Решение по делу № 2-1873/2019 ~ М-1136/2019 от 31.03.2019

Дело № 21873-2019

Р Е Ш Е Н И Е

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

09 сентября 2019г.

Мотовилихинский районный суд г.Перми в составе:

председательствующего судьи Опря Т.Н.

при секретаре Якимовой Л.Е.

с участием истца Самойленко Т.Г., представителя истца Масленниковой З.Г., ответчика Самойленко Г.Г.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Самойленко Татьяны Геннадьевны к Самойленко Григорию Геннадьевичу о признании завещания недействительным

у с т а н о в и л:

Самойленко Т.Г. обратилась в суд с иском к Самойленко Г.Г. о признании завещания недействительным, указав в заявлении, что ДД.ММ.ГГГГ умер отец истца ФИО11, ДД.ММ.ГГГГ г.р..После смерти отца истца открылось наследство, состоящее из однокомнатной квартиры-студии, расположенной по адресу: <адрес>. Истец является наследником первой очереди по закону. После смерти наследодателя истец обратилась к нотариусу за оформлением своих наследственных прав и истцу стало известно, что в 2017 г. (почти за год до смерти) отцом было составлено завещание, по которому имущество умершего было завещано Самойленко Г.Г. Завещание было заверено у нотариуса Пермского городского территориального округа г. Перми Сокол А.О. Отец на протяжении последних десяти лет жизни страдал от хронической болезни Паркинсона и сопутствующих болезней, что подтверждается соответствующими медицинскими заключениями и справкой о смерти, выданной истцу 09.01.2019 г. Мотовилихинским отделом ЗАГС администрации г. Перми. В последний год жизни отца, его психическое состояние ухудшилось. ФИО11 в 80-е годы служил в Чернобыле. Это могло стать причиной его тяжелых заболеваний. Отец проживал совместно с ФИО4, ДД.ММ.ГГГГ г.р., зарегистрированной по адресу: <адрес>, которая являлась его гражданской женой (брак не зарегистрирован) и оказывала ему помощь и поддержку на протяжении более 23 лет. Она стала свидетелем описанных выше событий. Ответчик Самойленко Г.Г. проживал отдельно от отца истца. В августе 2016 г. ответчик настоял на том, чтобы ФИО11 продал однокомнатную квартиру по адресу: <адрес>, где проживал более 20 лет, и вложил деньги в жилье по адресу: <адрес>, куда ответчик въехал с семьей (женой и двумя детьми), зарегистрировав по месту своего жительства ФИО11 Ответчик съехался в отцом истца, мотивировав это тем, что ответчик выделит долю в квартире, окажет ему всяческое содействие в сохранении здоровья. Но долю в этой квартире отцу не выделили. Ответчик не обеспечил ему благоприятные условия для проживания. По словам свидетелей ФИО11 был лишен ухода и благоприятных условий проживания, что ухудшило его психическое здоровье. Он уходил из дома ответчика и проживал у ФИО4, Серебряковых. Это могут подтвердить друзья и знакомые, так как на отца оказывал давление жена ответчика и сам ответчик. Отец нуждался в постоянной помощи и присмотре, принимал сильнодействующие лекарства, которые могли вызвать со стороны нервной системы реакции: возбуждение, спутанность сознания, галлюцинации, головокружение, сонливость, внезапное засыпание. Во время разговора по телефону отец не рассказывал о давлении на него ответчиком, притеснениях ответчиком, так как возможно боялся, что его выгонят на улицу, отправят в дом-интернат для престарелых или закроют под замок. Во время совместного проживания у ответчика и его жены с отцом возникали ссоры, которые подрывали и без того слабое психическое здоровье отца. В марте 2017 г. с помощью ФИО4 отец купил себе однокомнатную квартиру по адресу: <адрес>. До момента вселения в новую квартиру находился у своей сестры ФИО14 апреле 2017 г. был помещен в Городской центр профессиональной патологии, как «чернобылец», из которого в связи с тяжелым психическим и эмоциональным состоянием был переведен в Неврологическое отделение ГАУЗ ПК ГКБ № 4 по ул. КИМ, 2. По словам свидетелей, отец никого не узнавал, был слаб и не мог самостоятельно передвигаться, он путался в мыслях, терял память, не мог контролировать свои действия. Прием сильнодействующих лекарств, притеснения со стороны ответчика, подорвали здоровье отца. Наблюдались потеря сознания, что приводило к его падению, забывчивость, тремор рук, ног. На вопрос ФИО4 что с отцом и где он находился ответчик не ответил, но сказал, что отец все равно никого не узнает. При этом скрыл место его нахождения. Предположительно 09.05.2017 г. после сдачи дома отец въехал в свою квартиру по адресу <адрес>. Регистрироваться по месту жительства не стал. ФИО4 стала ухаживать за отцом. В июле 2017 г. истец находилась в отпуске в г. Перми и могла навещать его и разговаривать с ним. Передвигался он с трудом и только с чьей-либо помощью. ФИО4 не отказывалась ухаживать за отцом и продолжала это делать и после отъезда истца. В это время отец также получал своевременную медицинскую помощь и продолжал принимать сильнодействующие лекарства. После переезда на новую квартиру отец был прикреплен к Городской поликлинике № 7. Он состоял на учете в ГБУЗ ПК «Городская поликлиника № 7» по адресу <адрес>. Предположительно в августе 2017 г. ответчик отвез отца, который не мог передвигаться самостоятельно, не осознавал свои действия в полной мере, к нотариусу, где пользуясь немощностью и слабым психическим здоровьем отца, под давлением ответчика было составлено завещание у нотариуса Пермского городского территориального округа г. Перми Сокол А.О. После этого отца закрыли под замок и не позволяли навещать его. С отцом истец могла разговаривать через дверь или по телефону. Ни истец, ни ФИО4 не могли зайти в квартиру отца. Телефонная связь была недоступна, а ответчик игнорировал звонки истца. Истец не могла вызвать социальные службы, так как отец был зарегистрирован на жилой площади ответчика и считался не одиноким. В октябре 2018 г. отец позвонил истцу в г. Санкт-Петербург и сказала, что в его ухо залез паук и есть его. Истец предложила вызвать врачей, после чего звонок прервался. Перезвонив еще раз по его телефону, истец вышла на какую-то женщину, возможно сиделку, которая сказала, что с отцом все в порядке. Где он находился в это время истец не знала. Поведение отца свидетельствовало о том, что он не понимает значение своих действий и не может руководить ими, а также находится под давлением ответчика, который не позволял ему общаться с истцом и ФИО4 Пользуясь немощностью отца, который практически не вставал с постели, ответчик забрал паспорт и документы на квартиру, а также электронную карту, на которую поступала пенсия, что позволяло ему свободно распоряжаться документами и денежными средствами отца, и при этом не платить за квартиру отца. По сведениям истца по квартплате отца за последние месяцы имеется задолженность. Вероятно ответчик не интересовался делами отца и не собирался оплачивать коммунальные долги. Им двигает жажда обогащения. Были ли он опекуном отца или нет истцу не известно. Считает, что в момент совершения завещания на имя Самойленко Г.Г. отец не был полностью дееспособным, а если и был дееспособным, то находился в момент совершения завещания под влиянием сильнодействующих лекарств и прогрессирования болезни Паркинсона и не был способен в полной мере понимать значение своих действий и руководить ими. При этом процедура совершения завещания могла быть нарушена из-за тяжелого психического состояния здоровья отца. Таким образом, указанное завещание является недействительным, так как совершено с нарушениям требований действующего законодательства. Истец считает, что оспариваемым завещанием ее права и законные интересы как наследницы ФИО11 нарушены.

Просит признать недействительным завещание, составленное ФИО11 в пользу Самойленко Г.Г.

