Решение по делу № 22-2198/2015 от 09.09.2015

Дело № 22-2198/2015     Судья Грачев В.Г.

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ПОСТАНОВЛЕНИЕ

г. Владимир     15 октября 2015 года

Владимирский областной суд в составе:

председательствующего судьи Клюквина А.В.,

при секретаре Бариновой М.В.,

с участием: прокурора Трифонова А.В.,

потерпевших Л., М.,

осужденного Куликов В.В.,

защитников адвоката Морозова М.А.,

защитника Мелеховой С.Г.,

рассмотрел в судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам осужденного Куликов В.В. и его защитников адвокатов Морозова М.А. и Спиричева А.А. на приговор Собинского городского суда Владимирской области от 27 июля 2015 года, которым

Куликов В.В., родившийся **** в ****, не судимый,

осужден по ч.3 ст.264 УК РФ (в редакции Федерального закона от 7 декабря 2011 года №420-ФЗ) к наказанию в виде лишения свободы на срок 2 года с отбыванием в колонии-поселении и лишением права управления транспортным средством на срок 2 года.

На основании чч.6,8 ст.302 УПК РФ и в соответствии с п.3 постановления ГД ФС РФ от 24 апреля 2015 года №6576 ГД «Об объявлении амнистии в связи с 70-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов», Куликов В.В. освобожден от назначенного основного вида наказания в виде лишения свободы вследствие акта об амнистии.

Мера пресечения в отношении Куликов В.В. в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении до вступления приговора в законную силу оставлена без изменения.

По делу решен вопрос о вещественных доказательствах.

По делу разрешены гражданские иски. Постановлено взыскать с Куликов В.В. в пользу М. в счет компенсации морального вреда **** рублей, а также процессуальные издержки на оплату юридических услуг в размере **** рублей; в пользу Л. в счет компенсации морального вреда **** рублей, процессуальные издержки на оплату юридических услуг в размере **** рублей. За М. признано право на удовлетворение гражданского иска в части возмещения материального ущерба и вопрос о его размере передан для рассмотрения в порядке гражданского судопроизводства.

Изложив обстоятельства дела и существо апелляционных жалоб, выслушав выступления осужденного Куликов В.В. и его защитников Морозова М.А. и Мелехову С.Г., поддержавших доводы апелляционных жалоб; мнение прокурора Трифонова А.В. об оставлении приговора без изменения, суд апелляционной инстанции,

установил:

Куликов В.В. осужден за нарушение правил дорожного движения при управлении автомобилем, повлекшем по неосторожности смерть М1 и причинение тяжкого вреда здоровью Л.

Согласно приговору, **** около **** часов, Куликов В.В., управляя автомобилем «****» на **** автодороги «****» на территории **** следуя в сторону автодороги «****» в нарушение пп.1.4, 1.5, 10.1 Правил дорожного движения РФ превысил безопасную для движения скорость, выехал на полосу встречного движения, где совершил столкновение с автомобилем «****» под управлением М1, который погиб в результате полученных травм, а здоровью Л., пассажира «****», был причинен тяжкий вред.

Обстоятельства совершения преступления подробно изложены в приговоре.

В апелляционной жалобе и дополнениях к ней осужденный Куликов В.В. считает приговор суда незаконным и необоснованным, вынесенным с нарушением уголовно-процессуального законодательства. В обоснование указывает, что доводы, изложенные им, стороной защиты и специалистом Н1 судом проигнорированы и оставлены без рассмотрения, при этом мотивировка, по которым эти доводы отвергнуты в приговоре отсутствует. Считает, что судом проигнорированы рекомендации, изложенные в постановлении Пленума ВС РФ от 21 декабря 2010 года №28 «О судебной экспертизе по уголовным делам» в части необходимости наиболее полного использования достижений науки и техники путем производства судебной экспертизы. Кроме этого, указывает, что выяснив отрицательное волеизъявление обвиняемого на применение акта об амнистии, суд в нарушение ч.1 ст.11, ст.15 УПК РФ не разъяснил подсудимому юридические последствия прекращения дела и не убедился, что они ему понятны, а кроме того не отразил этого ни в протоколе судебного заседания, ни в приговоре, чем нарушил его права, гарантируемые Конституцией РФ. Считает, что при выявлении в ходе судебного разбирательства оснований для прекращения уголовного дела в связи с изданием акта об амнистии суд не освобожден от необходимости выяснения позиций сторон по этому вопросу, при этом потерпевший также вправе представлять доказательства необоснованности применения данного акта. Однако данные обстоятельства судом не выяснялись.

Далее автор жалобы, ссылаясь на конкретные примеры из практики Верховного суда РФ, указывает, что разъяснение судом первой инстанции права на обжалование промежуточных решений совместно с итоговым в нарушение ч.3 ст.389.2 УПК РФ и многочисленных решений вышестоящих судов, является попыткой ввести участников процесса в заблуждение, поскольку определяющее значение имеет не название документа, вынесенного судом, а насколько в нем затрагиваются права заинтересованного лица, при этом апелляционное рассмотрение промежуточных решений, предполагая возможность их отмены, существенно может скорректировать итоговое. В этой связи, считает, что его права были нарушены, данное обстоятельство является одним из оснований к отмене судебного решения и вынесению оправдательного приговора.

Осужденный обращает внимание на нарушение органами следствия уголовно-процессуального законодательства, выразившееся в признании потерпевшими погибшего М1 и пассажира Л. на бытовом уровне, без проведения автотехнической экспертизы. При этом считает наделив их статусом потерпевших, орган следствия не наделил их процессуальными правами, предусмотренными ст.42 УПК РФ. Полагает, что исходя из логики следствия, его также необходимо было признать потерпевшим ввиду причинения имущественного и морального вреда, однако до **** он находился в статусе свидетеля и в нарушение ч.1 ст.48 Конституции РФ об изменении статуса ему объявлено не было, что лишило его возможности своевременно воспользоваться квалифицированной юридической помощью. Ссылаясь на ряд положений УПК РФ, регламентирующих процессуальное равенство сторон на судебную защиту, указывает, что органы следствия не имели законных полномочий производить следственные действия, не объявив ему официально о статусе подозреваемого. Полагает, что своими действиями органы следствия ограничили его доступ к правосудию, поскольку лишили его возможности обжаловать их действия в порядке ст.125 УПК РФ. Подробно ссылаясь на определения Конституционного Суда РФ от 21 мая 2015 года №1128-О и от 23 июня 2015 года №1306-О, считает, что все заключения экспертиз, содержащихся в материалах уголовного дела, подлежат исключению из доказательственной базы, поскольку назначены в нарушение уголовно-процессуального законодательства, с назначением которых его ознакомили после их проведения. Приводит в таблице сведения о назначении и проведении по делу судебных экспертиз и отмечает, что он и потерпевшие с рядом постановлений о назначении экспертиз и заключениями экспертов вообще не ознакомлены. Указывает на нарушения следователем К положений ст.195 УПК РФ, что, по мнению осужденного, является основанием к привлечению следователя к уголовной ответственности и повлекли тяжкие последствия в виде необоснованного привлечения Куликов В.В. к уголовной ответственности, нарушили права всех участников уголовного судопроизводства.

