Решение по делу № 1-50/2014 (1-627/2013;) от 20.08.2013

П Р И Г О В О Р

Именем Российской Федерации

г. Улан-Удэ 25 марта 2014 года.

Октябрьский районный суд г.Улан-Удэ Республики Бурятия в составе председательствующего судьи Ралкова А.В., с участием:

государственных обвинителей – старших помощников прокурора Октябрьского района г.Улан-Удэ Никоновой А.А., Ткачевой Н.В.,

подсудимого – гражданского ответчика Григорьева С.В.,

защитника – адвоката Кирилловой Т.С., представившей удостоверение № и ордер №,

представителя потерпевшей – адвоката Матвеева В.М., представившего удостоверение №, ордер №,

представителя гражданского истца Я. ., действующей по доверенности от 07.08.2013 года,

при секретарях Булытовой И.В., Сонтохоновой С.С.,

рассмотрев единолично в открытом судебном заседании уголовное дело в отношении

ГРИГОРЬЕВА С.В. , <данные изъяты>

<данные изъяты>

обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч.3 ст.264 УК РФ,

У С Т А Н О В И Л:

10 августа 2012 года, около 11 часов 04 минут, Григорьев С.В., управляя технически исправным автомобилем <данные изъяты> государственный регистрационный знак <данные изъяты> и следуя по правой полосе проезжей части <адрес> со стороны <адрес> в направлении <адрес>, со скоростью около 30-40 км/час приближался к остановке общественного транспорта «<данные изъяты>». Проезжая мимо расположенного с правой стороны, по ходу его движения, кармана указанной остановки, Григорьев С.В., проявив преступную небрежность, в нарушении ч.1 п.10.1 Правил дорожного движения РФ, утверждённых Постановлением Совета Министров - Правительства Российской Федерации от 23 октября 1993 года №1090 (в редакции Постановления Правительства Российской Федерации от 14 декабря 2005 года №767) - (далее Правил): «…Скорость должна обеспечивать водителю возможность постоянного контроля за движением транспортного средства для выполнения требований Правил»», а также п.1.5. Правил, требующего от участников дорожного движения действовать таким образом, чтобы «не создавать опасности для движения и не причинять вреда», не в полной мере контролировал дорожную обстановку по направлению своего движения, вследствие чего своевременно не увидел, что следовавший впереди него по правой полосе движения автомобиль «<данные изъяты>», транзитный номер <данные изъяты> под управлением К. ., остановился перед нерегулируемым пешеходным переходом. Нарушив также требования п.9.10 Правил «Водитель должен соблюдать такую дистанцию до движущегося впереди транспортного средства, которая позволила бы избежать столкновения...», Григорьев С.В. лишился возможности заблаговременным снижением скорости своего автомобиля выбрать безопасную дистанцию до находящегося на его полосе движения автомобиля «<данные изъяты>», чем заведомо поставил себя в ситуацию возможного совершения дорожно-транспортного происшествия. Вследствие допущенных нарушений п.1.5., 9.10., ч.1 10.1 Правил Дорожного движения РФ, Григорьев С.В., в процессе сближения с возобновившей движение автомашиной «<данные изъяты>», проявляя преступную небрежность, не предвидя наступления общественно опасных последствий своих действий, хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности мог и должен был их предвидеть, в целях предотвращения столкновения, применил манёвр отворота вправо, и выехал на правую обочину, что является нарушением п.9.9. Правил: «Запрещается движение транспортных средств по обочинам», и в процессе движения за пределами проезжей части <адрес>, на правой обочине совершил наезд на пешехода К. . В результате совершенного наезда последняя получила следующие повреждения: закрытую черепно-мозговую травму: обширное субарахноидальное кровоизлияние левой височной доли, ушиб головного мозга тяжёлой степени (контузионно-геморрагические очаги в височных долях слева и справа), острая субдуральная и внутримозговая гематома слева; перелом с 4 по 8 ребер справа с повреждением лёгкого, гемопневмоторакс справа; закрытый перелом обеих костей левого предплечья, закрытый перелом правой ключицы, ушибленные раны мягких тканей головы, которые в совокупности, расцениваются как повреждения, причинившие тяжкий вред здоровью человека по признаку опасности для жизни. В последующем, 28.10.2012 года, в 11 часов, в лечебном учреждении - МУЗ ГК БСМП г.Улан-Удэ от отёка и дислокации головного мозга, развившегося в результате тяжёлой тупой травмы головы (от 10.08.2012 года) наступила смерть К. .

Подсудимый Григорьев С.В. вину по предъявленному обвинению фактически признал частично, в судебном заседании показал, что 10 августа 2012 года, около 11 часов, он следовал на автомашине «<данные изъяты>» принадлежащей ему на праве собственности по <адрес> в направлении <адрес>, со скоростью 30-40 км/ч. Скорость определял по спидометру. Машина была не загружена. Был один, находился в трезвом состоянии. На данном участке дороги было интенсивное движение. Он следовал по крайней правой полосе движения проезжей части, там имеются три полосы движения в одном направлении. Есть уклон дороги. Он соблюдал безопасную дистанцию, которая была около 20-25м. В районе ТД «<данные изъяты>» по <адрес> с территории, прилегающей к остановке - с кармана, с правой стороны по ходу его движения, неожиданно выехала грузовая автомашина «<данные изъяты>», не уступила ему дорогу и резко выехала на полосу проезжей части по которой следовал он, тем самым преградила ему дорогу и закрыла обзор, проехала на среднюю полосу. Когда «<данные изъяты>» проехала и открыла обзор, он увидел автомашину «<данные изъяты>», расстояние между машинами было не более 10м. Он применил торможение, но тормозить в этой ситуации было бесполезно, поэтому он, чтобы избежать столкновения и наступления еще больших неблагоприятных последствий для других участников движения, применил маневр ухода на обочину в сторону столба, что прямо не запрещено ПДД РФ. Принять влево он не мог, так как по дороге следовали автомашины в попутном направлении. Позади и впереди также были машины. То есть в процессе движения, в результате неправомерных действий водителя «<данные изъяты>», возникла ситуация, при которой продолжение движения в том же направлении создавало угрозу возникновения дорожно-транспортного происшествия. Автомашина, после его маневра, заскочила правым передним колесом на бордюр. Высота данного бордюра в этом месте от 25 до 27см., а высота передней балки машины от асфальта 15см. Машина накренилась в левую сторону, после чего произошло столкновение с правой задней частью автомашины «<данные изъяты>». Это подтверждается тем, что на креплении зеркала его машины видны следы краски от верхней части багажника машины «<данные изъяты>». Таким образом, машина повисла на бордюре и продолжала по нему движение по инерции. От соприкосновения с бордюром два колеса получили повреждение, машина передней балкой и задним мостом повисла на бордюре и стала неуправляемой, ее тащило по бордюрному камню, исходил звук скрежета железа. Он пытался тормозить, в том числе вытянул до конца ручной тормоз, оказалось все бесполезно. Двигаясь, таким образом, учитывая ширину кабины, правой ее частью был задет световой столб, отчего сломалось зеркало, был задет дорожный знак, который погнулся, частично нарушена целостность металлического ограждения, которое сломалось и детали металлического ограждения разлетелись. При соприкосновении с металлической опорой, на которой крепилось ограждение, машина остановилась. Правой частью она находилась за пределами проезжей части, левой на краю дороги, нижней на бордюре, а именно, передней балкой, коробкой передач и задним мостом. Когда машина остановилась, он увидел, что недалеко от кабины машины, за пределами проезжей части дороги, за бордюром и металлическим ограждением лежит на спине женщина, при этом между лежащей женщиной и автомашиной было расстояние не менее полуметра. Под колесами его машины женщина не находилась. Перед этим женщина стояла у начала забора, держалась за него. Утверждает, что машиной женщину не задел. Он выбежал из машины, подбежал к ней, заметил, что голова у женщины перевязана бинтом, на руке был синяк, а из носа бежала кровь. Голова женщины и часть туловища лежали частично на поврежденных металлических частях ограждения, остальные металлические конструкции лежали рядом. Онаккуратно приподнял ее голову и начал кричать, чтобы вызвали скорую помощь. Потом заскочил в машину, достал аптечку и куртку, и вернулся к К. . Положил ей куртку под голову. Потом в пробке увидел «скорую», подбежал к ней, попросил врачей оказать помощь, но те сказали, что у них больной. На месте находилась свидетель Н. , которая стала кричать, что она все видела и что он виноват. Когда подходили новые прохожие, Н. повышала голос, кричала в его адрес, настраивала всех против него, потом позвонила С. со своего сотового телефона, сказала: «С. , бери ребят, приезжай сюда». Через некоторое время подъехала автомашина, из которой вышел подполковник и майор, они сразу подошли к Н. , которая им начала что-то рассказывать. Затем майор подошел к нему и начал говорить, что он ехал по карману и, не останавливаясь, напрямую проехал, сшибая все на своем пути. Он объяснил этому майору, что все было не так, по карману не ехал, тот отошел. Рядом с ним находилась девушка, которая ему помогала. Эту девушку следователи не установили и не опросили, хотя допрошенные свидетели также указывали на нее. Через некоторое время прибыла «скорая» и женщину увезли. Затем приехали две машины ДПС, также подъехала «<данные изъяты>» ДПС. «<данные изъяты>» остановилась на другой стороне дороги. Сотрудники еще до начала осмотра и составления схемы его и К. перевели на ту сторону и посадили в «<данные изъяты>». Схему и осмотр места происшествия, замеры, фотографирование проводили без них. Ему никто никакие права не разъяснял, он не видел, чтобы права разъясняли К. . Ему не разъясняли, в каком статусе он там находился. Если бы разъяснили права, статус, то он бы сделал заявление о том, чтобы при осмотре принимал участие адвокат для оказания ему юридической помощи. Готовую схему и протокол осмотра принесли в «<данные изъяты>» и показали, где нужно расписаться, он расписался. Понятых на месте ДТП он не видел. Уже когда знакомился с материалами дела, то увидел, что, якобы, при осмотре и составлении схемы присутствовали понятые. Когда расписывался в протоколе осмотра места происшествии и схеме, то там подписей понятых не было. Ни он, ни К. не указывали на место наезда на пешехода, кто и как определил это место, ему до сих пор не понятно, учитывая, что в протоколе осмотра места происшествия место наезда на пешехода вообще не описано и не указано. Да и никто из допрошенных лиц: ни следователь П. , ни сотрудник ДПС И. не могли объяснить, кто и как определил место наезда на пешехода, обозначенное в схеме. Не помнит, указывал ли он сотрудникам время наезда и ДТП. На прошлом судебном заседании гособвинитель пыталась уличить его в неискренности, утверждала, что в ходе предварительного следствия он говорил, что после того, как сотрудники полиции составили все необходимые документы, он ознакомился с ними и поставил свои подписи, усмотрев в этом противоречие, в то же время он не отрицает, что ему давали документы и он их подписывал. Однако находился в шоковом состоянии от произошедшего и не совсем понимал их содержание. Давая пояснение в ходе следствия, под словами «я ознакомился» он имел в виду, что просмотрел их визуально не вчитываясь в текст написанного, а потом подписал их в том месте, где было указано сотрудниками. Следует отметить, что в тот момент, когда его попросили расписаться в схеме и протоколе осмотра места происшествия, он не мог внести какие-либо замечания, так как не присутствовал во время их составления. Как пояснили в суде Н., К. , схему при них не составляли, а показали и предложили расписаться в готовой схеме и протоколе осмотра, про место наезда им никто не говорил. Объяснение у него отбиралось в автомашине «<данные изъяты>», при этом право на защитника не разъяснили, хотя он сам просил адвоката. Никто ему не разъяснил его статус, предупреждение об ответственности. Он находился в стрессовом состоянии, ни о чем не мог думать, кроме состояния К. . После оглашения показаний Н. , она также возмутилась, что следователь в ее протокол внес другие сведения и произнесла: «Я надеялась на порядочность следователя, я этого не говорила». Находясь, в «<данные изъяты>» он спросил у сотрудников ДПС, почему его не освидетельствуют на состояние опьянения, на что они ответили, что нет необходимости. Тем не менее, он прошел освидетельствование на состояние опьянения путем самообращения, результат - трезв. Наезд на потерпевшую он не совершал. Считает, что женщина получила повреждения от воздействия металлических конструкций пролета забора. Металлическое ограждение не было закреплено вообще, оно было закопано на глубине не более 10см., ее поддерживали деревянные подпорки. Кроме того, на голове у потерпевшей уже было повреждение в левой височной области от проведенного лечения от рака кожи, что подтверждается меддокументами. В данной ситуации он действовал, находясь в состоянии крайней необходимости, пытался предотвратить наступление еще более неблагоприятных последствий, не желая причинить никому никакого вреда. Он понимал, что в «<данные изъяты>» находятся люди, кроме того, на пешеходном переходе также могли в любой момент появиться пешеходы, чтобы не причинить им вреда, он принял решение уйти вправо, на столб. Если бы автомашина «<данные изъяты>» не закрыла ему обзор видимости впереди, то необходимости применить маневр у него бы не было. Скоростной режим он не нарушил, так как скорость не превышал, при следовании на автомашине дистанция была выбрана правильно, по обочине он не двигался. Считает, что обвинение в отношении него основано на предположении. Ситуация в тот момент была такой, как на представленных фотографиях, где автомобиль «<данные изъяты> из кармана остановки, пересекая две полосы движения уходит на третью полосу. На фотографиях, видно, как совершенно разные «<данные изъяты>» совершают маневр выхода из кармана остановки на вторую полосу. В том месте установлен дорожный знак 5.15.1 «направление движения по полосам», где обозначено число полос и разрешенные направления движения по каждой из них. Далее на фото 1,13. 1.14 видно, что как в районе остановки, так и возле пешеходного перехода и за ним имеется сплошная линия 1.1, разделяющая транспортные потокипротивоположных направлений и обозначает границы полос движения в опасных местах на дорогах, обозначает границы проезжей части, на которые выезд запрещен. Дорожная разметка 1.6 предупреждает о приближении к разметки 1.1 или 1.11, которая разделяет транспортные потоки противоположных или попутных направлений. Несмотря на это он, как человек, предпринял все меры к тому, чтобы не остаться в стороне. В этот же день поехал в больницу, чтобы узнать о самочувствии К. , но никакую информацию не дали. После первого разбора ДТП он позвонил В. , предложил встретиться, так как ничего не знал о самочувствии К. , но та сказала, что не готова к встрече. Он объяснил, что звонит со своего номера телефона, и попросил ее позвонить, если будет что-то нужно. Через некоторое время позвонил мужчина, представился мужем сестры В. , и они договорились встретиться на месте ДТП. Он приехал на место с В. , туда же подъехали В. , ее сестра и зять. Он на месте объяснил ситуацию, пояснил, что его подрезала «<данные изъяты>». О том, что совершил наезд на ее маму, он потерпевшей В. не сообщал. Зять сказал, что у него тоже было ДТП, за такое во Владивостоке, в счет возмещения, отдают квартиру, машину и деньги. Он объяснил, что таких денег у него нет, но чем сможет, тем поможет. Потом, в течение всего времени после произошедшего, он пытался установить «<данные изъяты>», найти свидетелей, так как следствие не желало принять исчерпывающие меры в этом направлении. В деле имеется лишь отписка, что «<данные изъяты>» не установлена. Никто не пожелал проверить его версию произошедшего. Тем не менее, впоследствии он оказывал посильную материальную и моральную помощь потерпевшей В. . Неоднократно разговаривал с ней, говорил, что если нужна помощь, чтобы звонила. Он ездил в больницу к К. , давал денег на сиделку и прочие медицинские заботы. Потом В. сказала, что ее маму выписывают. Он нанял машину, чтобы доставить К. домой, попросил В. оказать помощь. Когда К. забирали из больницы, она была в удовлетворительном состоянии, когда с ней разговаривали, понимала все, издавала звуки, то есть была доступна контакту. К. сама поднялась и села на носилках, перед тем как ее занесли в квартиру, но они предложили ей лечь. Пока К. находилась дома, он ей звонил, узнавал о самочувствии. В. в один из дней сказала, что К. нужен массажист и кресло. Он решил кресло приобрести. Когда звонил В. , та не говорила, что состояние матери тяжелое. Дней через 13-14 В. сообщила, что у матери взгляд стал какой-то холодный. В это время он был в командировке, но позвонил своей жене и попросил найти специалиста, чтобы посмотреть К. . Жена нашла врача и привезла. Врач, осмотрев К. , была удивлена, что рекомендации врачей В. не выполняет, должного лечения К. не получает. 28.10.2012г. В. сообщила, что ее мать умерла. Он с ней встретился, они ездили на кладбище смотрели место. Он дал В. 20.000 рублей, сказал, что поможет в организации похорон, в том числе договорится с машинами. На следующий день, он ей позвонил, но получил отказ, она сообщила, что ей ничего не надо. Впоследствии он взял кредит и предложил В. 100.000 рублей в качестве помощи, однако от принятия денежных средств В. отказалась, на диалог не шла. 15 января 2013г. ему с Приморья позвонил зять потерпевшей и потребовал, чтобы он купил им 2-х комнатную квартиру во Владивостоке. Потом трубку взяла сестра В. и сказала, что им нужно передать деньги не меньше миллиона. Согласно заключению экспертизы, К. была выписана в удовлетворительном состоянии, однако находясь дома, была доведена до того, что оказалась в состоянии комы, а впоследствии умерла. Его обвиняют в том, что в результате его действий наступила смерть потерпевшей, однако обвинение не желает признать тот факт, что состояние К. ухудшилось дома. При надлежащем уходе и своевременном лечении не исключено, что К. была бы живой. Просил суд исследовать фотографии, сделанные в день ДТП его знакомым П. по его просьбе, так как сотрудники снимали не все.