Истец в судебном заседании доводы, изложенные в исковом заявлении, поддержала, пояснила, что является дочерью ФИО11, который умер 15.12.2018 г. После смерти отца открылось наследство в виде однокомнатной квартиры по <адрес>, она обратилась к нотариусу за принятием наследства. От нотариуса ей стало известно, что ФИО11 было составлено завещание на ответчика. В 2016 г. она переехала в г. Санкт-Петербург на постоянное место жительство, тогда отец был в полном здравии, сообщил, что переезжает жить к ответчику в загородный дом, что будет жить в нормальных условиях, за ним будет осуществляться уход. Однако у отца была болезнь Паркинсона. В 2017 г. произошло ухудшение состояния здоровья, он не отдавал отчет своим действиям, находился в лежачем состоянии. Отца последний раз она видела в июле 2017 г., состояние отца было тяжелым, обслуживать отец себя не мог, она приносила ему еду и воду, водила в туалет, убирала за ним, на вопросы отвечал невпопад, спал практически всегда, говорил про ответчика, что он должен привезти ему таблетки. Ответчик приезжал к отцу раз-два в неделю. С мая 2017 г. отец ФИО10 фактически проживал в квартире по <адрес>. Более до смерти отца она его не видела, поскольку был органичен доступ в квартиру по <адрес>. Последний раз она общалась с отцом по телефону в октябре 2018 г., он сообщил, что у него все плохо. В июле 2018 г. она приезжала в <адрес>, попыталась открыть дверь у отца в квартире, но дверь не получилось открыть. Отец проходил лечение в больнице, согласно выписного эпикриза в диагнозе отмечается отклонение в работе головного мозга, он не мог ориентироваться в пространстве, осознавать свои действия. Ответчик скрывал тяжелые заболевания отца и заставил подписать завещание. До и после подписания завещания отец был лишен должного ухода за ним. Считает, что при составлении завещания на ответчика, отец не мог понимать значение своих действий и руководить ими, в связи с чем завещание является недействительным. Выводы судебной экспертизы не оспаривает. Также просила взыскать судебные расходы на дорогу, поскольку проживает в другом городе, почтовые расходы, расходы по оплате экспертизы, выдаче нотариальной доверенности, по оплате государственной пошлины. Просила исковые требования удовлетворить в полном объеме.

Представитель истца в судебном заседании доводы, изложенные в исковом заявлении и пояснения истца, поддержала, пояснила, что она являлась женой ФИО11, брак между ними не был зарегистрирован, проживали совместно более 20 лет, проживали в квартире по <адрес> более 10 лет. Затем данная квартира была продана. Ответчик, являющийся сыном ФИО11, убедил отца продать указанную квартиру, так ФИО11 переехал в дом к ответчику и там проживал. За ФИО11 никто не ухаживал, его не кормили, вещи не стирали. Она помогла ФИО11 найти квартиру в доме по <адрес> в эксплуатацию был сдан в 2017 г., в это время ФИО11 находился в медицинском центре, у него случился нервный срыв, после он проживал у ответчика, затем переехал в квартиру по <адрес>, она осуществляла на протяжении трех месяцев уход на ФИО11 на платной основе. В мае 2017 г. она позвонила ответчику, он сообщил, что отец находится в плохом состоянии, не узнает никого, но она продолжала ухаживать на ним, состояние ФИО11 было тяжелым, он не вставал сам, мало разговаривал, ее не узнавал. В ноябре 2017 г. ее не пустили в квартиру к ФИО11 Последний раз видела ФИО11 15.12.2017 г., его состояние было болезненное, он уже ничем не интересовался, разговаривал очень мало, после она созванивалась с ним раз в неделю, раз в две недели, он очень мало говорил. В марте-апреле 2018 г. она созванивалась с ФИО11, он говорил, что ему плохо, просил положить его в больницу. В октябре 2018 г. ФИО11 перестал выходить на связь. У ФИО11 были проблемы с памятью, когда болел, то плохо ориентировался во времени и пространстве.