Отмечает нарушение судьей требований ст.295, 298 УПК РФ, приводит сведения из протокола судебного заседания, указывая, что, находясь в совещательной комнате в период с **** по ****, судья рассмотрел уголовное дело в отношении Р., нарушив тем самым тайну совещательной комнаты.

Кроме того, по мнению осужденного, в качество обстоятельства, смягчающего его наказание суд должен был признать «аварийную опасность участка дороги» в связи с сезонными сельскохозяйственными работами и учесть частоту происходящих ДТП на этом месте. Считает, что как органами следствия, прокуратурой, так и судом данная информация необоснованно была не изучена. Обращает внимание, что именно аварийная опасность участка дороги снижает социальную опасность преступления по признаку, предусмотренному п. «а» ч.1 ст.61 УК РФ как совершение преступления вследствие случайного стечения обстоятельств, а наличие всех обстоятельств, предусмотренных вышеназванной нормой закона, обязывает суд смягчить наказание. Считает, что признав данные обстоятельства исключительными, суд был вправе применить при назначении наказания положения ст.64 УК РФ. Полагает необходимым ходатайствовать о вынесении частного постановления в адрес **** ввиду наличия оснований, предусмотренных ч.4 ст.29 УПК РФ.

Анализируя приговор суда, считает, что суд вышел за пределы своей компетенции, что председательствующий по делу, не обладая специальными познаниями в области естественнонаучных познаний, проигнорировал отсутствие заключения экспертизы, определяющей место столкновения и виновность лица. Полагает, что суд, ограничившись допросом специалистов Н., К. и Н1, не дал им правовой оценки как доказательствам по делу, при этом отверг доводы специалиста Н1, дав им собственную экспертную оценку. Приводя выдержки из методических рекомендаций, считает выводы суда ложными, а показания Н1 достоверными, относимыми и допустимыми и указывает, что оценка Н. и Н1 как специалистов и применяемых ими методик должна производиться не председательствующим по делу, а в соответствии с ФЗ №127, Уставом Российского федерального центра судебной экспертизы при Министерстве юстиции России, Положением о Научно-методическом совете при РФЦСЭ, выдержки из которых приводит далее автор жалобы, чьими методиками пользуется и специалист Н1, которые объективны и дают требуемые в уголовном процессе категорические результаты.

Далее автор жалобы, ссылаясь на положения ст.389.17 УПК РФ, указывает, что судом было нарушено его право на использование эффективных средств правовой защиты, которыми считает использование благ цивилизации и научного прогресса, которое выразилось в игнорировании доводов стороны защиты о существовании современных методик определения места столкновения и виновника ДТП, и отказе в назначении необходимой автотехнической экспертизы.

Кроме того, Куликов В.В. в своей жалобе приводит доводы о нарушениях М1 и Л. п.2.1.2 ПДД РФ, обязывающих их быть пристегнутыми ремнями безопасности. Считает необходимым проведение комплексной экспертизы с целью исследования механизма образования повреждений для установления причинно-следственной связи между наступившими последствиями и нарушениями Правил. Считает, что грубая неосторожность М1 и Л является обстоятельством, смягчающим общественную опасность и снижающее наказание в соответствии с ч.2 ст.61 УК РФ. При этом в силу ст.1083 ГК РФ и п.17 постановления Пленума ВС РФ от 26 января 2010 года №1, при указанных обстоятельствах сумма морального вреда должна быть снижена. Отмечает, что в приговоре суд сделал предположение, что нарушение потерпевшими ПДД может быть признано смягчающим наказание обстоятельством, фактически уклонился от оценки и применения смягчающих наказание обстоятельств, что повлекло несправедливость приговора.

Кроме этого, автор жалобы полагает, что фотографии системы АУИП, предоставленные сотрудниками ГИБДД и положенные в основу приговора должны быть исключены из доказательственной базы по признаку недостоверности, поскольку не являются оригиналами и могли быть подвергнуты модернизации, что привело к сжатию фотоматериалов и потере данных. Указывает, что обращался в «Федерацию судебных экспертов», чьим письмом, которое он прикладывает к жалобе, удостоверено, что фотографии подлинниками не являются. Считает, что признание фотографий доказательствами возможно лишь при предоставлении суду фотоаппарата.

Не согласен с выводами суда о последовательности показаний Л., указывая на их противоречие в части указания водителя «****», в связи с чем, тот с помощью ложных данных, внесенных сотрудником ГИБДД Т., получил значительную страховую выплату в страховой компании. Выводы суда о том, что показания Л. последовательны и относительно места столкновения также, по мнению осужденного, не соответствуют действительности, поскольку тот в этот момент спал на заднем сиденье. Абсурдным считает и вывод суда о том, что Л. не является заинтересованным лицом, поскольку тот заявил иск о компенсации морального вреда, получил страховое возмещение, а в случае установления отсутствия вины Куликов В.В., к Л., как владельцу источника повышенной опасности, может быть предъявлены исковые требования. Полагает, что суд вышел за рамки своей компетенции, доверяя показаниям Т., который полагался на свой личный опыт при определении места столкновения, кроме того, Т. при составлении подложной справки о ДТП возможно, был заинтересованным лицом.

Таким образом, считает, что судом допущены нарушения, предусмотренные всеми частями ст.389.15 УПК РФ, поэтому приговор суда просит отменить и направить уголовное дело на новое рассмотрение, либо приговор отменить и вынести оправдательный приговор.

