимые методы исследования заведующим профильным отделением не назначались и требования об их проведении в медицинской карте № не имеется;

15. В связи с отсутствием положительной динамики течения заболевания от проводимой консервативной терапии М.М.З. уже на вторые сутки пребывания в стационаре (08 августа 2016 года) было предложено оперативное вмешательство - диагностическая <данные изъяты> (от которой пациент отказался). Таким образом, следует считать, что коррекция плана обследования и лечения с учетом клинического диагноза, состояния пациента, особенностей течения заболевания, наличия сопутствующих заболеваний, осложнений заболевания и результатов проводимого лечения М.М.З. была проведена;

16. В медицинской карте № имеется запись врача - хирурга от 08 августа 2016 года в 15:00 о том, что с М.М.З. была проведена беседа, было показано оперативное лечение, от которого пациент отказался, продолжал настаивать на выписке, беседа с родственниками проведена. Запись от 09 августа 2016 года от оперативного лечения отказывается, по требованию родственников выписан на консультацию и дальнейшее лечение в ККБ №, со слов родственников, по существующей договоренности. В выписном эпикризе также имеется запись о том, что пациент от дальнейшего лечения в условиях хирургического отделения отказался, выписывается по настоянию больного, родственников для продолжения лечения в условиях <адрес>;

17. В связи с отсутствием положительной динамики в состоянии М.М.З. в период госпитализации в хирургическом отделении КГБУЗ «Шарыповская городская больница», у пациента имелись показания для экстренного оперативного вмешательства по жизненным показаниям (в том числе диагностическая <данные изъяты>) 08 августа 2016 года;

18. Абсолютных противопоказаний проведения <данные изъяты> М.М.З. с учетом ранее проведенных оперативных вмешательств на <данные изъяты>, у пациента не имелось;

19. Для yточнения диагноза <данные изъяты> у выполнения оперативного вмешательства - диагностическая возможным расширением до <данные изъяты>) было достаточным;

20. В медицинской карте № данных о том, что медицинскими работниками КГБУЗ «Шарыповская городская больница» ставился вопрос о переводе М.М.З. в профильное краевое медицинское учреждение, экспертной комиссией не найдено;

21. Учитывая, что в условиях хирургического отделения КГБУЗ «Шарыповская городская больница» возможно провести оперативное лечение в рамках диагноза <данные изъяты>, необходимости перевода М.М.З. в иное медицинское учреждение не имелось;

22. В связи с тем, что положительной динамики в состоянии здоровья М.М.З. за период госпитализации в хирургическом отделении КГБУЗ «Шарыповская городская больница» с 07 августа 2016 года по 09 августа 2016 года не имелось, то запланированные результаты лечения (выздоровление пациента) достигнуты не были;

23. Расхождения клинического и патологоанатомического диагнозов М.М.З. не установлено: при поступлении пациента в хирургическое отделение КГБУЗ «Шарыповская городская больница» 07 августа 2016 года в 13:50, а также на этапе оказания скорой медицинской помощи, <данные изъяты> не исключался. Лечение, проводимое М.М.З. в хирургическом отделении, являлось симптоматическим и не оказало существенного влияния на течение основного заболевания (от хирургического лечения пациент отказался как 08 августа 2016 года так и 09 августа 2016 года). Выписной эпикриз в медицинской карте № имеется, оформлен М.М.З. по основному диагнозу: «<данные изъяты> рекомендаций. Диагноз либо подозрение на <данные изъяты> в вьписной эпикриз не вынесены- причина этого экспертной комиссии не известна. Выписной эпикриз подписан лечащим врачом Б.А.А., также отмечены результаты экспертной оценки, подписанные Р.С.С., визирующей печати не имеется.