В связи с существенными противоречиями, по ходатайству государственного обвинителя, в порядке п.1 ч.1 ст.276 УПК РФ, были оглашены показания подсудимого Григорьева С.В., данные им в ходе предварительного следствия, в качестве обвиняемого (т.1 л.д.225-228), где он показывал, что 10 августа 2012 года, около 10 часов 45 минут, двигался по проезжей часть <адрес>, в направлении проезжей части <адрес>. На тот момент на данном участке проезжей части было интенсивное движение. Двигаясь в районе кармана остановки общественного транспорта «<данные изъяты>», который находился справа от него, примерно на расстоянии около или менее 1 метра, впереди него выехала автомашина «<данные изъяты>» (грузового типа), которая до этого находилась в конце кармана. Маневр данной автомашины был для него неожиданным и очень резким, что для него создало опасность, так как он не мог продолжать движения прямо с прежней скоростью, и мог совершить столкновение с вышеуказанной автомашиной «<данные изъяты>». После этого он применил торможение, но какое именно точно, указать не может. Автомашина «<данные изъяты>», практически не двигаясь по его полосе, по диагонали продолжила движение и перестроилась на среднюю полосу движения. После того, как автомашина «<данные изъяты>» миновала его полосу, то есть проехала по ней, выехав на среднюю полосу движения, он увидел, что впереди на его полосе движения, стоит автомашина марки «<данные изъяты>». Каким было расстояние от передней части его машины до задней части автомашины «<данные изъяты>», указать не может. С целью избежания столкновения с данной машиной, он применил маневр поворота направо, вывернув рулевое колесо. Далее автомашина заехала на бордюрный камень с правой стороны, в момент заезда на бордюрный камень его автомашину снесло влево, она накренилась и передней левой частью совершила столкновение с правой задней частью автомашины «<данные изъяты>». Кроме того, в момент заезда на бордюрный камень он пробил правое переднее колесо и заднее колесо с внешней стороны (сзади двухскатные шины), это он увидел позже, когда вышел из автомашины. Перед этим в районе правой обочины людей он не видел, так как не обратил внимания. В процессе движения его автомашины по бордюрному камню, он почувствовал, что его автомашина не управляема, так как он пытался крутить рулевое колесо, но автомашина на это не реагировала. После этого автомашину стало поворачивать в левую сторону, правым боковым зеркалом заднего вида автомашина ударилась о бетонный столб, который находился справа на обочине, после он совершил наезд на дорожный знак «пешеходный переход», передним бампером, также передней частью автомашины совершил наезд на имеющийся в данном месте металлическое ограждение (забор). Один пролет, на который он наехал, сломался и разлетелся на части, он также заметил, что впереди его автомашины упала женщина, которая стояла возле данного пролета забора. После наезда на забор его автомашина остановилась. Полагает, что женщина упала в результате того, что на нее могли воздействовать металлические конструкции пролета забора. Он вышел из машины, подбежал к женщине. Она лежала примерно на расстоянии около 40-50см. от передней части его машины, головой к проезжей части. Голова и тело женщины находились на металлических конструкциях ограждения. Он поднял голову женщины, стал кричать людям, чтобы вызвали скорую помощь. Одновременно заметил, что на голове женщины имеется бинтовая повязка, на правой руке имеется опухоль в районе запястья, там же имелся синяк. У женщины из носа шла кровь. Собравшиеся на месте происшествия люди стали звонить в скорую помощь. Он со своего телефона звонил в скорую, однако не дозвонился. После увидел, что в попутном с ним направлении стоит автомашина скорой помощи, подбежал к ней и попросил мед.работников оказать помощь. После этого пешехода госпитализировали. Примерно через 10 минут приехали сотрудники полиции, он вместе с ними стал принимать участие при проведении осмотра места происшествия. После того как сотрудники полиции составили все необходимые документы, он с ними ознакомился и поставил свою подпись, на тот момент он находился в стрессовом состоянии и не совсем понимал их содержание. На момент происшествия погода была ясная, осадков не было, асфальт на проезжей части был сухой, видимость в направлении движения ничем не ограничивалась, его машина на момент происшествия находилась в исправном состоянии. Со схемой и протоколом осмотра места происшествия от 10.08.2012 года, не согласен, так как в них неверно указано место наезда на пешехода, расположение его машины. Он знает, как он должен был действовать в случае возникновения опасности в данной ситуации, в соответствии с правилами дорожного движения, но считает, что в данном случае действовал в состоянии крайней необходимости, пытался предотвратить наступление еще более неблагоприятных последствий, не желая причинять вреда остальным участникам движения.

Оглашенные показания подсудимый Григорьев С.В. не подтвердил в части своего участия в осмотре места происшествия, утверждал, что на самом деле участия не принимал. В. он не говорил, что совершил наезд на ее мать. Его номер телефона №. На месте ДТП он сначала позвонил своей супруге Г. , №, и сообщил о случившемся. С места ДТП пытались вызвать «скорую», и он снова позвонил жене, попросил вызвать «скорую». Это было в 11.09 часов. Жена потом ему позвонила, сказала, что скорая уже выехала. Потом, в 11.36 часов, он звонил П. на номер №, это его друг, муж сестры его супруги, попросил, чтобы тот приехал. Второй раз звонил П. в 12.38 часов, тот сказал, что выезжает. В 12.58 часов П. сам перезвонил, спросил, где он находится, так как подъехал. Он в это время был в автомобиле ГИБДД на другой стороне дороги. Тот подходил туда со своей супругой, с которой приехал, потом ушли к его автомобилю. Находились там до полшестого вечера. Потом они вместе вызывали эвакуатор, сняли машину с бордюра, он заменил колеса и уехал своим ходом.

Представитель гражданского истца Я. в судебном заседании показала, что с погибшей К. они были подругами с детства, общались очень дружно. У К. была родинка на голове справа, выше уха, она ее сорвала и в июле 2012 года ее направили в онкологию. Перед трагедией она видела К. 7 августа 2012 года, та была с повязкой на голове. 10 августа 2012 года К. позвонила ей, сказала, что пошла в поликлинику. Она с сыном ехала на дачу, увидели К. на остановке «<данные изъяты>» в 18 квартале, в районе кармана для остановки. Та шла к пешеходному переходу, чтобы перейти дорогу и сесть на маршрутку. Подъехали к ней, предложили ехать с ними. К. отказалась и они уехали. В руках у К. была маленькая сумочка, на голове был платочек шелковый. Думает, что повязки на голове не было, так как по телефону К. говорила, что повязку должны были снять в поликлинике, но не уверена. Спустя двадцать минут ей позвонил муж из дома и сказал, что К. попала в аварию. Она позвонила в скорую, узнала, что ту увезли в БСМП, поехала туда. К. была без сознания, ее направляли в реанимацию. Голова у нее была перевязана. Она позвонила младшей дочери К. и сообщила о случившемся. Та потом приехала. Целый месяц К. находилась в коме. Потом лежала в палате, никого не узнавала, была неспокойной, постоянно вытаскивала трубки. Они ее ни на секунду не оставляли, дежурили по очереди. К. не разговаривала, дышала через трубку. Позже стала говорить отдельные слова. Дочь К. взяла отпуск без содержания, ее муж был в плавании, помощи не было. Григорьев давал им 10.000 рублей, потом 15.000 рублей, они на эти деньги наняли сиделку. Необходимо было много лекарств и медикаментов. Больше им никто не помогал. Муж К. заболел, ему 64 года, у него отказали ноги, поэтому он и в деле не участвовал. Спустя полтора месяца К. собрались выписывать, сняли все трубки. Они привезли ее домой. Помогал вывозить Григорьев на машине. Он помог вынести К. из больницы и занес ее в квартиру. Дома К. было тяжело, она не могла глотать. Дважды в течение недели приходила врач-терапевт, ставила капельницы, но ничего не помогало. Снова увезли в больницу, где, пролежав неделю, К. умерла. Они позвонили Григорьеву, тот дал 20.000 рублей на похороны. Со слов дочери К. , она знает, что Григорьев говорил, будто он отвернул от машины, но наехал на пешехода. Она приезжала на место ДТП, видела, что был сбит дорожный знак. Одна секция металлического ограждения была согнута, валялась в стороне. В том месте высокий бордюр, и она думает, что скорость у машины Григорьева была больше чем 30-40км/ч. У К. две дочери, обе живут во Владивостоке. В январе 2013 года Григорьев звонил дочери К. , предлагал оказать помощь в сумме 100.000 рублей, но та отказалась до решения суда. Следователю они предоставляли амбулаторную карту К. , он откопировал все, что нужно было. Позже дочь К. пояснила ей, что сожгла все бумаги из тумбочки, в том числе и амбулаторную карту. Исковые требования о компенсации морального вреда потерпевшей в сумме 1 миллион рублей, она поддерживает полностью.

Стороной обвинения, заявлено ходатайство об оглашении показаний потерпевшей В. ., данных на предварительном расследовании (т.1 л.д.109-110), а также в судебном заседании от 19.03.2013 года (т.2 л.д.132-133), в связи с наличием заявления о рассмотрении уголовного дела в ее отсутствие, и наличием представителя. Подсудимый Григорьев С.В. и его защитник, согласны с данным ходатайством. Суд, принимая во внимание наличие указанного заявления потерпевшей, мнение сторон, руководствуясь ст.249 УПК РФ, посчитал возможным признать необязательным участие потерпевшей и удовлетворить ходатайство государственного обвинителя, огласить показания.

Будучи допрошенной на предварительном следствии потерпевшая В. показала, что К. приходилась ей родной матерью. Текущим летом её мама приезжала в гости, находилась в гостях около 1 месяца, после уехала домой. 10.08.2012 года, примерно около 15 часов, ей на сотовый телефон позвонила подруга её мамы Я. , которая сообщила, что на маму был совершён наезд автомашиной, в результате чего она получила телесные повреждение и находится в больнице, в тяжёлом состоянии. В тот же день вечером она выехала на поезде в Улан-Удэ. Когда приехала 13.08.2012 года, то мама находилась в больнице в отделении реанимации, в коме. Со слов мамы, когда до происшествия та звонила ей на сотовый телефон, она знает, что в дни до наезда автомашиной, она ходила на перевязки в поликлинику МВД РБ, которая расположена вблизи проезжей части ул.Ключевская, так как в начале лета удалила себе роднику на голове путём прижигания. После этого ходила в поликлинику со своей бывшей работы на процедуры, связанные с обработкой раны. В остальном ее мама была физически и психически полностью здорова, являлась ветераном МВД, ранее работала в исправительной колонии. По приезду, уже от сотрудников ДПС, когда она ходила в ГИБДД для дачи объяснения, она узнала, что наезд на маму совершен на обочине проезжей части <адрес>, в районе остановки общественного транспорта «<данные изъяты>». Со слов своего отца знала, что в день аварии мама с утра ушла в поликлинику и когда возвращалась, то на обратном пути на неё был совершён наезд автомашиной. После происшествия она встречалась с водителем, совершившим наезд на ее маму, тот ей рассказывал вкратце об обстоятельствах происшествия, с его слов она знает, что он двигался по проезжей части <адрес> в направлении <адрес>, в районе остановки выехал за пределы проезжей части, где своей автомашиной совершил наезд на ее маму. Причину выезда за пределы проезжей части водитель не рассказывал, но он говорил, что именно он наехал своей автомашиной на маму в момент, когда та стояла на тротуаре. До 12.10.2012 года ее мама находилась стационарном лечении в больнице, за это время ей сделали две операции, после этого маму выписали и она находилась на лечении дома. 25.10.2012 года маме стало плохо, в связи с этим она вызвала скорую помощь и маму госпитализировали снова в БСМП, также в отделение реанимации, 28.10.2012 года, в 11 часов 20 минут, мама умерла. Водитель Григорьев , оказывал ей помощь в организации похорон, на общую сумму 45.000 рублей.

В ходе судебного заседания от 19.03.2013 года, потерпевшая показала, что после получения сообщения о ДТП, она 13.08.2012 года приехала в г.Улан-Удэ. Мама находилась в БСМП, в реанимации, ей сделали подряд две операции, была без сознания более месяца. Она каждый день узнавала о ее состоянии, врачи отвечали, что состояние крайне тяжелое, надежд мало. Потом мама пришла в себя, ее перевели в нейрохирургию. Она находилась рядом с утра до вечера, а на ночь наняла медсестру, так как у мамы одна рука была в гипсе, а другой рукой она пыталась убрать трубки. Через три недели врач готовил маму к выписке, но у нее поднялось давление, и выписку отложили, назначили другое число. Она позвонила Григорьеву, он помог увезти маму домой. Дома начались трудности. Мама находилась в какой-то прострации, организм был очень ослаблен. В больнице маму кормили через зонд, а выписали без него. Она пыталась ее накормить, но мама сама не ела, без зонда питание не поступало. Мама не разговаривала, так как после удаления трубки у нее не было голоса. Через какое-то время состояние мамы стало хуже, в четверг она вызвала скорую помощь, и маму опять увезли в больницу, в реанимацию. В воскресенье сообщили, что мама умерла. Со слов Григорьева, она знает, что мама стояла на тротуаре, а он, в связи со сложившейся дорожной обстановкой, вывернул на этот тротуар, так как какая-то машина вывернула неожиданно и создала помеху на дороге. Знает также, что 10 августа 2012 года мама шла из поликлиники МВД, куда ходила на перевязку. Ей прижгли родинку и кожа воспалилась. Она знала, что с 9 по 26 июля 2012 года мама находилась в радиологическом отделении, в связи с удалением родинки. Она обращалась к Григорьеву за помощью, он давал сначала 10.000 рублей, потом еще 15.000 рублей, она на них нанимала сиделку, покупала лекарства. После выписки она сразу вызывала врача, который осмотрел маму, приходила медсестра, ставила капельницы. Григорьев сам привозил врача-невролога, тот сказал, что нужно вывести маму из этого состояния, поскольку реакции никакой не было ни на что. Перед этим приходила врач-невролог из поликлиники, осматривала маму. Капельницы стали ставить через неделю после выписки, а так она давала ей таблетки. Кормила ее супами, бульонами, так как без зонда она не могла много есть. Когда мамы не стало, Григорьев дал ей еще 20.000 рублей.

Просит взыскать с подсудимого компенсацию морального вреда, в размере 1.000.000 рублей, обосновывая тем, что ей причинен моральный вред гибелью самого близкого родственника – мамы, который выразился в нравственных страданиях, связанных с последствиями полученной К. травмы и последующей смертью. Мама жила насыщенной и полноценной жизнью, строила планы на будущее, хотела участвовать в воспитании внуков, но не успела реализовать свои жизненные планы, порадовать их семью своей заботой. Она и ее семья не могут смириться с тяжелой утратой.

Свидетель К. суду показал, что 10 августа 2012 года, около 11 часов, он ехал на автомашине «<данные изъяты>» по <адрес> в сторону авторынка со стороны <адрес>. Двигался по крайней правой полосе. В зеркало видел позади автомашину «<данные изъяты>» белого цвета с рекламой на бортах. Автомашину «<данные изъяты>» не видел. У магазина «<данные изъяты>» остановился, пропуская пешеходов. Интенсивность движения была большая, плотный поток транспорта. В зеркало видел, как за ним автомашина «<данные изъяты>» заехала в карман остановки и сразу, без остановки, выехала, проехав за его машиной налево. Постояв меньше минуты, только начал движение, почувствовал удар сзади, остановился после пешеходного перехода, вышел из машины. Позади стояла автомашина «<данные изъяты>». Ему удар пришелся в правую заднюю часть. Водитель Григорьев сразу сказал: «Вызывай скорую! Бабушку сбил!» Он сказал приятелю, который был с ним, чтобы вызвал скорую помощь. Бабушка лежала на тротуаре перед пешеходным переходом, на куске металлического ограждения, головой в направлении дороги, рядом были люди. Глаза у нее были открыты, ему показалось, что она была в сознании. На голове был бинт, из носа шла кровь. Был ли головной убор, не помнит. Между лежащей бабушкой и «<данные изъяты>» было расстояние метра два. Григорьев находился возле потерпевшей, пытался ее поднять, но люди сказали, что не нужно. Подъезжая к переходу, он видел эту бабушку, она стояла на обочине, у металлического ограждения, дорогу не переходила. Причину падения бабушки он не видел. Автомашина «<данные изъяты>» стояла правой стороной на бордюре, зависнув на балке. Были пробиты колеса, разбито зеркало. Столб со знаком «Пешеходный переход» наклонился, был сломан один пролет металлического ограждения. Протяженность этого ограждения метров десять. Водитель Григорьев пояснил, что «<данные изъяты>» выехала из кармана, подрезав его. Он объехал ее справа, не заметив его автомашины, и начал уходить от удара вправо. Скорая помощь приехала не сразу, но по дороге ехала скорая МЧС, Григорьев их остановил, и медики, оказав помощь, забрали женщину. Они дождались сотрудников ГИБДД. Он видел, как сотрудники делали замеры, фотографировали. Они с Григорьевым стояли вдвоем, потом их пригласили в служебную автомашину «<данные изъяты>», которая стояла на стоянке у магазина «<данные изъяты>», где они расписались в схеме. В данной автомашине они давали объяснения с Григорьевым, находились по времени час-полтора. Схему составляли без него, кто, не знает. Не помнит, был ли кто-либо еще при составлении схемы, возможно, кто-то и был. Права им разъясняли, не помнит точно кто именно: следователь или сотрудник ДПС. Место наезда на пешехода инспектору он не указывал. В целом на месте происшествия он находился часа три. На остановку у «<данные изъяты>» приезжало телевидение.