Ответчик в судебном заседании с иском не согласился, пояснил, что является сыном ФИО11 В 2000 г. отец вернулся в г. Пермь с Украины, где проживал ранее. Отец страдала болезнью Паркинсона, это неврологический диагноз, но всегда находился в здравом уме. В 2016 г. он предложил отцу переехать к нему, отец переехал, ему была выделена доля в квартире по <адрес>. Однако проживать вместе не смогли, квартира по <адрес> была продана, отцу купили квартиру по <адрес>, куда он и переехал. Он ухаживал за отцом, поскольку ему требовалась физическая помощь, отец передвигался по квартире, но на улицу, в магазин ходить не мог. Также он нанял для отца сиделку ФИО4, она ухаживала за отцом на возмездной основе. Потом ФИО4 уехала, он нанял другую сиделку. Он приходил к отцу за два часа до работы, готовил ему еду, убирал за ним. Сиделка приходила на 4 часа, остальное время отец находился один, ночью спал. Отец сам принял решение о том, что к нему могли приходить только он и сиделка. В апреле 2018 г. отец принял решение составить завещание на него, поскольку кроме него за отцом никто не ухаживал. 07.04.2018 г. он привез отца к нотариусу Сокол А.О., помог добраться на такси, затем отец зашел в кабинет, его в кабинет не пустили. На момент составления завещания у отца было ясное сознание, он находился в здравом уме, только передвигался плохо. Врачи регулярно посещали отца, его состояние характеризовали как удовлетворительное, освидетельствование проводили в 2018 г. для покупки квартиры по <адрес>. Считает, что истом не представлено доказательств того, что на момент составления завещания, отец находился в таком состоянии, при котором не мог понимать значение своих действий, что подтверждается показаниями свидетелей. Выводы экспертизы не оспаривал, указал, что экспертиза была проведена не по всем медицинским документам, выводы экспертизы носят предположительный характер. Также поддержал доводы, изложенные в письменных возражениях на исковое заявление, которые приобщены к материалам дела (л.д. 59-60), в удовлетворении исковых требований считает следует отказать полностью.

Третье лицо в судебное заседание не явился, извещался.

Выслушав истца, представителя истца, ответчика, исследовав материалы дела, выслушав показания свидетелей, суд считает, что исковые требования не подлежат удовлетворению.

В соответствии со ст. 1111 Гражданского кодекса РФ наследование осуществляется по завещанию и по закону.

В силу ст. 1118 Гражданского кодекса РФ распорядиться имуществом на случай смерти можно только путем составления завещания, которое может быть совершено лично гражданином, обладающим в момент его совершения дееспособностью в полном объеме. Завещание должно быть совершено лично. Завещание является односторонней сделкой, которая создает права и обязанности после открытия наследства.

На основании ст. 1119 Гражданского кодекса РФ завещатель вправе по своему усмотрению завещать имущество любым лицам, любым образом определить доли наследников в наследстве, лишить наследства одного, нескольких или всех наследников по закону, не указывая причин такого лишения, а в случаях, предусмотренных настоящим Кодексом, включить в завещание иные распоряжения. Завещатель вправе отменить или изменить совершенное завещание в соответствии с правилами статьи 1130 настоящего Кодекса. Свобода завещания ограничивается правилами об обязательной доле в наследстве (статья 1149). Завещатель не обязан сообщать кому-либо о содержании, совершении, об изменении или отмене завещания.

Согласно ч. 1, ч. 4 ст. 1124 Гражданского кодекса РФ, завещание должно быть составлено в письменной форме и удостоверено нотариусом. Несоблюдение установленных настоящим Кодексом правил о письменной форме завещания и его удостоверении влечет за собой недействительность завещания. Составление завещания в простой письменной форме допускается только в виде исключения в случаях, предусмотренных статьей 1129 настоящего Кодекса. На завещании должны быть указаны место и дата его удостоверения, за исключением случая, предусмотренного статьей 1126 настоящего Кодекса.

В силу ч. 1, ч. 3 ст. 1125 Гражданского кодекса РФ, нотариально удостоверенное завещание должно быть написано завещателем или записано с его слов нотариусом, а совместное завещание супругов должно быть передано нотариусу обоими супругами или записано с их слов нотариусом в присутствии обоих супругов. При написании или записи завещания могут быть использованы технические средства (электронно-вычислительная машина, пишущая машинка и другие). Завещание должно быть собственноручно подписано завещателем.