Высказаться о выписке, предоставленной самому М.М.З. и характере ее оформления не представляется возможным в связи с отсутствием ее в представленных материалах дела;

24. 07 августа 2016 года в 04:45 М.М.З был доставлен машиной скорой медицинской помощи в КГБУЗ «Шарыповская городская больница», где был осмотрен дежурным хирургом Б.К.Ю., который на основании осмотра пациента исключил острую хирургическую патологию и направил его на консультацию к врачу - терапевту. Конкретного диагноза М.М.З. врачом-хирургом не устанавливалось (согласно данных ксерокопии акта служебного расследования от 22 ноября 2016 года). Фельдшер скорой медицинской помощи доставила М.М.З. с диагнозом «<данные изъяты>». Обследование М.М.З. при его первичном поступлении в хирургическое отделение КГБУЗ «Шарыповская городская больница» 07 авугста 2016 года в 04:45 было проведено не в полном объеме. Соответствующая медицинская документация, характеризующая первичный осмотр в приемном отделении врачом дежурным хирургом Б.К.Ю. отсутствует, информация взята только из ксерокопии акта служебного расследования от 22 ноября 2016 года. Обследование М.М.З. при его первичном поступлении в терапевтическое отделение КГБУЗ «Шарыповская городская больница» 07 августа 2016 года в 04-50 было проведено не в полном объеме. Соответствующая медицинская документация, характеризующая первичный осмотр в приемном отделении врачом общей практики И.В.Г. отсутствует, информация взята только из ксерокопии акта служебного расследования от 22 ноября 2016 года и объяснительных, в которых указано наличие жалоб М.М.З. на умеренные боли в <данные изъяты>. Имеются указания на наличие хронического <данные изъяты> в <данные изъяты>, выставлен предварительный диагноз: «<данные изъяты>», даны рекомендации по амбулаторному лечению, определено отсутствие показаний для госпитализации. Из указанного можно сделать вывод о неполном объеме обследования М.М.З. при первичном осмотре 07 августа 2016 года в 04:50. Диагноз, установленный врачом общей практики И.В.Г.: «<данные изъяты>», известен только из материалов служебного расследования, и поэтому вызывает сомнения у экспертной комиссии, так как соответствующая медицинская документация по факту осмотра 07 августа 2016 года в 04-50 на экспертизу не представлена (возможно, не оформлялась). Кроме того, Приказом МЗиСР РФ от 22 ноября 2004 года №240 «Об утверждении стандарта медицинской помощи больных <данные изъяты>» определен объем обязательных лабораторных анализов и исследований для амбулаторного лечения <данные изъяты>, которые следовало провести М.М.З. либо рекомендовать их.

Отказ в госпитализации М.М.З. 07 августа 2016 года в 04:45 и в 04:50 (в хирургическое и терапевтическое отделения соответственно) привел к снижению эффективности последующего оказания медицинской помощи в хирургическом отделении КГБУЗ «Шарыповская городская больница» пациенту при его госпитализации в 13:50 07 августа 2016 года.

Объем обследования и лечения М.М.З. врачами КГБУЗ «Шарыповская городская больница» в период с 07 августа 2016 года в в 13:50 до вьписки 09 августа 2016 года соответствовал состоянию здоровья пациента и установленным ему диагнозам (подробнее см. п. 1,24, п. 3, п.3,5,25, п.6, п.8,9, п. 10, п. 12,13, п.15,17 выводов заключения №).