В связи с существенными противоречиями, по ходатайству государственного обвинителя, в порядке ч.3 ст.281 УПК РФ, были оглашены показания свидетеля К. данные им в ходе предварительного следствия (т.1 л.д.114-116), в части повреждений автомашин, пояснений Григорьева, обстоятельств осмотра места ДТП, где он показал, что после того, как пешеходы прошли, и он начал движение, он в зеркало заднего вида заметил, что автомашина «<данные изъяты>» не останавливаясь в кармане остановки, стала резко двигаться дальше после того, как он тронулся с места, двигаясь в сторону среднего ряда. После этого при движении он почувствовал удар в заднюю часть своей автомашины, при этом скорость его автомашины на тот момент была около 10 км/час, он понял, что произошло столкновение, его автомашина ускорилась. Проехав немного вперёд, он остановился на правой полосе движения, включив аварийную сигнализацию, он вышел из автомашины. На месте он увидел, на правом бордюрном камне по ходу его движения перед пешеходным переходом с автомашина «<данные изъяты>» синего цвета, при этом правой стороной она находилась на обочине проезжей части, а левой стороной на проезжей части. Перед передней частью автомашины «<данные изъяты>» лежала та самая женщина, которую он видел до этого, водитель автомашины «<данные изъяты>» держал голову женщины в руках, из носа у неё шла кровь, была перебинтована голова. Водитель автомашины «<данные изъяты>» побежал останавливать проезжающую мимо автомашину скорой помощи, и пешехода госпитализировали. На месте происшествия он видел, что в конце кармана остановки на бордюрном камне имеются сколы бетонного покрытия, как ему показалось, они остались от колес автомашины «<данные изъяты>», в результате выезда её за пределы проезжей части. Также следы контакта с автомашиной «<данные изъяты> имелись на бетонном столбе, который находился на правой обочине, данная автомашина совершила наезд на дорожный знак «пешеходный переход», загнув его, и в последующем совершила наезд на металлическое ограждение, сломав первый пролёт. Совершала ли автомашина «<данные изъяты>» наезд на пешехода женщину, указать не может, так как этого не видел, это все происходило за ним. Кроме этого на месте происшествия он видел, что у автомашины «<данные изъяты>» были пробиты правые передние и задние колеса, при этом заднее только внешнее колесо, на шинах имелись следы контакта с бордюрным камнем. После на место происшествия приехали сотрудники полиции, которые стали осматривать место происшествия с их участием, он совместно со вторым водителем участвовал при осмотре места происшествия. С чьих слов указывалось место наезда на пешехода, которое отмечено в схеме места происшествия, указать не может, думает, что оно указано со слов водителя автомашины «<данные изъяты>», но при нём он этого не делал. На месте происшествия он разговаривал с водителем автомашины «<данные изъяты>», тот ему пояснил, что перед ним из кармана остановки выехала автомашина «<данные изъяты>» после проезда, которой он заметил его автомашину и, с целью избежания столкновения, применил манёвр поворота направо в сторону кармана остановки. С его слов, он хотел совершить наезд на препятствие столб, который был на правой обочине, но так как его автомашину снесло, при наезде на бордюрный камень, он совершил столкновение с его автомашиной, с его слов он не мог понять, как произошёл наезд на пешехода. В момент, когда пешеходы проходили через проезжую часть, перед его автомашиной других транспортных средств не было, он стоял первым. Ознакомившись со схемой места ДТП, от 10.08.2012 года считает, что она составлена верно и соответствует дорожной обстановке на момент происшествия. Осадков не было, видимость в направлении движения ничем не ограничивалась, асфальт был сухим. Скорость автомашины «<данные изъяты>» была не более 60 км/час. Считает, что данное дорожно-транспортное происшествие произошло по вине водителя автомашины «<данные изъяты>», так как тот скорее всего не соблюдал дистанцию, кроме того в последующем выехал за пределы проезжей части.

Оглашенные показания свидетель К. подтвердил. Добавил, что в схеме все указано верно. Она составлялась у <адрес>. Замеры производили два сотрудника ДПС. При нем в схеме расписывался только Григорьев. Были ли противоречия между схемой и протоколом осмотра места ДТП, он не обратил внимания. Григорьев ему через несколько дней в присутствии адвоката возместил ущерб за ремонт его автомашины, около 20.000 рублей. Говорил, что женщина жива, лежит в больнице. Давать показания в его пользу Григорьев не просил.

Свидетель Ж. суду показал, что в августе 2012 года он ехал со своим товарищем К. на машине последнего «<данные изъяты>» по <адрес> в сторону <адрес> со стороны <адрес>. Перед пешеходным переходом в 18 квартале остановились на правой полосе движения. У перехода стояла бабушка, как будто сомневалась – переходить или нет. Пропустив пешеходов, они только тронулись, тут почувствовали удар сзади. Остановились. Он видел, что позади них стоит микрогрузовик. Передняя часть его была на обочине, а задняя на проезжей части. Сильных повреждений на данной автомашине не было, колеса были спущены. Там было новое ограждение в виде металлической решетки, секциями по 1,5-2 метра. Одна секция ограждения была сломана. Также стоял знак «пешеходный переход», который был загнут. Перед этим знаком имелся бетонный столб. Бордюр в том месте высотой 15-29см. Перед грузовиком, примерно в полуметре, лежала бабушка. Водитель держал ее на руках за голову, которая у бабушки была перебинтована. К. попросил его вызвать скорую помощь. Позже подъехала «скорая», потом сотрудники ДПС. Как сотрудники проводили замеры, он не видел. К. и второй водитель заходили в служебную автомашину ГИБДД «<данные изъяты>». Все это он наблюдал с расстояния 5-6 метров с проезжей части. С водителем грузовика он не разговаривал.

В связи с существенными противоречиями, по ходатайству государственного обвинителя, в порядке ч.3 ст.281 УПК РФ, были оглашены показания свидетеля Ж. , данные им в ходе предварительного следствия (т.1 л.д.119-121), в части обстоятельств ДТП, местонахождения и повреждений автомашин, где он показал, что они с К. двигались по крайней правой полосе движения, скорость автомашины была около 50 км/час не более, на тот момент поток автомашин был плотным, движение было интенсивным. К. стал снижать скорость перед переходом, с целью пропустить пешеходов. Когда машина останавливалась, он заметил, что во встречном по отношению к ним направлении движения по тротуару идёт женщина на вид около 70 лет. После того, как пешеходы прошли, женщина осталась стоять в районе обочины и почему-то не стала переходить через проезжую часть. К. начал движение, после этого он почувствовал удар в заднюю часть их автомашины, понял, что произошло столкновение, их автомашина ускорилась. Проехав немного вперёд, они остановились на правой полосе движения, включив аварийную сигнализацию, вышли из автомашины. На месте он увидел, что на бордюрном камне по ходу их движения перед пешеходным переходом стоит автомашина «<данные изъяты>» синего цвета, при этом правой стороной она находилась на обочине, а левой стороной на проезжей части. Перед передней частью автомашины «<данные изъяты>» лежала та самая женщина, которую он видел до этого на обочине перед пешеходным переходом. Водитель автомашины «<данные изъяты>» держал голову женщины в руках, из носа у неё шла кровь, также он заметил, что у неё перебинтована голова. На месте происшествия он видел, что в конце кармана остановки на бордюрном камне имеются сколы бетонного покрытия, как ему показалось, они остались от колёс автомашины «<данные изъяты>», в результате выезда её за пределы проезжей части. Также следы контакта с автомашиной «<данные изъяты>» имелись на бетонном столбе, который находился на правой обочине, также он видел, что данная автомашина совершила наезд за дорожный знак «пешеходный переход», загнув его, и в последующем совершила наезд на металлическое ограждение забор, сломав первый пролёт. Кроме этого он видел, что у автомашины «<данные изъяты>» были пробиты правые передние и заднее внешне колесо, на шинах имелись следы контакта с бордюрным камнем. После на место происшествия приехали сотрудники полиции, которые стали осматривать место происшествия, с участием К. и водителя автомашины «<данные изъяты>». Ознакомившись со схемой места ДТП от 10.08.2012 года, считает, что схематично она составлена верно и соответствует дорожной обстановке на момент происшествия.

Оглашенные показания свидетель Ж. подтвердил, уточнив, что он не видел, от чего образовались сколы на бордюре. То, что они от колес грузовика, лишь его предположение. Как был совершен наезд на дорожный знак, он не видел, но до этого знак стоял нормально. Как осматривали место ДТП, не видел.

Свидетель Ф. в судебном заседании показала, что проживает на <адрес>. Её квартира находится на третьем этаже, в доме где располагается библиотека, кухонное окно, а также балкон квартиры выходят на проезжую часть <адрес>, напротив остановки общественного транспорта «<данные изъяты>». Она выходила на балкон, услышала удар и увидела, как по бордюру тащит грузовик синего цвета с металлической будкой. Движение было как будто по инерции, был слышен скрежет. Грузовик остановился после пешеходного перехода, при этом сбил одну секцию металлического ограждения. Кабина была на бордюре, который оказался между колес, остальная часть автомобиля находилась на пешеходном переходе. Повреждений на грузовике она не видела. Чуть дальше стояла автомашина седан, у нее были повреждения. Из кабины грузовика вышел водитель, присел, потом снова садился в кабину и опять вышел. Вел себя адекватно. Там образовалась пробка. Ехала скорая помощь, и водитель сходил к остановке, позвал медиков. По времени она наблюдала долго. Позже она выходила на улицу, подходила к месту ДТП, видела, что знак «пешеходный переход» был согнут.

В связи с существенными противоречиями, по ходатайству государственного обвинителя, в порядке ч.3 ст.281 УПК РФ, были оглашены показания свидетеля Ф. ., данные ею в ходе предварительного следствия (т.1 л.д.123-124), в части обстоятельств движения и остановки грузового автомобиля, где она показала, что услышав удар, она посмотрела в сторону остановки, заметила, что автомашина микрогрузовик, синего цвета, двигавшийся со стороны <адрес> в направлении <адрес>, проехав остановку и пешеходный переход, двигался с правой стороны по ходу движения, за пределами проезжей части, заехав на бордюрный камень. Одновременно заметила, что указанная автомашина совершила наезд на имеющийся в данном месте металлический забор, который сломался в результате наезда. После этого автомашина остановилась, и с правой стороны вышел водитель данной автомашины, с ним никого не было, водитель автомашины что-то достал из салона автомашины и подошёл к человеку, который находился под передней частью автомашины, она сразу поняла, что данная автомашина совершила наезд на пешехода. Где находился пешеход, где находится место наезда на пешехода, также по какой причине автомашина выехала за пределы проезжей части, сказать не может. На месте происшествия стали собираться люди, после этого она со своего сотового телефона позвонила в скорую помощь и сообщила о случившемся.

Оглашенные показания свидетель Ф. подтвердила, уточнив, что лежащую женщину сразу не увидела. Потом видела, как возле нее сидела женщина. Когда приехали сотрудники ДПС, водитель грузовика ходил с ними.

Свидетель Н. Н. суду показала, что в августе 2012 года, в дневное время, около 11-12 часов, она возвращалась домой. Переходила проезжую часть <адрес>, со стороны магазина «<данные изъяты>». Шла по пешеходному переходу, по «зебре». На противоположной стороне дороги, в проеме пешеходного перехода, увидела одну пожилую женщину. В руке та держала черную женскую сумку, также рукой держалась за металлическое ограждение. Женщина смотрела влево и, видимо, собиралась переходить дорогу, но стояла за ограждением, на пешеходный переход не выходила. Она переходила трамвайные пути, когда услышала звук удара, скорее всего это был удар машины о машину. Увидела, что грузовая автомашина с синей кабиной, которая двигалась справа, повернула в карман остановки и шла вдоль бордюра. От окончания кармана остановки до пешеходного перехода, расстояние примерно 4 метра. Ей показалось, что водитель потерял управление, но заезжал ли он на бордюр, не видела. Машина ударила в металлическое ограждение, где стояла та женщина, и больше она не видела, чтобы женщина стояла. Этот удар она видела с расстояния 10 метров. Ударило ли женщину машиной или оградой, не заметила, что стало причиной ее падения, не знает. Рядом еще стоял столб с дорожным знаком, который от удара согнулся, и, как ей показалось, знак оторвался и шедший мужчина увернулся от него. Женщина лежала головой в сторону бордюра. Первым к ней подошел водитель, это подсудимый Григорьев. Он встал на колени, взял ее за голову, говорил: «Мать, только не умирай! Я виноват! Только не умирай!» В области лба у женщины вздулась кожа, было осаднение. Из раны текла сукровица, а из носа бежала кровь. Бинтовой повязки на голове женщины, не видела. Она подумала, что ее ударило ограждением. Женщина уже хрипела. Она сказала водителю: «Не тряси ее, у нее, наверное, внутреннее кровотечение». Потом она увидела, что за ограждением стоит еще один мужчина. Григорьев ему сказал что-то, похожее на: «Ты резко тормознул», а мужчина возмущенно ответил: «Ты хочешь сказать, что я виноват?» Но Григорьев сказал: «Нет-нет, я виноват!» и снова наклонился к женщине. Она не видела, чтобы перед машиной Григорьева были еще машины, и ему что-то мешало. Тут подошел народ, говорили, что нужно вызвать полицию, скорую. Она вспомнила про своего знакомого С. , который работает в следственном отделе по расследованию ДТП, нашла его номер в телефоне, позвонила ему, чтобы срочно вызывал сотрудников своей следственной группы, скорую, так как тут сбили женщину. Потом приехала скорая помощь, женщину погрузили, увезли, а она ушла домой. Повреждения на автомашине она не осматривала. На месте происшествия она находилась в пределах 30 минут. Около 13 часов, спустя, примерно, час, она пошла гулять с собакой, решила сходить к месту ДТП. Там шел осмотр, сотрудник писал протокол, Григорьев был рядом. В форменной одежде никого не видела, находилась около 5 минут. Она близко не подходила, потом увидела русскую женщину, которая говорила, что она прокурорский работник, как-то настойчиво говорила, что было так-то и так-то. Она подошла к этой женщине и сказала, что считает, что виноват Григорьев. Не стала с той спорить и ушла. Материалы уголовного дела, схему места происшествия ей не представляли. Оснований оговаривать подсудимого Григорьева, у нее нет.

В связи с существенными противоречиями, по ходатайству сторон, в порядке ч.3 ст.281 УПК РФ, были оглашены показания свидетеля Н. , данные ею в ходе предварительного расследования (т.1 л.д.126-128), а также в ходе судебного заседания от 01.04.2013 года (т.2 л.д.139), в части обстоятельств увиденного ДТП.

На следствии свидетель показала, что она заметила, как женщина, подойдя к пешеходному переходу, но находясь ещё на обочине, не выходя на проезжую часть, остановилась и облокотилась правой рукой о металлический забор, который установили в данном месте незадолго до этого. В левой руке у женщины была сумка. После этого её внимание привлек какой-то звук, а точнее удар, на противоположной стороне проезжей части. Это было с левой стороны от пешехода, в кармане остановки. Она заметила, что на данном участке проезжей части автомашина микрогрузовик синего цвета, который двигался по правой полосе проезжей части в направлении <адрес> стал двигаться, поворачивая в правую сторону, одновременно она заметила, что данная автомашина выезжает за пределы проезжей части и двигается по бордюрному камню правой стороной. После этого, двигаясь частично по бордюрному камню, эта машина совершила наезд на дорожный знак «пешеходный переход», после этого совершила наезд на вышеуказанного пешехода - женщину, и одновременно наезд на металлическое ограждение забор, который сломался. После этого автомашина проехала несколько метров и остановилась…То, что водитель микрогрузовика перед тем, как выехать за пределы проезжей части, еще совершил столкновение с впереди стоящей машиной, она не видела. Поняла, что тот удар, который она слышал, был именно от столкновения с той машиной, которую она видела стоящей на проезжей части в месте наезда на пешехода. Точно может сказать, что микрогрузовик совершил наезд на пешехода за пределами проезжей части, а именно на обочине, когда женщина стояла, облокотившись о металлический забор. Она видела, как автомашина совершила наезд передней частью на пешехода, после чего пешеход вместе с автомашиной сместился вперед.

Оглашенные показания свидетель Н. не подтвердила, пояснив, что следователю говорила иначе. Какой частью автомобиля был совершен наезд на пешехода, она не видела. О том, что наезд был совершен за пределами проезжей части, она не видела, это были ее предположения. Сначала она услышала удар, потом увидела, как грузовик свернул вправо. Когда составлялась схема происшествия, она не знает, ей схему не представляли. Она видела ее при допросе у следователя.

В ходе судебного заседания от 01.04.2013 года, свидетель показала, что она смотрела прямо на женщину, и в это время услышала удар, явно, что машина ударилась обо что-то. Она посмотрела вправо и увидела микрогрузовик «<данные изъяты>», кабина синего цвета, который шел по правой стороне, он был в кармане остановки, двигался правой стороной по бордюру. Она видела его в первый раз. Микрогрузовик проехал по карману, затем по заборчику и по женщине. Там еще стоял металлический столб со знаком «Пешеходный переход». В одно мгновение не стало железной ограды, затем не стало женщины, он смял машиной. Затем автомашина остановилась, ударившись с металлическим столбом со знаком, он протащил женщину не очень далеко.

Оглашенные показания свидетель Н. не подтвердила, пояснив, что не видела, как машина протащила женщину, просто та потом лежала не там, где стояла до этого.

Свидетель Б. Б. показала суду, что в начале августа 2012 года, день уточнить не может, она находилась в своей квартире. Ее дом расположен примерно в 100 метрах от остановки «<данные изъяты>» по <адрес>. Квартира находится на 4 этаже в доме, где располагается сама библиотека. Форточка была открыта. Она услышала неестественный звук удара с улицы, со стороны проезжей части, и в окно увидела стоящий небольшой грузовик и лежащую рядом с машиной женщину. Та лежала головой к передней части машины, не шевелилась. Волосы у нее были седые, была ли повязка, внимания не обратила. Кто водитель грузовика она не определила, рядом была какая-то девушка. Она позвонила в скорую помощь, хотела вызвать, но там сказали, что уже выехала. Грузовик стоял в направлении <адрес>, на обочине. Рядом был загнутый дорожный знак. В том месте незадолго до этого ставили ограждение, как ей показалось, был поврежден первый пролет этого ограждения. Бордюр там высотой около 30см., недалеко стоит столб бетонный и карман остановки общественного транспорта. Какая была интенсивность движения, она сказать не может, других машин не помнит. Факт наезда на пешехода она не видела, лишь предположила, что это был наезд, наблюдала за происходящим около минуты.

В связи с существенными противоречиями, по ходатайству сторон, в порядке ч.3 ст.281 УПК РФ, были оглашены показания свидетеля Б. данные ею в ходе судебного заседания от 09.04.2013 года (т.2 л.д.143-144), в части расположения объектов на месте ДТП, где она показала, что услышав удар, подошла к окну, увидела небольшой грузовик, под капотом лежала женщина, ограда, которая там была, упала, покосился знак «Пешеходный переход». Грузовик стоял в сторону <адрес>, недалеко от пешеходного перехода, ближе к тротуару. Движению других машин не мешал. Траектория движения у него была как-то вбок, носом ближе к бордюру. Не помнит, заезжал ли грузовик на бордюр. Упала одна секция металлического забора. Все это располагалось метрах в 20 от остановки. Женщина лежала на спине, около бордюра, ближе к тротуару, головой к носовой части машины.

Оглашенные показания свидетель Б. подтвердила.