В соответствии с п. 27 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29.05.2012 г. № 9 «О судебной практике по делам о наследовании», завещания относятся к числу недействительных вследствие ничтожности при несоблюдении установленных ГК РФ требований: обладания гражданином, совершающим завещание, в этот момент дееспособностью в полном объеме (пункт 2 статьи 1118 ГК РФ), недопустимости совершения завещания через представителя либо двумя или более гражданами (пункты 3 и 4 статьи 1118 ГК РФ), письменной формы завещания и его удостоверения (пункт 1 статьи 1124 ГК РФ), обязательного присутствия свидетеля при составлении, подписании, удостоверении или передаче завещания нотариусу в случаях, предусмотренных пунктом 3 статьи 1126, пунктом 2 статьи 1127 и абзацем вторым пункта 1 статьи 1129 ГК РФ (пункт 3 статьи 1124 ГК РФ), в других случаях, установленных законом.

Завещание может быть признано недействительным по решению суда, в частности, в случаях: несоответствия лица, привлеченного в качестве свидетеля, а также лица, подписывающего завещание по просьбе завещателя (абзац второй пункта 3 статьи 1125 ГК РФ), требованиям, установленным пунктом 2 статьи 1124 ГК РФ; присутствия при составлении, подписании, удостоверении завещания и при его передаче нотариусу лица, в пользу которого составлено завещание или сделан завещательный отказ, супруга такого лица, его детей и родителей (пункт 2 статьи 1124 ГК РФ); в иных случаях, если судом установлено наличие нарушений порядка составления, подписания или удостоверения завещания, а также недостатков завещания, искажающих волеизъявление завещателя. Завещание может быть оспорено только после открытия наследства.

Согласно ст. 168 Гражданского кодекса РФ (в редакции от 29.12.2017 г., действующей на момент составления завещания) сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, является оспоримой, если из закона не следует, что должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

В судебном заседании установлено, что 10.08.1968 г. между ФИО11 и ФИО6 был заключен брак (л.д. 15), который 30.10.1978 г. был расторгнут (л.д. 16, 50, 52).

Истец Самойленко Татьяна Геннадьевна является дочерью ФИО11 и ФИО12, что подтверждается свидетельством о рождении № от 20.06.1969 г. (л.д. 12).

Ответчик Самойленко Григорий Геннадьевич является сыном ФИО11 и ФИО7, брак которых был расторгнут 13.09.1983 г. (л.д. 51, 53, 102).

ДД.ММ.ГГГГ ФИО11 умер, о чем 17.12.2018 г. составлена запись акта о смерти № и выдано свидетельство о смерти (л.д. 10), что также подтверждается справкой о смерти № (л.д. 11), записью акта о смерти (л.д. 49).

Согласно доводов иска и пояснений истца, после смерти ФИО11 открылось наследство, истец обратилась к нотариусу с заявлением о принятии наследства, состоящее из квартиры-студии по адресу <адрес>, где выяснилось, что ФИО11 завещал свое имущество ответчику Самойленко Г.Г.

Установлено, что ФИО11 с 30.08.2017 г. являлся собственником квартиры, площадью 20,5 кв.м, расположенной по адресу <адрес>, что подтверждается выписками из ЕГРП (л.д. 32-44).

07.04.2018 г. ФИО11 было составлено завещание, согласно которого он завещал все его имущество Самойленко Г.Г. (л.д. 94, 101, 114). Завещание было удостоверено нотариусом ФИО3, временно исполняющей обязанности нотариуса Пермского городского нотариального округа Сокол А.О.

Из копии наследственного дела № следует, что 27.12.2018 г. Самойленко Г.Г. обратился к нотариусу Пермского городского нотариального округа Сокол А.О. с заявлением о принятии наследства по завещанию, оставшегося после смерти ФИО11 (л.д. 99).

В свою очередь, 10.01.2019 г. ФИО9, по доверенности от истца Самойленко Т.Г. (л.д. 113, 116) обратился к нотариусу с заявлением о принятии наследства, оставшегося после смерти отца ФИО11 (л.д. 100).

Истец считает, что в момент составления завещания ее отец ФИО11 не был способен понимать значение своих действий и руководить ими вследствие психического заболевания, поскольку отец страдал болезнью Паркинсона, а в последний год своей жизни его состояние сильно ухудшилось, он никого не узнавал, принимал сильнодействующие лекарства, почти не вставал.