    Представителем истцов Лященко О.Г. в ходе судебного разбирательства поданы возражения на заключения судебно-медицинских экспертиз № от 20 сентября 2017 года, № от 22 июня 2018 года, в которых сторона истцов, ссылаясь на положения ст.ст. 2, 4, 8 Федерального закона от 31 мая 2001 года № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации», выражает несогласие в части содержащихся в них выводах, полагая, что отдельные ответы экспертов являются несостоятельными, надуманными, прямо противоречащими обстоятельствам дела, в связи с чем, не могут быть признаны допустимыми и не подлежат учету при вынесении решения суда по рассматриваемому гражданскому делу. В нарушении норм закона, в случае, когда фактические обстоятельства дела, прямо указывают на нарушения, допущенные медицинскими работниками КГБУЗ «Шарыповская городская больница», при первичном и последующих обследованиях, постановке диагноза, выборе метода лечения и достижения конечного результата, комиссия экспертов без всяких на то оснований, применяет противоречивые формулировки (п.11, 14, п.п.15,17, п.32, п.п.27, 28, 29 заключения судебно-медицинской экспертизы № от 20 сентября 2017 года; п.25, п.6, п.9, п.11, п.17, п.32, п.22, п.27 заключения судебно-медицинской экспертизы № от 22 июня 2018 года). При этом, комиссия экспертов, давая заключения, основанные на отказе больного М.М.З., ссылается на собственноручно написанный им отказ, имеющийся в медицинской карте № (п.19 заключения №, п.25 заключения №), к указанным выводам комиссий врачей истцы относятся критически, так как в материалах дела имеется отказ больного М.М.З. от госпитализации от 09 августа 2018 года, отказ от оперативного вмешательства М.М.З его ближайшие родственники не подписывали. Ссылка комиссии врачей на имеющийся отказ больного М.М.З. от оперативного вмешательства является несостоятельной и прямо противоречит фактическим обстоятельствам и материалам гражданского дела. Ссылаясь на Приложение № 3 к приказу Министерства здравоохранения Российской Федерации от 20 декабря 2012 года № 1177н «Об утверждении порядка дачи информированного добровольного согласия на медицинское вмешательство и отказа от медицинского вмешательства в отношении определенных видов медицинских вмешательств, форм информированного добровольного согласия на медицинское вмешательство и форм отказа от медицинского вмешательства», положения Федерального закона от 22 июля 1993 года № 5487-1 «Основы законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан», указывает, что выводы комиссии врачей, основанные на якобы имевшем место отказе больного М.М.З. от оперативного лечения, не соответствуют действительности и свидетельствуют о предвзятом и необъективном подходе к разрешению, поставленных на экспертизы вопросов и продиктованы корпоративной солидарностью медицинских работников. Кроме того, дополнительная судебно-медицинская экспертиза № от 22 июня 2018 года проведена комиссией врачей в том же составе, что и предыдущая № от 20 сентября 2017 года, в связи с чем, основной упор в выводах делается на вопросы, дающих возможность признать действия врачей правильными и адекватными, а не качественное оказание медицинской помощи, выразившееся в нарушениях процесса диагностики, лечения и организации медицинской помощи оправдать якобы имевшим место отказом больного от оперативного лечения. На вопросы №№ 4,8,9,13,14,15,17,18,19,20,21,22 дополнительной экспертизы, поставленные Шарыповским районным судом, комиссия врачей от каких-либо ответов и выводов уклонилась, при этом, обоснований не рассмотрения этих вопросов, заключение не содержит, что также свидетельствует об отсутствии всестороннего и объективного подхода к проведению экспертизы. Ответы, данные комиссией врачей в п. 11, 25 «Выводов» дополнительной экспертизы, являются противоречивыми и несостоятельными. Нельзя признать объективными и основанными на фактических обстоятельствах дела, ответы комиссии врачей, данные ими в п.п.18,19, 20,21,32,22,26,34,27,27-30,31,33. Ссылки комиссии на статические данные летальности при данном заболевании являются некорректными, так как при правильной и своевременной диагностики <данные изъяты> и экстренного оперативного вмешательства, было возможно спасение жизни больного, с использованием <данные изъяты> и других способов лечения указанного заболевания. Врачи Красноярской краевой больницы, не учитывая статические данные о летальности данного заболевания и не смотря на то, что с момента начала -течения заболевания прошло более двух суток, при поступлении больного, начали неотложные мероприятия по спасению жизни М.М.З., путем экстренного хирургического вмешательства, однако, в связи с тем, что врачами Шарыповской городской больницы, по указанным выше причинам, было упущено время для спасения жизни пациента, добиться положительного результата не смогли. Таким образом, в действиях врачей КГБУЗ «Шарыповская городская больница», в совокупности, имеется, «дефект оказания медицинской помощи», то есть некачественное оказание медицинской помощи, заключающееся в нарушениях процесса диагностики, своевременной постановки правильного диагноза и назначении адекватного лечения и организации медицинской помощи, которые, как следствие привели к смерти пациента. Ссылаясь на положения ст. 1064 ГК РФ указывает, что обязанность доказывать отсутствие вины в причинении вреда здоровью лежит на ответчике, то есть причинителе вреда. Просит считать заключения комиссии экспертов № от 20 сентября 2017 года, № от 22 июня 2018 года недостоверными и недопустимыми (т. 2 л.д. 158-161).