В апелляционной жалобе адвокат Морозов М.А. в защиту интересов осужденного Куликов В.В. также выражает несогласие с приговором ввиду несоответствия выводов суда фактическим обстоятельства дела, существенных нарушений судом норм материального и процессуального права. В обоснование указывает, что ссылаясь в приговоре на п.10.1 Правил дорожного движения (ПДД), суд не приводит доказательств, подтверждающих, что Куликов В.В., имея техническую возможность после обнаружения опасности для движения, не предпринял установленных законом действий по предотвращению ДТП. При этом отмечает, что не признание вины Куликов В.В., как реализация права на защиту, не может ставиться ему в вину. Считает вывод суда о том, что обстановка на месте ДТП не изменялась до приезда следователя в связи с тем, что не представлено ни одного свидетеля, который бы лично переносил детали автомобилей в сторону, противоречащим показаниям свидетелей Н2, Р., Р1, Д и сотрудника ГИБДД Т, указывающих на перемещение осколков деталей машин. Считает, что судом не дана оценка противоречиям в показаниях свидетелей Д1, Т., Т1 в части времени приезда следователя и измерений расстояний на месте ДТП, оспаривая тем самым время начала составления протокола осмотра места происшествия в **** часов и его окончания в **** часов с участием понятых, которые объективно уехали ранее с Б.. Обращает внимание на показания свидетеля Д1, который указал, что как средство измерения использовалась рулетка сотрудников ДПС, при этом отмечает, что суд не дал оценки о соответствии рулетки требованиям к измерительным средствам, и оценки показаниям свидетеля Т., пояснявшего об осуществлении измерений с помощью лазерной рулетки. Отмечает несоответствие указанных в протоколе осмотра размеров автомобиля «****» его стандартным размерам. Кроме этого, автор жалобы указывает на свое несогласие с выводом суда о подробных и последовательных показаниях Л., в то время как тот не мог давать их подробно ввиду потери сознания. Считает, что суд не привел, с какими доказательствами согласуются показания Л. и не дал оценку отсутствию в материалах дела объяснения Л., отобранного следователем Д1 на следующий день после ДТП, а также его указании на себя как на водителя «****». Не соглашается с выводом суда об отсутствии у Л. личной заинтересованности, поскольку тот признан потерпевшим и им заявлен иск. Отмечает, что суд, давая оценку пояснениям специалистов К и Н., согласился с наличием по делу противоречий о месте ДТП, и вместе с тем, проигнорировал мнение специалиста Н1, имеющего значительный опыт в области судебных экспертиз по определению скорости движения автомашин и месте их столкновения, отказал в ходатайстве стороны защиты о назначении автотехнической экспертизы. Приводит сведения о высокой квалификации специалиста Н1, которой нет у специалиста Н, и считает абсурдным вывод суда том, что методика Н1 неприемлема из-за использования им результатов краш тестов, а не сведений о реальных ДТП. Полагает, что суд отверг мнение Н1 и принял мнение Н., не приведя при этом обоснования этому, фактически подменил собой, не обладая специальными познаниями, эксперта. Отмечает сомнения в определении места ДТП, отсутствие сведений о скорости движения автомашин, неисследованность вопроса о возможности избежать столкновения, отсутствие оценки действиям водителя М1, и полагает, что при таких обстоятельствах вывод о виновности Куликов В.В. неправомерен. Указывает на существенные нарушения судом норм УПК РФ, выразившиеся в том, что по ходатайствам о возвращении уголовного дела прокурору и о назначении автотехнической экспертизы решение судом принималось без удаления в совещательную комнату, чем нарушено право Куликов В.В. на защиту. Просит приговор суда отменить, направить уголовное дело на новое судебное разбирательство.

В апелляционной жалобе адвокат Спиричев А.А. в интересах Куликов В.В. также выражает несогласие с приговором суда. Считает, что в основу приговора положены недопустимые законом доказательства. В качестве таковых считает протокол осмотра места происшествия от **** ввиду исправления первоначального времени его составления, обращая внимание на показания свидетелей Б1, К, а также показания свидетелей С и С1, согласно которым участия в его составлении как понятые те не принимали. Отмечает противоречия протокола осмотра схеме ДТП, т.к. в протоколе не указано на участие в осмотре водителей, а схема ДТП содержит запись о несогласии с ней водителя Куликов В.В.. Приводя конкретные данные, считает, что указанные в схеме размеры не соответствуют техническим характеристикам автомобиля «****». Кроме того, все замеры выполнены следователем Д1 от временного знака «Скользкая дорога», что свидетельствует о том, что указанная схема не имеет привязки к местности. Указанное место ДТП как **** автодороги не соответствует действительности и фотографиям с места ДТП, привязке к километровым столбам «****». Приводит показания С и С1 о том, что те не принимали участие в осмотре места ДТП, считает их подтвержденными несоответствием сведений о времени окончания осмотра по протоколу – **** часов, времени доставления С и С1 Б домой в начале седьмого вечера, что подтверждено свидетелями Б1, К и справкой скорой помощи, и невозможностью прибытия с места ДТП к Б. домой за столь короткое время. Отмечает, что схема была представлена Куликов В.В. следователем в больнице, что подтверждает свидетель Д.. Считает, что эти обстоятельства исключают протокол осмотра места происшествия и приложенную к нему схему из доказательственной базы. Подробно приводит показания потерпевшего Л. и считает, что к этим показаниям следует отнестись критически ввиду отсутствия в материалах ДТП его объяснений, отобранных следователем Д1 на следующий день после ДТП. Отмечает справку ГИБДД от ****, показания инспекторов ДПС Т. и Т1, а также фельдшера П., постановления следователя о продлении срока проверки от **** и ****, и указывает, что водителем автомобиля «****» по этим доказательствам являлся Л. При этом М1, как водитель автомобиля «****», упоминается впервые в постановлении о возбуждении уголовного дела от ****, иные процессуальные документы, кроме постановления следователя К. от **** об уточнении анкетных данных, такой информации не содержат, в связи с чем данное постановление считает незаконным. Учитывая изложенные обстоятельства в совокупности, полагает, что показания Л. подлежат исключению из числа доказательств. Подробно приводит показания свидетеля Д1 в ходе судебного разбирательства, и считает их противоречащими показаниям, данным им в ходе предварительного следствия и следователю М2 **** по факту происходивших событий в момент осмотра места происшествия и после них, в связи с чем, просит признать их недопустимыми доказательствами. Приводит правовые нормы о недопущении использования доказательств, полученных с нарушением закона. Отмечает, что рассматриваемое ДТП характерно отсутствием непосредственных свидетелей происходивших событий, а допрошенные лица дают показания о событиях, происходивших уже после столкновения. Подробно приводит показания Куликов В.В., свидетелей Н3, Р., Р1, З., Б, Т, Т1, П., М., С2, Г, А., С., С1, Д1, А1, А2, Б3 и считает, что выводы следствия о месте столкновения автомобилей базировались на неверных данных, поскольку до начала осмотра места ДТП обстановка была изменена, в связи с чем данные выводы не могут быть положены в основу приговора. Приводит заключения экспертов и считает, что к показаниям специалиста Н. следует отнестись критически, ввиду отсутствия методики, на которой сделаны его выводы. Делая сравнительный анализ заключений специалистов Н, К., Н1, указывает на их противоречие друг другу, в связи с чем считает, что отказ суда в назначении автотехнической экспертизы с целью установления места столкновения необоснованным. Отмечает, что вопрос о причинно-следственной связи между ДТП и загрязнением автодороги не исследован. Перечисленные выше доказательства, по мнению адвоката, являются недопустимыми, по делу нет непосредственных очевидцев произошедшего, имеются неустранимые противоречия, которые в соответствии с законодательством должны трактоваться в пользу Куликов В.В.. Просит приговор суда отменить, направить уголовное дело на новое судебное разбирательство.