Специалист Г. в судебном заседании показал, что является экспертом Республиканского Бюро СМЭ, заведующим отделением, имеет сертификат врача-эксперта. Учреждение СМЭ имеет лицензию на исследование трупов. Какие материалы были исследованы при проведении экспертизы трупа К. , не помнит, вероятно, была история болезни, материалы дела, результаты вскрытия. Документы были представлены участковым, направившим тело на исследование. Как у него оказалась медицинская карта, пояснить не может, обычно медицинская карта поступает с телом из больницы, где человек умер. Других мед.карт не представлялось. О прохождении лечения К. в онкологии, ему не было известно, информации об этом не предоставлялось. Экспертиза проводилась по акту исследования, вторично медицинская карта не исследовалась, так как не было необходимости. Исследование заключалось в изучении первичных актов, материалов дела, поэтому ссылка на материалы дела не имеет смысла. Результаты СМЭ были переписаны с исследования. Источником выводов явились результаты вскрытия. Вскрытие трупа проводил эксперт Я. а он присутствовал при вскрытии, как заведующий отделом, так как присутствует при всех вскрытиях и своей подписью заверил правильность выводов эксперта. Я. на тот момент не имел сертификата, поэтому он присутствовал при вскрытии. Под диктовку эксперта лаборант фиксировал процесс вскрытия. Проводить исследование Я. право имел, так как прошел обучение. Исследование двумя экспертами не запрещено. Оснований не доверять выводам эксперта у него не имеется. На теле потерпевшей не отобразились конкретные детали автомобиля, поэтому об этом он не может сказать конкретно. Машину он не осматривал, было достаточно фототаблицы. О том, что именно данной автомашиной причинены повреждения, не говорится. Все выводы вероятностные. Выступающими частями является все, что выступает за вертикальную плоскость. Это предметы с ограниченной поверхностью. Переломов костей черепа они не видели, так как К. ранее проводилась трепанация черепа. На л.д.70 т.1 имеется указание, что кости черепа целы, он думает, что это опечатка, которая осталась с шаблона. Пояснил, что субарахноидальное кровоизлияние – это кровоизлияние под мягкую мозговую оболочку. Для его возникновения достаточно не менее одного сильного воздействия. В данном случае воздействие было в левую височную область. Гиперемия – это покраснение мягких тканей. Данное повреждение не имеет ничего общего с внутримозговыми повреждениями. Акт № – результаты гистологического исследования, обычно выдается с заключением СМЭ. При экспертизе он его не изучал, так как при исследовании он уже изучался. Давность повреждений была определена из медицинских документов, а также по различным признакам. Конкретных методик для этого нет, они руководствуются нормативными документами. Положение потерпевшей при получении повреждений было определено совокупностью показаний свидетелей, результатов осмотров, медицинского исследования. Повреждения с правой стороны могли быть получены во второй фазе – при отбрасывании тела и ударе о другие предметы. Данные выводы являются вероятностными.

Специалист Б. суду показал, что является экспертом-автотехником, имеет право на проведение экспертиз. По настоящему уголовному делу он проводил автотехническую экспертизу в декабре 2012 года, был ознакомлен со всеми материалами дела, предоставленного ему. Для выводов экспертизы ему достаточно было сведений, представленных следователем, которые явились исходными данными. Место наезда было определено из постановления следователя и материалов дела, в том числе и из схемы. Исходных данных для ответов эксперту было достаточно, эти данные он не проверял. Сведения об ограничениях скорости в постановлении о назначении экспертизы заложены не были. Действия Григорьева С.В. описаны им самим в протоколе допроса. При экспертизе он лишь констатировал несоответствие этих действий Правилам. Ни в одном пункте Правил дорожного движения, нет утверждения и указания на то, что водитель может применять маневр для предотвращения наезда на препятствие. Факт выезда водителя за пределы проезжей части, уже является нарушением прямого запрета. Правомерным считается выезд за пределы проезжей части только в результате непреодолимой силы. Если это происходит в результате действий водителя, то оценку дает правоприменитель. Параметры движения автомобиля ему представлены не были, он исходил из показаний водителя. Чтобы рассмотреть вопрос, создавал ли водитель «<данные изъяты> опасность для движения Григорьеву, необходимо иметь много данных о движении обеих автомашин. Но даже при создании опасности, водитель Григорьев все равно должен был выполнять требования п.9.9 и 9.10 Правил, не допуская выезда автомобиля на тротуар. До состояния «отсутствия управляемости» на бордюре, автомобиль был доведен самим водителем, поэтому рассматривать вопросы защиты не имело практического смысла. Задача о проведении расчетов перед экспертом не ставилась, и проводить их при экспертизе необходимости не было. Понятия «безопасная дистанция» не существует, есть «дистанция, необходимая для предотвращения ДТП». Если есть факт столкновения, эксперт вправе констатировать несоблюдение дистанции. Под «технической возможностью» предполагается возможность водителя предотвратить наезд без нарушения требований Правил. Критерий практического смысла ответов на вопросы – если в Правилах есть прямое указание для водителя. Отсутствие практического смысла вытекает из наличия прямых указаний для водителя в Правилах. Выводы экспертизы он полностью подтверждает.

Специалист К. К. допрошенный в судебном заседании по ходатайству стороны зашиты, пояснил суду, что он является негосударственным экспертом Автономной некоммерческой организации «Единый экспертно-правовой центр», имеет право на производство автотехнических экспертиз, занимается их производством более 10 лет. По адвокатскому запросу им была проведена автотехническая экспертиза по факту ДТП 10.08.2012 года, сделаны выводы. Для проведения экспертизы были предоставлены все объективные данные, необходимости в дополнительных материалах, не было. Он рассматривал только ситуацию столкновения с автомобилем «<данные изъяты>». Все данные о скорости и расстояниях, весе автомобиля, были им взяты из показаний Григорьева. Ему представлялись фотографии повреждений, других фото он не видел. По существу вопросов пояснил, что п.9.10 Правил дорожного движения РФ, предусматривает соблюдение безопасной дистанции и бокового интервала между автомобилями. В соответствии с действующими требованиями проведения экспертизы, требуется экспертное определение соблюдения такой дистанции. При нарушении п.10.1 ПДД, необходимо определить наличие у водителя технической возможности для предотвращения ДТП, для чего также необходимы расчеты эксперта. В случае с ДТП с участием Григорьева, ситуация неоднозначная. Он бы это отнес к сложным ДТП. Исходя из показаний участников, у Григорьева опасность для движения возникла после того, как он обнаружил остановившийся автомобиль «<данные изъяты>». Определение технической возможности для предотвращения ДТП, это сравнение двух расстояний: до препятствия, с момента его обнаружения, и остановочный путь. Остановочный путь рассчитывался им из формулы торможения на ровной поверхности, с учетом уклона, составил 21,6м. - 26,1м. Угол уклона им не измерялся, насколько он помнит, об уклоне говорилось в справке и протоколе осмотра. Безопасная дистанция, это расстояние, за которое водитель может предотвратить ДТП, при внезапном торможении. В данном случае, делая расчеты по показаниям Григорьева, он установил безопасную дистанцию – 5 метров. Прямого запрета на маневрирование в Правилах не имеется. Есть обязанность водителя тормозить. Когда водитель не имеет технической возможности предотвратить наезд, для снижения тяжести последствий он может применить маневрирование. Григорьев не применил торможения, то есть не выполнил обязанность, в его действиях усматривается не выполнение требований Правил, но связи с ДТП не имеется. Возможность предвидения ситуации, это больше психологический вопрос. Зоной пешеходного перехода является площадь между дорожными знаками.

Дополнительный свидетель П. суду показал, что в 2012 году являлся следователем по расследованию уголовных дел о ДТП. По данному делу он составлял протокол осмотра места происшествия. Как правило, основанием для выезда группы является телефонное сообщение дежурного по Управлению ГИБДД. Уголовное дело на момент осмотра возбуждено не было. Он один прибыл на <адрес>. Там находились сотрудники ГИБДД, прибывшие на автомашине <данные изъяты>». Она стояла на другой стороне проезжей части от места ДТП. Потерпевшей уже на месте происшествия не было. Он собрал участников осмотра, ознакомил их с правами и обязанностями. Сотрудникам ДПС также разъяснял, поскольку они являются участниками следственно-оперативной группы. Водителям разъяснял их права. Одного понятого он пригласил сам лично, это был продавец из киоска, второго, видимо, пригласили сотрудники ГИБДД. Понятые находились с ним при осмотре, были на месте осмотра до конца. М. участвовал при осмотре в качестве специалиста, фотографировал, разъяснял характер следов, имеющихся на месте происшествия. Замеры при осмотре производят сотрудники ГИБДД своими рулетками, которые используют и при осмотре других мест происшествий. Сам он составлял протокол осмотра - описывал препятствия: бордюр, электроопору, металлическое ограждение, дорожные знаки. Один пролет ограждения лежал на обочине, дорожный знак был загнут. Автомашина правой частью была на обочине, но основная часть находилась на дороге. Сотрудникам ГИБДД он поручил составлять схему места ДТП. Составлял ее инспектор И. , пользуясь рулеткой. Соответствие рулетки ГОСТу он не проверял. Отражать в протоколе осмотра цифры, указанные в схеме, у него не было необходимости, так как схема является продолжением осмотра. Место наезда на пешехода скорее всего указал водитель Григорьев. Почему это не отражено в протоколе осмотра, сказать не может. Характерных следов наезда на пешехода на месте происшествия не было. Протокол осмотра и схема составлялись параллельно. По окончании все участвующие расписались в протоколе, в том числе и за разъяснение им прав и обязанностей. Замечаний от участвующих лиц по протоколу, схеме, не поступило. И водители, и понятые, все расписывались вместе. В ходе проведения осмотра к нему подходила девушка, говорила, что является очевидцем происшествия. Он записал ее данные, но объяснение не брал.

Дополнительный свидетель И. в судебном заседании показал, что является сотрудником ГИБДД. 10.08.2012 года он с напарником, состоял в составе экипажа по оформлению ДТП по г.Улан-Удэ. По поручению следователя участвовал при проведении осмотра места происшествия – составлял схему места ДТП, которая является неотъемлемой частью протокола осмотра. Также принимали участие следователь, понятые, водители. Кто привлекал понятых, разъяснял ли ему следователь права и обязанности, он не помнит. В присутствии водителя им, совместно со следователем, были сделаны все замеры. Использовал он сертифицированную металлическую мерную ленту (рулетку) ТР-20-5/1, длиной 30 метров. Обычно следователь спрашивает, чем они измеряют, но указал ли это в протоколе, не знает. Сертификаты на мерные ленты выдаются в штабе под роспись очередному наряду. Пострадавшей на месте не было. Схему он составлял по оставшимся признакам на окружающих предметах, следам, а также со слов водителя. Помнит, что были следы на столбе, повреждено ограждение. С чьих слов было отмечено место наезда на пешехода, не помнит. Время ДТП, место удара с другой автомашиной, было установлено со слов водителя, какого, не помнит. Эксперт проводил фотографирование. Он был ознакомлен с протоколом осмотра места происшествия, расписался в нем. Внимания, указано ли там место наезда на пешехода, не обратил. Не помнит, были ли на месте происшествия следы, характерные для наезда на пешехода. Место наезда на бордюр было определено по следам на нем. Автомашину он не осматривал. После этого он составил протокол для административного материала, а также справку по ДТП. Замечаний со стороны участвующих лиц, не поступало, если бы были, они бы были занесены в протоколы. Последовательность событий, отраженную в справке, он определял по схеме, однако она могла быть другой, если установлено следователем.

Дополнительный свидетель Ч. суду показал, что 10.08.2012 года он приехал в магазин и принимал участие в качестве понятого при осмотре места ДТП на остановке «<данные изъяты>». Его пригласили сотрудники, сказали, что произошло ДТП, попросили быть понятым. Были и другие люди, в том числе женщина - понятая. Процедура была долгой, он находился на месте больше часа. Инспекторов ГИБДД было двое, они приехали на автомашине «<данные изъяты>), которая стояла через дорогу от места ДТП, были в форменной одежде. Инспектор разъяснил ему права, но какие, сейчас не помнит. Они ходили, измеряли, писали. Он смотрел, как они это делают, также находился у автомашины «<данные изъяты>», повреждения на машине не рассматривал. Пострадавшей на месте не было, следов крови, одежды, не видел. Чем измеряли, не помнит, как были установлены место наезда на пешехода, на столб, не знает. Ему показали схему, пояснили размеры, он затем расписывался во многих бумагах, были ли там еще подписи, не помнит. В схеме все было отражено – сначала в черновике, на простой бумаге, затем на синем бланке, рисовали в его присутствии, у него замечаний не было. Были ли у других участвующих, не помнит. Проводилось ли фотографирование, также не помнит. Потом все вместе переходили к машине «<данные изъяты>», пока сотрудники в машине писали, оформляли документы, он стоял рядом с машиной. Чем занимался следователь, и в его ли присутствии тот составлял протокол осмотра, не помнит.

В связи с существенными противоречиями, по ходатайству сторон, в порядке ч.3 ст.281 УПК РФ, были оглашены показания свидетеля Ч. ., данные им в ходе судебного заседания от 10.06.2013 года (т.2 л.д.183-185), в части участия других лиц при осмотре места ДТП, времени осмотра, где он показал, что кроме него был второй понятой – женщина. Она тоже подписывала бумаги, расписалась первая, он за ней. Когда размеры снимали, она присутствовала. Он долго находился на месте происшествия, около 30 минут. Замеры снимали около 10 минут, потом прошли в патрульную машину, инспекторы составляли схему.

Оглашенные показания свидетель Ч. подтвердил полностью. Пояснил, что о черновике схемы вспомнил сейчас.

Дополнительный свидетель Н. показала суду, что 10 августа 2012 года она работала в киоске «Вета-пресс», расположенном в 18 квартале, в районе остановки общественного транспорта напротив магазина «<данные изъяты>». Само дорожно-транспортное происшествие она не видела. Слышала шум, выделяющийся из общего фона, но у нее было поступление товара, и она не отвлекалась, из киоска не выходила. Видела, что лежит человек - женщина, подъезжала скорая помощь. Приехала машина ГИБДД, потом, видимо, куда-то отъехала. Женщина лежала у кабины грузовика, не на проезжей части. Машина была частично на обочине, заехала за ограждение, которое, как ей показалось, было помято. Позднее, спустя час-полтора, подходил следователь в гражданской одежде, русский, пригласил ее пройти на место происшествия, показал все, что было указано на схеме: царапины на машине, следы на бордюре, столбе, что-то говорил про зеркало – озвучивал по схеме, и попросил ее подписать схему происшествия. Она подписывала схему, еще документы. На все это ушло минут 10-15, два часа, указанные в протоколе, она на месте происшествия не находилась. Она не помнит, чтобы ей разъясняли права. Была одна, второго понятого не было, никто к ним не подходил, они со следователем были вдвоем. При замерах она не присутствовала, документы при ней не составляли, все уже было готово. Все параметры нашли отражение в схеме. Свою подпись в схеме, протоколе, она подтверждает. При подписании документов у нее замечаний не возникало. К тому времени пострадавшую уже увезли. Место наезда на пешехода следователь не показывал, вообще речь о наезде на человека, не шла. Там стояла грузовая машина, которую уже поздно убрали эвакуатором. Подсудимый Григорьев приходил к ней в ходе предыдущего судебного заседания, просил, чтобы она пришла в суд. И тут же принесли повестку.

В связи с существенными противоречиями, по ходатайству сторон, в порядке ч.3 ст.281 УПК РФ, были оглашены показания свидетеля Н. данные ею в ходе судебного заседания от 31.05.2013 года (т.2 л.д.177-178), в части участия других лиц при осмотре места ДТП, где она показала, что когда они были на месте происшествия, к следователю подходила девушка, были еще люди, около 2-3 человек, не в форме, но к ним со следователем никто не подходил.

Оглашенные показания свидетель Н. подтвердила. Пояснила, что у машины, где находился бордюр, ходили еще люди, возможно, они имели отношение к осмотру, но следователь им ничего не пояснял. При подписании, начинала читать протокол осмотра, но не дочитала, его соответствие схеме не проверяла. Подписывала на руках у следователя. В настоящее время детали событий не помнит, ей кажется, что права ей не разъясняли, времени для этого не было.

Дополнительный свидетель К. . в судебном заседании показал, что подсудимого Григорьева знает хорошо. Ранее они 5 лет работали в одной организации. В августе 2012 года он выезжал в Монголию. При возвращении, ему позвонил Григорьев, сказал, что совершил ДТП. Пояснил, что его «подрезала» автомашина «<данные изъяты>», он уходил от нее, выехал на бордюр, хотел его перепрыгнуть, врезаться в бетонный столб, но машина на балке поехала по бордюру, стала неуправляемой. Там был незакрепленный металлический заборчик, он его «собрал», тот сломался. Потом увидел лежащую на заборчике бабушку. Как он понял, когда машина Григорьева вылетела на бордюр, у нее пробило колесо, развернуло к дороге на 45 градусов, она катилась по бордюру, задела стоящий автомобиль «<данные изъяты>», столб металлический с дорожным знаком, потом в заборчик. Про наезд на бабушку не говорил. Он встретился с Григорьевым через 2-3 дня, тот позвонил ему, сказал, что приехала вторая дочь потерпевшей, и попросил побыть с ним при встрече на месте происшествия. Там были он, Григорьев, две дочери потерпевшей, муж одной из них. Григорьев стал объяснять, как все произошло, сказал, что если бы не «<данные изъяты>», которая резко выехала из кармана остановки, он бы не выехал на бордюр. Сказал, что он ответственности с себя не снимает, его вина есть, будет оказывать помощь. Муж одной из дочерей стал говорить, что у них на востоке стараются не доводить до суда – сразу отдают пострадавшим квартиру, машину и деньги. Позже Григорьев просил его помочь при транспортировке потерпевшей К. в октябре 2012 года. Они приехали в БСМП. Бабушку выкатили на инвалидном кресле, одета она была в халате, курточке. На голове повязок не было, во рту также не было ничего. Они занесли ее на носилках в машину скорой помощи. У подъезда дома бабушка даже хотела сесть, но ее уложили на носилки, пристегнули. Как ему показалось, К. была в сознании, так как дочь с ней разговаривала, бабушка не отвечала, но по взгляду он решил, что та понимала о чем речь, издавала какие-то звуки. Кроме того, он был понятым при осмотре автомашины Григорьева в ходе следствия, по предложению следователя. Протокол был составлен верно, он и второй понятой его подписали, замечаний не было.