Согласно положениям ч. 1, ч. 2 ст. 166 Гражданского кодекса РФ, сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

Требование о признании оспоримой сделки недействительной может быть предъявлено стороной сделки или иным лицом, указанным в законе.

Оспоримая сделка может быть признана недействительной, если она нарушает права или охраняемые законом интересы лица, оспаривающего сделку, в том числе повлекла неблагоприятные для него последствия.

Истец Самойленко Т.Г. оспаривает завещание от 07.04.2018 г. по тем основаниям, что ее отец ФИО11 не понимал значение своих действий в момент совершения юридически значимых действий.

В соответствии с ч. 1 ст. 177 Гражданского кодекса РФ, сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

Согласно ч. 1, ч. 2 ст. 1131 Гражданского кодекса РФ, при нарушении положений настоящего Кодекса, влекущих за собой недействительность завещания, в зависимости от основания недействительности, завещание является недействительным в силу признания его таковым судом (оспоримое завещание) или независимо от такого признания (ничтожное завещание).

Завещание может быть признано судом недействительным по иску лица, права или законные интересы которого нарушены этим завещанием.

Оспаривание завещания до открытия наследства не допускается.

Как следует из медицинских документов, имеющихся в материалах дела, ФИО11, ДД.ММ.ГГГГ г.р. у психиатра не наблюдался (л.д. 45, 87, 91, 92).

В период с 03.05.2017 г. по 04.05.2017 г. проходил стационарное лечение в неврологическом отделении ГАУЗ ПК «Городская клиническая больница № 4», согласно выписного эпикриза с диагнозом: болезнь Паркинсона, ригидно-дрожательная форма, стадия 3.0 по Хен-Яру, умеренно прогрессирующее течение. Центральный тетерапарез с акцентом в ногах. Синдром умеренных когнитивных нарушений. Постуральные нарушения. Нарушение ритма сердца по типу пароксизмальной формы фибрилляции предсердий. Гипертоническая болезнь 2 степени, риск 2. Язвенная болезнь ДПК, ремиссия. Состояние после эндопротезирования левого тазобедренного сустава (2015); динамика за время лечения: сохраняется неустойчивость при ходьбе, тремор левых конечностей, рекомендовано наблюдение невролога по месту жительства.

Из медицинской карты амбулаторного больного № ГБУЗ ПК «Городская поликлиника № 7» следует, что ФИО11 обращался за медицинской помощью по поводу болезни Паркинсона.

В судебном заседании были допрошены свидетели.

Свидетель ФИО13 пояснила, что она является племянницей умершего ФИО11 Весной 2017 г. она сопровождала сделку по продаже квартиры по <адрес>, которая находилась в общедолевой собственности ФИО11, Самойленко Г.Г., проверяла все документы. После продажи указанной квартиры, приобреталась квартира по <адрес> выданы доверенности на ее имя, она сдавала договор на регистрацию. В период с конца февраля 2017 г. до начала мая 2017 г. ФИО11 проживал у нее, поскольку с супругой ответчика ФИО11 не мог найти общий язык. Она предложила ФИО11 пройти освидетельствование у психиатра, поскольку денежные средства по сделке были не малые, он согласился. В апреле 2017 г. ФИО11 ездил совместно с ней в психиатрическую больницу на <адрес>, где проходил тестирование. Результаты тестирования были нормальными. В мае 2017 г. ФИО11 въехал в квартиру по <адрес>. Последний раз она видела ФИО11 26.04.2018 г. в день его рождения, ее пустила в квартиру сиделка, ФИО11 находился в здравом уме, всех узнавал, спрашивал про других родственников, она не увидела в нем никаких отклонений. У ФИО11 была болезнь Паркинсона, в связи с чем была нанята сиделка, поскольку он сам себя обслуживать не мог. Со слов ФИО11 ей известно, что дочь ФИО16 с ним не общается, поэтому он решил оставить свою квартиру сыну Самойленко Г.Г. В период с 2017 г. по апрель 2018 г. ФИО11 отдавал отчет свои действиям, в его психике и поведении она не заметила изменений, проблем с памятью у него не было, он понимал и знал, что делает. При составлении завещания нотариус проверял психическое состояние ФИО11