Государственный обвинитель Горбашкова Н.В. в возражениях на апелляционные жалобы осужденного Куликов В.В. и его защитников адвокатов Морозова М.А. и Спиричева А.А., считает их необоснованными, указывая, что нарушение Куликов В.В. требований п.10.1 ПДД РФ объективно подтверждено, его вина в совершении преступления доказана собранными по делу доказательствами, которые согласуются между собой, оснований для признания их недопустимыми не усматривает. Отмечает, что имеющие противоречия в показаниях свидетелей является не существенными, как и недостатки протоколов следственных действий. Считает, что судом не допущено нарушений как прав участников судебного разбирательства, так и уголовно-процессуального закона, в том числе и при разрешении ходатайств, выводы суда соответствуют фактическим обстоятельствам дела, в связи с чем, приговор суда считает законным и обоснованным и просит оставить его без изменения.

В судебном заседании осужденный и его защитники, поддержав все доводы апелляционных жалоб, указали также на иные нарушения закона: несвоевременное возбуждение уголовного дела; отсутствие в деле первоначальных материалов проверки, в том числе объяснения Л.; несоответствие телесных повреждений Л. признакам тяжкого вреда здоровью; отсутствие в деле поручений судебно-медицинскому эксперту его руководителем на проведение экспертиз и наличие такого поручения от следователя; отсутствие печати на всех подписях судебно-медицинского эксперта; отсутствие сведений о выемке и направлении медицинской документации в отношении Л., использованной экспертом, отсутствие в деле копий этой документации; нарушение порядка привлечения к административной ответственности колхоза, проводившего уборку без очистки проезжей части дороги; отсутствие сведений о принятии к производству материала проверки; отсутствие подтверждений подлинности представленных ГИБДД фотографий с места происшествия и возможность их монтажа.

Выслушав участвующих в деле лиц, проверив материалы дела, изучив доводы апелляционных жалоб и возражений на них, суд апелляционной инстанции не находит оснований для отмены либо изменения приговора суда, при этом исходит из следующего.

При рассмотрении дела в судебном заседании каких-либо нарушений процессуального закона, которые могли повлиять на законность и обоснованность судебного решения и влекущих отмену приговора, судом первой инстанции не допущено. Дело рассмотрено судом всесторонне, полно и объективно. Положенные судом в основу приговора доказательства получены с соблюдением требований уголовно-процессуального законодательства РФ и обоснованно признаны судом допустимыми.

Вопреки доводам жалоб, принцип состязательности сторон при рассмотрении дела соблюден. Судом были созданы необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав. Обстоятельств, свидетельствующих о том, что суд, помимо функции разрешения дела, осуществлял функции обвинения либо защиты, предвзятости при принятии решения, не установлено. Нахождение судьи в совещательной комнате осуществлено в соответствии с требованиями ст. 298 УПК РФ. Наличие в протоколе судебного заседания последнего слова подсудимого Романова является явной технической ошибкой, которая не влечет отмену судебного приговора по доводам жалобы Куликов В.В.

Вывод суда о виновности Куликов В.В. в совершении инкриминируемого преступления соответствует фактическим обстоятельствам дела и основан на проверенных в судебном заседании доказательствах, полно и подробно изложенных в приговоре, совокупность которых суд признал достаточной для осуждения Куликов В.В.. При этом суд указал в приговоре, почему доверяет одним доказательствам и опровергает другие.

Доводы жалобы адвоката Морозова М.А. об отсутствии доказательств нарушения Куликов В.В. п.10.1 Правил дорожного движения и как следствие вины в совершении преступления, являются несостоятельными.

Не признавая свою вину, Куликов В.В. пояснил, что он на полосу встречного движения не выезжал. Неожиданно попав на скользкий участок дороги с мокрой глиной и песком, его машину занесло, но он, прибавив скорость, выровнял машину и разъехался со встречной машиной. Двигаясь по своей полосе движения, видел двигавшуюся ему навстречу на малой скорости машину, из-за которой на большой скорости на него вылетела автомашина «****», он пытался свернуть на обочину, но произошло столкновение. До начала осмотра места ДТП какие-то люди отбрасывали отлетевшие части машин к «****», а также проехала машина, поливая проезжую часть и трактор со щеткой, знака «скользкая дорога» на участке дороги не было.

Однако вина Куликов В.В. подтверждена собранными и тщательно исследованными доказательствами, которые нашли должную оценку в приговоре.

Так, из показаний потерпевшего Л. следует, что **** он совместно с М1 на машине «****» ехал по дороге «****», где попросил М1 сесть за руль, сам при этом заснул на заднем сиденье. Проснулся от крика М1: «Что он делает!» и в этот момент увидел, что на их полосу движения выехал встречный автомобиль, с которым и произошло столкновение, в результате чего он потерял сознание. Очнувшись, услышал от Куликов В.В.: «Что я мог сделать, смотрите какая дорога, меня два раза занесло».