Дополнительный свидетель П. суду показала, что подсудимый Григорьев приходится мужем ее сестры. 10.08.2012 года она с мужем была на работе. Около 12 часов мужу позвонил Григорьев, потом еще звонил, сказал, что попал в ДТП. Они с мужем поехали на место ДТП <адрес>, на своей автомашине «<данные изъяты>». Были там около 13 часов. На месте никого не было, машина Григорьева стояла на бордюре. Муж позвонил Григорьеву, тот сказал, что находится в машине ГИБДД на другой стороне дороги. Они подошли туда, Григорьев попросил их побыть у машины, и они снова вернулись к грузовику. Кто находился в автомобиле сотрудников ГИБДД, не видела. Она отошла к киоскам на остановке. Там находились парень с девушкой, сотрудники ГИБДД, разговаривали, говорили о выскочившей «<данные изъяты>». Подходила невысокая женщина – буряточка, сказала, что была на месте ДТП, вызвала следователя. Агрессивно говорила, что водитель будет наказан. Также она видела, что подходил мужчина, фотографировал что-то. Муж пытался тому подсказать, потом сам стал тоже фотографировать на телефон. Никаких измерений при ней никто не делал. Позже вызвали эвакуатор, машину сняли с бордюра и они своим ходом уехали. Со слов Григорьева она знает, что он сначала ударился в знак, чтобы не ударить машину с людьми, его автомобиль занесло на бордюр, и он все-таки ударил ту машину. Она видела снесенный дорожный знак. Второй поврежденной машины не видела. Перед машиной Григорьева было ограждение. Также Григорьев говорил, что была пострадавшая, которую увезли в больницу. С сестрой и Григорьевым у нее хорошие отношения. На представленной фототаблице осмотра места происшествия, она узнает себя на фотографиях №17,22,24,32,35.

Дополнительный свидетель П. показал суду, что подсудимый Григорьев Сергей является мужем сестры его супруги. Они находятся в хороших отношениях. Сестра его жены – супруга Григорьева, работает у него в ИП. 10.08.2012 года ему позвонил Григорьев, попросил подъехать, так как попал в ДТП. Сказал, что машина не управляема, сейчас приедут сотрудники ГИБДД, нужна помощь. Они с женой приехали на место около 13 часов на своей автомашине «<данные изъяты>». Он позвонил Григорьеву , тот сказал, что находится в автомашине ГИБДД на другой стороне дороги. Он дважды подходил туда, в «Газели» сидели два представителя ГИБДД, Григорьев. Потом он находился у машины Григорьева. Подходили двое, один фотографировал, а второй, как он понял, следователь. Также на месте были какие-то парень и девушка. Он просил сфотографировать машину снизу, но его не слушали, тогда он сам стал фотографировать. Фотографии позже отдал Григорьеву . У машины Григорьева было свернуто правое зеркало. Машина висела на бордюре. Был столб бетонный, за ним дорожный знак, у машины. Пешеходный переход был обозначен знаками, но разметка была плохо видна. Никаких измерений при нем не производили. Уехали оттуда после приезда эвакуатора, в начале 18-го часа. Со слов Григорьева, он понял, что того «подрезала» «<данные изъяты>». Впереди была «<данные изъяты>». Уходя от столкновения, Григорьев заскочил на бордюр. Пострадала женщина, но на месте ее не было. «<данные изъяты>» стояла на другой стороне дороги, у автомобиля ГИБДД, ее водитель тоже находился в «<данные изъяты> сотрудников. У «<данные изъяты>» был разбит задний фонарь справа, бампер, крыло. На представленной фототаблице осмотра места происшествия, он узнает себя на фотографиях №6,7,10,11.

По ходатайству прокурора, с согласия сторон, в порядке ч.1 ст.281 УПК РФ оглашены показания свидетеля Ч. (т.1 л.д.129,131, т.2 л.д.133-135) не явившегося в зал судебного заседания, который будучи допрошенными по данному делу на предварительном следствии, а также в судебном заседании, показал, что точную дату указать не может, но допускает, что это могло быть 10 августа 2012 года он находился на работе, занимался извозом пассажиров на своей автомашине <данные изъяты>. Примерно около 11 часов он двигался с пассажирами по проезжей части <адрес>. Двигаясь со стороны <адрес>, остановился на остановке общественного транспорта «<данные изъяты>», пассажиры вышли из его автомашины, и ушли. Он решил купить сигарет в киоске, заодно разменять деньги. Когда направлялся в сторону киоска, то услышал сзади себя скрежет тормозов автомобиля, это привлекло его внимание, он обернулся. Заметил, что автомашина микрогрузовик, марку, гос.номер не запомнил, двигалась по правой обочине проезжей части, после этого данная автомашина совершила наезд на имеющийся на обочине дорожный знак «пешеходный переход». Также он заметил, когда данная автомашина остановилась, перед ней имеющийся металлический забор был деформирован, перед передней частью автомашины находился мужчина и держал руками женщину, говорил «мать не умирай». Люди, собравшиеся на месте происшествия стали кричать на данного мужчину, он просил их скорее вызвать скорую помощь. Он понял, что это водитель данного микрогрузовика. Со своего сотового телефона позвонил в скорую помощь и сообщил о случившемся, практически сразу к месту происшествия подъехали автомашина скорой помощи, также сотрудники ДПС, после этого он уехал с места происшествия. Момент выезда микрогрузовика за пределы проезжей части он не видел, причины его выезда ему не известны. Сам факт наезда грузовиком на пешехода он также не видел, сначала он думал, что это мог быть человек, который выпал из салона данной автомашины, но после на месте происшествия понял, что пострадавшая является пешеходом, которая в момент наезда на неё находилась на правой обочине проезжей части. Что именно она делала в момент наезда, стояла или шла, указать не может. Пострадавшей была пожилая женщина, европейской внешности, он видел, что с области головы у неё шла кровь. Как двигался микрогрузовик до данного происшествия относительно границ проезжей части, указать не может. На месте происшествия он слышал, как водитель микрогрузовика, говорил, что пытался избежать наезда, либо столкновения с чем-то и по этой причине выехал за целы проезжей части, где совершил наезд.

Будучи допрошенным в судебном заседании, от 19.03.2013 года, свидетель Ч. показал, что работает в службе такси. В 11 часу утра он остановился на остановке, высадил пассажиров и вышел из автомашины до киоска. Услышал визг тормозов и удар. Повернулся и увидел, что автомашина-грузовик стоит на обочине с правой стороны по направлению движения. Из нее выбежал мужчина, сразу собрался народ. Он тоже туда побежал. Видел ограждение, оно было помято. Около кабины грузовика с правой стороны, возле бордюра лежала женщина. До машины было расстояние, женщина лежала не под колесами. Водитель приподнял ее, попросил вызвать скорую помощь, говорил, что «уходил от мужика». Он со своего сотового вызвал скорую, она приехала быстро, потом ГАИ, и он уехал. Обстановке он значения не придал, там постоянно интенсивное движение. Автомашину «<данные изъяты>» не видел, на дорогу не смотрел. Дорога там немного идет на спуск перед светофором. Причину ДТП сказать не может. Когда выезжал, видел еще машину, стоящую на средней полосе.

Кроме показаний подсудимого, представителя потерпевшей, свидетелей, судом, в порядке ст.285 УПК РФ, исследованы доказательства – материалы уголовного дела:

- рапорт инспектора ДПС ГИБДД И. согласно которого 10 августа 2012 года в 11 часов 50 минут по <адрес> произошел наезд на пешехода. Водитель Григорьев С.В., управляя а/м «<данные изъяты>, следуя по <адрес> в районе магазина «<данные изъяты>» совершил наезд на а/м «<данные изъяты> с последующим наездом на дорожный знак, далее с последующим наездом на пешехода. В результате происшествия пешеход получил тяжелую травму головы (т.1 л.д.12);

- определение №010702 о возбуждении дела об административном правонарушении, от 10.08.2012 года, вынесенное инспектором ДПС П. . в 13.00 часов, в отношении Григорьева С.В. (т.1 л.д.11);

- рапорт оперативного дежурного ОП №2, от 10.08.2012 года, о том, что в 12 часов 02 минуты поступило телефонное сообщение из БСМП с информацией об обращении К. с диагнозом: ОЧМТ, УГМ, кома 1, РУР лобной области, гематома затылочной области, перелом правого предплечья, правой ключицы, ушиб правого бедра. Повреждения получены в результате ДТП в 11 часов на <адрес>, у магазина «<данные изъяты>» при наезде автомашиной «<данные изъяты> (т.1 л.д.13);

- справка по дорожно-транспортному происшествию от 10.08.2012 г., согласно которой водитель Григорьев С.В. 10.08.2012 г. в 11 часов 50 минут, управляя автомашиной «<данные изъяты>, следуя по <адрес> со стороны <адрес> в сторону <адрес> в районе магазина «<данные изъяты>» совершил наезд на стоящую а/м «<данные изъяты> с последующим наездом на дорожный знак 5.19.1, далее с последующим наездом на пешехода К. и наездом на металлическое ограждение. Пешеход получила травму. Состояние погоды – ясно, освещение – дневное, профиль дороги – прямой, покрытие дороги - асфальт (т.1 л.д.14);

- копия технического паспорта автомашины «<данные изъяты>. Собственник Григорьев С.В. (т.1 л.д.143);

- копия полиса ОСАГО №, действующего с 12.10.2011 года по 11.10.2012 года (т.1 л.д.144);

- Акт № медицинского освидетельствования Григорьева С.В., от 10.08.2012 года в 16 часов 40 минут, согласно которому состояние опьянения у водителя не обнаружено (т.1 л.д.145);

- протокол осмотра места происшествия - участка проезжей части <адрес>, в районе остановки общественного транспорта «<данные изъяты>», от 10.08.2012 года, со схемой и фототаблицей. Проезжая часть ровная, без повреждений, покрытие – асфальт, горизонтальный профиль. Проезжая часть предназначена для движения в одном направлении, три полосы движения, шириной 10 метров. Слева имеются трамвайные пути. В конце кармана остановки имеется пешеходный переход, на котором стоит а/м «<данные изъяты> с повреждениями в передней части. Вокруг а/м на проезжей части имеются россыпь осколков фары и зеркал. Передняя часть а/м находится за пределами проезжей части. Перед передней частью а/м на обочине лежит металлическое ограждение. Разметка пешеходного перехода начинается под автомашиной. Справа от а/м на обочине лежит знак пешеходного перехода. Перед пешеходным переходом стоит электроопора без номера, на которой, на высоте 1,5 метра, имеется скол и полоса черного цвета схожего со следами от зеркала бокового вида. Край проезжей части отгорожен бордюром, на котором имеются сколы, от переднего правого колеса до края кармана остановки расстояние составило 6,7 метров. Расстояние от заднего левого колеса и правого края проезжей части составило 1,3 метра. Правая передняя шина и правая задняя наружная шина разгерметизированы. Второй автомобиль «<данные изъяты> убран с места происшествия. В ходе осмотра автомобиля «<данные изъяты> обнаружены повреждения в задней части (т.1 л.д.15-37);

- протокол осмотра автомашины «<данные изъяты>, от 01.02.2013 года, в гараже по <адрес>, с фототаблицей (т.1 л.д.206-210). Осмотром установлено, что на передней части кабины имеется механическое повреждение в виде вмятины. На переднем бампере справа от регистрационного знака также имеется вмятина. Бампер имеет вмятины с царапинами справа и слева. Снизу деформирована защита радиатора. На передней балке имеются продольные царапины. Тормозная и рулевая системы исправны;

- сообщение из станции скорой медицинской помощи от 16.11.2012 года, о поступлении вызовов о ДТП по адресу <адрес>, остановка «<данные изъяты>», согласно которым вызов поступил 10.08.2012 года, в 11 часов 04 минуты (т.1 л.д.76);

- медицинская справка № МБУЗ Городской клинической больницы скорой медицинской помощи им.Ангапова В.В., согласно которой К. , обращалась в приемное отделение ГК БСМП 10.08.2012 года в 11 часов 39 минут. Выставлен диагноз: ЗЧМТ, СГМ тяжелой степени (т.1 л.д.47);

- медицинская справка МБУЗ Городской клинической больницы скорой медицинской помощи им.Ангапова В.В., согласно которой К. . находится на лечении в ОРиИТ №2 ГК БСМП с 10.08.2012 года с диагнозом: ДТП. Сочетанная травма. ЗЧМТ. Ушиб головного мозга тяжелой степени. Контузионно-геморрагические очаги в височных долях слева и справа. Острая субдуральная и внутримозговая гематома слева. Обширное субарахноидальное кровоизлияние. Закрытая травма грудной клетки. Перелом с IV по VIII ребер справа с повреждением легкого. Гемопневмоторакс справа. Закрытый перелом обеих костей левого предплечья. Закрытый перелом правой ключицы. Ушибленные раны мягких тканей волосистой части головы. Травматический шок II. 10 августа 2012 года выполнены операции: декомпрессионная трепанация черепа слева. Удаление субдуральной, внутримозговой гематомы слева. Дренирование эпидурального пространства. Состояние больной на момент выдачи справки остается тяжелым, стабильно. В сознании, сенсомоторная афазия. Нуждается в респираторной поддержке аппаратом искусственной вентиляции легких (т.1 л.д.51);

- заключение эксперта № от 26.10.2012 г., по выводам которого, у К. , согласно представленным медицинским документам обнаружены следующие телесные повреждения: Закрытая черепно-мозговая травма: ушиб головного мозга тяжелой степени; острая субдуральная и внутримозговая гематома слева; обширное субарахноидальное кровоизлияние; перелом 4-8 ребер справа с повреждением легкого, гемопневматоракс справа; закрытый перелом правой ключицы; закрытый перелом обеих костей левого предплечья; ушибленные раны мягких тканей волосистой части головы; ссадины, гаматома в теменной области, травматический шок 2 степени - причинены в результате воздействия твердого тупого предмета, каковым могли быть выступающие части движущегося автомобиля. По своим свойствам в совокупности расцениваются как повреждения, причинившие тяжкий вред здоровью, по признаку опасности для жизни. Согласно анализу крови потерпевшая не находилась в состоянии алкогольного опьянения (т.1 л.д.53-55);

- копии документов из медицинской карты К. . (т.1 л.д.214-219)

- договор № от 12.10.2012 года, согласно которому Григорьев С.В. оказывал помощь в транспортировке К. домой (т.1 л.д.166,167);

- копии расписок В. о получении от Григорьева С.В. денежных сумм, связанных с уходом и похоронами матери (т.1 л.д.168,169,170);

- рапорт УУР Х. от 29.10.2012 года, согласно которого в 10 часов 05 минут, 29 октября 2012 года, в дежурную часть ОП №2 в составе УМВД по г.Улан-Удэ поступило сообщение о том, что в БСМП доставлена К. , <адрес> с диагнозом УГМ, ЗЧМТ тяжелой степени, субдуральная гематома после ДТП 10.08.2012 г.по <адрес> на остановке «<данные изъяты>» (т.1 л.д.58);

- протокол осмотра места происшествия от 29.10.2012 года, согласно которому в помещении БСМП по адресу: пр.Строителей,1 осмотрен труп К. (т.1 л.д.59);

- копия свидетельства о смерти К. (т.1 л.д.113);

- акт судебно-медицинского исследования трупа № от 28.11.2012 года, согласно выводам которого смерть К. наступила от отека и дислокации головного мозга, развившегося в результате тяжелой тупой травмы головы (от 10.08.2012 года), что подтверждается морфологической картиной исследования трупа, данными медицинских карт № и № МУЗ ГК БСМП и актом судебно-гистологического исследования (№ от 21.11.2012 года). Смерть наступила 28.10.2012 года, в 11 часов (согласно медицинской карте стационарного больного № ГК БСМП). Повреждения: ЗЧМТ: обширное субарахноидальное кровоизлияние левой височной доли, ушиб головного мозга тяжелой степени (контузионного-геморрагические очаги в височных долях слева и справа), острая субдуральная и внутримозговая гематома слева, перелом с 4 по 8 ребер справа с повреждением легкого, гемопневмоторакс справа, закрытый перелом обеих костей левого предплечья, закрытый перелом правой ключицы, ушибленные раны мягких тканей волосистой части головы. Данные повреждения прижизненные, образовались в результате воздействия твердого тупого предмета(ов), каковыми могли быть части кузова автомобиля в момент дорожно-транспортного происшествия и по своим свойствам расцениваются в совокупности (так как имеют один механизм образования), как повреждения, причинившие тяжкий вред здоровью человека по признаку опасности для жизни. Полученные повреждения могут соответствовать дате 10.08.2012 года. В медицинской карте № ГК БСМП анализ крови на алкоголь от 26.10.2012 года отрицательный (т.1 л.д.63-72);

- заключение эксперта № от 18.12.2012 года, согласно выводам которого на основании судебно-медицинского исследования трупа К. , данных лабораторных методов исследования, данных медицинской карты № и № БСМП:

1. Смерть К. наступила от отека и дислокации головного мозга, развившегося в результате тяжелой тупой травмы головы от 10.08.2012 года. Между данным повреждением и наступлением смерти имеется прямая причинно-следственная связь.

2. Смерть наступила 28.10.2012 года, в 11 часов.

3. Повреждения: ЗЧМТ: обширное субарахноидальное кровоизлияние левой височной доли, ушиб головного мозга тяжелой степени (контузионно-геморрагические очаги в височных долях слева и справа), острая субдуральная и внутримозговая гематома слева, перелом с 4 по 8 ребер справа с повреждением легкого, гемопневмоторакс справа, закрытый перелом обеих костей левого предплечья, закрытый перелом правой ключицы, ушибленные раны мягких тканей волосистой части головы. Данные повреждения прижизненные, образовались в результате воздействия твердого тупого предмета(ов), каковыми могли быть части кузова автомобиля в момент дорожно-транспортного происшествия и по своим свойствам расцениваются в совокупности (так как имеют один механизм образования), как повреждения, причинившие тяжкий вред здоровью человека по признаку опасности для жизни. Полученные повреждения могут соответствовать дате 10.08.2012 года.

4. В медицинской карте № ГК БСМП анализ крови на алкоголь от 26.10.2012 года отрицательный.