    В судебном заседании после исследования материалов дела представитель истцов Лященко О.Г. возражения в части признания недопустимым и недостоверным доказательством заключения экспертов № от 22 июня 2018 года не поддержал.

Вместе с тем, вопреки доводам стороны истцов, суд принимает во внимание указанные заключения экспертов, поскольку экспертизы были назначены определениями суда в установленном законом порядке, заключения даны в письменной форме, содержат исследовательскую часть, выводы и ответы на поставленные вопросы, проведены на основании медицинских стационарных и амбулаторных карт больного М.М.З., карт вызова скорой помощи, согласуются в совокупности с другими доказательствами по делу, выводы экспертов, предупрежденных об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ, последовательны, непротиворечивы, основаны на высоких профессиональных знаниях и большой практике (стаж работы по специальности более 12 лет), оснований сомневаться в их правильности и обоснованности у суда не имеется.

Отводы экспертам в установленном законом порядке сторонами по делу не заявлялись, в том числе при назначении дополнительной экспертизы, которая была назначена в экспертном учреждении ГБУЗ «Иркутское областное Бюро судебно-медицинской экспертизы» по ходатайству истцов.

В соответствии с ч. 3 ст. 86 ГПК РФ заключение эксперта для суда необязательно и оценивается судом по правилам, установленным в ст. 67 ГПК РФ, то есть оценивается судом по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств.

При этом, суд обращает внимание, что заключение № от 22 июня 2018 года по итогам проведения дополнительной комплексной судебно-медицинской экспертизы указывает на наличие дефектов при оказании медицинской помощи в КГБУЗ «Шарыповская городская больница» при первоначальном поступлении М.М.З. в лечебное учреждение, бесспорных же и достаточных доказательств обратному ответчиком в нарушение ст. 56 ГПК РФ суду не представлено.

При этом, давая правовую оценку экспертному заключению № от 22 июня 2018 года как относимому и допустимому доказательству, суд приходит к выводу, что некачественное оказание медицинской услуги при первоначальном поступлении М.М.З. 07 августа 2016 года в период времени с 04:40 до 04:50 в лечебное учреждение КГБУЗ «Шарыповская городская больница», в том числе хирургическое и терапевтическое отделения, привело к снижению эффективности последующего оказания медицинской помощи в хирургическом отделении КГБУЗ «Шарыповская городская больница» пациенту М.М.З. при его госпитализации в 13:50 07 августа 2016 года, и не позволило своевременно провести адекватное лечение, а также снизило шансы на благоприятный исход.

Кроме того, ответчиком не доказано причинение вреда в результате непреодолимой силы либо по вине самого М.М.З., доводы ответчика о том, что М.М.З отказался от дальнейшего лечения в хирургическом отделении, судом не принимаются, поскольку не свидетельствуют о том, что смерть в данном случае наступила по его вине, учитывая установленное в ходе рассмотрения дела некачественное оказание ему медицинской помощи со стороны ответчика. Учитывает при этом суд и то обстоятельство, что при поступлении М.М.З. в КГБУЗ «Шарыповская городская больница» 07 августа 2016 года в 04 утра в госпитализации ему было необоснованно и неоправданно отказано.

Вопреки доводам представителей ответчика КГБУЗ «Шарыповская городская больница» в представленных суду материалах, медицинской документации, не содержится отказа от оперативного вмешательства, подписанного М.М.З. либо его близкими родственниками.

При этом не имеется данных, позволяющих с достоверностью определить, какое именно оперативное лечение было предложено М.М.З. врачами хирургами при нахождении больного на лечении в хирургическом отделении КГБУЗ «Шарыповская городская больница» в период с 07 по 09 августа 2016 года (с разъяснениями последствий проведения оперативного вмешательства), медицинская документация такой информации не содержит, в то время как у М.М.З. имелись показания для экстренного оперативного вмешательства по жизненным показаниям, в том числе диагностическая <данные изъяты>.