Потерпевшая М. (супруга погибшего М1) подтвердила совместную поездку М1 и Л., а также сообщение последним по телефону о ДТП и гибели мужа. Свидетель Т. – сотрудник ГИБДД, выезжавший на место аварии, пояснял, что по прибытии увидел один автомобиль на дороге, второй – в кювете, осколки машин были разбросаны по всей дороге, большая их часть находилась на полосе движения в сторону ****, при нем их никто не перемещал, хотя сказали, что проезжал грейдер. До приезда следователя охраняли место происшествия. Указал, что дорога была грязная, при нем несколько раз проезжала бочка с водой с открытым краном, откуда вытекала вода. Пояснял, что водитель «****» пояснял, что из-за скользкой дороги его вынесло на сторону встречного движения, но затем тот не согласился со схемой ДТП и указал, что его занесло и что после ДТП осколки от машины были перемещены. Второй участник ДТП – Л., которого он считал водителем «****», также указал на скользкую дорогу, и показал, что автомобиль «****» двигался на них, совершив столкновение на их полосе движения.

Свидетель Т1 сотрудник ГИБДД также пояснил, что по приезду на место ДТП он производил фотографирование, дорога была грязная, части машин были по всей дороге. Водитель Куликов В.В. пояснял, что его машину занесло на скользкой дороге, и он не справился с управлением.

Проводивший осмотр места происшествия следователь Д1, допрошенный в качестве свидетеля, пояснял в суде, что при составлении схемы ДТП присутствовали понятые С и С1, которые участвовали в замерах и подписали протокол и схему ДТП. Место столкновения на полосе «****» он определил по масляному пятну на проезжей части, при этом большая часть осколков была возле «****».

Согласно протоколу осмотра места ДТП от **** местом столкновения определено место на расстоянии **** м от края проезжей части в сторону **** (встречной для движения «****») при ширине проезжей части **** м.

Привлеченный по делу в качестве специалиста Н. исключил возможность столкновения на полосе движения «****», определив местом столкновения полосу движения автомашины «****» на расстоянии около **** м от края проезжей части с погрешностью плюс-минус 1 м.

Специалист К не согласился с мнением Н. и пояснил, что, по его мнению, определить место столкновения автомобилей «****» и «****» невозможно.

Специалист Н1 подверг критике мнение специалиста Н., заявил о возможности по его методике при предоставлении обоих автомашин по их повреждениям определить как скорость автомобилей перед столкновением, так и само место столкновения. Предварительно высказался о месте столкновения на полосе движения «****», ближе к правой части дороги.

Свидетели Н2 Р. и Р1 показали, что видели ДТП, Куликов В.В. на его месте, указали, что большая часть осколков лежала ближе к центру дороги, которая была грязная.

Разбросанные осколки видел и свидетель А1, который подтвердил наличие грязи на дороге. Однако чтобы кто-нибудь откидывал осколки или убирал дорогу, он не видел.

Свидетель З., сотрудник МЧС, показал, что выезжал на место ДТП около ****. После приезда сотрудников ГИБДД, уехал. Указал, что в районе ДТП трактор чистил дорогу. Данное обстоятельство подтвердил и свидетель Б2

Свидетель Б, пассажир автомобиля под управлением Куликов В.В., подтвердил грязное покрытие дороги и наличие машины, которая ее мыла. Всех обстоятельств ДТП не помнит, поскольку по дороге заснул, а очнувшись, понял, что попал в ДТП, при этом плохо себя чувствовал.

Свидетель П. подтвердил, что дорога была скользкая, аналогичные показания дал проезжавший мимо водитель автобуса А2, дополнив их тем, что видел, как автомобили грузили на эвакуатор, на что указал и свидетель А3

Из показаний свидетелей С. и М2 следует, что по указанию руководства, что подтвердил свидетель Г., смывали грязь с дороги в районе ****, однако делали это только после разрешения сотрудников ГИБДД.

Свидетель Д3 показал, что о ДТП узнал со слов Б1, с которой они и прибыли к месту аварии. Пояснил, что группа осколков была возле «****», на стороне «****» в кювете были крупные части, а также фотографируя место происшествия, заметил, как посередине дороги проезжала машина с открытым краном, откуда вытекала вода и размывала грязь.

Свидетели Б1 и К2 пояснили, что С и С1 привезли б домой **** около ****.

Соловьевы показали, что в осмотре места ДТП участия не принимали, протокол и схему не подписывали.

В судебном заседании были исследованы и другие, в том числе письменные доказательства, которые подтверждают правильность установленных судом обстоятельств преступления: протокол осмотра места происшествия и приложенной к нему схемой, подтверждающими место столкновения – участок местности на **** автодороги «****», при этом на обочине по направлению к автодороге «****» находится автомобиль «****», на левой обочине в том же направлении «****»; протоколы осмотра автомобилей «****» и «****» с описанием полученных повреждений и признанных вещественными доказательствами; заключениями экспертов, в том числе, судебно-медицинского, установившим причинение М1 в результате ДТП комплекса телесных повреждений, которые повлекли его смерть; заключением эксперта об установлении у Л. телесных повреждений, оценивающихся как тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни; заключением автотехнической экспертизы, согласно которому автомобильные оси столкнувшихся автомобилей в момент столкновения находились под углом **** градусов относительно друг друга; копией акта выявленных недостатков в содержании на участке автодороги «****» ****, согласно которому проезжая часть покрыта грязью и глиной; заключение почерковедческих экспертиз, в соответствии с которыми подписи в протоколах осмотра места происшествия выполнены Соловьевыми; иными заключениями экспертов и материалами дела, приведенными в приговоре.

Положенные судом в основу приговора доказательства получены с соблюдением требований уголовно-процессуального законодательства РФ и обоснованно признаны судом допустимыми.

Проверка представленных материалов дела показала, что суд первой инстанции дал правильную оценку собранным по делу доказательствам, обоснованно пришел к выводу о достоверности показаний свидетелей обвинения, так как они не ставят под сомнение установленные судом фактические обстоятельства дела и связаны с различным восприятием разными людьми одних и тех же событий, в том числе и в силу времени, прошедшего со времени ДТП и до их допроса.