5. Учитывая анатомическое расположение повреждений на теле К. , механизм образования, данные предоставленных материалов дела (фототаблицы, схему нарушений ПДД, протоколы допросов), в момент наезда потерпевшая наиболее вероятно находилась в вертикальном положении, левой боковой поверхностью туловища к движущемуся транспортному средству (т.1 л.д.174-183);

- справка об исследовании № от 20.11.2012 г., согласно которой в данной дорожной обстановке водитель а/м «<данные изъяты>» Григорьев С.В. должен был руководствоваться п.п.10.1, 9.10, 9.9 Правил дорожного движения РФ. С технической точки зрения действия водителя автомобиля «<данные изъяты>» не соответствовали требованиям п.п.9.10 и 9.9 Правил дорожного движения РФ (несоблюдение водителем дистанции до движущегося впереди транспортного средства, выезд за пределы проезжей части дороги) и находятся в причинной связи с наездом на пешехода. По вопросам защитника Кирилловой Т.С.: исходя из сведений об обстоятельствах ДТП, содержащихся в объяснении Григорьева С.В., в данной дорожной обстановке водитель <данные изъяты> должен был руководствоваться п.п.8.1, 8.2 Правил дорожного движения РФ. Исходя из сведений об обстоятельствах дорожно-транспортного происшествия, содержащихся в объяснениях Григорьева С.В., с технической точки зрения действия водителя автомобиля <данные изъяты> не соответствовали требованиями пп.8.1, 8.2 Правил дорожного движения РФ и привели к созданию опасности для движения водителю автомобиля «<данные изъяты>». Рассматривать вопрос о наличии у водителя а/м <данные изъяты> технической возможности выполнить требования п.п.8.1., 8.2 Правил не имеет практического смысла. Рассматривать вопрос о наличии у водителя автомобиля «<данные изъяты>» технической возможности предотвратить столкновение с автомобилем «<данные изъяты>» и наезд на пешехода не имеет практического смысла. С технической точки зрения причиной ДТП являются действия водителя автомобиля «<данные изъяты>», не соответствующие требованиям п.п.9.10, 9.9 Правил дорожного движения РФ. Версия водителя а/м «<данные изъяты>» о том, что причиной ДТП является возникновение опасности для движения (помеха движению), связанные с выездом а/м <данные изъяты>, с технической точки зрения не состоятельна (т.1 л.д.97-105);

- заключение эксперта № от 18.12.2012 года, согласно выводам которого, исходя из сведений об обстоятельствах дорожно-транспортного происшествия, изложенных в постановлении следователя о назначении экспертизы, в данной дорожной обстановке водитель автомобиля «<данные изъяты>» Григорьев С.В. должен был руководствоваться п.п. 10.1, 9.10, 9.9 Правил дорожного движения РФ. С технической точки зрения действия водителя «<данные изъяты>» не соответствовали требованиям п.п.9.10, 9.9 Правил дорожного движения РФ (не соблюдение водителем дистанции до движущегося впереди транспортного средства, выезд за пределы проезжей части дороги) и находятся в причинной связи с наездом на пешехода. По вопросам защитника Кирилловой Т.С.:

1. Исходя из сведений об обстоятельствах дорожно-транспортного происшествия, изложенных в постановлении следователя о назначении экспертизы, в данной дорожной обстановке водитель автомобиля <данные изъяты> должен был руководствоваться п.п.8.1.,8.2 Правил дорожного движения РФ.

2.3. Исходя из сведений об обстоятельствах дорожно-транспортного происшествия, изложенных в постановлении следователя о назначении экспертизы, с технической точки зрения действия водителя автомобиля <данные изъяты> не соответствовали требованиям п.п. 8.1, 8,2 Правил дорожного движения РФ и привели к созданию опасности для движения водителю автомобиля «<данные изъяты>». Рассматривать вопрос о наличии у водителя автомобиля <данные изъяты> технической возможности выполнить требования п.п. 8.1, 8.2 Правил не имеет практического смысла.

4.5. Рассматривать вопрос о наличии у водителя автомобиля «<данные изъяты>» технической возможности предотвратить столкновение с автомобилем «<данные изъяты>» и наезд на пешехода не имеет практического смысла.

6. С технической точки зрения причиной дорожно-транспортного происшествия являются действия водителя «<данные изъяты>», не соответствующие требованиям п.п. 9.10, 9.9 Правил дорожного движения РФ.

7. Версия водителя автомобиля «<данные изъяты>» о том, что причиной дорожно-транспортного происшествия является возникновение опасности для движения (помеха движению), связанные с выездом <данные изъяты>, с технической точки зрения не состоятельна (т.1 л.д.190-196).

По ходатайству сторон, дополнительно исследованы:

- постановление о возбуждении ходатайства о продлении срока проверки сообщения о преступлении до 30 суток, вынесенное следователем Л. 04.11.2012 года (т.1 л.д.7);

- объяснение Григорьева СВ. от 10.08.2012 года (т.2. л.д.43);

- поручение следователя Л. . начальнику ОП №2 о проведении работы по установлению автомашины «<данные изъяты>» белого цвета, грузового типа (т.1 л.д.78);

- материал проверки по указанному поручению (т.1 л.д.79-82);

Приобщенные в судебном заседании:

- копия постановления по делу об административном правонарушении, от 28.06.2013 года, согласно которому производство прекращено;

- копия Книги учета сообщений о происшествиях ОП №2, от 10.08.2012 года, согласно которым сообщение по факту обращения в БСМП К. зарегистрировано в 12 часов 02 минуты КУСП №;

- копии сертификатов и приказов о приеме на работу экспертов Бюро СМЭ Д. и Я.

- сообщение из ОБ ДПС ГИБДД о том, что телефонное сообщение о ДТП на <адрес> с участием водителей Григорьева и К. , поступило в дежурную часть ОБ ДПС ГИБДД 10.08.2012 года в 11 часов 20 минут.;

- копии сертификатов о допуске к применению измерительных рулеток, используемых инспекторами ДПС при осмотре мест происшествий;

- ответ главного врача ГБУЗ «Городская поликлиника №3», согласно которому, пациент К. после стационарного лечения в БСМП была обслужена на дому участковым терапевтом и неврологом 4 раза (15,23,25 октября 2012 года);

- фотографии с места происшествия, приобщенные по ходатайству стороны защиты, сделанные подсудимым;

- акт экспертного исследования № от 05.08.2013 года, проведенного по адвокатскому запросу Автономной некоммерческой организацией «Единым экспертно-правовым центром», согласно выводам которого:

1. В данной дорожно-транспортной ситуации водитель автомобиля «<данные изъяты>» Григорьев С.В. должен был действовать в соответствии с требованиями пунктов 9.10 и 10.1 Правил дорожного движения Российской Федерации.

2. Поскольку расстояние между автомобилями в момент возникновения опасности меньше остановочного пути автомобиля «<данные изъяты>», то техническая возможность предотвратить столкновение путем торможения, у водителя Григорьева С.В., отсутствовала.

3. При движении в потоке, дистанция водителем автомобиля «<данные изъяты>» Григорьевым была выбрана правильно и в его действиях несоответствия требованиям пункта 9.10 Правил дорожного движения РФ, не усматривается.

4. С технической точки зрения одной из причин данного дорожно-транспортного происшествия, явились действия водителя автомобиля «<данные изъяты>», внезапно выехавшего перед управляемым водителем Григорьевым автомобилем «<данные изъяты>» из кармана остановки общественного транспорта и ограничившим видимость в направлении его движения;

- распечатка телефонных соединений абонентского № за период с 09.08.2013 года по 10.08.2012 года;

- распечатка телефонных соединений абонентского № за период с 10.08.2013 года по 11.08.2012 года;

- методическая литература: «Применение положений ПДД РФ в экспертной практике», представленная отделом экспертиз МВД РБ.

Судом исследованы характеризующие подсудимого материалы: копия паспорта, с данными о личности, регистрации (т.1 л.д.139); копия водительского удостоверения (т.1 л.д.142); требование ИЦ МВД РБ, согласно которого Григорьев С.В. судим, судимость не погашена и не снята (т.1 л.д.137,138); ответы на запросы в ГИБДД (т.1 л.д.149,152); запросы в РПНД, РНД, согласно ответов которых, Григорьев С.В. на учетах в данных диспансерах не состоит (т.1 л.д.157,158); характеристики с места жительства и работы (л.д.141,155); копия свидетельства о заключение брака (л.д.140); копия приговора Советского районного суда г.Улан-Удэ от 20.02.2007 года (т.1 л.д.160-165); копия постановления об условно-досрочном освобождении (т.1 л.д.146); справка о доходах Григорьева С.В. (т.2 л.д.28).

При рассмотрении настоящего уголовного дела по существу, защитником подсудимого адвокатом Кирилловой Т.С. заявлены ходатайства о признании недопустимыми ряда доказательств, с обоснованием своей позиции.

Так, защита считает, что недопустимыми доказательствами являются:

- протокол осмотра места происшествия от 10.08.2012 года (т.1 л.д.15-18), приложение к нему в виде схемы (т.1 л.д.20) и фототаблицы (т.1 л.д.21-37), в связи с тем, что указанный протокол осмотра места происшествия получен с нарушением уголовно-процессуального закона: в нарушение ч.1 ст.177 УПК РФ указанные в протоколе осмотра понятые Ч. и Н. фактически не принимали участие в осмотре места происшествия и составлении схемы. Их роль сводилась только к подписанию указанных документов, права им не разъяснялись; в качестве специалиста следователь привлек М. ., однако, в нарушение требований ч.5 ст.164 УПК РФ, тот не был предупрежден об ответственности, предусмотренной ст.307 УК РФ; сведения, отраженные в протоколе осмотра места происшествия от 10.08.2012 года (л.д.15-18), не соответствуют сведениям, отраженным в приложениях к протоколу осмотра места происшествия, в частности схеме (л.д.20) и фототаблице (л.д.21-37), процессуальные действия не описаны в том порядке, в каком они производились; в нарушение требований ч.1,2 ст.180, ч.4,5 ст.166 УПК РФ, отсутствуют сведения о месте удара с транспортным средством, месте наезда на пешехода, месте наезда на препятствие, месте наезда на дорожный знак, сведения о наличии электроопоры №577, металлического ограждения, месте наезда на бордюр, не приведены результаты полученных измерений в виде обозначений в 6,4м., 3,7м., 1,6м., 5,2м.,1,5м., 0,35, 1,1, 1,7, 1,5, 0,5, 1,3, 1.1, которые отражены в схеме, следователь не описал все обнаруженное при осмотре, в первоначальном виде, чтобы детально и подробно зафиксировать обстановку произошедшего, то есть не зафиксировал существенные для дела обстоятельства, не указал условия и порядок использования технических средств (рулетки инспектора), объекты, к которым они применены и полученные результаты; в протоколе и схеме имеются противоречивые сведения. Так, в протоколе осмотра места происшествия имеются сведения о том, что вокруг микрогрузовика на проезжей части имеется осыпь осколков фары и зеркала, сведения о разбросе указанной осыпи не приведены. В схеме данные сведения отсутствуют; в протоколе осмотра место наезда на пешехода не зафиксировано и не описано: пояснения инспектора И. о том, что место наезда на пешехода определено со слов водителей или очевидцев напрямую противоречат исследованным доказательствам, являясь предположением инспектора, так как не установлен источник его осведомленности; не установлен процессуальный статус ИДПС И. , не разъяснены его права, ответственность, порядок действий; в качестве участвующих лиц в осмотре принимали участие водители Григорьев, водитель К. , ИДПС П. , статус которых не определен следователем, им не разъяснены их права, ответственность и порядок производства осмотра, что подтверждается отсутствием их подписи; сведения, указанные в ПОМП по участвующим лицам, не соответствуют фактическим обстоятельствам, так как понятые постоянно и на всем протяжении составления протокола осмотра места происшествия, схемы и фототаблицы не принимали участие, - на фотографиях с места ДТП не зафиксирован ни один из понятых; Григорьев, как и П. , не присутствовали при осмотре места происшествия, составлении схемы и фототаблицы постоянно и на всем протяжении составления указанных процессуальных документов, с 12ч. 00мин. до 14ч.10мин., поскольку в момент составления ПОМП, схемы, были составлены ряд других документов: 10.08.2012 г. в 12ч. 45мин. П. отобрал объяснение у Григорьева (т.2 л.д.43), в 13ч. 00мин. П. вынесено определение о возбуждении дела об административном правонарушении (т.1 л.д.11), в 13ч. 15мин. П. составил протокол об административном правонарушении на Григорьева (т.2 л.д.33). Кроме того, осмотр места происшествия начат следователем в 12ч. 00мин., то есть до регистрации сообщения в КУСП, до определения исполнителя проверки и передачи ему сведений, в нарушение требований Приказа МВД РФ от 04.05.2010 №333 (ред. от 17.05.2011) "Об утверждении Инструкции о порядке приема, регистрации и разрешения в органах внутренних дел Российской Федерации заявлений, сообщений и иной информации о происшествиях"", следовательно, в нарушении требований ст.144 УПК РФ.

- заключение судебной автотехнической экспертизы № от 18.12.2012 г. (т.1 л.д.189-196), в связи с тем, что в нарушение п.9, 10 ч.1 ст.204 УПК РФ, ст.25 ФЗ от 31.05.2001 года №73-ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации" экспертом Б. не указано, какие методы и методики применялись при проведении исследования, что не позволяет проверить их научную достоверность и обоснованность на базе общепринятых научных и практических данных; ход и содержание исследования экспертом не описаны, фактически исследование не проведено, экспертные расчеты, формулы не приведены, исходные данные, взятые экспертом из постановления о назначении экспертизы, схемы, протокола осмотра места происшествия, не проверены. Кроме того, протокол осмотра места происшествия от 10.08.2012 г. и схему, защита считает недопустимым доказательством.

- заключение судебно-медицинской экспертизы № (т.1 л.д.174-183), поскольку она проведена по акту СМИ трупа № от 30 октября 2012 г.(т.1 л.д.174-183), а также эксперт использовал для своих выводов фототаблицу и схему, которые, по мнению защиты, являются недопустимыми доказательствами.

- акт СМИ № от 30 октября 2012 года, изготовленный судебно-медицинскими экспертами Я. и Г. (т.1 л.д.63-72), в связи с тем, что непосредственное исследование трупа проводил Я. , который по состоянию на 30.10.2012 года не имел права на самостоятельное судебно-медицинское исследование трупа, так как не имел на это соответствующего сертификата, подтверждающего его полномочия. Кроме того, данный акт СМИ получен до возбуждения уголовного дела, которое было возбуждено только 13 декабря 2012 года; на направлении тела К. на исследование (т.1 л.д.61) не указаны дата, подпись направляющего, нет указания что направляется.

- показания свидетеля Н. о наезде автомашиной Григорьева С.В. на потерпевшую К. , данные в ходе предварительного расследования (т.1, л.д.126-128), в связи с неподтверждением их данным свидетелем в судебном заседании, а также показания, данные Н. в ходе судебного следствия от 01.04.2013 года, поскольку они основаны на домыслах, предположении, что указанный наезд был совершен.

- заключение эксперта № от 15-16 октября 2012 года, изготовленное судебно-медицинским экспертом Д. (т.1 л.д.53-55), так как оно получено до возбуждения уголовного дела 13.12.2012 года (т.1 л.д.1); нарушена процедура назначения и проведения экспертизы, в рамках дела об административном правонарушении, поскольку, в нарушение требований ст.26.4 ч.4 КоАП РФ, Григорьев СВ. не был ознакомлен с определением о назначении СМЭ, права ему не разъяснялись, возможность задать дополнительные вопросы не представлена, не представлена возможность реализовать право на отводы; экспертиза проведена ненадлежащим лицом, не имеющим сертификата специалиста по специальности «судебно-медицинская экспертиза», с превышением должностных полномочий, так как право на самостоятельное производство экспертизы у Д. по состоянию на 15-16 октября 2012 года, отсутствовало.

Указанные ходатайства суд считает не подлежащими удовлетворению, по следующим основаниям.

Доводы стороны защиты о недопустимости протокола осмотра места происшествия, схемы места происшествия и фототаблицы, в качестве доказательств, суд находит несостоятельными. Понимая, что указанные документы имеют основополагающее значение для установления наиболее важных обстоятельств в виде времени и места, способа совершения преступления, закрепления следов происшествия, которые могут быть утрачены в короткое время, адвокатом обращено внимание на незначительные процессуальные нарушения, которые, по убеждению суда, не могут послужить исключению данных доказательств из общего объема.

Протокол осмотра составлен в соответствии с требованиями ст.166 УПК РФ, содержит необходимые реквизиты: место и дату производства следственного действия, время его начала и окончания с точностью до минуты; должность, фамилию и инициалы лица, составившего протокол; фамилию, имя и отчество каждого лица, участвовавшего в следственном действии. В данном протоколе описаны процессуальные действия в том порядке, в каком они производились, выявленные при их производстве существенные для данного уголовного дела обстоятельства. Указаны технические средства, примененные при производстве следственного действия – рулетка, цифровая камера, о чем лица, участвующие в следственном действии, были заранее предупреждены. Протокол содержит запись о разъяснении участникам следственных действий их прав, обязанностей, ответственности и порядка производства следственного действия, что удостоверено их подписями. По окончании осмотра протокол предъявлен для ознакомления всем лицам, участвовавшим в следственном действии. Им разъяснено их право, делать подлежащие внесению в протокол замечания о его дополнении и уточнении. Протокол подписан следователем и лицами, участвовавшими в следственном действии, к нему приложены схема и фототаблица. Протокол осмотра места происшествия, от 10.08.2012 года, заполненный следователем П. , является стандартным документом – приложением 4, и отсутствие специальных граф для подписей участников следственного действия о разъяснении им тех или иных обстоятельств проведения осмотра, не является нарушением требований Закона, поскольку все участники подписывают данный протокол после ознакомления с ним и имеют право на заявление замечаний.

Действительно, из показаний свидетеля Н. следует, что «следователь пригласил ее пройти на место происшествия, показал все, что было указано на схеме, и попросил ее подписать схему происшествия, еще документы. На все это ушло минут 10-15. Когда они были на месте происшествия, к следователю подходила девушка, были еще люди, около 2-3 человек, не в форме, возможно, они имели отношение к осмотру, но следователь им ничего не пояснял. При замерах она не присутствовала, документы при ней не составляли, все уже было готово. Все параметры нашли отражение в схеме. Свою подпись в схеме, протоколе, она подтверждает. При подписании документов у нее замечаний не возникало». При этом свидетель заметила, что в настоящее время детали событий не помнит. Второй понятой - Ч. в суде пояснил, что «он находился на месте больше часа. Инспектор разъяснил ему права, но какие, сейчас не помнит. Они ходили, измеряли, писали. Он смотрел, как они это делают, также находился у автомашины «<данные изъяты>». Ему показали схему, пояснили размеры, он затем расписывался во многих бумагах. Кроме него был второй понятой – женщина. Она тоже подписывала бумаги, расписалась первая, он за ней. Когда размеры снимали, она присутствовала». Следователь П. , составлявший протокол осмотра места происшествия, суду показал, что «он собрал участников осмотра, ознакомил их с правами и обязанностями. Одного понятого он пригласил сам лично, это был продавец из киоска, второго пригласили сотрудники ГИБДД. Понятые находились с ним при осмотре. Замечаний по протоколу, схеме, не поступило». Сотрудник ГИБДД И. . в судебном заседании показал, что «по поручению следователя составлял схему места ДТП. Также принимали участие следователь, понятые, водители». Суд относит упущение свидетеля Н. к давности произошедших событий, ее субъективному восприятию ситуации, когда она, покинув рабочее место, вынуждена была вникать в детали осмотра. Таким образом, суд считает опровергнутым довод адвоката о том, что понятые фактически не принимали участие в осмотре места происшествия и составлении схемы, права им не разъяснялись, а их роль сводилась только к подписанию указанных документов.