Отказ от госпитализации, подписан М.М.З. 09 августа 2016 года при выписке из лечебного учреждения КГБУЗ «Шарыповская городская больница», что нашло достоверное подтверждение в ходе судебного разбирательства. Объективных доказательств тому, что М.М.З. отказывался от предложенного врачами КГБУЗ «Шарыповская городская больница» лечения стороной ответчика не представлено. Кроме того, в ходе судебного разбирательства свидетели, являющиеся медицинскими работниками, поясняли, что М.М.З. принимал лечение в полном объеме, проходил все назначенные процедуры.

Доводы представителей ответчика в части не установления прямой причинно-следственной связи между действиями (бездействиями) ответчика и наступившими последствиями, суд находит несостоятельными, поскольку имеющиеся дефекты при оказании медицинской помощи М.М.З. необходимо рассматривать как факторы, повлекшие скоротечное наступление смерти пациента.

Доводы представителей ответчика о высокой летальности при патологии – <данные изъяты>, характере и течении данного заболевания не свидетельствуют о возможности некачественного оказания услуг медицинской организацией.

С учетом исследованных судом медицинских документов, а также других исследованных судом доказательств в их совокупности и взаимосвязи, оценив их с точки зрения относимости, допустимости и достоверности, суд приходит к выводу, что между ненадлежащим исполнением должностных обязанностей медицинскими работниками КГБУЗ «Шарыповская городская больница» и смертью М.М.З. имеется непрямая (косвенная) причинная связь, что является основанием для возложения на ответчика гражданско-правовой ответственности в виде компенсации морального вреда, поскольку в связи с допущенными дефектами в оказании М.М.З. медицинских услуг истцам причинен моральный вред, который заключается в нравственных переживаниях в связи со смертью их отца и супруга.

Как следует из п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 года № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.), или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина.

Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников.

Из п. 32 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26 января 2010 года №1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина» следует, что учитывая, что причинение вреда жизни или здоровью гражданина умаляет его личные нематериальные блага, влечет физические или нравственные страдания, потерпевший, наряду с возмещением причиненного ему имущественного вреда, имеет право на компенсацию морального вреда при условии наличия вины причинителя вреда.

При рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических или нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. Наличие факта родственных отношений само по себе не является достаточным основанием для компенсации морального вреда.

При определении размера компенсации морального вреда суду с учетом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела.

Аналогичные критерии определения размера компенсации морального вреда содержаться и п. 8 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 года № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда».

Таким образом, при разрешении спора о компенсации морального вреда суд не связан той или иной суммой компенсации, на которой настаивает истец, а исходит из требований разумности, справедливости и соразмерности компенсации последствиям нарушения, т.е. основополагающих принципов, предполагающих интересов сторон.

Учитывая характер и степень перенесенных истицами нравственных страданий, наличие непрямой причинно-следственной связи между действиями сотрудников ответчика и смертью М.М.З., суд признает сумму компенсации морального вреда в размере 500000 рублей, определенную каждой из истиц, завышенной, и полагает необходимым взыскать с ответчика КГБУЗ «Шарыповская городская больница» в пользу каждой из истиц компенсацию морального вреда в размере 250000 рублей, исходя из требований разумности и справедливости, характера и степени причиненных истцам нравственных страданий, то, что смерть родного человека является тяжелым и необратимым по своим последствиям событием, влекущим глубокие переживания, вызванные утратой близкого человека, характер сложившихся отношений между супругами, отцом и дочерями.

Рассматривая требования истцов о взыскании судебных расходов, суд приходит к следующему:

Согласно ч. 1 ст. 88 ГПК РФ судебные расходы состоят из государственной пошлины и издержек, связанных с рассмотрением дела.

Согласно ст. 94 ГПК РФ к издержкам, связанным с рассмотрением дела, относятся суммы, подлежащие выплате экспертам; расходы на оплату услуг представителей.