Версия стороны защиты об иных обстоятельствах происшедшего, в том числе о столкновении автомобилей на полосе движения автомобиля «****» под управлением Куликов В.В., надлежащим образом была проверена в ходе судебного разбирательства и обоснованно опровергнута совокупностью доказательств, подробный анализ которых дан в приговоре суда. С данными выводами суд апелляционной инстанции соглашается.

Вопреки доводу жалобы, каких-либо противоречий в указании места ДТП нет, т.к. указание в протоколе осмотра места ДТП как «****» подтверждает выводы следствия и суда о месте совершения преступления как участок автодороги «****» между **** на полосе движения, встречной для автомобиля под управлением Куликов В.В..

Из протокола осмотра места происшествия следует, что начат он был в ****, окончен в ****, во время осмотра на месте ДТП производились замеры от дорожного знака 1.15 «Скользкая дорога». Данные, зафиксированные в протоколе осмотра, в том числе и произведенные замеры, согласуются с показаниями допрошенных свидетелей, другими письменными материалами дела. Использование должностными лицами в ходе осмотра места происшествия специальных средств – фотоаппарата как средства фиксации, и рулетки в качестве измерительного прибора отражено в процессуальных документах и не вызывает сомнений. Знак 1.15 на месте зафиксирован, в том числе и с помощью фотографирования. Оснований полагать о его отсутствии и фальсификации, в том числе представленных по запросу суда фотографий, вопреки доводам стороны защиты, нет. Относимость фотографий, приобщенных к делу по запросу суда, сомнений также не вызывает.

Осмотр места происшествия был произведен в соответствии со ст. ст. 164, 176, 177 УПК РФ с участием понятых Соловьевых, подпись которых достоверно установлена заключением почерковедческой экспертизы. Доводы защиты о неучастии С. и С1 в качестве понятых, несоответствия времени осмотра указанному в протоколе, иных нарушениях при осмотре, тщательно проверялись судом первой инстанции и каких-либо существенных нарушений норм уголовно-процессуального законодательства при производстве осмотра, составлении протокола и схемы к осмотру места происшествия по факту ДТП, влекущих их недопустимость, установлено не было. Отдельные погрешности в измерениях, исправления во времени составления протокола, на что указано стороной защиты, не влекут недопустимость этих документов как доказательств.

Суд апелляционной инстанции соглашается с доводами стороны защиты о том, что суд первой инстанции неверно указал на то, что до осмотра следователем обстановка на месте ДТП не изменялась, поскольку ряд допрошенных по делу свидетелей указали на то, что отдельные части от машин отбрасывались с проезжей части, в том числе в сторону автомобиля «****». Вместе с тем, данное обстоятельство не влечет вывод, на котором настаивает сторона защита, о неверном определении места столкновения и отсутствии объективных данных, подтверждающих столкновение на полосе движения «****». Место столкновения определено по масляному пятну на проезжей части, перемещение которого невозможно. Кроме того, допрошенные в суде специалисты указали, что место столкновения не определяется по крупным частям, отлетевшим от машин, а определяется по мелким следам от осыпи грязи, мелких осколков стекол, масляным пятнам. Кроме того, на наличие большинства осколков на полосе движения «****» указали лица, прибывшие еще до приезда следователя, спустя незначительное время – сотрудники ГИБДД Т и Т1, сотрудник МЧС З.. Таким образом, само по себе данное обстоятельство не подвергает сомнению определение места столкновения именно на полосе движения автомобиля «****».

С доводами адвоката Морозова М.А., изложенными в апелляционной жалобе, о том, что суд проигнорировал мнение специалиста Н1 и необоснованно отказал в удовлетворении ходатайства о проведении по делу автотехнической экспертизы нельзя согласиться. Вывод суда об отсутствии проведения требуемой экспертизы мотивирован, с этим выводом суд апелляционной инстанции соглашается. Требуемая экспертиза не относится к числе обязательных. Фактически приглашенный стороной защиты специалист Н1 лишь подверг критике мнения иных специалистов и заявил о возможности составления собственного заключения на основании своей методики. Сторона защиты имела возможность представить в суд, в том числе апелляционной инстанции, заключение этого специалиста по поставленным вопросам, однако такой возможностью не воспользовалась. Суд же на основании всей совокупности имеющихся в деле доказательств, а не собственному усмотрению, как указано в жалобах, счел возможным вынести решение без дополнительных исследований, сочтя их излишними. Это является правом суда, этим правом он воспользовался, и сомневаться в правильности данного решения, оснований нет.

Нет оснований согласиться с доводом защиты о необходимости исследования вопроса о возможности у Куликов В.В. предотвратить столкновение, а также дать оценку действиям водителя М1. В деле отсутствуют сведения о следах траектории движения автомобилей до столкновения, отраженные на месте ДТП следы от автомобилей после столкновения малоинформативны. Кроме того, Куликов В.В. в своих показаниях говорит о том, что встречная машина вылетела на него непосредственно перед столкновением. При наличии объективных данных, опровергающих эти показания Куликов В.В., и подтверждающих его выезд на полосу встречного движения, т.е. создание именно Куликов В.В. аварийной ситуации, изучать вопрос о его возможности избежать столкновения и давать оценку действиям М1, оснований нет.

У суда апелляционной инстанции также нет оснований сомневаться в выводах специалиста Н, поскольку его выводы научно обоснованы, сделаны на основании изучения представленных материалов дела, не опровергаются иными доказательствами по делу. Данное заключение было составлено при наличии специальных познаний и большого стажа экспертной работы, а также после предупреждения об уголовной ответственности. Несогласие стороны защиты с этими выводами построено на спорных утверждениях об устаревшей методике исследования, и низкой, по сравнению с Н1, квалификацией. Эти доводы

несостоятельны, и не влекут сомнений в правильности выводов специалиста Н..

То обстоятельство, что явных очевидцев ДТП не имеется, при этом суд взял за основу показания потерпевшего Л., к которым защита просит отнестись критически и признать их недопустимым доказательством, также было предметом обсуждения в суде первой инстанции и получило должную оценку в приговоре, с которой соглашается и суд апелляционной инстанции. Эти показания Л. согласуются со всеми иными доказательствами, положенными в основу приговора, в том числе показаниями Т, Т1, Д1, Н., оснований для оговора осужденного у которых нет и не было. Суд апелляционной инстанции соглашается со стороной защиты, что у Л., как у потерпевшего, имеется по делу определенная заинтересованность. Однако эта заинтересованность не влечет признания его показаний недопустимым доказательством, в том числе по основаниям, указанным осужденным в жалобе.