В соответствии со ст.60 УПК РФ, понятой - не заинтересованное в исходе уголовного дела лицо, привлекаемое следователем для удостоверения факта производства следственного действия, а также содержания, хода и результатов следственного действия. Понятой вправе: участвовать в следственном действии и делать по поводу следственного действия заявления и замечания, подлежащие занесению в протокол; знакомиться с протоколом следственного действия, в производстве которого он участвовал; приносить жалобы на действия (бездействие) и решения следователя, ограничивающие его права. Требования Закона следователем были выполнены в полном объеме: привлечены незаинтересованные лица, удостоверившие правильность фиксации обстановки на месте происшествия. Оснований не доверять объективности следователя и законности его действий, у суда не имеется

Необходимости предупреждать специалиста М. об ответственности, предусмотренной ст.307 УК РФ, в соответствии с требованиями ч.5 ст.164 УПК РФ, у следователя не было. По смыслу закона специалист предупреждается об ответственности за дачу заведомо ложного заключения, однако М. был привлечен лишь для фотографирования обстановки на месте происшествия.

Из смысла ст.166 УПК РФ, схема и фототаблица являются приложением к протоколу осмотра места происшествия, они могут дублировать его, но могут содержать и сведения, которые невозможно описать в силу большого объема информации. Главным критерием допустимости, в данном случае, должно быть соответствие указанных приложений информации в протоколе по общим признакам. Так, схема и фототаблица к протоколу осмотра места происшествия от 10.08.2012 года содержат информацию об обстановке после ДТП, совершенном при участии автомашины «<данные изъяты> на <адрес>. Общая информация о данной обстановке содержится в протоколе, схема уточняет размеры объектов, расстояния между ними, с привязкой к неподвижным объектам, фототаблица фиксирует визуальные наблюдения участников осмотра. Суд считает, что довод адвоката о том, что сведения, отраженные в протоколе осмотра места происшествия от 10.08.2012 года, не соответствуют сведениям, отраженным в приложениях к нему, несостоятелен. Процессуальные действия следователем не описывались, поскольку в протоколе лишь фиксировалась обстановка после окончания ДТП;

Определение места удара транспортного средства после окончания событий, определяется по следам, оставшимся на месте происшествия, а также со слов участников ДТП. Инспектор И. показал, что «схему он составлял по оставшимся признакам на окружающих предметах, следам, а также со слов водителя. Помнит, что были следы на столбе, повреждено ограждение. С чьих слов было отмечено место наезда на пешехода, не помнит». Сотрудник ГИБДД не мог самостоятельно установить место наезда на пешехода, поскольку никаких следов после оказания помощи потерпевшей, не оставалось. Неуказание конкретного лица, пояснившего место наезда на пешехода, не может являться причиной неустановления данного места, так как подтверждается иными доказательствами, собранными по делу: показаниями свидетелей, очевидцев, самого подсудимого. На схеме, являющейся приложением к протоколу осмотра и дополнением его, детально и подробно определено местонахождение всех объектов и расстояний, имеющих значение для установления события и обстановки происшествия.

Осыпь осколков фары и зеркала, указанные в протоколе осмотра места происшествия, зафиксирована на фототаблице - приложении к данному протоколу, а также подтверждено ее наличие фотографиями, приобщенными по ходатайству подсудимого. Отсутствие данных объектов на схеме, суд считает не существенным нарушением;

Инспектор ДПС И. состоял в составе экипажа по оформлению ДТП по г.Улан-Удэ, при составлении схемы места ДТП действовал по поручению следователя. Его процессуальный статус определен его должностным положением;

Поскольку на момент осмотра чья-либо вина в совершении ДТП определена не была, следователем обоснованно не указан процессуальный статус водителей Григорьева, К. , ИДПС П. . По окончании осмотра они все расписались в правильности изложения сведений;

При фотографировании, перед специалистом стояла задача зафиксировать обстановку на месте ДТП, объекты данной обстановки, их детали, в связи с чем отсутствие на фототаблице участников осмотра места происшествия, не может служить обоснованием их отсутствия при данном осмотре;

Процедура осмотра места происшествия включает в себя различные процессуальные действия следователя, других участвующих лиц, безотлагательно производящиеся на месте происшествия и не ограничивается собственно осмотром. Начинается данное действие по прибытии оперативной группы на место происшествия и заканчивается после окончания всех указанных процессуальных действий, в связи чем протокол осмотра содержит указание на время, более длительное, чем непосредственно осмотр места происшествия. Учитывая изложенное, вывод адвоката об отсутствии Григорьева и П. при осмотре места происшествия, составлении схемы и фототаблицы с 12ч. 00мин. до 14ч.10мин., необоснован, поскольку обстоятельства движения автомашины, наличие повреждений на других объектах, относящихся к событию ДТП, следователю не мог пояснить никто другой, кроме Григорьева. Отобрание объяснения у водителя также является задачей оперативной группы на месте происшествия. Участие подсудимого в осмотре места происшествия подтверждается и показаниями свидетеля Ф. пояснившей, что «когда приехали сотрудники ДПС, водитель грузовика ходил с ними», свидетеля Н. о том, что «около 13 часов, спустя примерно час, она пошла гулять с собакой, решила сходить к месту ДТП. Там шел осмотр, сотрудник писал протокол, Григорьев был рядом», свидетеля Ж. показавшего, что «на место происшествия приехали сотрудники полиции, которые стали осматривать место происшествия с участием К. и водителя автомашины «<данные изъяты>». Кроме того и сам Григорьев пояснил суду, что просил знакомого П. фотографировать, так как сотрудники снимали не все, то есть находился на месте происшествия с сотрудниками, производившими осмотр, и контролировал их действия.

Как отмечено стороной защиты, в ОП №2телефонное сообщение о ДТП с пострадавшей поступило 10.08.2012г. в 12ч. 02мин., что подтверждается сведениями из зарегистрированного в КУСП за №, рапорта. Однако в данном рапорте имеется и указание о передаче этого сообщения в Дорожно-Патрульную службу ГИБДД. Согласно показаний следователя П. ., основанием для выезда группы является телефонное сообщение дежурного по Управлению ГИБДД. Таким образом, выезд следователя на место происшествия соответствует требованиям Инструкции по учету дорожно-транспортных происшествий в органах внутренних дел, утвержденной приказом МВД РФ от 18.06.1996г. №2328. Учитывая, что следователь не мог прибыть на место происшествия, не имея информации об этом, суд считает, что время начала составления протокола осмотра места происшествия, указанное им как 12.00 часов, имеет погрешность лишь в минутах, что подтверждается показаниями практически всех свидетелей, и не может отрицательно влиять на доказанность события и состава преступления, а также на допустимость протокола осмотра, как доказательства, не является нарушением требований ст.144 УПК РФ.

Таким образом, факт ДТП был надлежащим образом закреплен, оформлены необходимые документы и его событие нашло свое подтверждение в судебном заседании.

Доводы защиты о признании недопустимым доказательством судебной автотехнической экспертизы № от 18.12.2012г., суд находит необоснованными, поскольку, указанная экспертиза проведена в полном соответствии с требованиями Федерального закона №73-ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации", в экспертном учреждении, компетентным лицом, с соблюдением правил и процедуры, предусмотренных уголовно-процессуальным законом, с исследованием материалов уголовного дела, представленных следователем. Эксперт предупрежден об ответственности за дачу заведомо ложного заключения, им исследованы в полном объеме представленные материалы, которые судом признаны допустимыми доказательствами, использована научная и специальная литература, приведенная в заключении. Выводы эксперта обоснованы и подтверждены в последующем в судебном заседании. Суд считает правильным вывод эксперта о том, что если в Правилах есть прямое указание для водителя о необходимости производства определенных действий в определенных ситуациях, то их несоблюдение предполагает наличие нарушений водителем этих Правил и отсутствие практического смысла в ответах на вопросы, которые требуют моделирования иной дорожной ситуации. Несмотря на подтверждение сведений о наличии автомашины «<данные изъяты>», проезжавшей перед автомобилем подсудимого Григорьева, в судебном заседании он не смог обосновать почему, применив торможение перед автомашиной «<данные изъяты>», не предотвратил столкновение с автомашиной, двигавшейся перед нею. В данном случае суд считает обоснованным вывод эксперта Б. о том, что если есть факт столкновения, эксперт вправе констатировать несоблюдение дистанции. В производстве каких-либо расчетов для ответов на вопросы, эксперт необходимости не усмотрел.

Вместе с тем, в ходе предварительного расследования не были установлены данные о движении автомобиля «<данные изъяты>», как и сам этот автомобиль, в связи с чем расчеты, произведенные экспертом К. лишь со слов подсудимого, не могут являться объективными. Кроме того, давая показания в суде, в качестве специалиста, эксперт К. также подтвердил вывод эксперта Б. , пояснив, что «в Правилах закреплена обязанность водителя тормозить. Григорьев не применил торможения, то есть не выполнил обязанность, в его действиях усматривается не выполнение требований Правил». Вывод К. о том, что «Когда водитель не имеет технической возможности предотвратить наезд, для снижения тяжести последствий он может применить маневрирование», не имеет экспертного обоснования, поскольку в компетенцию автотехнической экспертизы входит решение только специальных технических вопросов, связанных с дорожно-транспортным происшествием. Указанный вывод не основан на требованиях Правил дорожного движения и является прерогативой суда.

Эксперт Я. является надлежащим лицом, проводившим вскрытие трупа К. ., поскольку, как следует из исследованного ответа Начальника ГБУЗ «Республиканское бюро СМЭ», Я. имеет квалификацию врача эксперта после обучения в клинической интернатуре Бурятского государственного университета с 01.08.2009 года по 01.08.2010 года. Однако ввиду позднего получения лицензии последипломного образования «Судебно-медицинская экспертиза» ГОУ ВПО «Бурятский государственный университет», сертификат специалиста был выдан 25.06.2013 года. На работу экспертом принят приказом №, от 02.08.2010 года. Копии данных документов исследованы в судебном заседании. Кроме того, именно в связи с временным отсутствием сертификата, вскрытие трупа К. проводилось экспертом Я. . в присутствии заведующего отделом экспертиз Г. ., который пояснил о наличии полномочий у Я. в судебном заседании. Отсутствие в направлении трупа К. на вскрытие даты, подписи направляющего, не имеет решающего значения, поскольку потерпевшая скончалась в больнице, и вскрытие было обязательным в любом случае и произведено спустя два дня после биологической смерти потерпевшей в реанимационном отделении БСМП. Учитывая, что результаты исследования не являются выводами судебно-медицинской экспертизы, назначаемой в ходе предварительного следствия, они должны быть получены до возбуждения уголовного дела в целях определения наличия или отсутствия состава преступления.

Доводы защиты о признании недопустимым доказательством судебно-медицинской экспертизы № от 15-16 октября 2012 года, суд находит необоснованными, поскольку, несмотря на отсутствие подписи Григорьева в постановлении, назначение данной экспертизы было обязательным для правильного разрешения административного производства. После ознакомления с заключением, Григорьев, наряду с адвокатом, имел полную возможность выразить несогласие с выводами эксперта, заявить ходатайства, чего сделано не было. Кроме того, в последующем, при производстве предварительного расследования была проведена судебно-медицинская экспертиза, выводы которой полностью подтвердили заключение эксперта Д. . Указанный эксперт не является ненадлежащим лицом, поскольку, как следует из исследованного ответа Начальника ГБУЗ «Республиканское бюро СМЭ», Д. имеет квалификацию врача эксперта на основании сертификата №, который действовал 5 лет, и в настоящее время продлен до 21.05.2018 года. На работу экспертом принят в соответствии с приказом №, от ДД.ММ.ГГГГ. Копии данных документов исследованы в судебном заседании

Доводы защиты о признании недопустимым доказательством судебно-медицинской экспертизы № от 18 декабря 2012 года, суд находит необоснованными, поскольку, экспертом Республиканского Бюро СМЭ, заведующим отделением Г. в судебном заседании обоснованы причины использования выводов судебно-медицинского исследования при производстве экспертизы, кроме того, Г. сам и присутствовал на вскрытии трупа потерпевшей при исследовании, в связи с чем доверял его результатам, которые и явились источником выводов. Использование материалов уголовного дела экспертом было также обоснованным, поскольку они были представлены следователем при назначении экспертизы. Судом протокол осмотра места происшествия, схема к нему и фототаблица признаны допустимыми доказательствами.

Доводы защиты о признании недопустимым доказательством показаний свидетеля Н. суд находит несостоятельным, поскольку они касались лишь эпизода, когда автомашина под управлением подсудимого передвигалась в том месте, где до этого находилась потерпевшая К. . В судебном заседании устранены противоречия между оглашенными показаниями и заслушанными в суде. Свидетель пояснила, что следователю говорила иначе и настаивала на показаниях данных суду. Окончательные выводы о несоответствии позиции свидетеля установленным обстоятельствам даются в совокупности с другими доказательствами, и суд считает, что Н. , поясняя о том, что «Машина ударила в металлическое ограждение, где стояла та женщина, и больше она не видела, чтобы женщина стояла. Этот удар она видела с расстояния 10 метров. Ударило ли женщину машиной или оградой, не заметила, что стало причиной ее падения, не знает», не основывалась на домыслах и предположении, а объективно пояснила события.

Также адвокатом заявлено ходатайство о признании недопустимым доказательством объяснения Григорьева С.В., от 10.08.2012 года (т.2. л.д.4З), поскольку оно получено 10.08.2012 года, в 12ч. 45мин. ИОБДПС УМВД России по г.Улан-Удэ П. ., в то время, как определение о возбуждении дела об административном правонарушении вынесено только в 13ч. 00мин.(т.1 л.д.11); объяснение получено в отсутствии защитника, а Григорьев СВ. был предупрежден об административной ответственности за дачу заведомо ложных показаний в соответствие со ст. 17.9 КоАП РФ.

Указанный довод суд признает обоснованным, поскольку в ходе предварительного расследования он признавался подозреваемым, затем обвиняемым и при допросах ему разъяснялись права, предусмотренные ст.51 Конституции РФ. Об ответственности за дачу ложных показаний он предупрежден быть не мог. Несмотря на то, что объяснение приобщено к материалам дела, оно не может быть использовано в качестве доказательства вины Григорьева, поскольку он был предупрежден о такой ответственности, даже если изложенное в нем, в целом соответствует показаниям, данным на следствии.

Кроме того, стороной защиты заявлено, что в нарушение требований ст.73 УПК РФ при производстве по настоящему уголовному делу не доказано событие преступления, вмененного Григорьеву С.В., а именно, не установлено время преступления, поскольку в указанное в обвинении время 11 часов 04 минуты Григорьев не мог нарушить ПДД РФ и совершить те действия, которые указаны в обвинительном заключении по причине того, что в то время на пульт «03» уже поступило сообщение о ДТП; достоверно не установлены место и обстоятельства преступления;

Данные доводы адвоката, суд считает несостоятельными.

Органами предварительного следствия Григорьеву вменяется совершение преступления не в 11.04 часов, а около этого времени. Такой вывод следует из полученных доказательств, в частности, из того же сообщения из станции скорой медицинской помощи о поступлении сведений о ДТП по <адрес>, остановка «<данные изъяты>» 10.08.2012 года, в 11 часов 04 минуты. Оснований не доверять указанному сообщению не имеется, поскольку время поступления подобных сведений, фиксируется в обязательном порядке. Согласно показаниям свидетеля К. в указанном месте он проезжал около 11 часов. Из показаний самого подсудимого Григорьева С.В. следует, что сразу после обнаружения лежащей потерпевшей, он стал звонить в скорую помощь, просил находящихся рядом людей сделать это, потом «позвонил жене, попросил вызвать «скорую». Это было в 11.09 часов. Жена потом ему позвонила, сказала, что скорая уже выехала». Указанное время также зафиксировано представленной подсудимым распечаткой телефонных соединений. Кроме того, в скорую помощь практически одновременно звонили свидетели Ж., Н., Б. Учитывая, что звонки осуществлялись спустя короткое время – минуты, то оснований оспаривать время наезда на пешехода у суда не имеется, оно установлено правильно – около 11 часов 04 минут.

Место и обстоятельства совершения наезда на пешехода автомобилем Григорьева С.В. правильно установлены органами следствия и подтверждены в суде показаниями самого подсудимого из которых следует, что «женщина стояла у начала забора, в который врезался грузовик держалась за него. Один пролет, на который он наехал, сломался и разлетелся на части, он также заметил, что впереди его автомашины упала женщина, которая стояла возле данного пролета забора. После наезда на забор его автомашина остановилась». На данное место нахождения потерпевшей К. указывают и свидетель К. (Подъезжая к переходу, он видел бабушку, она стояла на обочине, у металлического ограждения), свидетель Ж. . (У перехода стояла бабушка, как будто сомневалась – переходить или нет), свидетель Н. (пожилая женщина стояла в проеме пешеходного перехода, рукой держалась за металлическое ограждение, на пешеходный переход не выходила. Машина ударила в металлическое ограждение, где стояла та женщина, и больше она не видела, чтобы женщина стояла). Данное место обоснованно указано на схеме места ДТП, как место наезда на пешехода. Довод адвоката, что указанное место, находящееся на расстоянии 1.1м. от металлического ограждения и на расстоянии 1.5м. от оси правого колеса а\м «<данные изъяты>» противоречит показаниям свидетелей, суд считает необоснованным, поскольку речь идет не о переезде пешехода - женщины, а лишь о наезде на нее с последующем откидыванием. При этом органами следствия не вменяется Григорьеву причинение телесных повреждений К. конкретными частями автомашины, говорится лишь о наезде, в результате которого эти повреждения получены. А, поскольку, наезд произошел по вине Григорьева, в его действиях имеется состав преступления, несмотря на то, что у К. не оказалось травм, характерных для наезда транспортным средством. Механизм их образования установлен и свидетельствует о том, что в момент наезда потерпевшая находилась в вертикальном положении, левой боковой поверхностью туловища к движущемуся транспортному средству.