Как следует из ст. 98 ГПК РФ стороне, в пользу которой состоялось решение суда, суд присуждает возместить с другой стороны все понесенные по делу судебные расходы, за исключением случаев, предусмотренных частью второй статьи 96 настоящего Кодекса. В случае, если иск удовлетворен частично, указанные в настоящей статье судебные расходы присуждаются истцу пропорционально размеру удовлетворенных судом исковых требований, а ответчику пропорционально той части исковых требований, в которой истцу отказано.

В силу ч. 3 ст. 95 ГПК РФ эксперты, специалисты и переводчики получают вознаграждение за выполненную ими по поручению суда работу, если эта работа не входит в круг их служебных обязанностей в качестве работников государственного учреждения. Размер вознаграждения экспертам, специалистам определяется судом по согласованию со сторонами и по соглашению с экспертами, специалистами.

Определением суда от 23 марта 2017 года по делу назначено проведение комплексной судебно-медицинской экспертизы (т. 1 л.д. 104-114), с возложением обязанности по оплате расходов на проведение экспертизы на Управление судебного департамента в Красноярском крае (т. 1 л.д. 186).

11 октября 2017 года в Шарыповский районный суд поступило заключение № от 20 сентября 2017 года.

Согласно счету № от 07 июля 2017 года стоимость комиссионной судебно-медицинской экспертизы по гражданскому делу по иску Магомедовой О.А., Руденко М.М., Орловой К.М. к КГБУЗ «Шарыповская городская больница» о взыскании компенсации морального вреда и судебных расходов составила 55274 рубля 64 копейки (т. 1 л.д. 180-181, 182-184).

УСД по Красноярскому краю возложенная судом обязанность по оплате расходов на проведение экспертизы выполнена, что подтверждается платежным поручением № от 28 июля 2017 года о перечислении Минфину Иркутской области (ГБУЗ Иркутской областное бюро судебно медицинской экспертизы) 55274 рублей 64 копеек (т. 2 л.д. 69).

Поскольку судом удовлетворены исковые требования истцов о компенсации морального вреда, с ответчика КГБУЗ «Шарыповская городская больница» подлежит взысканию стоимость расходов по проведению судебно-медицинской экспертизы (заключение №) в размере 55274 рубля 64 копейки,

В обоснование требований о взыскании расходов на оказание юридических услуг истцами предоставлены договоры об оказании юридической помощи №№ от 02 октября 2016 года (т. 1 л.д. 19, 21, 23), согласно которым Магомедова О.А., Руденко М.М., Орлова К.М. (Доверители) поручает, а Лященко О.Г. (Доверенное лицо) принимает на себя обязанность оказать юридическую помощь по составлению искового заявления к КБУЗ «Шарыповская городская больница», представительство в суде.

    За оказание юридической помощи, указанной в договорах от 02 октября 2016 года, истцы Магомедова О.А., Руденко М.М., Орлова К.М. уплатили каждая представителю Лященко О.А. вознаграждение в размере 10000 рублей, что подтверждается расписками от 07 октября 2016 года (т. 1 л.д.20, 22, 24).

Согласно ч. 1 ст. 100 ГПК РФ стороне, в пользу которой состоялось решение суда, по ее письменному ходатайству суд присуждает с другой стороны расходы на оплату услуг представителя в разумных пределах.

Согласно ст. 41 «Справедливая компенсация» Конвенции о защите прав человека и основных свобод, если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне.

Таким образом, при решении вопроса о взыскании расходов на оплату услуг представителя следует руководствоваться не только принципом разумности в соответствии с российским законодательством, но и принципом справедливости в соответствии с Конвенцией о защите прав человека и основных свобод.

Поскольку критерии разумности законодательно не определены, при определении разумности расходов на оплату юридических услуг, понесенных истцом, суд учитывает объем работы представителей.

Принимая во внимание сложность дела, ценность защищаемого права истцов, объем произведенной представителем работы разумность таких расходов, длительность рассмотрения дела, суд полагает, что заявленный каждой из истцов размер расходов 10000 рублей на оказание юридических услуг, включающих в себя составление искового заявления, представительство в суде, является разумным.