Свидетель ФИО15 пояснила, что ухаживала за ФИО11 с апреля 2017 года по апрель 2018 года. У ФИО11 дрожали руки, болели суставы, а в остальных моментах она отклонений не видела, в общении он был адекватен очень много рассказывал, ориентировался в пространстве, времени, знал какое число, день недели, помогал ей готовить. Говорил, что когда он стал больным, стал никому не нужным, не дочери, не внуку, не ФИО2. Свидетель ФИО4 видела три или четыре раза, она приходила в гости. Как такового разговора о завещании с ФИО11 не было. В марте -апреле 2018г. он с трудом но ходил сам, говорил понятно, связно, все помнил. При свидетеле дочь ему не звонила.

Свидетель ФИО8 в судебном заседании пояснил, что, что является родным братом ФИО11, был у него дома на <адрес> осенью 2017г., он вставал вместе пили чай, разговаривали, также был у него на дне рождения 26.04.2018г. он всех помнил, узнавал, с юмором разговаривал как обычно, ориентировался во времени, был адекватным человеком, с памятью проблем не было По телефону с ним также созванивался.

Свидетель ФИО17 в судебном заседании пояснила, что ухаживала за ФИО11 с апреля 2018г. по декабрь 2018г. Физически слаб был, надо было поддерживать когда ходил, но умственно он был нормальный, он знал, что она работает с 16 час. по 18-30, всегда ждал ее. Общались всегда, на разные темы, он рассказывал о себе. Телевизор смотрел и они обсуждали передачи. У нее впечатление сложилось, что он в своем уме. Он ориентировался в пространстве, помнил все. Говорил, что квартира в которой живет ФИО1. При ней ФИО11 один раз звонил дочери, пообщались примерно минуту.

По делу для разрешения вопроса по определению психического состояния ФИО11 в момент составления завещания 07.04.2018 г., мог ли он понимать значение своих действий и руководить ими, по ходатайству истца Самойленко Т.Г., судом в рамках гражданского дела была назначена посмертная судебно-психиатрическая экспертиза, производство которой было поручено экспертам ГБУЗ «Пермская краевая клиническая психиатрическая больница» (л.д. 132-135).

Согласно заключения комиссии экспертов № от 08.07.2019 г. ГБУЗ ПК «Пермская краевая клиническая психиатрическая больница», у ФИО11, ДД.ММ.ГГГГ г.р.в интересующий суд период (апрель 2018 года) имелось органическое психиатрическое расстройство вследствие сосудистой патологии головного мозга и болезни Паркинсона с когнитивными нарушениями, изменениями личности, сенсорными дефектами органов зрения и слуха и грубой патологией опорно-двигательного аппарата с болевым синдромом, существенно ограничивающими способность к самостоятельной жизнедеятельности (F-06.8). Об этом свидетельствуют появившиеся на фоне болезни Паркинсона, цереброваскулярной болезни, артериальной гипертензии, дисциркуляторной энцефалопатии 2 степени, катаракты и приобретенной нейросенсорной тугоухости задолго до юридически значимого периода прогрессировавшие, не имевшие тенденции к обратному развитию расстройства эмоционально-волевой сферы и познавательной деятельности с постепенной утратой критических способностей (последовательно устанавливавшиеся в 2012-2017 г.г. неврологом, психотерапевтом и психиатром диагнозы: «Психоорганический синдром, астено-невротический вариант», «Органическое эмоционально-лабильное расстройство», «Инсомния, тревожное расстройство», «Когнитивные нарушения полиэтиологического генеза, диссомнии», «Дисмнестический синдром ухудшение»; в феврале 2017 г. в стационаре отмечались «снижение критики и эмоционального фона», «астено-депрессивный синдром», а также в мае 2017 г. «значительное снижение памяти на протяжении месяца», «умеренные когнитивные нарушения»). Не ставя под сомнения показания свидетелей о том, что у ФИО5 не имелось нарушений со стороны психики, эксперты, тем не менее, не могут положить их в основу экспертного заключения, поскольку указанные пояснения по большей части выражены в общих фразах, в силу этого мало информативны и идут в разрез с объективными данными, в том числе сведениями медицинской документации. Однако, не имея медицинских описаний психического состояния, в том числе осмотра психиатром в период, сопоставимый с составлением завещания, экспертная комиссия может сделать только предположительный вывод о выраженности указанных нарушений со стороны психики и с большой долей вероятности предположить, что в интересующий суд период, имевшееся у ФИО11, ДД.ММ.ГГГГ г.р. органическое психическое расстройство сопровождалось неспособностью к смысловой оценке ситуации, осознанию юридических особенностей сделки и прогноза ее последствий, нарушением критических функций, целенаправленности и регуляции своих действий. Поэтому по своему психическому состоянию при составлении завещания 07.04.2018 г. ФИО5 не мог понимать значение своих действий и руководить ими (ст. 177 Гражданского кодекса РФ (л.д. 161-163).