Подсудимый Григорьев С.В., в целом не отрицая факта получения травм потерпевшей в результате выезда его автомашины за пределы проезжей части и удара о металлическое ограждение, у которого она стояла, а говоря лишь о недоказанности своей вины, настаивал на том, что его действия были вызваны крайней необходимостью, с целью предотвращения столкновения с остановившейся автомашиной «<данные изъяты>», которую он увидел внезапно, после проезда автомобиля «<данные изъяты>». Исследовав доказательства, суд считает данную позицию подсудимого надуманной и занятой с целью уйти от уголовной ответственности. Из показаний свидетеля К. следует, что он действительно «видел позади автомашину «<данные изъяты>» белого цвета с рекламой на бортах, которая заехала в карман остановки и сразу, без остановки, выехала, проехав за его машиной налево». Однако после этого «постояв меньше минуты, только начал движение, почувствовал удар сзади». То есть после проезда автомашины «<данные изъяты>» прошло определенное время, за которое водитель Григорьев С.В., подъехал к автомобилю, управляемому К. однако, нарушая требования Правил дорожного движения, принял решение о выезде на обочину, в результате чего автомобиль «повис» на высоком бордюре, продолжив движение по инерции. Правомерным считается выезд автомобиля за пределы проезжей части только в результате непреодолимой силы. Учитывая, что до состояния «отсутствия управляемости» на бордюре, автомобиль был доведен самим Григорьевым, вина в совершении последующего наезда на пешехода лежит именно на нем. Крайней необходимости в совершении указанных действий у подсудимого не было, поскольку предотвратить наезд на впереди стоящую автомашину, возможно было, лишь выполняя требования Правил дорожного движения. При этом факт нарушения был отмечен как экспертом Б. ., так и экспертом К. ., допрошенным по ходатайству стороны защиты. Отсутствие надлежащего, по мнению подсудимого Григорьева, закрепления металлического забора, с которым им совершено столкновение, не состоит в причинно-следственной связи с наступившими последствиями дорожно-транспортного происшествия, что подтверждается заключениями автотехнической и судебно-медицинской экспертиз.

Не нашел своего подтверждения и довод адвоката о причине смерти потерпевшей из-за ненадлежащего ухода со стороны родственников.

К. после прохождения лечения была выписана из больницы 12.10.12г., согласно медкарте №,, описанной в СМЭ ее выписали в удовлетворительном состоянии, когда на фоне лечения появилась положительная динамика. Представитель Я. пояснила, что «спустя полтора месяца К. собрались выписывать, сняли все трубки. Они привезли ее домой. Дома К. было тяжело, она не могла глотать. Дважды в течение недели приходила врач-терапевт, ставила капельницы, но ничего не помогало». Потерпевшая В. также утверждала, что «дома начались трудности. Мама находилась в какой-то прострации, организм был очень ослаблен. После выписки она сразу вызывала врача, который осмотрел маму, приходила медсестра, ставила капельницы. Григорьев сам привозил врача-невролога, тот сказал, что нужно вывести маму из этого состояния, поскольку реакции никакой не было ни на что. Перед этим приходила врач-невролог из поликлиники, осматривала маму. Капельницы стали ставить через неделю после выписки, а так она давала ей таблетки. В больнице маму кормили через зонд, а выписали без него. Она пыталась ее накормить, но мама сама не ела, без зонда питание не поступало. Мама не разговаривала, так как после удаления трубки у нее не было голоса. Через какое-то время состояние мамы стало хуже, в четверг она вызвала скорую помощь, и маму опять увезли в больницу, в реанимацию». Состояние здоровья К. после выписки ухудшилось по объективным причинам. Уход за нею дома производился, что подтверждается ответом главного врача ГБУЗ «Городская поликлиника №3», согласно которому, пациент К. после стационарного лечения в БСМП была обслужена на дому участковым терапевтом и неврологом 4 раза, однако, как следует из заключения эксперта, смерть К. наступила от отека и дислокации головного мозга, развившегося в результате тяжелой тупой травмы головы, от 10.08.2012 года. Между данным повреждением и наступлением смерти имеется прямая причинно-следственная связь. В свою очередь указанные травмы К. получила в результате наезда именно автомобилем Григорьева. Оснований сомневаться в результатах указанного заключения, у суда не имеется, поскольку иных обстоятельств не установлено. Количество повреждений, их тяжесть, несмотря на нехарактерность для ДТП, убеждают суд в правильности данного вывода.

Таким образом, доказательства, которые оспорены стороной защиты, суд признает допустимыми, а позицию адвоката о том, что не установлено событие преступления, не установлена причинно-следственная связь между действиями водителя Григорьева и наступившими последствиями, не доказана его виновность, обвинение носит предположительный характер, обосновано недопустимыми доказательствами, суд считает опровергнутой.

В основу приговора суд считает необходимым положить:

- показания потерпевшей В. . – дочери погибшей К. пояснившей о нормальном состоянии здоровья матери до происшествия, и тяжелом после выписки из больницы, обстоятельства новой госпитализации, подтвердившей оказание материальной помощи со стороны подсудимого и обосновавшей моральный вред, причиненный смертью матери;

- показания представителя гражданского истца Я. – близкой подруги погибшей К. ., находившейся с нею на протяжении всего времени после происшествия, которая пояснила отсутствие осложнений у К. после удаления родинки и ее активную жизнь до ДТП, а также ухудшение состояния дома, после выписки, несмотря на проводимое лечение, также подтвердившей активную помощь Григорьева;

- показания свидетелей:

К. – водителя автомашины «<данные изъяты>», описавшего дорожную обстановку перед пешеходным переходом у магазина «<данные изъяты>» на <адрес>, подтвердившего факт проезда позади него у остановки общественного транспорта автомашины «<данные изъяты>» и удар автомобилем «<данные изъяты>» спустя некоторое время. Подтвердил поведение Григорьева по оказанию помощи пострадавшей, а также его участие в осмотре места происшествия;

Ж. – пассажира автомашины «<данные изъяты>», видевшего местонахождение и поведение потерпевшей непосредственно перед наездом на нее автомашиной «<данные изъяты>»;

Ф. – пояснившей дорожную обстановку на месте ДТП, виденную из своей квартиры, подтвердившей участие Григорьева в осмотре места происшествия;

Н. – очевидца наезда на потерпевшую, которая также пояснила поведение Григорьева сразу после ДТП, состояние потерпевшей, подтвердила участие Григорьева в осмотре места происшествия;

Б. . – также видевшей последствия ДТП из окна своей квартиры, подтвердившей местонахождение пострадавшей;

П. - следователя по расследованию уголовных дел о ДТП, производившего осмотр места происшествия и пояснившего об участии в нем всех лиц, в соответствии с протоколом осмотра, правильность составления схемы;

И. - сотрудника ГИБДД, составителя схемы места происшествия, пояснившего обстоятельства производства замеров, расположение объектов и следов, их фиксацию на схеме;

Ч. и Н. – понятых при осмотре места ДТП на остановке «<данные изъяты>», подтвердивших правильность фиксации расположения следов и объектов и состояния обстановки на месте происшествия;

В. – товарища подсудимого, который принимал участие в помощи К. подтвердившего факт частичного признания вины Григорьевым и его намерения оказывать материальную помощь потерпевшим;

П. – родственников подсудимого. Прибывших на место происшествия по его просьбе, пояснивших обстановку на месте происшествия, повреждения на автомашинах, фактически подтвердивших проведение осмотра в присутствии иных лиц, статус которых им был не известен;

Ч. – водителя, находившегося на остановке общественного транспорта «<данные изъяты>», во время ДТП и пояснившего обстановку непосредственно после его совершения, поведение водителя Григорьева С.В., подтвердившего наличие постоянного интенсивного движения на месте происшествия;

Специалиста Г. . – обосновавшего обстоятельства проведения экспертизы трупа К. , ее результаты;

Специалиста Б. . – подтвердившего выводы автотехнической экспертизы и пояснившего причины совершения ДТП по вине Григорьева С.В.;

Специалиста К. . – несмотря на исследование обстоятельств ДТП лишь со слов подсудимого, также подтвердившего нарушение водителем Григорьевым требований Правил дорожного движения;

Оценивая показания подсудимого Григорьева С.В., полученные в ходе предварительного следствия и данные в судебном заседании, суд находит, что, несмотря на признание факта того, что потерпевшая К. получила травмы в результате его действий, Григорьев стремится уменьшить степень своей вины, представляя ситуацию безвыходности своего положения при избегании столкновения с автомашиной «<данные изъяты>» и «крайней необходимости» при совершении маневра ухода за пределы проезжей части. В судебном заседании установлены нарушения требований Правил дорожного движения РФ, которые были допущены Григорьевым при проезде по <адрес> в районе магазина «<данные изъяты>». Суд расценивает такую позицию подсудимого как способ защиты и считает ее опровергнутой исследованными доказательствами.

Кроме того, в основу приговора суд считает необходимым положить письменные доказательства – исследованные материалы уголовного дела:

- документацию, зафиксировавшую сообщения о ДТП, материалы, собранные на месте происшествия оперативной группой и обосновавшие необходимость возбуждения уголовного дела;

- медицинские документы о поступлении К. в приемное отделение ГК БСМП с диагнозом: ЗЧМТ, СГМ тяжелой степени, проведенном лечении и тяжелом состоянии; заключение эксперта о степени тяжести полученных травм;

- документы, подтверждающие оказание материальной помощи подсудимым семье потерпевшей;

- акт судебно-медицинского исследования трупа К. и заключение эксперта о причине смерти потерпевшей, наличии телесных повреждений и способе их получения;

- справку об исследовании и заключение эксперта-автотехника, подтверждающие допущение водителем Григорьевым С.В. нарушений Правил дорожного движения РФ и наличие причинной связи данных нарушений с наездом на пешехода.

- материалы, приобщенные в судебном заседании.

Перечисленные доказательства подтверждают виновность Григорьева С.В., являются согласующимися между собой, суд признает их допустимыми и оценивает их как достоверные, объективно подтверждающие установленные обстоятельства совершения подсудимым преступления.

Оценивая приобщенный акт экспертного исследования № от 05.08.2013 года, проведенного по адвокатскому запросу Автономной некоммерческой организацией «Единым экспертно-правовым центром», суд находит невозможным признать его допустимым доказательством, поскольку выводы эксперта сделаны лишь на основе пояснений водителя Григорьева, без исследования всех материалов уголовного дела в совокупности.

Исследовав и оценив в совокупности собранные по делу доказательства, признанные допустимыми и относимыми к настоящему делу, суд приходит к выводу о том, что вина подсудимого в совершении неосторожного преступления против безопасности движения, доказана.

Установленные в ходе судебного разбирательства обстоятельства по делу, приводят суд к убеждению, что Григорьев С.В., заведомо зная, что <адрес>, в районе остановок общественного транспорта «<данные изъяты>» и «<данные изъяты>», расположенных в жилом районе города, имеет большую плотность движения транспорта, является оживленной пешеходами, осознавая, что подъезжает к месту расположения пешеходного перехода, обозначенного дорожным знаком 5.19.1 ПДД РФ, Григорьев должен был соблюдать особую осторожность, и при появлении автомашины «<данные изъяты>», которая внезапно стала препятствием для дальнейшего движения, уже должен был осуществить торможение, в соответствии с требованиями правил дорожного движения, однако, правильно не рассчитал создавшуюся дорожную обстановку, не предположил возможности остановки идущих впереди автомашин перед пешеходным переходом, хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должен был и мог это сделать. Проявив преступную небрежность, Григорьев С.В. продолжил движение, нарушая требования п.9.10 ПДД РФ, о соблюдении водителем дистанции до движущегося впереди транспортного средства, что не позволило ему вовремя среагировать на внезапную остановку автомашины «<данные изъяты>», и принять меры для остановки своей автомашины путем торможения, в соответствии с требованиями п.10.1 Правил дорожного движения, то есть снизить скорость до отметки, при которой возможна немедленная остановка транспортного средства, с учетом конкретных дорожных условий, влияющих на поведение автомобиля в критической ситуации. Нарушив указанные требования Правил, а также п.9.9 ПДД РФ, уходя от столкновения, Григорьев направил свой автомобиль «<данные изъяты>» вправо, за пределы проезжей части, несмотря на наличие там пешеходов, что повлекло его «посадку» на бордюр, и снижение управляемости. Двигаясь по инерции, автомобиль подсудимого, несмотря на касательные столкновения с железобетонным осветительным столбом и опорой дорожного знака, доехал до начала пешеходного перехода, где у металлического ограждения находилась потерпевшая К. и совершил на нее наезд

Таким образом, нарушение Правил дорожного движения РФ подсудимым Григорьевым С.В. находится в прямой причинной связи с наездом на пешехода К. - нарушив категоричный запрет на выезд за пределы проезжей части, и допустив неконтролируемое движение автомобиля в дальнейшем, несмотря на принятые меры, Григорьев С.В. совершил наезд, повлекший по неосторожности причинение К. травм, не совместимых с жизнью.

Действия Григорьева С.В. суд квалифицирует по ч.3 ст.264 УК РФ, как нарушение лицом, управляющим автомобилем, правил дорожного движения, повлекшее по неосторожности смерть человека.

Оснований для освобождения подсудимого от уголовной ответственности или от наказания, в том числе с применением положений ст.75-76 УК РФ, суд не находит. Других оснований для освобождения от уголовной ответственности, судом не установлено.

При назначении наказания суд руководствуется требованиями ч.3 ст.60 УПК РФ и учитывает характер и степень общественной опасности совершенного подсудимым преступления, личность виновного, наличие смягчающих и отсутствие отягчающих наказание обстоятельств, а также влияние назначенного наказания на исправление подсудимого и на условия жизни его семьи.

В качестве обстоятельств, смягчающих наказание подсудимому, суд учитывает частичное признание вины, положительные характеристики, оказание медицинской помощи потерпевшей непосредственно после совершения преступления, добровольное оказание помощи семье пострадавшей, в том числе материальной в сумме 45.000 рублей, что предусмотрено п.«к» ч.1 ст.61 УК РФ, в связи с чем, при назначении наказания подсудимому Григорьеву С.В. суд полагает возможным применить положения ч.1 ст.62 УК РФ.

Обстоятельств, отягчающих наказание подсудимому, судом не установлено. Факт наличия у подсудимого не погашенной и не снятой судимости за корыстное преступление, суд не относит к отягчающим обстоятельствам, поскольку в настоящее время им совершено неосторожное преступление против безопасности движения.

В соответствии с частью 6 статьи 15 УК РФ, с учетом фактических обстоятельств преступления и степени его общественной опасности суд вправе при наличии смягчающих наказание обстоятельств и при отсутствии отягчающих наказание обстоятельств изменить категорию преступления на менее тяжкую, но не более чем на одну категорию преступления. Рассмотрев установленные обстоятельства, суд не считает возможным применить данное положение Закона в отношении преступления, совершенного Григорьевым С.В., а также не находит оснований для признания каких-либо обстоятельств исключительными и применения, при назначении подсудимому наказания, ст.64 УК РФ, считает, что ни отдельные обстоятельства, ни их совокупность не уменьшили существенно степень общественной опасности совершенного им преступления.

Вместе с тем, с учетом установленных обстоятельств дорожно-транспортного происшествия, действий Григорьева С.В. в целях недопущения столкновения, поведения подсудимого непосредственно после совершения наезда на пешехода и поведение в ходе предварительного расследования, намерения оказывать помощь семье потерпевшей, суд считает, что его перевоспитание и исправление возможно без изоляции от общества, с применением условного осуждения. Назначение наказания реально, по мнению суда, не будет отвечать целям и задачам уголовного наказания, способствовать его исправлению.

Обсуждая вопрос о применении дополнительного наказания, в соответствии с санкцией ч.3 ст.264 УК РФ, суд, с учетом характера и степени общественной опасности совершенного преступления, несмотря на отсутствие отягчающих, наличие смягчающих наказание обстоятельств, считает необходимым применить его к подсудимому и назначить наказание с лишением права управлять транспортным средством на определенный срок.

Рассмотрев требования гражданского истца В. . о компенсации морального вреда в размере 1.000.000 рублей, суд приходит к следующему.

В соответствии со статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации в случае, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права, либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

В ходе судебного разбирательства установлено, что погибшая К. являлась родной матерью истца В. ., помогала ее семье. Смертью матери ей причинены нравственные страдания, которые подлежат компенсации, суд находит их обоснованными доводами потерпевшей.

При определении размера, подлежащей взысканию с ответчика Григорьева С.В. в пользу истца В. компенсации морального вреда, суд, в соответствии с положениями ст.1101 ГК РФ, учитывает характер причиненных потерпевшей нравственных страданий, конкретные обстоятельства причинения вреда и степень вины Григорьева С.В., материальное положение подсудимого и его семьи, требования разумности и справедливости, и с учетом всех вышеперечисленных обстоятельств, считает необходимым удовлетворить исковые требования частично, взыскать денежную сумму, в размере 500.000 рублей.

Разрешая судьбу вещественных доказательств, суд руководствуется положениями ст.81 УПК РФ и принимает во внимание, что вещественное доказательство: автомашина «<данные изъяты>», гос.номер №, возвращена законному владельцу Григорьеву С.В. в ходе предварительного следствия.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст.296-299,304,307-309 УПК РФ, суд

П Р И Г О В О Р И Л:

ГРИГОРЬЕВА С.В. признать виновным в совершении преступления, предусмотренного ч.3 ст.264 УК РФ, на основании санкции которой, с применением ст.62 УК РФ, назначить наказание в виде лишения свободы на срок 2 (два) года, с лишением права управлять транспортным средством сроком на 2 (два) года.

На основании ст.73 УК РФ назначенное основное наказание считать условным, с испытательным сроком 3 (три) года.

Возложить на осужденного Григорьева С.В. обязанности: в период испытательного срока встать на учет и один раз в месяц являться на регистрацию в специализированный государственный орган, уполномоченный осуществлять контроль за поведением условно осужденных – Уголовно-исполнительную инспекцию по месту жительства, не менять постоянного места жительства без уведомления указанного органа.

Меру пресечения – подписку о невыезде и надлежащем поведении, оставить прежней, до вступления приговора в законную силу.

Исковые требования гражданского истца В. . удовлетворить частично.

Взыскать с Григорьева С.В. в пользу В. компенсацию морального вреда, в размере 500.000 (пятьсот тысяч) рублей. Исковые требования гражданского истца в оставшейся части, оставить без удовлетворения.

Приговор может быть обжалован в Верховный Суд Республики Бурятия в течение 10 суток со дня его провозглашения. В случае подачи апелляционной жалобы осужденный вправе, в тот же срок, ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом апелляционной инстанции, при этом поручать осуществление своей защиты избранному им защитнику либо ходатайствовать о назначении такового.

Судья