Вопреки доводам жалобы причинно-следственная связь между загрязнением на дороге и произошедшем ДТП была предметом исследования суда первой инстанции и не нашла своего подтверждения.

Суд апелляционной инстанции не может согласиться и с доводами осужденного о грубой неосторожности потерпевших М1 и Л. , которые в нарушение п. 2.1.2 Правил дорожного движения, не были пристегнуты ремнями безопасности. Причиной дорожно-транспортного происшествия является грубое нарушение Правил дорожного движения именно осужденным, в результате чего автомобиль под его управлением выехал на полосу встречного движения, где столкнулся с иным автомобилем, а автомобильный ремень является лишь пассивной системой безопасности, предусмотренной для снижения степени тяжести возможных последствий. Поэтому проведение какой-либо комплексной судебной экспертизы в этой связи, о чем ставит вопрос осужденный в жалобе, нет.

Судом не установлено обстоятельств, указывающих на чью-либо заинтересованность в осуществлении уголовного преследования осужденного, а также существенных нарушений УПК РФ, допущенных органами предварительного следствия при производстве по делу, в том числе нарушений, влекущих признание недопустимыми доказательств, положенных в основу настоящего приговора. Соглашается с данным выводом и суд апелляционной инстанции.

Предположения стороны защиты о состоявшемся сговоре между Л., сотрудниками ГИБДД, следователями, работниками колхоза, для незаконного осуждения Куликов В.В. с целью избежать ответственности ими самими, голословны и потому судом апелляционной инстанции отвергаются.

Кроме того, доводы апелляционных жалоб в основном соответствуют выступлениям защитников и осужденного в прениях сторон, в том числе заявленные ими ходатайства о признании недопустимыми доказательствами. Эти ходатайства стороны защиты, как усматривается из протокола судебного заседания, были рассмотрены судом первой инстанции в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством, по ним приняты процессуальные решения, не согласиться с которыми, оснований нет.

Несостоятельны доводы осужденного о нарушении его прав разъяснением суда о невозможности отдельного обжалования промежуточных решений суда, поскольку каких-либо жалоб, подлежащих такому обжалованию, стороной защиты заявлено не было, а осужденный при этом был обеспечен помощью профессиональных защитников.

Что касается доводов о нарушении судом уголовно-процессуального законодательства при разрешении ходатайств о возвращении уголовного дела прокурору и назначении автотехнической экспертизы без удаления в совещательную комнату, то следует отметить, что согласно ч. 2 ст. 256 УПК РФ, судом в совещательной комнате выносится постановление или определение суда о назначении экспертизы, о возвращении уголовного дела прокурору в соответствии со ст.237 УПК РФ. Исходя из этого, постановление или определение об отказе в удовлетворении такого рода ходатайств, по усмотрению суда, могут выноситься непосредственно в зале судебного заседания и в этом случае заносятся в протокол судебного заседания. Кроме того, для обсуждения вопроса о назначении экспертизы суд удалялся в совещательную комнату. Принятые по этим ходатайствам мотивированные решения занесены в протокол судебного заседания. Поэтому доводы защиты о нарушении судом уголовно-процессуального закона при разрешении ходатайств, влекущих отмену приговора, являются несостоятельными.

Несостоятельны доводы защиты на нарушениях, допущенных органом следствия при ознакомлении сторон с постановлениями о назначении экспертиз и с заключениями экспертов. Со всеми постановлениями о назначении соответствующих экспертиз в рамках предварительного следствия, их заключениями, как сторона защиты, так и потерпевшие, вопреки доводам жалоб, были ознакомлены в ходе предварительного следствия. Само по себе несвоевременное ознакомление с постановлениями о назначении экспертиз не влечет за собой признание самих заключений экспертов недопустимыми доказательствами. Как следует из материалов дела, при ознакомлении с постановлениями о назначении экспертиз, заключениями экспертов, замечаний, заявлений и ходатайств осужденный и его защитник не приносили, о необходимости постановки дополнительных вопросов, недоверии тому или иному эксперту не заявляли. Никаких возражений в части назначения и проведения экспертиз осужденный и его защитник не высказали и при выполнении требований ст.217 УПК РФ.

Вопреки доводу защиты, нет оснований исключать из числа доказательств, либо подвергать сомнению заключения судебно-медицинского эксперта. Производство данных экспертиз поручалось следователем не напрямую эксперту К3, а К3 как заведующему **** бюро СМЭ, который при отсутствии в бюро иных экспертов – как на это указала сторона защиты, проводил эти экспертизы на правах эксперта, нарушений закона, влекущих недопустимость заключений, нет. При этом сведения о предупреждении эксперта об уголовной ответственности по ст.307 УПК РФ в заключениях эксперта имеются, а отсутствие в некоторых местах печати учреждения на подписи эксперта является техническим недостатком и также не влечет признание заключения как доказательства недопустимым.

Сомневаться в выводах эксперта о причинении Л. именно тяжкого вреда здоровью, оснований нет. Этот вывод, как и в других заключениях, достаточно мотивирован, основан на изучении истории болезни Л. и его непосредственном осмотре. Отсутствие в деле сведений о выемке истории болезни Л. из медицинского учреждения не влечет сомнений в том, что история болезни эксперту предъявлялась, поскольку она могла быть получена и без соответствующей выемки как процессуального действия, сведения из истории болезни экспертов приведены. Отсутствие в деле копии истории болезни и иные обстоятельства, на которые указала сторона защиты, также не являются основаниями для признания заключений эксперта недопустимыми доказательствами.

Многочисленные доводы защиты о процессуальных нарушениях, допущенных, по ее мнению, по делу: вынесение решений о продлении срока проверки и назначении экспертиз без сведений о принятии материала к производству определенным должностным лицом и указание в них на различных лиц, управлявшим автомашиной «****»; несвоевременные возбуждение уголовного дела и придание Куликов В.В. статуса подозреваемого, незаконность без этого проведения следственных действий по делу и нарушении права Куликов В.В. на защиту; признание Л. и М1 потерпевшими без заключения автотехнической экспертизы и не признание потерпевшим Куликов В.В.; отсутствие в деле материалов проверки, в том числе первоначального объяснения Л.; иные нарушения должностными лицами, в том числе сотрудниками ГИБДД на месте происшествия и их последующими действиями по привлечению к ответственности ответственных за уборку дороги лиц, незаконном установлении постоянного знака «скользкая дорога», об иных нарушениях, допущенных как в ходе предварительного следствия, так и в суде первой инстанции, изложенные в апелляционных жалобах и доводах стороны защиты в суде второй инстанции, не могут быть признаны заслуживающими внимания, не влекут каких-либо последствий в виде изменения или отмены приговора суда.