Анализируя представленные доказательства по делу в их совокупности, пояснения сторон и показания свидетелей, которые не противоречат друг другу, суд считает, что достаточных и допустимых доказательств, свидетельствующих о том, что в момент составления оспариваемого завещания ФИО11 находился в состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, суду не представлено (ст. 56 Гражданского процессуального кодекса РФ).

Суд исходит из того, что завещатель вправе по своему усмотрению завещать имущество любым лицам, свобода завещания ограничивается лишь правилами об обязательной доле в наследстве.

Поскольку разрешение вопроса о способности ФИО11 понимать значение своих действий или руководить ими требует специальных познаний, судом по делу была назначена посмертная судебно-психиатрическая экспертизы, при проведении которой комиссией экспертов с достаточной степенью достоверности не установлено наличие предусмотренных законом оснований для признания оспариваемого завещания недействительным по заявленным истцом основаниям.

Суд учитывает, что заключение эксперта исследуется в судебном заседании, и оценивается судом наряду с другими доказательствами и не имеет для суда заранее установленной силы.

Выводы экспертов не являются бесспорными, категоричными и носят вероятностный, предположительный характер.

Оценивая показания свидетелей, суд приходит к выводу, что никто из свидетелей не характеризовал состояние ФИО11 как дающее достаточные основания полагать, что он не понимал значение своих действий или не мог ими руководить, допрошенные судом лица ссылались лишь на наличие болезни Паркинсона, тремору конечностей, трудности передвижения. При этом как ответчик, который длительное время ухаживал за отцом, так и свидетели, в том числе незаинтересованные в исходе дела, которые в юридически значимый период времени находились с ФИО11 общаясь с ним лично, указывали на доступность контакту, адекватность в общении и поведении.

Представитель же истца, которая поясняла, что ФИО11 был болен, в основном указывала на его физический недуг, в то же время последний раз как и истица видели ФИО11 летом 2017г. Истица поясняла, что ФИО11 ее узнал, но невнятно разговаривал. В дальнейшем она отца не видела, последний раз она связывалась с отцом по телефону в феврале 2018г. речь его была невнятна, но он утверждал, что все хорошо.

Учитывая вышеизложенное, суд считает, что в судебном заседании с достоверностью не установлено, что ФИО11 в юридически значимый период времени, а именно 07.04.2018 г. в момент составления завещания не мог понимать значение своих действий и руководить ими. Следовательно, требования истца о признании недействительным завещания, составленного ФИО11 в пользу Самойленко Г.Г. не подлежат удовлетворению.

В связи с тем, что истцу отказано удовлетворении исковых требований, оснований для взыскания с ответчика судебных расходов также не имеется, на основании ст. 94, ст. 98 Гражданского процессуального кодекса РФ.

Руководствуясь ст.ст. 194-199 ГПК РФ, суд

Р Е Ш И Л:

    Самойленко Татьяне Геннадьевне в удовлетворении исковых требований к Самойленко Григорию Геннадьевичу о признании недействительным завещания ФИО11 составленного в пользу Самойленко Григория Геннадьевича, взыскании судебных расходов - отказать.

    Решение может быть обжаловано в апелляционном порядке в Пермский краевой суд через Мотовилихинский районный суд г.Перми в течение месяца со дня изготовления мотивированного решения

     Судья подпись копия верна Судья