Злоупотребления истцами своими правами на возмещение понесенных расходов либо иной недобросовестности со стороны истцов судом не установлено.

Таким образом, исходя из материалов дела, требований разумности и справедливости, а также соблюдение баланса прав и интересов сторон, суд считает необходимым взыскать с ответчика КГБУЗ «Шарыповская городская больница» в пользу истцов Магомедовой О.А., Руденко М.М., Орловой К.М. расходы на оплату услуг представителя в полном объеме, в размере 10000 рублей каждой.

В соответствии с ч. 1 ст. 88 ГПК РФ в объем судебных расходов входит государственная пошлина.

Как следует из ч. 1 ст. 103 ГПК РФ издержки, понесенные судом в связи с рассмотрением дела, и государственная пошлина, от уплаты которых истец был освобожден, взыскиваются с ответчика, не освобожденного от уплаты судебных расходов, пропорционально удовлетворенной части исковых требований.

Согласно п.п. 3 п. 1 ст. 333 Налогового кодекса РФ по делам о возмещении вреда, причиненного жизни и здоровью, истцы освобождены от уплаты государственной пошлины.

Доказательств того, что ответчики освобождены от уплаты судебных расходов, в материалах не имеется.

В соответствии с пунктом 2 статьи 61.1 Бюджетного кодекса Российской Федерации в бюджеты муниципальных районов подлежат зачислению налоговые доходы от федеральных налогов и сборов, в том числе государственной пошлины (подлежащей зачислению по месту государственной регистрации, совершения юридически значимых действий или выдачи документов) - по нормативу 100 процентов по делам, рассматриваемым судами общей юрисдикции, мировыми судьями (за исключением Верховного Суда Российской Федерации).

В силу пункта 3 статьи 333.18 Налогового кодекса Российской Федерации государственная пошлина уплачивается по месту совершения юридически значимого действия.

Из содержания данных норм следует, что при обращении в суд общей юрисдикции государственная пошлина должна быть уплачена в местный бюджет по месту нахождения соответствующего суда.

Поскольку судом исковые требования истцов Магомедовой О.А., Руденко М.М., Орловой К.М., освобожденных от уплаты государственной пошлины, удовлетворены, то с ответчика, не освобожденного от уплаты государственной пошлины, подлежит взысканию государственная пошлина в доход муниципального образования «Шарыповский район Красноярского края», суд определяет исходя из положений предусмотренных п.п. 1, 3 ч. 1 ст.333.19 Налогового кодекса Российской Федерации (часть вторая) с ответчика КГБУЗ «Шарыповская городская больница» в размере 300 рублей (по требованию о компенсации морального вреда).

На основании изложенного и руководствуясь ст.ст. 194-199 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд

РЕШИЛ:

Исковые требования Магомедовой Ольги Анатольевны, Руденко Марины Магомедовны, Орловой Камилы Магомедовны удовлетворить.

    Взыскать с Краевого государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Шарыповская городская больница» в пользу Магомедовой Ольги Анатольевны, Руденко Марины Магомедовны, Орловой Камилы Магомедовны компенсацию морального вреда 250000 (Двести пятьдесят тысяч) рублей каждой, расходы на оплату услуг представителя 10000 (Десять тысяч) рублей каждой.

    Взыскать с Краевого государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Шарыповская городская больница» в доход муниципального образования «Шарыповский район Красноярского края» государственную пошлину в размере 300 (Триста) рублей.

Взыскать с Краевого государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Шарыповская городская больница» в доход федерального бюджета расходы на оплату услуг по проведению комплексной судебно – медицинской экспертизы в размере 55274 (Пятьдесят пять тысяч двести семьдесят четыре) рубля 64 копейки.

Решение может быть обжаловано в апелляционном порядке в судебную коллегию по гражданским делам Красноярского краевого суда через Шарыповский районный суд Красноярского края в течение месяца со дня, следующего за днем составления мотивированного решения, то есть с 05 сентября 2018 года.

Председательствующий:                 Д.В. Давыденко