Таким образом, суд апелляционной инстанции приходит к выводу, что суд первой инстанции правильно установил фактические обстоятельства дела на основе совокупности рассмотренных в судебном заседании доказательств, обоснованно пришел к выводу о доказанности виновности Куликов В.В. в совершении преступления и правильно квалифицировал его действий по ч. 3 ст. 264 УК РФ.

При назначении наказания Куликов В.В. суд учел требования ст.ст.6, 60, ч. 2 ст.43 УК РФ, характер и степень общественной опасности совершенного преступления, все обстоятельства уголовного дела, в том числе наличие смягчающих и отсутствие отягчающих обстоятельств, а также, данные о личности осужденного.

Судом в приговоре приведены обстоятельства, которые суд фактически признал смягчающими наказание, в том числе в соответствии с ч. 2 ст.61 УК РФ плохое состояние дорожного покрытия в месте ДТП и неиспользование потерпевшими ремней безопасности, на что осужденный указал в жалобе как на обстоятельства «аварийная опасность участка дороги» и «грубая неосторожность М1 и Л, выразившаяся в нарушении п.2.1.2 ПДД». Вместе с тем, каких-либо исключительных обстоятельств, существенно уменьшающих степень общественной опасности преступления, и которые давали бы основания для назначения осужденному наказания с применением положений ст.64, 73 УК РФ, судом первой инстанции не установлено. Не усматривает их и суд апелляционной инстанции. Кроме того, применение ст.64 УК РФ является правом суда, а не его обязанностью.

Довод осужденного о необходимости признания обстоятельством, смягчающим его наказание, совершение преступления вследствие случайного стечения обстоятельств, не основаны на материалах дела, являются надуманными и потому приняты быть не могут.

Возможность применения положений ч. 6 ст.15 УК РФ об изменении категории тяжести преступления судом первой инстанции отвергнута, с чем суд апелляционной инстанции соглашается.

Справедливость назначенного Куликов В.В. наказания, в том числе дополнительного, сомнений не вызывает. Наказание соответствует требованиям закона и соразмерно содеянному, отвечает закрепленным в уголовном законодательстве РФ целям исправления осужденного и предупреждения совершения им новых преступлений.

Для отбывания наказания вид исправительного учреждения осужденному назначен в соответствии с требованиями п. «а» ч. 1 ст.58 УК РФ.

Принимая во внимание, что Куликов В.В. совершил преступление по неосторожности и осуждается к лишению свободы на срок до 5 лет, а также отсутствие обстоятельств, исключающих возможность применения акта об амнистии, суд первой инстанции обоснованно применил к Куликов В.В. положения п.3 Постановления Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации «Об объявлении амнистии в связи с 70-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941 - 1945 годов» от 24 апреля 2015 года и освободил его от назначенного наказания в виде лишения свободы. Вместе с тем, суд первой инстанции обоснованно привел п. 11 указанного Постановления об амнистии, согласно которому дополнительное наказание в виде лишения права управлять транспортным средством следует исполнять реально.

Исходя из взаимосвязанных положений п. 3 ч. 1 и ч. 2 ст. 27, п. 1 ст. 254, п. 1 ч. 2 ст. 389.17 УПК РФ получение согласия осужденного на освобождение от наказания в связи с применением к нему акта об амнистии уголовно-процессуальным законом не предусмотрено. Возможность прекращения уголовного дела в связи с актом амнистии, вопреки доводу осужденного, судом первой инстанции разъяснялась, на что осужденный заявил об отказе в этом из-за непризнания вины, что подтверждено протоколом судебного заседания. В этой связи мнение потерпевших судом первой инстанции по этому вопросу правомерно не выяснялось.

Решение суда в части гражданских исков, в том числе компенсации морального вреда, также законно, обоснованно и соответствует требованиям ст.ст. 151, 1099, 1101 ГК РФ.

Присужденная М. и Л. компенсация является разумной и справедливой, соответствует степени физических и нравственных страданий, причиненных потерпевшим в результате ДТП, а также установленным данным о материальном положении ответчика.

Доводы осужденного о том, что потерпевшим Л получена страховая выплата, что в действиях погибшего М1 и Л усматривается грубая неосторожность, основанием для снижения размера компенсации не являются.

На основании части 3 ст. 42 УПК РФ, потерпевшему обеспечивается возмещение расходов, понесенных в связи с его участием в ходе предварительного следствия и в судебном заседании, включая расходы на представителя, согласно требованиям статьи 131 УПК РФ.

Процессуальные издержки обоснованно взысканы с осужденного в полном объеме соответствии с требованиями статьей 131 и 132 УПК РФ, поскольку издержки надлежаще подтверждены, а оснований для освобождения осужденного от уплаты судебных издержек нет.

Доводы жалобы осужденного Куликов В.В. о необходимости вынесения частного постановления в адрес ****, являются несостоятельными, поскольку конкретных фактов допущенных нарушений закона автором жалобы не представлено. Кроме того, суд апелляционной инстанции отмечает, что в соответствии с ч. 4 ст. 29 УПК РФ, вынесение частного постановления является правом, а не обязанностью суда, и не усматривает для этого оснований.

Таким образом, каких-либо оснований для изменения или отмены приговора суда суд апелляционной инстанции не усматривает.

На основании изложенного и руководствуясь ст.ст. 389.13, 389.20 и 389.28 УПК РФ, суд

постановил:

приговор Собинского городского суда Владимирской области от 27 июля 2015 года в отношении Куликов В.В. оставить без изменения, а апелляционные жалобы осужденного Куликов В.В., защитников адвокатов Морозова М.А. и Спиричева А.А. – без удовлетворения.

Апелляционное постановление может быть обжаловано в суд кассационной инстанции в порядке, установленном главой 47.1 УПК РФ.

Председательствующий А.В.Клюквин